Страница:
Тэнгл разительно отличалась от остальных эльфов. Вьющиеся черные волосы свободно рассыпались по ее худощавым плечам и спине. Ростом она была всего на полголовы выше Минды, ее легкое голубое платье украшала затейливая красная с золотом вышивка. Несмотря на присущую эльфам привлекательность и заостренные кончики ушей, выглядывающие из-под черных локонов, Тэнгл показалась Минде больше похожей на жителя вересковых пустошей Яна.
– А-мейр, – негромко произнесла Тэнгл, приветливо улыбаясь.
За ее спиной был виден огромный зал. Теперь Минда разглядела, что эльфы отличаются друг от друга ростом и цветом волос, варьировавшимся от иссиня-черного до ярко-рыжего, как у Вулли Ленгершина из далекого теперь Фернвиллоу. Среди них не было никого, кто мог бы сравниться ростом с гигантом Гаровдом, но некоторые были не выше Минды. Она поначалу приняла их за детей, но, увидев лица, поняла свою ошибку.
– Я покажу вам комнаты для гостей, – продолжала Тэнгл. – Наши лекари займутся ранеными, и вы сможете помыться, прежде чем встретиться с леди.
Минда последовала за Тэнгл в комнату, которую ей предстояло делить с Танет. Ее спутницу уже уложили в постель, и у кровати склонились два эльфа. Оба – мужчина и женщина – были светловолосыми, в роскошных алых одеждах. В одной руке мужчина держал сосуд с прозрачной искристой жидкостью. Пока женщина, приложив обе ладони к вискам Танет, неслышно шептала какие-то слова, он обмакивал тонкий палец в жидкость и рисовал знаки на груди больной.
– Что они делают? – тихонько спросила Минда.
– Твоя спутница очень пострадала во время путешествия, – ответила Смотрительница Дворца. – Аренна старается восполнить ее жизненные силы, ушедшие на то, чтобы разрушить чары.
– А для чего нужна вода?
– Это не вода, – улыбнулась Тэнгл. – Это колонфрей. Халинор, ее ученик, чертит священные для нашего леса символы – они ускоряют рост всего живого, от молодого деревца до раненых тканей.
Минда кивнула. Не то чтобы она много поняла из объяснений своей собеседницы, но хотя бы убедилась, что Танет оказывают помощь. После этого Минда с любопытством осмотрела комнату. Потолок, стены и пол составляли одно целое, нигде не было видно и следов соединений. В одной из стен имелось окно, а под ним стояла кровать, приготовленная, как надеялась Минда, для нее. Она вновь ощутила невыносимую усталость, но предстояла еще встреча с леди Сиан, и Минда вздохнула.
В ногах каждой кровати стояли сундуки для одежды, их рюкзаки уже были здесь. Между кроватями располагалась высокая складная ширма. На трех ее створках были изображены эльфы на золотисто-гнедых конях, скачущие к лесу, в котором блестело небольшое озеро. В темной воде отражалась полная луна.
– Как красиво, – сказала Минда. Тэнгл оглянулась на ширму.
– Мы все когда-то были такими – скакали сломя голову в погоне за лунным светом.
– А что, этот дворец вырезан из одного гигантского ствола дерева? – спросила Минда.
– Нет, не вырезан, – покачала головой Тэнгл. – Это Колонг, главное дерево Эленвуда, и оно растет таким образом, чтобы дать приют леди Сиан и ее народу.
– Значит, оно живое? – изумилась Минда и озадаченно огляделась, испытывая замешательство при мысли о том, что ей предстоит провести ночь внутри растущего дерева.
– Даже очень, – ответила Тэнгл.
– Но ведь у дерева… должны быть ветви и корни?
– У него есть корни, – сказала Тэнгл. – И они уходят глубже, чем корни любого другого дерева в этом лесу. А живительными соками Колонгу служат наши благодарность и любовь, идущие от самого сердца, – сказала она, прикоснувшись рукой к груди.
Именно так Минда и представляла себе волшебную страну. Неземная красота, от которой захватывало дух. Величественные деревья, растущие в форме прекрасных замков, красивый, но грустный народ, великан…
– Там за ширмой стоит ванна, чтобы ты могла искупаться, – сказала Тэнгл. – Воду только что принесли, и она не успела остыть. Хочешь, я пришлю тебе кого-нибудь, чтобы помочь?
– Нет, я сама справлюсь.
– И еще я приготовила тебе чистую одежду.
Минда и не заметила, что на кровати лежит длинное платье приглушенного розового цвета с зеленой отделкой по вороту и на рукавах, а также коричневые штаны и рубашка из того же материала. Кроме того, там было приготовлено белье, свободная туника и темно-синий жакет. Рядом с кроватью стояли изящные босоножки и пара крепких башмаков.
– Вы нас ждали? – с удивлением спросила Минда.
Одежда и обувь на вид были ее размера. Но если их ждали, то из-за чего возникло недоразумение в кромлехе?
– Нет, – покачала головой Тэнгл. – Мы ничего не знали, пока Кэмлин не прислал весточку.
Тэнгл уже собралась уходить, но Минда тронула ее за рукав, решив задать еще один вопрос.
– А все эльфы здесь… – нерешительно начала она.
– Мы не все из Киндредов, – закончила за нее Тэнгл. – Хотя и считаемся одним народом. Серебристо-светлые волосы указывают на принадлежность к первенцам Туатана, это высокие эльфы, сородичи леди Сиан. Мои родственники – лесные эльфы. В Эленвуде множество представителей второго поколения Киндредов – это и лесные эльфы, и горные, эльфы лугов, холмов и вод, а также гости.
По ее лицу пробежала тень грусти, и Минда вспомнила Озеона из мыслей Хранителя Врат. Брат леди Сиан. Убитый Повелителем Снов.
– С тех пор как врата закрылись, мы пребываем в печали. Но все равно, как только вы отдохнете, состоится праздничный ужин в вашу честь, и вы увидите, что, несмотря на траур, в Эленвуде рады гостям. А теперь я тебя оставлю. Если приду через час, это будет не слишком рано?
– Нет-нет. – Минда снова оглядела комнату, наслаждаясь ее красотой. – Еще раз спасибо, – добавила она. – Спасибо за все.
– Я рада, что тебе здесь понравилось, – ответила Смотрительница Дворца.
Тэнгл улыбнулась и вышла из комнаты. Минда посмотрела, как идут дела у лекарей, заботящихся о Танет. Минда тревожилась за свою спутницу, но понимала, что ничем не может помочь. Целители вылечат Танет. Должны вылечить.
За ширмой Минда увидела большую деревянную ванну, до краев наполненную водой, над которой поднимался легкий парок. Девушка торопливо сбросила изорванную и грязную одежду и с наслаждением погрузилась в теплую воду. Для начала она окунулась с головой, а затем облокотилась о бортик и вытянулась, лежа на спине. И ненадолго задремала. Как будто она наконец добралась до своей постели после бесконечной сумасшедшей работы в течение долгого дня на кухне гостиницы и в зале для посетителей.
К тому времени, когда Минда закончила мыться, Танет уже спокойно спала. Аренна обтерла ее влажной тканью, и теперь Танет лежала в чистой ночной рубашке, с закрытыми глазами и безмятежным выражением на лице. Халинор ушел, прихватив с собой флакон с эликсиром.
Минда выглянула из-за ширмы в поисках полотенца, и Аренна приветливо ей улыбнулась. Целительница помогла девушке вытереться, а ее деликатные прикосновения ничуть не напоминали грубые растирания Хадона, которые ей приходилось терпеть в детстве. Аренна наложила лечебную мазь на рану и перевязала чистой льняной тканью, ее пальцы, казалось, ласкают кожу.
– Танет поправится? – спросила Минда, пока Аренна не ушла.
Целительница остановилась у двери.
– Она спит. Все, что ей сейчас нужно, это отдых. Завтра она будет уже на ногах, и ты сможешь с ней поговорить.
Взгляд золотистых глаз Целительницы излучал доброту и спокойствие. Аренна покинула комнату, и Минда в который раз поразилась грации и изяществу эльфов.
Из лежащей на кровати одежды она выбрала более практичный костюм. Переодеться в чистое было очень приятно. Минда еще ни разу не встречала такой мягкой материи. И в то же время она оказалась плотной и прочной на ощупь. Минда уже натягивала жакет, когда в комнату вошла Тэнгл, чтобы проводить гостью на встречу с леди Сиан.
Во дворце Минда чувствовала себя в безопасности, так что она оставила меч в комнате и последовала за Тэнгл, с любопытством разглядывая все, что попадалось по пути. Встреченные эльфы приветствовали их кивком или несколькими словами. На стенах висели искусно вытканные гобелены и картины. Над дверями красовались резные маски людей и животных. Не резные, поправила себя Минда. Они так росли.
Она покачала головой, радуясь, что выбрала более практичную одежду. Ей было далеко до изящества и грациозности эльфов, и она даже не пыталась равняться с ними. Наконец они добрались до просторного холла, и там Минду уже поджидали Гримбольд, все еще лежавший на руках великана, и Маркдж'н. При ее приближении глаза вислинга блеснули от радости.
Шерсть барсука была тщательно расчесана и лоснилась после заботливого ухода. Маркдж'н не упустил случая принарядиться. От пестроты его костюма у Минды зарябило в глазах. Лимонно-желтую рубашку, ослепительно красные брюки и темно-зеленую куртку дополняли длинный оранжевый шарф и голубая шапочка. За поясом вместо кинжалов торчал только короткий, не длиннее ладони Минды, нож.
– Ты выглядишь просто великолепно, – сказала она.
Медник улыбнулся и пожал плечами.
– А тебя после ванны и не узнать.
– Леди вас ждет, – произнесла Тэнгл, так что Минда не успела ничего ответить.
Смотрительница Дворца провела их в громадный зал, который изнутри казался гораздо больше, чем можно было предположить снаружи. В одном этом помещении, по мнению Минды, могли уместиться три отцовские гостиницы. Потолок был не ниже верхушки самого высокого из дубов. Зал освещался множеством мерцающих огоньков, развешанных на стенах и потолке.
– Их называют далинами, – сказал Маркдж'н, проследив за ее взглядом. – Их делают гномы, и, кроме них, никому не известен секрет этих фонариков. Некоторые считают, что это души умерших карликов. – Он пожал плечами. – Здесь много странностей, но кто может знать…
Минда не смогла сдержать улыбку. Обычно Маркдж'на не очень-то заботило правдоподобие его предположений.
– Вот уж не думала, что тебя можно чем-то удивить, – с невинным видом заметила она.
– Никогда нельзя с уверенностью сказать, когда они говорят правду. Но сейчас не время и не место для такого разговора. – Маркдж'н взял ее руку и дружески пожал. – Как только закончится вся эта суматоха с леди и лордами, я покажу тебе окрестности. А до тех пор будем вести себя благопристойно и чинно. Договорились?
– Ладно.
Они переключили внимание на дальний конец зала, где на возвышении стоял причудливо изготовленный стол, и за ним сидели несколько эльфов. Ножки стола были сделаны в виде ног оленей, заканчивающихся копытцами, а сверху столешницу поддерживали столь же искусно вырезанные когтистые лапы. Стулья с высокими спинками украшали головы зверей и птиц. Дальняя стена представляла собой трехмерное изображение лесной чащи. Высокие стволы наверху расходились раскидистыми ветвями, подпиравшими сводчатый потолок. Между деревьями темнели фигуры лесных обитателей: стоящий на задних лапах медведь, волк, олень с огромными рогами, на которых насчитывалось целых двенадцать отростков, выдра. Над ними на ветке примостилась ворона, и ее деревянные глаза были обращены на многолюдную компанию в зале.
Во всю длину зала, от помоста до самой двери, стояли столы. За ними сидели представители самых разных народов – в основном это были эльфы, но Минда заметила среди них низенького широкоплечего и бородатого карлика, которого приняла за гнома. Вдоль боковой стены горело несколько каминов, сложенных из гладкого камня.
«Не может быть, чтобы в Колонге выросли и эти камины, – подумала Минда. – А как же огонь? Разве он не вредит дереву?» Она решила попозже спросить кого-нибудь об этих загадках.
По мере их приближения к помосту все больше и больше лиц поворачивалось в сторону гостей. Золотистые взгляды, обращенные на нее отовсюду, смущали Минду, и она крепче сжала руку Маркдж'на. Навстречу им поднялась женщина и жестом пригласила подойти ближе. От ее красоты у Минды перехватило дыхание. На женщине было свободное белое платье, подпоясанное зеленым витым шнуром. Сияющие золотом волосы спадали по спине. В голубых эльфийских глазах мелькали карие и зеленые искорки, их внимательный взгляд изучал приближающихся гостей. Дождавшись, пока они подойдут к самому помосту, женщина жестом пригласила их занять места за столом.
– Добро пожаловать, – произнесла она приятным и сладким, словно молоко с медом, голосом. – Добро пожаловать в Эленвуд. Хоть вы и прибыли в печальное для нашего народа время, пусть пребывание в Эленвуде будет для вас приятным.
Минда заметила, что тень грусти легла на прекрасное лицо леди Сиан, – несомненно, перед ними была сама владычица Эленвуда собственной персоной, и сердце девушки сжалось от горя. Озеон, убитый Повелителем Снов, был братом леди Сиан.
Будь благословен ваш дом, ответил Гримбольд, все еще сидевший на руках у Гаровда. Барсук недовольно заерзал, и великан осторожно опустил его на пол. Благодарим за твое гостеприимство, госпожа, продолжал Гримбольд, чувствуя себя гораздо увереннее на своих, хотя и все еще слабых, лапах. Мы разделяем твое горе.
Леди Сиан печально склонила голову в ответ на слова вислинга.
– И я, – заговорил Маркдж'н, – рад слышать твой приветливый голос, госпожа, и еще больше рад тебя видеть. Хоть и настали трудные времена, от встречи с тобой на душе становится намного легче. Озеон был прекрасным человеком, и мне жаль, что его нет с нами.
Медник низко поклонился, одновременно толкая локтем Минду. Она так была поглощена всем происходящим, что толчок застал Минду врасплох, и она едва устояла на ногах. Девушка вовремя спохватилась, отвесила поклон и растерянно пробормотала слова приветствия. Теперь она пожалела, что надела штаны, а не платье. Среди всей этой роскоши она чувствовала себя неотесанной крестьянкой, попавшей на королевский бал. Она едва осмелилась поднять голову и тотчас же встретилась глазами с леди Сиан. Взгляд отливающих золотом глаз показался беспредельно глубоким, напомнил ей о Яне… Она почувствовала, что погружается в эту глубину… все больше и больше…
Хотя твое сердце открыто для знаний и для веселья, раздался в ее голове мелодичный голос леди, на твоей душе лежит тяжесть, словно дверь закрыта для любого, кто попытается заглянуть в твое сердце, даже для тебясамой. Кто же ты? И что скрыто за этой дверью?
Я… не уверена, что поняла…
Леди Сиан кивнула:
Сегодня вечером больше не стану тебя тревожить, а завтра мы обо всем поговорим. Мое имя Сиан Гвинхарт.
Меня зовут Минда Таленин.
Тогда добро пожаловать, Маленький Королек,
При этих словах, прозвучавших в ее голове, Минда моргнула, ее взгляд снова стал способен охватить весь зал. Маркдж'н взял ее за локоть и усадил на свободный стул. Она опустилась на сиденье и с благодарностью приняла предложенный им кубок вина, но до сих пор не могла отвести глаз от повелительницы Эленвуда. Теперь она понимала, почему Кэмлин так ревностно исполнял свои обязанности Хранителя Врат. Это чудо стоило защищать. Будь при ней меч, Минда, вероятно, положила бы его к ногам леди Сиан и поклялась ей в верности.
Она сделала глоток вина, едва обратив внимание на его необычайный вкус, и стала слушать, как леди представляет своих подданных.
– С Кэмлином, Хранителем Врат, вы уже встречались, – сказала Сиан, указывая на эльфа, сидящего на противоположном конце стола. – Рядом с ним Дайан Харпер из Голдинг-холла, что находится к югу от Каменного Пояса.
Харпер поднялся и поклонился. Это был смуглый черноволосый человек, не похожий на эльфа, крепкого телосложения и с яркими голубыми глазами. Он был одет в легкие коричневые штаны и свободную рубаху рыжевато-желтого цвета. В расстегнутом вороте поблескивала золотая цепь.
– Мерривел Харпер, наш музыкант.
Мерривел тоже не была высокой, по меркам эльфов; как и Тэнгл, она всего на полголовы была выше Минды. Женщина вскочила на ноги, отбросила закрывшие лицо золотистые локоны, поклонилась, одернула свою зеленую тунику и, прежде чем снова сесть, подмигнула Маркдж'ну.
– С Тэнгл, Смотрительницей Дворца, и Целительницей Аренной вы уже познакомились.
Обе женщины приветственно кивнули. Леди Сиан перевела взгляд на пустовавшее место между стулом Аренны и ее собственным, и на лице повелительницы Эленвуда снова появилось выражение печали. Минда поняла, что это было место Озеона.
– Котвас Холдмастер, – немного помолчав, продолжила леди Сиан.
Высокий среброкудрый Холдмастер оказался очень серьезным, и Минда решила, что он старше большинства эльфов, хотя определить их возраст было почти невозможно. Котвас неторопливо поднялся и поклонился. В его глазах светилась такая же глубокая мудрость, как и в глазах самой леди Сиан.
– Доррен Защитница.
Доррен явно принадлежала к роду высоких эльфов. В отличие от остальных женщин за столом, она носила штаны и тунику. Ее руки огрубели, а сильные запястья говорили о непрестанных упражнениях с мечом. Она сдержанно поклонилась гостям.
– И наконец, – продолжила леди Сиан, – хочу вам представить Гаровда Шенквина – великана, как вы сами можете видеть, из Клетхолла, с севера страны.
Гаровд широко улыбнулся.
– Приветствую каждого гостя, – громыхнул он, несмотря на то, что старался говорить тихо – для великана.
Леди Сиан весело улыбнулась, но лицо ее вновь стало серьезным, как только она обернулась к Гримбольду. Сиденье вислинга было необычным, словно сделано специально для барсука – вытянуто в длину и немного приподнято спереди, так что голова Гримбольда и передние лапы возвышались над столом. Кстати, стул Гаровда тоже соответствовал меркам великана.
– Я полагаю, что вы прибыли с невеселыми известиями, – обратилась Сиан к вислингу, – но давайте оставим их на завтра. Произошло так много событий, по большей части печальных, что мы можем отложить дела только на одну ночь. Утро наступит очень скоро, Гримбольд. Возможно, скорее, чем нам того бы хотелось.
К большому облегчению Минды, Гримбольд кивнул:
Передышка нам не помешает, леди.
— Верно, – прогремел Гаровд. – Утро вечера мудренее. Давайте забудем о своих тревогах на одну ночь, чтобы собраться с силами и завтра встретиться с ними лицом к лицу.
За столом были и другие пустующие места, но, как решила Минда, они предназначались гостям, поскольку никто не смотрел на незанятые стулья с такой печалью, как на стул Озеона. Она вздохнула, ощущая некоторую неловкость оттого, что они собираются веселиться, когда брат леди Сиан убит, Ян все еще находится в каменной темнице, а Хорн так и не смог отомстить, и кто знает, сколько еще бед натворил Ильдран.
Есть время для печали, и есть время, когда надо оставить печаль в стороне. Мысленное обращение леди Сиан легким ветерком прошелестело в голове Минды. Озеон покинул нас, увы, и мы грустим об этой утрате, но его дух отлетел, и новая жизнь зародилась в чреве женщины Эленвуда. Так всегда происходит. Смерть дает начало новой жизни. Круг замыкается. Хотя мы и сожалеем о смерти Озеона, мы не можем не радоваться появлению младенца. Уже четыре столетия в Эленвуде никто не рождался.
Минда перехватила обращенный к ней взгляд леди и поразилась ее словам.
Значит, никто не может родиться до тех пор, пока один из вас не умрет?
Именно так, ответила леди Сиан.
Она завершила этот молчаливый обмен мыслями и встала. Леди подняла руку и обратилась ко всем собравшимся за столом.
– Сегодня мы пообещали себе позабыть обо всех тревогах, стучащихся в наши двери, – провозгласила она, поднимая бокал с вином. – За встречу, за радость и веселье!
– За радость и веселье! – повторил дружный хор мелодичных голосов, и руки с бокалами поднялись в ответ на тост госпожи.
Минда повернулась на стуле, чтобы посмотреть на море лиц и лес поднятых с бокалами рук. Словно по команде из-за дверей вереницей потянулись эльфийские юноши и девушки с подносами, уставленными разнообразными кушаньями. Медник тронул Минду за плечо, чтобы она обратила внимание на улыбавшегося юношу, который предлагал ей поднос с самыми изысканными яствами. Мимо него сновали другие – с медовыми пирогами и различными сладостями, овощами, жареными грибами, ароматными сырами, соусами, специями, запеченными рулетами – столько еды сразу в одном месте Минде никогда не доводилось видеть. Урчание в животе напомнило о том, как давно она ела в последний раз.
– Поистине это королевский пир! – воскликнул рядом с ней Маркдж'н. – О, Баллан! Да они потратили целую неделю, чтобы все это приготовить. И вовсе не зря.
Минда выбрала жареные грибы и не пожалела.
Поздней ночью она лежала в своей постели, смотрела в потолок и прислушивалась к ровному дыханию Танет. Минда старалась не думать о том, что находится внутри живого дерева. После ванны, принятой впервые за несколько недель, в тонкой ночной рубашке, она рухнула в постель, полагая, что тотчас же уснет. Но, несмотря на усталость, чудеса и великолепие Эленвуда долго еще занимали ее мысли.
Народ эльфов показался ей немного странным. Безусловно, праздничный ужин, песни, а потом и выступления музыкантов доставили ей немало удовольствия, но Минда не могла так беззаветно отдаваться веселью, как это делали эльфы. Радость, казалось, заполняла все их существо. Несмотря на то, что она много смеялась и даже пыталась подпевать незнакомым песням, Минда не могла до конца отрешиться от тех бедствий, которые привели ее на Гителен. Вино – она и сейчас еще испытывала легкое головокружение после нескольких выпитых кубков – помогло ей расслабиться, но, лежа в тишине, она опять вернулась к невеселым мыслям, преследовавшим ее с упорством почуявших кровь гончих, несмотря на призывный сигнал рога.
Тарин Велдвен не выходила у нее из головы. Памятуя о предостережениях Гримбольда, Минда несколько раз повторила про себя ее имя. Среди собравшихся она не заметила никого, кто хотя бы отдаленно напоминал Яна Пеналюрика, впрочем, в таком множестве народа затеряться было несложно. А вдруг Тарин здесь уже нет?
Минда нахмурилась. Бессмысленно лежать и перебирать в уме все «если» и «почему». Завтра соберется большой совет. Сейчас нужно хорошенько отдохнуть. Чтобы отвлечься, она стала вспоминать слова смешной песенки, исполненной в самом конце вечера Дайаном и Мерривел, при посильной помощи к тому времени уже изрядно опьяневших Маркдж'на и Гаровда.
С улыбкой на губах она погрузилась в сон.
Глава 3
– А-мейр, – негромко произнесла Тэнгл, приветливо улыбаясь.
За ее спиной был виден огромный зал. Теперь Минда разглядела, что эльфы отличаются друг от друга ростом и цветом волос, варьировавшимся от иссиня-черного до ярко-рыжего, как у Вулли Ленгершина из далекого теперь Фернвиллоу. Среди них не было никого, кто мог бы сравниться ростом с гигантом Гаровдом, но некоторые были не выше Минды. Она поначалу приняла их за детей, но, увидев лица, поняла свою ошибку.
– Я покажу вам комнаты для гостей, – продолжала Тэнгл. – Наши лекари займутся ранеными, и вы сможете помыться, прежде чем встретиться с леди.
Минда последовала за Тэнгл в комнату, которую ей предстояло делить с Танет. Ее спутницу уже уложили в постель, и у кровати склонились два эльфа. Оба – мужчина и женщина – были светловолосыми, в роскошных алых одеждах. В одной руке мужчина держал сосуд с прозрачной искристой жидкостью. Пока женщина, приложив обе ладони к вискам Танет, неслышно шептала какие-то слова, он обмакивал тонкий палец в жидкость и рисовал знаки на груди больной.
– Что они делают? – тихонько спросила Минда.
– Твоя спутница очень пострадала во время путешествия, – ответила Смотрительница Дворца. – Аренна старается восполнить ее жизненные силы, ушедшие на то, чтобы разрушить чары.
– А для чего нужна вода?
– Это не вода, – улыбнулась Тэнгл. – Это колонфрей. Халинор, ее ученик, чертит священные для нашего леса символы – они ускоряют рост всего живого, от молодого деревца до раненых тканей.
Минда кивнула. Не то чтобы она много поняла из объяснений своей собеседницы, но хотя бы убедилась, что Танет оказывают помощь. После этого Минда с любопытством осмотрела комнату. Потолок, стены и пол составляли одно целое, нигде не было видно и следов соединений. В одной из стен имелось окно, а под ним стояла кровать, приготовленная, как надеялась Минда, для нее. Она вновь ощутила невыносимую усталость, но предстояла еще встреча с леди Сиан, и Минда вздохнула.
В ногах каждой кровати стояли сундуки для одежды, их рюкзаки уже были здесь. Между кроватями располагалась высокая складная ширма. На трех ее створках были изображены эльфы на золотисто-гнедых конях, скачущие к лесу, в котором блестело небольшое озеро. В темной воде отражалась полная луна.
– Как красиво, – сказала Минда. Тэнгл оглянулась на ширму.
– Мы все когда-то были такими – скакали сломя голову в погоне за лунным светом.
– А что, этот дворец вырезан из одного гигантского ствола дерева? – спросила Минда.
– Нет, не вырезан, – покачала головой Тэнгл. – Это Колонг, главное дерево Эленвуда, и оно растет таким образом, чтобы дать приют леди Сиан и ее народу.
– Значит, оно живое? – изумилась Минда и озадаченно огляделась, испытывая замешательство при мысли о том, что ей предстоит провести ночь внутри растущего дерева.
– Даже очень, – ответила Тэнгл.
– Но ведь у дерева… должны быть ветви и корни?
– У него есть корни, – сказала Тэнгл. – И они уходят глубже, чем корни любого другого дерева в этом лесу. А живительными соками Колонгу служат наши благодарность и любовь, идущие от самого сердца, – сказала она, прикоснувшись рукой к груди.
Именно так Минда и представляла себе волшебную страну. Неземная красота, от которой захватывало дух. Величественные деревья, растущие в форме прекрасных замков, красивый, но грустный народ, великан…
– Там за ширмой стоит ванна, чтобы ты могла искупаться, – сказала Тэнгл. – Воду только что принесли, и она не успела остыть. Хочешь, я пришлю тебе кого-нибудь, чтобы помочь?
– Нет, я сама справлюсь.
– И еще я приготовила тебе чистую одежду.
Минда и не заметила, что на кровати лежит длинное платье приглушенного розового цвета с зеленой отделкой по вороту и на рукавах, а также коричневые штаны и рубашка из того же материала. Кроме того, там было приготовлено белье, свободная туника и темно-синий жакет. Рядом с кроватью стояли изящные босоножки и пара крепких башмаков.
– Вы нас ждали? – с удивлением спросила Минда.
Одежда и обувь на вид были ее размера. Но если их ждали, то из-за чего возникло недоразумение в кромлехе?
– Нет, – покачала головой Тэнгл. – Мы ничего не знали, пока Кэмлин не прислал весточку.
Тэнгл уже собралась уходить, но Минда тронула ее за рукав, решив задать еще один вопрос.
– А все эльфы здесь… – нерешительно начала она.
– Мы не все из Киндредов, – закончила за нее Тэнгл. – Хотя и считаемся одним народом. Серебристо-светлые волосы указывают на принадлежность к первенцам Туатана, это высокие эльфы, сородичи леди Сиан. Мои родственники – лесные эльфы. В Эленвуде множество представителей второго поколения Киндредов – это и лесные эльфы, и горные, эльфы лугов, холмов и вод, а также гости.
По ее лицу пробежала тень грусти, и Минда вспомнила Озеона из мыслей Хранителя Врат. Брат леди Сиан. Убитый Повелителем Снов.
– С тех пор как врата закрылись, мы пребываем в печали. Но все равно, как только вы отдохнете, состоится праздничный ужин в вашу честь, и вы увидите, что, несмотря на траур, в Эленвуде рады гостям. А теперь я тебя оставлю. Если приду через час, это будет не слишком рано?
– Нет-нет. – Минда снова оглядела комнату, наслаждаясь ее красотой. – Еще раз спасибо, – добавила она. – Спасибо за все.
– Я рада, что тебе здесь понравилось, – ответила Смотрительница Дворца.
Тэнгл улыбнулась и вышла из комнаты. Минда посмотрела, как идут дела у лекарей, заботящихся о Танет. Минда тревожилась за свою спутницу, но понимала, что ничем не может помочь. Целители вылечат Танет. Должны вылечить.
За ширмой Минда увидела большую деревянную ванну, до краев наполненную водой, над которой поднимался легкий парок. Девушка торопливо сбросила изорванную и грязную одежду и с наслаждением погрузилась в теплую воду. Для начала она окунулась с головой, а затем облокотилась о бортик и вытянулась, лежа на спине. И ненадолго задремала. Как будто она наконец добралась до своей постели после бесконечной сумасшедшей работы в течение долгого дня на кухне гостиницы и в зале для посетителей.
К тому времени, когда Минда закончила мыться, Танет уже спокойно спала. Аренна обтерла ее влажной тканью, и теперь Танет лежала в чистой ночной рубашке, с закрытыми глазами и безмятежным выражением на лице. Халинор ушел, прихватив с собой флакон с эликсиром.
Минда выглянула из-за ширмы в поисках полотенца, и Аренна приветливо ей улыбнулась. Целительница помогла девушке вытереться, а ее деликатные прикосновения ничуть не напоминали грубые растирания Хадона, которые ей приходилось терпеть в детстве. Аренна наложила лечебную мазь на рану и перевязала чистой льняной тканью, ее пальцы, казалось, ласкают кожу.
– Танет поправится? – спросила Минда, пока Аренна не ушла.
Целительница остановилась у двери.
– Она спит. Все, что ей сейчас нужно, это отдых. Завтра она будет уже на ногах, и ты сможешь с ней поговорить.
Взгляд золотистых глаз Целительницы излучал доброту и спокойствие. Аренна покинула комнату, и Минда в который раз поразилась грации и изяществу эльфов.
Из лежащей на кровати одежды она выбрала более практичный костюм. Переодеться в чистое было очень приятно. Минда еще ни разу не встречала такой мягкой материи. И в то же время она оказалась плотной и прочной на ощупь. Минда уже натягивала жакет, когда в комнату вошла Тэнгл, чтобы проводить гостью на встречу с леди Сиан.
Во дворце Минда чувствовала себя в безопасности, так что она оставила меч в комнате и последовала за Тэнгл, с любопытством разглядывая все, что попадалось по пути. Встреченные эльфы приветствовали их кивком или несколькими словами. На стенах висели искусно вытканные гобелены и картины. Над дверями красовались резные маски людей и животных. Не резные, поправила себя Минда. Они так росли.
Она покачала головой, радуясь, что выбрала более практичную одежду. Ей было далеко до изящества и грациозности эльфов, и она даже не пыталась равняться с ними. Наконец они добрались до просторного холла, и там Минду уже поджидали Гримбольд, все еще лежавший на руках великана, и Маркдж'н. При ее приближении глаза вислинга блеснули от радости.
Шерсть барсука была тщательно расчесана и лоснилась после заботливого ухода. Маркдж'н не упустил случая принарядиться. От пестроты его костюма у Минды зарябило в глазах. Лимонно-желтую рубашку, ослепительно красные брюки и темно-зеленую куртку дополняли длинный оранжевый шарф и голубая шапочка. За поясом вместо кинжалов торчал только короткий, не длиннее ладони Минды, нож.
– Ты выглядишь просто великолепно, – сказала она.
Медник улыбнулся и пожал плечами.
– А тебя после ванны и не узнать.
– Леди вас ждет, – произнесла Тэнгл, так что Минда не успела ничего ответить.
Смотрительница Дворца провела их в громадный зал, который изнутри казался гораздо больше, чем можно было предположить снаружи. В одном этом помещении, по мнению Минды, могли уместиться три отцовские гостиницы. Потолок был не ниже верхушки самого высокого из дубов. Зал освещался множеством мерцающих огоньков, развешанных на стенах и потолке.
– Их называют далинами, – сказал Маркдж'н, проследив за ее взглядом. – Их делают гномы, и, кроме них, никому не известен секрет этих фонариков. Некоторые считают, что это души умерших карликов. – Он пожал плечами. – Здесь много странностей, но кто может знать…
Минда не смогла сдержать улыбку. Обычно Маркдж'на не очень-то заботило правдоподобие его предположений.
– Вот уж не думала, что тебя можно чем-то удивить, – с невинным видом заметила она.
– Никогда нельзя с уверенностью сказать, когда они говорят правду. Но сейчас не время и не место для такого разговора. – Маркдж'н взял ее руку и дружески пожал. – Как только закончится вся эта суматоха с леди и лордами, я покажу тебе окрестности. А до тех пор будем вести себя благопристойно и чинно. Договорились?
– Ладно.
Они переключили внимание на дальний конец зала, где на возвышении стоял причудливо изготовленный стол, и за ним сидели несколько эльфов. Ножки стола были сделаны в виде ног оленей, заканчивающихся копытцами, а сверху столешницу поддерживали столь же искусно вырезанные когтистые лапы. Стулья с высокими спинками украшали головы зверей и птиц. Дальняя стена представляла собой трехмерное изображение лесной чащи. Высокие стволы наверху расходились раскидистыми ветвями, подпиравшими сводчатый потолок. Между деревьями темнели фигуры лесных обитателей: стоящий на задних лапах медведь, волк, олень с огромными рогами, на которых насчитывалось целых двенадцать отростков, выдра. Над ними на ветке примостилась ворона, и ее деревянные глаза были обращены на многолюдную компанию в зале.
Во всю длину зала, от помоста до самой двери, стояли столы. За ними сидели представители самых разных народов – в основном это были эльфы, но Минда заметила среди них низенького широкоплечего и бородатого карлика, которого приняла за гнома. Вдоль боковой стены горело несколько каминов, сложенных из гладкого камня.
«Не может быть, чтобы в Колонге выросли и эти камины, – подумала Минда. – А как же огонь? Разве он не вредит дереву?» Она решила попозже спросить кого-нибудь об этих загадках.
По мере их приближения к помосту все больше и больше лиц поворачивалось в сторону гостей. Золотистые взгляды, обращенные на нее отовсюду, смущали Минду, и она крепче сжала руку Маркдж'на. Навстречу им поднялась женщина и жестом пригласила подойти ближе. От ее красоты у Минды перехватило дыхание. На женщине было свободное белое платье, подпоясанное зеленым витым шнуром. Сияющие золотом волосы спадали по спине. В голубых эльфийских глазах мелькали карие и зеленые искорки, их внимательный взгляд изучал приближающихся гостей. Дождавшись, пока они подойдут к самому помосту, женщина жестом пригласила их занять места за столом.
– Добро пожаловать, – произнесла она приятным и сладким, словно молоко с медом, голосом. – Добро пожаловать в Эленвуд. Хоть вы и прибыли в печальное для нашего народа время, пусть пребывание в Эленвуде будет для вас приятным.
Минда заметила, что тень грусти легла на прекрасное лицо леди Сиан, – несомненно, перед ними была сама владычица Эленвуда собственной персоной, и сердце девушки сжалось от горя. Озеон, убитый Повелителем Снов, был братом леди Сиан.
Будь благословен ваш дом, ответил Гримбольд, все еще сидевший на руках у Гаровда. Барсук недовольно заерзал, и великан осторожно опустил его на пол. Благодарим за твое гостеприимство, госпожа, продолжал Гримбольд, чувствуя себя гораздо увереннее на своих, хотя и все еще слабых, лапах. Мы разделяем твое горе.
Леди Сиан печально склонила голову в ответ на слова вислинга.
– И я, – заговорил Маркдж'н, – рад слышать твой приветливый голос, госпожа, и еще больше рад тебя видеть. Хоть и настали трудные времена, от встречи с тобой на душе становится намного легче. Озеон был прекрасным человеком, и мне жаль, что его нет с нами.
Медник низко поклонился, одновременно толкая локтем Минду. Она так была поглощена всем происходящим, что толчок застал Минду врасплох, и она едва устояла на ногах. Девушка вовремя спохватилась, отвесила поклон и растерянно пробормотала слова приветствия. Теперь она пожалела, что надела штаны, а не платье. Среди всей этой роскоши она чувствовала себя неотесанной крестьянкой, попавшей на королевский бал. Она едва осмелилась поднять голову и тотчас же встретилась глазами с леди Сиан. Взгляд отливающих золотом глаз показался беспредельно глубоким, напомнил ей о Яне… Она почувствовала, что погружается в эту глубину… все больше и больше…
Хотя твое сердце открыто для знаний и для веселья, раздался в ее голове мелодичный голос леди, на твоей душе лежит тяжесть, словно дверь закрыта для любого, кто попытается заглянуть в твое сердце, даже для тебясамой. Кто же ты? И что скрыто за этой дверью?
Я… не уверена, что поняла…
Леди Сиан кивнула:
Сегодня вечером больше не стану тебя тревожить, а завтра мы обо всем поговорим. Мое имя Сиан Гвинхарт.
Меня зовут Минда Таленин.
Тогда добро пожаловать, Маленький Королек,
При этих словах, прозвучавших в ее голове, Минда моргнула, ее взгляд снова стал способен охватить весь зал. Маркдж'н взял ее за локоть и усадил на свободный стул. Она опустилась на сиденье и с благодарностью приняла предложенный им кубок вина, но до сих пор не могла отвести глаз от повелительницы Эленвуда. Теперь она понимала, почему Кэмлин так ревностно исполнял свои обязанности Хранителя Врат. Это чудо стоило защищать. Будь при ней меч, Минда, вероятно, положила бы его к ногам леди Сиан и поклялась ей в верности.
Она сделала глоток вина, едва обратив внимание на его необычайный вкус, и стала слушать, как леди представляет своих подданных.
– С Кэмлином, Хранителем Врат, вы уже встречались, – сказала Сиан, указывая на эльфа, сидящего на противоположном конце стола. – Рядом с ним Дайан Харпер из Голдинг-холла, что находится к югу от Каменного Пояса.
Харпер поднялся и поклонился. Это был смуглый черноволосый человек, не похожий на эльфа, крепкого телосложения и с яркими голубыми глазами. Он был одет в легкие коричневые штаны и свободную рубаху рыжевато-желтого цвета. В расстегнутом вороте поблескивала золотая цепь.
– Мерривел Харпер, наш музыкант.
Мерривел тоже не была высокой, по меркам эльфов; как и Тэнгл, она всего на полголовы была выше Минды. Женщина вскочила на ноги, отбросила закрывшие лицо золотистые локоны, поклонилась, одернула свою зеленую тунику и, прежде чем снова сесть, подмигнула Маркдж'ну.
– С Тэнгл, Смотрительницей Дворца, и Целительницей Аренной вы уже познакомились.
Обе женщины приветственно кивнули. Леди Сиан перевела взгляд на пустовавшее место между стулом Аренны и ее собственным, и на лице повелительницы Эленвуда снова появилось выражение печали. Минда поняла, что это было место Озеона.
– Котвас Холдмастер, – немного помолчав, продолжила леди Сиан.
Высокий среброкудрый Холдмастер оказался очень серьезным, и Минда решила, что он старше большинства эльфов, хотя определить их возраст было почти невозможно. Котвас неторопливо поднялся и поклонился. В его глазах светилась такая же глубокая мудрость, как и в глазах самой леди Сиан.
– Доррен Защитница.
Доррен явно принадлежала к роду высоких эльфов. В отличие от остальных женщин за столом, она носила штаны и тунику. Ее руки огрубели, а сильные запястья говорили о непрестанных упражнениях с мечом. Она сдержанно поклонилась гостям.
– И наконец, – продолжила леди Сиан, – хочу вам представить Гаровда Шенквина – великана, как вы сами можете видеть, из Клетхолла, с севера страны.
Гаровд широко улыбнулся.
– Приветствую каждого гостя, – громыхнул он, несмотря на то, что старался говорить тихо – для великана.
Леди Сиан весело улыбнулась, но лицо ее вновь стало серьезным, как только она обернулась к Гримбольду. Сиденье вислинга было необычным, словно сделано специально для барсука – вытянуто в длину и немного приподнято спереди, так что голова Гримбольда и передние лапы возвышались над столом. Кстати, стул Гаровда тоже соответствовал меркам великана.
– Я полагаю, что вы прибыли с невеселыми известиями, – обратилась Сиан к вислингу, – но давайте оставим их на завтра. Произошло так много событий, по большей части печальных, что мы можем отложить дела только на одну ночь. Утро наступит очень скоро, Гримбольд. Возможно, скорее, чем нам того бы хотелось.
К большому облегчению Минды, Гримбольд кивнул:
Передышка нам не помешает, леди.
— Верно, – прогремел Гаровд. – Утро вечера мудренее. Давайте забудем о своих тревогах на одну ночь, чтобы собраться с силами и завтра встретиться с ними лицом к лицу.
За столом были и другие пустующие места, но, как решила Минда, они предназначались гостям, поскольку никто не смотрел на незанятые стулья с такой печалью, как на стул Озеона. Она вздохнула, ощущая некоторую неловкость оттого, что они собираются веселиться, когда брат леди Сиан убит, Ян все еще находится в каменной темнице, а Хорн так и не смог отомстить, и кто знает, сколько еще бед натворил Ильдран.
Есть время для печали, и есть время, когда надо оставить печаль в стороне. Мысленное обращение леди Сиан легким ветерком прошелестело в голове Минды. Озеон покинул нас, увы, и мы грустим об этой утрате, но его дух отлетел, и новая жизнь зародилась в чреве женщины Эленвуда. Так всегда происходит. Смерть дает начало новой жизни. Круг замыкается. Хотя мы и сожалеем о смерти Озеона, мы не можем не радоваться появлению младенца. Уже четыре столетия в Эленвуде никто не рождался.
Минда перехватила обращенный к ней взгляд леди и поразилась ее словам.
Значит, никто не может родиться до тех пор, пока один из вас не умрет?
Именно так, ответила леди Сиан.
Она завершила этот молчаливый обмен мыслями и встала. Леди подняла руку и обратилась ко всем собравшимся за столом.
– Сегодня мы пообещали себе позабыть обо всех тревогах, стучащихся в наши двери, – провозгласила она, поднимая бокал с вином. – За встречу, за радость и веселье!
– За радость и веселье! – повторил дружный хор мелодичных голосов, и руки с бокалами поднялись в ответ на тост госпожи.
Минда повернулась на стуле, чтобы посмотреть на море лиц и лес поднятых с бокалами рук. Словно по команде из-за дверей вереницей потянулись эльфийские юноши и девушки с подносами, уставленными разнообразными кушаньями. Медник тронул Минду за плечо, чтобы она обратила внимание на улыбавшегося юношу, который предлагал ей поднос с самыми изысканными яствами. Мимо него сновали другие – с медовыми пирогами и различными сладостями, овощами, жареными грибами, ароматными сырами, соусами, специями, запеченными рулетами – столько еды сразу в одном месте Минде никогда не доводилось видеть. Урчание в животе напомнило о том, как давно она ела в последний раз.
– Поистине это королевский пир! – воскликнул рядом с ней Маркдж'н. – О, Баллан! Да они потратили целую неделю, чтобы все это приготовить. И вовсе не зря.
Минда выбрала жареные грибы и не пожалела.
Поздней ночью она лежала в своей постели, смотрела в потолок и прислушивалась к ровному дыханию Танет. Минда старалась не думать о том, что находится внутри живого дерева. После ванны, принятой впервые за несколько недель, в тонкой ночной рубашке, она рухнула в постель, полагая, что тотчас же уснет. Но, несмотря на усталость, чудеса и великолепие Эленвуда долго еще занимали ее мысли.
Народ эльфов показался ей немного странным. Безусловно, праздничный ужин, песни, а потом и выступления музыкантов доставили ей немало удовольствия, но Минда не могла так беззаветно отдаваться веселью, как это делали эльфы. Радость, казалось, заполняла все их существо. Несмотря на то, что она много смеялась и даже пыталась подпевать незнакомым песням, Минда не могла до конца отрешиться от тех бедствий, которые привели ее на Гителен. Вино – она и сейчас еще испытывала легкое головокружение после нескольких выпитых кубков – помогло ей расслабиться, но, лежа в тишине, она опять вернулась к невеселым мыслям, преследовавшим ее с упорством почуявших кровь гончих, несмотря на призывный сигнал рога.
Тарин Велдвен не выходила у нее из головы. Памятуя о предостережениях Гримбольда, Минда несколько раз повторила про себя ее имя. Среди собравшихся она не заметила никого, кто хотя бы отдаленно напоминал Яна Пеналюрика, впрочем, в таком множестве народа затеряться было несложно. А вдруг Тарин здесь уже нет?
Минда нахмурилась. Бессмысленно лежать и перебирать в уме все «если» и «почему». Завтра соберется большой совет. Сейчас нужно хорошенько отдохнуть. Чтобы отвлечься, она стала вспоминать слова смешной песенки, исполненной в самом конце вечера Дайаном и Мерривел, при посильной помощи к тому времени уже изрядно опьяневших Маркдж'на и Гаровда.
С улыбкой на губах она погрузилась в сон.
Глава 3
На рассвете Минда открыла глаза и поняла, что больше не уснет. Несмотря на выпитое накануне вино и всего пять часов сна, она чувствовала себя отдохнувшей, а голова была совершенно ясной. Минда осторожно приподнялась в постели, опасаясь, что вчерашний хмель даст о себе знать, но никаких неприятных ощущений не последовало. Маркдж'н не зря восхвалял эльфийское искусство виноделия. В погребах Хадона не нашлось бы ничего подобного.
Минда спустила ноги с кровати и обнаружила стоящие на полу тапочки. Танет все еще спала, у ее кровати свернулся клубочком Рун. Как он смог пробраться в замок? Минда оглянулась в поисках Каббера, но второй волк не вернулся. Жаль, что он не привязался к ней так, как Рун привязался к Танет, но в душе Минда знала: несмотря на все дружелюбие, волков никак нельзя назвать домашними животными.
Пока Минда переодевалась, Рун приоткрыл один глаз, но не выказал никакого желания ее сопровождать, когда девушка выскользнула за дверь. Сосредоточившись, она сумела благополучно миновать все переходы и добраться до большого зала, где они пировали накануне. Десятки эльфов уже прохаживались по комнате или сидели за столами. Через стекла высоких окон били лучи утреннего солнца.
Неподалеку от двери за столом сидела Мерривел, и она пригласила Минду присоединиться и позавтракать, но та лишь налила себе чая и отправилась во двор немного осмотреться.
Рядом с дворцом, как она слышала, протекала река, и Минда решила ее поискать. Ванна в ее комнате была пуста, однако беспокоить Тэнгл не хотелось, хотя Минда и не прочь была умыться, а по возможности и поплавать. Прихлебывая на ходу чай, Минда наслаждалась утренней тишиной. На полпути к реке она наткнулась на Маркдж'на и Гаровда, устроившихся под высокими дубами и коротающих время за разговорами. При виде Минды великан помахал ей рукой.
– Привет, Минда! Да ты ранняя пташка! Иди, посиди немножко с нами.
Минда глянула на просвечивающую синеву реки и пожала плечами. Что же, она искупается чуть позже. Не выпуская из рук чашку с чаем, она устроилась на траве между двумя приятелями.
– После того, что нам довелось пережить за последние дни, я должна была чувствовать себя совершенно измученной, но ничего подобного, – заговорила она, – У меня такое ощущение, что я могла бы сегодня запросто прогуляться по нескольким мирам.
Гаровд усмехнулся:
– Да, во дворце эльфов всегда так. Этот народ наслаждается каждым мгновением, хотя живут они очень долго. Во время праздника они веселее, чем птицы весной, во время сражения – свирепее драконов. Ах, а если они полюбят…
Гигант смущенно осекся, и Минда рассмеялась над его замешательством.
– А как они любят? – спросила она. – Это не для моих нежных ушек?
Минда заметила, что у обоих приятелей вид был совершенно блаженный, а эльфийские девушки так прекрасны… Вообразив себе Маркдж'на в объятиях одной из блестящих леди, Минда внезапно почувствовала укол ревности, хотя она не знала, как повела бы себя, попытайся он проникнуть в ее спальню.
Минда спустила ноги с кровати и обнаружила стоящие на полу тапочки. Танет все еще спала, у ее кровати свернулся клубочком Рун. Как он смог пробраться в замок? Минда оглянулась в поисках Каббера, но второй волк не вернулся. Жаль, что он не привязался к ней так, как Рун привязался к Танет, но в душе Минда знала: несмотря на все дружелюбие, волков никак нельзя назвать домашними животными.
Пока Минда переодевалась, Рун приоткрыл один глаз, но не выказал никакого желания ее сопровождать, когда девушка выскользнула за дверь. Сосредоточившись, она сумела благополучно миновать все переходы и добраться до большого зала, где они пировали накануне. Десятки эльфов уже прохаживались по комнате или сидели за столами. Через стекла высоких окон били лучи утреннего солнца.
Неподалеку от двери за столом сидела Мерривел, и она пригласила Минду присоединиться и позавтракать, но та лишь налила себе чая и отправилась во двор немного осмотреться.
Рядом с дворцом, как она слышала, протекала река, и Минда решила ее поискать. Ванна в ее комнате была пуста, однако беспокоить Тэнгл не хотелось, хотя Минда и не прочь была умыться, а по возможности и поплавать. Прихлебывая на ходу чай, Минда наслаждалась утренней тишиной. На полпути к реке она наткнулась на Маркдж'на и Гаровда, устроившихся под высокими дубами и коротающих время за разговорами. При виде Минды великан помахал ей рукой.
– Привет, Минда! Да ты ранняя пташка! Иди, посиди немножко с нами.
Минда глянула на просвечивающую синеву реки и пожала плечами. Что же, она искупается чуть позже. Не выпуская из рук чашку с чаем, она устроилась на траве между двумя приятелями.
– После того, что нам довелось пережить за последние дни, я должна была чувствовать себя совершенно измученной, но ничего подобного, – заговорила она, – У меня такое ощущение, что я могла бы сегодня запросто прогуляться по нескольким мирам.
Гаровд усмехнулся:
– Да, во дворце эльфов всегда так. Этот народ наслаждается каждым мгновением, хотя живут они очень долго. Во время праздника они веселее, чем птицы весной, во время сражения – свирепее драконов. Ах, а если они полюбят…
Гигант смущенно осекся, и Минда рассмеялась над его замешательством.
– А как они любят? – спросила она. – Это не для моих нежных ушек?
Минда заметила, что у обоих приятелей вид был совершенно блаженный, а эльфийские девушки так прекрасны… Вообразив себе Маркдж'на в объятиях одной из блестящих леди, Минда внезапно почувствовала укол ревности, хотя она не знала, как повела бы себя, попытайся он проникнуть в ее спальню.