Чейз Джеймс Хэдли. Положите ее среди лилий

   – Доктор дома? – Я снял шляпу.
   – Дома. Он в саду. Сейчас я его позову.
   – Благодарю вас, не надо. Я не пациент. Я сам к нему подойду.
   – Хорошо. – Надежда, мелькнувшая было на ее лице, исчезла. Не пациент – следовательно, не будет и гонорара. – Только не задерживайте его долго. Он не любит, чтобы ему мешали в саду.
   – Я не задержу его.
   Она закрыла дверь. Отходя, я заметил, как за одной из занавесок мелькнула легкая тень.
   Тропинка привела меня к тыльной стороне дома.
   Не знаю, каким врачевателем был доктор Бьюли, но садовником он был отменным. В глубине сада, возле громадного куста георгин, возился старик в белом полотняном костюме. Он осматривал цветы с видом доктора и, когда я приблизился, резко выпрямился и посмотрел на меня. Я увидел темное морщинистое лицо, спадающую на плечи седую гриву волос. Доктор выглядел очень довольным человеком.
   – Добрый день, – сказал я. – Надеюсь, не помешал?
   – Приемные часы с семи до девяти, – пробурчал он таким низким голосом, что я едва расслышал его. – Сейчас я не могу принять вас.
   – Я не пациент, – ответил я, любуясь георгинами. – Моя фамилия Мэллой, я старый друг мисс Кросби.
   – Кого? – равнодушно переспросил он.
   – Дженнет Кросби.
   – А что с ней?
   – Вы подписали свидетельство о ее смерти.
   Он пристально посмотрел на меня.
   – Как, вы сказали, ваша фамилия?
   – Виктор Мэллой. Меня немного беспокоят обстоятельства смерти мисс Кросби.
   – Почему это вас беспокоит? – Глаза его тревожно забегали. Он знал, что достаточно стар и вполне мог допустить ошибку…
   – Видите ли, – начал я, – я был в отъезде три года. Мы с Дженнет Кросби – друзья детства, но я и понятия не имел, что у нее слабое сердце. Для меня было большим ударом известие о ее кончине. И теперь я хочу убедиться, что в ее смерти не было ничего подозрительного.
   Его ноздри дрогнули, глаза расширились.
   – Что вы имеете в виду? Она умерла от злокачественного эндокардита. Симптомы явные. Кроме того, там был доктор Зальцер. В ее смерти не было ни-че-го подозрительного!
   – Я рад это слышать. А что такое злокачественный эндокардит?
   Он помрачнел, нахмурился. Я ожидал, он ответит, что не знает такой болезни, но он медленно и четко произнес, как будто держал перед глазами страницы медицинского справочника:
   – Шансов у нее не было, даже если бы они позвали меня раньше. Я все равно ничем не смог бы ей помочь.
   – Вот это и беспокоит меня, док. Почему они пригласили вас? Ведь вы не лечили ее, не так ли?
   – Конечно, нет, – ответил он почти сердито. – Но я живу неподалеку, и кроме того, было бы неэтично подписывать свидетельство одному доктору Зальцеру.
   – Кто такой этот Зальцер?
   – Он содержит частную клинику неподалеку от поместья Кросби. Вы понимаете, что в его положении он не мог подписать свидетельство в одиночку. К тому же, у него недостаточная практика в такого рода заболеваниях. Я был польщен, когда он пригласил меня.
   – Послушайте, доктор. Я хочу поговорить с вами откровенно. Я попытался сегодня утром увидеть Мэрилин Кросби, но она, оказывается, больна. Я сейчас уйду, но перед уходом хотел бы выяснить одну деталь. Мне известно, что Дженнет умерла внезапно. Вы сказали, что из-за сердца. Что же случилось на самом деле? Вы были там, когда она умирала?
   – Нет, – ответил он, и глаза его снова тревожно забегали. – Я прибыл спустя полчаса после наступления смерти. Она умерла ночью. Симптомы были явные. Доктор Зальцер сказал, что он уже несколько месяцев лечил ее… Я не могу понять, почему вы задаете такие вопросы?
   – Единственное, что я хочу, – это убедить себя, – снова улыбнулся я. – Когда вы прибыли в дом Кросби, доктор Зальцер уже был там, не так ли?
   Он кивнул с еще более обеспокоенным видом.
   – Кто еще там был?
   – Мисс Кросби-младшая.
   – Мэрилин?
   – Кажется, ее зовут именно так.
   – И Зальцер провел вас в спальню Дженнет… Мэрилин вошла с вами?
   – Да, она вошла вместе с доктором. Молодая женщина выглядела очень расстроенной, она все время плакала. Возможно, следовало произвести вскрытие, – неожиданно добавил он. – Хотя в этом не было необходимости. Это был злокачественный эндокардит, никакого сомнения.
   – Однако спустя четырнадцать месяцев вы начинаете думать, что не помешало бы произвести вскрытие?
   – Строго говоря, это было необходимо, так как доктор Зальцер, который лечил ее, он… больше доктор науки, чем медицины.
   – Да-а… Еще один вопрос, доктор. Вы когда-нибудь раньше видели Дженнет Кросби? Я имею в виду, до ее смерти?
   Он посмотрел на меня так, словно я заманиваю его в ловушку.
   – Я видел ее несколько раз в машине, но никогда не разговаривал с ней.
   – Но этого недостаточно, чтобы заметить у нее симптомы сердечного заболевания, не так ли?
   Он опустил глаза.
   – Вы сказали, что она болела несколько месяцев, – продолжал я. – А вы видели ее незадолго до смерти?
   – За месяц или полтора. Точно не скажу.
   – Я думаю, – терпеливо продолжал я, – при более близком знакомстве с ней вы заметили бы у нее симптомы болезни?
   – Не уверен. Но я действительно не понимаю, что вам от меня нужно! – Он отвернулся. – У меня больше нет времени на разговоры с вами.
   – Хорошо, доктор. Большое спасибо. Извините, что побеспокоил вас, но вы же знаете, как это бывает. Я просто хотел удостовериться, что здесь ничего такого нет и она умерла от болезни. Ведь я любил эту девушку…
   Он ничего не ответил и направился к розовому кусту.
   – Одну минуточку, доктор, – остановил я его. – А как вышло, что доктор Зальцер подписал также свидетельство о смерти Макдональда Кросби, когда тот застрелился? Не было ли это неэтично с его стороны?
   Он с испугом посмотрел на меня.
   – Этот вопрос вы задайте доктору Зальцеру!..
   – Отличная идея! Спасибо, я так и сделаю.
   Медленно передвигая ноги, он отошел. Только теперь я понял, насколько он стар.
   Я подошел к женщине, которая стояла у крыльца.
   – Извините, что отвлек доктора. Он очень помог мне. Не могу ли я вручить вам пять долларов за беспокойство?
   Она радостно встрепенулась.
   – Вы очень добры.
   Я вручил ей банкноту и удалился.

Глава 4

   Я толкнул дверь и вошел в контору. Джек Керман, развалившись у окна, дремал. Паула сидела за столом и проверяла картотеку, которая содержала сведения о жителях нашего города.
   Я швырнул шляпу в Кермана и разбудил его. Он открыл глаза, потянулся и зевнул.
   – Ну, как дела? – риторически спросил он. – Или ты еще не начинал работу?
   – Начал. – Я сел в кресло, с наслаждением закурил и, пуская дым к потолку, рассказал о том, что удалось узнать. Я посвятил их в историю с сестрой Гарней, хотя и знал, что Паула не одобряет такие действия, а Керман будет завидовать… – В общем, я узнал немного, – подвел я итог, – но этого достаточно, чтобы считать – в этом деле не все чисто. Возможно, здесь и нет криминала, но все же желательно, чтобы об этом деле знало как можно меньше людей. Время еще не пришло.
   – Если этот парень в додже следил за тобой, то ему уже известно о твоем интересе к делу Кросби.
   – Да, но у нас еще нет уверенности. – Я снял телефонную трубку. – Соедините меня с полицейским управлением, – попросил я телефонистку.
   – Ты знаешь номер его машины? – поинтересовалась Паула.
   – Не мешай, – нетерпеливо отмахнулся я и произнес в телефонную трубку: – Позовите, пожалуйста, лейтенанта Мифлина…
   – Хэлло! – откликнулся через некоторое время Мифлин.
   Тим Мифлин был хорошим копом, и несколько раз мы работали вместе. Когда он нуждался в моей помощи, я помогал ему, и наоборот. Он с уважением относился к моему знанию лошадей, и несколько раз умудрялся выигрывать на скачках благодаря моим советам.
   – Это Мэллой. Как дела, Тим?
   – Что тебе нужно? Ты же никогда бескорыстно не интересуешься моими делами.
   – Кому принадлежит оливкового цвета додж с номером ОР-3345?
   – Ты всегда обращаешься ко мне, чтобы сэкономить собственные денежки, – проворчал Мифлин. – Если Брендон узнает об этом, будет жуткий скандал.
   – Я же не скажу ему, что получил сведения от тебя, – усмехнулся я. – И еще одно, Тим, насчет экономии денег. Если хочешь, можешь завтра на Кребб-хилл поставить на номера 16 и 30.
   – Ты это серьезно?
   – Я всегда серьезно говорю о таких вещах. Продай дом, заложи жену, ограбь сейф Брендона! Помешать тебе может только смерть лошадок.
   – Если ты говоришь…
   – Можешь не сомневаться.
   Я терпеливо ждал, пока Тим сверялся с картотекой. В это время Джек Керман принялся деловито крутить диск второго телефона.
   – Что это ты собираешься делать? – поинтересовался я.
   – Позвонить своему букмекеру. Мне эта лошадь тоже нравится.
   – Забудь об этом. Я сказал ему только то, что сказали мне.
   Керман разочарованно бросил трубку.
   – А если он действительно продаст дом? Ты же знаешь его отношение к скачкам.
   – Ты видел его дом? Нет. А я видел. Я сделал ему одолжение…
   В этот момент послышался голос Мифлина:
   – Машина зарегистрирована на имя Джонатана Зальцера, бульвар Футхилл, больница. Ты это хотел узнать?
   – Возможно… – Я едва скрывал возбуждение. – Кто такой Зальцер? Ты что-нибудь знаешь о нем?
   – Немного. Он содержит сумасшедший дом. Вернее, лечебницу для психов.
   – Никакой жестокости в обращении с пациентами?
   – У него нет причин быть жестоким. У доктора много денег, они просто сами плывут ему в руки.
   – Спасибо, Тим.
   – Машина Зальцера? – уточнил Керман.
   Я кивнул.
   – Итак, начинаем работать, – я посмотрел на Паулу. – Что там у нас есть относительно Зальцера?
   – Посмотрю, – она поставила на стол картотеку. – Вот это, вероятно, тебя тоже заинтересует. Здесь все о Дженнет Кросби.
   Я бегло просмотрел карточку, пока Паула искала материалы на Зальцера.
   – Танцы, теннис, гольф, – я посмотрел на Кермана. – Не очень подходящие занятия для человека с больным сердцем. Близкие друзья: Джейн Парметта и Дуглас Шеррил. Пару лет назад она была помолвлена с Шеррилом, но по непонятным причинам помолвка была расторгнута. Кто этот Шеррил?
   – Никогда о нем не слыхал. Хочешь, чтобы я поискал его?
   – Было бы неплохо найти этих Парметта и Шеррила. Скажи, что дружил с Дженнет еще в Сан-Франциско. Узнай их прошлое, но смотри, чтобы они не обманули тебя. Мне нужно знать их реакцию на смерть Дженнет от сердечного приступа. Может, у нее действительно было слабое сердце, но если нет, тут уж мы начнем работать по-настоящему.
   – О'кей, – отозвался Керман.
   Вошла Паула.
   – Ничего особенного, – сказала она. – Зальцер открыл свою лечебницу в 1940 году. Лечебница по высшему разряду: двести долларов в неделю.
   – Неплохо!
   – Что-то я не верю, что все его больные действительно сумасшедшие, – проговорил Керман. – Скорее всего, это какая-то разновидность рэкета, и нам стоит влезть в это дело.
   – Что еще?
   – Он женат. Бегло говорит по-французски и по-немецки. Имеет степень доктора наук. Увлечений нет. Детей тоже. Пятьдесят три года, – прочла Паула. – Вот и все, Вик.
   – О'кей. – Я встал. – Помоги Джеку, Паула. Он займется поисками Джейн Парметта и Дугласа Шеррила. Я же иду к мамаше Бендикс. Хочу кое-что узнать о прислуге Кросби. Их дворецкий что-то не внушает мне доверия. Может, это она дала ему работу…

Глава 5

   С первого взгляда миссис Марту Бендикс, исполнительного директора фирмы «Бендикс Эткинс», легко можно было принять за мужчину. Она была огромна и широка в плечах. Волосы коротко острижены, мужской твидовый пиджак и галстук. Но когда она выходила из-за стола, вы удивлялись еще больше, увидев ее черные чулки и тяжелые ботинки.
   Она очень сердечная женщина, но боже вас упаси подходить к ней близко. У нее есть привычка хлопать собеседника по спине, после чего у того часа два-три невыносимо болит позвоночник.
   Смех ее оглушает. Ни за какие коврижки я не стал бы жить с такой женщиной, несмотря на ее доброе сердце.
   Робкая девушка с беличьим лицом провела меня к миссис Бендикс.
   – Входи, Вик! – загудело из-за стола, заваленного бумагами. – Садись. Давненько мы не виделись. Чем ты занимаешься?
   Я сел и улыбнулся.
   – Да так… Разные дела. Я пришел к тебе за помощью, Марта. Ты имела дело с Кросби?
   – Немного. – Она достала из-под стола бутылку виски, два стакана и пакетик с кофейными зернами. – Давай выпьем, только осторожно. Мэри не одобряет, когда пьют в рабочее время.
   – Мэри – это та, с кроличьими зубками?
   – Не говори о ее зубах, она тебе этого не простит… – Марта протянула мне полстакана виски и горсть кофейных зерен. – Ты имеешь в виду Кросби с бульвара Футхилл?
   Я отхлебнул виски и подтвердил, что именно этих Кросби я имею в виду.
   – Шесть лет назад я набрала для них весь штат прислуги. После смерти Дженнет всех старых слуг выгнали и набрали новых.
   – Уволили абсолютно всех?
   – Да.
   – Что с ними стало потом?
   – Пришлось устроить в другие места, вот и все.
   – Послушай, Марта, между нами говоря, я хочу проверить причину смерти Дженнет. Я не уверен, что она умерла от сердечного приступа. У меня есть кое-какая зацепка. Скорее всего, она ничего не даст, но… Я бы хотел поговорить с кем-нибудь из старой прислуги. Возможно, они что-то знают, например, дворецкий. Кто он?
   – Джон Стивенс, – сказала Марта после небольшого раздумья.
   Она убрала бутылку, допила виски и, сунув в рот пару кофейных зерен, нажала кнопку звонка.
   – Милая, где сейчас работает Джон Стивенс?
   Мэри ответила, что сейчас узнает, и через пару минут доложила, что Джон Стивенс работает у Грегори Вайнрайта, Хилсайд Джефферсон.
   – А как насчет горничной Дженнет? Где она сейчас?
   – Она больше не работает. Я не стала бы ее устраивать, даже если бы она приползла ко мне на коленях.
   – Что ж так? – спросил я, с надеждой поглядывая на ящик, куда Марта убрала виски. – Марта, ты же знаешь, такая порция меня только раззадорила. Это не выпивка для такого парня, как я.
   Она засмеялась и налила мне еще стакан.
   – Так в чем же дело? – повторил я.
   – Она плохая служанка, – презрительно ответила Марта. – И удивительно ленива. Ее зовут Мэри Дрю. Мисс Рэндольф Плейфер требовалась хорошая служанка, и я сказала Мэри, что могу рекомендовать ее, а она послала меня в… – Марта немного смутилась. – В общем, она сказала мне, что вообще не собирается больше работать. Насколько я знаю, она в настоящее время живет с каким-то мужчиной в Коралл-Гейбл.
   – Где это?
   – На Маунт-Верд-авеню. Тебя это заинтересовало?
   – Может пригодиться. А остальная прислуга?
   – Я устроила всех. Если хочешь, могу дать список.
   – Да, пожалуй, понадобится весь список. Как скоро после смерти Дженнет уволили эту Дрю?
   – На следующий день уволили всех.
   – Причина?
   – Мэрилин Кросби уезжала на пару месяцев, и дом закрывали.
   – Разве так поступают, уезжая всего на пару месяцев?
   – Нет, конечно, но у богатых свои причуды.
   – Расскажи мне об этой Дрю.
   Марта снова позвонила, и вскоре расторопная помощница принесла карточку Мэри Дрю.
   – Не знаю, что здесь может тебя заинтересовать… Та-а-к… возраст 28 лет. Домашний адрес: 2247, Келем-стрит. Три года работала у мисс Франклин Лесберт. С июля 1943 года горничная у мисс Дженнет Кросби.
   – Да, по-видимому, надо пойти и переговорить с ней лично. А откуда тебе известно, что она живет с каким-то мужчиной?
   – А как еще она может зарабатывать на жизнь? Она же нигде не работает!
   – Дженнет Кросби могла оставить ей небольшое наследство, – заметил я.
   – Да… я об этом как-то не подумала. Вполне возможно.
   – Ну, спасибо. Ты очень помогла мне. Заходи как-нибудь. У нас всегда найдется выпивка для тебя.
   – Ну, нет, – твердо сказала Марта. – Это не понравится твоей Бенсингер. Я это сразу увидела по ее глазам.
   Я усмехнулся.
   – Да, Паула строгая девица… Но меня это не особенно волнует.
   – Ты не прав, – она покачала головой. – Эта девушка любит тебя.
   – Она меня не любит. Она вообще никого не любит. Эта девушка неспособна на сильные чувства.

Глава 6

   Коралл-Гейбл – тупик на побережье. Когда в этом районе начал расширяться порт, здесь, как грибы после дождя, выросли убогие хижины. За ночь здесь происходят две-три драки, часто заканчивающиеся убийством. На берегу имеется бар. Маунт-Верд-авеню проходит по задам Коралл-Гейбл. Это довольно широкая улица, по обе стороны которой в беспорядке разбросаны разнообразные строения. В них живут игроки, доступные женщины, бандиты, которые ночью выходят на свой промысел, и прочая шваль. Единственный в этих краях трехэтажный особняк принадлежит Джо Бертильо, владельцу похоронного бюро, подпольному врачевателю ножевых и огнестрельных ран, а при необходимости и акушеру.
   Я остановил бьюик на обочине и пошел к дому Мэри Дрю. Это было внушительное строение, не меньше пяти комнат, с карликовыми деревьями перед входом. Пройдя в открытую калитку, я постучал в дверь. Мне открыла плотного сложения молодая женщина в серо-зеленых шароварах и белой шелковой блузке, с черными растрепанными волосами. Красавицей она не была, но, несомненно, привлекала взгляды мужчин.
   – Мисс Дрю?
   – А зачем она вам?
   – У меня к ней дело, – терпеливо ответил я. – И весьма важное.
   – А вы кто?
   – Меня зовут Вик Мэллой. Я старый друг мисс Дженнет Кросби.
   – Ну и что?
   – Надеюсь, вы сможете мне помочь, – я оперся рукой о стену. – Дело в том, что я не очень верю в смерть Дженнет от сердечного приступа…
   Женщина насторожилась.
   – Ну и древнюю историю вы раскопали! Столько времени прошло!.. И к тому же мне об этом ничего не известно.
   – Вы были в доме, когда она умерла?
   Она прислонилась спиной к двери.
   – Я же сказала вам, что ничего не знаю, и, кроме того, не желаю тратить время на то, что меня не касается.
   – Мисс Дрю, – улыбнулся я, – стодолларовая бумажка ждет вас.
   – Неужели я выгляжу так, будто нуждаюсь в сотне? – фыркнула она.
   – От сотни не откажется даже сам Морган. Но могу поднять ставку, если у вас имеется что-либо стоящее…
   Я понимал ее сомнения. Люди подозрительно относятся к частным сыщикам, но за доллары можно узнать от них любой секрет, проникнуть в любую тайну.
   Неожиданно она усмехнулась.
   – Почему вы решили, что в ее смерти есть что-то подозрительное? – резко спросила она.
   – Я не сказал этого. Просто я не верю в ее смерть от сердечного приступа. Поэтому и решил поговорить с людьми, которые были рядом с Дженнет в момент ее смерти. Вы замечали, что у нее больное сердце?
   – Давно это было, мистер, – улыбнулась она. – А у меня плохая память на такие дела. Возможно, если вы придете сюда где-то около девяти вечера, я смогу что-то припомнить. Но не приходите с одной бумажкой. Мои воспоминания дорого стоят…
   – Во сколько же вы их оцениваете?
   – Скажем, сотен в пять. Меньше чем за пять сотен я не стану напрягать свою память. Только наличными, мистер, только наличными!
   Я сделал вид, что согласился с ней.
   – Итак, до девяти вечера?
   – Около девяти.
   – Надеюсь, наше знакомство станет началом дружбы…
   Она внимательно посмотрела на меня и, ни слова не говоря, закрыла дверь.
   Я вышел на улицу, сел в машину.
   «Почему именно в девять вечера? – гадал я. – Почему не сейчас? Хитрая, бестия… Конечно, деньги всегда нужны, но не думает же она всерьез, что я приду с такими деньгами?»
   Я резко рванул с места, едва не сбив на углу старичка. Доехав до ближайшей аптеки, зашел внутрь, чтобы позвонить. Трубку взяла Паула.
   – Твой старинный приятель Вик Мэллой звонит из аптеки в районе Коралл-Гейбл, – приветствовал я ее. – Бери машину, моя умница, и гони сюда. Мы с тобой проделаем небольшую работу, а потом займемся любовью. Как тебе нравится такой план?
   Молчание. Я представил ее лицо.
   – Где ты находишься? – наконец спросила она. Голос ее звучал обыденно, словно я спросил у нее, который час.
   – На Биг-роуд. Приезжай как можно скорее.
   Я вышел из аптеки и дошел до угла улицы, откуда хорошо просматривался дом Мэри Дрю. Прислонившись к фонарному столбу, я начал наблюдать за калиткой. Девять часов… Еще целых три часа ждать. Остается надеяться, что Паула догадается захватить бутерброды и виски.
   Еще двадцать минут я проторчал у столба, не сводя глаз с калитки. Никто не входил и не выходил. Из соседнего дома вышли три девчонки, все как одна блондинки, и, покачивая бедрами, направились в мою сторону. У них были такие коротенькие юбчонки, что не составляло труда определить цвет их трусиков.
   Со стороны Принцесс-стрит появилась двухместная машина Паулы. Поравнявшись со мной, она притормозила и открыла дверцу.
   – Куда теперь? – В своем строгом сером костюме Паула выглядела щеголевато и неприступно одновременно.
   – Вон туда. За поворотом оставь машину и возвращайся ко мне.
   Спустя пять минут я торопливо выкладывал Пауле последние новости.
   – Это дом Мэри Дрю – справа, серый с зеленым. Мне кажется, она должна с кем-то повидаться перед повторной встречей со мной, – подвел я итог. – Я могу и ошибаться, но все же не помешает ближайшие пару часов понаблюдать за домом. Чтобы не возбуждать подозрений у соседей, будем ходить парой. Здесь это обычное явление.
   – Напрасно ты выбрал меня, – холодно отозвалась Паула.
   – Ну не с Керманом же мне ходить! – желчно парировал я. – Позволь заметить тебе, что другие девушки обрадовались бы такому случаю…
   – Разве я виновата, что у них дурной вкус?
   – Смягчись немного. Ты должна делать вид, что тебе это нравится.
   Я обнял ее за шею, а она прижалась ко мне спиной, мрачно уставясь на дорогу, ведущую к хижине Дрю. С точно таким же успехом я мог бы обнимать статую.
   – Ты не могла бы отнестись ко мне с чуть большим энтузиазмом? – осведомился я и легонько куснул за левое ухо.
   – Требуй энтузиазма от своих девиц, – непримиримо отозвалась она, чуть отодвигаясь. – Если ты откроешь в моей машине отделение для перчаток, то найдешь там виски и сигареты. А также бутерброды.
   – Ты сама предусмотрительность, – похвалил я ее и через некоторое время уже с аппетитом уплетал бутерброды. – Виски и еда – это единственное, что помешает мне поцеловать тебя.