Черкасов Дмитрий. Пятая Стража

   — Не беда! Повесит новую! — оптимистично ответил Дмитриев. — Есть, Сашка, есть! Мы зацепили их!
   — И где же они? — недоверчиво спросил капитан.
   — Мы еще не знаем! Но это дело пары часов! А потом свобода! Отгулы! Нормированный рабочий день! Долой операцию «Эскулап»! Даешь операцию «Секс без границ»!
   — Ой, не говори «гоп»… размечтался. Сам же меня учил. Что вы там такое нашли, в этой лаборатории? Топ-план размещения баз террористов?
   — Лабораторию мы посмотрели еще утром, пока все спят. Тихонько вошли, только шарфы на морды намотали, чтоб не заразиться. Страшно, между прочим.
   — Ну, вы даете! А чего ж не вызвали медиков? Этого Климентия Георгиевича с его командой фантомасов в желтых костюмах? Зачем такой риск?!
   — Риск оправдан, Сашка! Надо было провести осмотр незаметно! Если они узнают, что Шафаревич жива и сдала нам лабораторию, они могут пойти на теракт, не дожидаясь ни оттепели, ни черта лысого!
   — Попрошу в мой адрес не выражаться! — скривил рожу Веселкин и угрожающе задвигал густыми бровями и складками кожи на бритом темени.
   — Кроме того, — не слушая его, продолжал Дмитриев, — дамочка же сказала, что лаборатория законсервирована. Вряд ли без нее они что-то там делали.
   — Не обманула? — спросил Нестерович, отодвигаясь от возбужденно дышащего Дмитриева.
   — Не обманула! Там тихо, как утром в сосновом лесу! Оборудование все новяк… я все заснял, все марки, всех производителей… Ты чего от меня шарахаешься? Я по утрам «тик-так» жую, дыхание свежее.
   — Так… на всякий случай. Пока у тебя инкубационный период не пройдет.
   — А! Так ты боишься заразиться! Веселкин! Держи этого чистоплюя! Дай я тебя поцелую!..
   — Миша, только не это! А-а!..
   Нестерович вырывался и брыкался. Веселкин держал его сзади за локти.
   — Мы не вовремя? — корректно поинтересовался вошедший Валентин. — У вас сексуальная пятиминутка?
   Голос он почти потерял и страшно хрипел. Миробоев стоял за его спиной, как мамка, с пачкой горчичников в руке.
   — Это уже завершающие ласки, — успокоил их Дмитриев. — Чтобы Саша не чувствовал себя одиноко. Заходите, ребята. Присоединяйтесь.
   — Дураки! — возмущался освобожденный Нестерович. — А еще говорят, что в ФСБ идиотов не держат… А если Шафаревич вас обманула?!
   — Вымрем всем отделом! — успокоил его Дмитриев. — Зачем ей это? Ребенка ее в Одессу отвезли…
   — Она еще та дамочка… — никак не мог отдышаться Нестерович. — У нее, оказывается, двойное гражданство — России и Израиля. Она у братьев-хохлов там бузит, требует израильского консула.
   — И как они? — поинтересовался Миробоев.
   — Терпят пока. Мы же не даем объяснений по причинам задержания… все пустые слова. Тоже, между прочим, для сохранения равновесия… Чтобы не спровоцировать слабонервных террористов.
   — Да, защита от телевидения — самая сложная проблема. Украинские коллега согласились сотрудничать?
   — Ястребов договорился. У него замдиректора «службы беспеки края» — бывший подчиненный. Но, как говорят в штабе, пришлось согласиться на «совместно проводимую операцию». Они хоть и братья, но хохлы ведь. Так что не удивляйтесь, если пару киевских оперов от имени нашего президента наградят за предупреждение крупного теракта в Санкт-Петербурге.
   — И еще пару московских! — съязвил Веселкин.
   — Мы поделимся! — прохрипел Валентин, махнув рукой. — У нас своих наград хватает. Пусть тех разведчиков наградят, которые эту дамочку брали.
   — Там, кажется, ранили одного, — сказал Дмитриев. — Шубин ничего не говорил?
   — Нам бы допросить этих мирных вайнахов… — мечтательно сказал Миробоев и потер большие костистые ладони.
   — Украина пока не отдает, — пожал плечами Нестерович. — Блюдет статус независимой державы.
   — Они ничего не скажут, скорее всего, — прохрипел Валентин.
   — Соловей ты наш! — пожалел его Миробоев, огладил ладонью по голове, отчего Валентин раздраженно уклонился. — Хрипунчик! У меня — скажут! — продолжил он.
   — Много у тебя раскололось?
   — Немного, — согласился Миробоев. — Народ твердый. Но были… есть за что их зацепить.
   — А оттепель обещают к понедельнику, — сказал его напарник.
   — Без них обойдемся! — заявил Дмитриев. — У нас уже, считайте, все в кармане. Эх, жаль, денежных премий нам не дают за гениальность! Я бы взял!
   — Вам Сидоров прочистит мозги за самовольный поход в лабораторию! — сказал Нестерович.
   — Сашенька! — улыбнулся Дмитриев. — Никакой самовольщины! Ты что — думал, что я пойду на такое дело без разрешения штаба? Никогда!
   — Кто же вам дал такое дурацкое разрешение?
   — Я тебе уже объяснял, что оно вовсе не дурацкое. Кроме того, тебе следует знать, что ночью все разрешения получать значительно легче, особенно с часу до трех. Сегодня дежурил генерал Щербаков…
   — А, тогда я понял…
   — Ребята, нам не нужны ваши тайны мадридского двора, — попросил Валентин. — Введите нас в курс дела.
   — Пожалуйста! Мы лабораторию посмотрели, там все есть. Нет только нескольких маленьких деталей. Во-первых, нет этой самой сыворотки с заразой. Все продезинфицировано.
   — Я надеюсь, — поежился Нестерович.
   — Во-вторых, нет оборудования для хранения этой самой сыворотки. Помните, доктор говорил, что она просто так долго не живет? Должны быть термостаты, довольно объемные. И в третьих… это меня товарищ Веселкин надоумил… нет приборов для разбрызгивания. Ведь не из ложки они ее раздавать будут!
   — Дальше, — хрипнул Валентин, пощупывая пылающие жаром виски.
   — По номерам и номенклатуре оборудования мы нашли фирмы, в которых оно куплено. Привязались к дате, когда Шафаревич закончила свое зелье. Вытрясли фамилии и юридические адреса покупателей… там, где их можно было установить. Оборудование это закуплено фирмой «Терек». Липовая фирмочка с липовым адресом, я уже проверил. Создана для того, чтобы лицевой счет в банке открыть — и тут же раствориться.
   — В чем же тогда фишка? — гулко спросил Миробоев. — Не вижу повода для радости.
   — Повод есть! Дальше мы с опытным сотрудником, известным вам товарищем Веселкиным, изголодавшимся по оперативной работе, стали трясти торговцев электрооборудованием. Собственно, мы их давно трясем потихоньку. И оказалось, что в декабре фирма «Терек» при обрела со склада «Электрический мир» пять испанских пульверизаторов!
   — Я рад за них, — сказал Нестерович, что-то быстро помечая в блокноте, досадуя, что такая работа прошла мимо него. — А термостаты?
   — Термостаты мы тоже нашли. Но за термостатами эти ребята из «Терека» приезжали сами. А вот за пульверизаторами поленились! Дело было под Новый год, перепились, наверное. И пульверизаторы им доставлял водитель-экспедитор Забавин! Адрес заказа в фирме не сохранился, девочка сказала только, что куда-то далеко, за город. А вот адрес и телефон Забавина мы только что отхватили! Он наверняка помнит, куда он вез эти чертовы пульверизаторы в предновогодний вечер! Он еще ехать не хотел, еле уломали!
   — Не факт, — сказал Нестерович, испытывая ревность к столь классно сделанной работе. — Это могла быть перевалочная точка. Они могли хранить их и в этом гараже на Дачном проспекте, где лаборатория…
   — Сашка, ты мелкий завистник! Не совпадает по срокам! Они купили пульверизаторы после того, как Шафаревич смастерила свою сыворотку и когда стало ясно, как следует ее применять! А лабораторию с тех пор не открывали… у них тоже очко не железное, как и у тебя! Тоже заразы боятся!
   — Так давайте я поеду к этому Забавину и…
   — Сашок, не надо! — скромно сказал Дмитриев. — Мы сами. Впрочем, если хочешь поучиться работать, мы тебя возьмем с собой.
   — В любом случае, если удастся добыть адрес — это ниточка, — согласился Валентин. — Хорошо, что за городом. Пару дней пронаблюдать, прошерстить все в округе… наверняка что-нибудь еще зацепим. Дела-то, кажется, налаживаются!
   — Ну — едешь?!
   — Нет, — сказал Нестерович. — Должен же кто-то в отделе остаться…
   — Ты что — обиделся? На обиженных воду возят! Впрочем, ты прав, нельзя же всем разбежаться. Генерал шумит, когда долго никого не может найти.
   Веселкин с Дмитриевым ушли, довольные. Валентин с Миробоевым уединились в дальней комнате и подбивали там какие-то свои дела. Нестерович им не мешал. Он развалился в кресле Дмитриева, откровенно бездельничал и переживал черную полосу в своей карьере. Шафаревич он, можно сказать, прозевал, с оборудованием тоже не поспел… глупо! Самолюбие его страдало.
   В таком настроении и застал его тревожный звонок шефа. Генерал Сидоров срочно требовал к себе начальников ведущих отделов службы. Нестерович пошел.
   В коридоре перед кабинетом Игоря Станиславовича толпились встревоженные сотрудники, переговаривались. Очевидно, произошло нечто из ряда вон выходящее. Сидоров не томил, всех тотчас пригласили зайти, не дожидаясь опоздавших. Быстро прошел, ни на кого не глядя, и сел поближе к генералу полковник Шубин, мрачный, как туча.
   — Товарищи! — на повышенных тонах сказал начальник «закоси-бэтэ». — У нас чрезвычайная ситуация! Точнее, не у нас, не в нашей службе, а в оперативно-поисковой… но это сейчас не имеет значения! Полчаса назад в Гатчине неизвестными похищен сотрудник «наружки», ведший наблюдение за ОПГ Дадашева и Нахоева! Операция «Эскулап» под угрозой срыва…

III

 
   Вика и Ролик, ополчившись, стояли против насупленного, молчаливого Лехельта. Маринка занимала на тротуаре промежуточную позицию — между Андреем и ими, но все же чуть ближе к Андрюхе. Говорила Вика, подперев бока.
   — Ты совсем офигел со своей службой! Подумаешь — правдивей; нашелся! Борец за чистоту рядов! Что он тебе такого сделал?! Какое ты имел право руки распускать, если ты такой правильный?! Очень крутой, да?! Крепкий орешек?! Видака насмотрелся?! А вот я сейчас тебе как дам!..
   Рослая, рыжая, встрепанная, она все подступала и подступала к Лехельту, грозя кулаками. Он даже подивился тому недетскому пылу, с которым девочка защищала своего избранника. Ролик топтался у нее за спиной. Нос его слегка распух и скособочился. Он тянул Вику за рукав и гнусаво повторял:
   — Да хватит, слышь… Да мы сами разберемся…
   — Чего вы разберетесь! Он тебе нос сломал! Теперь надо рентген делать, гипс в ноздри запихивать!
   — Я же не виноват, что у него такой длинный шнобель! — злобно ухмыльнулся Лехельт. — Пусть радуется, что только носом отделался! Вообще, чего вы приперлись?! Валите отсюда, не мешайте работать!
   Андрей стоял на посту у задних ворот Гатчинского рынка в своем привычном типаже молодого скрипача и вел наблюдение за машинами, покидающими вотчину Дадашева. Встреча «скрипача» с друзьями и даже уличная ссора не демаскировали его, он злился оттого, что Вика защищала Ролика, а еще больше от молчания и отстраненности Маринки. Уж она—то должна понять и поддержать его против этой Рыжей!
   — Мне за него выговор влепили! — совсем не по теме воскликнул он.
   — А! Ты за выговор так озверел?! Шестерка несчастная!
   — При чем тут выговор! — обиделся Лехельт. — Почему ты на меня наезжаешь?! Он, — Андрей выставил палец в сторону сутулого Ролика, — предатель! Крыса! Он продавал информацию на сторону! А я-то, дурак, никак не мог понять, отчего у нас такие странные задания! А это, оказывается, подставы! Валентин с Миробоевым классно тебя развели, да?!
   — Давай разберемся! — возразил Ролик, держась поодаль. — Разберемся, да? Кому был вред от того, что я делал? Я же не дурак, соображал, что продавать… Ну, сказал я одному «виперу», какие дела крутит контора по другому толстопузу! Какая тут государственная измена?! Чего вы все взбесились! Если тебе завидно, что я деньжат срубил и машину купил, так и скажи! А то щеки надуваете все…
   Старый немецкий рыдван пятнадцатилетней давности, на котором они и приехали к Лехельту на разборки, ждал Ролика за углом.
   —Не я, так кто-нибудь другой это слил бы, да еще дороже! Меня из-за конкуренции и выперли, если хочешь знать! Потому что цены сбивал и не делился!
   —Торгаш бакинский! — презрительно сказал Андрей. — У нас тебе не лавочка! Вали отсюда, а то скрипку вместо галстука на шее унесешь!
   —Козел! — окрысилась Вика. — Коммунистический недоумок! Гестаповец!
   —Ах ты… ты… — Лехельт запнулся, не находя слов, обиделся и замолчал.
   Маринка смотрела как-то… мимо; не осуждающе, не одобрительно. Безразлично. Она не хотела, чтобы это ее касалось. Происходящее было далеко от тех красивых идеалов, к которым она стремилась. Вслед за Роликом и шипящей от возмущения Викой она пошла к их машине, прекрасная, спокойная, вежливо помахав Андрею кончиками пальцев. Лехельт, замерзший, в зашмыганном пальтишке, в своей синей шапчонке, огорченно смотрел ей вслед. Когда-то это должно было случиться.
   — Оттепель… — сказал он ей. — Морозы спали. Ты бы уехала куда-нибудь… на недельку…
   Он не первый раз говорил ей это. Но она не поняла его.
   Чувствуя в груди гнетущую близость нелегкого, но необходимого решения, Маринка миновала витрины забегаловок и сделала еще несколько шагов за угол, когда вдруг что-то отвлекло ее от сосредоточенного, бессловесного думания. Она остановилась, безотчетно глядясь в стекло и поправляя черные пышные волосы, соображая, что изменилось вокруг за эти два десятка шагов. Потом вернулась на две витрины назад. За стеклом сидели за столиком трое и премерзко ей улыбались.
   Это были кидалы из розовой развалюхи, несколько дней тому подрезавшие машину ее клиента. Они ничем не выражали угрозу или даже неприязнь. Сам факт того, что она имеет к ним какое-то отношение, раздражал и обеспокоил Маринку. Этого не должно было быть в ее жизни.
   Этот факт принадлежал жизни Лехельта. Там он, наверное, имел какое-то значение, и Маринка пошла назад, чтобы рассказать Андрею. Серый фургончик загородил ей вид на то место, где минуту назад стоял маленький Скрипач. Бородатый человек в темной, некрасивой, дурно пахнущей одежде закрыл двери фургончика. Второй, низенький, что-то бросил из охапки в мусорный бак неподалеку.
   Не видя Андрея нигде вокруг, став вдруг осторожной, Маринка нащупала в кармане куртки и скомкала в кулак какую-то ненужную бумагу. Оглянулась, будто в поисках мусорной урны, и приблизилась к баку.
   На грязном дне пустой помойной посудины лежали футляр, смычок и раздавленная скрипка.
   Позади нее раздался шум мотора. Открылась дверца подкатившего рыдвана, и гордый автомобилист Ролик, несколько грассируя в сломанный нос, независимо спросил:
   — Ты едешь?!
   Она поспешно села к ним на заднее сиденье и, не отрывая глаз от серого фургончика, катившего неспешно впереди, принялась по привычке обдумывать и анализировать увиденное. Ролик вознамерился лихо обогнать фургончик и устремиться по шоссе к Питеру. Испуг и безотчетное нежелание терять грузовичок из виду вывели Маринку из задумчивости.
   Кратко, взволнованно рассказала она Ролику и Вике то, что только что увидела.
   — И Андрея там не было? — подозрительно переспросил Ролик, притормаживая, бросая взгляд через плечо.
   — Распсиховался, бросил свою пищалку и ушел, — предположила Вика, еще в запале ссоры с Лехельтом.
   Ролик уже не сводил глаз с подозрительной машины впереди.
   — Как ты можешь так говорить! — с восточным запалом вскричал он. — Это же твой брат!
   — Какой он брат! Гестаповец!
   — Не говори так никогда про родственников! — наставительно возразил бывший стажер, достал подчеркнуто небрежным жестом мобильник, набрал номер базы.
   — До свиданья, — едва заслышав его голос, ответил ему Дима Арцеулов и положил трубку.
   — Какие все гордые… — кривляясь, сказал Ролик и снова набрал номер. — Дмитрий Аркадьевич! Я в Гатчине! У нас на глазах с улицы исчез Дональд! Только скрипка от него осталась! Выйдите на его наряд, пусть они…
   — Не учи меня, что мне делать, — достаточно твердо, хоть и невесело ответил Волан и, подумав, добавил: — Перезвони.
   После третьего звонка Арцеулов заговорил с Роликом прежним тоном, как будто ничего не случилось в службе и на базе. Голос его был озабоченный, принудительно-спокойный и спешный.
   — Ролик, Дональд на связь с нарядом не выходит. Старый с Пушком сейчас снялись с поста, прочешут район и пойдут за вами. Давай номера фургончика, марку! Может быть, ты прав… Ты в машине один?
   — Один, — сказал Ролик, покосившись на девушек.
   — Я высылаю тебе навстречу дежурную смену Визиря. Назови марку и номера своей машины. Будь осторожен, не спугни «коржиков», не засветись. Докладывай каждые две минуты или по обстановке…
   — Эй-эй-эй! Дмитрий Аркадьевич! У меня же не патрульная машина! Мне денег на мобильнике не хватит настолько звонков!
   — Что ж тебе так мало заплатили, иудушке? — не упустил случая Волан. — Хорошо, звони на сколько твоих серебренников хватит… на том свете зачтется тебе!
   — Андрюха отдаст! — парировал Ролик и дал отбой. «Хорошо, если отдаст…» — добавил он про себя.
   — Может, мы ошиблись? — спросила его Вика, всматриваясь пристально и недоверчиво в серый фургон, точно пытаясь сквозь стенки разглядеть содержимое. — Может, он все-таки ушел куда-нибудь?
   — Кто ушел? Андрюха с поста ушел?! — сосредоточенно, без обычного легкомыслия в голосе ответил Ролик. — Это я мог уйти, а не он!
   — А давайте мы их задержим и проверим! Давай, Витя!
   — Вика, я дурак, но не настолько. У меня даже пушки нет! Люди, так наскочившие на сотрудника — это серьезные люди. Мы передадим их Визирю. Это зверюга еще тот! За наших кому хочешь голову оторвет!
   Сказав «за наших», Ролик вздохнул.
   Маринка позади не участвовала в разговоре. Ей было стыдно, будто в случившемся была ее вина. Все вокруг было так обыденно — снег, дорога, серый фургончик с большими черными номерами на дверях — никак не верилось в плохое. Непривычно хмурое, недовольное лицо Ролика, крутящего налево-направо своим синим, кривым носом, его переговоры с базой пугали девушку. Хотелось выйти из машины и вдруг оказаться дома. Она, да и Вика тоже, почувствовали себя совершенно беспомощными и беззащитными.
   — Эй! Не кисните! — сказал им Ролик по возможности беззаботно. — Уже вся служба на рогах! Сейчас «градовцев» поднимут, все свободные наряды… Нас с Андрюхой один раз брали в заложники — и ничего^[17]! Через десять минут освободили!
   Он подумал о том, что управление проводит операцию и, может быть, не станет спешить с активными действиями, но не сказал этого.
   —Лишь бы они нас не заметили… а по-моему, нас уже заметили! Черт!
   Фургончик резко прибавил, пытаясь оторваться.
   — Догони, догони его! — крикнула Вика.
   — Не кричи, женщина! Догнать я его могу — а что толку? Петлять начнут, хвост сбрасывать… Если они заметят наблюдение — они могут избавиться от Андрюхи!
   — Как избавиться? — спросила Маринка.
   — Просто! Але! База! Дмитрий Аркадьевич! Они меня засекли! Впереди поворот! Будут уходить по Волхонке на Пушкин! Мне идти за ними?! Вот, вот, пошли!..
   — Иди мимо, — распорядился Арцеулов. — Визирь с ребятами уже заходят от города через Пулковское на встречу. Проедь метров триста, развернись и пройди за ними вне видимости… для подстраховки. Чтобы назад не вернулись. Понял?
   — Понял!
   — Тебя обгонит наряд Клары… я его снял с задания в Лигово по форсмажорным обстоятельствам… Пропустишь их вперед — и свободен.
   — Спасибочки!
   — Тебе спасибо… крысенок!
   Волан, превышая свои полномочия, не теряя драгоценного времени на согласование решений, силами отдела подготовил ловушку для освобождения Лехельта. Чутьем и знанием оперативной обстановки он верно угадал, куда повернут предполагаемые похитители. Машины Визиря и Клары, сближаясь, должны были блокировать фургон на дороге через семь-восемь минут. К несчастью, везение в тот день изменило разведчикам. Из аэропорта по Пулковскому двигался административный кортеж, движение было перекрыто, образовалась пробка — и, несмотря на всю ярость Визиря и безнадежные попытки объехать колонну по снежному полю, машины «наружки» не успели вовремя к перекрестку. Задержка составила всего-то минут десять — но когда, ревя моторами, они выскочили на Волхонку, серого фургона между ними и Кларой уже не было…

IV

   —Мальчишки, думайте, думайте быстренько! — не то просил неизвестно о чем, не то приказывал полковник Шубин операм, оседлавшим стулья по всему кабинету Дмитриева и Веселкина.
   Дым стоял коромыслом. Кофе никто не пил — некогда. В аккуратном и чистом, в недавнем прошлом, кабинете бумаги, кулечки с пеплом, окурки и чинарики валялись повсюду. То и дело звонили телефоны, входили и выходили опера из соседних отделов, задействованных в операции «Эскулап». Работа шла полным ходом.
   —Думайте, ребята, хорошо думайте!..
   —Еще вот тут заправочка… и еще какие-то две хибары в километре отсюда… — бормотал Нестерович, склонившись над подробной картой района вокруг поселка Синявино на сороковом километре Мурманского шоссе. — Миша, детский лагерь проверяем?
   —А есть рядом? Включай в список. Надо накрыть район плотно, — озабоченно отвечал Дмитриев, пряча глаза от Сан Саныча. — Основная ориентировка для «наружки» — номера и марки машин, проходящих по делу. Те, что посещали сервис «Баярд», те, что замечены у квартиры Сыроежкина… Как только заметят машины во дворах или на стоянках — пусть сразу докладывают. Я сейчас составлю список, как шпаргалку, Дина размножит. Сколько вам надо экземпляров, Сан Саныч?
   —Миша, Сидоров спрашивает: насколько мы уверены… — вполголоса окликнул Дмитриева Веселкин, прижимая громадной лапой к уху телефонную трубку.
   —Достал он меня… Я же докладывал с утра: уверенность высокая!
   —Он спрашивает в процентах.
   —Девяносто два и три десятых! Сашок! Пометь в задании те объекты, которые посещала продовольственная машина из Гатчины! К ним — особое внимание!
   —Здесь их два. Один — большой дом в самом поселке, на манер крепости, второй — коттедж на пятьдесят третьем километре, возле заправки. Вот, интересно! Рядом с этим коттеджем в дачном кооперативе был украден примус, принадлежавший потом инфицированному бомжу!
   —Помню, я выезжал туда, — подтвердил Веселкин.
   —Это далеко от той овощной базы, куда Забавин отвез распылители?
   —Километров пятнадцать.
   —Далековато… Можно, конечно, пофантазировать. База — место совершения теракта. Там фрукты-овощи опрыскиваются бациллой и вывозятся в город. Тогда большой дом в поселке — место проживания исполнителей. Скорее всего, это работники базы, сезонники… Жаль, до начала не успеем проверить, не они ли приехали недавно из Очхой-мартана… Тогда коттедж поодаль — место проживания боевой группы и, возможно, руководства.
   —А где они хранят термостаты с заразой?
   —Это вопрос… Проведем осмотр базы, может, что-нибудь найдем. Термостаты нужны в первую очередь, иначе нет смысла громить остальную организацию. Через месяц они вылезут из тины и снова начнут…
   —Машины из санэпидемнадзора выходят. Куда им идти?
   —Место сбора — у метро Дыбенко. Там их уже ждут Валентин с Миробоевым. Только пусть осмотрят и птицефабрику, и консервный цех! Пусть даже сначала консервный цех, а через часок — овощную базу, чтобы слух дошел.
   —Не попрячут?
   —Думаю, у них все спрятано и так. Если засуетятся — нам же лучше. Разведка уже на месте. Сколько там нарядов, Сан Саныч?
   —Пока три машины на выезде из города, — ответил Дмитриеву Шубин. — Остальные наряды держу на «кукушках», в минутной готовности. Заканчивают инструктаж. Давайте заявки — распределю по объектам.
   —У нас есть пристрелка, но надо будет прочесать все в округе. Все дома, все дворы, все гаражи. Они должны быть где-то в округе этой базы.
   —Прослушку пустите обязательно, — посоветовал Шубин. — Наверняка будут переговоры.
   —Прослушки будут даже три! Контрразведчики свои отдали.
   —Так бы они и отдали… — проворчал Веселкин. — Это Сидоров накапал Ястребову, тот и вставил «падре Антонио» по первое число!
   —«Град» не задействуем? — спросил Нестерович, не обращаясь ни к кому конкретно.
   — Пока активная фаза не планируется штабом. По-моему, Ястребов договаривается с ГИБДД, чтобы вместе со спецназом прикрыли въезд в город со стороны Мурманского шоссе. Если вдруг с этой базы пойдут машины с бананчиками — будем брать!
   —А нам что делать?
   —Едем на «расческу» вместе с разведкой. Распределяемся по их нарядам. Я — на заправку, Веселкин — в Синявино, к дому, Нестерович — к коттеджу. Надо бы разбить местность на квадраты, нарезать каждому наряду, чтобы не мешали друг другу…
   —Уже сделали, — отозвался Шубин. — На базах все есть, карты ребята по дороге просмотрят. Переговорные таблицы — у старших нарядов. Если что — я сам там буду…
   —Класс! — восхитился Веселкин.
   Но похвала не обрадовала Шубина, как прежде. На выходе из кабинета Дмитриев осторожно отвлек мрачного маленького полковника в сторону.
   —А что с вашим разведчиком, Сан Саныч?
   —Ничего с разведчиком, — неохотно ответил Шубин. — Владимир Сергеевич принял решение до выяснения подробностей не объединять дело о похищении сотрудника с операцией «Эскулап». Служба собственной безопасности занимается…
   —Каждый умирает в одиночку, — с расстановкой произнес Дмитриев.
   Они оба понимали, что сейчас все ресурсы управления брошены на обеспечение операции. Все дела помимо «Эскулапа» разрабатывались во вторую очередь.