- Передавать могли, например, деньги. - предположил Зимородок.
- Тогда уж, скорее получать. Уж очень были морды довольные.
- Старый?
- Курить хочется. - вздохнул Тыбинь.
- Быстрее закончим - быстрее пойдешь курить. Давай, Миша, не ломайся.
- Если деньги получили - их должны положить, например, в сейф. Или в банк. С большими деньгами не идут сразу в кабак. Так же, как и с наркотиками.
- Верно. Дальше.
- А если деньги отдали - то прежде их надо было где-то взять. По старым сводкам есть что-нибудь похожее?
- Пожалуй, нет.
- Тогда, мне думается, они выпустили козу.
Члены группы навострили уши. Все любили Мишины аллегории.
Тыбинь дождался, пока Зимородок спросит раздраженно:
- Какую козу? Давай по делу!
И нарочито медленно продолжил:
- Когда один еврей пожаловался раввину на тяжелую жизнь, тот велел ему взять в дом козу и разрешил выпустить ее только через год. Еврей, намучившись с козой, вздохнул с облегчением и ощутил большой цимес. То есть - счастье. Мне представляется, что Кубик с Ромбиком избавились от чего-то очень хлопотного или опасного. Это что-то большое, иначе они могли провести передачу где угодно. И оно хранилось у них на заднем дворе, наверное, в том домике с трубой, который все время неявно охранялся. Теперь они и все прочие празднуют избавление от козы. А мы зевнули передачу.
- Я зевнул. - волнуясь, вздохнул Андрей.
- Мы зевнули, Андрюша. - поправил его Зимородок, благоволящий "молодому дарованию" наружного наблюдения.
Впрочем, в ОПС, как и в остальных службах ФСБ, всё поровну: и успех общий, и неудача - на всех.
В дверь комнаты инструктажа постучали. Заглянул дежурный прапорщик.
- Кира Алексеевна, муж звонит. Спрашивает, когда вы вернетесь с работы?
- Скажи - вовремя. - ответил Клякса на вопросительный взгляд Киры. - На сегодня у нас все. Оружие, спецснаряжение все сдали? Завтра в девять здесь, не опаздывать. Да, на завтра меняем типажи. Уже примелькались. Дима, твоя очередь бомжевать.
Волан покорно вздохнул.
- Дональд, переходишь со скрипкой на рынок. Морзик, будешь завтра рэкетиром нашего музыканта.
- Что - и подраться можно? - приободрился Черемисов.
- Только в меру! Ты туда Дональда идешь крышевать, а не сферы влияния делить. Не устрой мне войну группировок! Я и Старый - на колесах. Кира в прежнем амплуа, ее почти никто не видел. Морзик пишет сводку, остальные получать деньги в комнате отдыха и по домам.
- А почему я? - заныл Черемисов. - Я в прошлый раз писал...
- За твой финт с гипсом! Святой Йорген нашелся! Исцеление молитвой! В другой раз будешь внимательнее!
Наружники, вставая, захихикали. Черемисов шмыгнул носом, скорчил свирепую рожу Лехельту:
- Ну, я на тебе завтра отыграюсь! Все до копеечки вытрясу!
Он, дурачась, сунул Андрею под нос свой боксерский кулак, но головы напарника в том месте уже не было. Молнией взлетевший со стула Лехельт неуловимым встречным движением проскочил под рукой громилы-полутяжа и имитировал удар острием сложенных пальцев снизу в горло.
Черемисов почувствовал легкое касание.
Аккурат над кадыком.
В реальном жестком бою, если б Лехельт завершил удар как полагается, Морзик свалился бы через секунду на пол с перебитой трахеей. И его дальнейшее существование на этом свете было бы под большим вопросом...
Беззащитно-детский вид Дональда был обманчив, как многое в структуре, именуемой Федеральной Службой Безопасности России.
Дональд был первоклассным фехтовальщиком, неплохим гимнастом и имел к тому же весьма высокую степень в "ким ке<"Ким ке" - одно из направлений "во-вьетнам" (или "школы цветов", или стиля "золотой лотос").
Теоретики вьетнамских боевых искусств уводят историю их создания к периоду основания государства, а первое поселение на территории нынешнего Вьетнама возникло, согласно легендам, в 2876 г. до н.э. Более реальным можно считать XIV-ХV вв. н.э., когда там, где ныне находится северный Вьетнам, возникло государство, которое называлось то ли Нма-вьет, то ли Дайковьет, то ли просто Дайвьет - то есть Великий Вьет.
Вьетнамское государство росло и крепло в непрерывных войнах как с горными племенами или соседними кхмерами, так и со своими соседями южновьетнамским государством Тямпа и Китаем. Военных походов Китайской империи на Вьетнам было много, иногда они заканчивались для китайцев неудачно, но несколько раз войскам Поднебесной на какое-то время удавалось захватить часть страны.
Длительное общение такого рода со Срединной империей заставляло Вьетнам с одной стороны, постоянно уделять внимание обучению и подготовке войск, а с другой - активно заимствовать у Китая многие детали его государственной структуры, философии, социально-политической организации и культуры вообще.
Из Китая, к примеру, пришла во Вьетнам система государственных экзаменов, которые необходимо было сдавать при поступлении как на гражданскую, так и на военную службу. Будущий военный чиновник, естественно, должен был владеть не только кистью, но и мечом, и в программу подготовки воина в качестве вспомогательной дисциплины, позволяющей постигнуть основы оружейного боя, входил бой кулачный.
Начиная с XIV в. в столице страны городе Тханглаунге (нынешний Ханой) существовала академия боевых искусств, где готовили мастеров-наставников, получавших диплом доктора военных наук. Вне зависимости от своего происхождения поступающий в университет должен был сдать 11 вступительных экзаменов. Обучение продолжалось 3-5 лет и заканчивалось выпускными экзаменами. Это же время славится и обилием турниров и состязаний кулачных бойцов, и созданием большого количества трактатов по боевым искусствам, наиболее известным из которых был "Линь Нам Во Кинь" ("О вьетнамском искусстве боя"), созданный в XVI в.
Естественно, боевым искусствам учили и в семейных школах, и в буддийских монастырях. О народных стилях боя вьетнамской старины известно существенно меньше, но традиция исполнения воинских танцев дожила до нашего времени.
В тот период весь комплекс боевых искусств носил название "во туат" ("искусство кулачного боя") или "вьетводао" ("боевой путь вьетов").
Много новых боевых искусств появилось в XVI-XVIII вв., когда Вьетнам был практически расколот на несколько государств. Для развития боевых искусств ситуация стала очень благоприятной. Особенно много школ рукопашного боя возникло, начиная с 1771 г., во время восстания тэйшонов, когда была предпринята первая серьёзная попытка вновь объединить страну. Базой восставших была провинция Бинь Динь, где, кстати, до сих пор боевые искусства наиболее развиты.
В начале XIX в., после подавления восстания, страна всё-таки была объединена и получила своё нынешнее название. Однако объединённая страна просуществовала недолго, и в период с 1858 по 1884 гг. была завоёвана Францией, став её колонией на 70 лет. В период колонизации боевые искусства ушли в подполье, и традиция их передавалась главным образом по линии семейных школ, гда мастера-наставники передавали своё искусство от отца к сыну. Обучение было секретным, и ученики давали присягу о неприменении боевого искусства по малым поводам и о неразглашении его тайн.
Возрождение традиций вьетнамских боевых искусств связано с именем Нгуен Лока (1912-1968). Родом из провинции Шонтэй (ныне - пригород Ханоя), Нгуен Лок был потомственным мастером, открывшим в 1938 году первый клуб "во туат", где могли заниматься все желающие, в том числе и иностранцы. Свою платную школу он назвал "вьетводао вовинам", что означает "наилучшие из вьетнамских боевых искусств", или "боевой путь вьетов "Гордость народа".
В 1945 году состоялась первая публичная демонстрация приёмов вьетводао в Ханое, а уже в следующем году клубы вьетводао распространились по всему северному и центральному районам страны. После смерти Нгуен Лока выбранный им преемник Ле Шанг собрал в Сайгоне большой совет мастеров для разработки плана распространения вьетнамских боевых искусств по всему миру. В 1972 году была создана Европейская федерация вьетводао, а в 1980 - Всемирная.
Всемирная федерация вьетводао со штаб-квартирой в Париже объединяет 30 стран (из входящих в её состав федераций самые сильные - французская и итальянская). 90% клубов, входящих в эту федерацию, практикуют вовинам. В состав федерации входят и такие школы, как "тхань лонг" - "зелёный дракон", "хан бай" - "белый журавль", "чан минь лонг" и "нгуен чунг хоа". Последние две - семейные, их названия происходят от имён основателей.
В самом Вьетнаме наиболее известны три школы - "вовинам", "ким ке" и "бинь динь". Помимо них существует ещё около тридцати школ поменьше, как традиционных так и созданных в новейшее время. Кроме того, есть ещё так называемые китайско-вьетнамские стили. Нгуен Лок создавал свой стиль как на базе местных школ во туат провинции Шонтэй, так и на основе трактата "Линь Нам Во Кинь".
Приёмов в "вовинам" насчитывается несколько тысяч. Особенно большое значение придаётся техникам работы ногами. Это и подсечки, и блоки, и выполняемые на разных уровнях "ножницы", и удары в прыжках, и атаки завершающиеся прыжками на противника. В ближнем бою бьют пальцами, локтями, коленями и головой. Широко применяются броски, удушения, болевые приёмы на суставы, подсечки и подножки.
"Ким ке" означает "золотой петух". Как петух поменьше всё время уворачивается от атаки и стремится зайти своему противнику во фланг, так и адепты "ким ке" предпочитают стремительные уходы с линии атаки в сторону или вперёд за противника, прыжки и кувырки, финты и уловки вроде притворного отступления, нырки под атакующую руку или ногу. В "ким ке" есть знаменитые удар двумя ногами в прыжке с места в голову или в грудь. Пальцы рук согнуты наподобие когтей петуха, ими выполняются цепляющие и вырывающие удары по глазам, горлу, паху или мышцам, особенно - по подмышечной впадине. Размашистые удары ребром ладони напоминают удары крыльями. Ногами в этом стиле бьют в основном по рёбрам, позвоночнику, коленным суставам, в пах. Широко используются разнообразные подсечки и подбивы, выполняемые в основном с разворота. Пускают в ход и зубы: ими перекусывают сухожилия на руке противника, захватив её; вырывают из его тела куски мяса; перегрызают горло. Стиль этот очень быстр, и лучшей обороной в нём считается нападение.
"Бинь динь" с самого начала разрабатывался как военно-прикладная система подготовки кадров армии или ополчения, ибо провинция Бинь Динь (современная Нгиабинь) была регионом, часто подвергавшемся иностранным нашествиям. Считается, что этот стиль был создан применительно к особенностям конституции вьетнамца - его малому (даже по меркам окрестных народов) росту и весу, высокой ловкости и подвижности. Поэтому боец "бинь динь" постоянно находится в движении. Он переходит из одной позиции в другую, уклоняется, приседает, прыгает резко меняя направление своего движения, темп и ритм боя.
Предполагается, что противник бойца "бинь динь" - не вьетнамец обладает большей физической силой и большей массой. Потому такая манера ведения боя заставляет его "мазать" по адепту "бинь динь" и вынуждает открыться в момент неудачно проведённого удара. Вот тут-то и следует или контратака по атакующей руке или ноге, или встречная атака по паху или рёбрам. Мощного противника можно сбить только сильным ударом двумя ногами сразу в прыжке. Поэтому "летящие" удары развиты и в этом направлении вьетнамских боевых искусств.
Помимо оригинальных, собственно вьетнамских стилей боя, во Вьетнаме достаточно много направлений боевых искусств, которые можно было бы назвать китайско-вьетнамскими. Эти школы с давних пор существовали на территории Вьетнама среди этнических китайцев и ассимилировались так же, как и их носители. Кроме того, после прихода к власти в Китае коммунистов и образования КНР часть китайских мастеров боевых искусств эмигрировала и во Вьетнам. В основном китайско-вьетнамскими стилями являются мэйхоа (мэйхуацюань), винчун (юнчуньцюань) и ряд других.> ".
Оживленные, хотя и уставшие, они вывалили в коридор.
В комнате отдыха к кассиру выстроилась небольшая очередь. Кассир был свой и развозил деньги по "кукушкам" города в соответствии с графиком. На всех ведомостях стояли в углу лиловые штампики "секретно". Даже в этом сказывалась специфика службы.
Сотрудники оперативно-поисковой службы ФСБ относятся к негласному составу. Поэтому здание управления на Литейном посещают лишь руководители ОПС, а сама служба разбросана по городу и окрестностям, запрятана по конспиративным базам-"кукушкам", подобным той, на которой базировался отдел и группа капитана Зимородка. Потому у службы имелись и свой кассир, и свои автобазы, своя охрана и свой технический аппарат. Сама она так же невидима, как и ее разведчики, но ни одна операция ФСБ, даже самая незначительная, не обходится без ОПС.
Зимородок пошел в конец просторного коридора.
"Кукушка" весьма отдаленно напоминала квартиру, а больше контору какого-нибудь военизированного учреждения. Она занимала второй этаж невзрачного старого кирпичного здания под острой железной крышей с покосившимися от времени антеннами, обнесенного каменным забором и проволочным заграждением.
На первом этаже размещались гараж и ремонтные мастерские. У проходной висела вывеска "Автобаза центрпромснаба" и сидел прапорщик ФСБ в форме военизированной охраны.
Еще один контрольно-пропускной пункт находился у лестницы, и на второй этаж, окна которого всегда были забраны в жалюзи, попадал лишь оперативный состав да дежурный персонал базы. Там располагались дежурка с комнатой хранения оружия, склад специальных средств связи и наблюдения, склад экипировки, комната для работы с секретными документами, комната отдыха, комната инструктажа, архив и еще одно помещение в самом дальнем, спокойном конце коридора, за двойной дверью, напротив кабинета начальника отдела, ведающего всем этим непростым хозяйством. Из этой комнаты оперативный дежурный поддерживал круглосуточную связь со всеми сменными нарядами своего отдела, работающими в городе и окрестностях.
- Кто заступил? - спросил Зимородок сменившегося дежурного, поспешавшего в очередь за зарплатой.
- Сам Завалишин.
- Кого тянут?
- По шэ-пэ.
"ШП" означало, что где-то сменный наряд ведет серьезную работу по шпионажу, близкую к активной фазе, и сам начальник отдела заступил курировать группу. Легкий укол ревности к коллегам заставил Зимородка вздохнуть.
- А что за детвора сидит в комнате отдыха?
Дежурный не ответил, уклончиво улыбаясь, и Зимородка одолело недоброе предчувствие. Стоя за Тыбинем в очередь к кассиру, он видел в креслах у телевизора незнакомых молодых людей - длинного худого парня и плечистую краснощекую девицу с толстой косой. На разные лады толкуя улыбку дежурного, он осторожно приоткрыл дверь в комнату оперативного.
- Виктор Петрович, можно?
В комнате царил полумрак, горела лишь настольная лампа над длинным столом с пультами громкоговорящей связи и микрофоном посередине. Рядом разместился шкаф и сейф с книгой приема-сдачи дежурств, инструкции, компьютер и факс. На стене напротив висела огромная карта города и области, утыканная булавками с разноцетными головками и разрисованная значками. В мягком вращающемся кресле сидел, заложив ногу за ногу, крупный рыхловатый человек и читал бумаги, близоруко поднося листы к глазам. Подняв голову, он некоторое время присматривался, щурясь в полумрак после яркого света лампы.
- А, Костя, заходи! Там едут еще. - махнул он полной рукой в сторону пультов связи. - Что в Гатчине?
Зимородок по-военному кратко доложил.
- Люблю тебя за лапидарность. - улыбнулся Завалишин, но глаза его остались серьезными. - Сводку потом почитаю. Что думаешь делать?
- Завтра попробуем подойти поближе. Планирую поставить жучки в местах наиболее вероятного нахождения объектов. Мне бы с опером поговорить. Пусть прояснит ситуацию. Хоть малость. Рынок большой, подручных у объектов много, контакты многочисленные. Нам за всеми не угнаться. И еще людей бы...
Неосторожно сказав это, Зимородок тотчас пожалел, но уже было поздно. Завалишин встрепенулся, кресло заскрипело.
- А с этим тебе как раз исключительно повезло! У меня там сидят два новичка-стажера, вот ты их и бери. У тебя сотрудники опытные, тебе и карты в руки.
- Они хоть учились где-нибудь? - тоскливо спросил Клякса.
- По прямому зачислению. - ответил начальник отдела, заглянув в бумаги. - Все, все! - пресек он возражения капитана, подняв большую мягкую ладонь. - Назначай наставников - и вперед!
Он поспешно ткнул пальцем в клавишу на пульте, нажал кнопку на тангенте переговорного устройства.
- Бурлак, как обстановочка?
- В пути, Виктор Петрович! - громыхая в ГГС<ГГС - система громкой связи.> , ответил старший наряда. - Опять пробка на Петергофском шоссе!
- В объезд надо было, по Волхонскому!
Знание города, транспортных магистралей, расписания общественного транспорта и еще многого другого входит в обязательную оперативную подготовку сотрудников ОПС всех уровней.
Военная закалка не позволила капитану Зимородку спорить с руководством. Он вышел в коридор, озабоченно потирая лоб. Фраза Завалишина о прямом зачислении означала, что стажеры взяты прямо с улицы. Они, конечно, прошли и конкурс, и дотошную внутреннюю проверку, и специальный профотбор, и месячные курсы, но учить их придется с нуля.
Стать разведчиком без оперативной работы невозможно, как невозможно выучиться плавать, не входя в воду. Переживая новую заботу, Зимородок шел по коридору в обратном направлении и, проходя мимо комнаты для работы с секретными документами, услышал громкие голоса Морзика и Дональда и звонкий заливистый хохот девчушки-секретчицы.
Злорадно улыбнувшись, капитан заглянул в секретку.
* * *
Андрюха Лехельт летел как на крыльях. Времени оставалось в обрез. Шеф, зайдя в секретку, внимательно прочел сводку наружного наблюдения, которую они с Морзиком наваяли вдвоем, аки братья по несчастью, нахмурил брови, но, вопреки ожиданию молодых разведчиков, не заставил переделывать и подписал.
"Стареет..." - немного грустно подумал Лехельт.
Для него и Вовки Черемисова тридцатипятилетний Константин Зимородок уже виделся почти пожилым мужчиной. Они, коренные питерцы, чуть заметно козыряли столичными манерами, привившимися с детства сленгом и добрым северным юмором. Зимородок рядом с ними чувствовал себя несколько неуклюжим и туповатым - во всем, что не касалось работы. Тут он был как рыба в воде.
- Сдать документы строгой отчетности. - начал он, с удивлением подметив некоторое сочувствие в глазах Лехельта и защитно впадая в военное администрирование. - Жду вас в комнате отдыха через пять минут. В нашу группу назначены стажеры, вы сейчас поработаете с ними, введете в курс нашего распорядка и жизни, познакомите с базой, прощупаете подготовочку, кто чем дышит.
- Чур, мне девушку! - первым среагировал Черемисов. - Пусть Андрюха щупает второго!
- Хоть на пальцах кидайте. Ты, главное, из совсекретного листа самолетиков больше не делай.
Сводки наружного наблюдения писались от руки на специально учтенных листах с проставленным грифом "сс".
Выше мог быть лишь гриф "ов" - особой важности.
Лехельт, впервые придя в "наружку", поинтересовался, для чего такие сложности. Утрата одного листа "сс", на котором, как правило, не излагалось ничего сверхъестественного, по всем приказам расценивалась как предпосылка к разглашению государственной тайны и пахла если не тюрьмой, то служебным расследованием и выговором.
- А ты бы хотел, чтобы про твою жизнь читал каждый встречный? ответили ему. - Служба хранит тайны граждан, даже не самых порядочных.
Напомнив Морзику, как вся группа на коленках ползала по базе в поисках, когда он спутал лист "сс" с обычным и отправил его со звездами на крыльях в полет на пыльный шкаф, а потом в мусорную корзину, Зимородок, козыряя выправкой, вышел в коридор, но, прикрыв дверь, обмяк и некоторое время внимательно рассматривал себя в зеркала, висевшие повсюду для проверки качества оперативной маскировки.
Так, как глянул на него сейчас Дональд, на него глядели впервые.
А Лехельт с Черемисовым, не подозревая о смуте, посеянной в душе своего шефа, с прибаутками отправились знакомиться с пополнением. Каждый еще прекрасно помнил, как сам впервые, трепеща, перешагнул порог базы и увидел святая святых "наружки".
Вот так, завозившись с новичками, заслушавшись, как Вовка Черемисов заливает румяной Людмилке былье и небылицы из жизни разведчиков, Лехельт понял вдруг, что безнадежно опаздывает и заехать домой переодеться не успевает. Невозможно, однако, было встретиться с Мариной в том наряде, в каком они с Ромкой видели его сегодня в Гатчине.
Вот ведь гад очкастый!
Слепой, слепой, а что не надо - разглядел...
Он еще успел поменяться шарфами с Морзиком, но напялить на свои прямые плечи гимнаста куртку приятеля пятьдесят шестого размера не решился.
Зато ему удалось расколоть дежурного прапорщика Ефимыча, который под залог его собственной куртки выдал ему взамен до завтра вполне приличную со склада специального снаряжения. Куртка была со спецэффектами, но Лехельт клялся и божился, что уж он-то разведчик опытный, с этими забавками обращаться умеет и порчи казенного инвентаря не допустит. Ефимыч долго молчал в усы, но купился на грубую лесть, вняв опасности расшифровки, которой подвергнется старший лейтенант Лехельт без его, Ефимыча, отеческой заботы и помощи.
Теперь он, накинув капюшон на голову, летел во всю прыть к метро, расчетливо не дожидаясь автобуса, радостно вдыхая морозный влажный воздух с неуловимым привкусом моря. Он любил свой город, даже тот его несуразный пыльный район промзоны, где располагалась их "кукушка". Были базы и более престижные, некоторые даже в исторических особняках и зеленых парках, но разведчик Лехельт был патриотом своего отдела.
Он без труда держал в голове подробную карту всего района, лихо сокращая путь, дворами выбежал на Ленинский проспект и увидел вдруг впереди на тротуаре Кобру и Старого.
"Нет, Киру Алексеевну и Михаила Ивановича..." - поправил себя Дональд.
Они шли очень медленно, рядом, но смотрели порознь. Кира разглядывала витрины универмага "Нарвский", а Михаил, свесив квадратную голову на короткой шее, сунув руки в карманы широкого тяжелого пальто, изучал тротуарную плитку.
"Будто девочку из школы провожает..." - подумал чуть насмешливо Андрей Лехельт.
Его поколение было острее и жестче.
Он обогнал их, обернулся и помахал рукой. Они переглянулись и как-то необычно заулыбались - но Лехельт тогда не придал этому значения.
Влетев в вестибюль метро, он проскочил между пенсионеров по "служебке" и легко побежал вниз. Ожидая состав, краем уха услыхал скандал при сходе с эскалатора - кто-то из спешивших пассажиров на бегу снес старичка бомжеватого вида с многократно чиненной и перемотанной синей изоляционной лентой тележкой.
Вагон был полон; втиснувшись с краю, Андрей исподтишка принялся рассматривать людей, изучая лица, манеру одеваться, выискивая яркие, заметные черты для создания типажей. В кармане казенной куртки кто-то из сотрудников оставил леденец и Лехельт, не евший с утра, с удовольствием отправил конфету по прямому назначению.
Внезапно неподалеку от него, у соседней двери возникла какая-то возня и ропот.
- Да куда же вы лезете! - вскричал возмущенный женский голос. - Корова!
Досасывая леденец, Андрей Лехельт попытался что-нибудь разглядеть в толпе, однако при его малом росте сделать это оказалось невозможно. Он даже слегка расстроился и сник.
Маленький рост был его ахиллесовой пятой.
Но тут открылся перрон Технологического института, и он забылся, проворно юркнул меж людьми, подумывая на бегу, что неплохо бы обзавестись собственными колесами.
Он едва не опоздал: Маринка уже выходила на крыльцо в сопровождении приставучего Романа. Лехельт тотчас перешел на прогулочный шаг, уняв дыхание, сдерживая скачущее после бегов сердце. Не следует давать девушке понять, что он опаздывает.
- Привет! А я уже двадцать минут тут прогуливаюсь.
- Привет. - хмуро буркнул Роман, буравя его недобрым взглядом сквозь очки - сверху вниз, из-под лохматых бровей. - Марина, ты не понимаешь! Если ты идешь с ним к родственникам - это определенный шаг!
"Ты не понимаешь!" была его излюбленной фразой.
"Э-э, паренек, а ведь ты пытаешься воспитывать женщину! - радостно подумал Лехельт. - И твое дело тухлое, хоть ты и психолог по диплому. Тебе бы послушать наши курсы практической психологии..."
Уже через минуту горячий, но тупой Рома получил отставку на сегодня, и Лехельт радостно прихватил Маринку за гибкую талию.
- Я еще выясню подноготную этого типа! - в спину им пообещал отверженный Ромео.
- О чем это он? - искренне удивился Лехельт.
Самообладание - основное качество разведчика.
- Да ерунда. - Маринка пожала плечами, совсем, как несколько часов назад у собора. - Сегодня подхалтурила с туристами, свозила группу в Гатчину. Он утверждает, что видел тебя там, со скрипкой.
- Он что - тоже с тобой ездил? - обиделся Лехельт.
В душе он радовался - Маринка попала впросак и сейчас замнет тему.
Так оно и вышло. Марина, оглядываясь через плечо, спросила:
- Тогда уж, скорее получать. Уж очень были морды довольные.
- Старый?
- Курить хочется. - вздохнул Тыбинь.
- Быстрее закончим - быстрее пойдешь курить. Давай, Миша, не ломайся.
- Если деньги получили - их должны положить, например, в сейф. Или в банк. С большими деньгами не идут сразу в кабак. Так же, как и с наркотиками.
- Верно. Дальше.
- А если деньги отдали - то прежде их надо было где-то взять. По старым сводкам есть что-нибудь похожее?
- Пожалуй, нет.
- Тогда, мне думается, они выпустили козу.
Члены группы навострили уши. Все любили Мишины аллегории.
Тыбинь дождался, пока Зимородок спросит раздраженно:
- Какую козу? Давай по делу!
И нарочито медленно продолжил:
- Когда один еврей пожаловался раввину на тяжелую жизнь, тот велел ему взять в дом козу и разрешил выпустить ее только через год. Еврей, намучившись с козой, вздохнул с облегчением и ощутил большой цимес. То есть - счастье. Мне представляется, что Кубик с Ромбиком избавились от чего-то очень хлопотного или опасного. Это что-то большое, иначе они могли провести передачу где угодно. И оно хранилось у них на заднем дворе, наверное, в том домике с трубой, который все время неявно охранялся. Теперь они и все прочие празднуют избавление от козы. А мы зевнули передачу.
- Я зевнул. - волнуясь, вздохнул Андрей.
- Мы зевнули, Андрюша. - поправил его Зимородок, благоволящий "молодому дарованию" наружного наблюдения.
Впрочем, в ОПС, как и в остальных службах ФСБ, всё поровну: и успех общий, и неудача - на всех.
В дверь комнаты инструктажа постучали. Заглянул дежурный прапорщик.
- Кира Алексеевна, муж звонит. Спрашивает, когда вы вернетесь с работы?
- Скажи - вовремя. - ответил Клякса на вопросительный взгляд Киры. - На сегодня у нас все. Оружие, спецснаряжение все сдали? Завтра в девять здесь, не опаздывать. Да, на завтра меняем типажи. Уже примелькались. Дима, твоя очередь бомжевать.
Волан покорно вздохнул.
- Дональд, переходишь со скрипкой на рынок. Морзик, будешь завтра рэкетиром нашего музыканта.
- Что - и подраться можно? - приободрился Черемисов.
- Только в меру! Ты туда Дональда идешь крышевать, а не сферы влияния делить. Не устрой мне войну группировок! Я и Старый - на колесах. Кира в прежнем амплуа, ее почти никто не видел. Морзик пишет сводку, остальные получать деньги в комнате отдыха и по домам.
- А почему я? - заныл Черемисов. - Я в прошлый раз писал...
- За твой финт с гипсом! Святой Йорген нашелся! Исцеление молитвой! В другой раз будешь внимательнее!
Наружники, вставая, захихикали. Черемисов шмыгнул носом, скорчил свирепую рожу Лехельту:
- Ну, я на тебе завтра отыграюсь! Все до копеечки вытрясу!
Он, дурачась, сунул Андрею под нос свой боксерский кулак, но головы напарника в том месте уже не было. Молнией взлетевший со стула Лехельт неуловимым встречным движением проскочил под рукой громилы-полутяжа и имитировал удар острием сложенных пальцев снизу в горло.
Черемисов почувствовал легкое касание.
Аккурат над кадыком.
В реальном жестком бою, если б Лехельт завершил удар как полагается, Морзик свалился бы через секунду на пол с перебитой трахеей. И его дальнейшее существование на этом свете было бы под большим вопросом...
Беззащитно-детский вид Дональда был обманчив, как многое в структуре, именуемой Федеральной Службой Безопасности России.
Дональд был первоклассным фехтовальщиком, неплохим гимнастом и имел к тому же весьма высокую степень в "ким ке<"Ким ке" - одно из направлений "во-вьетнам" (или "школы цветов", или стиля "золотой лотос").
Теоретики вьетнамских боевых искусств уводят историю их создания к периоду основания государства, а первое поселение на территории нынешнего Вьетнама возникло, согласно легендам, в 2876 г. до н.э. Более реальным можно считать XIV-ХV вв. н.э., когда там, где ныне находится северный Вьетнам, возникло государство, которое называлось то ли Нма-вьет, то ли Дайковьет, то ли просто Дайвьет - то есть Великий Вьет.
Вьетнамское государство росло и крепло в непрерывных войнах как с горными племенами или соседними кхмерами, так и со своими соседями южновьетнамским государством Тямпа и Китаем. Военных походов Китайской империи на Вьетнам было много, иногда они заканчивались для китайцев неудачно, но несколько раз войскам Поднебесной на какое-то время удавалось захватить часть страны.
Длительное общение такого рода со Срединной империей заставляло Вьетнам с одной стороны, постоянно уделять внимание обучению и подготовке войск, а с другой - активно заимствовать у Китая многие детали его государственной структуры, философии, социально-политической организации и культуры вообще.
Из Китая, к примеру, пришла во Вьетнам система государственных экзаменов, которые необходимо было сдавать при поступлении как на гражданскую, так и на военную службу. Будущий военный чиновник, естественно, должен был владеть не только кистью, но и мечом, и в программу подготовки воина в качестве вспомогательной дисциплины, позволяющей постигнуть основы оружейного боя, входил бой кулачный.
Начиная с XIV в. в столице страны городе Тханглаунге (нынешний Ханой) существовала академия боевых искусств, где готовили мастеров-наставников, получавших диплом доктора военных наук. Вне зависимости от своего происхождения поступающий в университет должен был сдать 11 вступительных экзаменов. Обучение продолжалось 3-5 лет и заканчивалось выпускными экзаменами. Это же время славится и обилием турниров и состязаний кулачных бойцов, и созданием большого количества трактатов по боевым искусствам, наиболее известным из которых был "Линь Нам Во Кинь" ("О вьетнамском искусстве боя"), созданный в XVI в.
Естественно, боевым искусствам учили и в семейных школах, и в буддийских монастырях. О народных стилях боя вьетнамской старины известно существенно меньше, но традиция исполнения воинских танцев дожила до нашего времени.
В тот период весь комплекс боевых искусств носил название "во туат" ("искусство кулачного боя") или "вьетводао" ("боевой путь вьетов").
Много новых боевых искусств появилось в XVI-XVIII вв., когда Вьетнам был практически расколот на несколько государств. Для развития боевых искусств ситуация стала очень благоприятной. Особенно много школ рукопашного боя возникло, начиная с 1771 г., во время восстания тэйшонов, когда была предпринята первая серьёзная попытка вновь объединить страну. Базой восставших была провинция Бинь Динь, где, кстати, до сих пор боевые искусства наиболее развиты.
В начале XIX в., после подавления восстания, страна всё-таки была объединена и получила своё нынешнее название. Однако объединённая страна просуществовала недолго, и в период с 1858 по 1884 гг. была завоёвана Францией, став её колонией на 70 лет. В период колонизации боевые искусства ушли в подполье, и традиция их передавалась главным образом по линии семейных школ, гда мастера-наставники передавали своё искусство от отца к сыну. Обучение было секретным, и ученики давали присягу о неприменении боевого искусства по малым поводам и о неразглашении его тайн.
Возрождение традиций вьетнамских боевых искусств связано с именем Нгуен Лока (1912-1968). Родом из провинции Шонтэй (ныне - пригород Ханоя), Нгуен Лок был потомственным мастером, открывшим в 1938 году первый клуб "во туат", где могли заниматься все желающие, в том числе и иностранцы. Свою платную школу он назвал "вьетводао вовинам", что означает "наилучшие из вьетнамских боевых искусств", или "боевой путь вьетов "Гордость народа".
В 1945 году состоялась первая публичная демонстрация приёмов вьетводао в Ханое, а уже в следующем году клубы вьетводао распространились по всему северному и центральному районам страны. После смерти Нгуен Лока выбранный им преемник Ле Шанг собрал в Сайгоне большой совет мастеров для разработки плана распространения вьетнамских боевых искусств по всему миру. В 1972 году была создана Европейская федерация вьетводао, а в 1980 - Всемирная.
Всемирная федерация вьетводао со штаб-квартирой в Париже объединяет 30 стран (из входящих в её состав федераций самые сильные - французская и итальянская). 90% клубов, входящих в эту федерацию, практикуют вовинам. В состав федерации входят и такие школы, как "тхань лонг" - "зелёный дракон", "хан бай" - "белый журавль", "чан минь лонг" и "нгуен чунг хоа". Последние две - семейные, их названия происходят от имён основателей.
В самом Вьетнаме наиболее известны три школы - "вовинам", "ким ке" и "бинь динь". Помимо них существует ещё около тридцати школ поменьше, как традиционных так и созданных в новейшее время. Кроме того, есть ещё так называемые китайско-вьетнамские стили. Нгуен Лок создавал свой стиль как на базе местных школ во туат провинции Шонтэй, так и на основе трактата "Линь Нам Во Кинь".
Приёмов в "вовинам" насчитывается несколько тысяч. Особенно большое значение придаётся техникам работы ногами. Это и подсечки, и блоки, и выполняемые на разных уровнях "ножницы", и удары в прыжках, и атаки завершающиеся прыжками на противника. В ближнем бою бьют пальцами, локтями, коленями и головой. Широко применяются броски, удушения, болевые приёмы на суставы, подсечки и подножки.
"Ким ке" означает "золотой петух". Как петух поменьше всё время уворачивается от атаки и стремится зайти своему противнику во фланг, так и адепты "ким ке" предпочитают стремительные уходы с линии атаки в сторону или вперёд за противника, прыжки и кувырки, финты и уловки вроде притворного отступления, нырки под атакующую руку или ногу. В "ким ке" есть знаменитые удар двумя ногами в прыжке с места в голову или в грудь. Пальцы рук согнуты наподобие когтей петуха, ими выполняются цепляющие и вырывающие удары по глазам, горлу, паху или мышцам, особенно - по подмышечной впадине. Размашистые удары ребром ладони напоминают удары крыльями. Ногами в этом стиле бьют в основном по рёбрам, позвоночнику, коленным суставам, в пах. Широко используются разнообразные подсечки и подбивы, выполняемые в основном с разворота. Пускают в ход и зубы: ими перекусывают сухожилия на руке противника, захватив её; вырывают из его тела куски мяса; перегрызают горло. Стиль этот очень быстр, и лучшей обороной в нём считается нападение.
"Бинь динь" с самого начала разрабатывался как военно-прикладная система подготовки кадров армии или ополчения, ибо провинция Бинь Динь (современная Нгиабинь) была регионом, часто подвергавшемся иностранным нашествиям. Считается, что этот стиль был создан применительно к особенностям конституции вьетнамца - его малому (даже по меркам окрестных народов) росту и весу, высокой ловкости и подвижности. Поэтому боец "бинь динь" постоянно находится в движении. Он переходит из одной позиции в другую, уклоняется, приседает, прыгает резко меняя направление своего движения, темп и ритм боя.
Предполагается, что противник бойца "бинь динь" - не вьетнамец обладает большей физической силой и большей массой. Потому такая манера ведения боя заставляет его "мазать" по адепту "бинь динь" и вынуждает открыться в момент неудачно проведённого удара. Вот тут-то и следует или контратака по атакующей руке или ноге, или встречная атака по паху или рёбрам. Мощного противника можно сбить только сильным ударом двумя ногами сразу в прыжке. Поэтому "летящие" удары развиты и в этом направлении вьетнамских боевых искусств.
Помимо оригинальных, собственно вьетнамских стилей боя, во Вьетнаме достаточно много направлений боевых искусств, которые можно было бы назвать китайско-вьетнамскими. Эти школы с давних пор существовали на территории Вьетнама среди этнических китайцев и ассимилировались так же, как и их носители. Кроме того, после прихода к власти в Китае коммунистов и образования КНР часть китайских мастеров боевых искусств эмигрировала и во Вьетнам. В основном китайско-вьетнамскими стилями являются мэйхоа (мэйхуацюань), винчун (юнчуньцюань) и ряд других.> ".
Оживленные, хотя и уставшие, они вывалили в коридор.
В комнате отдыха к кассиру выстроилась небольшая очередь. Кассир был свой и развозил деньги по "кукушкам" города в соответствии с графиком. На всех ведомостях стояли в углу лиловые штампики "секретно". Даже в этом сказывалась специфика службы.
Сотрудники оперативно-поисковой службы ФСБ относятся к негласному составу. Поэтому здание управления на Литейном посещают лишь руководители ОПС, а сама служба разбросана по городу и окрестностям, запрятана по конспиративным базам-"кукушкам", подобным той, на которой базировался отдел и группа капитана Зимородка. Потому у службы имелись и свой кассир, и свои автобазы, своя охрана и свой технический аппарат. Сама она так же невидима, как и ее разведчики, но ни одна операция ФСБ, даже самая незначительная, не обходится без ОПС.
Зимородок пошел в конец просторного коридора.
"Кукушка" весьма отдаленно напоминала квартиру, а больше контору какого-нибудь военизированного учреждения. Она занимала второй этаж невзрачного старого кирпичного здания под острой железной крышей с покосившимися от времени антеннами, обнесенного каменным забором и проволочным заграждением.
На первом этаже размещались гараж и ремонтные мастерские. У проходной висела вывеска "Автобаза центрпромснаба" и сидел прапорщик ФСБ в форме военизированной охраны.
Еще один контрольно-пропускной пункт находился у лестницы, и на второй этаж, окна которого всегда были забраны в жалюзи, попадал лишь оперативный состав да дежурный персонал базы. Там располагались дежурка с комнатой хранения оружия, склад специальных средств связи и наблюдения, склад экипировки, комната для работы с секретными документами, комната отдыха, комната инструктажа, архив и еще одно помещение в самом дальнем, спокойном конце коридора, за двойной дверью, напротив кабинета начальника отдела, ведающего всем этим непростым хозяйством. Из этой комнаты оперативный дежурный поддерживал круглосуточную связь со всеми сменными нарядами своего отдела, работающими в городе и окрестностях.
- Кто заступил? - спросил Зимородок сменившегося дежурного, поспешавшего в очередь за зарплатой.
- Сам Завалишин.
- Кого тянут?
- По шэ-пэ.
"ШП" означало, что где-то сменный наряд ведет серьезную работу по шпионажу, близкую к активной фазе, и сам начальник отдела заступил курировать группу. Легкий укол ревности к коллегам заставил Зимородка вздохнуть.
- А что за детвора сидит в комнате отдыха?
Дежурный не ответил, уклончиво улыбаясь, и Зимородка одолело недоброе предчувствие. Стоя за Тыбинем в очередь к кассиру, он видел в креслах у телевизора незнакомых молодых людей - длинного худого парня и плечистую краснощекую девицу с толстой косой. На разные лады толкуя улыбку дежурного, он осторожно приоткрыл дверь в комнату оперативного.
- Виктор Петрович, можно?
В комнате царил полумрак, горела лишь настольная лампа над длинным столом с пультами громкоговорящей связи и микрофоном посередине. Рядом разместился шкаф и сейф с книгой приема-сдачи дежурств, инструкции, компьютер и факс. На стене напротив висела огромная карта города и области, утыканная булавками с разноцетными головками и разрисованная значками. В мягком вращающемся кресле сидел, заложив ногу за ногу, крупный рыхловатый человек и читал бумаги, близоруко поднося листы к глазам. Подняв голову, он некоторое время присматривался, щурясь в полумрак после яркого света лампы.
- А, Костя, заходи! Там едут еще. - махнул он полной рукой в сторону пультов связи. - Что в Гатчине?
Зимородок по-военному кратко доложил.
- Люблю тебя за лапидарность. - улыбнулся Завалишин, но глаза его остались серьезными. - Сводку потом почитаю. Что думаешь делать?
- Завтра попробуем подойти поближе. Планирую поставить жучки в местах наиболее вероятного нахождения объектов. Мне бы с опером поговорить. Пусть прояснит ситуацию. Хоть малость. Рынок большой, подручных у объектов много, контакты многочисленные. Нам за всеми не угнаться. И еще людей бы...
Неосторожно сказав это, Зимородок тотчас пожалел, но уже было поздно. Завалишин встрепенулся, кресло заскрипело.
- А с этим тебе как раз исключительно повезло! У меня там сидят два новичка-стажера, вот ты их и бери. У тебя сотрудники опытные, тебе и карты в руки.
- Они хоть учились где-нибудь? - тоскливо спросил Клякса.
- По прямому зачислению. - ответил начальник отдела, заглянув в бумаги. - Все, все! - пресек он возражения капитана, подняв большую мягкую ладонь. - Назначай наставников - и вперед!
Он поспешно ткнул пальцем в клавишу на пульте, нажал кнопку на тангенте переговорного устройства.
- Бурлак, как обстановочка?
- В пути, Виктор Петрович! - громыхая в ГГС<ГГС - система громкой связи.> , ответил старший наряда. - Опять пробка на Петергофском шоссе!
- В объезд надо было, по Волхонскому!
Знание города, транспортных магистралей, расписания общественного транспорта и еще многого другого входит в обязательную оперативную подготовку сотрудников ОПС всех уровней.
Военная закалка не позволила капитану Зимородку спорить с руководством. Он вышел в коридор, озабоченно потирая лоб. Фраза Завалишина о прямом зачислении означала, что стажеры взяты прямо с улицы. Они, конечно, прошли и конкурс, и дотошную внутреннюю проверку, и специальный профотбор, и месячные курсы, но учить их придется с нуля.
Стать разведчиком без оперативной работы невозможно, как невозможно выучиться плавать, не входя в воду. Переживая новую заботу, Зимородок шел по коридору в обратном направлении и, проходя мимо комнаты для работы с секретными документами, услышал громкие голоса Морзика и Дональда и звонкий заливистый хохот девчушки-секретчицы.
Злорадно улыбнувшись, капитан заглянул в секретку.
* * *
Андрюха Лехельт летел как на крыльях. Времени оставалось в обрез. Шеф, зайдя в секретку, внимательно прочел сводку наружного наблюдения, которую они с Морзиком наваяли вдвоем, аки братья по несчастью, нахмурил брови, но, вопреки ожиданию молодых разведчиков, не заставил переделывать и подписал.
"Стареет..." - немного грустно подумал Лехельт.
Для него и Вовки Черемисова тридцатипятилетний Константин Зимородок уже виделся почти пожилым мужчиной. Они, коренные питерцы, чуть заметно козыряли столичными манерами, привившимися с детства сленгом и добрым северным юмором. Зимородок рядом с ними чувствовал себя несколько неуклюжим и туповатым - во всем, что не касалось работы. Тут он был как рыба в воде.
- Сдать документы строгой отчетности. - начал он, с удивлением подметив некоторое сочувствие в глазах Лехельта и защитно впадая в военное администрирование. - Жду вас в комнате отдыха через пять минут. В нашу группу назначены стажеры, вы сейчас поработаете с ними, введете в курс нашего распорядка и жизни, познакомите с базой, прощупаете подготовочку, кто чем дышит.
- Чур, мне девушку! - первым среагировал Черемисов. - Пусть Андрюха щупает второго!
- Хоть на пальцах кидайте. Ты, главное, из совсекретного листа самолетиков больше не делай.
Сводки наружного наблюдения писались от руки на специально учтенных листах с проставленным грифом "сс".
Выше мог быть лишь гриф "ов" - особой важности.
Лехельт, впервые придя в "наружку", поинтересовался, для чего такие сложности. Утрата одного листа "сс", на котором, как правило, не излагалось ничего сверхъестественного, по всем приказам расценивалась как предпосылка к разглашению государственной тайны и пахла если не тюрьмой, то служебным расследованием и выговором.
- А ты бы хотел, чтобы про твою жизнь читал каждый встречный? ответили ему. - Служба хранит тайны граждан, даже не самых порядочных.
Напомнив Морзику, как вся группа на коленках ползала по базе в поисках, когда он спутал лист "сс" с обычным и отправил его со звездами на крыльях в полет на пыльный шкаф, а потом в мусорную корзину, Зимородок, козыряя выправкой, вышел в коридор, но, прикрыв дверь, обмяк и некоторое время внимательно рассматривал себя в зеркала, висевшие повсюду для проверки качества оперативной маскировки.
Так, как глянул на него сейчас Дональд, на него глядели впервые.
А Лехельт с Черемисовым, не подозревая о смуте, посеянной в душе своего шефа, с прибаутками отправились знакомиться с пополнением. Каждый еще прекрасно помнил, как сам впервые, трепеща, перешагнул порог базы и увидел святая святых "наружки".
Вот так, завозившись с новичками, заслушавшись, как Вовка Черемисов заливает румяной Людмилке былье и небылицы из жизни разведчиков, Лехельт понял вдруг, что безнадежно опаздывает и заехать домой переодеться не успевает. Невозможно, однако, было встретиться с Мариной в том наряде, в каком они с Ромкой видели его сегодня в Гатчине.
Вот ведь гад очкастый!
Слепой, слепой, а что не надо - разглядел...
Он еще успел поменяться шарфами с Морзиком, но напялить на свои прямые плечи гимнаста куртку приятеля пятьдесят шестого размера не решился.
Зато ему удалось расколоть дежурного прапорщика Ефимыча, который под залог его собственной куртки выдал ему взамен до завтра вполне приличную со склада специального снаряжения. Куртка была со спецэффектами, но Лехельт клялся и божился, что уж он-то разведчик опытный, с этими забавками обращаться умеет и порчи казенного инвентаря не допустит. Ефимыч долго молчал в усы, но купился на грубую лесть, вняв опасности расшифровки, которой подвергнется старший лейтенант Лехельт без его, Ефимыча, отеческой заботы и помощи.
Теперь он, накинув капюшон на голову, летел во всю прыть к метро, расчетливо не дожидаясь автобуса, радостно вдыхая морозный влажный воздух с неуловимым привкусом моря. Он любил свой город, даже тот его несуразный пыльный район промзоны, где располагалась их "кукушка". Были базы и более престижные, некоторые даже в исторических особняках и зеленых парках, но разведчик Лехельт был патриотом своего отдела.
Он без труда держал в голове подробную карту всего района, лихо сокращая путь, дворами выбежал на Ленинский проспект и увидел вдруг впереди на тротуаре Кобру и Старого.
"Нет, Киру Алексеевну и Михаила Ивановича..." - поправил себя Дональд.
Они шли очень медленно, рядом, но смотрели порознь. Кира разглядывала витрины универмага "Нарвский", а Михаил, свесив квадратную голову на короткой шее, сунув руки в карманы широкого тяжелого пальто, изучал тротуарную плитку.
"Будто девочку из школы провожает..." - подумал чуть насмешливо Андрей Лехельт.
Его поколение было острее и жестче.
Он обогнал их, обернулся и помахал рукой. Они переглянулись и как-то необычно заулыбались - но Лехельт тогда не придал этому значения.
Влетев в вестибюль метро, он проскочил между пенсионеров по "служебке" и легко побежал вниз. Ожидая состав, краем уха услыхал скандал при сходе с эскалатора - кто-то из спешивших пассажиров на бегу снес старичка бомжеватого вида с многократно чиненной и перемотанной синей изоляционной лентой тележкой.
Вагон был полон; втиснувшись с краю, Андрей исподтишка принялся рассматривать людей, изучая лица, манеру одеваться, выискивая яркие, заметные черты для создания типажей. В кармане казенной куртки кто-то из сотрудников оставил леденец и Лехельт, не евший с утра, с удовольствием отправил конфету по прямому назначению.
Внезапно неподалеку от него, у соседней двери возникла какая-то возня и ропот.
- Да куда же вы лезете! - вскричал возмущенный женский голос. - Корова!
Досасывая леденец, Андрей Лехельт попытался что-нибудь разглядеть в толпе, однако при его малом росте сделать это оказалось невозможно. Он даже слегка расстроился и сник.
Маленький рост был его ахиллесовой пятой.
Но тут открылся перрон Технологического института, и он забылся, проворно юркнул меж людьми, подумывая на бегу, что неплохо бы обзавестись собственными колесами.
Он едва не опоздал: Маринка уже выходила на крыльцо в сопровождении приставучего Романа. Лехельт тотчас перешел на прогулочный шаг, уняв дыхание, сдерживая скачущее после бегов сердце. Не следует давать девушке понять, что он опаздывает.
- Привет! А я уже двадцать минут тут прогуливаюсь.
- Привет. - хмуро буркнул Роман, буравя его недобрым взглядом сквозь очки - сверху вниз, из-под лохматых бровей. - Марина, ты не понимаешь! Если ты идешь с ним к родственникам - это определенный шаг!
"Ты не понимаешь!" была его излюбленной фразой.
"Э-э, паренек, а ведь ты пытаешься воспитывать женщину! - радостно подумал Лехельт. - И твое дело тухлое, хоть ты и психолог по диплому. Тебе бы послушать наши курсы практической психологии..."
Уже через минуту горячий, но тупой Рома получил отставку на сегодня, и Лехельт радостно прихватил Маринку за гибкую талию.
- Я еще выясню подноготную этого типа! - в спину им пообещал отверженный Ромео.
- О чем это он? - искренне удивился Лехельт.
Самообладание - основное качество разведчика.
- Да ерунда. - Маринка пожала плечами, совсем, как несколько часов назад у собора. - Сегодня подхалтурила с туристами, свозила группу в Гатчину. Он утверждает, что видел тебя там, со скрипкой.
- Он что - тоже с тобой ездил? - обиделся Лехельт.
В душе он радовался - Маринка попала впросак и сейчас замнет тему.
Так оно и вышло. Марина, оглядываясь через плечо, спросила: