Страница:
смешанное население, состоящее из христиан, друзов и мусульман, делает
территорию этой страны привлекательной для осуществления разведывательных
операций. Израильтяне имеют в Ливане тайные счета и осуществляют в этой
стране некоторые "черные" финансовые операции. С территории Ливана Моссад
проводит рейдов против лидеров палестинских террористов, личного состава
палестинских организаций и лагерей беженцев.
Помимо операций против арабов, Моссад занимается сбором политической,
экономической и научно-технической развединформации как на Востоке, так и на
Западе с целью обеспечения интересов государства Израиль. Основные усилия
концентрируются на получении информации по США, Германии и России, а также
по ООН, чьи политические решения могут иметь последствия для Израиля.
К числу задач, которые израильская разведка ставит перед собой в России
и странах Европы, относятся сбор данных о политике правительств этих стран
по отношению к Израилю, о состоянии еврейской эмиграции, вербовка лиц,
занимающих в правительствах этих стран стратегически важные посты.
Резидентуры Моссад в неарабских странах обычно действуют под прикрытием
посольств и консульств Израиля. Моссад имеет резидентуры в США, в
большинстве европейских столиц, в Турции и Иране. В Южной Америке, в Африке
и на Дальнем Востоке действуют стратегические центры Моссад.
Операции резидентур носят разнообразный характер: от поддержания связи
и обмена информацией с официальными спецслужбами этих стран до проведения
боевых акций против арабских террористов. При осуществлении операций
задействуются офицеры Моссад и агентура на временной основе.
Например, в июле 1973 года группа боевиков Моссад из 16 человек
осуществила убийство арабов из Марокко в норвежском городе Лиллехаммер.
Норвежскими властями были захвачены и отданы под суд 6 человек из группы,
остальные скрылись. В ходе судебного разбирательства было установлено, что
группа состояла из израильтян - кадровых офицеров Моссад, - и европейских
евреев, которые были завербованы специально для этой операции, прошли
основную подготовку в Париже, где Моссад имеет свой региональный центр, а
затем прибыли в Норвегию со специальным заданием по ликвидации арабов, чья
принадлежность к какой-либо террористической организации до сих пор
находится под большим сомнением.
Штаб-квартира "Института разведки и специальных задач" (Моссад
ле-тафкидим ме-юхадим) расположена на бульваре царя Саула в Тель-Авиве.
Моссад был создан в конце 40-х годов ХХ века двумя Исерами - Большим и
Маленьким.
Рослый Исер "Большой" Беэри попал под суд, когда сгоряча приказал
расстрелять офицера, шпионившего на Иорданию. Но его дело не пропало и
перешло к невысокому Исеру "Маленькому" Харелу, который до репатриации из
Риги был Изей Гальпериным. Подчиненные шутили, что, оставшись в СССР, Изя
непременно возглавил бы КГБ.
От Харела пошли многие традиции Моссада: патологическая секретность,
привычка к экономии средств (особенно - при оплате услуг наемников, которых
регулярно стараются облапошить, не заплатив за выполненное задание) и
недоверие к современной технике. Кстати, дома грозный Исер во всем слушался
жену, и соседи жалели маленького, тихого мужа красавицы Ривки, принимая его
за мелкого клерка в какой-то заштатной фирмочке.
Его инкогнито раскрылось случайно и по-ближневосточному анекдотично,
когда жена вывесила проветриться мундир с погонами подполковника (для
Израиля это очень много, высшее звание в израильской армии -
генерал-лейтенант - обычно носит начальник Генштаба).
Самой эффектной операцией Моссада принято считать похищение называемого
в Израиле "палачом номер один" Адольфа Эйхмана, доживавшего свои дни в
Аргентине под именем Рикардо Клемента. Для операции были отобраны двенадцать
абсолютно надежных людей - у всех родственники погибли от рук нацистов. 11
мая 1960 года Эйхман был схвачен прямо у своего дома, накачан наркотиками и
отвезен в аэропорт, где его погрузили в самолет под видом попавшего в аварию
и потому забинтованного израильского дипломата. Смертная казнь в Израиле не
применяется, но для Эйхмана сделали исключение - после скорого суда он был
повешен. Стенограммы судебных прений, где Эйхман говорил о тесной связи
между администрацией Третьего Рейха и сионистскими организациями Германии
1933-1945 гг., а также - о размещении огромных денежных средств нацистов в
принадлежавших иудеям банкирских домах в США, Швейцарии и других странах, и
других интересных вещах, способных пролить свет на тайны так называемого
"холокоста", никогда не публиковались и, вероятнее всего, уничтожены.
В течение многих лет Моссад поддерживает доверительные отношения с
высокопоставленными лицами и правительственными чиновниками в каждой стране,
имеющей значение для Израиля. В еврейских общинах почти всех стран мира
имеются сионисты и симпатизирующие Израилю лица, которые оказывают активную
поддержку усилиям израильской разведки. Подобные связи тщательно
культивируются и служат каналами для получения информации, для
распространения дезинформации, для пропаганды и иных целей. Официальными
учреждениями, которые используются Моссадом в качестве прикрытия, являются
израильские торговые миссии, государственные туристические организации,
авиакомпания "Эл ал", компания морского судоходства ЦИМ (акции которой
принадлежат поровну американской компании "Израэл Корпорейшн" и Еврейскому
агентству). Израильские строительные фирмы, промышленные группы и
международные торговые организации также обеспечивают для разведки
неофициальное прикрытие.
Моссад в значительной степени зависит от различных еврейских общин и
организаций за рубежом, используя их для вербовки агентуры и получения
информации.
Как правило, Моссад подбирает для себя агентов за рубежом из евреев.
Тем не менее и при этом всегда существует риск провала, обусловленный
двойной "верноподданностью": с одной стороны, приверженностью целям
государства Израиль, с другой - необходимой лояльностью по отношению к своей
родной стране. Вербовки не евреев встречаются сравнительно редко.
Израильтяне абсолютно безжалостны как по отношению к своему разведчику,
так и к агенту, если нелояльность или измена ставят под угрозу срыва
проведение ответственной операции или угрожают безопасности государства. В
Европе имели место несколько случаев, когда евреи, работавшие на израильскую
разведку, были перекуплены египтянами за значительные денежные суммы. Эти
евреи заманивались в Израиль или похищались, а затем осуждались закрытым
судом на тюремное заключение сроком от 10 до 14 лет.
Международная сеть помощников израильской разведки называется
"сайаним". На иврите "сайан" означает "помощник". Сайанами могут быть только
чистокровные евреи (по матери). Сохраняя лояльность по отношению к той
стране, гражданами которой они являются, сайаны в то же время испытывают
симпатии и к государству Израиль. Только в Лондоне насчитывается около 2
тыс. сайанимов, по всей Великобритании их рассеяно еще тысяч пять, в США - в
десять раз больше. Они никогда не принимают непосредственного участия в
операциях, а лишь оказывают те или иные услуги. Сайан всегда должен быть
уверен, что операция, осуществлению которой он помогает, не направлена
против той страны, где он родился и живет.>" по борьбе с террором.
Привезли - а перевести не успели. Если сейчас не найду этих мудрецов -
прикажу им выучить еврейский и перевести! За месяц!
На глаза Игорю Станиславовичу попалась оперативная схема прошлого
совещания по курьеру Рустиани - доска с фотографиями и стрелами.
- А ты, собственно, что молчишь? Раз приехал - значит, есть новости!
Садись, выкладывай.
Сан Саныч молча подошел к доске, взял мел и, привстав на цыпочки,
провел стрелу от снимков бородатых чеченских боевиков к автосервису "Баярд".
Они с генералом переглянулись.
Сидоров встал перед доской, зацепив карманы брюк большими пальцами,
откинулся назад, критически разглядывая оперативную схему, точно
произведение искусства.
- Отвечаешь? - с шутливой угрозой в голосе спросил он Шубина.
- Зуб даю... Век воли не видать! - в тон ему ответил заместитель
начальника ОПС. - Группа Брунса засняла четверых из восьми. Пригнали на
сервис джип - латать пробоины. Номера машин совпадают. Автор дырок тоже
известен.
- Да, помню! Дантист какой-то...
- Стоматолог. - напомнил Шубин.
- Да, Стоматолог... Отпустили его. У него разрешение на ношение
оружия... Ума не приложу, как он его получил! Да еще на такой лихой ствол...
и чистейшая самооборона. Захват наших сотрудников, как ты понимаешь, мы не
афишировали. Без него же генацвале Стоматолог невинен, как мальчик из
церковного хора..., - генерал перешел к делу. - А картинка интересная
вырисовывается, милый ты мой главный филер города и области... Ведь это
прямая цепочка от нашего Кемаля неизвестного назначения, через "Баярд",
через этих богатырей на ваши объекты в Гатчине!
Сан Саныч скромно улыбнулся.
- С кем бородачи общались в автосервисе?
- Сам хозяин выходил. Некто Мирза Мирзоев. - Шубин положил на стол
пачку фотографий. - Дальше - особо ни с кем. Только что с парой охранников,
- он заглянул через плечо Сидорова, - вот этим... и вот этим.
- Люблю я ваши комиксы... Все наглядно. Так сказать, налицо. А мои
вечно притаскивают одни бумажки. И сейчас бумажки принесут, вот увидишь.
Брунс-то с ребятами загорели, небось?
- Каким образом? Зима же...
- Ладно. Шучу я опять... А что нового по авиаремонтному заводу в
Гатчине? Я этот завод-то помню с детства, там еще музей Чкалова. Я ведь
летчиком хотел стать...
Шубин достал из портфеля еще одну пачку снимков и список на две
странички.
- Вот контактеры Дадашева и Нахоева с завода. Засняты автоматической
съемкой, идентифицированы начальником восьмого отдела. У меня людей немного,
на завод просто так не внедришься - закрытая среда. Мы поставили аппаратик в
арендованной объектами комнате, над входной дверью - и всех щелкаем. Я
думаю, они предпочтут вести дела в своем помещении.
- Разговоры пишете?
- Пишем, но ничего достойного внимания не услышали.
Массивную дверь кабинета с трудом отворила, налегая грудью, стройная
Антонина. За ее спиной стояли измятые и небритые кандидаты в знатоки иврита
и идиша.
Нестерович потирал затекшую шею.
На щеке у Дмитриева отчетливо отпечатался рубец от подлокотника кресла.
- Вы откуда такие?! - изумился начальник СЗСКиБТ. - Где были? Я вам
битый час названиваю! Посмотрите, сколько натикало! - он ткнул дланью в
большие напольные часы с боем.
- Мы спали, товарищ генерал. - сдерживая мучительную зевоту, ответил
Дмитриев, как старший.
- Я вижу, что вы спали! А террористы, между прочим, бодрствуют!
- Мы легли два часа назад, товарищ генерал. Прямо в кабинете. -
поправился Дмитриев. - Шинель на телефон бросили, оттого и звонков не
слышали.
- Ну, хорошо... Что наработали за ночь? Нестерович, я тебя спрашиваю!
Нестерович зачарованно уставился на новую стрелу в оперативной схеме.
Он просто пожирал ее глазами.
Низенький Дмитриев толкнул его локтем в ребро.
Спохватившись, капитан выволок из-за спины папку со списками и
рисунками.
- Опять бумажки..., - поморщился генерал. - Вы мне когда-нибудь живого
террориста притащите?
- Террористы все "Граду" достаются, товарищ генерал. - вздохнул
Дмитриев.
- Ладно, давайте докладывайте.
- Докладываю выводы из анализа оперативного материала. - потирая щеку,
хрипловатым спросонья голосом начал Нестерович. - Первое: вероятнее всего,
хищение совершено группой лиц по предварительному сговору...
- То, что не случайно, это я и сам знаю, - проворчал Сидоров. - Какие
основания так думать? Я имею в виду - что именно группой лиц, а не одним
подонком?
- Главное основание - компоненты новой "Иглы" распределены по трем
предприятиям. Одному работнику просто не по зубам. - объяснил капитан.
Начальник СЗКСиБТ одобрительно кивнул:
- Продолжайте...
- Второе - эти лица работают каждый на своем заводе, КБ или в
институте, но при этом хорошо знают и доверяют друг другу. Третье: у них
высокий уровень квалификации. Они не просто похитили составные части - они
их потом состыковали... Вывод: это, возможно, однокурсники, выпускники
одного из питерских вузов авиационного профиля. Мы с майором Дмитриевым
обработали часть массива данных, выделено пока шесть подобных групп - из
ЛИАПа, БГТУ и университета. Сегодня к обеду планирую сформировать задание на
оперативную разработку. Товарищ генерал, разрешите вопрос...
- Подождите. Это подозреваемые... Какие соображения по каналу хищения?
- Пока конкретно никаких... Проще всего похитить композит коронида. Он
не засекречен, учитывается по весу, но выход готовой продукции имеет
разброс..., - Нестерович заглянул в один из листков, близоруко сморщился, -
до двадцати процентов. При таком разбросе скрыть часть продукта не
составляет труда. Поэтому перечень тех, кто мог похитить коронид, достаточно
большой. Так же дела обстоят и с основой комплекса. Типовую "Иглу" можно
раздобыть и на ЛОМО, и у военных, и в Туле на серийном заводе... У них,
кстати, месяц назад улетел по рельсам целый вагон - сработали
самопроизвольно ракетные твердотопливные ускорители. Выбил ворота - и
промчал на восемьсот метров в чисто поле. Чуть в электричку не впилился...
Но в Туле - хуже всего с подозреваемыми. А вот что касается
экспериментальной головки самонаведения на "Аметисте" - это изделие штучное,
строгого учета. Это самое узкое место. Похитить его могли только люди,
непосредственно с ним работающие, а их немного. Сравнительно немного. -
поправился Нестерович от толчка Дмитриева, слушавшего доклад с нарочито
равнодушным, скучающим видом. - Товарищ генерал, а теперь можно...
- Подождите! Что показала проверка?
- Все головки на месте.
- Ну, и?..
- Буду еще думать, товарищ генерал. Но упор в оперативной разработке
предлагаю сделать на сотрудниках "Аметиста".
- Вот вам еще одно подспорье. Это - перечень контактеров с возможным
каналом транспортировки. Все они - сотрудники авиаремонтного завода в
Гатчине. Проверьте их на совпадение с вашими предварительно отобранными
группами однокурсников... Гатчинский завод - не самое престижное место, и в
кооперацию по "Игле" он не входит, верно? Если будут вскрыты контакты с
работниками ГОИ, ЛОМО и "Аметиста" - вряд ли они окажутся случайными. Даже
два контакта - это уже будет большой удачей.
Дмитриев взял из рук Игоря Станиславовича снимки и список, принесенные
Шубиным. Повисла пауза.
- Ну? - спросил сурово генерал. - Ну? - повторил он снова. -
Нестерович, ты что хотел спросить? По схеме? Да, связь подтверждена
оперативной разработкой. Благодарите ребят Сан Саныча, в ножки им
кланяйтесь. Ишь, затрепетал! Это еще ничего не значит... От этой связи до
твоего Ходжи - как отсюда до Стамбула! Идите. Неплохо поработали, но надо
конкретнее. И побрейтесь, не оскорбляйте эстетическое чувство моего
референта!
Когда за офицерами закрылась тяжелая дверь, Игорь Станиславович в
приподнятом настроении прошелся по кабинету, не в силах сдержать улыбку.
- Ну - как мои ребята? - как бы мимоходом спросил он Шубина и, не
дожидаясь ответа, сам похвалил. - Орлы! Нестерович - умница. Самый толковый
в этом отделе.
- Он докладывал только от своего имени. - сказал Сан Саныч. - Между
тем, работали они вдвоем, и старший, скорее всего, навел младшего на эти
подходы. А младший не ценит, зарывается.
- М-м-м, - недовольно промычал Сидоров. - Вечно ты все испортишь своей
наблюдательностью. Не зарвется. Я ему уши быстро откручу. В конце концов,
здоровый карьеризм - это хорошо. Можно подумать, у тебя нет таких ребят.
- У нас все попроще... к земле поближе. Плечо товарища все время
чувствуешь, не забалуешь.
Нестерович с Дмитриевым вернулись к себе, по пути встретив в коридоре
задумчивого майора Игоря Оленева.
Сотрудник пресс-службы брел от кабинета первого заместителя начальника
УФСБ генерал-лейтенанта Владимира Сергеевича Ястребова куда-то в направлении
столовой, тихо напевал себе под нос "Я служу в разведке не за званья, не за
ордена..." и вид при этом имел слегка пришибленный. На лацкане его серого
ворсистого пиджака пламенел значок почетного донора, верхняя пуговица на
рубашке отсутствовала, синий в мелкую белую полосочку галстук был сдвинут на
сторону и перекручен. Лицо Оленева было озабоченным и несколько
раскрасневшимся.
Со стороны могло показаться, что минуту назад майора кто-то душил.
А, учитывая тот кабинет, из которого он только что вышел, получалось,
что меры физического воздействия к Оленеву применял лично Владимир
Сергеевич.
На плече у Игоря стволом вниз висел потертый АКС-74<АКС-74 - автомат
Калашникова калибра 5, 45-мм со складывающимся прикладом.> без магазина.
Если фантазировать дальше, то следовало предположить, что именно этим
автоматом майор оборонялся от разошедшегося не на шутку генерала.
Видимо, отмахивался, как дубиной...
Дмитриеву и Нестеровичу одновременно пришли в голову схожие хулиганские
мысли и они синхронно хмыкнули.
Оленев вяло пожал руки коллегам, огладил ладонью пластик окантовки
трубки газового поршня, уныло сказал "Вот, в Чечню еду...", пропустил мимо
ушей циничное замечание Дмитриева "Давно пора!" и потопал дальше.
Через секунду из-за поворота, за которым скрылся майор из пресс-службы,
раздался его горестный вздох.
У себя в кабинете оперативники обнаружили Матильду.
Эту дородную уборщицу звали, на самом деле, Степанидой Павлиновной, но
"Матильда" подходило ей как нельзя лучше.
По мнению непосвященных, все уборщицы в Управлении, а равно -
буфетчицы, сантехники и электрики, - были как минимум агентами службы
собственной безопасности. Якобы лишь на таких условиях их брали на работу.
Кадровые сотрудники об этих слухах знали, однако не видели в этом ничего
зазорного: это была бы необходимая и обоснованная мера.
Агенты ССБ действительно среди обслуживающего персонала имелись, но их
процент был невысок. Ибо смешно заниматься массовой вербовкой персонала того
учреждения, где любой сотрудник автоматически переворачивает лист тексом
вниз, даже когда к его столу подходит сидящий в том же кабинете коллега.
Степанида Павлиновна как раз и была тем самым редким исключением,
трудящимся на два фронта: с ведром и тряпкой, и на ССБ.
Чисто случайно Нестерович вычислил куратора Матильды - маленького
язвительного старлея Петушкова из отдела капитана третьего ранга Петренко.
Увидел, как они шушукаются в темной бытовке. Принимая во внимание возраст,
габариты и служебное положение Степаниды Павлиновны, предположить что-либо
иное значило бы опозорить бедную женщину на веки вечные.
Капитан поделился своим наблюдением с Дмитриевым и они на пару
принялись сочинять для старлея тщательно отработанную дезу. Вскоре это
превратилось в привычное милое развлечение, отдохновение души, тем более
приятное, что с Петушковым у Нестеровича то и дело возникали трения по
поводу места на служебной стоянке автомобилей у здания управления.
Вот и теперь Дмитриев, завидев огромную Матильду, склоненную в изящном
реверансе над их мусорными корзинами, регулярно заполняемыми обрывками
листков с непонятными колонками цифр и фразочками, начинающимися со слов
"Юстас Алексу...", подмигнул Нестеровичу и громко сказал.
- Ты не видел моего сверхсекретного приказа из главка? Не знаю, куда
задевал!
- Не видел, а что в нем? - подхватил Нестерович.
- Всех старших лейтенантов из службы собственной безопасности повышают
в звании до майоров. За вредность.
Матильда обернулась, одарила офицеров в полном смысле слова золотой
улыбкой вставных зубов и вытряхнула корзины в специальный пластиковый мешок.
На большие, как у грузчика, руки ее были напялены поползшие по швам
белые нитяные перчатки. Перчатки она стащила с рук, порвав почти пополам, и
тоже бросила в мешок, который, возможно, сегодня же до основания перероет в
поисках пропавшего приказа старлей Петушков.
Нестерович, развалясь в кресле, задумчиво наблюдал за ее тяжеловесными
пассами, разгоняя в тяжелой голове остатки двухчасовой дремы на служебных
стульях.
- Степанида Павлиновна, а где вам выдают такие симпатичные перчатки? -
спросил он.
Уборщица полуобернулась, двинув огромными бедрами, обнажила между
губами свои золотые прииски.
- Муж приносит. Он у меня мужчина заботливый. На чулочной фабрике
работает. Это брак ведь, носить их нельзя. Их списывают - он и забирает на
хозяйство.
Капитан закрыл лиловые от недосыпания веки. Матильда, жалостливо
округлив глаза, осторожно покосолапила к выходу, волоча за собой мешок с
бумагами. Она была доброй женщиной.
Едва за ней закрылась дверь, глаза Нестеровича рывком открылись.
- Леша! Я нашел! Я знаю, как они ее украли! Ну - прости за наглость...
Я, кажется, знаю, как они ее украли.
- Сегодня не будет "бабушкиного альбома"? - сделав невинные глазки,
голоском испорченного ребенка спросил Морзик.
Людочка-Пушок покраснела и хихикнула оттого, что Вовка подмигнул ей.
- Не будет. - с повышенной суровостью ответил Клякса.
Он не любил чрезмерно близких отношений между разведчиками группы,
делая исключение лишь для Киры с Тыбинем. В боевом капитане пропадал
проповедник высоких критериев нравственности, ханжа, пуританин и Великий
Инквизитор. Этот чистюля мешал работе и Зимородок беспощадно подавлял в себе
святошу, но иногда, особенно с молодежью...
- Что за дурацкий смех, Пушок?
Морзик нахмурился, Людочка обиделась, Кира воззрилась насмешливо.
Клякса не дал времени разгореться скандалу.
- Что с работой на ямах?
- Рыли в трех местах. - нелюбезно ответил Черемисов, не глядя на
старшего группы и ощупывая загрубевшие ладони. - Под Кировском, за
Павловском, за Сестрорецком. Всегда одно и то же: шурфы в пяти-шести местах,
метра на три в глубину. Потом бросаем и уезжаем. В последний раз отрыли
какие-то кости... Ромбик был очень доволен, велел собрать их все в мешок и
уложить в багажник своей БМВ. Каждому дополнительно к деньгам дали по
бутылке водки. "Кремлевской". Я не пробовал, боюсь отравиться. Водочка
какая-то левая...
- Мамонта выкопали! - хмыкнул Лехельт. - Или динозавра...
- Первобытного человека чеченской национальности! - поддержал его
Волан. - Теперь потребуют в ПАСЕ отдать Питер чеченцам, как место их
доисторического проживания. Самое смешное - что те поддержат...
- Я считаю - надо установить наблюдение за отрытыми ямами. - предложил
Черемисов. - Вдруг они там оружие будут прятать? Думаю, что...
- Когда будете на моем месте - язвительно прервал Морзика Клякса, -
тогда будете думать. Прекращаем заниматься этой ерундой... "Бабушкин альбом"
закончился. Значит, у нас будет много работы. Серьезной работы. Поэтому
прошу всех постараться. Сами знаете - каждый наш ляп может завалить операцию
всего управления.
- Уже идет операция? - вяло поинтересовался из угла Старый. - И штаб
есть?
- А кто ведет? - оживленно спросил Волан.
- Сидоров. - неохотно ответил Клякса. - Но нам с вами этого знать не
положено. Так что держите язычки за зубами, а то подведете и меня, и Сан
Саныча. Нам с Кречетовым неохота объясняться.
Похожий на колобка-переростка полковник Кречетов возглавлял службу
собственной безопасности.
Разведчики-поисковики, как и фронтовая разведка, догадываются о ходе
дел в верхах по косвенным признакам. Пользуясь жаргоном, "вкосую".
Длительная разработка объекта без определенных заданий сродни
вялотекущей обороне. Агентурные данные проверяются. Возникновение
"бабушкиного альбома" - большого толстого фолианта с пронумерованными
пластиковыми карманами для снимков - означает, что пошла фактура, по которой
аналитики очертили круг подозреваемых.
Значит, работали не впустую, управа на Литейном что-то затевает.
Завершение просмотра - свидетельство того, что опера не даром едят свой
хлеб и вычислили кого нужно. Теперь пойдут конкретные задания, живая работа,
наступление. Разворачивается контртеррористическая операция.
С "бабушкиным альбомом" "кляксовцы" расстались без сожаления.
Утомительный, изматывающий труд - часами просматривать сотни
фотографий, выискивая людей, которые могли "засветиться" при контакте с
твоим объектом. Требует полного сосредоточения. И хотя разведчики немало
тренируют зрительную память, проходят специальные программы подготовки, уже
через полчаса все лица в альбоме, без исключения, кажутся родными и
знакомыми, а через час просто перестаешь обращать на них внимание. Спать
хочется. Морзик над фолиантом не раз издавал громкий всхрап испуганной
лошади, за что и получал немедленно от Кляксы.
Смотрят альбом двадцать минут - и десять минут перекур. Восстановление
остроты восприятия. Шуточки и приколы тоже помогают. Зимородок как-то
вставил в пустой карман в середине альбома собственный снимок и, на потеху
ему, никем из группы опознан не был. Это дало ему пищу для воспитательного
территорию этой страны привлекательной для осуществления разведывательных
операций. Израильтяне имеют в Ливане тайные счета и осуществляют в этой
стране некоторые "черные" финансовые операции. С территории Ливана Моссад
проводит рейдов против лидеров палестинских террористов, личного состава
палестинских организаций и лагерей беженцев.
Помимо операций против арабов, Моссад занимается сбором политической,
экономической и научно-технической развединформации как на Востоке, так и на
Западе с целью обеспечения интересов государства Израиль. Основные усилия
концентрируются на получении информации по США, Германии и России, а также
по ООН, чьи политические решения могут иметь последствия для Израиля.
К числу задач, которые израильская разведка ставит перед собой в России
и странах Европы, относятся сбор данных о политике правительств этих стран
по отношению к Израилю, о состоянии еврейской эмиграции, вербовка лиц,
занимающих в правительствах этих стран стратегически важные посты.
Резидентуры Моссад в неарабских странах обычно действуют под прикрытием
посольств и консульств Израиля. Моссад имеет резидентуры в США, в
большинстве европейских столиц, в Турции и Иране. В Южной Америке, в Африке
и на Дальнем Востоке действуют стратегические центры Моссад.
Операции резидентур носят разнообразный характер: от поддержания связи
и обмена информацией с официальными спецслужбами этих стран до проведения
боевых акций против арабских террористов. При осуществлении операций
задействуются офицеры Моссад и агентура на временной основе.
Например, в июле 1973 года группа боевиков Моссад из 16 человек
осуществила убийство арабов из Марокко в норвежском городе Лиллехаммер.
Норвежскими властями были захвачены и отданы под суд 6 человек из группы,
остальные скрылись. В ходе судебного разбирательства было установлено, что
группа состояла из израильтян - кадровых офицеров Моссад, - и европейских
евреев, которые были завербованы специально для этой операции, прошли
основную подготовку в Париже, где Моссад имеет свой региональный центр, а
затем прибыли в Норвегию со специальным заданием по ликвидации арабов, чья
принадлежность к какой-либо террористической организации до сих пор
находится под большим сомнением.
Штаб-квартира "Института разведки и специальных задач" (Моссад
ле-тафкидим ме-юхадим) расположена на бульваре царя Саула в Тель-Авиве.
Моссад был создан в конце 40-х годов ХХ века двумя Исерами - Большим и
Маленьким.
Рослый Исер "Большой" Беэри попал под суд, когда сгоряча приказал
расстрелять офицера, шпионившего на Иорданию. Но его дело не пропало и
перешло к невысокому Исеру "Маленькому" Харелу, который до репатриации из
Риги был Изей Гальпериным. Подчиненные шутили, что, оставшись в СССР, Изя
непременно возглавил бы КГБ.
От Харела пошли многие традиции Моссада: патологическая секретность,
привычка к экономии средств (особенно - при оплате услуг наемников, которых
регулярно стараются облапошить, не заплатив за выполненное задание) и
недоверие к современной технике. Кстати, дома грозный Исер во всем слушался
жену, и соседи жалели маленького, тихого мужа красавицы Ривки, принимая его
за мелкого клерка в какой-то заштатной фирмочке.
Его инкогнито раскрылось случайно и по-ближневосточному анекдотично,
когда жена вывесила проветриться мундир с погонами подполковника (для
Израиля это очень много, высшее звание в израильской армии -
генерал-лейтенант - обычно носит начальник Генштаба).
Самой эффектной операцией Моссада принято считать похищение называемого
в Израиле "палачом номер один" Адольфа Эйхмана, доживавшего свои дни в
Аргентине под именем Рикардо Клемента. Для операции были отобраны двенадцать
абсолютно надежных людей - у всех родственники погибли от рук нацистов. 11
мая 1960 года Эйхман был схвачен прямо у своего дома, накачан наркотиками и
отвезен в аэропорт, где его погрузили в самолет под видом попавшего в аварию
и потому забинтованного израильского дипломата. Смертная казнь в Израиле не
применяется, но для Эйхмана сделали исключение - после скорого суда он был
повешен. Стенограммы судебных прений, где Эйхман говорил о тесной связи
между администрацией Третьего Рейха и сионистскими организациями Германии
1933-1945 гг., а также - о размещении огромных денежных средств нацистов в
принадлежавших иудеям банкирских домах в США, Швейцарии и других странах, и
других интересных вещах, способных пролить свет на тайны так называемого
"холокоста", никогда не публиковались и, вероятнее всего, уничтожены.
В течение многих лет Моссад поддерживает доверительные отношения с
высокопоставленными лицами и правительственными чиновниками в каждой стране,
имеющей значение для Израиля. В еврейских общинах почти всех стран мира
имеются сионисты и симпатизирующие Израилю лица, которые оказывают активную
поддержку усилиям израильской разведки. Подобные связи тщательно
культивируются и служат каналами для получения информации, для
распространения дезинформации, для пропаганды и иных целей. Официальными
учреждениями, которые используются Моссадом в качестве прикрытия, являются
израильские торговые миссии, государственные туристические организации,
авиакомпания "Эл ал", компания морского судоходства ЦИМ (акции которой
принадлежат поровну американской компании "Израэл Корпорейшн" и Еврейскому
агентству). Израильские строительные фирмы, промышленные группы и
международные торговые организации также обеспечивают для разведки
неофициальное прикрытие.
Моссад в значительной степени зависит от различных еврейских общин и
организаций за рубежом, используя их для вербовки агентуры и получения
информации.
Как правило, Моссад подбирает для себя агентов за рубежом из евреев.
Тем не менее и при этом всегда существует риск провала, обусловленный
двойной "верноподданностью": с одной стороны, приверженностью целям
государства Израиль, с другой - необходимой лояльностью по отношению к своей
родной стране. Вербовки не евреев встречаются сравнительно редко.
Израильтяне абсолютно безжалостны как по отношению к своему разведчику,
так и к агенту, если нелояльность или измена ставят под угрозу срыва
проведение ответственной операции или угрожают безопасности государства. В
Европе имели место несколько случаев, когда евреи, работавшие на израильскую
разведку, были перекуплены египтянами за значительные денежные суммы. Эти
евреи заманивались в Израиль или похищались, а затем осуждались закрытым
судом на тюремное заключение сроком от 10 до 14 лет.
Международная сеть помощников израильской разведки называется
"сайаним". На иврите "сайан" означает "помощник". Сайанами могут быть только
чистокровные евреи (по матери). Сохраняя лояльность по отношению к той
стране, гражданами которой они являются, сайаны в то же время испытывают
симпатии и к государству Израиль. Только в Лондоне насчитывается около 2
тыс. сайанимов, по всей Великобритании их рассеяно еще тысяч пять, в США - в
десять раз больше. Они никогда не принимают непосредственного участия в
операциях, а лишь оказывают те или иные услуги. Сайан всегда должен быть
уверен, что операция, осуществлению которой он помогает, не направлена
против той страны, где он родился и живет.>" по борьбе с террором.
Привезли - а перевести не успели. Если сейчас не найду этих мудрецов -
прикажу им выучить еврейский и перевести! За месяц!
На глаза Игорю Станиславовичу попалась оперативная схема прошлого
совещания по курьеру Рустиани - доска с фотографиями и стрелами.
- А ты, собственно, что молчишь? Раз приехал - значит, есть новости!
Садись, выкладывай.
Сан Саныч молча подошел к доске, взял мел и, привстав на цыпочки,
провел стрелу от снимков бородатых чеченских боевиков к автосервису "Баярд".
Они с генералом переглянулись.
Сидоров встал перед доской, зацепив карманы брюк большими пальцами,
откинулся назад, критически разглядывая оперативную схему, точно
произведение искусства.
- Отвечаешь? - с шутливой угрозой в голосе спросил он Шубина.
- Зуб даю... Век воли не видать! - в тон ему ответил заместитель
начальника ОПС. - Группа Брунса засняла четверых из восьми. Пригнали на
сервис джип - латать пробоины. Номера машин совпадают. Автор дырок тоже
известен.
- Да, помню! Дантист какой-то...
- Стоматолог. - напомнил Шубин.
- Да, Стоматолог... Отпустили его. У него разрешение на ношение
оружия... Ума не приложу, как он его получил! Да еще на такой лихой ствол...
и чистейшая самооборона. Захват наших сотрудников, как ты понимаешь, мы не
афишировали. Без него же генацвале Стоматолог невинен, как мальчик из
церковного хора..., - генерал перешел к делу. - А картинка интересная
вырисовывается, милый ты мой главный филер города и области... Ведь это
прямая цепочка от нашего Кемаля неизвестного назначения, через "Баярд",
через этих богатырей на ваши объекты в Гатчине!
Сан Саныч скромно улыбнулся.
- С кем бородачи общались в автосервисе?
- Сам хозяин выходил. Некто Мирза Мирзоев. - Шубин положил на стол
пачку фотографий. - Дальше - особо ни с кем. Только что с парой охранников,
- он заглянул через плечо Сидорова, - вот этим... и вот этим.
- Люблю я ваши комиксы... Все наглядно. Так сказать, налицо. А мои
вечно притаскивают одни бумажки. И сейчас бумажки принесут, вот увидишь.
Брунс-то с ребятами загорели, небось?
- Каким образом? Зима же...
- Ладно. Шучу я опять... А что нового по авиаремонтному заводу в
Гатчине? Я этот завод-то помню с детства, там еще музей Чкалова. Я ведь
летчиком хотел стать...
Шубин достал из портфеля еще одну пачку снимков и список на две
странички.
- Вот контактеры Дадашева и Нахоева с завода. Засняты автоматической
съемкой, идентифицированы начальником восьмого отдела. У меня людей немного,
на завод просто так не внедришься - закрытая среда. Мы поставили аппаратик в
арендованной объектами комнате, над входной дверью - и всех щелкаем. Я
думаю, они предпочтут вести дела в своем помещении.
- Разговоры пишете?
- Пишем, но ничего достойного внимания не услышали.
Массивную дверь кабинета с трудом отворила, налегая грудью, стройная
Антонина. За ее спиной стояли измятые и небритые кандидаты в знатоки иврита
и идиша.
Нестерович потирал затекшую шею.
На щеке у Дмитриева отчетливо отпечатался рубец от подлокотника кресла.
- Вы откуда такие?! - изумился начальник СЗСКиБТ. - Где были? Я вам
битый час названиваю! Посмотрите, сколько натикало! - он ткнул дланью в
большие напольные часы с боем.
- Мы спали, товарищ генерал. - сдерживая мучительную зевоту, ответил
Дмитриев, как старший.
- Я вижу, что вы спали! А террористы, между прочим, бодрствуют!
- Мы легли два часа назад, товарищ генерал. Прямо в кабинете. -
поправился Дмитриев. - Шинель на телефон бросили, оттого и звонков не
слышали.
- Ну, хорошо... Что наработали за ночь? Нестерович, я тебя спрашиваю!
Нестерович зачарованно уставился на новую стрелу в оперативной схеме.
Он просто пожирал ее глазами.
Низенький Дмитриев толкнул его локтем в ребро.
Спохватившись, капитан выволок из-за спины папку со списками и
рисунками.
- Опять бумажки..., - поморщился генерал. - Вы мне когда-нибудь живого
террориста притащите?
- Террористы все "Граду" достаются, товарищ генерал. - вздохнул
Дмитриев.
- Ладно, давайте докладывайте.
- Докладываю выводы из анализа оперативного материала. - потирая щеку,
хрипловатым спросонья голосом начал Нестерович. - Первое: вероятнее всего,
хищение совершено группой лиц по предварительному сговору...
- То, что не случайно, это я и сам знаю, - проворчал Сидоров. - Какие
основания так думать? Я имею в виду - что именно группой лиц, а не одним
подонком?
- Главное основание - компоненты новой "Иглы" распределены по трем
предприятиям. Одному работнику просто не по зубам. - объяснил капитан.
Начальник СЗКСиБТ одобрительно кивнул:
- Продолжайте...
- Второе - эти лица работают каждый на своем заводе, КБ или в
институте, но при этом хорошо знают и доверяют друг другу. Третье: у них
высокий уровень квалификации. Они не просто похитили составные части - они
их потом состыковали... Вывод: это, возможно, однокурсники, выпускники
одного из питерских вузов авиационного профиля. Мы с майором Дмитриевым
обработали часть массива данных, выделено пока шесть подобных групп - из
ЛИАПа, БГТУ и университета. Сегодня к обеду планирую сформировать задание на
оперативную разработку. Товарищ генерал, разрешите вопрос...
- Подождите. Это подозреваемые... Какие соображения по каналу хищения?
- Пока конкретно никаких... Проще всего похитить композит коронида. Он
не засекречен, учитывается по весу, но выход готовой продукции имеет
разброс..., - Нестерович заглянул в один из листков, близоруко сморщился, -
до двадцати процентов. При таком разбросе скрыть часть продукта не
составляет труда. Поэтому перечень тех, кто мог похитить коронид, достаточно
большой. Так же дела обстоят и с основой комплекса. Типовую "Иглу" можно
раздобыть и на ЛОМО, и у военных, и в Туле на серийном заводе... У них,
кстати, месяц назад улетел по рельсам целый вагон - сработали
самопроизвольно ракетные твердотопливные ускорители. Выбил ворота - и
промчал на восемьсот метров в чисто поле. Чуть в электричку не впилился...
Но в Туле - хуже всего с подозреваемыми. А вот что касается
экспериментальной головки самонаведения на "Аметисте" - это изделие штучное,
строгого учета. Это самое узкое место. Похитить его могли только люди,
непосредственно с ним работающие, а их немного. Сравнительно немного. -
поправился Нестерович от толчка Дмитриева, слушавшего доклад с нарочито
равнодушным, скучающим видом. - Товарищ генерал, а теперь можно...
- Подождите! Что показала проверка?
- Все головки на месте.
- Ну, и?..
- Буду еще думать, товарищ генерал. Но упор в оперативной разработке
предлагаю сделать на сотрудниках "Аметиста".
- Вот вам еще одно подспорье. Это - перечень контактеров с возможным
каналом транспортировки. Все они - сотрудники авиаремонтного завода в
Гатчине. Проверьте их на совпадение с вашими предварительно отобранными
группами однокурсников... Гатчинский завод - не самое престижное место, и в
кооперацию по "Игле" он не входит, верно? Если будут вскрыты контакты с
работниками ГОИ, ЛОМО и "Аметиста" - вряд ли они окажутся случайными. Даже
два контакта - это уже будет большой удачей.
Дмитриев взял из рук Игоря Станиславовича снимки и список, принесенные
Шубиным. Повисла пауза.
- Ну? - спросил сурово генерал. - Ну? - повторил он снова. -
Нестерович, ты что хотел спросить? По схеме? Да, связь подтверждена
оперативной разработкой. Благодарите ребят Сан Саныча, в ножки им
кланяйтесь. Ишь, затрепетал! Это еще ничего не значит... От этой связи до
твоего Ходжи - как отсюда до Стамбула! Идите. Неплохо поработали, но надо
конкретнее. И побрейтесь, не оскорбляйте эстетическое чувство моего
референта!
Когда за офицерами закрылась тяжелая дверь, Игорь Станиславович в
приподнятом настроении прошелся по кабинету, не в силах сдержать улыбку.
- Ну - как мои ребята? - как бы мимоходом спросил он Шубина и, не
дожидаясь ответа, сам похвалил. - Орлы! Нестерович - умница. Самый толковый
в этом отделе.
- Он докладывал только от своего имени. - сказал Сан Саныч. - Между
тем, работали они вдвоем, и старший, скорее всего, навел младшего на эти
подходы. А младший не ценит, зарывается.
- М-м-м, - недовольно промычал Сидоров. - Вечно ты все испортишь своей
наблюдательностью. Не зарвется. Я ему уши быстро откручу. В конце концов,
здоровый карьеризм - это хорошо. Можно подумать, у тебя нет таких ребят.
- У нас все попроще... к земле поближе. Плечо товарища все время
чувствуешь, не забалуешь.
Нестерович с Дмитриевым вернулись к себе, по пути встретив в коридоре
задумчивого майора Игоря Оленева.
Сотрудник пресс-службы брел от кабинета первого заместителя начальника
УФСБ генерал-лейтенанта Владимира Сергеевича Ястребова куда-то в направлении
столовой, тихо напевал себе под нос "Я служу в разведке не за званья, не за
ордена..." и вид при этом имел слегка пришибленный. На лацкане его серого
ворсистого пиджака пламенел значок почетного донора, верхняя пуговица на
рубашке отсутствовала, синий в мелкую белую полосочку галстук был сдвинут на
сторону и перекручен. Лицо Оленева было озабоченным и несколько
раскрасневшимся.
Со стороны могло показаться, что минуту назад майора кто-то душил.
А, учитывая тот кабинет, из которого он только что вышел, получалось,
что меры физического воздействия к Оленеву применял лично Владимир
Сергеевич.
На плече у Игоря стволом вниз висел потертый АКС-74<АКС-74 - автомат
Калашникова калибра 5, 45-мм со складывающимся прикладом.> без магазина.
Если фантазировать дальше, то следовало предположить, что именно этим
автоматом майор оборонялся от разошедшегося не на шутку генерала.
Видимо, отмахивался, как дубиной...
Дмитриеву и Нестеровичу одновременно пришли в голову схожие хулиганские
мысли и они синхронно хмыкнули.
Оленев вяло пожал руки коллегам, огладил ладонью пластик окантовки
трубки газового поршня, уныло сказал "Вот, в Чечню еду...", пропустил мимо
ушей циничное замечание Дмитриева "Давно пора!" и потопал дальше.
Через секунду из-за поворота, за которым скрылся майор из пресс-службы,
раздался его горестный вздох.
У себя в кабинете оперативники обнаружили Матильду.
Эту дородную уборщицу звали, на самом деле, Степанидой Павлиновной, но
"Матильда" подходило ей как нельзя лучше.
По мнению непосвященных, все уборщицы в Управлении, а равно -
буфетчицы, сантехники и электрики, - были как минимум агентами службы
собственной безопасности. Якобы лишь на таких условиях их брали на работу.
Кадровые сотрудники об этих слухах знали, однако не видели в этом ничего
зазорного: это была бы необходимая и обоснованная мера.
Агенты ССБ действительно среди обслуживающего персонала имелись, но их
процент был невысок. Ибо смешно заниматься массовой вербовкой персонала того
учреждения, где любой сотрудник автоматически переворачивает лист тексом
вниз, даже когда к его столу подходит сидящий в том же кабинете коллега.
Степанида Павлиновна как раз и была тем самым редким исключением,
трудящимся на два фронта: с ведром и тряпкой, и на ССБ.
Чисто случайно Нестерович вычислил куратора Матильды - маленького
язвительного старлея Петушкова из отдела капитана третьего ранга Петренко.
Увидел, как они шушукаются в темной бытовке. Принимая во внимание возраст,
габариты и служебное положение Степаниды Павлиновны, предположить что-либо
иное значило бы опозорить бедную женщину на веки вечные.
Капитан поделился своим наблюдением с Дмитриевым и они на пару
принялись сочинять для старлея тщательно отработанную дезу. Вскоре это
превратилось в привычное милое развлечение, отдохновение души, тем более
приятное, что с Петушковым у Нестеровича то и дело возникали трения по
поводу места на служебной стоянке автомобилей у здания управления.
Вот и теперь Дмитриев, завидев огромную Матильду, склоненную в изящном
реверансе над их мусорными корзинами, регулярно заполняемыми обрывками
листков с непонятными колонками цифр и фразочками, начинающимися со слов
"Юстас Алексу...", подмигнул Нестеровичу и громко сказал.
- Ты не видел моего сверхсекретного приказа из главка? Не знаю, куда
задевал!
- Не видел, а что в нем? - подхватил Нестерович.
- Всех старших лейтенантов из службы собственной безопасности повышают
в звании до майоров. За вредность.
Матильда обернулась, одарила офицеров в полном смысле слова золотой
улыбкой вставных зубов и вытряхнула корзины в специальный пластиковый мешок.
На большие, как у грузчика, руки ее были напялены поползшие по швам
белые нитяные перчатки. Перчатки она стащила с рук, порвав почти пополам, и
тоже бросила в мешок, который, возможно, сегодня же до основания перероет в
поисках пропавшего приказа старлей Петушков.
Нестерович, развалясь в кресле, задумчиво наблюдал за ее тяжеловесными
пассами, разгоняя в тяжелой голове остатки двухчасовой дремы на служебных
стульях.
- Степанида Павлиновна, а где вам выдают такие симпатичные перчатки? -
спросил он.
Уборщица полуобернулась, двинув огромными бедрами, обнажила между
губами свои золотые прииски.
- Муж приносит. Он у меня мужчина заботливый. На чулочной фабрике
работает. Это брак ведь, носить их нельзя. Их списывают - он и забирает на
хозяйство.
Капитан закрыл лиловые от недосыпания веки. Матильда, жалостливо
округлив глаза, осторожно покосолапила к выходу, волоча за собой мешок с
бумагами. Она была доброй женщиной.
Едва за ней закрылась дверь, глаза Нестеровича рывком открылись.
- Леша! Я нашел! Я знаю, как они ее украли! Ну - прости за наглость...
Я, кажется, знаю, как они ее украли.
- Сегодня не будет "бабушкиного альбома"? - сделав невинные глазки,
голоском испорченного ребенка спросил Морзик.
Людочка-Пушок покраснела и хихикнула оттого, что Вовка подмигнул ей.
- Не будет. - с повышенной суровостью ответил Клякса.
Он не любил чрезмерно близких отношений между разведчиками группы,
делая исключение лишь для Киры с Тыбинем. В боевом капитане пропадал
проповедник высоких критериев нравственности, ханжа, пуританин и Великий
Инквизитор. Этот чистюля мешал работе и Зимородок беспощадно подавлял в себе
святошу, но иногда, особенно с молодежью...
- Что за дурацкий смех, Пушок?
Морзик нахмурился, Людочка обиделась, Кира воззрилась насмешливо.
Клякса не дал времени разгореться скандалу.
- Что с работой на ямах?
- Рыли в трех местах. - нелюбезно ответил Черемисов, не глядя на
старшего группы и ощупывая загрубевшие ладони. - Под Кировском, за
Павловском, за Сестрорецком. Всегда одно и то же: шурфы в пяти-шести местах,
метра на три в глубину. Потом бросаем и уезжаем. В последний раз отрыли
какие-то кости... Ромбик был очень доволен, велел собрать их все в мешок и
уложить в багажник своей БМВ. Каждому дополнительно к деньгам дали по
бутылке водки. "Кремлевской". Я не пробовал, боюсь отравиться. Водочка
какая-то левая...
- Мамонта выкопали! - хмыкнул Лехельт. - Или динозавра...
- Первобытного человека чеченской национальности! - поддержал его
Волан. - Теперь потребуют в ПАСЕ отдать Питер чеченцам, как место их
доисторического проживания. Самое смешное - что те поддержат...
- Я считаю - надо установить наблюдение за отрытыми ямами. - предложил
Черемисов. - Вдруг они там оружие будут прятать? Думаю, что...
- Когда будете на моем месте - язвительно прервал Морзика Клякса, -
тогда будете думать. Прекращаем заниматься этой ерундой... "Бабушкин альбом"
закончился. Значит, у нас будет много работы. Серьезной работы. Поэтому
прошу всех постараться. Сами знаете - каждый наш ляп может завалить операцию
всего управления.
- Уже идет операция? - вяло поинтересовался из угла Старый. - И штаб
есть?
- А кто ведет? - оживленно спросил Волан.
- Сидоров. - неохотно ответил Клякса. - Но нам с вами этого знать не
положено. Так что держите язычки за зубами, а то подведете и меня, и Сан
Саныча. Нам с Кречетовым неохота объясняться.
Похожий на колобка-переростка полковник Кречетов возглавлял службу
собственной безопасности.
Разведчики-поисковики, как и фронтовая разведка, догадываются о ходе
дел в верхах по косвенным признакам. Пользуясь жаргоном, "вкосую".
Длительная разработка объекта без определенных заданий сродни
вялотекущей обороне. Агентурные данные проверяются. Возникновение
"бабушкиного альбома" - большого толстого фолианта с пронумерованными
пластиковыми карманами для снимков - означает, что пошла фактура, по которой
аналитики очертили круг подозреваемых.
Значит, работали не впустую, управа на Литейном что-то затевает.
Завершение просмотра - свидетельство того, что опера не даром едят свой
хлеб и вычислили кого нужно. Теперь пойдут конкретные задания, живая работа,
наступление. Разворачивается контртеррористическая операция.
С "бабушкиным альбомом" "кляксовцы" расстались без сожаления.
Утомительный, изматывающий труд - часами просматривать сотни
фотографий, выискивая людей, которые могли "засветиться" при контакте с
твоим объектом. Требует полного сосредоточения. И хотя разведчики немало
тренируют зрительную память, проходят специальные программы подготовки, уже
через полчаса все лица в альбоме, без исключения, кажутся родными и
знакомыми, а через час просто перестаешь обращать на них внимание. Спать
хочется. Морзик над фолиантом не раз издавал громкий всхрап испуганной
лошади, за что и получал немедленно от Кляксы.
Смотрят альбом двадцать минут - и десять минут перекур. Восстановление
остроты восприятия. Шуточки и приколы тоже помогают. Зимородок как-то
вставил в пустой карман в середине альбома собственный снимок и, на потеху
ему, никем из группы опознан не был. Это дало ему пищу для воспитательного