Дарья Калинина. Берегись свекрови!

   – Слушаю тебя, мама, – безупречно вежливо ответил Игорь.
   – Пойдем, выйдем.
   – Что?
   – Выйдем, я сказала.
   Если Игорь и удивился, то виду он точно не подал. Вытер губы, послушно поднялся и следом за матерью вышел из кухни. Переглянувшись, Леночка и Мариша попытались было пойти за ними, но были остановлены властным голосом Клары Сергеевны:
   – А вы, девочки, останьтесь тут. Нам с Игорем нужно поговорить приватно. Ничего особенного, но мне будет удобнее обсудить эту тему наедине с моим сыном.
   Словосочетание «МОИМ СЫНОМ» были особенно выделены ее голосом. Это чтобы у Леночки не осталось никаких иллюзий насчет материнской власти Клары Сергеевны над своим сыном. Но едва лишь мать с сыном вышли из кухни, как приятельницы сползли со своих табуреток и прокрались в коридор. Ах, какая досада! Игорь разговаривал со своей матерью, стоя у окна в гостиной.
   Говорили они вполголоса, так что издалека разобрать ничего было нельзя. А маячить в дверях гостиной подругам тоже не хотелось. Хитрая Клара Сергеевна специально не закрыла за собой дверь, чтобы не дать Марише с Леночкой возможности подслушать их разговор у дверей.
   – Вот хитрая гадина! – возмутилась Мариша.
   – Кто?
   – Твоя свекровь!
   – Что ты! Клара Сергеевна – милейшая женщина. И ко мне она очень расположена.
   – Вижу, как она расположена!
   – Не понимаю, какая муха ее нынче укусила, – призналась Леночка. – Обычно она так себя не ведет. И Игорем не помыкает.
   – При чем тут Игорь? Она подчеркнула, что ты тут – никто! И с тобой советоваться не обязательно.
   – Очень обидно получилось, – согласилась Леночка.
   – Нельзя свекрови позволять садиться тебе на голову. Ты должна принять меры!
   – А что же мне делать?
   – Пойди к ним, в гостиную, и заяви о своих правах! В конце концов, ты тут не в поле обсевок, а полноправная хозяйка и мать.
   Воодушевленная словами Мариши, Леночка метнулась в гостиную. Но стоило ей появиться там, как муж и свекровь разом замолчали и вопросительно-недовольно уставились на Леночку.
   – Я… – тут же засмущалась Леночка, – я хотела… Понимаете…
   Несмотря на подбадривающее шипение Мариши из кухни, Леночка замялась и стушевалась под взглядами своих родственников.
   – Я тут… Одним словом… – лепетала она.
   – Лена, выйди, пожалуйста! – холодно и отстраненно вдруг произнес ее муж. – У нас тут с мамой важный разговор.
   – Ах, вот как! Ну, хорошо. Извините, я не знала. Не поняла… Уже ухожу!
   И Леночка пристыженно выползла из комнаты. Ей было так стыдно, что у нее горели щеки и кровь бурлила в голове, мешая слушать. В отличие от нее, Мариша сохранила трезвость рассудка и отлично расслышала, как свекровь Леночки сказала, адресуясь к своему сыну:
   – Тебе не кажется, что эта тоже тупеет? Может быть, мы излишне поторопились сплавить твою жену?
   И, в отличие от Леночки, которая накинулась на Маришу с упреками и ни о чем, кроме своего позора, думать была не способна, Марише было о чем поразмыслить еще, кроме этого. Что скрывает эта парочка – Игорь и его мамаша? Куда это они сплавили жену Игоря? И кто эта жена? Леночка? Но она ведь тут! Никуда не сплавленная! Так о ком же они тогда говорили?
   Но главный сюрприз поджидал девушек позднее. Прошло около получаса. Подруги смирно сидели в кухне, доедая вкуснючий тортик. Леночка пришла в себя и больше не дулась на Маришу. Да и для мужа со свекровью у нее нашлось оправдание. Переволновались, стресс, нервы… Все-таки близкие люди. Мало ли какие могут быть у них темы для обсуждения?
   – Они просто не хотели волновать меня, – объясняла она Марише, пытаясь одновременно уверить в этом и саму себя. – В этом все дело. Они не хотели расстраивать меня, поэтому и попросили меня уйти.
   – Ну да.
   – Они меня любят.
   – Вижу.
   – Они замечательные люди!
   – Конечно.
   И вдруг дверь открылась и в кухню вошла Татьяна Сергеевна.
   – Мама! – сразу же вскинулась навстречу ей Леночка. – Тебе лучше?
   – Да, – странным металлическим голосом произнесла ее мать. – Мне лучше. И я хочу тебе сообщить, что я уезжаю.
   – Уезжаешь? Но куда? Зачем?
   – В Клин.
   – Куда?! – изумилась Леночка. – В Клин? Какой еще Клин?
   – Город.
   – Знаю, что город! Но зачем тебе в Клин?
   – Мне надо! И не отговаривай меня, я еду!
   – Мамочка! Это невозможно, – испугалась Леночка. – Куда тебе ехать?! Тебе лечиться надо! Врач сказал, что ты в очень плохом психическом состоянии…
   – Не выставляй меня идиоткой! – внезапно вспыхнула ее мать. – Твоих советов тут вообще никто не спрашивает. Знай свое место и помалкивай! Без тебя как-нибудь разберемся! Дура!
   После этой отповеди Татьяна Сергеевна решительно повернулась и вышла из кухни, оставив Леночку с раскрытым от изумления ртом.
   – Твоя мама не в себе, – рискнула заметить ей Мариша.
   – Да уж, – с трудом выговорила Леночка.
   – С чего это вдруг она стала с тобой разговаривать в таком тоне?
   – Не знаю! Сама ничего не понимаю, – помотала головой Леночка. – Сеня пропал, и с тех пор у нас все перевернулось с ног на голову. Никто со мной не разговаривает! Все такие злые и напряженные… Да ты и сама видела, как они со мной обращаются!
   – Видела.
   – Гонят меня прочь, скрытничают, и никто не объясняет мне, что происходит.
   – Наверное, они щадят твои нервы.
   – И поэтому так мне грубят? – расплакалась Леночка.
   И вот, удивительное дело: обычно стоило Леночке даже чуть надуть губки, как возле нее начинал плясать хоровод из обожающих ее родственников. Но сегодня что-то случилось. Никто из родни даже внимания не обратил на слезы обиженной Леночки. А ведь она ревела очень громко! И не заметить ее красных глаз и опухшего носа было просто невозможно.
   Между тем Клара Сергеевна сразу же ушла. Татьяна Сергеевна собиралась недолго и тоже уехала. Как она и сказала – в Клин. А Игорь повез тещу на вокзал. Обратно он вернулся уже поздно вечером. Леночка ждала мужа у дверей. Но он только сказал ей, что Татьяна Сергеевна благополучно собрала необходимые ей вещи у себя дома и села на поезд, идущий в Клин. И все. Никаких комментариев на эту тему Леночка от мужа не дождалась.
   – Но зачем же она туда поехала? – воскликнула несчастная женщина. – Игорь, как ты мог отпустить маму одну?! Она в таком состоянии, что…
   – Заткнись, – вдруг велел ей муж. – Не мельтеши перед глазами! Дай мне подумать!
   От удивления Леночка поперхнулась на полуслове. Никогда прежде муж не позволял себе такого в разговоре с ней! Максимум – он мог закрыть ей рот нежным поцелуем. А тут вдруг – «заткнись, уйди, не мельтеши!». Так грубо! И главное, совершенно неоправданно! Она не мельтешит, она просто очень волнуется за свою мать и за Сеню.
   Обиженная Леночка ушла спать на диван в гостевую комнату, где совсем недавно рыдала ее мать. Там Леночка в лучших семейных традициях проплакала всю ночь, хорошо еще, что до истерики дело не дошло. А заглянув утром в свою спальню, она увидела, что муж даже не прикоснулся к их кровати. Где же он спал всю ночь?
   Оказалось, что он и не спал вовсе.
   – Нет, не спал хозяин дома эту ночь, – сообщила няня Леночке. – Как вы в гостевую ушли, так он из дома и уехал.
   – А куда?
   – Сказал, что к своей матери, – невозмутимо отозвалась няня, запихивая детям ложкой кашу в рот.
   Те беспрекословно раскрывали ротики, словно голодные птенчики. Охотно и без капризов они жевали и глотали пышную белую манную кашу, лишь бдительно следя за тем, чтобы няня не забывала и на каждую ложку клала бы им по ягодке малинки из банки с вареньем.
   Это зрелище затронуло в душе Леночки какие-то давно забытые струны. Она задержалась в кухне, и у нее в голове замелькали какие-то картинки. Но тут же мысли о сбежавшем к свекрови муже застлали собою все остальные. И Леночка преисполнилась возмущения, а потом она помчалась звонить свекрови и требовать вернуть обратно ее мужа.
   Дома у свекрови никто не снимал трубку. Сотовый тоже оказался вне зоны действия сети. Муж трубку не брал. И в полном отчаянии Леночка позвонила Марише:
   – Я ничего не понимаю! Они все сбежали, а меня оставили одну!
   – Не преувеличивай. Ты не одна, у тебя есть дети, а у детей есть няня. Так что ты не одна, вы там вчетвером.
   – А муж? А мама? А свекровь, наконец! Где они все? Куда они все делись?!
   – Хм! Меня больше волнует вопрос, куда делся твой брат.
   – Сеня?
   – Да, Сеня. Он не появлялся до сих пор?
   – Нет.
   – Это очень странно.
   – Что странного в том, что он не появляется? Его же убили!
   – А где тело?
   – Убийца спрятал! Или те же опера#!
   Но Мариша не верила в продажность своих знакомых оперов, которые за деньги согласились бы спрятать чье-то тело и не заводить по этому поводу никакого расследования. Даже если отбросить в сторону морально-этический аспект данного деяния, это все равно было бы с их стороны неосмотрительной глупостью.
   – Потому что твоего брата обязательно начали бы искать. Он не был одиноким и всеми забытым. Его уже ищут. И менты отлично это понимали, не могли не понимать, – сказала Мариша.
   – Им могли заплатить!
   – Сколько бы им ни предложили, свобода все равно дороже. А за такой поступок можно не только звания и погон лишиться, но и свободы. Это же получается соучастие в убийстве! Думаешь, они бы ввязались в такое опасное предприятие?
   – Да, об этом я как-то не подумала, – призналась Леночка. – Наверное, они тут ни при чем.
   – Точно, ни при чем.
   – Но что же мне делать?
   – Искать Севу. Вернее, его следы.
   – И где же нам искать следы Севы?
   – В первую очередь у него дома. Ты знаешь, где живет твой брат?
   – Да, да, конечно! – ничуть не удивилась такому вопросу Леночка. – Была у него много раз! И даже ключи имею!
   – Очень хорошо, – с облегчением выдохнула Мариша.
   Честно говоря, она ожидала услышать от Леночки что-нибудь вроде того, что та не помнит ни адреса своего кузена, ни его телефона. И теперь Мариша обрадовалась. Все-таки есть от чего оттолкнуться в ее новом расследовании. Квартира пропавшего могла сказать о своем владельце куда больше, чем все его друзья и родственники, вместе взятые.

Глава 4

   Однако – против всех ожиданий – в квартире пропавшего молодого человека не нашлось ровным счетом ничего интересного. Ну, совершенно ничего! Мариша была просто изумлена. Она потребовала, чтобы они с Леночкой осмотрели квартиру очень тщательно. Сантиметр за сантиметром. А бумаги Сени, какие у него нашлись, изучили бы листик за листиком.
   И все равно результат у девушек оказался нулевым.
   – Если бы ты мне не сказала, что твой брат жил здесь и что ты бывала у него в гостях, я бы ни за что не поверила, что тут обитал живой человек!
   Мариша повторяла эту фразу раз за разом отнюдь недаром. Квартира буквально поражала своей аккуратностью и прибранностью. На столах ни чашки, ни ложки, ни кусочка печенья в вазочке. Ничего! Голые поверхности, на которых уже скопилось небольшое количество пыли.
   – Твой брат был чистюля?
   – Никогда не замечала за ним особой аккуратности. У меня он проходил в квартиру иногда прямо в обуви. И за столом вечно раскидывал вокруг себя крошки.
   – Очень странно. Выходит, твой брат не стал бы поддерживать вокруг себя такую строгую пустоту? Посмотри, все убрано в шкафы или за стекло. Хотя пыль есть, значит, твой брат не появлялся тут уже дня два, а то и дольше.
   – Вижу.
   – Может, все же Сеня был аккуратен?
   – Не знаю. Он иногда бывал очень забавным. Но вот наводить чистоту… – Лена задумалась, а потом решительно воскликнула: – Нет, этого бы он делать не стал!
   – Значит, за него это сделал кто-то другой.
   – Кто? Домработница? Но у Сени после смерти родителей совсем не было денег. Куда уж ему домработницу нанимать! Он у мамы и у меня обедал и ужинал, потому что у него денег на еду не было.
   – Он учился?
   – Нет. Что-то не припомню.
   – Работает?
   – Да. Наверное, да…
   – Наверное? – насторожилась Мариша. – Значит, ты не уточнила?
   Леночка покраснела.
   – Понимаешь, – пролепетала она, – когда я вернулась домой из больницы, то ничего не помнила и никого не узнавала. Мои родные сами сказали мне, кто из них есть кто и как их всех зовут. Ну, чтобы я знала, как к кому обращаться. Но вот подробностей своих биографий они мне не сообщили. Сказали, что это может отрицательно повлиять на мою память.
   – Куда уж отрицательнее! Ты и так ни хрена не помнишь!
   – Они имели в виду, что память может со своим возвращением еще больше задержаться, если у меня голова будет набита чужими воспоминаниями, а не моими собственными.
   – М-м-м… Пожалуй, в этом что-то есть.
   – Да. Это совет врачей. И потому мои родные мне почти ничего о себе не сообщили.
   – Получается, что ты вроде как жила в окружении незнакомых тебе людей?
   – И даже хуже, – кивнула головой Леночка. – У незнакомых людей можно спросить о роде их занятий, о том, где они жили прежде, где учились и сколько раз были замужем. А у своих я не могла ничего спросить! Потому что это вроде как табу и вроде как это табу для моей же пользы!
   – Но тебя это бесило?
   – Конечно! Что же это такое?! Время идет, память не возвращается. А я все как дура хожу и ничего не понимаю. И еще эти таблетки, которыми они меня пичкают! После них я вообще вырубаюсь.
   – Тебе дают таблетки?
   – Да. С тех пор как я выписалась из больницы, я пью таблетки. Врачи сказали, что это облегчит процесс возвращения ко мне моей памяти.
   – И ты их пьешь?
   – Каждый день. Только сегодня и вчера я о них забыла… Да и не мудрено! Столько всего навалилось, где уж тут про таблетки упомнить. Хорошо еще, что сейчас вспомнила!
   И Леночка потянулась к своей сумочке, в которой у нее, помимо всяческого другого женского барахла, лежали две прехорошенькие декоративные бонбоньерки, украшенные резьбой, позолотой и разноцветными стразами.
   – Какие красивые! – восхитилась Мариша. – Что там? Конфетки? Драгоценности?
   Она была готова к любому сюрпризу, и действительность не подкачала.
   – Таблетки! – разочарованно выдохнула Мариша, заглянув в коробочки. – Зачем они тут?
   – А где же мне еще их держать? Красиво, правда?
   – Красиво, но…
   – Что?
   – Ты пьешь таблетки, не зная их названия?
   – А зачем? Мне сказали, как они называются, но я тут же забыла. К чему грузить голову ненужными подробностями?
   – Ну да, – пробормотала Мариша, – особенно когда нужно сконцентрироваться на главной задаче – возвращении к тебе твоей памяти.
   – Вот именно! – просияла Леночка. – Ты поняла?
   Мариша кивнула, думая про себя, что Леночка все-таки очень доверчивая особа. Как так? Пить таблетки, даже не зная их названий и тем более не ведая, от чего они?! Конечно, Леночка доверяла людям, давшим ей эти таблетки, но все равно такое отсутствие любопытства для Мариши было странным.
   – Вот в этой коробочке лежат белые и голубые, – щебетала тем временем Леночка. – Их нужно принимать по утрам. А вот эти красненькие я пью по вечерам, перед сном, или когда устану.
   – Молодец. Но сегодня ты их не пей.
   – Не пить? – удивилась Леночка. – Почему?
   – Прошу тебя, послушай меня. Не пей!
   – Но врач сказал…
   – Я знаю. Но попробуй не пить их. Все-таки уже много времени прошло с тех пор, как ты выписалась из больницы. Пора бы и перестать принимать лекарства.
   – Нет, я так не могу, – помотала головой Леночка. – И Игорь будет недоволен.
   – Разве ты доверяешь тем людям, которые заставляют тебя пить эти лекарства?
   – Никто меня не заставляет! Я сама их принимаю!
   – А теперь попробуй не пить! Разве стоит пить таблетки, которые тебе дали люди, вчера трижды посоветовавшие тебе заткнуться и убраться куда подальше?
   На минуту Леночка заколебалась. Но потом она все же ответила:
   – Игорь – он хороший. И мама… Не понимаю, что на них всех нашло… Наверное, они просто очень расстроились по поводу исчезновения Сени. В этом все дело. Они кричали на меня, потому что были растеряны и испуганы. И не знали, как им действовать дальше.
   Но при этом рука Леночки сама собой опустилась, так и не донеся таблетки до рта. И Мариша, к своей величайшей радости, поняла, что Леночка одержала первую пусть и маленькую, но все же победу над самой собой, выходя из роли покорной овцы.
   – А почему ты носишь лекарства с собой? – спросила Мариша у Леночки, чтобы окончательно убедить ее в правильности сделанного ею выбора. – Зачем ты их таскаешь в сумке?
   – Ну, я собиралась сегодня уйти от мужа к своей маме…
   – Она же уехала в Клин!
   – Но когда-нибудь она вернется. Я даже вещи начала собирать. Вот и кинула эти таблетки машинально в сумку.
   Поговорив, девушки почувствовали, что они уже немного передохнули и готовы к новым подвигам. Они дружно продолжили осмотр квартиры Сени. И очень скоро они поняли, что их поиски таки увенчались успехом. Как говорится, терпение и труд – все перетрут.
   – Есть! – воскликнула Леночка, выныривая из-под стола с кусочком картона. – За плинтус зацепилась!
   – Что? Что это такое?
   – Визитка.
   – Чья?
   – Не знаю. Какой-то автосервис.
   – Автосервис? – разочаровалась Мариша. – Твой брат работал в автосервисе?
   – Не-ет, – протянула Леночка. – Не думаю. Руки у него всегда были чистые-чистые. И еще маникюр…
   Мариша припомнила стильного молодого человека, вылезавшего из сверкающей белой тачки у них во дворе. Сеня! Брат Леночки. Пардон – кузен. Одет он всегда был с иголочки, а на шее неизменно носил платок или шарф, придающий его внешности этакий богемный оттенок. Едва его увидев, Мариша сразу же заподозрила, что у молодого человека имеются проблемы с ориентацией. И к тому же маникюр!
   Да уж, рабочий человек, добывающий свой хлеб насущный с помощью своих рук, ни за что не станет обзаводиться маникюром. Потому что все равно это выброшенные на ветер деньги. Сегодня ты маникюр себе сделал, гоголем один вечер походил, а завтра – снова здорово! Грязь под ногтями, заусенцы и содранная кожа. Не говоря уж о том, что среди простых ребят считается зазорным ходить с маникюром. Это дамские штучки, а дамские штучки нравятся только кому?.. Правильно! А настоящие пацаны скорее согласятся умереть, чем перенесут, если их назовут гнилым гомиком.
   Но тем не менее визитка автосервиса лежала перед Маришей. И девушка понимала, что никуда теперь не денешься: придется ей ехать в этот сервис и разговаривать там насчет брата Леночки. Показывать его фотографию. Если девушкам повезет, то парня там опознают и… Что будет дальше, Мариша пока что не придумала. Ей казалось достаточно проблематичным даже то, чтобы заставить мастеров из автосервиса вспомнить слащавого молодчика с наманикюренными конечностями и цветастым платком на шее.
   – Машина у твоего брата была? – машинально спросила Мариша.
   Да, машина была. Мариша ведь только что и сама ее вспомнила. Спортивный «Ягуар». Модель не новая, но все же еще до состояния металлолома не дожившая. Вполне приличная машинка для молодого человека, желающего выпендриться перед девушками или другими ребятами.
   – И вот как так получается, что на хлеб у мальчишечки денег нету, а на спортивную машинку нашлись?
   – Не знаю, – наморщила лобик Леночка. – А ведь действительно! Мама мне все уши прожужжала, как плохо живется Сенечке, какой он бедный и несчастный сирота. Как он голодает после смерти родителей, как ему денег на квартплату не хватает… А ведь ни разу она не заикнулась, что у Сени есть отличная тачка. Да я и сама могла бы смекнуть, что, раз у него есть машина, с голоду он не пухнет. Продал бы машину – и мигом решил бы проблему хлеба насущного!
   Мариша смотрела на Леночку и определенно любовалась ею. Как Леночка смело рассуждает! Еще неделю назад она слепо боготворила и своего брата, и маму, и мужа. А теперь – посмотрите на нее! Рассуждает и даже осуждает!

* * *

   Автосервис оказался запрятан в какое-то полуподвальное помещение. Впрочем, довольно большое, но темное и освещенное только искусственным светом. Тут же находилась и мойка машин, от которой изрядно тянуло сыростью. Да и вообще, подвал был каким-то холодным и страшным.
   – Работы у них хватает, – заметила Мариша, оценив забитые боксы и вереницу ожидающих снаружи автомобилей.
   – Люди до кризиса машин накупили, теперь хочешь или не хочешь, а ремонтировать своих железных коняшек им надо, – рассудительно ответила Леночка. – В сервис ехать дорого. Вот они и обращаются к кустарям. А те и рады! Есть работа, есть деньги. Никому не отказывают, всех принимают по живой очереди.
   Подруги прошлись по всему автосервису, вызывая заинтересованные взгляды мастеров. Все они, за редким исключением, были мужчинами, причем мужчинами молодыми или, во всяком случае, еще не совсем старыми. Мариша даже задумалась на мгновение. А что будет, если снять с них засаленную, пропахшую машинным маслом, красками и бензином одежду, да отмыть хорошенько, да причесать? Ведь получатся из этих ребят вполне подходящие кандидаты на роль женихов!
   Мариша задумалась об этом не случайно. В последнее время приток женихов в их брачное агентство слегка уменьшился. То ли это было связано с кризисной ситуацией в стране, то ли вообще женихов с каждым годом становилось все меньше и меньше, но Мариша понимала, что, если ситуация в ближайшее время не изменится, ее агентству может наступить каюк. Большой или маленький, но каюк. Невесты, если им не предлагать женихов, скоро разбегутся по другим фирмам.
   Поэтому сейчас Мариша рассматривала этих ребят с точки зрения интеллигентных девушек из хороших семей, которые в подавляющем большинстве и приходили к ней в агентство и составляли ее клиентуру. Конечно, автослесарь – это далеко не подарок для дочки профессора. Но если уж выбирать из двух зол, то говорящий по-русски автослесарь куда лучше гастарбайтера, плохо изъясняющегося на языке Пушкина и имеющего в родной Средней Азии еще одну, а то и двух жен с кучей детишек и прочую родню.
   Правда, в своем рабочем виде эти ребята вряд ли привлекли бы внимание дочек профессоров и внучек академиков. Но ведь, если взглянуть под другим углом, не все же академики сразу же родились академиками! Многие из них, если покопаться в их родословных, ведут свой род из совсем простых семей. Из семей пролетариата.
   Да и откуда у нас в стране взяться другим корням? Дворянство, купечество и даже средний класс интеллигенции вы#резали в нашей стране еще за первые годы советской власти. Так о чем говорить? Мало кто в России может похвастаться истинно «голубой» кровью. Так и нечего женихов перебирать. Автослесарь ничем не хуже занюханного кандидата наук, у которого все мысли о диссертации, а не о любимой жене.
   – Ребята, а вы женаты? – обратилась Мариша к двум наиболее симпатичным паренькам.
   Ответ ее утешил. Нет, не женаты. Значит, можно с ними поработать. И Мариша, проходя мимо боксов, начала раздавать мастерам визитки своего агентства. Ребята смущались, ржали, отпускали соленые шуточки, отнекивались, но… но визитки все равно брали и тщательно прятали в карманы. Если хоть один из них дойдет до адресата – до ее бюро, уже будет неплохо.
   – Мы тут зачем? – сердито пихнула ее в бок Леночка. – Нам надо расспрашивать про Сеню, а не проводить пиар-акцию твоей компании!
   Про Сеню! Да, про бедного Сеню они как раз и забыли. Вернее, Мариша забыла. Стыд и позор! Поставила свое личное во главу их общих интересов. И Мариша, кивнув подруге в знак того, что прекрасно поняла ее, продолжила прерванный Леночкиным тычком разговор с автослесарем:
   – Потому что когда человек не женат, а вокруг него все друзья и друзья, то очень скоро можно потерять свою репутацию.
   – Чего?! – вытаращились на нее парни. – Чё мы – девки, чтобы нам эту… репутацию портили!
   – У девушек одно, у вас – другое, – уклончиво произнесла Мариша.
   – Чё это у нас другое? – раздухарились парни.
   – А то! Будете ходить в компании друг друга, и пойдет про вас слушок, что вы того…
   – Голубые, что ль? – заржали парни. – Не-е-е… Нас с педиками ни за что не спутаешь! Вот ходили к нам двое таких, так издалека видать было, что они геи! А мы – нет! Мы – нормальные!
   – Да? И как же вы их отличали? Геев этих?
   – По виду! Одеты чистенько, словно девки. Причесочки, колечки, пальцы в лаке! Прикиньте!
   Мариша мимикой разделила их возмущение.
   – Гадость какая!
   – И говорят между собой, словно бабы! Все хихоньки да хаханьки! Мы их в момент вычислили! У одного шарфик на шее. У другого причесочка вся в лаке и кудряшках!
   – И как их звали? – заинтересовалась Мариша.
   – А хрен знает!
   – Они часто приезжали?
   – Несколько раз были. Один раз по ходовой что-то ремонтировали. А в остальные дни тачку мыли. Тачка у них пижонская – «Ягуар». Вот они и надраивали ее, чтобы пыль в глаза пустить.
   – Новая машина?
   – Не-а. Лет десять ей уже будет. Но не больше. И состояние хорошее. Видно, что хозяин в нее бабло втюхивать не жалеет.
   – А цвет какой?
   – Тоже пижонский. Белый.
   Мариша покосилась на Леночку. Белый «Ягуар» она и сама несколько раз наблюдала во дворе их дома. Значит, все верно! В этом сервисе хорошо знают и Сеню, и его дружка. Они тут частенько бывали. У кого бы еще спросить про них?
   – А одного из этих голубков случайно не Сеней звали?
   – Мы не прислушивались, как они там друг друга называли, – отмахнулся мастер.
   – Кто бы мог нам помочь? С кем они чаще других общались?
   – В мойку тогда идите, – отозвался парень. – К нам эти двое только однажды приезжали. А потом все больше в мойку наведывались. У них там что-то вроде комнаты отдыха есть. И в ней мини-бар. Так там кофе варит Димка. Он свой пацан, но на девку шибко похож. Мелкий, тощенький. И ресницы, как у девчонки. И глаза огромные. Красавчик, одним словом! Так эти двое к нашему Димке каждый раз подваливали. Говорили, что только ради него одного на эту задрипанную мойку и ездят.