Страница:
В Серой Бухте имелся даже свой театр – великолепное здание; правда, представления перемежались пропагандой и панегириками Государству, так что мне гораздо приятнее было сидеть дома за терминалом, роясь в огромных компьютерных библиотеках. Сервис даже позволял заказать на дом бумажную копию книги. И стоило это вполне приемлемо. Книги в основном были технического и естественнонаучного содержания – художественной и политической литературы я не встречал. Нечего смущать молодые здоровые умы.
Галереи живописи заслуживали всяческих похвал – богатейшие коллекции, украшенные известнейшими шедеврами мастеров Земли. Ничего удивительного: подавляющее большинство ценностей в свое время было похищено из крупнейших музеев, а для хранения краденого Медуза подходила как нельзя лучше. Что касается местных творцов, то им дозволялось все, лишь бы они не посягали на политику Государства. Здесь развивалась своя музыка, был даже настоящий Всепланетный симфонический оркестр – по-видимому, один из многих. Я поистине блаженствовал на концертах гениев далекого прошлого. Многие имена явились для меня открытием, как, впрочем, и современная, весьма своеобразная местная музыка. Похоже, люди созидают искреннее компьютеров. Гильдию музыкантов Медузы возглавляла добровольно прибывшая на планету женщина – композитор и музыковед. В Конфедерации ее воспринимали как анахронизм, однако она хорошо знала Таланта Упсира и не смогла устоять, когда тот поманил ее пряником – первозданной в музыкальном отношении планетой.
В нашем общежитии тоже кипела жизнь. Я с удовольствием использовал всевозможные льготы, предоставлявшиеся Гильдией, вроде права на посещение принадлежащих ей спортивных площадок и гимнастических центров. Соревнования между различными гильдиями очень помогали мне поддерживать необходимую форму и завязывать знакомства с людьми разного социального положения. Единственной организацией, которая не имела своей команды и не проявляла никакой общественной активности, была СНМ. Говорили, что в свое время они пытались создать нечто подобное, чтобы поднять свой авторитет в глазах простого народа, однако эта затея провалилась: отдаваться игре и чувствовать себя свободно с людьми, способными полностью исковеркать вашу жизнь, не под силу никому.
Рядом с Чинг – и на работе, и на спортивной площадке – я и в самом деле ощущал себя четырнадцатилетним подростком и получал от этого бездну удовольствия. Но и о задании не забывал ни на мгновение. Я так живо увлекся идеями о том, чтобы заняться еще чем-нибудь, помимо подготовки убийства властителя – хотя и этого было вполне достаточно! – из-за ограниченности местного общества. Замаскированные пришельцы и суперроботы могли сидеть в каждом третьем офисе, и я так и не узнаю об этом.
Однако существование любого антиправительственного движения на Медузе пока оставалось чисто теоретическим предположением. Путы, связывающие общество, были настолько крепки, а само оно работало столь ревностно, что любая попытка воздействовать на систему вопреки СНМ была обречена. Следовало сначала убедиться, что величайшее подвижничество распространяется и на эту область, а затем уже пытаться обратить вред на пользу.
Насколько неусыпной и всесторонней оказалась слежка, я убеждался вновь и вновь во время еженедельных встреч с представителями СНМ. С нас требовали объяснений и комментариев, касающихся вещей очень интимных. Эти беседы отнюдь не являлись судилищем – просто спецслужбы напоминали нам о своем существовании, чтобы мы привыкали контролировать абсолютно каждый свой шаг.
Месяца через три я заметил, что со мной и с Чинг творится нечто странное.
Когда мы впервые встретились, Чинг была худощавой, очень привлекательной девушкой, но не до конца сформировавшейся. Теперь же ее было не узнать – хоть я прекрасно понимал, что это не настоящее половое созревание, а результат направленного воздействия микроорганизмов Вардена с целью вызвать во мне ответное чувство. День ото дня она становилась сексапильнее – очевидно, гормональные механизмы влияли и на психику.
Я тоже разительно изменился. Тело бугрилось мышцами и неожиданно быстро покрылось волосами; кроме того, я постоянно испытывал желание. Я перестал выглядеть четырнадцатилетним подростком, но постоянная игра в сексуально подавленного ребенка сводила с ума. Конечно, я имел крепкие нервы и был хорошим актером, однако роль девственника могла оказаться мне не по силам. В конце концов Чинг избавила меня от постоянного страха, заговорив об этом в открытую:
– Тарин?
– Что?
– Ты что-нибудь чувствуешь, когда смотришь на меня?
Я ненадолго задумался:
– Ну… конечно, ты славная девчонка… и друг хороший…
– Нет, я не об этом. Вот я, например, когда гляжу на тебя, переживаю удивительные ощущения… надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
– Возможно, – осторожно ответил я.
– Э-э-э… Тарин? А ты прежде., когда-нибудь любил девочек?
– Мне было всего двенадцать лет, когда меня арестовали, – на редкость правдоподобно вздрогнул я. – Когда бы мне представился такой шанс? А ты?
– О, ну что ты! – пораженно воскликнула она. – Кто я, по-твоему? Девушка Радости?
Засмеявшись, я подошел к ней и легонько похлопал по плечу.
– Не волнуйся, – сказал я, – мы с тобой новички в этом деле. – "Или же лгуны", – подумал про себя. Но, похоже, она говорила искренне, и это упрощало мою задачу. В обществе, где секс доступен для всех, наблюдать за парочкой в постели – скука смертная. Даже если сидящие перед мониторами молодцы из СНМ и отпустят по этому поводу пару шуток, мы будем неинтересным объектом для наблюдения – по крайней мере в этот момент. Но если она опытна, то признается мне.
Медленно неосторожно мы легли на кровать и обняли друг друга. Случившееся потом неожиданно принесло мне внутреннее освобождение. Чинг и в самом деле испытала это впервые, а когда все было кончено, блаженно и устало откинулась – она буквально лучилась от счастья. В последующие дни ее психика потрясающе изменилась. Она выглядела невероятно счастливой, необычайно самоуверенной и постоянно выказывала мне нежную привязанность – даже в самых неподходящих местах, например, на работе. Мои же эмоции проявлялись куда скромнее.
Мы проводили необыкновенно бурные ночи, которые только сильнее разжигали нашу страсть.
Однажды я обнаружил при Гильдии клуб любителей электроники и с энтузиазмом включился в его работу. Вскоре я убедился в том, что это наилучший способ понять логику инженерной философии – фундамент местного общества, а также подобраться к необходимым техническим устройствам.
Однако меня не покидало легкое беспокойство. Прошло уже три месяца, а я до сих пор бездействую. Я не только не вошел в круг облеченных властью – наоборот, все глубже погружался в трясину нудных повседневных дел, отравляющих существование обладателям низших рангов. Мне удалось собрать немало важной информации, но для дальнейшего шага требовалось значительное изменение моего статуса, а это было выше моих сил.
Самое интересное, что именно СНМ пришла мне на помощь. Как-то в один прекрасный день мы с Чинг возвращались со смены домой и уже подходили к нашему зданию, когда возле нас внезапно затормозил маленький автомобиль. Персональные машины на Медузе были чрезвычайной редкостью; за панелью управления сидела женщина в зеленой униформе с волевым и властным лицом.
Мы изо всех сил постарались сделать вид, что ничего не произошло, и ускорили шаг, однако агент СНМ вышла из машины и преградила нам дорогу. Мы остановились. Чинг будто клещами сжала мою руку.
– Тарин Бул? – поинтересовалась женщина, заранее зная ответ.
Я осторожно кивнул:
– Да, мэм?
– Обычная проверка. Чинг Лу Кор, отправляйтесь в общежитие и займитесь своими делами. Ваш партнер вернется через несколько часов.
– Можно мне пойти с ним? – слабо возразила моя подруга. – Вы понимаете, мы же с…
– Не волнуйся, это простая формальность, – спокойно сказал я, удивляясь ее смелости. – Иди домой, дорогая. Я потом тебе все расскажу.
Поколебавшись, она неохотно отпустила мою руку и с мольбой посмотрела на агента. Ответом ей был взгляд, преисполненный непреклонности. Женщина направилась к автомобилю, а я последовал за ней, крепко обняв Чинг и легонько поцеловав на прощание. Она не двинулась с места и с тревогой смотрела, как мы запрыгнули в машину и быстро покинули территорию поселка Гильдии.
Впервые оказавшись в индивидуальном транспортном средстве, я с большим интересом наблюдал, как женщина управляла автомобилем. При жестком ограничении скорости в городе это казалось очень простым: электрический привод, маленький руль, совмещенные акселератор и тормоза. Сбоку выключатель питания – и больше ничего. Работники СНМ в себе нисколько не сомневались.
Это приключение, первое с тех пор как я приступил к работе в Гильдии, развеяло монотонность моего существования, и, кроме того, я рассчитывал получить много новой важной информации. Но одно я мог сказать с уверенностью – это отнюдь не обычная проверка. Я много раз видел, как людей приглашали на проверку, и всегда их сопровождали партнеры или члены семьи; к тому же за ними не присылали персональный автомобиль.
Мы выехали на окраину города, где перед нами предстала невысокая постройка черного цвета. Мы свернули на боковую аллею, сделали резкий поворот и, проехав через двор, заняли свободное место в гараже. Там автомобиль автоматически подключился к системам перезарядки и обогрева, стоило только водителю щелкнуть общим выключателем! Техника менее устойчива к лютым морозам, нежели человек.
– Следуйте за мной, – приказала женщина. Мы вошли в лифт и поднялись на два этажа. Все было до боли знакомо: околотки по всей Вселенной одинаковы.
Мой агент, не удосужившись даже представиться – а на ее мундире красовалась лишь одна нашивка! – зарегистрировала мое прибытие у сидевшего за столиком сержанта, а затем повернулась ко мне.
– Ваша карта, – коротко бросила она. Я вложил в ее протянутую руку документ, и женщина, не говоря ни слова, передала его сержанту. Я влип; теперь выйти отсюда я смогу только тогда, когда мне разрешат.
Пройдя по длинному коридору, по обеим сторонам которого тянулись многочисленные кабинеты, мы остановились у двери с табличкой "внешняя контрразведка", и я не на шутку встревожился. Столь мощной цивилизации ничего не стоит вычислить агента, как бы он ни маскировался.
Я вошел вслед за фискалкой и прикрыл за собой дверь. Кабинет поражал размерами, а в центре стоял огромный стол и комфортабельное кресло. Любому посетителю волей-неволей приходилось стоять.
Кресло повернулось, и я увидел женщину в военной форме. Ее внешность говорила о недюжинной воле, а погоны украшал широкий просвет воинского звания "майор". Черт возьми, придется соблюдать чрезвычайную осторожность.
Моя сопровождающая четким шагом приблизилась к столу и отдала честь.
– Гражданин Тарин Бул в соответствии с приказом доставлен! – доложила она.
Майор спокойно кивнула в ответ:
– Спасибо. Оставьте нас.
– – Слушаюсь! – бодро ответила женщина, сделала четкий поворот и, чеканя шаг, вышла из комнаты, а я остался один на один с важной шишкой. Мне было известно, что на планете всего лишь один генерал и два полковника. По-видимому, передо мной сидел начальник отдела собственной персоной – а это тридцатый ранг, не меньше.
Я так и остался стоять посреди комнаты, чувствуя себя удивительно неловко. Некоторое время майор сверлила меня взглядом.
– Подойдите ближе, – после невыносимо затянувшейся паузы наконец сказала она.
Я осторожно приблизился, сохраняя между нами приличное расстояние. Теперь стол не показался мне таким уж огромным. Кабинет был явно призван производить впечатление на неискушенного обывателя, но настоящая работа шла в другом месте.
Женщина долго и пристально рассматривала меня:
– Ну, как тебе Медуза, Бул? Не зная, что ответить, я неопределенно пожал плечами:
– Гораздо лучше, чем я думал. Мне не на что жаловаться – разве что на скучную работу.
Она рассеянно кивнула, удовлетворенная не столько моими словами, сколько тоном. "Профессионал, – с ходу определил я, – но я тоже не лыком шит. Главное – не раболепствовать".
– Ты не волнуешься, даже попав сюда? – поинтересовалась женщина.
– С какой стати? Ваши люди лучше меня знают, что я ни в чем не виноват.
Ее губы тронула легкая улыбка.
– Возможно, но дело не в этом. Может быть, нам не понравились какие-то твои мысли.
– Не без того, – согласился я, – однако для Медузы они не представляют угрозы.
Мне показалось, что она слегка удивилась, но виду не подала. Разумеется, она привыкла совсем к другому, и моя логика была ей непонятна. Но я провел немало допросов на своем веку и прекрасно понимал человека, сидящего по ту сторону стола. Я на планете недавно и своим поведением вполне могу отличаться от коренных жителей Медузы.
Женщина задумчиво уставилась на меня.
– Ты весьма интересный парень, – подытожила наконец она. – Порой мне даже кажется, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
Первый же выстрел лег очень близко к цели – она хорошо знала свое дело.
– Я слишком много времени провел сами знаете где, – пояснил я. – И прошел через множество допросов следователей и психиатров – многим такого не выпадает за всю жизнь.
– Четырнадцатилетний тянет на сорокалетнего… – вздохнула она. – В некотором роде ты уникум. Мне известно, что ты попал на Медузу из-за политики, но это лишь подчеркивает твою неординарность. Ума не приложу, что с тобой делать? – Она замолчала.
– У вас есть основания испортить мне остаток жизни? – поинтересовался я, удивленный ее вопросом.
– Нет, ты не совершил никакого проступка, Тарин Бул. Ты ведешь себя безупречно. Но, когда я разговариваю с тобой, у меня возникает чувство… опасности. Ты несешь в себе… какую-то угрозу. Отчего это, Тарин Бул?
Я пожал плечами и невинно посмотрел на нее:
– Не понимаю вас, майор. Конечно, я убил человека, но ведь исключительно во имя справедливости. Те, с кем я прибыл на планету, могут убить за здорово живешь.
– Нет, я про другое, – возразила женщина. – В тебе есть что-то странное. От тебя за версту несет Конфедерацией и ее эскулапами. Может, именно поэтому тебя и сослали на Ромб, но я предпочла бы не видеть тебя на Медузе. – Она глубоко вздохнула. – Это просто предупреждение, Бул. Теперь я начну следить за тобой с удвоенным вниманием.
– Разве вы не за всеми так следите? Особенно за новичками?
Женщина помолчала и наконец перешла к самому главному:
– Встречался ли ты с кем-нибудь втайне от нас? Такого поворота я не ожидал:
– Втайне от ВАС?
– Не переспрашивай! – неожиданно рявкнула она. – Отвечай на вопрос!
– Я не хотел вас обидеть, – осторожно пояснил я, – но согласитесь: услышать такое на Медузе по меньшей мере смешно.
Вспышка гнева мгновенно угасла: моя собеседница не могла не признать в душе мою правоту.
– Просто ответь, да или нет, – приказала она.
– Нет, – убежденно произнес я. – Я не встречался ни с кем, кроме обычных рабочих. А что, собственно, произошло?
– Некоторые из ваших попутчиков вступили в контакт с подпольщиками, – сухо пояснила майор. – В настоящее время в Серой Бухте из всей вашей компании остались только вы. Моя задача – разыскивать внутренних врагов нашего народа, а при желании они вполне могли бы связаться с вами.
– До сих пор я ничего о них не слышал, – сказал я искренним тоном и не стал пояснять, что прекрасно понимаю, с чем столкнулась всесильная СНМ. Те, кого они называют подпольщиками, очевидно, выступают против режима Упсира и самой СНМ. Обычное дело, но в столь жестко структурированном обществе малейшая слабинка мгновенно превращается в серьезнейшее затруднение, и кто-то эту мельчайшую трещинку уже обнаружил. Против правительства ведется борьба – пусть пока на словесном уровне, а всесильная СНМ не может выявить источник угрозы. Для этого подпольщикам мало быть гениями от электроники – нужна поддержка самых высокопоставленных чиновников, и лидер повстанческого движения либо принадлежит к высшим правительственным кругам, либо непосредственно руководит СНМ.
– Они называют себя "оппозицией", – продолжала майор. – Мы полагаем, что их крайне мало, но именно из-за этого, а также из-за ее ячеистой структуры уничтожить такую организацию весьма сложно. Если вы до сих пор не вошли с ними в контакт, значит, в Серую Бухту они еще не проникли. – Она опять выдержала длинную паузу. Мне попался настоящий профессионал. – Как бы вы с Чинг отнеслись к повышению по службе?
Сюрприз следовал за сюрпризом. Я с трудом сдерживал ликование. Наконец-то все сдвинулось с мертвой точки. Теперь я почти наверняка знал, что она скажет дальше.
– Вы же сами знаете, как, – ответил я. – А что за это получим мы?
Женщина мягко улыбнулась.
– Поистине царский подарок, – посулила она. – Из прибывших вместе с тобой заключенных двое уже мертвы. Один сгоряча присоединился к подпольщикам и ликвидирован нами. Другой отверг их предложения и, как мы предполагаем, был убит ими. Третья сейчас ведет двойную игру. Она работает Девушкой Радости при мэрии. Это великолепный агент – наблюдательный, волевой и непреклонный, но, к сожалению, безынициативный. Мы уже получаем от нее информацию, но пока это сугубо личные умозаключения.
Мой внезапный хрип был нисколько не наигранным. Я часто смотрел в лицо смерти – при моей профессии риск неизбежен. Кроме того, смерть – это единственный конец для каждого из нас. Страха перед физическими и психическими пытками у меня тоже не было – к преодолению болевых ощущений нас готовили весьма основательно. Однако я прекрасно понимал, что сокрушительная атака, которой может подвергнуться мой мозг, способна навсегда вывести его из строя. И хотя никаких сведений они от меня не добьются, я навсегда выйду из игры. Только этой перспективы я и опасался.
– Бул, хочешь стать Девушкой Радости? – спросила женщина, не сводя с меня глаз.
– Нет. Конечно же, нет, – слабым голосом пробормотал я.
– А это в наших силах. Те двое, о ком я тебе говорила, жили в Рошанде, это примерно в шестистах километрах к юго-западу. К счастью, между нами курсирует три регулярных поезда, два из которых грузовые. Нас интересует смешанный, грузопассажирский состав, так как мы знаем, что по крайней мере один контакт был установлен в поезде. Мы собираемся назначить тебя туда; разумеется, это будет выглядеть как обычное повышение. Так как рейс с учетом предварительной подготовки и последующей уборки занимает как раз целую смену, ты получишь в подчинение двух сотрудников – по одному в каждом конечном пункте. Ты будешь курсировать в противоположных направлениях с интервалом через день. Мы уверены, что рано или поздно оппозиция тобой заинтересуется.
Итак, наживка заброшена. Однако предложение очень заманчивое и, кроме того, дает шанс наконец-то начать собственную игру.
– И когда.:, когда это произойдет… Что делать потом?
– Ты присоединишься к ним. Будешь послушным и исполнительным. Никаких рапортов и контактов с нами. Ты должен внедриться в организацию – хотя бы на время. Нас интересует их лидер, так как только он может вывести на остальные группы.
Я кивнул, и в голове у меня моментально зароились вопросы.
– Конечно, майор, я еще молод и недостаточно опытен, но обучался управлению и администрированию и хорошо представляю себе механизм подобных политических институтов. Во-первых, я никогда не смогу узнать их настоящих имен и только один из них будет знать мое. Чтобы получить действительно ценные сведения, потребуется уйма времени.
– Однако ты неглупый парень и сможешь нам что-нибудь сообщить – например, приметы человека, который вступит с тобой в контакт. Кто-то обмолвится ненароком о фамилии, кто-то о Гильдии, членом которой является, так что в конце концов по крупицам мы соберем полную картину, и не беспокойся – мы понимаем ограниченность твоих возможностей гораздо лучше, чем ты сам.
– Отлично. Но ведь меня могут убить. Наверняка у них хватает способов проверить мою искренность. Конечно же, у них есть и психологи, и необходимое оборудование – обмануть их вряд ли удастся.
Майор улыбнулась одними уголками губ.
– Хороший ты парень, – сказала она. – Это все чепуха. Если у них и есть аппаратура, то лишь самая простейшая – полное ментальное сканирование не потянуть. Но все равно никаких проблем у тебя не возникнет – ты просто расскажешь им о нашей встрече.
– ???
– Ты скажешь, что согласился сотрудничать с нами, однако твои симпатии целиком на их стороне. И это правда – не возражай. Такой равнозначности противоположных психических устремлений вполне достаточно, чтобы обмануть любые приборы – здесь наши специалисты единодушны. Ты только что прибыл на Медузу, старое еще не забылось, новое не прижилось – так что можешь не волноваться.
Я как можно убедительнее изобразил сомнение, хотя она была абсолютно права – я и сам вынашиваю подобные планы.
– Вы в этом уверены?
– Да. Поверь, наши специалисты лучшие из лучших. Такая легенда всегда работала великолепно. Девушка, о которой я уже тебе говорила, была нашим кадровым сотрудником и поплатилась уничтожением мозга за то, что слегка переиграла. Запомни: если ты решишься на нечто подобное, тебя ждет то же самое.
– Не сомневайтесь, – содрогнулся я. – Но рано или поздно они найдут способ провести полное тестирование. Без него мне вряд ли доверят что-нибудь существенное.
– Об этом мы тоже думали, – согласилась она, – хотя, на мой взгляд, мы сильно преувеличиваем их возможности. Есть основания полагать, что оппозицию поддерживает Конфедерация, у которой есть агент и даже несколько здесь, на Ромбе. Если это подтвердится, мы подготовим тебя как следует. При необходимости мы полностью изменим твой психический профиль – комар носа не подточит. В успехе можешь не сомневаться, ведь он будет базироваться на антисоциальных и антигосударственных тенденциях в твоей же психике.
Мы сделаем из тебя стопроцентного повстанца, а потом вернем в исходное состояние.
Я, честно говоря, не разделял ее оптимизма:
– Если вы и впрямь так всемогущи, почему же они убили вашего агента?
– Потому что она работала не на нас. Сперва мы не представляли себе всей сложности ситуации, но извлекли уроки и, так сказать, не наступим дважды на одни грабли. Ты, Бул, наш третий агент. Необходимые технологии у нас есть, и двух других мы подготовили превосходно. Никто, видит Бог, кроме тебя и меня, не знает, о чем мы беседовали. В дальнейшем мы введем в курс дела еще двоих, один из них – наш главный психолог. Записей никаких не останется, и непосвященные решат, что ты получил крепкий нагоняй.
– Ну что ж. Отлично. Я уже одурел от мытья автобусов и рад вашему доверию. Я думаю, что смогу сыграть свою партию – на Хальстансире мне было очень трудно организовать тот злополучный прием – а особенно пронести туда меч, но все же я справился.
Такое должно ей понравиться. Я так и не понял – действительно ли она родилась здесь, судя по акценту, или же была сослана в свое время, как и я. Вероятно, это навсегда останется для меня тайной.
– Я рада, Бул, что ты согласился, но ты понимаешь, что на самом деле выбора у тебя не было?
– Мне редко приходится выбирать.
– Теперь остается лишь обсудить процедуру передачи данных. Личный контакт, компьютерный терминал – все это не годится. Нельзя доверять даже другим офицерам СНМ. Ты получишь специальный шифр, которым сможешь пользоваться с любого терминала. Операции со своим счетом в Центральном банке ни у кого не вызовут подозрений. Но по этому сигналу ты будешь вызван ко мне для обычного регулярного допроса. Понял?
– А что будет с Чинг?
– Пока мы с тобой беседовали, ее доставили к нашему самому лучшему психологу. Да не волнуйся ты – ничего с ней не случится. Мы просто усилим ее слабости. Она и так на тебя молится, а в дальнейшем такое отношение закрепится еще сильнее. Ты ничего не заметишь, да и она сама ни о чем не догадается. Но отныне она перестанет критически относиться к твоим взглядам на местную жизнь. Как все уроженцы Медузы, она старается перевоспитать тебя на свой лад, а обо всех твоих странностях – тут же доносить нам. Теперь же она пойдет с тобой хоть на край света, а когда ты изменишь повстанцам, спокойно воспримет и это. Так что у тебя будет идеальный партнер. Как и все немного ущербные люди, она удивительная фантазерка.
Такая перспектива меня отнюдь не прельщала, но, если вдуматься, все не так уж плохо. Кроме того, теперь, пока я рядом, Чинг ничто не грозит. Правда, в будущем ее ждет глубокое разочарование. Чинг очень нравилась мне, но у меня есть задание, а это неизмеримо главнее, и романтическим грезам я предаваться не собирался.
Глава 6
Галереи живописи заслуживали всяческих похвал – богатейшие коллекции, украшенные известнейшими шедеврами мастеров Земли. Ничего удивительного: подавляющее большинство ценностей в свое время было похищено из крупнейших музеев, а для хранения краденого Медуза подходила как нельзя лучше. Что касается местных творцов, то им дозволялось все, лишь бы они не посягали на политику Государства. Здесь развивалась своя музыка, был даже настоящий Всепланетный симфонический оркестр – по-видимому, один из многих. Я поистине блаженствовал на концертах гениев далекого прошлого. Многие имена явились для меня открытием, как, впрочем, и современная, весьма своеобразная местная музыка. Похоже, люди созидают искреннее компьютеров. Гильдию музыкантов Медузы возглавляла добровольно прибывшая на планету женщина – композитор и музыковед. В Конфедерации ее воспринимали как анахронизм, однако она хорошо знала Таланта Упсира и не смогла устоять, когда тот поманил ее пряником – первозданной в музыкальном отношении планетой.
В нашем общежитии тоже кипела жизнь. Я с удовольствием использовал всевозможные льготы, предоставлявшиеся Гильдией, вроде права на посещение принадлежащих ей спортивных площадок и гимнастических центров. Соревнования между различными гильдиями очень помогали мне поддерживать необходимую форму и завязывать знакомства с людьми разного социального положения. Единственной организацией, которая не имела своей команды и не проявляла никакой общественной активности, была СНМ. Говорили, что в свое время они пытались создать нечто подобное, чтобы поднять свой авторитет в глазах простого народа, однако эта затея провалилась: отдаваться игре и чувствовать себя свободно с людьми, способными полностью исковеркать вашу жизнь, не под силу никому.
Рядом с Чинг – и на работе, и на спортивной площадке – я и в самом деле ощущал себя четырнадцатилетним подростком и получал от этого бездну удовольствия. Но и о задании не забывал ни на мгновение. Я так живо увлекся идеями о том, чтобы заняться еще чем-нибудь, помимо подготовки убийства властителя – хотя и этого было вполне достаточно! – из-за ограниченности местного общества. Замаскированные пришельцы и суперроботы могли сидеть в каждом третьем офисе, и я так и не узнаю об этом.
Однако существование любого антиправительственного движения на Медузе пока оставалось чисто теоретическим предположением. Путы, связывающие общество, были настолько крепки, а само оно работало столь ревностно, что любая попытка воздействовать на систему вопреки СНМ была обречена. Следовало сначала убедиться, что величайшее подвижничество распространяется и на эту область, а затем уже пытаться обратить вред на пользу.
Насколько неусыпной и всесторонней оказалась слежка, я убеждался вновь и вновь во время еженедельных встреч с представителями СНМ. С нас требовали объяснений и комментариев, касающихся вещей очень интимных. Эти беседы отнюдь не являлись судилищем – просто спецслужбы напоминали нам о своем существовании, чтобы мы привыкали контролировать абсолютно каждый свой шаг.
Месяца через три я заметил, что со мной и с Чинг творится нечто странное.
Когда мы впервые встретились, Чинг была худощавой, очень привлекательной девушкой, но не до конца сформировавшейся. Теперь же ее было не узнать – хоть я прекрасно понимал, что это не настоящее половое созревание, а результат направленного воздействия микроорганизмов Вардена с целью вызвать во мне ответное чувство. День ото дня она становилась сексапильнее – очевидно, гормональные механизмы влияли и на психику.
Я тоже разительно изменился. Тело бугрилось мышцами и неожиданно быстро покрылось волосами; кроме того, я постоянно испытывал желание. Я перестал выглядеть четырнадцатилетним подростком, но постоянная игра в сексуально подавленного ребенка сводила с ума. Конечно, я имел крепкие нервы и был хорошим актером, однако роль девственника могла оказаться мне не по силам. В конце концов Чинг избавила меня от постоянного страха, заговорив об этом в открытую:
– Тарин?
– Что?
– Ты что-нибудь чувствуешь, когда смотришь на меня?
Я ненадолго задумался:
– Ну… конечно, ты славная девчонка… и друг хороший…
– Нет, я не об этом. Вот я, например, когда гляжу на тебя, переживаю удивительные ощущения… надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
– Возможно, – осторожно ответил я.
– Э-э-э… Тарин? А ты прежде., когда-нибудь любил девочек?
– Мне было всего двенадцать лет, когда меня арестовали, – на редкость правдоподобно вздрогнул я. – Когда бы мне представился такой шанс? А ты?
– О, ну что ты! – пораженно воскликнула она. – Кто я, по-твоему? Девушка Радости?
Засмеявшись, я подошел к ней и легонько похлопал по плечу.
– Не волнуйся, – сказал я, – мы с тобой новички в этом деле. – "Или же лгуны", – подумал про себя. Но, похоже, она говорила искренне, и это упрощало мою задачу. В обществе, где секс доступен для всех, наблюдать за парочкой в постели – скука смертная. Даже если сидящие перед мониторами молодцы из СНМ и отпустят по этому поводу пару шуток, мы будем неинтересным объектом для наблюдения – по крайней мере в этот момент. Но если она опытна, то признается мне.
Медленно неосторожно мы легли на кровать и обняли друг друга. Случившееся потом неожиданно принесло мне внутреннее освобождение. Чинг и в самом деле испытала это впервые, а когда все было кончено, блаженно и устало откинулась – она буквально лучилась от счастья. В последующие дни ее психика потрясающе изменилась. Она выглядела невероятно счастливой, необычайно самоуверенной и постоянно выказывала мне нежную привязанность – даже в самых неподходящих местах, например, на работе. Мои же эмоции проявлялись куда скромнее.
Мы проводили необыкновенно бурные ночи, которые только сильнее разжигали нашу страсть.
Однажды я обнаружил при Гильдии клуб любителей электроники и с энтузиазмом включился в его работу. Вскоре я убедился в том, что это наилучший способ понять логику инженерной философии – фундамент местного общества, а также подобраться к необходимым техническим устройствам.
Однако меня не покидало легкое беспокойство. Прошло уже три месяца, а я до сих пор бездействую. Я не только не вошел в круг облеченных властью – наоборот, все глубже погружался в трясину нудных повседневных дел, отравляющих существование обладателям низших рангов. Мне удалось собрать немало важной информации, но для дальнейшего шага требовалось значительное изменение моего статуса, а это было выше моих сил.
Самое интересное, что именно СНМ пришла мне на помощь. Как-то в один прекрасный день мы с Чинг возвращались со смены домой и уже подходили к нашему зданию, когда возле нас внезапно затормозил маленький автомобиль. Персональные машины на Медузе были чрезвычайной редкостью; за панелью управления сидела женщина в зеленой униформе с волевым и властным лицом.
Мы изо всех сил постарались сделать вид, что ничего не произошло, и ускорили шаг, однако агент СНМ вышла из машины и преградила нам дорогу. Мы остановились. Чинг будто клещами сжала мою руку.
– Тарин Бул? – поинтересовалась женщина, заранее зная ответ.
Я осторожно кивнул:
– Да, мэм?
– Обычная проверка. Чинг Лу Кор, отправляйтесь в общежитие и займитесь своими делами. Ваш партнер вернется через несколько часов.
– Можно мне пойти с ним? – слабо возразила моя подруга. – Вы понимаете, мы же с…
– Не волнуйся, это простая формальность, – спокойно сказал я, удивляясь ее смелости. – Иди домой, дорогая. Я потом тебе все расскажу.
Поколебавшись, она неохотно отпустила мою руку и с мольбой посмотрела на агента. Ответом ей был взгляд, преисполненный непреклонности. Женщина направилась к автомобилю, а я последовал за ней, крепко обняв Чинг и легонько поцеловав на прощание. Она не двинулась с места и с тревогой смотрела, как мы запрыгнули в машину и быстро покинули территорию поселка Гильдии.
Впервые оказавшись в индивидуальном транспортном средстве, я с большим интересом наблюдал, как женщина управляла автомобилем. При жестком ограничении скорости в городе это казалось очень простым: электрический привод, маленький руль, совмещенные акселератор и тормоза. Сбоку выключатель питания – и больше ничего. Работники СНМ в себе нисколько не сомневались.
Это приключение, первое с тех пор как я приступил к работе в Гильдии, развеяло монотонность моего существования, и, кроме того, я рассчитывал получить много новой важной информации. Но одно я мог сказать с уверенностью – это отнюдь не обычная проверка. Я много раз видел, как людей приглашали на проверку, и всегда их сопровождали партнеры или члены семьи; к тому же за ними не присылали персональный автомобиль.
Мы выехали на окраину города, где перед нами предстала невысокая постройка черного цвета. Мы свернули на боковую аллею, сделали резкий поворот и, проехав через двор, заняли свободное место в гараже. Там автомобиль автоматически подключился к системам перезарядки и обогрева, стоило только водителю щелкнуть общим выключателем! Техника менее устойчива к лютым морозам, нежели человек.
– Следуйте за мной, – приказала женщина. Мы вошли в лифт и поднялись на два этажа. Все было до боли знакомо: околотки по всей Вселенной одинаковы.
Мой агент, не удосужившись даже представиться – а на ее мундире красовалась лишь одна нашивка! – зарегистрировала мое прибытие у сидевшего за столиком сержанта, а затем повернулась ко мне.
– Ваша карта, – коротко бросила она. Я вложил в ее протянутую руку документ, и женщина, не говоря ни слова, передала его сержанту. Я влип; теперь выйти отсюда я смогу только тогда, когда мне разрешат.
Пройдя по длинному коридору, по обеим сторонам которого тянулись многочисленные кабинеты, мы остановились у двери с табличкой "внешняя контрразведка", и я не на шутку встревожился. Столь мощной цивилизации ничего не стоит вычислить агента, как бы он ни маскировался.
Я вошел вслед за фискалкой и прикрыл за собой дверь. Кабинет поражал размерами, а в центре стоял огромный стол и комфортабельное кресло. Любому посетителю волей-неволей приходилось стоять.
Кресло повернулось, и я увидел женщину в военной форме. Ее внешность говорила о недюжинной воле, а погоны украшал широкий просвет воинского звания "майор". Черт возьми, придется соблюдать чрезвычайную осторожность.
Моя сопровождающая четким шагом приблизилась к столу и отдала честь.
– Гражданин Тарин Бул в соответствии с приказом доставлен! – доложила она.
Майор спокойно кивнула в ответ:
– Спасибо. Оставьте нас.
– – Слушаюсь! – бодро ответила женщина, сделала четкий поворот и, чеканя шаг, вышла из комнаты, а я остался один на один с важной шишкой. Мне было известно, что на планете всего лишь один генерал и два полковника. По-видимому, передо мной сидел начальник отдела собственной персоной – а это тридцатый ранг, не меньше.
Я так и остался стоять посреди комнаты, чувствуя себя удивительно неловко. Некоторое время майор сверлила меня взглядом.
– Подойдите ближе, – после невыносимо затянувшейся паузы наконец сказала она.
Я осторожно приблизился, сохраняя между нами приличное расстояние. Теперь стол не показался мне таким уж огромным. Кабинет был явно призван производить впечатление на неискушенного обывателя, но настоящая работа шла в другом месте.
Женщина долго и пристально рассматривала меня:
– Ну, как тебе Медуза, Бул? Не зная, что ответить, я неопределенно пожал плечами:
– Гораздо лучше, чем я думал. Мне не на что жаловаться – разве что на скучную работу.
Она рассеянно кивнула, удовлетворенная не столько моими словами, сколько тоном. "Профессионал, – с ходу определил я, – но я тоже не лыком шит. Главное – не раболепствовать".
– Ты не волнуешься, даже попав сюда? – поинтересовалась женщина.
– С какой стати? Ваши люди лучше меня знают, что я ни в чем не виноват.
Ее губы тронула легкая улыбка.
– Возможно, но дело не в этом. Может быть, нам не понравились какие-то твои мысли.
– Не без того, – согласился я, – однако для Медузы они не представляют угрозы.
Мне показалось, что она слегка удивилась, но виду не подала. Разумеется, она привыкла совсем к другому, и моя логика была ей непонятна. Но я провел немало допросов на своем веку и прекрасно понимал человека, сидящего по ту сторону стола. Я на планете недавно и своим поведением вполне могу отличаться от коренных жителей Медузы.
Женщина задумчиво уставилась на меня.
– Ты весьма интересный парень, – подытожила наконец она. – Порой мне даже кажется, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
Первый же выстрел лег очень близко к цели – она хорошо знала свое дело.
– Я слишком много времени провел сами знаете где, – пояснил я. – И прошел через множество допросов следователей и психиатров – многим такого не выпадает за всю жизнь.
– Четырнадцатилетний тянет на сорокалетнего… – вздохнула она. – В некотором роде ты уникум. Мне известно, что ты попал на Медузу из-за политики, но это лишь подчеркивает твою неординарность. Ума не приложу, что с тобой делать? – Она замолчала.
– У вас есть основания испортить мне остаток жизни? – поинтересовался я, удивленный ее вопросом.
– Нет, ты не совершил никакого проступка, Тарин Бул. Ты ведешь себя безупречно. Но, когда я разговариваю с тобой, у меня возникает чувство… опасности. Ты несешь в себе… какую-то угрозу. Отчего это, Тарин Бул?
Я пожал плечами и невинно посмотрел на нее:
– Не понимаю вас, майор. Конечно, я убил человека, но ведь исключительно во имя справедливости. Те, с кем я прибыл на планету, могут убить за здорово живешь.
– Нет, я про другое, – возразила женщина. – В тебе есть что-то странное. От тебя за версту несет Конфедерацией и ее эскулапами. Может, именно поэтому тебя и сослали на Ромб, но я предпочла бы не видеть тебя на Медузе. – Она глубоко вздохнула. – Это просто предупреждение, Бул. Теперь я начну следить за тобой с удвоенным вниманием.
– Разве вы не за всеми так следите? Особенно за новичками?
Женщина помолчала и наконец перешла к самому главному:
– Встречался ли ты с кем-нибудь втайне от нас? Такого поворота я не ожидал:
– Втайне от ВАС?
– Не переспрашивай! – неожиданно рявкнула она. – Отвечай на вопрос!
– Я не хотел вас обидеть, – осторожно пояснил я, – но согласитесь: услышать такое на Медузе по меньшей мере смешно.
Вспышка гнева мгновенно угасла: моя собеседница не могла не признать в душе мою правоту.
– Просто ответь, да или нет, – приказала она.
– Нет, – убежденно произнес я. – Я не встречался ни с кем, кроме обычных рабочих. А что, собственно, произошло?
– Некоторые из ваших попутчиков вступили в контакт с подпольщиками, – сухо пояснила майор. – В настоящее время в Серой Бухте из всей вашей компании остались только вы. Моя задача – разыскивать внутренних врагов нашего народа, а при желании они вполне могли бы связаться с вами.
– До сих пор я ничего о них не слышал, – сказал я искренним тоном и не стал пояснять, что прекрасно понимаю, с чем столкнулась всесильная СНМ. Те, кого они называют подпольщиками, очевидно, выступают против режима Упсира и самой СНМ. Обычное дело, но в столь жестко структурированном обществе малейшая слабинка мгновенно превращается в серьезнейшее затруднение, и кто-то эту мельчайшую трещинку уже обнаружил. Против правительства ведется борьба – пусть пока на словесном уровне, а всесильная СНМ не может выявить источник угрозы. Для этого подпольщикам мало быть гениями от электроники – нужна поддержка самых высокопоставленных чиновников, и лидер повстанческого движения либо принадлежит к высшим правительственным кругам, либо непосредственно руководит СНМ.
– Они называют себя "оппозицией", – продолжала майор. – Мы полагаем, что их крайне мало, но именно из-за этого, а также из-за ее ячеистой структуры уничтожить такую организацию весьма сложно. Если вы до сих пор не вошли с ними в контакт, значит, в Серую Бухту они еще не проникли. – Она опять выдержала длинную паузу. Мне попался настоящий профессионал. – Как бы вы с Чинг отнеслись к повышению по службе?
Сюрприз следовал за сюрпризом. Я с трудом сдерживал ликование. Наконец-то все сдвинулось с мертвой точки. Теперь я почти наверняка знал, что она скажет дальше.
– Вы же сами знаете, как, – ответил я. – А что за это получим мы?
Женщина мягко улыбнулась.
– Поистине царский подарок, – посулила она. – Из прибывших вместе с тобой заключенных двое уже мертвы. Один сгоряча присоединился к подпольщикам и ликвидирован нами. Другой отверг их предложения и, как мы предполагаем, был убит ими. Третья сейчас ведет двойную игру. Она работает Девушкой Радости при мэрии. Это великолепный агент – наблюдательный, волевой и непреклонный, но, к сожалению, безынициативный. Мы уже получаем от нее информацию, но пока это сугубо личные умозаключения.
Мой внезапный хрип был нисколько не наигранным. Я часто смотрел в лицо смерти – при моей профессии риск неизбежен. Кроме того, смерть – это единственный конец для каждого из нас. Страха перед физическими и психическими пытками у меня тоже не было – к преодолению болевых ощущений нас готовили весьма основательно. Однако я прекрасно понимал, что сокрушительная атака, которой может подвергнуться мой мозг, способна навсегда вывести его из строя. И хотя никаких сведений они от меня не добьются, я навсегда выйду из игры. Только этой перспективы я и опасался.
– Бул, хочешь стать Девушкой Радости? – спросила женщина, не сводя с меня глаз.
– Нет. Конечно же, нет, – слабым голосом пробормотал я.
– А это в наших силах. Те двое, о ком я тебе говорила, жили в Рошанде, это примерно в шестистах километрах к юго-западу. К счастью, между нами курсирует три регулярных поезда, два из которых грузовые. Нас интересует смешанный, грузопассажирский состав, так как мы знаем, что по крайней мере один контакт был установлен в поезде. Мы собираемся назначить тебя туда; разумеется, это будет выглядеть как обычное повышение. Так как рейс с учетом предварительной подготовки и последующей уборки занимает как раз целую смену, ты получишь в подчинение двух сотрудников – по одному в каждом конечном пункте. Ты будешь курсировать в противоположных направлениях с интервалом через день. Мы уверены, что рано или поздно оппозиция тобой заинтересуется.
Итак, наживка заброшена. Однако предложение очень заманчивое и, кроме того, дает шанс наконец-то начать собственную игру.
– И когда.:, когда это произойдет… Что делать потом?
– Ты присоединишься к ним. Будешь послушным и исполнительным. Никаких рапортов и контактов с нами. Ты должен внедриться в организацию – хотя бы на время. Нас интересует их лидер, так как только он может вывести на остальные группы.
Я кивнул, и в голове у меня моментально зароились вопросы.
– Конечно, майор, я еще молод и недостаточно опытен, но обучался управлению и администрированию и хорошо представляю себе механизм подобных политических институтов. Во-первых, я никогда не смогу узнать их настоящих имен и только один из них будет знать мое. Чтобы получить действительно ценные сведения, потребуется уйма времени.
– Однако ты неглупый парень и сможешь нам что-нибудь сообщить – например, приметы человека, который вступит с тобой в контакт. Кто-то обмолвится ненароком о фамилии, кто-то о Гильдии, членом которой является, так что в конце концов по крупицам мы соберем полную картину, и не беспокойся – мы понимаем ограниченность твоих возможностей гораздо лучше, чем ты сам.
– Отлично. Но ведь меня могут убить. Наверняка у них хватает способов проверить мою искренность. Конечно же, у них есть и психологи, и необходимое оборудование – обмануть их вряд ли удастся.
Майор улыбнулась одними уголками губ.
– Хороший ты парень, – сказала она. – Это все чепуха. Если у них и есть аппаратура, то лишь самая простейшая – полное ментальное сканирование не потянуть. Но все равно никаких проблем у тебя не возникнет – ты просто расскажешь им о нашей встрече.
– ???
– Ты скажешь, что согласился сотрудничать с нами, однако твои симпатии целиком на их стороне. И это правда – не возражай. Такой равнозначности противоположных психических устремлений вполне достаточно, чтобы обмануть любые приборы – здесь наши специалисты единодушны. Ты только что прибыл на Медузу, старое еще не забылось, новое не прижилось – так что можешь не волноваться.
Я как можно убедительнее изобразил сомнение, хотя она была абсолютно права – я и сам вынашиваю подобные планы.
– Вы в этом уверены?
– Да. Поверь, наши специалисты лучшие из лучших. Такая легенда всегда работала великолепно. Девушка, о которой я уже тебе говорила, была нашим кадровым сотрудником и поплатилась уничтожением мозга за то, что слегка переиграла. Запомни: если ты решишься на нечто подобное, тебя ждет то же самое.
– Не сомневайтесь, – содрогнулся я. – Но рано или поздно они найдут способ провести полное тестирование. Без него мне вряд ли доверят что-нибудь существенное.
– Об этом мы тоже думали, – согласилась она, – хотя, на мой взгляд, мы сильно преувеличиваем их возможности. Есть основания полагать, что оппозицию поддерживает Конфедерация, у которой есть агент и даже несколько здесь, на Ромбе. Если это подтвердится, мы подготовим тебя как следует. При необходимости мы полностью изменим твой психический профиль – комар носа не подточит. В успехе можешь не сомневаться, ведь он будет базироваться на антисоциальных и антигосударственных тенденциях в твоей же психике.
Мы сделаем из тебя стопроцентного повстанца, а потом вернем в исходное состояние.
Я, честно говоря, не разделял ее оптимизма:
– Если вы и впрямь так всемогущи, почему же они убили вашего агента?
– Потому что она работала не на нас. Сперва мы не представляли себе всей сложности ситуации, но извлекли уроки и, так сказать, не наступим дважды на одни грабли. Ты, Бул, наш третий агент. Необходимые технологии у нас есть, и двух других мы подготовили превосходно. Никто, видит Бог, кроме тебя и меня, не знает, о чем мы беседовали. В дальнейшем мы введем в курс дела еще двоих, один из них – наш главный психолог. Записей никаких не останется, и непосвященные решат, что ты получил крепкий нагоняй.
– Ну что ж. Отлично. Я уже одурел от мытья автобусов и рад вашему доверию. Я думаю, что смогу сыграть свою партию – на Хальстансире мне было очень трудно организовать тот злополучный прием – а особенно пронести туда меч, но все же я справился.
Такое должно ей понравиться. Я так и не понял – действительно ли она родилась здесь, судя по акценту, или же была сослана в свое время, как и я. Вероятно, это навсегда останется для меня тайной.
– Я рада, Бул, что ты согласился, но ты понимаешь, что на самом деле выбора у тебя не было?
– Мне редко приходится выбирать.
– Теперь остается лишь обсудить процедуру передачи данных. Личный контакт, компьютерный терминал – все это не годится. Нельзя доверять даже другим офицерам СНМ. Ты получишь специальный шифр, которым сможешь пользоваться с любого терминала. Операции со своим счетом в Центральном банке ни у кого не вызовут подозрений. Но по этому сигналу ты будешь вызван ко мне для обычного регулярного допроса. Понял?
– А что будет с Чинг?
– Пока мы с тобой беседовали, ее доставили к нашему самому лучшему психологу. Да не волнуйся ты – ничего с ней не случится. Мы просто усилим ее слабости. Она и так на тебя молится, а в дальнейшем такое отношение закрепится еще сильнее. Ты ничего не заметишь, да и она сама ни о чем не догадается. Но отныне она перестанет критически относиться к твоим взглядам на местную жизнь. Как все уроженцы Медузы, она старается перевоспитать тебя на свой лад, а обо всех твоих странностях – тут же доносить нам. Теперь же она пойдет с тобой хоть на край света, а когда ты изменишь повстанцам, спокойно воспримет и это. Так что у тебя будет идеальный партнер. Как и все немного ущербные люди, она удивительная фантазерка.
Такая перспектива меня отнюдь не прельщала, но, если вдуматься, все не так уж плохо. Кроме того, теперь, пока я рядом, Чинг ничто не грозит. Правда, в будущем ее ждет глубокое разочарование. Чинг очень нравилась мне, но у меня есть задание, а это неизмеримо главнее, и романтическим грезам я предаваться не собирался.
Глава 6
НЕПРИМИРИМАЯ ОППОЗИЦИЯ
Чинг поджидала меня дома. Она заявила, что сидит уже несколько часов и вся извелась. Если бы меня не предупредили заранее, я был бы ошарашен такой переменой.
Через пару дней нас обоих вызвали в Управление Гильдии к Главному инспектору. Мы с Чинг были в крайнем изумлении – она совершенно искренне. Как выяснилось, мы отлично показали себя и вполне достойны повышения. Без проволочек нас перевели в Службу проводников с рангом 6, который и присвоили после недели интенсивных занятий и тренировок. Так как до этого мы имели ранг 3 (я терялся в догадках, кем были обладатели рангов 1 и 2 – трудно представить работу более неприятную и менее квалифицированную, чем уборщик составов), прыжок по служебной лестнице оказался ощутимым, хотя вполне заслуженным – учитывая нашу отличную подготовку и хорошую работу на прежнем месте. На самом деле нашим должностям соответствовал ранг 5, и дополнительная ступенька была нам пожалована из-за того, что теперь нам приходилось жить по очереди в различных домах, и, стало быть, требовалось вдвое больше всевозможных бытовых мелочей. До этого у нас практически не было собственности, но теперь мы уже могли откладывать какие-то суммы.
Через пару дней нас обоих вызвали в Управление Гильдии к Главному инспектору. Мы с Чинг были в крайнем изумлении – она совершенно искренне. Как выяснилось, мы отлично показали себя и вполне достойны повышения. Без проволочек нас перевели в Службу проводников с рангом 6, который и присвоили после недели интенсивных занятий и тренировок. Так как до этого мы имели ранг 3 (я терялся в догадках, кем были обладатели рангов 1 и 2 – трудно представить работу более неприятную и менее квалифицированную, чем уборщик составов), прыжок по служебной лестнице оказался ощутимым, хотя вполне заслуженным – учитывая нашу отличную подготовку и хорошую работу на прежнем месте. На самом деле нашим должностям соответствовал ранг 5, и дополнительная ступенька была нам пожалована из-за того, что теперь нам приходилось жить по очереди в различных домах, и, стало быть, требовалось вдвое больше всевозможных бытовых мелочей. До этого у нас практически не было собственности, но теперь мы уже могли откладывать какие-то суммы.