Страница:
«Курск» наскочил на старую мину?
Изучалась поначалу и другая, удобная абсолютно для всех, версия – подрыв «Курска» на мине времен Второй мировой войны. На первый взгляд, она совершенно смехотворна. Но только на первый. Полистайте подшивки газет таких приморских городов, как Мурманск, Владивосток, Севастополь, Одесса, Кронштадт. С периодичностью раз в два (три, четыре) месяца публикуются заметки типа «Эхо минувшей войны» – о том, как рыбаки (или рабочие землечерпалки) обнаружили в своих сетях (или ковшах) плавучую мину времен Второй мировой войны, а то и того ранее. На помощь приходят флотские минеры и уничтожают опасный улов в безопасном месте. В последние годы, когда простои в ожидании подхода минеров обходятся рыбакам в копеечку, капитаны некоторых сейнеров обрезают сеть вокруг «рогатой смерти» и пускают её на волю волн и течений. Не исключено, что именно такую находку с обрывком сети (морской полигон находится в районе интенсивного лова) принесло на беду «Курска». Только математики смогут рассчитать степень вероятности такой встречи. Не думаю, что она будет больше, нежели возможность столкновения с одной из трех находившихся в районе иностранных подводных лодок.
«Минная версия не выдерживает критики, – считает профессор Доценко. – Во-первых, донные неконтактные мины на глубинах 100 метров и более во время Второй мировой войны не ставили; во-вторых, якорные контактные мины за более чем 55-летний срок не могли бы сохраниться и тем более находиться в боевом состоянии. Кроме того, район был давно протрален и освоен силами Северного флота в течение многолетней боевой подготовки.
Если же это была сорванная с якоря мина, то в силу своей положительной плавучести она должна находиться на поверхности моря (или быть чуть притопленной). Лодка же получила повреждения на глубине от 30 до 50 метров (такая глубина хода, по всей видимости, была при выполнении боевого упражнения). Допустим, что подводная лодка все же шла под перископом (командиры подводных лодок проекта 949 утверждают, что из-под перископа они не стреляют), тогда мина должна была столкнуться с лодкой в районе рубки, поскольку её корпус заглублен как минимум на 10 метров.
Известно, что со временем взрывчатое вещество теряет свои свойства. Например, обнаруженную мину 40-х годов пытались ликвидировать с помощью подрывных патронов, но она рассыпалась на мелкие куски, а взрывчатое вещество не детонировало.
Допустим, что такая мина все же оказалась на пути атомохода и даже взорвалась. Одна она не смогла бы причинить лодке такие повреждения! Из опыта Великой Отечественной войны следует, что при подрыве на мине подводные лодки, имевшие в сотни раз меньшее водоизмещение и прочность корпуса, часто оставались на плаву».
– Мина Второй мировой войны? – горько усмехается генеральный конструктор «Курска» Игорь Баранов. – Это просто сказка. Такая мина для моей лодки – комариный укус!
С миной более-менее ясно. В конце концов, правительственная комиссия эту версию исключила из своих рабочих гипотез, отнеся её, как говорят математики, к бесконечно малым величинам или к ничтожно малой вероятности.
Глава вторая
Глава третья
Изучалась поначалу и другая, удобная абсолютно для всех, версия – подрыв «Курска» на мине времен Второй мировой войны. На первый взгляд, она совершенно смехотворна. Но только на первый. Полистайте подшивки газет таких приморских городов, как Мурманск, Владивосток, Севастополь, Одесса, Кронштадт. С периодичностью раз в два (три, четыре) месяца публикуются заметки типа «Эхо минувшей войны» – о том, как рыбаки (или рабочие землечерпалки) обнаружили в своих сетях (или ковшах) плавучую мину времен Второй мировой войны, а то и того ранее. На помощь приходят флотские минеры и уничтожают опасный улов в безопасном месте. В последние годы, когда простои в ожидании подхода минеров обходятся рыбакам в копеечку, капитаны некоторых сейнеров обрезают сеть вокруг «рогатой смерти» и пускают её на волю волн и течений. Не исключено, что именно такую находку с обрывком сети (морской полигон находится в районе интенсивного лова) принесло на беду «Курска». Только математики смогут рассчитать степень вероятности такой встречи. Не думаю, что она будет больше, нежели возможность столкновения с одной из трех находившихся в районе иностранных подводных лодок.
«Минная версия не выдерживает критики, – считает профессор Доценко. – Во-первых, донные неконтактные мины на глубинах 100 метров и более во время Второй мировой войны не ставили; во-вторых, якорные контактные мины за более чем 55-летний срок не могли бы сохраниться и тем более находиться в боевом состоянии. Кроме того, район был давно протрален и освоен силами Северного флота в течение многолетней боевой подготовки.
Если же это была сорванная с якоря мина, то в силу своей положительной плавучести она должна находиться на поверхности моря (или быть чуть притопленной). Лодка же получила повреждения на глубине от 30 до 50 метров (такая глубина хода, по всей видимости, была при выполнении боевого упражнения). Допустим, что подводная лодка все же шла под перископом (командиры подводных лодок проекта 949 утверждают, что из-под перископа они не стреляют), тогда мина должна была столкнуться с лодкой в районе рубки, поскольку её корпус заглублен как минимум на 10 метров.
Известно, что со временем взрывчатое вещество теряет свои свойства. Например, обнаруженную мину 40-х годов пытались ликвидировать с помощью подрывных патронов, но она рассыпалась на мелкие куски, а взрывчатое вещество не детонировало.
Допустим, что такая мина все же оказалась на пути атомохода и даже взорвалась. Одна она не смогла бы причинить лодке такие повреждения! Из опыта Великой Отечественной войны следует, что при подрыве на мине подводные лодки, имевшие в сотни раз меньшее водоизмещение и прочность корпуса, часто оставались на плаву».
– Мина Второй мировой войны? – горько усмехается генеральный конструктор «Курска» Игорь Баранов. – Это просто сказка. Такая мина для моей лодки – комариный укус!
С миной более-менее ясно. В конце концов, правительственная комиссия эту версию исключила из своих рабочих гипотез, отнеся её, как говорят математики, к бесконечно малым величинам или к ничтожно малой вероятности.
Глава вторая
«КУРСК» БЫЛ АТАКОВАН?
Из неподписанного письма в редакцию:
«Уважаемые товарищи! Я – бывший моряк Северного флота (офицер). Знаю ситуацию на кораблях и лодках не понаслышке. Очень переживаю случившуюся трагедию, тем более что на лодке были и мои знакомые. Хочу предоставить в ваше распоряжение информацию, недавно попавшую ко мне в руки. Может, чем-нибудь поможет. Информация получена от источников в российской военной разведке (ГРУ). Источник заслуживает доверия. Так вот: АПЛ «Курск» производила учебные торпедные стрельбы в полигоне практической торпедой, т. е. без боевого заряда. В том же полигоне находилась АПЛ ВМС США «Мемфис». АПЛ «Курск» неправильно классифицировала «Мемфис» как нашу мишень и произвела залп, который закончился попаданием учебной торпеды в «Мемфис». В том же полигоне находилась вторая американская АПЛ, с которой «Мемфис» поддерживал звукоподводную акустическую связь. Эта лодка получила сообщение с «Мемфиса» о произведенной атаке, и командир принял решение об атаке на поражение цели, т. е. АПЛ «Курск». Был произведен боевой залп двумя торпедами, который достиг цели и вызвал детонацию боезапаса «Курска». Дальнейшее известно. После этого «Мемфис» ушел в док в Норвегию заделывать пробоину в легком корпусе.
По сообщению того же источника, Путин знал обо всем этом с самого начала, о чем и имел разговор с Клинтоном. И деньги, после катастрофы, имеют заокеанское происхождение».
Некоторые газеты охотно подхватили этот сногсшибательный сюжет, достойный кинобоевика времен разгара Холодной войны. Однако нет дыма без огня. «Дымом» послужил факт из доклада командования Северного флота, представленного в правительственную комиссию о пробоине в борту «Курска»: «В районе 24-го шпангоута между первым и вторым отсеками. Края пробоины загнуты внутрь лодки и оплавлены».
Этот довольно загадочный факт стал почвой для самых остросюжетных домыслов. Но не все то золото, что блестит, не все то версия, что со знаком вопроса.
Под пером репортера одна пробоина превратилась в две: «Снимали лодку не со спускаемых аппаратов «Бестер» или «Мир», а с тех самых «дроновских» лодок со специальным оборудованием. Что же было на пленке? Были две большие пробоины в корпусе. Одна в районе полуразрушенного первого отсека, другая в районе третьего. Характер пробоин отчетливо говорит, что «Курск» был торпедирован… «Курск» торпедировали американцы двумя торпедами МК-48».
Но зачем?
«Картина получается такая, – поясняет репортер. – Как известно, в зоне учений находились две американские лодки – «Мемфис» и «Толедо». Одна из этих лодок столкнулась с «Курском» и получила серьезные повреждения. «Курск» же, более живучий и более тяжелый, отделался незначительными разрушениями легкого корпуса. Командир американской лодки посчитал, что его атаковали. Сообщил об этом на вторую лодку, и та дала торпедный залп по «Курску».
Теперь все сходится…»
Да ничего не сходится, ибо притянуто за ослиные уши.
Честно говоря, довольно странно было узнать, что авторитетный специалист-историк, столь аргументированно разобравший все тринадцать версий, автор многих замечательных книг Виталий Доценко увлекся самой авантюрной версией, достойной похождений Джеймса Бонда или сочинений Тома Кленси. Вот что он пишет:
«Что же произошло в Баренцевом море 12 августа 2000 года?
Мне кажется, что события могли развиваться по следующему сценарию. Командир американской субмарины «Мемфис» счел выполнение учебной торпедной атаки подводной лодкой «Курск» как атаку и в ответ выпустил по русской лодке боевую торпеду. Поскольку американская подводная лодка находилась на боевом патрулировании (т. е. на боевой службе), её оружие было готово к немедленному применению. Видимо, в результате длительного слежения за русскими надводными кораблями и подводными лодками командир американской субмарины не выдержал психологической нагрузки и в момент выполнения учебной торпедной атаки «Курском» нанес ответно-встречный удар. Вот откуда появилось повреждение с рваными краями, завернутыми внутрь корпуса «Курска». Как следует из доклада командования Северного флота, представленного в Правительственную комиссию по расследованию гибели подводной лодки, пробоина находится «в районе 24-го шпангоута между первым и вторым отсеками. Края пробоины загнуты внутрь лодки и оплавлены». В результате взрыва в первом отсеке «Курска» возник сильный пожар. Командир начал выполнять маневр по срочному всплытию. Вот почему оказался поднятым перископ. В момент всплытия в первом отсеке сдетонировал боезапас (или произошел взрыв в аккумуляторной яме), в результате чего подводная лодка получила такие повреждения, которые привели к потере продольной остойчивости. Лодка камнем ушла на дно, а поскольку она имела ход, при определенной инерции она врезалась в грунт, что ещё больше осложнило обстановку. По всей видимости, в результате сильного удара произошли смещение гребных валов и разгерметизация кормовых отсеков, которые быстро заполнились водой.
Возможен и другой вариант развития событий: американская подводная лодка вслед за торпедой (с интервалом чуть более 2 минут) выполнила ещё и трехторпедный залп.
Попытаюсь обосновать эту версию. Зная конструкцию наших торпед, трудно представить, чтобы они взорвались при нестандартных ситуациях, таких, например, как близкий взрыв или пожар. Если же взорвался двигатель торпеды, то его взрыв не мог достичь мощности двухсот килограммов в тротиловом эквиваленте. Не могли также одновременно сдетонировать 3-4 торпеды (именно таким по мощности был второй взрыв). Если допустить, что от пожара или взрыва все же сдетонировали боевые части торпед первого отсека, то между взрывами появился бы незначительный разнос по времени. Приборы зарегистрировали только два взрыва. Получается, что по «Курску» сначала выпустили одну торпеду, а через две минуты – ещё три или четыре (второй взрыв мог произойти и в аккумуляторной яме).
От близкого взрыва такой мощности и сильного гидродинамического удара могли произойти незначительные повреждения и на американской подводной лодке (какое-то время она была вынуждена лежать на грунте). С помощью выпущенного аварийного буя (который был замечен с крейсера «Петр Великий», а затем поднят на борт одного из судов обеспечения) командир «Мемфиса» донес о выполненной атаке и о полученных повреждениях, после чего получил приказание следовать в ближайший порт союзника по блоку НАТО. Возможно, аварийно-спасательный буй отделился от подводной лодки в результате ударной волны. Во время стоянки в Бергене на подводной лодке «Мемфис» в месте расположения аварийно-спасательного буя зияла пустота.
Эта версия ещё больше закрепилась в моем сознании после того, как командующий Северным флотом адмирал В. Попов заявил: «Я постараюсь все сделать, я буду стремиться к этому всю свою жизнь, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, кто эту трагедию организовал». Перед этим Попов сказал о том, что американские подводные лодки буквально «топчутся у нашего порога». При таком толковании событий высоким должностным лицом исключается случайное столкновение, так как «организовать трагедию» можно только при вполне осмысленных действиях: это – или нанесение таранного удара, или выполнение торпедной атаки. Идти на таран «Курска» – равносильно самоубийству, остается атака лодки боевыми торпедами.
Мне кажется, что об этом в высших кругах не то что догадываются, а знают точно. Это подтверждается не только фразой командующего Северным флотом, но и другими фактами, которые я приведу в форме вопросов (ответы на которые очевидны).
1. О чем шел разговор сразу после катастрофы между президентами России и США?
2. Почему после катастрофы с «Курском» американцы отказались от работ по созданию новой системы противоракетной обороны, на которую уже были израсходованы огромные средства?
3. Чем был вызван спешный приезд директора ЦРУ в Москву?
4. Почему после катастрофы с «Курском» Запад списал долги с России в сумме 10 миллиардов долларов?
5. Почему Верховный главнокомандующий не принял отставку министра обороны, главнокомандующего Военно-морским флотом и командующего Северным флотом?
6. Почему Президент Российской Федерации подписал указ о награждении погибшей команды «Курска» до окончания расследования катастрофы?
7. Почему командование Северного флота, говоря о каком-то «фрагменте» от иностранной подводной лодки, не приняло никаких мер по подъему на поверхность этой «улики»?
8. Почему главнокомандующий ВМФ адмирал флота В. Куроедов в первые же дни катастрофы (14 августа) заявил, что надежды на спасение экипажа «Курска» невелики?
9. Почему госпитальное судно «Свирь» во время спасательной операции оставалось в Североморске?
10. Почему руководители «спасательной операции» запретили норвежским водолазам приближаться к носовой части погибшей подводной лодки?
11. Что следует понимать под выражением И. Клебанова: «Весьма странная картина разрушения «Курска»?
12. Чем занимались находившиеся в Баренцевом море ещё две атомные многоцелевые подводные лодки (американская и британская)? Не они ли атаковали «Курск»?
Это лишь часть вопросов, на которые хотелось бы получить правдивые ответы.
Не стала ли подводная лодка разменной монетой? В сложившейся ситуации, как мне кажется, на самом высоком уровне решили скрыть правду о гибели подводной лодки и заодно снять некоторые проблемы. В качестве «компенсации» американцы отказываются от совершенствования своей противоракетной обороны и дают нам миллионы долларов на работы по подъему затонувшей субмарины и развитие спасательных сил и средств, а мы будем молчать».
Прежде всего все эти двенадцать вопросов – один к одному абсолютно применимы и к версии «навигационного происшествия», то есть непреднамеренного столкновения под водой.
Рассмотрим представленные нам умозаключения.
Итак, пробоины от торпед?
Торпеды, в отличие от бронебойных снарядов, не пробивают корабельную броню, они разворачивают её своим взрывом так, что никаких следов, по которым можно определить её калибр, точнее, диаметр, не остается. Это во-первых. Во-вторых, американские торпеды МК-48 самонаводящиеся, то есть их акустические головки наводятся на самую шумную часть корабля – кормовую, где находится наиболее мощный источник шума – гребные винты. Поэтому если бы американцы выпустили свои торпеды, то попали бы они в кормовые отсеки «Курска», но никак не в носовые.
В-третьих, и это, пожалуй, самое важное: американские командиры прекрасно знают, чем таранный удар отличается от торпедного. Поэтому при столкновении американский командир никак не мог «посчитать, что его атаковали», поскольку субмарины не самолеты, которые могут применять таран, когда кончаются боеприпасы; удар корпусом в корпус это не атака, а навигационное происшествие, несчастный случай, но никак не умышленное нападение. А значит, и приказа на открытие огня отдавать нет смысла. Тем более что рядом находится и своя подлодка.
Профессор и сам сознает уязвимость этой версии, задавая ряд контрольных вопросов, в частности почему американская торпеда МК-48 попала в носовую, а не в кормовую часть «Курска». «Был ли произведен пуск учебной торпеды с подводной лодки «Курск» или она выполнила учебную атаку «пузырем», то есть без выстрела торпедой? Когда было передано и какое имело содержание последнее донесение с «Курска»?»
«Зная конструкцию наших торпед, трудно представить, чтобы они взорвались при нестандартных ситуациях, таких, например, как близкий взрыв или пожар».
Но это вовсе не аргумент – «трудно представить». Чего уж тут представлять, когда в 1962 году именно так – после непродолжительного пожара – рванул весь торпедный боезапас на подводной лодке Б-37.
«От близкого взрыва такой мощности и сильного гидродинамического удара могли произойти незначительные (курсив мой. – Н.Ч.) повреждения и на американской подводной лодке (какое-то время она вынуждена лежать на грунте)».
Но от «незначительных повреждений» подводные лодки на грунт не ложатся.
Вспомним, что «Курск» должен был стрелять по «Петру Великому» как по главной цели ОБК – отряда боевых кораблей. Значит, установка глубины хода торпеды была произведена на надводную цель. И торпеда пошла на глубине 10 – 15 метров, гораздо выше, чем могла находиться иностранная подводная лодка. Не забудем при этом, что подлодки-разведчицы иногда применяют режим зависания, то есть могут держаться под водой без хода, а значит, совершенно без шума.
Сомнительно, чтобы американская лодка находилась от «Курска» на носовых курсовых углах, то есть в зоне захвата цели – между стреляющей лодкой и «Петром Великим». Ведь американцы вели слежение за «Курском» именно с кормы, из зоны так называемой «акустической тени». По-другому и быть не могло. А значит, и торпеда не пошла бы сама по себе «из носа в корму», поскольку для неё впереди «маячила» четкая цель – тяжелый крейсер.
Сомнительно, чтобы американские лодки начали активные боевые действия ещё и потому, что они выполняли в первую очередь разведывательные задачи. А главный закон любой разведки – морской, авиационной, сухопутной (кроме разведки боем) – никогда не ввязываться в бой и полная скрытность.
Некорректна эта версия ещё и потому, что даже в самые острые моменты Холодной войны, в дни того же Карибского «ракетного» кризиса, когда американцы вполне безнаказанно могли топить наши подводные лодки, действовавшие в «горячих водах» конфликта, не выпускали своих торпед. Почему же американский командир должен был сделать это в прибрежных водах России, в неконфликтный период? Услышал, как русский командир открывает переднюю крышку торпедного аппарата? Принял это за начало торпедной атаки против «Мемфиса» или «Толедо»? Но с какой стати? Ведь оба американских командира прекрасно сознавали, что находятся в полигоне боевой подготовки российских подводных лодок, а в полигонах принято стрелять…
Отец командира «Курска» Петр Степанович Лячин, бывший сельский механизатор, утверждает:
– Я уверен, лодку американцы потопили! Они ему (сыну, капитану 1-го ранга Геннадию Лячину. – Н.Ч.) не простили, что он все их ловушки обошел в своем дальнем походе.
Однако тесть Геннадия Лячина, бывший подводник-профессионал, задается другими вопросами:
– Трудно поверить, что американские лодки находились вдалеке от наших учений. Но ещё труднее поверить, что было задание избавиться от нашего «Курска». Таким способом? В мирное время?
Нельзя с ним не согласиться.
Настаивая на своей, прямо скажем, полуфантастической версии морского боя российской и двух американских подводных лодок, профессор Доценко не приемлет версию непредумышленного столкновения на том основании, что невозможно себе представить «столкновение легкового автомобиля с грузовым, после которого грузовик остался бы на обочине разбитый вдребезги, а легковой без повреждений. Если в результате столкновения с иностранной подводной лодкой «Курск» получил столь серьезные повреждения, что затонул, то какие же повреждения должна была получить лодка, водоизмещение которой в 3 раза меньше, чем у «Курска»? После такого столкновения иностранная подводная лодка никак не смогла бы самостоятельно покинуть район и уйти в норвежскую базу Берген. К тому же скрыть от посторонних глаз повреждения не удалось бы.
…Известны многочисленные случаи столкновения подводных лодок друг с другом и даже столкновение подводной лодкой со скалой (в Белом море). При столкновении двух подводных лодок их повреждения будут примерно одинаковы».
Последнее утверждение совершенно справедливо, если речь идет о наружных повреждениях. Но ведь все чудовищные разрушения в носу «Курска» произошли вовсе не оттого, что их нанес форштевень чужого корабля, не от механики соудара, а от взрыва многих торпед, который мог быть вызван даже не лобовым столкновением. Что инициировало взрыв – вот в чем вопрос. Если даже малый «запорожец» чиркнет своим бортом о цистерну огромного бензовоза и выбьет при этом роковую искру, то что потом станет с «грузовиком»? А ведь атомарины типа «Лос-Анджелес», даже при самых вольных аналогиях с автотранспортом, это вовсе не «Ока» и не «запорожец».
«Следует также учесть, – продолжает свою аргументацию профессор, – что подозреваемые стороны, то есть и американцы, и англичане, на правительственном уровне заявили о том, что никаких столкновений их субмарины с нашими подводными лодками не имели. Англичане с возмущением потребовали от российской стороны представить доказательства… Замечу, что американская сторона в такой ультимативной форме не протестовала».
К версии профессора Доценко примыкает не менее экстравагантная гипотеза доцента физико-технического института из города Снежинска Кронида Эрглиса:
«Причина гибели атомного подводного крейсера «Курск» может быть значительно серьезнее, чем предполагается (в целом правильно) в публикациях (газеты «Век». – Н.Ч.) «Курск» убит лодкой-киллером» и «Бермудский треугольник военной реформы», а также в интервью с академиком И.Д. Спасским. По моему мнению, весьма вероятно нападение безэкипажной мини-подлодки, автономно управляемой бортовым суперкомпьютером.
Еще осенью 1984 года появились сообщения о начале разработок безэкипажного танка, способного самостоятельно, без радиоуправления, не только передвигаться по пересеченной местности, но и попутно составлять её карту с замеченными объектами.
По программе агентства ARPA в США уже на 1984 год были ассигнованы 50 млн долларов на предварительные изыскания по созданию компьютера с производительностью порядка 100 миллиардов операций в секунду при физическом объеме устройства не более 0, 4 куб. метра и мощности питания не менее 1 кВт. Программой были запланированы разработки аналогичных информационно-управляющих суперкомпьютеров для самолетов и кораблей. Публикации на эту тему прекратились в ноябре того же, 1984 года.
Возможности мощных современных компьютеров значительно превосходят все мыслимые пределы техники пятнадцатилетней давности. Есть все основания полагать, что крылатые ракеты США, в марте 1999 года прицельно разрушавшие жизненно важные объекты в Югославии, автономно управлялись многопроцессорными бортовыми суперкомпьютерами…
Задача постройки небольшой безэкипажной таранной подлодки (с прочными боковыми выступами в носу) значительно более проста, чем разработка крылатой ракеты. Эффективность такой мини-подлодки несомненна, поскольку на большой глубине умеренный удар по внутреннему прочному корпусу смертелен, а внешний корпус проломить несложно…
Если исходить из разумного предположения, что ведущие американские инженеры – настоящие специалисты в своих областях, то со всей определенностью можно утверждать, что США сегодня располагают хотя бы одной таранной подлодкой. А если она имеется, то велик был соблазн её испытать – вспомним Хиросиму и Нагасаки.
Интервью с генеральным конструктором ЦКБ «Рубин» академиком И.Д. Спасским лишь подтвердило мою уверенность в том, что «Курск» был загублен безэкипажной таранной подлодкой, управляемой мощным компьютером».
В Санкт-Петербурге я встретился с известным подводником, возглавлявшим до недавнего времени Военно-морскую академию, адмиралом Валентином Николаевичем Поникоровским. Насколько я понял, именно он главный «вдохновитель» версии «морского боя».
– У командиров американских подводных лодок есть инструкция, утвержденная президентом страны: в случае явного нападения применять оружие для самообороны по своему усмотрению. В свое время мы в академии разработали нечто подобное, передали документ в главкомат ВМФ для утверждения. Однако проект положили под сукно, где он пылится и поныне…
После беседы с адмиралом Поникоровским у меня сложилось впечатление, что версия «морского боя» выдвинута им для того, чтобы привлечь внимание начальства и общественности к затененному факту: у американских подводников есть право применять оружие по своему усмотрению, у российских – не было и нет. Как советским, так и российским командирам подлодок предписывалось и предписывается до сих пор: в случае нападения на корабль всплыть, донести об инциденте и ждать распоряжения из Москвы. Можно себе представить, сколько времени уйдет на «согласование с политбюро» приказа об ответном ударе. Однако у подводной лодки при нападении на неё практически не остается времени ни на всплытие, ни на донесение и уж тем более на ожидание ответа. Это значит, что любая из российских лодок в случае вооруженного конфликта обречена на гибель. Это значит, что российское правительство (в отличие от американского) не доверяет своим командирам-подводникам здраво оценивать обстановку в море и заранее приносит в жертву тот или иной экипаж ради сохранения мира от случайного развязывания войны. Если рассуждать об интересах всего человечества, тогда в подобном связывании рук есть свой благой смысл: кто-то из конфликтующих кораблей должен воздержаться от ответного удара, воздержаться ценой собственной жизни, дабы не ввергнуть мир в глобальный кризис. Кому воздерживаться и кому жертвовать – уже предписано: российским подводникам. Тогда получается, что сегодня мои коллеги, мои товарищи по оружию дважды обречены: они лишены права на превентивную самооборону и они лишены надежды на успешное спасение, поскольку надежной службы подобного рода пока не существует.
«Уважаемые товарищи! Я – бывший моряк Северного флота (офицер). Знаю ситуацию на кораблях и лодках не понаслышке. Очень переживаю случившуюся трагедию, тем более что на лодке были и мои знакомые. Хочу предоставить в ваше распоряжение информацию, недавно попавшую ко мне в руки. Может, чем-нибудь поможет. Информация получена от источников в российской военной разведке (ГРУ). Источник заслуживает доверия. Так вот: АПЛ «Курск» производила учебные торпедные стрельбы в полигоне практической торпедой, т. е. без боевого заряда. В том же полигоне находилась АПЛ ВМС США «Мемфис». АПЛ «Курск» неправильно классифицировала «Мемфис» как нашу мишень и произвела залп, который закончился попаданием учебной торпеды в «Мемфис». В том же полигоне находилась вторая американская АПЛ, с которой «Мемфис» поддерживал звукоподводную акустическую связь. Эта лодка получила сообщение с «Мемфиса» о произведенной атаке, и командир принял решение об атаке на поражение цели, т. е. АПЛ «Курск». Был произведен боевой залп двумя торпедами, который достиг цели и вызвал детонацию боезапаса «Курска». Дальнейшее известно. После этого «Мемфис» ушел в док в Норвегию заделывать пробоину в легком корпусе.
По сообщению того же источника, Путин знал обо всем этом с самого начала, о чем и имел разговор с Клинтоном. И деньги, после катастрофы, имеют заокеанское происхождение».
Некоторые газеты охотно подхватили этот сногсшибательный сюжет, достойный кинобоевика времен разгара Холодной войны. Однако нет дыма без огня. «Дымом» послужил факт из доклада командования Северного флота, представленного в правительственную комиссию о пробоине в борту «Курска»: «В районе 24-го шпангоута между первым и вторым отсеками. Края пробоины загнуты внутрь лодки и оплавлены».
Этот довольно загадочный факт стал почвой для самых остросюжетных домыслов. Но не все то золото, что блестит, не все то версия, что со знаком вопроса.
Под пером репортера одна пробоина превратилась в две: «Снимали лодку не со спускаемых аппаратов «Бестер» или «Мир», а с тех самых «дроновских» лодок со специальным оборудованием. Что же было на пленке? Были две большие пробоины в корпусе. Одна в районе полуразрушенного первого отсека, другая в районе третьего. Характер пробоин отчетливо говорит, что «Курск» был торпедирован… «Курск» торпедировали американцы двумя торпедами МК-48».
Но зачем?
«Картина получается такая, – поясняет репортер. – Как известно, в зоне учений находились две американские лодки – «Мемфис» и «Толедо». Одна из этих лодок столкнулась с «Курском» и получила серьезные повреждения. «Курск» же, более живучий и более тяжелый, отделался незначительными разрушениями легкого корпуса. Командир американской лодки посчитал, что его атаковали. Сообщил об этом на вторую лодку, и та дала торпедный залп по «Курску».
Теперь все сходится…»
Да ничего не сходится, ибо притянуто за ослиные уши.
Честно говоря, довольно странно было узнать, что авторитетный специалист-историк, столь аргументированно разобравший все тринадцать версий, автор многих замечательных книг Виталий Доценко увлекся самой авантюрной версией, достойной похождений Джеймса Бонда или сочинений Тома Кленси. Вот что он пишет:
«Что же произошло в Баренцевом море 12 августа 2000 года?
Мне кажется, что события могли развиваться по следующему сценарию. Командир американской субмарины «Мемфис» счел выполнение учебной торпедной атаки подводной лодкой «Курск» как атаку и в ответ выпустил по русской лодке боевую торпеду. Поскольку американская подводная лодка находилась на боевом патрулировании (т. е. на боевой службе), её оружие было готово к немедленному применению. Видимо, в результате длительного слежения за русскими надводными кораблями и подводными лодками командир американской субмарины не выдержал психологической нагрузки и в момент выполнения учебной торпедной атаки «Курском» нанес ответно-встречный удар. Вот откуда появилось повреждение с рваными краями, завернутыми внутрь корпуса «Курска». Как следует из доклада командования Северного флота, представленного в Правительственную комиссию по расследованию гибели подводной лодки, пробоина находится «в районе 24-го шпангоута между первым и вторым отсеками. Края пробоины загнуты внутрь лодки и оплавлены». В результате взрыва в первом отсеке «Курска» возник сильный пожар. Командир начал выполнять маневр по срочному всплытию. Вот почему оказался поднятым перископ. В момент всплытия в первом отсеке сдетонировал боезапас (или произошел взрыв в аккумуляторной яме), в результате чего подводная лодка получила такие повреждения, которые привели к потере продольной остойчивости. Лодка камнем ушла на дно, а поскольку она имела ход, при определенной инерции она врезалась в грунт, что ещё больше осложнило обстановку. По всей видимости, в результате сильного удара произошли смещение гребных валов и разгерметизация кормовых отсеков, которые быстро заполнились водой.
Возможен и другой вариант развития событий: американская подводная лодка вслед за торпедой (с интервалом чуть более 2 минут) выполнила ещё и трехторпедный залп.
Попытаюсь обосновать эту версию. Зная конструкцию наших торпед, трудно представить, чтобы они взорвались при нестандартных ситуациях, таких, например, как близкий взрыв или пожар. Если же взорвался двигатель торпеды, то его взрыв не мог достичь мощности двухсот килограммов в тротиловом эквиваленте. Не могли также одновременно сдетонировать 3-4 торпеды (именно таким по мощности был второй взрыв). Если допустить, что от пожара или взрыва все же сдетонировали боевые части торпед первого отсека, то между взрывами появился бы незначительный разнос по времени. Приборы зарегистрировали только два взрыва. Получается, что по «Курску» сначала выпустили одну торпеду, а через две минуты – ещё три или четыре (второй взрыв мог произойти и в аккумуляторной яме).
От близкого взрыва такой мощности и сильного гидродинамического удара могли произойти незначительные повреждения и на американской подводной лодке (какое-то время она была вынуждена лежать на грунте). С помощью выпущенного аварийного буя (который был замечен с крейсера «Петр Великий», а затем поднят на борт одного из судов обеспечения) командир «Мемфиса» донес о выполненной атаке и о полученных повреждениях, после чего получил приказание следовать в ближайший порт союзника по блоку НАТО. Возможно, аварийно-спасательный буй отделился от подводной лодки в результате ударной волны. Во время стоянки в Бергене на подводной лодке «Мемфис» в месте расположения аварийно-спасательного буя зияла пустота.
Эта версия ещё больше закрепилась в моем сознании после того, как командующий Северным флотом адмирал В. Попов заявил: «Я постараюсь все сделать, я буду стремиться к этому всю свою жизнь, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, кто эту трагедию организовал». Перед этим Попов сказал о том, что американские подводные лодки буквально «топчутся у нашего порога». При таком толковании событий высоким должностным лицом исключается случайное столкновение, так как «организовать трагедию» можно только при вполне осмысленных действиях: это – или нанесение таранного удара, или выполнение торпедной атаки. Идти на таран «Курска» – равносильно самоубийству, остается атака лодки боевыми торпедами.
Мне кажется, что об этом в высших кругах не то что догадываются, а знают точно. Это подтверждается не только фразой командующего Северным флотом, но и другими фактами, которые я приведу в форме вопросов (ответы на которые очевидны).
1. О чем шел разговор сразу после катастрофы между президентами России и США?
2. Почему после катастрофы с «Курском» американцы отказались от работ по созданию новой системы противоракетной обороны, на которую уже были израсходованы огромные средства?
3. Чем был вызван спешный приезд директора ЦРУ в Москву?
4. Почему после катастрофы с «Курском» Запад списал долги с России в сумме 10 миллиардов долларов?
5. Почему Верховный главнокомандующий не принял отставку министра обороны, главнокомандующего Военно-морским флотом и командующего Северным флотом?
6. Почему Президент Российской Федерации подписал указ о награждении погибшей команды «Курска» до окончания расследования катастрофы?
7. Почему командование Северного флота, говоря о каком-то «фрагменте» от иностранной подводной лодки, не приняло никаких мер по подъему на поверхность этой «улики»?
8. Почему главнокомандующий ВМФ адмирал флота В. Куроедов в первые же дни катастрофы (14 августа) заявил, что надежды на спасение экипажа «Курска» невелики?
9. Почему госпитальное судно «Свирь» во время спасательной операции оставалось в Североморске?
10. Почему руководители «спасательной операции» запретили норвежским водолазам приближаться к носовой части погибшей подводной лодки?
11. Что следует понимать под выражением И. Клебанова: «Весьма странная картина разрушения «Курска»?
12. Чем занимались находившиеся в Баренцевом море ещё две атомные многоцелевые подводные лодки (американская и британская)? Не они ли атаковали «Курск»?
Это лишь часть вопросов, на которые хотелось бы получить правдивые ответы.
Не стала ли подводная лодка разменной монетой? В сложившейся ситуации, как мне кажется, на самом высоком уровне решили скрыть правду о гибели подводной лодки и заодно снять некоторые проблемы. В качестве «компенсации» американцы отказываются от совершенствования своей противоракетной обороны и дают нам миллионы долларов на работы по подъему затонувшей субмарины и развитие спасательных сил и средств, а мы будем молчать».
Прежде всего все эти двенадцать вопросов – один к одному абсолютно применимы и к версии «навигационного происшествия», то есть непреднамеренного столкновения под водой.
Рассмотрим представленные нам умозаключения.
Итак, пробоины от торпед?
Торпеды, в отличие от бронебойных снарядов, не пробивают корабельную броню, они разворачивают её своим взрывом так, что никаких следов, по которым можно определить её калибр, точнее, диаметр, не остается. Это во-первых. Во-вторых, американские торпеды МК-48 самонаводящиеся, то есть их акустические головки наводятся на самую шумную часть корабля – кормовую, где находится наиболее мощный источник шума – гребные винты. Поэтому если бы американцы выпустили свои торпеды, то попали бы они в кормовые отсеки «Курска», но никак не в носовые.
В-третьих, и это, пожалуй, самое важное: американские командиры прекрасно знают, чем таранный удар отличается от торпедного. Поэтому при столкновении американский командир никак не мог «посчитать, что его атаковали», поскольку субмарины не самолеты, которые могут применять таран, когда кончаются боеприпасы; удар корпусом в корпус это не атака, а навигационное происшествие, несчастный случай, но никак не умышленное нападение. А значит, и приказа на открытие огня отдавать нет смысла. Тем более что рядом находится и своя подлодка.
Профессор и сам сознает уязвимость этой версии, задавая ряд контрольных вопросов, в частности почему американская торпеда МК-48 попала в носовую, а не в кормовую часть «Курска». «Был ли произведен пуск учебной торпеды с подводной лодки «Курск» или она выполнила учебную атаку «пузырем», то есть без выстрела торпедой? Когда было передано и какое имело содержание последнее донесение с «Курска»?»
«Зная конструкцию наших торпед, трудно представить, чтобы они взорвались при нестандартных ситуациях, таких, например, как близкий взрыв или пожар».
Но это вовсе не аргумент – «трудно представить». Чего уж тут представлять, когда в 1962 году именно так – после непродолжительного пожара – рванул весь торпедный боезапас на подводной лодке Б-37.
«От близкого взрыва такой мощности и сильного гидродинамического удара могли произойти незначительные (курсив мой. – Н.Ч.) повреждения и на американской подводной лодке (какое-то время она вынуждена лежать на грунте)».
Но от «незначительных повреждений» подводные лодки на грунт не ложатся.
Вспомним, что «Курск» должен был стрелять по «Петру Великому» как по главной цели ОБК – отряда боевых кораблей. Значит, установка глубины хода торпеды была произведена на надводную цель. И торпеда пошла на глубине 10 – 15 метров, гораздо выше, чем могла находиться иностранная подводная лодка. Не забудем при этом, что подлодки-разведчицы иногда применяют режим зависания, то есть могут держаться под водой без хода, а значит, совершенно без шума.
Сомнительно, чтобы американская лодка находилась от «Курска» на носовых курсовых углах, то есть в зоне захвата цели – между стреляющей лодкой и «Петром Великим». Ведь американцы вели слежение за «Курском» именно с кормы, из зоны так называемой «акустической тени». По-другому и быть не могло. А значит, и торпеда не пошла бы сама по себе «из носа в корму», поскольку для неё впереди «маячила» четкая цель – тяжелый крейсер.
Сомнительно, чтобы американские лодки начали активные боевые действия ещё и потому, что они выполняли в первую очередь разведывательные задачи. А главный закон любой разведки – морской, авиационной, сухопутной (кроме разведки боем) – никогда не ввязываться в бой и полная скрытность.
Некорректна эта версия ещё и потому, что даже в самые острые моменты Холодной войны, в дни того же Карибского «ракетного» кризиса, когда американцы вполне безнаказанно могли топить наши подводные лодки, действовавшие в «горячих водах» конфликта, не выпускали своих торпед. Почему же американский командир должен был сделать это в прибрежных водах России, в неконфликтный период? Услышал, как русский командир открывает переднюю крышку торпедного аппарата? Принял это за начало торпедной атаки против «Мемфиса» или «Толедо»? Но с какой стати? Ведь оба американских командира прекрасно сознавали, что находятся в полигоне боевой подготовки российских подводных лодок, а в полигонах принято стрелять…
Отец командира «Курска» Петр Степанович Лячин, бывший сельский механизатор, утверждает:
– Я уверен, лодку американцы потопили! Они ему (сыну, капитану 1-го ранга Геннадию Лячину. – Н.Ч.) не простили, что он все их ловушки обошел в своем дальнем походе.
Однако тесть Геннадия Лячина, бывший подводник-профессионал, задается другими вопросами:
– Трудно поверить, что американские лодки находились вдалеке от наших учений. Но ещё труднее поверить, что было задание избавиться от нашего «Курска». Таким способом? В мирное время?
Нельзя с ним не согласиться.
Настаивая на своей, прямо скажем, полуфантастической версии морского боя российской и двух американских подводных лодок, профессор Доценко не приемлет версию непредумышленного столкновения на том основании, что невозможно себе представить «столкновение легкового автомобиля с грузовым, после которого грузовик остался бы на обочине разбитый вдребезги, а легковой без повреждений. Если в результате столкновения с иностранной подводной лодкой «Курск» получил столь серьезные повреждения, что затонул, то какие же повреждения должна была получить лодка, водоизмещение которой в 3 раза меньше, чем у «Курска»? После такого столкновения иностранная подводная лодка никак не смогла бы самостоятельно покинуть район и уйти в норвежскую базу Берген. К тому же скрыть от посторонних глаз повреждения не удалось бы.
…Известны многочисленные случаи столкновения подводных лодок друг с другом и даже столкновение подводной лодкой со скалой (в Белом море). При столкновении двух подводных лодок их повреждения будут примерно одинаковы».
Последнее утверждение совершенно справедливо, если речь идет о наружных повреждениях. Но ведь все чудовищные разрушения в носу «Курска» произошли вовсе не оттого, что их нанес форштевень чужого корабля, не от механики соудара, а от взрыва многих торпед, который мог быть вызван даже не лобовым столкновением. Что инициировало взрыв – вот в чем вопрос. Если даже малый «запорожец» чиркнет своим бортом о цистерну огромного бензовоза и выбьет при этом роковую искру, то что потом станет с «грузовиком»? А ведь атомарины типа «Лос-Анджелес», даже при самых вольных аналогиях с автотранспортом, это вовсе не «Ока» и не «запорожец».
«Следует также учесть, – продолжает свою аргументацию профессор, – что подозреваемые стороны, то есть и американцы, и англичане, на правительственном уровне заявили о том, что никаких столкновений их субмарины с нашими подводными лодками не имели. Англичане с возмущением потребовали от российской стороны представить доказательства… Замечу, что американская сторона в такой ультимативной форме не протестовала».
К версии профессора Доценко примыкает не менее экстравагантная гипотеза доцента физико-технического института из города Снежинска Кронида Эрглиса:
«Причина гибели атомного подводного крейсера «Курск» может быть значительно серьезнее, чем предполагается (в целом правильно) в публикациях (газеты «Век». – Н.Ч.) «Курск» убит лодкой-киллером» и «Бермудский треугольник военной реформы», а также в интервью с академиком И.Д. Спасским. По моему мнению, весьма вероятно нападение безэкипажной мини-подлодки, автономно управляемой бортовым суперкомпьютером.
Еще осенью 1984 года появились сообщения о начале разработок безэкипажного танка, способного самостоятельно, без радиоуправления, не только передвигаться по пересеченной местности, но и попутно составлять её карту с замеченными объектами.
По программе агентства ARPA в США уже на 1984 год были ассигнованы 50 млн долларов на предварительные изыскания по созданию компьютера с производительностью порядка 100 миллиардов операций в секунду при физическом объеме устройства не более 0, 4 куб. метра и мощности питания не менее 1 кВт. Программой были запланированы разработки аналогичных информационно-управляющих суперкомпьютеров для самолетов и кораблей. Публикации на эту тему прекратились в ноябре того же, 1984 года.
Возможности мощных современных компьютеров значительно превосходят все мыслимые пределы техники пятнадцатилетней давности. Есть все основания полагать, что крылатые ракеты США, в марте 1999 года прицельно разрушавшие жизненно важные объекты в Югославии, автономно управлялись многопроцессорными бортовыми суперкомпьютерами…
Задача постройки небольшой безэкипажной таранной подлодки (с прочными боковыми выступами в носу) значительно более проста, чем разработка крылатой ракеты. Эффективность такой мини-подлодки несомненна, поскольку на большой глубине умеренный удар по внутреннему прочному корпусу смертелен, а внешний корпус проломить несложно…
Если исходить из разумного предположения, что ведущие американские инженеры – настоящие специалисты в своих областях, то со всей определенностью можно утверждать, что США сегодня располагают хотя бы одной таранной подлодкой. А если она имеется, то велик был соблазн её испытать – вспомним Хиросиму и Нагасаки.
Интервью с генеральным конструктором ЦКБ «Рубин» академиком И.Д. Спасским лишь подтвердило мою уверенность в том, что «Курск» был загублен безэкипажной таранной подлодкой, управляемой мощным компьютером».
В Санкт-Петербурге я встретился с известным подводником, возглавлявшим до недавнего времени Военно-морскую академию, адмиралом Валентином Николаевичем Поникоровским. Насколько я понял, именно он главный «вдохновитель» версии «морского боя».
– У командиров американских подводных лодок есть инструкция, утвержденная президентом страны: в случае явного нападения применять оружие для самообороны по своему усмотрению. В свое время мы в академии разработали нечто подобное, передали документ в главкомат ВМФ для утверждения. Однако проект положили под сукно, где он пылится и поныне…
После беседы с адмиралом Поникоровским у меня сложилось впечатление, что версия «морского боя» выдвинута им для того, чтобы привлечь внимание начальства и общественности к затененному факту: у американских подводников есть право применять оружие по своему усмотрению, у российских – не было и нет. Как советским, так и российским командирам подлодок предписывалось и предписывается до сих пор: в случае нападения на корабль всплыть, донести об инциденте и ждать распоряжения из Москвы. Можно себе представить, сколько времени уйдет на «согласование с политбюро» приказа об ответном ударе. Однако у подводной лодки при нападении на неё практически не остается времени ни на всплытие, ни на донесение и уж тем более на ожидание ответа. Это значит, что любая из российских лодок в случае вооруженного конфликта обречена на гибель. Это значит, что российское правительство (в отличие от американского) не доверяет своим командирам-подводникам здраво оценивать обстановку в море и заранее приносит в жертву тот или иной экипаж ради сохранения мира от случайного развязывания войны. Если рассуждать об интересах всего человечества, тогда в подобном связывании рук есть свой благой смысл: кто-то из конфликтующих кораблей должен воздержаться от ответного удара, воздержаться ценой собственной жизни, дабы не ввергнуть мир в глобальный кризис. Кому воздерживаться и кому жертвовать – уже предписано: российским подводникам. Тогда получается, что сегодня мои коллеги, мои товарищи по оружию дважды обречены: они лишены права на превентивную самооборону и они лишены надежды на успешное спасение, поскольку надежной службы подобного рода пока не существует.