Страница:
– Сэр, меня зовут Ворон, недавно я был у вас вместе с Арнольдом Нейджи.
Савафунг, как оказалось, помнил Ворона даже слишком хорошо. Кое-каких подробностей ему вообще не полагалось бы знать.
Ворон быстро ввел собеседника в курс последних событий, включая смерть Арнольда Нейджи, и рассказал о целях и намерениях "Грома" примерно так же, как рассказывал Икире. Савафунг внимательно выслушал его и заметил:
– Что ж, теперь я вижу, почему вы постарались ускорить ход событий... Итак, сеньор Ворон, что же вы собираетесь делать?
– Это не вопрос. Либо я останусь здесь, пока не будет достигнуто какое-то соглашение, либо вы сбросите меня в условленном месте – словом, вариантов немного. Вопрос, как мне представляется, в другом: что намереваетесь делать ВЫ? Завету пришел конец, и отныне Главная Система будет ловить всех и каждого, пока не доберется до нас. Всех пленников ждет одна судьба – ментообработка. Взгляните фактам в лицо – всего через несколько дней, самое большее недель, вы уже никому не сможете доверять, даже тем, кого знали годами. Нам следует объединиться. Мы хотим договориться. Вы нам нужны, но я думаю, что и мы нужны вам. Я хочу поговорить с вашими людьми, но, честно говоря, было бы неплохо, если бы сначала вы их слегка э-э.., подготовили.
Савафунг потратил целый час, прежде чем сумел успокоить остальных беглецов настолько, чтобы они могли хотя бы слушать.
Ворон взял микрофон, еще раз представился и сделал глубокий вдох.
– Вам некуда идти, и будущее не сулит вам ничего хорошего, – сказал он. – Вернуться к своему бизнесу вы не сможете, потому что число колониальных миров ограничено. Год, от силы два – и Главная Система сцапает вас всех.
– Мы можем уйти в места, которых нет на карте, туда, куда не добралась даже Главная Система, – предположил кто-то. – Начнем все заново и поднимемся снова, с помощью колониальных миров или без них. В конце концов, будем торговать с неземлянами.
– Вы сами поймете, что все это пустые мечты, если поразмыслите хоть немного, – отпарировал Ворон. – Пока вы не составите своих собственных карт, вам придется идти наугад. Примерно половина из вас застрянет без топлива на полпути, и о них уже никто никогда не услышит. Что касается другой половины – что ж, может, им и удастся выжить, но нелегальных верфей с большими трансмьютерами не существует. Без доступа к современной технологии и суперкомпьютерам они моментально деградируют. Специалистов у вас наперечет, и, когда они умрут, заменить их будет некому. В конце концов ваши корабли выйдут из строя, и тогда ваши дети или внуки будут вынуждены основать колонию на какой-нибудь обшарпанной скале и опуститься до примитивной дикости. Вам нравится такое будущее?
– Я не уверен, что у меня будут лучшие перспективы, если я присоединюсь к вам, – с сомнением произнес кто-то. – Знаете ли вы, сколько людей уже погибло из-за вас? И это всего лишь начало! А колониальные миры, которые задохнутся без нашего мурилия? Вы, неопытные новички, пришли и разрушили целый образ жизни!
Ворон невесело усмехнулся:
– Вы хотите сказать, что одиннадцать человек так вот запросто развалили до основания ваш драгоценный мирок? Ну, в таком случае нам по силам и большая Система, а?
– Если и дальше будешь шутки шутить, я тебе покажу чертовски тернистую дорожку на тот свет, – прорычал кто-то из флибустьеров.
– Нет! Пусть говорит! – перебил его другой. – В этом что-то есть.
Ворон снова приободрился:
– Мы вовсе не разрушили ваш мир, мы просто дали вам то, чем вы так дорожили на словах – свободу. Можете сколько угодно кричать и размахивать руками, но тот из вас, в ком есть хоть капля разума, давно понял, что флибустьеры – такая же колония, как любой из тех миров, которые вы обслуживаете. Главная Система точно так же терпит вас, пока вы ей полезны, и точно так же выбросит вас на свалку, когда вы перестанете быть ей нужны. Мы покончили с этим, но, если вы хотите вернуть прошлое, можете хоть сейчас бежать к Главной Системе, чтобы показать ей, какие вы честные и преданные, и возвратиться к прежним занятиям, но теперь уже без иллюзий. Но я предлагаю вам присоединиться к восстанию и драться с Главной Системой, а не друг с другом. Или вы – колониальные лоялисты, которым позволяют развлекаться игрой с устаревшими кораблями, или борцы за свободу. Тот, кто хочет вернуться и лизать пятки Главной Системе, нам ни к чему. Но те, кто жаждет подлинной свободы, те, кто хочет победить, нужны нам позарез.
Воцарилась гнетущая тишина, потом сквозь нее прорезался грубый мужской бас:
– Если бы я считал, что у нас есть хоть один шанс на победу, я бы пошел с вами, но пока что я его не вижу.
– Лучшего предложить не могу, но даже один шанс – это намного больше, чем вы полагаете, – ответил Ворон. – Многим из нас суждено умереть, но это еще не самое страшное. Кое-кому, наверное, придется.., придется принести последнюю жертву. Это значит – придется пойти на трансмутацию и пожертвовать своим человеческим прошлым и будущим. Я желал бы обойтись без этого, но я вынужден признать такую возможность. И наконец, чтобы добиться успеха, мы должны работать вместе, а не быть одинокими волками. Я знаю, что флибустьеры чересчур своевольны для этого, но именно так обстоит дело.
– Круто сказано, – заметил кто-то. – Лучше я всю жизнь буду бегать от этих ублюдков.
– Разумеется, но вы еще не слышали главного, – возразил Ворон. – Видите ли, это все не задаром. Все это – за вознаграждение, и немалое. Я объяснял вам ситуацию на примере пистолета и пуль, но это не совсем так. Эти пули, понимаете ли, вовсе не убьют Главную Систему. Они просто сделают ее тем, чем ей полагалось быть с самого начала – машиной, выполняющей приказы. Приказы любого, кто ею владеет. Подумайте только! Править Главной Системой точно так же, как сейчас она правит всеми. Вся ее мощь, вся ее преданность, все ее знание и умение перейдут к людям. Если вы в деле, то вы в деле от начала до конца. Выполни свою работу, не испорти чужую, не дай себя убить – и ты сам назовешь цену, именно так. Все что пожелаете! Ваш собственный мир, ваш собственный флот, все, о чем вы осмеливались только мечтать, – в ваших руках. Настоящий философский камень, или как он там называется. Помогите нам, продержитесь до конца, и сможете загадать любое желание – в пределах возможностей Главной Системы. А заодно и скинете эти железки со своей шеи.
Такие доводы они понимали – и заколебались.
– Должен сказать, я все больше склоняюсь к тому, чтобы пойти с ними, – внезапно раздался голос Савафунга. – Я уверен, что смогу просуществовать остаток жизни и без них, причем с минимальным риском. Я заранее об этом позаботился. Но там, где нет риска, нет и выигрыша. Если они потерпят поражение, я потеряю все, что у меня есть, и все, что у меня может быть, но если преуспеют – а, зная историю кое-кого из них, я не стал бы так просто сбрасывать их со счетов, – то я хочу получить свою долю божественности.
На сей раз молчание затянулось надолго, и вдруг все заговорили одновременно, перебивая и перекрикивая друг друга. Вклиниться в этот гам было невозможно. Оставалось только ждать, пока все уляжется.
Наконец страсти слегка поутихли, и Ворону удалось вставить несколько слов:
– Слушайте, такие дела не решаются наспех. Пусть каждый корабль отключится на время и капитаны обсудят все это со своими экипажами. Нам нужны только добровольцы, и второй попытки у вас не будет. Кто захочет уйти, уйдет, но тот, кто решит войти в дело, будет в деле до конца, иначе мы уберем его, не задумываясь. Если мнения внутри экипажей разделятся, придется переукомплектовать их. К отказавшимся лично у меня нет никаких претензий, но впоследствии все, кто отклонил предложение, автоматически станут нашими врагами. Увы, мы вынуждены действовать именно так, а не иначе.
– Не нравится мне это, – произнес женский голос. – На одних словах далеко не уедешь. Откуда нам знать, не сочинил ли он всю эту ахинею, чтобы завлечь нас к себе на службу, а потом избавиться от нас, когда мы сделаем свое дело. Да и кто они такие? Говорят, что пришли из Материнского Мира, но кто подтвердит, что это правда? И как могла такая тайна храниться девятьсот лет, а потом вдруг попасть в руки этой деревенщины?
– Возможно, ты и права, Мэг, – согласился Савафунг, – но кое-кто из них, я бы сказал, не один год мне знаком. Их ведущий ученый, вероятно, умнейший среди когда-либо живших людей, верит в эти сведения. А у других, как, например, у нашего друга Ворона, бывшего сотрудника Центра, работника безопасности, было лучшее, что могла дать Система. Им был открыт путь к власти, но они отвергли его, и отнюдь не все из них сумасшедшие. Но лучшее доказательство – сама Главная Система, которая настолько разъярилась и настолько испугалась, что бросила на поиски этих людей все свои силы. Уж не думаете ли вы, что Главная Система способна отбросить Завет только ради того, чтобы изловить каких-то пиратов, пусть даже самых ловких? Что значат пираты "Грома" по сравнению с общим порядком вещей? Что для Главной Системы один корабль, полный мурилия? Нет, нет, друзья мои, все, что они говорят, – правда. Они знают, как подпечь мозги Главной Системе, даже если им пока что недостает средств.
Его логика была неотразима, но приводила к некоторым побочным выводам.
– А почему бы нам не сделать это самим, без них? У нас есть и ментопринтеры, и гипносканеры, и еще этот Ворон. Зачем нам делиться с ними?
Но Ворон был готов к этому. Репетиция с Икирой принесла свои плоды.
– Все очень просто, – ответил он. – Я могу сказать вам, за чем мы охотимся, но не знаю, как это использовать. Что толку в пистолете и пулях, если не знаешь, где цель? А я не имею понятия, ни где находится Главная Система, ни как она выглядит, ни чего-нибудь еще. А вы?
– Ну так, значит, мы в таком же положении, что и вы, – заметил кто-то.
– Не совсем так. Мы – странная компания, но подобранная весьма тщательно. Когда мы получим то, что ищем, как минимум один из нас будет знать, где и как это использовать. Мне не известен механизм, но так будет, в этом я уверен. Предоставляю вам самим решить, верите вы слову машины или слову человека. Но пока пули не окажутся у нас в руках, мишень и способ зарядить оружие останутся неизвестны. Так для нас безопаснее.
– Вы говорите так, словно работаете на кого-то еще, – с подозрением заметила женщина. – На кого же?
Ворон улыбнулся, хотя она и не могла этого видеть.
– На кого-то, обладающего большими познаниями, но неспособного самостоятельно добыть эти вещи или использовать их. Я не знаю, кто это или что это такое. Но на данный момент меня волнует только помощь, которую он может нам оказать. Не исключено, что потом у нас появится расхождение во взглядах, но это будет потом. Если мы будем достаточно сильны, проворны и умны, то сможем справиться с любым, кто попробует отнять у нас то, что принадлежит нам по праву. А если нет – то мы и не заслуживаем награды.
– Я думаю, друзья мои, все, что следовало сказать, уже сказано, – подытожил Савафунг. – Предлагаю всем принять совет Ворона и обсудить положение дел со своими людьми. Время не должно подгонять нас, раз мы принимаем такое основательное решение. Сейчас четырнадцать двадцать два. В двадцать четыре ноль-ноль мы снова вернемся к этому, а до тех пор успеем проголосовать и собраться с мыслями. Это будет разумно, не так ли?
– Нет возражений, – устало вздохнул Ворон. – Я уже начинаю привыкать к скуке.
"Какие возможности... – невольно думал он. – Просто удивительно, как все сходится. Интересно, сколько их согласится?"
Он скорее знал, чем надеялся, что согласятся многие. Авантюрист Савафунг – наверняка, уже хотя бы потому, что он рассчитывает под конец оказаться в числе тех, кто будет отдавать ВСЕ приказы, а не просто получить в награду одно желание. За ним придется хорошенько приглядывать, но в конечном счете он будет неоценим. Они с Клейбеном бесконечно далеки друг от друга по знаниям и способностям, но все равно это люди одного склада.
"Кто бы мог подумать, – размышлял он, слегка ошарашенный столь стремительным развитием событий. – Ворон, рожденный в маленькой деревушке у тихой реки среди высоких гор, поднявшийся до высот цинизма, неизбежного спутника своей профессии, – теперь революционер, ниспровергатель мира. Далеко же ты забрался, маленький сын Пегого Коня, мальчик, бегущий бок о бок с отрядом воинов, идущих в поход, мальчик, лелеющий великие мечты".
Как давно это было; почти в другой жизни... Как давно похоронил он этого мальчика и его нехитрые мечты о чести и славе...
Честь его была отброшена в тот момент, когда он узнал, что всю жизнь ему лгали и миром правит не дух-творец, а какая-то большая машина. Тогда и слава потеряла смысл. Кому охота гибнуть не за свой народ, а ради сохранности большого музея, до экспонатов которого даже его создателю нет никакого дела?
Чудеса Центра восхищали юношу, но люди внушали омерзение. Испорченные, эгоистичные, презирающие свой собственный народ, заимствующие образ жизни у Системы, которой прислуживали. Особого выбора у него не было: либо стать таким же, как и все, либо возвращаться домой и жить во лжи. Тут легко было сделаться циником.
И вот, совсем недавно, Ворон начал задумываться, действительно ли тот маленький мальчик погиб окончательно и бесповоротно. Он так и не стал мечтателем, лелеющим великие замыслы, но он снова жил. Он жил, как тогда, дома, в горах и на равнинах, которые стали частью его самого. Многие годы он не задумывался об этом, разве что иногда, ночуя в прериях, когда у маленького костра не было никого, кроме него и коня, и лиловые очертания гор смутно вырисовывались в отдалении. Но сколь краткими были эти часы...
И надо же было такому случиться, что он нашел этого мальчика здесь, так далеко от своего народа и всего, что было ему дорого... Какая злая ирония.
"Где же ты пропадал, малыш? И не почудилось ли мне твое возвращение?"
Икира, вернувшись на мостик, нарушила его грезы.
– Ну как, вы приняли свое решение? – спросил он, кивнув ей в знак приветствия. – Срок уже на исходе.
– О да. Мы все обсудили, – ответила она. – Это было нелегко, знаете ли. Вы поставили перед нами крутую задачку.
– Ну и?
– У нас больше опыта работы в колониальных мирах, чем у любого из оставшихся кораблей. Мы взвесили свои шансы – на выживание в одиночку в новых условиях. Они велики. Ни у кого из нас и раньше не было другого жилища, кроме корабля, но у нас тоже были мечты. Мы с вами, Ворон.
Он приветственно сцепил руки и ухмыльнулся:
– Это здорово! Ну что ж, посмотрим, каков счет. Включайте меня, и поехали.
Итоги оказались гораздо лучше, чем он ожидал. К "Эспириту Лусон", на котором, как подозревал Ворон, был всего один голос, и результат легко было предвидеть, присоединились "Сан-Кристобаль", "Чунхофан", "Индрус" и "Бахакатан". Нескольким членам экипажей, имеющим собственное мнение, предстояло покинуть корабли и перейти на "Нововладивосток" и "Сизу Модуру", где большинство, включая и капитанов-владельцев, проголосовало против. Оттуда на другие корабли тоже перебирались люди, готовые, несмотря ни на что, рискнуть – и, может быть, выиграть.
В результате пиратский флот пополнился пятью кораблями с опытными капитанами и многочисленными экипажами. Ремонтные роботы "Каотана" извлекли из трюма порции сырой мурилиевой руды и, разместив их на платформах, отправили на "Нововладивосток" и "Сизу Модуру".
– Ну, пора кончать этот карнавал на перекрестке, – сказал Ворон. Он чувствовал себя героем, и это ему очень нравилось. – Капитан, берите курс на ту систему, где мы останавливались в последний раз.
Икира сурово взглянула на него:
– Так вы все время следили за нами. Как?
– Просто мы дрянные хитрые подонки, вот и все. Не беспокойтесь, это всего лишь для упрощения дела. Надо поторапливаться – подолгу держать "Гром" на одном месте слишком рискованно. Передайте остальным, пусть следуют в том же направлении и с той же скоростью. И старайтесь держаться в пределах прямой видимости, хорошо?
– Ради нас всех, надеюсь, вы знаете, что делаете, – напряженно проговорила Икира.
"И я тоже надеюсь", – подумал маленький мальчик, бегущий у стремени воина.
Путь через прокол не отнял у них много времени. Выскочив в обычное пространство, они сразу включили локаторы, и несколько мгновений Ворон провел в тревожном ожидании. Потом показались приближающиеся корабли. Первой шла "Молния", которой на этот раз управлял Сабатини, а у вооружения сидела Вурдаль. Сестры Чо перебрались на "Пират-Один", и Ворон мог только гадать о причине смены экипажей.
– И это все? – спросил Сабатини.
– Мы привели шестерых из восьми, черт тебя побери! Ты что, ожидал чуда? – резко ответил Ворон.
– Ладно, ладно, не горячись. Сестры Чо проводят вас к "Грому", а нам с Вурдаль надо проверить кое-какие подозрения. Мы вернемся через несколько часов, но в любом случае место нам известно, так что, если мы не успеем, не ждите нас. Нагоним вас позже.
Ворон нахмурился. Что еще за подозрения?
– Это что-нибудь, о чем мне следовало бы знать? Молчание.
– Нет. Ничего такого, что тебе следовало бы знать. Икира навела локаторы на удаляющуюся "Молнию", уже готовую войти в прокол.
– Очень быстроходный корабль. Никогда такого не видела.
– Он сделан по особому заказу. Он сражался с Валом и победил, так что не стоит его недооценивать. Я... – Внезапно Ворон осекся и мрачно нахмурился.
"Мы вернемся через несколько часов..."
– Что-то не так?
Ворон медленно покачал головой.
– Нет-нет, все в порядке, – он печально вздохнул. – Забудьте.
Но сам он забыть не мог. Теперь он понимал, зачем поменялись местами экипажи кораблей, куда отправится "Молния" и что она там будет делать. И это ему совсем не нравилось.
"Нововладивосток" и "Сизу Модуру" были единственными, кто знал позывные кораблей, перешедших на сторону пиратов "Грома". Скорее всего они, должно быть, еще проверяют свои запасы мурилия и решают, что делать дальше. Но рано или поздно оба корабля попадут в руки Главной Системы, быть может, с живыми экипажами, но уж наверняка с нетронутыми записями в бортжурналах. И Главная Система поименно узнает всех, кто пришел на борт "Грома", узнает, сколько их, узнает все об их кораблях, узнает, на что они способны.
"Нововладивосток" и "Сизу Модуру" были хорошо вооружены, но выстоять против "Молнии", превращенной в машину смерти, да еще при том, что оружием управляла Вурдаль, у них не было никаких шансов.
Ворон был несказанно рад, что "Каотан" решил присоединиться к ним. Он тяжело вздохнул. Что ж, по крайней мере теперь Вурдаль еще долго будет в хорошем настроении. Примерно минут через сорок появился "Гром", и Ворон с удовольствием слушал восхищенные крики людей, никогда еще не видевших ничего похожего на сорокакилометровый корабль. Он выглядел скорее как астероид с двигателями.
– "Гром" вызывает Ворона, как поживаете? – спросил Звездный Орел.
– Пожалуй, совсем неплохо. У нас тут шесть кораблей – включая Фернандо Савафунга на его яхте, – и все битком набиты флибустьерами-ветеранами. Кстати, здесь полным-полно колонистов. До сих пор я и представить не мог, что на свете столько разных людей.
– Весь наш мурилий уже убран и помещен на переработку в корму, но вместе с "Пиратом-Один" кораблей у нас на три больше, чем отсеков. Те, кому не хватит места, пусть швартуются прямо к обшивке. Экипажи взойдут на борт "Грома" в скафандрах. "Гром" будет кораблем-носителем. Пока мы не организуем все как следует, я хотел бы, чтобы мы передвигались как единое целое. Я осмотрел ваш флот. Он производит хорошее впечатление. Теперь я попросил бы вас послать мне позывные, чтобы я мог обращаться к каждому по отдельности.
Просьба была исполнена почти мгновенно.
– Мы небогаты, но в грузовых отсеках есть кое-какое ремонтное оборудование. "Каотан", "Сан-Кристобаль" и "Бахакатан", вам понадобится капитальный ремонт и полная переборка механизмов. То же касается и вас, "Индрус", хотя с вами возни будет меньше. Предлагаю "Каотану" заходить в первый отсек, "Сан-Кристобалю" – во второй, "Бахакатану" – в третий и "Индрусу" – в четвертый. "Пират-Один", когда "Сан-Кристобаль" войдет и наружный люк закроется, швартуйтесь ко второму отсеку. Дальше следуйте пешим порядком. "Эспириту Лусон", сделайте то же самое у первого отсека, после того как войдет "Каотан". "Чунхофан", вам остается третий отсек. Мы вышлем вам навстречу людей, которые проводят вас в корабль.
Последовало несколько вопросов. Из-за того что на борту "Грома" поддерживалась искусственная тяжесть, некоторым членам экипажей требовался транспорт. Икира не преминула предупредить, что у нее на борту есть амфибия, которой время от времени необходима вода. Собраться вместе оказалось нелегко, вся процедура заняла не менее трех часов и сопровождалась непрерывной перебранкой: только потому, что новобранцам не терпелось посмотреть, как выглядит "Гром" изнутри. Козодой, встречавший экипаж "Каотана", воздержался от замечаний по поводу их неуклюжих устаревших скафандров, но про себя решил не откладывая поговорить со Звездным Орлом и подобрать им что-нибудь получше.
– Проводи их в поселок и устрой как следует, – сказал он Ворону. – А я подожду людей с "Эспириту Лусона". Но скафандр пока не снимай. Когда я вернусь, ты можешь понадобиться, чтобы привести людей с "Чунхофана".
– Порядок, вождь. Я давно уже не разминался. Леди, следуйте за мной и приготовьтесь к постепенному нарастанию тяжести по мере прохода через воздушные шлюзы. Мы держим внутри ноль, восемь "же", чтобы не терять форму.
Все они с трепетом входили в поселок, недоверчиво глядя на то, что казалось им скорее островом, чем звездолетом.
– Боюсь, нам придется несколько потесниться, а кому-то даже первое время спать снаружи, так сказать, под открытым небом. – Извиняющимся тоном сказал Ворон. – И приготовьтесь к тому, что многим придется жить в рабочих кабинетах или на тех кораблях, что оборудованы получше. Десять к одному, что старина Савафунг скорее согласится бегать туда-сюда со своей яхты, чем поселится здесь.
– Невероятно! – воскликнула Икира Сукота. – Я и вообразить не могла, что можно устроить такое внутри корабля! – Остальные восторженно вторили ей.
– Видели бы вы это место раньше! – заметил кроу. – Самая большая летающая гробница в мире. Там, в корме, еще куча места, и в конце концов все смогут устроиться внутри. Но это будет не скоро, и когда все утрясется, надо будет подумать, как бы обеспечить тем, чьи корабли прицеплены снаружи, прямой доступ внутрь "Грома".
Такья Мудабур, женщина-амфибия, высказала вслух то, о чем думали все:
– Наши предки... Быть может, они летели на этом самом корабле. Здесь наши корни, все начиналось отсюда...
Ворон представлял себе, насколько может "Гром" потрясти неподготовленного человека, но про себя порадовался, что его спутницы не знают, каков он был раньше. Для них в истории колонизации космоса все еще оставалась какая-то романтика. Так пусть лишь те, кто первыми пришел на "Гром", знают, как уродливо она выглядела на самом деле.
Появилась Танцующая в Облаках, ведя очередную партию восторженных, не верящих своим глазам людей. Звездный Орел впускал экипажи поочередно, чтобы свести к минимуму суматоху и облегчить задачу немногочисленным встречающим.
Экипаж "Сан-Кристобаля" был смешанным и состоял из землян и колонистов. Некоторые, судя по бурным приветствиям, были хорошо знакомы с экипажем "Каотана". Капитан Мария Сантьяго оказалась маленькой смуглой женщиной, а еще двое землян были мужчинами: огромный бородатый блондин и человек среднего роста с лицом, живо напомнившим Ворону лица людей его племени. Следующие двое выглядели необычно даже для колонистов. Головы и торсы у них очень напоминали человеческие, зато ног было четыре. Передняя, большая часть массивного серо-стального туловища опиралась на нормальные ноги, а задняя покоилась на двух коротеньких приземистых ножках, на первый взгляд совершенно не предназначенных для ходьбы. Шестым членом экипажа был Человек-Скала. Если бы человека можно было превратить в грубое каменное изваяние, усеянное сколами, со щелью рта, прорезающей поперек все лицо, он бы выглядел примерно так же.
Козодой привел Савафунга и его свиту. В нее входили крепкий мужчина-землянин и две земные женщины не менее решительного вида. Савафунг прихватил с собой и свои любимые игрушки – пятерых жеманных рабов с Халиначи, – но оставил их на борту. Он даже не взял для них скафандров. В любом случае они были бы только помехой для остальных.
Ворон, извинившись, ушел встречать экипаж "Чунхофана". В это время Клейбен привел команду "Индруса". Капитан Рави Пачиттавал был либо чересчур ограничен в выборе, либо чрезвычайно чтил своих родственников. Двое мужчин и две женщины, пришедшие вместе с ним, определенно принадлежали к той же расе и культуре, что и сам капитан. Козодой видел такой тип в Делийском Центре на Земле. Настоящие индийцы.
Экипаж "Чунхофана" целиком состоял из колонистов. Экзоскелет, рачьи глаза и длинные тонкие усики делали капитана Чун Во Хара и двух женщин его же вида похожими на насекомых. С ним были еще двое с одного из отказавшихся кораблей: маленькие пухлые зеленокожие гуманоиды с крапчатыми совиными лицами и выпученными желтыми глазами. На спинах у них имелись образования, напоминающие маленькие крылышки, хотя и непохоже было, чтобы они, при их весе и телосложении, могли бы подняться в воздух. Козодой решил, что крылышки выполняли другую, менее явную функцию: обычно у колонистов никаких рудиментарных органов не было.
Савафунг, как оказалось, помнил Ворона даже слишком хорошо. Кое-каких подробностей ему вообще не полагалось бы знать.
Ворон быстро ввел собеседника в курс последних событий, включая смерть Арнольда Нейджи, и рассказал о целях и намерениях "Грома" примерно так же, как рассказывал Икире. Савафунг внимательно выслушал его и заметил:
– Что ж, теперь я вижу, почему вы постарались ускорить ход событий... Итак, сеньор Ворон, что же вы собираетесь делать?
– Это не вопрос. Либо я останусь здесь, пока не будет достигнуто какое-то соглашение, либо вы сбросите меня в условленном месте – словом, вариантов немного. Вопрос, как мне представляется, в другом: что намереваетесь делать ВЫ? Завету пришел конец, и отныне Главная Система будет ловить всех и каждого, пока не доберется до нас. Всех пленников ждет одна судьба – ментообработка. Взгляните фактам в лицо – всего через несколько дней, самое большее недель, вы уже никому не сможете доверять, даже тем, кого знали годами. Нам следует объединиться. Мы хотим договориться. Вы нам нужны, но я думаю, что и мы нужны вам. Я хочу поговорить с вашими людьми, но, честно говоря, было бы неплохо, если бы сначала вы их слегка э-э.., подготовили.
Савафунг потратил целый час, прежде чем сумел успокоить остальных беглецов настолько, чтобы они могли хотя бы слушать.
Ворон взял микрофон, еще раз представился и сделал глубокий вдох.
– Вам некуда идти, и будущее не сулит вам ничего хорошего, – сказал он. – Вернуться к своему бизнесу вы не сможете, потому что число колониальных миров ограничено. Год, от силы два – и Главная Система сцапает вас всех.
– Мы можем уйти в места, которых нет на карте, туда, куда не добралась даже Главная Система, – предположил кто-то. – Начнем все заново и поднимемся снова, с помощью колониальных миров или без них. В конце концов, будем торговать с неземлянами.
– Вы сами поймете, что все это пустые мечты, если поразмыслите хоть немного, – отпарировал Ворон. – Пока вы не составите своих собственных карт, вам придется идти наугад. Примерно половина из вас застрянет без топлива на полпути, и о них уже никто никогда не услышит. Что касается другой половины – что ж, может, им и удастся выжить, но нелегальных верфей с большими трансмьютерами не существует. Без доступа к современной технологии и суперкомпьютерам они моментально деградируют. Специалистов у вас наперечет, и, когда они умрут, заменить их будет некому. В конце концов ваши корабли выйдут из строя, и тогда ваши дети или внуки будут вынуждены основать колонию на какой-нибудь обшарпанной скале и опуститься до примитивной дикости. Вам нравится такое будущее?
– Я не уверен, что у меня будут лучшие перспективы, если я присоединюсь к вам, – с сомнением произнес кто-то. – Знаете ли вы, сколько людей уже погибло из-за вас? И это всего лишь начало! А колониальные миры, которые задохнутся без нашего мурилия? Вы, неопытные новички, пришли и разрушили целый образ жизни!
Ворон невесело усмехнулся:
– Вы хотите сказать, что одиннадцать человек так вот запросто развалили до основания ваш драгоценный мирок? Ну, в таком случае нам по силам и большая Система, а?
– Если и дальше будешь шутки шутить, я тебе покажу чертовски тернистую дорожку на тот свет, – прорычал кто-то из флибустьеров.
– Нет! Пусть говорит! – перебил его другой. – В этом что-то есть.
Ворон снова приободрился:
– Мы вовсе не разрушили ваш мир, мы просто дали вам то, чем вы так дорожили на словах – свободу. Можете сколько угодно кричать и размахивать руками, но тот из вас, в ком есть хоть капля разума, давно понял, что флибустьеры – такая же колония, как любой из тех миров, которые вы обслуживаете. Главная Система точно так же терпит вас, пока вы ей полезны, и точно так же выбросит вас на свалку, когда вы перестанете быть ей нужны. Мы покончили с этим, но, если вы хотите вернуть прошлое, можете хоть сейчас бежать к Главной Системе, чтобы показать ей, какие вы честные и преданные, и возвратиться к прежним занятиям, но теперь уже без иллюзий. Но я предлагаю вам присоединиться к восстанию и драться с Главной Системой, а не друг с другом. Или вы – колониальные лоялисты, которым позволяют развлекаться игрой с устаревшими кораблями, или борцы за свободу. Тот, кто хочет вернуться и лизать пятки Главной Системе, нам ни к чему. Но те, кто жаждет подлинной свободы, те, кто хочет победить, нужны нам позарез.
Воцарилась гнетущая тишина, потом сквозь нее прорезался грубый мужской бас:
– Если бы я считал, что у нас есть хоть один шанс на победу, я бы пошел с вами, но пока что я его не вижу.
– Лучшего предложить не могу, но даже один шанс – это намного больше, чем вы полагаете, – ответил Ворон. – Многим из нас суждено умереть, но это еще не самое страшное. Кое-кому, наверное, придется.., придется принести последнюю жертву. Это значит – придется пойти на трансмутацию и пожертвовать своим человеческим прошлым и будущим. Я желал бы обойтись без этого, но я вынужден признать такую возможность. И наконец, чтобы добиться успеха, мы должны работать вместе, а не быть одинокими волками. Я знаю, что флибустьеры чересчур своевольны для этого, но именно так обстоит дело.
– Круто сказано, – заметил кто-то. – Лучше я всю жизнь буду бегать от этих ублюдков.
– Разумеется, но вы еще не слышали главного, – возразил Ворон. – Видите ли, это все не задаром. Все это – за вознаграждение, и немалое. Я объяснял вам ситуацию на примере пистолета и пуль, но это не совсем так. Эти пули, понимаете ли, вовсе не убьют Главную Систему. Они просто сделают ее тем, чем ей полагалось быть с самого начала – машиной, выполняющей приказы. Приказы любого, кто ею владеет. Подумайте только! Править Главной Системой точно так же, как сейчас она правит всеми. Вся ее мощь, вся ее преданность, все ее знание и умение перейдут к людям. Если вы в деле, то вы в деле от начала до конца. Выполни свою работу, не испорти чужую, не дай себя убить – и ты сам назовешь цену, именно так. Все что пожелаете! Ваш собственный мир, ваш собственный флот, все, о чем вы осмеливались только мечтать, – в ваших руках. Настоящий философский камень, или как он там называется. Помогите нам, продержитесь до конца, и сможете загадать любое желание – в пределах возможностей Главной Системы. А заодно и скинете эти железки со своей шеи.
Такие доводы они понимали – и заколебались.
– Должен сказать, я все больше склоняюсь к тому, чтобы пойти с ними, – внезапно раздался голос Савафунга. – Я уверен, что смогу просуществовать остаток жизни и без них, причем с минимальным риском. Я заранее об этом позаботился. Но там, где нет риска, нет и выигрыша. Если они потерпят поражение, я потеряю все, что у меня есть, и все, что у меня может быть, но если преуспеют – а, зная историю кое-кого из них, я не стал бы так просто сбрасывать их со счетов, – то я хочу получить свою долю божественности.
На сей раз молчание затянулось надолго, и вдруг все заговорили одновременно, перебивая и перекрикивая друг друга. Вклиниться в этот гам было невозможно. Оставалось только ждать, пока все уляжется.
Наконец страсти слегка поутихли, и Ворону удалось вставить несколько слов:
– Слушайте, такие дела не решаются наспех. Пусть каждый корабль отключится на время и капитаны обсудят все это со своими экипажами. Нам нужны только добровольцы, и второй попытки у вас не будет. Кто захочет уйти, уйдет, но тот, кто решит войти в дело, будет в деле до конца, иначе мы уберем его, не задумываясь. Если мнения внутри экипажей разделятся, придется переукомплектовать их. К отказавшимся лично у меня нет никаких претензий, но впоследствии все, кто отклонил предложение, автоматически станут нашими врагами. Увы, мы вынуждены действовать именно так, а не иначе.
– Не нравится мне это, – произнес женский голос. – На одних словах далеко не уедешь. Откуда нам знать, не сочинил ли он всю эту ахинею, чтобы завлечь нас к себе на службу, а потом избавиться от нас, когда мы сделаем свое дело. Да и кто они такие? Говорят, что пришли из Материнского Мира, но кто подтвердит, что это правда? И как могла такая тайна храниться девятьсот лет, а потом вдруг попасть в руки этой деревенщины?
– Возможно, ты и права, Мэг, – согласился Савафунг, – но кое-кто из них, я бы сказал, не один год мне знаком. Их ведущий ученый, вероятно, умнейший среди когда-либо живших людей, верит в эти сведения. А у других, как, например, у нашего друга Ворона, бывшего сотрудника Центра, работника безопасности, было лучшее, что могла дать Система. Им был открыт путь к власти, но они отвергли его, и отнюдь не все из них сумасшедшие. Но лучшее доказательство – сама Главная Система, которая настолько разъярилась и настолько испугалась, что бросила на поиски этих людей все свои силы. Уж не думаете ли вы, что Главная Система способна отбросить Завет только ради того, чтобы изловить каких-то пиратов, пусть даже самых ловких? Что значат пираты "Грома" по сравнению с общим порядком вещей? Что для Главной Системы один корабль, полный мурилия? Нет, нет, друзья мои, все, что они говорят, – правда. Они знают, как подпечь мозги Главной Системе, даже если им пока что недостает средств.
Его логика была неотразима, но приводила к некоторым побочным выводам.
– А почему бы нам не сделать это самим, без них? У нас есть и ментопринтеры, и гипносканеры, и еще этот Ворон. Зачем нам делиться с ними?
Но Ворон был готов к этому. Репетиция с Икирой принесла свои плоды.
– Все очень просто, – ответил он. – Я могу сказать вам, за чем мы охотимся, но не знаю, как это использовать. Что толку в пистолете и пулях, если не знаешь, где цель? А я не имею понятия, ни где находится Главная Система, ни как она выглядит, ни чего-нибудь еще. А вы?
– Ну так, значит, мы в таком же положении, что и вы, – заметил кто-то.
– Не совсем так. Мы – странная компания, но подобранная весьма тщательно. Когда мы получим то, что ищем, как минимум один из нас будет знать, где и как это использовать. Мне не известен механизм, но так будет, в этом я уверен. Предоставляю вам самим решить, верите вы слову машины или слову человека. Но пока пули не окажутся у нас в руках, мишень и способ зарядить оружие останутся неизвестны. Так для нас безопаснее.
– Вы говорите так, словно работаете на кого-то еще, – с подозрением заметила женщина. – На кого же?
Ворон улыбнулся, хотя она и не могла этого видеть.
– На кого-то, обладающего большими познаниями, но неспособного самостоятельно добыть эти вещи или использовать их. Я не знаю, кто это или что это такое. Но на данный момент меня волнует только помощь, которую он может нам оказать. Не исключено, что потом у нас появится расхождение во взглядах, но это будет потом. Если мы будем достаточно сильны, проворны и умны, то сможем справиться с любым, кто попробует отнять у нас то, что принадлежит нам по праву. А если нет – то мы и не заслуживаем награды.
– Я думаю, друзья мои, все, что следовало сказать, уже сказано, – подытожил Савафунг. – Предлагаю всем принять совет Ворона и обсудить положение дел со своими людьми. Время не должно подгонять нас, раз мы принимаем такое основательное решение. Сейчас четырнадцать двадцать два. В двадцать четыре ноль-ноль мы снова вернемся к этому, а до тех пор успеем проголосовать и собраться с мыслями. Это будет разумно, не так ли?
– Нет возражений, – устало вздохнул Ворон. – Я уже начинаю привыкать к скуке.
* * *
Икира Сукота ушла совещаться с экипажем, а Ворон остался на мостике со своими мыслями."Какие возможности... – невольно думал он. – Просто удивительно, как все сходится. Интересно, сколько их согласится?"
Он скорее знал, чем надеялся, что согласятся многие. Авантюрист Савафунг – наверняка, уже хотя бы потому, что он рассчитывает под конец оказаться в числе тех, кто будет отдавать ВСЕ приказы, а не просто получить в награду одно желание. За ним придется хорошенько приглядывать, но в конечном счете он будет неоценим. Они с Клейбеном бесконечно далеки друг от друга по знаниям и способностям, но все равно это люди одного склада.
"Кто бы мог подумать, – размышлял он, слегка ошарашенный столь стремительным развитием событий. – Ворон, рожденный в маленькой деревушке у тихой реки среди высоких гор, поднявшийся до высот цинизма, неизбежного спутника своей профессии, – теперь революционер, ниспровергатель мира. Далеко же ты забрался, маленький сын Пегого Коня, мальчик, бегущий бок о бок с отрядом воинов, идущих в поход, мальчик, лелеющий великие мечты".
Как давно это было; почти в другой жизни... Как давно похоронил он этого мальчика и его нехитрые мечты о чести и славе...
Честь его была отброшена в тот момент, когда он узнал, что всю жизнь ему лгали и миром правит не дух-творец, а какая-то большая машина. Тогда и слава потеряла смысл. Кому охота гибнуть не за свой народ, а ради сохранности большого музея, до экспонатов которого даже его создателю нет никакого дела?
Чудеса Центра восхищали юношу, но люди внушали омерзение. Испорченные, эгоистичные, презирающие свой собственный народ, заимствующие образ жизни у Системы, которой прислуживали. Особого выбора у него не было: либо стать таким же, как и все, либо возвращаться домой и жить во лжи. Тут легко было сделаться циником.
И вот, совсем недавно, Ворон начал задумываться, действительно ли тот маленький мальчик погиб окончательно и бесповоротно. Он так и не стал мечтателем, лелеющим великие замыслы, но он снова жил. Он жил, как тогда, дома, в горах и на равнинах, которые стали частью его самого. Многие годы он не задумывался об этом, разве что иногда, ночуя в прериях, когда у маленького костра не было никого, кроме него и коня, и лиловые очертания гор смутно вырисовывались в отдалении. Но сколь краткими были эти часы...
И надо же было такому случиться, что он нашел этого мальчика здесь, так далеко от своего народа и всего, что было ему дорого... Какая злая ирония.
"Где же ты пропадал, малыш? И не почудилось ли мне твое возвращение?"
Икира, вернувшись на мостик, нарушила его грезы.
– Ну как, вы приняли свое решение? – спросил он, кивнув ей в знак приветствия. – Срок уже на исходе.
– О да. Мы все обсудили, – ответила она. – Это было нелегко, знаете ли. Вы поставили перед нами крутую задачку.
– Ну и?
– У нас больше опыта работы в колониальных мирах, чем у любого из оставшихся кораблей. Мы взвесили свои шансы – на выживание в одиночку в новых условиях. Они велики. Ни у кого из нас и раньше не было другого жилища, кроме корабля, но у нас тоже были мечты. Мы с вами, Ворон.
Он приветственно сцепил руки и ухмыльнулся:
– Это здорово! Ну что ж, посмотрим, каков счет. Включайте меня, и поехали.
Итоги оказались гораздо лучше, чем он ожидал. К "Эспириту Лусон", на котором, как подозревал Ворон, был всего один голос, и результат легко было предвидеть, присоединились "Сан-Кристобаль", "Чунхофан", "Индрус" и "Бахакатан". Нескольким членам экипажей, имеющим собственное мнение, предстояло покинуть корабли и перейти на "Нововладивосток" и "Сизу Модуру", где большинство, включая и капитанов-владельцев, проголосовало против. Оттуда на другие корабли тоже перебирались люди, готовые, несмотря ни на что, рискнуть – и, может быть, выиграть.
В результате пиратский флот пополнился пятью кораблями с опытными капитанами и многочисленными экипажами. Ремонтные роботы "Каотана" извлекли из трюма порции сырой мурилиевой руды и, разместив их на платформах, отправили на "Нововладивосток" и "Сизу Модуру".
– Ну, пора кончать этот карнавал на перекрестке, – сказал Ворон. Он чувствовал себя героем, и это ему очень нравилось. – Капитан, берите курс на ту систему, где мы останавливались в последний раз.
Икира сурово взглянула на него:
– Так вы все время следили за нами. Как?
– Просто мы дрянные хитрые подонки, вот и все. Не беспокойтесь, это всего лишь для упрощения дела. Надо поторапливаться – подолгу держать "Гром" на одном месте слишком рискованно. Передайте остальным, пусть следуют в том же направлении и с той же скоростью. И старайтесь держаться в пределах прямой видимости, хорошо?
– Ради нас всех, надеюсь, вы знаете, что делаете, – напряженно проговорила Икира.
"И я тоже надеюсь", – подумал маленький мальчик, бегущий у стремени воина.
Путь через прокол не отнял у них много времени. Выскочив в обычное пространство, они сразу включили локаторы, и несколько мгновений Ворон провел в тревожном ожидании. Потом показались приближающиеся корабли. Первой шла "Молния", которой на этот раз управлял Сабатини, а у вооружения сидела Вурдаль. Сестры Чо перебрались на "Пират-Один", и Ворон мог только гадать о причине смены экипажей.
– И это все? – спросил Сабатини.
– Мы привели шестерых из восьми, черт тебя побери! Ты что, ожидал чуда? – резко ответил Ворон.
– Ладно, ладно, не горячись. Сестры Чо проводят вас к "Грому", а нам с Вурдаль надо проверить кое-какие подозрения. Мы вернемся через несколько часов, но в любом случае место нам известно, так что, если мы не успеем, не ждите нас. Нагоним вас позже.
Ворон нахмурился. Что еще за подозрения?
– Это что-нибудь, о чем мне следовало бы знать? Молчание.
– Нет. Ничего такого, что тебе следовало бы знать. Икира навела локаторы на удаляющуюся "Молнию", уже готовую войти в прокол.
– Очень быстроходный корабль. Никогда такого не видела.
– Он сделан по особому заказу. Он сражался с Валом и победил, так что не стоит его недооценивать. Я... – Внезапно Ворон осекся и мрачно нахмурился.
"Мы вернемся через несколько часов..."
– Что-то не так?
Ворон медленно покачал головой.
– Нет-нет, все в порядке, – он печально вздохнул. – Забудьте.
Но сам он забыть не мог. Теперь он понимал, зачем поменялись местами экипажи кораблей, куда отправится "Молния" и что она там будет делать. И это ему совсем не нравилось.
"Нововладивосток" и "Сизу Модуру" были единственными, кто знал позывные кораблей, перешедших на сторону пиратов "Грома". Скорее всего они, должно быть, еще проверяют свои запасы мурилия и решают, что делать дальше. Но рано или поздно оба корабля попадут в руки Главной Системы, быть может, с живыми экипажами, но уж наверняка с нетронутыми записями в бортжурналах. И Главная Система поименно узнает всех, кто пришел на борт "Грома", узнает, сколько их, узнает все об их кораблях, узнает, на что они способны.
"Нововладивосток" и "Сизу Модуру" были хорошо вооружены, но выстоять против "Молнии", превращенной в машину смерти, да еще при том, что оружием управляла Вурдаль, у них не было никаких шансов.
Ворон был несказанно рад, что "Каотан" решил присоединиться к ним. Он тяжело вздохнул. Что ж, по крайней мере теперь Вурдаль еще долго будет в хорошем настроении. Примерно минут через сорок появился "Гром", и Ворон с удовольствием слушал восхищенные крики людей, никогда еще не видевших ничего похожего на сорокакилометровый корабль. Он выглядел скорее как астероид с двигателями.
– "Гром" вызывает Ворона, как поживаете? – спросил Звездный Орел.
– Пожалуй, совсем неплохо. У нас тут шесть кораблей – включая Фернандо Савафунга на его яхте, – и все битком набиты флибустьерами-ветеранами. Кстати, здесь полным-полно колонистов. До сих пор я и представить не мог, что на свете столько разных людей.
– Весь наш мурилий уже убран и помещен на переработку в корму, но вместе с "Пиратом-Один" кораблей у нас на три больше, чем отсеков. Те, кому не хватит места, пусть швартуются прямо к обшивке. Экипажи взойдут на борт "Грома" в скафандрах. "Гром" будет кораблем-носителем. Пока мы не организуем все как следует, я хотел бы, чтобы мы передвигались как единое целое. Я осмотрел ваш флот. Он производит хорошее впечатление. Теперь я попросил бы вас послать мне позывные, чтобы я мог обращаться к каждому по отдельности.
Просьба была исполнена почти мгновенно.
– Мы небогаты, но в грузовых отсеках есть кое-какое ремонтное оборудование. "Каотан", "Сан-Кристобаль" и "Бахакатан", вам понадобится капитальный ремонт и полная переборка механизмов. То же касается и вас, "Индрус", хотя с вами возни будет меньше. Предлагаю "Каотану" заходить в первый отсек, "Сан-Кристобалю" – во второй, "Бахакатану" – в третий и "Индрусу" – в четвертый. "Пират-Один", когда "Сан-Кристобаль" войдет и наружный люк закроется, швартуйтесь ко второму отсеку. Дальше следуйте пешим порядком. "Эспириту Лусон", сделайте то же самое у первого отсека, после того как войдет "Каотан". "Чунхофан", вам остается третий отсек. Мы вышлем вам навстречу людей, которые проводят вас в корабль.
Последовало несколько вопросов. Из-за того что на борту "Грома" поддерживалась искусственная тяжесть, некоторым членам экипажей требовался транспорт. Икира не преминула предупредить, что у нее на борту есть амфибия, которой время от времени необходима вода. Собраться вместе оказалось нелегко, вся процедура заняла не менее трех часов и сопровождалась непрерывной перебранкой: только потому, что новобранцам не терпелось посмотреть, как выглядит "Гром" изнутри. Козодой, встречавший экипаж "Каотана", воздержался от замечаний по поводу их неуклюжих устаревших скафандров, но про себя решил не откладывая поговорить со Звездным Орлом и подобрать им что-нибудь получше.
– Проводи их в поселок и устрой как следует, – сказал он Ворону. – А я подожду людей с "Эспириту Лусона". Но скафандр пока не снимай. Когда я вернусь, ты можешь понадобиться, чтобы привести людей с "Чунхофана".
– Порядок, вождь. Я давно уже не разминался. Леди, следуйте за мной и приготовьтесь к постепенному нарастанию тяжести по мере прохода через воздушные шлюзы. Мы держим внутри ноль, восемь "же", чтобы не терять форму.
Все они с трепетом входили в поселок, недоверчиво глядя на то, что казалось им скорее островом, чем звездолетом.
– Боюсь, нам придется несколько потесниться, а кому-то даже первое время спать снаружи, так сказать, под открытым небом. – Извиняющимся тоном сказал Ворон. – И приготовьтесь к тому, что многим придется жить в рабочих кабинетах или на тех кораблях, что оборудованы получше. Десять к одному, что старина Савафунг скорее согласится бегать туда-сюда со своей яхты, чем поселится здесь.
– Невероятно! – воскликнула Икира Сукота. – Я и вообразить не могла, что можно устроить такое внутри корабля! – Остальные восторженно вторили ей.
– Видели бы вы это место раньше! – заметил кроу. – Самая большая летающая гробница в мире. Там, в корме, еще куча места, и в конце концов все смогут устроиться внутри. Но это будет не скоро, и когда все утрясется, надо будет подумать, как бы обеспечить тем, чьи корабли прицеплены снаружи, прямой доступ внутрь "Грома".
Такья Мудабур, женщина-амфибия, высказала вслух то, о чем думали все:
– Наши предки... Быть может, они летели на этом самом корабле. Здесь наши корни, все начиналось отсюда...
Ворон представлял себе, насколько может "Гром" потрясти неподготовленного человека, но про себя порадовался, что его спутницы не знают, каков он был раньше. Для них в истории колонизации космоса все еще оставалась какая-то романтика. Так пусть лишь те, кто первыми пришел на "Гром", знают, как уродливо она выглядела на самом деле.
Появилась Танцующая в Облаках, ведя очередную партию восторженных, не верящих своим глазам людей. Звездный Орел впускал экипажи поочередно, чтобы свести к минимуму суматоху и облегчить задачу немногочисленным встречающим.
Экипаж "Сан-Кристобаля" был смешанным и состоял из землян и колонистов. Некоторые, судя по бурным приветствиям, были хорошо знакомы с экипажем "Каотана". Капитан Мария Сантьяго оказалась маленькой смуглой женщиной, а еще двое землян были мужчинами: огромный бородатый блондин и человек среднего роста с лицом, живо напомнившим Ворону лица людей его племени. Следующие двое выглядели необычно даже для колонистов. Головы и торсы у них очень напоминали человеческие, зато ног было четыре. Передняя, большая часть массивного серо-стального туловища опиралась на нормальные ноги, а задняя покоилась на двух коротеньких приземистых ножках, на первый взгляд совершенно не предназначенных для ходьбы. Шестым членом экипажа был Человек-Скала. Если бы человека можно было превратить в грубое каменное изваяние, усеянное сколами, со щелью рта, прорезающей поперек все лицо, он бы выглядел примерно так же.
Козодой привел Савафунга и его свиту. В нее входили крепкий мужчина-землянин и две земные женщины не менее решительного вида. Савафунг прихватил с собой и свои любимые игрушки – пятерых жеманных рабов с Халиначи, – но оставил их на борту. Он даже не взял для них скафандров. В любом случае они были бы только помехой для остальных.
Ворон, извинившись, ушел встречать экипаж "Чунхофана". В это время Клейбен привел команду "Индруса". Капитан Рави Пачиттавал был либо чересчур ограничен в выборе, либо чрезвычайно чтил своих родственников. Двое мужчин и две женщины, пришедшие вместе с ним, определенно принадлежали к той же расе и культуре, что и сам капитан. Козодой видел такой тип в Делийском Центре на Земле. Настоящие индийцы.
Экипаж "Чунхофана" целиком состоял из колонистов. Экзоскелет, рачьи глаза и длинные тонкие усики делали капитана Чун Во Хара и двух женщин его же вида похожими на насекомых. С ним были еще двое с одного из отказавшихся кораблей: маленькие пухлые зеленокожие гуманоиды с крапчатыми совиными лицами и выпученными желтыми глазами. На спинах у них имелись образования, напоминающие маленькие крылышки, хотя и непохоже было, чтобы они, при их весе и телосложении, могли бы подняться в воздух. Козодой решил, что крылышки выполняли другую, менее явную функцию: обычно у колонистов никаких рудиментарных органов не было.