Страница:
Фредро улыбнулся.
- Бог с ним! Сумасшедших дураков, как он, которые хотят разрушить замечательный памятник, следовало бы вываливать в масле. - Он сжал кулаки. - Когда я думаю о подобной безумной глупости, я... я... - он крепко сжал зубы, так как литературный английский язык оказался недостаточным для выражения его чувств.
Феллон натянул вожжи, остановил шейханов и укрепил тормоз.
- Лучше оставим ее здесь.
- А почему бы не поехать прямо к вашему дому? - спросил Фредро.
- Вы слышали американскую пословицу: "Не крадите цыплят возле своего дома"?
- Нет. Что же она означает?
Феллон, удивляясь подобной наивности, объяснил, что не хочет оставлять повозку рядом со своим домом, где ее найдут люди префекта, когда будут обыскивать район Джуру. Объяснив это, он слез с повозки и надел свою суфкира.
- Не хотите ли глоток квада, Фредро? После сегодняшних приключений это не помешает.
- Благодарю вас, нет. Мне нужно вернуться в отель, чтобы проявить пленку. Кроме того, я... я обещал сегодня с консулом Мжипой.
- Что ж, передайте Перси привет. Вы можете подсказать ему, чтобы он аннулировал паспорт преподобного Вагнера. Этот парень одной проповедью настолько ухудшает балхибско-земные отношения, что потом Перси не загладит это сотней благородных жестов.
- Проклятый обскурант! Я так и скажу. Отлично. Я знаю нескольких вселенских монотеистов на Земле. Хотя я и не разделяю их учения и не одобряю их действий, все они приличные люди. Но Вагнер!
- Что ж, - сказал Феллон, - никто не хочет ехать в такую даль миссионером, поэтому они берут первого попавшегося добровольца и шлют его на ловлю душ. Кстати, говоря о душах, никогда не фотографируйте нагих балхибцев. Или, по крайней мере, не делайте этого без их разрешения. Это не лучше проповедей Вагнера.
Фредро смутился:
- Я поступил глупо. Но вы и меня извините. Я больше не буду. Обжегшись на молоке, дуют и на воду.
- О, конечно. В крайнем случае, если вам нужно очень их сфотографировать, используйте миниатюрную камеру Хайяти.
- У них не очень четкое изображение, но благодарю вас еще раз, Фредро посмотрел вдоль улицы, по которой они ехали, и его лицо выразило ужас. - Смотрите, кто там! Пся крев!
Он повернулся и быстро пошел прочь. Феллон сказал на балхибском: "Насук Дженда" и быстро взглянул в указанном направлении. К его удивлению, он увидел Уилкома Вагнера, бегущего к ним с грязным тюрбаном в руке.
- Эй, мистер Феллон! - сказал Вагнер. - Мне жаль, что у нас вышла небольшая ссора. Я так сержусь, когда кто-нибудь не соглашается с моими принципами, что не всегда понимаю, что делаю.
- Ну? - сказал Феллон, глядя на Вагнера, выбирающегося из очередной кучи мусора.
- Нельзя ли мне отправиться к вам домой? И провести у вас некоторое время?
- Все хотят сегодня ко мне в гости, - сказал Феллон. - Зачем это вам?
- Видите ли, когда я сидел на улице после того, как вы меня оставили, появилась толпа голых кришнанцев, и многие из них с дубинками. Они расспрашивали, куда проехала повозка. Я и подумал, что будет безопасней, если я пережду где-нибудь в помещении, пока они разыскивают нас. Эти язычники были очень сердиты.
- Тогда пошли быстрее, - сказал Феллон и быстро двинулся, таща за собой Гази. - Ну, идемте, Вагнер. Вы вызвали эту неприятность, но я не оставлю вас. Кришнанская толпа способна на худшее, чем даже земная толпа.
Они быстро, как могли, только что не переходя на бег, миновали несколько кварталов до дома Феллона. Пропустив Вагнера и Гази вперед, Феллон запер дверь.
- Вагнер, беритесь за этот диван. Придвинем его к двери. Вдвоем они
придвинули кушетку к двери. - Теперь, - сказал Феллон, - посидите
здесь, пока мы переоденемся.
Через несколько минут, надев свою накидку, Феллон вновь появился в комнате.
- Что слышно о наших друзьях?
- Ничего. Ни звука, - ответил Вагнер.
Феллон достал сигару.
- Курите? Наверное, нет.
Он зажег сигару, затянулся и сделал глоток квада.
- Немного алкоголя?
- Нет, не нужно, но вы продолжайте. И я не собираюсь указывать, как вам поступать в вашем собственном доме, даже если вы совершаете грех.
- Правильно, Унылый Дэн.
- О, вы слышали об этом? Да, я был худшим грешником в системе планет Цетис, а может быть, и во всей Галактике. Вы даже представить себе не можете, какие грехи я совершал. - Вагнер задумчиво вздохнул, как бы заново переживая эти грехи. - Но потом я прозрел. Мисс Гази...
- Она не понимает вас, - сказал Феллон.
Вагнер перешел на ломаный балхибский:
- Миссис Гази, я хочу сказать, что человек не знает настоящего счастья, пока не увидит свет истины. Все земные наслаждения исчезают, как облако дыма перед лицом того, кто правит миром. Вы знаете всех богов, в которых верят на Кришнане? Они не существуют: когда вы поклоняетесь своему богу любви, вы на самом деле поклоняетесь одной стороне истинного Бога, который в то же время и бог любви. Но если вы поклоняетесь одной стороне единого истинного Бога, почему бы вам не поклоняться ему полностью?..
Феллон, потягивая квад, вскоре устал слушать проповедь. Однако Гази она, по-видимому, нравилась, и Феллону пришлось слушать дальше. Он вынужден был признать, что Вагнер обладает каким-то магнетизмом. Его длинный нос дрожал, глаза сверкали со страстью приобрести еще одного новообращенного. Когда Феллон пытался задать вопрос или возразить, Вагнер обрушивал на него лавину силлогизмов, цитат и призывов.
Прошел уже час, Рокир садился, а толпа занидцев не появлялась. Феллон, почувствовав голод, сказал:
- Мы не гоним вас, старина, но...
- О, конечно, вам нужно обедать. Я забываю обо всем, когда говорю об истине.
- Мы были рады вас видеть, - коротко сказал Феллон, отодвигая диван от двери. - Вот ваш тюрбан, и воздерживайтесь от соблазнов.
Вагнер со вздохом надел длинную грязную ленту на свои черные волосы.
- Постараюсь. Но вот моя карточка, - и он протянул визитную карточку с надписью на английском, португальском и балхибском. - Это адрес меблированных комнат в Думу. В любое время, когда упадете духом, приходите, а я озарю вас божественным светом.
- Я думаю, - сказал Фелон, - что вам не стоит задевать древние обычаи кришнанцев, которые очень хорошо приспособлены к своему образу жизни.
Вагнер наклонил голову:
- Постараюсь быть тактичнее. Я ведь всего лишь бедный, подверженный ошибкам грешник, подобный всем остальным. Еще раз спасибо. До свидания, и пусть вас благословит Господь.
- Слава богу, он ушел! - сказал Феллон. - Как насчет еды?
- Сейчас приготовлю, - сказала Гази. - Но я думаю, ты несправедлив к мастеру Вагнеру. Он кажется не эгоистичным человеком.
Феллон, чувствуя некоторую неуверенность после выпитого квада, сказал:
- Я не верю лицам, которые кажутся бескорыстными. Вагнер был авантюристом и остался им.
- Ты всех - и землян, и кришнанцев - судишь по своей мерке, Энтон. Я думаю, что мастер Вагнер хороший человек, даже если его методы поспешны и опрометчивы... Что касается его веры, то я не знаю, что она может быть истинной. В конце концов его доводы не более ошибочны, чем у поклонников Бакха, Ешта, Квондира и других.
Феллон нахмурился. Восхищение его джагайни этим презренным Вагнером раздражало его, а алкоголь лишь усиливал это раздражение. Чтобы удивить Гази и изменить предмет разговора, он нарушил свое правило - не обсуждать с нею дела - и сказал:
- Кстати, если мне удастся одно дело, трон Замбы нам обеспечен.
- Какое дело?
- Так, одно расследование. Если я кое-кому доставлю нужные сведения, мне заплатят достаточно, чтобы мы смогли начать.
- Но кому именно?
- Ты не догадаешься. Шут и шарлатан, но он распоряжается всем золотом Дакхака. Я встретил его утром у Кастамбанга. Кастамбанг выписал чек, он подписал его, потом банкир разорвал чек на три части и дал нам по одной. Если кто-нибудь соберет все три части, он сможет получить золото здесь или в Маджбуре.
- Как интересно! - Гази появилась из кухни. - Можно мне взглянуть?
Феллон показал ей третью часть чека и спрятал его вновь.
- Никому не говори об этом.
- Не скажу.
- Ну, так когда же обед?
8
На следующее утро Феллон уже приканчивал вторую рюмку шураба, когда зазвонил маленький дверной колокол. Пришел мальчик-занидец с письмом. Заплатив ему пять арзу, Феллон прочел:
"Дорогой Феллон. Вчера вечером доктор Фредро рассказал мне о вашем намерении посетить прием Кастамбанга. Не сможете ли вы навестить меня сегодня, захватив с собой приглашение?
Ваш П.Мжипа, консул".
Феллон нахмурился. Неужели Мжипа собирается вмешиваться в его планы со своими соображениями о том, как не уронить престиж человеческой расы перед туземцами?.. Он вполне способен делать это и одновременно обсуждать с Феллоном проект проникновения в Сафк. И Феллон вынужден был признать, что консул является честным и правдивым представителем человеческого рода.
Итак, он решил отправиться к Перси Мжипе и выяснить, что тому нужно, тем более что ему нечем было заняться в это утро. Феллон принялся собираться.
- Ты куда? - спросила Гази, убирая со стола.
- Меня хочет видеть Перси.
- А зачем?
- Он не сказал.
Без дальнейших объяснений Феллон вышел, положив приглашение в кошелек, подвешенный к поясу. Чувствуя, что его кошелек значительно полегчал по сравнению с прошлым днем, он сел в омнибус, запряженный парой тяжелых эйасов и шедший по улице Авада к Кхарджу, где на улице правительственных учреждений помещалось земное консульство. Феллон подождал, пока Мжипа закончил долгий разговор с каким-то кришнанским правительственным чиновником.
Когда чиновник ушел, Мжипа провел Феллона во внутренние помещения и начал своим резким голосом:
- Фредро сказал, что вы собираетесь на прием взять с собой Гази. Это верно?
- Верно. Но какое отношение это имеет к консульству?
- Вы захватили с собой приглашение, как я просил?
- Да.
- Разрешите взглянуть?
- Пожалуйста, Перси, но надеюсь, вы не совершите никакой глупости, например, не разорвете его. Потому что это связано с вашим проклятым предложением. Не будет приема - не будет и Сафка.
Мжипа покачал головой:
- Не говорите вздор. - Он внимательно изучал карточку. - Так я и думал.
- О чем вы думали?
- Вы внимательно прочли ее?
- Нет. Я свободно говорю по-балхибски, но читаю очень плохо.
- Значит, вы не читали этого примечания: "Приглашается только один человек".
- Что?
Мжипа указал на надпись. Феллон прочел с упавшим сердцем.
- Черт возьми! - гневно воскликнул он.
Мжипа объяснил:
- Видите ли, я хорошо знаю Кастамбанга. Он принадлежит к дворянам, лишенным титула. Ужасный способ - даже на вас смотрит свысока, можете себе представить такую наглость? Я уже видел его приглашения с надписью "Приглашается только один человек" и подумал, что он не захочет пригласить Гази, не имеющую братьев женщину низшего класса. Поэтому я и решил предупредить вас, чтобы избавить от затруднений, когда вы с ней явитесь к нему в дом и лакей не впустит Гази.
Феллон беспомощно посмотрел в лицо Мжипе. Он не увидел признаков злорадства. Приходилось признать, что консул действительно хотел сделать ему одолжение.
- Спасибо, - сказал в конце концов Феллон. - Теперь мне нужно постараться сообщить эту новость Гази так, чтобы она не сломала мне шею. Для этого мне понадобится мудрость Анерика.
- Тут я не могу вам помочь. Если уж вы хотите жить с этой огромной сильной кришнанкой...
Феллон удержался от замечания, что жена Мжипы напоминает слона с ее родины. Он только спросил:
- Вы там будете?
- Нет. Я добыл приглашение для себя и Фредро, но он решил не ходить.
- Почему? Я думал, он заинтересован в нашем проекте.
- Он слышал, что на подобных приемах устраивают бой зверей, а он ненавидит жестокость. Что касается меня, то наутро после приемов у меня болит голова. Я лучше останусь дома и буду читать "Аббек и Данжи".
- На гозаштандском, в оригинале? Все двести шестьдесят четыре песни?
- Конечно, - ответил Мжипа.
- Да, как ужасна судьба интеллектуала! Кстати, вы обещали на следующий день дать мне необходимые средства для маскировки.
- Хорошо, что вы напомнили мне. - Мжипа порылся в ящике стола и достал оттуда сверток. - Здесь достаточно для вас обоих: краска для волос, уши, антенны и прочее. Земляне сейчас уже не используют это в Балхибе, но вам придется.
- Спасибо, Перси.
Феллон шел по городу, напряженно размышляя. Вначале он подавил не без борьбы желание напиться так, что когда он протрезвеет, проклятый прием уже окончится. Затем, поскольку выдался очень хороший день, он решил прогуляться к городской стене, а не возвращаться сразу домой.
Он не хотел ссориться или порывать с Гази; с другой стороны, будет буря, если он просто скажет ей правду. Конечно, он совершил ошибку, не прочитав все на карточке. Он показывал ее Гази, так что она тоже могла заметить роковую фразу. Но говорить ей об этом сейчас не стоило.
Ближайший участок стены находился на востоке, прямо напротив его дома, там, где тянется от дворца на холме до ворот Луммиш. Большая часть пространства между дворцом и этими воротами была занята казармами регулярной армии Балхиба. Эти казармы были заняты частями, расположенными в столице, плюс офицеры и военные, откомандированные на другие службы. Одним из таких военных был капитан Кордак, командовавший отрядом гражданской гвардии в районе Джуру.
Воспоминание о Кордаке дало ему новую пищу для размышлений. Возможно, если он будет действовать правильно...
Он направился к баракам и вскоре увидел капитана, протиравшего свои очки.
- Хэлло, Кордак! - сказал Феллон. - Как живет регулярная армия?
- Приветствую вас, мастер Энтон. Отвечая на ваш вопрос, должен сказать, что жизнь в армии затруднительна, но это кое-чем компенсируется.
- Новые слухи о войне?
- Эти слухи продолжают летать, как неразумные аквебаты, но их не больше, чем раньше. Ко всему можно привыкнуть. Человек, выживший после чумы бамбир, больше не боится ее. Но, сэр, что привело вас сюда, в это угрюмое помещение?
- Я в затруднении, мой друг, - ответил Феллон, - и только вы можете помочь мне.
- В самом деле? Я благодарю вас за похвалу, но надеюсь, вы не взвалите слишком большую тяжесть на мой хрупкий болотный камыш.
Феллон рассказал о своей ошибке и добавил:
- Вы ведь хотели возобновить свое знакомство с миссис Гази?
- Да, сэр, из-за старых воспоминаний.
- Если я заболею и лягу в постель, конечно, Гази будет разочарована.
- Конечно, будет, - сказал Кордак. - Но что за необычная суматоха из-за приема? И почему просто не сказать ей, что идти нельзя, и не отправиться с ней в другое место?
- Но я-то должен туда идти. У меня деловое свидание.
- О! И что же тогда?
- Если вы случайно зайдете ко мне домой в одиннадцатом часу, вы порадуете больного и затем предложите утешить Гази, взяв ее с собой.
- И куда же я должен буду повести эту хорошенькую маленькую шалунью?
Феллон сдержал улыбку, подумав о весе Гази.
- Вечером в Сахи возобновляют постановку "Заговорщиков" Хариана. Я заплачу за билеты.
Кордак почесал подбородок:
- Не совсем обычное предложение, но... Клянусь Бакхом, я согласен, мастер Энтон. Капитан Квум задолжал мне одно дежурство, и я пошлю его за себя. Значит, в одиннадцатом часу?
- Да, пожалуйста. И не торопитесь возвращаться с ней домой. - Заметив блеск в глазах Кордака, Феллон добавил. - Вы понимаете, я всего лишь хочу немного развлечь ее.
Придя домой, Феллон застал Гази по-прежнему в приподнятом настроении. После ленча он прилег с занидской пятидневной газетой "Рашм" (это мифологическое имя в переводе означало приблизительно "громовой"). Скоро он начал жаловаться на боль.
- Гази, что было в этой еде?
- Ничего необычного, мой дорогой. Лучший бадр и свежевыловленный амбар.
- Гм, - Феллон не испытывал обычного для землян отвращения к амбару, большому беспозвоночному животному, внешне напоминавшему омара. Но явно, что мясо этого животного быстро портилось и могло послужить причиной болезни. Немного позже он начал корчиться как бы от боли и стонать, перепугав Гази. Миновал еще час: Феллон лежал в постели, а Гази с разочарованием истерически рыдала и била в стену кулаками.
Когда крики и рыдания несколько утихли и она смолкла и смогла говорить членораздельно, Гази сказала:
- Конечно бог землян лишает нас всех радостей. А мой прекрасный, вышитый золотом наряд будет лежать, пока не сгниет.
- О, мы найдем случай его использовать, дорогая, - сказал Феллон, симулируя приступ боли. - Не беспокойся, мне скоро будет лучше.
- Вызвать доктора Квоурапа?
- Не хочу, чтобы ко мне притрагивался кришнанский доктор. Он вырежет мне легкое, приняв его за аппендикс.
- Ну, тогда вызовем землянина. Тут поблизости есть доктор Нанг. Я позову его...
- Нет, я не настолько болен. К тому же он китаец и будет лечить меня какими-нибудь варварскими средствами (это было неверно, но как оправдание годилось).
Время после полудня показалось Феллону очень долгим, так как он не осмеливался даже читать, чтобы не производить впечатление выздоравливающего. Когда подошел час третьей еды, он сказал, что ничего не хочет. Это встревожило Гази, привыкшую к его аппетиту, больше, чем его стоны и гримасы.
После бесконечного ожидания свет Рокира потускнел и зазвонил дверной колокол. Гази торопливо вытерла слезы и отправилась открывать. Феллон услышал голоса у входа, затем вошел капитан Кордак.
- Привет, мастер Энтон! - сказал он. - Я слышал, что вы заболели, и пришел подбодрить вас, если позволит мой грубый солдатский язык. Что же беспокоит моего боевого товарища?
- Я что-то съел. Ничего серьезного - и завтра все пройдет. Вы знакомы с моей джагайни Гази эр-Доукх?
- Конечно. Раньше мы были друзьями и узнали друг друга у входа, не без грусти вспомнив, сколько лет прошло с тех пор. Как приятно увидеть ее вновь после такого перерыва, - капитан замолчал как бы в замешательстве. Я хотел пригласить вас на представление "Заговорщиков", но так как вы больны...
- Возьмите Гази, - сказал Феллон. - Мы с ней собирались на прием к Кастамбангу, но я не могу идти.
Начались вежливые отговорки; Гази сказала, что не может оставить больного Феллона, а Феллон при поддержке Кордака настаивал, чтобы она пошла. Скоро она сдалась и отправилась надевать свой новый наряд.
Когда они вышли, Феллон встал с постели и надел свою лучшую тунику и накидку. Торопливо поев, прицепив на бок рапиру, сделав глоток квада и быстро оглядев себя в зеркало, он направился к дому банкира Кастамбанга.
9
Сотни свеч заливали ярким светом вечерние туники кришнанцев и обнаженные плечи и груди их жен. Сверкали бриллианты, блистали драгоценные металлы.
Созерцая этот блеск, Феллон, обычно не очень склонный к отвлеченным размышлениям, спросил себя: эти люди перенеслись из феодализма в капитализм за несколько лет. Будет ли у них социализм и коммунизм, как это было у некоторых земных народов, прежде чем повсюду установился единый смешаный экономический строй? Неравенство в богатстве может послужить стимулом такой революционной тенденции. Впрочем, подумал Феллон, кришнанцы слишком агрессивны, романтичны и индивидуалистичны для любого коллективистского режима.
Он сидел в одиночестве, потягивая квад из кружки, полученной в баре, и ожидал на небольшой сцене представления. Если бы здесь была Гази, он отправился бы с ней танцевать в бальный зал, где группа балхибских музыкантов энергично, но неумело подражала земному джазу. Поскольку Энтони Феллон не любил и плохо умел танцевать, то одиночество не тяготило его.
На сцене пара, представившаяся как Иван и Ольга, прыгала, скакала и подбрасывала ноги в танце славянского типа. Хотя их зеленоватая кожа была выкрашена розовой краской, антенны спрятаны, а маленькие уши замаскированы (мужчина надел овчинную шапку типа "казак"; а женщина воспользовалась своей прической), Феллон по незначительным анатомическим деталям видел, что это кришнанцы. Почему они выдавали себя за землян? Конечно, для рекламы: по мнению кришнанцев, именно Земля, а не их родная планета, была символом волшебства и романтизма.
Кто-то притронулся к плечу Феллона. Он оглянулся. Это был Кастамбанг, сказавший:
- Мастер Энтон, все готово. Пойдемте.
Феллон последовал за хозяином в маленькую комнату, где его ждали двое слуг: один с маской, а другой с просторным черным комбинезоном.
- Наденьте это, - сказал Кастамбанг. - И ваш собеседник будет одет так же, чтобы вы не узнали друг друга.
Феллон, чувствуя себя шутом, позволил слугам надеть на себя маску и комбинезон. Затем Кастамбанг, пыхтя и прихрамывая, повел его через коридоры, крытые черным бархатом, которые вызывали у Феллона чувство, будто он пробирается по внутренностям какого-то животного. Они подошли к двери какого-то помещения. Банкир открыл эту дверь.
Вводя Феллона в помещение, он сказал:
- Никаких трюков и хитростей. Мой человек будет осторожен.
После этого он вышел и закрыл дверь.
Когда глаза Феллона привыкли к полумраку комнаты, то первое, что он увидел, была маленькая масляная лампадка, горевшая в нише перед маленькой медной статуэткой злого бога из Зиада у Тройственных морей. У противоположной стены он увидел сидящую на корточках темную фигуру, которая вдруг поднялась, став одного роста с ним.
Феллон вздрогнул, и рука его потянулась к рукояти рапиры. Но тут он вспомнил, что оставил оружие при входе в дом. А потом сообразил, что перед ним кришнанец, одетый точно так же, как и он.
- Что вы хотите знать? - спросила черная фигура.
В голосе чувствовалось напряжение, язык балхибский, акцент как будто восточно-балхибский, где чувствуется сильное влияние соседнего Гозаштанда.
- Полный ритуал службы Ешта, - сказал Феллон, доставая блокнот и карандаш и придвигаясь ближе к лампадке.
- Клянусь богом землян, в ней нет ничего необычного, - ответил собеседник. - Руководство и поучения для молящихся и гимны занимают всю службу. но я помню из них только немногие.
- Эти поучения секретны?
- Нет. Их можно купить в любом книжном магазине.
- Тогда опишите то, чего нет в поучениях: костюмы, движения и тому подобное.
Прошел час. Феллон исписал всю свою записную книжку.
- Это все?
- Все, что я знаю.
- Ну что ж, спасибо. Кстати, если бы я знал, кто вы, мы могли бы оказывать друг другу услуги время от времени. Мне часто бывает нужна информация...
- С какой целью, мой добрый сэр?
- Ну... скажем, для "Рашма", - Феллон действительно напечатал в "Рашме" несколько очерков, прикрывая этим подозрительное отсутствие постоянной работы.
Собеседник ответил:
- Не возводя на вас клевету, мой добрый сэр, должен все же сказать, что тот, кто знает мое имя и мое прошлое, может причинить мне большое зло.
- Но я не собираюсь причинять вам зла. Кроме того, я мог бы сообщить вам свое имя.
- Это мне легко определить и самому. У землян своеобразный гнусавый выговор, а ваш хозяин пригласил на прием лишь нескольких землян. Выбрать несложно.
Феллон подумал, не попытаться ли сорвать с собеседника маску. Но тот мог прятать в своей одежде нож; даже безоружный, он, вероятно, сильнее; хотя земляне в среднем сильнее, так как они привыкли к большей силе тяжести, но Феллон был уже далеко не молод.
- Ну, ладно, - сказал он. - До свидания.
И он постучал в дверь, через которую вошел.
Когда дверь отворяли, Феллон услышал, как его собеседник постучал в противоположную дверь. Феллон вышел и пошел за слугой по затянутым черным бархатом коридорам в маленькую комнату, где снял и оставил свою маскировку.
- Вы удовлетворены? - спросил Кастамбанг, входя. - Получили то, что нужно?
- Да, благодарю вас. Не скажете ли, что ожидает нас сегодня вечером?
- Вы как раз успеете на звериный бой.
- Да?
- Да, да. Если хотите, я прикажу лакею проводить вас в подвал. На представлении будут только мужчины, во-первых, потому, что мы сангвиники и ведем себя так, что это не нравится слабому полу; во-вторых, многие наши женщины наслушались земных проповедников, которые говорят, что такие представления аморальны. Когда наши воины станут такими изнеженными, что вид крови будет вызывать у них отвращение, мы погибнем от стрел и сабель джунга.
- О, я, конечно, пойду, - сказал Феллон.
Подвал дома Кастамбанга представлял собой небольшое подземное помещение с амфитеатром. Часть помещения была отведена им под бар, столики для игр и другие развлечения. В конце, где и должен был происходить звериный бой, находилось углубление, окруженное несколькими рядами сидений, и напоминавшее круглую яму диаметром в пятнадцать метров и глубиной в семь. В помещении находилось пятьдесят-шестьдесят кришнанцев. Воздух был полон дымом, запахами, гулом разговоров, в которых каждый говорящий старался перекричать всех остальных. Раздавались проклятия, заключались пари, многие пили крепкие напитки.
Когда зашел Феллон, двое споривших гостей перешли от слов к действиям. Один из них схватил другого за нос, а второй выплеснул первому в лицо содержимое своей кружки. Первый, покраснев от ярости, хотел схватиться за саблю, но ее не оказалось, и он набросился на своего противника. Они покатились по полу, нанося друг другу удары, царапаясь и выдирая друг у друга волосы.
Группа лакеев разняла их. Один занялся своей ушибленной рукой, другой осматривал глубокие царапины. Их увели в противоположные двери.
- Бог с ним! Сумасшедших дураков, как он, которые хотят разрушить замечательный памятник, следовало бы вываливать в масле. - Он сжал кулаки. - Когда я думаю о подобной безумной глупости, я... я... - он крепко сжал зубы, так как литературный английский язык оказался недостаточным для выражения его чувств.
Феллон натянул вожжи, остановил шейханов и укрепил тормоз.
- Лучше оставим ее здесь.
- А почему бы не поехать прямо к вашему дому? - спросил Фредро.
- Вы слышали американскую пословицу: "Не крадите цыплят возле своего дома"?
- Нет. Что же она означает?
Феллон, удивляясь подобной наивности, объяснил, что не хочет оставлять повозку рядом со своим домом, где ее найдут люди префекта, когда будут обыскивать район Джуру. Объяснив это, он слез с повозки и надел свою суфкира.
- Не хотите ли глоток квада, Фредро? После сегодняшних приключений это не помешает.
- Благодарю вас, нет. Мне нужно вернуться в отель, чтобы проявить пленку. Кроме того, я... я обещал сегодня с консулом Мжипой.
- Что ж, передайте Перси привет. Вы можете подсказать ему, чтобы он аннулировал паспорт преподобного Вагнера. Этот парень одной проповедью настолько ухудшает балхибско-земные отношения, что потом Перси не загладит это сотней благородных жестов.
- Проклятый обскурант! Я так и скажу. Отлично. Я знаю нескольких вселенских монотеистов на Земле. Хотя я и не разделяю их учения и не одобряю их действий, все они приличные люди. Но Вагнер!
- Что ж, - сказал Феллон, - никто не хочет ехать в такую даль миссионером, поэтому они берут первого попавшегося добровольца и шлют его на ловлю душ. Кстати, говоря о душах, никогда не фотографируйте нагих балхибцев. Или, по крайней мере, не делайте этого без их разрешения. Это не лучше проповедей Вагнера.
Фредро смутился:
- Я поступил глупо. Но вы и меня извините. Я больше не буду. Обжегшись на молоке, дуют и на воду.
- О, конечно. В крайнем случае, если вам нужно очень их сфотографировать, используйте миниатюрную камеру Хайяти.
- У них не очень четкое изображение, но благодарю вас еще раз, Фредро посмотрел вдоль улицы, по которой они ехали, и его лицо выразило ужас. - Смотрите, кто там! Пся крев!
Он повернулся и быстро пошел прочь. Феллон сказал на балхибском: "Насук Дженда" и быстро взглянул в указанном направлении. К его удивлению, он увидел Уилкома Вагнера, бегущего к ним с грязным тюрбаном в руке.
- Эй, мистер Феллон! - сказал Вагнер. - Мне жаль, что у нас вышла небольшая ссора. Я так сержусь, когда кто-нибудь не соглашается с моими принципами, что не всегда понимаю, что делаю.
- Ну? - сказал Феллон, глядя на Вагнера, выбирающегося из очередной кучи мусора.
- Нельзя ли мне отправиться к вам домой? И провести у вас некоторое время?
- Все хотят сегодня ко мне в гости, - сказал Феллон. - Зачем это вам?
- Видите ли, когда я сидел на улице после того, как вы меня оставили, появилась толпа голых кришнанцев, и многие из них с дубинками. Они расспрашивали, куда проехала повозка. Я и подумал, что будет безопасней, если я пережду где-нибудь в помещении, пока они разыскивают нас. Эти язычники были очень сердиты.
- Тогда пошли быстрее, - сказал Феллон и быстро двинулся, таща за собой Гази. - Ну, идемте, Вагнер. Вы вызвали эту неприятность, но я не оставлю вас. Кришнанская толпа способна на худшее, чем даже земная толпа.
Они быстро, как могли, только что не переходя на бег, миновали несколько кварталов до дома Феллона. Пропустив Вагнера и Гази вперед, Феллон запер дверь.
- Вагнер, беритесь за этот диван. Придвинем его к двери. Вдвоем они
придвинули кушетку к двери. - Теперь, - сказал Феллон, - посидите
здесь, пока мы переоденемся.
Через несколько минут, надев свою накидку, Феллон вновь появился в комнате.
- Что слышно о наших друзьях?
- Ничего. Ни звука, - ответил Вагнер.
Феллон достал сигару.
- Курите? Наверное, нет.
Он зажег сигару, затянулся и сделал глоток квада.
- Немного алкоголя?
- Нет, не нужно, но вы продолжайте. И я не собираюсь указывать, как вам поступать в вашем собственном доме, даже если вы совершаете грех.
- Правильно, Унылый Дэн.
- О, вы слышали об этом? Да, я был худшим грешником в системе планет Цетис, а может быть, и во всей Галактике. Вы даже представить себе не можете, какие грехи я совершал. - Вагнер задумчиво вздохнул, как бы заново переживая эти грехи. - Но потом я прозрел. Мисс Гази...
- Она не понимает вас, - сказал Феллон.
Вагнер перешел на ломаный балхибский:
- Миссис Гази, я хочу сказать, что человек не знает настоящего счастья, пока не увидит свет истины. Все земные наслаждения исчезают, как облако дыма перед лицом того, кто правит миром. Вы знаете всех богов, в которых верят на Кришнане? Они не существуют: когда вы поклоняетесь своему богу любви, вы на самом деле поклоняетесь одной стороне истинного Бога, который в то же время и бог любви. Но если вы поклоняетесь одной стороне единого истинного Бога, почему бы вам не поклоняться ему полностью?..
Феллон, потягивая квад, вскоре устал слушать проповедь. Однако Гази она, по-видимому, нравилась, и Феллону пришлось слушать дальше. Он вынужден был признать, что Вагнер обладает каким-то магнетизмом. Его длинный нос дрожал, глаза сверкали со страстью приобрести еще одного новообращенного. Когда Феллон пытался задать вопрос или возразить, Вагнер обрушивал на него лавину силлогизмов, цитат и призывов.
Прошел уже час, Рокир садился, а толпа занидцев не появлялась. Феллон, почувствовав голод, сказал:
- Мы не гоним вас, старина, но...
- О, конечно, вам нужно обедать. Я забываю обо всем, когда говорю об истине.
- Мы были рады вас видеть, - коротко сказал Феллон, отодвигая диван от двери. - Вот ваш тюрбан, и воздерживайтесь от соблазнов.
Вагнер со вздохом надел длинную грязную ленту на свои черные волосы.
- Постараюсь. Но вот моя карточка, - и он протянул визитную карточку с надписью на английском, португальском и балхибском. - Это адрес меблированных комнат в Думу. В любое время, когда упадете духом, приходите, а я озарю вас божественным светом.
- Я думаю, - сказал Фелон, - что вам не стоит задевать древние обычаи кришнанцев, которые очень хорошо приспособлены к своему образу жизни.
Вагнер наклонил голову:
- Постараюсь быть тактичнее. Я ведь всего лишь бедный, подверженный ошибкам грешник, подобный всем остальным. Еще раз спасибо. До свидания, и пусть вас благословит Господь.
- Слава богу, он ушел! - сказал Феллон. - Как насчет еды?
- Сейчас приготовлю, - сказала Гази. - Но я думаю, ты несправедлив к мастеру Вагнеру. Он кажется не эгоистичным человеком.
Феллон, чувствуя некоторую неуверенность после выпитого квада, сказал:
- Я не верю лицам, которые кажутся бескорыстными. Вагнер был авантюристом и остался им.
- Ты всех - и землян, и кришнанцев - судишь по своей мерке, Энтон. Я думаю, что мастер Вагнер хороший человек, даже если его методы поспешны и опрометчивы... Что касается его веры, то я не знаю, что она может быть истинной. В конце концов его доводы не более ошибочны, чем у поклонников Бакха, Ешта, Квондира и других.
Феллон нахмурился. Восхищение его джагайни этим презренным Вагнером раздражало его, а алкоголь лишь усиливал это раздражение. Чтобы удивить Гази и изменить предмет разговора, он нарушил свое правило - не обсуждать с нею дела - и сказал:
- Кстати, если мне удастся одно дело, трон Замбы нам обеспечен.
- Какое дело?
- Так, одно расследование. Если я кое-кому доставлю нужные сведения, мне заплатят достаточно, чтобы мы смогли начать.
- Но кому именно?
- Ты не догадаешься. Шут и шарлатан, но он распоряжается всем золотом Дакхака. Я встретил его утром у Кастамбанга. Кастамбанг выписал чек, он подписал его, потом банкир разорвал чек на три части и дал нам по одной. Если кто-нибудь соберет все три части, он сможет получить золото здесь или в Маджбуре.
- Как интересно! - Гази появилась из кухни. - Можно мне взглянуть?
Феллон показал ей третью часть чека и спрятал его вновь.
- Никому не говори об этом.
- Не скажу.
- Ну, так когда же обед?
8
На следующее утро Феллон уже приканчивал вторую рюмку шураба, когда зазвонил маленький дверной колокол. Пришел мальчик-занидец с письмом. Заплатив ему пять арзу, Феллон прочел:
"Дорогой Феллон. Вчера вечером доктор Фредро рассказал мне о вашем намерении посетить прием Кастамбанга. Не сможете ли вы навестить меня сегодня, захватив с собой приглашение?
Ваш П.Мжипа, консул".
Феллон нахмурился. Неужели Мжипа собирается вмешиваться в его планы со своими соображениями о том, как не уронить престиж человеческой расы перед туземцами?.. Он вполне способен делать это и одновременно обсуждать с Феллоном проект проникновения в Сафк. И Феллон вынужден был признать, что консул является честным и правдивым представителем человеческого рода.
Итак, он решил отправиться к Перси Мжипе и выяснить, что тому нужно, тем более что ему нечем было заняться в это утро. Феллон принялся собираться.
- Ты куда? - спросила Гази, убирая со стола.
- Меня хочет видеть Перси.
- А зачем?
- Он не сказал.
Без дальнейших объяснений Феллон вышел, положив приглашение в кошелек, подвешенный к поясу. Чувствуя, что его кошелек значительно полегчал по сравнению с прошлым днем, он сел в омнибус, запряженный парой тяжелых эйасов и шедший по улице Авада к Кхарджу, где на улице правительственных учреждений помещалось земное консульство. Феллон подождал, пока Мжипа закончил долгий разговор с каким-то кришнанским правительственным чиновником.
Когда чиновник ушел, Мжипа провел Феллона во внутренние помещения и начал своим резким голосом:
- Фредро сказал, что вы собираетесь на прием взять с собой Гази. Это верно?
- Верно. Но какое отношение это имеет к консульству?
- Вы захватили с собой приглашение, как я просил?
- Да.
- Разрешите взглянуть?
- Пожалуйста, Перси, но надеюсь, вы не совершите никакой глупости, например, не разорвете его. Потому что это связано с вашим проклятым предложением. Не будет приема - не будет и Сафка.
Мжипа покачал головой:
- Не говорите вздор. - Он внимательно изучал карточку. - Так я и думал.
- О чем вы думали?
- Вы внимательно прочли ее?
- Нет. Я свободно говорю по-балхибски, но читаю очень плохо.
- Значит, вы не читали этого примечания: "Приглашается только один человек".
- Что?
Мжипа указал на надпись. Феллон прочел с упавшим сердцем.
- Черт возьми! - гневно воскликнул он.
Мжипа объяснил:
- Видите ли, я хорошо знаю Кастамбанга. Он принадлежит к дворянам, лишенным титула. Ужасный способ - даже на вас смотрит свысока, можете себе представить такую наглость? Я уже видел его приглашения с надписью "Приглашается только один человек" и подумал, что он не захочет пригласить Гази, не имеющую братьев женщину низшего класса. Поэтому я и решил предупредить вас, чтобы избавить от затруднений, когда вы с ней явитесь к нему в дом и лакей не впустит Гази.
Феллон беспомощно посмотрел в лицо Мжипе. Он не увидел признаков злорадства. Приходилось признать, что консул действительно хотел сделать ему одолжение.
- Спасибо, - сказал в конце концов Феллон. - Теперь мне нужно постараться сообщить эту новость Гази так, чтобы она не сломала мне шею. Для этого мне понадобится мудрость Анерика.
- Тут я не могу вам помочь. Если уж вы хотите жить с этой огромной сильной кришнанкой...
Феллон удержался от замечания, что жена Мжипы напоминает слона с ее родины. Он только спросил:
- Вы там будете?
- Нет. Я добыл приглашение для себя и Фредро, но он решил не ходить.
- Почему? Я думал, он заинтересован в нашем проекте.
- Он слышал, что на подобных приемах устраивают бой зверей, а он ненавидит жестокость. Что касается меня, то наутро после приемов у меня болит голова. Я лучше останусь дома и буду читать "Аббек и Данжи".
- На гозаштандском, в оригинале? Все двести шестьдесят четыре песни?
- Конечно, - ответил Мжипа.
- Да, как ужасна судьба интеллектуала! Кстати, вы обещали на следующий день дать мне необходимые средства для маскировки.
- Хорошо, что вы напомнили мне. - Мжипа порылся в ящике стола и достал оттуда сверток. - Здесь достаточно для вас обоих: краска для волос, уши, антенны и прочее. Земляне сейчас уже не используют это в Балхибе, но вам придется.
- Спасибо, Перси.
Феллон шел по городу, напряженно размышляя. Вначале он подавил не без борьбы желание напиться так, что когда он протрезвеет, проклятый прием уже окончится. Затем, поскольку выдался очень хороший день, он решил прогуляться к городской стене, а не возвращаться сразу домой.
Он не хотел ссориться или порывать с Гази; с другой стороны, будет буря, если он просто скажет ей правду. Конечно, он совершил ошибку, не прочитав все на карточке. Он показывал ее Гази, так что она тоже могла заметить роковую фразу. Но говорить ей об этом сейчас не стоило.
Ближайший участок стены находился на востоке, прямо напротив его дома, там, где тянется от дворца на холме до ворот Луммиш. Большая часть пространства между дворцом и этими воротами была занята казармами регулярной армии Балхиба. Эти казармы были заняты частями, расположенными в столице, плюс офицеры и военные, откомандированные на другие службы. Одним из таких военных был капитан Кордак, командовавший отрядом гражданской гвардии в районе Джуру.
Воспоминание о Кордаке дало ему новую пищу для размышлений. Возможно, если он будет действовать правильно...
Он направился к баракам и вскоре увидел капитана, протиравшего свои очки.
- Хэлло, Кордак! - сказал Феллон. - Как живет регулярная армия?
- Приветствую вас, мастер Энтон. Отвечая на ваш вопрос, должен сказать, что жизнь в армии затруднительна, но это кое-чем компенсируется.
- Новые слухи о войне?
- Эти слухи продолжают летать, как неразумные аквебаты, но их не больше, чем раньше. Ко всему можно привыкнуть. Человек, выживший после чумы бамбир, больше не боится ее. Но, сэр, что привело вас сюда, в это угрюмое помещение?
- Я в затруднении, мой друг, - ответил Феллон, - и только вы можете помочь мне.
- В самом деле? Я благодарю вас за похвалу, но надеюсь, вы не взвалите слишком большую тяжесть на мой хрупкий болотный камыш.
Феллон рассказал о своей ошибке и добавил:
- Вы ведь хотели возобновить свое знакомство с миссис Гази?
- Да, сэр, из-за старых воспоминаний.
- Если я заболею и лягу в постель, конечно, Гази будет разочарована.
- Конечно, будет, - сказал Кордак. - Но что за необычная суматоха из-за приема? И почему просто не сказать ей, что идти нельзя, и не отправиться с ней в другое место?
- Но я-то должен туда идти. У меня деловое свидание.
- О! И что же тогда?
- Если вы случайно зайдете ко мне домой в одиннадцатом часу, вы порадуете больного и затем предложите утешить Гази, взяв ее с собой.
- И куда же я должен буду повести эту хорошенькую маленькую шалунью?
Феллон сдержал улыбку, подумав о весе Гази.
- Вечером в Сахи возобновляют постановку "Заговорщиков" Хариана. Я заплачу за билеты.
Кордак почесал подбородок:
- Не совсем обычное предложение, но... Клянусь Бакхом, я согласен, мастер Энтон. Капитан Квум задолжал мне одно дежурство, и я пошлю его за себя. Значит, в одиннадцатом часу?
- Да, пожалуйста. И не торопитесь возвращаться с ней домой. - Заметив блеск в глазах Кордака, Феллон добавил. - Вы понимаете, я всего лишь хочу немного развлечь ее.
Придя домой, Феллон застал Гази по-прежнему в приподнятом настроении. После ленча он прилег с занидской пятидневной газетой "Рашм" (это мифологическое имя в переводе означало приблизительно "громовой"). Скоро он начал жаловаться на боль.
- Гази, что было в этой еде?
- Ничего необычного, мой дорогой. Лучший бадр и свежевыловленный амбар.
- Гм, - Феллон не испытывал обычного для землян отвращения к амбару, большому беспозвоночному животному, внешне напоминавшему омара. Но явно, что мясо этого животного быстро портилось и могло послужить причиной болезни. Немного позже он начал корчиться как бы от боли и стонать, перепугав Гази. Миновал еще час: Феллон лежал в постели, а Гази с разочарованием истерически рыдала и била в стену кулаками.
Когда крики и рыдания несколько утихли и она смолкла и смогла говорить членораздельно, Гази сказала:
- Конечно бог землян лишает нас всех радостей. А мой прекрасный, вышитый золотом наряд будет лежать, пока не сгниет.
- О, мы найдем случай его использовать, дорогая, - сказал Феллон, симулируя приступ боли. - Не беспокойся, мне скоро будет лучше.
- Вызвать доктора Квоурапа?
- Не хочу, чтобы ко мне притрагивался кришнанский доктор. Он вырежет мне легкое, приняв его за аппендикс.
- Ну, тогда вызовем землянина. Тут поблизости есть доктор Нанг. Я позову его...
- Нет, я не настолько болен. К тому же он китаец и будет лечить меня какими-нибудь варварскими средствами (это было неверно, но как оправдание годилось).
Время после полудня показалось Феллону очень долгим, так как он не осмеливался даже читать, чтобы не производить впечатление выздоравливающего. Когда подошел час третьей еды, он сказал, что ничего не хочет. Это встревожило Гази, привыкшую к его аппетиту, больше, чем его стоны и гримасы.
После бесконечного ожидания свет Рокира потускнел и зазвонил дверной колокол. Гази торопливо вытерла слезы и отправилась открывать. Феллон услышал голоса у входа, затем вошел капитан Кордак.
- Привет, мастер Энтон! - сказал он. - Я слышал, что вы заболели, и пришел подбодрить вас, если позволит мой грубый солдатский язык. Что же беспокоит моего боевого товарища?
- Я что-то съел. Ничего серьезного - и завтра все пройдет. Вы знакомы с моей джагайни Гази эр-Доукх?
- Конечно. Раньше мы были друзьями и узнали друг друга у входа, не без грусти вспомнив, сколько лет прошло с тех пор. Как приятно увидеть ее вновь после такого перерыва, - капитан замолчал как бы в замешательстве. Я хотел пригласить вас на представление "Заговорщиков", но так как вы больны...
- Возьмите Гази, - сказал Феллон. - Мы с ней собирались на прием к Кастамбангу, но я не могу идти.
Начались вежливые отговорки; Гази сказала, что не может оставить больного Феллона, а Феллон при поддержке Кордака настаивал, чтобы она пошла. Скоро она сдалась и отправилась надевать свой новый наряд.
Когда они вышли, Феллон встал с постели и надел свою лучшую тунику и накидку. Торопливо поев, прицепив на бок рапиру, сделав глоток квада и быстро оглядев себя в зеркало, он направился к дому банкира Кастамбанга.
9
Сотни свеч заливали ярким светом вечерние туники кришнанцев и обнаженные плечи и груди их жен. Сверкали бриллианты, блистали драгоценные металлы.
Созерцая этот блеск, Феллон, обычно не очень склонный к отвлеченным размышлениям, спросил себя: эти люди перенеслись из феодализма в капитализм за несколько лет. Будет ли у них социализм и коммунизм, как это было у некоторых земных народов, прежде чем повсюду установился единый смешаный экономический строй? Неравенство в богатстве может послужить стимулом такой революционной тенденции. Впрочем, подумал Феллон, кришнанцы слишком агрессивны, романтичны и индивидуалистичны для любого коллективистского режима.
Он сидел в одиночестве, потягивая квад из кружки, полученной в баре, и ожидал на небольшой сцене представления. Если бы здесь была Гази, он отправился бы с ней танцевать в бальный зал, где группа балхибских музыкантов энергично, но неумело подражала земному джазу. Поскольку Энтони Феллон не любил и плохо умел танцевать, то одиночество не тяготило его.
На сцене пара, представившаяся как Иван и Ольга, прыгала, скакала и подбрасывала ноги в танце славянского типа. Хотя их зеленоватая кожа была выкрашена розовой краской, антенны спрятаны, а маленькие уши замаскированы (мужчина надел овчинную шапку типа "казак"; а женщина воспользовалась своей прической), Феллон по незначительным анатомическим деталям видел, что это кришнанцы. Почему они выдавали себя за землян? Конечно, для рекламы: по мнению кришнанцев, именно Земля, а не их родная планета, была символом волшебства и романтизма.
Кто-то притронулся к плечу Феллона. Он оглянулся. Это был Кастамбанг, сказавший:
- Мастер Энтон, все готово. Пойдемте.
Феллон последовал за хозяином в маленькую комнату, где его ждали двое слуг: один с маской, а другой с просторным черным комбинезоном.
- Наденьте это, - сказал Кастамбанг. - И ваш собеседник будет одет так же, чтобы вы не узнали друг друга.
Феллон, чувствуя себя шутом, позволил слугам надеть на себя маску и комбинезон. Затем Кастамбанг, пыхтя и прихрамывая, повел его через коридоры, крытые черным бархатом, которые вызывали у Феллона чувство, будто он пробирается по внутренностям какого-то животного. Они подошли к двери какого-то помещения. Банкир открыл эту дверь.
Вводя Феллона в помещение, он сказал:
- Никаких трюков и хитростей. Мой человек будет осторожен.
После этого он вышел и закрыл дверь.
Когда глаза Феллона привыкли к полумраку комнаты, то первое, что он увидел, была маленькая масляная лампадка, горевшая в нише перед маленькой медной статуэткой злого бога из Зиада у Тройственных морей. У противоположной стены он увидел сидящую на корточках темную фигуру, которая вдруг поднялась, став одного роста с ним.
Феллон вздрогнул, и рука его потянулась к рукояти рапиры. Но тут он вспомнил, что оставил оружие при входе в дом. А потом сообразил, что перед ним кришнанец, одетый точно так же, как и он.
- Что вы хотите знать? - спросила черная фигура.
В голосе чувствовалось напряжение, язык балхибский, акцент как будто восточно-балхибский, где чувствуется сильное влияние соседнего Гозаштанда.
- Полный ритуал службы Ешта, - сказал Феллон, доставая блокнот и карандаш и придвигаясь ближе к лампадке.
- Клянусь богом землян, в ней нет ничего необычного, - ответил собеседник. - Руководство и поучения для молящихся и гимны занимают всю службу. но я помню из них только немногие.
- Эти поучения секретны?
- Нет. Их можно купить в любом книжном магазине.
- Тогда опишите то, чего нет в поучениях: костюмы, движения и тому подобное.
Прошел час. Феллон исписал всю свою записную книжку.
- Это все?
- Все, что я знаю.
- Ну что ж, спасибо. Кстати, если бы я знал, кто вы, мы могли бы оказывать друг другу услуги время от времени. Мне часто бывает нужна информация...
- С какой целью, мой добрый сэр?
- Ну... скажем, для "Рашма", - Феллон действительно напечатал в "Рашме" несколько очерков, прикрывая этим подозрительное отсутствие постоянной работы.
Собеседник ответил:
- Не возводя на вас клевету, мой добрый сэр, должен все же сказать, что тот, кто знает мое имя и мое прошлое, может причинить мне большое зло.
- Но я не собираюсь причинять вам зла. Кроме того, я мог бы сообщить вам свое имя.
- Это мне легко определить и самому. У землян своеобразный гнусавый выговор, а ваш хозяин пригласил на прием лишь нескольких землян. Выбрать несложно.
Феллон подумал, не попытаться ли сорвать с собеседника маску. Но тот мог прятать в своей одежде нож; даже безоружный, он, вероятно, сильнее; хотя земляне в среднем сильнее, так как они привыкли к большей силе тяжести, но Феллон был уже далеко не молод.
- Ну, ладно, - сказал он. - До свидания.
И он постучал в дверь, через которую вошел.
Когда дверь отворяли, Феллон услышал, как его собеседник постучал в противоположную дверь. Феллон вышел и пошел за слугой по затянутым черным бархатом коридорам в маленькую комнату, где снял и оставил свою маскировку.
- Вы удовлетворены? - спросил Кастамбанг, входя. - Получили то, что нужно?
- Да, благодарю вас. Не скажете ли, что ожидает нас сегодня вечером?
- Вы как раз успеете на звериный бой.
- Да?
- Да, да. Если хотите, я прикажу лакею проводить вас в подвал. На представлении будут только мужчины, во-первых, потому, что мы сангвиники и ведем себя так, что это не нравится слабому полу; во-вторых, многие наши женщины наслушались земных проповедников, которые говорят, что такие представления аморальны. Когда наши воины станут такими изнеженными, что вид крови будет вызывать у них отвращение, мы погибнем от стрел и сабель джунга.
- О, я, конечно, пойду, - сказал Феллон.
Подвал дома Кастамбанга представлял собой небольшое подземное помещение с амфитеатром. Часть помещения была отведена им под бар, столики для игр и другие развлечения. В конце, где и должен был происходить звериный бой, находилось углубление, окруженное несколькими рядами сидений, и напоминавшее круглую яму диаметром в пятнадцать метров и глубиной в семь. В помещении находилось пятьдесят-шестьдесят кришнанцев. Воздух был полон дымом, запахами, гулом разговоров, в которых каждый говорящий старался перекричать всех остальных. Раздавались проклятия, заключались пари, многие пили крепкие напитки.
Когда зашел Феллон, двое споривших гостей перешли от слов к действиям. Один из них схватил другого за нос, а второй выплеснул первому в лицо содержимое своей кружки. Первый, покраснев от ярости, хотел схватиться за саблю, но ее не оказалось, и он набросился на своего противника. Они покатились по полу, нанося друг другу удары, царапаясь и выдирая друг у друга волосы.
Группа лакеев разняла их. Один занялся своей ушибленной рукой, другой осматривал глубокие царапины. Их увели в противоположные двери.