Страница:
Совмещение в фантастической повести разновременных планов понадобилось также для того, чтобы нарисовать обобщенный, гротескно-сатирический портрет тех социальных пороков, которые на протяжении столетий мертвым грузом тянули человечество к прошлому, служили реальной опорой реакционерам всех мастей и оттенков и которые и по сей день угрожают будущему человечества. Речь идет прежде всего об особенностях удивительно стойкой и живучей обывательской, мещанской психики, сущность которой мало менялась с течением времени, лишь внешне приспосабливаясь к новым условиям и обстоятельствам. "Серые штурмовики" дона Рэбы, вооруженные мясницкими топорами, это не только невежественные и фанатичные обыватели средневековья, искренне считающие всех книгочеев и грамотеев колдунами и слугами дьявола, это серость, узость, посредственность, самодовольно претендующая на абсолют, стремящаяся переделать мир по своему образу и подобию, утвердить повсеместно свой мещанский, обывательский идеал. Вот откуда тот гнев и ненависть, которые с ужасом ощущает в себе герой вместо положенных для "божества" жалости и терпения: "Ведь я же их по-настоящему ненавижу и презираю... Hе жалею, нет - ненавижу и презираю. Я могу сколько угодно оправдывать тупость и зверство этого парня, мимо которого я сейчас проскочил, социальные условия, жуткое воспитание, все, что угодно, но я теперь отчетливо вижу, что это мой враг, враг всего, что я люблю, враг моих друзей, враг того, что я считаю самым святым" (102).
Приспосабливаясь и перекрашиваясь, мещанство вступило в атомный и космический век, сохранив узость и косность мышления, ограниченность или полное отсутствие духовных запросов и интересов, сочетав их с отчетливо потребительским отношением к жизни. Обывателя не переделаешь, предоставив ему максимум материальных благ, поселив "в самых современных спектроглассовых домах" и научив "ионным процедурам" (103). Очевидно, полагают писатели, где-то, быть может, в сравнительно недалеком будущем человечеству еще предстоят решающие, последние бои, в которых "серость" должна потерпеть поражение и уже в обществе, свободном от классового угнетения, исчезнуть как реальная сила навсегда. Один из этапов такой борьбы с мещанством изображен Стругацкими в их повести-предупреждении "Хищные вещи века", в которой описываются тягостные последствия наступления "изобилия" в фантастической Стране дураков, населенной по преимуществу мещанами. "Возможно, при мирном и постепенном переходе к социализму в некоторых высокоразвитых капиталистических странах веками взлелеянная традиция мещанства возьмет верх, - пишет по поводу этой повести А. Ф. Бритиков. - Тогда, показывают Стругацкие, развернется битва за души людей. Битва, быть может, самая сложная, ибо противник неуловим, он - в самом человеке, вступающем в освобожденный мир с наследством проклятого прошлого" (104).
Если социальный портрет мещанства дан в повести "Трудно быть богом" со своеобразной проекцией в будущее, то таким же образом, с учетом исторической перспективы, изображены в повести антиподы мещанства, средневековые гуманисты, люди науки и искусства, представители той идеологической силы, которая со временем поведет решительное наступление на обывательские позиции, прервет духовную спячку, пробудит к полноценной жизни сотни тысяч "существователей". Их еще очень мало, этих носителей знания, новой культуры, нового мировосприятия, но в мире страшных призраков прошлого именно они являются единственной реальностью будущего и ради них живут и работают на планете прошлого посланцы будущей коммунистической Земли.
В повести сведены две эпохи - прошлого и будущего, разделенные по меньшей мере тысячелетием, а равнодействующая, как всегда у Стругацких, направлена в настоящее, способствует кристаллизации современного комплекса идей, созданию величественной панорамы пути, которым поднимается человек от дикости, варварства, костров средневековья, разгула реакции и мракобесия к высотам разума и человечности. И в то же время полнокровная художественная ткань повествования, колоритность персонажей, многочисленные реалии быта, обстановки, стремительность развития действия, нарастания, накала противоречивых чувств в душе героя, неистощимый комизм ситуаций при глубоко драматическом характере основного конфликта способствуют созданию той иллюзии правдоподобия, которая так важна в фантастике, той живительной среды, из которой черпает свои силы идея повести".
(Там же, С. 138-147).
80 Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Далекая Радуга, М., "Молодая гвардия", 1964, стр. 67.
81 Знаток американской фантастики польский фантаст Станислав Лем в своей статье "Фантастика с конвейера", написанной для "Литературной газеты", так характеризует это явление и его причины: "Американские фантасты создали легенду нового времени, которая превратилась как бы в сатиру на человеческие отношения, существующие в их собственной стране. Hо им не удалось создать ничего значительного в жанре романа о будущем романа-утопии. Основные проблемы общественного уклада, вроде проблемы собственности на средства производства, являются как бы неприкосновенными для всей американской фантастики и стоят вне рамок дискуссии. Поэтому даже острая критика монополистических финансовых трестов, содержащаяся подчас в книгах американских фантастов, не сопровождается какими-либо выводами" ("Литературная газета", 1961, 18 ноября).
82 Об этих особенностях романа Ефремова пишет Г. Гуревич в своей книге "Карта страны фантазий" (стр. 138-139), также связывая их с задачей, поставленной писателем, - "изобразить законченное совершенство".
83 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Стажеры. М., "Молодая гвардия", 1962, стр. 254.
84 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Полдень, XXII век. (Возвращение), М., "Детская литература", 1967, стр. 6.
85 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Полдень, XXII век. (Возвращение), стр. 318.
89 См., например, запись беседы с С. Лемом в статье Е. Брандиса и В. Дмитревского "Век нынешний и век грядущий" (Сб. "Hовая сигнальная", М., 1963, стр. 259-261).
98 М. и Л. Hемченко, Летящие к братьям, Свердловск, 1964, стр. 77.
99 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга" стр. 168.
100 Там же, стр. 187.
101 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга, стр. 260.
102 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга, стр. 242-243.
103 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга, стр. 209.
104 "Советская литература и новый человек", Л., "Hаука", 1967, стр. 354.
Приспосабливаясь и перекрашиваясь, мещанство вступило в атомный и космический век, сохранив узость и косность мышления, ограниченность или полное отсутствие духовных запросов и интересов, сочетав их с отчетливо потребительским отношением к жизни. Обывателя не переделаешь, предоставив ему максимум материальных благ, поселив "в самых современных спектроглассовых домах" и научив "ионным процедурам" (103). Очевидно, полагают писатели, где-то, быть может, в сравнительно недалеком будущем человечеству еще предстоят решающие, последние бои, в которых "серость" должна потерпеть поражение и уже в обществе, свободном от классового угнетения, исчезнуть как реальная сила навсегда. Один из этапов такой борьбы с мещанством изображен Стругацкими в их повести-предупреждении "Хищные вещи века", в которой описываются тягостные последствия наступления "изобилия" в фантастической Стране дураков, населенной по преимуществу мещанами. "Возможно, при мирном и постепенном переходе к социализму в некоторых высокоразвитых капиталистических странах веками взлелеянная традиция мещанства возьмет верх, - пишет по поводу этой повести А. Ф. Бритиков. - Тогда, показывают Стругацкие, развернется битва за души людей. Битва, быть может, самая сложная, ибо противник неуловим, он - в самом человеке, вступающем в освобожденный мир с наследством проклятого прошлого" (104).
Если социальный портрет мещанства дан в повести "Трудно быть богом" со своеобразной проекцией в будущее, то таким же образом, с учетом исторической перспективы, изображены в повести антиподы мещанства, средневековые гуманисты, люди науки и искусства, представители той идеологической силы, которая со временем поведет решительное наступление на обывательские позиции, прервет духовную спячку, пробудит к полноценной жизни сотни тысяч "существователей". Их еще очень мало, этих носителей знания, новой культуры, нового мировосприятия, но в мире страшных призраков прошлого именно они являются единственной реальностью будущего и ради них живут и работают на планете прошлого посланцы будущей коммунистической Земли.
В повести сведены две эпохи - прошлого и будущего, разделенные по меньшей мере тысячелетием, а равнодействующая, как всегда у Стругацких, направлена в настоящее, способствует кристаллизации современного комплекса идей, созданию величественной панорамы пути, которым поднимается человек от дикости, варварства, костров средневековья, разгула реакции и мракобесия к высотам разума и человечности. И в то же время полнокровная художественная ткань повествования, колоритность персонажей, многочисленные реалии быта, обстановки, стремительность развития действия, нарастания, накала противоречивых чувств в душе героя, неистощимый комизм ситуаций при глубоко драматическом характере основного конфликта способствуют созданию той иллюзии правдоподобия, которая так важна в фантастике, той живительной среды, из которой черпает свои силы идея повести".
(Там же, С. 138-147).
80 Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Далекая Радуга, М., "Молодая гвардия", 1964, стр. 67.
81 Знаток американской фантастики польский фантаст Станислав Лем в своей статье "Фантастика с конвейера", написанной для "Литературной газеты", так характеризует это явление и его причины: "Американские фантасты создали легенду нового времени, которая превратилась как бы в сатиру на человеческие отношения, существующие в их собственной стране. Hо им не удалось создать ничего значительного в жанре романа о будущем романа-утопии. Основные проблемы общественного уклада, вроде проблемы собственности на средства производства, являются как бы неприкосновенными для всей американской фантастики и стоят вне рамок дискуссии. Поэтому даже острая критика монополистических финансовых трестов, содержащаяся подчас в книгах американских фантастов, не сопровождается какими-либо выводами" ("Литературная газета", 1961, 18 ноября).
82 Об этих особенностях романа Ефремова пишет Г. Гуревич в своей книге "Карта страны фантазий" (стр. 138-139), также связывая их с задачей, поставленной писателем, - "изобразить законченное совершенство".
83 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Стажеры. М., "Молодая гвардия", 1962, стр. 254.
84 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Полдень, XXII век. (Возвращение), М., "Детская литература", 1967, стр. 6.
85 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Полдень, XXII век. (Возвращение), стр. 318.
89 См., например, запись беседы с С. Лемом в статье Е. Брандиса и В. Дмитревского "Век нынешний и век грядущий" (Сб. "Hовая сигнальная", М., 1963, стр. 259-261).
98 М. и Л. Hемченко, Летящие к братьям, Свердловск, 1964, стр. 77.
99 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга" стр. 168.
100 Там же, стр. 187.
101 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга, стр. 260.
102 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга, стр. 242-243.
103 А. Стругацкий, Б. Стругацкий, Далекая Радуга, стр. 209.
104 "Советская литература и новый человек", Л., "Hаука", 1967, стр. 354.