И надо сказать, что Тамара в изображении Шоты и Тамара летописей – две разные женщины. Но нужно внести еще некоторую поправку. Тамара в самой поэме не похожа на Тамару вступительных строф к «Вепхис ткаосани», написанных позднее. В самой поэме Шота изображает Тамару как-то сдержанно, об'ективно; он сообщает факты, но не дает своего отношения к ним.
Иначе отнесся к Тамаре Шота во вступительных строфах поэмы. Здесь он дает высокий образец любви к женщине, тот образец, который не уступает феодальному Западу с его трубадурами и преклонением перед женщиной. Но здесь же он дает ей определение, которое для нас должно быть решающим при выяснении всего облика Тамары. Он называет ее «уцкало вита джихиа» – «безжалостная как зверь».
Шота описал с поразительным мастерством картину убийства «жениха». Почему же летописцы ничего не говорят об этом? Ведь о смерти Демны они упоминают. Что же мешает им прямо указать, что убил его Сослан? Если бы они назвали Сослана, напрашивался бы вывод, что Тамара – его будущая жена – была причастна к убийству Демны. Надо было выгородить Тамару, представить ее свету, как символ независимой, могущественной Грузии. В отношении же того, в ком воплотилось все передовое и лучшее, что имела грузинская нация при Тамаре, – в отношении Руставели летописцы нашли простой выход – они вычеркнули его из истории Грузии. Не потому ли, что летописцы прекрасно понимали значение великой поэмы Руставели, в которой он вскрывал интимную сторону убийства, называя всех причастных к нему лиц. Они и мысли не допускали, чтобы эти две фигуры – Тамара и Руставели – перешли вместе в историю, ибо Руставели в их глазах развенчивал Тамару.
Действительно, Шота разрушает образ Тамары, который оставили летописи. Шота пишет, что виновником убийства «жениха» была царевна. Летописцы указывают, что за все свое царствование Тамара не подписала ни одного смертного приговора. В Грузии конца XII века, если верить летописцам, был чуть ли не матриархат, и царица Тамара правила своим народом на основе любви и милосердия. По летописям выходит, что те войны, которые велись Грузией с окружавшими ее народами, и победы, которые покрыли славой царствование Тамары, дались не оружием и кровью, а примерами любви и словами убеждения.
Надо оставить наивные ламентации летописей о Тамаре, если мы хотим стоять на реальной исторической почве. Летописи писались в тиши монастырей, и авторы их не столько отображали происходившие события, сколько морализировали по поводу них. Они имели свои счеты и с Тамарой и с Руставели, и поэтому летописи не могут служить для нас об'ективным историческим источником в разбираемом вопросе.
С большим доверием, вернее, с полным доверием мы должны отнестись к такому источнику, как «Вепхис ткаосани». Это – первоклассный исторический памятник для выяснения истинного лица Тамары, и у нас нет других памятников равного ему значения.
Итак, как совершилось убийство «жениха» – царевича Демны, о котором летописи хранят молчание? Выше уже излагались, по рассказу Тариеля, обстоятельства этого убийства; не должно быть сомнения, что Сослан убил Демну по подговору Тамары. Но это не все. Нельзя возлагать вину за это убийство только на них двоих. Недаром в поэме Шота отмечает, что царь заподозрил в подстрекательстве и свою сестру. Георгий III, несомненно, хорошо знал всю обстановку политической борьбы и жизнь своей семьи. Поэтому, узнав об убийстве, он мог сразу распознать инициатора – свою сестру Русудан.
Тамара – ей было в это время двадцать один год – росла под исключительным влиянием своей тетки, которая оказывала на нее воздействие и сделала ее проводником своих домогательств. Эта коварная женщина, которую как автор, так и Сослан глубоко ненавидят, что в поэме ярко отражено, пустила при дворе глубокие корни, и, конечно, ей меньше всего улыбалась перспектива победы Демны и потери ею своего положения и влияния.
Поэтому свидетельство Шоты о ее инициативе и об использовании ею через Тамару Сослана в качестве исполнителя убийства Демны не вызывает никаких сомнений.
Факт остается бесспорным. Убийство Демны Сосланом произошло по подстрекательству Тамары. Тамара – участница убийства своего двоюродного брата, и Тамара летописей и народных преданий – два лица, не имеющие ничего общего между собой.
Поэтому те круги, в руках которых находились летописи, стремились уничтожить самую память о «Вепхис ткаосани» и ее авторе. Это не удалось, и поэма пережила их. Она вышла невредимой из костров, на которых ее сжигали, и на много веков сохранилась в народе.
Тамара была умнейшей женщиной своего времени. Несколько веков спустя Иван Грозный называл ее «мужеумной царицей иверской», вдохновляя ее образом свои войска под Казанью. Она обладала большим и твердым характером, умела приносить свои личные интересы в жертву обстоятельствам и государственной необходимости, но также умела быть настойчивой в достижении своих целей. Она была безжалостна, когда обстоятельства этого требовали.
К изображению Тамары Шота подошел со всей прямотой и ясностью, которые отличают его творчество и все его мироощущение. Но существует еще один источник сведений о Тамаре – народные предания. Как относятся они к проблеме «святости» или жестокости Тамары?
В народе сохранилось предание, с поразительной простотой и наивностью рисующее понимание народом этой стороны характера Тамары.
Против города Гори, на одинокой вершине горы стоит Горис-Джаварская церковка. Народное предание гласит, что однажды, во время охоты, любимый сокол царицы Тамары улетел на эту вершину и его никак нельзя было дозваться. Охотящихся отделяла от вершины река Кура. В этом месте в нее впадает бурная Лиахва. Тамара обратилась к присутствующим с вопросом, кто решится переплыть реку и доставить ей сокола. В награду смельчак может потребовать все, что захочет.
Среди присутствовавших был юноша, взор которого выдавал его чувства. Он был влюблен в свою повелительницу. Юноша смело бросился в реку, чтобы доставить царице ее сокола, но она поняла, какой награды потребует он от нее. Юноша быстро переплыл реку, поймал сокола, и вместе с ним бросился вплавь обратно… Тамара видела, что юноша скоро предстанет перед нею победителем, и стала молиться богу, чтобы он избавил ее от позора. Юноша приближался к берегу, но бог услыхал молитвы царицы, и бедняга стал слабеть. Силы изменяли ему, и на глазах молящейся царицы он стал тонуть. Сокол покинул тонущего и прилетел к своей владетельнице, а юноша пошел ко дну. В память этого влюбленного юноши и построена по повелению Тамары Горис-Джаварская церковь.
Это, в кратких словах рассказанное, народное предание удивительно образно передает внутренний облик Тамары. Вымаливать у бога гибель отважного, любящего ее юноши только для того чтобы он не мог потребовать от нее награды, нарушающей атрибут «святости», – что это: жестокость или святость? Во всяком случае, это предание более созвучно творению Руставели, чем древним летописям.
Освещение Руставели вопроса о привязанностях Тамары, в частности, о любви ее к Сослану, видимо, тоже разрушает тенденции летописцев. Шота оставил нам яркую характеристику, которую дает тетка и воспитательница царевны своей племяннице. Когда Давар узнала об убийстве «жениха» и об угрозах своего брата-царя сжить ее со света, как главную виновницу убийства, она набросилась на царевну со словами: «бозо шен, бозо роскипо, бозо диацо», т. е. назвала племянницу проституткой. Но принять эти слова без критики нельзя.
Известная легкость нравов имела место в грузинском обществе XII века – в этом сомневаться нельзя. Нация только в XI веке освободилась от влияния мусульманской культуры, продолжавшегося несколько веков арабского господства. Приниженное положение женщины сменилось внешней свободой, и естественно, что моральные понятия устояться еще не успели. От мусульманского затворничества женщина ударилась в противоположную крайность, и совершенно понятно, что общественные нравы отличались некоторой свободой, вернее, распущенностью. Это явление отражено в поэме неоднократно, достаточно вспомнить отношения Фатман и Автандила.
И выражение «бозо» в ту эпоху видимо употреблялось не в смысле «проституция», «продажность», а означало распущенность.
Не чужда была распущенности и Тамара, и стремление летописцев представить ее как женщину святую и далекую от человеческих страстей об'ясняется тенденциозностью авторов-монахов.
То обстоятельство, что Шота так просто подошел к вопросу о той стороне жизни Тамары, которая тщательно затушевывалась летописцами, стала одной из главных причин дикой травли, которой подвергалась поэма Руставели в течение многих веков.
Руставели не без умысла назвал свою поэму по имени барса.
Когда Шота писал ее, Тамара представлялась ему в образе барса, принимающего угрожающие позы, но неспособного напасть на человека и причинить ему вред. Во Вступлении же, написанном позднее поэмы, он смотрит на нее уже не так. Он называет ее «безжалостной как зверь». У Руставели было достаточно оснований считать Тамару безжалостной, когда он увидел, что она отвернулась от него и позволила врагам безнаказанно напасть на него.
Строфы, где тетка называет свою племянницу «бозо, бозо», уцелели лишь потому, что рукописи поэмы бережно хранились в замках феодальных родов Орбелиани и других, относившихся к Тамаре отрицательно и имевших счеты с династией Багратидов.
Шота оставил более правильный образ Тамары, чем летописцы. Черты, которые он раскрыл в своей героине, служат не к уничижению ее. Но они дают исторически верную картину. Тамара – сильная и законченная натура. Это настоящая дочь своего века, живой образ, воплощающий всю сущность феодальной монархии в Грузии XII века. Основной стимул ее действий – польза государства. И во имя этого она готова итти на смелые, подчас жестокие решения, холодным умом обдумывая создавшееся положение.
Нестан-Дареджан не раз повторяет, что прежде всего надо владеть собой. «Ра мостжирдес машин унда гонебани гониерса» – «Сильный человек должен соблюдать твердость духа в трудных обстоятельствах». Приняв решение, она не остановится ни перед чем. Здесь она будет «уцкало» – безжалостная, и, сколько бы к ней ни взывали, она равнодушно пройдет мимо.
В противоположность ей Тариель изображен беспомощным и даже слабым. Летописи сохранили сведения, что Давид Сослан был мужчиной атлетического сложения, огромной физической силы, красавец собой. Шота тоже изображает Тариеля мужественным, смелым, расправляющимся с барсами, как с зайцами, но на этих подвигах Тариеля он останавливается мало. Чувствуется, что он и вовсе не стал бы говорить об этом, если бы не желание показать, что в такие тяжелые условия попал геркулес, что он физически почти раздавлен тяжелыми страданиями, свалившимися на него. Шота изображает Тариеля жертвой рока, и вся поэма, даже там, где о Тариеле нет и помину, проникнута его сочувствием любимому герою.
Тариель постоянно обливается слезами, падает в обморок, он ушел от жизни и людей, он горд и молчалив, и горе тому, кто захочет приблизиться к нему, нарушить угрюмый покой его уединения.
Это – Чайльд-Гарольд XII века, презревший людей и свет; и если он не окончательно еще порвал с миром, то лишь потому, что должен спасти свою Нестан-Дареджан и с нею достичь Индии и трона.
У Шоты одна только цель – вызвать сочувствие к тяжелой участи Тариеля, привлечь к нему симпатии. Все остальное имеет в поэме подчиненное значение. И автор достигает своей цели мастерски. Тариель – увлекательнейший художественный образ, и современники не замедлили отдать ему все свои симпатии.
Тариель хороший военачальник. Он быстро разбил хатаетского царя и взял его в плен. Тариеля отличает также целеустремленность – он ни на минуту не забывает, что он законный претендент на трон Индии. Вместе с тем он умеет считаться с обстоятельствами и, если нужно, подчиняться необходимости. Когда царь пригласил его к себе и откровенно рассказал, что для сохранения царского рода нужно выдать замуж царевну за «жениха», иначе говоря – уступить ему трон, Тариель подчинился этому, сумев свои личные интересы принести в жертву государственной необходимости.
Казалось, он должен быть чужд впечатлительности и необдуманных решений. Однако это не так. Он сдержан, пока находится под влиянием слов царя и верит в необходимость и неизбежность «брака» царевны. Но стоило царевне потребовать от него смерти «жениха», и он забывает убеждения царя, государственную необходимость и под влиянием аффекта быстро решается на отчаянный шаг.
Эта импульсивность его натуры едва ли не была причиной того, что не успел он осуществить убийство, как уже всем стало известно, кто убийца. Он не принял мер, чтобы совершить все это скрытно и тайно, а помчался с отрядом прямо в лагерь «жениха» и почти открыто убил его. Он действует один, у него нет руководителей и советчиков и он совершает одну глупость за другой. Увидев, что всем стало известно об убийстве и его виновнике, он бросился в крепость и заперся в ней.
В момент, когда его могут просто схватить, как убийцу, Тариель не находит ничего лучшего, как заявить свои права на трон и сказать посланцам царя, что он ищет не дочери царя, а добивается трона. Между тем трон занят и говорить о нем пока, по меньшей мере, преждевременно.
Тариель плохо ориентируется в обстановке и подвержен всяким влияниям. Эту черту его хорошо понял Шота. И когда впоследствии против автора «Вепхис ткаосани» началась травля, он и не пытался обратиться к своему другу Сослану. Если в заключительных строфах он говорил, что воспел Сослана-Тариеля, то во вступительных строфах, написанных позднее, он обращается только к Тамаре. Он знает о беспомощности Сослана.
Говоря о Придоне, Шота очень скуп. Возможно, что после того, как князь Юрий изменил друзьям и перешел на сторону «каджей», много строф, посвященных ему, Шота сам исключил из поэмы. Он оставил только самое важное, без чего разрушалась самая ткань поэмы.
Придон, когда его встретил Тариель, был еще полон воспоминаний об обидах, нанесенных ему его дядей и племянниками. Он еще не потерял надежды отомстить им, хотя его и отделяло от родины почтительное расстояние. Но с течением времени он должен был убедиться, что возврат на родину для него трудно осуществим. Он втянулся в военные походы, которые вела Грузия, и, находясь вдали от центра и политических событий, не мог принять какое-либо участие в политической жизни страны.
Его знакомство с Тариелем, состоявшееся в начале его появления в Грузии, имело некоторые реальные последствия. Придон выразил сочувствие Тариелю и всецело признал его право на трон.
Признание прав Тариеля – не что иное, как вмешательство Юрия в политическую борьбу, происходившую в Грузии. Едва ли у него были какие-либо виды, кроме того, что он искренно сочувствовал Сослану и хотел помочь ему. Но большой помощи своему другу оказать он не мог. Все сводилось к моральной поддержке. Правда, в поэме Придон предпринимал поиски Нестан-Дареджан, но они не приводили ни к чему. Под этими поисками надо понимать стремление установить связь с Тамарой и быть посредником между нею и Сосланом.
Юрий, без сомнения, учитывал, что появление Сослана на троне Грузии позволит ему осуществить свои стремления. Недаром Шота изображает в поэме, что Тариель оказал помощь Придону и помог ему разбить дядю с племянниками.
Во всяком случае, каковы бы ни были мотивы, которыми руководствовался Юрий, оказывая помощь Сослану, и какова бы ни была эта помощь, самый факт участия Юрия на стороне Сослана указывает на то, что Юрий втянулся в происходившую в Грузии политическую борьбу, исход которой не был ясен для ее участников.
Когда Шота писал свою поэму и изображал При дона в числе друзей Тариеля, он не мог и подумать, что Юрий способен изменить общему делу и занять по проискам «каджей» тот трон, который друзья собирались добыть для Сослана.
Георгий III изображен в лице Ростевана и Парсадана.
Георгий III не был активной фигурой в той политической борьбе, которая нашла отражение в поэме Руставели. В начале своего царствования он совершил в некотором роде государственный переворот. Будучи назначен умиравшим царем, своим старшим братом Давидом, регентом над малолетним наследником Демной, он пробыл в этой роли один год, а затем провозгласил себя царем.
Когда Демна подрос и пред'явил свои права на трон, Георгий III обнаружил готовность мирно кончить свою тяжбу с племянником. Все перипетии этой борьбы с ее трагической развязкой мы узнаем из описания Шотой появления «жениха» и тех решений, которые «царь» принял для благополучного окончания «сватовства».
Если ему не удалось достичь желательных результатов, то вина в этом не его, а женской половины дворца, которая оказывала сильное влияние на политику государства и не встречала достаточного противодействия со стороны Георгия III. Это, конечно, характеризует его как неустойчивого и в некотором роде слабохарактерного правителя.
Но в трудных условиях, создавшихся в связи с убийством Демны, он все же не теряется и быстро находит выход. Он позволяет Сослану скрыться, а сам ищет компромисса с теми группами, которые сделали убийство Демны орудием политической борьбы против него самого. При создавшейся обстановке коронование Тамары было наиболее приемлемым выходом из положения, и Георгий III сумел принять это решение и осуществить его.
Сестра царя Георгия III Русудан изображена Шотой под именем Давар. При выборе ее имени Шота руководствовался желанием дать образ коварной, лживой, жестокой и неразборчивой в средствах женщины востока, который с таким совершенством дан в «1001 ночи» в лице Зат-ат-Давахи, владычицы бедствий.
Давар действительно является источником всех бед, которые обрушились на героев Шоты. Многие строфы, посвященные ей, были, вероятно, удалены из списков, которые хранились в среде реакционных феодально-церковных кругов, видевших в лице Русудан защитника своих интересов при дворе.
Георгий III поручил воспитание единственной дочери своей сестре, очевидно, не потому, что ему нужна была хорошая няня – это с успехом могли выполнить другие женщины. Русудан была не просто няней при Тамаре, а ее воспитательницей, что требовало высокой культуры и образованности.
Тамара была по природе выдающейся женщиной, но все, что ею было приобретено – и положительное и отрицательное, – все это она получила от Русудан, которая неизменно находится около Тамары при всех событиях ее жизни. Русудан прекрасно понимает, что «каджи» – «Верховное собрание» (организация родовой знати) ограничивало власть Тамары, ее любимицы, но она не только ничего не предпринимает для борьбы с ними, а, наоборот, считается проводником влияния «каджей», которые видят в ней свою опору против Тамары.
Когда у «каджей» возник проект расколоть группу трех друзей, боровшихся за освобождение Тамары, и привлечь князя Юрия на свою сторону, не кто иной, как Русудан, становится рьяной сторонницей замужества Тамары с Юрием. Тамара уступила и в этом. Но даже когда «каджи» были, наконец, обезврежены Тамарой и исчезли из политической жизни Грузии, Русудан неизменно продолжала находиться около Тамары. Такова была сила ее ума и коварства.
В лице Фатман мы имеем представительницу женщин иного круга. Она из купеческого слоя, ведет себя свободно, отражая черты, свойственные женщинам ее эпохи, бывает при дворе, участвует в политической жизни страны.
Она деятельно помогает Автандилу в его заговоре, и хотя он относится к ее женским чарам иронически, но питает к ней и уважение и доверие, как к человеку. Через нее он действует в своем опасном предприятии и устанавливает связи с каджетской пленницей.
Это – новый тип женщины, и ее свободные отношения с Автандилом указывают, что в ту эпоху в среде торгового класса, к которому она принадлежит, нарождаются новые отношения и новые моральные понятия, отличные от тех нравов, которые были господствующими в феодальном обществе.
Заканчивая характеристику главных героев поэмы, нельзя пройти мимо такого женского образа, как Асмат, хотя она не принадлежит к числу исторических персонажей. Но роль Асмат в происходящих событиях настолько значительна, что из служанки и рабыни она перерастает в лицо, незаметно творящее большое дело и оказывающее сильное влияние на течение исторических событий.
Она умеет хранить в полной тайне все, что она видит и что ей доверяют. От нее нет секретов. Она – ближайшее и довереннейшее лицо своей госпожи. Она посвящена в ее интимные дела, но она же выполняет и ряд поручений не только личного характера. Она знает все подробности «сватовства» своей госпожи и через нее ведутся тайные сношения с Тариелем.
Асмат знает, что Тариель играет большую роль в жизни ее госпожи, и этого достаточно, чтобы она не оставляла его ни при каких условиях. Эта незаметная и всегда молчаливая фигура все высмотрит, узнает через подруг-служанок интимные подробности жизни тех, кто привлекает внимание ее госпожи, и будет держать ее в курсе всех тайн.
Асмат – национальный тип, и даже больше, она социальный тип феодального общества, где верность, личная дружба, преданность являются основой той восходящей иерархии, на которой покоится феодализм.
В ЦЕНТРЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
Иначе отнесся к Тамаре Шота во вступительных строфах поэмы. Здесь он дает высокий образец любви к женщине, тот образец, который не уступает феодальному Западу с его трубадурами и преклонением перед женщиной. Но здесь же он дает ей определение, которое для нас должно быть решающим при выяснении всего облика Тамары. Он называет ее «уцкало вита джихиа» – «безжалостная как зверь».
Шота описал с поразительным мастерством картину убийства «жениха». Почему же летописцы ничего не говорят об этом? Ведь о смерти Демны они упоминают. Что же мешает им прямо указать, что убил его Сослан? Если бы они назвали Сослана, напрашивался бы вывод, что Тамара – его будущая жена – была причастна к убийству Демны. Надо было выгородить Тамару, представить ее свету, как символ независимой, могущественной Грузии. В отношении же того, в ком воплотилось все передовое и лучшее, что имела грузинская нация при Тамаре, – в отношении Руставели летописцы нашли простой выход – они вычеркнули его из истории Грузии. Не потому ли, что летописцы прекрасно понимали значение великой поэмы Руставели, в которой он вскрывал интимную сторону убийства, называя всех причастных к нему лиц. Они и мысли не допускали, чтобы эти две фигуры – Тамара и Руставели – перешли вместе в историю, ибо Руставели в их глазах развенчивал Тамару.
Действительно, Шота разрушает образ Тамары, который оставили летописи. Шота пишет, что виновником убийства «жениха» была царевна. Летописцы указывают, что за все свое царствование Тамара не подписала ни одного смертного приговора. В Грузии конца XII века, если верить летописцам, был чуть ли не матриархат, и царица Тамара правила своим народом на основе любви и милосердия. По летописям выходит, что те войны, которые велись Грузией с окружавшими ее народами, и победы, которые покрыли славой царствование Тамары, дались не оружием и кровью, а примерами любви и словами убеждения.
Надо оставить наивные ламентации летописей о Тамаре, если мы хотим стоять на реальной исторической почве. Летописи писались в тиши монастырей, и авторы их не столько отображали происходившие события, сколько морализировали по поводу них. Они имели свои счеты и с Тамарой и с Руставели, и поэтому летописи не могут служить для нас об'ективным историческим источником в разбираемом вопросе.
С большим доверием, вернее, с полным доверием мы должны отнестись к такому источнику, как «Вепхис ткаосани». Это – первоклассный исторический памятник для выяснения истинного лица Тамары, и у нас нет других памятников равного ему значения.
Итак, как совершилось убийство «жениха» – царевича Демны, о котором летописи хранят молчание? Выше уже излагались, по рассказу Тариеля, обстоятельства этого убийства; не должно быть сомнения, что Сослан убил Демну по подговору Тамары. Но это не все. Нельзя возлагать вину за это убийство только на них двоих. Недаром в поэме Шота отмечает, что царь заподозрил в подстрекательстве и свою сестру. Георгий III, несомненно, хорошо знал всю обстановку политической борьбы и жизнь своей семьи. Поэтому, узнав об убийстве, он мог сразу распознать инициатора – свою сестру Русудан.
Тамара – ей было в это время двадцать один год – росла под исключительным влиянием своей тетки, которая оказывала на нее воздействие и сделала ее проводником своих домогательств. Эта коварная женщина, которую как автор, так и Сослан глубоко ненавидят, что в поэме ярко отражено, пустила при дворе глубокие корни, и, конечно, ей меньше всего улыбалась перспектива победы Демны и потери ею своего положения и влияния.
Поэтому свидетельство Шоты о ее инициативе и об использовании ею через Тамару Сослана в качестве исполнителя убийства Демны не вызывает никаких сомнений.
Факт остается бесспорным. Убийство Демны Сосланом произошло по подстрекательству Тамары. Тамара – участница убийства своего двоюродного брата, и Тамара летописей и народных преданий – два лица, не имеющие ничего общего между собой.
Поэтому те круги, в руках которых находились летописи, стремились уничтожить самую память о «Вепхис ткаосани» и ее авторе. Это не удалось, и поэма пережила их. Она вышла невредимой из костров, на которых ее сжигали, и на много веков сохранилась в народе.
Тамара была умнейшей женщиной своего времени. Несколько веков спустя Иван Грозный называл ее «мужеумной царицей иверской», вдохновляя ее образом свои войска под Казанью. Она обладала большим и твердым характером, умела приносить свои личные интересы в жертву обстоятельствам и государственной необходимости, но также умела быть настойчивой в достижении своих целей. Она была безжалостна, когда обстоятельства этого требовали.
К изображению Тамары Шота подошел со всей прямотой и ясностью, которые отличают его творчество и все его мироощущение. Но существует еще один источник сведений о Тамаре – народные предания. Как относятся они к проблеме «святости» или жестокости Тамары?
В народе сохранилось предание, с поразительной простотой и наивностью рисующее понимание народом этой стороны характера Тамары.
Против города Гори, на одинокой вершине горы стоит Горис-Джаварская церковка. Народное предание гласит, что однажды, во время охоты, любимый сокол царицы Тамары улетел на эту вершину и его никак нельзя было дозваться. Охотящихся отделяла от вершины река Кура. В этом месте в нее впадает бурная Лиахва. Тамара обратилась к присутствующим с вопросом, кто решится переплыть реку и доставить ей сокола. В награду смельчак может потребовать все, что захочет.
Среди присутствовавших был юноша, взор которого выдавал его чувства. Он был влюблен в свою повелительницу. Юноша смело бросился в реку, чтобы доставить царице ее сокола, но она поняла, какой награды потребует он от нее. Юноша быстро переплыл реку, поймал сокола, и вместе с ним бросился вплавь обратно… Тамара видела, что юноша скоро предстанет перед нею победителем, и стала молиться богу, чтобы он избавил ее от позора. Юноша приближался к берегу, но бог услыхал молитвы царицы, и бедняга стал слабеть. Силы изменяли ему, и на глазах молящейся царицы он стал тонуть. Сокол покинул тонущего и прилетел к своей владетельнице, а юноша пошел ко дну. В память этого влюбленного юноши и построена по повелению Тамары Горис-Джаварская церковь.
Это, в кратких словах рассказанное, народное предание удивительно образно передает внутренний облик Тамары. Вымаливать у бога гибель отважного, любящего ее юноши только для того чтобы он не мог потребовать от нее награды, нарушающей атрибут «святости», – что это: жестокость или святость? Во всяком случае, это предание более созвучно творению Руставели, чем древним летописям.
Освещение Руставели вопроса о привязанностях Тамары, в частности, о любви ее к Сослану, видимо, тоже разрушает тенденции летописцев. Шота оставил нам яркую характеристику, которую дает тетка и воспитательница царевны своей племяннице. Когда Давар узнала об убийстве «жениха» и об угрозах своего брата-царя сжить ее со света, как главную виновницу убийства, она набросилась на царевну со словами: «бозо шен, бозо роскипо, бозо диацо», т. е. назвала племянницу проституткой. Но принять эти слова без критики нельзя.
Известная легкость нравов имела место в грузинском обществе XII века – в этом сомневаться нельзя. Нация только в XI веке освободилась от влияния мусульманской культуры, продолжавшегося несколько веков арабского господства. Приниженное положение женщины сменилось внешней свободой, и естественно, что моральные понятия устояться еще не успели. От мусульманского затворничества женщина ударилась в противоположную крайность, и совершенно понятно, что общественные нравы отличались некоторой свободой, вернее, распущенностью. Это явление отражено в поэме неоднократно, достаточно вспомнить отношения Фатман и Автандила.
И выражение «бозо» в ту эпоху видимо употреблялось не в смысле «проституция», «продажность», а означало распущенность.
Не чужда была распущенности и Тамара, и стремление летописцев представить ее как женщину святую и далекую от человеческих страстей об'ясняется тенденциозностью авторов-монахов.
То обстоятельство, что Шота так просто подошел к вопросу о той стороне жизни Тамары, которая тщательно затушевывалась летописцами, стала одной из главных причин дикой травли, которой подвергалась поэма Руставели в течение многих веков.
Руставели не без умысла назвал свою поэму по имени барса.
Когда Шота писал ее, Тамара представлялась ему в образе барса, принимающего угрожающие позы, но неспособного напасть на человека и причинить ему вред. Во Вступлении же, написанном позднее поэмы, он смотрит на нее уже не так. Он называет ее «безжалостной как зверь». У Руставели было достаточно оснований считать Тамару безжалостной, когда он увидел, что она отвернулась от него и позволила врагам безнаказанно напасть на него.
Строфы, где тетка называет свою племянницу «бозо, бозо», уцелели лишь потому, что рукописи поэмы бережно хранились в замках феодальных родов Орбелиани и других, относившихся к Тамаре отрицательно и имевших счеты с династией Багратидов.
Шота оставил более правильный образ Тамары, чем летописцы. Черты, которые он раскрыл в своей героине, служат не к уничижению ее. Но они дают исторически верную картину. Тамара – сильная и законченная натура. Это настоящая дочь своего века, живой образ, воплощающий всю сущность феодальной монархии в Грузии XII века. Основной стимул ее действий – польза государства. И во имя этого она готова итти на смелые, подчас жестокие решения, холодным умом обдумывая создавшееся положение.
Нестан-Дареджан не раз повторяет, что прежде всего надо владеть собой. «Ра мостжирдес машин унда гонебани гониерса» – «Сильный человек должен соблюдать твердость духа в трудных обстоятельствах». Приняв решение, она не остановится ни перед чем. Здесь она будет «уцкало» – безжалостная, и, сколько бы к ней ни взывали, она равнодушно пройдет мимо.
В противоположность ей Тариель изображен беспомощным и даже слабым. Летописи сохранили сведения, что Давид Сослан был мужчиной атлетического сложения, огромной физической силы, красавец собой. Шота тоже изображает Тариеля мужественным, смелым, расправляющимся с барсами, как с зайцами, но на этих подвигах Тариеля он останавливается мало. Чувствуется, что он и вовсе не стал бы говорить об этом, если бы не желание показать, что в такие тяжелые условия попал геркулес, что он физически почти раздавлен тяжелыми страданиями, свалившимися на него. Шота изображает Тариеля жертвой рока, и вся поэма, даже там, где о Тариеле нет и помину, проникнута его сочувствием любимому герою.
Тариель постоянно обливается слезами, падает в обморок, он ушел от жизни и людей, он горд и молчалив, и горе тому, кто захочет приблизиться к нему, нарушить угрюмый покой его уединения.
Это – Чайльд-Гарольд XII века, презревший людей и свет; и если он не окончательно еще порвал с миром, то лишь потому, что должен спасти свою Нестан-Дареджан и с нею достичь Индии и трона.
У Шоты одна только цель – вызвать сочувствие к тяжелой участи Тариеля, привлечь к нему симпатии. Все остальное имеет в поэме подчиненное значение. И автор достигает своей цели мастерски. Тариель – увлекательнейший художественный образ, и современники не замедлили отдать ему все свои симпатии.
Тариель хороший военачальник. Он быстро разбил хатаетского царя и взял его в плен. Тариеля отличает также целеустремленность – он ни на минуту не забывает, что он законный претендент на трон Индии. Вместе с тем он умеет считаться с обстоятельствами и, если нужно, подчиняться необходимости. Когда царь пригласил его к себе и откровенно рассказал, что для сохранения царского рода нужно выдать замуж царевну за «жениха», иначе говоря – уступить ему трон, Тариель подчинился этому, сумев свои личные интересы принести в жертву государственной необходимости.
Казалось, он должен быть чужд впечатлительности и необдуманных решений. Однако это не так. Он сдержан, пока находится под влиянием слов царя и верит в необходимость и неизбежность «брака» царевны. Но стоило царевне потребовать от него смерти «жениха», и он забывает убеждения царя, государственную необходимость и под влиянием аффекта быстро решается на отчаянный шаг.
Эта импульсивность его натуры едва ли не была причиной того, что не успел он осуществить убийство, как уже всем стало известно, кто убийца. Он не принял мер, чтобы совершить все это скрытно и тайно, а помчался с отрядом прямо в лагерь «жениха» и почти открыто убил его. Он действует один, у него нет руководителей и советчиков и он совершает одну глупость за другой. Увидев, что всем стало известно об убийстве и его виновнике, он бросился в крепость и заперся в ней.
В момент, когда его могут просто схватить, как убийцу, Тариель не находит ничего лучшего, как заявить свои права на трон и сказать посланцам царя, что он ищет не дочери царя, а добивается трона. Между тем трон занят и говорить о нем пока, по меньшей мере, преждевременно.
Тариель плохо ориентируется в обстановке и подвержен всяким влияниям. Эту черту его хорошо понял Шота. И когда впоследствии против автора «Вепхис ткаосани» началась травля, он и не пытался обратиться к своему другу Сослану. Если в заключительных строфах он говорил, что воспел Сослана-Тариеля, то во вступительных строфах, написанных позднее, он обращается только к Тамаре. Он знает о беспомощности Сослана.
Говоря о Придоне, Шота очень скуп. Возможно, что после того, как князь Юрий изменил друзьям и перешел на сторону «каджей», много строф, посвященных ему, Шота сам исключил из поэмы. Он оставил только самое важное, без чего разрушалась самая ткань поэмы.
Придон, когда его встретил Тариель, был еще полон воспоминаний об обидах, нанесенных ему его дядей и племянниками. Он еще не потерял надежды отомстить им, хотя его и отделяло от родины почтительное расстояние. Но с течением времени он должен был убедиться, что возврат на родину для него трудно осуществим. Он втянулся в военные походы, которые вела Грузия, и, находясь вдали от центра и политических событий, не мог принять какое-либо участие в политической жизни страны.
Его знакомство с Тариелем, состоявшееся в начале его появления в Грузии, имело некоторые реальные последствия. Придон выразил сочувствие Тариелю и всецело признал его право на трон.
Признание прав Тариеля – не что иное, как вмешательство Юрия в политическую борьбу, происходившую в Грузии. Едва ли у него были какие-либо виды, кроме того, что он искренно сочувствовал Сослану и хотел помочь ему. Но большой помощи своему другу оказать он не мог. Все сводилось к моральной поддержке. Правда, в поэме Придон предпринимал поиски Нестан-Дареджан, но они не приводили ни к чему. Под этими поисками надо понимать стремление установить связь с Тамарой и быть посредником между нею и Сосланом.
Юрий, без сомнения, учитывал, что появление Сослана на троне Грузии позволит ему осуществить свои стремления. Недаром Шота изображает в поэме, что Тариель оказал помощь Придону и помог ему разбить дядю с племянниками.
Во всяком случае, каковы бы ни были мотивы, которыми руководствовался Юрий, оказывая помощь Сослану, и какова бы ни была эта помощь, самый факт участия Юрия на стороне Сослана указывает на то, что Юрий втянулся в происходившую в Грузии политическую борьбу, исход которой не был ясен для ее участников.
Когда Шота писал свою поэму и изображал При дона в числе друзей Тариеля, он не мог и подумать, что Юрий способен изменить общему делу и занять по проискам «каджей» тот трон, который друзья собирались добыть для Сослана.
Георгий III изображен в лице Ростевана и Парсадана.
Георгий III не был активной фигурой в той политической борьбе, которая нашла отражение в поэме Руставели. В начале своего царствования он совершил в некотором роде государственный переворот. Будучи назначен умиравшим царем, своим старшим братом Давидом, регентом над малолетним наследником Демной, он пробыл в этой роли один год, а затем провозгласил себя царем.
Когда Демна подрос и пред'явил свои права на трон, Георгий III обнаружил готовность мирно кончить свою тяжбу с племянником. Все перипетии этой борьбы с ее трагической развязкой мы узнаем из описания Шотой появления «жениха» и тех решений, которые «царь» принял для благополучного окончания «сватовства».
Если ему не удалось достичь желательных результатов, то вина в этом не его, а женской половины дворца, которая оказывала сильное влияние на политику государства и не встречала достаточного противодействия со стороны Георгия III. Это, конечно, характеризует его как неустойчивого и в некотором роде слабохарактерного правителя.
Но в трудных условиях, создавшихся в связи с убийством Демны, он все же не теряется и быстро находит выход. Он позволяет Сослану скрыться, а сам ищет компромисса с теми группами, которые сделали убийство Демны орудием политической борьбы против него самого. При создавшейся обстановке коронование Тамары было наиболее приемлемым выходом из положения, и Георгий III сумел принять это решение и осуществить его.
Сестра царя Георгия III Русудан изображена Шотой под именем Давар. При выборе ее имени Шота руководствовался желанием дать образ коварной, лживой, жестокой и неразборчивой в средствах женщины востока, который с таким совершенством дан в «1001 ночи» в лице Зат-ат-Давахи, владычицы бедствий.
Давар действительно является источником всех бед, которые обрушились на героев Шоты. Многие строфы, посвященные ей, были, вероятно, удалены из списков, которые хранились в среде реакционных феодально-церковных кругов, видевших в лице Русудан защитника своих интересов при дворе.
Георгий III поручил воспитание единственной дочери своей сестре, очевидно, не потому, что ему нужна была хорошая няня – это с успехом могли выполнить другие женщины. Русудан была не просто няней при Тамаре, а ее воспитательницей, что требовало высокой культуры и образованности.
Тамара была по природе выдающейся женщиной, но все, что ею было приобретено – и положительное и отрицательное, – все это она получила от Русудан, которая неизменно находится около Тамары при всех событиях ее жизни. Русудан прекрасно понимает, что «каджи» – «Верховное собрание» (организация родовой знати) ограничивало власть Тамары, ее любимицы, но она не только ничего не предпринимает для борьбы с ними, а, наоборот, считается проводником влияния «каджей», которые видят в ней свою опору против Тамары.
Когда у «каджей» возник проект расколоть группу трех друзей, боровшихся за освобождение Тамары, и привлечь князя Юрия на свою сторону, не кто иной, как Русудан, становится рьяной сторонницей замужества Тамары с Юрием. Тамара уступила и в этом. Но даже когда «каджи» были, наконец, обезврежены Тамарой и исчезли из политической жизни Грузии, Русудан неизменно продолжала находиться около Тамары. Такова была сила ее ума и коварства.
В лице Фатман мы имеем представительницу женщин иного круга. Она из купеческого слоя, ведет себя свободно, отражая черты, свойственные женщинам ее эпохи, бывает при дворе, участвует в политической жизни страны.
Она деятельно помогает Автандилу в его заговоре, и хотя он относится к ее женским чарам иронически, но питает к ней и уважение и доверие, как к человеку. Через нее он действует в своем опасном предприятии и устанавливает связи с каджетской пленницей.
Это – новый тип женщины, и ее свободные отношения с Автандилом указывают, что в ту эпоху в среде торгового класса, к которому она принадлежит, нарождаются новые отношения и новые моральные понятия, отличные от тех нравов, которые были господствующими в феодальном обществе.
Заканчивая характеристику главных героев поэмы, нельзя пройти мимо такого женского образа, как Асмат, хотя она не принадлежит к числу исторических персонажей. Но роль Асмат в происходящих событиях настолько значительна, что из служанки и рабыни она перерастает в лицо, незаметно творящее большое дело и оказывающее сильное влияние на течение исторических событий.
Она умеет хранить в полной тайне все, что она видит и что ей доверяют. От нее нет секретов. Она – ближайшее и довереннейшее лицо своей госпожи. Она посвящена в ее интимные дела, но она же выполняет и ряд поручений не только личного характера. Она знает все подробности «сватовства» своей госпожи и через нее ведутся тайные сношения с Тариелем.
Асмат знает, что Тариель играет большую роль в жизни ее госпожи, и этого достаточно, чтобы она не оставляла его ни при каких условиях. Эта незаметная и всегда молчаливая фигура все высмотрит, узнает через подруг-служанок интимные подробности жизни тех, кто привлекает внимание ее госпожи, и будет держать ее в курсе всех тайн.
Асмат – национальный тип, и даже больше, она социальный тип феодального общества, где верность, личная дружба, преданность являются основой той восходящей иерархии, на которой покоится феодализм.
В ЦЕНТРЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
Три друга – Руставели, Сослан и князь Юрий были слишком одиноки, чтобы они могли принять более или менее активное участие в происходившей политической борьбе. Сослан был в изгнании, Юрий находился далеко на границе с Турцией и посвящал себя всецело военной деятельности. Оставался один Шота и те немногочисленные второстепенные деятели, которые могли бороться во имя Сослана.
Но с тех пор, как старая родовая знать и высшие представители духовенства ловко использовали убийство Демны и добились ценой компромисса влияния на государственные дела уже при Георгии III, дело Сослана можно было считать проигранным. К этим слоям примкнула и новая знать, а также торговый класс, и у Сослана не осталось социальных сил, на которые он мог бы опираться в своей борьбе за трон.
Единственный выход для него состоял в том, чтобы искать союза с Тамарой и совместно с нею выступить против тех сил, без преодоления которых Сослан не мог рассчитывать на успех. Но для этого надо было заручиться согласием Тамары, которая, при всей своей ненависти к «Верховному собранию», была все же настолько дальновидна и трезва, что видела безнадежность всяких попыток действовать активно в пользу Сослана при создавшихся условиях. Реакционные феодальные группы твердо держали власть в своих руках, и орудием их все еще была травля Сослана. Они раздували убийство Демны, вооружали общественное мнение против Сослана и держали Тамару под постоянной угрозой: если она сделает попытку освободиться от их опеки, они раскроют подробности убийства Демны, которые были скрыты от народных масс.
Шота решился смело и художественно ярко изобразить в своей поэме подготовку убийства Демны, чтобы раз и навсегда выбить это оружие из рук врагов. Тамаре было выгодно освободиться от кошмара постоянных угроз всяких «разоблачений», и возможно, что эта сцена была написана Шотой не без ее ведома и согласия.
Из поэмы видно, что главным действующим лицом является Автандил. Он установил связь с Нестан-Дареджан, получил ее согласие и созвал совет друзей для выработки плана действий, которые поведут к ее освобождению.
С чем же думают они выступать? Сослан – последний представитель династии Багратидов, но это имя сильно скомпрометировано убийством Демны.
Юрий располагает военной силой, но она находится далеко и использовать ее нельзя. Начать вооруженное выступление под флагом Сослана, значит, заранее обречь его на неудачу, ибо оно прежде всего должно быть направлено против Тамары, а это не в интересах Сослана.
Третий участник этой группы заговорщиков не мог предоставить другого орудия борьбы, кроме своего поэтического дарования. Казалось, для той эпохи, когда вопросы политики меньше всего решались литературой, это оружие не могло играть большой роли, и все же с тех пор, как Шота опубликовал (или, вернее, распространил в списках) «Вепхис ткаосани», события приняли совершенно неожиданный оборот.
Современники поэмы сразу, конечно, поняли, о ком и о чем идет речь, да и сам Шота не был, наверное, скуп на комментарии и раз'яснения. Действие поэмы было двоякое: она возбуждала ненависть против одних, она привлекала все симпатии общества к другим.
Хотя при создании своей поэмы Шота руководствовался чисто политическими целями, «Вепхис ткаосани» – не памфлет и не политическая сатира, а чисто художественное произведение высокого мастерства.
В поэме нет ничего специфически политического. Шота описывает перипетии той политической борьбы, которая кипела вокруг него, но все ее эпизоды и действующих лиц он преломляет художественно и отражает в вымышленной обстановке и искусно завуалированной форме.
Но с тех пор, как старая родовая знать и высшие представители духовенства ловко использовали убийство Демны и добились ценой компромисса влияния на государственные дела уже при Георгии III, дело Сослана можно было считать проигранным. К этим слоям примкнула и новая знать, а также торговый класс, и у Сослана не осталось социальных сил, на которые он мог бы опираться в своей борьбе за трон.
Единственный выход для него состоял в том, чтобы искать союза с Тамарой и совместно с нею выступить против тех сил, без преодоления которых Сослан не мог рассчитывать на успех. Но для этого надо было заручиться согласием Тамары, которая, при всей своей ненависти к «Верховному собранию», была все же настолько дальновидна и трезва, что видела безнадежность всяких попыток действовать активно в пользу Сослана при создавшихся условиях. Реакционные феодальные группы твердо держали власть в своих руках, и орудием их все еще была травля Сослана. Они раздували убийство Демны, вооружали общественное мнение против Сослана и держали Тамару под постоянной угрозой: если она сделает попытку освободиться от их опеки, они раскроют подробности убийства Демны, которые были скрыты от народных масс.
Шота решился смело и художественно ярко изобразить в своей поэме подготовку убийства Демны, чтобы раз и навсегда выбить это оружие из рук врагов. Тамаре было выгодно освободиться от кошмара постоянных угроз всяких «разоблачений», и возможно, что эта сцена была написана Шотой не без ее ведома и согласия.
Из поэмы видно, что главным действующим лицом является Автандил. Он установил связь с Нестан-Дареджан, получил ее согласие и созвал совет друзей для выработки плана действий, которые поведут к ее освобождению.
С чем же думают они выступать? Сослан – последний представитель династии Багратидов, но это имя сильно скомпрометировано убийством Демны.
Юрий располагает военной силой, но она находится далеко и использовать ее нельзя. Начать вооруженное выступление под флагом Сослана, значит, заранее обречь его на неудачу, ибо оно прежде всего должно быть направлено против Тамары, а это не в интересах Сослана.
Третий участник этой группы заговорщиков не мог предоставить другого орудия борьбы, кроме своего поэтического дарования. Казалось, для той эпохи, когда вопросы политики меньше всего решались литературой, это оружие не могло играть большой роли, и все же с тех пор, как Шота опубликовал (или, вернее, распространил в списках) «Вепхис ткаосани», события приняли совершенно неожиданный оборот.
Современники поэмы сразу, конечно, поняли, о ком и о чем идет речь, да и сам Шота не был, наверное, скуп на комментарии и раз'яснения. Действие поэмы было двоякое: она возбуждала ненависть против одних, она привлекала все симпатии общества к другим.
Хотя при создании своей поэмы Шота руководствовался чисто политическими целями, «Вепхис ткаосани» – не памфлет и не политическая сатира, а чисто художественное произведение высокого мастерства.
В поэме нет ничего специфически политического. Шота описывает перипетии той политической борьбы, которая кипела вокруг него, но все ее эпизоды и действующих лиц он преломляет художественно и отражает в вымышленной обстановке и искусно завуалированной форме.