Страница:
Пункт второй.
Искать еду для нас с Буллфером и для ангела (фрукты).
Пункт третий.
Запастись дровами на случай дождя.
Пункт четвертый
Лечить Буллфера.
Часть 2 (теоретическая)
Пункт первый.
Узнать, чья это земля (кто из людей правит и т. п.)
Пункт второй.
Сообщить Буллферу, что в поединке он проиграл (при этом постараться остаться в живых).
Пункт третий.
Выяснить его дальнейшие планы. Постараться отговорить: от немедленного штурма подземелий и Хул; удаления в пустыню для вечной скорби; мести всему человечеству; моего избиения.
Пункт четвертый.
Выяснить планы ангела. Узнать, нет ли у него подходящего убежища для нас на первое время.
По-моему, неплохо. Я еще раз перечитал план, спрятал карандаш и вылез из пещеры. Не думаю, что во время моего отсутствия с этими двумя что-то случится, но на всякий случай небольшой заслон поставить не мешает. Сверяясь с чертежом, я выстроил заклинание, натянул его перед входом, поставил галочку перед пунктом первым в плане и, довольный своей работой, отправился на разведку.
С моей врожденной способностью к оборотничеству можно не бояться находиться на любой территории и в обществе любого существа. Никто меня не тронет и даже не посмотрит косо. Ходи, где хочешь, и делай, что взбредет в голову, в разумных пределах, конечно. И никакого сверхдемонического могущества не надо. Вот, например, сейчас… Иду по лесу, поглядываю по сторонам, не беспокоюсь ни о диких зверях, ни о разбойниках, нужно поохотиться — пожалуйста, превращусь в хищника, ягоды, грибы найти — стану белкой или бурундуком. Нужно королевство какое-нибудь захватить без пролития крови и лишних потрясений, пожалуйста, преображусь в прекрасную деву, охмурю короля — и королевство у нас в кармане.
Я перебрался через поваленное дерево и на самом взлете своего «все умею, все могу» почувствовал вдруг странно-знакомый резкий запах. Не раздумывая, я повернул в ту сторону и вскоре оказался на краю поляны, в центре которой разлилась огромная лужа грязи — она-то и пахла так приятно-отвратительно. Вот оно! Именно то, что мне нужно! Ни одно ангельское лечение не сравнится с ведром качественной серной грязи.
Я стянул с себя всю одежду и, поскуливая от наслаждения, по самые уши вымазался вонючей жижей. Сразу же стало легче, перестали ныть все ссадины, порезы и ушибы. Я не смог отказать себе в удовольствии поваляться в серной ванне, однако разлеживаться было некогда. Никакой подходящей посуды у меня не было, поэтому я нагреб полную куртку грязи и потащил ее к пещере. Конечно, ангелок будет воротить свой хорошенький носик от такого лекарства, но его мнения никто не спрашивает.
Когда я вернулся, Энджи уже проснулся, он оглянуло: на звук шагов и вздрогнул, увидев мою черную физиономию,
— Ох, это вы, Гэл?! А я сначала подумал…— он не договорил, что там думал, потому что я свалил куртку с грязью на землю и расстегнул молнию, — Что это? — прошептал ангелок почти с ужасом.
— Грязь, — ответил я гордо. — Отличная жирная грязь. Смотрите — красота! Хоть на хлеб мажь.
Ангелок поморщился едва заметно, но спросил со своим обычным доброжелательным вниманием:
— Что вы собираетесь с ней делать?
— А вот что.
Я набрал полную пригоршню и стал аккуратно нашлепывать целебную грязь на раненую грудь спящего Буллфера. Ангелок присел рядом, наблюдая за моими действиями.
— Думаете, это поможет?
— Конечно! Старый бесовский способ. Через день все заживет, даже шрамов не останется.
Я пришлепнул последний комок на широкую хозяйскую грудь и остался доволен. Ангелок же вдруг как-то нерешительно посмотрел на меня, спросил:
— А мне можно? — он показал свои ладони. Кожа на них была как будто обожженной: покрасневшей и потрескавшейся. Видимо, слишком много силы влил в заклинание телепортации, а потом еще Буллфера лечил, — Мне поможет?
— Почему бы и нет. Какая разница!
Я выгреб остатки грязи из куртки и вымазал ладони ангелочка. На его лице появилось выражение удивления, потом облегчения и, наконец, удовольствия.
— Хорошо. Теперь уже совсем не больно.
— Еще бы.
Я бросил грязную куртку к порогу и снова поднялся.
— Ладно. Пойду принесу чего-нибудь поесть. Булф должен скоро проснуться, да и вы проголодались.
Ангелок улыбнулся, протянул грязную ладошку и слегка прикоснулся к моей руке.
— Спасибо вам, Гэл, вы так заботитесь о нас…
— Работа у меня такая, — грубовато ответил я, чувствуя, однако, явное удовольствие. Ценят. Приятно.
За следующий час я успел притащить в пещеру вязанку хвороста, воду и еду для нас троих. Пока я бегал туда-сюда, Энджи сидел рядом с Буллфером, боясь оставить его одного, и помогал мне деликатными советами.
Из того, что я принес на обед для нас с Буллфером, кроме отличного рагу, получилась еще и плотная шкура, которую я повесил перед входом в пещеру. Внутри сразу стало теплее. Имея густую шерсть, Хозяину было удобно лежать даже на камнях, а Энджи уже, кажется, сбил все свои изнеженные колени и локти, поэтому я принес охапку травы и кое-как прикрыл ею пол. Потом нарезал смолистых факелов и настрогал лучины для растопки. Так, в хозяйственных делах, прошел весь день. Когда окончательно стемнело, я забрался в пещеру, плотно завесил вход шкурой и развел маленький костерок, дым от которого благополучно уходил в трещину па потолке.
— Ну вот, — сказал я, наконец-то усаживаясь и вытягивая гудящие от усталости ноги. — Теперь можно начинать рассказывать страшные истории. Самое время.
Ангелок вздрогнул и плотнее запахнул крылья, которыми он укрылся наподобие плаща.
— Давайте не будем… их рассказывать. И так как-то не по себе.
— Ладно, — покладисто согласился я. — Не будем. Отложим до завтра.
— Лучше расскажите, что произошло, — попросил он. — Я уже понял, поединок Буллфер проиграл, но что это было за оружие?
Я сделал таинственное лицо, многозначительно помолчал и честно признался:
— Не знаю. Никогда не видел ничего подобного. А вы?
— Я тоже, — сказал ангелок печально. — И что теперь будет?
— С Буллфером?… Хотел бы я знать… Он не должен был выжить после поединка. Если бы погиб достойно, как все прежние Хозяева, у которых отнимали власть, не было бы никаких проблем.
Энджи укоризненно покачал головой:
— Вы совсем не так циничны, как хотите показать, Гэл. Вы спасли его тогда, спасаете сейчас. Вы его друг…
— Слуга!
— Нет, друг.
Я бы покраснел от удовольствия, если бы не слой грязи, покрывающий мое лицо. Нет, все-таки есть в этом ангелочке что-то достойное, несмотря на всякие романтические бредни, и общаться с ним приятно.
Ангелок мог бы еще долго рассуждать о дружбе и преданности, как вдруг Булф застонал. Энджи мгновенно забыл обо мне и перепорхнул к нему. Хозяин пошевелился, его рука скользнула по груди, когти царапнули по панцирю подсохшей грязи.
— Что со мной? — хрипло прошептал он. — Где я?
— Ты ранен, — ответил ангелок своим спокойным мягким голосом. — Гэл лечит тебя какой-то целебной грязью.
— Я выиграл?.. Победил? Где Хул?
— Ее здесь нет. — Энджи положил ладошку на его лоб, и Булф перестал метаться.
— Значит, победил…— Он шумно вздохнул и снова задремал.
Ангелок посидел рядом с ним еще немного, потом снова перебрался к костру и тут же натолкнулся на мой вопросительный взгляд.
— Значит, врем, ваша светлость? «Ее здесь нет»! Не стыдно?
— Я не врал! — воскликнул ангелок, краснея до ушей. — Я просто… ничего ему не сказал!
— Не сказал правды.
— Да, — согласился он, опуская лицо с горящими щеками. — Но он болен, ему нельзя волноваться. Пусть думает, что все хорошо, если не помнит реальности.
— Милосердие, — презрительно буркнул я, — Посмотрим, что он скажет нам, когда придет в себя.
В себя Буллфер пришел через два дня. Все это время я лечил его грязью, а ангелок — своим золотым светом. На третьи сутки бывший Хозяин открыл глаза, обвел осмысленным взглядом нашу убогую пещеру, чумазого ангелочка с соломинками в спутанных волосах и поцарапанными коленками, меня в драной, заляпанной куртке, со следами недавно заживших ссадин на морде, и все понял.
— Я проиграл, — сказал он спокойно, но за этим спокойствием уже звучало пока еще отдаленное бешенство.
— Ты только не волнуйся, — заворковал ангелок уверенно. Он привык к Буллферу галантному и не представлял Буллфера бешеного.
— Не волноваться?! — взревел мой хозяин, саданул кулаком по камням и поморщится от боли в груди. — Эта мерзавка! Дрянь! Ничтожество…
Он задохнулся от ярости, полоснул выпущенными когтями по засохшей корке грязи на груди, вскочил на ноги, но тут же пошатнулся от слабости. Мы с ангелом бросились к нему, поддержали, помогли опуститься на ворох травы.
— Рубин…— прошептал он, сжимая плечо Энджи так, что тот побледнел от боли, но не сбросил с себя его руку. — Эта стерва достала Рубин… Как она его достала?!
Мы с ангелочком переглянулись украдкой.
— Я ее убью, — сказал Буллфер, и рычание снова заклокотало в его горле. — Я ее пополам разорву… я…
— Хозяин, — осторожно попросил я, заметив, что ангелок начинает стремительно бледнеть. — Не надо подробностей. Мы тебя поняли.
Буллфер меня не слышал. Глаза его загорелись яростной ненавистью.
— На куски разорву! Она будет у меня в ногах валяться: Ублюдки, блюдолизы, продались! Безмозглой твари испугались!
Он снова вскочил, на этот раз осторожнее, и заметался по пещере, задевая плечами о выступы стен.
— Сколько раз я спасал их всех! Всю эту кучу жалких, тупых скотов! Я кормил их, одевал, не давал протухнуть от безделья! Но стоило этой дуре помахать у них перед носом рубиновой безделушкой, как вся свора на брюхе поползла лизать ноги новой Хозяйке. Хозяйка! Вы только подумайте: она — Хозяйка! Разбазарит все мои земли! Потеряет все, что я собирал столько лет! Курица безмозглая! В ногах у меня ползала! Руки целовала! «Господин!» «Повелитель!» «Хозяин!» Мерзавка! Тварь продажная! Из грязи ее вытащил…
Буллфер в очередной раз налетел на стену и неожиданно увидел меня. Его налитые кровью глаза вспыхнули. Я опомниться не успел, как уже висел в воздухе, ноги мои не доставали до пола, а горло сжимали железные пальцы.
— Это ты, недоумок, во всем виноват! Давно надо было вырвать твой длинный, болтливый язык! Но еще не поздно это исправить!
И вдруг ангелок, тихий, ласковый, деликатный Энджи, смело бросился на мою защиту.
— Буллфер! — его отчаянный крик зазвенел у меня в ушах. — Отпусти его! Как ты можешь! Гэл спас тебя! Если бы не он, Хул убила бы тебя! И меня тоже! Все время, пока ты был без сознания, он заботился о тебе, лечил тебя, кормил! Он единственный твой друг, а ты…
Ангелок всхлипнул и закрыл лицо руками.
У Буллфера был такой вид, словно его ужалил какой-нибудь мотылек. Он разжал пальцы, и я, полузадушенный, плюхнулся на землю.
— Энджи…— пробормотал демон растерянно. — Энджи, я…
— Как ты можешь! Он столько сделал для тебя…
Буллфер перешагнул через меня и опустился рядом с ним.
— Энджи, не надо. Не расстраивайся. Все будет хорошо.
Я поднялся и вышел на улицу. Стянул с себя куртку и стал выбивать ее о ствол первой попавшейся сосны. Из пещеры доносились всхлипы Энджи и бархатный баритон Буллфера. Успокаивает! Он успокоит…
Через некоторое время рыдания ангелочка стихли, и я увидел хозяина, направляющегося ко мне. Он был мрачен, задумчив и все еще злился. Подошел. Остановился рядом. Шумно засопел.
— Гэл, я… я погорячился… извини. — Каждое слово давалось ему с трудом. Я чувствовал, как гордый, бешеный Хозяин ломает себя, извиняясь передо мной, своим слугой, — Извини… и… спасибо тебе.
В носу у меня вдруг защипало, запершило в горле, и я смог только кивнуть в ответ.
— Ну что, мир?
— Мир, Хозяин.
Он махнул рукой и горько рассмеялся.
— Какой я теперь Хозяин! Сижу в грязной, вонючей пещере, а эта дрянь…
— Зато ты жив.
— Да. Жив.
Буллфер посмотрел на свою грудь, покрытую растрескавшейся коркой грязи, и на лице его появилось выражение угрюмой задумчивости… Наверное, сейчас самое время прояснить некоторые темные моменты этой истории.
— Скажи, Булф, — начал я осторожно, — а что это за камень? Ну, тот, которым тебя…?
Буллфер не рассердился на меня за неуместное любопытство, наверное, слишком устал.
— Рубин Карашэхра, — пробурчал он, рассматривая свои выпущенные когти. — Сильнейшее антидемоническое оружие. Никто не знает, что это такое на самом деле. Одни считают, что Рубин — обычный драгоценный камень, которому с помощью черного колдовства придали магические свойства, другие, что он — застывшее пламя подземных недр, а кое-кто уверен, что это живое существо. Он хранится… хранился в Храме Огня в Южных землях. И украсть его было невозможно.
Он пнул сухой пень, и дерево развалилось под его копытом.
— Что ты теперь собираешься делать?
— Мстить, — ответил Буллфер.
И меня снова передернуло от холодной ярости, прозвучавшей в его голосе.
Весь день и всю ночь мы просидели над планами, которые чертил в моем блокноте Булф. Он подробно изобразил план Убежища со всеми тайными ходами, перекрытиями и ловушками. Отметил все возможные способы проникновения, все возможные слабые места обороны. Временами, когда ему начинало казаться, что он нашел наконец верное решение, Буллфер воодушевлялся, глаза его загорались, и карандашный грифель все громче скрипел по бумаге, разрисовывая стройные линии подземелья корявыми подписями.
— Мне хватит всего нескольких секунд! После первого удара Рубину нужно несколько секунд для подзарядки… Я должен успеть! Этот тоннель выходит прямо в спальню, Рубин она всегда будет носить при себе… Нет, бесполезно. Что я могу сделать один…
Он снова мрачнел, рвал на мелкие клочки листок с чертежом и принимался ходить по пещере. Потом Буллфер бросался к блокноту, начинал чертить следующий план, загораясь злым весельем, чтобы через короткое время новые обрывки летели на пол, а он снова шептал: «Ну что я могу сделать одни?!»
Ангелок, сидевший рядом со мной, смотрел на него тревожно блестящими глазами, изо всех сил хотел помочь, но не знал как. Я периодически пытался давать Хозяину советы, и тот даже выслушивал их, но каждый раз отрицательно качал головой.
— Нет, Гэл, ты не сможешь проникнуть в замок незамеченным. Они почувствуют тебя за всеми твоими образами. Хул знает, что я остался жив, и будет ждать от нас какой-нибудь глупости. И не забывай, в поединке-то я проиграл. Проиграл, черт возьми!
— Но она воспользовалась запретным оружием. Это было против правил, — подал голос ангелок и тут же покраснел, заметив мой насмешливый взгляд. — Или нет?
— Нет, — мягко ответил ему Буллфер. — В борьбе за власть нет никаких правил.
Ангелок печально посмотрел на него и сказал то, что, видимо, уже давно его мучило:
— Наверное, это я виноват. Если бы они не узнали, что я у тебя в гостях…
— Ладно! — Булф отшвырнул скомканный листок, выдранный из блокнота. — Никто ни в чем не виноват! И вообще, хватит. Я устал. Голова болит. Давайте спать.
Он вернул мне блокнот с карандашом, отошел в самый дальний угол пещеры и лег на камни, опустив голову на согнутую руку. Ангелочек растерянно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Спать, так спать. Энджи вздохнул, подгреб сухую траву ближе к костру и свернулся на ней, укрывшись крылом, как одеялом. Я устроился с другой стороны костра.
И не надо мне ничего объяснять, поединок он действительно проиграл. Какой бы дурой Булф ни считал Хул, но оружие против него она смогла достать, не растерялась. И пользоваться им научилась. Что ж, молодец! Демоны могут гордиться такой хитроумной Хозяйкой! И попробуй теперь к ней сунься! На поединок ее вызывать не имеет смысла, она любого уделает своим Рубином, если только Булф не найдет еще более мощное оружие. Если оно есть. Действительно, почему нет — потратишь парочку жизней, чтобы достать артефакт, и, пожалуйста, вызывай Хул на поединок… Ведь все бы было нормально, если б он умер! Похоронили бы с почестями и жили спокойно дальше. И служил бы я сейчас новой Хозяйке. Ангелочка она, правда, убила бы…
Мне стало тошно от этих мыслей, и я заворочался на сене. Энджи тут же поднял голову и прошептал едва слышно:
— Гэл, вы не спите?
— Нет, — ответил я так же тихо.
— Я хотел спросить у вас. Эта Хул… Буллфер любил… любит ее?
Я фыркнул от смеха и глубже зарылся в сено.
— Нет, конечно. Он вообще не умеет любить. Он же демон. Видимо, нравилась она ему, ну, в постели устраивала и все такое…
— Понятно, — сказал ангелок очень тихо и очень грустно.
Не знаю, что там его расстроило, не было никакого желания выяснять, я почувствовал, что смертельно устал за эти дни, и только наконец расслабился, закрыл глаза и начал подремывать, как вдруг пробудился к активности Буллфер. Он вскочил, бросился к костру, разворошил затухающее пламя и вытряс меня из сна.
— Гэл, быстро, примерный план местности! Энджи, мы больше не останемся в этой дыре. Я знаю, что делать!
Ангелок, тоже, видимо, успевший задремать, хлопал сонными глазами, не понимая, чем вызвана суета, а я никак не мог унять приступ нервной зевоты. Но Буллфер рыкнул на нас, и пришлось соображать быстрее.
— Хозяин, я не знаю, где мы находимся. Нас телепортировал ангел.
— Буллфер, скажи, что ты придумал.
Демон схватил охапку хвороста и бросил ее в костер. Взметнувшееся пламя осветило наши сонные лица и возбужденную физиономию Буллфера.
— Виктория, — сказал он. — Гэл, она клялась мне в верности?
— Ну… да.
— Перстень свой прислала?
— Да, но…
— Энджи, дай мне приблизительные координаты этой пещеры. Сегодня же мы будем спать в нормальном теплом доме на чистых простынях.
— Булф, я…— Ангелок, уже познакомившийся с буйным темпераментом Хозяина, заволновался. — Я не знаю точных координат. Я заложил наибольшее удаление и…
— Ладно, не важно. Значит, спать будем завтра…— на удивление спокойно отреагировал Буллфер и продолжил весело: — Ну и вид у вас, господа, должен вам сказать! Как будто неделю ночевали на помойке. Немедленно приведите себя в порядок и выберите образы поприличнее. Мы отправляемся с визитом к даме!
Глава пятая,
Так, ворча про себя, я сидел по шею в ледяной воде и отчаянно скребся, смывая с себя остатки лечебной грязи.
За кустами плескался ангелок, и я с завистью слушал его восторженные звонкие вопли. Конечно, им, ангелам, дай волю — с утра до ночи мыться будут, а мы, демоны, народ консервативный, спокойный, здравомыслящий, ну, раз в неделю морду тряпочкой протер, щеткой шерсть на холке продрал, и порядок. Вечно Буллфер со своими дурацкими нововведениями привяжется. Ясное дело, не у него же после этого бессмысленного мытья от сырости блохи заведутся, будешь потом чесаться, как придурок. И вообще, интересно, куда это он с самого утра запропастился? Загнал нас с ангелочком в реку, а сам смылся куда-то.
— Гэл?! Нy как вы там?
Вот тоже наказание! Чистый, сияющий Энджи выпорхнул из-за кустов и завис в воздухе над моей головой, часто взмахивая белоснежными крыльями. Я впервые видел, как он летает, должен признаться, выглядело это красиво.
— Может быть, вам помочь?
Еще чего не хватало! Я вспомнил свою издевку, с которой предлагал ему услуги банщика в первый день нашего знакомства. Конечно, теперь он может с полным правом посмеяться надо мной. Но ангелочек и не думал смеяться. С дружеским вниманием он смотрел на меня сверху и совершенно искренне предлагал свою помощь.
— Давайте я помогу вам. — В его глазах заблестели лукавые искорки. — Или вы меня стесняетесь?
— Вот еще! Глупости какие!
— Тогда вылезайте сюда.
Я слова не успел сказать, как он уже вцепился в меня принялся тереть, скоблить и делать такие комментарии, что у меня глаза на лоб полезли.
— Забавно, а я и не знал, что у вас шерсть на спине, я думал, вы совсем гладкий… повернитесь. А она у вас не такая, как у Буллфера, у него она похожа на кротовью шкурку, очень короткая и мягкая… Наклоните голову… Ух, жесткая какая! Вам летом не жарко?
— Мне зимой не холодно, — пропыхтел я. — Осторожно: Больно же!
— Извините. У вас здесь репей пристал… А хотите, я вас глиной потру? Она очень хорошо грязь смывает.
— Я тебя сам сейчас глиной потру, если ты не прекратишь с меня шкуру сдирать! Больно!
— Терпите! Я не виноват, что вы за собой не следите! Стыдно! Состоите на службе у Хозяина, и так себя запустили!
Я открыл было рот, чтобы наконец сказать нахальному ангелочку все, что я про него думаю, как вдруг он ловко схватил меня за волосы и макнул в воду с головой. Чуть не утопил! Отплевываясь и отфыркиваясь, я вырвался из его рук и пулей выскочил из реки. Все! Хватит с меня!
— Гэл! Гэл! — смеясь, кричал Энджи мне вслед. — Куртку забыли!
Но я не остановился, пока не добежал до пещеры. Там я повалялся по траве, чтобы высушить шерсть, и, закрыв глаза от удовольствия, растянулся на солнышке. Хорошо. Все-таки ангелы понимают толк в мытье.
— Гэл! — голос Буллфера прогремел, как всегда, неожиданно, я даже подпрыгнул, принимая вертикальное положение. — Ты что здесь делаешь? Где Энджи? Я тебе что сказал?! Ни на шаг от него не отходить! Не оставлять его одного! Если с ним что-нибудь случилось, я с тебя шкуру спущу!
Ну вот, погрелся на солнышке, называется, отдохнул! Что с его ангелом сделается?! Кому он нужен?! Тоже мне сокровище! Вон, пожалуйста, летит, покоя от него нет!
— Гэл, вы оставили, — он передал мне брошенную одежду. Естественно, про меня тут же забыли. Буллфер кинул на траву мешок, который притащил с собой, развязал его, ангелок заглянул туда и вытащил легкую зеленую курточку.
— Что это?
— Это тебе. И вот еще, — демон достал брюки такого же травянисто-зеленого цвета, мягкие кожаные сапожки, берет с фазаньим пером. — Прими человеческий облик и переоденься.
Глаза ангелочка вспыхнули почти детским восторгом, он схватил свой новый наряд и умчался в пещеру одеваться. Как ребенок, честное слово! А Булф снова запустил руку в мешок и вытащил одеяние побольше размером, поскромнее расцветкой, но с дополнением в виде тонкой кольчуги и широкого серебряного пояса с внушительными ножнами, из которых торчала рукоятка кинжала, украшенная молочно-белым опалом.
— Это тебе, Гэл. Выбери какой-нибудь образ посолиднее, постарше… Ну, сам сообразишь.
Я бережно принял из его рук одежду, ладонью погладил дорогой плотный материал благородного стального цвета полюбовался кинжалом и сказал растроганно:
— Спасибо, хозяин. А для себя вы что принесли?
Булф усмехнулся как-то странно, в третий раз полез в свой мешок с подарками и вытащил… великолепное глубокое седло, окованное серебром.
— Это что?
— Седло, не видишь, что ли.
— А… понятно, — сказал я, повторяя интонации ангелочка.
— Ничего тебе не попятно, — ответил Буллфер, извлекай вслед за седлом такую же богато отделанную уздечку. — Давай, иди переодевайся.
Озадаченный, я направился к пещере, и тут же мне навстречу выскочил счастливый, преображенный Энджи. Как я и думал, в своем новом образе он сохранил все ангельские черты, только крылья пропали, да лицо стало совсем как у обычного четырнадцатилетнего мальчишки, курносого, без всякого потустороннего сверхъестественного сияния в глазах. Ангелок надел свой зеленый костюмчик и нацепил беретку с пером.
— Гэл, смотрите! Ну как?!
— Обалдеть! — сказал я честно. — Ни за что бы не догадался, кто ты на самом деле.
Он покраснел от удовольствия и побежал хвастаться перед Буллфером.
Я тоже немного поколдовал над своим внешним видом, приняв облик мужчины средних лет, благородной суровой наружности, с сединой в волосах и шрамом на щеке. Ежась от прикосновения железа к тонкой безволосой коже, натянул кольчугу, поверх нее серую куртку, штаны, сапоги, туго затянул пояс, навесив на него кинжал, немного походил, привыкая к новому образу, и степенной, неспешной походкой вышел из пещеры. Увидев меня, ангелок удивленно распахнул глаза, а Буллфер довольно кивнул.
— Отлично! Именно то, что я хотел. Мужественный воин и его молодой благородный господин. Энджи, — обратился он к ангелочку, — ты умеешь общаться мысленно?
— Да, — ответил тот. — Только сейчас не знаю, насколько хорошо.
— Главное, чтобы ты мог понять хотя бы в общих чертах, чего я хочу.
— Я пойму, но зачем это тебе?
— Сейчас увидишь. Настройся на меня.
Ангелок послушно закрыл глаза, чуть поморщился от боли, когда Буллфер «прикоснулся» к нему сознанием, потом потер висок и сказал вслух.
— Да, слышу… Не так громко… Нет, хорошо — И уже открывая глаза, спросил: — И все же. Буллфер, не понимаю, зачем?
Но Буллфера не было. Рядом с ним, переступая с ноги на ногу, потряхивая роскошной длинной гривой, стоял великолепный огненно-рыжий жеребец.
Как и всякий мальчишка такого возраста. Энджи сначала в немом удивлении уставился на коня, потом подпрыгнул от восторга и схватил Буллфера за шею.
— Вот это да! Какой хороший! Какой красивый! Умница! — лопоча всякую чушь, он гладил жеребца по шее, трепал его гриву и чуть не целовал в морду. — Красавец! Рыжий!
Искать еду для нас с Буллфером и для ангела (фрукты).
Пункт третий.
Запастись дровами на случай дождя.
Пункт четвертый
Лечить Буллфера.
Часть 2 (теоретическая)
Пункт первый.
Узнать, чья это земля (кто из людей правит и т. п.)
Пункт второй.
Сообщить Буллферу, что в поединке он проиграл (при этом постараться остаться в живых).
Пункт третий.
Выяснить его дальнейшие планы. Постараться отговорить: от немедленного штурма подземелий и Хул; удаления в пустыню для вечной скорби; мести всему человечеству; моего избиения.
Пункт четвертый.
Выяснить планы ангела. Узнать, нет ли у него подходящего убежища для нас на первое время.
По-моему, неплохо. Я еще раз перечитал план, спрятал карандаш и вылез из пещеры. Не думаю, что во время моего отсутствия с этими двумя что-то случится, но на всякий случай небольшой заслон поставить не мешает. Сверяясь с чертежом, я выстроил заклинание, натянул его перед входом, поставил галочку перед пунктом первым в плане и, довольный своей работой, отправился на разведку.
С моей врожденной способностью к оборотничеству можно не бояться находиться на любой территории и в обществе любого существа. Никто меня не тронет и даже не посмотрит косо. Ходи, где хочешь, и делай, что взбредет в голову, в разумных пределах, конечно. И никакого сверхдемонического могущества не надо. Вот, например, сейчас… Иду по лесу, поглядываю по сторонам, не беспокоюсь ни о диких зверях, ни о разбойниках, нужно поохотиться — пожалуйста, превращусь в хищника, ягоды, грибы найти — стану белкой или бурундуком. Нужно королевство какое-нибудь захватить без пролития крови и лишних потрясений, пожалуйста, преображусь в прекрасную деву, охмурю короля — и королевство у нас в кармане.
Я перебрался через поваленное дерево и на самом взлете своего «все умею, все могу» почувствовал вдруг странно-знакомый резкий запах. Не раздумывая, я повернул в ту сторону и вскоре оказался на краю поляны, в центре которой разлилась огромная лужа грязи — она-то и пахла так приятно-отвратительно. Вот оно! Именно то, что мне нужно! Ни одно ангельское лечение не сравнится с ведром качественной серной грязи.
Я стянул с себя всю одежду и, поскуливая от наслаждения, по самые уши вымазался вонючей жижей. Сразу же стало легче, перестали ныть все ссадины, порезы и ушибы. Я не смог отказать себе в удовольствии поваляться в серной ванне, однако разлеживаться было некогда. Никакой подходящей посуды у меня не было, поэтому я нагреб полную куртку грязи и потащил ее к пещере. Конечно, ангелок будет воротить свой хорошенький носик от такого лекарства, но его мнения никто не спрашивает.
Когда я вернулся, Энджи уже проснулся, он оглянуло: на звук шагов и вздрогнул, увидев мою черную физиономию,
— Ох, это вы, Гэл?! А я сначала подумал…— он не договорил, что там думал, потому что я свалил куртку с грязью на землю и расстегнул молнию, — Что это? — прошептал ангелок почти с ужасом.
— Грязь, — ответил я гордо. — Отличная жирная грязь. Смотрите — красота! Хоть на хлеб мажь.
Ангелок поморщился едва заметно, но спросил со своим обычным доброжелательным вниманием:
— Что вы собираетесь с ней делать?
— А вот что.
Я набрал полную пригоршню и стал аккуратно нашлепывать целебную грязь на раненую грудь спящего Буллфера. Ангелок присел рядом, наблюдая за моими действиями.
— Думаете, это поможет?
— Конечно! Старый бесовский способ. Через день все заживет, даже шрамов не останется.
Я пришлепнул последний комок на широкую хозяйскую грудь и остался доволен. Ангелок же вдруг как-то нерешительно посмотрел на меня, спросил:
— А мне можно? — он показал свои ладони. Кожа на них была как будто обожженной: покрасневшей и потрескавшейся. Видимо, слишком много силы влил в заклинание телепортации, а потом еще Буллфера лечил, — Мне поможет?
— Почему бы и нет. Какая разница!
Я выгреб остатки грязи из куртки и вымазал ладони ангелочка. На его лице появилось выражение удивления, потом облегчения и, наконец, удовольствия.
— Хорошо. Теперь уже совсем не больно.
— Еще бы.
Я бросил грязную куртку к порогу и снова поднялся.
— Ладно. Пойду принесу чего-нибудь поесть. Булф должен скоро проснуться, да и вы проголодались.
Ангелок улыбнулся, протянул грязную ладошку и слегка прикоснулся к моей руке.
— Спасибо вам, Гэл, вы так заботитесь о нас…
— Работа у меня такая, — грубовато ответил я, чувствуя, однако, явное удовольствие. Ценят. Приятно.
За следующий час я успел притащить в пещеру вязанку хвороста, воду и еду для нас троих. Пока я бегал туда-сюда, Энджи сидел рядом с Буллфером, боясь оставить его одного, и помогал мне деликатными советами.
Из того, что я принес на обед для нас с Буллфером, кроме отличного рагу, получилась еще и плотная шкура, которую я повесил перед входом в пещеру. Внутри сразу стало теплее. Имея густую шерсть, Хозяину было удобно лежать даже на камнях, а Энджи уже, кажется, сбил все свои изнеженные колени и локти, поэтому я принес охапку травы и кое-как прикрыл ею пол. Потом нарезал смолистых факелов и настрогал лучины для растопки. Так, в хозяйственных делах, прошел весь день. Когда окончательно стемнело, я забрался в пещеру, плотно завесил вход шкурой и развел маленький костерок, дым от которого благополучно уходил в трещину па потолке.
— Ну вот, — сказал я, наконец-то усаживаясь и вытягивая гудящие от усталости ноги. — Теперь можно начинать рассказывать страшные истории. Самое время.
Ангелок вздрогнул и плотнее запахнул крылья, которыми он укрылся наподобие плаща.
— Давайте не будем… их рассказывать. И так как-то не по себе.
— Ладно, — покладисто согласился я. — Не будем. Отложим до завтра.
— Лучше расскажите, что произошло, — попросил он. — Я уже понял, поединок Буллфер проиграл, но что это было за оружие?
Я сделал таинственное лицо, многозначительно помолчал и честно признался:
— Не знаю. Никогда не видел ничего подобного. А вы?
— Я тоже, — сказал ангелок печально. — И что теперь будет?
— С Буллфером?… Хотел бы я знать… Он не должен был выжить после поединка. Если бы погиб достойно, как все прежние Хозяева, у которых отнимали власть, не было бы никаких проблем.
Энджи укоризненно покачал головой:
— Вы совсем не так циничны, как хотите показать, Гэл. Вы спасли его тогда, спасаете сейчас. Вы его друг…
— Слуга!
— Нет, друг.
Я бы покраснел от удовольствия, если бы не слой грязи, покрывающий мое лицо. Нет, все-таки есть в этом ангелочке что-то достойное, несмотря на всякие романтические бредни, и общаться с ним приятно.
Ангелок мог бы еще долго рассуждать о дружбе и преданности, как вдруг Булф застонал. Энджи мгновенно забыл обо мне и перепорхнул к нему. Хозяин пошевелился, его рука скользнула по груди, когти царапнули по панцирю подсохшей грязи.
— Что со мной? — хрипло прошептал он. — Где я?
— Ты ранен, — ответил ангелок своим спокойным мягким голосом. — Гэл лечит тебя какой-то целебной грязью.
— Я выиграл?.. Победил? Где Хул?
— Ее здесь нет. — Энджи положил ладошку на его лоб, и Булф перестал метаться.
— Значит, победил…— Он шумно вздохнул и снова задремал.
Ангелок посидел рядом с ним еще немного, потом снова перебрался к костру и тут же натолкнулся на мой вопросительный взгляд.
— Значит, врем, ваша светлость? «Ее здесь нет»! Не стыдно?
— Я не врал! — воскликнул ангелок, краснея до ушей. — Я просто… ничего ему не сказал!
— Не сказал правды.
— Да, — согласился он, опуская лицо с горящими щеками. — Но он болен, ему нельзя волноваться. Пусть думает, что все хорошо, если не помнит реальности.
— Милосердие, — презрительно буркнул я, — Посмотрим, что он скажет нам, когда придет в себя.
В себя Буллфер пришел через два дня. Все это время я лечил его грязью, а ангелок — своим золотым светом. На третьи сутки бывший Хозяин открыл глаза, обвел осмысленным взглядом нашу убогую пещеру, чумазого ангелочка с соломинками в спутанных волосах и поцарапанными коленками, меня в драной, заляпанной куртке, со следами недавно заживших ссадин на морде, и все понял.
— Я проиграл, — сказал он спокойно, но за этим спокойствием уже звучало пока еще отдаленное бешенство.
— Ты только не волнуйся, — заворковал ангелок уверенно. Он привык к Буллферу галантному и не представлял Буллфера бешеного.
— Не волноваться?! — взревел мой хозяин, саданул кулаком по камням и поморщится от боли в груди. — Эта мерзавка! Дрянь! Ничтожество…
Он задохнулся от ярости, полоснул выпущенными когтями по засохшей корке грязи на груди, вскочил на ноги, но тут же пошатнулся от слабости. Мы с ангелом бросились к нему, поддержали, помогли опуститься на ворох травы.
— Рубин…— прошептал он, сжимая плечо Энджи так, что тот побледнел от боли, но не сбросил с себя его руку. — Эта стерва достала Рубин… Как она его достала?!
Мы с ангелочком переглянулись украдкой.
— Я ее убью, — сказал Буллфер, и рычание снова заклокотало в его горле. — Я ее пополам разорву… я…
— Хозяин, — осторожно попросил я, заметив, что ангелок начинает стремительно бледнеть. — Не надо подробностей. Мы тебя поняли.
Буллфер меня не слышал. Глаза его загорелись яростной ненавистью.
— На куски разорву! Она будет у меня в ногах валяться: Ублюдки, блюдолизы, продались! Безмозглой твари испугались!
Он снова вскочил, на этот раз осторожнее, и заметался по пещере, задевая плечами о выступы стен.
— Сколько раз я спасал их всех! Всю эту кучу жалких, тупых скотов! Я кормил их, одевал, не давал протухнуть от безделья! Но стоило этой дуре помахать у них перед носом рубиновой безделушкой, как вся свора на брюхе поползла лизать ноги новой Хозяйке. Хозяйка! Вы только подумайте: она — Хозяйка! Разбазарит все мои земли! Потеряет все, что я собирал столько лет! Курица безмозглая! В ногах у меня ползала! Руки целовала! «Господин!» «Повелитель!» «Хозяин!» Мерзавка! Тварь продажная! Из грязи ее вытащил…
Буллфер в очередной раз налетел на стену и неожиданно увидел меня. Его налитые кровью глаза вспыхнули. Я опомниться не успел, как уже висел в воздухе, ноги мои не доставали до пола, а горло сжимали железные пальцы.
— Это ты, недоумок, во всем виноват! Давно надо было вырвать твой длинный, болтливый язык! Но еще не поздно это исправить!
И вдруг ангелок, тихий, ласковый, деликатный Энджи, смело бросился на мою защиту.
— Буллфер! — его отчаянный крик зазвенел у меня в ушах. — Отпусти его! Как ты можешь! Гэл спас тебя! Если бы не он, Хул убила бы тебя! И меня тоже! Все время, пока ты был без сознания, он заботился о тебе, лечил тебя, кормил! Он единственный твой друг, а ты…
Ангелок всхлипнул и закрыл лицо руками.
У Буллфера был такой вид, словно его ужалил какой-нибудь мотылек. Он разжал пальцы, и я, полузадушенный, плюхнулся на землю.
— Энджи…— пробормотал демон растерянно. — Энджи, я…
— Как ты можешь! Он столько сделал для тебя…
Буллфер перешагнул через меня и опустился рядом с ним.
— Энджи, не надо. Не расстраивайся. Все будет хорошо.
Я поднялся и вышел на улицу. Стянул с себя куртку и стал выбивать ее о ствол первой попавшейся сосны. Из пещеры доносились всхлипы Энджи и бархатный баритон Буллфера. Успокаивает! Он успокоит…
Через некоторое время рыдания ангелочка стихли, и я увидел хозяина, направляющегося ко мне. Он был мрачен, задумчив и все еще злился. Подошел. Остановился рядом. Шумно засопел.
— Гэл, я… я погорячился… извини. — Каждое слово давалось ему с трудом. Я чувствовал, как гордый, бешеный Хозяин ломает себя, извиняясь передо мной, своим слугой, — Извини… и… спасибо тебе.
В носу у меня вдруг защипало, запершило в горле, и я смог только кивнуть в ответ.
— Ну что, мир?
— Мир, Хозяин.
Он махнул рукой и горько рассмеялся.
— Какой я теперь Хозяин! Сижу в грязной, вонючей пещере, а эта дрянь…
— Зато ты жив.
— Да. Жив.
Буллфер посмотрел на свою грудь, покрытую растрескавшейся коркой грязи, и на лице его появилось выражение угрюмой задумчивости… Наверное, сейчас самое время прояснить некоторые темные моменты этой истории.
— Скажи, Булф, — начал я осторожно, — а что это за камень? Ну, тот, которым тебя…?
Буллфер не рассердился на меня за неуместное любопытство, наверное, слишком устал.
— Рубин Карашэхра, — пробурчал он, рассматривая свои выпущенные когти. — Сильнейшее антидемоническое оружие. Никто не знает, что это такое на самом деле. Одни считают, что Рубин — обычный драгоценный камень, которому с помощью черного колдовства придали магические свойства, другие, что он — застывшее пламя подземных недр, а кое-кто уверен, что это живое существо. Он хранится… хранился в Храме Огня в Южных землях. И украсть его было невозможно.
Он пнул сухой пень, и дерево развалилось под его копытом.
— Что ты теперь собираешься делать?
— Мстить, — ответил Буллфер.
И меня снова передернуло от холодной ярости, прозвучавшей в его голосе.
Весь день и всю ночь мы просидели над планами, которые чертил в моем блокноте Булф. Он подробно изобразил план Убежища со всеми тайными ходами, перекрытиями и ловушками. Отметил все возможные способы проникновения, все возможные слабые места обороны. Временами, когда ему начинало казаться, что он нашел наконец верное решение, Буллфер воодушевлялся, глаза его загорались, и карандашный грифель все громче скрипел по бумаге, разрисовывая стройные линии подземелья корявыми подписями.
— Мне хватит всего нескольких секунд! После первого удара Рубину нужно несколько секунд для подзарядки… Я должен успеть! Этот тоннель выходит прямо в спальню, Рубин она всегда будет носить при себе… Нет, бесполезно. Что я могу сделать один…
Он снова мрачнел, рвал на мелкие клочки листок с чертежом и принимался ходить по пещере. Потом Буллфер бросался к блокноту, начинал чертить следующий план, загораясь злым весельем, чтобы через короткое время новые обрывки летели на пол, а он снова шептал: «Ну что я могу сделать одни?!»
Ангелок, сидевший рядом со мной, смотрел на него тревожно блестящими глазами, изо всех сил хотел помочь, но не знал как. Я периодически пытался давать Хозяину советы, и тот даже выслушивал их, но каждый раз отрицательно качал головой.
— Нет, Гэл, ты не сможешь проникнуть в замок незамеченным. Они почувствуют тебя за всеми твоими образами. Хул знает, что я остался жив, и будет ждать от нас какой-нибудь глупости. И не забывай, в поединке-то я проиграл. Проиграл, черт возьми!
— Но она воспользовалась запретным оружием. Это было против правил, — подал голос ангелок и тут же покраснел, заметив мой насмешливый взгляд. — Или нет?
— Нет, — мягко ответил ему Буллфер. — В борьбе за власть нет никаких правил.
Ангелок печально посмотрел на него и сказал то, что, видимо, уже давно его мучило:
— Наверное, это я виноват. Если бы они не узнали, что я у тебя в гостях…
— Ладно! — Булф отшвырнул скомканный листок, выдранный из блокнота. — Никто ни в чем не виноват! И вообще, хватит. Я устал. Голова болит. Давайте спать.
Он вернул мне блокнот с карандашом, отошел в самый дальний угол пещеры и лег на камни, опустив голову на согнутую руку. Ангелочек растерянно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Спать, так спать. Энджи вздохнул, подгреб сухую траву ближе к костру и свернулся на ней, укрывшись крылом, как одеялом. Я устроился с другой стороны костра.
И не надо мне ничего объяснять, поединок он действительно проиграл. Какой бы дурой Булф ни считал Хул, но оружие против него она смогла достать, не растерялась. И пользоваться им научилась. Что ж, молодец! Демоны могут гордиться такой хитроумной Хозяйкой! И попробуй теперь к ней сунься! На поединок ее вызывать не имеет смысла, она любого уделает своим Рубином, если только Булф не найдет еще более мощное оружие. Если оно есть. Действительно, почему нет — потратишь парочку жизней, чтобы достать артефакт, и, пожалуйста, вызывай Хул на поединок… Ведь все бы было нормально, если б он умер! Похоронили бы с почестями и жили спокойно дальше. И служил бы я сейчас новой Хозяйке. Ангелочка она, правда, убила бы…
Мне стало тошно от этих мыслей, и я заворочался на сене. Энджи тут же поднял голову и прошептал едва слышно:
— Гэл, вы не спите?
— Нет, — ответил я так же тихо.
— Я хотел спросить у вас. Эта Хул… Буллфер любил… любит ее?
Я фыркнул от смеха и глубже зарылся в сено.
— Нет, конечно. Он вообще не умеет любить. Он же демон. Видимо, нравилась она ему, ну, в постели устраивала и все такое…
— Понятно, — сказал ангелок очень тихо и очень грустно.
Не знаю, что там его расстроило, не было никакого желания выяснять, я почувствовал, что смертельно устал за эти дни, и только наконец расслабился, закрыл глаза и начал подремывать, как вдруг пробудился к активности Буллфер. Он вскочил, бросился к костру, разворошил затухающее пламя и вытряс меня из сна.
— Гэл, быстро, примерный план местности! Энджи, мы больше не останемся в этой дыре. Я знаю, что делать!
Ангелок, тоже, видимо, успевший задремать, хлопал сонными глазами, не понимая, чем вызвана суета, а я никак не мог унять приступ нервной зевоты. Но Буллфер рыкнул на нас, и пришлось соображать быстрее.
— Хозяин, я не знаю, где мы находимся. Нас телепортировал ангел.
— Буллфер, скажи, что ты придумал.
Демон схватил охапку хвороста и бросил ее в костер. Взметнувшееся пламя осветило наши сонные лица и возбужденную физиономию Буллфера.
— Виктория, — сказал он. — Гэл, она клялась мне в верности?
— Ну… да.
— Перстень свой прислала?
— Да, но…
— Энджи, дай мне приблизительные координаты этой пещеры. Сегодня же мы будем спать в нормальном теплом доме на чистых простынях.
— Булф, я…— Ангелок, уже познакомившийся с буйным темпераментом Хозяина, заволновался. — Я не знаю точных координат. Я заложил наибольшее удаление и…
— Ладно, не важно. Значит, спать будем завтра…— на удивление спокойно отреагировал Буллфер и продолжил весело: — Ну и вид у вас, господа, должен вам сказать! Как будто неделю ночевали на помойке. Немедленно приведите себя в порядок и выберите образы поприличнее. Мы отправляемся с визитом к даме!
Глава пятая,
в которой мы собираемся в гости
Образ ему мой не нравится, как же! Сам провалялся неделю в чистоте, при полном уходе, носится теперь — шерсть блестит, хвост трубой. Он-то пережил ангельский телепорт в бессознательном состоянии! Его никто физиономией по камням не возил!Так, ворча про себя, я сидел по шею в ледяной воде и отчаянно скребся, смывая с себя остатки лечебной грязи.
За кустами плескался ангелок, и я с завистью слушал его восторженные звонкие вопли. Конечно, им, ангелам, дай волю — с утра до ночи мыться будут, а мы, демоны, народ консервативный, спокойный, здравомыслящий, ну, раз в неделю морду тряпочкой протер, щеткой шерсть на холке продрал, и порядок. Вечно Буллфер со своими дурацкими нововведениями привяжется. Ясное дело, не у него же после этого бессмысленного мытья от сырости блохи заведутся, будешь потом чесаться, как придурок. И вообще, интересно, куда это он с самого утра запропастился? Загнал нас с ангелочком в реку, а сам смылся куда-то.
— Гэл?! Нy как вы там?
Вот тоже наказание! Чистый, сияющий Энджи выпорхнул из-за кустов и завис в воздухе над моей головой, часто взмахивая белоснежными крыльями. Я впервые видел, как он летает, должен признаться, выглядело это красиво.
— Может быть, вам помочь?
Еще чего не хватало! Я вспомнил свою издевку, с которой предлагал ему услуги банщика в первый день нашего знакомства. Конечно, теперь он может с полным правом посмеяться надо мной. Но ангелочек и не думал смеяться. С дружеским вниманием он смотрел на меня сверху и совершенно искренне предлагал свою помощь.
— Давайте я помогу вам. — В его глазах заблестели лукавые искорки. — Или вы меня стесняетесь?
— Вот еще! Глупости какие!
— Тогда вылезайте сюда.
Я слова не успел сказать, как он уже вцепился в меня принялся тереть, скоблить и делать такие комментарии, что у меня глаза на лоб полезли.
— Забавно, а я и не знал, что у вас шерсть на спине, я думал, вы совсем гладкий… повернитесь. А она у вас не такая, как у Буллфера, у него она похожа на кротовью шкурку, очень короткая и мягкая… Наклоните голову… Ух, жесткая какая! Вам летом не жарко?
— Мне зимой не холодно, — пропыхтел я. — Осторожно: Больно же!
— Извините. У вас здесь репей пристал… А хотите, я вас глиной потру? Она очень хорошо грязь смывает.
— Я тебя сам сейчас глиной потру, если ты не прекратишь с меня шкуру сдирать! Больно!
— Терпите! Я не виноват, что вы за собой не следите! Стыдно! Состоите на службе у Хозяина, и так себя запустили!
Я открыл было рот, чтобы наконец сказать нахальному ангелочку все, что я про него думаю, как вдруг он ловко схватил меня за волосы и макнул в воду с головой. Чуть не утопил! Отплевываясь и отфыркиваясь, я вырвался из его рук и пулей выскочил из реки. Все! Хватит с меня!
— Гэл! Гэл! — смеясь, кричал Энджи мне вслед. — Куртку забыли!
Но я не остановился, пока не добежал до пещеры. Там я повалялся по траве, чтобы высушить шерсть, и, закрыв глаза от удовольствия, растянулся на солнышке. Хорошо. Все-таки ангелы понимают толк в мытье.
— Гэл! — голос Буллфера прогремел, как всегда, неожиданно, я даже подпрыгнул, принимая вертикальное положение. — Ты что здесь делаешь? Где Энджи? Я тебе что сказал?! Ни на шаг от него не отходить! Не оставлять его одного! Если с ним что-нибудь случилось, я с тебя шкуру спущу!
Ну вот, погрелся на солнышке, называется, отдохнул! Что с его ангелом сделается?! Кому он нужен?! Тоже мне сокровище! Вон, пожалуйста, летит, покоя от него нет!
— Гэл, вы оставили, — он передал мне брошенную одежду. Естественно, про меня тут же забыли. Буллфер кинул на траву мешок, который притащил с собой, развязал его, ангелок заглянул туда и вытащил легкую зеленую курточку.
— Что это?
— Это тебе. И вот еще, — демон достал брюки такого же травянисто-зеленого цвета, мягкие кожаные сапожки, берет с фазаньим пером. — Прими человеческий облик и переоденься.
Глаза ангелочка вспыхнули почти детским восторгом, он схватил свой новый наряд и умчался в пещеру одеваться. Как ребенок, честное слово! А Булф снова запустил руку в мешок и вытащил одеяние побольше размером, поскромнее расцветкой, но с дополнением в виде тонкой кольчуги и широкого серебряного пояса с внушительными ножнами, из которых торчала рукоятка кинжала, украшенная молочно-белым опалом.
— Это тебе, Гэл. Выбери какой-нибудь образ посолиднее, постарше… Ну, сам сообразишь.
Я бережно принял из его рук одежду, ладонью погладил дорогой плотный материал благородного стального цвета полюбовался кинжалом и сказал растроганно:
— Спасибо, хозяин. А для себя вы что принесли?
Булф усмехнулся как-то странно, в третий раз полез в свой мешок с подарками и вытащил… великолепное глубокое седло, окованное серебром.
— Это что?
— Седло, не видишь, что ли.
— А… понятно, — сказал я, повторяя интонации ангелочка.
— Ничего тебе не попятно, — ответил Буллфер, извлекай вслед за седлом такую же богато отделанную уздечку. — Давай, иди переодевайся.
Озадаченный, я направился к пещере, и тут же мне навстречу выскочил счастливый, преображенный Энджи. Как я и думал, в своем новом образе он сохранил все ангельские черты, только крылья пропали, да лицо стало совсем как у обычного четырнадцатилетнего мальчишки, курносого, без всякого потустороннего сверхъестественного сияния в глазах. Ангелок надел свой зеленый костюмчик и нацепил беретку с пером.
— Гэл, смотрите! Ну как?!
— Обалдеть! — сказал я честно. — Ни за что бы не догадался, кто ты на самом деле.
Он покраснел от удовольствия и побежал хвастаться перед Буллфером.
Я тоже немного поколдовал над своим внешним видом, приняв облик мужчины средних лет, благородной суровой наружности, с сединой в волосах и шрамом на щеке. Ежась от прикосновения железа к тонкой безволосой коже, натянул кольчугу, поверх нее серую куртку, штаны, сапоги, туго затянул пояс, навесив на него кинжал, немного походил, привыкая к новому образу, и степенной, неспешной походкой вышел из пещеры. Увидев меня, ангелок удивленно распахнул глаза, а Буллфер довольно кивнул.
— Отлично! Именно то, что я хотел. Мужественный воин и его молодой благородный господин. Энджи, — обратился он к ангелочку, — ты умеешь общаться мысленно?
— Да, — ответил тот. — Только сейчас не знаю, насколько хорошо.
— Главное, чтобы ты мог понять хотя бы в общих чертах, чего я хочу.
— Я пойму, но зачем это тебе?
— Сейчас увидишь. Настройся на меня.
Ангелок послушно закрыл глаза, чуть поморщился от боли, когда Буллфер «прикоснулся» к нему сознанием, потом потер висок и сказал вслух.
— Да, слышу… Не так громко… Нет, хорошо — И уже открывая глаза, спросил: — И все же. Буллфер, не понимаю, зачем?
Но Буллфера не было. Рядом с ним, переступая с ноги на ногу, потряхивая роскошной длинной гривой, стоял великолепный огненно-рыжий жеребец.
Как и всякий мальчишка такого возраста. Энджи сначала в немом удивлении уставился на коня, потом подпрыгнул от восторга и схватил Буллфера за шею.
— Вот это да! Какой хороший! Какой красивый! Умница! — лопоча всякую чушь, он гладил жеребца по шее, трепал его гриву и чуть не целовал в морду. — Красавец! Рыжий!