Чейз Джеймс Хэдли. За все с тобой рассчитаюсь

   Она скрестила руки и ударила ногами по воде.
   - Вы, видимо, жестокий человек?
   - Да, и мне эта история не нравилась и заставила задуматься. Я сказал себе, что в один из дней могу нарваться на такого типа, который может и умеет обращаться с оружием, и тогда мне не сдобровать. Вот тогда-то я и купил себе "люгер". В этой игре мне хотелось быть сильнее других. Видите ли, когда выдвинешься в армии, становишься гордым, появляется желание делать все лучше, чем все остальные. Я снял комнату в отеле второго разряда и стал отрабатывать способность быстро доставать оружие и нажимать на спуск.
   Я проделывал это по шесть часов в день в течение недели. Я стал довольно быстрым и не встречал еще человека, который был способен сделать то же самое быстрее меня. Эта неделя работы уже пять раз спасала мне жизнь.
   Она вдруг задрожала.
   - А я слышала, как говорили, что вы человек без совести, но теперь, когда я вас ближе узнала, я в это больше не верю.
   - Все это ложь, - сказал я, кладя руку на ее бедро. - Я объясню вам, как создается такая сказка: появляется некий бродяга, считающий себя жестким и воображающий, что все окружающие ему не выше, чем по колено. Это происходит потому, что он или ненормальный, или слишком много выпил. Но он считает, что он выше всех, и стремится доказать это всему свету. На него все плюют, но это до него не доходит. И что же он делает? Начинает искать человека с подходящей репутацией, известного всем, находит такого и ищет с ним ссоры, с целью его уничтожить. Он думает, что если ему это удастся, он на самом деле станет великаном. И обычно он выбирает именно меня!
   Я поболтал ногами в воде.
   - Я предоставляю ему говорить, что ему заблагорассудится, так как уверен, что уложу его в любой момент, а просто так я не люблю убивать людей. Я спокойно предоставляю ему возможность ругать меня. Возможно, и напрасно, так как это его воодушевляет еще больше, и он начинает вытягивать свою петарду. Именно в этот момент я вынужден стрелять первым, так как очень хочу жить. Умирать мне пока, по-моему, рановато. Говорят, что у меня нет совести, но это совсем не так. Меня к этому вынуждают, и я не имею другого выхода.
   Она молчала.
   - Здесь в городе, как мне кажется, есть какой-то парень, который задумал против меня некую комбинацию. Он, наверное, хочет убрать меня красиво. Мне неизвестно, кто и когда, но думаю, что и вы в этом деле. Имеете ли вы представление о том, что и вы часть этой экстравагантной мизансцены? - с улыбкой закончил я.
   - Вы сошли с ума, - сказала она, качая головой. - Ничего такого не произойдет.
   - Мне все же неясно, за меня вы или против?
   - С вами!
   Я обхватил рукой талию девушки и закинул ее ноги, чтобы посадить к себе на колени. Она прижалась к моей груди, и я спрятал лицо в ее волосах, сырых и душистых.
   - Я сразу же поняла, что с вами это будет забавным, - сказала она Я приподнял ее подбородок и приблизил лицо к своему. Она закрыла глаза. При свете луны она была совсем белая, как фарфоровая кукла.
   Я долго смотрел на нее, потом поцеловал. Ее губы были немного солеными, но крепкими, свежими и приятными. Мы долго не двигались, волны укачивали нас. Я чувствовал, что вскоре что-то должно случиться, но в настоящий момент мне было все безразлично.
   Неожиданно она оттолкнула меня и, покинув мои колени, встала. Я смотрел на нее. Красота этой девушки сводила меня с ума. Когда я захотел снова схватить ее, она прыгнула в воду.
   Я сидел и ждал. Вскоре она вернулась, и я нагнул плот в ее сторону, чтобы ей было удобнее. Она растянулась около меня, положила подбородок на руки и скрестила ноги. Спина у нее была очень красивая.
   - Теперь вы должны рассказать мне вашу историю, - сказал я.
   - Мне нечего рассказывать.
   - Ну, хоть что-нибудь. Сколько времени вы уже в этом городе?
   - Один год.
   - А раньше?
   - Нью-Йорк.
   - Танцовщица?
   - Да.
   - Откуда знаете Сперанца?
   - Случайно.
   - Он вам нравится?
   - Он ничто для меня.
   - Вы занимаетесь приглашенными в эту коробку?
   - Приблизительно так.
   - А кроме меня, кем вы занимались?
   - Никем.
   - Значит, я первый гость, отмеченный Парадиз-Палм?
   - Вероятно.
   - Работа вам нравится? Она повернулась на спину.
   - Да.
   Она смотрела на меня с выражением, говорящим, что я трачу время зря, оставаясь на плоту.
   - Пошли, - сказал я, - вернемся. Она прыгнула в воду первой.
   ***
   - Я хочу показать мадам вид с моего балкона, - сказал я дежурному служащему отеля, беря ключ от своего номера.
   Он, конечно, мог сказать, что я нахожусь в респектабельном отеле, или, по крайней мере, усмехнуться. Но он не выразил никакого удивления или неудовольствия. Он только поклонился.
   - Мы счастливы, что вы находите этот вид достойным того, чтобы показывать его дамам. Не нужно ли чего-нибудь, мистер Кен?
   Я внимательно посмотрел на него, чтобы убедиться, не игра ли это? Ничего подозрительного. Он готов был встать на четвереньки, чтобы только доставить мне удовольствие.
   - Я хотел бы немного виски.
   - Некоторый запас есть в шкафу, в вашем маленьком салоне, мистер Кен, ответил он. - Час тому назад его послал туда мистер Киллино вместе с пожеланиями всего наилучшего.
   Я кивнул.
   - Его внимание очень приятно, - сказал я, не выказывая удивления.
   В сопровождении мисс Бондерли я прошел через холл к лифту. Она удивленно смотрела на меня.
   - Киллино поклялся сделать мое пребывание здесь приятным, - сказал я, пожав плечами. - Еще немного, и он придет заправлять одеяло на нашей кровати!
   Она засмеялась.
   Нам встретился детектив отеля. О его профессии я догадался по величине его ног. Нас он, казалось, не заметил.
   Лифтер и грум смотрели на мисс Бондерли с таким видом, будто были уверены, что она живет в этом отеле. Все эти бездельники безусловно обладали известным тактом.
   Часы в приемной показывали два часа. Спать мне не хотелось.
   - Вы знаете этого Киллино? - спросил я, пока мы шли широким коридором по мягкому ковру, который вел в мою комнату.
   - Я полагала, что вы думаете только обо мне, - сказала она с некоторым упреком.
   - Мой мозг раздваивается, я способен одновременно думать о двух вещах.
   Я открыл дверь, и она последовала за мной в комнату. На свой вопрос я не получил ответа.
   Когда дверь за нами закрылась, я убедился, что мой мозг не настолько уж раздваивается.
   Мисс Бондерли освободилась из моих объятий не слишком быстро.
   - Не забывайте, что я пришла полюбоваться видом с балкона, - сказала она.
   По движению ее груди я видел, что она владела собой не лучше, чем я.
   - Красивый вид... - сказал я.
   Мы прошли через комнату, чтобы посмотреть с балкона. Проходя мимо зеркала, я обратил внимание, что мои губы испачканы губной помадой, но это не было очень неприятным.
   Мы стояли на балконе. На улице движение прекратилось. Луна была похожа на лимон.
   Я расстегнул ее блузку. Свое болеро она сняла при входе. Прижавшись ко мне, она взяла меня за руки.
   - Я не хочу, чтобы ты подумал, что я делаю это безразлично с кем, - тихо проговорила она.
   - Согласен, - сказал я. - Эта ночь предназначена только для нас двоих.
   - Я знаю, но я хочу, чтобы ты поверил мне...
   - Я вообще ничему не верю...
   Она повернулась и обняла меня за шею. Мы долго стояли так. Это было приятно. Потом я взял ее на руки и понес в комнату, где положил на кровать.
   - Подожди меня, - сказал я.
   В ванной комнате я разделся, надел шелковый халат. Потом вошел в маленький салон, пошарил в шкафу и нашел подарок Киллино. Он послал мне четыре бутылки виски, одну бренди и одну вина. Я взял бутылку бренди и вернулся с ней в комнату. Взяв два стакана, налил в них напиток.
   Один стакан протянул ей и попробовал из другого. Букет был приятный.
   - Я пью за нас двоих, - сказал я.
   - Нет, только за себя.
   - Как хочешь. Потом за тебя.
   Я выпил.
   Она поставила свой стакан на ночной столик, не дотронувшись до него, и широко раскрыла свои темные глаза.
   Я посмотрел на нее и вдруг почувствовал холод, пробежавший по спине. Алкоголь выворачивал мне желудок.
   - Мне надо было подумать об этом, - сказал я. Комната стала медленно вертеться вокруг меня и внезапно опрокинулась.
   - Это подарок Киллино, - услышал я свое ворчание. - Но новобрачная этого не стоит.
   Я смотрел на потолок. Лампы постепенно гасли, как в кино перед началом сеанса. Я пытался пошевелиться, но мои мускулы не слушались. Я скорее почувствовал, чем увидел, что мисс Бондерли встала. Я хотел сказать ей, чтобы она была осторожной и не простудилась, но мой язык превратился в кусок какой-то тряпки.
   Я слышал голоса, мужские голоса. Тени играли на стене, я погружался в темную бездну...
   ***
   Я начал карабкаться по стенкам темного колодца, пока не увидел слабый, с булавочную головку, луч света на самом верху. Это было совсем не легко, но я старался, потому что слышал, как неподалеку кричала женщина.
   Внезапно я достиг края колодца. Солнце меня ослепило. Кто-то стонал, и, совершенно неожиданно, я понял, что это я. Когда я попытался сесть, мне показалось, что мой череп расколется. Я обхватил голову руками и, ругаясь, пытался таким образом умерить боль. Женщина по-прежнему кричала так, что кровь стыла в жилах.
   Несмотря на то, что пол шатался у меня под ногами, мне все же удалось встать на ноги и сделать несколько шагов по комнате. Я двигался так, будто в меня ударила молния.
   Я добрался до двери, уцепился за косяк и выглянул в салон.
   Мисс Бондерли стояла, прижимаясь к стене всем телом, опустив руки. Одежды на ней не было. Она широко раскрыла рот и, увидев меня, снова закричала.
   У меня было ощущение, что голова моя наполнена ватой, но все же вопли пробились сквозь ее толщу и достигли моего сознания, заставив меня заскрипеть зубами.
   Мой взгляд упал на ковер у ног мисс Бондерли. Рядом на спине лежал Джон Херрик. Его скрюченные руки тянулись к потолку, кулаки были сжаты, лоб у него был разбит, почерневшая кровь запачкала седые волосы, окружив голову зловещим ореолом.
   В дверь энергично стучали, кто-то кричал. Мисс Бондерли продолжала издавать какие-то звуки, конвульсивно захватывая ртом воздух.
   Я прошел через комнату и шлепнул ее по щеке. Глаза ее закатились, так что видны были только белки, и она повалилась на пол. Дверь резко распахнулась, и мне показалось, что в комнату устремилась огромная толпа.
   Я стоял перед ними. Войдя, они сделали два - три шага и застыли. Они смотрели на меня, мисс Бондерли, на Джона Херрика... Я смотрел на них.
   В этой группе был детектив отеля, грум, служащий отеля, две-три женщины в вечерних платьях, двое мужчин в белых фланелевых пижамах. Впереди всех держался тот тип в костюме из зеленоватого габардина, которого я заметил в баре возле оркестра, когда он наблюдал за мной в казино.
   Увидев распростертого на полу окровавленного Херрика, женщины подняли крик. Я подумал, что на их месте сделал бы то же самое. Но это обозлило типа в габардиновом костюме.
   - Выбросьте живо этих кур отсюда! - прошипел он. Вскоре в комнате, кроме него, остались только детектив и служащий отеля. Все остальные были выставлены за дверь.
   - Что здесь происходит? - спросил тип в габардиновом костюме, сжимая кулаки и угрожающе выставляя вперед свой подбородок.
   По этому идиотскому вопросу я понял, что он, наверняка, полицейский.
   - Я тоже хотел бы это знать, - попытался произнести я. Слова у меня получались совсем плохо, казалось, рот мой наполнен большими крупными камнями.
   Осторожно, будто он находился в церкви, детектив отеля встал на цыпочки и вошел в спальню. Он принес покрывало, которым стыдливо прикрыл мисс Бондерли. Она лежала в неестественной позе.
   - Кто это? - спросил тип в габардине, показывая на меня.
   Казалось, служащего отеля сейчас вывернет наизнанку, таким зеленым было его лицо.
   - Это мистер Честер Кен, - дрожащим голосом ответил он. Эти слова, казалось, встряхнули типа в габардиновом костюме.
   - Вы в этом уверены? Тот кивнул.
   - Ты отлично известен, - прорычал мне тип в габардиновом костюме, встав передо мной. - Меня зовут Флагерти, я инспектор уголовной полиции. С тобой теперь покончено, Кен!
   Любой ценой надо было попытаться сказать что-нибудь.
   - Вы ненормальный, - сказал я. - Я тут ни при чем!
   - Когда я обнаруживаю мошенника твоего уровня, запертого вместе с трупом, мне нет необходимости далеко искать убийцу, - насмехался Флагерти. - Ты арестован и сделаешь лучше, если сядешь за стол.
   Я попытался размышлять, но мой мозг отказывался работать. Чувствовал я себя очень плохо, в голове что-то стучало сильными толчками.
   Служащий отеля потянул за рукав Флагерти, и они о чем-то зашептались. Вначале инспектор ничего не хотел слушать, но имя Киллино, которое мне удалось расслышать, по-видимому, произвело на него какое-то впечатление. Он с сомнением посмотрел на меня.
   - Как хотите, - сказал он, - но это потерянное время.
   Служащий вышел, пробивая себе дорогу в толпе, которая ожидала за дверью; трое или четверо попытались войти, но Флагерти захлопнул дверь у них перед носом. Потом он подошел к окну и посмотрел на улицу.
   Детектив отеля протянул мне стакан виски, который я немедленно проглотил. Это было как раз то, что мне требовалось.
   Я попросил еще, и детектив снабдил меня другой порцией. Он мне глупо улыбался, в его глазах светились страх и раболепство.
   Внезапно вата, которой, как будто была наполнена моя голова, исчезла, боль прекратилась и я почувствовал себя настолько хорошо, насколько мог рассчитывать в подобных условиях. Я попросил у детектива отеля сигарету и закурил.
   - Вот так, дайте этому подонку прийти в себя, - проворчал от окна Флагерти. Он наблюдал за мной, держа наготове автоматический пистолет. - Не двигайся, Кен, - продолжал он, - мне очень хорошо известно, что с тобой надо быть всегда начеку.
   - Не ломайте мне ноги, я и так понимаю, что оказался в скверном положении, но как только она придет в себя, она расскажет вам, что произошло. Я же ничего не знаю.
   - Как всегда! - насмехался Флагерти.
   - На вашем месте я бы ничего не говорил, мистер Кен, - пробормотал детектив. - Подождите, пока сюда придет мистер Киллино.
   - Он придет?
   - Конечно. Вы его клиент, мистер Кен. Мы постараемся вас вызволить, если будет такая возможность. Я ошеломленно посмотрел на него.
   - На свете не существует другого такого отеля, где так бы ухаживали за своими клиентами! - воскликнул я, не в силах сказать ничего другого.
   Он улыбнулся мне, но отвел глаза.
   Мисс Бондерли по-прежнему была без сознания. Я сделал движение в ее сторону.
   - Спокойно, Кен! Не шевелись! - зарычал Флагерти. У меня создалось впечатление, что он начнет стрелять при первом же удобном случае. Я снова сел, пожимая плечами.
   - Вы бы лучше привели в сознание эту женщину, - сказал я.
   - Займитесь ею, - сказал Флагерти детективу.
   Тот опустился возле нее на колени. Он был смущен и, видимо, не знал, что делать.
   Я обвел комнату глазами. Пепельницы были полны окурков, на камине стояли две пустые бутылки из-под виски. Большое мокрое пятно говорило о том, куда пролилось виски. Комната вся пропиталась алкоголем. Ковер был помят, стул опрокинут. Вся обстановка должна была свидетельствовать о том, что здесь проходила оргия.
   На полу, возле трупа лежал "люгер". Дуло пистолета было измазано кровью и на нем были прилипшие седые волосы. Это оружие было мне очень хорошо знакомо, пистолет был мой...
   Сообразив это, я понял, что пропал. Если мисс Бондерли промолчит, у меня не останется никаких шансов. Остается надеяться, что продлится это недолго.
   Полчаса мы сидели молча. Мисс Бондерли несколько раз пошевелилась, еще не приходя в себя. Глубокий обморок! Она, возможно, установила рекорд!
   Я начинал уже терять терпение, когда в комнату вошел коренастый мужчина в черной шляпе. Он чем-то напомнил мне Муссолини. Обежав глазами комнату, вошедший направился ко мне.
   - Вы Кен? - спросил он, протягивая мне руку. - Я - Киллино. Я прослежу, чтобы с вами обращались корректно. Вы мой гость, и я позабочусь о вас.
   Я оставался сидеть, не обратив внимания на его протянутую руку.
   - Ваш конкурент мертв, Киллино, - сказал я, глядя на него снизу вверх. Вам тоже нечего опасаться.
   Он быстро отдернул руку и посмотрел на Херрика.
   - Бедный парень... - сказал он. - И, клянусь вам, у него были слезы на глазах. - Это был умный и храбрый противник. Лишившись его, город многое потерял.
   - Приберегите эти слова для журналистов, - посоветовал я ему. И в эту минуту мисс Бондерли, придя в себя, снова начала кричать.
   ***
   Киллино, видимо, решил показать свои организаторские способности.
   - Мы будем справедливы с Кеном, - сказал он, стуча кулаком по спинке кресла. - Все обстоятельства против него, но он - мой приглашенный, и я прослежу, чтобы ему дали шанс.
   - А потом? - спросил Флагерти, пожимая плечами. - К чему терять время? Я отвезу его в комиссариат, и там мы его допросим.
   - Мы не уверены, что он виновен, - зарычал Киллино. - Я протестую против того, чтобы его арестовали без достаточных доказательств, и совсем не уверен, что у вас против него есть веские улики. Мы допросим его здесь.
   - Очень любезно с вашей стороны, - сказал я. Он даже не посмотрел на меня.
   - Заставьте эту женщину помолчать, - показал он пальцем на мисс Бондерли. - Я не хочу, чтобы она открывала рот раньше, чем мы услышим других свидетелей.
   Я продолжал курить, глядя в окно, пока Киллино по телефону все организовывал. Были вызваны и ожидали в коридоре служащий отеля, детектив отеля, Сперанца, лифтер и бармен из казино.
   Мисс Бондерли отвели в соседнюю комнату, где за ней наблюдала женщина, вызванная из полицейской тюрьмы. Ей приказали одеться.
   Позади моего стула стояли два флика, готовые спустить с меня шкуру, если я попытаюсь сделать малейшее движение. Кроме них в комнате были: Флагерти, еще двое сотрудников полиции в штатском, фотограф и врач. В углу сидел стенографист, которому было поручено вести протокол допроса. И, разумеется, в комнате был Киллино.
   - Отлично! - пророкотал он. - Начнем!
   Флагерти не помнил себя от радости, что держал меня в руках.
   - Действительно ли ты Честер Кен? - спросил он таким тоном, будто сам не знал этого.
   - Он самый, - ответил я. - А вы, действительно, лейтенант Флагерти? Тот, у которого нет ни одного друга, который мог бы это подтвердить?
   Киллино вскочил.
   - Послушайте, Кен, положение для вас слишком незавидное. Вы бы лучше воздержались от дерзостей!
   - Я ведь козел отпущения! - возразил я, улыбаясь. - Не все ли равно, что я говорю этому подонку?
   - Это вам все равно ничего не даст, - пробормотал Киллино. Он сел, а Флагерти стал нервно ходить по комнате, продолжая на ходу:
   - Ладно. Ты зовешься Честер Кен, и ты профессиональный игрок.
   - Я не называю игру профессией, - сказал я. Его лицо стало вдруг пурпурным.
   - Ты признаешь, что зарабатываешь на жизнь игрой?
   - Нет, я еще не зарабатываю на жизнь, я недавно демобилизовался из армии.
   - С тех пор прошло уже четыре месяца. За это время ты играл или нет?
   Я утвердительно кивнул.
   - И ты много выиграл?
   - Не много.
   - Ты считаешь, что двадцать тысяч - это не много?
   - Не мало.
   Факт, что я играл, был подтвержден.
   - Это верно, что ты убил пять человек за последние четыре месяца? - бросил он резко. Киллино быстро вскочил.
   - Не пишите этого в протокол! - закричал он, и его маленькие глазки расширились от возмущения. - Кен ведь совершенно законно защищался!
   - Но он их убил! - завопил Флагерти. - Это я вам говорю! Пять человек за четыре месяца! Ничего себе, хорошенькое досье! Законная защита или нет, но это ужасно! Все добропорядочные граждане ужаснутся этому так же, как и я!
   Киллино с ворчанием сел обратно на свое место. Он, вероятно, хотел выглядеть добропорядочным гражданином.
   - Итак, - возвышаясь надо мной, скрипел Флагерти, - ты их убил, не правда ли?
   - Эти пять мошенников мечтали продырявить меня сами, - спокойно возразил я. - Мне пришлось защищаться. Если это называется убийством, тогда я их убил.
   Флагерти повернулся к стенографисту, подняв руки к небу:
   - Он сам признался, что убил пять человек, которые были ни в чем не виновны!
   Эти слова заставили Киллино вскочить, но мне это уже начало надоедать.
   - Не беспокойтесь больше, - сказал я ему. - Все эти факты зарегистрированы у центрального прокурора Нью-Йорка, который полностью признал меня невиновным. И мне совершенно наплевать на то, что может говорить провинциальный флик. Поберегите слюну!
   Флагерти, казалось, хватит апоплексический удар.
   - Продолжайте, - сухо проговорил Киллино, садясь и удостаивая меня неприязненным взглядом.
   - Посмотрим, будешь ли ты плевать на это, - сказал Флагерти, сжимая кулаки. - Ты ведь приехал в Парадиз-Палм, потому что хотел сорвать банк в местном казино. Это ведь для подобных тебе золотая жила.
   - Фантазия! - сказал я. - Я приехал отдыхать.
   - И тем не менее, не успев приехать, сразу же побежал в казино, насмехался Флагерти.
   - Меня туда пригласил Сперанца, а так как мне нечего было делать, я туда и пошел.
   - Сколько времени ты знаешь Сперанца?
   - Я его не знаю. Флагерти поднял брови.
   - Ах, ты его не знаешь? А ты не находишь странным, что Сперанца приглашает тебя в казино, не зная тебя?
   - Очень странно, - улыбнулся я.
   - Вот видишь! - сказал Флагерти, сделав шаг вперед. - А если он тебя не приглашал, а ты пошел сам, так как хотел поскорее сорвать куш?
   Он вертел перед моим носом пальцем и почти визжал.
   - Кончай, - сказал я, - если не хочешь получить кулаком по морде!
   Он прошел через комнату, открыл дверь и пригласил Сперанца в салон.
   На Сперанца были шикарные светло-голубые брюки и пиджак цвета горчицы такой ширины, что он был похож на зеркальный шкаф, а в бутоньерке белая роза. Уверяю вас, многие женщины упали бы в обморок при виде его.
   Он улыбнулся присутствующим, бросил взгляд на труп Херрика, покрытый покрывалом, и улыбка его погасла. Посмотрев на меня, он быстро отвел глаза.
   Я закурил новую сигарету. Осталось уже совсем недолго. Скоро я узнаю, к чему все это идет.
   Сперанца категорически заявил, что никогда не звонил мне по телефону, и ему ничего не было известно о моем пребывании в городе, пока он не увидел меня в казино. Он сказал также, что поскольку моя репутация ему известна, он очень огорчился, увидев меня.
   Начиная с этого момента, я понял, что они хотели получить мою шкуру. Сперанца я назвал лжецом, что его, кажется, огорчило. Но я понимал, что мое слово в создавшейся ситуации недорого стоило.
   Флагерти избавился от Сперанца и вернулся ко мне, приняв вид святой невинности.
   - Тебе совсем не поможет твоя ложь, Кен, ты должен остерегаться.
   - Убирайся, - сказал я, выпустив дым ему прямо в лицо.
   - Подожди, ты еще будешь у меня в комиссариате! - прошипел он.
   - Этого еще не случилось, - возразил я. Киллино попросил Флагерти продолжать.
   - Ты встретил Херрика в казино? - спросил Флагерти, справившись со своей злобой.
   - Это точно.
   - Он сказал тебе, чтобы ты покинул город?
   - Он посоветовал мне покинуть город, - уточнил я.
   - А что ты ему ответил?
   - Что я остаюсь.
   - Ты сказал, чтобы он отправлялся к дьяволу, вот что! И сказал, что сведешь с ним счеты, если он будет совать свой нос в твои дела.
   - Глупости, - сказал я.
   Флагерти пригласил бармена казино, который заявил, что он слышал, как я угрожал Херрику.
   - Он ему сказал: "Если будешь совать нос в мои дела, я тебя уничтожу!" сказал бармен Флагерти возмущенным тоном.
   - Сколько тебе заплатили, чтобы ты рассказал эту историю? - спросил я.
   - Достаточно, - заявил Флагерти, повернувшись к бармену. - О'кей. Это все. Вы понадобитесь еще на суде. Бармен вышел, покачивая головой.
   - После этого ты вернулся в отель вместе с ней, - продолжал Флагерти, показывая на мисс Бондерли, которую ввели в комнату.
   При дневном свете ее платье из синего крепа выглядело совсем неуместным. Она была печальной. Я подмигнул ей, но она избегала моего взгляда.
   - Вы вместе напились, - продолжал Флагерти. - Она заснула, а ты стал размышлять. Ты думал о Херрике, считая, что он может помешать твоим планам. Это вызвало твой гнев. Ты позвонил ему и пригласил приехать к тебе, рассчитывая запугать его и заставить отказаться от вмешательства в твои дела.
   - Не будь идиотом. Это я, бедный болван потерял сознание. Спросите у мышки. Она вам скажет. Или лучше отыщите бутылку бренди в той комнате. Наркотик, которым она наполнена, может заставить человека заснуть мертвым сном.
   - Какое бренди? - спросил Флагерти. Один из фликов прошел в соседнюю комнату и через секунду вернулся.
   - Там нет никакой бутылки с бренди, - сказал он. Я пожал плечами.
   - Это разумно. Спросите тогда ее. Она вам скажет.
   - Мне нет необходимости спрашивать у нее, - взорвался Флагерти. Телефонистка отеля записала вызов по телефону, который ты сделал в два часа ночи. Мы узнали, что номер, по которому ты звонил, принадлежит Херрику. Он приехал через десять минут, спросил у дежурного номер твоей комнаты, и грум проводил его сюда. Что ты на это скажешь?
   - Хорошо сыграно.
   - Вы спорили с Херриком. Ты был пьян и зол. Ты убийца. Убиваешь ты не раздумывая, как бешеная собака! Так как Херрик не согласился с тобой, ты оглушил его своей петардой, и был настолько пьян, что все позабыл уже через минуту. И я скажу тебе, почему. Ты хотел эту курочку. Она ожидала тебя в кровати, не так ли? Я засмеялся ему в лицо.