Страница:
Под конец у Ф. волосы зашевелились на голове. Ужас приковал его к месту. Он стоял, спрятавшись за стволом дерева, и обливался холодным потом, который смешивался со струями дождя. Вряд ли люди в черном могли заметить постороннего, даже если бы подозревали о его присутствии. Но он не столько опасался того, что его поймают, сколько испугался того, что теперь со всей определенностью ожидало его впереди. Смертельно испугался. Однако вскоре сумел побороть свой страх.
На следующее утро он постучался в дверь коттеджа администратора.
До того, как Ф. вошел, старик был занят компьютерной игрой, но немедленно изобразил готовность удовлетворить любую просьбу. Ф. спросил о какой-то мелочи, которая была всего лишь поводом зайти, и получил исчерпывающий ответ.
Потом администратор предложил ему выпить по чашечке кофе, и он, конечно, не отказался. Сидя за столиком в кафетерии, Ф. рассеянно слушал благодушную болтовню старика и разглядывал посетителей. Среди них было много новых лиц. Точнее сказать, он не заметил ни одного лица, которое видел бы прежде. Куда же подевались те люди, которых он встречал еще пару дней назад? И куда запропастился его партнер по бильярду?
Об этом он и спросил с самым нейтральным видом.
– Он нас покинул, – двусмысленно ответил администратор. – Все его мечты сбылись; ему больше нечего здесь делать. Надеюсь, ваши мечты тоже сбываются?
Ф. заверил старика, что все прекрасно. На самом деле ему хотелось бросить все и уехать. Физический комфорт – это неплохо, однако далеко не самое главное. И красивые цацки никогда не были для него самоцелью. Как и калорийная жратва. А страх и вовсе не лучшая приправа к семейному отдыху…
– Привет супруге, – сказал старик, когда они расставались. – Ей у нас нравится?
Ни в голосе администратора, ни в выражении его обескровленного лица Ф. не уловил ни малейшего намека на сарказм.
– Она в восторге, – ответил он.
… Это не могло происходить на самом деле. Это не могло быть правдой. Это было продолжением липкого сна.
Кажется, он почувствовал, что испытывали несчастные жертвы под взглядом Горгоны. Он тоже окаменел на время, когда, проснувшись среди ночи, обнаружил нависшее над собой страшилище. Оно было вдвойне кошмарным в бледном призрачном луче лунного света. Бесконечно чужое, но желающее получить от него что-то. Для начала – ответы. У жуткого существа, которое гнило у него на глазах, было к нему множество вопросов. И оно задавало их скрипучим голосом, лишь отдаленно напоминавшим Ф. голос его жены. Хуже того – оно вцепилось в него своими руками, и он понял, что у существа еще достаточно сил. Оно становилось опасным – особенно в состоянии аффекта…
Он с трудом оторвал от себя взбесившуюся бабу. При этом с его лица не сходила гримаса отвращения. Вот что значит климакс, черт подери! Прежде всего было ясно: спорить и взывать к рассудку бесполезно. Не помогла даже пара затрещин. Вместо отрезвления это привело лишь к душераздирающим рыданиям.
На всякий случай Ф. встал и закрыл распахнутое окно. Душновато, зато никто не услышит. Потом достал из бара початую бутылку водки и налил полрюмки себе и почти полный стакан жене. Не вовремя вспомнил, как инвалид пожелал ему «хлебать кефир», и ухмыльнулся. Она взъярилась. Он спокойно выпил сам и заставил выпить ее. Подождал, пока закончится истерика.
– Ты хочешь уехать? – спросил он почти ласково.
Невнятное бормотание.
– Ты уверена?
– Да!!!
О Господи, ну и пасть! К тому же во рту у жены не хватало нескольких передних зубов. Вчера она повыдергивала их из челюстей двумя пальцами.
– Что сказал доктор?
– В задницу доктора!..
Хорошие манеры слетали с нее, как шелуха с семечек. Это его ни капельки не удивляло.
– Тебя отвезти?
Недоверчивый взгляд. Она что-то заподозрила, но не могла понять, в чем заключается подвох. Вероятно, считала себя жертвой черной магии и думала, что от ЭТОГО можно сбежать. И еще думала, что все можно поправить. Или, может, решила, что ее муж снюхался с администратором и находится в тайном сговоре со всеми здешними колдунами.
Какая магия, глупышка? Просто время для одних течет медленно, а для других бежит быстро – смотря что каждый из нас хочет получить от жизни…
Наконец она кивнула.
– Когда? – деловито осведомился он.
– Прямо сейчас. – Она шепелявила и потому отвечала лаконично.
Не болтала о разных пустяках. Неужели для этого нужно было лишиться зубов?
– Хорошо. Одевайся.
– Ты… Ты серьезно?
– Абсолютно.
Он ее не обманывал. Он действительно хотел убедиться кое в чем. Проверить свою страшную догадку. Узнать, можно ли вообще уехать из этого места…
До окончания оплаченного срока их пребывания в пансионате оставалось больше двух недель. Однако Ф. был из тех, кто по мере возможности планирует собственное будущее.
Оказывается, она брала уроки вождения. Теперь это оказалось весьма кстати. Крепко спящую дочку Ф. не без труда вынес из коттеджа и положил на заднее сиденье машины. За последние дни она прибавила в весе и росте и теперь выглядела лет на одиннадцать, но не избавилась от вредной привычки сосать во сне большой палец. Ф. не на шутку беспокоило ее ускорившееся «развитие». Украденное детство? Возможно, все было еще хуже…
Наскоро побросав вещи в дорожные сумки, Ф. едва не совершил новую ошибку – он хотел зайти к администратору и предупредить того об отъезде. Хорошо, что с женой чуть было снова не приключилась истерика – с некоторых пор обходительный старичок вызывал у нее панический страх, а его болтовня действовала парализующе.
Удав и кролики… Старый мудрый удав и безмозглые кролики… Что он делал с ними? Не глотал же, в самом деле! Неужели «высасывал» из них жизнь (причем делал это быстро – за каких-нибудь пятнадцать-двадцать дней)? И неведомым образом продлевал свое собственное существование. Поддерживал угасающий огонь, вливал молодую кровь, похищал дыхание, кормил голема, прятал гниющие клетки под пергаментной маской. Можно ли вообще предотвратить распад? Вряд ли. Только мумии знают точный ответ…
Ф. надеялся, что у него еще будет время поразмыслить над этим или хотя бы сочинить пару новых, совершенно бесполезных гипотез. Пока же связные мысли – непростительная роскошь. Когда бежишь, лучше передать управление инстинктам. Шестое чувство выведет, вывезет, подскажет, спасет… Вот только есть ли спасение, найдется ли достаточно широкая дыра в клетке, в которую пролез бы раскормленный кролик?
…Машина медленно и тихо отъехала от коттеджа. В обители администратора было темно. За пределами территории пансионата жена включила фары. На плохой дороге машину сильно раскачивало. Она напоминала нелепый крейсер, оказавшийся на мелководье. «Идиотка, почему ты не взяла джип?..» Ф. поминутно оглядывался, опасаясь преследования. Охватившая его паранойя могла показаться немного смешной, но только тому, кто еще не ощутил прикосновения тутошнего зловещего колдовства. Оно засасывало постепенно, ублажая все органы чувств…
Потом дорога стала сносной, и они сумели развить приличную скорость. Долгое время не было ничего, кроме освещенного пятна впереди и плотного пространства, сжимающегося, будто кулак черного существа. Еще оставалась узкая щель между «пальцами»… и вдруг жена начала тормозить.
Ф. вскинулся. Приближалась витая чугунная решетка, заплетенная вьюном. На замшелых столбах были нарисованы какие-то знаки. По ту сторону ворот стоял фургон, и таранить их было бессмысленно. Объехать тоже невозможно – лес подступал совсем близко. И почему-то из него тянуло запахом гниющих водорослей…
На обочине стояли ОНИ. Люди в черных непромокаемых накидках. Гробокопатели. Похоронная команда. Персонал.
Только сейчас вместо лопат они держали ружья.
Ф. почувствовал себя участником дурацкого вестерна, однако это чувство было мимолетным.
Администратор вынырнул из темноты и посветил фонарем на лица сидящих в машине. Жена издала сдавленное бульканье и закрылась руками. Ф. сидел и тупо ждал, что будет. Потом луч фонаря скользнул куда-то вверх.
– Неужели вам у нас не понравилось? – спросил старик с мягкой укоризной. – Мне кажется, мы сделали все возможное…
И тогда жена Ф. закричала по-настоящему.
С этим криком из нее вышло нечто, изверглось вместе с невидимой блевотиной. И после это самое «нечто» уже не вернулось. Выпорхнула неуловимая черная птичка души, сразу же слившаяся с окружающей темнотой, и перестала существовать, поглощенная бездонным океаном.
– Ваш срок еще не истек, – сказал администратор и пригрозил пальцем. – Придется вернуться. Мы не можем допустить, чтобы вы покинули нас преждевременно…
Только теперь Ф. заметил, что за фургоном стоит еще одна машина с неработающим двигателем. Он узнал ее. Это была колымага инвалида, доставившего в пансионат его несчастное семейство. Инвалид смотрел на него и скалил зубы. Ф. показал ему кулак с отставленным средним пальцем. Инвалид захохотал.
Какой идиотский сон! Но этим идиотизм не исчерпывался.
– …Помнишь, я подарил тебе куклу? – спросил человек, стоявший возле фургона с надписью «Мороженое на все вкусы». При свете фар его лицо казалось выбеленным пудрой или покрытым гримом. То ли сумасшедший актеришка, то ли и вправду ходячий мертвец. В любом случае – отвратительная рожа… В эту теплую летнюю ночь фургон был покрыт инеем, и даже на расстоянии ощущался исходивший от него холод.
Пришибленный Ф. машинально посмотрел на свою дочь и вздрогнул. Она спала с открытыми веками. Зрачки закатились, и в бельмах отражались красные точки автомобильных фонарей. И во сне она кивнула.
– Почему ты пренебрег моим приглашением? – теперь «мороженщик» перевел взгляд на Ф. – Я всего лишь хотел угостить ее…
Он открыл заднюю дверь фургона, и, когда рассеялось белое облако, оказалось, что тот доверху набит глыбами льда вперемежку со смерзшимися упаковками.
Ф. едва удалось сдержать вопль ужаса – внутри прозрачных глыб, будто вырубленных из адского озера, были отчетливо различимы лица. Детские искаженные лица. Чудовищные гримасы замороженных…
Это было последней каплей. Абсурдный спектакль довел его до точки. Кульминация совпала с максимальным напряжением, незаметно накопившимся внутри. Бешено вертевшееся колесико сорвалось с оси и юлой понеслось по закоулкам его мозга.
И он смирился. Смирился настолько, что администратор стал его союзником – теперь уже не тайным, а явным. Ф. понял, что ему хотят помочь. Помочь освободиться от гнетущей тяжести безличия. Обрести себя и собственную цельность в хороводе жалких клоунов, каждый из которых был лишь более или менее удачной пародией на оригинал. Для этого надо было «сложить» их всех, смыть грим и выбросить уродливое тряпье приспособленцев…
Он возвращался обратно в прекрасном настроении. Солнце вставало над райским уголком. Еще более яркий свет сиял в его голове. Этот всепроникающий свет операционной ослеплял, но зато не оставлял ни малейшего шанса тени.
Ф. собирался сегодня же отвести дочку к мороженщику.
Ему все-таки удалось дотянуть до того момента, пока жена уже не могла перемещаться самостоятельно и, следовательно, не могла снова попытаться сбежать. Наступил тринадцатый день их пребывания в пансионате.
Было позднее утро. Накануне Ф. много выпил и потому долго спал. Проснувшись от дурного запаха, он очень скоро догадался, что помойка – не у него во рту, а где-то снаружи. Повернувшись, он обнаружил в постели рядом с собой жуткую сморщенную старуху, которая недавно помочилась под себя и теперь тщетно пыталась сползти с мокрого пятна. Ее тяжелое хриплое дыхание, казалось, царапало гнетущую тишину. Руки, похожие на обгоревшие детские грабли, скребли по смятой простыне, а голова тряслась, словно погремушка. Ведьма, лишившаяся сил и рассудка…
А чего лишился он сам? Отвратительное, сосущее ощущение пустоты неотступно преследовало его…
Ф. встал, открыл окно, чтобы проветрить спальню, и посмотрел на супругу, улыбаясь. В его улыбке появилось что-то маниакальное. Должно быть, здешний воздух заразил его своими миазмами, и микробы пожирали мозг…
Ф. испытывал огромное облегчение от того, что ему не придется убивать ее. Зачем брать на душу смертный грех, когда все идет как по маслу? За него все сделает природа… и администратор. Хозяин райского уголка, раздающий мечты и управляющий временем…
– А ты как думала? – вслух спросил он у корчащейся в бессильных муках старухи. – За все надо платить!..
Ответом ему была страшная гримаса. Он полюбовался еще немного ее беззубым ртом, клочьями влажных желтых волосиков, мутными глазками и ввалившимися щеками, после чего оделся и отправился к администратору, чтобы попросить у того кресло-каталку. Он останется хорошим мужем. Он будет ухаживать за нею до самого конца…
По пути он заглянул на задний двор. Дочка, превратившаяся в красивую девушку с развитыми формами, играла в теннис с очередным ухажером из числа недавно прибывших в пансионат отдыхающих. Да-да, тут появились новые «кролики». Что бы это значило? Ф. догадывался. Он сначала полюбовался своим «произведением», а затем, против всякой логики, посочувствовал молодому человеку. Тому еще предстояло совершить несколько шокирующих открытий. Добро пожаловать в «Мечту»!..
Старик выслушал его просьбу без малейшего удивления. Он только выразил желание помочь и немедленно выдал ключ от хозяйственного блока. Там Ф. нашел все, что необходимо для ухода за беспомощным человеком. Точнее сказать, смертельно больным человеком.
Другие неприятные темы не затрагивались – о нелепой попытке побега администратор даже не вспоминал.
Ф. проснулся после того, как увидел во сне Смерть. Та была в облике женщины в белом, смотрящей в книгу с пустыми страницами в домике посреди безмолвного пруда. Вода затянута туманом, в котором замирают звуки. Тишина, подбирающийся к костям сырой холод, никем не нарушаемый покой… Потом Смерть откладывает книгу и обводит черными глазницами берег – не пришел ли кто искупаться в пруду? И вдруг Ф. видит свою жену, снова молодую и прекрасную, которая сбегает к воде в бикини…
Леденящие брызги долетают до его лица, и он морщится. Черная, гадкая, скользкая змея обвивает сердце… Ядовитая кровь поступает в мозг… Ф. просыпается, уже зная, что произошло. Но знать и верить – разные вещи.
Он один в спальне. Снаружи еще темно. Тоскливо стонет ветер. Граница между явью и кошмаром едва уловима. То, чего не видят глаза, все еще существует в сознании, будто непроявленная фотография…
Ф. отыскал в себе силы встать и отправиться на поиски. Кого, чего? А хоть бы и затерянного пруда, который находит каждый – рано или поздно. И еще истины. Он ощутил ее жутчайшее прикосновение, когда луч локатора смерти едва скользнул по нему…
Он зашел в гостиную. На одном диване неподвижно лежала жена. На другом храпела дочка. У нее был здоровый сон удовлетворенной женщины. На толстых губах булькала слюна. В неглиже она слегка напоминала рыхлых и розовых кустодиевских бабенок, только выглядела лет на десять старше любой из них. Шары ее грудей с трудом помещались в материнской ночной рубашке и норовили бесстыдно вывалиться наружу. Живот выпирал так сильно, что Ф. подумал, не беременна ли она? Впрочем, какая разница? Вряд ли она успеет родить…
Его обдало предсмертным холодом при этой мысли, однако он быстро взял себя в руки. В последнее время приходилось постоянно держать себя в руках, иначе он просто сошел бы с ума. А ведь у него было дельце, которое он во что бы то ни стало хотел довести до конца. Кажется, развязка уже наступила.
Он медленно приблизился к дивану, на котором лежала жена. По пути задел ногой судно, но металлический скрежет никого не разбудил. Он тщетно пытался различить звук чужого дыхания на фоне мощного храпа. Обманывал ли он себя, или просто не был ни в чем уверен? Пожалуй, последнее. Стиралась грань между реальностью и бредом. Ф. все еще пытался вести себя так, будто обитал в прежнем, поддающемся объяснению или по крайней мере привычном мире.
…Она была мертва всего несколько часов, но запах в гостиной стоял неописуемый. Тем не менее Ф. совершил нелепый с точки зрения здравого смысла, но символичный поступок. Он будто прощался со своим прошлым. А для этого ему нужно было убедиться кое в чем…
Стараясь не дышать, он склонился над старушечьим телом. (Черт, почему так болит поясница?) После этого он потрогал руку своей жены – сморщенную и похожую на куриную лапку. И, конечно, холодную, как остывшая за ночь земля.
Его мечты тоже начали сбываться.
– Наконец-то, – прошептал он. – Наконец свободен!..
И почувствовал, что его передние зубы шатаются.
Ему предстояло «отдыхать» еще четырнадцать дней.
Апрель 2000 г.
* * *
На следующее утро он постучался в дверь коттеджа администратора.
До того, как Ф. вошел, старик был занят компьютерной игрой, но немедленно изобразил готовность удовлетворить любую просьбу. Ф. спросил о какой-то мелочи, которая была всего лишь поводом зайти, и получил исчерпывающий ответ.
Потом администратор предложил ему выпить по чашечке кофе, и он, конечно, не отказался. Сидя за столиком в кафетерии, Ф. рассеянно слушал благодушную болтовню старика и разглядывал посетителей. Среди них было много новых лиц. Точнее сказать, он не заметил ни одного лица, которое видел бы прежде. Куда же подевались те люди, которых он встречал еще пару дней назад? И куда запропастился его партнер по бильярду?
Об этом он и спросил с самым нейтральным видом.
– Он нас покинул, – двусмысленно ответил администратор. – Все его мечты сбылись; ему больше нечего здесь делать. Надеюсь, ваши мечты тоже сбываются?
Ф. заверил старика, что все прекрасно. На самом деле ему хотелось бросить все и уехать. Физический комфорт – это неплохо, однако далеко не самое главное. И красивые цацки никогда не были для него самоцелью. Как и калорийная жратва. А страх и вовсе не лучшая приправа к семейному отдыху…
– Привет супруге, – сказал старик, когда они расставались. – Ей у нас нравится?
Ни в голосе администратора, ни в выражении его обескровленного лица Ф. не уловил ни малейшего намека на сарказм.
– Она в восторге, – ответил он.
* * *
… Это не могло происходить на самом деле. Это не могло быть правдой. Это было продолжением липкого сна.
Кажется, он почувствовал, что испытывали несчастные жертвы под взглядом Горгоны. Он тоже окаменел на время, когда, проснувшись среди ночи, обнаружил нависшее над собой страшилище. Оно было вдвойне кошмарным в бледном призрачном луче лунного света. Бесконечно чужое, но желающее получить от него что-то. Для начала – ответы. У жуткого существа, которое гнило у него на глазах, было к нему множество вопросов. И оно задавало их скрипучим голосом, лишь отдаленно напоминавшим Ф. голос его жены. Хуже того – оно вцепилось в него своими руками, и он понял, что у существа еще достаточно сил. Оно становилось опасным – особенно в состоянии аффекта…
Он с трудом оторвал от себя взбесившуюся бабу. При этом с его лица не сходила гримаса отвращения. Вот что значит климакс, черт подери! Прежде всего было ясно: спорить и взывать к рассудку бесполезно. Не помогла даже пара затрещин. Вместо отрезвления это привело лишь к душераздирающим рыданиям.
На всякий случай Ф. встал и закрыл распахнутое окно. Душновато, зато никто не услышит. Потом достал из бара початую бутылку водки и налил полрюмки себе и почти полный стакан жене. Не вовремя вспомнил, как инвалид пожелал ему «хлебать кефир», и ухмыльнулся. Она взъярилась. Он спокойно выпил сам и заставил выпить ее. Подождал, пока закончится истерика.
– Ты хочешь уехать? – спросил он почти ласково.
Невнятное бормотание.
– Ты уверена?
– Да!!!
О Господи, ну и пасть! К тому же во рту у жены не хватало нескольких передних зубов. Вчера она повыдергивала их из челюстей двумя пальцами.
– Что сказал доктор?
– В задницу доктора!..
Хорошие манеры слетали с нее, как шелуха с семечек. Это его ни капельки не удивляло.
– Тебя отвезти?
Недоверчивый взгляд. Она что-то заподозрила, но не могла понять, в чем заключается подвох. Вероятно, считала себя жертвой черной магии и думала, что от ЭТОГО можно сбежать. И еще думала, что все можно поправить. Или, может, решила, что ее муж снюхался с администратором и находится в тайном сговоре со всеми здешними колдунами.
Какая магия, глупышка? Просто время для одних течет медленно, а для других бежит быстро – смотря что каждый из нас хочет получить от жизни…
Наконец она кивнула.
– Когда? – деловито осведомился он.
– Прямо сейчас. – Она шепелявила и потому отвечала лаконично.
Не болтала о разных пустяках. Неужели для этого нужно было лишиться зубов?
– Хорошо. Одевайся.
– Ты… Ты серьезно?
– Абсолютно.
Он ее не обманывал. Он действительно хотел убедиться кое в чем. Проверить свою страшную догадку. Узнать, можно ли вообще уехать из этого места…
До окончания оплаченного срока их пребывания в пансионате оставалось больше двух недель. Однако Ф. был из тех, кто по мере возможности планирует собственное будущее.
* * *
Оказывается, она брала уроки вождения. Теперь это оказалось весьма кстати. Крепко спящую дочку Ф. не без труда вынес из коттеджа и положил на заднее сиденье машины. За последние дни она прибавила в весе и росте и теперь выглядела лет на одиннадцать, но не избавилась от вредной привычки сосать во сне большой палец. Ф. не на шутку беспокоило ее ускорившееся «развитие». Украденное детство? Возможно, все было еще хуже…
Наскоро побросав вещи в дорожные сумки, Ф. едва не совершил новую ошибку – он хотел зайти к администратору и предупредить того об отъезде. Хорошо, что с женой чуть было снова не приключилась истерика – с некоторых пор обходительный старичок вызывал у нее панический страх, а его болтовня действовала парализующе.
Удав и кролики… Старый мудрый удав и безмозглые кролики… Что он делал с ними? Не глотал же, в самом деле! Неужели «высасывал» из них жизнь (причем делал это быстро – за каких-нибудь пятнадцать-двадцать дней)? И неведомым образом продлевал свое собственное существование. Поддерживал угасающий огонь, вливал молодую кровь, похищал дыхание, кормил голема, прятал гниющие клетки под пергаментной маской. Можно ли вообще предотвратить распад? Вряд ли. Только мумии знают точный ответ…
Ф. надеялся, что у него еще будет время поразмыслить над этим или хотя бы сочинить пару новых, совершенно бесполезных гипотез. Пока же связные мысли – непростительная роскошь. Когда бежишь, лучше передать управление инстинктам. Шестое чувство выведет, вывезет, подскажет, спасет… Вот только есть ли спасение, найдется ли достаточно широкая дыра в клетке, в которую пролез бы раскормленный кролик?
* * *
…Машина медленно и тихо отъехала от коттеджа. В обители администратора было темно. За пределами территории пансионата жена включила фары. На плохой дороге машину сильно раскачивало. Она напоминала нелепый крейсер, оказавшийся на мелководье. «Идиотка, почему ты не взяла джип?..» Ф. поминутно оглядывался, опасаясь преследования. Охватившая его паранойя могла показаться немного смешной, но только тому, кто еще не ощутил прикосновения тутошнего зловещего колдовства. Оно засасывало постепенно, ублажая все органы чувств…
Потом дорога стала сносной, и они сумели развить приличную скорость. Долгое время не было ничего, кроме освещенного пятна впереди и плотного пространства, сжимающегося, будто кулак черного существа. Еще оставалась узкая щель между «пальцами»… и вдруг жена начала тормозить.
Ф. вскинулся. Приближалась витая чугунная решетка, заплетенная вьюном. На замшелых столбах были нарисованы какие-то знаки. По ту сторону ворот стоял фургон, и таранить их было бессмысленно. Объехать тоже невозможно – лес подступал совсем близко. И почему-то из него тянуло запахом гниющих водорослей…
На обочине стояли ОНИ. Люди в черных непромокаемых накидках. Гробокопатели. Похоронная команда. Персонал.
Только сейчас вместо лопат они держали ружья.
Ф. почувствовал себя участником дурацкого вестерна, однако это чувство было мимолетным.
Администратор вынырнул из темноты и посветил фонарем на лица сидящих в машине. Жена издала сдавленное бульканье и закрылась руками. Ф. сидел и тупо ждал, что будет. Потом луч фонаря скользнул куда-то вверх.
– Неужели вам у нас не понравилось? – спросил старик с мягкой укоризной. – Мне кажется, мы сделали все возможное…
И тогда жена Ф. закричала по-настоящему.
С этим криком из нее вышло нечто, изверглось вместе с невидимой блевотиной. И после это самое «нечто» уже не вернулось. Выпорхнула неуловимая черная птичка души, сразу же слившаяся с окружающей темнотой, и перестала существовать, поглощенная бездонным океаном.
– Ваш срок еще не истек, – сказал администратор и пригрозил пальцем. – Придется вернуться. Мы не можем допустить, чтобы вы покинули нас преждевременно…
Только теперь Ф. заметил, что за фургоном стоит еще одна машина с неработающим двигателем. Он узнал ее. Это была колымага инвалида, доставившего в пансионат его несчастное семейство. Инвалид смотрел на него и скалил зубы. Ф. показал ему кулак с отставленным средним пальцем. Инвалид захохотал.
Какой идиотский сон! Но этим идиотизм не исчерпывался.
– …Помнишь, я подарил тебе куклу? – спросил человек, стоявший возле фургона с надписью «Мороженое на все вкусы». При свете фар его лицо казалось выбеленным пудрой или покрытым гримом. То ли сумасшедший актеришка, то ли и вправду ходячий мертвец. В любом случае – отвратительная рожа… В эту теплую летнюю ночь фургон был покрыт инеем, и даже на расстоянии ощущался исходивший от него холод.
Пришибленный Ф. машинально посмотрел на свою дочь и вздрогнул. Она спала с открытыми веками. Зрачки закатились, и в бельмах отражались красные точки автомобильных фонарей. И во сне она кивнула.
– Почему ты пренебрег моим приглашением? – теперь «мороженщик» перевел взгляд на Ф. – Я всего лишь хотел угостить ее…
Он открыл заднюю дверь фургона, и, когда рассеялось белое облако, оказалось, что тот доверху набит глыбами льда вперемежку со смерзшимися упаковками.
Ф. едва удалось сдержать вопль ужаса – внутри прозрачных глыб, будто вырубленных из адского озера, были отчетливо различимы лица. Детские искаженные лица. Чудовищные гримасы замороженных…
Это было последней каплей. Абсурдный спектакль довел его до точки. Кульминация совпала с максимальным напряжением, незаметно накопившимся внутри. Бешено вертевшееся колесико сорвалось с оси и юлой понеслось по закоулкам его мозга.
И он смирился. Смирился настолько, что администратор стал его союзником – теперь уже не тайным, а явным. Ф. понял, что ему хотят помочь. Помочь освободиться от гнетущей тяжести безличия. Обрести себя и собственную цельность в хороводе жалких клоунов, каждый из которых был лишь более или менее удачной пародией на оригинал. Для этого надо было «сложить» их всех, смыть грим и выбросить уродливое тряпье приспособленцев…
Он возвращался обратно в прекрасном настроении. Солнце вставало над райским уголком. Еще более яркий свет сиял в его голове. Этот всепроникающий свет операционной ослеплял, но зато не оставлял ни малейшего шанса тени.
Ф. собирался сегодня же отвести дочку к мороженщику.
* * *
Ему все-таки удалось дотянуть до того момента, пока жена уже не могла перемещаться самостоятельно и, следовательно, не могла снова попытаться сбежать. Наступил тринадцатый день их пребывания в пансионате.
Было позднее утро. Накануне Ф. много выпил и потому долго спал. Проснувшись от дурного запаха, он очень скоро догадался, что помойка – не у него во рту, а где-то снаружи. Повернувшись, он обнаружил в постели рядом с собой жуткую сморщенную старуху, которая недавно помочилась под себя и теперь тщетно пыталась сползти с мокрого пятна. Ее тяжелое хриплое дыхание, казалось, царапало гнетущую тишину. Руки, похожие на обгоревшие детские грабли, скребли по смятой простыне, а голова тряслась, словно погремушка. Ведьма, лишившаяся сил и рассудка…
А чего лишился он сам? Отвратительное, сосущее ощущение пустоты неотступно преследовало его…
Ф. встал, открыл окно, чтобы проветрить спальню, и посмотрел на супругу, улыбаясь. В его улыбке появилось что-то маниакальное. Должно быть, здешний воздух заразил его своими миазмами, и микробы пожирали мозг…
Ф. испытывал огромное облегчение от того, что ему не придется убивать ее. Зачем брать на душу смертный грех, когда все идет как по маслу? За него все сделает природа… и администратор. Хозяин райского уголка, раздающий мечты и управляющий временем…
– А ты как думала? – вслух спросил он у корчащейся в бессильных муках старухи. – За все надо платить!..
Ответом ему была страшная гримаса. Он полюбовался еще немного ее беззубым ртом, клочьями влажных желтых волосиков, мутными глазками и ввалившимися щеками, после чего оделся и отправился к администратору, чтобы попросить у того кресло-каталку. Он останется хорошим мужем. Он будет ухаживать за нею до самого конца…
По пути он заглянул на задний двор. Дочка, превратившаяся в красивую девушку с развитыми формами, играла в теннис с очередным ухажером из числа недавно прибывших в пансионат отдыхающих. Да-да, тут появились новые «кролики». Что бы это значило? Ф. догадывался. Он сначала полюбовался своим «произведением», а затем, против всякой логики, посочувствовал молодому человеку. Тому еще предстояло совершить несколько шокирующих открытий. Добро пожаловать в «Мечту»!..
Старик выслушал его просьбу без малейшего удивления. Он только выразил желание помочь и немедленно выдал ключ от хозяйственного блока. Там Ф. нашел все, что необходимо для ухода за беспомощным человеком. Точнее сказать, смертельно больным человеком.
Другие неприятные темы не затрагивались – о нелепой попытке побега администратор даже не вспоминал.
* * *
Ф. проснулся после того, как увидел во сне Смерть. Та была в облике женщины в белом, смотрящей в книгу с пустыми страницами в домике посреди безмолвного пруда. Вода затянута туманом, в котором замирают звуки. Тишина, подбирающийся к костям сырой холод, никем не нарушаемый покой… Потом Смерть откладывает книгу и обводит черными глазницами берег – не пришел ли кто искупаться в пруду? И вдруг Ф. видит свою жену, снова молодую и прекрасную, которая сбегает к воде в бикини…
Леденящие брызги долетают до его лица, и он морщится. Черная, гадкая, скользкая змея обвивает сердце… Ядовитая кровь поступает в мозг… Ф. просыпается, уже зная, что произошло. Но знать и верить – разные вещи.
Он один в спальне. Снаружи еще темно. Тоскливо стонет ветер. Граница между явью и кошмаром едва уловима. То, чего не видят глаза, все еще существует в сознании, будто непроявленная фотография…
Ф. отыскал в себе силы встать и отправиться на поиски. Кого, чего? А хоть бы и затерянного пруда, который находит каждый – рано или поздно. И еще истины. Он ощутил ее жутчайшее прикосновение, когда луч локатора смерти едва скользнул по нему…
Он зашел в гостиную. На одном диване неподвижно лежала жена. На другом храпела дочка. У нее был здоровый сон удовлетворенной женщины. На толстых губах булькала слюна. В неглиже она слегка напоминала рыхлых и розовых кустодиевских бабенок, только выглядела лет на десять старше любой из них. Шары ее грудей с трудом помещались в материнской ночной рубашке и норовили бесстыдно вывалиться наружу. Живот выпирал так сильно, что Ф. подумал, не беременна ли она? Впрочем, какая разница? Вряд ли она успеет родить…
Его обдало предсмертным холодом при этой мысли, однако он быстро взял себя в руки. В последнее время приходилось постоянно держать себя в руках, иначе он просто сошел бы с ума. А ведь у него было дельце, которое он во что бы то ни стало хотел довести до конца. Кажется, развязка уже наступила.
Он медленно приблизился к дивану, на котором лежала жена. По пути задел ногой судно, но металлический скрежет никого не разбудил. Он тщетно пытался различить звук чужого дыхания на фоне мощного храпа. Обманывал ли он себя, или просто не был ни в чем уверен? Пожалуй, последнее. Стиралась грань между реальностью и бредом. Ф. все еще пытался вести себя так, будто обитал в прежнем, поддающемся объяснению или по крайней мере привычном мире.
…Она была мертва всего несколько часов, но запах в гостиной стоял неописуемый. Тем не менее Ф. совершил нелепый с точки зрения здравого смысла, но символичный поступок. Он будто прощался со своим прошлым. А для этого ему нужно было убедиться кое в чем…
Стараясь не дышать, он склонился над старушечьим телом. (Черт, почему так болит поясница?) После этого он потрогал руку своей жены – сморщенную и похожую на куриную лапку. И, конечно, холодную, как остывшая за ночь земля.
Его мечты тоже начали сбываться.
– Наконец-то, – прошептал он. – Наконец свободен!..
И почувствовал, что его передние зубы шатаются.
* * *
Ему предстояло «отдыхать» еще четырнадцать дней.
Апрель 2000 г.