де Куатьэ Анхель. Возьми с собой плеть (Схимник - 3)

Куатье Анхель
Возьми с собой плеть (Схимник - 3)

   Анхель де Куатьэ
   Возьми с собой плеть
   вторая скрижаль завета
   книга третья
   Куатье, Анхель де
   Поиски Скрижалей продолжаются!
   Что мы знаем о своей ненависти?.. Отчаяние одиночества и страх перед собственной искренностью ранят душу, словно удары плети. Нельзя любить ближнего, если ты не научился еще любить самого себя. Именно эту истину предстоит узнать человеку, в котором Тьма спрятала вторую Скрижаль Завета. Новая книга Анхеля де Куатьэ - потрясающая воображение психологическая драма. Нам предстоит погрузиться в мир, где жизнь лишена веры и любви. Но это лишь начало пути... Сможем ли мы пройти этот путь?
   Эта история тронула сердца десятков тысяч людей. Она открывает нам тайны мироздания и дарит Надежду...
   "За каждым нашим поступком стоит страх, и это страх смерти. Но мы не осознаем и не замечаем этого. А ведь именно этот страх - страх смерти мешает нам любить и быть искренними, именно из-за него мы не чувствуем себя хозяевами собственной жизни".
   ОГЛАВЛЕНИЕ
   ОТ ИЗДАТЕЛЯ
   ПРЕДИСЛОВИЕ
   ПРОЛОГ
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   ЭПИЛОГ
   ОТ ИЗДАТЕЛЯ
   Третья книга Анхеля де Куатьэ. Признаюсь, я с нетерпением ждал эту рукопись. Мне пришлось понервничать. Тексты первых двух книг пришли буквально друг за другом, а вот третья задерживалась. Я уж решил, что мои ожидания тщетны, как вдруг... Сажусь в свою машину и обнаруживаю на пассажирском сидении стопку бумаг. Сначала подумал, что сам забыл здесь какой-то текст, потом пригляделся и понимаю - это де Куатьэ! Каким образом сюда, в закрытую и стоящую на сигнализации машину, попала эта рукопись?.. Как всегда - неизвестно.
   "Возьми с собой плеть" - название книги на секунду повергло меня в шок. Такое странное, неожиданное! О чем книга?! Я начал судорожно листать страницы, глаза побежали по строчкам. Я зачитался и незаметно для самого себя буквально проглотил ее целиком - прямо здесь, в машине. Как и две первые, она читалась на одном дыхании, завораживала своим аскетичным и вместе с тем чувственным стилем, держала в напряжении сюжетной линией и потрясала тем смыслом, который угадывался в ее строках.
   Приехав домой, я захотел перечитать ее заново. И не успокоился, пока не прочел ее трижды. Каждый раз, перечитывая рукопись, вникая в содержание, я открывал для себя что-то новое. До сих пор не могу понять, как автору удается рассказывать историю, и при этом говорить о вещах много больших, чем ее сюжет. Драма героев книги вызывает целую гамму чувств, но мир смысла, в. котором они существуют, перекрывает по своему значению и силе любые человеческие переживания.
   Как оказалось, название книги - это не просто название, это цитата, фраза из легендарной книги "Так говорил Заратустра" Фридриха Ницше:
   ",А теперь прими мою маленькую истину!
   Я достаточно стара для нее! - сказала старуха.
   - Закутай ее и зажми ей рот, иначе она
   будет кричать слишком громко, эта маленькая истина".
   "Дай мне, женщина, твою маленькую истину!" - сказал Заратустра.
   И вот что сказала ему старуха:
   "Ты идешь к женщине? Не забудь взять с собой плеть!""
   Сюжет "Заратустры" в какой-то момент жизни перевернул судьбу главного героя книги - Ильи. Что-то надломилось в нем, когда он вычитал в "Так говорил Заратустра" три роковые для себя фразы: "Бог умер!", "Умри вовремя!" и "Ты идешь к женщине? Не забудь взять с собой плеть!". Ницше, которого, наверное, неслучайно называют пророком Апокалипсиса, лишил Илью веры и погубил его чувство. Странно ли, что вторая Скрижаль Завета нашла свое пристанище именно в этом человеке?
   Судьбе было угодно, чтобы из омута бесчувственного существования Илью вырвала другая книга - ни названия, ни автора которой я, к своему стыду, не знаю. Она стала толчком к внутреннему преображению Ильи. А путь Анхеля и Данилы, пересекаясь с жизнью Ильи, снова, как и во второй книге, пролегает между страхом смерти и страхом перед жизнью, перед подлинностью мира.
   Впрочем, я не философ и даже не психолог, а только издатель. Но, как издатель, я не могу не сказать сейчас несколько слов о литературном феномене Анхеля де Куатьэ. Это действительно уникальная серия книг! Сначала, признаюсь, я и не задумывался об этом. Но стоило приглядеться к фактам, и все сразу встало на свои места.
   Русский язык - не родной для автора, однако же, насколько я могу судить, он пишет именно на русском, не прибегая к помощи переводчиков. И что удивительно, этот минус становится его плюсом. Короткие, но емкие фразы превращают его текст в нечто особенное, непривычное, завораживающее.
   Наверное, вы уже знакомы с двумя первыми книгами Анхеля де Куатьэ и, может быть, ловили себя на мысли, что они непохожи на обычные прозаические произведения. Когда погружаешься в его текст, начинает казаться, что ты не просто читаешь книгу, а наблюдаешь, подглядываешь за происходящим. Нет, эти тексты вовсе не сценарии. Но, согласитесь, трудно отделаться от чувства, что перед тобой захватывающий фильм - рождается эффект присутствия, соучастия.
   И вот еще одна поразительная особенность. Перед автором стоит сложная задача, по ряду причин он не может просто фиксировать события, да и сами эти события не всегда позволяют облечь себя в слово. Подчас автор говорит о вещах, которые и вовсе не выразимы в словах! Как же в такой ситуации донести до читателя смысл книги и суть произошедшего?!.
   Давайте задумаемся. Каждая книга Анхеля де Куатьэ продолжает предыдущую, но вместе с тем они очень отличаются друг от друга. В "Схимнике" рассказ был похож на остросюжетную, почти приключенческую историю. "Всю жизнь ты ждала" напоминает роман с ярким сюжетом, где в центре - искренняя любовь. А сейчас - при прочтении "Возьми с собой плеть" - перед вашими глазами развернется настоящая психологическая драма.
   Этот калейдоскоп жанров в рамках одного, общего для этих книг сюжета сам по себе потрясает воображение.
   Но возникает вопрос: зачем, ради чего автор идет на подобные ухищрения? Мне кажется, теперь я знаю ответ. Автор ищет способ пробудить в читателе определенные чувства. Ведь именно эти чувства необходимы нам для истинного прочтения его текстов, именно они являются ключом к пониманию скрытого в них смысла. Так, трепетно и искренне заботясь о своем читателе, автор доносит до нас сокровенное знание, открывшееся его взору. Не проронив ни капли, он передает его нам, словно причастие, но не из уст в уста, а от души к душе.
   В предыдущей книге Анхель де Куатьэ объяснил, почему он не может озвучить текст самих Скрижалей. Прежде должны быть найдены все семь истин. Но я абсолютно уверен - смысл, заключенный в Скрижалях Завета, благодаря книгам Анхеля де Куатьэ, уже сейчас непременно откроется тем, чье сердце умеет слышать.
   И правда, если наш разум ищет знания, а наша душа готова к настоящей любви, нам не нужны слова. Они ничем не смогут нам помочь, напротив, они лишь помешают, порвут хрупкую ткань ощущения жизни. Чтобы не сбиться с пути и не ошибиться в выборе, достаточно просто быть честным с самим собой и дать дорогу своему внутреннему свету, довериться ему.
   Уже сегодня я отправляю в типографию третью книгу Анхеля де Куатьэ "Возьми с собой плеть". До последнего дня я ждал, надеялся - вдруг появится четвертая рукопись, и я смогу рассказать об этом уже сейчас. Но, к моему великому сожалению, пока я нахожусь в состоянии тревожного ожидания. Кто знает, быть может, третья Скрижаль Завета уже найдена? А может быть, и нет. Кто знает...
   Мне же остается лишь позавидовать тем, кто сегодня впервые откроет для себя эту книгу.
   Издатель
   ПРЕДИСЛОВИЕ
   Последующий рассказ я должен предварить серьезным разговором о том, что индейцы навахо называют "точкой сборки".
   Окружающий нас мир иллюзорен. Кто подтвердит, что предмет, кажущийся нам твердым, в действительности твердый? Мы думаем о геометрии пространства, но с чего мы взяли, что пространство вообще строится по законам геометрии? Почему мы измеряем время последовательностью событий, и в этом ли суть времени?
   Материальный мир, состоящий из физических предметов, по большому счету - блеф, картинка, нарисованная нашим мозгом. Мир вокруг нас, конечно же, существует. Но то, что мы видим, это только одна из версий подлинного мира. Это версия истины, созданная нашим сознанием, нашими органами чувств.
   Не секрет, что шаманы и колдуны пользуются разными специальными ритуалами. Но зачем им эти ритуалы, заклинания и молитвы? Дело в том, что обычный человек не способен выйти за границы своего мира, он - его узник. А духовные техники позволяют шаману подняться над своей ограниченностью и увидеть большее.
   Конечно, никакая техника не откроет нам путь к Истине - это было бы слишком просто. Но зато она дает возможность передвигаться сквозь пласты реальности и таким образом получить многомерное изображение. Не идеальное, но все же значительно более близкое к истинному положению вещей.
   Как это происходит? У каждого из нас есть то, что шаманы называют "точкой сборки". Эта "точка сборки" удерживает нас в границах нашего мира и спасает таким образом от безумия. Если бы мы восприняли мир в его подлинности, то поняли бы, что у него нет центра. Не всякая психика способна пережить это откровение.
   Истинный мир - это поток, процесс, движение. "Точка сборки" дает нам определенность. Она - якорь, который держит нас в центре нашего мира. Если сместить "точку сборки", сдвинуть ее, то мы увидим тот же самый мир, но с другого ракурса, другим. Шаманы искусны в этом "фокусе" - смещении "точки сборки".
   Наш мир - это проекция мира из нашей личной "точки сборки". Но представьте себе, как этот мир воспринимается камнем, деревом или, например, птицей? Шаманы способны сделать это. И если вы спросите мастера, умеющего смещать свою "точку сборки", он скажет вам: этим существам дана одна и та же реальность, но они видят ее по-разному.
   А Мир тем временем продолжает стоять по ту сторону восприятия, никем не узнанный, но лишь угадываемый. Наш личный мир иллюзорен, но он же и реален. Наше видение ошибочно, но оно же и видение правды. Об этом скажет любой шаман, переживший опыт многократных и часто очень рискованных смещений своей "точки сборки".
   Теперь я объясню, к чему весь этот разговор.
   Сейчас я должен рассказать о том, как мы с Данилой искали вторую Скрижаль Завета. Но я не могу этого сделать, и причины как раз в "точке сборки". Во-первых, мне пришлось воспользоваться шаманской техникой смещения "точки сборки", а рассказать об этом в обычном повествовании почти невозможно.
   Во-вторых, мы с Данилой не сошлись во мнениях. Он увидел происходящее в одном свете, а я - в другом. Мы словно бы стали свидетелями двух разных событий. Умом я понимаю позицию Данилы, но я так не чувствую. Он, в свою очередь, принимает мои доводы, но не видит ситуацию так, как я ее вижу.
   Кто из нас прав? Мы оба правы, но у нас получаются две разные истории об одном и том же. Какую из них рассказать?.. Я спрашиваю себя и одновременно с этим понимаю: человек, читающий эту книгу, составит свое мнение о произошедшем. В его голове сложится своя картинка, ведь у него его личная "точка сборки".
   Сначала я испугался, мне показалось, что таким образом Тьма просто дурачит нас. Неопределенность вызывает страх, а страх - это Ее вотчина. Он требует бегства, предлагает легкий путь, который просто не может быть правильным. Но затем я понял - ничего подобного! Мы лишь столкнулись с действием Закона: видимый мир иллюзорен, но вы видите реальный мир.
   И вместе с тем, уже даже зная вторую Скрижаль, я не находил в себе сил сесть за написание этой книги. Как рассказать о том, что нельзя произнести вслух или написать? Как донести смысл этой скрижали, если сам ее текст должен оставаться скрытым? Эти вопросы сводили меня с ума.
   Три дня мучений закончились осознанием - есть простое и единственно правильное решение. Я расскажу эту историю безлично. Мы с Данилой будем присутствовать в ней как персонажи, действующие лица. Читатель увидит ее со стороны, и, если его сердце способно чувствовать, если его сознание способно противостоять страху, и главное - если он действительно хочет, тайна второй Скрижали откроется его внутреннему взору.
   Знаю твои дела, и скорбь, и нищету, - впрочем ты
   богат, - и злословие от тех, которые говорят о себе, что они
   Иудеи, а они не таковы, но - сборище сатанинское.
   Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть.
   Вот, дьявол будет ввергать из среды вас в темницу, чтоб
   искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен
   до смерти, и дам тебе венец жизни.
   Имеющий ухо слышать да слышит, что Дух говорит церквам:
   побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.
   Откровение святого
   Иоанна Богослова,
   2:9-11
   ПРОЛОГ
   Заратустре было тридцать лет, когда он покинул родину и поднялся в горы, чтобы насладиться там своим одиночеством. Мудрому не может быть скучно, ведь у него всегда есть достойный собеседник - он сам.
   Но по прошествии десяти лет Заратустра пресытился своей мудростью, как пчела, собравшая слишком много меда. Счастье солнца - дарить свет, его счастье в тех, кому оно дарит себя. Не такой ли теперь должна быть жизнь Заратустры?
   Да, теперь он спустится в долину и будет щедро дарить ученикам свое знание.
   Так начался закат Заратустры.
   В лесной чаще по дороге в город Заратустра повстречал святого старца.
   - Ты проснулся, но зачем ты идешь к спящим? - спросил его старик.
   - Я люблю людей, - ответил ему Заратустра.
   - И я любил людей, Заратустра, - горько смеялся старец. - Но теперь я люблю Бога. Человек слишком несовершенен, чтобы любить его. Эта любовь убивает...
   На том они расстались, а Заратустра подумал: "Возможно ли это! Этот святой не слышал еще, что Бог умер"
   Скоро Заратустра был в городе, что лежал за лесом. Там он нашел множество народа, собравшегося на базарной площади. Люди эти ждали зрелища плясуна на канате.
   - Вы совершили путь от червя до человека, - обратился к ним Заратустра, - но многое в вас еще осталось от червя. Поистине, человек - это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не превратиться в болото. Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!
   Но увидел Заратустра, что не слышат люди слов его. Ледяным смехом смеялись они над Заратустрой. И в смехе этом звучала ненависть.
   Тем временем акробат начал свое движение по канатной дороге над площадью. Все замерли. Уста толпы стали немыми, взор - неподвижным. Канатный плясун прошел уже половину пути и был в самом центре над толпой, когда на канате вдруг появился пестро одетый паяц:
   - Куда ты собрался, набеленная рожа! - заорал он вслед канатному плясуну. - Человек, тебе легче быть в заточении, чем геройствовать! Зачем ты испытываешь судьбу?!
   Сказав это, паяц догнал канатного плясуна и резким движением перепрыгнул через него. Натянутый над площадью трос дернулся, акробат потерял равновесие, бросил свой шест и сам еще быстрее, чем шест, полетел вниз, словно вихрь из рук и ног.
   В смятении люди бежали в разные стороны, и только Заратустра оставался на месте. Рядом с ним и упало тело канатного плясуна. Мудрец встал на колени и приподнял его голову, истекавшую кровью.
   - Дьявол поставил мне подножку, теперь тянет меня в преисподнюю... прошептали губы умирающего. - Заратустра, ты пришел спасти мою душу?..
   - Нет ничего, о чем говоришь ты, - ответил ему Заратустра, - ни смерти, ни дьявола. Твоя душа умрет прежде, чем умрет твое тело. Ты гибнешь от своего ремесла, за это я похороню тебя своими руками.
   Умирающий ничего не ответил, и лишь в движении его уст читалась благодарность.
   Наступила ночь, базарная площадь скрылась во мраке.
   "Поистине, прекрасный улов был сегодня у Заратустры. Он не поймал человека, зато он поймал труп. Сам Заратустра сейчас нечто среднее между безумцем и трупом, ибо хочет он учить людей смыслу их бытия", - сказав это в сердце своем, Заратустра взвалил труп канатного плясуна на спину и отправился в путь.
   Целую ночь шел Заратустра по темному лесу. К утру он устал, лег и заснул под вековым дубом. А проснувшись в полдень, так говорил Заратустра в своем сердце:
   "Не трупы нужны мне, а последователи, которые идут за мной, потому что хотят следовать сами за собой - и туда, куда я хочу!"
   И собрал Заратустра избранных, и учил их, что человек - это нечто, что должно быть побеждено.
   Но ученики спрашивали Заратустру:
   - Разве же не следует нам любить ближнего своего?!
   - Как?! - отвечал им Заратустра. - Вы же не любите еще самих себя!
   И снова появился жестокий паяц, и снова говорил он Заратустре: "Мир, где царствует человек, отвратителен, о Заратустра! Здесь великие мысли кипятятся живьем и развариваются на маленькие! Здесь разлагаются великие чувства! Души здесь - словно грязные тряпки! Берегись Заратустра: мир человека - это ад!"
   Понял Заратустра, что настал час его заката. Люди верят в добро и зло, но не знают они ни добра, ни зла. Ищут они знания, а находят проповеди безумных. Воистину, человек - есть нечто, что должно быть побеждено! И только Заратустра знает, как убить в себе человека, и поэтому ему надлежит стать первой жертвой.
   Он остался совсем один и слушал теперь только свое сердце.
   "Последний твой грех - сострадание!" - сказало оно Заратустре.
   Так, по сути ничем оканчивается история Заратустры. И мы не знаем, что сталось с ним дальше. Мы не знаем и того, избавился ли он от своего "последнего греха". Мы знаем лишь, что его создатель - великий поэт и трагический мыслитель Фридрих Ницше действительно остался совсем один.
   Последние годы своей жизни он провел в затворничестве, без учеников и без последователей, исполненный состраданием к своей доле. Никто так и не понял его слов, а сам он сошел с ума. Последние письма к своим прежним друзьям он подписывал страшным словом "Распятый".
   Впрочем легенда о сверхчеловеке зажила своей жизнью, независимо от Фридриха Ницше. В разные периоды истории человечества ею пользовались и фашисты, и гуманисты. Почему? Верно оттого, что главное - это не идея и даже не учение, а то, что у человека на сердце.
   Любую идею можно приладить к этому сердцу. Потому идеи и теории, по большому счету, не имеют значения. Человек и его сердце - вот, в чем подлинная истина, истина-загадка, истина-тайна. Однако же к этому потайному замку есть ключ...
   Сердце человека бьется, а биение сердца это поступок. Этому оно учит тех, кто готов учиться...
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   Завтра Илье исполнится тридцать.
   Сегодня ему еще двадцать девять, так что пока он молод.
   Но уже через двадцать четыре часа он - старик.
   Магия цифр или магия жизни?
   До сих пор ты шел вверх, теперь ты начинаешь свой путь вниз.
   Середина жизни - время подведения итогов.
   Лучшая половина жизни прожита, теперь тебя ждут седые виски,
   морщины, болезни и, наконец, смерть.
   Приготовься, осталось совсем чуть-чуть.
   Ты и не заметишь, как пролетят эти годы.
   Еще тридцать лет, а дальше - всё, пустота...
   *******
   Илья праздновал свои дни рождения до двадцати пяти лет. В двадцать шесть - не сложилось. В двадцать семь - почему-то не захотел. В двадцать восемь - уже собирался, но в самый последний момент передумал. В двадцать девять - категорически решил никак не отмечать, и весь день думал о том, что через год ему будет тридцать.
   Кому-то покажется - что там тридцать лет, какая ерунда! Еще вся жизнь впереди! Но ведь у каждого своя жизнь... Кто-то к шестидесяти только вылезает из пеленок, а кто-то и в двадцать уже старик. Графа анкеты, где человек указывает свой возраст, самая двусмысленная. Впрочем, тридцать лет, как ни крути, рубежный срок.
   В шестнадцать, едва получив паспорт, Илья уехал из родной Самары в Москву. Сам поступил в МГУ, правда на исторический, а не на юридический, как собирался. Но университетское образование - это университетское образование. Не важно на кого ты выучился, важно - кем ты теперь стал.
   Годы были перестроечные. Горбачев вещал с трибуны про гласность, демократию и консенсус. Продовольствие исчезало с полок магазинов, словно бы у сахара и сосисок выросли ноги. Фарцовщики и валютчики стали уважаемыми людьми, "крышевание" и рэкет, а проще говоря, бандитизм - настоящими мужскими профессиями.
   Преподаватели в университете поделились на два непримиримых лагеря. Одни продолжали отстаивать свои марксистско-ленинские принципы, другие, ощутив свежий, будоражащий запах свободы, ложились под танки на Смоленской набережной у Белого дома и обороняли Останкино.
   Короче говоря, начиналась новая жизнь, о которой еще ничего не было известно.
   - Илья, впереди смута и гражданская война. Не то, что в семнадцатом, но ведь форма не меняет сути, - говорил Илье его научный руководитель - старый профессор, отсидевший семь лет в сталинских лагерях. - Когда я был врагом народа, народ был врагом самому себе. Сейчас все повторится, но будет иначе.
   - В каком смысле? - не понял Илья.
   - Наличие идеологии так же плохо, как и ее отсутствие. Еще пара лет и она канет в Лету. Трудно предугадать последствия, но одно можно сказать точно: каждый окажется перед неразрешимой задачей. Он будет спрашивать себя: "Зачем я живу?" И ответом ему будет молчание. Вашему поколению суждено знать, что такое цель. Но вы не будете понимать, в чем ее смысл.
   Тогда Илья так и не понял своего учителя. И только теперь, когда прошли годы, он вдруг буквально кожей прочувствовал значение этих слов.
   *******
   Цель у Ильи появилась быстро - он хотел доказать всем, что зарабатывать можно не только мышцами и грубой физической силой, но и головой. Когда началась приватизация, он организовал небольшую контору, скооперировался с двумя крупными бандитскими группировками и за бесценок скупил акции нескольких предприятий, которые затем быстро перепродал иностранному инвестору.
   Потом пришлось улаживать дела с "компаньонами". Илья смог перетянуть на свою сторону обе бандитские группировки, при этом рассорив их между собой. Скоро и те и другие были уверены, что в череде состоявшихся сделок одна из них обманула другую. Ребята стали разбираться стенка на стенку. Несколько заказных убийств решили дело, а Илья благополучно освободил свой "начальный капитал" от ненужных ему обременении.
   Потом он очень удачно поучаствовал сразу в нескольких муниципальных выборах и получил фору на рынке недвижимости. Теперь капитал Ильи вырос в несколько раз, что позволило ему открыть свой банк, который активно существовал на рынке до кризиса 98 года. За месяц до дефолта Илья успел вывести средства из бумаг государственного займа и не просто сохранил свой капитал, но еще и обогатился на кризисе.
   Мечта сбылась - у него было столько денег, сколько не потратишь и за всю жизнь. Теперь, когда он был обеспечен, можно было заняться проектами, которые казались ему интересными. Впрочем, чем дальше, тем больше в Илье нарастало внутреннее сопротивление. Он уже не хотел заниматься бизнесом. Себе и всем он все уже доказал: деньги можно зарабатывать мозгами, его мозгами...
   Тогда Илья и вспомнил слова своего учителя: "Вашему поколению суждено знать, что такое цель. Но вы не будете понимать, в чем ее смысл". Да, теперь, когда его цель была достигнута, он вдруг осознал, что в ней нет никакого смысла. Если ты хочешь что-то доказать, ты уже знаешь, что это так. А тогда зачем доказывать? По сути, получается, что ты живешь не для себя, а для чужого мнения. Проще говоря, ты умираешь.
   И вот, завтра ему исполняется тридцать лет, а впереди - пустота...
   *******
   На телефонном пульте замигала красная кнопка.
   - Илья Ильич, все уже собрались в зале заседаний, - сообщила секретарь. - Вы присоединитесь?
   - Да, сейчас, - ответил Илья и продолжил свое медленное, бесцельное вращение в огромном кожаном кресле.
   Надо было идти. Рекламное агентство, более-менее вменяемое, найденное им с таким трудом, наконец, подготовило план новой рекламной кампании. Разумеется, ничего выдающегося не предвидится. Но сейчас уже не до "выдающегося". Закончить бы дело, и на том спасибо. Надо было идти, а ноги отчаянно отказывались повиноваться.
   Гигантским усилием воли Илья все-таки поднял себя из кресла и отправился на совещание. Он шел по длинному коридору офиса. За стеклянной стеной суетливо бегали сотрудники его фирмы. Заметив Илью, они вжимали голову в плечи: одни - для услужливого приветствия, другие, делая вид, что за работой они не заметили своего босса.
   На Илью внезапно накатило невыносимое чувство чудовищной, щемящей тоски. "Человек - это звучит гордо!" - услышал он внутри своей головы. Почему он вспомнил сейчас эту заезженную фразу из горьковского "Дна"? "Да, "на дне" это звучит гордо!" - ответил сам себе Илья и расхохотался.
   Глядя на смеющегося босса, подчиненные стали еще усерднее демонстрировать ему свое дружелюбие и увлеченность работой. Выглядело это настолько наигранно, театрально и пошло, что Илью даже затошнило: "Реальное "на дне"! Даже к Горькому не ходи..."
   Илье вдруг захотелось крикнуть: "Дальше дна падать некуда, дамы и господа! Зачем же так унижаться?! Все, точка абсолютного нуля пройдена!" Но он сдержался.
   Начальник может позволить себе кричать всё что угодно. Впрочем, подчиненные и так считают его самодуром и сволочью. Так что - кричи не кричи - докричаться невозможно. Да и что он, вообще, может им сказать? Будьте людьми?!
   Всё пустое...
   *******
   Илья вошел в зал для совещаний. Начальники отделов повскакивали со своих мест, как пластмассовые неваляшки, и загалдели. "Радужные" приветствия перемежались в этом шуме с поздравлениями: "С наступающим днем рождения, Илья Ильич!"