Чак Хастмайр. Дом восходящего солнца

   – Тогда почему вы позволили этому вонючке Чарли Кролику отговорить вас? – спросил Тони.
   Винни поставил пустую чашу на стол.
   – С чего ты взял, что он меня отговорил? Я просто согласился дать Шейну подумать до завтра.
   – С каких это пор мы разрешаем нашим людям думать над тем, будут они выполнять наши задания или нет?
   – Мы никому ничего не позволяем, – отрезал Винни. – Я позволяю или не позволяю. И это не наши люди. Это мои люди.
   Сейчас не время спорить, сказал себе Тони. Терпение. Надо иметь терпение.
   – Я это и имел в виду.
   – Я знаю, что у тебя с ним какие-то напряги из-за той телки, что работает внизу, но.
   – Мне на нее положить, – перебил его Тони. – Она просто сиськи на ножках, как и все остальные.
   Винни смерил его взглядом:
   – Когда ты вкладываешь в дело личные эмоции, ты перестаешь владеть ситуацией.
   Тони Зи неопределенно помахал рукой:
   – Мне просто не нравится этот парень, вот и все.
   – А мне он нравится. И моему брату нравится. Он за нас пять лет отсидел.
   – Он сидел не пять лет, – возразил Тони. Ему страшно надоело выслушивать все это дерьмо насчет того, какой Рэй Шейн крутой. То, как он вел себя за последние пару дней, только убедило Тони, что Шейн на самом деле до смерти напуганный маленький засранец.
   – Почти пять, – сказал Винни. – Но не в этом дело. Главное – так считает мой брат, во всяком случае, – что парень нас не продал.
   – Он знает, что мы делаем с теми, кто нас продает.
   Винни с трудом выбрался из мягких диванных подушек.
   – Что я хочу сказать – Карлос ценит преданность Шейна. И я ее ценю. И кроме того, Шейн, как бывший коп, идеально подходит для этой работы.
   Тони немного встрепенулся, ожидая, захочет ли Винни сесть на свое кресло. Но Винни, чуть пошатываясь, подошел к ближайшему окну и принялся рассматривать грязные улицы Французского квартала.
   – Что мой брат действительно любит в людях, так это преданность.
   Тони развернулся вместе с креслом к окну, глядя Винни в спину.
   – Подумаешь, пару лет в тюрьме отсидел. За это его сразу в преданные записывать?
   Не оборачиваясь, Винни спросил:
   – Знаешь, зачем здесь был Чарли Кролик?
   – Он сказал, чтобы помочь. Что бы это ни значило.
   – Не только помочь, – сказал Винни. – Моему брату очень важно мнение Чарли. Он прислушивается к нему больше, чем ко всем остальным. Если ему не понравится то, что доложит ему Чарли, – о том, как мы уладили ситуацию. Много кому придется заплатить за то, что произошло прошлой ночью, сам понимаешь.
   Тони откинулся на спинку, устраиваясь удобнее.
   – Я не доверяю Шейну.
   Винни наконец повернулся к нему лицом и уставился прямо в глаза. От его взгляда Тони вдруг почувствовал себя неловко. Он всегда считал Винни глуповатым толстяком и не более того. И вот сейчас в глазах этого пухляка Тони прочитал то, чего не видел раньше. Угроза. По спине его пробежали мурашки.
   – Карлос наблюдает за нами. Поэтому потрудись проследить, чтобы Шейн сделал то, что я от него хочу.

Глава 5

   Рэй вышел из «Вздоха ежика» на улицу, прямо под проливной, почти тропический дождь. Держа над головой толстую газету, прихваченную в баре, он перебежал улицу и укрылся под навесом «Дома», решив подождать там пару минут. Возможно, ливень слегка утихнет и можно будет метнуться к стоянке на Декатур-стрит и сесть в машину. Всего-то пара кварталов.
   Прошло десять минут. Рэй стоял и курил, дождь по-прежнему лил как из ведра, к тому же поднялся ветер. Рэй швырнул окурок на улицу, снова поднял над головой уже промокшую насквозь газету и помчался к Декатур-стрит. Добежав до стоянки, он почувствовал, что сейчас отдаст концы. Легкие горели, в боку кололо так, словно кто-то тыкал его ножом. У входа на стоянку, между двумя шлагбаумами – один на въезд, другой на выезд, – притулилась маленькая будочка сторожа.
   Рэй ввалился в будку, чуть не сбив с ног сторожа, и рухнул на стул.
   – Прости, Малыш, – еле выдохнул он. – Мне просто нужно немного отдышаться.
   Малыш был маленький – не больше чем пять футов два дюйма – толстенький негр, довольно пожилой. Сколько Рэй себя помнил, он всегда работал сторожем на стоянке.
   – Все нормально, мистер Рэй, – сказал Малыш. – Посидите немного. Вы не очень-то хорошо выглядите.
   Втянув в легкие немного пропитанного влагой воздуха, Рэй тяжело закашлялся. И тут же подумал, хватит ли места в этой консервной банке, чтобы залезть в карман и достать сигареты.
   – Ты не поверишь, Малыш, – просипел Рэй, – но было время, когда я пробегал пять миль каждый день. В любую погоду.
   – О, я вам верю, мистер Рэй. Вы все еще в очень хорошей форме, правда. Но вот что. Это вообще не мое дело, чем вы там, парни, занимаетесь, но только.
   Рэй посмотрел на Малыша:
   – Ну?
   – Тут были двое совсем недавно. Спрашивали про вас.
   И боль в боку, и саднящие легкие – все вдруг отступило на задний план.
   – Кто это был?
   Малыш отвел глаза.
   – Правда, это не мое.
   – Кто?
   – Мистер Тони и другой с ним… не помню, как его зовут. Здоровый такой.
   – Рокко?
   Малыш закивал.
   – Что они хотели?
   – Они не сказали. Спросили только, какая тут машина ваша.
   Рэй бросил взгляд на свою машину. Его «мустанг» стоял на том самом месте, где Рэй обычно его оставлял. У стены слева, на первом этаже. Стоянка Малыша была втиснута между двумя кирпичными домами постройки восемнадцатого века. По обеим сторонам ее располагались гидравлические подъемники. Половина машин на стоянке принадлежала людям, работающим в «Доме восходящего солнца».
   – Что ты им сказал?
   – Я ничего им не говорил!
   – Малыш, я тебя ни в чем не обвиняю, – с нажимом произнес Рэй. Малыш был старым знакомым и всегда относился к Рэю хорошо. – Мне просто нужно знать, что ты им сказал.
   – Я… я показал им вашу машину. Я не мог не показать.
   Окна кабинки уже стали запотевать. Рэй протер стекло рукавом и обвел стоянку взглядом. Дождь не прекращался. На стоянке не было ни одного человека.
   – Куда они девались?
   – Наверное, они ушли.
   – Наверное?
   – Я не знаю, – сказал Малыш. – Тут как раз машина подъехала, и я отвлекся. И не посмотрел, куда они пошли. Когда вернулся, их уже не было.
   К одной стене был прибит толстый, дюйма в три, кусок фанеры, размером два на два фута. Он был выкрашен в черный цвет. На фанере в несколько рядов располагались крючки с номерами, примерно на половине из них болтались ключи от машин. Владельцы оставляли ключи Малышу, чтобы он мог быстро вывести машину на первый этаж с помощью подъемника. Автомобили тех, кто работал в «Доме восходящего солнца», всегда стояли на первом этаже на случай, если срочно понадобится выехать по делу. Рэй снял свои ключи с крючка, сунул в руку Малышу пять баксов и потрепал его по плечу.
   – Спасибо, – сказал он, затем вылез из кабинки и побежал к машине.
   Когда Рэй добрался до своего «мустанга», газета превратилась в противный мокрый комок. Он швырнул ее на капот припаркованного рядом «линкольна», открыл дверь, скользнул на водительское сиденье и попытался вставить ключ в зажигание. И тут дверь его машины рывком распахнулась.
   Рэй увидел улыбающегося Рокко. В своей громадной правой руке он сжимал не менее громадный черный пистолет. Судя по виду, «глок» сорок пятого калибра.
   – Скажи «до свидания», Рэймонд, – прогнусавил Рокко. Правую руку он убрал за спину и вытащил левую, в которой был маленький черный пистолетик. Модель его Рэй не узнал.
   Время странно замедлилось. Словно во сне Рэй видел, как палец Рокко плотнее обхватывает спусковой крючок, нажимает на него. У него не было ни единого шанса. Ни единой доли секунды, чтобы хотя бы пригнуться. Никакой вероятности, что Рокко промахнется. В голове у Рэя пронеслось: все кончено. Все. Больше никаких тревог. Никакого чувства вины. Ничего. Он даже испытал что-то вроде облегчения. Но затем взглянул на глупую, ухмыляющуюся рожу Рокко и понял: это последнее, что он увидит в жизни. Рэй открыл рот, чтобы напоследок проклясть свою уродливую судьбу.
   Пистолет выстрелил, но это была не пуля. Струя какой-то непонятной едкой жидкости попала ему в глаза, в нос, в рот, так что Рэй поперхнулся. Его едва не вырвало. Он инстинктивно зажмурил глаза, чтобы спасти их от жгучей жидкости, но было слишком поздно. Даже с закрытыми глазами Рэй вдруг узнал эту мерзкую вонь. МОЧА.
   В него выстрелили из водяного пистолета, заряженного мочой.
   Рэй принялся яростно тереть глаза и лицо. Он вслепую лягнул Рокко левой ногой, но, естественно, не попал, а только ударился подбородком о дверь. Голос – хорошо знакомый голос – произнес:
   – Ну и как она на вкус, Рэймонд? Не знал, что ты у нас любитель «золотого дождя».
   И снова это имя – Рэймонд. Господи, как же он ненавидел, когда его называли Рэймонд.
   Пока Рэй вытирал глаза и лицо, Рокко отступил на шаг и опять вытащил «глок», направив его Рэю прямо в лоб. Тони Зи, сидевший на пассажирском сиденье «линкольна», элегантным движением раскрыл зонт и выступил из-за спины Рокко. Оба уставились на Рэя.
   У ног Рокко лежал черный пластмассовый водяной пистолет. Тони держал зонт исключительно над своей головой, не обращая внимания на своего приятеля, и Рокко, здоровенная дубина, покорно мок под дождем. Рэй сидел, сжимая руль обеими руками с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, и молчал.
   – Тебе понравилась наша маленькая шутка? – спросил Тони.
   Рокко гыкнул.
   Рэй молчал.
   Тони ослепительно улыбнулся:
   – Я хотел привлечь твое внимание, Рэймонд.
   – Меня зовут Рэй.
   – Какая разница.
   – Ты привлек мое внимание. Чего тебе надо?
   – Когда мистер Мессина просит тебя что-то сделать, ты не должен раздумывать над этим. Ты должен взять и сделать.
   Рэй почувствовал, как по щеке скатилась капля мочи. Он схватил полотенце для рук, которое всегда держал между сиденьями, и еще раз с силой вытер лицо.
   – Я думал, что для этих дел у него полно людей вроде тебя.
   – Он хочет, чтобы этим занялся ты.
   Рэй бросил полотенце на сиденье и взглянул на Рокко. Одежда на нем совсем вымокла, крупные капли падали с «глока». Затем перевел взгляд на Тони.
   – Почему я?
   Несмотря на ливень, Тони выглядел безупречно. Ни капли дождя не попало на его прилизанные гелем волосы и шелковый костюм.
   – Поскольку это твой прокол, вполне справедливо, что тебе с ним и разбираться.
   – Не я тот придурок, который оставил наверху триста тысяч.
   – Ты позволил четырем уродам с оружием войти в наш…
   – Вот тут ты прав, Тони. С оружием. Какого хрена я мог сделать, скажи мне? Сунуть руку в карман, оттопырить палец и закричать «Стой, стрелять буду»?
   Тони ткнул в Рэя пальцем.
   – Я здесь не для того, чтобы спорить. Я здесь, чтобы донести до тебя: или ты найдешь этих выродков, или сдохнешь вместо них.
   Рокко опять гыкнул.
   – Мы говорим не о каких-то там засранцах, которые по случаю грабанули супермаркет, – сказал Рэй. – Эти парни знали, на что идут. И уж конечно, они не стали бы оставаться после такого в городе. Их давно и след простыл.
   – Будет лучше для тебя, если ты ошибаешься.
   – Почему ты решил, что я могу справиться с этим лучше тебя?
   Тони покачал головой:
   – Я так не думаю.
   – Тогда почему.
   – Я тебе сказал – так хочет мистер Мессина.
   Рэй посмотрел на Тони, на его набриолиненную голову, итальянский костюм, туфли от «Бруно».
   Зачем этим мафиози нужен сломленный бывший коп, отсидевший в тюрьме? Зачем им надо, чтобы он выполнял за них их грязную работу? Разве что…
   – Это ведь ты обделался, да, Тони? Ты оставил все деньги в офисе. Как же так вышло, а? Трахался, наверное, с какой-нибудь телкой на третьем этаже вместо того, чтобы позаботиться о.
   – Заткнись! – крикнул Тони.
   Он взглянул на Рокко и кивнул ему. Рокко быстро выступил вперед, опустил пистолет чуть ниже и нанес Рэю удар левой в челюсть. Рэю удалось выставить вперед ладони и откинуться назад. Одна из рук немного смягчила силу удара, но именно немного. Кулак у Рокко был не слабый, и Рэй почувствовал это на себе.
   Рэй повернулся и подтянул колени к животу на случай, если Рокко вздумает сунуться внутрь. Но бить Рэя Рокко больше не стал. Вместо этого он нагнулся и поднял валявшийся рядом водяной пистолет. И, нажав три раза на курок, выпустил в Рэя еще три струи, орошая его лицо и голову. При этом Рокко ржал, как конь. На четвертом разе пистолет опустел. Рокко швырнул его в Рэя и захлопнул дверь «мустанга».
   Тони почти прижал лицо к закрытому стеклу и прокричал:
   – Кто-то должен заплатить, Рэймонд. Или они, или ты.
   Затем он уселся в «линкольн» и закрыл зонт. Рокко, верный пес, обошел машину и втиснулся на водительское сиденье. Заурчал мотор. «Линкольн», взвизгнув покрышками, сорвался с места и скрылся из вида.

Глава 6

   Рэй позвонил три раза и оставил три сообщения. Джимми так и не перезвонил. Тогда Рэй решил навестить его лично.
   Здание штаб-квартиры полицейского управления Нового Орлеана было построено в эпоху шестидесятых. Уродливое бетонное строение с окнами из дымчатого стекла, уже порядком обветшавшее, располагалось между тюрьмой и муниципальным судом. Рэй постарался как можно быстрее пересечь площадь с неработающим, забитым засохшими водорослями фонтаном. При этом он старательно отводил взгляд от мемориальной стены.
   В углу площади Сирго-Плаза стоял памятник полицейским, погибшим при исполнении служебных обязанностей. Во всем этом полицейско-тюремно-судебном ансамбле он был единственным новым сооружением. Мемориал представлял собой стену высотой семь футов, выполненную из толстого стекла и обрамленную кирпичной рамкой. На стекле были выгравированы имена всех офицеров полиции Нового Орлеана, которые погибли, исполняя служебный долг. Когда Рэй был новобранцем, он часто подолгу стоял возле стены, читал имена погибших, думал о них, и у него перехватывало дух. Сейчас он промчался мимо, сгорая от стыда.
   Внутри здания, слева от входа, был пост охраны. На посту всегда стоял полицейский, который не мог нести службу в полной мере – например, оправлялся после ранения. Красная ковровая дорожка, огороженная двумя канатами, вела прямо к стойке, но Рэй, едва войдя в здание, сразу повернул направо. Дежурный был занят с посетителями и не заметил, как Рэй прошмыгнул мимо лифта к лестнице.
   На третьем этаже, возле двери с табличкой: ОТДЕЛ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, Рэй остановился. В стене крошечной приемной было небольшое окошко из пуленепробиваемого стекла. Рядом с ним находилось переговорное устройство, напоминающее маленький алюминиевый громкоговоритель. За окошком никого не было. Рэй нажал на старомодную металлическую кнопку звонка слева от окошка.
   Через несколько секунд появилась толстая женщина-офицер. Лицо у нее было скучным и усталым, какое обычно бывает у всех госслужащих. Не меняя выражения лица, она посмотрела на Рэя:
   – Да?
   – Детектив Лагранж на месте? – спросил Рэй.
   Она окинула Рэя взглядом, пару раз перекинула во рту жвачку и наконец выдала:
   – Подождите.
   С этими словами толстуха скрылась. В ожидании ответа Рэй принялся разглядывать плакаты на стенах. Материалы для наглядной агитации в дешевых рамах. Один представлял собой очень контрастную черно-белую фотографию – обведенный мелом контур тела на асфальте. На второй фотографии сильно увеличенная полудетская рука сжимала два пакетика с героином. Внизу плаката шла надпись большими печатными буквами: НАРКОТИКИ УБИВАЮТ.
   На третьем плакате были изображены дети, играющие на площадке, и надпись: ДЕТСТВО НУЖНО ОХРАНЯТЬ. Да, приемная здесь была веселенькая, ничего не скажешь.
   Зажужжал зуммер. Рэй обернулся к окошку и увидел, что толстуха показывает ему на дверь. Он толкнул ее и вошел внутрь. Навстречу ему шел детектив Джимми Лагранж. Лагранжу было немного за сорок. С тех пор как Рэй видел его последний раз, Джимми, кажется, стал еще чуть шире в области талии и уже в грудной клетке. Он был в одной рубашке, без пиджака, и на ходу натягивал на себя куртку.
   – Эй, Джимми! – Рэй протянул ему руку.
   Детектив Лагранж, словно не заметив этого, прошел мимо.
   – Так и знал, что это ты, – бросил он, не останавливаясь. – Снаружи.
   Джимми дернул тяжелую дверь, которая даже не успела еще закрыться за Рэем, и почти выбежал в коридор. Рэй пожал плечами и последовал за ним. Догнал он Лагранжа уже у лифта.
   – В чем дело, Джимми? – поинтересовался Рэй. – Нет времени для старого друга?
   Детектив огляделся. В коридоре никого не было.
   – Что ты здесь делаешь? – спросил он громким шепотом.
   Двери лифта открылись. Внутри стояли лейтенант и сержант, оба в форме. Рэй и Лагранж молча вошли в лифт и так же молча доехали да первого этажа. Выйдя из лифта, Джимми кинулся к выходу. Рэй шел за ним. Они сразу повернули налево, пересекли улицу, пролегавшую между зданием полицейского управления и офисом шерифа, и остановились возле мусорных баков.
   – Джимми, да что с тобой такое, черт возьми? – не выдержал Рэй.
   – Со мной? – Лагранж выглядел так, будто ему не хватало воздуха. – Да ты что, мать твою, совсем чокнулся?
   – Ты мне не перезвонил.
   Детектив посмотрел на часы.
   – Я думал, ты сообразишь.
   – Что я должен был сообразить?
   – Нельзя, чтобы нас видели вместе.
   – Я попал в большую задницу. Мне нужна помощь.
   – Ты имеешь в виду, помощь полиции?
   Рэй кивнул.
   – Тогда позвони в полицию. – Лагранж развернулся и зашагал обратно к управлению.
   – Ты мне должен, Джимми! – крикнул Рэй ему вслед. – Помнишь полицию нравов? – Он немного повысил голос.
   Джимми почти бегом бросился к нему.
   – Да тише ты!
   – Я прошу тебя о помощи, а ты разворачиваешься и уходишь, – продолжил Рэй. – А ты мне, как я сказал, должен.
   – Мне очень жаль, что у тебя неприятности и все такое, – сказал Джимми. – Мне правда жаль, но я в этом не виноват. И я тебе ничего не должен.
   – Подумай хорошенько. – Рэй облокотился о контейнер с мусором. – Они хотели нас всех.
   Лагранж нервно посмотрел по сторонам:
   – Я не хочу об этом говорить.
   Рэй оттолкнулся от контейнера.
   – А мне наплевать, хочешь ты об этом говорить или не хочешь.
   Лагранж невольно сделал шаг назад. Рэй придвинулся ближе.
   – Отдел внутренних расследований, ФБР, прокурор – все хотели со мной договориться. Заключить сделку. Все, что мне нужно было сделать, – это дать показания против всех в полиции нравов. Они хотели громкого процесса. Дела о вымогательстве и коррупции. Газетные заголовки и все такое. В результате подобных процессов копы обычно получают пожизненные сроки.
   – Рэй, я очень ценю все, что ты сделал.
   – Ты? Ценишь? – Рэй словно выплюнул эти слова. – Ты даже не знаешь, что я сделал.
   Лагранж смотрел на него как завороженный.
   – Фитц, Коннер и Два-Ствола смогли договориться. – Рэй почувствовал, что заводится. – Коннер и Фитц получили по восемнадцать месяцев. Два-Ствола вообще десять. Сержант и я договариваться не стали. Я держал рот на замке и огреб за это почти пять лет.
   – Рэй, мне жаль, но говорю тебе, я не.
   – А сержанту вкатили сто двадцать месяцев. Это целых десять гребаных лет. Теперь я вышел и что вижу? Ты все еще детектив. Как будто ничего не было.
   – Я детектив только по названию. Меня упрятали в аналитический отдел. Я составляю справки и делаю прогнозы.
   – А знаешь, куда упрятали меня? Ты был когда-нибудь в Терре-Хот? Знаешь, как бывает холодно в Индиане?
   Лагранж покачал головой.
   – Я вернулся, мне нужна помощь, а ты разговариваешь со мной как с уличным попрошайкой.
   Лагранж обмяк:
   – Извини. Просто ты меня удивил и напугал, вот и все. У меня теперь другая семья. Другая жена, дочке три годика. – Он достал из кармана бумажник и открыл его, собираясь показать фотографии.
   Рэй поднял ладони вверх.
   – Я не хочу смотреть на фотографии твоей счастливой семьи. Я сказал тебе, я в заднице и мне нужна помощь.
   Джимми сунул бумажник обратно в карман.
   – Конечно, Рэй. – Он глубоко вздохнул. – Что тебя интересует?
   – Убийство Питера Мессины.
   – Черт, – выдохнул Лагранж. – Значит, это правда. Ты работаешь на них.
   – Мне нужна была работа.
   – У них на самом деле свистнули кучу бабок?
   Рэй кивнул.
   – В отчете восьмого округа сообщается о неудавшейся попытке ограбления с убийством одного человека.
   – Это версия Тони Зелло для полиции.
   – Как ему удалось скрыть все, что происходит на верхних этажах?
   – Он просто не пустил никого наверх. Даже ребят из убойного отдела. Сказал, что грабители все время оставались на первом этаже. По его словам, они пытались ограбить стриптиз-бар, но один из них выстрелил в Пита, ребята запаниковали и убрались.
   – И никто из детективов даже не сделал попытки подняться наверх?
   – Тони сказал им, что на втором и третьем этажах просто складские помещения, а на четвертом частная резиденция.
   Лагранж задрал брови.
   – И все? Им этого хватило?
   – Тони сделал звоночек их капитану.
   – Сколько они взяли?
   – Больше трехсот кусков.
   Лагранж присвистнул.
   – А ты в этом деле при чем?
   – Предполагается, что я должен их найти.
   – Преступников?
   – Ага.
   – И как ты должен это сделать?
   – Винни вбил себе в голову, что если я когда-то был детективом, то в состоянии разыскать четырех вооруженных грабителей.
   – Какая-то логика в этом есть.
   – Идиотская логика.
   Пару секунд они смотрели друг на друга.
   – Для чего тебе нужен я? – спросил Лагранж.
   – Мне нужна наводка. Что-то, с чего можно начать.
   – Я же тебе говорю, я больше не детектив. Я канцелярская крыса.
   – У тебя ведь есть доступ ко всем полицейским отчетам?
   Лагранж кивнул.
   – Тогда сделай мне копии всех материалов, касающихся «Дома восходящего солнца». Все, что по нему есть.
   – Господи боже мой, – протянул Лагранж. – Ты хоть понимаешь, о чем просишь?
   – Я прошу твоей помощи, напарник.
   Джимми открыл рот, чтобы что-то сказать, снова закрыл, посмотрел в сторону. Потом взглянул на Рэя:
   – Я подумаю, что могу сделать.
 
   – Мне нужно найти Гектора, – сказал Рэй.
   Тони взглянул на него поверх газеты.
   – Что?
   – Я пытался найти Гектора и не смог.
   Тони показал рукой примерно фута три от пола.
   – Ты об этом коротышке, что стоит на входе?
   – Да, – сказал Рэй. Ростом Гектор был, конечно, не три фута. Скорее пять футов пять дюймов, где-то так. Кажется, он был мексиканцем или кем-то в этом роде, в общем, откуда-то из Латинской Америки, но представлялся итальянцем. – Он не появлялся на работе со дня ограбления. Я только что был у него дома, и его подружка сказала, что не видела его несколько дней.
   Тони вальяжно полулежал в очень мягком кресле. Разговор происходил в гостиной на четвертом этаже «Дома», той, что находилась сразу за кабинетом Винни. На другом конце длинного коридора располагалась еще одна гостиная и дверь в пентхаус Винни и миссис Винни. Газета Тони была открыта на спортивной странице.
   – Какое мне дело, знает его девка, где он, или не знает? – недовольно спросил Тони.
   Рэй не хотел возвращаться в «Дом». Тони ясно дал ему понять, что на работу можно больше не выходить. Его основная обязанность теперь – найти четырех парней в масках. Все остальное не важно. Немного раньше Тони сказал ему по телефону:
   «Предотвратить ограбление ты, как последний кусок дерьма, не смог. Посмотрим теперь, как ты сможешь его раскрыть».
   Пока Джимми Лагранж не достал ему нужные отчеты, Рэй решил действовать так, как если бы он все еще был детективом. А именно – опросить свидетелей. Первым делом он хотел поговорить с Гектором. Очень любопытно, что маленький мексиканец находился, выражаясь военным языком, в самовольной отлучке именно в тот момент, когда на казино был совершен налет. Но Гектор на работу не вернулся.
   Жил он в верхней части города. Рэй добрался до Мэгэзин-стрит. Квартира Гектора находилась в большом двухэтажном доме. Когда-то это было красивое и элегантное здание, но потом на каждом этаже выгородили по пять маленьких квартирок с крохотными кухнями и ванными и стали сдавать внаем. Гектора в квартире не было.
   Поскольку других сведений о Гекторе у Рэя не имелось, он решил вернуться в «Дом» и расспросить о нем, но дурацкий разговор с Тони уже заставил его пожалеть об этом.
   – Ты понимаешь, о чем я говорю? – спросил Рэй. – Я не видел Гектора с тех самых пор, как он сказал мне, что ему нужно отлить, и попросил присмотреть за входом.
   – И что? – Тони был непробиваем. – Все знают, что на этих тупых мексикашек нельзя положиться. Весь этот долбаный город ими забит. Только они и ищут здесь работу. Проблема в том, что половину времени они на нее просто не являются.
   – Я знаю, Тони, что с мозгами у тебя не особо. Может быть, это даже к лучшему, что Винни заставил заниматься делом меня, а не тебя. Но если у тебя есть какая-нибудь еще информация о Гекторе.
   Тони отшвырнул газету и вскочил на ноги.