Страница:
Действительно, китиха вернулась вместе с течением планктона. Резвясь со своим малышом, она с завидным аппетитом поглощала океанскую манну.
Широко разверстая, как пещера, пасть заглатывала и заглатывала ее без передышки.
Привыкнув к яхте, тем более что она стояла неподвижно, китиха уже почти касалась борта и, ничего не опасаясь, продолжала свой обед на глазах молодых людей и их подруг.
— Главное, не шевелиться, — предупредил Тотор, — никаких резких движений и громких возгласов, пусть она совсем успокоится, а потом будет самое интересное.
Обед океанского гиганта длился часа два! Наконец бездонные глубины желудка мадам Жонас, похоже, наполнились. Еще несколько глотков гурмана — и челюсти остановились.
Наевшаяся китиха, лениво покачиваясь на волнах, заснула в пятидесяти метрах от корабля — под экватором и людям и животным необходима сиеста.
Тотор следил за поведением китихи, не шевелясь, в полном молчании. Он подождал еще четверть часа и тихо сказал:
— Спит как убитая! Пора. Алекс, старина, за мной! Ты, Меринос, не двигайся с места. Когда я закричу: «Огонь!», выстрелишь в воздух из пулемета. Понял?
— Ничего не понял. Куда ты собрался? Слушай, ты свихнулся?
— Да! С ума спятил, это уж точно. Быстро, рысью! Алекс, нужно спуститься в ялик! И главное, не шуметь! Мисс Нелли, скоро будет сюрприз, вот увидите!
При этих словах парижанин легко переступил через фальшбортnote 202 и схватился за канат, прикрепленный к кнехту на корабле и свисающий в ялик. Как завзятый гимнаст, Тотор ловко, без рывков, соскользнул в лодчонку, по-прежнему стоящую у борта.
Следом бесшумно спустился Алекс и через несколько секунд занял место рядом с Тотором.
Они негромко обменялись короткими фразами, и ошеломленный боцман взялся за весла.
— Что это они там придумали? — недоумевал Гарри. Он стал у пулемета, поднял ствол на сорок пять градусов и ждал команды Тотора.
Тем временем ялик с двумя людьми и бухтой хорошо свернутого троса с якорем осторожно отвалил от борта. Алекс греб медленно, но ловко, и ялик приближался к китихе.
Неподвижное чудовище лежало на воде, головой в сторону моря, то есть отвернувшись от судна. Сон его был глубок, дыхание отчетливо слышно.
Ялик скользил легко и скоро добрался до хвоста китихи, один удар которого разбил бы лодку в щепу. Ялик поплыл вдоль тела животного, Тотор слышал глухие удары сердца, стучавшего как пневматический молот.
Вот они уже так близко от китихи, что могут ее коснуться. Меринос, Нелли и Мэри, затаив дыхание, следили за этой безумной операцией, ничего не понимая и опасаясь за двух мужчин, которые могли погибнуть в любой момент.
К счастью, сон у мадам Жонас был глубокий — спокойный сон живущего на экваторе сытого кита, разморенного пищеварением.
Ялик был уже в тридцати сантиметрах от пасти, «усы» шелестели от мощного дыхания, напоминавшего порывы ветра. Обеими руками Тотор сильно и точно бросил малый якорь в пасть, прямо через китовый ус, так, чтобы лапы якоря зацепились за углы рта.
В тот же миг он громко закричал:
— Огонь! Меринос, огонь!
Тут же застучала пулеметная очередь. Алекс отгребал изо всех сил. Напуганная грохотом китиха нырнула и устремилась в открытое море, унося с собой якорь и трос, который быстро разматывался. Но далеко ей уплыть не удалось: мадам Жонас вскоре остановила огромная масса корабля. Естественно, ее раздражало и даже выводило из себя это сопротивление: впервые в жизни она попалась на удочку! Да еще какую! Поплавок этой удочки — целый корабль, сидящий на мели!
Она тянула, мощно тянула, изо всех сил, пока «Морган», чиркнув в последний раз килем по дну, не выплыл на чистую воду. Меринос и обе девушки почувствовали, как палуба закачалась под их ногами и в восторге закричали:
— Браво, Тотор! Браво, Алекс! Мы спасены!
ГЛАВА 6
Ловкими и рискованными маневрами боцман старался избегать этой смертельной опасности. Ялик крутился, но устойчиво держался на плаву.
— Браво, Алекс, — прокричал Тотор, — браво! Это настоящая работа!
— Да вы сами, мистер Тотор, великолепно знаете дело, — отвечал моряк, налегая на весла. — Так снять корабль с мели! Просто великолепно!
Чудовищная сила морского гиганта сорвала якорь, застрявший в кораллах, и теперь освобожденный «Морган» медленно, рывками, но неуклонно продвигался на буксире в открытое море.
— Вот бы утянула она нас так в Сидней! — вздохнул Тотор.
А наверху, на палубе, Нелли, Мэри и Меринос в восторге хлопали в ладоши.
— Нам не проплыть и мили: выбросит на рифы, — заметил Алекс. — Эй, мистер Гарри, рубите! Скорей рубите канат!
Меринос подчинился с сожалением: он не понимал грозящей опасности.
Обезумевшая, задыхающаяся, взбешенная мадам Жонас ныряла прямо вперед, унося с собой малый якорь и канат.
— Счастливого пути и всего вам хорошего, мадам Жонас! — кричал Тотор. — И главное, спасибо за все! Бедняжка! Она освободится, конечно, от якоря: на его лапах нет заусениц, как у рыболовного крючка. Но все равно, как она, верно, перетрусила!
Дрейфовавшее на якоре судно тут же остановилось.
Вот тут-то и сказалось отсутствие экипажа. Меринос подал за борт канат, по которому Тотор поднялся с обезьяньей ловкостью. Алекс задержался на минуту, чтобы завести ялик под шлюп-балку и подготовить к подъему на борт: больше лодок не было.
Только после этого боцман на руках подтянулся по канату.
Но, чтобы поднять даже на талях эту скорлупку, у них едва хватило сил. Нелли и Мэри, видя, как надрываются мужчины, пришли на помощь и тянули изо всей мочи, сдирая кожу на руках. Вот так отважные жены моряков, не уступая мужьям, водят по каналам свои тяжелые баржи.
Впятером, удвоив усилия, они наконец водворили ялик на место, в походное положение, гордые первым успехом.
Но время торопило, нужно было хорошенько продумать дальнейшее, и никому не приходило в голову смеяться или вспоминать любопытные события, которые только что произошли.
— А теперь что делать? — в один голос спросили Меринос и Тотор у Алекса, единственного профессионального моряка на судне, естественно, сразу произведенного в капитаны.
— Во что бы то ни стало уйти отсюда и добраться до голландского острова, — не задумываясь ответил он.
— Хорошо бы, но как? — снова задал вопрос Меринос.
— Сейчас штиль, ни ветра, ни легкого бриза, прямо беда! А то поставили бы большой парус, в помощь ему — кливерnote 203, и вперед, на Серам.
— Да, раз нет ветра, плыть на парусах невозможно.
— Тогда пар? — сообразил Тотор.
— Но кто будет заниматься машиной?
— Тотор. Не хвалясь, скажу, что я хороший механик.
— Хорошо. А кто же будет кочегарить? Мне придется остаться у руля. Если б не это, я не отошел бы от топки…
— Я буду кочегаром! — браво заявил Меринос.
— Вас недостаточно, мистер Гарри.
— Мы тоже! — не менее решительно подхватили Нелли и Мэри.
— Это ужасная работа, особенно на экваторе. Даже опытные мужчины не выдерживают!
— Гораздо хуже быть в плену у мистера Дика, да еще с такой перспективой, как вы знаете! — твердо заявила Нелли.
— Да, вы правы, — сказал Тотор, — иногда жизнь требует от нас больших испытаний.
— Неужели это так страшно — превращать воду в пар?
— О, мисс Нелли, если б вы знали! Ничего хуже быть не может!
— Так я хочу узнать, прямо сейчас!
— Мы узнаем! — задорно добавила Мэри.
— Увы, это необходимо!
Девушки никогда не бывали в машинном отделении, таинственном чреве, где бьется, дышит, ворочается, воет и рычит потрясающая машина, дающая жизнь кораблю. Тотор спустился первым, за ним последовали Нелли и Мэри. Меринос замыкал шествие.
Железо, медь, сталь, никель и сплавы, смазанные горячим маслом и неустанно протираемые умелыми, внимательными и аккуратными матросами, прежде блестели как в часовых механизмах, все сверкало и пламенело.
После захвата корабля бандитами замечательная машина, неухоженная, покрылась ржавчиной, появились пятна яримедянки, но от грязи она не стала работать хуже.
Быстрый осмотр успокоил Тотора, а девушки пока еще опасались прикасаться к чему бы то ни было, боясь испачкаться. Открыв железную дверь, Тотор зажег фонарь и проговорил:
— Кочегарка. Сейчас тут будет светло и жарко!
— Но тут уже сейчас нечем дышать среди железок и потоков горячего воздуха.
— Пустяки! Всего сорок градусов! Вот когда будет шестьдесят… К счастью, тут хорошая вентиляция, и воздуховоды работают отлично. Эй, Меринос, за уголек! Давай-ка вдвоем! Нужно сложить перед топками большую кучу. Бедные девушки не смогут поднять его из трюмов. Начали!
Огромные куски принесены и расколоты. Тотор разжег огонь. Один паровой котел… Три топки… К тому же кочегары — слабые новички. Смогут ли они справиться с работой?
О, если бы парижанин мог быть повсюду одновременно! Скоро он уже не сможет отойти, управляя переменой хода! К счастью, на этой замечательной машине все операции исполнялись автоматически, иначе Тотор не справился бы и с помощниками.
Впрочем, ни за чем не требовалось следить. Не важно, если колосники горят, огонь иногда касается труб, а та или иная деталь не получает вовремя свою порцию смазки! Требуется одно — во что бы то ни стало давать пар и двигаться вперед.
Алекс уже помог им. Теперь он раздал лопаты и кочерги. Лопатой нужно бросать уголь в пылающую топку, а кочергой хоть как-нибудь разравнивать его.
Нелли и Мэри стиснули тонкими пальцами грязные черенки лопат, пропахшие потом и углем, и Нелли спросила:
— Что нужно делать?
Пламя уже гудело, как всегда в котельных. Во всех трех топках уголь хорошо горел и температура становилась невыносимой.
Не нужно ли подбросить угля? Быстрым движением Тотор открыл верхнюю заслонку. Шумно вырвалось пламя с отсветом плавящегося металла, с темными пятнами, голубыми языками и адским жаром…
— Ах, — воскликнула девушка, — вот оно, дыхание пекла!
Тотор подобрал лопатой уголь, бросил его в середину топки и сказал:
— Вот что нужно делать!
— Теперь моя очередь! — бесстрашно проговорила Нелли. — Нужно победить или умереть… мы победим!
Лицо ее было обожжено, глаза ослеплены пламенем, грудь тяжело вздымалась, но она загребла полную лопату и опрокинула ее в адский костер.
Тотор восхищенно взглянул на девушку и прошептал с умилением:
— Вы прекрасно работаете, мисс Нелли!
— Но смотрите, Мэри делает то же самое!
— Тяжело, не правда ли?
— Да, тяжело дышать огнем, кажется, что умираешь, но в этом что-то есть… О, как мне жаль кочегаров, которые трудятся так дни напролет, месяцы, годы, всю жизнь! Бедные люди! Настоящие мученики!
Тотор смотрел, как надрывается его подруга, как пот заливает тонкое лицо, и сердце его сжималось от сочувствия. Он произнес с нежностью:
— Когда будете совсем задыхаться, подойдите подышать к вентиляционной трубе, но осторожно, потому что это опасно. Теперь я обмотаю ваши руки мокрой паклей, там есть чан с водой, держите паклю всегда мокрой, иначе она загорится. Держитесь и берегите силы!
— Да, друг мой, очень дорогой мне друг, я сделаю, как вы говорите, а еще… рассчитывайте на меня всегда… всю жизнь!
— О, как хотел бы я избавить вас от тяжкого труда! Но мне нужно немедленно занять место на площадке управления машиной и уже не покидать его.
Алекс сделал Тотору быстрый знак.
— Пора, мистер Тотор, идите на свой пост. Давление уже поднялось. Я встану у руля, как только избавлюсь от якоря… для этого достаточно убрать одно звено из цепи, и с этим я справлюсь сам. До свидания, дорогая Мэри, исполняйте свой долг.
— До свидания, друг мой! Я буду достойна вас, — просто отвечала канадка.
— А вы, мистер Гарри, остаетесь старшим на вахте, — снова проговорил боцман, — к счастью, вы немного знаете, как кочегарить. Если будет что-нибудь не так, предупредите меня, тогда застопорим.
— Да, Алекс.
— Именно у вас самая трудная задача. Мужайтесь, мистер Гарри!
— Спасибо, Алекс, крепко жму вашу руку, дорогой друг. Go ahead!
Тотор и боцман ушли. Меринос и девушки остались одни в адском пекле.
Прошло десять минут. Все трое, опершись на лопаты, переглядывались в сполохах света, брызжущего на железные стены.
Гул вырывался из открытых створок зольников, свет от языков пламени лизал их ноги и лица. Жар был такой сильный, что хотелось только одного: бежать, бежать отсюда на палубу! Организм человека неспособен выдерживать это долго.
Но отважная троица была верна своему долгу и не сдавалась, несмотря на огонь, от которого закипала кровь и пылали легкие.
Гарри открыл дверцу топки. Ему показалось, что огонь начинал опадать. Он отрывисто бросил:
— Нелли, еще лопату угля! Вы тоже, мисс Мэри! И я, в глубину топки. Теперь заглянем в следующую.
В следующей — то же самое. Пора немного подбросить. Они снова взялись за лопаты. Пот катил ручьем. Кочегары отирали его рукой или рукавом.
Нелли громко рассмеялась, что прозвучало странно в раскаленной добела железной пещере. Она увидела чумазое лицо брата с белыми округленными глазами, странно выделяющимися на маске из сажи.
— О, Гарри, какой ты перемазанный, ты на себя не похож. Ты выглядишь… ну да, негром!
— А ты сама-то, чудачка! Если б ты только могла увидеть свои золотые кудри и милую мордашку, запорошенные угольной пылью…
— Негритянке не хватает рисовой пудры!.. Вы тоже, дорогая Мэри, совсем черны, да еще такого странного оттенка! Ох уж эти лопаты, пыль, дым… Но мы хоть мило выглядим?
— Конечно, вы очаровательны!
— Ладно, тоже утешение… единственное, какое может быть.
— Есть еще одно: мы движемся!
— Верно, корабль покачивается. О, когда мы лениво растягивались в качалках и плыли, мягко укачиваемые волнами, вдыхая морской бриз, я и не подозревала, что люди надрываются здесь, в металлической клетке, где их поджаривают живьем!
— Да, за три шиллинга в день.
— Какой жестокий урок для меня! Мне стыдно, что так дешево достаются нам удовольствия, наша роскошь и наше богатство! Ведь так во всем, не правда ли?
— Да, чем больше мучений, тем меньше заработок. Но хватит философии, давайте уголька! У чудовища бешеный аппетит, нужно его подкормить!
В кочегарке наступила тишина, прерываемая гудением пламени, скрежетом лопат и громким хлопаньем массивных заслонок.
Нелли охватило лихорадочное, неукротимое желание говорить, Мэри же, напротив, задыхалась, машинально отирала пот и работала, не говоря ни слова.
— Но вы молчите, Мэри, — заметила Нелли, — вам ведь тоже нелегко, дорогая?
— Не труднее, чем вам, мисс Нелли. Ваш пример ободряет меня и зовет выполнить долг.
— Дайте вашу черную руку, я сожму ее в своей, также совершенно черной… от всего сердца… как сестра.
— О, мисс Нелли, я так счастлива и горда, так люблю вас!
— Я тоже! Боже, как мне жарко! Я вся — сплошной ожог! И пить хочется! Во мне все пересохло! Гарри, что пьют кочегары?
— Виски, целыми пинтами, до отвала. Они не чувствуют крепости алкоголя, который поддерживает их силы, пока не убьет! Я сейчас дам вам горячего чаю, это лучше всего.
— Но я задыхаюсь, — воскликнула Нелли, — у меня уже нет сил. Брат, Мэри, у меня в глазах сплошной огонь, а в голове — красные сполохи.
— Быстро подойди к вентиляционной трубе!
С помощью Мэри Гарри подвел сестру к мощному потоку воздуха, идущему с палубы.
— О, — проговорила она, дрожа от удовольствия, — мне кажется, что я вдыхаю саму жизнь!
— Довольно, сестренка, довольно!
Воздух ледяным душем падал на плечи девушки. Она сама отстранилась, шепча:
— Да, можно и погибнуть, если забыться в опьянении этого свежего бриза. Теперь — за работу!
И все трое героически возобновили едва прерванный ужасный труд. О да, ужасный и даже убийственный, особенно в этих широтах. Гарри машинально бросил взгляд на термометр и вздрогнул — он показывал шестьдесят два градуса.
Напрягаясь, чтобы открыть топку, американец сказал себе:
— Мы не выдержим. Особенно девушки! Мы здесь всего час, а я уже теряю сознание. И неужто мы идем со скоростью всего пять узлов?
По сути дела, подростки выполняли работу, непосильную даже для многих мужчин.
Известно, что идущие на Дальний Восток корабли, оказавшись в Красном море, используют в качестве кочегаров только негров. Обычно это гиганты-сомалийцы, худощавые, мускулистые, в расцвете сил. Тем не менее, не проходит и дня без того, чтобы кто-то из них не потерял в кочегарке сознание.
Разве могли трое подростков, из них две девушки, выдержать работу, валящую с ног мужчин из жарких стран, выносливость которых вошла в поговорку?
ГЛАВА 7
Их тела горели, кровь спекалась, обожженные легкие не могли больше выносить этого пекла. Скорее кончать, иначе — смерть.
Вспомните, что они находились в зоне экватора, и там, наверху, на свежем воздухе, было больше тридцати пяти градусов!
Меринос шатался от усталости, но еще держался. Отяжелевшей рукой он загружал несколько кусков угля, желая взять на себя всю работу, пока его подруги плакали от отчаяния, повалившись на пол у железной двери.
— Мы погибнем, — бормотала Нелли погасшим голосом, — да, погибнем, не увидев больше неба! Мэри, я задыхаюсь!
Верная канадка побрела к ней, приподняла, положила ее голову на свои колени и тихо стала уговаривать:
— Мужайтесь, мисс Нелли, мы плывем, и наши страдания когда-нибудь кончатся. Корабль движется, значит, есть надежда!
— Дорогая Мэри, как вы добры и отважны! Мне стыдно, что я такая слабая. О, я хотела бы стать сильной, как мужчина! Однако надо снова подбросить угля.
Она встала, шатаясь, подошла к одной из топок и, обжегшись, всхлипнула:
— О, это настоящий ад!
— Мужайтесь, мы спасемся!
— Я больше не могу, не могу! Но вы и сами, Мэри…
— О да, мне тоже тяжело, невыносимо.
Гарри сокрушенно смотрел на них, чувствуя, что и сам на пределе сил. Однако он напрягся, в последний раз заполнил топки и, совсем изнемогая, шатаясь, отошел и упал на железный пол, хрипя:
— Конец! Ох, как тяжело бывает в жизни!
Еще десять минут, и топки начнут затухать, потом погаснут, и корабль остановится!
Задыхающиеся, совершенно разбитые, неспособные шевельнуть рукой, друзья отдали бы остаток жизни за глоток свежей воды, чистого воздуха. Они молчали, тяжело дыша, не было сил, чтобы произнести хоть слово в гудении пламени, грохоте железок, шипении пара.
Внезапно наверху какой-то взрыв покрыл шум машины, потряс корабль и отдался во всех его углах.
Пушечный выстрел!
Они приподнялись и с тревогой посмотрели друг на друга. Гарри яростно закричал:
— Hell damit! Что там еще случилось? Наверное, нас атакуют, а Алекс отвечает. Но кто же стоит у руля? Кто ведет корабль? Если уж погибать, то под солнцем и голубым небом, а не запертым здесь, как таракан, заблудившийся в кухонной печи.
— Да, да, наверх! Вон из этого ада! — вторила теряющая сознание Нелли. — Ничего хуже с нами уже не случится, а если умирать, то лучше наверху!
Они собрались покинуть свой пост и, хотя бы полумертвыми, выбраться на палубу.
Но тут дверь герметического отсека, которая отделяет кочегарку от машинного отделения, распахнулась, и в расстегнутой рубашке появился Тотор, истекающий потом, задыхающийся, но вовсе не потерявший мужества и стойкости.
Он воскликнул, видя всеобщее смятение:
— В чем дело, кочегары? Забастовали в самый ответственный момент?
Нелли бросилась к нему, схватила за руку и хрипло, запинаясь, лепетала:
— Тотор, друг мой… вы видите… мы погибаем!
— Шестьдесят пять градусов, черт возьми! Тут даже у саламандр заболела бы головка!.. Мисс Нелли, еще хотя бы пять минут! Возможно, от этого зависит наше спасение!
— Что там, Тотор? — спросил Гарри.
— Нас атакуют, и Алекс обороняется.
— В одиночку?
— Конечно, если только не упали к нам помощники с луны.
— А кто же стоит у штурвала?
— Закреплен намертво! И «Морган» мчится вперед, наудачу!
Как ты это узнал?
— По переговорной трубке.
— А как же машина?
— Пущена на полный ход. Теперь во что бы то ни стало нужен пар, и немедленно!
— А если корабль наткнется на риф?
— Это уж как повезет! От нас требуется пар. Нужно выполнить приказ, и быстро. Побольше огня в топках!
— Мы уже не можем… видишь, Нелли и Мэри совсем выбились из сил. Они отчаянно старались и показали чудеса выдержки.
— Бедняжки! Удивляюсь, как вы до сих пор терпели.
Раздался второй пушечный выстрел. Затем голос Алекса в переговорной трубке прорычал:
— Прибавить пара, гром и молния! Go! Go ahead!
— Придумал! — воскликнул Тотор. — Возиться с углем слишком тяжело и долго. Пошли со мной! Есть идея! Получше, чем с абсентом в бензобаке автомобиля там, в Австралии.
Все трое устремились за Тотором в машинное отделение, где в небольшом складе находились бидоны со смазочным маслом и керосином.
В грохоте машин послышался голос парижанина:
— Уносите столько, сколько сможете!
Он и сам подал пример, бежал к кочегарке и живо возвращался. За пять минут в коридоре оказалось штук двадцать бидонов.
— Отойдите, — приказал Тотор.
Он открыл первую топку и с размаха кинул туда бидон масла и бидон керосина.
Затем во вторую, а затем столько же — в третью. Готово! Юноша бегом возвратился к своим удивленным друзьям и расхохотался, когда Меринос сказал ему:
— Ты нас взорвешь!
— Ну и что? Это не самое страшное. Не будь как тот чудак, который боялся дождя, утопая в реке.
Тут же в топках послышались глухие взрывы. Бидоны лопались, огонь ручьями тек через колосники в поддувала, языки пламени вырывались как ракеты во время фейерверка.
— Не бойтесь, все в порядке! — радовался Тотор.
— Ура Тотору! — закричал Меринос. — Вот это пар!
— Вперед, без страха! Такое давление, что всем чертям тошно станет! Девушки могут подняться на палубу.
— А вы? — спросила Нелли.
— И мы с вами, но только на пять минут, а потом снова спустимся наполнить топки маслом и керосином.
Кочегары поднялись по трапу на палубу. Несмотря на палящее солнце, отвесно бьющее копьями своих лучей, жара показалась им вполне сносной. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить потрясающий «спектакль одного актера», разыгравшийся на спардеке «Моргана».
На всем пространстве, от пустоты кажущемся огромным, один-единственный человек — и капитан, и боцман, и рулевой, и артиллерист — бегает, все видит, совершает чудеса и успешно решает неразрешимую задачу — быть всюду одновременно!
Это Алекс. Бесстрашный моряк только что перезарядил орудие. Увидев черных от угля, задыхающихся девушек, которые бессильно упали у капитанского мостика, он крикнул им:
— Осторожно, по вам будут стрелять!
Алекс присел и резко дернул шнур, зажатый в правой руке. Шнур привел в действие спусковое устройство и поджег заряд.
Из жерла пушки вырвалось облако белого дыма, прогремел выстрел.
Остолбенев от удивления и восхищения, Тотор и Меринос смотрели в море, следя за полетом осколочного снаряда, который ввинчивался в слои воздуха и со свистом удалялся.
— Полетел! — закричал Тотор.
— Браво, Алекс! — отозвался Меринос.
Оба поняли, почему корабль мчится вперед с закрепленным намертво штурвалом, чем вызван призыв к кочегарам и что это за сражение, которое ведет один-единственный человек.
На расстоянии мили наступала целая флотилия. Небольшие суда образовали полукруг и перегородили путь к голландскому острову.
Вельботы? Шлюпы? Лоцманские катера? Тут было всего понемногу, а посреди строя — пароход, похоже, адмиральское судно флотилии.
Осколочный снаряд попал в суденышко, в котором сидело около двадцати гребцов, и негромко взорвался, образуя небольшое облачко дыма. Суденышко остановилось, переваливаясь с борта на борт, и мгновенно исчезло в водовороте.
— Алекс, вы великолепны!
— Спасибо, мистер Гарри, но я хотел бы, чтобы нас стало больше хотя бы на полдюжины. Вы же видите, как нас мало.
— Это Дик Сеймур, не правда ли?
— Да, мистер Тотор, это он, со всеми своими головорезами. И мы должны прорваться через строй судов. Как у нас с давлением в котле?
Широко разверстая, как пещера, пасть заглатывала и заглатывала ее без передышки.
Привыкнув к яхте, тем более что она стояла неподвижно, китиха уже почти касалась борта и, ничего не опасаясь, продолжала свой обед на глазах молодых людей и их подруг.
— Главное, не шевелиться, — предупредил Тотор, — никаких резких движений и громких возгласов, пусть она совсем успокоится, а потом будет самое интересное.
Обед океанского гиганта длился часа два! Наконец бездонные глубины желудка мадам Жонас, похоже, наполнились. Еще несколько глотков гурмана — и челюсти остановились.
Наевшаяся китиха, лениво покачиваясь на волнах, заснула в пятидесяти метрах от корабля — под экватором и людям и животным необходима сиеста.
Тотор следил за поведением китихи, не шевелясь, в полном молчании. Он подождал еще четверть часа и тихо сказал:
— Спит как убитая! Пора. Алекс, старина, за мной! Ты, Меринос, не двигайся с места. Когда я закричу: «Огонь!», выстрелишь в воздух из пулемета. Понял?
— Ничего не понял. Куда ты собрался? Слушай, ты свихнулся?
— Да! С ума спятил, это уж точно. Быстро, рысью! Алекс, нужно спуститься в ялик! И главное, не шуметь! Мисс Нелли, скоро будет сюрприз, вот увидите!
При этих словах парижанин легко переступил через фальшбортnote 202 и схватился за канат, прикрепленный к кнехту на корабле и свисающий в ялик. Как завзятый гимнаст, Тотор ловко, без рывков, соскользнул в лодчонку, по-прежнему стоящую у борта.
Следом бесшумно спустился Алекс и через несколько секунд занял место рядом с Тотором.
Они негромко обменялись короткими фразами, и ошеломленный боцман взялся за весла.
— Что это они там придумали? — недоумевал Гарри. Он стал у пулемета, поднял ствол на сорок пять градусов и ждал команды Тотора.
Тем временем ялик с двумя людьми и бухтой хорошо свернутого троса с якорем осторожно отвалил от борта. Алекс греб медленно, но ловко, и ялик приближался к китихе.
Неподвижное чудовище лежало на воде, головой в сторону моря, то есть отвернувшись от судна. Сон его был глубок, дыхание отчетливо слышно.
Ялик скользил легко и скоро добрался до хвоста китихи, один удар которого разбил бы лодку в щепу. Ялик поплыл вдоль тела животного, Тотор слышал глухие удары сердца, стучавшего как пневматический молот.
Вот они уже так близко от китихи, что могут ее коснуться. Меринос, Нелли и Мэри, затаив дыхание, следили за этой безумной операцией, ничего не понимая и опасаясь за двух мужчин, которые могли погибнуть в любой момент.
К счастью, сон у мадам Жонас был глубокий — спокойный сон живущего на экваторе сытого кита, разморенного пищеварением.
Ялик был уже в тридцати сантиметрах от пасти, «усы» шелестели от мощного дыхания, напоминавшего порывы ветра. Обеими руками Тотор сильно и точно бросил малый якорь в пасть, прямо через китовый ус, так, чтобы лапы якоря зацепились за углы рта.
В тот же миг он громко закричал:
— Огонь! Меринос, огонь!
Тут же застучала пулеметная очередь. Алекс отгребал изо всех сил. Напуганная грохотом китиха нырнула и устремилась в открытое море, унося с собой якорь и трос, который быстро разматывался. Но далеко ей уплыть не удалось: мадам Жонас вскоре остановила огромная масса корабля. Естественно, ее раздражало и даже выводило из себя это сопротивление: впервые в жизни она попалась на удочку! Да еще какую! Поплавок этой удочки — целый корабль, сидящий на мели!
Она тянула, мощно тянула, изо всех сил, пока «Морган», чиркнув в последний раз килем по дну, не выплыл на чистую воду. Меринос и обе девушки почувствовали, как палуба закачалась под их ногами и в восторге закричали:
— Браво, Тотор! Браво, Алекс! Мы спасены!
ГЛАВА 6
Как управлять кораблем. — Парус или пар. — Безветрие. — Девушки в роли кочегаров. — Настоящий ад. — У топок. — Изнурительный труд. — Героини. — Как превратить воду в пар. — Сверхчеловеческая энергия. — Семидесятиградусная жара.
Китиха резко дергалась из стороны в сторону. Возник водоворот, в котором, как пробка, крутился ялик с Алексом и Тотором. Кроме того, бухта троса, разматывавшаяся с молниеносной быстротой, могла в любую минуту перевернуть утлую посудину.Ловкими и рискованными маневрами боцман старался избегать этой смертельной опасности. Ялик крутился, но устойчиво держался на плаву.
— Браво, Алекс, — прокричал Тотор, — браво! Это настоящая работа!
— Да вы сами, мистер Тотор, великолепно знаете дело, — отвечал моряк, налегая на весла. — Так снять корабль с мели! Просто великолепно!
Чудовищная сила морского гиганта сорвала якорь, застрявший в кораллах, и теперь освобожденный «Морган» медленно, рывками, но неуклонно продвигался на буксире в открытое море.
— Вот бы утянула она нас так в Сидней! — вздохнул Тотор.
А наверху, на палубе, Нелли, Мэри и Меринос в восторге хлопали в ладоши.
— Нам не проплыть и мили: выбросит на рифы, — заметил Алекс. — Эй, мистер Гарри, рубите! Скорей рубите канат!
Меринос подчинился с сожалением: он не понимал грозящей опасности.
Обезумевшая, задыхающаяся, взбешенная мадам Жонас ныряла прямо вперед, унося с собой малый якорь и канат.
— Счастливого пути и всего вам хорошего, мадам Жонас! — кричал Тотор. — И главное, спасибо за все! Бедняжка! Она освободится, конечно, от якоря: на его лапах нет заусениц, как у рыболовного крючка. Но все равно, как она, верно, перетрусила!
Дрейфовавшее на якоре судно тут же остановилось.
Вот тут-то и сказалось отсутствие экипажа. Меринос подал за борт канат, по которому Тотор поднялся с обезьяньей ловкостью. Алекс задержался на минуту, чтобы завести ялик под шлюп-балку и подготовить к подъему на борт: больше лодок не было.
Только после этого боцман на руках подтянулся по канату.
Но, чтобы поднять даже на талях эту скорлупку, у них едва хватило сил. Нелли и Мэри, видя, как надрываются мужчины, пришли на помощь и тянули изо всей мочи, сдирая кожу на руках. Вот так отважные жены моряков, не уступая мужьям, водят по каналам свои тяжелые баржи.
Впятером, удвоив усилия, они наконец водворили ялик на место, в походное положение, гордые первым успехом.
Но время торопило, нужно было хорошенько продумать дальнейшее, и никому не приходило в голову смеяться или вспоминать любопытные события, которые только что произошли.
— А теперь что делать? — в один голос спросили Меринос и Тотор у Алекса, единственного профессионального моряка на судне, естественно, сразу произведенного в капитаны.
— Во что бы то ни стало уйти отсюда и добраться до голландского острова, — не задумываясь ответил он.
— Хорошо бы, но как? — снова задал вопрос Меринос.
— Сейчас штиль, ни ветра, ни легкого бриза, прямо беда! А то поставили бы большой парус, в помощь ему — кливерnote 203, и вперед, на Серам.
— Да, раз нет ветра, плыть на парусах невозможно.
— Тогда пар? — сообразил Тотор.
— Но кто будет заниматься машиной?
— Тотор. Не хвалясь, скажу, что я хороший механик.
— Хорошо. А кто же будет кочегарить? Мне придется остаться у руля. Если б не это, я не отошел бы от топки…
— Я буду кочегаром! — браво заявил Меринос.
— Вас недостаточно, мистер Гарри.
— Мы тоже! — не менее решительно подхватили Нелли и Мэри.
— Это ужасная работа, особенно на экваторе. Даже опытные мужчины не выдерживают!
— Гораздо хуже быть в плену у мистера Дика, да еще с такой перспективой, как вы знаете! — твердо заявила Нелли.
— Да, вы правы, — сказал Тотор, — иногда жизнь требует от нас больших испытаний.
— Неужели это так страшно — превращать воду в пар?
— О, мисс Нелли, если б вы знали! Ничего хуже быть не может!
— Так я хочу узнать, прямо сейчас!
— Мы узнаем! — задорно добавила Мэри.
— Увы, это необходимо!
Девушки никогда не бывали в машинном отделении, таинственном чреве, где бьется, дышит, ворочается, воет и рычит потрясающая машина, дающая жизнь кораблю. Тотор спустился первым, за ним последовали Нелли и Мэри. Меринос замыкал шествие.
Железо, медь, сталь, никель и сплавы, смазанные горячим маслом и неустанно протираемые умелыми, внимательными и аккуратными матросами, прежде блестели как в часовых механизмах, все сверкало и пламенело.
После захвата корабля бандитами замечательная машина, неухоженная, покрылась ржавчиной, появились пятна яримедянки, но от грязи она не стала работать хуже.
Быстрый осмотр успокоил Тотора, а девушки пока еще опасались прикасаться к чему бы то ни было, боясь испачкаться. Открыв железную дверь, Тотор зажег фонарь и проговорил:
— Кочегарка. Сейчас тут будет светло и жарко!
— Но тут уже сейчас нечем дышать среди железок и потоков горячего воздуха.
— Пустяки! Всего сорок градусов! Вот когда будет шестьдесят… К счастью, тут хорошая вентиляция, и воздуховоды работают отлично. Эй, Меринос, за уголек! Давай-ка вдвоем! Нужно сложить перед топками большую кучу. Бедные девушки не смогут поднять его из трюмов. Начали!
Огромные куски принесены и расколоты. Тотор разжег огонь. Один паровой котел… Три топки… К тому же кочегары — слабые новички. Смогут ли они справиться с работой?
О, если бы парижанин мог быть повсюду одновременно! Скоро он уже не сможет отойти, управляя переменой хода! К счастью, на этой замечательной машине все операции исполнялись автоматически, иначе Тотор не справился бы и с помощниками.
Впрочем, ни за чем не требовалось следить. Не важно, если колосники горят, огонь иногда касается труб, а та или иная деталь не получает вовремя свою порцию смазки! Требуется одно — во что бы то ни стало давать пар и двигаться вперед.
Алекс уже помог им. Теперь он раздал лопаты и кочерги. Лопатой нужно бросать уголь в пылающую топку, а кочергой хоть как-нибудь разравнивать его.
Нелли и Мэри стиснули тонкими пальцами грязные черенки лопат, пропахшие потом и углем, и Нелли спросила:
— Что нужно делать?
Пламя уже гудело, как всегда в котельных. Во всех трех топках уголь хорошо горел и температура становилась невыносимой.
Не нужно ли подбросить угля? Быстрым движением Тотор открыл верхнюю заслонку. Шумно вырвалось пламя с отсветом плавящегося металла, с темными пятнами, голубыми языками и адским жаром…
— Ах, — воскликнула девушка, — вот оно, дыхание пекла!
Тотор подобрал лопатой уголь, бросил его в середину топки и сказал:
— Вот что нужно делать!
— Теперь моя очередь! — бесстрашно проговорила Нелли. — Нужно победить или умереть… мы победим!
Лицо ее было обожжено, глаза ослеплены пламенем, грудь тяжело вздымалась, но она загребла полную лопату и опрокинула ее в адский костер.
Тотор восхищенно взглянул на девушку и прошептал с умилением:
— Вы прекрасно работаете, мисс Нелли!
— Но смотрите, Мэри делает то же самое!
— Тяжело, не правда ли?
— Да, тяжело дышать огнем, кажется, что умираешь, но в этом что-то есть… О, как мне жаль кочегаров, которые трудятся так дни напролет, месяцы, годы, всю жизнь! Бедные люди! Настоящие мученики!
Тотор смотрел, как надрывается его подруга, как пот заливает тонкое лицо, и сердце его сжималось от сочувствия. Он произнес с нежностью:
— Когда будете совсем задыхаться, подойдите подышать к вентиляционной трубе, но осторожно, потому что это опасно. Теперь я обмотаю ваши руки мокрой паклей, там есть чан с водой, держите паклю всегда мокрой, иначе она загорится. Держитесь и берегите силы!
— Да, друг мой, очень дорогой мне друг, я сделаю, как вы говорите, а еще… рассчитывайте на меня всегда… всю жизнь!
— О, как хотел бы я избавить вас от тяжкого труда! Но мне нужно немедленно занять место на площадке управления машиной и уже не покидать его.
Алекс сделал Тотору быстрый знак.
— Пора, мистер Тотор, идите на свой пост. Давление уже поднялось. Я встану у руля, как только избавлюсь от якоря… для этого достаточно убрать одно звено из цепи, и с этим я справлюсь сам. До свидания, дорогая Мэри, исполняйте свой долг.
— До свидания, друг мой! Я буду достойна вас, — просто отвечала канадка.
— А вы, мистер Гарри, остаетесь старшим на вахте, — снова проговорил боцман, — к счастью, вы немного знаете, как кочегарить. Если будет что-нибудь не так, предупредите меня, тогда застопорим.
— Да, Алекс.
— Именно у вас самая трудная задача. Мужайтесь, мистер Гарри!
— Спасибо, Алекс, крепко жму вашу руку, дорогой друг. Go ahead!
Тотор и боцман ушли. Меринос и девушки остались одни в адском пекле.
Прошло десять минут. Все трое, опершись на лопаты, переглядывались в сполохах света, брызжущего на железные стены.
Гул вырывался из открытых створок зольников, свет от языков пламени лизал их ноги и лица. Жар был такой сильный, что хотелось только одного: бежать, бежать отсюда на палубу! Организм человека неспособен выдерживать это долго.
Но отважная троица была верна своему долгу и не сдавалась, несмотря на огонь, от которого закипала кровь и пылали легкие.
Гарри открыл дверцу топки. Ему показалось, что огонь начинал опадать. Он отрывисто бросил:
— Нелли, еще лопату угля! Вы тоже, мисс Мэри! И я, в глубину топки. Теперь заглянем в следующую.
В следующей — то же самое. Пора немного подбросить. Они снова взялись за лопаты. Пот катил ручьем. Кочегары отирали его рукой или рукавом.
Нелли громко рассмеялась, что прозвучало странно в раскаленной добела железной пещере. Она увидела чумазое лицо брата с белыми округленными глазами, странно выделяющимися на маске из сажи.
— О, Гарри, какой ты перемазанный, ты на себя не похож. Ты выглядишь… ну да, негром!
— А ты сама-то, чудачка! Если б ты только могла увидеть свои золотые кудри и милую мордашку, запорошенные угольной пылью…
— Негритянке не хватает рисовой пудры!.. Вы тоже, дорогая Мэри, совсем черны, да еще такого странного оттенка! Ох уж эти лопаты, пыль, дым… Но мы хоть мило выглядим?
— Конечно, вы очаровательны!
— Ладно, тоже утешение… единственное, какое может быть.
— Есть еще одно: мы движемся!
— Верно, корабль покачивается. О, когда мы лениво растягивались в качалках и плыли, мягко укачиваемые волнами, вдыхая морской бриз, я и не подозревала, что люди надрываются здесь, в металлической клетке, где их поджаривают живьем!
— Да, за три шиллинга в день.
— Какой жестокий урок для меня! Мне стыдно, что так дешево достаются нам удовольствия, наша роскошь и наше богатство! Ведь так во всем, не правда ли?
— Да, чем больше мучений, тем меньше заработок. Но хватит философии, давайте уголька! У чудовища бешеный аппетит, нужно его подкормить!
В кочегарке наступила тишина, прерываемая гудением пламени, скрежетом лопат и громким хлопаньем массивных заслонок.
Нелли охватило лихорадочное, неукротимое желание говорить, Мэри же, напротив, задыхалась, машинально отирала пот и работала, не говоря ни слова.
— Но вы молчите, Мэри, — заметила Нелли, — вам ведь тоже нелегко, дорогая?
— Не труднее, чем вам, мисс Нелли. Ваш пример ободряет меня и зовет выполнить долг.
— Дайте вашу черную руку, я сожму ее в своей, также совершенно черной… от всего сердца… как сестра.
— О, мисс Нелли, я так счастлива и горда, так люблю вас!
— Я тоже! Боже, как мне жарко! Я вся — сплошной ожог! И пить хочется! Во мне все пересохло! Гарри, что пьют кочегары?
— Виски, целыми пинтами, до отвала. Они не чувствуют крепости алкоголя, который поддерживает их силы, пока не убьет! Я сейчас дам вам горячего чаю, это лучше всего.
— Но я задыхаюсь, — воскликнула Нелли, — у меня уже нет сил. Брат, Мэри, у меня в глазах сплошной огонь, а в голове — красные сполохи.
— Быстро подойди к вентиляционной трубе!
С помощью Мэри Гарри подвел сестру к мощному потоку воздуха, идущему с палубы.
— О, — проговорила она, дрожа от удовольствия, — мне кажется, что я вдыхаю саму жизнь!
— Довольно, сестренка, довольно!
Воздух ледяным душем падал на плечи девушки. Она сама отстранилась, шепча:
— Да, можно и погибнуть, если забыться в опьянении этого свежего бриза. Теперь — за работу!
И все трое героически возобновили едва прерванный ужасный труд. О да, ужасный и даже убийственный, особенно в этих широтах. Гарри машинально бросил взгляд на термометр и вздрогнул — он показывал шестьдесят два градуса.
Напрягаясь, чтобы открыть топку, американец сказал себе:
— Мы не выдержим. Особенно девушки! Мы здесь всего час, а я уже теряю сознание. И неужто мы идем со скоростью всего пять узлов?
По сути дела, подростки выполняли работу, непосильную даже для многих мужчин.
Известно, что идущие на Дальний Восток корабли, оказавшись в Красном море, используют в качестве кочегаров только негров. Обычно это гиганты-сомалийцы, худощавые, мускулистые, в расцвете сил. Тем не менее, не проходит и дня без того, чтобы кто-то из них не потерял в кочегарке сознание.
Разве могли трое подростков, из них две девушки, выдержать работу, валящую с ног мужчин из жарких стран, выносливость которых вошла в поговорку?
ГЛАВА 7
В кочегарке. — Мученик. — Появляется Тотор. — Масло и керосин. — Пушечный выстрел. — Без страха и сомнений! — Капитан, боцман, рулевой и артиллерист одновременно. — Сражение. — Две героини. — «Мы прошли!» — Пожар.
Заточенные в отвратительном металлическом отсеке при ужасающей температуре, истекающие потом, измученные подростки уже не в состоянии были выполнять выматывающую работу. Сильного потока воздуха из вентиляционной трубы было недостаточно. Напрасно встали они прямо под воздушную струю: облегчения не было.Их тела горели, кровь спекалась, обожженные легкие не могли больше выносить этого пекла. Скорее кончать, иначе — смерть.
Вспомните, что они находились в зоне экватора, и там, наверху, на свежем воздухе, было больше тридцати пяти градусов!
Меринос шатался от усталости, но еще держался. Отяжелевшей рукой он загружал несколько кусков угля, желая взять на себя всю работу, пока его подруги плакали от отчаяния, повалившись на пол у железной двери.
— Мы погибнем, — бормотала Нелли погасшим голосом, — да, погибнем, не увидев больше неба! Мэри, я задыхаюсь!
Верная канадка побрела к ней, приподняла, положила ее голову на свои колени и тихо стала уговаривать:
— Мужайтесь, мисс Нелли, мы плывем, и наши страдания когда-нибудь кончатся. Корабль движется, значит, есть надежда!
— Дорогая Мэри, как вы добры и отважны! Мне стыдно, что я такая слабая. О, я хотела бы стать сильной, как мужчина! Однако надо снова подбросить угля.
Она встала, шатаясь, подошла к одной из топок и, обжегшись, всхлипнула:
— О, это настоящий ад!
— Мужайтесь, мы спасемся!
— Я больше не могу, не могу! Но вы и сами, Мэри…
— О да, мне тоже тяжело, невыносимо.
Гарри сокрушенно смотрел на них, чувствуя, что и сам на пределе сил. Однако он напрягся, в последний раз заполнил топки и, совсем изнемогая, шатаясь, отошел и упал на железный пол, хрипя:
— Конец! Ох, как тяжело бывает в жизни!
Еще десять минут, и топки начнут затухать, потом погаснут, и корабль остановится!
Задыхающиеся, совершенно разбитые, неспособные шевельнуть рукой, друзья отдали бы остаток жизни за глоток свежей воды, чистого воздуха. Они молчали, тяжело дыша, не было сил, чтобы произнести хоть слово в гудении пламени, грохоте железок, шипении пара.
Внезапно наверху какой-то взрыв покрыл шум машины, потряс корабль и отдался во всех его углах.
Пушечный выстрел!
Они приподнялись и с тревогой посмотрели друг на друга. Гарри яростно закричал:
— Hell damit! Что там еще случилось? Наверное, нас атакуют, а Алекс отвечает. Но кто же стоит у руля? Кто ведет корабль? Если уж погибать, то под солнцем и голубым небом, а не запертым здесь, как таракан, заблудившийся в кухонной печи.
— Да, да, наверх! Вон из этого ада! — вторила теряющая сознание Нелли. — Ничего хуже с нами уже не случится, а если умирать, то лучше наверху!
Они собрались покинуть свой пост и, хотя бы полумертвыми, выбраться на палубу.
Но тут дверь герметического отсека, которая отделяет кочегарку от машинного отделения, распахнулась, и в расстегнутой рубашке появился Тотор, истекающий потом, задыхающийся, но вовсе не потерявший мужества и стойкости.
Он воскликнул, видя всеобщее смятение:
— В чем дело, кочегары? Забастовали в самый ответственный момент?
Нелли бросилась к нему, схватила за руку и хрипло, запинаясь, лепетала:
— Тотор, друг мой… вы видите… мы погибаем!
— Шестьдесят пять градусов, черт возьми! Тут даже у саламандр заболела бы головка!.. Мисс Нелли, еще хотя бы пять минут! Возможно, от этого зависит наше спасение!
— Что там, Тотор? — спросил Гарри.
— Нас атакуют, и Алекс обороняется.
— В одиночку?
— Конечно, если только не упали к нам помощники с луны.
— А кто же стоит у штурвала?
— Закреплен намертво! И «Морган» мчится вперед, наудачу!
Как ты это узнал?
— По переговорной трубке.
— А как же машина?
— Пущена на полный ход. Теперь во что бы то ни стало нужен пар, и немедленно!
— А если корабль наткнется на риф?
— Это уж как повезет! От нас требуется пар. Нужно выполнить приказ, и быстро. Побольше огня в топках!
— Мы уже не можем… видишь, Нелли и Мэри совсем выбились из сил. Они отчаянно старались и показали чудеса выдержки.
— Бедняжки! Удивляюсь, как вы до сих пор терпели.
Раздался второй пушечный выстрел. Затем голос Алекса в переговорной трубке прорычал:
— Прибавить пара, гром и молния! Go! Go ahead!
— Придумал! — воскликнул Тотор. — Возиться с углем слишком тяжело и долго. Пошли со мной! Есть идея! Получше, чем с абсентом в бензобаке автомобиля там, в Австралии.
Все трое устремились за Тотором в машинное отделение, где в небольшом складе находились бидоны со смазочным маслом и керосином.
В грохоте машин послышался голос парижанина:
— Уносите столько, сколько сможете!
Он и сам подал пример, бежал к кочегарке и живо возвращался. За пять минут в коридоре оказалось штук двадцать бидонов.
— Отойдите, — приказал Тотор.
Он открыл первую топку и с размаха кинул туда бидон масла и бидон керосина.
Затем во вторую, а затем столько же — в третью. Готово! Юноша бегом возвратился к своим удивленным друзьям и расхохотался, когда Меринос сказал ему:
— Ты нас взорвешь!
— Ну и что? Это не самое страшное. Не будь как тот чудак, который боялся дождя, утопая в реке.
Тут же в топках послышались глухие взрывы. Бидоны лопались, огонь ручьями тек через колосники в поддувала, языки пламени вырывались как ракеты во время фейерверка.
— Не бойтесь, все в порядке! — радовался Тотор.
— Ура Тотору! — закричал Меринос. — Вот это пар!
— Вперед, без страха! Такое давление, что всем чертям тошно станет! Девушки могут подняться на палубу.
— А вы? — спросила Нелли.
— И мы с вами, но только на пять минут, а потом снова спустимся наполнить топки маслом и керосином.
Кочегары поднялись по трапу на палубу. Несмотря на палящее солнце, отвесно бьющее копьями своих лучей, жара показалась им вполне сносной. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить потрясающий «спектакль одного актера», разыгравшийся на спардеке «Моргана».
На всем пространстве, от пустоты кажущемся огромным, один-единственный человек — и капитан, и боцман, и рулевой, и артиллерист — бегает, все видит, совершает чудеса и успешно решает неразрешимую задачу — быть всюду одновременно!
Это Алекс. Бесстрашный моряк только что перезарядил орудие. Увидев черных от угля, задыхающихся девушек, которые бессильно упали у капитанского мостика, он крикнул им:
— Осторожно, по вам будут стрелять!
Алекс присел и резко дернул шнур, зажатый в правой руке. Шнур привел в действие спусковое устройство и поджег заряд.
Из жерла пушки вырвалось облако белого дыма, прогремел выстрел.
Остолбенев от удивления и восхищения, Тотор и Меринос смотрели в море, следя за полетом осколочного снаряда, который ввинчивался в слои воздуха и со свистом удалялся.
— Полетел! — закричал Тотор.
— Браво, Алекс! — отозвался Меринос.
Оба поняли, почему корабль мчится вперед с закрепленным намертво штурвалом, чем вызван призыв к кочегарам и что это за сражение, которое ведет один-единственный человек.
На расстоянии мили наступала целая флотилия. Небольшие суда образовали полукруг и перегородили путь к голландскому острову.
Вельботы? Шлюпы? Лоцманские катера? Тут было всего понемногу, а посреди строя — пароход, похоже, адмиральское судно флотилии.
Осколочный снаряд попал в суденышко, в котором сидело около двадцати гребцов, и негромко взорвался, образуя небольшое облачко дыма. Суденышко остановилось, переваливаясь с борта на борт, и мгновенно исчезло в водовороте.
— Алекс, вы великолепны!
— Спасибо, мистер Гарри, но я хотел бы, чтобы нас стало больше хотя бы на полдюжины. Вы же видите, как нас мало.
— Это Дик Сеймур, не правда ли?
— Да, мистер Тотор, это он, со всеми своими головорезами. И мы должны прорваться через строй судов. Как у нас с давлением в котле?