Дарья Калинина. Дело гангстера боится

   – Но вы знаете адрес вашей подруги в «Геройской»?
   – Показать могу, – после секундной заминки произнесла Лида. – А зачем она вам нужна?
   – Нам нужен Федор. А у нас есть информация, что он сейчас находится вместе с Мариной.
   – С ней он, – фыркнула Лида. – Где еще ему быть? Прилип к ней как банный лист. Куда Маринка, туда и он! Только Маринка не очень-то противится. Как в клуб приеду, вижу, сидят, целуются на скамеечке, за руки, словно школьники, держатся. Тьфу! Смотреть противно! Федор ее на пятнадцать лет моложе. Да и красивей. Сразу ясно, что он на Маринкину хату и деньги запал. Мариночка-то ведь у нас не из бедненьких будет, свой бизнес у нее. Вот Федор и прикинул: чем голым и босым по чужим углам скитаться, лучше на мягких перинках у Маринки под боком валяться.
   И высказавшись, Лида наконец поинтересовалась:
   – А зачем вам Федор-то понадобился?
   Подруги уже поняли, что никакой симпатии к мужику у этой бабенции нет, и не стали скрывать от нее правду. Напротив, постарались обрисовать поступок Федора самыми мрачными красками, чтобы вызвать в незнакомой им Лиде побольше эмоций. И в своей задумке вполне преуспели.
   – Так он убийца! – ахнула пораженная Лида. – Может, он и Маринку… того… вытолкнет откуда-нибудь?
   – Очень даже может быть.
   – Надо ее немедленно предупредить!
   – О чем и речь! Вы покажете нам ее дачу?
   – Прямо сейчас и повезу вас! – решительно согласилась Лида.
   Несмотря на вечернее время, Лида считала, что откладывать мероприятие не стоит.
   – До утра он бог весть что с Маринкой учинить может. Если уж маленького ребенка не пожалел, ее точно не пожалеет.
   Сами подруги полагали, что от смерти Марины, которая его приютила, кормит и поит, Федор только проиграет. Но Лида так крепко уцепилась за мысль, что Марину надо спасать, причем немедленно, что подруги не стали ей возражать.
   И верная подруга, обрадованная возможностью избавиться от мешающего ей Федора, сказала:
   – Заезжайте за мной так быстро, как только сможете. Буду вас ждать. Прямо от меня сразу покатим в «Геройскую» к Маринке.
 
   Своей машины у Лиды не имелось. А женщина она была крупная, если не сказать огромная. И, конечно, плюхнувшись к подругам в их шустрый, но маленький «гольфик», она тут же выразила свое неудовольствие:
   – Надо бы вам побольше машинку-то приобрести. Людям крупного телосложения в таких малолитражках неудобно и тесно. Это надо учитывать! Поймите!
   Таким было первое знакомство подруг с Лидой. Девушки сдержались и ничего не ответили наглой даме на то, что свою машину они покупали для себя и своих нужд, и она их полностью устраивает. Лида покряхтела немного, устраиваясь на заднем сиденье «гольфика». Это у нее плохо получилось, и она все-таки не удержалась и снова сказала:
   – Лучше бы я на такси поехала! У них машины и то приличней!
   Вот и ехала бы себе на такси! Подумаешь, цаца какая нашлась! Жрать надо меньше, тогда и в любую машину поместишься!
   Эти слова крутились на языках у подруг, но они опять же ничего не сказали противной бабе. Лида, судя по всему, отличалась обидчивостью и злопамятностью. Еще обидится чего доброго на справедливую критику и не захочет вместе с подругами избавляться от Федора. А без Лиды они дом в «Геройской», где укрывается мужчина, не найдут. Нет, с язвительными замечаниями следует подождать.
   – Знаете, я люблю во время дороги чего-нибудь пожевать, – примирительно сказала Леся, обращаясь к их новой знакомой. – Хотите кусочек шоколада?
   – Я ем только швейцарский!
   – У меня, к сожалению, немецкий. Но хорошего качества, привезен из Германии, прямо из Мюнхена.
   На самом деле шоколадка была куплена в «Ленте». Но волшебная фраза «из Германии» мигом сделала свое дело. Лида жадно ухватила всю плитку и вгрызлась в нее зубами. Пока она жевала, она молчала.
   Что можно было сказать про Лиду? Она была уже не слишком молода и, увы, совсем не красива. Кожа у нее была нездорового желтоватого оттенка, словно Лида болела желтухой или просто имела больную печень. Под глазами красовались мешки, руки и шею покрывали пигментные пятна. Да и лишний вес, равномерно распределяющийся по всему телу толстухи и особенно активно выпирающий в области подбородка, тоже красоты ей не добавлял.
   И эта в высшей степени упитанная дама путешествует на воздушных шарах? Подругам казалось, что такой вид отдыха подразумевает хоть какую-то спортивную закалку и уж точно отсутствие лишнего веса. Но оказалось, что своего шара у Лиды до сих пор нету, несмотря на то что она состоит в клубе аэронавтов уже целых два с половиной года.
   – Мне все эти шары и полеты без интереса, – откровенно призналась она подругам, умяв всю немаленькую шоколадку в один присест. – Я в клуб пошла, потому что на сайте прочитала, что у них много мужчин.
   За эти два с половиной года Лида не обзавелась мужчиной, но зато нашла себе подругу.
   – Маринка – она классная, – мечтательно произнесла женщина. – Продвинутая такая. Энергичная. И обеспеченная. То наследство, что ей от мужа осталось, она в дело пустила. В десять раз его за эти годы приумножила, а может, и в двадцать. Я совсем не удивилась, когда Федор запал именно на нее. Говорите, он ребенка из корзины шара выкинул? А шар-то у него откуда взялся? Или тоже Маринка ему свой презентовала? Вот уж он ее подставил тогда, так подставил! По полной программе!
   – Это был огромный разрисованный слон.
   – Нет, у Маринки шар в виде Мэри Поппинс с зонтиком. И костюм у Маринки для выступлений тоже такой подходящий, строгий жакет и темная юбка, котелок на голове, в руках зонтик. Все рукоплещут. Маринка всегда оказывается в победителях.
   – И часто она участвует в соревнованиях?
   – Раньше часто ездила. А как этот Федор в ее жизни появился, так и забила на все, кроме него. Мечется, проблемы своего Федора решает. Куда уж тут выступать!
   – А что за проблемы у Федора?
   – Так у него ни прописки, ни жилья своего нету. Ну, допустим, поселился он у Марины. Но ведь прописать его где-то нужно было. А где? У себя-то не пропишешь, потом ведь не выпишешь.
   В общем, как ни ругала Лида свою подругу за легкомыслие, Марина сама здраво рассудила, что в своих трехкомнатных апартаментах с видом на Финский залив ей прописывать любовника совсем не с руки. Никогда ведь не знаешь, что мужик выкинет. Может, уже завтра заявит, что уходит к другой, но прописан останется тут. И тогда выписать его возможно только через суд.
   Ну а суд у нас в стране тоже своего рода лотерея. Точно не известно, что он решит. Может, судья пожалеет Федора, да и заявит хозяйке, что выписать бывшего любовника неизвестно куда она не имеет права. Надо подождать, пока у того появится жилплощадь, куда он и выпишется. А сколько этого ждать, никому не ведомо.
   Поэтому, опережая события, Марина купила крохотную комнатку в пригороде и прописала туда Федора, предоставив тому возможность вновь вести достойный образ жизни. Из бомжа Федор превратился в жильца коммунальной квартиры, а это уже какой-никакой, но статус. Хотя сам Федор эти изменения в своем статусе воспринял спокойно. Он уже не стал трудоустраиваться официально, хотя, имея прописку, запросто мог бы это сделать.
   Лида на все эти затеи своей подруги смотрела скривившись и недоумевая. Как можно столько делать для мужика? Разве он это оценит? Надо, наоборот, стараться, чтобы мужик что-то сделал для тебя. И замуж надо идти так, чтобы к мужу в квартиру перебраться. Чтобы он тебя содержал, а не наоборот.
   – Брак должен улучшать условия жизни. Я всегда так считала и Марине о том же твердила. Но она меня и слушать не хотела. Влюбилась в этого Федора, словно кошка. Смотреть противно!
   Тем не менее верная своим принципам улучшать, а не ухудшать за счет других свою материальную жизнь, Лида все же захотела поехать минувшим летом на дачу к подруге, которой прежде активно пользовалась. Малина, клубника, свежие огурчики прямо с грядки, всем этим Лида прежде наслаждалась не по одной неделе. Она была уверена, что ее примут в «Геройской» с распростертыми объятиями, а тут получилось совсем иначе.
   – Уверена, это Федор настроил Марину против меня. Знал, что я его недолюбливаю, вот и нашептал ей каких-то гадостей про меня.
   И всю оставшуюся дорогу Лида жаловалась на свою жизнь, на отца с матерью, которые всегда любили ее меньше, чем брата. На брата, который только и знает, что критикует ее жизнь. На двух мужей, каждый из которых оказался редкой сволочью. И на свои восемь абортов, которые она сделала, и поэтому теперь не может иметь детей.
   Подруги слушали Лиду, стиснув зубы и стараясь изо всех сил не наговорить ей гадостей. Если женщина имела возможность родить восьмерых или хотя бы даже двоих-троих деток, но этого не сделала, то виновата в своем нынешнем бесплодии сама!

Глава 4

   Домик Марины совершенно очаровал подруг. Даже издали было видно, как много сил, труда и любви в него вложено. Был он деревянным, возможно, даже выстроенным еще на закате советского строя. Но не так давно на нем поменяли обшивку, причем вместо душного, хотя и модного сайдинга, выбрали экологически чистую вагонку.
   Домик был покрашен в шведском стиле, красно-коричневые практичного оттенка стены и нарядные белые наличники и двери. Таким образом, домик выглядел очень симпатично на фоне окружающей его пышной растительности. Каждая деталь, которая могла бы оскорбить взгляд, тут была ловко замаскирована каким-то декоративным элементом, сглаживающим отдельные недостатки и улучшающим общее впечатление от дома.
   Так, забор был сделан из металлических листов, выкрашенных во все тот же практичный красно-коричневый цвет. Но перемежающие его столбики были белыми. Да еще по забору вился хмель, а через забор свешивались тяжелые ветви яблонь, на которых горели фонариками два сорта яблок – поздние полосатые и еще ярко-красные с зелеными бочками.
   – В доме кто-то есть, – заметила Кира, заглянув в щель между заборным листом и столбиком. – Там горит свет.
   – Кому там быть? Марина со своим хахалем и милуются!
   – И как нам туда войти? Калитка закрыта. Ворота тоже.
   Стучать или как-то иначе привлекать к себе внимание подруги не хотели, ведь это могло дать Федору шанс сбежать от них.
   – Пока мы с вами будем толочься у ворот, ожидая, когда нам откроют, Федор спокойно удерет через соседские участки, – воинственно заявила Лида, – но я знаю, как нам подобраться к самому дому незамеченными. Вылезайте из машины и пошли!
   Лида выбралась первой. Ее не смущал даже мелкий дождик, который принялся к вечеру накрапывать в городе и его окрестностях. Но все равно погода для начала сентября была еще очень теплой. Конечно, листья деревьев уже начали окрашиваться в свои осенние тона, но все равно замерзнуть было невозможно.
   Марина огородила новым забором только фасадную часть своего участка. Ту, которая выходит на проезжую часть. А ту, что выходит к соседям, она трогать не стала. Соседи у нее хорошие, по большей части они либо отсутствуют, либо их просто не слышно.
   По словам Лиды выходило, что с одной стороны участок Марины соседствовал с домиком пожилых супругов, которые жили в «Геройской» лишь летом, а к первому сентября преданно отправлялись в город, чтобы присматривать там за своей единственной и горячо любимой внучкой, которая летом отдыхала исключительно в полезных для будущего финансиста местах – элитных загородных лагерях или коттеджных поселках, проживание в которых было по карману лишь самым толстосумам из толстосумов.
   Лида была верна самой себе. Ни слова хорошего ни про кого из окружающих ее людей. Ну, что же, так было даже честнее. Завидовать, так в открытую, а не прятать зависть под напускной доброжелательностью.
   С другой стороны от Марины жила совсем старенькая бабушка, которая умерла в прошлом году, а ее наследники никак не могли поделить между собой дом и участок, по причине чего насмерть перессорились и вовсе не приезжали в «Геройскую». И еще один участок был совершенно заброшенным. Туда владельцы приезжали два или три раза за лето, чтобы пожарить шашлыки, переночевать в разваливающемся доме и свалить обратно в город.
   – Так что с той, третьей стороны, участок Марины стоит до сих пор даже неогороженным. То есть сетчатая ограда там когда-то была, но потом во время урагана попадали деревья, и сетка в двух местах прогнулась. Потом поврежденные звенья проржавели окончательно, и забор разрушился. Если мы зайдем с той стороны, то такой красоты не увидим.
   И точно, стоило подругам вместе с Лидой зайти с соседней улицы, как перед ними предстало полнейшее запустение соседнего с Мариной участка. Калитка тут была закрыта на простой накидной крючок, да и кому могло прийти в голову залезть в полуразрушенный дом с целью наживы? Тут все так прогнило, что можно было запросто внутри дома и голову сложить. Да и не было там ничего ценного, все давно вывезли сами хозяева или мародеры, забравшиеся сюда еще раньше.
   – Вон та дыра в заборе, о которой я вам говорила!
   Отверстие было хорошо заметно. И подруги вместе с увесистой Лидой устремились к нему. Благополучно преодолев препятствие, они укрылись за странно попахивающим строением.
   – Туалет, – шепотом пояснила все та же Лида. – Маринка решила сделать у себя на участке пудр-клозет по европейским стандартам. Да только ничего у нее не вышло. Неаккуратные гости испортили все Маринкино начинание!
   И хотя подруги не спрашивали, Лида зачем-то принялась объяснять:
   – В пудр-клозете такой принцип действия. Там одно отверстие для жидких отходов, другое для… м-м-м… твердых. Одни выливают куда-нибудь в угол участка, а вторые присыпают сверху песочком или земелькой, и через год из этого добра получается компост. Конечно, не сравнить с лошадиным навозом, но тоже очень неплохое удобрение.
   Это заявление напомнило подругам один анекдот из японской жизни, который они слышали давным-давно. Если к вам придут гости и вы их вкусно угостите, то с их стороны будет верхом неприличия уйти, не опорожнившись где-нибудь у вас на огороде. В Японии таких людей иначе как жмотами и жадинами никто бы и не назвал. В крайне бедной до начала сороковых годов стране было ценно даже такое удобрение.
   – А он так и должен пахнуть? Этот пудр-клозет?
   – Нет, конечно! Запаха не должно быть совсем! Но эти, так называемые друзья Федора… Они… Они понятия не имели, как пользоваться такой деликатной вещью. Марина жаловалась, что конструкция не выдерживает их наплыва.
   – А что за друзья?
   – Я бы назвала их дружками. Какие-то подозрительные личности. Как я понимаю, из его прежней уголовной жизни.
   – А вы кого-нибудь из них видели?
   – Только слышала. Ведь при единоличном правлении Марины тут гостей-то и не было совсем. Только она да я. А как появился этот Федор, так и зачастили его дружки. Но я их уже, к счастью, не лицезрела. Меня, как вы слышали, больше сюда не приглашали.
   Дружки! У Федора, оказывается, имелись еще и дружки. И даже не просто имелись, они еще и частенько его навещали. Информация весьма ценная в свете предстоящего подругам расследования. Как известно, у людей, побывавших в заключении, частенько появляются разные связи, порой совсем ненужные для мирной и честной жизни.
   Эти связи тянут назад тех, кто хочет жить обычной, далекой от криминала жизнью. Но если же Федор своих дружков не отринул окончательно, значит, какой-то вес он на зоне имел и хотел этим весом воспользоваться. Либо же он был просто слабаком, и тогда воспользоваться хотели уже им самим и тем, что он сумел достичь. В любом случае, дружки Федора – это интересно.
   Сидеть в засаде, ожидая непонятно чего возле странно попахивающего дачного туалета, было не очень-то приятно. И Лида первой напомнила об этом подругам.
   – Не пора ли вам войти в дом?
   – Да, да, вы правы.
   Из дома доносились звуки работающего телевизора. И все же подруги мешкали. Что они скажут Федору? Да и захочет ли он с ними разговаривать? Это Лида приняла подруг за сыщиц, не спросив у них удостоверений. Но будет ли Федор столь же легковерен? Навряд ли, особенно учитывая его криминальный опыт.
   Но Лида была настроена куда как решительно.
   – Пора изолировать мою подругу от этого прихвостня! Арестуйте его, и дело с концом!
   Вот ей хорошо было рассуждать. Лида явно приняла подруг за работников полиции. А кем они были на самом деле? Всего лишь представительницами частного сыска. Федор мог побеседовать с ними, а мог и отказаться. Принудить к разговору девушки его не могли. Разве что припугнуть охранниками господина Шарикова? Вряд ли Федор знает, что личную охрану Шариков к делу подключать пока что не хочет. Что же, может, охраны банкира Федор и испугается.
   – Ну, пойдем.
   Лида была уже у дверей дома и стучала.
   – Марина! Марина, это я! Открой!
   Однако никто не торопился на зов. Лида принялась стучать громче. Ручищи у нее большие, да и сама Лида была женщина весьма крупная. Да и боевого настроя у нее было не отнять.
   – Маринка, если этот гад с тобой что-нибудь сделал, так тут со мной полиция!
   – Что вы делаете? – ахнула Леся. – А если Федор удерет?
   – Некуда ему бежать! Дверь в дом одна!
   Лично подруги считали, что по такому случаю Федор мог и из окна вылезти.
   Но даже упоминание о полиции не произвело впечатления на скрывающихся в доме людей. Что же это такое? Они не слышат? Спят? Или просто не хотят открывать?
   Окна первого этажа, в которых горел свет, располагались довольно близко к земле. Встав на какой-то чурбачок, Кира смогла заглянуть в сам дом. Так, телевизор работает, в комнате никого. Оба кресла, расположенные перед экраном, стоят пустые. Где же обитатели дома?
   Внезапно у себя за спиной Кира услышала какой-то подозрительный шорох. Но обернувшись, смогла увидеть лишь, как заколыхались кусты.
   – Кто там? – крикнула Кира, постаравшись, чтобы ее голос не дрогнул.
   Но из кустов ей никто не ответил. Это могла быть и собака, и одичавший кот. Вовсе не обязательно, чтобы там был Федор. Идти одной, чтобы установить, так это или нет, Кире не хотелось. А обе ее компаньонки уже были в доме.
   – Лида вспомнила про ключ под ступенькой, – просветила подругу Леся.
   – Очень удачно. Жаль, что не сразу.
   Кира тоже вошла в дом. Но она не торопилась. Как-то все странно. Дверь закрыта, свет горит, телевизор работает, а в доме ни души. Неужели Федор все-таки удрал? Неужели там, в кустах, был именно он?
   – Знаешь, я там слышала…
   Но Киру перебил истошный вопль, который донесся из глубины дома. Кричала Лида, которая лучше подруг ориентировалась тут и поэтому сумела пройти дальше.
   – А-а-а! Помогите! Караул!
   – Что случилось, Лида?
   – Девочки… сюда! Скорей, сюда! Ой, как мне дурно!
   После этого раздался грохот чего-то падающего, и пол под ногами у подруг содрогнулся. Это упала Лида.
   – Лида!
   – Лида, что с вами!? Вы где?
   Но не добежав до женщины нескольких шагов, подруги и сами остановились, беспомощно глядя на картину в зале. Там под работающим телевизором лежало тело мужчины. Из окна его было не видно, оно находилось прямо под стеной. И сверху его еще закрывал столик на тонких ножках, какие были в моде годах в шестидесятых прошлого века.
   И вот под этим самым изящным столиком и стоящим на нем телевизором лежал мертвый мужчина. В том, что он был мертв, никакого сомнения не возникло. Достаточно было посмотреть на его залитую кровью голову, на немигающие глаза убитого и повернутую на сто восемьдесят градусов шею.
   – У живого человека такой шеи быть не может, – прошептала Кира.
   А Леся смогла лишь беспомощно кивнуть в ответ:
   – Да. Согласна.
   На всякий случай подруги все же осторожно приблизились к работающему телевизору. И Кира ткнула пальцем в кнопку выключения. Может, она и стерла какой-то отпечаток, но зато в комнате сразу стало тихо. И девушки получили возможность нормально соображать.
   – Этот человек мертв, – принялась рассуждать Кира. – И мертв сравнительно недавно. Тело уже остыло, но еще не окоченело.
   – Интересно, кто это такой?
   – Ты шутишь? В домашних тапочках и халате? Кто это может быть? Конечно, это Федор!
   – Мало ли, а вдруг не он? Надо привести Лиду в чувство и расспросить.
   Лида очнулась после нескольких слабеньких пощечин. Она вперила в подруг мутный взгляд и прошептала:
   – Где он? Где Федор? Где труп?
   – Значит, это Федор лежит под столом мертвый? Мы вас правильно поняли? Это он?
   Лида слабо кивнула, и глаза у нее снова стали закатываться.
   – Ах, я не могу. Мне плохо. Дайте мне лекарство… Там в сумке.
   Выглядела женщина неважно. Темные круги под глазами обозначились ярче. Руки дрожали. А кожа была влажная и неприятно холодная. Так что подруги постарались побыстрей разыскать сумку Лиды, а в сумке нужное женщине лекарство. И лишь затем, приведя пострадавшую в относительно удобное положение и сунув ей таблетки, снова принялись рассуждать.
   – Если Федор убит, то где Марина? Ее в доме нету.
   – Но мы еще не все осмотрели. Вдруг она где-нибудь тут?
   – Думаешь, убийца и ее тоже… убил?
   Напрасно Кира произнесла эту фразу вслух, да еще так громко. Только что пришедшая в себя Лида вновь начала хватать ртом воздух и размахивать руками:
   – Марина… Марина…
   – Успокойтесь! – кинулась к ней Леся. – Это всего лишь дурацкое предположение моей подруги. Абсолютно неверное и беспочвенное!
   – Да, да! Конечно, с Мариной ничего не случилось.
   При этом перед мысленным взглядом подруг уже нарисовалось еще одно тело, спрятанное в дровнике или погребе. А может быть, убийца отволок его в тот самый странно попахивающий пудр-клозет, которым так гордилась хозяйка дома. И лежит там сейчас Марина с такой же свернутой шеей и остекленевшим взглядом. Б-р-р!
   Но ничего из этих ужасных предположений подруги не озвучили. А Кира, наоборот, максимально бодрым тоном сказала:
   – Ваша Марина в полном порядке! Я уверена!
   И тут же получила подтверждение своим словам:
   – Кто тут меня зовет?
   Это из прихожей дома раздался веселый женский голос. Похоже, вернулась сама хозяйка – целая и невредимая, да еще к тому же не подозревающая об ужасном сюрпризе, который ее поджидал дома. Так может говорить только человек, пришедший домой в хорошем настроении и ожидающий теплой встречи.
   – Маринка! – сдавленно ахнула Лида. – Живая!
   – Федя! Феденька! Я тут слышала какие-то голоса… Кто это тут у нас в гостях?
   С этими словами в комнату вошла высокая симпатичная женщина. У нее был открытый взгляд и хорошая улыбка. Темные густые волосы она гладко зачесывала назад и стягивала на затылке в простой хвост. Макияж у нее почти отсутствовал. Но эти огромные мудрые глаза и правильные черты лица косметика бы только испортила. Одета женщина тоже была очень просто. Ладно сидящие на ее стройной фигуре темные джинсы и черный кашемировый свитер, который выгодно обрисовывал ее полную грудь.
   Это и была хозяйка дома. И подругам она понравилась.
   – Лида? – удивленно спросила она, увидев свою подругу. – Ты чего на полу-то разлеглась?
   Но тут же Марина поняла, что подруге нехорошо, и улыбка сошла с ее губ.
   – Тебе плохо?
   – Плохо, Маринка. Плохо! – всхлипнула Лида. – И тебе тоже сейчас плохо станет. Ты под стол-то глянь! Под теликом, кто там лежит?
   Марина повернулась в ту сторону, куда указывала ей Лида, и увидела мертвого Федора. Но к своей чести, в обморок не упала, вопить не стала. Просто опустилась в кресло и обреченно уставилась куда-то в пустоту.
   – А я ведь этого ждала, – только и произнесла она.
   – Чего вы ждали?
   – Сон мне недавно страшный снился. Ох, Федя, Федя, и кто же тебя так?
   В голосе ее слышалось столько сострадания и доброты, что подруги даже вспотели. Первоначальная версия, которая появилась у них, когда эта женщина появилась живая, целая и невредимая у себя в доме, где имелся свежий труп ее любовника, сразу же отпала сама собой. Нет, не могла Марина сначала прикончить своего любовника, а потом явиться и сделать вид, будто она понятия не имеет, что тут произошло.
   Марина была высокой и физически хорошо развитой женщиной. Спортивное прошлое явственно читалось и в развороте ее плеч, и в осанке. Но она не стала бы никого убивать. Тем более человека, который был ей явно близок и дорог и к которому она относилась очень тепло.
   – Марина, а что же все-таки произошло? Как вы думаете?
   – Меня тут не было.
   – Но когда вы уходили, Федор был еще жив?
   Глупый вопрос! И Марина тут же мягко попеняла подругам:
   – Неужели вы думаете, я бы ушла и оставила Федора в таком виде? Лежать тут? Одного?
   И словно в подтверждение своих слов она поднялась, досталась из шкафа простыню и накинула ее на труп. Всем сразу же стало легче, как в тот момент, когда Кира выключила телевизор.
   – Марина, а где вы были сегодня?
   – В городе. Федор послал меня за одной вещью…
   – Что за вещь?
   – Неважно, – небрежно отмахнулась Марина и вдруг вскинулась: – А где мой Тигруша? Вы его не видели?
   – Ваш кот? – вспомнила Леся рассказ соседки о приблудном котенке, которого взяла к себе добрая женщина. – У вас ведь есть кот?
   – Да, есть, – рассеянно отозвалась Марина. – Но я его нигде не вижу. Тигруша! Тигруша, кис-кис!
   – Кажется, я слышала шорох в кустах на улице, – сказала Кира. – Пойдемте, я вам покажу, где именно шуршало. Может, там как раз и был ваш Тигруша.