Страница:
В то время как луч гидролокатора сканирует в вертикальной плоскости, аппарат вращается вокруг вертикальной оси. Ощупав таким образом дно вокруг себя, можно переместиться в новое положение и продолжить поиск.
Дез и Рой проделывали все это очень тщательно, а мы в это время слышали слабые "тик... тик.. тик...".
"Вояджер" ждал в 1575 футах над нами, и его, как и все остальные суда, швыряло штормовое море. Необходимо было найти нас как можно скорее. Наконец локатор "Пайсиса-2", работающий в режиме поиска маяка-ответчика, уловил очень слабое эхо с расстояния одной мили. Для аппарата это долгий путь и пока не произошло ничего непредвиденного, надо было действовать немедленно.
В это время в "Пайсисе-2" появилась течь. Вода потекла в обитаемую сферу, где находились пилоты, и, если бы ее струйка превратилась в большую струю, положение "Пайсиса-2" могло бы оказаться более тяжелым, чем наше. К счастью, это была слабая струйка морской воды, затекающая через один из вводов с поврежденным уплотнением. Тем не менее выход из сложившейся ситуации был только один - немедленно всплыть на поверхность для устранения дефекта. Мы ни разу не слышали переговоров между "Пайсисом-2" и "Вояджером", которые бы приносили нам плохие новости: или связь была плохая, или пилоты "Пайсиса-2" так скрывали свои эмоции, что по их интонациям
ни о чем нельзя было догадаться. "Пайсис-2" очень быстро освободился от водяного балласта и оторвался от дна, устремившись наверх, к штормовой поверхности. "Оторвались от грунта", - сообщил Дез Д*Арси. Расстроенные, мы слушали глубину, которую он называл: "640 футов.. 546 футов... 456 футов...". Затем голос замер, и на фоне шума волн и звуков, издаваемых морскими обитателями направляющимися куда-то по своим делам, можно было слышать только пингер.
В 4.18 "Пайсис-2" всплыл на поверхность. С начала его погружения прошло 2 часа 20 минут. Наверное, было хорошо, что мы находились в каком-то оцепенении и почти не прореагировали на случившееся. Нас снова оставили одних на глубине. Мы не слышали больше знакомых голосов и теперь могли немного отдохнуть. Все происходящее казалось нереальным. Наша вторая канистра поглотителя углекислоты испустила дух. В течение 29 часов (или в общем 58 человеко-часов) под воздействием влажности, близкой к 100%, гранулы гидроокиси лития так насытились влагой, что были уже не в состоянии поглощать углекислоту.
"Пайсис-2" оставил нас, головная боль из-за высокой концентрации углекислого газа стала мучительной. Легче всего было повернуться и уснуть. И снова спасатели с "Вояджера" как будто почувствовали наше состояние.
"Пайсис-3"! Я "Вояджер"! У нас небольшие трудности с манипулятором "Паисиса-2". Ничего серьезного. Мы скоро спускаем "Пайсис-5". Предлагаем проверки связи через 15 минут. Подтвердите прием сообщения двумя щелчками вашего передатчика.
Эти инструкции очистили воздух в кабине лучше, чем что-либо другое. Новости о "Пайсисе-5" подняли наше настроение, а проверки связи через 15 минут должны были держать нас начеку. Ответы без разговоров только щелчками передатчика позволяли экономить кислород, а эти щелчки улавливались чувствительной аппаратурой, установленной на "Вояджере".
"Пайсис-2" успешно подняли на борт в очень трудных условиях, и сразу его облепили инженеры и техники "Вояджера", которые занялись поломанным манипулятором и поврежденным вводом. Обсуждались также трудности доставки плавучего каната на глубину более 750 футов.
Тем временем сформулировали цель и задачи следующего погружения. Спасательный аппарат с зажимом должен был погрузиться прямо над "Пайсисом-3" и, увлекая за собой канат, который сильно ухудшал маневренность аппарата и усложнял пребывание его на грунте, как можно быстрее дойти до дна, а достигнув грунта, запеленговать "Пайсис-3", найти его, прикрепить к нему зажим и отойти в сторону, освободив канат. Погружение "Пайсиса-2" дало ценную информацию для руководителей операции Петера Мессерви и Боба Эстауха. Разочарование не овладело ими, так как "Пайсис-5" был почти готов к погружению.
В 4.30 подводный телефон ожил для очередной проверки связи. Упрямый пингер звучал раздражающе громко. Может быть, уменьшить громкость, или между сеансами связи совсем выключить подводный телефон? Тогда мы к полной темноте добавим полную тишину и наверняка уснем. Мы немного убавили громкость и из-за этого пропустили следующий сеанс проверки связи.
- Проснись, проснись, "Пайсис"! - донесся через полтора часа ободряющий голос. Мы не играли никакой роли в спасательной операции, и наша психика начала сдавать. "Пайсис-5" спустили на воду в 5.45 утра. Он был очень похож и на"Пайсис-2", и на "Пайсис-3", но из-за несколько иной системы погружения и всплытия аппарат после того, как его освобождали от буксирного конца и прежде чем скрыться под водой, дольше оставался на поверхности. Очевидно, это обстоятельство сейчас мешало, потому что из - за шторма и зыби аппарат, находясь на поверхности дрейфовал и уходил с самой выгодной для погружения точки, расположенной над нами.
Лен Эдвард капитан "Вояджера", снова приблизился к нашему маркировочному бую. Его интуиция подсказывала ему, где мы находимся, хотя локатор "Вояджера" временами показывал другое место. Лен Эдвард в течение последних двух дней почти не покидал капитанского мостика, а его помощники и члены команды или стояли на вахте, или принимали участие в подготовке аппаратов к погружению. Никого не интересовало, который сейчас час, день или ночь, и каждый сознавал, что сейчас время против них: ведь любая задержка или неудача увеличивали продолжительность спасательной операции на минуты, а возможно, и на часы.
Как только "Пайсис-5" скрылся под водой, незнакомый голос с канадским акцентом донесся из наших дмнамиков: - Я "Пайсис-5"! Оторвался от поверхности, все хорошо, глубина 50 метров.
Глубина 50 метров? До сознания медленно доходили эти слова. Второй аппарат, который всего 36 часов назад был на другой стороне Атлантики, сейчас находится над нами и идет вниз. Мы не знали, что он держит в своем манипуляторе специальный защелкивающийся зажим - точную копию того, который применялся в предыдущей спасательной операции: когда "Пайсис-3" затонул у побережья в Канаде. Экипаж "Пайсиса-5" намеревался зацепить этот зажим за нашу подъемную скобу. - Глубина 200 метров, все хорошо.
Я смутно знал, сколько футов в метре, и простое суммирование потребовало определенных усилий, хотя для перевода 200 метров в футы надо было взять трижды по 200 и добавить еще пять футов.
Мы слушали, как медленно идет погружение. Прошло уже около 30 минут. Когда "Пайсис-5" пошел вниз, мы снова начали волноваться, и содержание углекислого газа в атмосфере кабины стало расти быстрее. С трудом сохраняя спокойствие, мы опять отложили замену кассеты с поглотителем, стараясь продлить работоспособность нашей системы жизнеобеспечения. В 6.15 утра "Пайсис-5" достиг дна, и мы обменялись с ним несколькими словами. Мы также слышали его в некотором удалении от нас, но экипаж не испытывал трудностей с буксировкой подъемного каната. Наше настроение поднялось, как только аппарат начал поиск. "Тик... тик... тик...", - начал ощупывать его локатор дно вокруг аппарата. Около десяти минут улавливался слабый сигнал нашего маяка-ответчика. Цель оказалась удивительно близко, и аппарат двинулся вперед. Очень скоро экипаж понял, что метка на экране - это не "Пайсис-3", и аппарат остановился, чтобы снова начать поиск гидролокатором.
Шесть долгих часов "Пайсис-5" безуспешно искал нас. Это было почти невероятным, что, аппарат не мог нащупать нас гидролокатором. Тогда никто не знал, что мы имели один шанс из тысячи, так как мы лежали кормой вниз в небольшом углублении, спрятавшем нас от локатора. Открыты мы были только с одного направления, да и то в очень небольшом секторе. Их поиск походил на поиск иголки в стоге сена или на попытку бросить пенни на шестипенсовик, лежащий на дне глубокого плавательного бассейна. Поисковый аппарат "Пайсис-5" двигался во всевозможных направлениях, исследуя любую цель, появляющуюся на экране. Перепробовали все возможные методики.
Во время одного из маневров "Пайсиса-5" я спросил у экипажа, на какой глубине они ищут.
- 107 - 460 метров, - пришел ответ (1508 футов). Затем пилот попросил нас посчитать в микрофон, пока он будет разворачиваться на запад в сторону больших глубин, - Считайте до 50, мы попытаемся взять пеленг на вас, произнес голос с уже знакомым канадским акцентом.
Пока я считал в микрофон подводного телефона, "Пайсис-5" медленно поворачивался на одном месте, внимательно слушая, в каком направлении звук имеет максимальную громкость."Пайсис-3" действовал подобно пингеру, постоянно посылая сигналы так, чтобы спасательный аппарат по максимальной громкости звучания мог определить направление на него. Однако голос все таки глох и терялся в море, и определить направление его громкого звучания было почти невозможно. Экипаж "Пайсиса-5" снова и снова пытался запеленговать нас.
Мы продолжая считать, очень быстро переходили на шепот. Это, конечно, увеличивало расход кислорода, но игра стоила свеч. К сожалению, "Пайсис-5" так и не смог уловить направления.
В 7.30 утра после консультации с "Вояджером" "Пайсис-5" направился к пингеру, укрепленному на кабеле. Его из аппарата было слышно громко и отчетливо.
Мы все время пытались быть в курсе событий, но, так как информация к нам приходила от случая к случаю, мы с Роджером иногда не знали, что творится вокруг.
С "Вояджера" все внимание было обращено на "Пайсис-5" и его поиск, а мы в "Пайсисе-3" в основном спали, перемежая сон сеансами проверки связи. Однажды я проснулся, уверенный, что слышу "Пайсис-5" совсем рядом, в другой раз мы услышали переговоры между "Пайсисом-5" и поверхностью о двух пингерах, прослушиваемых на дне, и о том, что один из них находится далеко.
Около 8.00 утра "Пайсис-5" подошел к пингеру, оставленному нами на кабеле, где мы работали.
Море, подобно факиру, демонстрировало нам всякие фокусы. На поверхности гулял шторм. Мы лежали в небольшой ложбине, а в это время экипаж аппарата, совершенно сбитый с толку, гонялся за эхом и шумами от цели, которая то появлялась, то исчезала.
Время безжалостно уходило. Помимо поиска на дне нас начали искать с "Вояджера" и с помощью гидролокатора, и с помощью интуиции капитана и других участников спасательной операции и наконец точно установили место, где мы находимся.
В 9.47 утра на "Вояджере" было решено вызвать "Пайсис-5" наверх и наводить его на цель с поверхности, отбуксировав для погружения прямо над нами.
"Пайсис-5" оторвался от дна. Прошло еще несколько часов, и наша канистра с поглотителем могла только поддерживать концентрацию углекислого газа на допустимом уровне. Мы еще медлили с ее заменой, так как боялись физических усилий, но самое главное - нам было страшно доставать последнюю канистру.
МЫ ПЕЛИ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ
Когда в пятницу утром "Пайсис-5" всплыл на поверхность, водолазы с трудом завели буксирный конец - море сильно штормило. В стальной клешне манипулятора был зажат защелкивающийся зажим с прикрепленным к нему подъемным канатом, который надо было еще собрать, так как он плавал на поверхности. Необходимо было постоянно обеспечивать слабину каната, чтобы не порвать его во время буксировки и подъема "Пайсиса-5" на "Вояджер".
Тем временем представители прессы пытались разузнать, что же происходит. Кроме "Вояджера", американского корабля "Иолус" и английского "Хикэйта" па месте событий появилось несколько небольших судов, в основном рыболовных траулеров с корреспондентами на борту. Траулеры, и в особенности один из них, подбирались все ближе и ближе.
Шум машин и вращающихся винтов серьезно осложнял подводную связь. Кроме того, с кораблей как будто не замечали плавающих на поверхности тросов и буев. Несколько раз Лен Эдвард по радио просил капитанов судов уйти из района спасательных работ. На его просьбы не обращали внимания, н он, отказавшись от дипломатического тона, не стесняясь в выражениях, обратился к ним на морском жаргоне. Однако это тоже не возымело действия. Тогда вертолет с "Хикэйта" облетел всех, держа под собой что-то вроде классной доски, на которой было написано предостережение, призывающее траулеры стоять на месте за пределами района спасательных работ.
К этим проблемам, появившимся на рассвете, добавилась еще одна - на "Пайсисе-5" отказал гирокомпас, и канадские пилоты не могли правильно определять направление движения. Это могло произойти от естественного ухода гирокомпаса, и необходимо было поднимать аппарат и снова устанавливать на компасе правильное положение индикатора.
Делать это на качающейся палубе "Вояджера" было рискованно, так как качка плохо влияет на правильность показаний компаса, и поэтому канадцы надеялись проделать эту операцию, когда перед самым погружением "Пайсис-5" будет находиться над нами.
Несмотря на непогоду и мешающие работе траулеры, к 11 часам утра, в пятницу, то есть через 40 часов после аварии, "Пайсис-5" снова шел вниз, сжимая в клешне манипулятора зажим с подъемным канатом. Все с волнением ждали, пока аппарат медленно погружался. В "Пайсисе-3" мы установили таймеры для проверки связи, чтобы не проспать и услышать голос канадца, произносящий: "Глубина 150 метров... 200 метров".
Я повернулся к Роднсеру И усмехнулся:
- Они вернутся снова, и третий раз будет удачным, держу пари.
Никакого ответа. Он лежал лицом вниз, ему, видимо, было очень плохо, хотя последние часы он особенно не страдал.
Повышенное содержание углекислого газа плохо действовало на нас, и это меня волновало. Я попытался снова обратиться к нему:
- Род, "Пайсис-5" опять идет вниз. Может быть, теперь уже скоро. Он вытянулся и пожал мне руку. Он пришел в себя. Датчик углекислого газа в это время показывал 2% но очевидно его было больше.
На борту "Пайсиса-3" среди аварийного оборудования есть небольшой набор, с по мощью которого можно определить содержание в атмосфере кабины как углекислого газа, так и кислорода. Я включил фонарик и нашел этот набор, его мы положили в доступное место сразу после аварии. Фонарик горел очень плохо, но я прокачал воздух через небольшую трубку, в которой находилось бесцветное вещество. Большая или меньшая часть его окрашивалась в зависимости от содержания углекислого газа в прокачиваемом воздухе. По делениям на трубке я прочитал: "3,5%" (это было намного больше, чем показывал датчик, и было близко к предельно допустимому уровню).
Я решил еще чуть-чуть подождать и, если "Пайсис-5" найдет нас, поставить последнюю канистру с поглотителем углекислоты и, чтобы как-то отметить это событие, открыть банку лимонада.
Мы не чувствовали себя особенно голодными в течение этих 48 часов, так как все время понемногу откусывали от глюконизированного бисквита из аварийного запаса. Оставшееся после последнего погружения небольшое количество кофе, а также конденсат, стекающий по стенкам сферы, позволяли нам не чувствовать жажды. От повышенного содержания углекислого газа во рту было сухо, и мы - раз или два все-таки посмотрели с надеждой в сторону банки лимонада. Но это было наше "шампанское" и резерв на всякий случай.
С "Вояджера" голос с канадским акцентом говорил с "Пайсисом-5", идущим вниз, подтверждая принятие сообщений о глубине. В динамике я слышал искаженный голос.
- Я "Пайсис-5"! Глубина 300 метров. Все в порядке, прием. И ответ: "Роджер". "Пайсис-5", до связи. Уже через минуту я почувствовал себя одиноким и враждебно настроенным к этим голосам. Почему только группа фирмы "Оушеникс" говорит с нами? Разве "Вояджер" ушел? Наверное, "Пайсис-2" сейчас пойдет вниз с Дезом и Роем. Они должны найти нас. Я со злостью повернулся и сбил таймер ребром ладони в трюм. Это несколько встряхнуло меня.
Взяв фонарик, я принялся за его поиск. В воде, собравшейся на дне сферы, лежали обломки аппаратуры, оборванные провода и пищевые отбросы. Таймер исчез в этом мусоре, и, наклонившись ниже, я заметил, что на дне сферы скопился тяжелый углекислый газ.
Я поискал немного и естественно, нашел таймер, лежавший в дюйме от воды, недалеко от люка. Во время поиска я чувствовал себя отвратительно: сильно болела голова. Я нащупал и взял таймер, пытаясь освободить его от куска провода, лежавшего на дне. К счастью, таймер работал.
К 10.45 утра, в пятницу, "Пайсис-5" дошел до дна и начал снова работать локатором. Трудно сказать, звучал ли запрос локатора ближе, чем во время предыдущих попыток "Пайсиса-5" ощупать пространство вокруг себя, или это звучало эхо от локатора. Тем не менее голоса канадцев звучали уверенно, и в их интонациях чувствовалась надежда.
- "Пайсис-3"! Я "Пайсис-5". Как вы меня слышите? Прием.
- Мы слышим вас хорошо.
- Попытайтесь подольше посчитать или спеть песню, а мы будем пытаться взять пеленг на вас.
"Все начинается сначала",- подумал я с раздражением и пододвинулся к динамику. Меня мучила головная боль после моих поисков в трюме, а тут еще предстояло долго петь песни. В какие игры мы играем здесь на дне? Окончательно придя в себя, я снова начал понимать, что в предложениях канадцев есть рациональное зерно. Песня могла прослушиваться лучше обычной речи, и возможно, она обеспечит задачу пеленгации. В прошлый раз, мой монотонный счет походил на эхо на морском дне и был не лучше других звуков. Какую песню спеть? Я мог не думать о названии. Я знал, в какой точке моря мы находимся. Я был убежден, что мы лежим где-то немного западнее пингера и рядом с кабелем, вопрос был только в том, как еще раз сказать об этом спасателям, и уж они найдут нас.
Я начал петь мою песню о том, где мы, без какой - либо мелодии, подстраиваясь под собственное дыхание:
Мы здесь,
Здесь мы,
Кабель где-то рядом,
Пингер тоже где-то здесь.
Глубина у нас такая:
Футов 1575.
Идите и найдите нас.
Идите и найдите нас.
Игра в прятки на морском дне. Для рыб и морских животных эти звуки, наверное, казались сверхестественными. Я перевел дыхание и, несколько возбужденный происходящим, собирался продолжить пение, но меня перебил голос с "Пайсиса-5", раздавшийся из динамика:
- "Роджер"! "Пайсис-З". Все прекрасно, мы, кажется, взяли пеленг на вас! Держитесь! Вы нам здорово помогли!
Кажется, взяли пеленг.. Правда ли это? Может быть, это пение на дне моря позволило засечь нас.
В динамике раздавалось эхо от локатора: "тик... тик... тик". Я слышал посылки локатора к нам и ответы, посылаемые нашим маяком.
Громкое "тик" означало, что мы отражаем сигнал. В это очень хотелось верить. Луч локатора снова обошел полный круг.
- Есть!- крикнул я, когда громкий "тик" дошел до нас. "Пайсис-5" понял. Пилоты быстро повернули аппарат в этом направлении.
"Тик... тик... тик... тик.."
- Есть!
"Тик... тик..."
Они были недалеко от нас, но видят ли они цель на своем экране?
"Пайсис-5" медленно продвигался вперед, рыская, но все же сохраняя направление движения в узком секторе. Точно с 800 футов "Пайсис-5" взял своим локатором цель. Мы сразу почувствовали, что диапазон работы локатора изменился, так как аппарат был около нас. Посылки локатора стали очень частыми. В абсолютной темноте Роджер и я, тяжело дыша и стараясь не дышать вообще, сели.
После долгого поиска, нас, возможно, нащупали.
Вдруг в наших иллюминаторах мы увидели долгожданный прекрасный свет. Он становился ярче и ярче.
Наши глаза реагировали на него, как на солнце. Все вокруг осветилось, как будто кто - то открыл дверь в темную комнату и впустил к нам солнечный луч.
Эмоции Роджера были естественны. По его лицу текли слезы, и он, устыдившись их, спрятал голову на моем плече.
Мы таращили глаза, и нас наполняла такая радость, и мы ощущали такой подъем, которого я никогда не забуду.
Было 12-44 дня, когда "Пайсис-5" впервые увидел нас лежащими кормой вниз на дне Атлантики.
- "Роджер"! "Пайсис-3"! Мы видим вас! - дружески произнес голос канадца.
- Держитесь, мы будем сейчас маневрировать около вас.
При свете, льющегося от "Пайсиса-5", мы попробовали оценить ситуацию. Мы не могли помочь "Пайсису-5" прикрепить зажим к нашему подъемному рыму и с напряженным вниманием слушали его сообщения на поверхность: - "Пайсис-3" почти вертикально стоит под углом 80-85 градусов в мягком иле, легкий корпус и кое-что из забортного оборудования поломано. Видим открытый задний люк.
- Пришло время взять банку с лимонадом. Это было невиданным деликатесом, но мы сделали всего по нескольку маленьких глотков и аккуратно поставили банку на место.
Мы почувствовали себя лучше, но я заметил, что, после того как Роджер отпил немного лимонада, он снова лег. Видно было, что ему очень тяжело. Замену кассеты поглотителя углекислоты больше нельзя было откладывать, и я приступил к решению серьезной задачи: снятию верхней и нижней крышек с канистры. Это было трудно: после шестидесятичасового заточения в крошечной сфере я очень ослабел. Вместе мы промучились 45 минут с работой, на которую в обычных условиях уходило пять минут. Наконец канистра была закреплена.
После этого я задумался о возможностях нашей системы жизнеобеспечения. Давление в последнем кислородном баллоне, которым мы теперь-пользовались, упало уже до 28 атмосфер. Если потребление кислорода не изменится, то его хватит еще на 24 часа, или до полудня субботы. Мы выжали из кассеты поглотителя углекислоты 40.5 часа, значит, эта кассета должна дать столько же. Таким образом, кислородный фактор являлся для нас критическим.
Мы продержались 51 час после аварии, и оставалось всего 24 часа, за которые "Пайсис-3" должен быть поднят на поверхность... Наши аккумуляторные батареи, несмотря на наше вертикальное положение, держались хорошо. Когда мы запускали скруббер, вольтметр 120-вольтовой батареи показывал 100 вольт. Это было ниже нормы, но вполне достаточно для обеспечения наших нужд.
- Все это я сообщил на поверхность, а "Пайсис-5" тем временем маневрировал где-то близко позади нас и слегка нас подталкивал.
Рельеф дна, а именно наклон его в сторону ложбины, в которой мы лежали, сильно осложнял задачу пилотов "Пайсиса-5" и они пытались вывести свой аппарат на то же расстояние от грунта, что и наш подъемный рым, находящийся высоко над дном.
Свет спасательного аппарата отражался от облаков мути, поднятой им во время маневров, но небольшое течение относило эту муть в сторону. Всего через 20 минут после того, как пилоты "Пайсиса-5" нас нашли, они прикрепили зажим к нашему подъемному рыму - это была мастерская работа экипажа.
Все что теперь оставалось сделать "Пайсису-5",-это отойти осторожно в сторону, так, чтобы порвать крепления, удерживающие плавучий канат на аппарате, что он и сделал. Аппарат уже освободился от каната, когда защелкивающийся зажим очень медленно вывернулся из подъемного рыма. Пилоты с ужасом наблюдали, как зажим выскользнул из зацепления, а затем исчез в темной воде, увлекаемый наверх плавучестью троса. Может быть, зажим не полностью защелкнулся, но так или иначе после стольких трудов он сорвался.
Возможности пилотов подводных аппаратов ограничены возможностями манипулятора и скоростью самого аппарата, но тем не менее пилоты "Пайсиса-5" немедленно развернули свой аппарат, обдав "Пайсис-3" сильной струей, и затем пытались своим манипулятором схватить гак, прежде чем он скроется из поля зрения. Канат необходимо было прикрепить к аппарату "Пайсиса-5", иначе он мог поломать манипулятор, так, как это уже случилось с "Пайсисом-2". Но пилоты, наверное, сделали что-то не так, ведь зажим был только что изготовлен специально для спасательной операции, и пилоты могли ошибиться... Все это продолжалось несколько секунд, после чего наступила вынужденная пауза. Пилоты беспокойно всматривались в иллюминаторы, за которыми была муть, поднятая лыжами аппарата. Они смутно различали очертания "Пайсиса-3", а когда муть рассеялась, они увидели, что гак прочно зацепился за ограждение нашего гребного винта.
Итак, механическая связь с поверхностью все же существовала, но ограждение двигателя было недостаточно прочным, чтобы выдержать наш вес даже в спокойном море.
Это было большим разочарованием для пилотов, но они должны были передать на поверхность, что их миссия осталась невыполненной. Они нашли нас, зацепили канат, который затем соскочил как раз в тот момент, когда казалось, что все в порядке.
Роджер и я ничего не знали об этом срыве, а в это время Боб Эстаух и многие члены спасательной группы собрались на капитанском мостике "Вояджера", терпеливо ожидая новостей.
Все чувствовали облегчение от того, что после многих попыток "Пайсис-3" наконец-то найден на глубине 1575 футов. Дружеский голос канадца, усиленный нашими динамиками, сопровождаемый громким эхом и искажаемый в нашей маленькой кабине, дошел до нас с расстояния всего нескольких футов: "Вояджер"! Я "Пайсис-5"... Здесь... есть трудности... подъемный канат... надежно закреплен за ограждение двигателя правого борта. Мы попытаемся... еще раз... прикрепить его к подъемному рыму.
Дез и Рой проделывали все это очень тщательно, а мы в это время слышали слабые "тик... тик.. тик...".
"Вояджер" ждал в 1575 футах над нами, и его, как и все остальные суда, швыряло штормовое море. Необходимо было найти нас как можно скорее. Наконец локатор "Пайсиса-2", работающий в режиме поиска маяка-ответчика, уловил очень слабое эхо с расстояния одной мили. Для аппарата это долгий путь и пока не произошло ничего непредвиденного, надо было действовать немедленно.
В это время в "Пайсисе-2" появилась течь. Вода потекла в обитаемую сферу, где находились пилоты, и, если бы ее струйка превратилась в большую струю, положение "Пайсиса-2" могло бы оказаться более тяжелым, чем наше. К счастью, это была слабая струйка морской воды, затекающая через один из вводов с поврежденным уплотнением. Тем не менее выход из сложившейся ситуации был только один - немедленно всплыть на поверхность для устранения дефекта. Мы ни разу не слышали переговоров между "Пайсисом-2" и "Вояджером", которые бы приносили нам плохие новости: или связь была плохая, или пилоты "Пайсиса-2" так скрывали свои эмоции, что по их интонациям
ни о чем нельзя было догадаться. "Пайсис-2" очень быстро освободился от водяного балласта и оторвался от дна, устремившись наверх, к штормовой поверхности. "Оторвались от грунта", - сообщил Дез Д*Арси. Расстроенные, мы слушали глубину, которую он называл: "640 футов.. 546 футов... 456 футов...". Затем голос замер, и на фоне шума волн и звуков, издаваемых морскими обитателями направляющимися куда-то по своим делам, можно было слышать только пингер.
В 4.18 "Пайсис-2" всплыл на поверхность. С начала его погружения прошло 2 часа 20 минут. Наверное, было хорошо, что мы находились в каком-то оцепенении и почти не прореагировали на случившееся. Нас снова оставили одних на глубине. Мы не слышали больше знакомых голосов и теперь могли немного отдохнуть. Все происходящее казалось нереальным. Наша вторая канистра поглотителя углекислоты испустила дух. В течение 29 часов (или в общем 58 человеко-часов) под воздействием влажности, близкой к 100%, гранулы гидроокиси лития так насытились влагой, что были уже не в состоянии поглощать углекислоту.
"Пайсис-2" оставил нас, головная боль из-за высокой концентрации углекислого газа стала мучительной. Легче всего было повернуться и уснуть. И снова спасатели с "Вояджера" как будто почувствовали наше состояние.
"Пайсис-3"! Я "Вояджер"! У нас небольшие трудности с манипулятором "Паисиса-2". Ничего серьезного. Мы скоро спускаем "Пайсис-5". Предлагаем проверки связи через 15 минут. Подтвердите прием сообщения двумя щелчками вашего передатчика.
Эти инструкции очистили воздух в кабине лучше, чем что-либо другое. Новости о "Пайсисе-5" подняли наше настроение, а проверки связи через 15 минут должны были держать нас начеку. Ответы без разговоров только щелчками передатчика позволяли экономить кислород, а эти щелчки улавливались чувствительной аппаратурой, установленной на "Вояджере".
"Пайсис-2" успешно подняли на борт в очень трудных условиях, и сразу его облепили инженеры и техники "Вояджера", которые занялись поломанным манипулятором и поврежденным вводом. Обсуждались также трудности доставки плавучего каната на глубину более 750 футов.
Тем временем сформулировали цель и задачи следующего погружения. Спасательный аппарат с зажимом должен был погрузиться прямо над "Пайсисом-3" и, увлекая за собой канат, который сильно ухудшал маневренность аппарата и усложнял пребывание его на грунте, как можно быстрее дойти до дна, а достигнув грунта, запеленговать "Пайсис-3", найти его, прикрепить к нему зажим и отойти в сторону, освободив канат. Погружение "Пайсиса-2" дало ценную информацию для руководителей операции Петера Мессерви и Боба Эстауха. Разочарование не овладело ими, так как "Пайсис-5" был почти готов к погружению.
В 4.30 подводный телефон ожил для очередной проверки связи. Упрямый пингер звучал раздражающе громко. Может быть, уменьшить громкость, или между сеансами связи совсем выключить подводный телефон? Тогда мы к полной темноте добавим полную тишину и наверняка уснем. Мы немного убавили громкость и из-за этого пропустили следующий сеанс проверки связи.
- Проснись, проснись, "Пайсис"! - донесся через полтора часа ободряющий голос. Мы не играли никакой роли в спасательной операции, и наша психика начала сдавать. "Пайсис-5" спустили на воду в 5.45 утра. Он был очень похож и на"Пайсис-2", и на "Пайсис-3", но из-за несколько иной системы погружения и всплытия аппарат после того, как его освобождали от буксирного конца и прежде чем скрыться под водой, дольше оставался на поверхности. Очевидно, это обстоятельство сейчас мешало, потому что из - за шторма и зыби аппарат, находясь на поверхности дрейфовал и уходил с самой выгодной для погружения точки, расположенной над нами.
Лен Эдвард капитан "Вояджера", снова приблизился к нашему маркировочному бую. Его интуиция подсказывала ему, где мы находимся, хотя локатор "Вояджера" временами показывал другое место. Лен Эдвард в течение последних двух дней почти не покидал капитанского мостика, а его помощники и члены команды или стояли на вахте, или принимали участие в подготовке аппаратов к погружению. Никого не интересовало, который сейчас час, день или ночь, и каждый сознавал, что сейчас время против них: ведь любая задержка или неудача увеличивали продолжительность спасательной операции на минуты, а возможно, и на часы.
Как только "Пайсис-5" скрылся под водой, незнакомый голос с канадским акцентом донесся из наших дмнамиков: - Я "Пайсис-5"! Оторвался от поверхности, все хорошо, глубина 50 метров.
Глубина 50 метров? До сознания медленно доходили эти слова. Второй аппарат, который всего 36 часов назад был на другой стороне Атлантики, сейчас находится над нами и идет вниз. Мы не знали, что он держит в своем манипуляторе специальный защелкивающийся зажим - точную копию того, который применялся в предыдущей спасательной операции: когда "Пайсис-3" затонул у побережья в Канаде. Экипаж "Пайсиса-5" намеревался зацепить этот зажим за нашу подъемную скобу. - Глубина 200 метров, все хорошо.
Я смутно знал, сколько футов в метре, и простое суммирование потребовало определенных усилий, хотя для перевода 200 метров в футы надо было взять трижды по 200 и добавить еще пять футов.
Мы слушали, как медленно идет погружение. Прошло уже около 30 минут. Когда "Пайсис-5" пошел вниз, мы снова начали волноваться, и содержание углекислого газа в атмосфере кабины стало расти быстрее. С трудом сохраняя спокойствие, мы опять отложили замену кассеты с поглотителем, стараясь продлить работоспособность нашей системы жизнеобеспечения. В 6.15 утра "Пайсис-5" достиг дна, и мы обменялись с ним несколькими словами. Мы также слышали его в некотором удалении от нас, но экипаж не испытывал трудностей с буксировкой подъемного каната. Наше настроение поднялось, как только аппарат начал поиск. "Тик... тик... тик...", - начал ощупывать его локатор дно вокруг аппарата. Около десяти минут улавливался слабый сигнал нашего маяка-ответчика. Цель оказалась удивительно близко, и аппарат двинулся вперед. Очень скоро экипаж понял, что метка на экране - это не "Пайсис-3", и аппарат остановился, чтобы снова начать поиск гидролокатором.
Шесть долгих часов "Пайсис-5" безуспешно искал нас. Это было почти невероятным, что, аппарат не мог нащупать нас гидролокатором. Тогда никто не знал, что мы имели один шанс из тысячи, так как мы лежали кормой вниз в небольшом углублении, спрятавшем нас от локатора. Открыты мы были только с одного направления, да и то в очень небольшом секторе. Их поиск походил на поиск иголки в стоге сена или на попытку бросить пенни на шестипенсовик, лежащий на дне глубокого плавательного бассейна. Поисковый аппарат "Пайсис-5" двигался во всевозможных направлениях, исследуя любую цель, появляющуюся на экране. Перепробовали все возможные методики.
Во время одного из маневров "Пайсиса-5" я спросил у экипажа, на какой глубине они ищут.
- 107 - 460 метров, - пришел ответ (1508 футов). Затем пилот попросил нас посчитать в микрофон, пока он будет разворачиваться на запад в сторону больших глубин, - Считайте до 50, мы попытаемся взять пеленг на вас, произнес голос с уже знакомым канадским акцентом.
Пока я считал в микрофон подводного телефона, "Пайсис-5" медленно поворачивался на одном месте, внимательно слушая, в каком направлении звук имеет максимальную громкость."Пайсис-3" действовал подобно пингеру, постоянно посылая сигналы так, чтобы спасательный аппарат по максимальной громкости звучания мог определить направление на него. Однако голос все таки глох и терялся в море, и определить направление его громкого звучания было почти невозможно. Экипаж "Пайсиса-5" снова и снова пытался запеленговать нас.
Мы продолжая считать, очень быстро переходили на шепот. Это, конечно, увеличивало расход кислорода, но игра стоила свеч. К сожалению, "Пайсис-5" так и не смог уловить направления.
В 7.30 утра после консультации с "Вояджером" "Пайсис-5" направился к пингеру, укрепленному на кабеле. Его из аппарата было слышно громко и отчетливо.
Мы все время пытались быть в курсе событий, но, так как информация к нам приходила от случая к случаю, мы с Роджером иногда не знали, что творится вокруг.
С "Вояджера" все внимание было обращено на "Пайсис-5" и его поиск, а мы в "Пайсисе-3" в основном спали, перемежая сон сеансами проверки связи. Однажды я проснулся, уверенный, что слышу "Пайсис-5" совсем рядом, в другой раз мы услышали переговоры между "Пайсисом-5" и поверхностью о двух пингерах, прослушиваемых на дне, и о том, что один из них находится далеко.
Около 8.00 утра "Пайсис-5" подошел к пингеру, оставленному нами на кабеле, где мы работали.
Море, подобно факиру, демонстрировало нам всякие фокусы. На поверхности гулял шторм. Мы лежали в небольшой ложбине, а в это время экипаж аппарата, совершенно сбитый с толку, гонялся за эхом и шумами от цели, которая то появлялась, то исчезала.
Время безжалостно уходило. Помимо поиска на дне нас начали искать с "Вояджера" и с помощью гидролокатора, и с помощью интуиции капитана и других участников спасательной операции и наконец точно установили место, где мы находимся.
В 9.47 утра на "Вояджере" было решено вызвать "Пайсис-5" наверх и наводить его на цель с поверхности, отбуксировав для погружения прямо над нами.
"Пайсис-5" оторвался от дна. Прошло еще несколько часов, и наша канистра с поглотителем могла только поддерживать концентрацию углекислого газа на допустимом уровне. Мы еще медлили с ее заменой, так как боялись физических усилий, но самое главное - нам было страшно доставать последнюю канистру.
МЫ ПЕЛИ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ
Когда в пятницу утром "Пайсис-5" всплыл на поверхность, водолазы с трудом завели буксирный конец - море сильно штормило. В стальной клешне манипулятора был зажат защелкивающийся зажим с прикрепленным к нему подъемным канатом, который надо было еще собрать, так как он плавал на поверхности. Необходимо было постоянно обеспечивать слабину каната, чтобы не порвать его во время буксировки и подъема "Пайсиса-5" на "Вояджер".
Тем временем представители прессы пытались разузнать, что же происходит. Кроме "Вояджера", американского корабля "Иолус" и английского "Хикэйта" па месте событий появилось несколько небольших судов, в основном рыболовных траулеров с корреспондентами на борту. Траулеры, и в особенности один из них, подбирались все ближе и ближе.
Шум машин и вращающихся винтов серьезно осложнял подводную связь. Кроме того, с кораблей как будто не замечали плавающих на поверхности тросов и буев. Несколько раз Лен Эдвард по радио просил капитанов судов уйти из района спасательных работ. На его просьбы не обращали внимания, н он, отказавшись от дипломатического тона, не стесняясь в выражениях, обратился к ним на морском жаргоне. Однако это тоже не возымело действия. Тогда вертолет с "Хикэйта" облетел всех, держа под собой что-то вроде классной доски, на которой было написано предостережение, призывающее траулеры стоять на месте за пределами района спасательных работ.
К этим проблемам, появившимся на рассвете, добавилась еще одна - на "Пайсисе-5" отказал гирокомпас, и канадские пилоты не могли правильно определять направление движения. Это могло произойти от естественного ухода гирокомпаса, и необходимо было поднимать аппарат и снова устанавливать на компасе правильное положение индикатора.
Делать это на качающейся палубе "Вояджера" было рискованно, так как качка плохо влияет на правильность показаний компаса, и поэтому канадцы надеялись проделать эту операцию, когда перед самым погружением "Пайсис-5" будет находиться над нами.
Несмотря на непогоду и мешающие работе траулеры, к 11 часам утра, в пятницу, то есть через 40 часов после аварии, "Пайсис-5" снова шел вниз, сжимая в клешне манипулятора зажим с подъемным канатом. Все с волнением ждали, пока аппарат медленно погружался. В "Пайсисе-3" мы установили таймеры для проверки связи, чтобы не проспать и услышать голос канадца, произносящий: "Глубина 150 метров... 200 метров".
Я повернулся к Роднсеру И усмехнулся:
- Они вернутся снова, и третий раз будет удачным, держу пари.
Никакого ответа. Он лежал лицом вниз, ему, видимо, было очень плохо, хотя последние часы он особенно не страдал.
Повышенное содержание углекислого газа плохо действовало на нас, и это меня волновало. Я попытался снова обратиться к нему:
- Род, "Пайсис-5" опять идет вниз. Может быть, теперь уже скоро. Он вытянулся и пожал мне руку. Он пришел в себя. Датчик углекислого газа в это время показывал 2% но очевидно его было больше.
На борту "Пайсиса-3" среди аварийного оборудования есть небольшой набор, с по мощью которого можно определить содержание в атмосфере кабины как углекислого газа, так и кислорода. Я включил фонарик и нашел этот набор, его мы положили в доступное место сразу после аварии. Фонарик горел очень плохо, но я прокачал воздух через небольшую трубку, в которой находилось бесцветное вещество. Большая или меньшая часть его окрашивалась в зависимости от содержания углекислого газа в прокачиваемом воздухе. По делениям на трубке я прочитал: "3,5%" (это было намного больше, чем показывал датчик, и было близко к предельно допустимому уровню).
Я решил еще чуть-чуть подождать и, если "Пайсис-5" найдет нас, поставить последнюю канистру с поглотителем углекислоты и, чтобы как-то отметить это событие, открыть банку лимонада.
Мы не чувствовали себя особенно голодными в течение этих 48 часов, так как все время понемногу откусывали от глюконизированного бисквита из аварийного запаса. Оставшееся после последнего погружения небольшое количество кофе, а также конденсат, стекающий по стенкам сферы, позволяли нам не чувствовать жажды. От повышенного содержания углекислого газа во рту было сухо, и мы - раз или два все-таки посмотрели с надеждой в сторону банки лимонада. Но это было наше "шампанское" и резерв на всякий случай.
С "Вояджера" голос с канадским акцентом говорил с "Пайсисом-5", идущим вниз, подтверждая принятие сообщений о глубине. В динамике я слышал искаженный голос.
- Я "Пайсис-5"! Глубина 300 метров. Все в порядке, прием. И ответ: "Роджер". "Пайсис-5", до связи. Уже через минуту я почувствовал себя одиноким и враждебно настроенным к этим голосам. Почему только группа фирмы "Оушеникс" говорит с нами? Разве "Вояджер" ушел? Наверное, "Пайсис-2" сейчас пойдет вниз с Дезом и Роем. Они должны найти нас. Я со злостью повернулся и сбил таймер ребром ладони в трюм. Это несколько встряхнуло меня.
Взяв фонарик, я принялся за его поиск. В воде, собравшейся на дне сферы, лежали обломки аппаратуры, оборванные провода и пищевые отбросы. Таймер исчез в этом мусоре, и, наклонившись ниже, я заметил, что на дне сферы скопился тяжелый углекислый газ.
Я поискал немного и естественно, нашел таймер, лежавший в дюйме от воды, недалеко от люка. Во время поиска я чувствовал себя отвратительно: сильно болела голова. Я нащупал и взял таймер, пытаясь освободить его от куска провода, лежавшего на дне. К счастью, таймер работал.
К 10.45 утра, в пятницу, "Пайсис-5" дошел до дна и начал снова работать локатором. Трудно сказать, звучал ли запрос локатора ближе, чем во время предыдущих попыток "Пайсиса-5" ощупать пространство вокруг себя, или это звучало эхо от локатора. Тем не менее голоса канадцев звучали уверенно, и в их интонациях чувствовалась надежда.
- "Пайсис-3"! Я "Пайсис-5". Как вы меня слышите? Прием.
- Мы слышим вас хорошо.
- Попытайтесь подольше посчитать или спеть песню, а мы будем пытаться взять пеленг на вас.
"Все начинается сначала",- подумал я с раздражением и пододвинулся к динамику. Меня мучила головная боль после моих поисков в трюме, а тут еще предстояло долго петь песни. В какие игры мы играем здесь на дне? Окончательно придя в себя, я снова начал понимать, что в предложениях канадцев есть рациональное зерно. Песня могла прослушиваться лучше обычной речи, и возможно, она обеспечит задачу пеленгации. В прошлый раз, мой монотонный счет походил на эхо на морском дне и был не лучше других звуков. Какую песню спеть? Я мог не думать о названии. Я знал, в какой точке моря мы находимся. Я был убежден, что мы лежим где-то немного западнее пингера и рядом с кабелем, вопрос был только в том, как еще раз сказать об этом спасателям, и уж они найдут нас.
Я начал петь мою песню о том, где мы, без какой - либо мелодии, подстраиваясь под собственное дыхание:
Мы здесь,
Здесь мы,
Кабель где-то рядом,
Пингер тоже где-то здесь.
Глубина у нас такая:
Футов 1575.
Идите и найдите нас.
Идите и найдите нас.
Игра в прятки на морском дне. Для рыб и морских животных эти звуки, наверное, казались сверхестественными. Я перевел дыхание и, несколько возбужденный происходящим, собирался продолжить пение, но меня перебил голос с "Пайсиса-5", раздавшийся из динамика:
- "Роджер"! "Пайсис-З". Все прекрасно, мы, кажется, взяли пеленг на вас! Держитесь! Вы нам здорово помогли!
Кажется, взяли пеленг.. Правда ли это? Может быть, это пение на дне моря позволило засечь нас.
В динамике раздавалось эхо от локатора: "тик... тик... тик". Я слышал посылки локатора к нам и ответы, посылаемые нашим маяком.
Громкое "тик" означало, что мы отражаем сигнал. В это очень хотелось верить. Луч локатора снова обошел полный круг.
- Есть!- крикнул я, когда громкий "тик" дошел до нас. "Пайсис-5" понял. Пилоты быстро повернули аппарат в этом направлении.
"Тик... тик... тик... тик.."
- Есть!
"Тик... тик..."
Они были недалеко от нас, но видят ли они цель на своем экране?
"Пайсис-5" медленно продвигался вперед, рыская, но все же сохраняя направление движения в узком секторе. Точно с 800 футов "Пайсис-5" взял своим локатором цель. Мы сразу почувствовали, что диапазон работы локатора изменился, так как аппарат был около нас. Посылки локатора стали очень частыми. В абсолютной темноте Роджер и я, тяжело дыша и стараясь не дышать вообще, сели.
После долгого поиска, нас, возможно, нащупали.
Вдруг в наших иллюминаторах мы увидели долгожданный прекрасный свет. Он становился ярче и ярче.
Наши глаза реагировали на него, как на солнце. Все вокруг осветилось, как будто кто - то открыл дверь в темную комнату и впустил к нам солнечный луч.
Эмоции Роджера были естественны. По его лицу текли слезы, и он, устыдившись их, спрятал голову на моем плече.
Мы таращили глаза, и нас наполняла такая радость, и мы ощущали такой подъем, которого я никогда не забуду.
Было 12-44 дня, когда "Пайсис-5" впервые увидел нас лежащими кормой вниз на дне Атлантики.
- "Роджер"! "Пайсис-3"! Мы видим вас! - дружески произнес голос канадца.
- Держитесь, мы будем сейчас маневрировать около вас.
При свете, льющегося от "Пайсиса-5", мы попробовали оценить ситуацию. Мы не могли помочь "Пайсису-5" прикрепить зажим к нашему подъемному рыму и с напряженным вниманием слушали его сообщения на поверхность: - "Пайсис-3" почти вертикально стоит под углом 80-85 градусов в мягком иле, легкий корпус и кое-что из забортного оборудования поломано. Видим открытый задний люк.
- Пришло время взять банку с лимонадом. Это было невиданным деликатесом, но мы сделали всего по нескольку маленьких глотков и аккуратно поставили банку на место.
Мы почувствовали себя лучше, но я заметил, что, после того как Роджер отпил немного лимонада, он снова лег. Видно было, что ему очень тяжело. Замену кассеты поглотителя углекислоты больше нельзя было откладывать, и я приступил к решению серьезной задачи: снятию верхней и нижней крышек с канистры. Это было трудно: после шестидесятичасового заточения в крошечной сфере я очень ослабел. Вместе мы промучились 45 минут с работой, на которую в обычных условиях уходило пять минут. Наконец канистра была закреплена.
После этого я задумался о возможностях нашей системы жизнеобеспечения. Давление в последнем кислородном баллоне, которым мы теперь-пользовались, упало уже до 28 атмосфер. Если потребление кислорода не изменится, то его хватит еще на 24 часа, или до полудня субботы. Мы выжали из кассеты поглотителя углекислоты 40.5 часа, значит, эта кассета должна дать столько же. Таким образом, кислородный фактор являлся для нас критическим.
Мы продержались 51 час после аварии, и оставалось всего 24 часа, за которые "Пайсис-3" должен быть поднят на поверхность... Наши аккумуляторные батареи, несмотря на наше вертикальное положение, держались хорошо. Когда мы запускали скруббер, вольтметр 120-вольтовой батареи показывал 100 вольт. Это было ниже нормы, но вполне достаточно для обеспечения наших нужд.
- Все это я сообщил на поверхность, а "Пайсис-5" тем временем маневрировал где-то близко позади нас и слегка нас подталкивал.
Рельеф дна, а именно наклон его в сторону ложбины, в которой мы лежали, сильно осложнял задачу пилотов "Пайсиса-5" и они пытались вывести свой аппарат на то же расстояние от грунта, что и наш подъемный рым, находящийся высоко над дном.
Свет спасательного аппарата отражался от облаков мути, поднятой им во время маневров, но небольшое течение относило эту муть в сторону. Всего через 20 минут после того, как пилоты "Пайсиса-5" нас нашли, они прикрепили зажим к нашему подъемному рыму - это была мастерская работа экипажа.
Все что теперь оставалось сделать "Пайсису-5",-это отойти осторожно в сторону, так, чтобы порвать крепления, удерживающие плавучий канат на аппарате, что он и сделал. Аппарат уже освободился от каната, когда защелкивающийся зажим очень медленно вывернулся из подъемного рыма. Пилоты с ужасом наблюдали, как зажим выскользнул из зацепления, а затем исчез в темной воде, увлекаемый наверх плавучестью троса. Может быть, зажим не полностью защелкнулся, но так или иначе после стольких трудов он сорвался.
Возможности пилотов подводных аппаратов ограничены возможностями манипулятора и скоростью самого аппарата, но тем не менее пилоты "Пайсиса-5" немедленно развернули свой аппарат, обдав "Пайсис-3" сильной струей, и затем пытались своим манипулятором схватить гак, прежде чем он скроется из поля зрения. Канат необходимо было прикрепить к аппарату "Пайсиса-5", иначе он мог поломать манипулятор, так, как это уже случилось с "Пайсисом-2". Но пилоты, наверное, сделали что-то не так, ведь зажим был только что изготовлен специально для спасательной операции, и пилоты могли ошибиться... Все это продолжалось несколько секунд, после чего наступила вынужденная пауза. Пилоты беспокойно всматривались в иллюминаторы, за которыми была муть, поднятая лыжами аппарата. Они смутно различали очертания "Пайсиса-3", а когда муть рассеялась, они увидели, что гак прочно зацепился за ограждение нашего гребного винта.
Итак, механическая связь с поверхностью все же существовала, но ограждение двигателя было недостаточно прочным, чтобы выдержать наш вес даже в спокойном море.
Это было большим разочарованием для пилотов, но они должны были передать на поверхность, что их миссия осталась невыполненной. Они нашли нас, зацепили канат, который затем соскочил как раз в тот момент, когда казалось, что все в порядке.
Роджер и я ничего не знали об этом срыве, а в это время Боб Эстаух и многие члены спасательной группы собрались на капитанском мостике "Вояджера", терпеливо ожидая новостей.
Все чувствовали облегчение от того, что после многих попыток "Пайсис-3" наконец-то найден на глубине 1575 футов. Дружеский голос канадца, усиленный нашими динамиками, сопровождаемый громким эхом и искажаемый в нашей маленькой кабине, дошел до нас с расстояния всего нескольких футов: "Вояджер"! Я "Пайсис-5"... Здесь... есть трудности... подъемный канат... надежно закреплен за ограждение двигателя правого борта. Мы попытаемся... еще раз... прикрепить его к подъемному рыму.