Данилова Анна. Страна кривого зазеркалья

   Шубину Алиса Борисовна тоже понравилась. Это была внешне очень привлекательная женщина, которую жизнь заставила взвалить на свои плечи тяжелую ношу – пансионат. Нелегко управлять большим хозяйством и штатом сотрудников, но не менее сложно, вероятно, найти подход к VIP-персонам, привыкшим, чтобы их обслуживали по высшему разряду, и порой воспринимающим жизнь как источник наслаждения, за который приходится платить самую высокую цену: Шубин был уверен, что в пансионате «Сосновый бор» нередко собираются люди из криминального мира, тесно связанные с особами правительственного уровня и решающими здесь, в этом великолепном тихом месте, свои личные проблемы. Скорее всего, Алиса старается не вникать во все те процессы, которые происходят у нее перед носом, поскольку понимает, что это небезопасно. С другой стороны, именно эти люди, возможно, и помогают обеспечивать ей определенное спокойствие и чувствовать себя уверенно в этом бизнесе.
   Это были первые впечатления и мысли, связанные с Алисой Борисовной.
   – Меня зовут Игорь. И я не из прокуратуры. – Шубин сразу решил расставить все по своим местам, чтобы впоследствии не возникло никаких проблем, когда хозяйке пансионата придется отвечать работникам прокуратуры.
   – Да я поняла, вы же Шубин, из «крымовского» агентства. Многие мои знакомые обращались к вам со своими проблемами. Мне одна приятельница показала вас как-то в городе. Вот, говорит, это Шубин, если что, обращайся к нему… насколько мне известно, Земцова сейчас живет за границей?
   – А вы хорошо информированы…
   – Работа такая. Я знакома с огромным количеством людей. Порой сама удивляюсь, как всех запоминаю. Что касается прокуратуры, то они ведь еще явятся ко мне, не так ли?
   – Непременно. Но мы первыми узнали о том, что Лариса работала у вас. Чем она здесь занималась?
   – Она психолог, консультировала наших отдыхающих. Понимаете, тут очень благоприятная обстановка, она располагает к тому, чтобы человек мог расслабиться, отдохнуть и постараться забыть все свои проблемы. Богатые тоже плачут, сами знаете… Многие приезжают сюда после сильнейших стрессов, после банкротства, к примеру, или развода, а то и потери близкого человека. Лариса была очень хорошим психологом, она умела вдохнуть в человека жизнь и заставить его по-другому взглянуть на некоторые вещи…
   – Вы так говорите, словно сами…
   – Конечно, я консультировалась у нее. Иначе она бы у меня и не работала. Сколько раз она вытаскивала меня лично, когда я была на грани нервного срыва… Все мы люди, нам порой хочется поплакаться в жилетку и спросить совета. И хотя она всегда говорила, что не имеет права давать советов, мои мысли после беседы с ней как-то ровненько выстраивались, приводились в порядок. Во всяком случае, я уже знала, как мне жить дальше и как относиться к той или иной проблеме, как ее решить, а это очень важно, не так ли? Что с ней случилось?
   – Ее убили в собственной квартире…
   – Игорь, кто-то же пришел к вам и обратился с просьбой найти убийцу. Если вы назовете мне этого человека, я смогу помочь вам выяснить об этом человеке все. Ведь ваши услуги стоят дорого, значит, заказчик, возможно, и мой клиент.
   – Да, я и сам об этом подумал, но заказчик решил не называть своего имени и послал к нам человека постороннего, нейтрального, понимаете?
   – Это вам только так кажется, что этот человек посторонний. Люди, обращающиеся в ваше агентство, не простые люди, следовательно, они не могут довериться абы кому, вы согласны? Тот человек, который приходил к вам, – его доверенное лицо, это факт, который не признать невозможно.
   – Алиса Борисовна, когда вы последний раз видели Ларису?
   – Восьмого числа, во вторник. У нас было много гостей. Все в основном остались. Многие сейчас в сауне, кто-то спит, кто-то играет в бильярд, кто-то… сами понимаете…
   – Она была целый день восьмого здесь?
   – Практически да. Только днем они с Катей – это наш косметолог – отправились в лес, я их отпустила. Работы для них все равно никакой не предвиделось…
   – А вот ваши отдыхающие… Они приехали целой группой?
   – Вот именно восьмого числа – да. Хотя и до них проживало несколько человек, и сегодня еще подъехали, а двое уехали… У меня в Москве работает человек, он и посылает ко мне людей… Во вторник прибыло двенадцать мужчин, у них общий бизнес… Они провели какое-то совещание в Москве, а потом приехали сюда отдохнуть. Точнее, прилетели. Я посылала свой автобус, чтобы их встретили в аэропорту.
   – Вы знаете этих людей? Они бывали здесь прежде?
   – Да, конечно. Очень уважаемые люди. Они работают в одном банке и его филиалах. Генеральный не приехал, у него дела за границей. Но он здесь тоже бывает иногда, приезжает с женой или с дочерью. Обычно я селю его в отдельном коттедже, почти в лесу, домик даже не виден за соснами… Ему ни бильярд, ни девочки, ни сауна не нужны. Они отсыпаются тут, читают… А весной я оборудовала там кабинет и поставила компьютер, так он, когда приезжал сюда последний раз в мае, целыми днями играл в какую-то смешную игру с троллями и волшебниками…
   Таня вдруг подумала, слушая Алису, что вряд ли такой серьезный человек стал бы рассказывать ей о своей компьютерной игре. Скорее всего, она видела этих троллей и волшебников на экране монитора в те минуты или часы, что проводила с ним. Подумав так, Таня решила, что ей просто мерещатся повсюду любовники и любовницы и что если так и дальше дело пойдет, то ей нечего будет делать в агентстве: не все же убийства и другие преступления происходят на любовной почве. Вот и сейчас она ехала сюда, в пансионат, в твердой уверенности, что Ларису Иванову убили именно из-за мужчины, с которым она отказалась переспать. Но зачем подходить к расследованию так однобоко? Ведь причина-то на самом деле может быть любая. Лариса могла выйти, к примеру, за пределы пансионата и случайно оказаться свидетелем преступления, да хотя бы в том же лесу…
   – Итак, – донеслись до нее слова Шубина, – восьмого числа к вам приехало двенадцать отдыхающих, из Москвы. Хотя родом они из разных мест, так?
   – Так, – кивнула Алиса. – Хотите кофе?
   – Спасибо, не отказался бы. А ты, Таня?
   Алиса позвонила и попросила приготовить кофе.
   – Значит, восьмого числа Лариса, за исключением времени, которое она провела в лесу с Катей, была на виду. Ее видели все.
   – Во всяком случае, это был совершенно обычный день. Они вернулись, пообедали, потом ужинали вечером…
   – А что ваши отдыхающие?
   – О, это был первый, так сказать, организационный день… никакого плана, никаких особых мероприятий. Каждый после обеда занимался тем, чем хотел. Но в основном все отсыпались в своих номерах.
   – Вы приглашали к ним женщин?
   – В тот день – нет.
   – Может, вы заметили, что кто-то из гостей (новоприбывших или тех, кто уже жил здесь) оказывает внимание Ларисе? Возможно, она жаловалась, что к ней пристают?
   – Лариса была не из тех девушек, с которыми можно вот так запросто… Вы понимаете меня, о чем я говорю. И никогда она ни на что такое не жаловалась.
   – А Катя?
   – Катя могла себе позволить, но это ее личное дело. Хотя вообще-то в пансионате не принято заводить интрижки со штатными сотрудниками. Но я признаюсь честно – Кате я делала поблажки. Ведь она непосредственно контактировала с мужчинами, она делала им маски, ухаживала за лицом, руками… Мужчины расслаблялись у нее в кабинете, и что происходило за закрытыми дверями, я не знаю. Но вполне допускаю, что там что-то такое и могло быть… С Ларисой же все по-другому. Она – психолог и по натуре более серьезная, принципиальная, что ли. Я никогда не видела, чтобы она с кем бы то ни было флиртовала. Да и ее, мне думается, многие из постоянных наших клиентов воспринимали исключительно как человека, на которого возложена серьезная миссия…
   – А ваши горничные?
   – Во всяком случае, когда я беру девушку к себе на работу, я инструктирую ее, объясняю, как себя вести, и выдаю форму…
   – Синюю юбку и белую блузку?
   – Нет, с чего вы взяли? А, поняла… Это Лариса так одевалась. Форма у горничных совершенно другая, они ходят в брюках и блузках.
   – Кто вам сказал, что Лариса ушла из пансионата? Она сама объяснила вам причину своего отъезда рано утром или же ушла, никому ничего не сказав?
   – К сожалению, она не предупредила меня о своем уходе. И чем он вызван, я тоже не знаю. Возможно, ей кто-то позвонил, и она срочно уехала. Но прежде такого никогда не было. Мы все знали, что она живет одна, что дома ее никто не ждет, да и не видела я и не слышала, чтобы к ней сюда кто-то приезжал или звонил. Она практически жила здесь, у нас. И никакой личной жизни у нее не было.
   Девушка принесла кофе. Шубин с Таней выпили по чашке.
   – Непонятная история. Одинокая молодая женщина внезапно уезжает, никого не предупредив… Она не боялась, что потеряет работу?
   – Нет, не думаю. Во-первых, если она ушла так рано и так неожиданно, значит, на то были серьезные причины, и, если бы она мне объяснила их, пусть даже с опозданием и по телефону, я бы поняла ее и приняла обратно. Я же не знала, что больше никогда не увижу ее!
   – Мы можем поговорить с Катей? Может, она что-то знает?
   – Конечно. Думаю, она ждет вас, я звонила ей и предупредила о том, что вы приедете. Поймите, мы все очень любили Ларису и потрясены ее смертью… Как ее убили?
   – Застрелили в упор. В собственной квартире. Да, кстати, вы никогда не говорили с ней о кулинарии?
   – О чем? О кулинарии? Нет, знаете, такими уж закадычными подружками, чтобы говорить о пирожках или щах, мы не были. Признаюсь, я всегда держу с подчиненными дистанцию. Даже с Ларисой, которая знала обо мне буквально все… Вы только не подумайте, – она устало улыбнулась, – мне не за что было ее убивать… А то еще придет в голову… За мной ничего такого не водится, о чем я могла бы пожалеть, что сболтнула ей.
   – Я просто хотел узнать, хорошо она готовит или нет…
   – Точнее, умеет ли она печь торты, – поправила Игоря Таня. – Она почти закончила украшать торт на кухне, когда позвонили в дверь… Она открыла, и ее убили, выстрелом снесли полголовы… Поэтому мы и спрашиваем о кулинарии.
   – Торт? Она сбежала с работы, чтобы срочно испечь кому-то торт? Невероятно!
   – И торт непростой, – добавил Шубин.
   – Что значит непростой?
   – В форме гроба.
   Алиса, видимо представив себе эту страшную картинку, даже присвистнула. Затем, опомнившись, взяла себя в руки.
   – Вам действительно лучше поговорить с Катей. Пойдемте, я провожу вас к ней.

Глава 6

   Он и сам понимал, что сморозил глупость, предложив ей пожить у него за деньги. Пошло и гадко. Но она, слава богу, не обиделась. И теперь он вез ее в город. Он знал, что не отпустит ее. Ни за что. В машине, несмотря на жару за окном, было прохладно от кондиционера. Он спросил, не холодно ли ей.
   – Нет, мне так хорошо…
   Он повернул голову и увидел, что она, откинувшись на спинку сиденья, почти дремлет.
   – Но мы сейчас едем ко мне, мы же договорились?
   – А как же вещи… На мне купальник мокрый. Да и сумки эти. Нет, мне обязательно надо заехать домой, хотя бы проведать, все ли там в порядке…
   – А потом приметесь обзванивать всех своих подруг? Спрашивать совета, стоит ли вам переезжать в квартиру совершенно незнакомого мужчины? Лариса, пожалуйста… С сегодняшнего дня мы с вами начинаем новую жизнь. Вдвоем. Мы попробуем, и я уверен, что у нас все получится.
   – А если бы у меня в этом городе жили родители? Как бы я объяснила им свое исчезновение, свой переезд? Я же нормальный человек.
   – Но они не в этом городе, надо полагать?
   – Мама живет в Омске, и мы с ней очень редко видимся. У нее своя семья, дети, только не от моего отца. Есть еще тетка в деревне…
   – Мы не будем заезжать к тебе домой. Купальник ты посушишь у меня на лоджии, она огромная, шестиметровая. Только извини, если много пыли. Женщина, которая помогает мне по хозяйству, уехала в отпуск.
   – Ты держишь домработницу?
   – Конечно. Я же говорил, что мы можем оставить ее.
   – Нет, я бы не хотела в доме присутствия чужого человека.
   – Значит, я уже не чужой, – обрадовался он, – а это дорогого стоит.
   Он был опьянен этой встречей, и ему казалось, что и она испытывает то же самое.
   – Вообще-то, я человек свободолюбивый, – вдруг услышал он. – Мне надо заехать домой и взять кое-что из вещей. Возражения не принимаются. Если ты не завезешь меня домой, я подумаю, что ты насильно везешь меня к себе…
   – Нет, нет, ради бога, не думай так. Конечно, я отвезу тебя домой, и ты возьмешь там все необходимое. Посмотришь, не текут ли краны…
   – Ты боишься, что я сбегу?
   – Да.
   – Ты должен верить мне, иначе у нас с тобой ничего не получится.
   – Но как же…
   – Очень просто. Ты оставишь меня на некоторое время и поедешь по своим делам. Я приведу себя в порядок, соберусь и позвоню тебе на мобильный. Ты приедешь за мной. Все очень просто.
   – Но я же могу подождать тебя в машине возле подъезда.
   – Это ни к чему. Мне хочется побыть хотя бы немного одной, чтобы подумать. Все слишком быстро.
   – Но таковы правила…
   – Какие правила?
   – Это я придумал эти правила. Я предложил тебе переехать ко мне. Без промедления. Решиться. Это будет похоже на то, как ты стремительно ныряешь в прохладную воду. Поверь, ты будешь очень счастлива. Ведь то, что мы встретились с тобой на берегу спустя ровно два года, – это знак судьбы!
   – Разве недостаточно того, что я обещаю прямо сегодня переехать к тебе? Ведь это тоже своего рода безумство. Но мне хочется совершить это безумство. И я совершу его… – Она коснулась рукой его плеча. – Я немного посплю, хорошо? Мне пришлось сегодня рано встать.
   – Ты мне так и не рассказала ничего…
   – Нечего рассказывать. Я устала, вот и все. Кроме того, тебе не пришло в голову, что меня сама судьба разбудила и послала тебе навстречу? А? Ты же видишь, что я не могу тебе объяснить, почему уехала из пансионата.
   – Ладно, потом все равно все расскажешь. Ты же будешь мне все рассказывать? Ты не замкнешься в своей скорлупе, не оставишь меня одного?
   Он говорил ей такие слова, какие не говорил еще никогда ни одной женщине. Это был крик души одинокого мужчины, по сути, брошенного и нелюбимого мужчины. И что будет с ним, если он, раскрыв ей сейчас душу, словно рану, вместо любви получит очередной удар в спину? Справится ли он с этим? Не сорвется ли? И что с ним вообще происходит? Кто эта женщина, и почему она так действует на него? Он пару часов тому назад предлагал ей за тысячи долларов поиграть с ним в мужа и жену. Да он спятил. Разве можно так обращаться с нормальными женщинами? Может, он испугал ее?
   Все же он привез ее прямо к дому.
   – Мне тебя подождать?
   – Мы же договорились. У меня есть твоя визитка, у тебя – мой номер телефона и мой адрес. Если хочешь, жди, конечно, меня здесь, сколько хочешь, но это будет меня напрягать. К тому же я стану думать, что ты не доверяешь мне.
   – Хорошо. Я поеду домой и буду ждать твоего звонка. Что купить по дороге?
   У нее по спине пробежали мурашки.
   – Минеральную воду и что-нибудь поесть. Я постараюсь не испытывать твоего терпения…
 
   Этот разговор происходил девятого июля в среду, а уже десятого числа в четверг он звонил своему другу Виталию Минкину и умолял его бросить все дела и встретиться с ним в кафе «Лира», что возле консерватории.
   – Если тебе рассказать, что со мной произошло, – все равно не поверишь. Но это – правда. И доверить ее я могу только тебе. Может, ты слышал… Вчера в три часа дня в собственной квартире была застрелена девушка, Лариса Иванова.
   – Миша, что такое ты говоришь? Разве ты можешь иметь к этому какое-то отношение? И почему ты так нервничаешь? – Виталий Минкин, красивый молодой мужчина, смуглый, а оттого предпочитающий носить все белое и неравнодушный к золоту (Миша знал, что у него даже на щиколотках по три золотые цепочки, не считая массивного золотого перстня на пальце, золотых часов и золотых побрякушек на шее), хлебнул холодного пива и достал сигарету. – Ты знал ее?
   – Да, знал… Она убита из пистолета, прямо в упор. Какая-то сволочь убила ее, и я должен знать имя убийцы.
   – Ты думаешь, я способен найти этого убийцу? Если ты не забыл, я занимаюсь протезированием зубов.
   – Тебе надо пойти в «крымовское» агентство, слышал о таком?
   – Слышал. Подруга моей жены обращалась к ним, чтобы проследить за мужем… Они хорошо работают, но дорого берут.
   – Так вот, тебе надо встретиться с Игорем Шубиным, объяснить ему, что ты – посредник, что тебя попросили передать ему аванс в пять тысяч долларов, чтобы он начал расследование этого убийства. Понятное дело, что он станет тебя расспрашивать о заказчике, то есть обо мне. Тяни время. Конечно, рано или поздно они вычислят меня, но пока я не хотел бы светиться. Мне очень важно знать, кто убил Ларису Иванову и за что. Если денег будет мало, я заплачу еще. Кроме того, ты должен будешь поехать в морг…
   – Куда?
   – В морг, я дам тебе адрес… Там договоришься с судмедэкспертом о том, чтобы тело Ларисы опознала ее подруга…
   – А ты сам, значит, не хочешь светиться… Ты что, думаешь, я совсем идиот? Зачем мне все это?
   – Это надо мне. Во всем городе я доверяю только тебе, Виталий.
   – Так доверяешь, что не можешь сказать мне, какое отношение ты имеешь к этой женщине?
   – В этом-то весь смысл… Так сделаешь то, о чем я тебя прошу?
   – Конечно, сделаю. Но если ты втянешь меня в криминальную историю, все мои клиенты останутся без зубов, а я – без работы.
   – Вот такой ты мне больше нравишься. Я всегда завидовал твоему чувству юмора.
   – Она была твоей любовницей? – с кислой миной спросил Минкин, и в тоне его Горный уловил обреченность, ему стало жаль своего благополучного и очень осторожного по характеру друга. Вот Виталий точно никогда бы не влип в такую историю. И никогда бы не рискнул сделать девушке предложение, совершенно не зная ее, а лишь повинуясь какому-то древнему как мир инстинкту и еще одному, прежде неведомому Горному чувству, похожему на интуицию, которое подсказало ему, что только с Ларисой он будет счастлив и обретет наконец спокойствие.
   – Минкин, не задавай лишних вопросов. Поезжай в агентство, вот тебе визитка Игоря Шубина. Он толковый парень, объяснишь ему все, как я сказал.
   – Я слышал, Крымов здесь… – тихо произнес Минкин.
   – Это уже не Крымов, а его тень. Я видел его как-то в городе, мы даже поздоровались, поговорили… Или он болен, или чем-то сильно озадачен. Он очень плохо выглядел.
   – Да пьет, наверное.
   – Почему ты так решил?
   – Да потому что все вокруг пьют. Ладно, давай визитку… Ты, Горный, в своем репертуаре – вечно хочешь выйти сухим из воды…
   – Все хотят выйти сухими из воды. Вот тебе деньги. – Он протянул ему конверт. – Позвони мне, когда договоришься с Шубиным. Так, эксперт… – вдруг вспомнил он. – Думаю, что за сто баксов ты без труда найдешь с ним общий язык… Вот, держи еще сто долларов… Значит, так. Когда все сделаешь, подъедешь к моему дому, позвонишь мне, я выйду, но не один, а с женщиной. Не спрашивай, с кем, ты ее все равно не знаешь. Она будет опознавать труп. И все это должно остаться в тайне, понимаешь? Другими словами, ты купишь молчание судмедэксперта относительно нашего визита и опознания.
   – Да он же проболтается! Тому же Шубину! Все они там повязаны, Шубин отстегивает всем за информацию, они же этим живут.
   – Именно это-то мне и нужно.
   – Ну, тогда я ничего не понимаю. Это, вероятно, не для средних умов. Миша, я берусь тебе помочь только из-за нашей давней дружбы, а ты не можешь объяснить мне, что вообще происходит и какое отношение ты имеешь к этой убитой девице. Если хочешь знать, у меня все поджилки трясутся. Куда, куда ты меня тянешь?
   – Не дрейфь, я тебе потом все объясню.
   Минкин ушел, а Михаил Горный еще с полчаса посидел в кафе, погруженный в свои невеселые мысли.
   «Ты мне так и не рассказала ничего…»
   «…нечего рассказывать. Я устала, вот и все. Кроме того, тебе не пришло в голову, что меня сама судьба разбудила и послала тебе навстречу? А? Ты же видишь, что я не могу тебе объяснить, почему уехала из пансионата».