Страница:
Если бы кто посмотрел на нас со стороны, то сказал бы, что мы не едем, а сходим с ума. Мы хотим держаться подальше от насыпи и едем по опушке, стараясь найти окольный путь; но и тут колеи, кочки, ребра и мостки. Проехав немного, ямщик останавливается; он думает минуту и, беспомощно крякнув, с таким выражением, как будто хочет сейчас совершить большую подлость, правит к тракту, прямо на канаву. Раздается треск: трах по передним колесам, трах по задним! - это мы через канаву едем. Потом взбираемся на насыпь, тоже с треском. С лошадей валит пар, вальки отрываются, шлеи и дуги ползут в сторону... - "Но, матушка! - кричит ямщик, хлеща изо всей силы кнутом. - Но, дружок! У, язви твою душу!" Протащив возок шагов десять, лошади останавливаются; теперь, как ни хлещи по ним, как ни обзывай, а уж не пойдут дальше. Нечего делать, опять правим на канаву и спускаемся с насыпи, опять ищем окольной дороги, потом опять раздумье и поворот к насыпи - и так без конца.
Тяжело ехать, очень тяжело, но становится еще тяжелее, как подумаешь, что эта безобразная, рябая полоса земли, эта черная оспа, есть почти единственная жила, соединяющая Европу с Сибирью! И по такой жиле в Сибирь, говорят, течет цивилизация! Да, говорят, говорят много, и если бы нас подслушали ямщики, почтальоны или эти вот мокрые, грязные мужики, которые по колена вязнут в грязи около своего обоза, везущего в Европу чай, то какого бы мнения они были об Европе, об ее искренности!
Кстати, посмотрите на обоз. Возов сорок с чайными цибиками тянется по самой насыпи... Колеса наполовину спрятались в глубоких колеях, тощие лошаденки вытягивают шеи... Около возов идут возчики; вытаскивая ноги из грязи и помогая лошадям, они давно уже выбились из сил... Вот часть обоза остановилась. Что такое? У одного из возов сломалось колесо... Нет, уж лучше не смотреть!
Чтобы поглумиться над замученными ямщиками, почтальонами, возчиками и лошадями, кто-то распорядился насыпать по сторонам дороги кучи кирпичного мусора и камня. Это для того, чтобы каждую минуту напоминать, что в скором времени дорога будет еще хуже. Говорят, что в городах и селах, по сибирскому тракту, живут люди, которые получают жалованье за то, что починяют дорогу. Если это правда, то надо прибавить им жалованья, чтобы они, пожалуйста, не трудились починять, так как от их починок дорога становится всё хуже и хуже. По словам крестьян, ремонт дороги, вроде Козульской, производится так. В конце июня или в начале июля, в самый сезон мошкары - местной египетской казни, "сгоняют" из сел народ и велят ему засыпать высохшие колеи и ямы хворостом, кирпичным мусором и камнем, который стирается между пальцами в порошок; ремонт продолжается до конца лета. Потом идет снег и покрывает дорогу ухабами, единственными в свете, укачивающими до морской болезни; потом весна и грязь, потом опять ремонт - и так из года в год.
До Томска мне пришлось познакомиться с одним заседателем и проехать вместе с ним две-три станции. Помнится, когда мы сидели в избе у какого-то еврея и ели уху из окуней, вошел сотский и доложил заседателю, что в таком-то месте дорога совсем испортилась и что дорожный подрядчик не хочет починять ее...
- Позови его сюда! - распорядился заседатель.
Немного погодя вошел маленький мужичонко, лохматый, с кривой физиономией. Заседатель сорвался со стула и бросился на него...
- Ты как же смеешь, подлец, не починять дорогу? - стал он кричать плачущим голосом. - По ней проехать нельзя, шеи ломают, губернатор пишет, исправник пишет, я выхожу у всех виноват, а ты, мерзавец, язви твою душу, анафема, окаянная твоя рожа, - что смотришь? А? Гадина ты этакая! Чтоб завтра же была починена дорога! Завтра буду ехать назад, и если увижу, что дорога не починена, то я тебе рожу раскровеню, искалечу разбойника! Пош-шел вон!
Мужичонко заморгал глазами, вспотел, сделал лицо еще кривее и юркнул в дверь. Заседатель вернулся к столу, сел и сказал, улыбаясь:
- Да, конечно, после петербургских и московских вам здешние женщины не могут понравиться, но если хорошенько поискать, то и здесь можно найти девочку...
Интересно бы знать, что успел мужичонко сделать до завтра? И что можно сделать в такой короткий срок? Не знаю, к счастью или к несчастью для сибирского тракта, заседатели недолго сидят на одном месте; их часто меняют. Рассказывают, что один вновь назначенный заседатель, прибыв в свой участок, согнал крестьян и приказал им копать по сторонам дороги канавы; его преемник, не желая уступать ему в оригинальности, согнал крестьян и приказал им зарывать канавы. Третий распорядился в своем участке покрыть дорогу слоем глины в пол-аршина. Четвертый, пятый, шестой, седьмой - каждый постарался принести в улей свою долю меда...
В продолжение всего года дорога остается невозможной: весною - грязь, летом - кочки, ямы и ремонт, зимою - ухабы. Та быстрая езда, которая когда-то захватывала дух у Ф.Ф. Вигеля и позднее у И.А. Гончарова17, теперь бывает мыслима только разве зимою в первопутку. Правда, и современные писатели восхищаются быстротою сибирской езды, но это только потому, что неловко же, побывав в Сибири, не испытать быстрой езды, хотя бы только в воображении...
Трудно надеяться, чтобы Козулька когда-нибудь перестала ломать оси и колеса. Сибирские чиновники на своем веку не видали ведь дороги лучше; им и эта нравится, а жалобные книги, корреспонденции и критика проезжающих в Сибири приносят дорогам так же мало пользы, как и деньги, которые ассигнуются на их починку...
Приезжаем мы на Козульскую станцию, когда уж высоко стоит солнце. Мои спутники едут дальше, а я остаюсь починять свой экипаж.
IX
Если пейзаж в дороге для вас не последнее дело, то, едучи из России в Сибирь, вы проскучаете от Урала вплоть до самого Енисея. Холодная равнина, кривые березки, лужицы, кое-где озера, снег в мае да пустынные, унылые берега притоков Оби - вот и всё, что удается памяти сохранить от первых двух тысяч верст. Природа же, которую боготворят инородцы, уважают наши беглые и которая со временем будет служить неисчерпаемым золотым прииском для сибирских поэтов, природа оригинальная, величавая и прекрасная начинается только с Енисея.
Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость. На Волге человек начал удалью, а кончил стоном, который зовется песнью18; яркие, золотые надежды сменились У него немочью, которую принято называть русским пессимизмом, на Енисее же жизнь началась стоном, а кончится удалью, какая нам и во сне не снилась. Так, по крайней мере, думал я, стоя на берегу широкого Енисея и с жадностью глядя на его воду, которая с страшной быстротой и силой мчится в суровый Ледовитый океан. В берегах Енисею тесно. Невысокие валы обгоняют друг друга, теснятся и описывают спиральные круги, и кажется странным, что этот силач не смыл еще берегов и не пробуравил дна. На этом берегу Красноярск, самый лучший и красивый из всех сибирских городов, а на том - горы, напомнившие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные. Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега! Я завидовал Сибирякову19, который, как я читал, из Петербурга плывет на пароходе в Ледовитый океан, чтобы оттуда пробраться в устье Енисея; я жалел, что университет открыт в Томске, а не тут, в Красноярске. Много у меня было разных мыслей, и все они путались и теснились, как вода в Енисее, и мне было хорошо...
Скоро после Енисея начинается знаменитая тайга20. О ней много говорили и писали, а потому от нее ждешь не того, что она может дать. Вначале как будто немного разочаровываешься. По обе стороны дороги непрерывно тянутся обыкновенные леса из сосны, лиственницы, ели и березы. Нет ни деревьев в пять охватов, ни верхушек, при взгляде на которые кружится голова; деревья нисколько не крупнее тех, которые растут в московских Сокольниках. Говорили мне, что тайга беззвучна и растительность ее не имеет запаха. Я ожидал этого, но всё время, пока я ехал по тайге, заливались птицы, жужжали насекомые; хвои, пригретые солнцем, насыщали воздух густым запахом смолы, поляны и опушка у дороги были покрыты нежно-голубыми, розовыми и желтыми цветами, которые ласкали не одно только зрение. Очевидно, писавшие о тайге наблюдали ее не весною, а летом, когда и в России леса беззвучны и не издают запаха.
Сила и очарование тайги не в деревьях-гигантах и не в гробовой тишине, а в том, что разве одни только перелетные птицы знают, где она кончается. В первые сутки не обращаешь на нее внимания; во вторые и в третьи удивляешься, а в четвертые и пятые переживаешь такое настроение, как будто никогда не выберешься из этого зеленого чудовища. Взберешься на высокий холм, покрытый лесом, глянешь вперед на восток, по направлению дороги, и видишь внизу лес, дальше холм, кудрявый от леса, за ним другой холм, такой же кудрявый, за ним третий, и так без конца; через сутки опять взглянешь с холма вперед - и опять та же картина... Впереди, все-таки знаешь, будут Ангара и Иркутск, а что за лесами, которые тянутся по сторонам дороги на север и юг, и на сколько сотен верст они тянутся, неизвестно даже ямщикам и крестьянам, родившимся в тайге. Их фантазия смелее, чем наша, но и они не решаются наобум определять размеры тайги и на ваш вопрос отвечают: "Конца нет!" Им только известно, что зимою через тайгу приезжают с далекого севера на оленях какие-то люди, чтобы купить хлеба, но что это за люди и откуда они, не знают даже старики.
Вот около сосен плетется беглый с котомкой и с котелком на спине. Какими маленькими, ничтожными представляются в сравнении с громадною тайгой его злодейства, страдания и он сам! Пропадет он здесь в тайге, и ничего в этом не будет ни мудреного, ни ужасного, как в гибели комара. Пока нет густого населения, сильна и непобедима тайга, и фраза "Человек есть царь природы" нигде не звучит так робко и фальшиво, как здесь. Если бы, положим, все люди, которые живут теперь по сибирскому тракту, сговорились уничтожить тайгу и взялись бы для этого за топор и огонь, то повторилась бы история синицы, хотевшей зажечь море. Случается, пожар сожрет лесу верст на пять, но в общей массе пожарище едва заметно, а проходят десятки лет, и на месте выжженного леса вырастает молодой, гуще и темнее прежнего. Один ученый в бытность свою на восточном берегу нечаянно поджег лес; в одно мгновение вся видимая зеленая масса была охвачена пламенем. Потрясенный необычайной картиною, ученый назвал себя "причиною страшного бедствия". Но что значит для громадной тайги какой-нибудь десяток верст? Наверное, на месте бывшего пожара растет теперь непроходимый лес, гуляют в нем безмятежно медведи, летают рябчики, и труды ученого оставили в природе гораздо больше следа, чем напугавшее его страшное бедствие. Обычная человеческая мерка в тайге не годится.
А сколько тайн прячет в себе тайга! Вот между деревьев крадется дорога или тропинка и исчезает в лесных сумерках. Куда она ведет? В тайный ли винокуренный завод, в село ли, о существовании которого не слыхал еще ни исправник, ни заседатель21, или, быть может, в золотые прииски, открытые артелью бродяжек? И какою бесшабашною, обольстительною свободою веет от этой загадочной тропинки!
По рассказам ямщиков, в тайге живут медведи, волки, сохатые, соболи и дикие козы. Мужики, живущие по тракту, когда дома нет работы, целые недели проводят в тайге и стреляют там зверей. Охотничье искусство здесь очень просто: если ружье выстрелило, то слава богу, если же дало осечку, то не проси у медведя милости. Один охотник жаловался мне, что ружье у него делает по пяти осечек подряд и выстреливает только после шестого раза; идти с таким сокровищем на охоту без ножа или рогатки22 - большой риск. Привозные ружья здесь плохи и дороги, и потому не редкость встретить по тракту кузнецов, умеющих делать ружья. Вообще говоря, кузнецы талантливые люди, и особенно это заметно в тайге, где они не затерялись в массе других талантов. Мне по необходимости пришлось коротко познакомиться с одним кузнецом, которого ямщик рекомендовал мне так: "У-у, это большой мастер! Он даже ружья делает!" И тон, и выражение лица у ямщика живо напомнили мне наши разговоры о знаменитых художниках. У меня сломался тарантас, понадобилось починять, и по рекомендации ямщика явился ко мне на станцию худощавый, бледный человек с нервными движениями, по всем приметам талант и большой пьяница. Как хороший врач-практик, которому скучно лечить неинтересную болезнь, он мельком и нехотя оглядел мой тарантас, коротко и ясно поставил диагноз, подумал и, ни слова не сказав мне, лениво поплелся по дороге, потом оглянулся и сказал ямщику:
- Что ж? Пожалуй, вези тарантас в кузницу.
Починять тарантас помогали ему четыре плотника. Работал он небрежно, нехотя, и казалось, что железо принимало разнообразные формы помимо его воли; он часто курил, без всякой надобности рылся в куче железного мусора, глядел вверх на небо, когда я торопил его, - так ломаются артисты, когда их просят спеть или прочесть что-нибудь. Изредка, точно из кокетства или желая удивить меня и плотников, он высоко поднимал молот, сыпал во все стороны искрами и одним ударом решал какой-нибудь очень сложный и мудреный вопрос. От неуклюжего, тяжелого удара, от которого, казалось бы, должна была рассыпаться наковальня и вздрогнуть земля, легкая железная пластинка получила желаемую форму, так что и блоха не могла бы придраться23. За работу получил он от меня пять с полтиной; пять взял себе, а полтинник отдал четырем плотникам. Те сказали спасибо и потащили тарантас к станции, завидуя, вероятно, таланту, который и в тайге так же знает себе цену и так же деспотичен, как и у нас в больших городах.
20-го июня.
А.П. Чехов обещал А.С. Суворину посылать для "Нового Времени" записки о путешествии от Томска до Сахалина. Маршрут путешествия через Сибирь сформировался к концу января 1890 г.; он пролегал - по записи П.Е. Чехова, отца писателя, - по Каме до Перми, по железной дороге до Тюмени, оттуда на пароходе до Томска, далее на лошадях через Красноярск, Иркутск, в Сретенск, далее на пароходе до Николаевска-на-Амуре, порта, в который заходили морские суда, идущие на Сахалин: два месяца на Сахалине, оттуда на корабле через Нагасаки, Шанхай, Ханькоу, Манилу, Сингапур, Мадрас, Коломбо, Аден, Порт-Саид, Константинополь в Одессу и далее в Москву.
Писатель сознавал всю опасность предстоящего путешествия; о своих переживаниях он писал А.С. Суворину в письме от 15 апреля 1890 г.: "У меня такое чувство, как будто я собираюсь на войну... В случае утонутия или чего-нибудь вроде, имейте в виду, что всё, что я имею и могу иметь в будущем, принадлежит сестре; она заплатит мои долги".
Из Москвы А.П. Чехов выехал 21 апреля 1890 г. На всём пути он дольше запланированного задержался в Екатеринбурге (ныне - Свердловск) с 28 апреля до 2 мая, т.к. в этом городе у него открылось кровохарканье; впоследствии в разговоре с доктором Альтшуллером Чехов связывал начало своего заболевания туберкулезом с путешествием через Сибирь на Сахалин, когда "еще по дороге туда случилось кровохарканье".
В Екатеринбурге Чехов узнал, что первый пароход от Тюмени до Томска пойдет только через 20 дней, поэтому было принято рискованное решение ехать, несмотря на разлив всех сибирских рек, на лошадях до Томска и далее таким же способом до Байкала.
11 июля 1890 г. А. П. Чехов ступил на сахалинскую землю.
Путешествие Чехова через Сибирь и его сибирские очерки обратили на себя внимание провинциальной сибирской прессы; так, в иркутском "Восточном обозрении" от 29 июля 1890 г: появилась статья "Заметки о туристах и сторонних наблюдателях сибирской жизни", в которой, между прочим, замечалось: "Описания г. Чехова нельзя упрекнуть ни в сентиментальности, ни в какой-либо тенденциозности. Он рассказывает лишь то, что сам видел и слышал, а главное, понял. Все рассказы его отличаются крайнею простотою, но они глубоко правдивы и реальны. Его симпатии всегда на стороне трудовой, честной жизни. Он берет людей такими, как их создали суровая природа края, их тяжелый упорный труд, своеобразные условия жизни".
Литератор В. А. Тихонов записал в своем дневнике по поводу очерков Чехова, опубликованных в "Новом времени": "Какая могучая, чисто стихийная сила - Антон Чехов... Вот он теперь уехал на Сахалин и пишет с дороги свои корреспонденции, прочтешь и легче станет. Не оскудели мы, есть у нас талант, сделавший бы честь всякой эпохе". (запись от 24 июля 1890 г.).
1 Обгоняем две кибитки и толпу мужиков и баб. - В местных сибирских газетах весной и летом 1890 г. много писали о наплыве переселенцев, направляющихся в степные области Сибири. Среди переселенцев наибольший процент составляли крестьяне-середняки; они переселялись чаще всего обществами, высылая вперед "ходоков" или имея письма ссыльных и переселенцев.
2 Переселенцев я видел еще, когда плыл на пароходе по Каме. Переселенческое движение было очень интенсивным в 80-х- 90-х гг.; так, с 1887 по 1897 г. в Сибирь переселилось более 840 тыс. человек, в основном жители центрально-черноземного района России, Украины и северной России. Переселенцы следовали чаще всего по двум маршрутам: северному - по Волге и Каме на пароходе, дальше на подводах через Урал в Тюмень и оттуда либо водою по рекам обской системы, либо на подводах по сибирскому тракту на Ишим, Томск, Иркутск; таким образом, северный путь переселенческого движения соответствовал маршруту путешествия А.П. Чехова по Сибири на Сахалин; южное направление переселенческого движения - через Самару и далее на Уфу, Оренбург, Челябинск.
В общей массе, благосостояние переселенцев на новых землях было выше, чем на родине, в европейской России; этим объясняется относительно небольшое число "обратных переселенцев", т.е. тех, кто вернулся из Сибири в родные места; так, в 1885-1893 гг. вернулось 3,6% всех переселившихся в Сибирь за этот же период.
3 ...отец и мать - "киржаки", то есть раскольники... - Раскольнические поселения в приишимских степях стали образовываться в первой половине XVIII в.; приток старообрядцев усилился после разорения раскольнических скитов Керженца и Черной Рамени (за Волгой, в Нижегородской губернии) в середине XIX в.
4 Баттенберг Александр (1857-1893) - немецкий принц, князь Болгарии (1879-1886), проводил прогерманскую, антирусскую политику, чем вызвал возмущение болгарского народа.
5 Скобелев Михаил Дмитриевич (1843-1882) - русский генерал, отличился во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
6 Подул холодный, резкий ветер, начались дожди... - По поводу затяжной непогоды весной 1890 г. писала сибирская пресса; так, газета "Акмолинские областные ведомости" (№ 21) сообщала: "Нынешняя весна оказалась бедственною для Западной Сибири: в Томске и по верхнему Иртышу наводнения... Весна небывалая; до сих пор ежедневно морозы".
7 Сермяга - грубое некрашеное сукно или одежда ИЗ такого сукна.
8 Целовальник - хозяин кабака или другого питейного заведения.
9 А вот скоро... к нам железную дорогу проведут. - Вопрос о строительстве Сибирской железной дороги стал обсуждаться в 60-х гг. XIX в. К концу 70-х гг. сеть железных дорог в России значительно подвинулась на восток: в 1877 г. железная дорога была проведена до Оренбурга, в 1878 г. была построена Уральская железная дорога от Перми до Екатеринбурга (ныне Свердловск), в 1880 г. был построен Сызранский мост через Волгу и принято решение продолжить железную дорогу до Тюмени. К моменту сахалинского путешествия А.П. Чехова линии железных дорог в России были доведены до Оренбурга, Тюмени и Миасса,
10 ...у заседателя... - Заседателями в Сибири назывались назначаемые правительством (губернатором или генерал-губернатором) члены окружных судов.
11 ...мы не имеем даже права решать модного вопроса. ...тюрьма или ссылка... - В столичной и сибирской прессе активно обсуждался вопрос о приемлемости Сибири как места для ссылки преступников. Сибирская пресса, активно поддерживаемая демократической общественностью (так, Г.И. Успенский полагал, что ссылка наносит глубочайший вред Сибири во всех отношениях), высказывалась по этому вопросу отрицательно: "Мы смело утверждаем, что ссылка... нигде и никогда исправлению порочных людей не служила и служить не может, что Сибирь в настоящее время достигла той степени гражданственности, которая несовместима с дальнейшим наводнением ее ссыльным элементом" ("Иркутские губернские ведомости", 1890, №№ 8 и 16).
12 Уж 20-30 лет наша мыслящая интеллигенция... продукт общества... - В данном случае Чехов имеет в виду полемику, развернувшуюся среди передовой русской общественности; тезис "преступник - продукт ненормальности общественных условий" принадлежит демократическому лагерю. А.П. Чехов уже в ранних своих рассказах начал творческое исследование этой проблемы.
13 ...встречаются среди интеллигентных "несчастных" люди глубоко испорченные... - Выражение "несчастные" взято из публицистики Ф.М. Достоевского: в программной статье "Среда" ("Дневник писателя" за 1873 г.) Достоевский указывает, что русский народ называет преступника "несчастным", но не снимает с него вины за преступление.
14 ...Кузовлев, игравший видную роль в процессе таганрогской таможни... В харьковском суде в 1885 г. слушалось дело о злоупотреблениях в таганрогской таможне в 1878-1881 гг. В ранних рассказах Чехова есть отклики, явные и завуалированные, на это дело; в числе обвиняемых, которые причинили казне ущерб в несколько миллионов рублей, находился Н. Кузовлев, надворный советник, выпускник Московского университета. Кузовлев, единственный из обвиняемых, сознался в правонарушениях, был приговорен к выплате 70 тысяч рублей, лишению прав и ссылке в Сибирь на поселение.
15 Женщина здесь так же скучна, как сибирская природа... - Это высказывание Чехова вызвало множество возражений; так, анонимный рецензент газеты "Владивосток" писал, что "из-за этого отзыва г. Чехова поднялась тогда ожесточенная война, в которой несколько сибирских газет переругались как между собой, так и с некоторыми столичными изданиями" ("Владивосток", 1894 г., № 12 от 20 марта).
16 Прочтет... книжку, вроде "Болезни воли" Рибо... - Рибо Теодюль (1839-1916) - выдающийся французский психолог и психопатолог, его сочинения после выхода во Франции переводились на русский язык. В данном случае А.П. Чехов имеет в виду книгу "Les maladies de la volonte", вышедшую на русском языке под ред. д-ра Томашевского (СПб., 1884).
17 ...быстрая езда, которая когда-то захватывала дух у Ф.Ф. Вигеля, а позднее
у И.А. Гончарова... - В и гель Филипп Филиппович (1786-1856) консервативный писатель, мемуарист, путешественник, автор "Воспоминаний", в которых, в частности, описывается путешествие по Сибири. Гончаров Иван Александрович (1812-1891) - в книге "Фрегат Паллада", описывая обратную дорогу из Японии через Сибирь в Петербург, И.А. Гончаров замечал: "Решительно нельзя ехать: скоро очень везут..."
18 На Волге человек начал удалью... зовется песнью... - Имеются в виду строки стихотворения Н.А. Некрасова "Размышления у парадного подъезда": "Этот стон у нас песней зовётся - // То бурлаки идут бечевой!..".
19 Сибиряков Александр Михайлович (1849-1893) - выдающийся русский путешественник, мореплаватель, судовладелец. Исследовал морской путь из Европы в Сибирь.
20 Скоро после Енисея начинается знаменитая тайга. - Чехов писал 5 июня 1890 г. И.Л. Леонтьеву-Щеглову, что сибирская природа мало отличается от российской: "Оригинальны только река Енисей и тайга..."
21 ...в село ли о существовании которого не слыхал еще ни исправник, ни заседатель... - Старообрядческие деревни переносились постоянно в глубь тайги, так как старообрядцы стремились убежать от "дьявольского", по их мнению, государственного порядка России: режима переписи населения и паспортов.
22 ...без ножа или рогатки... - рогатка - здесь двухконечное охотничье копье, рогатина.
23 ...блоха не могла бы придраться. - Намек на повесть Н.С. Лескова "Левша" о мастере, подковавшем английскую механическую блоху.
Тяжело ехать, очень тяжело, но становится еще тяжелее, как подумаешь, что эта безобразная, рябая полоса земли, эта черная оспа, есть почти единственная жила, соединяющая Европу с Сибирью! И по такой жиле в Сибирь, говорят, течет цивилизация! Да, говорят, говорят много, и если бы нас подслушали ямщики, почтальоны или эти вот мокрые, грязные мужики, которые по колена вязнут в грязи около своего обоза, везущего в Европу чай, то какого бы мнения они были об Европе, об ее искренности!
Кстати, посмотрите на обоз. Возов сорок с чайными цибиками тянется по самой насыпи... Колеса наполовину спрятались в глубоких колеях, тощие лошаденки вытягивают шеи... Около возов идут возчики; вытаскивая ноги из грязи и помогая лошадям, они давно уже выбились из сил... Вот часть обоза остановилась. Что такое? У одного из возов сломалось колесо... Нет, уж лучше не смотреть!
Чтобы поглумиться над замученными ямщиками, почтальонами, возчиками и лошадями, кто-то распорядился насыпать по сторонам дороги кучи кирпичного мусора и камня. Это для того, чтобы каждую минуту напоминать, что в скором времени дорога будет еще хуже. Говорят, что в городах и селах, по сибирскому тракту, живут люди, которые получают жалованье за то, что починяют дорогу. Если это правда, то надо прибавить им жалованья, чтобы они, пожалуйста, не трудились починять, так как от их починок дорога становится всё хуже и хуже. По словам крестьян, ремонт дороги, вроде Козульской, производится так. В конце июня или в начале июля, в самый сезон мошкары - местной египетской казни, "сгоняют" из сел народ и велят ему засыпать высохшие колеи и ямы хворостом, кирпичным мусором и камнем, который стирается между пальцами в порошок; ремонт продолжается до конца лета. Потом идет снег и покрывает дорогу ухабами, единственными в свете, укачивающими до морской болезни; потом весна и грязь, потом опять ремонт - и так из года в год.
До Томска мне пришлось познакомиться с одним заседателем и проехать вместе с ним две-три станции. Помнится, когда мы сидели в избе у какого-то еврея и ели уху из окуней, вошел сотский и доложил заседателю, что в таком-то месте дорога совсем испортилась и что дорожный подрядчик не хочет починять ее...
- Позови его сюда! - распорядился заседатель.
Немного погодя вошел маленький мужичонко, лохматый, с кривой физиономией. Заседатель сорвался со стула и бросился на него...
- Ты как же смеешь, подлец, не починять дорогу? - стал он кричать плачущим голосом. - По ней проехать нельзя, шеи ломают, губернатор пишет, исправник пишет, я выхожу у всех виноват, а ты, мерзавец, язви твою душу, анафема, окаянная твоя рожа, - что смотришь? А? Гадина ты этакая! Чтоб завтра же была починена дорога! Завтра буду ехать назад, и если увижу, что дорога не починена, то я тебе рожу раскровеню, искалечу разбойника! Пош-шел вон!
Мужичонко заморгал глазами, вспотел, сделал лицо еще кривее и юркнул в дверь. Заседатель вернулся к столу, сел и сказал, улыбаясь:
- Да, конечно, после петербургских и московских вам здешние женщины не могут понравиться, но если хорошенько поискать, то и здесь можно найти девочку...
Интересно бы знать, что успел мужичонко сделать до завтра? И что можно сделать в такой короткий срок? Не знаю, к счастью или к несчастью для сибирского тракта, заседатели недолго сидят на одном месте; их часто меняют. Рассказывают, что один вновь назначенный заседатель, прибыв в свой участок, согнал крестьян и приказал им копать по сторонам дороги канавы; его преемник, не желая уступать ему в оригинальности, согнал крестьян и приказал им зарывать канавы. Третий распорядился в своем участке покрыть дорогу слоем глины в пол-аршина. Четвертый, пятый, шестой, седьмой - каждый постарался принести в улей свою долю меда...
В продолжение всего года дорога остается невозможной: весною - грязь, летом - кочки, ямы и ремонт, зимою - ухабы. Та быстрая езда, которая когда-то захватывала дух у Ф.Ф. Вигеля и позднее у И.А. Гончарова17, теперь бывает мыслима только разве зимою в первопутку. Правда, и современные писатели восхищаются быстротою сибирской езды, но это только потому, что неловко же, побывав в Сибири, не испытать быстрой езды, хотя бы только в воображении...
Трудно надеяться, чтобы Козулька когда-нибудь перестала ломать оси и колеса. Сибирские чиновники на своем веку не видали ведь дороги лучше; им и эта нравится, а жалобные книги, корреспонденции и критика проезжающих в Сибири приносят дорогам так же мало пользы, как и деньги, которые ассигнуются на их починку...
Приезжаем мы на Козульскую станцию, когда уж высоко стоит солнце. Мои спутники едут дальше, а я остаюсь починять свой экипаж.
IX
Если пейзаж в дороге для вас не последнее дело, то, едучи из России в Сибирь, вы проскучаете от Урала вплоть до самого Енисея. Холодная равнина, кривые березки, лужицы, кое-где озера, снег в мае да пустынные, унылые берега притоков Оби - вот и всё, что удается памяти сохранить от первых двух тысяч верст. Природа же, которую боготворят инородцы, уважают наши беглые и которая со временем будет служить неисчерпаемым золотым прииском для сибирских поэтов, природа оригинальная, величавая и прекрасная начинается только с Енисея.
Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость. На Волге человек начал удалью, а кончил стоном, который зовется песнью18; яркие, золотые надежды сменились У него немочью, которую принято называть русским пессимизмом, на Енисее же жизнь началась стоном, а кончится удалью, какая нам и во сне не снилась. Так, по крайней мере, думал я, стоя на берегу широкого Енисея и с жадностью глядя на его воду, которая с страшной быстротой и силой мчится в суровый Ледовитый океан. В берегах Енисею тесно. Невысокие валы обгоняют друг друга, теснятся и описывают спиральные круги, и кажется странным, что этот силач не смыл еще берегов и не пробуравил дна. На этом берегу Красноярск, самый лучший и красивый из всех сибирских городов, а на том - горы, напомнившие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные. Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега! Я завидовал Сибирякову19, который, как я читал, из Петербурга плывет на пароходе в Ледовитый океан, чтобы оттуда пробраться в устье Енисея; я жалел, что университет открыт в Томске, а не тут, в Красноярске. Много у меня было разных мыслей, и все они путались и теснились, как вода в Енисее, и мне было хорошо...
Скоро после Енисея начинается знаменитая тайга20. О ней много говорили и писали, а потому от нее ждешь не того, что она может дать. Вначале как будто немного разочаровываешься. По обе стороны дороги непрерывно тянутся обыкновенные леса из сосны, лиственницы, ели и березы. Нет ни деревьев в пять охватов, ни верхушек, при взгляде на которые кружится голова; деревья нисколько не крупнее тех, которые растут в московских Сокольниках. Говорили мне, что тайга беззвучна и растительность ее не имеет запаха. Я ожидал этого, но всё время, пока я ехал по тайге, заливались птицы, жужжали насекомые; хвои, пригретые солнцем, насыщали воздух густым запахом смолы, поляны и опушка у дороги были покрыты нежно-голубыми, розовыми и желтыми цветами, которые ласкали не одно только зрение. Очевидно, писавшие о тайге наблюдали ее не весною, а летом, когда и в России леса беззвучны и не издают запаха.
Сила и очарование тайги не в деревьях-гигантах и не в гробовой тишине, а в том, что разве одни только перелетные птицы знают, где она кончается. В первые сутки не обращаешь на нее внимания; во вторые и в третьи удивляешься, а в четвертые и пятые переживаешь такое настроение, как будто никогда не выберешься из этого зеленого чудовища. Взберешься на высокий холм, покрытый лесом, глянешь вперед на восток, по направлению дороги, и видишь внизу лес, дальше холм, кудрявый от леса, за ним другой холм, такой же кудрявый, за ним третий, и так без конца; через сутки опять взглянешь с холма вперед - и опять та же картина... Впереди, все-таки знаешь, будут Ангара и Иркутск, а что за лесами, которые тянутся по сторонам дороги на север и юг, и на сколько сотен верст они тянутся, неизвестно даже ямщикам и крестьянам, родившимся в тайге. Их фантазия смелее, чем наша, но и они не решаются наобум определять размеры тайги и на ваш вопрос отвечают: "Конца нет!" Им только известно, что зимою через тайгу приезжают с далекого севера на оленях какие-то люди, чтобы купить хлеба, но что это за люди и откуда они, не знают даже старики.
Вот около сосен плетется беглый с котомкой и с котелком на спине. Какими маленькими, ничтожными представляются в сравнении с громадною тайгой его злодейства, страдания и он сам! Пропадет он здесь в тайге, и ничего в этом не будет ни мудреного, ни ужасного, как в гибели комара. Пока нет густого населения, сильна и непобедима тайга, и фраза "Человек есть царь природы" нигде не звучит так робко и фальшиво, как здесь. Если бы, положим, все люди, которые живут теперь по сибирскому тракту, сговорились уничтожить тайгу и взялись бы для этого за топор и огонь, то повторилась бы история синицы, хотевшей зажечь море. Случается, пожар сожрет лесу верст на пять, но в общей массе пожарище едва заметно, а проходят десятки лет, и на месте выжженного леса вырастает молодой, гуще и темнее прежнего. Один ученый в бытность свою на восточном берегу нечаянно поджег лес; в одно мгновение вся видимая зеленая масса была охвачена пламенем. Потрясенный необычайной картиною, ученый назвал себя "причиною страшного бедствия". Но что значит для громадной тайги какой-нибудь десяток верст? Наверное, на месте бывшего пожара растет теперь непроходимый лес, гуляют в нем безмятежно медведи, летают рябчики, и труды ученого оставили в природе гораздо больше следа, чем напугавшее его страшное бедствие. Обычная человеческая мерка в тайге не годится.
А сколько тайн прячет в себе тайга! Вот между деревьев крадется дорога или тропинка и исчезает в лесных сумерках. Куда она ведет? В тайный ли винокуренный завод, в село ли, о существовании которого не слыхал еще ни исправник, ни заседатель21, или, быть может, в золотые прииски, открытые артелью бродяжек? И какою бесшабашною, обольстительною свободою веет от этой загадочной тропинки!
По рассказам ямщиков, в тайге живут медведи, волки, сохатые, соболи и дикие козы. Мужики, живущие по тракту, когда дома нет работы, целые недели проводят в тайге и стреляют там зверей. Охотничье искусство здесь очень просто: если ружье выстрелило, то слава богу, если же дало осечку, то не проси у медведя милости. Один охотник жаловался мне, что ружье у него делает по пяти осечек подряд и выстреливает только после шестого раза; идти с таким сокровищем на охоту без ножа или рогатки22 - большой риск. Привозные ружья здесь плохи и дороги, и потому не редкость встретить по тракту кузнецов, умеющих делать ружья. Вообще говоря, кузнецы талантливые люди, и особенно это заметно в тайге, где они не затерялись в массе других талантов. Мне по необходимости пришлось коротко познакомиться с одним кузнецом, которого ямщик рекомендовал мне так: "У-у, это большой мастер! Он даже ружья делает!" И тон, и выражение лица у ямщика живо напомнили мне наши разговоры о знаменитых художниках. У меня сломался тарантас, понадобилось починять, и по рекомендации ямщика явился ко мне на станцию худощавый, бледный человек с нервными движениями, по всем приметам талант и большой пьяница. Как хороший врач-практик, которому скучно лечить неинтересную болезнь, он мельком и нехотя оглядел мой тарантас, коротко и ясно поставил диагноз, подумал и, ни слова не сказав мне, лениво поплелся по дороге, потом оглянулся и сказал ямщику:
- Что ж? Пожалуй, вези тарантас в кузницу.
Починять тарантас помогали ему четыре плотника. Работал он небрежно, нехотя, и казалось, что железо принимало разнообразные формы помимо его воли; он часто курил, без всякой надобности рылся в куче железного мусора, глядел вверх на небо, когда я торопил его, - так ломаются артисты, когда их просят спеть или прочесть что-нибудь. Изредка, точно из кокетства или желая удивить меня и плотников, он высоко поднимал молот, сыпал во все стороны искрами и одним ударом решал какой-нибудь очень сложный и мудреный вопрос. От неуклюжего, тяжелого удара, от которого, казалось бы, должна была рассыпаться наковальня и вздрогнуть земля, легкая железная пластинка получила желаемую форму, так что и блоха не могла бы придраться23. За работу получил он от меня пять с полтиной; пять взял себе, а полтинник отдал четырем плотникам. Те сказали спасибо и потащили тарантас к станции, завидуя, вероятно, таланту, который и в тайге так же знает себе цену и так же деспотичен, как и у нас в больших городах.
20-го июня.
А.П. Чехов обещал А.С. Суворину посылать для "Нового Времени" записки о путешествии от Томска до Сахалина. Маршрут путешествия через Сибирь сформировался к концу января 1890 г.; он пролегал - по записи П.Е. Чехова, отца писателя, - по Каме до Перми, по железной дороге до Тюмени, оттуда на пароходе до Томска, далее на лошадях через Красноярск, Иркутск, в Сретенск, далее на пароходе до Николаевска-на-Амуре, порта, в который заходили морские суда, идущие на Сахалин: два месяца на Сахалине, оттуда на корабле через Нагасаки, Шанхай, Ханькоу, Манилу, Сингапур, Мадрас, Коломбо, Аден, Порт-Саид, Константинополь в Одессу и далее в Москву.
Писатель сознавал всю опасность предстоящего путешествия; о своих переживаниях он писал А.С. Суворину в письме от 15 апреля 1890 г.: "У меня такое чувство, как будто я собираюсь на войну... В случае утонутия или чего-нибудь вроде, имейте в виду, что всё, что я имею и могу иметь в будущем, принадлежит сестре; она заплатит мои долги".
Из Москвы А.П. Чехов выехал 21 апреля 1890 г. На всём пути он дольше запланированного задержался в Екатеринбурге (ныне - Свердловск) с 28 апреля до 2 мая, т.к. в этом городе у него открылось кровохарканье; впоследствии в разговоре с доктором Альтшуллером Чехов связывал начало своего заболевания туберкулезом с путешествием через Сибирь на Сахалин, когда "еще по дороге туда случилось кровохарканье".
В Екатеринбурге Чехов узнал, что первый пароход от Тюмени до Томска пойдет только через 20 дней, поэтому было принято рискованное решение ехать, несмотря на разлив всех сибирских рек, на лошадях до Томска и далее таким же способом до Байкала.
11 июля 1890 г. А. П. Чехов ступил на сахалинскую землю.
Путешествие Чехова через Сибирь и его сибирские очерки обратили на себя внимание провинциальной сибирской прессы; так, в иркутском "Восточном обозрении" от 29 июля 1890 г: появилась статья "Заметки о туристах и сторонних наблюдателях сибирской жизни", в которой, между прочим, замечалось: "Описания г. Чехова нельзя упрекнуть ни в сентиментальности, ни в какой-либо тенденциозности. Он рассказывает лишь то, что сам видел и слышал, а главное, понял. Все рассказы его отличаются крайнею простотою, но они глубоко правдивы и реальны. Его симпатии всегда на стороне трудовой, честной жизни. Он берет людей такими, как их создали суровая природа края, их тяжелый упорный труд, своеобразные условия жизни".
Литератор В. А. Тихонов записал в своем дневнике по поводу очерков Чехова, опубликованных в "Новом времени": "Какая могучая, чисто стихийная сила - Антон Чехов... Вот он теперь уехал на Сахалин и пишет с дороги свои корреспонденции, прочтешь и легче станет. Не оскудели мы, есть у нас талант, сделавший бы честь всякой эпохе". (запись от 24 июля 1890 г.).
1 Обгоняем две кибитки и толпу мужиков и баб. - В местных сибирских газетах весной и летом 1890 г. много писали о наплыве переселенцев, направляющихся в степные области Сибири. Среди переселенцев наибольший процент составляли крестьяне-середняки; они переселялись чаще всего обществами, высылая вперед "ходоков" или имея письма ссыльных и переселенцев.
2 Переселенцев я видел еще, когда плыл на пароходе по Каме. Переселенческое движение было очень интенсивным в 80-х- 90-х гг.; так, с 1887 по 1897 г. в Сибирь переселилось более 840 тыс. человек, в основном жители центрально-черноземного района России, Украины и северной России. Переселенцы следовали чаще всего по двум маршрутам: северному - по Волге и Каме на пароходе, дальше на подводах через Урал в Тюмень и оттуда либо водою по рекам обской системы, либо на подводах по сибирскому тракту на Ишим, Томск, Иркутск; таким образом, северный путь переселенческого движения соответствовал маршруту путешествия А.П. Чехова по Сибири на Сахалин; южное направление переселенческого движения - через Самару и далее на Уфу, Оренбург, Челябинск.
В общей массе, благосостояние переселенцев на новых землях было выше, чем на родине, в европейской России; этим объясняется относительно небольшое число "обратных переселенцев", т.е. тех, кто вернулся из Сибири в родные места; так, в 1885-1893 гг. вернулось 3,6% всех переселившихся в Сибирь за этот же период.
3 ...отец и мать - "киржаки", то есть раскольники... - Раскольнические поселения в приишимских степях стали образовываться в первой половине XVIII в.; приток старообрядцев усилился после разорения раскольнических скитов Керженца и Черной Рамени (за Волгой, в Нижегородской губернии) в середине XIX в.
4 Баттенберг Александр (1857-1893) - немецкий принц, князь Болгарии (1879-1886), проводил прогерманскую, антирусскую политику, чем вызвал возмущение болгарского народа.
5 Скобелев Михаил Дмитриевич (1843-1882) - русский генерал, отличился во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
6 Подул холодный, резкий ветер, начались дожди... - По поводу затяжной непогоды весной 1890 г. писала сибирская пресса; так, газета "Акмолинские областные ведомости" (№ 21) сообщала: "Нынешняя весна оказалась бедственною для Западной Сибири: в Томске и по верхнему Иртышу наводнения... Весна небывалая; до сих пор ежедневно морозы".
7 Сермяга - грубое некрашеное сукно или одежда ИЗ такого сукна.
8 Целовальник - хозяин кабака или другого питейного заведения.
9 А вот скоро... к нам железную дорогу проведут. - Вопрос о строительстве Сибирской железной дороги стал обсуждаться в 60-х гг. XIX в. К концу 70-х гг. сеть железных дорог в России значительно подвинулась на восток: в 1877 г. железная дорога была проведена до Оренбурга, в 1878 г. была построена Уральская железная дорога от Перми до Екатеринбурга (ныне Свердловск), в 1880 г. был построен Сызранский мост через Волгу и принято решение продолжить железную дорогу до Тюмени. К моменту сахалинского путешествия А.П. Чехова линии железных дорог в России были доведены до Оренбурга, Тюмени и Миасса,
10 ...у заседателя... - Заседателями в Сибири назывались назначаемые правительством (губернатором или генерал-губернатором) члены окружных судов.
11 ...мы не имеем даже права решать модного вопроса. ...тюрьма или ссылка... - В столичной и сибирской прессе активно обсуждался вопрос о приемлемости Сибири как места для ссылки преступников. Сибирская пресса, активно поддерживаемая демократической общественностью (так, Г.И. Успенский полагал, что ссылка наносит глубочайший вред Сибири во всех отношениях), высказывалась по этому вопросу отрицательно: "Мы смело утверждаем, что ссылка... нигде и никогда исправлению порочных людей не служила и служить не может, что Сибирь в настоящее время достигла той степени гражданственности, которая несовместима с дальнейшим наводнением ее ссыльным элементом" ("Иркутские губернские ведомости", 1890, №№ 8 и 16).
12 Уж 20-30 лет наша мыслящая интеллигенция... продукт общества... - В данном случае Чехов имеет в виду полемику, развернувшуюся среди передовой русской общественности; тезис "преступник - продукт ненормальности общественных условий" принадлежит демократическому лагерю. А.П. Чехов уже в ранних своих рассказах начал творческое исследование этой проблемы.
13 ...встречаются среди интеллигентных "несчастных" люди глубоко испорченные... - Выражение "несчастные" взято из публицистики Ф.М. Достоевского: в программной статье "Среда" ("Дневник писателя" за 1873 г.) Достоевский указывает, что русский народ называет преступника "несчастным", но не снимает с него вины за преступление.
14 ...Кузовлев, игравший видную роль в процессе таганрогской таможни... В харьковском суде в 1885 г. слушалось дело о злоупотреблениях в таганрогской таможне в 1878-1881 гг. В ранних рассказах Чехова есть отклики, явные и завуалированные, на это дело; в числе обвиняемых, которые причинили казне ущерб в несколько миллионов рублей, находился Н. Кузовлев, надворный советник, выпускник Московского университета. Кузовлев, единственный из обвиняемых, сознался в правонарушениях, был приговорен к выплате 70 тысяч рублей, лишению прав и ссылке в Сибирь на поселение.
15 Женщина здесь так же скучна, как сибирская природа... - Это высказывание Чехова вызвало множество возражений; так, анонимный рецензент газеты "Владивосток" писал, что "из-за этого отзыва г. Чехова поднялась тогда ожесточенная война, в которой несколько сибирских газет переругались как между собой, так и с некоторыми столичными изданиями" ("Владивосток", 1894 г., № 12 от 20 марта).
16 Прочтет... книжку, вроде "Болезни воли" Рибо... - Рибо Теодюль (1839-1916) - выдающийся французский психолог и психопатолог, его сочинения после выхода во Франции переводились на русский язык. В данном случае А.П. Чехов имеет в виду книгу "Les maladies de la volonte", вышедшую на русском языке под ред. д-ра Томашевского (СПб., 1884).
17 ...быстрая езда, которая когда-то захватывала дух у Ф.Ф. Вигеля, а позднее
у И.А. Гончарова... - В и гель Филипп Филиппович (1786-1856) консервативный писатель, мемуарист, путешественник, автор "Воспоминаний", в которых, в частности, описывается путешествие по Сибири. Гончаров Иван Александрович (1812-1891) - в книге "Фрегат Паллада", описывая обратную дорогу из Японии через Сибирь в Петербург, И.А. Гончаров замечал: "Решительно нельзя ехать: скоро очень везут..."
18 На Волге человек начал удалью... зовется песнью... - Имеются в виду строки стихотворения Н.А. Некрасова "Размышления у парадного подъезда": "Этот стон у нас песней зовётся - // То бурлаки идут бечевой!..".
19 Сибиряков Александр Михайлович (1849-1893) - выдающийся русский путешественник, мореплаватель, судовладелец. Исследовал морской путь из Европы в Сибирь.
20 Скоро после Енисея начинается знаменитая тайга. - Чехов писал 5 июня 1890 г. И.Л. Леонтьеву-Щеглову, что сибирская природа мало отличается от российской: "Оригинальны только река Енисей и тайга..."
21 ...в село ли о существовании которого не слыхал еще ни исправник, ни заседатель... - Старообрядческие деревни переносились постоянно в глубь тайги, так как старообрядцы стремились убежать от "дьявольского", по их мнению, государственного порядка России: режима переписи населения и паспортов.
22 ...без ножа или рогатки... - рогатка - здесь двухконечное охотничье копье, рогатина.
23 ...блоха не могла бы придраться. - Намек на повесть Н.С. Лескова "Левша" о мастере, подковавшем английскую механическую блоху.