Черкасов Дмитрий. Шансон для братвы (Братва - 1)

   - Ну, да... Трубки там провели к пиропатронам, а мешок на спину, он к барыге лицом стоять будет, не видно... А упадет - кровища и польется...
   - А ствол приготовили? - спросил Рыбаков. Стрелять и одновременно нажимать кнопки пульта дистанционного управления предстояло именно ему.
   - Ага, газовик взяли, шумовыми зарядили, нормально...
   - Пиротехник на месте?
   - За ним Ортопед с утра сорвался...
   - Кто против нас стоит?
   - Антифашист, Гугуцэ и Паниковский... Паниковский в машине останется. Антифашиста ты, типа, мочканешь, а Гугуцэ испугается и на переговоры пойдет...
   - Нормально, - Денис уже работал с названной троицей, они все делали грамотно. - Место определили, куда "убитый" свалится?
   - Конечно, он рядом встанет, там холмик такой... Сейчас перетрещим, потом как бы с разных сторон подъедем... Барыгу Олег с Гошей привезут...
   - Лады. Ствол у кого?
   - Да здесь он, в бардачке... Денис залез в ящик и вытащил сверкающий хромом "Дезерт Игл".
   - Ого! Вы что, меньше не могли найти? - Пистолет поражал своими размерами, он был раза в полтора больше своего отнюдь не маленького боевого аналога.
   - Дык нормально, барыга лох, не разберет... Газовиков-то нет, еле этот нашли, его и так Глюк под дробь переделал...
   Денис заглянул в ствол - рассекателя как не бывало. Жуткое отверстие носило явные следы работы ручной дрелью мастеровитого Глюка.
   - Стрелять боевыми не пробовали?
   - Нет еще...
   - И не рекомендую. Если засунуть патрон под сорок пятый, то стрелка ногами вперед понесут. Ствол не выдержит, это ж силумин, а не оружейная сталь. А на кой вообще Глюку самопальная пушка? Боевые кончились?
   - Нет, почему... По пьяни сделал, наверное... Объяснение было универсальным. Глюк, бывший слесарь завода турбинных лопаток, в отрешенном состоянии становился Кулибиным и ваял черт знает что.
   Доверия к его творчеству Денис не испытывал.
   - Останови на минуту.
   Вездеход въехал в кусты на обочине. Денис выщелкнул обойму, проверил патроны - все были шумовые, с красной головкой, - опустил стекло и выстрелил. От дикого грохота на машину посыпалась какая-то труха.
   - Нормально, только шумно больно. Осталось четырнадцать зарядов...
   - Сапер говорил, - Горыныч не любил зеркал заднего вида и лихорадочно крутил головой, выбираясь обратно на шоссе, - он десяток заложит, больше нельзя...
   - Многовато, - согласился Денис. - Ладно, пульт последовательный, остановиться всегда можно... - Он вытащил из футляра темные очки и нацепил на нос. - Ну как?
   - Ну ваще, Арнольд прям... - восхитился Горыныч.
   "Форд" свернул на проселок и через километр выехал на полянку. Там уже стоял "ниссан" Ортопеда и "мицубиши-паджеро" Паниковского. В лесу было тихо, птицы и зверье старались держаться по дальше от поляны, ибо прибывшие развлекались испытанием нового арбалета Гугуцэ. Плакат с изображением манерного и безголосого "певуна" Сташевского был густо утыкан стрелами. Денис выбрался из машины.
   - Где пиротехник?
   Пьяненький Зубинский сидел на бампере "ниссана" и наслаждался лесным воздухом.
   - Ты что, - прошипел Денис Ортопеду, - не мог его не поить?
   - Да я ни при чем, - заголосил Ортопед, - я приехал за ним, а он уже тово... Но говорит, все нормально будет, все готово...
   - Да нормаль, Диня, Антифашиста зарядили, - подошел Гугуцэ с какой-то книжкой в руке. - Парень сделал все, вот пульт.
   Денис оглядел собравшихся. Лица товарищей по борьбе светились предвкушением очередного торжества принципов демократии над проштрафившимся барыгой. Паниковский, получивший свою кличку за кражу двадцатитонного контейнера мороженых гусей с мясокомбината, Антифашист и Гугуцэ были проверенными парнями, видевшими в любом коммерсанте не "хомо сапиенса", а толстую пачку долларов, скоробченную из нетрудовых доходов.
   Формально "звеньевым" был Паниковский, но по сути лидировал Гугуцэ, единственный отсидевший в команде. Так его прозвали за регулярно надеваемую офицерскую шинель без погон, доходящую до пола - издалека он напоминал персонаж из молдавского мультика. Свой срок он получил за то, что как-то у пивного ларька рядом с домом не сошелся во взглядах с одним из завсегдатаев на проблему происхождения человека и эволюции в целом. Его оппонент, по гнусности своих воззрений, привел самого Гугуцэ в качестве примера возможного внешнего вида "промежуточного звена" между обезьяной и человеком. Тот предложил решить дело дуэлью и вытащил из сапога нож. По причине отсутствия у соперника адекватного оружия было принято решение драться "на кулачках". Перевес было перешел на сторону оппонента, но Гугуцэ выхватил из другого сапога вилку и насадил на нее обе щеки "дарвиниста", проколов заодно и его длинный язык. Приехавшие менты забрали всех, включая доказывающего свою правоту - "Вилка не нож!" - Гугуцэ, и тот огреб полтора года. Суд принял во внимание глубокую душевную травму, нанесенную публично, и свой срок Борис Евгеньев отбыл на "химии".
   - Значит, вот, - Денис посмотрел на Зубинского, который уже сполз на землю и сидел, привалившись к колесу. - Наши привозят барыгу, пока вы там с ними чичи-гага<Разговаривать (жарг.)>, я не вмешиваюсь...
   - Ну ты, типа, киллер, - кивнул Паниковский.
   - Да, потом мне это как бы надоедает, я валю Антифашиста и наставляю пушку на тебя... Эй, Борь, ты что там читаешь?
   - Да ничего, - Гугуцэ захлопнул книгу. - Слушаю...
   - Ну вот, ты резко пугаешься и снимаешь претензии к барыге... Да, перед тем, как в Димку палить начну, я очки поправлю...
   - Понял.
   - Как с кровью?
   - Вот, - Антифашист повернулся боком - под курткой угадывался горб. - Я на спину падаю, краска под моим весом пойдет...
   - Да-а, - протянул Денис, - прям звонарь из Собора Парижской Богоматери...
   - Кто звонарь<Трепло, болтун (жарг.)>? - возмутился Антифашист.
   - Это я так, к слову, - Денис понял, что Виктора Гюго Антифашист тоже не читал, - литературный герой такой, не бойся, пацан правильный был, барыг тогдашних глушил, - Антифашист успокоился и улыбнулся, - а крови не много?
   - Нормально, она ж не вся вытечет...
   - Ты смотри, в машине не раздави.... А где патроны?
   - У тебя, - удивился Паниковский.
   - Я имею в виду пиропатроны.
   - Здесь, - Антифашист расстегнул куртку. Денис сосчитал заряды, их оказалось девять, к каждому были подведены трубки. - Сильные, блин, натурально отбрасывают...
   Денис с сомнением покосился на пиротехника, известного склонностью к гигантомании.
   Однажды в Крыму, на съемках какого-то боевичка из жизни мафии, он по-настоящему рванул прогулочный катер, переборщив со взрывчаткой. Скандал был большой, администрация курорта, где у пирса затонул катерок, требовала привлечь Зубинского за терроризм, и его даже продержали двое суток за решеткой. Возмущенный подобными "сталинскими замашками" пиротехник проник в здание местной мэрии и запалил там дымовые шашки красного цвета, как бы намекая жителям на "коммунистическое прошлое" нынешнего руководства города. Под воздействием краски из дыма здание из белого превратилось в веселенько-розовое.
   В этих действиях уже был состав преступления и Зубинского объявили в розыск. Он сбежал, но по ночам спускался с сопредельных гор и методично издевался над чиновниками, используя богатый арсенал собственных "примочек". То к заместителю главы администрации раз пять за ночь приезжали пожарные, вызванные из-за языков пламени и клубов дыма из-под крыши его дома, то начальник гор-милиций три дня подряд спотыкался о хитроумные растяжки и взрывом окрашивался в желтый цвет с головы до ног, то у самого мэра на участке укроп и петрушка становились ярко-голубыми - вероломный пиротехник вылил на грядку ведро медного купороса. Жители города веселились вовсю, особенно популярной была шутка: если свежепокрашенного начальника милиции положить на грядку мэра, то получится государственный флаг незалэжной Украины. Верхом цинизма зарвавшегося Зубинского было проникновение в кабинет мэра и добавление тому в бутылку с коньяком двухсот граммов спиртовой древесной морилки. Он узнал, что по вечерам глава города любил посидеть в кабинете, кушая коньячок и размышляя о своем прекрасном настоящем и не менее замечательном будущем.
   На следующее утро город получил мэра-мулата<Этот способ соответствует действительности, но просьба не воспринимать его читателями как руководство к действию, так как у многих это вызовет сильное отравление>. Главный чиновник визжал, как дискант в запертой снаружи гримерке горящего оперного театра, но сделать ничего не мог - вызванные врачи сказали, что дней через десять все придет в норму, и советовали объяснять это сильным загаром. Положение усугублялось тем, что мэр был лидером местных националистов и завтра должен был ехать на "антимоскальский" конгресс в Киев. Неумело загримированный, он все же явился туда, но был разоблачен как "тайный негр", жестоко бит придурковатыми соратниками из Львова и месяц провел в больнице. За это время, к счастью, съемочная группа отбыла в Питер, увозя спрятанного в кофре с костюмами пиротехника.
   - Ладно, время, - сказал Денис и полез в "форд".
   За ним двинулся "паджеро", обогнал и свернул на подъездную дорогу. "Ниссан" следовал в хвосте.
   Место разборки выбрал Садист, знавший, что этот участок леса хоть и изобиловал старыми окопами и траншеями, был безопасен - последние боеприпасы выгребли лет семь назад.
   Их уже ждали.
   Грозные Садист и Комбижирик стояли у "гранд-чероки", в котором сидел барыга, полагавший, что он сумел всех обмануть и сейчас две команды, не договорившись, оставят его в покое. Наивный не знал, что таких "красавцев", как он, до него прошло через мертвую хватку бригады уже несколько десятков. Если бы он работал нормально, то устраивать "блудняк" не возникло бы необходимости. Никому в голову не приходит подставлять коммерсанта, приносящего стабильный доход, - наоборот, таким людям помогают во всем, в том числе и деньгами на развитие бизнеса, требуя одного - не скрывать доход от "крыши" и получать добро на различные махинации.
   Но так бывает редко, это скорее исключение из правила, основная масса бизнесменов "гнала левак" и попадала в разнообразнейшие "непонятки". Привезенный барыга, Альфред Серафимович Слюсаренко, честно работать не хотел и предпочитал слегка "поблудить".
   С противоположного конца просеки подъехал "паджеро", из него выбрались Гугуцэ и Антифашист. Они сразу прошли к означенному Садистом холмику с толстенной сосной.
   Альфреда вывели из машины.
   Денис встал чуть сбоку, прямо напротив Антифашиста. Тот был мрачен, исподлобья поглядывая на "противников". Злость его не была наигранной. Зная веселый нрав Димы, Гугуцэ, по совету Дениса, начал вслух сомневаться в способностях "жертвы" грамотно исполнить роль. Тот мгновенно озверел и теперь, сопя, косился на Дениса, справедливо полагая его инициатором подобных необоснованных подозрений.
   - Ну чо, - на правах старшего заявил Садист, - давайте побазарим о делах. Чо сказать имеете?
   - Претензию одну мы к вам имеем, - витиевато начал Гугуцэ, почему-то сбившись на белый стих, - барыга-то устал от ваших притеснений, и ваш процент...
   "Уже ему не мил, - мысленно закончил Денис. - Что это с ним?"
   - Короче, в чем суть? - Садист понял, что Гугуцэ надо срочно остановить, его стремление говорить связно, без мата, оборачивалось идиотизмом.
   - Хотим его под крышу взять свою, - закончил неугомонный Гугуцэ пятистопным ямбом.
   "Сейчас бы Олегу врезать ему высоким штилем, - подумал Денис, - типа "Ах, под крышу! Что слышу я, презренный вымогатель! Ужели наш процент настолько неподъемен?!" И демонически захохотать..."
   Садист с подозрением посмотрел на безмятежно сидящего в "ниссане" Ортопеда, подозревая, что тот вмазал рюмочку на пару с Гугуцэ для "раскрепощения актерских способностей" Бориса.
   - Пусть барыга скажет, - встрял Антифашист. Альфред засуетился.
   - Я что... Я ничего, просто по налогам в минусе, вот, ребята предложили под десять процентов перейти, мне двадцать - никак, знаете, что за времена. У меня половина ларьков в убыток работает, да и воруют страшно...
   - Точно, воруют, - Комбижирик сверкнул золотым зубом, - только главный ворюга - ты, а на продавцов валишь. Ты чо, урод, думал, мы не проверим?
   - Да что вы, что вы! - Альфред побледнел. - Они, они воруют... "Мальборо" американского тридцать коробок недосчитали, "Кент" весь пропал...
   - Ты где это, орел, у нас американское "Мальборо" видел? - грубо спросил Денис. - Братва, вон, турецким да польским травится, здоровье по вашей милости портит. Кашляют все, а ты штатовские сигареты теряешь? Кому другому расскажи...
   - Да из Гомеля это "Мальборо", там хохлы с азерботами целый завод организовали, - пояснил Садист.
   - Тем более. Считай, ты попал уже на базаре! - указующий перст Дениса ткнул в барыгу. - Ты что думаешь, если мы незнакомы, меня грузить можно?
   - Да нет, что вы, - заныл Альфред, - меня самого обманули...
   - С "Мальборо" потом решим, - прервал Садист.
   Суть претензий пока не была ясна Денису, про сигареты заговорили явно для разминки.
   - Ты лучше, чудило, расскажи, что у тебя на складе делается? - попросил Садист.
   - Ничего не делается, инвентаризация... - по Альфреду было видно, что на складе что-то не так.
   - А люди новые откуда? - ехидно усмехнулся Комбижирик.
   - Это... Рабочих нанял... Грузчики не справляются...
   - Грузчики? Интересно... А кто с чучмеками о маковой соломке договорился? - тихо спросил Садист. - Кто в ящиках с мылом двойное дно сделал? Мы с пацанами?
   Прегрешение барыги было велико.
   Заниматься наркотой, в общем-то, не возбранялось, но пойти на такое без санкции "крыши" означало подвести всех под статью, о которой братки и не подозревали.
   - Это наша тема, мы курировать будем, - заявил бесстрашный Антифашист.
   Денис понял, что пора действовать, поправил очки и нарочито медленно достал из-за пазухи огромный пистолет. Антифашист, как и договаривались, отступил на шаг и приготовился достойно "умереть". Рыбаков неторопливо поднял "пушку" и стал вдавливать спусковой крючок, одновременно нажимая кнопку на пульте в кармане.
   Из груди Антифашиста при каждом выстреле вырывались клочья куртки и разлетались кровавые брызги. Его очень натурально отбрасывало - пиротехник не пожалел смеси и насыпал от души.
   "Как бы он башкой в сосну не засадил..." - неожиданно подумал Денис.
   Наконец Антифашист упал на склон у подножия дерева и красиво раскинулся среди выступающих на поверхность корней. "Киллер" подошел и сделал "контрольный выстрел" в сердце. Антифашист в последний, девятый раз дернулся и затих. Денис повернулся к собравшимся - сцена напоминала расстрел из "Овода". Гугуцэ замер на месте; белый как мел барыга открыл рот. Ортопед высунул голову из машины и, прищурившись, обозревал окрестности. Никто не видел его правой руки, которой он прижал к сиденью пиротехника, попытавшегося выйти и оценить результат своей работы. Зубинский вяло трепыхался, что-то бубня о "пересъемке".
   Прошло полминуты.
   Кровь из Антифашиста продолжала хлестать. По подсчетам Дениса, вытекло ее уже литров пятнадцать. "Убитый" медленно погружался в размокавший песок. Наконец сила тяжести преодолела силу трения, тело с хлюпающим скрипом соскользнуло под уклон и, кувыркнувшись, исчезло в старом, поросшем черникой окопе. Мужественный Антифашист даже не попытался затормозить. Глухой стук возвестил о соприкосновении лба "трупа" с корягой на дне окопа.
   Раздался сдавленный вскрик.
   - Землица с войны стонет, - ошарашенно пробормотал Садист.
   - Ну чо, видел? - Комбижирик повернулся к Слюсаренко. - Хочешь, чтоб тебя рядом положили?
   Денис решил приобщиться к воспитательному процессу и ткнул воняющее горелым порохом дуло в нос бизнесмену.
   Про "оставленного в живых" Гугуцэ все на время забыли.
   - Для всех места хватит! - продолжал орать Комбижирик, непонятно на что намекая.
   - Значит так, урод, - Рыбаков был настроен жестоко. - С тебя сто тонн баксов сегодня братве и тридцать лично мне. С наркотой завяжешь, я этого не люблю. Понял? - Денис покрутил стволом в ноздре у коммерсанта. - Я могу прямо сейчас на курок нажать, и проблем у тебя больше не будет.
   - Д-да, я отдам, у меня есть! - затрясся Альфред.
   - Не мне отдашь, им, - Денис указал на Садиста, - а за пацана, который за тебя по дури вписался, отгрузишь полтаху ему. - Ствол пистолета повернулся в сторону Гугуцэ. Тот картинно замахал руками. - Ясно?!
   Испереживавшийся барыга, не рассчитывавший на столь скорый и кровавый результат встречи, закатил глаза и осел на траву. Восхищенный Комбижирик показал большой палец и поволок потерявшего сознание коммерсанта к машине.
   "Гранд-чероки" взревел и умчался.
   Из окопа осторожно выглянул перемазанный зеленью и чем-то бурым Антифашист, лоб которого украшала лиловая шишка, придававшая ему вид лесной нечисти.
   - Вы что, очумели? - орал через четверть часа Денис, сидя в летящей в город машине. - А если б этот урод не отключился, что бы мы делали? Мы же как клоуны выглядели! Антифашист небось до сих пор кровью истекает! А Гугуцэ?! Я эти рулады вовек не забуду! Какой идиот ему перед разборкой стихи Байрона подсунул? Он же внушаемый, как собака Павлова!
   - Это Паниковский купил, - пояснил Горыныч, - думал - детектив, сразу не разобрался...
   - Вы ему еще авангардистов дайте или символистов, тогда вообще перестанете понимать, что он говорит!
   Замигала лампочка радиотелефона.
   Садист снял трубку. Из нее донеслось радостное захлебывающееся верещание Комбижирика. Волны щенячьего восторга физически распространились по салону автомобиля.
   - Все отдал, - пояснил Садист. - Братва в ауте, мы и не знали, что у него столько есть. Как тебе это удалось, не врубаюсь...
   - Стресс, наверное, - буркнул Денис, - вы бы еще кровь с зеленой краской перепутали, так я бы вообще лимон вышибал. А то! Инопланетянина завалили, смотри, барыга, что из-за тебя произошло! Вовек не расплатился бы... Детский сад имени Буратино, блин.
   - Какой детский сад? - поинтересовался Горыныч.
   - Да я в стройотряде был, в Пятигорске... Там дружок мой, Вовка Литус, детский сад обнаружил, а на нем вывеска - "Имени Буратино". Дурдом... как у нас...
   Слева мелькнул "ниссан", уносящий пиротехника к основному месту работы. Судя по всему, Комбижирик позвонил и Ортопеду - из водительского окна торчала рука с пистолетом, грохот выстрелов оглашал окрестности.
   Ортопед ликовал.
   - Он что, офонарел?
   - Да нет же никого, - Горыныч меланхолично закурил, - и пушка у него газовая, ты ж ему сам отдал/
   - А менее бурного проявления чувств у Миши не бывает? - ехидно спросил Денис. Садист хрюкнул.
   - Почему, бывает, - не понял Горыныч. - Как-то тоже удачное дело было. Ну вот, Мишка на радостях дверь у ментов в дежурке припер поленом, паклю запалил и давай вокруг бегать... Пожар, пожар! - кричит... Менты в дверь ломанулись, а облом... Ну, и в окно... А Миша там заранее петарды китайские расставил... Во попрыгали, козлики... Зигзагами небось до райцентра бежали... Весело было, закончил Горыныч.
   Рыбаков с подозрением посмотрел на Даниила, но тот не реагировал, мечтательно крутил баранку. По его мнению, шутка Ортопеда удалась.
   Денис вздохнул.
   Горыныч покрутил настройку автомагнитолы, ничего достойного не обнаружил и замурлыкал под нос свою любимую - "Эй, ментяра, продерни в натуре...".
   Денис вздохнул еще раз.
   - Заедем покушать? - нарушил тишину Садист. - Предлагаю к Вилену, с Карузо пообщаемся. Комбижирику звякнем, пусть тоже туда подтягивается...
   - Давай, - согласился Денис, - Гугуцэ и Ортопеда надо предупредить...
   - Сделаем, - сказал Садист.
   Кабачок "У Вилена" был не то чтобы суперэлитным, но уровень цен и постоянные "дежурные обеды" различных команд, выезжавших "на природу" для разборок, позволяли процветать владельцу, даже несмотря на регулярно разносимый вдребезги банкетный зал. Наготове всегда была бригада строителей-ремонтников, а постоянная смена интерьера привносила даже определенный шарм. Братки каждый раз бурно радовались обновленному кабачку и старались побыстрее сподвигнуть хозяина на новые изыски в дизайне, устраивая очередной погром.
   По всеобщей договоренности, кабачок был нейтральной территорией, и Вилен никому не платил. Да и весь возможный процент уходил на ремонт. Несколько раз попытались было наехать мелкие коллективы, назначались стрелки, которые, по обычаю, заканчивались дракой в многострадальном банкет ном зале. У питерской братвы уже выработался условный рефлекс неприятия сверкающего зеркалами и люстрами помещения.
   Карузо, в миру Сережа Сухомлинов, пел в кабачке со дня основания и упорно отклонял все предложения раскрутить его на эстраде, мотивируя это отвращением к "тусовкам". Да и при работе два-три часа в день он имел не менее полутора тысяч долларов в неделю, сам писал и обрабатывал песни и даже как-то раз поставил нечто вроде мюзикла с гастролировавшей танцевальной группой. Все его начинания имели успех у понимающей аудитории, и размениваться на пошлый и насквозь фальшивый мир шоу-бизнеса не стоило.
   Подъехав к ресторану, Денис увидел на террасе размахивавшего руками Паниковского, что-то горячо втолковывавшего Глюку. Тот с явным наслаждением слушал.
   - Да вот же они! - радостно заорал Паниковский. - Что я тебе говорил?
   - Здорово, классно отработали, - Глюк обрадованно поздоровался с прибывшими.
   На крыльце появился хозяин кабачка и приглашающим жестом указал на распахнутые двери. Днем почти никого не было, веселье начиналось ближе к вечеру, но кухня обязательно имела весь ассортимент блюд.
   - Организуй нормально, по полной программе, - попросил Садист.
   - Всенепременно, - кивнул Вилен, подражая дореволюционным рестораторам.
   Стол накрыли мгновенно. Присутствующие навалились на мясное ассорти, Горыныч вывалил себе в тарелку баночку икры, выжал сверху лимон и схватил ложку.
   - Не дай Бог так оголодать, - прокомментировал Денис, отпивая сок. Садист чуть не подавился.
   Явился Ортопед и стал громко требовать жюльен. Ему принесли. Денис с подозрением взглянул на поданное лакомство. Из рассказов Юрия Ивановича, бывшего корабельного кока, он знал, что в целях экономии к благородным грибам часто добавляют растущие в огромном количестве местные грибочки с паскудным названием "козлы". Эти грибы собственного вкуса не имеют и кладутся в блюдо для увеличения объема. В мисочке Ортопеда явно проглядывали их характерные шляпки.
   - Не по понятиям жрешь, - сказал Денис.
   - Не понял, - Ортопед поковырял ложкой. - А что, вилкой надо?
   - Я не о том. Ты вообще знаешь, как эти грибы называются?
   - Белые, - обиделся Ортопед. - Или шампиньоны...
   - Нет, Мишель, это - козлы! - Денис был неумолим.
   - Да брось ты, Диня, не подкалывай, - Ортопед вновь стал запихивать в себя ложку за ложкой.
   - Гарсон! - На зов Рыбакова явился официант в накрахмаленной до хруста рубашке и элегантной бордовой "бабочке". - Каков процент "козлов" в жюльене?
   - Не знаю, - удивился тот.
   - Но есть?
   - Конечно. Надо о пропорции у повара спросить...
   Ортопед отложил ложку и встал.
   - Спросите, спросите, - ехидно закончил Рыбаков, - и заодно принесите нашему товарищу варенье из голубики, он не наелся...
   - Одну минуточку...
   Садист склонился над столом, держась за живот. Ортопед грубо отстранил официанта и метнулся на кухню. Оттуда раздался грохот свернутого металлического стеллажа, звон бьющейся посуды, и в зал спиной вперед вывалился толстячок в белом халате со здоровенной кастрюлей на голове.
   Из-под кастрюли текло какое-то густое варево. Невидимый Ортопед продолжал буйствовать.
   - Вот как быва-ает... - невозмутимо пропел Денис.
   Из кабинета выскочил Вилен, просеменил на кухню и забубнил, успокаивая любителя жюльена. Денис с интересом наблюдал за поваром, пытавшимся стащить с головы кастрюлю. На днище имелась вмятина, по размерам совпадающая с кулаком Ортопеда.
   - Как в Лондоне на бирже, да, Олегус? - произнес Рыбаков, обращаясь к Садисту.
   - Напичкать<Ударить несколько раз "пикой", т. е. ножом (жарг.)> кашевара за такие дела надо, - предложил кровожадный Горыныч.
   Садист от хохота сполз под стол.
   Повар наконец справился с кастрюлей. Вскрики Ортопеда становились глуше и реже, видно, Вилен нашел подходящие аргументы. Скандал угасал.
   - Скукота, - сказал Денис, - даже зеркало не разбили...
   В дверях появился Комбижирик с полиэтиленовым пакетом в руках. В его очертаниях угадывались тугие пачки денег.
   - Во, - пакет грохнул об стол, - семьдесят бакинских, остальное рубли...
   - А в общем? - спросил Денис.
   - Сто восемьдесят...
   - Молоток, - одобрил Садист. - Твоих, Динь, двадцать процентов... Это будет...
   - Тридцать шесть. Лучше зелеными.
   - Без базара, - цепкие пальцы Садиста выдернули из пакета пачки долларов и мгновенно отсчитали положенную сумму. Как с пистолетом, так и с твердой валютой Садист управлялся виртуозно.
   Из кухни явился Ортопед, молча пробрался на свое место и потянул к себе блюдо с закусками.
   - Так, - Садист наморщил лоб, - по сорок на команду, остальное в общак...
   - Я тоже хочу в общак, - неожиданно заявил Денис.
   - Нас Антон прибьет за такие шутки, - серьезно сказал Садист, - скажет, что мы уже и на тебя наезжаем.
   - Это дискриминация. Если все - в общак, то и я, - не унимался Денис.
   - Мы за тебя отгрузим, - вмешался Паниковский.
   - Я не маленький, - Дениса несло, - сколько дел полезных можно за мою долю сделать. Толяну в его борьбе с сектами помочь, Антифашисту голову очинить в Штатах, в хорошей клинике. Да наконец, Гугуцэ отправить на курсы начинающих поэтов...