Страница:
Тони искоса посмотрел на брата:
– Шейла была тебе хорошей учительницей, правда?
Джо вздохнул:
– Да, но я это пережил.
Нью-йоркская красавица, работавшая секретарем у Джо, играла им, как кошка с мышкой, почти склонила к браку, но прогнала, как только на горизонте появился более богатый жених. Она вышла за человека в два раза старше ее, а Джо, обжегшись, теперь остерегался заводить серьезные отношения.
– Я еду в городскую контору, – сказал Джо, меняя тему. – Желаю успеха тебе с Реной сегодня.
– Спасибо. И, Джо, помалкивай.
Никому не обязательно знать, что он и Рена встречаются.
– Не бойся, брат. Я с тобой.
Рена остановила машину у ворот и стала разглядывать дом. Стены необходимо покрасить, а крыша нуждается в ремонте. Служебные постройки тоже знавали лучшие дни. Сад запущен. Но виноградники за домом по-прежнему дают лучший урожай в округе. И лучшие вина.
Это все, что у нее осталось.
– Что же мне теперь делать? – спросила она дрожащим голосом у самой себя.
Информация, которую Рена получила в банке, шокировала ее. Мистер Зелински сочувствовал ей, не хотел причинять боль, но она заставила его сказать грубую правду. Она не знала, сколько денег занял Дэвид, чтобы попытаться спасти виноградники. Пока эта сумма, довольно значительная, не будет возвращена, она и думать не должна о том, чтобы получить новый заем.
Рена всхлипнула. Ей больше не удастся платить Реймонду и Солене. Они прекрасные опытные работники, и им нетрудно будет найти себе новое место. Но что будет делать она? Они не могут оставить ее теперь, когда она так неожиданно потеряла Дэвида. Все вокруг нее изменилось, неожиданно и стремительно.
Рена выбралась из машины и, вытирая текущие по щекам слезы, направилась в дом. Оказавшись в спальне, она бросилась на кровать и стала обдумывать положение. Чего еще она не учла? Какие способы удержаться на плаву не попробовала? К кому может обратиться за помощью? И через полчаса пришла к единственно верному выводу: ей придется продать Пурпурные Поля.
Глава 3
Глава 4
– Шейла была тебе хорошей учительницей, правда?
Джо вздохнул:
– Да, но я это пережил.
Нью-йоркская красавица, работавшая секретарем у Джо, играла им, как кошка с мышкой, почти склонила к браку, но прогнала, как только на горизонте появился более богатый жених. Она вышла за человека в два раза старше ее, а Джо, обжегшись, теперь остерегался заводить серьезные отношения.
– Я еду в городскую контору, – сказал Джо, меняя тему. – Желаю успеха тебе с Реной сегодня.
– Спасибо. И, Джо, помалкивай.
Никому не обязательно знать, что он и Рена встречаются.
– Не бойся, брат. Я с тобой.
Рена остановила машину у ворот и стала разглядывать дом. Стены необходимо покрасить, а крыша нуждается в ремонте. Служебные постройки тоже знавали лучшие дни. Сад запущен. Но виноградники за домом по-прежнему дают лучший урожай в округе. И лучшие вина.
Это все, что у нее осталось.
– Что же мне теперь делать? – спросила она дрожащим голосом у самой себя.
Информация, которую Рена получила в банке, шокировала ее. Мистер Зелински сочувствовал ей, не хотел причинять боль, но она заставила его сказать грубую правду. Она не знала, сколько денег занял Дэвид, чтобы попытаться спасти виноградники. Пока эта сумма, довольно значительная, не будет возвращена, она и думать не должна о том, чтобы получить новый заем.
Рена всхлипнула. Ей больше не удастся платить Реймонду и Солене. Они прекрасные опытные работники, и им нетрудно будет найти себе новое место. Но что будет делать она? Они не могут оставить ее теперь, когда она так неожиданно потеряла Дэвида. Все вокруг нее изменилось, неожиданно и стремительно.
Рена выбралась из машины и, вытирая текущие по щекам слезы, направилась в дом. Оказавшись в спальне, она бросилась на кровать и стала обдумывать положение. Чего еще она не учла? Какие способы удержаться на плаву не попробовала? К кому может обратиться за помощью? И через полчаса пришла к единственно верному выводу: ей придется продать Пурпурные Поля.
Глава 3
Тони сомневался, стоит ли привезти Рене цветы. Он помнил, что она всегда любила темно-красные тюльпаны.
– Они такие яркие, счастливые, как будто только и ждут, чтобы подарить кому-нибудь улыбку, – часто повторяла она.
Но он знал, что, если сегодня привезет ей тюльпаны, она не будет улыбаться. У него есть только один способ заставить ее радоваться – навсегда исчезнуть с лица земли. И он решил приехать к ней с пустыми руками, в надежде, что она не изменила свое решение.
В тот день Тони практически вырвал у нее обещание поужинать с ним. Он хотел подождать еще некоторое время, дать ей возможность оправиться от шока, вызванного потерей мужа. Но Рена беременна, а ее дела с каждым днем идут все хуже. Тони понял, что дальше откладывать этот разговор нельзя. Он обещал Дэвиду.
Тони остановил машину у ворот, подошел к двери и постучал. Никто не открыл. Он постучал громче – результат тот же.
– Рена! – крикнул он.
Никакого ответа.
Обеспокоенный, он взялся за ручку двери, и, к его удивлению, она открылась.
Ему стало страшно. Рена теперь живет одна, а подобная неосторожность не в ее духе. И нигде в доме, кажется, не горит свет.
Он вошел внутрь и сделал несколько шагов.
– Рена!
Тони направился вперед. Открыл одну дверь, другую. Никого. Достигнув конца коридора, он заглянул в последнюю комнату и увидел при слабом свете луны, льющемся из окна, что Рена спокойно спит на кровати.
Когда-то Тони любил ее. Он лишил ее девственности в восемнадцать лет, и когда она расплакалась от переполнявших ее эмоций, привлек к себе, обнял и поклялся ей в любви. Рена отдалась ему вся, без остатка, а он старался сделать для нее все, что мог. Но этого оказалось недостаточно. Им овладела другая великая страсть – гонки. С самого детства он мечтал чувствовать порывы ветра на лице, скорость, хотел испытывать судьбу, рисковать и ощущать себя свободным.
Тони был прирожденным гонщиком и сравнительно легко добился всего, к чему стремился, – ценой разочарований отца и разбитого сердца девушки, которую он так любил.
На него снова нахлынули воспоминания, но он отогнал их. Он приехал сюда не ради прошлого, а ради будущего. Теперь Рена – вдова Дэвида, и горе отражается на ее лице даже во сне.
Внезапно она шевельнулась, открыла глаза и испугалась, увидев в полутьме чью-то фигуру у двери. Но тут же она узнала Тони, и страх на ее лице сменился гневом. Она села и резко спросила:
– Что ты тут делаешь?
– У нас назначено свидание.
– Свидание? – Она явно забыла об их уговоре. Но тут же вспомнила и рассердилась еще сильнее. – Как ты сюда попал?
– Дверь была не заперта. Это дурная привычка – оставлять дверь открытой. Кто угодно может войти.
– Кто угодно и вошел, – проворчала Рена.
Тони решил не обращать внимания на кол кость.
– Просто я как-то незаметно заснула. Который час? – через мгновение спросила она.
– Четверть девятого.
Она посмотрела на него испытующе:
– И ты стоял тут все это время?
– Нет, – ответил Тони, – я только что вошел. Я сам опоздал. Извини.
«Ребенок», – подумал он. Многие его приятели говорили, что их жены страдали повышенной утомляемостью в первые месяцы беременности.
Вслух он произнес:
– Просто тебе здорово досталось. Ты слишком многое пережила за эти несколько недель.
– Ты не знаешь, что я пережила. – Она специально говорила резко, но Тони делал вид, что не замечает ее тона.
– Сколько тебе надо времени, чтобы собраться?
– Собраться? – Рена нахмурилась.
– Мы едем ужинать.
– Нет-нет. Не сегодня. Я… Я не очень хорошо себя чувствую.
– Тебе станет лучше, когда ты поешь. Как давно ты ела последний раз?
– Не знаю… Около полудня…
– Тебе надо беречь силы, Рена.
Она открыла рот и хотела что-то сказать, но промолчала.
– Я подожду тебя в гостиной.
Тони повернулся и вышел, не оставив ей выбора.
Этим вечером ему придется склонить ее к более важному решению.
Рена медленно встала с кровати. Ей не хотелось никуда ехать, но члены семьи Карлино никогда не отступают, пока не получают желаемое.
Потом она вспомнила свой разговор с мистером Зелински. Да, он был внимателен, сочувствовал ей, но сделать ничего не мог. Теперь она не в состоянии платить жалованье своим работникам. Пурпурные Поля обречены.
У нее кружилась голова, она чувствовала слабость. Сегодняшние события лишили ее аппетита, но она вынуждена была признать, что ей необходимо поесть ради ребенка.
Рена быстро оделась и посмотрела на себя в зеркало. Лицо побледнело и осунулось, волосы растрепаны.
Она умылась, слегка нарумянилась и припудрилась, собрала волосы в пучок на затылке, чтобы выглядеть по-человечески, и вышла из комнаты.
Тони встал с дивана и внимательно ее осмотрел. Она опустила глаза.
– Теперь ты выглядишь лучше, – заметил он и подошел к двери, чтобы открыть ее. – Пошли?
– Куда ты собираешься меня вести?
Тони понял, чего она опасалась.
– Я все устроил, Рена. Никто не увидит тебя со мной.
Если бы она не была так огорчена своим положением, ее лицо вспыхнуло бы от такого заявления. Она вскинула голову:
– Ты уверен?
– Мы – совладельцы ресторана «Альберто». Сегодня ресторан открыт только для нас с тобой.
– Ты хочешь сказать, что закрыл его ради меня?
– Я просто подумал, что тебе не захочется в будущем отвечать на вопросы о том, как ты оказалась со мной в ресторане.
Рена и забыла, что семья Карлино управляла и другими предприятиями, помимо винной империи. Они владели несколькими ресторанами и магазинами, которые торговали всем, что имело отношение к вину.
– Но, надеюсь, тебе ясно, что это не свидание, Тони.
Он кивнул:
– Совершенно ясно.
Они вышли из дома, Рена заперла дверь и решительно направилась к машине. Не дожидаясь Тони, она села на переднее сиденье и пристегнула ремень безопасности.
– Готова? – спросил он и завел мотор. – Сегодня теплый вечер. Ты не возражаешь, если я опущу верх?
– Нет. Я рада буду глотнуть немного свежего воздуха.
Тони любил так ездить: ощущать ветер, чувствовать свою власть над машиной и дорогой.
Правда, сейчас он вел автомобиль осторожно, время от времени поглядывая на Рену, которая не могла не оценить его заботливости.
Тони был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Она думала о нем так с тех самых пор, как он, шестнадцатилетний, появился в городской школе. До того он, как и другие Карлино, посещал элитное частное учебное заведение, но, возненавидев режим, дисциплину и одиночество, настоял на том, чтобы его перевели в обычную школу.
Тони произвел на нее неизгладимое впечатление. Они стали общаться, их дружба постепенно становилась все теснее, и через год Рена уже была постоянной девушкой Тони, несмотря на его богатство и положение в Напе и на то, что Санто Карлино и ее отец стали лютыми врагами.
Но Рена никогда по-настоящему не верила в прочность их отношений.
– Хочешь послушать музыку? – спросил Тони и потянулся к плееру.
– Если не возражаешь, япредпочла бы тишину.
Она не хотела вспоминать, как каталась с Тони на его автомобиле с опущенным верхом, и музыка играла громко-громко, и они шутили и смеялись. Тогда им было так хорошо вместе!
Вскоре Тони остановил машину у служебного входа в ресторан «Альберто».
– Ты голодна? – спросил он.
– На самом деле да.
– Это хорошо, потому что еда нас ждет.
Рена не успела расстегнуть ремень безопасности, а Тони уже открыл дверцу с ее стороны, чтобы помочь ей выбраться. Вместо того чтобы упрямо выбраться из машины самой, она подала ему руку и тут же оказалась во власти целой гаммы ощущений. Его прикосновение, ее ладонь в его большой руке… Но как только Рена оказалась на дорожке, она тут же отстранилась.
– Сюда, – произнес Тони.
Она приказала себе успокоиться и пошла за ним в ресторан.
Тони говорил правду: помещение было пустым. В кабинке в углу горели свечи.
– Я не знал, что ты предпочитаешь, и велел шефу приготовить несколько блюд. – Он посмотрел на Рену.
– Ты забыл, что я люблю пиццу с копченой колбасой и стручковым перцем?
Тони усмехнулся:
– Никто не ел пиццу с таким азартом, как ты, Рена. Но вряд ли она есть в сегодняшнем меню. Давай пойдем на кухню и посмотрим, что шеф наколдовал для нас.
На кухне они нашли несколько прикрытых крышками блюд, свежий хлеб, целый набор салатов и десертов.
Тони поднял одну крышку и объявил:
– Телячий эскалоп, еще горячий.
Рена с интересом взглянула на блюдо.
Тони поднял другую крышку:
– Макароны под соусом из сыра и красного перца с беконом и чесноком.
От блюда шел ароматный пар. Рена наклонилась ниже:
– Как вкусно!
Тони поднял еще две крышки и обнаружил ростбиф и палендвицу, которые пахли очень аппетитно, но были тяжелы для Рены, и равиоли с калифорнийскими орехами.
– Я бы предпочла равиоли и этот салат, – сказала Рена.
– Прекрасно! – Тони взял блюдо, которое она выбрала, и еще одно для себя. – Если ты можешь захватить салат, мы приступим, как только я найду бутылку вина.
– Я не буду пить вино, – заявила она.
Тони взглянул на нее и вопросительно поднял брови.
– Предпочитаю воду, – поспешно добавила она.
– Травись, если хочешь, – улыбнулся Тони.
Он расставил блюда на столе, на минуту исчез и вернулся с бутылкой «Каберне Карлино» и графином с водой.
Они ели молча. Рена расправлялась с замечательным салатом, а Тони потягивал вино и внимательно изучал ее взглядом.
– Перестань смотреть на меня.
– Ты – лучшее, что есть в этом зале.
Рена сощурилась:
– Не надо, Тони.
Он пожал плечами:
– Я только констатирую очевидное.
Когда он пускал в ход свое обаяние, мог приворожить всю Напу и даже больше.
– Может быть, теперь ты сделаешь то важное сообщение, которое не мог сделать утром?
– После ужина, Рена.
– Почему?
– Я хочу, чтобы ты поела.
Она нахмурилась и покачала головой:
– Ты думаешь, то, что собираешься мне сказать, лишит меня аппетита?
Тони шумно вдохнул и резко выдохнул:
– Потому что ты голодна и измучена, понимаешь?
– Что это ты вдруг стал обо мне беспокоиться?
– Я всегда беспокоился о тебе, Рена, – произнес он гораздо более мягко.
– Нет, Тони, к этому мы не вернемся. Никогда.
Она сделала акцент на последнем слове. Ей не хотелось вставать на тропу воспоминаний. Слишком много связывало их с Тони в прошлом. Она думала, что рана, которую он ей нанес, не заживет никогда.
– Ты можешь на несколько минут забыть, кто я такой, мирно разломить со мной хлеб и насладиться вкусным ужином?
Рена уступила, хотя странное поведение Тони ее смущало.
– Ладно. Я поем, пока равиоли не остыли.
– Хорошая девочка.
Она одарила его сердитым взглядом.
Он поднял руки:
– Извини.
А потом с удовольствием занялся своим филе и осушил два бокала вина.
Тони сам, отказавшись от помощи Рены, убрал пустые тарелки. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, подумать, как предложить вдове своего друга стать его женой и не показаться при этом жестоким и циничным. И решил, что лучше всего сказать ей правду.
Черт! Ведь на самом-то деле он никогда не думал вступать в брак ни с кем, кроме Рены. Когда-то они часто мечтали о том, что будет, когда они поженятся. Но у Тони появилась реальная возможность стать профессиональным гонщиком, а у Рены заболела мать. Надо было ухаживать за ней, помогать отцу вести дела. И Тони пришлось ее бросить. Он уехал один. Это была единственная ложка дегтя в его блестящей жизни. Он умолял ее приехать к нему, но она отказалась. Не смогла. У нее были обязательства перед семьей. Она любила виноделие, любила Пурпурные Поля. Она родилась для жизни в Напе, как он – для гоночных трасс.
Он обидел ее. Если честно, почти сломал.
Он звонил ей из разных мест, но она каждый раз говорила все более холодно и однажды попросила его больше ей не звонить. А через два года вышла замуж за Дэвида. Тони на свадьбу не пригласили.
Тони принес на подносе десерт: пирожные, фрукты, мороженое.
Рена с насмешкой наблюдала, как он расставляет все это на столе.
– Знаешь, – сказал он, – что бы ты там не думала, я родился не принцем. Дома мы все делали сами. Отцу так нравилось.
– А я считала, что ты привык, чтобы тебе прислуживали.
– Я и не отрицаю. Я богат и могу себе позволить…
– Закрыть ресторан на целый вечер, чтобы поужинать без посторонних?
– И это тоже.
– Я, кажется, должна считать за честь, что ты подаешь мне ужин. У тебя, наверное, имеются на то веские причины.
– Ты права. – Он посмотрел на десерт на столе и подвинул к ней тарелку с мороженым. – Ты же любишь мороженое. Так ешь.
Рена не заставила себя упрашивать. Схватив ложку, она погрузила ее в сладкое лакомство. Тони принялся за свою порцию.
Съев несколько ложек, Рена отодвинула тарелку:
– Ну, Тони, я поужинала с тобой. Здесь никого нет. Теперь ты можешь сказать то, что хотел.
– Я знаю, что ты меня ненавидишь, Рена, – начал Тони.
Она отвернулась и стала смотреть на фонтан в центре зала.
– Ненависть – слишком сильное чувство.
– Значит, ты меня не ненавидишь? – спросил он со слабой надеждой в голосе.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Я не это имела в виду.
Тони не смутился. Он был готов к подобному.
– Что сказал тебе Дэвид перед смертью?
Она села очень прямо:
– Это не твое дело.
– Конечно. Но я должен тебе сообщить, о чем он просил меня, Рена. Я хочу, чтобы ты услышала слова, которые он произнес, когда я ехал с ним в больницу.
У нее на глазах выступили слезы. А Тони не мог выдержать, когда она плакала. В ее взгляде мелькнул испуг, как будто прощальные слова Дэвида могли причинить ей новые страдания. Но она взяла себя в руки:
– Хорошо. Да, я хочу знать, что он сказал.
Тони старался, чтобы его голос не сорвался:
– Он сказал, что любит тебя.
Рена глубоко вздохнула. На глаза опять навернулись слезы.
– Что ты достойна счастливой жизни, – продолжал Тони.
– Он был очень добрым человеком, – прошептала она.
– В последний момент он думал только о тебе.
Одна слезинка скатилась с ее ресниц.
– Спасибо, Тони. Мне нужно было это услышать.
– Я не закончил, Рена. Есть кое-что еще. Она тяжело откинулась на стенку кабинки:
– Говори.
– Он просил меня заботиться о тебе. Защищать тебя. И я собираюсь поступить именно так. Рена, я хочу на тебе жениться.
– Они такие яркие, счастливые, как будто только и ждут, чтобы подарить кому-нибудь улыбку, – часто повторяла она.
Но он знал, что, если сегодня привезет ей тюльпаны, она не будет улыбаться. У него есть только один способ заставить ее радоваться – навсегда исчезнуть с лица земли. И он решил приехать к ней с пустыми руками, в надежде, что она не изменила свое решение.
В тот день Тони практически вырвал у нее обещание поужинать с ним. Он хотел подождать еще некоторое время, дать ей возможность оправиться от шока, вызванного потерей мужа. Но Рена беременна, а ее дела с каждым днем идут все хуже. Тони понял, что дальше откладывать этот разговор нельзя. Он обещал Дэвиду.
Тони остановил машину у ворот, подошел к двери и постучал. Никто не открыл. Он постучал громче – результат тот же.
– Рена! – крикнул он.
Никакого ответа.
Обеспокоенный, он взялся за ручку двери, и, к его удивлению, она открылась.
Ему стало страшно. Рена теперь живет одна, а подобная неосторожность не в ее духе. И нигде в доме, кажется, не горит свет.
Он вошел внутрь и сделал несколько шагов.
– Рена!
Тони направился вперед. Открыл одну дверь, другую. Никого. Достигнув конца коридора, он заглянул в последнюю комнату и увидел при слабом свете луны, льющемся из окна, что Рена спокойно спит на кровати.
Когда-то Тони любил ее. Он лишил ее девственности в восемнадцать лет, и когда она расплакалась от переполнявших ее эмоций, привлек к себе, обнял и поклялся ей в любви. Рена отдалась ему вся, без остатка, а он старался сделать для нее все, что мог. Но этого оказалось недостаточно. Им овладела другая великая страсть – гонки. С самого детства он мечтал чувствовать порывы ветра на лице, скорость, хотел испытывать судьбу, рисковать и ощущать себя свободным.
Тони был прирожденным гонщиком и сравнительно легко добился всего, к чему стремился, – ценой разочарований отца и разбитого сердца девушки, которую он так любил.
На него снова нахлынули воспоминания, но он отогнал их. Он приехал сюда не ради прошлого, а ради будущего. Теперь Рена – вдова Дэвида, и горе отражается на ее лице даже во сне.
Внезапно она шевельнулась, открыла глаза и испугалась, увидев в полутьме чью-то фигуру у двери. Но тут же она узнала Тони, и страх на ее лице сменился гневом. Она села и резко спросила:
– Что ты тут делаешь?
– У нас назначено свидание.
– Свидание? – Она явно забыла об их уговоре. Но тут же вспомнила и рассердилась еще сильнее. – Как ты сюда попал?
– Дверь была не заперта. Это дурная привычка – оставлять дверь открытой. Кто угодно может войти.
– Кто угодно и вошел, – проворчала Рена.
Тони решил не обращать внимания на кол кость.
– Просто я как-то незаметно заснула. Который час? – через мгновение спросила она.
– Четверть девятого.
Она посмотрела на него испытующе:
– И ты стоял тут все это время?
– Нет, – ответил Тони, – я только что вошел. Я сам опоздал. Извини.
«Ребенок», – подумал он. Многие его приятели говорили, что их жены страдали повышенной утомляемостью в первые месяцы беременности.
Вслух он произнес:
– Просто тебе здорово досталось. Ты слишком многое пережила за эти несколько недель.
– Ты не знаешь, что я пережила. – Она специально говорила резко, но Тони делал вид, что не замечает ее тона.
– Сколько тебе надо времени, чтобы собраться?
– Собраться? – Рена нахмурилась.
– Мы едем ужинать.
– Нет-нет. Не сегодня. Я… Я не очень хорошо себя чувствую.
– Тебе станет лучше, когда ты поешь. Как давно ты ела последний раз?
– Не знаю… Около полудня…
– Тебе надо беречь силы, Рена.
Она открыла рот и хотела что-то сказать, но промолчала.
– Я подожду тебя в гостиной.
Тони повернулся и вышел, не оставив ей выбора.
Этим вечером ему придется склонить ее к более важному решению.
Рена медленно встала с кровати. Ей не хотелось никуда ехать, но члены семьи Карлино никогда не отступают, пока не получают желаемое.
Потом она вспомнила свой разговор с мистером Зелински. Да, он был внимателен, сочувствовал ей, но сделать ничего не мог. Теперь она не в состоянии платить жалованье своим работникам. Пурпурные Поля обречены.
У нее кружилась голова, она чувствовала слабость. Сегодняшние события лишили ее аппетита, но она вынуждена была признать, что ей необходимо поесть ради ребенка.
Рена быстро оделась и посмотрела на себя в зеркало. Лицо побледнело и осунулось, волосы растрепаны.
Она умылась, слегка нарумянилась и припудрилась, собрала волосы в пучок на затылке, чтобы выглядеть по-человечески, и вышла из комнаты.
Тони встал с дивана и внимательно ее осмотрел. Она опустила глаза.
– Теперь ты выглядишь лучше, – заметил он и подошел к двери, чтобы открыть ее. – Пошли?
– Куда ты собираешься меня вести?
Тони понял, чего она опасалась.
– Я все устроил, Рена. Никто не увидит тебя со мной.
Если бы она не была так огорчена своим положением, ее лицо вспыхнуло бы от такого заявления. Она вскинула голову:
– Ты уверен?
– Мы – совладельцы ресторана «Альберто». Сегодня ресторан открыт только для нас с тобой.
– Ты хочешь сказать, что закрыл его ради меня?
– Я просто подумал, что тебе не захочется в будущем отвечать на вопросы о том, как ты оказалась со мной в ресторане.
Рена и забыла, что семья Карлино управляла и другими предприятиями, помимо винной империи. Они владели несколькими ресторанами и магазинами, которые торговали всем, что имело отношение к вину.
– Но, надеюсь, тебе ясно, что это не свидание, Тони.
Он кивнул:
– Совершенно ясно.
Они вышли из дома, Рена заперла дверь и решительно направилась к машине. Не дожидаясь Тони, она села на переднее сиденье и пристегнула ремень безопасности.
– Готова? – спросил он и завел мотор. – Сегодня теплый вечер. Ты не возражаешь, если я опущу верх?
– Нет. Я рада буду глотнуть немного свежего воздуха.
Тони любил так ездить: ощущать ветер, чувствовать свою власть над машиной и дорогой.
Правда, сейчас он вел автомобиль осторожно, время от времени поглядывая на Рену, которая не могла не оценить его заботливости.
Тони был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Она думала о нем так с тех самых пор, как он, шестнадцатилетний, появился в городской школе. До того он, как и другие Карлино, посещал элитное частное учебное заведение, но, возненавидев режим, дисциплину и одиночество, настоял на том, чтобы его перевели в обычную школу.
Тони произвел на нее неизгладимое впечатление. Они стали общаться, их дружба постепенно становилась все теснее, и через год Рена уже была постоянной девушкой Тони, несмотря на его богатство и положение в Напе и на то, что Санто Карлино и ее отец стали лютыми врагами.
Но Рена никогда по-настоящему не верила в прочность их отношений.
– Хочешь послушать музыку? – спросил Тони и потянулся к плееру.
– Если не возражаешь, япредпочла бы тишину.
Она не хотела вспоминать, как каталась с Тони на его автомобиле с опущенным верхом, и музыка играла громко-громко, и они шутили и смеялись. Тогда им было так хорошо вместе!
Вскоре Тони остановил машину у служебного входа в ресторан «Альберто».
– Ты голодна? – спросил он.
– На самом деле да.
– Это хорошо, потому что еда нас ждет.
Рена не успела расстегнуть ремень безопасности, а Тони уже открыл дверцу с ее стороны, чтобы помочь ей выбраться. Вместо того чтобы упрямо выбраться из машины самой, она подала ему руку и тут же оказалась во власти целой гаммы ощущений. Его прикосновение, ее ладонь в его большой руке… Но как только Рена оказалась на дорожке, она тут же отстранилась.
– Сюда, – произнес Тони.
Она приказала себе успокоиться и пошла за ним в ресторан.
Тони говорил правду: помещение было пустым. В кабинке в углу горели свечи.
– Я не знал, что ты предпочитаешь, и велел шефу приготовить несколько блюд. – Он посмотрел на Рену.
– Ты забыл, что я люблю пиццу с копченой колбасой и стручковым перцем?
Тони усмехнулся:
– Никто не ел пиццу с таким азартом, как ты, Рена. Но вряд ли она есть в сегодняшнем меню. Давай пойдем на кухню и посмотрим, что шеф наколдовал для нас.
На кухне они нашли несколько прикрытых крышками блюд, свежий хлеб, целый набор салатов и десертов.
Тони поднял одну крышку и объявил:
– Телячий эскалоп, еще горячий.
Рена с интересом взглянула на блюдо.
Тони поднял другую крышку:
– Макароны под соусом из сыра и красного перца с беконом и чесноком.
От блюда шел ароматный пар. Рена наклонилась ниже:
– Как вкусно!
Тони поднял еще две крышки и обнаружил ростбиф и палендвицу, которые пахли очень аппетитно, но были тяжелы для Рены, и равиоли с калифорнийскими орехами.
– Я бы предпочла равиоли и этот салат, – сказала Рена.
– Прекрасно! – Тони взял блюдо, которое она выбрала, и еще одно для себя. – Если ты можешь захватить салат, мы приступим, как только я найду бутылку вина.
– Я не буду пить вино, – заявила она.
Тони взглянул на нее и вопросительно поднял брови.
– Предпочитаю воду, – поспешно добавила она.
– Травись, если хочешь, – улыбнулся Тони.
Он расставил блюда на столе, на минуту исчез и вернулся с бутылкой «Каберне Карлино» и графином с водой.
Они ели молча. Рена расправлялась с замечательным салатом, а Тони потягивал вино и внимательно изучал ее взглядом.
– Перестань смотреть на меня.
– Ты – лучшее, что есть в этом зале.
Рена сощурилась:
– Не надо, Тони.
Он пожал плечами:
– Я только констатирую очевидное.
Когда он пускал в ход свое обаяние, мог приворожить всю Напу и даже больше.
– Может быть, теперь ты сделаешь то важное сообщение, которое не мог сделать утром?
– После ужина, Рена.
– Почему?
– Я хочу, чтобы ты поела.
Она нахмурилась и покачала головой:
– Ты думаешь, то, что собираешься мне сказать, лишит меня аппетита?
Тони шумно вдохнул и резко выдохнул:
– Потому что ты голодна и измучена, понимаешь?
– Что это ты вдруг стал обо мне беспокоиться?
– Я всегда беспокоился о тебе, Рена, – произнес он гораздо более мягко.
– Нет, Тони, к этому мы не вернемся. Никогда.
Она сделала акцент на последнем слове. Ей не хотелось вставать на тропу воспоминаний. Слишком много связывало их с Тони в прошлом. Она думала, что рана, которую он ей нанес, не заживет никогда.
– Ты можешь на несколько минут забыть, кто я такой, мирно разломить со мной хлеб и насладиться вкусным ужином?
Рена уступила, хотя странное поведение Тони ее смущало.
– Ладно. Я поем, пока равиоли не остыли.
– Хорошая девочка.
Она одарила его сердитым взглядом.
Он поднял руки:
– Извини.
А потом с удовольствием занялся своим филе и осушил два бокала вина.
Тони сам, отказавшись от помощи Рены, убрал пустые тарелки. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, подумать, как предложить вдове своего друга стать его женой и не показаться при этом жестоким и циничным. И решил, что лучше всего сказать ей правду.
Черт! Ведь на самом-то деле он никогда не думал вступать в брак ни с кем, кроме Рены. Когда-то они часто мечтали о том, что будет, когда они поженятся. Но у Тони появилась реальная возможность стать профессиональным гонщиком, а у Рены заболела мать. Надо было ухаживать за ней, помогать отцу вести дела. И Тони пришлось ее бросить. Он уехал один. Это была единственная ложка дегтя в его блестящей жизни. Он умолял ее приехать к нему, но она отказалась. Не смогла. У нее были обязательства перед семьей. Она любила виноделие, любила Пурпурные Поля. Она родилась для жизни в Напе, как он – для гоночных трасс.
Он обидел ее. Если честно, почти сломал.
Он звонил ей из разных мест, но она каждый раз говорила все более холодно и однажды попросила его больше ей не звонить. А через два года вышла замуж за Дэвида. Тони на свадьбу не пригласили.
Тони принес на подносе десерт: пирожные, фрукты, мороженое.
Рена с насмешкой наблюдала, как он расставляет все это на столе.
– Знаешь, – сказал он, – что бы ты там не думала, я родился не принцем. Дома мы все делали сами. Отцу так нравилось.
– А я считала, что ты привык, чтобы тебе прислуживали.
– Я и не отрицаю. Я богат и могу себе позволить…
– Закрыть ресторан на целый вечер, чтобы поужинать без посторонних?
– И это тоже.
– Я, кажется, должна считать за честь, что ты подаешь мне ужин. У тебя, наверное, имеются на то веские причины.
– Ты права. – Он посмотрел на десерт на столе и подвинул к ней тарелку с мороженым. – Ты же любишь мороженое. Так ешь.
Рена не заставила себя упрашивать. Схватив ложку, она погрузила ее в сладкое лакомство. Тони принялся за свою порцию.
Съев несколько ложек, Рена отодвинула тарелку:
– Ну, Тони, я поужинала с тобой. Здесь никого нет. Теперь ты можешь сказать то, что хотел.
– Я знаю, что ты меня ненавидишь, Рена, – начал Тони.
Она отвернулась и стала смотреть на фонтан в центре зала.
– Ненависть – слишком сильное чувство.
– Значит, ты меня не ненавидишь? – спросил он со слабой надеждой в голосе.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Я не это имела в виду.
Тони не смутился. Он был готов к подобному.
– Что сказал тебе Дэвид перед смертью?
Она села очень прямо:
– Это не твое дело.
– Конечно. Но я должен тебе сообщить, о чем он просил меня, Рена. Я хочу, чтобы ты услышала слова, которые он произнес, когда я ехал с ним в больницу.
У нее на глазах выступили слезы. А Тони не мог выдержать, когда она плакала. В ее взгляде мелькнул испуг, как будто прощальные слова Дэвида могли причинить ей новые страдания. Но она взяла себя в руки:
– Хорошо. Да, я хочу знать, что он сказал.
Тони старался, чтобы его голос не сорвался:
– Он сказал, что любит тебя.
Рена глубоко вздохнула. На глаза опять навернулись слезы.
– Что ты достойна счастливой жизни, – продолжал Тони.
– Он был очень добрым человеком, – прошептала она.
– В последний момент он думал только о тебе.
Одна слезинка скатилась с ее ресниц.
– Спасибо, Тони. Мне нужно было это услышать.
– Я не закончил, Рена. Есть кое-что еще. Она тяжело откинулась на стенку кабинки:
– Говори.
– Он просил меня заботиться о тебе. Защищать тебя. И я собираюсь поступить именно так. Рена, я хочу на тебе жениться.
Глава 4
Тони мог с таким же успехом заявить, что собирается полететь на Луну на метле: его последние слова звучали крайне комично. Но Рена не засмеялась. Она была шокирована и какое-то время молчала.
Ее сердце ныло оттого, что Дэвид в последние свои минуты думал не о себе, а о ней. Но тем не менее, если Тони сказал ей правду… Она рассердилась на своего ушедшего из жизни мужа. Как он мог просить Тони заботиться о ней? Защищать ее? Из всех людей на земле она меньше всего доверяла Тони, и Дэвид знал это.
Знал?
– Ты не можешь говорить серьезно, – пробормотала она наконец.
– Я серьезен как никогда, Рена. – Он в упор посмотрел на нее.
– Это смешно.
– Возможно. Но таково было последнее желание Дэвида.
– Он просил тебя жениться на мне? – Рена прилагала героические усилия к тому, чтобы не выйти из себя.
Тони кивнул:
– И я обещал ему это.
– Нет, нет, нет, нет! – Она так резко затрясла головой, что ее волосы выбились из пучка и рассыпались по плечам.
Тони упорно смотрел ей в глаза:
– Повтори мне его последние слова, обращенные к тебе.
– Он сказал, – начала она дрожащим голосом, – что любит меня. Что хочет, чтобы я сберегла Пурпурные Поля. – Она растерянно уставилась в стол. – Он знал, как много они для меня значат.
– И ты обещала ему?
– Да. Но я… – Она вспомнила свой разговор с Зелински. Ее хозяйство спасти невозможно. Как это ни тяжело, Пурпурные Поля придется продать. Она потеряет не просто наследство. Она лишится всего, к чему привыкла, что любила с детства. Но надо обеспечить ребенка, а сделать это можно, только продав виноградники. – Я не смогу сохранить их. Я уже решила продать землю.
Тони откинулся на спинку стула и наблюдал за усилиями Рены сохранить спокойствие. А у нее в голове крутилось столько мыслей, что голова разболелась. Она стала массировать виски, чтобы успокоить боль, и пыталась не смотреть на Тони.
– Ты ведь не хочешь продавать Пурпурные Поля? – спросил он мягко.
– Конечно нет.
– Ты знаешь, какова будет их судьба, если мы поженимся? Тебе не придется больше ни о чем беспокоиться. Я все улажу.
Она сидела, опустив голову. Ей не хотелось признавать, что брак с Тони решил бы ее проблемы и позволил выполнить данное Дэвиду обещание. Но она не хотела выходить замуж за Тони Карлино.
Он бросил ее, когда был так ей нужен!
Он ранил ее слишком сильно. Понадобился такой человек, как Дэвид, чтобы она оправилась от страданий. Она не могла доверять Тони. О браке с ним не могло быть и речи.
Тони осторожно погладил ее по руке. Электрический разряд мгновенно пробежал между ними.
– Подумай, Рена. Подумай, что мы оба обещали Дэвиду.
Двадцать минут спустя Тони вез Рену домой, а она не могла перестать думать о его предложении. Она хотела спасти Пурпурные Поля, но цена была слишком велика.
Тони проводил ее до двери. Она вставила ключ в замочную скважину, отперла дверь и повернулась к нему:
– Спокойной ночи.
Темные глаза Тони блеснули. Его взгляд остановился на губах Рены. Ее сердце забилось чаще. На какую-то секунду она вернулась в прошлое и стала той девочкой, которая впитывала каждое его слово. Он приблизился, и она вспомнила, как сверкали ее глаза при виде Тони, как радостно было любить его и быть им любимой. То, что она считала ушедшим навеки, вдруг вернулось в одно мгновение. Он слегка наклонил голову. Она ждала. Но его губы скользнули мимо ее рта и коснулись щеки.
Тони открыл ей дверь:
– Завтра я приеду повидать тебя.
Рена вошла в дом и тяжело прислонилась к двери. Ее пальцы лежали на щеке, на том месте, куда он ее поцеловал. Она крепко зажмурила глаза и стала молиться о том, чтобы нашлось какое-нибудь другое решение ее проблемы.
Решение, которое не предполагало бы брака с Тони Карлино.
На следующий день Тони постучал в дверь дома Рены. Она не ответила. Он направился к магазину, где продавались вино и различные сувениры, и заглянул в окно. Солена Мелендес помахала ему рукой, и он вошел.
– Добрый день! – воскликнула она.
– Здравствуйте, Солена. Тони впервые увидел ее на похоронах Дэвида.
Он знал, что Солена – подруга Рены и старше ее всего на несколько лет. Живет в Напе и вместе с мужем Реймондом работает на Пурпурных Полях с тех пор, как их унаследовали Дэвид и Рена. Окинув маленький магазинчик беглым взглядом, Тони понял, что Солена поддерживает помещение в полном порядке, но на полках выставлено очень немного товара.
– Я ищу Рену. Вы не знаете, где она?
– Я здесь, – послышался голос.
Рена вышла из задней комнаты, держа в руках ящик с бутылками вина. Тони хотел было взять у нее ношу, но удержался. Рена – гордая женщина.
Рена поставила ящик на прилавок:
– Подожди минуту. Я помогу тебе с этими бутылками. – Она ласково улыбнулась Солене, повернулась к Тони, и ее лицо тут же стало холодным. – Иди за мной, – сказала она ему и вышла из магазина.
Воздух был теплый и чистый, а небо голубое, как глаза Рены. В винограднике, где Солена не могла их слышать, она спросила:
– Ты что же, собираешься приходить ко мне, когда тебе вздумается?
Тони усмехнулся:
– Ты сердишься, что я не позвонил и не договорился о встрече?
– Нет… Да. – Она нахмурила брови. – У меня много дел, Тони. Я не радуюсь неожиданным визитерам, если это не покупатели.
– Ты слишком утомляешься, работаешь слишком много.
Рена закатила глаза:
– Я выполняю подобную работу с тех пор, как научилась ходить. Да, она тяжелая, но я не возражаю. Зачем ты пришел?
– Я же сказал, что зайду сегодня.
– Следишь за мной?
– Понимай так, если хочешь.
На ее лице отразилось раздражение.
– Я могу сама последить за собой. Мне очень неприятно, что ты обещал Дэвиду заботиться обо мне.
– Я знаю. Но обещание есть обещание.
– А ты свои обещания выполняешь, правда? Кроме тех, которые давал молоденькой девочке, хотя она вроде бы похитила твое сердце. Что ж, у тебя нет проблем.
Ее сердце ныло оттого, что Дэвид в последние свои минуты думал не о себе, а о ней. Но тем не менее, если Тони сказал ей правду… Она рассердилась на своего ушедшего из жизни мужа. Как он мог просить Тони заботиться о ней? Защищать ее? Из всех людей на земле она меньше всего доверяла Тони, и Дэвид знал это.
Знал?
– Ты не можешь говорить серьезно, – пробормотала она наконец.
– Я серьезен как никогда, Рена. – Он в упор посмотрел на нее.
– Это смешно.
– Возможно. Но таково было последнее желание Дэвида.
– Он просил тебя жениться на мне? – Рена прилагала героические усилия к тому, чтобы не выйти из себя.
Тони кивнул:
– И я обещал ему это.
– Нет, нет, нет, нет! – Она так резко затрясла головой, что ее волосы выбились из пучка и рассыпались по плечам.
Тони упорно смотрел ей в глаза:
– Повтори мне его последние слова, обращенные к тебе.
– Он сказал, – начала она дрожащим голосом, – что любит меня. Что хочет, чтобы я сберегла Пурпурные Поля. – Она растерянно уставилась в стол. – Он знал, как много они для меня значат.
– И ты обещала ему?
– Да. Но я… – Она вспомнила свой разговор с Зелински. Ее хозяйство спасти невозможно. Как это ни тяжело, Пурпурные Поля придется продать. Она потеряет не просто наследство. Она лишится всего, к чему привыкла, что любила с детства. Но надо обеспечить ребенка, а сделать это можно, только продав виноградники. – Я не смогу сохранить их. Я уже решила продать землю.
Тони откинулся на спинку стула и наблюдал за усилиями Рены сохранить спокойствие. А у нее в голове крутилось столько мыслей, что голова разболелась. Она стала массировать виски, чтобы успокоить боль, и пыталась не смотреть на Тони.
– Ты ведь не хочешь продавать Пурпурные Поля? – спросил он мягко.
– Конечно нет.
– Ты знаешь, какова будет их судьба, если мы поженимся? Тебе не придется больше ни о чем беспокоиться. Я все улажу.
Она сидела, опустив голову. Ей не хотелось признавать, что брак с Тони решил бы ее проблемы и позволил выполнить данное Дэвиду обещание. Но она не хотела выходить замуж за Тони Карлино.
Он бросил ее, когда был так ей нужен!
Он ранил ее слишком сильно. Понадобился такой человек, как Дэвид, чтобы она оправилась от страданий. Она не могла доверять Тони. О браке с ним не могло быть и речи.
Тони осторожно погладил ее по руке. Электрический разряд мгновенно пробежал между ними.
– Подумай, Рена. Подумай, что мы оба обещали Дэвиду.
Двадцать минут спустя Тони вез Рену домой, а она не могла перестать думать о его предложении. Она хотела спасти Пурпурные Поля, но цена была слишком велика.
Тони проводил ее до двери. Она вставила ключ в замочную скважину, отперла дверь и повернулась к нему:
– Спокойной ночи.
Темные глаза Тони блеснули. Его взгляд остановился на губах Рены. Ее сердце забилось чаще. На какую-то секунду она вернулась в прошлое и стала той девочкой, которая впитывала каждое его слово. Он приблизился, и она вспомнила, как сверкали ее глаза при виде Тони, как радостно было любить его и быть им любимой. То, что она считала ушедшим навеки, вдруг вернулось в одно мгновение. Он слегка наклонил голову. Она ждала. Но его губы скользнули мимо ее рта и коснулись щеки.
Тони открыл ей дверь:
– Завтра я приеду повидать тебя.
Рена вошла в дом и тяжело прислонилась к двери. Ее пальцы лежали на щеке, на том месте, куда он ее поцеловал. Она крепко зажмурила глаза и стала молиться о том, чтобы нашлось какое-нибудь другое решение ее проблемы.
Решение, которое не предполагало бы брака с Тони Карлино.
На следующий день Тони постучал в дверь дома Рены. Она не ответила. Он направился к магазину, где продавались вино и различные сувениры, и заглянул в окно. Солена Мелендес помахала ему рукой, и он вошел.
– Добрый день! – воскликнула она.
– Здравствуйте, Солена. Тони впервые увидел ее на похоронах Дэвида.
Он знал, что Солена – подруга Рены и старше ее всего на несколько лет. Живет в Напе и вместе с мужем Реймондом работает на Пурпурных Полях с тех пор, как их унаследовали Дэвид и Рена. Окинув маленький магазинчик беглым взглядом, Тони понял, что Солена поддерживает помещение в полном порядке, но на полках выставлено очень немного товара.
– Я ищу Рену. Вы не знаете, где она?
– Я здесь, – послышался голос.
Рена вышла из задней комнаты, держа в руках ящик с бутылками вина. Тони хотел было взять у нее ношу, но удержался. Рена – гордая женщина.
Рена поставила ящик на прилавок:
– Подожди минуту. Я помогу тебе с этими бутылками. – Она ласково улыбнулась Солене, повернулась к Тони, и ее лицо тут же стало холодным. – Иди за мной, – сказала она ему и вышла из магазина.
Воздух был теплый и чистый, а небо голубое, как глаза Рены. В винограднике, где Солена не могла их слышать, она спросила:
– Ты что же, собираешься приходить ко мне, когда тебе вздумается?
Тони усмехнулся:
– Ты сердишься, что я не позвонил и не договорился о встрече?
– Нет… Да. – Она нахмурила брови. – У меня много дел, Тони. Я не радуюсь неожиданным визитерам, если это не покупатели.
– Ты слишком утомляешься, работаешь слишком много.
Рена закатила глаза:
– Я выполняю подобную работу с тех пор, как научилась ходить. Да, она тяжелая, но я не возражаю. Зачем ты пришел?
– Я же сказал, что зайду сегодня.
– Следишь за мной?
– Понимай так, если хочешь.
На ее лице отразилось раздражение.
– Я могу сама последить за собой. Мне очень неприятно, что ты обещал Дэвиду заботиться обо мне.
– Я знаю. Но обещание есть обещание.
– А ты свои обещания выполняешь, правда? Кроме тех, которые давал молоденькой девочке, хотя она вроде бы похитила твое сердце. Что ж, у тебя нет проблем.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента