Чейз Джеймс Хэдли. За все рассчитаюсь с тобой!

   — Какое бренди? — спросил Флагерти. Один из фликов прошел в соседнюю комнату и через секунду вернулся.
   — Там нет никакой бутылки с бренди, — сказал он. Я пожал плечами.
   — Это разумно. Спросите тогда ее. Она вам скажет.
   — Мне нет необходимости спрашивать у нее, — взорвался Флагерти. — Телефонистка отеля записала вызов по телефону, который ты сделал в два часа ночи. Мы узнали, что номер, по которому ты звонил, принадлежит Херрику. Он приехал через десять минут, спросил у дежурного номер твоей комнаты, и грум проводил его сюда. Что ты на это скажешь?
   — Хорошо сыграно.
   — Вы спорили с Херриком. Ты был пьян и зол. Ты убийца. Убиваешь ты не раздумывая, как бешеная собака! Так как Херрик не согласился с тобой, ты оглушил его своей петардой, и был настолько пьян, что все позабыл уже через минуту. И я скажу тебе, почему. Ты хотел эту курочку. Она ожидала тебя в кровати, не так ли? Я засмеялся ему в лицо.
   — Вам нужно лишь спросить ее. Это моей единственный свидетель.
   Я посмотрел на мисс Бондерли.
   — Послушай, малышка, вчера вечером ты сказала, что ты со мной. Ты единственная можешь раздавить всю эту ловушку, в которую меня поймали. Я рассчитываю на тебя. Они меня крепко держат. Если у тебя хватит смелости, скажи правду. Мы провели вместе хорошие минуты, и у нас может быть их немало и дальше. Но надо идти со мной. Итак, скажи правду.
   — Один момент, — сказал, вставая, Киллино. На лице его было выражение подозрения и некоторой симпатии. Казалось, несмотря на все его желание мне помочь, он все более убеждается в моей виновности. Комедия была хорошо разыграна. Он пересек комнату и нагнулся к мисс Бондерли.
   — Ваши слова будут дешево стоить на суде. Вы ведь тоже в довольно неловком положении. Если Кен не убивал Херрика, значит, его убили вы. И знаете, откуда это видно? Ведь дверь была заперта изнутри! Так что, не лгите. Кен, может быть, был с вами очень мил, вы не можете позволить себе роскошь лгать, вы рискуете слишком многим.
   Я понял, что ими приняты все предосторожности. Если мисс Бондерли скажет, что я потерял сознание, это преступление припишут ей. Раз они могут взвалить его на кого-нибудь, все остальное им безразлично.
   — О'кей, малышка, — сказал я. — Если хочешь, лги. Он прав. Они слишком хитры для этого.
   — Я ничего не скажу, — сказала она и заплакала. Флагерти только этого и ожидал. Он схватил ее за руку и оторвал от стула.
   — Ты будешь говорить, ведьма! — закричал он, тряся ее с такой силой, что голова ее откинулась назад.
   Я прыгнул на него раньше, чем оба флика успели пошевелиться, и нанес отличный удар в челюсть. Он упал навзничь, выплевывая кровь. Это зрелище доставило мне дьявольское удовольствие.
   И в этот момент один из фликов ударил меня дубинкой по голове, и я потерял сознание.
   Когда я очнулся, Флагерти усаживался на стул. У него не хватало двух зубов, а у меня на голове была приличная шишка.
   Флагерти был слишком взбешен, чтобы продолжать допрос. Киллино его заменил. Расставив ноги, он встал передо мной, но потом повернулся и подошел к мисс Бондерли.
   — Если вы не скажете того, что здесь произошло, то будете задержаны, — сказал он ей.
   — Что это изменит? — сказал я, потирая череп. — Не ищи осложнений, малышка, скажи им, что упала в обморок, и ничего не знаешь. У них и так достаточно свидетелей.
   Один из фликов дал мне пощечину.
   — Заткнись! — крикнул он.
   — Ты заплатишь мне за это! — сказал я, посмотрев на него так, что он отступил.
   Глаза мисс Бондерли переходили с меня на Киллино. Она была бледна, но в глазах ее был огонек, который вселял в меня надежду.
   — Это не он, — вдруг сказала она. — Они все это подстроили. Делайте со мной все, что хотите, мне наплевать! Это не он!
   Киллино смотрел на нее так, будто не верил своим ушам. Его толстое лицо пожелтело от злости.
   — Мерзавка! — закричал он, ударив ее по лицу. Один из фликов держал свою дубинку поперек моего горла. Я не мог не только пошевелиться, но даже свободно дышать.
   Флагерти и Киллино смотрели на мисс Бондерли. Она прижимала руку к горящей щеке и тоже смотрела на них.
   — Это не он! — повторила она с силой. — Оставьте при себе ваши грязные деньги. Убейте меня, если хотите, но я с вами не иду! Я облегченно вздохнул. Киллино повернулся к Флагерти.
   — Задержите обоих, — произнес он свистящим голосом. — Образумьте эту парочку. Мы обвиним их в сообщничестве. Он посмотрел на мисс Бондерли.
   — Вы горько пожалеете об этом. Он резко повернулся и вышел.
   — Оденьте этого подонка и не спускайте с него глаз, — бросил Флагерти.
   Оба флика и детективы в штатском повели меня в спальню.
   — Мы здорово позабавимся, когда ты окажешься в комиссариате, — сказал один из них, квадратный тип с красным лицом и зелеными жесткими глазами. Другой был худым, с такими большими ушами, что напоминал такси с открытыми дверцами. Его звали Солли.
   — Надеюсь, что и мне удастся позабавиться, — проговорил он с улыбкой.
   Флик толкнул меня дубинкой.
   — Одевайся, хитрец, — сказал он. — Я вхожу в число тех, кто будут заниматься тобой.
   Я стал одеваться. Они обшарили мои вещи, прежде чем протянуть их мне, ничего не оставляя без внимания.
   — Надеюсь, Флагерти даст мне возможность заняться курочкой, — сказал Солли.
   — Он, видимо, сам займется ею, — ответил Химс. — Хотелось бы видеть, как это будет. Заниматься такой курочкой, и к тому же совершенно легально, это да!
   Они обменялись улыбками.
   Я завязал галстук и надел пиджак. Надо было действовать очень быстро, иначе будет поздно. Когда нас привезут в комиссариат, веселье кончится. И, судя по рожам этих типов, Бухенвальд, после всего, мог бы показаться приятным местом для отдыха.
   — Топай, подонок, — сказал Химс. — И если ты только двинешься не туда, куда следует, тебя немедленно пристрелят, а извиняться будут потом. Мы не хотели бы убирать тебя до того, пока немного не разукрасим твой портрет, но если ты станешь сопротивляться, то это случится.
   — Не бойтесь, — сказал я. — Я читал про прохвостов, которые стирают парней в табак, но мне хочется самому убедиться в этом.
   — Ты будешь обслужен, — сказал Солли, глядя на меня краем глаза.
   Мы вышли в салон.
   Флагерти ходил из угла в угол по комнате. Мисс Бондерли сидела в кресле. Толстая женщина из полиции стояла позади ее кресла.
   Флагерти мне улыбнулся. Вид у него был скверный: губы распухли, между зубами зияла дыра.
   — Пять человек убил за четыре месяца, — сказал он, встав передо мной. — Господин убийца, а? Ты увидишь, как мы расправляемся с убийцами. Ты попадешь в суд не ранее, чем через пятнадцать дней. Пятнадцать дней ада для тебя! Вот что тебя ожидает!
   — Такой шут, как ты, не должен играть трагедий, — сказал я. Высокий флик-ирландец ударил меня сзади дубинкой. Я качнулся вперед и ударил Флагерти прямо в подбородок. Последовали два хорошо рассчитанных удара, и я упал на четвереньки.
   Флагерти стал бить меня ногой. Я старался, как мог, защитить голову, но концом ботинка он сумел нанести мне удар в шею.
   — Не хотелось бы быть вынужденным нести его — с беспокойством проговорил Химс. Флагерти отошел.
   — Встать, ты! — проскрипел он.
   Я растянулся около трупа Херрика, лежащего под покрывалом, и сделал вид, что потерял сознание. Прикрывая рукой глаза, я не давал им возможности определить направление моего взгляда. А смотрел я на свой «люгер», который слегка высовывался из-под покрывала. Поднять его забыли, и, накрывая труп, нечаянно прикрыли покрывалом и оружие.
   Флагерти едва не впал в истерику.
   — Встанешь ли ты, подонок, или надо, чтобы я продолжал?
   — Я встаю, — ответил я, медленно становясь на колено с таким видом, будто я едва жив. Запачканное кровью дуло пистолета находилось совсем близко от меня. Я старался вспомнить, был ли у кого-нибудь из этих легавых в руке пистолет. Мне казалось, что нет. Теперь, когда они знали, что я безоружен, они были очень в себе уверены.
   Флагерти снова ударил меня ногой. Я упал на Херрика. Это было странное ощущение, лежать на теле убитого человека. Мои пальцы сомкнулись на дуле пистолета, которое было скользким от крови, но мне это было безразлично.
   Я встал на ноги.
   Лицо Флагерти стало зеленым, когда он увидел в моей руке «люгер». Все остальные замерли на месте, как манекены из воска.
   — Хелло? — спросил я. — Так вы меня заберете? Я не направил свое оружие в их сторону, а держал его свободно, не спеша направляясь к стене, чтобы видеть сразу всех.
   — Так что же? Разве все мы не должны были отправиться в комиссариат забавляться?
   Они не двигались и молчали.
   Я взглянул на мисс Бондерли. Она сидела на кончике стула, и глаза ее широко раскрылись от удивления.
   — Эта банда шутов хотела поиграть в жестоких людей, — сказал я. — Ты идешь со мной, маленькая?
   Она встала и подошла ко мне. Я обнял ее за талию. Ее колени дрожали.
   — Ты хочешь быть мне полезной? — спросил я, прижимая ее к себе.
   — Да, — ответила она.
   — Пойди в комнату и положи несколько вещей в мой чемодан. Все самое лучшее, остальное оставь. И торопись.
   Она прошла мимо полицейских, не взглянув на них, и исчезла в комнате.
   — Известно ли кому-нибудь из вас, с какой скоростью я могу пустить в ход оружие? Если кто-то интересуется этим, так я могу устроить эту демонстрацию, — весело проговорил я, засовывая «люгер» за пояс.
   Никто не пошевелился. В комнате их было восемь человек. Они слишком боялись и не рисковали даже моргнуть глазом.
   Я закурил и пустил дым в нос Флагерти.
   — Вы хорошо повеселились, ребятки, — сказал я, — теперь настала моя очередь. Я приехал сюда на курорт. Все, что я хотел, это хорошо провести время и истратить свои деньги. Но вы — хитрые ребята. Вы решили убрать Херрика и свалить это дело на меня. Херрика вы получили, но меня получить много труднее. Я узнаю, почему вы хотели избавиться от Херрика. Попробуйте помешать мне, если сможете.
   Они по-прежнему молчали.
   Я сделал знак ирландцу, чтобы он приблизился. Он переставлял ноги так осторожно, будто шел по яйцам, руки его были подняты вверх.
   Я угостил его на прощание приличным аперкотом, он упал на Флагерти, и они оба сели на пол.
   Мисс Бондерли вышла из комнаты с одним из моих чемоданов. — Подожди меня около двери, дорогая, — попросил я. Я подошел к окну, отодвинул штору и извлек коробку из-под сигарет. В ней лежали восемнадцать тысяч долларов, все мои деньги для каникул.
   Я даже не утруждал себя наблюдением за этими людьми. Либо моя репутация котировалась в Парадиз-Палм слишком высоко, либо они были попросту жалкими трусами.
   — Пошли, — сказал я мисс Бондерли.
   Она открыла дверь.
   Я повернулся к Флагерти:
   — Если тебе хочется, можешь бежать за мной. Мне не слишком приятно устраивать потасовку, и я никогда не начинаю первым, это нежелательно. Привет!
   Он остался сидеть на полу. Он молчал, но глаза его были полны ненависти. Я взял мисс Бондерли под руку и мы прошли к лифту. Я нажал на кнопку, и через две секунды появилась кабина. В ней находился тип, который поклялся, что поднимал ко мне Херрика.
   Я вытащил его из кабины и ударил между глаз. Он упал на пол и старался не шевелиться.
   — Мы спускаемся, — сказал я лифтеру, который продолжал лежать неподвижно, и с улыбкой закрыл дверцу.

Глава 2
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ

   — Им известно, где ты живешь? — спросил я у мисс Бондерли, выводя «бьюик» из гаража отеля. Она покачала головой.
   — Ты уверена в этом?
   — Да. Я только что переехала на другую квартиру. Этого еще никто не знает.
   — В таком случае, мы поедем к тебе, и ты возьмешь свои вещи. Где это?
   — О, нет! Уедем поскорее. Я боюсь!
   — У нас еще есть время — тебе совершенно не нужно бояться. Если мы не допустим ошибок, они нас никогда не поймают. Где ты живешь?
   — На углу улицы Эссекс. Я кивнул головой.
   — Понял. Я как-то проезжал мимо и хорошо знаю это место. Я посмотрел в зеркальце. Преследования пока не было видно.
   — Нам многое надо друг другу рассказать, — небрежно проговорил я. — За нами пока не следят. Она вдруг задрожала.
   — А если нас поймают?
   — Они показали себя недостаточно ловкими для этого, — возразил я.
   В глубине души я не был столь спокоен, так как не знал, известен ли им номер моей машины. Записан ли он в отеле, и сколько потребуется времени для того, чтобы служащий сообщил об этом Флагерти. Я спрашивал себя, где можно спрятаться? Не лучше ли побыстрее покинуть город? Удаляться слишком далеко не хотелось, потому что я наметил себе цель: захватить Киллино и вывести его на чистую воду.
   — Послушай, — обратился я к мисс Бондерли, — нет ли в городе или в окрестностях места, где бы мы могли спрятаться без особого риска?
   Она вся тряслась от страха.
   — Надо уехать поскорее. Если нас поймают, ты даже не представляешь, что они со мной сделают!
   Я похлопал ее по руке и едва не задавил какого-то типа, который неожиданно выпрыгнул на дорогу. Мы обменялись приветствиями.
   — Спокойно, — ответил я ей. — Нас не поймают. Но так как полиция перекроет все дороги, ведущие из города, нам следует спрятаться до тех пор, пока они не успокоятся.
   — И все же лучше уехать сейчас!
   — Успокойся. Нам на три-четыре дня необходимо хорошее убежище. Подумай получше!
   Мы подъехали к углу улицы Эссекс и остановились у довольно обшарпанного дома с меблированными комнатами.
   Бегом бросились к входной двери, поднялись по лестнице и влетели к ней в комнату. Она собирала свои веши с такой быстротой, будто за ней гнался сам черт. Чемоданы уложила в три минуты.
   — Браво! — сказал я, беря у нее из рук вещи. — Быстро, поехали!
   На площадке я остановился и прислушался.
   — Что такое? — шепнула она.
   Телевизор у соседей передавал сообщение полиции, касающееся нас. Жителей Парадиз-Палм предупреждали о моем бегстве.
   — А на тебя какое впечатление произвело, что тебя назвали «блондинкой — убийцей»? — спросил я с усмешкой.
   Она толкнула меня и побежала по лестнице, но внизу остановилась. Из салона вышел какой-то человек и смотрел на нее, разинув рот.
   — Эге! Подумайте только! — проговорил он, делая шаг по направлению к ней. — Не так быстро, вас ищут!
   Мисс Бондерли издала легкий испуганный крик и хотела бежать снова вверх по лестнице, но он схватил ее за руку.
   — Меня тоже разыскивают, — сказал я, медленно спускаясь по ступенькам.
   Человек выпустил мисс Бондерли, как будто его укусили. Он отступил, лицо его побледнело.
   — Я ничего не знаю… Я ничего не видел, мистер… — произнес он сдавленным голосом.
   — Это мне тоже показалось, — улыбнулся я ему. — Где находится твой телефон, кретин?
   Он показал мне на комнату, из которой вышел. Кивком головы я указал ему на дверь, и он вошел в квартиру. Я последовал за ним.
   Мисс Бондерли прижалась к стене. Как она была прелестна, когда прижималась к стене в моей комнате в отеле! Правда, сейчас она была одета. В этом заключалась вся разница.
   Комната, в которую мы вошли, была большой и запущенной, шторы на окнах спущены. У стола сидела старая женщина со слуховым аппаратом в руках. При виде меня она вздрогнула, аппарат с сухим стуком упал на стол. Она тяжело откинулась в кресле и накрыла себе голову фартуком. Выглядеть приятнее она от этого не стала, но это ее, видимо, устраивало.
   Я оторвал шнур телефона от стены, а аппарат бросил на пол.
   — Так тебе пока не удастся никому ничего сообщить, — сказал я, подмигнув мужчине. — Это должно тебя кое-чему научить.
   Он вспотел, видимо, от страха. Он, наверное, очень меня боялся.
   Я оставил их и по дороге прихватил мисс Бондерли. Она тоже казалась испуганной. Да и я, откровенно говоря, тоже боялся, но скрывал это от нее.
   Мы быстро спустились, я бросил в машину чемодан и выехал с Эссекс-стрит, как будто у меня что-то горело.
   — Ты подумала о том, куда мы можем отправиться, мой ангел? — спросил я, когда мы уже мчались по бульвару Океана.
   — Нет, — она покачала головой.
   — Так придумай что-нибудь, иначе мы пропали. Она снова расплакалась. Страх мешал ей думать. Я взглянул на море. Вода у берегов меняла цвет в зависимости от прохождения облаков. Зеленая густая трава блестела на фоне лазурного неба. На горизонте виднелись какие-то суда.
   — А эти острова? — спросил я, замедлив ход, — ты их знаешь? Она выпрямилась, слезы высохли, как по волшебству.
   — Конечно! Вот место, о котором только и можно мечтать. Кудсо Кей! Совсем маленький остров на левой оконечности архипелага. На острове есть хижина. Однажды, когда я была там, я ее обнаружила.
   — Отлично. Туда мы и отправимся. Если сумеем. Сколько времени прошло с тех пор, как мы были с ней наедине?
   Мы продолжали ехать, и я увидел пристань. У меня появилась идея.
   — Мы поменяем машину на лодку, — сказал я.
   — Я очень рада, что ты со мной, — неожиданно сказала она.
   Это было сказано от души. Я положил руку на ее колено, она не отстранилась. Мне это было очень приятно.
   Мы остановились у пристани и вышли из машины. Я убедился в том, что пистолет был у меня под рукой, и энергично сжал коробку из-под сигарет. Это, во всяком случае, я решил не терять.
   У пристани находилось несколько моторных лодок, но все они показались мне недостаточно быстрыми. Нужен был мотор, который в состоянии, при необходимости, обогнать полицейский катер.
   Мой взгляд, наконец, привлек длинный катер из красного дерева, сверкающий железом и медью. Он казался очень быстроходным.
   — Это нам подойдет, — сказал я.
   Пока мы рассматривали катер, толстый маленький человек вышел из дома неподалеку, бросил на нас пытливый взгляд и поднялся на борт катера. Я окликнул его.
   Он поднял голову и посмотрел на меня. Его вид был не слишком приветливым, но, вероятно, он все же был неплохим парнем. — Я вам нужен? — спросил он и неожиданно улыбнулся. Я улыбнулся в свою очередь.
   — Не вы, а ваш катер!
   — Дьявол! — воскликнул он. — Это ведь Честер Кен! Он старался не шевелить руками и не делать резких движений, но было видно, что он меня не боялся.
   — Он самый, — ответил я.
   — Меня это нисколько не волнует, но радио уже с полчаса не перестает передавать всему городу о том, что вы бежали. — Он посмотрел на мисс Бондерли, и она, вероятно, ему понравилась. Он свистнул. — Так вы, значит, хотите мое судно?
   — Ты попал в самую точку, приятель, — ответил я. — Я очень тороплюсь, но не хочу красть его у тебя. Предлагаю свой «бьюик» и тысячу долларов. Он вытаращил глаза.
   — И вы вернете мне катер?
   — Конечно, если он не течет.
   — Течет? Они даже не увидят его, так быстро он идет. Его оптимизм мне очень понравился.
   — Он до такой степени быстр?
   — Самое быстроходное судно в этой местности. Вам очень повезло.
   — Я это вижу. Ну что, идет?
   — Это, конечно, не дает мне особенно много, но я согласен. К тому же, я никогда не мог выносить этого старого мошенника Херрика.
   — А катер действительно твой?
   — Разумеется. Меня зовут Тим Дувал. Я им пользуюсь для рыбной ловли на тунца. Если вылезете из этой истории, поедем со мной на рыбалку, вам понравится. — Он подмигнул. — Мне очень хотелось бы получить его поскорее обратно, но можете держать катер столько, сколько будет нужно. Топлива в нем достаточно. Он доставит вас на Кубу, если вы захотите проехаться так далеко.
   Мисс Бондерли появилась, сгибаясь под тяжестью двух чемоданов. Работы она во всяком случае не боялась. В своем синем креповом платье она была очень мила. Дувал не спускал с нее глаз. Я — тоже…
   Мы перебрались на борт катера.
   — Спустись в кабину, моя прелесть, там спокойней. Я не хотел, чтобы ее увидели, пока я буду отчаливать.
   — Хотите, чтобы я поехал с вами? — спросил Дувал. Я покачал головой.
   — Понятно. Я на вашем месте тоже предпочел бы путешествовать с ней наедине. Она прелестна.
   — Да, да, — ответил я, отдавая ему ключи от «бьюика».
   — С этой лодкой неприятностей у вас не будет. Она очень легко управляется. А о вашей машине я позабочусь.
   — Вот, вот, пожалуйста, позаботьтесь о ней.
   — Рассчитывайте на меня.
   Я включил мотор. Дувал отвязал катер.
   — А Флагерти тоже порядочный мерзавец, — вдруг сказал он. Эти его слова говорили за то, что он нас, пожалуй, не продаст.
   — Согласен, — ответил я.
   Я кивнул ему на прощание, повернул катер и направил его по фарватеру к парому, который стоял у берега.
   Волна была довольно высокая, но не злая. Вскоре мы оказались в открытом море.
   Я посмотрел назад. Дувал махал мне рукой. Я ответил на его приветствие, пустил мотор на полные обороты, и катер устремился вперед, поднимая массу брызг, воды и пены, белой, как молоко.

* * *

   Кудсо Кей был маленьким островом, расположенным в пяти милях от архипелага, который прикрывает залив. На нем ослепительный пляж из белого песка, окаймленный кокосовыми пальмами и вьющимися орхидеями, которые колышется под легким бризом, дующим с моря. Кругом, куда не погляди, заросли пальм. Завитки дыма поднимались к небу там, где добывали древесный уголь. Я повел лодку в самую чащу.
   Я был почти уверен, что катер с моря заметить было невозможно.
   Мы оставили чемоданы на берегу и направились к центру острова в поисках хижины.
   Мисс Бондерли переоделась. На ней были брюки бутылочного цвета, джемпер и шарф, чтобы удерживать волосы в порядке. Она была мила и свежа.
   Мисс Бондерли сказала мне, что две дюжины рыбаков были единственными жителями острова, но мы пока никого не встретили.
   Мы обнаружили хижину, но это был скорее дом для защиты от тайфунов, выстроенный «Красным крестом» во время очередной кампании. Он был построен из блоков и анкирован стальными скобками к скале. Стены дома имели солидную толщину, пол и стены отлиты из бетона, двойные рамы окон — из стали. Дом был расположен на краю острова. Никакого жилья близко, то есть ближе, чем в двух милях, не было. На наше счастье, в доме в этот момент никого не было, да, пожалуй, в нем вообще никто и не жил. Туземцы предпочитали свои деревянные хижины.
   — Это здорово! — сказал я, рассмотрев домик.
   — Я видела его только с моря, — ответила мисс Бондерли, и мне сказали, что там никто не живет. Я не думала, что это так хорошо.
   — Попробуем войти, — ответил я.
   Но это оказалось совсем не легким делом. Мне пришлось взломать замок выстрелом из пистолета. Внутри было грязно, и стояла невыносимая духота, но как только мы открыли все окна, сразу же стало лучше.
   — Мы прекрасно сможем устроиться и будем здесь в безопасности, — сказал я. — Пойдем посмотрим окрестности.
   Вблизи дома я обнаружил, правда совершенно случайно, едва не свалившись в воду, небольшую пристань. Туда можно было поставить наш катер. Пока все складывалось, как нельзя лучше.
   Мы отправились за катером. Объезжая на катере вокруг острова, на его восточной стороне мы заметили небольшое поселение в несколько хижин, а рядом, у пристани — две или три барки и небольшое деревянное строение, похожее на склад.
   — Останься в кабине, — сказал я, — а я пойду на разведку. На пристани стояла группа людей. Я окликнул одного из них и бросил ему конец веревки, который он поймал и помог мне причалить. Когда я карабкался на пристань, мужчины смотрели на меня и переглядывались.
   — Это лодка Тима, — заметил один из них, вытирая руки о грязные белые брюки.
   — Да, — сказал я, — и на тот случай, чтобы они не подумали, что я ее украл, заметил, что снял эту лодку на время, так как нахожусь на каникулах и хочу порыбачить.
   — Это отличный катер! — сказал высокий тип.
   Я кивнул, привязал катер и направился к складу. Никто из них не пошевелился.
   Владели , магазина, худой, высохший тип, назвался Маком. Я представился как Рейли. Он мне понравился, и, видимо, я ему также, особенно после того, как сделал в его магазине много покупок.
   Мы воспользовались услугами нескольких ротозеев, которые помогли донести все купленное до катера. Мак меня сопровождал. Он также узнал лодку.
   На берегу я закурил и предложил ему.
   — Здесь, наверное, спокойно? — спросил я, пробегая взглядом по пустынному берегу.
   — Еще бы, — ответил Мак, — к нам редко приезжают. В Пара-диз-Палм, кажется, волнения, — продолжал он, помолчав немного. — Какое-то преступление на политической почве. Радио не умолкает.
   — Похоже на то.
   — Нас, в сущности, это не касается.
   Я терялся в догадке, как следовало понять его слова.
   — Вы один? — спросил он, глядя на катер. — Да.
   Он покачал головой и сплюнул в воду.
   — Я подумал, что вы, может быть, привезли с собой вашу жену!
   — Я не женат.
   — У каждого свой вкус.
   Высокий тип вылез из лодки, обливаясь потом.
   — Все в порядке, кабина заперта на ключ?
   — Да, — сказал я.
   Мак и высокий тип переглянулись. Им, без сомнения, приходилось сильно напрягать мозги.
   Я протянул высокому типу пять долларов, которые он схватил с таким видом, будто я дал ему по меньшей мере сотню.
   — Вероятно, мы увидимся еще, — с надеждой в голосе сказал Мак. — Друзья Тима — мои друзья.
   — Тем лучше, — сказал я.
   — Я вполне уверен, что Дувал не сдаст своей лодки скверному парню, — продолжал Мак.
   — Вы правы, — сказал я, подумав, что у Дувала тут немало друзей.
   — Время от времени тут бывает патруль, который всюду сует свой нос, — тихо, почти на ухо, предупредил меня Мак.
   — Да? — произнес я и спустился в лодку. Он подмигнул:
   — Их, правда, здесь не очень-то любят.
   — Браво! — отозвался я.
   — Вы бы лучше дали ей возможность выйти, в каюте страшно жарко! — продолжал он, глядя в сторону.
   — Все же не старайтесь быть слишком хитрым, — предупредил я его.
   Он положил в рот щепотку жевательного табака и сказал:
   — Я не люблю, когда здесь шныряют флики. Херрик тоже хотел ставить нам палки в колеса. Его все ненавидели. Парни довольны, что избавились от него.
   — Я тоже слышал, что его не очень любили, — согласился я, отвязал катер и включил мотор.
   — Если вам понадобится бензин, он у меня есть! — крикнул Мак.
   Я помахал ему рукой.

* * *

   На небе не было ни одного облачка.
   Поблескивала луна. Пальмы отбрасывали вокруг фантастические тени. Красный свет от древесных углей отражался на коже мисс Бондерли.
   Она лежала на спине, заложив руки за голову и согнув колени. На ней были синие шорты, красный джемпер и сандалеты. Волосы цвета меди закрывали часть лица.
   Стоя на коленях перед огнем, я поджаривал две котлеты. Они выглядели очень аппетитно и приятно пахли.
   Мы очень устали, но мисс Бондерли стала старательно убираться, приводя дом в порядок. Мы скребли, подметали, мыли. С катера перенесли подушки, два маленьких кресла, две хорошенькие керосиновые лампы. Со всем этим мы чувствовали себя, как дома.
   В кофре каюты катера я нашел пистолет Тима — «Томпсон» и автоматический карабин с достаточным количеством патронов. С таким арсеналом смело можно было начать небольшую воину. «Томпсон» я оставил на катере, а карабин принес в дом. Если мы, в случае чего, будем отрезаны от лодки, или от дома, и там, и там будет оружие. С катера мы также захватили и портативный телевизионный приемник.
   Несмотря на жару, мы хорошо поработали и теперь сильно проголодались.
   Я разложил котлеты и жареный картофель на тарелки. К ним прибавил еще две бутылки кока-колы.
   — Ну вот, — сказал я, поставив тарелку на грудь мисс Бондерли. — Теперь мы будем обедать.
   Она села и поставила тарелку рядом с собой.
   — Ты все еще боишься? — спросил я ее.
   Она отрицательно качнула головой. Действительно, мы были так заняты все это время, что и думать забыли о Киллино и о его подручных.
   — Трудно себе представить, что все это произошло сегодня утром, а? У тебя, наверное, есть что мне рассказать? — спросил я. — Как ты оказалась замешанной во все это?
   — Я была просто идиоткой! — резко проговорила она, помолчав с минуту. — Сюда я приехала потому, что мне обещали работу. Здесь принято считать, что все девушки из мюзик-холла — потаскухи, и я с трудом отделывалась от приставаний мужчин. В результате, я оказалась на мостовой. И вот тут-то и появился Сперанца. Ему нужен был кто-то, чтобы заниматься цветами и декорациями в его казино. Я приняла это предложение.
   — Ты и цветы — это очень подходяще! Она кивнула.
   — В течение восьми месяцев все было хорошо. Работа была хорошая, платили мне также хорошо. Но в один прекрасный день меня вызвал к себе в кабинет Сперанца. У него в кабинете находились Киллино и Флагерти. Они внимательно меня осмотрели, потом стали о чем-то переговариваться между собой, что совсем мне не понравилось. Мне предложили сесть и пообещали тысячу долларов, если я соглашусь делать то, что мне поручат. Мне объяснили, что ты турист и человек очень известный, и надо, чтобы я составила тебе компанию. И за это мне обещали тысячу долларов и обратный билет домой.
   — И что же ты обо мне подумала?
   — Я не знала, что и думать. Сумма была очень большая, да и вернуться к себе мне надо было во что бы то ни стало. Но какой-то внутренний голос говорил мне, что вмешиваться в это дело мне совсем не стоит. Но Сперанца сказал, что от меня требуется только развлекать тебя, и устроить так, чтобы ты пригласил меня к себе в отель. Я должна была лечь с тобой в постель, но, по его словам, бояться мне было нечего, так как тебя предполагали усыпить. От меня требовалось провести с тобой в комнате ночь. Я немного подумала и решила, что речь идет, по-видимому, о разводе, и тебя просто хотят скомпрометировать. Мне это не понравилось, и я отказалась.
   Ее вдруг охватила дрожь, она смотрела на освещенный луной берег. — Сперанца пытался меня убедить, но чем больше он старался, тем больше я понимала, что за всем этим кроется что-то подлое. В конце концов, он встал, и сказал, чтобы я пошла с ним.
   Она остановилась и посмотрела на свои руки. Я не торопил ее. Через некоторое время она заговорила снова.
   — Он привез меня к какому-то дому на набережной. Едва войдя туда, я увидела отвратительную старуху и ее девиц и поняла, что меня там ожидало…
   Я протянул ей сигарету, и мы несколько минут молча курили.
   — Он, что, сказал, что поместит тебя там, если ты откажешься с ним сотрудничать, а?