де Куатьэ Анхель. Смеющийся Христос

   — Меня зовут Марк, — отозвался человек, с которым Данила говорил в том странном здании без вывесок. — Катарина, принеси молодому человеку горячего чаю. Ему будет полегче.
   Девушка-стюардесса, стоявшая в глубине салона, кивнула головой и исчезла за занавеской. Судя по всему, это был частный самолет. Небольшой, но для частного — значительный и комфортабельный.
   — Что вы со мной сделали? — Данила поднял отяжелевшие руки и запустил в волосы скрючившиеся от спазма пальцы.
   Что с ним происходит? Куда его везут?
   — Через три часа мы окажемся на небольшом острове в Средиземном море, — сказал Марк, продолжая, как и прежде, отвечать не на те вопросы, которые ему задавались. — Там располагается постоянная резиденция Блаженной Святой Марии. Вы с ней встретитесь.
   — Зачем?.. — пробормотал Данила, изо всех сил сжимая голову руками.
   Марк сел в кресло напротив Данилы, внимательно посмотрел ему в глаза своими карими угольками и, слегка улыбнувшись, произнес:
   — А пока я расскажу вам то, что вы должны знать…
   Марк сделал знак рукой, и два мужчины-охранника, находившиеся до сих пор в креслах поблизости, встали и удалились за небольшую загородку в хвосте самолета.
 
   Стюардесса Катарина принесла горячий чай и поставила его на небольшой столик перед Данилой.
   — Данила, что вы знаете о событиях, имевших место на земле обетованной во время правления прокуратора Иудеи Понтия Пилата? — спросил Марк и, слегка помедлив, добавил: — Это было примерно две тысячи лет назад…
   — Я не буду отвечать ни на какие ваши вопросы, Марк, пока вы не скажете мне, что вы со мной сделали в своем кабинете, с какой целью вы везете меня на этот ваш остров… — Данила запнулся, говорить было трудно.
   — Ну, как знаете, — Марк безразлично пожал плечами. — Тогда я расскажу вам сам, полагая, что в общих чертах христианский миф об Иисусе вам известен.
   — Миф? — переспросил Данила и инстинктивно поежился.
   — Абсолютно, — кивнул головой Марк. — Вы же отдаете себе отчет в том, что есть Церковь, а есть то, на обладание чем она претендует.
   — На что она претендует? — не понял Данила, и поднятая им только что чашка с чаем замерла в воздухе.
   — На обладание Истиной, — невозмутимо ответил Марк. — Церковь пытается вклиниться в отношения между людьми и Высшими Силами. И это было бы даже забавно, если бы не было так печально. Церковь пытается встать посередине, но это невозможно. Потому что нет середины между верхом и низом. Есть верх, а есть — низ. Высшие Силы общаются с людьми прямо, живым касанием — всегда, а не от случая к случаю, поэтому никакой посредник Высшим Силам не нужен. И более того, он и невозможен.
   Данила поморщился, поставил чашку на столик и отвернулся в сторону иллюминатора. Эта схоластика была ему не по душе. Что за странные разговоры? Его выманили обманом, по сути — захватили в заложники, а теперь ведут какие-то странные пустые разговоры об отношениях Бога, человека и Церкви…
   Даниле никогда не нравились подобные рассуждения. Они были ему неприятны и безразличны. Кому принадлежит Истина? Кто это знает? Это глупый, лишенный всякого смысла вопроса. Истина есть, Она — правда, Она вокруг. Ее можно не замечать, отрицать, игнорировать, но что это меняет? Она — есть!
   Свет — он в человеке. И окружающий мир человека озаряется его собственным, внутренним Светом. Мир вокруг нас такой, каким мы его делаем. Человек — своего рода фонарь. Его внутренний Свет, его любовь и истинная доброта — это сила, которая освещает мир вокруг него. И вокруг каждого из нас всегда ровно столько Света, сколько мы его отдали. Чем больше ты открываешься, тем светлее вокруг тебя становится.
   И что в таком случае Церковь?.. Если она помогает человеку излучать его внутренний Свет, если она дает ему силы, чтобы он продолжал быть добрым несмотря на те трудности и лишения, с которыми он сталкивается, то Бог ей в помощь. Но если она лишь атрибут, только формальность и, хуже всего, — подлог, ложная цель, мистификация, обманка, то, конечно, думать о ней как о хозяйке Истины неправильно.
   «Господи, как я вообще поддался на это идиотское предложение?!» — мысленно вскрикнул Данила, вспоминая свое нелепое бегство из Центра Гаптена.
   Почему он ничего не сказал своим друзьям? Они бы уж точно отговорили его от этой затеи. Но он словно был в каком-то забытьи. Да, этот Марк знал, на какие кнопки надо нажать… Как же глупо!
   — Христианский миф об Иисусе, — продолжал тем временем Марк, — рассказывает о явлении Спасителя. Якобы Мария зачала младенца от Святого Духа. Он родился и дожил до тридцати лет, ничего толком не зная ни о Своем истинном происхождении, ни о Своем великом предназначении. И только когда Иисусу исполнилось тридцать, в нем произошла перемена — Он осознал, что является Сыном Бога и призван оставить людям Новый Завет. На самом деле «завет» — это неправильный перевод с арамейского языка. И речь шла не о новом «завете» от Бога, а о новом «союзе» с Ним. Да, речь шла о сделке…
   — О сделке?! — Данила посмотрел на Марка как на умалишенного. — Сделка с Богом?.. Вы в своем уме?
   Но Марк даже бровью не повел.
   — Данила, а вы вообще верите, что на земле жил воплощенный Бог — из плоти и крови, с кишками и бронхами? Верите?.. Что Он вот так ходил по городским мостовым, беседовал с простыми смертными? Верите? Превращал воду в вино, излечивал болезни одним прикосновением рук, оживлял настоящих покойников? Понимаете — настоящих, не умирающих, не находящихся при смерти, а фактических. Трупы… А потом Его вдруг взяли и осудили на смерть какие-то фарисеи. Да, распяли Бога, как дети котенка! Причем не почему-нибудь, как политического противника. Вы верите этот бред? Это вам не кажется сумасшествием?!
   Данила зажмурился. Самолет совершил маневр, повернулся, и солнечные лучи буквально проткнули его насквозь. На миг Даниле почудилось, что его глаза сгорели, что их выжгло этой безжалостной, бесчувственной энергией света словно лазером.
   Ходил ли Бог живым между людей? Не святой человек, не отмеченный Божьей печатью, а именно — живой Бог?!
   Данила видел в своей жизни мертвых. Плакал, держа в руках голову убитого друга. Может ли он представить себе теперь, открутив время назад, что в тот миг, посреди той страшной войны, — автоматных очередей и разрывов гранат — появляется человек, который с тихим и спокойным лицом идет в этом дыму, в зареве огня, в стрекоте трассирующих пуль… Кругом кровь и смерть, а он проходит мимо Данилы и говорит его мертвому другу: «Встань из мертвых! Не время!»
   И мертвец открывает глаза, и рана в его груди затягивается, и возвращается жизнь… Может ли Данила представить себе это?! Как хочется… И какая неправда! Ужасная боль. Оживлять трупы…
   — Зачем вы все это мне говорите? — Данила открыл глаза и зло посмотрел на Марка. — Зачем?
   — Христианский миф об Иисусе… — невозмутимо продолжал тот, словно бы ни Данилы, ни его вопроса не существовало. — Миф о Боге, который пришел на землю, чтобы искупить перед Самим Собой людские грехи. Бред. Гигантский обман — политическая игра безжалостного и беспринципного императора Константина — язычника, решившего укрепить свою разваливающуюся империю единой монотеистической религией. Неплохая была идея, надо признать! Неплохая!
   — Господи! — Данила еле сдерживался, чтобы не наброситься на Марка с кулаками. — Какого черта?! Что вам от меня надо?!
 
   — Вы слышали когда-нибудь о Меровингах? — все так же спокойно поинтересовался Марк.
   — О ком?.. — Данила сглотнул.
   — Иисус, сын Иосифа, был прямым потомком великих царей и пророков Израиля — Авраама и Давида, Исаака и Соломона. Об этом свидетельствуют даже утвержденные Никейским Собором Евангелия. Не говоря уже об отринутых Церковью апокрифических текстах. Евангелие от Марка начинается со слов: «Родословная Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова». Да, да! Не родословная Господа Бога, а родословная Иисуса… Христианство рассказывает о «непорочном зачатии» только потому, что Церкви нужен живой Бог, а не еврейский Царь, каким был Иисус. Помните надпись на Его кресте: «Иисус — Царь Иудейский»? Об этом не любят говорить, но Мария родила не только Иисуса, который назван в Библии ее «первенцем». У Него были и братья, и сестры. Имена сестер Иисуса в истории не сохранились, известны только имена четырех его братьев — Иакова, Иешуа, Симона и Иуды. Есть сведения, что и апостол Фома был кровным братом Иисуса. Но официальная доктрина Церкви утверждает, что Мария была непорочной, а Иосиф — стариком, который по причине своей старости просто не мог быть отцом Иисуса. Хотя, как вы теперь понимаете, это даже смешно слышать! Если его хватило еще на четырех сыновей и трех дочерей, то уж…
   — Марк, почему вы думаете, что я вам поверю? — Данила отрицательно качал головой. — И неужели вы думаете, что мне это интересно?
   — Меровинги, Данила, — это царственная династия. Эти великие цари, правители мира были потомками Иисуса Христа…
   — Что?! — Данила вжался в кресло.
   — После смерти Соломона, — сверкнул глазами Марк, — его царство распалось на два самостоятельных государства — Израиль и Иудею. Начались смутные времена с бесконечными войнами. В 67 году до нашей эры, после смерти царицы Израиля Саломеи ее сыновья вступили в борьбу за трон своей матери. Как раз в это время Рим завоевал Сирию и вплотную подошел к границам земли обетованной. И братья-спорщики не нашли ничего лучше, как отдаться на суд римского военачальника Помпея. Тот, не долго думая, вошел в Иерусалим со своей армией. И… На этом самостоятельное еврейское государство прекратило свое существование. Царями Израиля римляне поставили династию Иродов, которые не были иудеями. А после император и вовсе ввел на этой земле прямое правление римского прокуратора. Вот почему иудеи настолько истово ждали мессию — царя-освободителя, мешиаха . По-гречески, если перевести это слово с древнееврейского языка, «мешиах» звучит как «христос»… Появление первенца в царственной семье Иосифа было воспринято народом Израиля как святая весть. И когда Ирод отдал приказ об истреблении вифлеемских младенцев, он, разумеется, и думать не думал о том, чтобы остановить новую религию. Ему бы это и голову не пришло! Ирод хотел уничтожить царевича, имеющего все права крови на его трон. Брак Иисуса с Марией из Магдалы, принадлежавшей к колену Вениамина, кстати сказать, тоже был династическим…
   — Что?..
   — Вас не смущает, что в библейской истории о свадьбе в Канне Галлилейской, где Христос превращал воду в вино, не названы имена жениха и невесты? Странно, правда? Бог почтил своим присутствием свадьбу, а молодожены не названы! — Марк как-то загадочно ухмыльнулся. — Знаете, Данила, на чьей свадьбе присутствовал тогда Иисус Назаретянин?
   — На чьей?..
   — На собственной.
   — Вы меня разыгрываете, да?.. — Данила прищурился.
   — Когда Иисусу исполнилось тридцать, на должность прокуратора Иудеи вступил жестокий римский военачальник — Понтий Пилат. Желая освободить родину от иноземных правителей, Христос начал свой трехлетний путь к Иерусалиму, он хотел занять принадлежавший ему по праву крови иудейский трон. Во время этого долгого путешествия происходило множество «чудес», о которых с таким упоением и восторгом рассказывают Евангелия. Например, Иисус воскресил Лазаря, чем ввел толпу зевак в настоящее исступление. Но вы же знаете, кем был Лазарь…
   Данила закашлялся.
   — Лазарь — родной брат жены Иисуса — Марии Магдалины, — спокойно продолжил Марк. — Как он «воскрес», я думаю, вы догадываетесь. Это была мистификация. Одна из многих на пути долгожданного мешиаха …
   Кашель Данилы только усиливался.
   — Разогретый «чудесами» Иерусалим встретил Христа как своего царя и освободителя. Но Понтий Пилат не стал дожидаться восстания и тут же арестовал Иисуса. В Евангелиях, правда, говорится, что Иисуса судил синедрион, то есть суд еврейских старейшин. Но это абсолютная ерунда. Синедрион имел право приговаривать иудеев к смерти и если бы хотел, то сам бы решил судьбу Иисуса. Для этого ему не требовалось согласия римского прокуратора Иудеи. Но Библия говорит о том, что фарисеи обратились за помощью в свершении правосудия к Понтию Пилату. Это ложь и глупость. Арестовывал и судил Иисуса сам Понтий Пилат, лично. Он судил Его как политического преступника, затеявшего государственный переворот. Но, разумеется, Евангелия об этом умалчивают. Содержание этих священных книг утверждалось римлянами на Никейском Соборе. Конечно, император Константин сделал все возможное, чтобы обвинения в казни Иисуса Христа пали на евреев, а не на римских правителей. Конечно!
   — Наверное, я сплю и это мне снится, — вслух сказал Данила и сжал руки в замок. Его занемевшие пальцы побелели.
   — Но я отвлекся, — Марк коснулся шеи и слегка вытянул голову. — Родственник Иисуса — член синедриона Иосиф из Аримафеи, упоминающийся в Библии, — подкупил римских солдат, осуществлявших казнь Иисуса. Да, не пугайтесь, Данила, знаменитое распятие Христа было еще одной большой мистификацией.
   Иисус не умирал на кресте. Нет! Та знаменитая губка с уксусом была губкой с усыпляющим снадобьем. Так что пустой Гроб Господень — это не чудо. Данный факт мог удивить и потрясти только тех, кто не был в курсе величайшего подлога в истории человечества, осуществленного Иосифом из Аримафеи. Иисус, его жена и дети, а также многие их родственники бежали из Иерусалима под покровом ночи, сели на корабль и, переплыв Средиземное море, оказались на территории современной Франции. Раздался хруст суставов. Пальцы Данилы вытянулись, словно в эпилептической судороге.
   — Маровей — один из потомков Христа, — как ни в чем не бывало продолжал Марк. — В 448 году он стал королем франков. Его имя даст название всей династии Меровингов, которые впоследствии займут учрежденный в середине первого тысячелетия после рождества Христова трон императоров Священной Римской империи. Меровинги, как и легендарный библейский Самсон, чья сила заключалась в волосах, никогда не стриглись. Они отличались особым разрезом глаз, и у каждого из них было на теле одно и то же родимое пятно в виде креста.
   — Опять эти родимые пятна… — бесчувственно усмехнулся Данила и даже попытался пошутить: — Но у меня не в виде креста. Просто симметричные. Так что если вы думаете…
   Но Марк словно его не слышал.
   — Многочисленные крестовые походы на Иерусалим, — продолжал он, — предпринимались никем иным, как потомками Христа — Меровингами. Они все еще надеялись вернуть себе Иерусалимский трон предков. Великими магистрами ордена тамплиеров, возглавлявших эти походы, тоже всегда были Меровинги. Именно поэтому католическая церковь долгое время не решилась перечить этой «секте». Слабовольные понтифики не находили в себе мужества противостоять потомкам Христа. Но 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Франции — Филиппа Красивого — все тамплиеры были одновременно арестованы, осуждены, и начались страшные казни. В 1314 году на костер взошел последний остриженный наголо великий магистр тамплиеров Жак де Молэ. Род Христа прервался…
   — Ну слава Богу! — неожиданно для самого себя выкрикнул Данила. — Вот и сказочке конец! Можно мы закончим на этом?!
 
   — Все, что вы только что услышали, Данила, — прошипел Марк, — это общеизвестные факты. Об этом написаны книги, об этом говорят научные исследования и археологические находки. Эта вторая по счету официальная версия. После церковной, разумеется. И она уже давно стала общим местом, плодородной почвой для всяческих интриг и спекуляций. Судьба Христа будоражит фантазию людей непосвященных, вызывает всеобщий интерес…
   — А что же, есть еще и третья версия? — Данила почувствовал, как волна напряжения, внезапно прокатившись по всему его телу, превратила мускулы в натянутые металлические струны.
   — Есть легенды и мифы, Данила, — сказал Марк. — А есть правда.
   — Правда?..
   — Данила, вы верите в Бога? Нет, не в Того, что был когда-то среди людей, а в Отца мироздания, в Того, кто держит в своей руке бесконечно малое и бесконечно большое, чья воля движет планетами и мельчайшими частицами? Вы верите в Того, Кто создал жизнь и теперь волен распоряжаться ею так, как посчитает нужным?! Вы верите в такого Бога, Данила?!
   У Данилы снова перехватило дыхание. Что же это такое?! Откуда в этом странном человеке столько силы, столько уверенности? Столько правды…
   Верит ли Данила в Бога, который есть мир и сущность мира? Верит ли он в то, что все не случайно и Высшая Воля довлеет над мирозданием? Верит ли он в такого Бога?!
   Марк смотрел на Данилу не мигая, пронзал его взглядом, словно бы надевая его плоть, нарезанную мелкими кусками, на раскаленный шампур для праздничного барбекю.
   — Есть Церковь, и есть хулители Церкви, — шептал Марк. — А есть Бог, и есть Его пророки. Бог говорил с Адамом, Ноем, Авраамом, Давидом, Соломоном, Моисеем и Христом. Бог говорил с ним — с этим святым и проклятым родом.
   — Проклятым? — переспросил Данила.
   — Кто-то должен отвечать за всех, мой дорогой Данила. Кто-то один . Если уничтожить мир, населенный грешниками и отступниками, сам акт творения теряет всякий смысл. И разве это наказание?.. Что за диво, если все умрут вместе — в один закатный час? Это в одиночестве помирать страшно, а если всем вместе, за компанию, то что в том такого? Боязно остаться одному, а уйти в общей массе, растворившись в огромной толпе, — разве это страшно? Разве это может быть подлинным наказанием?
   — Наказанием? — прошептал Данила. — За что?!
   — Христос умер на кресте, чтобы искупить наши грехи?.. — зло ухмыльнулся Марк. — Бред и чушь! Слишком легко, слишком просто! Нет, ужас не в смерти, пусть даже и самой мучительной! Ужас в жизни! В жизни, которая хуже, сто крат хуже самой чудовищной и самой жестокой казни! И если Господь решил взвалить на плечи какого-то человека грехи всего человечества, то можешь мне поверить, Данила, Он бы не дал этому человеку скорой смерти. Он бы ввергнул его в жизнь и этим самым фактом — изгнания из Рая простоты и неведения — взял бы с него причитающуюся плату.
   — То, что Бог дал человеку жизнь, это наказание, по-вашему?! — Данила удивленно развел руками. — Вы сами-то понимаете, что говорите?!
   — Адам был бессмертен, — продолжал Марк. — А следовательно, он и не жил в том смысле, в котором мы представляем себе жизнь, не в том смысле, как мы это понимаем. Но когда запрет Господа был нарушен и Адам отведал плод Священного Древа, Бог обрек Адама на жизнь — и прародитель всего человечества стал смертным, как и все его потомки. Бог наказал Адама жизнью — страшной, жестокой, мучительной, ибо такова жизнь без Рая. Так — жизнью — Бог наказал Адама и его потомков за первородный грех. Таким было Его первое предупреждение о грядущем Конце Времен.
   — Вы больны! — воскликнул Данила. Но Марк не отреагировал.
   — Это стало первым предупреждением, — говорил он. — Но человек не внял ему, не услышал Бога, не понял или не захотел понять, в чем истинная правда и корень зла. И Божий гнев был страшен — разверзлись небеса и океанами обрушились воды на грешную землю. Всемирный потоп! Все живое, за исключением горстки избранных, вернулось в смерть. Но пострадали не те, кто умерли, а Избранные, которым было предначертано жить дальше, среди мертвецов, и оставить потомство свое, узнавшее гнев Господень! И тогда у человека еще был шанс — одуматься и преклонить колени перед силою Неба. Господь выбрал богобоязненного Ноя — того, кто будет отвечать перед Ним за всех и чьи потомки ответят перед Ним. Как и Адам, Ной был наказан, он стал вторым прародителем человечества, вторым Адамом. Это было вторым Божьим предупреждением — чтобы поняли и одумались!
   — Вы хотите сказать, что Бог выбрал праведника, чтобы поиздеваться над ним? — прошептал Данила. — Убил всех и запугал благочестивого?..
   — Но и в этот раз люди не вняли Богу! И когда судьба человечества была уже предрешена — Рим разрушался, эллины древней Греции канули в Лету, а Иудея погрузилась в ад междоусобной войны, — Бог решил поставить на человечестве крест. Но явился агнец и сказал Богу: «Не их накажи, но меня, Господи! Ибо не ведают они, что творят!» И имя этого агнца было — Иисус Христос. Он предложил Богу сделку. Страшную сделку. Жизнь, которую Бог дал ему и всем его потомкам, была жестокой карой за грехи человечества. Бог положил на плечи Иисуса крест, но не из древа, а из горя. И в том было Его проклятье. И крест этот передается из руки в руки, от одного поколения Христа к другому.
   — Ничего не понимаю… Какой крест ? Вы о чем говорите? — Даниле вдруг стало жарко.
   — Иисус отдал Богу самое дорогое, что есть и может быть у человека, он отдал Ему свою радость. Свою и всех своих потомков на многие сотни, тысячи лет вперед.
   — Радость?!
   — Данила, вы когда-нибудь видели каноническое изображение Христа с улыбкой на устах? Вы видели когда-нибудь изображение смеющегося Христа?!
   — Смеющегося Христа?.. — Данила не верил своим ушам.
   — Да, смеющегося Христа! — чуть не закричал Марк.
   — Нет… — Данила отрицательно покачал головой.
   — И знаете почему?
   — Почему?
   — Потому что Спаситель искупил наши грехи не кровью, а радостью… Наше спасение куплено.
   — За его смех?..
 
   — Вы думаете, Данила, что Темные — это те, от кого исходит опасность? — Марк выдвинулся вперед из своего кресла, внимательно посмотрел на Данилу и прищурился. — Что они — те, кто жаждет воцарения Зла? Так или не так?.. Данила неуверенно мотнул головой.
   — А сейчас представьте себе человека с ножом, — продолжал Марк. — Представьте, что он подходит к спящему и вонзает ему этот нож в самое сердце! Что вы думаете об этом человеке?
   — Что я о нем думаю? — Данила почувствовал подвох и растерялся.
   — Да, что вы о нем думаете?..
   — Я думаю, что он… — Данила запнулся и опустил глаза. — Я думаю, что он убийца. Он…
   — Злодей? — «помог» Марк.
   — Да, — тихо ответил Данила, поднял глаза и спокойным уверенным взглядом смерил Марка. — Злодей. Да.
   Марк как-то странно улыбнулся и откинулся на спинку своего кресла.
   — Вы вынесли вердикт, Данила, — сказал он с каким-то особенным, ехидствующим удовольствием. — Вы приняли решение. Вы осудили. Так?
   — Да.
   — А если я скажу вам, что тот человек из моего рассказа, этот человек с ножом, — он кардиохирург. Нож в его руке — медицинский скальпель. Спящий человек — больной, находящийся под наркозом. Больной, который нуждается в этой операции, для которого этот удар ножом в сердце — не вопрос смерти, а вопрос жизни… Что вы скажете теперь, Данила?
   — Что я скажу?.. — Данила пожал плечами. — Я скажу, что вы меня обманули.
   — Вот как! — Марк разразился странным гортанным смехом. — Вот как?! Однако же! Оказывается, я вас обманул?! Замечательно!
   И вдруг Марк перестал смеяться. Так же внезапно, как перед этим расхохотался. Он буквально выпрыгнул из своего кресла, метнулся вперед. Его губы замерли в двух сантиметрах от уха Данилы.
   — Нет, Данила, я тебя не обманывал, — прошептал Марк прямо в слуховой проход. — Я не обманывал. Ты просто не знал правды. Не знал, но вынес суждение. Ты судил, Данила, не имея полной картины. Ты судил и осудил невиновного. Ты осудил спасителя.
   Данила ощутил, как по его спине тонкой струйкой побежал холодный пот. Фраза «Ты осудил невиновного. Ты осудил спасителя », прокручиваясь, как запись на автоответчике, продолжала звучать у него в ушах. Хотя Марк уже встал, выпрямился, развернулся и пошел в сторону кабины самолета, Данила все еще слышал его голос внутри своей головы: «Ты осудил невиновного. Ты осудил спасителя »…
   Данила осуждает Темных, борется с ними. Но что такое эти Темные? Он ведь ничего не знает о них. Столько раз он вместе со своими друзьями — Анхелем, Андреем, Гаптеном — обсуждал это? Но ответ всегда был один: «Тьма — это Зло, это плохо». Но разве это ответ? Тьма — это только слово. Слово, которым обычно обозначают что-то плохое. Но что стоит за этим словом? И кто присвоил его кому-то или чему-то? Кто судил?..
   И разве Источник Света что-то говорил Даниле о том, что Тьма — это Зло? Разве сказал Источник Света Даниле: «Пойди отыщи зло и убей его». Нет, не говорил. Но Данила пошел и, более того, ищет. Вроде бы «Кощееву смерть», а на самом деле — «то, не знаю что». И вообще, откуда Даниле известно, что Источник Света называл Тьмой? Может быть, Он называл Тьмой тех, кто считает себя Светлыми. Как знать?..
   — Мы служим потомкам Христа, — внезапно раздалось откуда-то сзади.
   Данила резко обернулся, пытаясь понять, где же он мог слышать этот голос…
   Над ним возвышалась грузная фигура человека с темным землистым лицом, черной бородой, в одеянии, похожем на монашескую сутану. Катар! Тот самый Темный Посвященный, который говорил на Встрече Двадцати Четырех! Гот самый, что был учителем Нины…
   — Катар… — прошептал Данила.
   — Две тысячи лет они хранят обет горя и личного страдания, — продолжал Катар. — Они не должны ни смеяться, ни даже улыбаться. Никогда. Да, мы темные , потому что мы делаем все, чтобы им легче было нести эту ношу. Ношу страдания и искупления.
   — Никогда? — не понял Данила, ощущая какую-то предельную абсурдность этого странного обета. — А что случится, если они все-таки не сдержатся?
   — Война и смерть… — ответил Катар.
   — С кем? Какая война?! — на Данилу накатили страшные военные воспоминания, дыхание перехватило.