Чейз Джеймс Хэдли. Опасные игры

   Диллон царапнул Ника жестким взглядом.
   – Был уже один умник, который говорил то же самое, а потом передумал. Как-то вечером он шел по улице, а кишки висели у него до колен. Кто-то вспорол ему брюхо ножом. Мой Бог! Видел бы ты этого парня! Хотел запихнуть кишки обратно, но едва взялся за них, как ему стало так тошно, что он оставил их висеть.
   – Со мной у тебя не будет неприятностей, – слабым голосом, но уверенно сказал Гарни.
   Они продолжили путь. Часы показывали десять тридцать, когда машина остановилась возле домика Фрэнки. Дом казался довольно неприглядным с фасада, что было не удивительно, так как Фрэнки был лишь начинающий боксер. Пройдя по короткой дорожке, они остановились перед затянутой проволочной сеткой дверью. Гарни дернул за ручку звонка и услышал звяканье в глубине дома. За темной шторой горел свет. В доме явно не спали.
   Сквозь сетку была видна фигура приближающейся молодой женщины. Диллон кивнул Гарни и отступил в тень. Дверь распахнулась, и женщина остановилась на пороге, с недоумением глядя на пришельцев.
   Ее черные волосы были уложены венцом, несколько прядей выбивалось из прически. У нее была хорошая фигура, с высокой грудью и широкими бедрами. Когда она заговорила, они отметили, что голос у нее мягкий, с певучим южным акцентом.
   – Что вам угодно? – сказала она.
   – Фрэнки дома? – спросил Гарни.
   – Да, – кивнула женщина. – А кто вы?
   Гарни шагнул вперед, оттолкнув женщину. Диллон следовал за ним. Женщина отступила, глядя на них с испугом.
   – Как вы можете? – сдавленно сказала она. – Нельзя же так врываться.
   Гарни вошел в гостиную. Фрэнки сидел на стуле, неуклюже поддерживая ребенка, и пытался накормить его молоком из бутылочки. Это был здоровенный верзила с гладким лицом, еще не изуродованным шрамами в бесчисленных поединках.
   Женщина проскользнула мимо Гарни и подхватила ребенка на руки. Фрэнки поднялся со стула. Он был явно встревожен. Это легко читалось в его глазах, но растерянным он не был. Если дело шло к заварушке, то уверенность в своих мышцах у него была непоколебимой.
   – Нельзя так врываться в дом к незнакомым людям, – сказал он. – В спортзале я видел парней и покруче.
   Гарни неловко улыбнулся. Стоя перед Фрэнки, он чувствовал себя неуютно.
   – Мы уже вошли, братишка, – сказал он. – И выставь отсюда дамочку, у нас есть к тебе разговор.
   – Бет, забери ребенка, – обратился Фрэнки к жене.
   Она без слов вышла. Ее не было буквально несколько секунд, затем она возвратилась одна и встала за спиной Фрэнки. Ее глаза были расширены от страха. Фрэнки терпеливо сказал ей:
   – Не вмешивайся в это дело, милая.
   Она промолчала, но не двинулась с места. Тонкие губы Диллона сложились в насмешливую улыбку. Фрэнки понемногу успокаивался.
   – И напугали же вы меня, – сказал он, и на его толстых губах появилась глуповатая улыбка. – Ворвались, как сумасшедшие. Я мог задать вам трепку, ребята.
   – Не заносись, – оборвал его Гарни. – Тебе грозит беда.
   Глаза Фрэнки широко раскрылись. Он рефлекторно напряг мышцы, и они буграми вздулись под пиджаком.
   – Только не от вас, – сказал он. – Что вам надо?
   Гарни придвинул стул и сел. Он предусмотрительно оставил между собой и Фрэнки стол. Диллон прислонился к косяку двери. Бет переводила взгляд с одного пришельца на другого.
   – Мы пришли кое-что сообщить тебе, – бесстрастно сказал Гарни. – В поединке победит Сэнки.
   – Да? – задохнувшись, произнес Фрэнки. – Победит обязательно, если я не уложу его в первом раунде.
   – Ты не понял, – терпеливо повторил Гарни. – Придется тебе поддаться.
   – Черта с два, я понял, – рявкнул Фрэнки. – Кто на этом настаивает?
   – Я, – спокойно отозвался Диллон.
   Фрэнки повернул голову, внимательно глядя на Диллона.
   – Кто ты такой? – спросил он. – Ты спятил! Лучше убирайтесь отсюда оба, пока я не намял вам бока.
   Наступила пауза, которую прервал Диллон:
   – У тебя будет масса неприятностей, если ты не ляжешь.
   Фрэнки даже побледнел от гнева.
   – Ну, крысы, сейчас вы получите свое!.. – Фрэнки отшвырнул стул в сторону. Гарни побледнел и неловко вскочил на ноги. Бет издала предостерегающий крик, увидев в руке Диллона револьвер. Фрэнки тоже заметил оружие. Это остановило боксера, словно он с разгона уткнулся в кирпичную стену.
   – Эй! – недоуменно воскликнул он.
   – Все! – свирепо рявкнул Диллон. – Не дергайся, не то получишь второй пупок.
   Бет схватила Фрэнки за руку.
   – Не позволяй ему застрелить себя, Фрэнки… Не позволяй ему это сделать!
   Диллон пригнулся у двери. Лицо его потемнело, зубы оскалились в злобной гримасе.
   – Убью, простофиля! – прошипел он. – Только шевельнись – и тебе крышка!
   Револьвер напугал Фрэнки. Он еще никогда не сталкивался с убийцей, и был растерян.
   – Вы что, ошалели? – сказал он, стараясь говорить ровно. – Вы не можете сделать это.
   – Еще как сможем! – отрезал Диллон. – Слушай! Будешь делать то, что велено. И помалкивать! Ты поддашься Сэнки и должен лечь примерно в пятом раунде. Устраивай это как хочешь, но он должен победить. У нас на этого паренька поставлено слишком много денег, так что промаха быть не должно.
   Бет заплакала. Ее всхлипывания действовали Гарни на нервы.
   Диллон продолжал:
   – На ринге устроишь хороший спектакль, но особенно не расходись. Так, маши руками для виду, ясно? Потом раскройся и позволь Сэнки ударить себя. Только один раз, и пусть это выглядит как случайный удар. Упадешь и не встанешь. Но смотри, попробуешь обмануть, пеняй на себя!
   На мгновение Гарни показалось, что Фрэнки вот-вот бросится на Диллона, и он сделал шаг назад. Но Фрэнки понял – игра проиграна. Пока он доберется до убийцы, тот успеет выстрелить два или три раза. И потому он остался стоять, набычившись и сверкая глазами, и его ручищи бессильно свисали по бокам, а пальцы сжимались и разжимались. Наконец он сказал:
   – Ладно, Сэнки победит. – Голос его походил на сдавленное карканье. Бет опустилась на колени, держа Фрэнки за руку. Они стояли так некоторое время, потом Диллон кивнул Гарни и они, пятясь, вышли из дома. Ночь поглотила их.
 
 
   Гарни сидел в машине и курил. Он высадил Диллона возле магазина Эйба, а сам выехал за город. Ночь была безветренной и душной. Большие черные тучи, похожие на глыбы угля, лениво плыли по небу. Луна висела низко над горизонтом, едва не задевая за верхушки деревьев.
   Пытаясь совладать с расшалившимися нервами, Гарни делал одну затяжку за другой. Красный кончик сигареты светился в ночи, а мысли роились в голове.
   Револьвер – вот что возбуждало его. Он вспомнил, как этот револьвер остановил Фрэнки, превратив его из мужчины в слюнявого младенца. С револьвером в руке любой может повелевать. Револьвер и строптивца заставит подчиняться. Гарни заерзал на сиденье. Диллон жесткий парень, но без револьвера Фрэнки раздавил бы его, как жука. Это ясно показывало, какая сила заключена в оружии.
   Мимо, шелестя шинами, промелькнула большая машина. Гарни мельком увидел красивую девушку, сидящую рядом с роскошно одетым парнем. Он сидел так, словно ему принадлежал весь мир. Белое платье девушки мерцало и переливалось. Она была очень красива.
   «Будь у меня револьвер, – думал Гарни, – этот тип и пискнуть бы не посмел». Мысли Гарни перенеслись к Мире. Если и была девушка, которая сама напрашивалась, так это она. И вообще, какого черта он ждет? Он повернул ключ зажигания. Еще немного – и он возле дома Батча. Он остановил машину за несколько сот ярдов от жилья, под купой деревьев, и выключил фары. Это было чуть в стороне от дороги, так что машину вряд ли кто заметит.
   Он вышел и, стараясь ступать как можно тише, приблизился к зданию. Единственный огонек светился в комнате нижнего этажа. Испытывая большое почтение к слуху Батча, Гарни подкрался к окну и, уцепившись пальцами за подоконник, подтянулся. В комнате, совсем близко от него, стояла Мира и гладила платье утюгом. Она была одна. Опустившись на землю, он легонько постучал по стеклу кончиками пальцев и замер, слушая, как сердце резкими толчками бьется о ребра. Наконец в окне отразился силуэт Миры.
   – Кто там? – услышал он.
   – Привет, малышка, – ответил Гарни, понизив голос. – Ты одна?
   Она подошла к двери и, распахнув ее, вышла на порог.
   – Ник! – сказала она осипшим голосом. Это не укрылось от Гарни. Он усмехнулся.
   – Он самый… Батч дома?
   – Пошел в спортзал. Но он скоро вернется.
   – Дай мне войти. Нужно поговорить кое о чем.
   – Нет! Уже поздно. Тебе нельзя заходить, Ник.
   Гарни протянул руки и ухватил ее за локти.
   – Пошевеливайся, – прошептал он. – Ты же не хочешь, чтобы нас видели.
   От его прикосновения ее сопротивление ослабло. Она позволила втолкнуть себя в дом. Когда они вошли в гостиную, она вырвалась и прижалась к стене спиной.
   – Ты очень многим рискуешь, – сказала она. – Он может свалиться как снег на голову, настолько тихо ходит. Не надо, Ник…
   Гарни, не снявший сдвинутой на затылок шляпы, оторвал девушку от стены. Она силилась высвободиться до тех пор, пока его губы не нашли ее губ. И тогда она прильнула к нему, колотя по спине кулачками.
   А по дороге шел Батч. Его огромное тело отбрасывало тень, которая спотыкалась и приплясывала впереди него. Он не производил ни малейшего шума, шагая по траве. Его обостренный слух фиксировал малейший шорох, все время находясь настороже. Повернув, он ускорил шаг, ибо знал, что уже почти дома. Идя по дорожке, он размышлял о Диллоне. Сэнки тоже тревожил его. Он всадил в него уйму денег. Если Диллон не сможет подстроить результат этого боя, он потеряет много, слишком много.
   Батч неслышно преодолел засохшую грязь, поднялся по ступенькам и остановился на веранде, принюхиваясь к ночному воздуху. Воздух был горячим и совершенно неподвижным. «Видно, будет гроза», – подумал он.
   Мира соскользнула на пол с дивана, когда вошел Батч. Гарни вскочил. Лицо его позеленело. Если Батч поймает его здесь, то, без сомнения, переломает все кости.
   На Мире не было никакой одежды, если не считать туфель и чулок. Она стояла совсем рядом с Гарни, и лицо ее было искажено гримасой ужаса.
   – Я как раз собиралась идти спать, – сказала она дрожащим голосом.
   Батч остался у двери. Инстинкт подсказывал ему, что здесь что-то нечисто.
   – Не слишком ли поздно, – сказал он, склонив голову набок и напряженно прислушиваясь.
   Мира жестом приказала Гарни не двигаться. Тот застыл, словно статуя. По его лицу стекал пот, придавая ему жуткий вид в свете электрической лампочки, а глаза неотрывно наблюдали за Батчем.
   Тот наклонился вперед, не отходя от двери.
   – Сэнки в порядке? – спросила Мира.
   – Да, – ответил Батч, – с ним все в порядке. – Он поскреб лысую макушку. Его невидящие глаза были устремлены прямо на Гарни. Два желтых сгустка буквально буравили его мозг. – Что-то здесь не так, – не успокаивался Батч.
   Мира нагнулась и подобрала платье. Шорох материи не ускользнул от внимания Батча, когда она собрала его в кольцо, собираясь надеть через голову.
   – Что ты делаешь? – спросил он.
   Мира вздрогнула, выронив платье.
   – Я же сказала, собираюсь идти спать. – Она нарочито громко задвигалась, собрала гладильную доску и поставила к стене. – Сэнки победит? – сказала она, только чтобы не молчать.
   – Интересуешься парнем, не так ли?
   От неудобного положения у Гарни заныли мускулы. Но он не двигался с места, наблюдая за Батчем.
   – Почему бы и нет, – у Миры затряслись коленки. «Старый хрыч почуял неладное», – подумала она. Небрежно подойдя к дивану, она снова подобрала платье с пола. Ни Гарни, ни она не смотрели друг на друга. Кошачьим движением Батч ринулся вперед, едва не наступив на ногу Гарни. Он выхватил платье из рук Миры. Та отскочила и прижалась к стене.
   Батч ощупал платье, потом поднес его к носу. Его широкое лицо потемнело.
   – Чем ты тут занимаешься, черт побери! – прорычал он. – Почему сняла?
   Стараясь придать голосу твердость, она сказала:
   – Что это с тобой сегодня? Какая муха тебя укусила?! Жарко. Что, уже и платье снять нельзя?
   – Поди сюда!
   Гарни сжался, буквально перестав дышать.
   – Как бы не так, – Мира поплотнее вжалась в стенку.
   Батч медленно вернулся к двери и запер ее, положив ключ в карман.
   – Здесь что-то не так! – рявкнул он. – Что ж, проверим, в чем здесь дело!
   «Будь у меня револьвер, – подумал Гарни, – я бы сейчас прихлопнул старого хрыча!»
   Шаркая ногами, Батч двинулся в сторону Миры. Он двигался целеустремленно и точно, так что та едва успела выскользнуть из его рук. Она остановилась у двери, прерывисто дыша.
   – Тебе лучше подойти, – угрожающе сказал он.
   – Я боюсь, – пискнула Мира слабым голосом. – Открой дверь. Я хочу спать.