– Да, это она. Ее звали Ольгой.
– И что? Что случилось потом, после их развода?
– Тая, это ты спрашиваешь у меня?! Как что? Он женился на тебе!
– А ребенок?
– Говорю же, он умер. Думаю, после этого Ольга и начала пить. Мало того, что она утратила доверие Нестора, так еще и ребенка лишилась…
– И что с ней сталось?
– Она лежит в больнице.
– В какой?
– В наркологической. Лечится. Правда, теперь я уж и не знаю, что с ней будет, ведь Нестора больше нет. Кто будет продолжать оплачивать это лечение?
Я решила пропустить этот вопрос мимо ушей. Мне не было никакого дела до его бывшей жены! Я никому и ничем не обязана! Если у Нестора существовали какие-то обязательства перед этой женщиной, то он должен был упомянуть о ней в своем завещании. Я же не намеревалась заниматься благотворительностью.
– Ты была с ней знакома?
– Да… Так… поверхностно.
– Аннета, зачем ты обманула меня, придумав историю с убийством своего мужа?
Она медленно подняла на меня погасший взгляд. Долгое время молча смотрела на меня, словно пытаясь придумать какие-то оправдания своей лжи. Но потом просто махнула рукой и плеснула себе еще водки.
– Сочинила? Зачем? – не сдавалась я.
– А ты спросила у Нестора?
– Спросила!
– И что же он тебе ответил?
– Ничего. Разве что сказал, что у тебя никогда не было мужа.
– Ладно… Проехали. О покойниках или хорошее, или вообще молчок! – Она пьяным, неверным жестом приложила указательный палец к губам.
– Ответь, – настаивала я. – Зачем ты все это придумала? Раньше я доверяла тебе во всем…
– Да я же просто пошутила, Таечка! Решила разбавить наши серьезные разговоры безобидной шуткой. Еще мне хотелось, как ты понимаешь, чтобы ты воспринимала меня более серьезно, чем просто нанятую за деньги даму-стилиста, приставленную к богатенькой девушке, чтобы научить ее правильно одеваться и накладывать макияж. Мне хотелось, чтобы ты ценила лично меня, я желала, чтобы мы стали подругами. Вот я и придумала эту душещипательную историю про убийство моего мужа… Чтобы представить Нестора в роли человека, который не сможет расплатиться со мной в течение всей дальнейшей жизни.
– Ты не предполагала, что я могу спросить Нестора о тебе?
– Зная твой характер – не предполагала.
– И какой же у меня характер? – Я уже закипала, но сдерживалась.
– Кроткий! – расхохоталась Аннета, и в эту минуту мне почему-то вдруг захотелось ударить ее. Так она стала мне отвратительна. – У тебя, душечка, кроткий характер! Думаю, именно поэтому Нестор и женился на тебе. Ты сильно отличалась от Оли, ну прямо небо и земля!
Чтобы не провоцировать самое себя на резкие слова или даже телодвижения, мне требовалось срочно прекратить нашу беседу. К тому же внезапно до меня начало доходить, что Нестора нет. Что я никогда его больше не увижу. Что он просто исчез! Когда же я представила себе его тело, красивое, сильное, молодое тело, которое теперь – синее, мертвое – лежало в гробу и уже начинало разлагаться, мне стало нестерпимо жаль его. Я вспомнила, как много сил он тратил на то, чтобы заработать деньги, целыми сутками пахал, нисколько не задумываясь о собственном здоровье, а я так ничего и не узнала о его мечтах. Чего он хотел? К чему стремился, зарабатывая эти деньги? Наверняка он мечтал о детях, о том, что у нас с ним будет настоящая, полноценная семья… И вот теперь получилось так, что его не спасли ни деньги, ни связи, ни другие возможности, которыми обладают люди его уровня. Смерть черной птицей зацепила его острым когтем и унесла с собой. В рай ли, в ад? Этого я не знала. Возможно, у него просто-напросто закончился запас жизненных сил? И он, как говорится, сгорел на работе? Возможно. А вдруг его убили? Ведь существуют же такие яды, действие которых схоже по симптомам с сердечным приступом! Но разве теперь кому-то что-то докажешь?
Я, оказывается, рыдала. Просто утонула в слезах. В чувство меня привела Аннета. Она словно вытянула меня за шиворот из какого-то соленого слезоворота, куда я погружалась все глубже и глубже.
– Вот, попей и успокойся… – Я увидела на ее ладони знакомые мне красные таблетки.
Я взяла их и сунула в рот. Но глотать не стала. Подумала, что мне сейчас в моем состоянии опасно даже спать. А что, если я усну и не проснусь, как Нестор? И, хотя он умер не во сне, мне все равно казалось, что сон – это словно бы преддверие смерти. И спать, когда тебе так плохо, вообще опасно. Можно провалиться в черную бездну, лежащую под толстыми цветными пластами сна.
Отвернувшись, я незаметно выплюнула таблетки в ладонь.
– Ну вот, теперь ты хорошенько выспишься, а завтра будешь, как огурчик, – Аннета поцеловала меня в лоб. – Пойдем, я уложу тебя.
– Аннета, ты так и не ответила на мой вопрос. Как, когда, при каких обстоятельствах ты познакомилась с Нестором?
– Хорошо, я расскажу тебе… Только ты – никому, договорились?
Я кивнула.
– Мы с ним были сиамскими близнецами, – прошептала она мне прямо в ухо, обдав горячим водочным духом. – Теперь ты поняла?!
12
13
– И что? Что случилось потом, после их развода?
– Тая, это ты спрашиваешь у меня?! Как что? Он женился на тебе!
– А ребенок?
– Говорю же, он умер. Думаю, после этого Ольга и начала пить. Мало того, что она утратила доверие Нестора, так еще и ребенка лишилась…
– И что с ней сталось?
– Она лежит в больнице.
– В какой?
– В наркологической. Лечится. Правда, теперь я уж и не знаю, что с ней будет, ведь Нестора больше нет. Кто будет продолжать оплачивать это лечение?
Я решила пропустить этот вопрос мимо ушей. Мне не было никакого дела до его бывшей жены! Я никому и ничем не обязана! Если у Нестора существовали какие-то обязательства перед этой женщиной, то он должен был упомянуть о ней в своем завещании. Я же не намеревалась заниматься благотворительностью.
– Ты была с ней знакома?
– Да… Так… поверхностно.
– Аннета, зачем ты обманула меня, придумав историю с убийством своего мужа?
Она медленно подняла на меня погасший взгляд. Долгое время молча смотрела на меня, словно пытаясь придумать какие-то оправдания своей лжи. Но потом просто махнула рукой и плеснула себе еще водки.
– Сочинила? Зачем? – не сдавалась я.
– А ты спросила у Нестора?
– Спросила!
– И что же он тебе ответил?
– Ничего. Разве что сказал, что у тебя никогда не было мужа.
– Ладно… Проехали. О покойниках или хорошее, или вообще молчок! – Она пьяным, неверным жестом приложила указательный палец к губам.
– Ответь, – настаивала я. – Зачем ты все это придумала? Раньше я доверяла тебе во всем…
– Да я же просто пошутила, Таечка! Решила разбавить наши серьезные разговоры безобидной шуткой. Еще мне хотелось, как ты понимаешь, чтобы ты воспринимала меня более серьезно, чем просто нанятую за деньги даму-стилиста, приставленную к богатенькой девушке, чтобы научить ее правильно одеваться и накладывать макияж. Мне хотелось, чтобы ты ценила лично меня, я желала, чтобы мы стали подругами. Вот я и придумала эту душещипательную историю про убийство моего мужа… Чтобы представить Нестора в роли человека, который не сможет расплатиться со мной в течение всей дальнейшей жизни.
– Ты не предполагала, что я могу спросить Нестора о тебе?
– Зная твой характер – не предполагала.
– И какой же у меня характер? – Я уже закипала, но сдерживалась.
– Кроткий! – расхохоталась Аннета, и в эту минуту мне почему-то вдруг захотелось ударить ее. Так она стала мне отвратительна. – У тебя, душечка, кроткий характер! Думаю, именно поэтому Нестор и женился на тебе. Ты сильно отличалась от Оли, ну прямо небо и земля!
Чтобы не провоцировать самое себя на резкие слова или даже телодвижения, мне требовалось срочно прекратить нашу беседу. К тому же внезапно до меня начало доходить, что Нестора нет. Что я никогда его больше не увижу. Что он просто исчез! Когда же я представила себе его тело, красивое, сильное, молодое тело, которое теперь – синее, мертвое – лежало в гробу и уже начинало разлагаться, мне стало нестерпимо жаль его. Я вспомнила, как много сил он тратил на то, чтобы заработать деньги, целыми сутками пахал, нисколько не задумываясь о собственном здоровье, а я так ничего и не узнала о его мечтах. Чего он хотел? К чему стремился, зарабатывая эти деньги? Наверняка он мечтал о детях, о том, что у нас с ним будет настоящая, полноценная семья… И вот теперь получилось так, что его не спасли ни деньги, ни связи, ни другие возможности, которыми обладают люди его уровня. Смерть черной птицей зацепила его острым когтем и унесла с собой. В рай ли, в ад? Этого я не знала. Возможно, у него просто-напросто закончился запас жизненных сил? И он, как говорится, сгорел на работе? Возможно. А вдруг его убили? Ведь существуют же такие яды, действие которых схоже по симптомам с сердечным приступом! Но разве теперь кому-то что-то докажешь?
Я, оказывается, рыдала. Просто утонула в слезах. В чувство меня привела Аннета. Она словно вытянула меня за шиворот из какого-то соленого слезоворота, куда я погружалась все глубже и глубже.
– Вот, попей и успокойся… – Я увидела на ее ладони знакомые мне красные таблетки.
Я взяла их и сунула в рот. Но глотать не стала. Подумала, что мне сейчас в моем состоянии опасно даже спать. А что, если я усну и не проснусь, как Нестор? И, хотя он умер не во сне, мне все равно казалось, что сон – это словно бы преддверие смерти. И спать, когда тебе так плохо, вообще опасно. Можно провалиться в черную бездну, лежащую под толстыми цветными пластами сна.
Отвернувшись, я незаметно выплюнула таблетки в ладонь.
– Ну вот, теперь ты хорошенько выспишься, а завтра будешь, как огурчик, – Аннета поцеловала меня в лоб. – Пойдем, я уложу тебя.
– Аннета, ты так и не ответила на мой вопрос. Как, когда, при каких обстоятельствах ты познакомилась с Нестором?
– Хорошо, я расскажу тебе… Только ты – никому, договорились?
Я кивнула.
– Мы с ним были сиамскими близнецами, – прошептала она мне прямо в ухо, обдав горячим водочным духом. – Теперь ты поняла?!
12
Айзек Либерман очень хорошо понимал Аллена. Исчезнуть, раствориться в воздухе и заставить поволноваться своих сестру и невесту – в этом есть что-то романтическое. К тому же в жизни каждого человека однажды наступает такой день, когда хочется взять – и бросить все, оторваться от реальной, вялотекущей жизни и воспарить над обыденностью, над всем тем, чем он еще недавно дорожил, пусть это даже будет твой дом или кто-то из близких. Единственное, что не должно было пострадать из-за этой авантюры, – любовь. Вот если бы Аллен любил Миму, он непременно рассказал бы ей о том, что они собираются провернуть вместе с Айзеком. А так… Мима! Кто такая Мима? Женщина, с которой Аллену просто хорошо. Ему приятно выпить с ней чашечку кофе, поужинать где-нибудь в Cafå de La Jatte или в Le Grand Vefour, заняться любовью в комнате для гостей в домике Лероев, отправиться куда-нибудь на море, провести выходные в маленьком бунгало на Лазурном Берегу… но он не видел ее, к примеру, в роли матери своих детей, он не испытывал к ней и десятой доли тех чувств, которые питал в юности к одной юной студентке-англичанке, бросившей его в свое время ради одного архитектора. К тому же он считал Миму толстокожей, невосприимчивой к музыке, неэмоциональной, даже бесчувственной и чересчур уж экономной. Она, даже приглашая на ужин милейших Лероев, поджаривала на четверых точно четыре отбивные, отлично зная, что Патрик, муж Клер, очень любит вкусно поесть. Еще она штопала колготки и покупала самый дешевый детский шампунь. Словом, Аллен относился к Миме довольно-таки прохладно, прекрасно осознавая, что он просто использует ее до тех пор, пока не встретит женщину своей мечты.
– Но ты должен учесть, мой дорогой Аллен, что если уж ты принял решение молчать, то должен выполнить задуманное – во что бы то ни стало! Мы с тобой имеем лишь самое смутное представление о том, куда именно нас позвали. Во всяком случае, я-то с тобой точно не поеду. Сыграешь несколько частных концертов для богатых семейств, получишь свои деньги, вернешься в Москву, а оттуда – в Париж. Вот тогда уже мы сможем позвонить всем и сказать, что с нами все в порядке.
– А Соланж? Думаешь, она будет молчать? Ведь рано или поздно все они вычислят, что она собирала мои вещи, ноты…
– Ты же заплатил ей! Будь спокоен, она не станет портить с тобой отношения. Она очень дорожит своей работой. К тому же ты ведь пообещал ей, что когда ты купишь дом в Кап-Ферра, то возьмешь ее с собой. В сущности, Аллен, ну что такого произойдет, если ты заработаешь на своих неофициальных концертах парочку миллионов евро?
– Айзек, очнись! Деньги – это, конечно, хорошо. Но где ты слышал, чтобы музыкантам платили такие бешеные гонорары?!
– Ты не знаешь русских! Я просто уверен, что эти концерты – так, они просто хотят пустить всем пыль в глаза! И для некоторых русских два миллиона – это не деньги!
– Хорошо. Но тогда объясни мне, почему бы им не пригласить более известного музыканта, такого, как русский исполнитель Денис Мацуев, и не заплатить эти деньги ему?
– Да, я согласен, Аллен. Ты – не самый известный в мире пианист. Пока что. Но твоя карьера только начинается, и впереди тебя, быть может, ждет блестящий успех! И доказательством этому служит именно тот факт, что та русская дамочка, связавшаяся со мной, назвала именно твое имя, понимаешь? Кроме того, не забывай, что ты очень красивый молодой мужчина, в которого можно запросто влюбиться!
– Айзек, я что-то не понял… Ты мой импресарио или жалкий пошлый сутенер?
– Подумай лучше о том, что вскоре напишут парижские газеты! Когда станет известно, что ты стал владельцем виллы в Кап-Ферра! А я уж постараюсь сделать так, чтобы журналисты как бы сами по себе узнали об этом факте!
– Айзек, но сумма слишком большая. Я не знаю, где и сколько мне придется играть?! И что придумают эти русские? Вдруг они потребуют, чтобы я играл на морозе… Или в рукавицах…
– Аллен, ты несешь полный бред! Я бы на твоем месте тихо радовался, вот и все… Хотя, с другой стороны, я понимаю и отчасти даже разделяю твои опасения. Действительно, сумма крупновата для одного новогоднего концерта. Однако нам заплатили аванс в размере трехсот тысяч евро! И это живые деньги, ты сам видел свой счет! Поэтому ты сейчас ни о чем таком не думай, просто расслабься и постарайся уснуть. Через час мы уже окажемся в Москве.
– Айзек, я хочу выпить…
– А вот этого не советую! Во-первых, ты не пьешь и не умеешь пить. Во-вторых, тебе надо быть в форме.
– Но я же не стану играть прямо сегодня!
– Мы ничего не знаем. Вот прилетим, нас встретят.
– А если не встретят?
– Люди, заплатившие такой аванс, думаешь, не приедут за тобой? Аллен, прошу тебя, успокойся, возьми себя в руки!
– Знаешь, я теперь понимаю девушек, которых насильно выдавали замуж… Какая-нибудь скучающая жена миллионера, тетка в годах, решила развлечься и вызвала меня… К примеру, чтобы насолить мужу… И потащит меня в свою постель!
– Запомни, Аллен, ты – музыкант. Пианист! И ты едешь давать концерт. Все! Ни о каких сексуальных услугах мы не договаривались! В крайнем уж случае, скажешь, что ты гей.
– Что-о?!
– Послушай, на тебя не угодишь…
– Вот ты только что сказал, что ни о каких сексуальных услугах мы не договаривались. Так ведь контракта нет вообще!!!
– Ну и что?
– А то, что нам могут и не заплатить эти миллионы!
– Аллен, разве триста тысяч евро для тебя уже не деньги? Ты в своем уме?! Причем эти денежки у тебя уже есть, и ты можешь их снять со счета в любой момент!!!
– Ты представляешь, что сейчас происходит у меня дома? Все стоят на ушах! Наверняка они обратились в полицию! И еще, Айзек… Я тебе не сказал… Словом, я отчасти проговорился и сказал своей сестре, что у меня, возможно, будут гастроли в России, речь, мол, идет о частном концерте, за который мне должны заплатить столько, сколько я зарабатываю за целый год. Но я не сказал, когда именно он состоится… Так, просто намекнул… Айзек, ты что?! Ну, прости! Понимаешь, я был под впечатлением… Мне так хотелось поделиться с нею своей мечтой!
– Ты и про Кап-Ферра ей сказал?!
– Нет, что ты!!! Тогда бы она точно заподозрила, что и ты в курсе дела… Айзек, я не понимаю, почему мы не имели права рассказать нашим близким, что летим частным самолетом в Москву? Что мне обещали заплатить хорошие деньги? Или это противозаконно?!
– Нет, это не противозаконно. Просто это было единственным условием со стороны этих русских, понимаешь?
– А зачем им это?
– Вероятно, они не хотят, чтобы информация просочилась в прессу, вот и все. Да нам-то какая разница?! Отыграешь, вернешься в Москву, повторяю, тебя сразу привезут в «Савой», где я уже буду поджидать тебя с шампанским… А на другой день – домой!
– Но почему именно я?! Я?!
– Закрой глаза и постарайся уснуть. Я разбужу тебя, когда самолет пойдет на посадку.
– Но ты должен учесть, мой дорогой Аллен, что если уж ты принял решение молчать, то должен выполнить задуманное – во что бы то ни стало! Мы с тобой имеем лишь самое смутное представление о том, куда именно нас позвали. Во всяком случае, я-то с тобой точно не поеду. Сыграешь несколько частных концертов для богатых семейств, получишь свои деньги, вернешься в Москву, а оттуда – в Париж. Вот тогда уже мы сможем позвонить всем и сказать, что с нами все в порядке.
– А Соланж? Думаешь, она будет молчать? Ведь рано или поздно все они вычислят, что она собирала мои вещи, ноты…
– Ты же заплатил ей! Будь спокоен, она не станет портить с тобой отношения. Она очень дорожит своей работой. К тому же ты ведь пообещал ей, что когда ты купишь дом в Кап-Ферра, то возьмешь ее с собой. В сущности, Аллен, ну что такого произойдет, если ты заработаешь на своих неофициальных концертах парочку миллионов евро?
– Айзек, очнись! Деньги – это, конечно, хорошо. Но где ты слышал, чтобы музыкантам платили такие бешеные гонорары?!
– Ты не знаешь русских! Я просто уверен, что эти концерты – так, они просто хотят пустить всем пыль в глаза! И для некоторых русских два миллиона – это не деньги!
– Хорошо. Но тогда объясни мне, почему бы им не пригласить более известного музыканта, такого, как русский исполнитель Денис Мацуев, и не заплатить эти деньги ему?
– Да, я согласен, Аллен. Ты – не самый известный в мире пианист. Пока что. Но твоя карьера только начинается, и впереди тебя, быть может, ждет блестящий успех! И доказательством этому служит именно тот факт, что та русская дамочка, связавшаяся со мной, назвала именно твое имя, понимаешь? Кроме того, не забывай, что ты очень красивый молодой мужчина, в которого можно запросто влюбиться!
– Айзек, я что-то не понял… Ты мой импресарио или жалкий пошлый сутенер?
– Подумай лучше о том, что вскоре напишут парижские газеты! Когда станет известно, что ты стал владельцем виллы в Кап-Ферра! А я уж постараюсь сделать так, чтобы журналисты как бы сами по себе узнали об этом факте!
– Айзек, но сумма слишком большая. Я не знаю, где и сколько мне придется играть?! И что придумают эти русские? Вдруг они потребуют, чтобы я играл на морозе… Или в рукавицах…
– Аллен, ты несешь полный бред! Я бы на твоем месте тихо радовался, вот и все… Хотя, с другой стороны, я понимаю и отчасти даже разделяю твои опасения. Действительно, сумма крупновата для одного новогоднего концерта. Однако нам заплатили аванс в размере трехсот тысяч евро! И это живые деньги, ты сам видел свой счет! Поэтому ты сейчас ни о чем таком не думай, просто расслабься и постарайся уснуть. Через час мы уже окажемся в Москве.
– Айзек, я хочу выпить…
– А вот этого не советую! Во-первых, ты не пьешь и не умеешь пить. Во-вторых, тебе надо быть в форме.
– Но я же не стану играть прямо сегодня!
– Мы ничего не знаем. Вот прилетим, нас встретят.
– А если не встретят?
– Люди, заплатившие такой аванс, думаешь, не приедут за тобой? Аллен, прошу тебя, успокойся, возьми себя в руки!
– Знаешь, я теперь понимаю девушек, которых насильно выдавали замуж… Какая-нибудь скучающая жена миллионера, тетка в годах, решила развлечься и вызвала меня… К примеру, чтобы насолить мужу… И потащит меня в свою постель!
– Запомни, Аллен, ты – музыкант. Пианист! И ты едешь давать концерт. Все! Ни о каких сексуальных услугах мы не договаривались! В крайнем уж случае, скажешь, что ты гей.
– Что-о?!
– Послушай, на тебя не угодишь…
– Вот ты только что сказал, что ни о каких сексуальных услугах мы не договаривались. Так ведь контракта нет вообще!!!
– Ну и что?
– А то, что нам могут и не заплатить эти миллионы!
– Аллен, разве триста тысяч евро для тебя уже не деньги? Ты в своем уме?! Причем эти денежки у тебя уже есть, и ты можешь их снять со счета в любой момент!!!
– Ты представляешь, что сейчас происходит у меня дома? Все стоят на ушах! Наверняка они обратились в полицию! И еще, Айзек… Я тебе не сказал… Словом, я отчасти проговорился и сказал своей сестре, что у меня, возможно, будут гастроли в России, речь, мол, идет о частном концерте, за который мне должны заплатить столько, сколько я зарабатываю за целый год. Но я не сказал, когда именно он состоится… Так, просто намекнул… Айзек, ты что?! Ну, прости! Понимаешь, я был под впечатлением… Мне так хотелось поделиться с нею своей мечтой!
– Ты и про Кап-Ферра ей сказал?!
– Нет, что ты!!! Тогда бы она точно заподозрила, что и ты в курсе дела… Айзек, я не понимаю, почему мы не имели права рассказать нашим близким, что летим частным самолетом в Москву? Что мне обещали заплатить хорошие деньги? Или это противозаконно?!
– Нет, это не противозаконно. Просто это было единственным условием со стороны этих русских, понимаешь?
– А зачем им это?
– Вероятно, они не хотят, чтобы информация просочилась в прессу, вот и все. Да нам-то какая разница?! Отыграешь, вернешься в Москву, повторяю, тебя сразу привезут в «Савой», где я уже буду поджидать тебя с шампанским… А на другой день – домой!
– Но почему именно я?! Я?!
– Закрой глаза и постарайся уснуть. Я разбужу тебя, когда самолет пойдет на посадку.
13
Аннета, проводив меня в спальню, была, вероятно, уверена, что я засну. Однако сон все не шел, и я уже начала сожалеть о том, что незаметно для Аннеты выплюнула таблетки. Кому и что я хотела доказать? Что я сильная и сама справлюсь со стрессом? Найду в себе силы уснуть?
Перед глазами то и дело всплывала одна и та же карточная картинка из Аннетиного недавнего гадания: соединившиеся половинки гроба с православным крестом на крышке.
«Кто-то умрет?» – «… Это к тебе не относится. Я же лучше знаю…»
Это она, Аннета, нагадала смерть Нестору, и сама, я думаю, испугалась, когда узнала о том, что он и в самом деле умер. Но почему же она сказала, что ко мне это не относится? Вероятно, просто ей не хотелось меня пугать, портить мне настроение? Все, с картами покончено! Впредь никаких гаданий! Все это страшно и, что самое ужасное, сбывается. Возможно, позже, когда я немного приду в себя (нет, когда я окончательно приду в себя!) после смерти Нестора, я взгляну на карточные гадания, как на безобидное развлечение, и в душе прощу Аннету. Но не сейчас, когда перед моими глазами мерцают две сросшиеся половинки гроба…
Поворочавшись какое-то время в постели, я решила, что уснуть мне все равно не удастся. Зато у меня проснулся аппетит, и я решила тихонечко, стараясь не шуметь и не разбудить Аннету, спавшую в гостиной на диване, добраться до кухни и чем-нибудь перекусить.
В таких случаях меня всегда выручал сыр, никогда не переводившийся в холодильнике. Еще – джем и чай. Самый вкусный на свете сыр, самый вкусный на свете джем! У меня их целая коллекция разных сортов. И если я еще не потеряла вкус к еде, значит, не утратила и вкуса к жизни. А это уже немало! И с моим душевным здоровьем все в относительном порядке.
Единственное, что нарушало тишину в доме, – это шум закипавшего в кухне электрического чайника. Но, думала я, Аннета этого все равно не услышит. Я налила себе чаю, нарезала ломтями мягкий сыр, поджарила хлеб. И вот, сделав несколько глотков чаю, я и услышала некий звук, похожий на щелчок захлопывающейся внутренней двери. Вероятно, Аннета выходила в туалет. Куда же еще? Но если она не спит, то, может, составит мне компанию и мы с ней почаевничаем вдвоем?
Я вышла из кухни и в мягких бесшумных шлепанцах прошла до лестницы, ведущей в правое крыло дома, как раз туда, где и находилась наша гостиная. И тут я услышала голоса! Один принадлежал Аннете, а вот другой – непонятно кому, но тоже женщине. Может, это, конечно, работает телевизор? Аннете не спится, и она включила его на полную громкость? И тот голос, который я сначала приняла за голос Аннеты, на самом деле принадлежал вовсе не ей?
Я приблизилась к двери. К счастью (или наоборот), она оказалась приоткрытой. Я увидела сидевшую на диване Аннету. В пеньюаре, с распущенными волосами и уже без макияжа. Вероятно, она недавно вернулась из ванной. Напротив нее кто-то сидел, мне удалось разглядеть лишь макушку чьей-то головы и каштановые волосы.
– Ты уверена, что она спит? – спросила «макушка» низким женским голосом. И мне показалось, что я его уже где-то слышала. «Ты, сука… Да остановись же ты!»
Точно, это был именно тот голос! Хотя можно еще послушать.
– Да, она спит. Я ей вчера тоже дала таблетки, и она спала как убитая, когда Сергей приехал…
– Какой Сергей?
– Какой-какой?! Адвокат Нестора, Сыров, ты что, забыла?
– А… Нет, не забыла. А что, он здесь был? У тебя?
Это «у тебя», как если бы этот дом принадлежал Аннете, резануло мой слух.
– Аннета, у тебя с ним роман?
– Да какой у меня, на хрен, роман, когда мне просто нужно первой узнать, что там говорится в завещании!
– И ты это выяснила?
– Нет. Нотариуса, который должен был вскрыть завещание, сейчас нет в Москве. И в стране его тоже нет. Он приедет сегодня ночью, может быть даже, он уже вернулся. И утром они встретятся с Сыровым, вероятно, явятся сюда вдвоем.
– Постой… Ты сказала, что Сыров был здесь вчера ночью, я так поняла?
Вот он, этот голос! Давнишняя фраза змеей выползла из моего прошлого и ужалила меня в самое сердце.
«Сто-ой!!! Сигаретки не найдется?» – «Я не курю… и не пью…»
Да это же та самая пьяная девица, которую Нестор два года тому назад вытряхнул из своей машины… И она же, если верить Аннете, – Ольга, первая жена Нестора, которая сейчас, по словам той же Аннеты, лежит в нарколечебнице и проходит курс лечения от алкоголя!
Вот! Надо же! Нестора больше нет, а я вдруг дико приревновала его к этой женщине. Почему? Какой сейчас-то в этом смысл? Хотя разве в ревности есть какой-нибудь толк или смысл?
– Он не сказал тебе случайно, что на самом деле стряслось с Нестором? Неужели его лечащий врач ничего не знал о его больном сердце?
– Вероятно, не знал. Да никто ничего не знал! Нестор никогда не занимался своим здоровьем. И принимал таблетки и витамины только во время эпидемий гриппа, поскольку боялся свалиться от тривиального ОРВИ и из-за этого не попасть на какие-нибудь важные переговоры. Все думали, что он практически здоров.
Что она делает в этом доме? В моем доме?! И почему Аннета приглашает сюда своих гостей?! Может, они собираются меня на пару ограбить? Или вообще – убить! И ребенку ясно, что Аннета собиралась скормить мне снотворное исключительно для того, чтобы усыпить меня и иметь возможность встретиться здесь со своей гостьей. И меньше всего она думала о моем здоровье!
Какое же гадкое у меня возникло ощущение! И как же мне захотелось прогнать отсюда этих двух подружек, вытолкать их прямо в шею со своего жизненного пространства!
Но я откуда-то знала, я поняла, что этого делать мне пока что не стоит. Сначала я должна услышать то, ради чего Ольга и появилась здесь. Ведь не просто же так она приехала сюда! Вероятно, у них есть какое-то общее дело. Иначе они могли бы просто созвониться. Или же встретиться на нейтральной территории.
– Аня, мне страшно! Я понимаю, конечно, что эта телка и слова хорошего не стоит, она появилась в жизни Нестора совершенно случайно, но он, видимо, действительно очень любил ее, раз даже женился. Вот уж никогда бы не подумала, что Нестор может быть таким заботливым и нежным… Говорят, что и этот дом он на нее записал! И еще много чего…
– А ты откуда знаешь?
– У него мои люди работали. Аня, ты же все знаешь!
– Накатим?
На столике появилась бутылка виски. Аннета с хозяйским видом принялась разливать алкоголь по стаканам.
– Представляешь, она меня уже несколько раз спрашивала, где и при каких обстоятельствах я познакомилась с Нестором!
– И что?
– Ну, сначала я придумала историю, будто он сто лет тому назад подстрелил на охоте моего мужа…
– Какого мужа?!
– Оля!
– Ладно-ладно, я поняла. И она поверила?
– Еще как поверила! Вот только ошиблась я в ней… немного. Понимаешь, она производит впечатление такой глуповатой, забитой девушки, которая смотрит в рот своему мужу и боится задать ему лишний вопрос… И я подумала, что она не спросит у Нестора о том, где и как мы с ним познакомились. А она, оказывается, спросила!
– А что же Нестор?
– Оля, Нестор ничего ей не сказал. Разве лишь сообщил ей, что у меня никогда не было мужа.
– Значит, он не рассказал… Что ж, так лучше. Зачем ей что-то знать?.. Вот ты говоришь, что она дура. Но какая бы она дура ни была, она же не могла не видеть, что ты – как член семьи. Ты постоянно находишься в доме, всегда рядом с ней… Значит, ты не просто женщина-стилист. Поэтому она и интересуется! Это нормально. Да и вообще, Аня, я не вижу смысла окружать эту историю какой-то тайной. Все это гадко и мерзко… И еще неизвестно, кто тогда спас ему жизнь – ты или я? Я – тем, что напилась и принялась скандалить в магазине и бить стекла в витрине, а ты – тем, что помчалась в аэропорт, чтобы уговорить его не лететь этим рейсом. А то, что самолет, на который он не сел, разбился, – так это просто судьба, понимаешь?
– Но я не рассказывала ей ничего только лишь потому, что тогда открылось бы, что у Нестора была жена-пьяница…
– Да какая разница?! Когда-нибудь она все равно узнала бы. Все это пустое. Меня сейчас больше всего интересует, оставил ли мне Нестор что-нибудь или нет?
– Надо исходить из самого худшего. Предположим, не оставил. И что тогда?
– Не знаю. Денег у меня нет. Квартиру я больше оплачивать не могу, значит, мне придется продать машину, снимать какую-нибудь комнату… Или я к тебе пойду жить, сестричка!
– А у меня что, лучше? Нестора больше нет, кто теперь мне оплатит мои услуги компаньонки?!
Так вот, оказывается, кем была для меня все это время Аннета! Компаньонкой! Свояченица, которой Нестор приплачивал и помогал ей из-за того, что та в свое время не дала ему сесть на самолет, который взлетел, упал и разбился…
Если бы я к тому времени знала, какими суммами располагаю, я, только чтобы избавиться от них, каждой подарила бы по квартире и дала бы в придачу по куче денег, лишь бы только они исчезли из моей жизни. Но, поскольку я сама оказалась, что называется, в подвешенном состоянии, все эти их разговоры о деньгах просто убивали меня. Я вдруг поняла, что я совершенно одна. Ну совсем! И что Аннета, как я и предполагала, никогда не испытывала ко мне дружеских, теплых чувств, – она просто отрабатывала свои деньги. К тому же она была в курсе всех наших семейных дел, то есть играла роль доверенного лица Нестора. Каким же все это показалось мне гнусным, достойным презрения дельцем!
Однако я должна была дослушать все до конца, чтобы потом, если получится, использовать эту информацию в своих целях. А цели у меня к тому времени стали совсем уж смутными… Если еще недавно я пыталась придумать способ, как бы скомпрометировать Аннету в глазах Нестора, то теперь надобность в этом уже отпала. В сущности, я могла бы вымести из дома Аннету прямо сейчас, вместе с ожидавшей своего ломтя от наследства бывшей супругой Нестора. Но что-то подсказывало мне, что я не услышала еще самого главного.
Конечно, неприятно было узнать, что люди воспринимают тебя как какую-то глупую кроткую дуру. Однако еще неизвестно, как бы прореагировала сама Аннета, услышав, как отзывались о ней мы с Людмилой Завалистой!
– Нет, ну кто бы мог подумать, что Нестор так рано уйдет… – вздохнула Ольга, и я увидела, как она налила себе еще виски. – Если бы знать заранее, можно было бы с ним как-то отношения наладить, намекнуть, что мы с ним как-никак были близкими людьми, что он любил меня…
– Не знаю, почему ты с ним всегда собачилась, обзывала его, оскорбляла?! Никакой дипломатии, полная дурь! Да еще и алкоголь. Скажи, неужели это действительно так приятно – напиваться, а потом валяться целыми днями с головной болью? Не говоря уже о том, что ты, находясь, мягко говоря, в подпитии, даже голову не мыла! Ох, Ольга, дура ты, дура! Был у тебя хороший муж, просто прекрасный – во всех отношениях, а ты…
– Стой, а ты-то откуда знаешь, что он был прекрасный во всех отношениях? Может, и ты тоже успела им попользоваться?
– Я?! Да ты с ума, что ли, сошла?! Совсем мозги пропила!
– Ладно, я пошутила. Давай лучше вместе подумаем, как нам эту Тайку «обуть», если он ей все оставил. Ну подумай сама, зачем ей эти миллионы? Я понимаю, если бы у них были дети… А так… Простая девчонка, которой на голову упали огромные деньги, бизнес… Да она же растеряется, ее ведь все равно обманут! Если вообще не убьют.
– Послушай! Я вот о чем хотела тебя спросить… У Нестора, кроме Тайки, законных наследников больше нет?
– Нет. Я точно знаю. Ни родственников, ни детей.
– А если бы Тайки не было, то кому бы тогда все досталось в случае, если нет завещания?
– Как кому? Государству, моя дорогая!
– Так что же нам делать?
– Вариантов тут несколько. Первый: есть завещание, где все уже распределено. Второй: нет никакого завещания, и тогда все по закону отходит Тайке. Третий: в завещании нет ни слова обо мне. Четвертый: в завещании Нестор упомянул меня. И – тебя.
– Ты представляешь, какой она станет богатенькой?! И…
– …свободной! – произнесли они обе хором.
– Вот, говорят, что зависть – очень нехорошее чувство. А на мой взгляд, это самое что ни на есть настоящее, естественное человеческое чувство! И я его нисколько не стыжусь! Смотри-ка, – Аннета разрумянилась, рассуждая о моем возможном богатстве, – возьмем Тайку. Ну что такого он в ней нашел? Почему он женился на ней? Я-то отлично знаю, какие девицы хотели его захомутать! Ходили на специальные курсы, учились, как себя вести, как одеваться, как мужа ублажать… А Тайка? Просто шла себе домой из вонючего магазина по темной улице. И все!!!
– Да помню я ее отлично! Одета была – просто жуть! И лицо – худое, злое такое… Я еще попросила у нее сигарету, но она мне отказала. Заявила, что она не курит и не пьет! А я тогда разругалась с Нестором ужасно… В тот день он нашел бутылку в швейной машинке… Прикинь! Ты, говорит, Оля, шьешь, что ли? И с каких же это пор? А это вообще была не моя машинка! Для соседки моей принесли, а ее дома не было… Вот у нас машинка неделю и простояла. Конечно, это было идеальное место для бутылки! Слово за слово, и он так поморщился, глядя на меня… А я, между прочим, тогда была в новом платье и собиралась с ним пойти в ресторан, надела белый плащ. Ох, Аня, не хочу я все это вспоминать! Тоскливо мы как-то с Нестором жили. Скучно. И деньги даже меня тогда не радовали.
– Я рассказывала тебе, чем увлекается эта воронежская дура?
– Да, рассказывала. Музыкой классической, что ли? – хрипловато и как-то лениво рассмеялась Ольга. Мысленно я уже отвесила ей пощечину.
– Ну! Да только все это – полная чушь!
– В смысле? Перед Нестором выделывалась? Пыталась привлечь к себе его внимание?
– Нет. Все гораздо сложнее и вместе с тем проще. Это ей кажется, что она увлеклась классической музыкой, фортепьянной игрой…
– Не понимаю. Почему кажется?
– Да потому, что она просто-напросто увлеклась пианистом! Гастролировал у нас в Москве один французский пианист русского происхождения, некий Аллен Рей. Я совершенно случайно затащила Тайку в консерваторию на его концерт. Надо было видеть ее взгляд, когда она любовалась этим Реем! Она вообще улетела, понимаешь? Весь концерт пялилась на него и, я думаю, мечтала о нем. Ведь она, полагаю, прежде на подобных концертах никогда не бывала, а тут – красивый молодой человек, в смокинге, в рубашке с белоснежными манжетами… Шапка блестящих кудрей, одухотворенный взгляд… И – музыка! Музыка на самом деле такая, что просто душу выворачивает. Словом, Тайка влюбилась в этого Рея. И потом она накупила множество дисков с фортепьянной музыкой, постоянно ее слушала, но, даю голову на отсечение, кого бы она ни слушала, а представляла себе именно Аллена.
Перед глазами то и дело всплывала одна и та же карточная картинка из Аннетиного недавнего гадания: соединившиеся половинки гроба с православным крестом на крышке.
«Кто-то умрет?» – «… Это к тебе не относится. Я же лучше знаю…»
Это она, Аннета, нагадала смерть Нестору, и сама, я думаю, испугалась, когда узнала о том, что он и в самом деле умер. Но почему же она сказала, что ко мне это не относится? Вероятно, просто ей не хотелось меня пугать, портить мне настроение? Все, с картами покончено! Впредь никаких гаданий! Все это страшно и, что самое ужасное, сбывается. Возможно, позже, когда я немного приду в себя (нет, когда я окончательно приду в себя!) после смерти Нестора, я взгляну на карточные гадания, как на безобидное развлечение, и в душе прощу Аннету. Но не сейчас, когда перед моими глазами мерцают две сросшиеся половинки гроба…
Поворочавшись какое-то время в постели, я решила, что уснуть мне все равно не удастся. Зато у меня проснулся аппетит, и я решила тихонечко, стараясь не шуметь и не разбудить Аннету, спавшую в гостиной на диване, добраться до кухни и чем-нибудь перекусить.
В таких случаях меня всегда выручал сыр, никогда не переводившийся в холодильнике. Еще – джем и чай. Самый вкусный на свете сыр, самый вкусный на свете джем! У меня их целая коллекция разных сортов. И если я еще не потеряла вкус к еде, значит, не утратила и вкуса к жизни. А это уже немало! И с моим душевным здоровьем все в относительном порядке.
Единственное, что нарушало тишину в доме, – это шум закипавшего в кухне электрического чайника. Но, думала я, Аннета этого все равно не услышит. Я налила себе чаю, нарезала ломтями мягкий сыр, поджарила хлеб. И вот, сделав несколько глотков чаю, я и услышала некий звук, похожий на щелчок захлопывающейся внутренней двери. Вероятно, Аннета выходила в туалет. Куда же еще? Но если она не спит, то, может, составит мне компанию и мы с ней почаевничаем вдвоем?
Я вышла из кухни и в мягких бесшумных шлепанцах прошла до лестницы, ведущей в правое крыло дома, как раз туда, где и находилась наша гостиная. И тут я услышала голоса! Один принадлежал Аннете, а вот другой – непонятно кому, но тоже женщине. Может, это, конечно, работает телевизор? Аннете не спится, и она включила его на полную громкость? И тот голос, который я сначала приняла за голос Аннеты, на самом деле принадлежал вовсе не ей?
Я приблизилась к двери. К счастью (или наоборот), она оказалась приоткрытой. Я увидела сидевшую на диване Аннету. В пеньюаре, с распущенными волосами и уже без макияжа. Вероятно, она недавно вернулась из ванной. Напротив нее кто-то сидел, мне удалось разглядеть лишь макушку чьей-то головы и каштановые волосы.
– Ты уверена, что она спит? – спросила «макушка» низким женским голосом. И мне показалось, что я его уже где-то слышала. «Ты, сука… Да остановись же ты!»
Точно, это был именно тот голос! Хотя можно еще послушать.
– Да, она спит. Я ей вчера тоже дала таблетки, и она спала как убитая, когда Сергей приехал…
– Какой Сергей?
– Какой-какой?! Адвокат Нестора, Сыров, ты что, забыла?
– А… Нет, не забыла. А что, он здесь был? У тебя?
Это «у тебя», как если бы этот дом принадлежал Аннете, резануло мой слух.
– Аннета, у тебя с ним роман?
– Да какой у меня, на хрен, роман, когда мне просто нужно первой узнать, что там говорится в завещании!
– И ты это выяснила?
– Нет. Нотариуса, который должен был вскрыть завещание, сейчас нет в Москве. И в стране его тоже нет. Он приедет сегодня ночью, может быть даже, он уже вернулся. И утром они встретятся с Сыровым, вероятно, явятся сюда вдвоем.
– Постой… Ты сказала, что Сыров был здесь вчера ночью, я так поняла?
Вот он, этот голос! Давнишняя фраза змеей выползла из моего прошлого и ужалила меня в самое сердце.
«Сто-ой!!! Сигаретки не найдется?» – «Я не курю… и не пью…»
Да это же та самая пьяная девица, которую Нестор два года тому назад вытряхнул из своей машины… И она же, если верить Аннете, – Ольга, первая жена Нестора, которая сейчас, по словам той же Аннеты, лежит в нарколечебнице и проходит курс лечения от алкоголя!
Вот! Надо же! Нестора больше нет, а я вдруг дико приревновала его к этой женщине. Почему? Какой сейчас-то в этом смысл? Хотя разве в ревности есть какой-нибудь толк или смысл?
– Он не сказал тебе случайно, что на самом деле стряслось с Нестором? Неужели его лечащий врач ничего не знал о его больном сердце?
– Вероятно, не знал. Да никто ничего не знал! Нестор никогда не занимался своим здоровьем. И принимал таблетки и витамины только во время эпидемий гриппа, поскольку боялся свалиться от тривиального ОРВИ и из-за этого не попасть на какие-нибудь важные переговоры. Все думали, что он практически здоров.
Что она делает в этом доме? В моем доме?! И почему Аннета приглашает сюда своих гостей?! Может, они собираются меня на пару ограбить? Или вообще – убить! И ребенку ясно, что Аннета собиралась скормить мне снотворное исключительно для того, чтобы усыпить меня и иметь возможность встретиться здесь со своей гостьей. И меньше всего она думала о моем здоровье!
Какое же гадкое у меня возникло ощущение! И как же мне захотелось прогнать отсюда этих двух подружек, вытолкать их прямо в шею со своего жизненного пространства!
Но я откуда-то знала, я поняла, что этого делать мне пока что не стоит. Сначала я должна услышать то, ради чего Ольга и появилась здесь. Ведь не просто же так она приехала сюда! Вероятно, у них есть какое-то общее дело. Иначе они могли бы просто созвониться. Или же встретиться на нейтральной территории.
– Аня, мне страшно! Я понимаю, конечно, что эта телка и слова хорошего не стоит, она появилась в жизни Нестора совершенно случайно, но он, видимо, действительно очень любил ее, раз даже женился. Вот уж никогда бы не подумала, что Нестор может быть таким заботливым и нежным… Говорят, что и этот дом он на нее записал! И еще много чего…
– А ты откуда знаешь?
– У него мои люди работали. Аня, ты же все знаешь!
– Накатим?
На столике появилась бутылка виски. Аннета с хозяйским видом принялась разливать алкоголь по стаканам.
– Представляешь, она меня уже несколько раз спрашивала, где и при каких обстоятельствах я познакомилась с Нестором!
– И что?
– Ну, сначала я придумала историю, будто он сто лет тому назад подстрелил на охоте моего мужа…
– Какого мужа?!
– Оля!
– Ладно-ладно, я поняла. И она поверила?
– Еще как поверила! Вот только ошиблась я в ней… немного. Понимаешь, она производит впечатление такой глуповатой, забитой девушки, которая смотрит в рот своему мужу и боится задать ему лишний вопрос… И я подумала, что она не спросит у Нестора о том, где и как мы с ним познакомились. А она, оказывается, спросила!
– А что же Нестор?
– Оля, Нестор ничего ей не сказал. Разве лишь сообщил ей, что у меня никогда не было мужа.
– Значит, он не рассказал… Что ж, так лучше. Зачем ей что-то знать?.. Вот ты говоришь, что она дура. Но какая бы она дура ни была, она же не могла не видеть, что ты – как член семьи. Ты постоянно находишься в доме, всегда рядом с ней… Значит, ты не просто женщина-стилист. Поэтому она и интересуется! Это нормально. Да и вообще, Аня, я не вижу смысла окружать эту историю какой-то тайной. Все это гадко и мерзко… И еще неизвестно, кто тогда спас ему жизнь – ты или я? Я – тем, что напилась и принялась скандалить в магазине и бить стекла в витрине, а ты – тем, что помчалась в аэропорт, чтобы уговорить его не лететь этим рейсом. А то, что самолет, на который он не сел, разбился, – так это просто судьба, понимаешь?
– Но я не рассказывала ей ничего только лишь потому, что тогда открылось бы, что у Нестора была жена-пьяница…
– Да какая разница?! Когда-нибудь она все равно узнала бы. Все это пустое. Меня сейчас больше всего интересует, оставил ли мне Нестор что-нибудь или нет?
– Надо исходить из самого худшего. Предположим, не оставил. И что тогда?
– Не знаю. Денег у меня нет. Квартиру я больше оплачивать не могу, значит, мне придется продать машину, снимать какую-нибудь комнату… Или я к тебе пойду жить, сестричка!
– А у меня что, лучше? Нестора больше нет, кто теперь мне оплатит мои услуги компаньонки?!
Так вот, оказывается, кем была для меня все это время Аннета! Компаньонкой! Свояченица, которой Нестор приплачивал и помогал ей из-за того, что та в свое время не дала ему сесть на самолет, который взлетел, упал и разбился…
Если бы я к тому времени знала, какими суммами располагаю, я, только чтобы избавиться от них, каждой подарила бы по квартире и дала бы в придачу по куче денег, лишь бы только они исчезли из моей жизни. Но, поскольку я сама оказалась, что называется, в подвешенном состоянии, все эти их разговоры о деньгах просто убивали меня. Я вдруг поняла, что я совершенно одна. Ну совсем! И что Аннета, как я и предполагала, никогда не испытывала ко мне дружеских, теплых чувств, – она просто отрабатывала свои деньги. К тому же она была в курсе всех наших семейных дел, то есть играла роль доверенного лица Нестора. Каким же все это показалось мне гнусным, достойным презрения дельцем!
Однако я должна была дослушать все до конца, чтобы потом, если получится, использовать эту информацию в своих целях. А цели у меня к тому времени стали совсем уж смутными… Если еще недавно я пыталась придумать способ, как бы скомпрометировать Аннету в глазах Нестора, то теперь надобность в этом уже отпала. В сущности, я могла бы вымести из дома Аннету прямо сейчас, вместе с ожидавшей своего ломтя от наследства бывшей супругой Нестора. Но что-то подсказывало мне, что я не услышала еще самого главного.
Конечно, неприятно было узнать, что люди воспринимают тебя как какую-то глупую кроткую дуру. Однако еще неизвестно, как бы прореагировала сама Аннета, услышав, как отзывались о ней мы с Людмилой Завалистой!
– Нет, ну кто бы мог подумать, что Нестор так рано уйдет… – вздохнула Ольга, и я увидела, как она налила себе еще виски. – Если бы знать заранее, можно было бы с ним как-то отношения наладить, намекнуть, что мы с ним как-никак были близкими людьми, что он любил меня…
– Не знаю, почему ты с ним всегда собачилась, обзывала его, оскорбляла?! Никакой дипломатии, полная дурь! Да еще и алкоголь. Скажи, неужели это действительно так приятно – напиваться, а потом валяться целыми днями с головной болью? Не говоря уже о том, что ты, находясь, мягко говоря, в подпитии, даже голову не мыла! Ох, Ольга, дура ты, дура! Был у тебя хороший муж, просто прекрасный – во всех отношениях, а ты…
– Стой, а ты-то откуда знаешь, что он был прекрасный во всех отношениях? Может, и ты тоже успела им попользоваться?
– Я?! Да ты с ума, что ли, сошла?! Совсем мозги пропила!
– Ладно, я пошутила. Давай лучше вместе подумаем, как нам эту Тайку «обуть», если он ей все оставил. Ну подумай сама, зачем ей эти миллионы? Я понимаю, если бы у них были дети… А так… Простая девчонка, которой на голову упали огромные деньги, бизнес… Да она же растеряется, ее ведь все равно обманут! Если вообще не убьют.
– Послушай! Я вот о чем хотела тебя спросить… У Нестора, кроме Тайки, законных наследников больше нет?
– Нет. Я точно знаю. Ни родственников, ни детей.
– А если бы Тайки не было, то кому бы тогда все досталось в случае, если нет завещания?
– Как кому? Государству, моя дорогая!
– Так что же нам делать?
– Вариантов тут несколько. Первый: есть завещание, где все уже распределено. Второй: нет никакого завещания, и тогда все по закону отходит Тайке. Третий: в завещании нет ни слова обо мне. Четвертый: в завещании Нестор упомянул меня. И – тебя.
– Ты представляешь, какой она станет богатенькой?! И…
– …свободной! – произнесли они обе хором.
– Вот, говорят, что зависть – очень нехорошее чувство. А на мой взгляд, это самое что ни на есть настоящее, естественное человеческое чувство! И я его нисколько не стыжусь! Смотри-ка, – Аннета разрумянилась, рассуждая о моем возможном богатстве, – возьмем Тайку. Ну что такого он в ней нашел? Почему он женился на ней? Я-то отлично знаю, какие девицы хотели его захомутать! Ходили на специальные курсы, учились, как себя вести, как одеваться, как мужа ублажать… А Тайка? Просто шла себе домой из вонючего магазина по темной улице. И все!!!
– Да помню я ее отлично! Одета была – просто жуть! И лицо – худое, злое такое… Я еще попросила у нее сигарету, но она мне отказала. Заявила, что она не курит и не пьет! А я тогда разругалась с Нестором ужасно… В тот день он нашел бутылку в швейной машинке… Прикинь! Ты, говорит, Оля, шьешь, что ли? И с каких же это пор? А это вообще была не моя машинка! Для соседки моей принесли, а ее дома не было… Вот у нас машинка неделю и простояла. Конечно, это было идеальное место для бутылки! Слово за слово, и он так поморщился, глядя на меня… А я, между прочим, тогда была в новом платье и собиралась с ним пойти в ресторан, надела белый плащ. Ох, Аня, не хочу я все это вспоминать! Тоскливо мы как-то с Нестором жили. Скучно. И деньги даже меня тогда не радовали.
– Я рассказывала тебе, чем увлекается эта воронежская дура?
– Да, рассказывала. Музыкой классической, что ли? – хрипловато и как-то лениво рассмеялась Ольга. Мысленно я уже отвесила ей пощечину.
– Ну! Да только все это – полная чушь!
– В смысле? Перед Нестором выделывалась? Пыталась привлечь к себе его внимание?
– Нет. Все гораздо сложнее и вместе с тем проще. Это ей кажется, что она увлеклась классической музыкой, фортепьянной игрой…
– Не понимаю. Почему кажется?
– Да потому, что она просто-напросто увлеклась пианистом! Гастролировал у нас в Москве один французский пианист русского происхождения, некий Аллен Рей. Я совершенно случайно затащила Тайку в консерваторию на его концерт. Надо было видеть ее взгляд, когда она любовалась этим Реем! Она вообще улетела, понимаешь? Весь концерт пялилась на него и, я думаю, мечтала о нем. Ведь она, полагаю, прежде на подобных концертах никогда не бывала, а тут – красивый молодой человек, в смокинге, в рубашке с белоснежными манжетами… Шапка блестящих кудрей, одухотворенный взгляд… И – музыка! Музыка на самом деле такая, что просто душу выворачивает. Словом, Тайка влюбилась в этого Рея. И потом она накупила множество дисков с фортепьянной музыкой, постоянно ее слушала, но, даю голову на отсечение, кого бы она ни слушала, а представляла себе именно Аллена.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента