Чавиано Дайна. Миры, которые люблю

Чавиано Дайна
Миры, которые люблю

   ДАЙНА ЧАВИАНО
   МИРЫ, КОТОРЫЕ ЛЮБЛЮ
   Многие спрашивают меня, чем вызвано мое страстное увлечение Космосом и каковы причины жгучего интереса ко всему тому, что касается следов пребывания инопланетян на Земле и их контактов с людьми.
   Кое-кто из близких, особенно родители, не раз упрекали меня в том, что я верю всем этим непроверенным данным, которые можно почерпнуть в специальных статьях, популярных журналах и книгах, рассказам тех, кто видел так называемые Неопознанные Летающие Объекты и проникся уверенностью, что за нами наблюдают существа из других миров.
   Конечно, меня мало трогает подобное осуждение, но не возмутительно ли, что те люди, которых я уважаю и люблю, остаются слепыми и глухими к фактам и не могут отнестись к ним с достаточной объективностью и серьезностью! Потому-то раньше я не отваживалась сказать им всю правду, за исключением двух или трех раз, когда я ее лишь немного приоткрыла.
   Но сегодня я решилась поведать о том, что со мной произошло, и лишь прошу тех, кто поймет меня правильно, никогда не спрашивать об этом, потому что я не добавлю к сказанному ниже ни слова.
   Все, что мне разрешено рассказать, - в этой повести, которую конечно же я не строю иллюзий - многие примут за научно-фантастический вымысел. Но и это не так уж плохо, ибо вызовет к моему повествованию хоть какой-нибудь интерес, а не только скептически-снисходительные улыбки.
   Друзья, которые бывают у меня в доме и которым я кое-что рассказала, могут получить некоторые доказательства моей правдивости. Это, например, знаки, нарисованные мной на крыше дома, и необычные фигурки, которые я бережно храню в маленькой шкатулке. Повторяю, здесь будут описаны не все факты. Кое-что меня просили никогда никому не открывать. Поэтому будет несколько "пустот", оставшихся без разъяснения. Иногда мой рассказ покажется очень подробным, иногда же чрезмерно поверхностным и лишенным логики.
   Все началось во вторник, в середине июля 1977 года.
   Хотя, сказать по правде, за две недели до этого, в конце июня, произошло событие, послужившее прологом к последующим. Но вначале о доме, в котором я живу. В нем царит атмосфера благожелательности и дружелюбия, каждый член семьи, увлеченный своими интересами, - это особый мир, хотя жизнь каждого тесно связана с жизнью всех остальных. Если смотреть с улицы, наш дом производит впечатление солидного, респектабельного - этакий розовый особняк, жизнь в котором течет мирно и даже скучновато. Кусты роз буйно растут у крыльца. Это крыльцо, широкое и прохладное, - любимое место моих родителей, особенно в знойные летние вечера. Здесь можно посидеть после рабочего дня, поговорить, выпить чего-нибудь освежающего. Сам же дом ничем не отличается от прочих домов такого рода. Закрыв за собой входную дверь, вы попадаете в большую прихожую, затем в длинный коридор, выходящий во внутренний двор, засеянный травой и обсаженный деревьями.
   Коридор - сердцевина дома, он соединяет спальни и ванные комнаты со столовой, кухней, маленькой террасой и лестницей, ведущей в спальню наверху, единственную комнату на втором этаже. Подробное описание расположения комнат очень важно для моего рассказа.
   Когда вы из прихожей попадаете в коридор, первая дверь налево - моя комната. Как раз напротив, то есть справа по коридору, узкая и крутая лестница, ведущая в спальню, которую мы попросту называем верхней комнатой. Шесть ступенек отделяют ее от плоской крыши, выполняющей множество функций. Мои братья, например, когда были маленькими, там устраивали игры. Отец разрешал, так как крыша окружена высокой балюстрадой. Мать вешает там белье на протянутых по всей длине крыши веревках. Собака любит облаивать оттуда прохожих или редкие машины, проезжающие по улице, а кот принимает по утрам солнечные ванны, чистя шерстку острым язычком. Я иной раз поднимаюсь туда читать или писать, а чаще в ясные лунные ночи расхаживаю по этой небольшой площадке, чтобы быть немного ближе к мирам, которые я люблю. Иногда останавливаюсь посреди крыши и, подняв лицо к звездам, делаю два-три глубоких вдоха. Это дает приятное ощущение физического и духовного очищения. Итак, вернемся к июню 1977 года. В тот вечер родители мои беседовали, сидя на крыльце; свет в доме был потушен. Я прислушивалась к разговору, пристроившись на изгороди цветника спиной к улице.
   Мать собиралась что-то сказать, как вдруг отец перебил ее громким восклицанием:
   - Вот это да! Посмотрите-ка!
   Он показывал на небо в том направлении, где возле дома росли деревья. Я обернулась и увидела то, что в тот момент приняла за огромный метеорит. Он был почти круглым, немного сплющенным сверху и снизу и летел на юго-восток по очень странной траектории, как-то по диагонали. Когда излучаемое им свечение замелькало в кронах деревьев, он вдруг полетел горизонтально и исчез. Мы посудачили об этом происшествии и перешли на другие темы.
   Вспомнила я о метеорите на другой день, когда пришла на занятия. В то время я училась на втором курсе Гаванского университета. Был понедельник, и, как обычно, перед лекциями студенты делились тем, как прошел конец недели. Метеорит - явление необычное. Мне захотелось узнать, не видел ли его кто-нибудь еще из студентов. Но оказалось, что никто не видел, и я была разочарована. И вот, когда я вторично описывала его путь, для наглядности прочерчивая в воздухе траекторию указательным пальцем, ведя его сначала по диагонали справа налево, а затем, круто изменив направление, по горизонтали, рука моя вдруг застыла. Я вдруг поняла, что это был не метеорит и вообще не какое-либо другое природное образование. Ведь оно не может двигаться по ломаной линии или изменять направление полета. Это открытие не давало мне покоя. Осторожно, притворяясь равнодушной, я спросила у родителей, не забыли ли они это событие. Да, конечно, но без подробностей: ни величины, ни направления полета небесного тела они припомнить уже не могут.
   Прошло две недели, и ничто не нарушало обычного течения университетской жизни с ее лекциями, семинарами и экзаменами.
   Наступил июль. В промежутке между двумя экзаменами, когда я отдыхала, решив "проветрить мозги", случайно взяла в руки экземпляр журнала "Латинская Америка", выпускаемый издательством "Прогресс" в Советском Союзе. Это оказался третий номер за 1975 год, где была помещена статья Марии Рейчел, озаглавленная "Рисунки Наска".
   Я и раньше знала о загадочных рисунках, начертанных в пустыне Наска, в Перу. Это десятки гигантских изображений птиц, ящериц и других животных, изображения трезубцев, ломаные и параллельные линии во всех направлениях, смысл которых для нас непонятен. Все они были выполнены в доколумбову эпоху. Рисунки Наска считаются одной из величайших тайн, над которой бьется археология XX века. Самое удивительное в том, что, видимо, эти рисунки были сделаны людьми, знакомыми с авиацией, по крайней мере метод изображения подсказан кем-то, кто был с нею знаком, ведь охватить взором все изображение можно только с большой высоты. Потому-то они и были обнаружены лишь в наше время, в 20-х годах, когда самолеты позволили человеку подняться над перуанской долиной.
   Статья была очень подробной, описывались многие рисунки и их размеры. Однако о цели их создания почти ничего не говорилось. Был сделан намек, что это, возможно, гигантский астрономический календарь, но оставалось неясным, зачем потребовался такой трудоемкий и сложный календарь, на создание которого ушли многие годы. Разве не логичнее предположить, что те, кто создал рисунки, сделали это с какой-то иной, более практической целью?
   Когда я стала подробнее изучать этот вопрос, то встретилась с гипотезой, что неведомые создатели рисунков Наска были способны подниматься на большую высоту. А все фигуры, знаки и символы сделаны для того, чтобы ориентироваться по ним в воздухе, прокладывая воздушные трассы.
   Два или три дня я только об этом и размышляла. Странный "метеорит" как-то связывался в моем сознании со статьей Рейчел. А тут еще один мой соученик, с которым мы иногда беседовали на подобные темы, рассказал мне кое-что. В правдивости его слов я ни минуты не сомневалась: это очень серьезный и искренний человек. Как-то в перерыве между лекциями он отозвал меня в сторону и взволнованно сообщил следующее. Накануне, между семью и половиной восьмого вечера, когда он шел от Гаванской бухты, над морем появилось странное небесное тело овальной формы. Излучая яркий свет, оно пересекло небо параллельно линии горизонта и скрылось. Какой-то прохожий, шедший неподалеку, тоже это видел. Мой приятель обменялся с ним предположениями о том, что бы такое это могло быть.
   Вот тут-то и началось прямо-таки наваждение. В голове моей царил такой сумбур, что невозможно описать словами. Мысль о странных небесных телах преследовала меня днем и ночью. Я уже твердо знала, что они здесь, как говорится, на расстоянии вытянутой руки; но если ничего не предпринимать, можно упустить возможность общения с ними. Я знала из многочисленных иностранных газет и журналов о так называемых Неопознанных Летающих Объектах, которые чаще именовали сокращенно НЛО. Описывались случаи, когда над какой-нибудь местностью на некоторое время появлялся НЛО, а потом исчезал. Причина этих неожиданных появлений и исчезновений оставалась неизвестной. Ну можно ли было оставаться к этому равнодушной?
   Теперь я точно знала, что в течение двух недель над городом заметили два НЛО (ведь мой "метеорит" тоже НЛО). Значит, в действительности их должны быть десятки. Теория вероятностей подсказывала, что, если в двухмиллионном городе за короткий промежуток времени один и тот же человек дважды сталкивается с подобным редко наблюдаемым явлением, значит, оно происходит в десятки раз чаще.
   Надо было что-то делать, но что именно?
   Тогда-то я опять вспомнила о рисунках Наска.
   В доме меня стали считать чуть ли не сумасшедшей. Я и в самом деле была как помешанная. Действительно, те поступки, на которые я решилась, вряд ли можно было счесть со стороны разумными.
   Не обращая внимания на насмешки моих братьев и ворчанье родителей, я сделала следующее: нарисовала знаки на крыше дома.
   Самым трудным было найти способ передачи сообщения, понятный для существ других миров, если НЛО управляются ими, ведь в них могли находиться и телеуправляемые аппараты типа роботов.
   Я подумала, что если эти существа бывают на Земле с давних времен, допустим с эпохи Древнего Египта (если верить папирусу Тулли, который датируется XIV веком до нашей эры), то они должны не только хорошо знать нашу общественно-историческую эволюцию, но и основные способы связи. Из таких способов азбука Морзе показалась мне наиболее подходящей по своей простоте, ведь надо было изобразить только точку и тире. Я выбрала два знака. Первый употребляется обычно в начале передачи, как бы предупреждая: "Внимание! Начало передачи!" Второй вроде бы приглашение к разговору, когда ожидается ответ собеседника. Сообщение вышло ясным и понятным для тех, кто знаком с азбукой Морзе.
   Предстояло нечто очень важное. Я вызывала на разговор кого-то, но кого именно? Ясно было только одно: связь нужно установить между существами разных планет. Поэтому в конце концов я нарисовала два огромных круга на некотором расстоянии друг от друга. Внутри одного из них обозначила контуры Америки, часть Европы и Азии так, как это обычно делают на картах. Внутри второго круга изобразила знак вопроса, желая этим показать, что мне неизвестна планета, с жителями которой я желаю вступить в контакт. Я подумала, что этот интернациональный символ инопланетяне должны знать наверняка, если ловят наши передачи через спутники и знакомы с нашими телеизображениями. Я соединила оба круга стрелками, что должно было означать связь между двумя мирами. Стрелки ведь тоже универсальный символ. Все это было нарисовано белым на ярко-оранжевом фоне.
   Чтобы получить представление о размерах рисунков, могу сказать, что площадь нашей крыши - двадцать шесть на десять метров. Диаметр круга, изображающего Землю, достигал трех метров.
   Я потратила на рисунок около шести часов.
   Было ясно: вероятность того, что они увидят рисунок с высоты, невелика, хотя он и получился ярким. Но я надеялась на удачу - вдруг его все-таки заметят!
   В течение нескольких дней я с нетерпением ждала какого-нибудь знака, свидетельствующего о том, что мое сообщение достигло цели. Что это может быть? Письмо, телефонный звонок или записка, оставленная где-нибудь? Я предполагала, что уж если они захотят вступить со мной в контакт, то найдут доступные для меня средства и формы.
   Но какова вероятность этого? Чем я могла быть им интересна? Я ведь не какой-нибудь гениальный ученый. Что я смогу сообщить экстраординарного? Какой обмен информацией может быть между нами? Тогда я еще не знала того, что поняла позже: существует нечто более важное, чем вся наука и техника в мире, все изобретения и открытия, сделанные человеком с тех пор, как он существует, это сам Человек...
   В это же время один мой друг - назовем его Карлос - подарил мне журналы, которые привез из Мексики его двоюродный брат - моряк торгового флота, регулярно плавающий с Кубы в Мексику. Эти журналы печатали популярные статьи о телепатии, телекинезе и прочих вещах в том же роде. Говорилось там и об НЛО. Карлос, зная, как интересует меня эта тема, подарил мне кипу таких журналов. Тут я нашла статьи известных ученых (археологов, физиков, астрономов, историков), попадались и рассказы простых людей - крестьян, учителей, рабочих, студентов, пилотов, которые были свидетелями появления НЛО либо в воздухе, либо на земле; некоторые уверяли даже, что видели членов экипажа космических кораблей.
   Меня особенно заинтересовал один журнал. Опираясь на свидетельства десяти опрошенных, художник изобразил три вида существ, которые были внутри корабля или спускались с него. Конечно, трудно было поверить в подлинность подобных событий. Поэтому-то я отнеслась к статьям с определенной долей недоверия приняла их с оговорками. Я твердила себе, что ничем не доказано, было ли это так на самом деле, но, с другой стороны, не существовало и доказательства, что все эти свидетельства ложны.
   Однажды вечером, почитав, как обычно, полчаса перед сном, я погасила свет и уснула. Не знаю точно, сколько прошло времени, думаю, было три или четыре часа утра, когда я проснулась. Мне снились кошмары. Веки, казалось, были налиты свинцом, но снова заснуть я не могла.
   Села на кровати, спрашивая себя, что могло меня разбудить. Я чувствовала: случилось нечто необычное, но спросонок не могла сосредоточиться.
   В комнате было темно, слышалось только тиканье часов... Хотя нет, не только тиканье.
   Необычный в этот предрассветный час звук смешивался с тиканьем будильника, стоящего на тумбочке у кровати. Ритмичный звук, будто капли воды падали из неплотно закрытого крана. "Так, наверно, и есть! - подумала я. - Где-нибудь небрежно закрыт кран, и из него капает". И я снова легла.
   Но нет, это не был звук падающих капель.
   Я снова открыла глаза. Это был глухой, суховатый звук, повторяющийся через равные промежутки времени, секунды через три. Теперь я была уверена, что он доносится не из ванной, хотя никак не могла понять, откуда же. Впечатление было такое, будто звук наполнял всю комнату. Нелепость ситуации меня почти разозлила. Я широко раскрыла глаза, как бы смахивая с них остатки сна, и снова уселась на постели.
   И вдруг я поняла, что звук доносится откуда-то сверху. Машинально взглянула на потолок. Крыша! Звук доносился оттуда! Может быть, наверху кто-то ходит? "Но это не звук шагов, - сообразила я, - шаги не бывают столь одинаковыми и промежутки между ними такими равномерными".
   Мне стало страшно. Я спросила себя, смогу ли подняться на крышу или нет. В конце концов победило любопытство.
   Я стала одеваться в темноте, стараясь ничего не задеть. Меня лихорадило от возбуждения. Осторожно открыла дверь комнаты и стала подниматься по лестнице на цыпочках. Окна верхней комнаты были открыты настежь. Коротенькие занавески шевелил легкий ветер с моря. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: в комнате нет ничего необычного. Я решила преодолеть последний пролет лестницы. Остановилась у двери, ведущей на крышу, и прислушалась. Не доносилось ни звука. В полнейшей тишине я различала только удары собственного сердца и шум крови, пульсирующей в висках.
   Очень осторожно, стараясь не произвести ни малейшего шума, я открыла дверь и вышла наружу.
   Там, справа от меня, в десяти метрах над домом, неподвижно парил в воздухе космический корабль, белый и округлый, в форме чечевицы, около двадцати метров в диаметре.
   А прямо под ним, на крыше нашего дома, спокойно стояли, будто это было им привычно, трое существ ростом около двух метров и молча меня разглядывали.
   Не знаю, сколько времени я не решалась ни заговорить, ни пошевелиться. Кажется, прошла вечность, прежде чем одна из фигур шагнула ко мне и тут же остановилась. Я поняла, что они не будут торопить события, они как бы хотят спросить, отважусь ли я на контакт с ними, ведь это я сама вызвала их, они лишь откликнулись на призыв.
   Меня восхитило столь деликатное поведение, и это рассеяло мои последние страхи.
   Я пошла по крыше, дрожа от волнения, и остановилась в пяти шагах от группы. Двое из них походили на мужчин, а одна на женщину, любой землянин сразу сказал бы, что это так и есть. Их лица и телосложение находились в полном соответствии с земными представлениями о человеческих существах. Однако что-то выдавало в них жителей других миров.
   У мужчин, чьи гибкие и пропорционально сложенные тела были красивы и пластичны, обращали на себя внимание длинные волосы до плеч снежной белизны, зачесанные назад. Большие глаза казались очень выразительными в лунном свете. Правда, когда я впервые увидела их в ярко освещенной комнате, мне стало не по себе: столь непривычно было видеть глаза красного цвета.
   И мужчины и женщина были одеты в белые блестящие костюмы, перехваченные поясом из серебристого металла, украшенным инкрустацией сложного рисунка. Нечто вроде сапог повыше щиколоток крепилось к костюмам застежками типа "молнии". Сделана обувь была из какого-то эластичного материала, который шуршал, как бумага.
   У женщины в отличие от мужчин волосы были черные, уложенные в элегантную прическу. Тонкие голубые и белые ленточки обвивали волосы, падающие мягкими волнами на спину и плечи.
   Я смотрела на них, не зная, что предпринять. Улыбнуться? Протянуть руку? Поклониться? Что я должна была сделать? Я никогда не попадала в подобную ситуацию. В отчаянии я вспоминала научно-фантастическую литературу. Но ничего не приходило в голову. Казалось, авторы никогда не задумывались над тем, что делать, когда встречаешься лицом к лицу с пришельцами из других миров.
   К счастью, они сами пришли мне на помощь.
   Женщина сделала ко мне два шага и, приложив руку к груди, сказала:
   - Я Неда.
   Наступила очередь мужчин:
   - Меня зовут Эрк.
   - А я Мгош.
   Они с трудом изъяснялись по-испански, их акцент походил на итальянский.
   Я решилась и прошептала:
   - Дайна.
   Потом облегченно вздохнула, будто с плеч свалилась огромная тяжесть.
   - Ведь ты звала нас? - спросила Неда.
   - Д-да, - с запинкой проговорила я. - Простите меня, но все так неожиданно. Теперь только до меня дошло, что я никогда не думала о такой встрече как о чем-то реальном.
   Не успела я произнести эти слова, как тут же раскаялась. Ну разве можно говорить об этом существам с другой планеты!
   Неда одобряюще улыбнулась:
   - Не беспокойся, со всеми происходит примерно то же самое.
   - Как... со всеми? Разве... я не первая?
   - Нет, мы со многими землянами вошли в контакт.
   Разговаривая по-испански, они часто подыскивали слова, но объяснялись довольно ясно. Мне о стольком хотелось их расспросить, но голова шла кругом, и я спросила только, как они выучили испанский.
   Мне казалось невероятным, что они тут, рядом со мной. И я все спрашивала себя, не сон ли это. Как же это возможно, что они обратили внимание на мое детское послание?
   - Мы отвечаем на любую попытку общения с нами, когда узнаем о ней и когда это не представляет никакой опасности для обеих сторон.
   Я вздрогнула. Почему Неда заговорила на эту тему? Я ведь ни о чем подобном не спрашивала. Совпадение?
   - Да, мы можем читать мысли. Но ты не должна беспокоиться. Твои мысли очень... - она запнулась, - очень приятны. Я правильно выражаюсь?
   Мне осталось лишь благодарно улыбнуться.
   - Как тебе пришло в голову сделать рисунки, чтобы вступить с нами в контакт? - спросил Мгош. Я объяснила.
   - То, что ты сделала, конечно, довольно оригинально, но это не единственный случай.
   - Значит, кто-то еще использовал такой же метод?
   - Семь человек в течение ста лет.
   Я вдруг забеспокоилась. Уже несколько минут, как мы разговариваем, и если кто-нибудь услышит наши голоса, может проснуться и выйти посмотреть, что тут происходит.
   - Все в порядке, - сказал Эрк. - Сейчас никто из обитателей дома проснуться не может.
   Я посмотрела на него озадаченно.
   - Мы сделали так, чтобы они не проснулись.
   - Но...
   - Это не причинит им ни малейшего вреда, - поспешно сказала Неда. - Мы никогда не используем ничего такого, что могло бы быть во вред землянам.
   Я успокоилась.
   - Не желаешь ли ты подняться на корабль? - вдруг спросила Неда.
   - Я?!
   - Ну да, если хочешь. Там удобнее разговаривать.
   Хочу ли я? Что за вопрос? Да конечно же!
   Но вслух я этого не произнесла, уверенная, что они без труда прочитали мои мысли. Только ждала, чтобы мне указали, каким образом подняться на корабль, который неподвижно висел в воздухе.
   - Пойдем с нами, - сказала Неда.
   Она взяла меня за руку и вела до тех пор, пока мы не оказались прямо под кораблем.
   - Не пугайся, - предупредил Мгош. - Мы поднимемся на антигравитационном луче.
   Прежде чем я поняла, что это значит, неведомая сила подняла меня. На мгновение показалось, что я падаю в пустоту. Я сжала кулаки, чтобы не закричать от испуга, и вдруг увидела, что излучаю свет.
   Неда мягко потянула меня за руку, помогая выйти из зоны антигравитации. Почувствовав под ногами твердую поверхность, я облегченно вздохнула.
   Отверстие автоматически закрылось. Я была внутри корабля!
   Комната ярко освещалась, однако трудно было понять, где же источник света. Казалось, светился сам воздух. Эрк сказал, отвечая на мой немой вопрос, что это достигается ионизацией молекул воздуха в закрытом помещении.
   Меня провели в другую комнату, гораздо больше первой. Здесь находился, судя по электронному пульту, центр управления кораблем.
   Склонившись над приборами, спиной к нам сидела женщина с голубоватыми волосами. Перед ней лежал лист бумаги, заполненный бесконечными рядами каких-то значков. Она не обернулась на звук наших шагов.
   Не задерживаясь, мы прошли в следующую комнату, где стоял стол высотой не более полуметра с расставленными вокруг стульями. О назначении этого помещения гадать не приходилось.
   В корабле было совсем не жарко, но из-за пережитых волнений я чувствовала сухость во рту и сильную жажду.
   - Мне тоже хочется пить, - сказал Эрк, взглянув на меня. Он не стал нажимать никаких кнопок или вызывать робота, вышел из комнаты и тут же вернулся с подносом. Я увидела четыре стакана и графин с красноватой жидкостью. По вкусу она оказалась чем-то средним между апельсиновым и манговым соком.
   - Мы обычно не используем роботов на корабле, - объяснил Мгош, - отвечая на мой мысленный вопрос. - Роботы нужны только в промышленности или в качестве счетных машин да еще как справочники по различным областям знаний. Домашние роботы типа слуг, описываемые вашими писателями-фантастами, - это... - он подыскивал слова, - признак отсталого, феодального мышления.
   Из дальнейшего разговора выяснилось, что корабль прибыл на Землю с планеты Толиу.
   В комнату вошла женщина с голубыми волосами. Все поднялись со стульев, и я последовала их примеру. Женщина подошла ко мне и представилась:
   - Онель.
   Я назвала свое имя. Тогда все, включая Онель, сели. Меня порадовало, что у хозяев корабля на их родной планете Толиу в правила вежливости входит, как и у нас, на Земле, знакомиться стоя.
   - Через десять минут будем на месте, - сказала Онель, обращаясь к товарищам. - Мне кажется, надо сохранять умеренную скорость, чтобы успеть сфотографировать квадраты 3 и 5.
   - На месте? - поразилась я. - Разве мы двигаемся? Но куда?
   Онель в свою очередь удивленно посмотрела на меня и обратилась к остальным:
   - Вы ей не сказали?
   - Только что собирались это сделать, - ответил Мгош и, обращаясь ко мне, объяснил: - Нам нужно в Южную Америку. Это небольшое путешествие и займет всего час туда и обратно.
   В Южную Америку? Я заволновалась. А если с кораблем что-нибудь случится, как я попаду к себе домой, на Кубу? Что тогда стану делать?
   Неда сразу поняла мое состояние.
   - Мы думали, тебе хочется посмотреть Тиауанако, но, может, мы не так поняли твои мысли? - спросила она.
   - Тиауанако? Но... ведь это в тысячах километров от Гаваны!
   - Около четырех с половиной тысяч, - уточнила Неда.
   - И мы попадем туда за двенадцать минут?
   - Можно и скорее, но нужно сделать фотоснимки, поэтому наша скорость шесть километров в секунду. При большей скорости фотомеханизм не срабатывает.
   Все это меня очень интересовало, и я не могла удержаться от вопроса:
   - Какой тип двигателя у вашего корабля? Горючее натуральное или синтетическое?