Чейз Джеймс Хэдли. Лабиринт смерти

   – Новичок? Что-то я тебя раньше не видел…
   – Твое счастье, – хмуро ответил я. – У меня совершенно нет времени на пустопорожние разговоры. Пошли. Ты знаешь, что именно мне нужно.
   Вскоре мы подошли к многоэтажному дому. Войдя в подъезд, вызвали лифт. Мой провожатый нажал кнопку десятого этажа. Мы вышли на просторную террасу.
   – Так где Сэм?
   – Там, – он показал на террасу рядом стоящего дома.
   – Брось шутки шутить! – сказал я недоверчиво. – Сэм действительно там?
   – Точно. Почему вы мне не верите? Он сам выбрал эту мышеловку.
   – Но как туда попасть? Он что, выучился летать?
   Мой провожатый подвел меня к краю террасы. Там находилось нечто вроде переключателя. Он нажал на него. Часть баллюстрады выдвинулась наружу, образуя импровизированный мостик. Он соединил нашу террасу с террасой рядом стоящего дома. Я глянул вниз, и у меня закружилась голова: далеко внизу мчались крошечные автобусы и машины. Отступать было поздно. Повернувшись к парню, я жестом показал на мостик:
   – Только после тебя, – я сопроводил свою фразу низким поклоном.
   – Но мы не… – парень моментально побледнел.
   – Как ты сам понимаешь, – сказал я вежливо, – мне не хочется, чтобы ты преждевременно нажал кнопку. Я хочу благополучно перейти этот чертов мостик, а не парить некоторое время в свободном полете.
   Видя страх и нерешительность на лице парня, я вытащил револьвер.
   – Слушай, и хорошенько заруби себе на носу: твой босс назвал меня крутым парнем, и я бы не хотел наглядно объяснять тебе, почему он именно так считает. Поверь, в твоих же интересах идти туда. В противном случае я просто пристрелю тебя. И уверяю, сделаю это, не мучаясь угрызениями совести. Живым у себя за спиной я тебя не оставлю. Так что, вперед?
   Пару секунд он со страхом и растерянностью смотрел на меня, а затем безропотно направился к мостику. К счастью, он не страдал боязнью высоты. Что же до меня, то я мог смотреть лишь ему в спину. Мы благополучно перебрались на противоположную сторону и спрыгнули на крышу.
   – Сэм там, – сообщил парень, криво улыбаясь.
   – Прекрасно. А теперь, дружок, повернись.
   Он испуганно глянул на меня.
   – Я, что, неясно выражаюсь? Второй раз я не повторяю! – произнес я тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
   Не успел он выполнить мой приказ, как я рукояткой револьвера врезал ему по черепу. Он рухнул как подкошенный. Вряд ли сознание вернется к нему раньше, чем часа через четыре. Если вообще вернется… Зато теперь мои тылы были в безопасности.
   Я направился к пристройке, одиноко стоящей на краю крыши, рассматривая кокетливые занавески, закрывающие маленькие окна, выходящие на крышу. Чем встретит меня Сэм: револьверным выстрелом или же автоматной очередью? Без стука открыв дверь, я ввалился в комнату и сразу же увидел его, одиноко сидящим на диване.
   – Извини за назойливость, – сказал я, переступая порог, – но… – И в этот момент на меня будто свалился небоскреб под названием Эмпайр-Стейт-Билдинг. Миллионы звезд всех тонов и расцветок вспыхнули у меня перед глазами, и я тут же провалился в абсолютный космический мрак. Бог мой, я попался на старый, как мир, трюк! В то время, как Сэм спокойно поджидал меня, его сообщник, притаившийся за дверью, оглушил меня чем-то очень твердым и тяжелым.
   Казалось, я поднимался из глубокой шахты. Череп буквально разламывался от боли на множество осколков. Жуткий холод, пробиравший буквально до самых костей, как ни странно, помог мне слегка очухаться. К моему удивлению, я не был даже связан и лежал на щебенке в кромешной тьме. Револьвер, само собой, исчез, но спички и сигареты остались на месте. Я чиркнул спичкой и осмотрелся. Это была старая заброшенная шахта с низкими сводами и узким проходом. На старых проржавевших рельсах стояли такие же ржавые вагонетки.
   Я осторожно встал на четвереньки, затем на ноги и с горем пополам добрался до полусгнивших бревен, где обнаружил приличный кусок дерева, сухого, как порох. Конечно, факел из него получился не ахти какой, но он все же немного освещал дорогу, и я направился по рельсам, шарахаясь от Летучих мышей, которые с надоедливым пронзительным писком носились над головой. Время от времени в неярком свете можно было видеть здоровенных крыс, донельзя удивленных нежданным странным визитером. Вначале мне было ни до холода, ни до сырости, но вскоре я начал дрожать как осиновый лист. Если я не смогу выбраться отсюда в ближайшие полчаса, двухстороннее воспаление легких мне гарантировано. А если придется пробыть здесь больше? В этом случае летальный исход обеспечен.
   Я, правда, старался гнать от себя панические мысли, но вовсе не исключено, что эта шахта может стать моей могилой. Весь во власти невеселых размышлений, я медленно брел вперед, стараясь не наступать на вконец обнаглевших крыс, которые даже привставали на задние лапки, чтобы получше рассмотреть меня, разевая при этом свои отвратительные зубастые пасти.
   Вдруг я услышал крик, который буду помнить даже в час Страшного Суда. Такого мне не доводилось слышать в этой жизни и, дай Бог, не услышу во всех последующих. Надо отметить, что я далеко не трус. Это не значит, что я вообще ничего и никого не боюсь, ибо в подобном случае человек лишен чувства самосохранения. Но я побывал в самых критических ситуациях, а их было более чем достаточно, и поэтому всегда руководствуюсь разумом, подавляя в себе животный страх. Но то чувство, которое я пережил, не поддается никакому описанию. Мои волосы встали дыбом. Я инстинктивно шарахнулся в сторону, ударившись плечом о каменный выступ. Боль несколько меня отрезвила. Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина. И это при жутком холоде. Вот он – настоящий страх!
   Я наклонился, поднял чадящий факел и заглянул за каменный выступ. И в следующий миг испытал еще одно потрясение: совершенно обнаженная Глория прижималась к стене, а к ней подползал огромный крокодил, показавшийся мне вначале неким доисторическим монстром, кошмаром, рожденным мраком ада. Он был особенно страшен и безобразен в слабом мерцающем свете.
   Глория с ужасом смотрела на подползающее чудовище, которое было, как минимум, четыре метра длиной. Еще не опомнившись от страха, я тем не менее бросился к подползающей твари и нанес ей, вложив в него все силы, удар по голове камнем, неизвестно откуда у меня появившемуся. Это было так неожиданно для крокодила, что он замер в недоумении на месте. Уже не отдавая отчета в своих действиях, я ударил чудовище второй раз. Послышался тупой чавкающий звук, и чудовище осело на землю.
   Я бросился к Глории, схватил ее за руки и буквально отодрал от стены. В ее глазах застыл животный ужас, она была буквально парализована.
   – Бежим! – заорал я. – Здесь могут быть и другие подобные твари!
   Но она даже не шелохнулась. Глаза ее смотрели в одну точку: на оглушенное чудовище. Не задумываясь, я залепил ей пощечину, от которой она пришла в себя. Взгляд стал более или менее осмысленным, затем, видимо оценив ситуацию, она закрыла глаза и начала медленно оседать на землю. Подхватив ее безвольное тело, я закинул Глорию на плечо и, собрав остаток сил, побежал в темноту.

Глава 5

   Когда мое сердце вот-вот готово было разорваться от напряжения, я остановился и осторожно положил Глорию на землю. Бедняга так и не пришла в себя. Лишь теперь я понял, что мы находимся в русле подземной реки с илистым, скользким дном. К счастью, откуда-то пробивался неяркий дневной свет, так что отпала надобность тащить факел. Сказывалась усталость. Все тело болело, словно меня самого побили камнями. Мне хотелось лечь и отдохнуть хотя бы минут пять. Постепенно дыхание начало выравниваться, но ноги все еще дрожали от напряжения.
   Вдруг мой слух уловил сначала неясный, а затем более отчетливый шум шагов. Несколько человек шли в моем направлении, уверенно не скрывая своего приближения.
   Мой револьвер пропал, а я находился в таком состоянии, что оказать мало-мальски серьезное сопротивление этим сволочам практически не мог. Между тем до меня уже долетали обрывки их разговора. Выхода не было, и, подхватив Глорию, я ступил в воду, погружаясь все глубже и глубже, пока ледяной поток не подхватил меня. Я греб одной рукой, другой поддерживая Глорию.
   Очень скоро я убедился, насколько опрометчиво поступил. Течение, казавшееся безобидным, было тем не менее достаточно мощным, учитывая мою усталость. Я из последних сил поддерживал Глорию, лихорадочно гребя рукой, чтобы не пойти ко дну. Вскоре до моего уха донесся монотонный гул, становившийся все более сильным. Мне все стало ясно: впереди – водопад! Спастись не удастся…
   Из последних сил я пытался добраться до противоположного берега, но очень мешало инертное тело Глории. Я хотел спасти ее и продолжал барахтаться в воде, а поток в это время стремительно нес нас вперед. Теперь поверхность воды выровнялась, зато сила течения возросла стократ. Я прижал Глорию к себе и отдался в руки Судьбы, как писали в старых романах. То, что мы полетим вниз вместе с сотнями тонн воды было ясно как божий день. Но вот с какой высоты и на что? Оставалось только молить Бога, чтобы внизу не было острых камней. И вдруг я увидел нечто такое, что дало мне какой-то шанс на спасение. Скальный монолит делил поток пополам, и сразу за ним вода с оглушительным шумом низвергалась в пропасть.
   Я из последних сил замолотил рукой, нацеливаясь на скалу, но в тот момент, когда я протянул руку, чтобы ухватиться за него, неудержимый поток оторвал от меня безвольное тело Глории и она моментально исчезла под водой. Меня же буквально бросило на скалу. Я почувствовал сильную боль в колене.
   – Глория! – в отчаянии закричал я, уже понимая, что ничем ей помочь не смогу. Вцепившись в утес обеими руками, я зарыдал. Но это был не самый лучший момент предаваться истерике.
   Повернув голову, я посмотрел на берег и увидел Сэма Берроу в обществе еще двух человек, один из которых размахивал веревкой, время от времени раскрывая рот, но я ничего не слышал в грохоте водопада. Но не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: они намеревались выловить меня из воды.
   Несколько попыток оказались безрезультатными, и даже если веревка пролетала в непосредственной близости от меня, я боялся промахнуться или хотя бы на миг отпустить спасительный утес. Если меня снесет вниз, это равносильно смерти.
   Посовещавшись, один из них ушел, но вскоре вернулся с куском бревна. Они тщательно привязали его веревкой, и парень отошел чуть выше по течению, бросив полено в воду. Я внимательно следил за его приближением. Едва бревно поравнялось со мной, я отпустил утес и, бросившись вперед, буквально вцепился в бревно. Как мне это удалось, – почти фантастика. Но факт остается фактом – я это сделал!
   Меня завертело и закружило, неся к обрыву, и если трое ничего не предпримут для моего спасения, я полечу вниз навстречу неминуемой смерти. Никто никогда не достанет меня оттуда, по крайней мере живого. В следующий момент меня сильно дернуло, и я начал медленно удаляться от водопада. Чтобы помочь своим спасителям, я начал лихорадочно работать ногами, руками же продолжал цепко держаться за бревно.
   Берег неумолимо приближался. Неужели я спасен? И едва пришла эта мысль, как меня охватило отчаяние: я не смог спасти Глорию! Я казнил себя тем, что все же спас свою шкуру, а вот женщина, которая доверилась мне, погибла.
   Меня вытащили на берег, и я без сил распростерся в жидкой грязи у ног своих спасителей. Меня тут же стошнило. Когда из желудка вместе с водой вышла вся желчь, я перевернулся на спину и, закрыв глаза, сделал вид, что потерял сознание. Но, видимо, я был плохим актером. По крайней мере, троицу моих спасителей провести не удалось. Сильный пинок под ребра заставил открыть глаза. Я смог более внимательно рассмотреть всю шайку.
   Сэм Берроу держал в руке револьвер сорок пятого калибра. Двое других были без оружия и с любопытством рассматривали меня. Один из них, высокий и лысый, был в легком полотняном костюме. У него было детское выражение лица. Второй – худощавый и чуть пониже, был в плаще и фетровой шляпе, надвинутой на глаза.
   – И что ты намереваешься делать с этой полудохлой рыбой? – спросил лысый, переводя взгляд на Сэма.
   Тот оскалил зубы в зловещей улыбке и довольно потер руки. – Вот мы сейчас поменяемся с ним местами… Поднимайся, приятель!
   Острым носком ботинка он ударил меня по ребрам, а затем, видимо, от полноты чувств, приложился еще и кулаком, причем, значительно больнее.
   – Шевелись, утопленник! Мне тоже хочется поболтать с тобой!
   – А что я могу сказать тебе? – спросил я, едва шевеля губами.
   Улыбка негра не предвещала ничего хорошего.
   – Все расскажешь, дорогуша. Уверяю тебя. Сейчас ты запоешь. У меня все разговаривают, даже совсем мертвые.
   Друзья Сэма довольно захохотали.
   – Итак, начнем. Чего ради ты искал меня на улице Всех Святых.
   – Ты что, не в курсе того, что убили твоего хозяина, Джорджа Калливуда?
   – Конечно, знаю, – негр шутовски перекрестился. – Вечный ему покой.
   – Кто-то сделал попытку убить Глорию… То есть я хочу сказать, миссис Калливуд… но она… она так и осталась в потоке. Мне не удалось спасти ее.
   – А с чего это ты полез с ней в воду? – с подозрением спросил лысый.
   – Это вы должны сказать, почему ее оставили на съедение крокодилу!
   Сэм без предупреждения двинул мне в челюсть. Если бы его руку не придержал лысый, я бы точно остался без зубов.
   – Не торопись, Сэм! Отправить его на тот свет всегда успеешь. Вначале нужно хорошенько его расспросить.
   – Вот именно, – завопил я. – Здесь что-то не так. Глория утонула. Вот здесь. Кто затащил ее сюда и отдал на съеденье крокодилам? Вы! Именно вы, я в этом уверен! И один из вас убил Джорджа. За что? Я еще не знаю, но непременно выясню. А потом вы убили Глорию. Когда я пришел на улицу Всех Святых и после долгого преследования все же нашел тебя, – я ткнул пальцем в сторону Сэма, – один из твоих друзей ударил меня чем-то тяжелым сзади. Но, что самое удивительное, вы почему-то тоже приволокли меня сюда, в шахту…
   – Вот это да! Сказки рассказывать ты умеешь! – воскликнул лысый.
   Вся троица с удивлением смотрела на меня.
   – А ведь ты Красавчик Китаеза, не так ли? – вдруг спросил я лысого.
   – Ах ты, коп проклятый, вспомнил-таки!
   – А то. Правда, тогда у тебя не было лысины и живота, но гангстерская рожа осталась прежней.
   – Молчал бы уж лучше, мешок дерьма, так как твоя рожа действительно рожа полицейского. Да еще и у такого, у которого крыша поехала.
   – Почему ты убил Джорджа и Глорию Калливуд? – вдруг спросил Сэм.
   У меня челюсть отвисла он такого идиотского предположения.
   – Да ты что, совсем сдвинулся? – Мое удивление возрастало. – Джордж был моим близким другом. А что касается Глории, то чего ради мне ее убивать? Впрочем, вы это и так прекрасно знаете. Кроме того, вы отвечали за жизнь Джорджа, он полностью доверял вам. Так что не надо так глупо шутить. С чего бы это вы вдруг решили валить с больной головы на здоровую?.. – Я перевел взгляд на худощавого в серой шляпе, вспомнив то, что говорила мне Глория. – Так ты Вилли Шутник… Мерзавец! В свое время ты промышлял контрабандой наркотиков.
   Он промолчал, продолжая держать руки в карманах и делая вид, что все происходящее его совершенно не касается.
   – Зачем вы меня вытащили из воды? – спросил я, глядя на Сэма.
   – У тебя что, под старость все извилины в мозгу распрямились? – ответил за него Красавчик Китаеза. – Во всяком случае, не для того, чтобы тут же прикончить. Может быть, хотя бы теперь до тебя дойдет, что мы не убивали ни Джорджа, ни его жену.
   – Тогда почему Глория вас так не любила? – не удержался я.
   – Зато к Сэму она не скрывала своего интереса ни днем ни ночью, предпочитая, чтобы он выполнял основную работу в постели и… – Фраза осталась незаконченной, так как Сэм наотмашь так врезал Вилли, что тот завертелся волчком, и, наверное, упал бы в воду, если бы Красавчик Китаеза не подхватил его, прокомментировав это событие.
   – Видишь? Пока ты свою пасть не раскрывал, все было прекрасно. Молчал бы и дальше.
   Вилли Шутник сплюнул кровь, потрогал щеку и, вновь заложив руки в карманы, стал ждать продолжения событий.
   Сэм, словно ничего не случилось, продолжал:
   – Это уж твоя головная боль, Бакстер, верить или не верить нам. Глория была еще та женщина! Кем-кем, а святошей ее, это уж точно, не назовешь. Признаю, она мне симпатизировала, не отказывая, правда, в этом и Герману Гранту. Хотя этот патлатый тип, имея интеллектуальный уровень где-то на уровне шимпанзе, нравился многим женщинам.
   – О мертвых либо хорошо, либо ничего, так что если вы хотите говорить о ней гадости, не стоит тратить время. Для меня она была прекрасным человеком.
   – Вот это да! – восхитился лысый. – Знал ее без году неделя, а туда же. Видимо, дружба с покойным Джорджем поставила то ли шоры тебе на глаза, то ли еще что-то такое. Но вряд ли за это короткое время ты смог хорошо познакомиться с Глорией. Ты глупеешь, парень, с каждой секундой. Ведь мы говорим очевидные и хорошо известные нам факты. Как на детективе позволь на тебе поставить крест.
   Мы некоторое время молчали, рассматривая друг друга. Наконец я спросил Красавчика Китаезу:
   – А ведь в молодости ты был известным боксером. Твоя жена, насколько я помню, была китаянкой. Ты корчил из себя большого босса, швырял деньги направо и налево. Кстати, деньги были сомнительного происхождения, и образ жизни ты вел, мягко скажем, не очень респектабельный. Я никогда не сомневался, что ты плохо кончишь. И вот, пожалуйста, ты по уши завяз в мокрой истории.
   – Ты даже не коп, мальчишка! – презрительно ответил лысый. – Я никого не убивал, и мои друзья – тоже. Когда до твоих тупых мозгов дойдет, что нам просто ни к чему было это делать. Можешь идти на все четыре стороны, я больше не могу видеть твою тупую рожу. Ты полный кретин! Иди, в любом случае ты долго не протянешь, сам сломаешь себе шею.
   Я попытался подняться, но не смог. Сэм, схватив меня за шиворот, рывком поставил на ноги.
   Не сказав никому ни слова, я уже собрался уходить, но Сэм, взяв меня под руку, сказал:
   – Пойдем вместе… Ведь ты хочешь найти тело Глории, не так ли? Я тоже хочу это сделать. Ее надо достойно похоронить.
   Я с недоверием смотрел на него.
   – Вот как? Не ожидал от тебя подобного.
   Равнодушно глянув на меня, он повернулся в сторону сообщников:
   – Увидимся через пару дней. На старом месте. Если же тело действительно найдется, я дам вам знать раньше. – Повернувшись ко мне, он коротко сказал: – Вперед!
   Следуя за ним, я размышлял о том, что могли означать его странные слова: «Если же тело действительно найдется». Что-то здесь было не так. Но что? Что знали они из того, чего не знал я?
   Тело Глории мы искали долго и тщательно. Когда стала очевидной тщетность наших поисков, Сэм, не сказав больше ни слова, удалился.
   Оставшись один, я присел на обломок камня и задумался. Что делать дальше? Опять все начинать с нуля? Ведь до сих пор у меня не было практически никаких зацепок, я так пока ничего и не понял, несмотря на кое-какие намеки. Да и мое физическое состояние оставляло желать лучшего.

Глава 6

   Лучше всего было бы вернуться на виллу Глории, но очень сильно болела коленка и я буквально валился с ног от усталости. Место, в котором я оказался по неизвестно чьей воле, было пустынным и неприветливым, и продувалось ветром насквозь. За час я с трудом доковылял до автострады, где меня подобрал сердобольный водитель грузовика, высадив на окраине города, где можно было поймать такси.
   Устроившись на заднем сиденье, я дал таксисту адрес и принялся размышлять. До сего времени итоги моих расследований было плачевными. Убита девушка, причем именно в тот момент, когда я разговаривал с Лизой Гордон на Самсет-бульваре. Совершено покушение на меня, едва я ступил на территорию этого города. Жуткая смерть Джорджа. Смертельное сражение в гараже и неизвестная личность, ударившая меня по голове, когда мне казалось, что наконец-то я настиг Сэма. Опять же, встреча с Глорией в заброшенной шахте и крокодил, готовый вот-вот сожрать ее. Вспомнив этого ужасного крокодила, я поежился. Полной загадкой были Красавчик Китаеза и Вилли Шутник. Я прикидывал так и этак, какую роль они могли сыграть в смерти Джорджа. И чем больше ломал над этим голову, тем более непонятной и запутанной становилась история.
   Как и почему они стали телохранителями Джорджа? Ведь если Джордж сам их нанял, значит доверял им. Но Глория… Она их ненавидела. Почему? Кстати, вероятнее всего, именно кто-то из этой странной парочки дал мне по голове, а затем отвез в эту проклятую шахту. Но кто тогда отвез туда же Глорию на съедение крокодилам. Да, еще Мара… Очень подозрительный человек.
   Сознаюсь, я всегда не доверял и опасался молчунов, а Мара была именно из той категории. Очень сильное подозрение вызывал и ее муж. Да еще Герман Грант, экс-лесоруб из Небраски…
   Джордж просил моей помощи, но я не успел помочь ему. Я даже не знал причину, по которой он меня позвал. Очевидно одно – речь шла о чем-то чрезвычайно важном, иначе с какой стати его понадобилось убивать? Да еще таким экзотическим и жутким образом!
   И все же, чего ради я ехал на виллу? Джорджа и Глории там больше нет. Сэм сбежал. Оставалась Мара, но она вряд ли скажет что-нибудь полезное. Хотя наверняка что-то знает. Как вырвать это у нее…
   Мара посмотрела на меня в щель полуоткрытой двери настороженным цепким взглядом. По ее невозмутимому лицу невозможно было догадаться, знает ли она о судьбе хозяйки. В первый момент мне показалось, что глаза ее расширились от удивления, увидев мою персону живой и невредимой. Но тут же ее лицо вновь стало хмурым и неприветливым, так как она терпеть меня не могла и не скрывала этого.
   – Хэлло, Мара, – я отодвинул ее в сторону и вошел в холл.
   – Миссис Глории нет дома, – тут же заявила она.
   – И никогда не будет.
   – Как это? Что вы хотите сказать?
   – Она мертва… Утонула.
   Мне показалось, что Мара – в замешательстве и раздумывает, как отреагировать на подобную новость. Во всяком случае, на лице ее не отразились ни горе, ни сострадание. Ничего. Создавалось впечатление, что происшедшее она воспринимала как фатальную неизбежность.
   – Вы не поняли меня, Мара? Я сказал, что миссис Калливуд трагически погибла.
   – Я все прекрасно поняла, мистер Бакстер. Очень жаль.
   Дорого бы я дал, чтобы знать, о чем она думает.
   – По вашему лицу не скажешь, что вы опечалены смертью хозяйки.
   – А что, я должна рвать на себе волосы, рыдая во весь голос?
   В ее выразительных черных глазах мелькнула злость.
   – Знаете, Мара, – я посмотрел на нее в упор, – а ведь вы не понравились мне с первого взгляда.
   – Взаимно. Но мне на это в высшей степени наплевать. В постель к вам я все равно не лягу… Более того, я являюсь членом религиозной организации, проповедующей чистоту нравов и запрет телесных наслаждений.
   – Вы хотите меня убедить, что с таким телом и бюстом вы проповедуете отрицание телесных утех? Ну очень смешно!
   – Что бы я не проповедовала, это мое личное дело. Что же касается тебя, белый расист, – запальчиво заявила Мара, – то будь ты последним из оставшихся на земле мужчин, никогда, слышишь, никогда я не легла бы с тобой в постель. Да и вообще, какого черта я торчу здесь! Ни секунды не останусь здесь больше!
   – Черт с тобой! Но вначале вызови сюда хотя бы кухарку Амалию Драймонд.
   С ненавистью зыркнув в мою сторону и не сказав больше ни слова, она вышла, по обычаю громко хлопнув дверью.

Глава 7

   Амалия Драймонд смотрела на меня холодно и настороженно. Рост этой дамы был примерно такой же, как и у меня, то есть где-то под два метра, а возраст, скорее всего, около пятидесяти. Жесткие прямые волосы, огромные руки. Грудь и бедра соответствовали росту – то есть были очень внушительными. Затрудняюсь определить размер обуви, но он тоже производил впечатление. Видимо, вся обувь шилась ей по специальному заказу.
   – В чем дело? – презрительно спросила она. – Я вам нужна?
   – Да, и даже очень, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов.
   – Еще как возражаю! Чего ради я должна отвечать на ваши дурацкие вопросы?
   – Но вы-то хотя бы знаете, что вашей хозяйки нет в живых?
   – Знаю. Мара сказала.
   – Прекрасно. Я твердо решил найти убийцу ваших хозяев. Вы не считаете это достаточной причиной, чтобы отвечать на мои вопросы?
   Она посмотрела на меня с некоторой долей сомнения, но злобного выражения лица не изменила.
   – О'кей. Что вы хотите узнать?
   – Миссис Калливуд говорила, что среди охранников ее мужа был бывший полицейский. Кто он?
   – Это некий Тони Кастелло. Американец итальянского происхождения.
   – Он живет в Лос-Анджелесе?
   – Вероятно.
   – Вы ничего не слышали подозрительного в ту ночь, когда убили мистера Калливуда?
   – Ничего.
   – Вам известно, что Герман Грант, садовник миссис Калливуд, женат?
   – Впервые об этом слышу. Но этот тип меня никогда не интересовал.
   Мне очень не хотелось задавать следующий вопрос, но выхода не было.
   – Скажите, было ли что-нибудь между упомянутым здесь Германом Грантом и миссис Калливуд… Я имею в виду отношения, выходящие за…
   – Понятно, вы хотите знать, не был ли Грант в интимных отношениях с хозяйкой?