Страница:
– И я позвонила вам. Вы мне поможете? Да?
– Но следующая первая среда месяца еще очень далеко. Этот месяц еще не закончился.
– Убийства идут в убывающей прогрессии, – напомнила подругам Эльза. – Следующее убийство произойдет уже не через месяц, а через две недели. Тоже в среду, но уже через десять дней!
И Эльза затряслась в конвульсиях, так что подруги даже не знали, что им делать с бывшей старостой. Она никак не приходила в себя. К счастью, Леся вспомнила, как поступала ее мама в таких случаях с ней самой. И, отступив на шаг, влепила крепкую пощечину рыдающей и выкрикивающей невнятные фразы Эльзе.
Можно сказать, что в тот момент, когда ее крепкая ладошка соприкоснулась с мягкой щекой старосты, Леся даже испытала нечто вроде удовлетворения. Она столько раз мечтала о том, чтобы врезать Эльзе, отплатив ей тем самым за ее гордыню и зазнайство, что теперь испытала своего рода триумф.
К тому же шлепнула она старосту совсем не сильно, но потрясенная Эльза все равно замолчала, что еще больше порадовало Лесю и ее барабанные перепонки.
– Вот так! И молчи. Теперь ты не должна ничего говорить, будем спрашивать уже мы.
Ошарашенная Эльза молча потрясла головой.
– Злые вы!
– Не злые, а радикальные. И у нас есть две версии.
– Какие?
– Первая заключается в том, что все произошедшие смерти – это убийства, и они между собой связаны. Следовательно, убийца – это один и тот же человек, для которого среда – это некий знаменательный день. Ты знаешь такого человека?
Эльза потрясла головой.
– Нет.
– Тогда есть вторая версия. Все случившиеся смерти – это тоже убийства, но каждое из них произошло само по себе. И то, что они случились в среду, ровным счетом ничего не значит. В таком случае убийц может быть и двое, и трое. И у каждого из них может быть свой повод, чтобы ненавидеть свою конкретную жертву.
Эльза обдумала услышанное. Чтобы лучше думалось, она даже прикрыла глаза. На какое-то время подругам даже показалось, что Эльза просто уснула. Они потоптались рядом с ней на одном месте. А потом, переглянувшись между собой, на цыпочках направились к дверям кухни, чтобы приготовить там себе по чашечке кофе.
Трудно было упрекнуть их в этом, ведь они выехали из дома рано утром. А занятая исключительно своими переживаниями Эльза совсем забыла о законах гостеприимства, по которым полагается прибывшим гостям предложить хотя бы стакан воды. И вот теперь у подруг появился шанс немного передохнуть и перекусить на сверкающей чистотой кухне Эльзы.
Девушки не сомневались, что в таком доме и кофе должен быть высшего сорта. Почему бы не насладиться им, пока Эльза медитирует?
Но прекрасным мечтам не суждено было сбыться. Потому что уже на пороге кухни их остановил голос их бывшей старосты. И первая же фраза, произнесенная ею, заставила подруг немедленно вернуться назад.
Глава 2
– Но следующая первая среда месяца еще очень далеко. Этот месяц еще не закончился.
– Убийства идут в убывающей прогрессии, – напомнила подругам Эльза. – Следующее убийство произойдет уже не через месяц, а через две недели. Тоже в среду, но уже через десять дней!
И Эльза затряслась в конвульсиях, так что подруги даже не знали, что им делать с бывшей старостой. Она никак не приходила в себя. К счастью, Леся вспомнила, как поступала ее мама в таких случаях с ней самой. И, отступив на шаг, влепила крепкую пощечину рыдающей и выкрикивающей невнятные фразы Эльзе.
Можно сказать, что в тот момент, когда ее крепкая ладошка соприкоснулась с мягкой щекой старосты, Леся даже испытала нечто вроде удовлетворения. Она столько раз мечтала о том, чтобы врезать Эльзе, отплатив ей тем самым за ее гордыню и зазнайство, что теперь испытала своего рода триумф.
К тому же шлепнула она старосту совсем не сильно, но потрясенная Эльза все равно замолчала, что еще больше порадовало Лесю и ее барабанные перепонки.
– Вот так! И молчи. Теперь ты не должна ничего говорить, будем спрашивать уже мы.
Ошарашенная Эльза молча потрясла головой.
– Злые вы!
– Не злые, а радикальные. И у нас есть две версии.
– Какие?
– Первая заключается в том, что все произошедшие смерти – это убийства, и они между собой связаны. Следовательно, убийца – это один и тот же человек, для которого среда – это некий знаменательный день. Ты знаешь такого человека?
Эльза потрясла головой.
– Нет.
– Тогда есть вторая версия. Все случившиеся смерти – это тоже убийства, но каждое из них произошло само по себе. И то, что они случились в среду, ровным счетом ничего не значит. В таком случае убийц может быть и двое, и трое. И у каждого из них может быть свой повод, чтобы ненавидеть свою конкретную жертву.
Эльза обдумала услышанное. Чтобы лучше думалось, она даже прикрыла глаза. На какое-то время подругам даже показалось, что Эльза просто уснула. Они потоптались рядом с ней на одном месте. А потом, переглянувшись между собой, на цыпочках направились к дверям кухни, чтобы приготовить там себе по чашечке кофе.
Трудно было упрекнуть их в этом, ведь они выехали из дома рано утром. А занятая исключительно своими переживаниями Эльза совсем забыла о законах гостеприимства, по которым полагается прибывшим гостям предложить хотя бы стакан воды. И вот теперь у подруг появился шанс немного передохнуть и перекусить на сверкающей чистотой кухне Эльзы.
Девушки не сомневались, что в таком доме и кофе должен быть высшего сорта. Почему бы не насладиться им, пока Эльза медитирует?
Но прекрасным мечтам не суждено было сбыться. Потому что уже на пороге кухни их остановил голос их бывшей старосты. И первая же фраза, произнесенная ею, заставила подруг немедленно вернуться назад.
Глава 2
– Я знаю, кто это сделал!
– Да? – немедленно откликнулись Кира с Лесей. – Серьезно? Знаешь? И кто же?
– Я знаю, что это она. Но у меня нет доказательств!
– Доказательств против кого?
– Уверена, это дело рук Матильды, – не обращая внимания на подруг, продолжала твердить Эльза. – Да, это она. Это на нее очень похоже. Она совсем свихнулась, когда Владик ее бросил. Все время твердила, что она ему еще отплатит. И всем нам тоже.
Так, это было уже интересно. Но все же хотелось конкретных сведений.
– Во-первых, кто такая Матильда? А во-вторых, почему она свихнулась?
– Матильда – бывшая девушка Владика, – принялась объяснять подругам Эльза. – А свихнулась она, потому что он ее бросил. Да еще когда она была беременная. Тут уж у Матильды и вовсе крыша уехала. Нет, Владик честно с ней поступил, он ей денег дал, наверное, на десять абортов бы хватило. Но надо знать Матильду! Она не аборт хотела, она Владика хотела себе заполучить.
Хм, интересная версия. Но при чем тут лихорадка Западного Нила, от которой скончался Владик?
– Ну, хорошо, допустим, эта Матильда решила мстить своему бывшему возлюбленному. Она каким-то образом заразила его редким заболеванием, и он умер. Это дело ее рук. Но вам-то ей за что мстить? Понятное дело, сам Владик. Ты говоришь, что он бросил ее. А вы?
– А мы ее тоже бросили!
– В смысле?
– Ну, – замялась Эльза, – Матильда была в нашей компании только благодаря Владику. Сама по себе она никому была не интересна. Деревенская кукла, тупая и необразованная. Хотя, честно говоря, они с Владиком друг другу отлично подходили. И ладили между собой хорошо. Владик говорил, Матильда делала. Ни разу даже не возразила. Даже не знаю, чего он вдруг ее задумал бросить?
Интересно получается у Эльзы. Матильда тупая и ограниченная, поэтому не нужно с ней общаться. Владик такой же, но он лучший друг и душа компании. В чем разница? В деньгах? У Владика они были, а у Матильды, судя по всему, нет?
– Она вообще из деревни приехала, – тут же подтвердила Эльза мысль подруг. – Нищета босоногая. Тут у тетки из милости жила. Конечно, тетка ее турнула, когда Матильда пузо свое ей показала.
– Значит, Матильда оставила ребенка Владика?
– Ну так! Она же дура!
– М-м-м… Как-то странно. Ребенка оставила в живых, а его отца нет? Зачем же ей убивать отца собственного ребенка?
– Из мести.
– Выгоднее было бы оставить Владика в живых, а потом потребовать с него алименты на содержание ребенка. Владик был небедным малым, так?
– Ну, допустим, деньги у него водились. Но раздавать их направо и налево всяким там Матильдам и ее детям он не собирался. Да и как бы Матильда получила с него алименты? Ребенок-то был незаконнорожденный!
– У тебя какие-то устаревшие понятия об этом, – поморщилась Кира. – Сейчас существует генетическая экспертиза, которая точно может сказать, является ли данный мужчина отцом. Если да, то суд приговорит его к уплате алиментов.
Эльзе это явно не понравилось.
– К генетической экспертизе в нашей стране никого не могут принудить насильно! – заявила она. – Это дело исключительно добровольное.
– Пусть так. Но разве через суд невозможно решить эту проблему?
– Ну, это же по судам и экспертизам ходить надо. А ни Матильда, ни тем более Владик этого делать бы не стали. Полюбовно решить дело не получилось, вот Матильда ему и отомстила.
– А вам – за то, что вы приняли сторону Владика?
– Ну да! Ленка с ней тогда еще поругалась. Кричала, чтобы Матильда отстала от Владика. От кого, дескать, своего ребенка нагуляла, к тому пусть и идет. Матильда на нее крепко тогда обиделась. Будьте, говорит, вы все прокляты. И ты, Ленка. И ты, Владик. И ты, Колька!
– Новая история! А Кольку она за что сюда же приписала?
– За что? Да за то, что мы с Колей тоже на сторону Владика встали. Ни к чему ему с голытьбой связываться. Нам Матильда никогда не нравилась. А если бы Владик на ней женился, то нам бы по-любому пришлось с босячкой общаться. А она тупая… Вам этого даже не передать. Думает, что Прада – это название консервов. Про Кастанеду даже и не слышала. А одежда у нее вся сплошь с рынка, но она врет, что в бутиках отоваривается. Деревня лапотная! Просто жуть какая-то!
– Ага, – понимающе прищурилась Кира. – Колька, ты и Ленка встали стеной против бедной Матильды. И теперь двое из вас уже мертвы. И ты опасаешься, что окажешься третьей, так?
Эльза посопела, но в конце концов все же кивнула.
– Да, так. Не знаю, откуда у этой деревенской девки взялось столько прыти и пронырливости, чтобы раздобыть заразу, но да, я думаю на нее.
– Давай адрес.
– Чей?
– Ну не свой же! Адрес этой Матильды давай.
– А у меня его нет, – растерялась Эльза.
– Как нет ее адреса? Но вы же тесно и плотно общались с ней… сколько вы, кстати, общались?
– Около года Владик с ней хороводился. Ну и нам приходилось терпеть ее общество.
– И у тебя нет ее адреса?
– Нет. Помню, где ее тетка живет. Но она Матильду от себя прогнала, едва та призналась, что беременна, а Владик жениться на ней не хочет. Думаю, что тетке она тоже успела смертельно надоесть. Так что та только обрадовалась поводу, чтобы избавиться от приживалки.
В принципе, такое вполне могло быть. Вряд ли городская тетка пришла в восторг от визита деревенской племянницы. А когда эта племянница еще и забеременела, угрожая принести в тетушкину квартиру грудного младенца, та окончательно решила порвать с ней, как с гулящей девкой.
К сожалению, очень часто, особенно среди простых, не обремененных излишним образованием людей все еще бытует мнение, что ребенок без отца – это своего рода позор. Ну, если и не позор – к позору нам не привыкать, то все равно недостаток. То же относится и к сиротам. Причем если сирота богат, то его все жалеют и стремятся приголубить. А если беден, то тут уж только держись, крошка! Мир повернется к несчастному ребенку своей самой нелицеприятной стороной. Каждый надает ему тумаков от всей души, искренне считая, что таким образом помогает малышу стать лучше.
– И куда же могла податься бедная беременная девушка, от которой все отвернулись?
– Как куда? Наверное, в деревню, к матери своей вернулась.
– С ребенком?
– Ну, не знаю я, куда Матильда подевалась. Совсем не интересовалась ее судьбой, пока не смекнула, что она эти убийства могла забацать!
Подруги переглянулись. Честно говоря, их симпатии были целиком и полностью на стороне Матильды. Но с другой стороны, убийство – это не способ решения проблем. Так ведь можно зайти очень и очень далеко. Для начала поубиваешь всех тех, кого считаешь сильно виноватыми перед собой, а потом примешься отстреливать начальника, посмевшего тебя отчитать, клиента, посмевшего тебе нахамить, соседку, которая не улыбнулась тебе в ответ.
– Давай адрес тетки.
– Не помню его. Но могу показать дом и квартиру.
Кира кивнула.
– Хорошо. Собирайся, едем.
Но Эльза что-то не торопилась выполнять указание.
– Как? Куда? Выйти из дома? Нет! Я боюсь!
– Чего ты боишься? Мы же будем с тобой!
– А вдруг преступник поджидает меня прямо на лестничной клетке? – не сдавалась Эльза. – Я выйду, а она или он на меня набросится. Вы не успеете отреагировать, как она вколет мне какую-нибудь дрянь, от которой я и загнусь, как Владик!
И что было делать с ударившейся в панику девушкой? Подруги попытались ее образумить:
– Нет, мы глаз с тебя не спустим.
– Боюсь, боюсь!
– Сначала выйдет Кира, за ней ты, а следом я.
– Нет.
– Будем прикрывать тебя с двух сторон.
– Все равно нет! Боюсь!
И тут терпение у Киры лопнуло, и она закричала:
– Слушай, Лизка, хватит трястись! Выбирай: либо мы все вместе едем к тетке этой Матильды, либо мы с Лесей уходим!
– Поезжайте одни!
– Ты совсем идиотка? Как мы поедем, если не знаем ее адреса?
С превеликим трудом, но подругам все же удалось выволочь Эльзу из дома. Но она не двинулась с места, пока не заручилась клятвенным обещанием подруг доставить ее обратно в целости и сохранности.
– Почему бы тебе в таком случае не перебраться обратно домой к твоим родителям? – проворчала Кира, выходя из квартиры и не видя ни на площадке, ни на лестнице ни единой живой души. – Тут в одиночестве ты просто свихнешься.
Но Эльза и слышать об этом не хотела.
– Сейчас лето, мама на даче. Папа целыми днями на работе. Дома только бабушка и дед. Какие из них защитники? Они оба глухие, словно тетерева. Меня будут убивать, они и ухом не поведут! И дверь у нас дома до сих пор деревянная. Сигнализация есть, но когда в квартире кто-то находится, ее не включишь! Нет, останусь тут. Дверь железная. Этаж пятнадцатый. Мне тут ничего не грозит. Вот только пополню запасы еды и буду сидеть, пока вы не поймаете убийцу!
– Возможно, тебе придется просидеть и неделю, и две, и даже месяц.
– Если надо, буду сидеть!
– А работа?
– Зачем мне работать? – искренне удивилась Эльза. – Деньги у меня есть. Колька зарабатывал достаточно, мы успели скопить на очередной летний отпуск. Теперь мне никуда ехать не хочется, на эти деньги я спокойно одна проживу целых полгода.
– Но работа – это новый коллектив. Возможность забыть о своей утрате.
– Утрате? – казалось, удивилась Эльза, но тут же протянула: – А-а-а… Это вы про Колю говорите. Да, Колька – это утрата, спору нет.
– Приходи к нам в фирму. Нам нужна новая бухгалтер. У тебя ведь экономическое образование?
– Нет, не хочу я работать.
– Почему?
– Боюсь. Буду сидеть дома.
К этому времени подруги уже вывели Эльзу во двор, дошли с ней до стоянки и усадили девушку на заднее сиденье «гольфика». То есть попытались усадить, но Эльза умудрилась и тут устроить скандал.
– Я хочу сесть на переднее сиденье. На заднем я чувствую себя неуютно.
– Чем тебе там неуютно? Самое безопасное место в машине!
– Мне так одиноко!
И что с ней делать? Пришлось Лесе пересесть назад. А торжествующая Эльза устроилась рядом с Кирой и тут же принялась давать ей указания, как вести машину.
– Неправильно тормозишь перед светофором. Нужно плавней сбрасывать газ. Переключаешь передачи слишком резко. Следи за дорогой, ты слишком невнимательна.
Так она капала ей на мозги всю дорогу до дома тетки Матильды. И под конец Кира не выдержала и заявила:
– Слушай… Либо замолчи, либо… Иди пешком!
Эльза заткнулась, но ненадолго. Она нашла новую тему:
– А почему вы обе до сих пор не замужем? У вас кто-нибудь есть?
– Кто-нибудь нам не нужен. Мы ждем свою любовь.
– И долго еще ждать намерены? Годы летят, вы моложе не становитесь.
– Ты тоже. Или забыла, что мы сидели за соседними партами?
Но Эльза принадлежала к тому типу людей, которые видят недостатки исключительно в окружающих. Самим себе они представляются этакими эталонами красоты, здоровья, ума и долголетия. Такие люди не стареют, а если болеют, то исключительно по чьей-то злой воле.
Чтобы прервать поток ее нотаций, Кира спросила:
– Слушай, мы уже доехали или нет? Что-то я не пойму. Делаем уже второй круг по микрорайону.
– Я немножко растерялась. Это ты виновата! Повезла меня не той дорогой. Нам надо вон в тот проезд.
– Но там запрещающий знак.
– Глупости. Нам надо туда!
– Но туда не проехать. Там тупик.
– Нам надо туда.
– Придется выйти из машины и идти дальше пешком.
Но услышав про это, Эльза вцепилась руками в сиденье и закричала:
– Ни в коем случае. Сделаем еще один круг, должен найтись проезд!
В общем, с Эльзой трудно было соскучиться. Едва Кира притормаживала, чтобы спросить дорогу у кого-нибудь из местных жителей, Эльза принималась истерически верещать.
– Ой! Нет! Не надо! Боюсь! Это убийца!
В конце концов Лесе пришлось выйти из машины и узнать дорогу самой.
– Это вон за тем домом. Там можно проехать.
Кира последовала указаниям подруги и через несколько минут они оказались возле нужного дома.
– Да, это тут, – авторитетно заявила Эльза, оглядевшись по сторонам. – Надо было сразу же следовать моим рекомендациям, а не спрашивать дорогу у всяких подозрительных оборванцев!
Но доехать до места оказалось мало. Теперь предстояло решить вопрос, как быть с Эльзой дальше. Покидать машину она отказывалась. Оставаться одна – тоже.
– Пусть одна из вас пойдет к тетке, а вторая посидит со мной. Мне страшно!
Кира с Лесей с трудом превозмогли желание высадить капризную хамку на улицу и укатить по своим делам, которых у них имелось предостаточно. Но уж раз взялись помогать человеку, надо делать это до конца.
– Сидите тут, а я схожу и попытаюсь наладить контакт с этой женщиной. Имени ее ты, конечно, не знаешь?
– Нет, не знаю. А откуда ты об этом догадалась?
Кира только вздохнула. С таким снобистским отношением ко всему миру – четко разделяя людей на «своих» – обеспеченных и успешных – и «чужих», кому не столь повезло в жизни и кто в данный момент испытывает временные финансовые или бытовые трудности, – Эльза могла вообще ничего не объяснять. И так ясно, что даже имя Матильды она выучила помимо своей воли. Ну а уж как зовут тетку девушки, чем она занимается и кто вообще такая, она даже не пыталась узнать.
Хорошо еще, что Эльза запомнила адрес этой женщины. И сейчас Кира могла подняться к ней и навести справки об ее племяннице.
Волосы у нее были некрашеные, стриженные у самого дешевого мастера. Халатик был ситцевым, тоже очень дешевеньким, купленным в переходе или на вещевом рынке. Ногти с остатками маникюра недельной давности. Сами руки и пальцы выглядели красными и распухшими. Под ногтями виднелась траурная кайма, и кожа подушечек пальцев была черной, что бывает после долгой работы со свежими овощами. И Леся, сама много хозяйничающая на кухне, мигом признала в тетке либо повариху, либо чистильщицу овощей.
– Здравствуйте, – весело произнесла Кира.
– Ну, здорово, – буркнула тетка без намека на любезность. – Чего надо-то от Мотьки?
Кира с самого начала не скрыла, что она явилась по поводу племянницы этой женщины. Но это не сделало ту приятней в общении.
– И чего вам от девки надо? – хмуро поинтересовалась тетка. – Снова денег совать будете? Не нуждается она больше в ваших деньгах. Замуж Мотька вышла, ясно вам?
– Замуж? – ахнула Кира. – Но она же… Она же беременна!
– С пузом и вышла, – кивнула тетка. – Хороший парень попался, не чета вашему Владику. Тот только хвостом вертеть умел, а как до дела дошло, мигом в кусты!
И презрительно сплюнув, тетка произнесла:
– В общем, катитесь, девушка, откуда пришли. И Владьке передайте, что Мотька в его подачках…
– Я ему ничего передавать не стану. Совсем не собираюсь туда, где он сейчас.
Тетка, уже собиравшаяся захлопнуть перед ее носом дверь, внезапно насторожилась. Впервые с начала разговора на ее лице появилось выражение заинтересованности.
– А что так? – спросила она уже с явным интересом. – Посадили его, что ли, все-таки?
Это «все-таки» очень взволновало Киру. Просто, можно сказать, до крайности взволновало. И хотя виду она не подала, но в уме поставила жирную галочку. Это могло означать только одно: у покойного были трения с законом. И судя по всему, серьезные, раз он опасался за свою свободу.
Но пока Кира покачала головой и ответила:
– Нет, его не посадили. Он умер!
– Умер! – ахнула тетка, но тут же спохватилась и сказала: – Ну, туда ему, стало быть, и дорога! Вот гаденыш! Чуть Мотьке всю жизнь не испортил. Таким лапочкой влюбленным прикинулся, что только держись. Мотька на него большие планы имела. Еще бы! Славка ее нынешний Владьке и в подметки не годится. Нет, ничего дурного про него не скажу, он хороший парень, серьезный. Но работает простым токарем. Зарабатывает, конечно, но ведь не так много. Вот Мотька и решила: ну зачем ребенку такой отец? Простой токарь, много ли с него возьмешь? Да и выпить любит, если честно. Половина зарплаты, считай, на водку уходит. Нужен он ей такой? Мужик кормильцем должен быть, добытчиком. А этот? Что заработает, то на себя да на водку потратит!
Теперь позиция тетки резко поменялась. Узнав, что Владик умер, она уже не поливала его грязью, а, напротив, жалела, что такой жирный кусок не достался ее племяннице.
– Эх, жаль, не сладилось у Мотьки с этим ее Владиком. Вот сейчас-то ей ладно бы было. Он бы помер, а денежки все его ей достались. Молодая вдова, да с ребенком на руках. Кто посмеет ее обидеть? Они с ребенком первые наследники, всем остальным подвинуться придется! А теперь что? Мотька замужем за Славкой, а Владика деньги другой бабе достанутся.
– Какой бабе? – машинально спросила Кира.
– Как это какой? Жене его новой! Той, на которой он вместо Мотьки женился. Вот какой!
Это было в высшей степени интересно, потому что до сих пор Кира была уверена – погибший от таинственной заразы Владик был холост. Он отказался жениться на беременной от него Матильде, потому что не хотел расставаться со своей свободой. А теперь оказывается, он отказался от Матильды, чтобы жениться на другой девушке.
Почему же Эльза умолчала о таком важном событии в жизни погибшего, как свадьба? Или она сама не знала, что Владик незадолго до своей смерти женился? А на ком? Кто стал сначала счастливой новобрачной, а в скором времени и вдовой?
Все это требовало ответов, но пока что Кира продолжала допытываться у тетки.
– А где сейчас ваша племянница?
– Тебе что до этого за дело?
– Понимаете, по факту смерти Владика возбуждено уголовное дело. И следователь говорит, что…
– Ты же сказала, от заразы он помер? – воскликнула тетка и тут же прибавила: – Может, оно и хорошо, что Мотька с ним в последнее время не зналась. А то и сама бы эту дрянь подхватила, не ровен час. А оно ей нужно, болячки всякие цеплять в ее-то положении? Так чего, говоришь, следователь-то говорит?
– Он говорит, что теперь у следствия появились сомнения на этот счет.
– Какие?
– Покойный был богат. Во всяком случае, не беден.
– Точно. Деньжата у Владика водились. Только разбрасываться он ими не любил. Тот еще скряга! У него и отец покойник такой же жмотяра был.
Кира не пропустила мимо ушей эту фразу.
– А вы знали отца Владика?
– Ну так! – хмыкнула тетка. – Сама с ним в свое время роман имела.
– Вы?
– А то! Долго мы встречались, почти десять лет. Он ко мне приходил, когда от жены уставал. Но хочу сказать, хоть мужик он был и здоровый, и с руками, но тоже прижимистость в нем имелась. Никогда ни цветочка, ни конфетки. Только все по делу в дом притаскивал. То обои какие-то приволок, по дешевке на распродаже, сказал, купил, спальню мне ими обклеил. То набор ножей. Дескать, у меня никудышные, а вот эти хорошей закалки. Ничего не скажу, польза от него в доме была. Но вот вино-цветы… никогда за ним такого не водилось. Сам не пил, подшит был, и мне вина не покупал.
– А конфеты?
– Насчет конфет у него своя позиция была, строго аргументированная. Дескать, шоколад страшно вреден для здоровья. А по-моему, так просто скупердяйничал за коробку шоколадок такие деньги отдавать. Сначала карамельки мне таскал, да мне они поперек горла. Не люблю я леденцы, хоть умри, мне шоколад подавай. Да не такой, чтобы соей попахивал, а настоящий. Горький или со сливками – неважно. Но пахнуть плитка должна именно шоколадом. И во рту, если из холодильника достанешь, таять быстро должен, а не так чтобы все небо маргарином обволакивал.
Кира поняла, что тетка настоящая лакомка, и пожалела, что не захватила с собой какого-нибудь презента. За чаем и разговор, глядишь, потек бы куда душевнее. Но тетка и сама сообразила, что негоже в дверях обсуждать такие новости.
– Заходи, – пригласила она Киру. – О шоколадках заговорила, сразу же мне их и захотелось.
И, усадив девушку за чисто выскобленный обеденный стол, она сказала:
– Ну, будем знакомы. Антонина Степановна. А для тебя просто тетя Тоня.
– А я Кира.
– Вот и познакомились. Угощайся!
К чаю, к удивлению Киры, тетка вытащила початую, но очень большую и явно недешевую коробку шоколада.
– Какая дорогая! – вырвалось у Киры.
– Это мне мой нынешний таскает, – похвасталась Антонина Степановна. – Прямая противоположность Владикова отца. Тот на шоколад скупился, зато руками все мог сделать. А этот гвоздя не прибьет ни в жизнь, зато сладким меня закармливает. Повезло мне, он на фабрике кондитерской начальником цеха работает. Ну и берет, как он выражается, экспериментальные образцы.
– Прямо в коробках?
– Нет, – рассмеялась тетка Тоня. – В коробку это я уже шоколадки перекладываю. Подруги ко мне заходят, я перед ними хвастаюсь, какие шикарные подарки мне мой нынешний делает. Они завидуют, мне приятно.
И тетка Тоня рассмеялась совсем не злым, а даже веселым и приятным смехом. Пожалуй, она не такая уж и плохая. Простая обычная женщина, всю жизнь занимавшаяся тяжелой работой. Не очень-то везучая, но при этом не озлобившаяся.
Ну и в своей родной племяннице, приехавшей к ней из деревни, принявшая самое искреннее участие. И помогавшая ей делом и советом для достижения ее женского счастья, пусть и такого, какого сама для себя хотела.
– Значит, с Владиком – это вы Матильду познакомили?
– А ты думала! Мотькин уровень – это всякие там Славики-Юрики. Вот такие к ней целыми ватагами липли. Но нужны они для семейной благополучной жизни? Выйдешь замуж за такого, всю жизнь копейки считать придется, что от его водки на жизнь семьи остались!
– Хорошо, что хоть такой парень согласился на Матильде жениться.
– Да, не ладно-то у племяшки дело получилось. Мотька на Владьку очень большие планы имела. Да и он вроде бы не против был. Давай, говорит, Мотя, заведем ребеночка. Очень я даже такому повороту событий рад. Ты, говорит, девка молодая, здоровая. Значит, и ребенок крепким получится.
– Значит, Владик был не против свадьбы?
– В том-то и дело!
– И чего его после переклинило?
– О! – обрадовалась тетка Тоня. – Правильное слово ты употребила, девочка! Переклинило его! На Стефке этой дурацкой надумал жениться. А зачем? Мотька моя говорила, что посмотреть там не на что. Тощая, костлявая, бледная, словно смерть. Одно слово, полька! Уж точно не за красоту Владик ее за себя взял!
– Да? – немедленно откликнулись Кира с Лесей. – Серьезно? Знаешь? И кто же?
– Я знаю, что это она. Но у меня нет доказательств!
– Доказательств против кого?
– Уверена, это дело рук Матильды, – не обращая внимания на подруг, продолжала твердить Эльза. – Да, это она. Это на нее очень похоже. Она совсем свихнулась, когда Владик ее бросил. Все время твердила, что она ему еще отплатит. И всем нам тоже.
Так, это было уже интересно. Но все же хотелось конкретных сведений.
– Во-первых, кто такая Матильда? А во-вторых, почему она свихнулась?
– Матильда – бывшая девушка Владика, – принялась объяснять подругам Эльза. – А свихнулась она, потому что он ее бросил. Да еще когда она была беременная. Тут уж у Матильды и вовсе крыша уехала. Нет, Владик честно с ней поступил, он ей денег дал, наверное, на десять абортов бы хватило. Но надо знать Матильду! Она не аборт хотела, она Владика хотела себе заполучить.
Хм, интересная версия. Но при чем тут лихорадка Западного Нила, от которой скончался Владик?
– Ну, хорошо, допустим, эта Матильда решила мстить своему бывшему возлюбленному. Она каким-то образом заразила его редким заболеванием, и он умер. Это дело ее рук. Но вам-то ей за что мстить? Понятное дело, сам Владик. Ты говоришь, что он бросил ее. А вы?
– А мы ее тоже бросили!
– В смысле?
– Ну, – замялась Эльза, – Матильда была в нашей компании только благодаря Владику. Сама по себе она никому была не интересна. Деревенская кукла, тупая и необразованная. Хотя, честно говоря, они с Владиком друг другу отлично подходили. И ладили между собой хорошо. Владик говорил, Матильда делала. Ни разу даже не возразила. Даже не знаю, чего он вдруг ее задумал бросить?
Интересно получается у Эльзы. Матильда тупая и ограниченная, поэтому не нужно с ней общаться. Владик такой же, но он лучший друг и душа компании. В чем разница? В деньгах? У Владика они были, а у Матильды, судя по всему, нет?
– Она вообще из деревни приехала, – тут же подтвердила Эльза мысль подруг. – Нищета босоногая. Тут у тетки из милости жила. Конечно, тетка ее турнула, когда Матильда пузо свое ей показала.
– Значит, Матильда оставила ребенка Владика?
– Ну так! Она же дура!
– М-м-м… Как-то странно. Ребенка оставила в живых, а его отца нет? Зачем же ей убивать отца собственного ребенка?
– Из мести.
– Выгоднее было бы оставить Владика в живых, а потом потребовать с него алименты на содержание ребенка. Владик был небедным малым, так?
– Ну, допустим, деньги у него водились. Но раздавать их направо и налево всяким там Матильдам и ее детям он не собирался. Да и как бы Матильда получила с него алименты? Ребенок-то был незаконнорожденный!
– У тебя какие-то устаревшие понятия об этом, – поморщилась Кира. – Сейчас существует генетическая экспертиза, которая точно может сказать, является ли данный мужчина отцом. Если да, то суд приговорит его к уплате алиментов.
Эльзе это явно не понравилось.
– К генетической экспертизе в нашей стране никого не могут принудить насильно! – заявила она. – Это дело исключительно добровольное.
– Пусть так. Но разве через суд невозможно решить эту проблему?
– Ну, это же по судам и экспертизам ходить надо. А ни Матильда, ни тем более Владик этого делать бы не стали. Полюбовно решить дело не получилось, вот Матильда ему и отомстила.
– А вам – за то, что вы приняли сторону Владика?
– Ну да! Ленка с ней тогда еще поругалась. Кричала, чтобы Матильда отстала от Владика. От кого, дескать, своего ребенка нагуляла, к тому пусть и идет. Матильда на нее крепко тогда обиделась. Будьте, говорит, вы все прокляты. И ты, Ленка. И ты, Владик. И ты, Колька!
– Новая история! А Кольку она за что сюда же приписала?
– За что? Да за то, что мы с Колей тоже на сторону Владика встали. Ни к чему ему с голытьбой связываться. Нам Матильда никогда не нравилась. А если бы Владик на ней женился, то нам бы по-любому пришлось с босячкой общаться. А она тупая… Вам этого даже не передать. Думает, что Прада – это название консервов. Про Кастанеду даже и не слышала. А одежда у нее вся сплошь с рынка, но она врет, что в бутиках отоваривается. Деревня лапотная! Просто жуть какая-то!
– Ага, – понимающе прищурилась Кира. – Колька, ты и Ленка встали стеной против бедной Матильды. И теперь двое из вас уже мертвы. И ты опасаешься, что окажешься третьей, так?
Эльза посопела, но в конце концов все же кивнула.
– Да, так. Не знаю, откуда у этой деревенской девки взялось столько прыти и пронырливости, чтобы раздобыть заразу, но да, я думаю на нее.
– Давай адрес.
– Чей?
– Ну не свой же! Адрес этой Матильды давай.
– А у меня его нет, – растерялась Эльза.
– Как нет ее адреса? Но вы же тесно и плотно общались с ней… сколько вы, кстати, общались?
– Около года Владик с ней хороводился. Ну и нам приходилось терпеть ее общество.
– И у тебя нет ее адреса?
– Нет. Помню, где ее тетка живет. Но она Матильду от себя прогнала, едва та призналась, что беременна, а Владик жениться на ней не хочет. Думаю, что тетке она тоже успела смертельно надоесть. Так что та только обрадовалась поводу, чтобы избавиться от приживалки.
В принципе, такое вполне могло быть. Вряд ли городская тетка пришла в восторг от визита деревенской племянницы. А когда эта племянница еще и забеременела, угрожая принести в тетушкину квартиру грудного младенца, та окончательно решила порвать с ней, как с гулящей девкой.
К сожалению, очень часто, особенно среди простых, не обремененных излишним образованием людей все еще бытует мнение, что ребенок без отца – это своего рода позор. Ну, если и не позор – к позору нам не привыкать, то все равно недостаток. То же относится и к сиротам. Причем если сирота богат, то его все жалеют и стремятся приголубить. А если беден, то тут уж только держись, крошка! Мир повернется к несчастному ребенку своей самой нелицеприятной стороной. Каждый надает ему тумаков от всей души, искренне считая, что таким образом помогает малышу стать лучше.
– И куда же могла податься бедная беременная девушка, от которой все отвернулись?
– Как куда? Наверное, в деревню, к матери своей вернулась.
– С ребенком?
– Ну, не знаю я, куда Матильда подевалась. Совсем не интересовалась ее судьбой, пока не смекнула, что она эти убийства могла забацать!
Подруги переглянулись. Честно говоря, их симпатии были целиком и полностью на стороне Матильды. Но с другой стороны, убийство – это не способ решения проблем. Так ведь можно зайти очень и очень далеко. Для начала поубиваешь всех тех, кого считаешь сильно виноватыми перед собой, а потом примешься отстреливать начальника, посмевшего тебя отчитать, клиента, посмевшего тебе нахамить, соседку, которая не улыбнулась тебе в ответ.
– Давай адрес тетки.
– Не помню его. Но могу показать дом и квартиру.
Кира кивнула.
– Хорошо. Собирайся, едем.
Но Эльза что-то не торопилась выполнять указание.
– Как? Куда? Выйти из дома? Нет! Я боюсь!
– Чего ты боишься? Мы же будем с тобой!
– А вдруг преступник поджидает меня прямо на лестничной клетке? – не сдавалась Эльза. – Я выйду, а она или он на меня набросится. Вы не успеете отреагировать, как она вколет мне какую-нибудь дрянь, от которой я и загнусь, как Владик!
И что было делать с ударившейся в панику девушкой? Подруги попытались ее образумить:
– Нет, мы глаз с тебя не спустим.
– Боюсь, боюсь!
– Сначала выйдет Кира, за ней ты, а следом я.
– Нет.
– Будем прикрывать тебя с двух сторон.
– Все равно нет! Боюсь!
И тут терпение у Киры лопнуло, и она закричала:
– Слушай, Лизка, хватит трястись! Выбирай: либо мы все вместе едем к тетке этой Матильды, либо мы с Лесей уходим!
– Поезжайте одни!
– Ты совсем идиотка? Как мы поедем, если не знаем ее адреса?
С превеликим трудом, но подругам все же удалось выволочь Эльзу из дома. Но она не двинулась с места, пока не заручилась клятвенным обещанием подруг доставить ее обратно в целости и сохранности.
– Почему бы тебе в таком случае не перебраться обратно домой к твоим родителям? – проворчала Кира, выходя из квартиры и не видя ни на площадке, ни на лестнице ни единой живой души. – Тут в одиночестве ты просто свихнешься.
Но Эльза и слышать об этом не хотела.
– Сейчас лето, мама на даче. Папа целыми днями на работе. Дома только бабушка и дед. Какие из них защитники? Они оба глухие, словно тетерева. Меня будут убивать, они и ухом не поведут! И дверь у нас дома до сих пор деревянная. Сигнализация есть, но когда в квартире кто-то находится, ее не включишь! Нет, останусь тут. Дверь железная. Этаж пятнадцатый. Мне тут ничего не грозит. Вот только пополню запасы еды и буду сидеть, пока вы не поймаете убийцу!
– Возможно, тебе придется просидеть и неделю, и две, и даже месяц.
– Если надо, буду сидеть!
– А работа?
– Зачем мне работать? – искренне удивилась Эльза. – Деньги у меня есть. Колька зарабатывал достаточно, мы успели скопить на очередной летний отпуск. Теперь мне никуда ехать не хочется, на эти деньги я спокойно одна проживу целых полгода.
– Но работа – это новый коллектив. Возможность забыть о своей утрате.
– Утрате? – казалось, удивилась Эльза, но тут же протянула: – А-а-а… Это вы про Колю говорите. Да, Колька – это утрата, спору нет.
– Приходи к нам в фирму. Нам нужна новая бухгалтер. У тебя ведь экономическое образование?
– Нет, не хочу я работать.
– Почему?
– Боюсь. Буду сидеть дома.
К этому времени подруги уже вывели Эльзу во двор, дошли с ней до стоянки и усадили девушку на заднее сиденье «гольфика». То есть попытались усадить, но Эльза умудрилась и тут устроить скандал.
– Я хочу сесть на переднее сиденье. На заднем я чувствую себя неуютно.
– Чем тебе там неуютно? Самое безопасное место в машине!
– Мне так одиноко!
И что с ней делать? Пришлось Лесе пересесть назад. А торжествующая Эльза устроилась рядом с Кирой и тут же принялась давать ей указания, как вести машину.
– Неправильно тормозишь перед светофором. Нужно плавней сбрасывать газ. Переключаешь передачи слишком резко. Следи за дорогой, ты слишком невнимательна.
Так она капала ей на мозги всю дорогу до дома тетки Матильды. И под конец Кира не выдержала и заявила:
– Слушай… Либо замолчи, либо… Иди пешком!
Эльза заткнулась, но ненадолго. Она нашла новую тему:
– А почему вы обе до сих пор не замужем? У вас кто-нибудь есть?
– Кто-нибудь нам не нужен. Мы ждем свою любовь.
– И долго еще ждать намерены? Годы летят, вы моложе не становитесь.
– Ты тоже. Или забыла, что мы сидели за соседними партами?
Но Эльза принадлежала к тому типу людей, которые видят недостатки исключительно в окружающих. Самим себе они представляются этакими эталонами красоты, здоровья, ума и долголетия. Такие люди не стареют, а если болеют, то исключительно по чьей-то злой воле.
Чтобы прервать поток ее нотаций, Кира спросила:
– Слушай, мы уже доехали или нет? Что-то я не пойму. Делаем уже второй круг по микрорайону.
– Я немножко растерялась. Это ты виновата! Повезла меня не той дорогой. Нам надо вон в тот проезд.
– Но там запрещающий знак.
– Глупости. Нам надо туда!
– Но туда не проехать. Там тупик.
– Нам надо туда.
– Придется выйти из машины и идти дальше пешком.
Но услышав про это, Эльза вцепилась руками в сиденье и закричала:
– Ни в коем случае. Сделаем еще один круг, должен найтись проезд!
В общем, с Эльзой трудно было соскучиться. Едва Кира притормаживала, чтобы спросить дорогу у кого-нибудь из местных жителей, Эльза принималась истерически верещать.
– Ой! Нет! Не надо! Боюсь! Это убийца!
В конце концов Лесе пришлось выйти из машины и узнать дорогу самой.
– Это вон за тем домом. Там можно проехать.
Кира последовала указаниям подруги и через несколько минут они оказались возле нужного дома.
– Да, это тут, – авторитетно заявила Эльза, оглядевшись по сторонам. – Надо было сразу же следовать моим рекомендациям, а не спрашивать дорогу у всяких подозрительных оборванцев!
Но доехать до места оказалось мало. Теперь предстояло решить вопрос, как быть с Эльзой дальше. Покидать машину она отказывалась. Оставаться одна – тоже.
– Пусть одна из вас пойдет к тетке, а вторая посидит со мной. Мне страшно!
Кира с Лесей с трудом превозмогли желание высадить капризную хамку на улицу и укатить по своим делам, которых у них имелось предостаточно. Но уж раз взялись помогать человеку, надо делать это до конца.
– Сидите тут, а я схожу и попытаюсь наладить контакт с этой женщиной. Имени ее ты, конечно, не знаешь?
– Нет, не знаю. А откуда ты об этом догадалась?
Кира только вздохнула. С таким снобистским отношением ко всему миру – четко разделяя людей на «своих» – обеспеченных и успешных – и «чужих», кому не столь повезло в жизни и кто в данный момент испытывает временные финансовые или бытовые трудности, – Эльза могла вообще ничего не объяснять. И так ясно, что даже имя Матильды она выучила помимо своей воли. Ну а уж как зовут тетку девушки, чем она занимается и кто вообще такая, она даже не пыталась узнать.
Хорошо еще, что Эльза запомнила адрес этой женщины. И сейчас Кира могла подняться к ней и навести справки об ее племяннице.
* * *
Тетка Матильды оказалась приземистой крепенькой женщиной неопределенного возраста. Ей могло быть и шестьдесят, и пятьдесят, и пятьдесят пять. Могло быть и меньше, потому что тетечка, усиленно впитывающая внутрь себя провизию, откладывающуюся на ее боках круглыми бубликами, совсем забыла про то, что за собой надо следить.Волосы у нее были некрашеные, стриженные у самого дешевого мастера. Халатик был ситцевым, тоже очень дешевеньким, купленным в переходе или на вещевом рынке. Ногти с остатками маникюра недельной давности. Сами руки и пальцы выглядели красными и распухшими. Под ногтями виднелась траурная кайма, и кожа подушечек пальцев была черной, что бывает после долгой работы со свежими овощами. И Леся, сама много хозяйничающая на кухне, мигом признала в тетке либо повариху, либо чистильщицу овощей.
– Здравствуйте, – весело произнесла Кира.
– Ну, здорово, – буркнула тетка без намека на любезность. – Чего надо-то от Мотьки?
Кира с самого начала не скрыла, что она явилась по поводу племянницы этой женщины. Но это не сделало ту приятней в общении.
– И чего вам от девки надо? – хмуро поинтересовалась тетка. – Снова денег совать будете? Не нуждается она больше в ваших деньгах. Замуж Мотька вышла, ясно вам?
– Замуж? – ахнула Кира. – Но она же… Она же беременна!
– С пузом и вышла, – кивнула тетка. – Хороший парень попался, не чета вашему Владику. Тот только хвостом вертеть умел, а как до дела дошло, мигом в кусты!
И презрительно сплюнув, тетка произнесла:
– В общем, катитесь, девушка, откуда пришли. И Владьке передайте, что Мотька в его подачках…
– Я ему ничего передавать не стану. Совсем не собираюсь туда, где он сейчас.
Тетка, уже собиравшаяся захлопнуть перед ее носом дверь, внезапно насторожилась. Впервые с начала разговора на ее лице появилось выражение заинтересованности.
– А что так? – спросила она уже с явным интересом. – Посадили его, что ли, все-таки?
Это «все-таки» очень взволновало Киру. Просто, можно сказать, до крайности взволновало. И хотя виду она не подала, но в уме поставила жирную галочку. Это могло означать только одно: у покойного были трения с законом. И судя по всему, серьезные, раз он опасался за свою свободу.
Но пока Кира покачала головой и ответила:
– Нет, его не посадили. Он умер!
– Умер! – ахнула тетка, но тут же спохватилась и сказала: – Ну, туда ему, стало быть, и дорога! Вот гаденыш! Чуть Мотьке всю жизнь не испортил. Таким лапочкой влюбленным прикинулся, что только держись. Мотька на него большие планы имела. Еще бы! Славка ее нынешний Владьке и в подметки не годится. Нет, ничего дурного про него не скажу, он хороший парень, серьезный. Но работает простым токарем. Зарабатывает, конечно, но ведь не так много. Вот Мотька и решила: ну зачем ребенку такой отец? Простой токарь, много ли с него возьмешь? Да и выпить любит, если честно. Половина зарплаты, считай, на водку уходит. Нужен он ей такой? Мужик кормильцем должен быть, добытчиком. А этот? Что заработает, то на себя да на водку потратит!
Теперь позиция тетки резко поменялась. Узнав, что Владик умер, она уже не поливала его грязью, а, напротив, жалела, что такой жирный кусок не достался ее племяннице.
– Эх, жаль, не сладилось у Мотьки с этим ее Владиком. Вот сейчас-то ей ладно бы было. Он бы помер, а денежки все его ей достались. Молодая вдова, да с ребенком на руках. Кто посмеет ее обидеть? Они с ребенком первые наследники, всем остальным подвинуться придется! А теперь что? Мотька замужем за Славкой, а Владика деньги другой бабе достанутся.
– Какой бабе? – машинально спросила Кира.
– Как это какой? Жене его новой! Той, на которой он вместо Мотьки женился. Вот какой!
Это было в высшей степени интересно, потому что до сих пор Кира была уверена – погибший от таинственной заразы Владик был холост. Он отказался жениться на беременной от него Матильде, потому что не хотел расставаться со своей свободой. А теперь оказывается, он отказался от Матильды, чтобы жениться на другой девушке.
Почему же Эльза умолчала о таком важном событии в жизни погибшего, как свадьба? Или она сама не знала, что Владик незадолго до своей смерти женился? А на ком? Кто стал сначала счастливой новобрачной, а в скором времени и вдовой?
Все это требовало ответов, но пока что Кира продолжала допытываться у тетки.
– А где сейчас ваша племянница?
– Тебе что до этого за дело?
– Понимаете, по факту смерти Владика возбуждено уголовное дело. И следователь говорит, что…
– Ты же сказала, от заразы он помер? – воскликнула тетка и тут же прибавила: – Может, оно и хорошо, что Мотька с ним в последнее время не зналась. А то и сама бы эту дрянь подхватила, не ровен час. А оно ей нужно, болячки всякие цеплять в ее-то положении? Так чего, говоришь, следователь-то говорит?
– Он говорит, что теперь у следствия появились сомнения на этот счет.
– Какие?
– Покойный был богат. Во всяком случае, не беден.
– Точно. Деньжата у Владика водились. Только разбрасываться он ими не любил. Тот еще скряга! У него и отец покойник такой же жмотяра был.
Кира не пропустила мимо ушей эту фразу.
– А вы знали отца Владика?
– Ну так! – хмыкнула тетка. – Сама с ним в свое время роман имела.
– Вы?
– А то! Долго мы встречались, почти десять лет. Он ко мне приходил, когда от жены уставал. Но хочу сказать, хоть мужик он был и здоровый, и с руками, но тоже прижимистость в нем имелась. Никогда ни цветочка, ни конфетки. Только все по делу в дом притаскивал. То обои какие-то приволок, по дешевке на распродаже, сказал, купил, спальню мне ими обклеил. То набор ножей. Дескать, у меня никудышные, а вот эти хорошей закалки. Ничего не скажу, польза от него в доме была. Но вот вино-цветы… никогда за ним такого не водилось. Сам не пил, подшит был, и мне вина не покупал.
– А конфеты?
– Насчет конфет у него своя позиция была, строго аргументированная. Дескать, шоколад страшно вреден для здоровья. А по-моему, так просто скупердяйничал за коробку шоколадок такие деньги отдавать. Сначала карамельки мне таскал, да мне они поперек горла. Не люблю я леденцы, хоть умри, мне шоколад подавай. Да не такой, чтобы соей попахивал, а настоящий. Горький или со сливками – неважно. Но пахнуть плитка должна именно шоколадом. И во рту, если из холодильника достанешь, таять быстро должен, а не так чтобы все небо маргарином обволакивал.
Кира поняла, что тетка настоящая лакомка, и пожалела, что не захватила с собой какого-нибудь презента. За чаем и разговор, глядишь, потек бы куда душевнее. Но тетка и сама сообразила, что негоже в дверях обсуждать такие новости.
– Заходи, – пригласила она Киру. – О шоколадках заговорила, сразу же мне их и захотелось.
И, усадив девушку за чисто выскобленный обеденный стол, она сказала:
– Ну, будем знакомы. Антонина Степановна. А для тебя просто тетя Тоня.
– А я Кира.
– Вот и познакомились. Угощайся!
К чаю, к удивлению Киры, тетка вытащила початую, но очень большую и явно недешевую коробку шоколада.
– Какая дорогая! – вырвалось у Киры.
– Это мне мой нынешний таскает, – похвасталась Антонина Степановна. – Прямая противоположность Владикова отца. Тот на шоколад скупился, зато руками все мог сделать. А этот гвоздя не прибьет ни в жизнь, зато сладким меня закармливает. Повезло мне, он на фабрике кондитерской начальником цеха работает. Ну и берет, как он выражается, экспериментальные образцы.
– Прямо в коробках?
– Нет, – рассмеялась тетка Тоня. – В коробку это я уже шоколадки перекладываю. Подруги ко мне заходят, я перед ними хвастаюсь, какие шикарные подарки мне мой нынешний делает. Они завидуют, мне приятно.
И тетка Тоня рассмеялась совсем не злым, а даже веселым и приятным смехом. Пожалуй, она не такая уж и плохая. Простая обычная женщина, всю жизнь занимавшаяся тяжелой работой. Не очень-то везучая, но при этом не озлобившаяся.
Ну и в своей родной племяннице, приехавшей к ней из деревни, принявшая самое искреннее участие. И помогавшая ей делом и советом для достижения ее женского счастья, пусть и такого, какого сама для себя хотела.
– Значит, с Владиком – это вы Матильду познакомили?
– А ты думала! Мотькин уровень – это всякие там Славики-Юрики. Вот такие к ней целыми ватагами липли. Но нужны они для семейной благополучной жизни? Выйдешь замуж за такого, всю жизнь копейки считать придется, что от его водки на жизнь семьи остались!
– Хорошо, что хоть такой парень согласился на Матильде жениться.
– Да, не ладно-то у племяшки дело получилось. Мотька на Владьку очень большие планы имела. Да и он вроде бы не против был. Давай, говорит, Мотя, заведем ребеночка. Очень я даже такому повороту событий рад. Ты, говорит, девка молодая, здоровая. Значит, и ребенок крепким получится.
– Значит, Владик был не против свадьбы?
– В том-то и дело!
– И чего его после переклинило?
– О! – обрадовалась тетка Тоня. – Правильное слово ты употребила, девочка! Переклинило его! На Стефке этой дурацкой надумал жениться. А зачем? Мотька моя говорила, что посмотреть там не на что. Тощая, костлявая, бледная, словно смерть. Одно слово, полька! Уж точно не за красоту Владик ее за себя взял!