Нигде не было видно ни одного рикши! Ноги его по щиколотку уходили в воду, а дождь, казалось, и не думал прекращаться.
Температура, однако, не понизилась ни на один градус. Малко овладели сомнения: придет ли Ральф Амалфи в такую погоду на встречу? Из-за проливного дождя нельзя было рассмотреть, что делается вокруг. Казалось, что он – единственная живая душа во всем Вьентьяне.
Он пытался бежать быстрее, но грязь была такой скользкой, что он чуть было не растянулся.
Казалось, что набережной Фангум не будет конца. Мокрая тенниска сковывала движения, и Малко стянул ее с себя и взял в руку. Теперь дождь струился по обнаженному торсу, и неприятное ощущение прошло. До места встречи оставалось еще более километра.
Под навесом, скрываясь от дождя, сидели на корточках лаосцы. Это было место, куда таиландские крестьяне с противоположного берега привозили свои товары.
Лаосцы смотрели на промокшего до нитки белого человека с любопытством, в котором сквозили и насмешка, и доброжелательность.
– Я ищу друга, – сказал Малко. – Он тоже иностранец, мы должны были вместе уехать на джонке.
Он сказал это по-английски. Потом повторил по-французски. Благодаря своей фантастической памяти, он знал дюжину языков, но лаосский пока не был в их числе. Один из мужчин, сидевших на корточках, оскалил золотые зубы в широкой улыбке.
– Уехал, – сказал он и жестом показал в сторону Меконга. – Давно уехал.
Было без десяти минут семь. Малко опоздал на сорок минут. Ему стало стыдно за себя: как можно быть таким непредусмотрительным! Американец не побоялся ливня. Малко показал рукой на одну из привязанных джонок.
– Я тоже хочу уехать.
Лаосец покачал головой.
– Невозможно.
Лаосцы – люди очень симпатичные. Но никто еще не сумел их убедить в том, что активная деятельность намного полезнее отдыха. В сезон дождей убедить их в этом тем более невозможно. Как ни старался Малко, лаосец только тупо уставился на Меконг. Шум двигателя заставил Малко обернуться: по грязи, сотрясаясь всем корпусом, ехало такси.
Из него высыпала и устремилась к пристани целая тайская семья: спасаясь от дождя, они держали над головой большие пустые корзины вместо зонтов. Малко ринулся к машине прежде, чем шофер успел снова завести мотор.
– В «Лан-Ксанг».
Шофер брезгливо посмотрел на промокшую одежду Малко. Тот был похож на хиппи, а лаосцы не понимают хиппи. Почему эти иностранцы, будучи сказочно богатыми, забавляются тем, что живут как они?
Трясясь в этой колымаге, Малко предался мрачным мыслям. И как по волшебству, едва он подошел к дверям «Лан-Ксанга», дождь прекратился.
Беря ключ от номера, он услышал за спиной робкий голос. Он оглянулся. На него смотрела все такая же очаровательная Юболь, одетая в черный костюм. В руках она держала огромных размеров зонтик.
– Я вас не побеспокою?
Малко с трудом улыбнулся.
– Нет. Но я хотел бы переодеться. Я немного промок.
Это было мягко сказано. Вокруг него натекла целая лужа.
– Я пойду с вами.
Она пошла за ним. Администратор-китаянка посмотрела им вслед безразличным взглядом. Войдя в его номер, Юболь сразу же направилась в ванную комнату и возвратилась с большим полотенцем.
– Разрешите мне.
Она так старалась угодить ему, что он подчинился. С поразительной ловкостью она сняла с него остатки одежды и начала его сильно, но нежно растирать. Малко почувствовал себя конем, которого растирают соломенным жгутом.
Когда он просох, мозг его начал вновь работать. Присев перед ним на корточки, Юболь протирала ему палец за пальцем. В вырезе ее блузки он видел две маленькие грудки. Она подняла голову.
– Я пришла за вами, чтобы показать вам дом, который я сняла. Моя семья будет так рада.
И тут у Малко возникла идея.
– Вы знаете, где находится Ват Тамп Ха? – спросил он.
На лице Юболи проступило наивное удивление.
– Вы знаете Замок Лесного Каскада?
– Я слышал о нем. А он хорошо известен?
– О да!
Юболь обрадовалась, что нашлась тема для разговора.
– Это небольшая община бонз, – объяснила она. – Среди них есть один, который заранее может предсказать выигрышные номера лотереи. Один раз я у него спрашивала. Но я, наверное, мало молилась, потому что мне не выпал счастливый номер. Вышло все наоборот: он взял у меня пятьсот кипов ни за что...
Малко подумал про себя, что если бы в Европе те, кто выигрывает на скачках, ходили на исповедь, посещение церквей значительно возросло бы.
– Я хотел бы поехать в Ват Тамп Ха, – сказал Малко. – Вы смогли бы меня сопровождать?
Юболь, не выпуская из рук полотенца, выпрямилась.
– Когда?
– Сейчас.
– Сейчас?
Она посмотрела на Малко с удивлением.
– Это очень далеко. Через час наступит ночь. Бонзы уже будут спать. Они ложатся очень рано.
– Мне не надо видеть бонз. Я должен был ехать туда с другом, а он уехал, не дождавшись меня: я опоздал. Это очень важно.
– Хорошо, – сказала тоненьким голоском Юболь, – но это опасно.
– Тем хуже для меня, но я не хочу подвергать опасности вас. Помогите найти кого-нибудь, кто бы смог меня туда сопровождать. Я хорошо ему заплачу.
– О, что вы, для меня это не опасно. Опасно для вас. Замок находится в зоне контроля Патет-Лао. Случается, что они захватывают иностранцев и убивают их.
Малко вспомнил Дерека Уайза. Нашли только его голову.
– Ничего, Юболь. Я должен туда ехать.
Молодая лаоска открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут же его закрыла.
Малко натянул сухие брюки, сапоги, рубашку, затем вынул свой суперплоский пистолет, завернутый в мокрую тенниску. Увидев оружие, Юболь не выказала ни малейшего удивления. Скорее наоборот.
– Я могу положить его к себе в сумочку, – предложила она.
– Вы не боитесь?
Она покачала головой.
– Здесь у всех оружие. Война. У Уильяма револьвер больше вашего.
Заодно Малко положил ей в сумочку еще и три обоймы.
Навстречу им попалось несколько китайских лодок, но вскоре и они стали почти неразличимы. Отъезд был очень трудным. Если бы не настойчивость Юболи, которая вдруг превратилась в грозную мегеру, им бы никогда не уехать. Казалось, что преодолеть отвращение лаосцев к ночным передвижениям по реке просто невозможно. Однако за баснословную сумму – двадцать тысяч кипов – Юболи, наконец, удалось уговорить один «экипаж».
Скрючившись на дне джонки, Юболь задремала, положив голову на колени Малко, который с грехом пополам устроился между мешками с рисом. На корме молча, словно набрав в рот воды, сидели лаосцы.
Возле мотора, несмотря на оглушительный шум, спал мальчонка. Берега, заросшие непроходимыми джунглями, едва проглядывались. Местами ширина Меконга достигала пятисот метров. Но с лаосского берега смерть могла нагрянуть в любой момент. Большой желтый фонарь джонки был прекрасной мишенью для пулеметов Патет-Лао.
На небольшой высоте над ними пролетел самолет, тоже в сторону низовья реки. Может быть, с целью высадить очередную группу американских десантников. Вот уже почти четверть века в непроходимых джунглях северной части страны ЦРУ с удивительным упорством вело непонятную и жестокую войну.
Утомленный шумом мотора, Малко задремал. Он отставал от американца на два часа. Благодаря Юболи ему стало известно, что агент Бюро по борьбе с наркобизнесом уехал, не дождавшись его, на такой же джонке. Юболь притронулась к плечу Малко и протянула ему небольшой пакет, завернутый в банановый лист.
– Надо поесть.
Он развернул пакет. В нем оказалось мелко нарубленное сырое мясо и стручки красного перца. Он взял один стручок, откусил и с непривычки чуть не выплюнул его: во рту полыхал пожар. Перец отбивал запах несвежего мяса. Юболь спокойно уплетала свою порцию. Должно быть, у нее была железная глотка.
– Приехали.
Джонка пристала к высокому, поросшему травой берегу. Небо освободилось от туч, луна слабо освещала местность. На противоположном берегу, где жили таи, виднелись огоньки, но на лаосском берегу была сплошная темень. Сойдя с джонки, Малко последовал за Юболью. Они вскарабкались на мокрый от дождя берег и очутились на небольшой площадке. В лунном отблеске сверкнули какие-то серебристые громады.
Заинтригованный, Малко подошел к ним. Это были гигантских размеров Будды, сделанные из дерева – грубая подделка старинных произведений искусства – и привезенные из Ват Тамп Ха.
Ральфа Амалфи здесь не было.
– А где джонка моего друга? – спросил Малко. Юболь не ответила. Казалось, она что-то от него скрывала. Малко внимательно вглядывался в окутавшую его темноту и думал, каким безумством было все это путешествие. Он оказался в ста километрах от Вьентьяна, в зоне, где было крайне небезопасно, и никто не знал, где он находится.
– Джонка уплыла, – вдруг призналась Юболь. – Они не захотели оставаться здесь на ночь.
– Где мой друг?
– Не знаю.
– Его надо найти.
Почему Кхо, осведомитель Ральфа Амалфи, назначил ему встречу в этом глухом месте? Агент Бюро по борьбе с наркобизнесом не позволил бы завлечь себя в опасную зону, не будь на то серьезной причины.
По узкой лесенке, выдолбленной в скале, они добрались до ровной площадки, где вокруг огромного сидящего под навесом из толя Будды стояло на сваях несколько домов.
Казалось, все вокруг спало.
В сопровождении Юболи Малко обежал буддистский монастырь, не заметив никого. Бонзы спали. Легкий шумок привлек его внимание. Он подошел к одному из домов. На его стене головой вниз висела подвешенная за лапы маленькая сова. Она слабо билась. Милая маленькая азиаточка Юболь взглянула на птицу с безразличием.
– Я думал, что бонзы почитают жизнь во всех ее проявлениях, – заметил Малко.
– Но они ее не убивают, – спокойно возразила Юболь. – Они ждут, когда она умрет. Это как с рыбами. Они вынимают их из воды. И не их вина, что рыбы потом умирают...
Да, это так называемое широкое толкование закона.
– Надо разбудить какого-нибудь бонзу и выяснить, где мой друг.
Юболь поднялась по ступенькам к одной из хижин. У порога спал бонза, завернувшись в свои шафрановые одежды. Малко услышал приглушенный разговор. Видимо, бонза был поражен таким поздним визитом. Юболь спустилась вниз.
– Он ничего не знает, – сказала она. – Весь день он предавался медитации.
Ральф Амалфи мог быть где угодно. Возможно, он даже спит в одной из хижин монастыря. Раньше завтрашнего утра здесь нечего было делать.
– Надо возвращаться, спать будем во Вьентьяне, – сказал Малко.
Они спустились к Меконгу. Придя на площадку серебристых Будд, Малко остановился. В том месте, где они оставили джонку, ничего не было! Он выругался сквозь зубы. Лодочники пошли вниз по течению, не включив мотор. Он имел неосторожность заплатить им вперед. Юболь потянула его за рукав.
– Здесь есть приют для гостей, – сказала она. – Мы можем там лечь спать.
Малко не видел другого выхода. Они снова поднялись к монастырю. Юболь легко нашла приют. Около хижины стояло несколько глиняных кувшинов с водой, под верандой были сложены циновки. Юболь взяла полено вместо подушки и заставила Малко улечься. Сама она села на пятки.
– Вы не будете ложиться? – спросил он.
Лаоска улыбнулась.
– Попозже. Сначала я выгоню москитов. А то вы не сможете уснуть. Они здесь такие злющие.
Малко закрыл глаза. Он был растроган.
Было тепло, кругом царило спокойствие. Юболь была сама доброта. Он понимал теперь, почему бонзы выбрали это место для своего уединения.
Но была война, были Ральф Амалфи, опиум, Центральное разведывательное управление, смерть, которая всегда была рядом и которая очищала его ремесло и сделки с совестью.
Он вынул из сумочки Юболи свой суперплоский пистолет, загнал в ствол пулю и положил его под циновку. Погружаясь в сон, он подумал, что Юболь может выстрелить ему в голову, и он канет в вечность, не почувствовав боли...
Немного позже он почувствовал, как к нему прижимается чье-то тело. Юболь расправилась с москитами.
– Спросите у него, – прошептал Малко.
День только занимался. Малко чувствовал себя совершенно разбитым после ночи, проведенной на циновке. Никаких следов Ральфа Амалфи! Маленькая сова все еще висела на веревке, но уже безжизненно. Юболь подошла к бонзе, сложив ладони перед лицом, и робко обратилась к нему. Бонза словно ничего не слышал. Юболь обернулась к Малко.
– Может быть, что-нибудь принести ему в дар? Они ведь очень бедные.
Малко порылся в кармане, и Юболь снова обратилась к бонзе с вопросом, протянув ему купюру в тысячу кипов. На сей раз бонза соизволил прервать медитацию. Малко слушал их разговор, ничего не понимая. Наконец Юболь перевела:
– Ваш друг был здесь вчера вечером. Он встретился с одним лаосцем, и они ушли в лес по тропе, которая начинается за статуей великого Будды.
– Куда ведет эта тропа?
– Никуда, – ответила Юболь. – В этом направлении нет ни одной деревни.
Слова Юболь озадачили Малко. Не мог же Ральф Амалфи сойти с ума! И где он сейчас находится?
Бонза, сложив денежную купюру, снова погрузился в медитацию. Малко потянул Юболь за руку.
– Пойдемте посмотрим.
С каждой минутой жара становилась все нестерпимее. Прежде чем ступить на узкую тропинку, они заметили еще двух бонз. Дождь смыл все следы. Проходил ли здесь Ральф Амалфи или нет, понять было невозможно. Но если принять во внимание непроходимость джунглей, он не мог быть нигде в другом месте.
Не прошло и пяти минут, как у Малко возникло ощущение, что он в сауне. Он стянул с себя тенниску и остался голым по пояс. Увы, муссонные дожди всегда идут только во второй половине дня. Тропинка петляла между двумя зелеными стенами, непроницаемыми для взгляда.
Быть может, за ними наблюдал целый полк людей Патет-Лао... Объятая ужасом Юболь с тревогой смотрела по сторонам. В этом зеленом беспределе суперплоский пистолет Малко казался игрушкой...
Через полчаса ходьбы Малко остановился. Сердце его учащенно билось. Никаких признаков агента Бюро по борьбе с наркобизнесом! Он чувствовал, что Юболь принимает его за сумасшедшего. Он сложил рупором руки и закричал:
– Амалфи!
Его крик, поглощенный жарким воздухом, едва ли достиг ближайших деревьев.
Если бонза не солгал, Ральф Амалфи должен был быть где-то здесь, впереди них. Он снова двинулся вперед. Малко поклялся, что никогда в жизни больше не пойдет в сауну. Теперь и Юболь сняла блузку, обнажив свои прелестные маленькие грудки. Она шла молча, чуть наклонив голову в знак покорности.
Они прошли еще с километр. Тропа сделалась совсем узкой, а затем полностью исчезла среди заросших джунглями холмов. Малко остановился. Он был обескуражен. Оставалось одно – возвращаться во Вьентьян.
Шум мотора заставил его поднять голову. И сразу же он увидел «Пилатус», летящий над самыми деревьями. Затем самолет быстро набрал высоту и стал описывать круги в нескольких сотнях метров справа от них, как будто что-то заметил. Это был, без всякого сомнения, самолет ВВС США, а значит и ЦРУ. Их он не увидел. Следовательно, он обнаружил что-то другое.
Малко пошел назад, внимательно рассматривая зеленую стену. И вдруг ему бросился в глаза просвет в листве: узкая свежепроложенная тропка уходила в джунгли перпендикулярно к ним. Самолет все кружил, над лесом раздавался мерный гул мотора. Малко бросился по тропке, за ним Юболь. Пробежав метров сто, он хотел было отказаться от своей затеи. Ветки и лианы больно хлестали их, все время вставая на пути. Ничего кроме них они не видели. Тропка поднималась вверх по склону холма.
«Пилатус» пролетел над ними на высоте менее тридцати метров. Это означало, что людей Патет-Лао пилот не увидел. Иначе он летел бы более осторожно. Машинально Малко прочел номерной знак самолета: NC 951784.
Приподнявшись на цыпочках, он вдруг заметил справа от них какой-то серебристый отблеск как раз на том месте, над которым кружил «Пилатус». Цепляясь за лианы, он забрался на дерево, чтобы расширить обзор. У него чуть не вырвался радостный крик. На поляне, метрах в ста от них, лежали обломки самолета. Малко спрыгнул на землю и рассказал Юболи об увиденном.
Через пять минут они были на месте. Прежде всего среди деревьев Малко увидел сломанные вертикальный стабилизатор и хвостовое оперение «Дугласа» ДС-3. Все остальное упало дальше, сокрушив несколько деревьев. Одно крыло, на котором еще висел мотор, стояло почти вертикально. Остальная часть фюзеляжа лежала рядом с другим крылом. Авария произошла недавно: лианы не успели еще обвить обломки. Малко остановился возле хвоста. Он был озадачен.
Так вот почему «Пилатус» кружил над джунглями! Но где агент Бюро по борьбе с наркобизнесом? Он снова позвал:
– Амалфи! Амалфи!
Никакого ответа.
Юболь смотрела на самолет широко открытыми глазами. Вынув пистолет, Малко обошел вокруг обломков хвостового оперения. Внезапно он остановился с перехваченным дыханием, затем крикнул Юболи, чтобы она оставаясь на месте.
Ральф Амалфи уже больше не мог ему ответить. Все, что от него осталось, было распято и пригвождено к дереву прямо за фюзеляжем. Обмякшие ноги касались земли. Рой жирных мух облепил его лицо и шею. Малко подошел поближе. Голова американца была почти отделена от туловища. Кровь вылилась на рубашку, спекшись в ярко-красный нагрудник. Руки были прибиты к коре большими плотницкими гвоздями. Жужжание мух заполняло уши Малко. Он взглянул ниже.
Позади него раздался пронзительный крик. Юболь тоже подошла и смотрела на распятого, загипнотизированная огромной раной, зияющей в правом боку.
Малко преодолел отвращение и подошел поближе, чтобы посмотреть на рану, края которой были каштанового цвета. – Они вырвали у него печень, – прошептала Юболь. Малко чуть не вырвало от страшного зловония. И вдруг позади них послышался легкий шорох листвы. Малко мгновенно обернулся, сердце его бешено билось. Держа пистолет в руке, Малко был готов к встрече с джунглями. Те, кто изувечил и убил Ральфа Амалфи, по всей видимости, еще не ушли.
Глава 5
Температура, однако, не понизилась ни на один градус. Малко овладели сомнения: придет ли Ральф Амалфи в такую погоду на встречу? Из-за проливного дождя нельзя было рассмотреть, что делается вокруг. Казалось, что он – единственная живая душа во всем Вьентьяне.
Он пытался бежать быстрее, но грязь была такой скользкой, что он чуть было не растянулся.
Казалось, что набережной Фангум не будет конца. Мокрая тенниска сковывала движения, и Малко стянул ее с себя и взял в руку. Теперь дождь струился по обнаженному торсу, и неприятное ощущение прошло. До места встречи оставалось еще более километра.
* * *
Три пустых больших джонки качались на воде под проливным дождем. С отчаянием Малко посмотрел на причал. Ральфа Амалфи нигде не было. Но ведь именно отсюда, прямо напротив заправочной станции «Три слона», начиналась дорога к Меконгу.Под навесом, скрываясь от дождя, сидели на корточках лаосцы. Это было место, куда таиландские крестьяне с противоположного берега привозили свои товары.
Лаосцы смотрели на промокшего до нитки белого человека с любопытством, в котором сквозили и насмешка, и доброжелательность.
– Я ищу друга, – сказал Малко. – Он тоже иностранец, мы должны были вместе уехать на джонке.
Он сказал это по-английски. Потом повторил по-французски. Благодаря своей фантастической памяти, он знал дюжину языков, но лаосский пока не был в их числе. Один из мужчин, сидевших на корточках, оскалил золотые зубы в широкой улыбке.
– Уехал, – сказал он и жестом показал в сторону Меконга. – Давно уехал.
Было без десяти минут семь. Малко опоздал на сорок минут. Ему стало стыдно за себя: как можно быть таким непредусмотрительным! Американец не побоялся ливня. Малко показал рукой на одну из привязанных джонок.
– Я тоже хочу уехать.
Лаосец покачал головой.
– Невозможно.
Лаосцы – люди очень симпатичные. Но никто еще не сумел их убедить в том, что активная деятельность намного полезнее отдыха. В сезон дождей убедить их в этом тем более невозможно. Как ни старался Малко, лаосец только тупо уставился на Меконг. Шум двигателя заставил Малко обернуться: по грязи, сотрясаясь всем корпусом, ехало такси.
Из него высыпала и устремилась к пристани целая тайская семья: спасаясь от дождя, они держали над головой большие пустые корзины вместо зонтов. Малко ринулся к машине прежде, чем шофер успел снова завести мотор.
– В «Лан-Ксанг».
Шофер брезгливо посмотрел на промокшую одежду Малко. Тот был похож на хиппи, а лаосцы не понимают хиппи. Почему эти иностранцы, будучи сказочно богатыми, забавляются тем, что живут как они?
Трясясь в этой колымаге, Малко предался мрачным мыслям. И как по волшебству, едва он подошел к дверям «Лан-Ксанга», дождь прекратился.
Беря ключ от номера, он услышал за спиной робкий голос. Он оглянулся. На него смотрела все такая же очаровательная Юболь, одетая в черный костюм. В руках она держала огромных размеров зонтик.
– Я вас не побеспокою?
Малко с трудом улыбнулся.
– Нет. Но я хотел бы переодеться. Я немного промок.
Это было мягко сказано. Вокруг него натекла целая лужа.
– Я пойду с вами.
Она пошла за ним. Администратор-китаянка посмотрела им вслед безразличным взглядом. Войдя в его номер, Юболь сразу же направилась в ванную комнату и возвратилась с большим полотенцем.
– Разрешите мне.
Она так старалась угодить ему, что он подчинился. С поразительной ловкостью она сняла с него остатки одежды и начала его сильно, но нежно растирать. Малко почувствовал себя конем, которого растирают соломенным жгутом.
Когда он просох, мозг его начал вновь работать. Присев перед ним на корточки, Юболь протирала ему палец за пальцем. В вырезе ее блузки он видел две маленькие грудки. Она подняла голову.
– Я пришла за вами, чтобы показать вам дом, который я сняла. Моя семья будет так рада.
И тут у Малко возникла идея.
– Вы знаете, где находится Ват Тамп Ха? – спросил он.
На лице Юболи проступило наивное удивление.
– Вы знаете Замок Лесного Каскада?
– Я слышал о нем. А он хорошо известен?
– О да!
Юболь обрадовалась, что нашлась тема для разговора.
– Это небольшая община бонз, – объяснила она. – Среди них есть один, который заранее может предсказать выигрышные номера лотереи. Один раз я у него спрашивала. Но я, наверное, мало молилась, потому что мне не выпал счастливый номер. Вышло все наоборот: он взял у меня пятьсот кипов ни за что...
Малко подумал про себя, что если бы в Европе те, кто выигрывает на скачках, ходили на исповедь, посещение церквей значительно возросло бы.
– Я хотел бы поехать в Ват Тамп Ха, – сказал Малко. – Вы смогли бы меня сопровождать?
Юболь, не выпуская из рук полотенца, выпрямилась.
– Когда?
– Сейчас.
– Сейчас?
Она посмотрела на Малко с удивлением.
– Это очень далеко. Через час наступит ночь. Бонзы уже будут спать. Они ложатся очень рано.
– Мне не надо видеть бонз. Я должен был ехать туда с другом, а он уехал, не дождавшись меня: я опоздал. Это очень важно.
– Хорошо, – сказала тоненьким голоском Юболь, – но это опасно.
– Тем хуже для меня, но я не хочу подвергать опасности вас. Помогите найти кого-нибудь, кто бы смог меня туда сопровождать. Я хорошо ему заплачу.
– О, что вы, для меня это не опасно. Опасно для вас. Замок находится в зоне контроля Патет-Лао. Случается, что они захватывают иностранцев и убивают их.
Малко вспомнил Дерека Уайза. Нашли только его голову.
– Ничего, Юболь. Я должен туда ехать.
Молодая лаоска открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут же его закрыла.
Малко натянул сухие брюки, сапоги, рубашку, затем вынул свой суперплоский пистолет, завернутый в мокрую тенниску. Увидев оружие, Юболь не выказала ни малейшего удивления. Скорее наоборот.
– Я могу положить его к себе в сумочку, – предложила она.
– Вы не боитесь?
Она покачала головой.
– Здесь у всех оружие. Война. У Уильяма револьвер больше вашего.
Заодно Малко положил ей в сумочку еще и три обоймы.
* * *
Старенький дизельный мотор оглушительно тарахтел. Большая джонка тяжело двигалась вверх по Меконгу, лавируя между отмелями. Ночь наступила мгновенно, как это всегда бывает в тропических странах.Навстречу им попалось несколько китайских лодок, но вскоре и они стали почти неразличимы. Отъезд был очень трудным. Если бы не настойчивость Юболи, которая вдруг превратилась в грозную мегеру, им бы никогда не уехать. Казалось, что преодолеть отвращение лаосцев к ночным передвижениям по реке просто невозможно. Однако за баснословную сумму – двадцать тысяч кипов – Юболи, наконец, удалось уговорить один «экипаж».
Скрючившись на дне джонки, Юболь задремала, положив голову на колени Малко, который с грехом пополам устроился между мешками с рисом. На корме молча, словно набрав в рот воды, сидели лаосцы.
Возле мотора, несмотря на оглушительный шум, спал мальчонка. Берега, заросшие непроходимыми джунглями, едва проглядывались. Местами ширина Меконга достигала пятисот метров. Но с лаосского берега смерть могла нагрянуть в любой момент. Большой желтый фонарь джонки был прекрасной мишенью для пулеметов Патет-Лао.
На небольшой высоте над ними пролетел самолет, тоже в сторону низовья реки. Может быть, с целью высадить очередную группу американских десантников. Вот уже почти четверть века в непроходимых джунглях северной части страны ЦРУ с удивительным упорством вело непонятную и жестокую войну.
Утомленный шумом мотора, Малко задремал. Он отставал от американца на два часа. Благодаря Юболи ему стало известно, что агент Бюро по борьбе с наркобизнесом уехал, не дождавшись его, на такой же джонке. Юболь притронулась к плечу Малко и протянула ему небольшой пакет, завернутый в банановый лист.
– Надо поесть.
Он развернул пакет. В нем оказалось мелко нарубленное сырое мясо и стручки красного перца. Он взял один стручок, откусил и с непривычки чуть не выплюнул его: во рту полыхал пожар. Перец отбивал запах несвежего мяса. Юболь спокойно уплетала свою порцию. Должно быть, у нее была железная глотка.
* * *
Малко проснулся сразу. Его нежно трясли за плечо. Он открыл глаза и осознал, что и вправду спал. Лаосцы погасили фонарь. Юболь склонилась над ним, и ее треугольная мордашка показалась ему озабоченной.– Приехали.
Джонка пристала к высокому, поросшему травой берегу. Небо освободилось от туч, луна слабо освещала местность. На противоположном берегу, где жили таи, виднелись огоньки, но на лаосском берегу была сплошная темень. Сойдя с джонки, Малко последовал за Юболью. Они вскарабкались на мокрый от дождя берег и очутились на небольшой площадке. В лунном отблеске сверкнули какие-то серебристые громады.
Заинтригованный, Малко подошел к ним. Это были гигантских размеров Будды, сделанные из дерева – грубая подделка старинных произведений искусства – и привезенные из Ват Тамп Ха.
Ральфа Амалфи здесь не было.
– А где джонка моего друга? – спросил Малко. Юболь не ответила. Казалось, она что-то от него скрывала. Малко внимательно вглядывался в окутавшую его темноту и думал, каким безумством было все это путешествие. Он оказался в ста километрах от Вьентьяна, в зоне, где было крайне небезопасно, и никто не знал, где он находится.
– Джонка уплыла, – вдруг призналась Юболь. – Они не захотели оставаться здесь на ночь.
– Где мой друг?
– Не знаю.
– Его надо найти.
Почему Кхо, осведомитель Ральфа Амалфи, назначил ему встречу в этом глухом месте? Агент Бюро по борьбе с наркобизнесом не позволил бы завлечь себя в опасную зону, не будь на то серьезной причины.
По узкой лесенке, выдолбленной в скале, они добрались до ровной площадки, где вокруг огромного сидящего под навесом из толя Будды стояло на сваях несколько домов.
Казалось, все вокруг спало.
В сопровождении Юболи Малко обежал буддистский монастырь, не заметив никого. Бонзы спали. Легкий шумок привлек его внимание. Он подошел к одному из домов. На его стене головой вниз висела подвешенная за лапы маленькая сова. Она слабо билась. Милая маленькая азиаточка Юболь взглянула на птицу с безразличием.
– Я думал, что бонзы почитают жизнь во всех ее проявлениях, – заметил Малко.
– Но они ее не убивают, – спокойно возразила Юболь. – Они ждут, когда она умрет. Это как с рыбами. Они вынимают их из воды. И не их вина, что рыбы потом умирают...
Да, это так называемое широкое толкование закона.
– Надо разбудить какого-нибудь бонзу и выяснить, где мой друг.
Юболь поднялась по ступенькам к одной из хижин. У порога спал бонза, завернувшись в свои шафрановые одежды. Малко услышал приглушенный разговор. Видимо, бонза был поражен таким поздним визитом. Юболь спустилась вниз.
– Он ничего не знает, – сказала она. – Весь день он предавался медитации.
Ральф Амалфи мог быть где угодно. Возможно, он даже спит в одной из хижин монастыря. Раньше завтрашнего утра здесь нечего было делать.
– Надо возвращаться, спать будем во Вьентьяне, – сказал Малко.
Они спустились к Меконгу. Придя на площадку серебристых Будд, Малко остановился. В том месте, где они оставили джонку, ничего не было! Он выругался сквозь зубы. Лодочники пошли вниз по течению, не включив мотор. Он имел неосторожность заплатить им вперед. Юболь потянула его за рукав.
– Здесь есть приют для гостей, – сказала она. – Мы можем там лечь спать.
Малко не видел другого выхода. Они снова поднялись к монастырю. Юболь легко нашла приют. Около хижины стояло несколько глиняных кувшинов с водой, под верандой были сложены циновки. Юболь взяла полено вместо подушки и заставила Малко улечься. Сама она села на пятки.
– Вы не будете ложиться? – спросил он.
Лаоска улыбнулась.
– Попозже. Сначала я выгоню москитов. А то вы не сможете уснуть. Они здесь такие злющие.
Малко закрыл глаза. Он был растроган.
Было тепло, кругом царило спокойствие. Юболь была сама доброта. Он понимал теперь, почему бонзы выбрали это место для своего уединения.
Но была война, были Ральф Амалфи, опиум, Центральное разведывательное управление, смерть, которая всегда была рядом и которая очищала его ремесло и сделки с совестью.
Он вынул из сумочки Юболи свой суперплоский пистолет, загнал в ствол пулю и положил его под циновку. Погружаясь в сон, он подумал, что Юболь может выстрелить ему в голову, и он канет в вечность, не почувствовав боли...
Немного позже он почувствовал, как к нему прижимается чье-то тело. Юболь расправилась с москитами.
* * *
Сидя на огромном утесе, возвышающемся над Меконгом, бритоголовый бонза перечитывал высказывания Конфуция, выгравированные острой палочкой на пальмовых листьях. Ни Малко, ни Юболь не привлекали его внимания.– Спросите у него, – прошептал Малко.
День только занимался. Малко чувствовал себя совершенно разбитым после ночи, проведенной на циновке. Никаких следов Ральфа Амалфи! Маленькая сова все еще висела на веревке, но уже безжизненно. Юболь подошла к бонзе, сложив ладони перед лицом, и робко обратилась к нему. Бонза словно ничего не слышал. Юболь обернулась к Малко.
– Может быть, что-нибудь принести ему в дар? Они ведь очень бедные.
Малко порылся в кармане, и Юболь снова обратилась к бонзе с вопросом, протянув ему купюру в тысячу кипов. На сей раз бонза соизволил прервать медитацию. Малко слушал их разговор, ничего не понимая. Наконец Юболь перевела:
– Ваш друг был здесь вчера вечером. Он встретился с одним лаосцем, и они ушли в лес по тропе, которая начинается за статуей великого Будды.
– Куда ведет эта тропа?
– Никуда, – ответила Юболь. – В этом направлении нет ни одной деревни.
Слова Юболь озадачили Малко. Не мог же Ральф Амалфи сойти с ума! И где он сейчас находится?
Бонза, сложив денежную купюру, снова погрузился в медитацию. Малко потянул Юболь за руку.
– Пойдемте посмотрим.
С каждой минутой жара становилась все нестерпимее. Прежде чем ступить на узкую тропинку, они заметили еще двух бонз. Дождь смыл все следы. Проходил ли здесь Ральф Амалфи или нет, понять было невозможно. Но если принять во внимание непроходимость джунглей, он не мог быть нигде в другом месте.
Не прошло и пяти минут, как у Малко возникло ощущение, что он в сауне. Он стянул с себя тенниску и остался голым по пояс. Увы, муссонные дожди всегда идут только во второй половине дня. Тропинка петляла между двумя зелеными стенами, непроницаемыми для взгляда.
Быть может, за ними наблюдал целый полк людей Патет-Лао... Объятая ужасом Юболь с тревогой смотрела по сторонам. В этом зеленом беспределе суперплоский пистолет Малко казался игрушкой...
Через полчаса ходьбы Малко остановился. Сердце его учащенно билось. Никаких признаков агента Бюро по борьбе с наркобизнесом! Он чувствовал, что Юболь принимает его за сумасшедшего. Он сложил рупором руки и закричал:
– Амалфи!
Его крик, поглощенный жарким воздухом, едва ли достиг ближайших деревьев.
Если бонза не солгал, Ральф Амалфи должен был быть где-то здесь, впереди них. Он снова двинулся вперед. Малко поклялся, что никогда в жизни больше не пойдет в сауну. Теперь и Юболь сняла блузку, обнажив свои прелестные маленькие грудки. Она шла молча, чуть наклонив голову в знак покорности.
Они прошли еще с километр. Тропа сделалась совсем узкой, а затем полностью исчезла среди заросших джунглями холмов. Малко остановился. Он был обескуражен. Оставалось одно – возвращаться во Вьентьян.
Шум мотора заставил его поднять голову. И сразу же он увидел «Пилатус», летящий над самыми деревьями. Затем самолет быстро набрал высоту и стал описывать круги в нескольких сотнях метров справа от них, как будто что-то заметил. Это был, без всякого сомнения, самолет ВВС США, а значит и ЦРУ. Их он не увидел. Следовательно, он обнаружил что-то другое.
Малко пошел назад, внимательно рассматривая зеленую стену. И вдруг ему бросился в глаза просвет в листве: узкая свежепроложенная тропка уходила в джунгли перпендикулярно к ним. Самолет все кружил, над лесом раздавался мерный гул мотора. Малко бросился по тропке, за ним Юболь. Пробежав метров сто, он хотел было отказаться от своей затеи. Ветки и лианы больно хлестали их, все время вставая на пути. Ничего кроме них они не видели. Тропка поднималась вверх по склону холма.
«Пилатус» пролетел над ними на высоте менее тридцати метров. Это означало, что людей Патет-Лао пилот не увидел. Иначе он летел бы более осторожно. Машинально Малко прочел номерной знак самолета: NC 951784.
Приподнявшись на цыпочках, он вдруг заметил справа от них какой-то серебристый отблеск как раз на том месте, над которым кружил «Пилатус». Цепляясь за лианы, он забрался на дерево, чтобы расширить обзор. У него чуть не вырвался радостный крик. На поляне, метрах в ста от них, лежали обломки самолета. Малко спрыгнул на землю и рассказал Юболи об увиденном.
Через пять минут они были на месте. Прежде всего среди деревьев Малко увидел сломанные вертикальный стабилизатор и хвостовое оперение «Дугласа» ДС-3. Все остальное упало дальше, сокрушив несколько деревьев. Одно крыло, на котором еще висел мотор, стояло почти вертикально. Остальная часть фюзеляжа лежала рядом с другим крылом. Авария произошла недавно: лианы не успели еще обвить обломки. Малко остановился возле хвоста. Он был озадачен.
Так вот почему «Пилатус» кружил над джунглями! Но где агент Бюро по борьбе с наркобизнесом? Он снова позвал:
– Амалфи! Амалфи!
Никакого ответа.
Юболь смотрела на самолет широко открытыми глазами. Вынув пистолет, Малко обошел вокруг обломков хвостового оперения. Внезапно он остановился с перехваченным дыханием, затем крикнул Юболи, чтобы она оставаясь на месте.
Ральф Амалфи уже больше не мог ему ответить. Все, что от него осталось, было распято и пригвождено к дереву прямо за фюзеляжем. Обмякшие ноги касались земли. Рой жирных мух облепил его лицо и шею. Малко подошел поближе. Голова американца была почти отделена от туловища. Кровь вылилась на рубашку, спекшись в ярко-красный нагрудник. Руки были прибиты к коре большими плотницкими гвоздями. Жужжание мух заполняло уши Малко. Он взглянул ниже.
Позади него раздался пронзительный крик. Юболь тоже подошла и смотрела на распятого, загипнотизированная огромной раной, зияющей в правом боку.
Малко преодолел отвращение и подошел поближе, чтобы посмотреть на рану, края которой были каштанового цвета. – Они вырвали у него печень, – прошептала Юболь. Малко чуть не вырвало от страшного зловония. И вдруг позади них послышался легкий шорох листвы. Малко мгновенно обернулся, сердце его бешено билось. Держа пистолет в руке, Малко был готов к встрече с джунглями. Те, кто изувечил и убил Ральфа Амалфи, по всей видимости, еще не ушли.
Глава 5
Шафрановая одежда бонзы показалась среди листвы за какую-то долю секунды раньше, чем Малко мог нажать на курок пистолета. Это был тот самый бонза, который предавался медитации на скале. Его лицо почти не вспотело, словно его перенесло сюда какое-то чудо. Он подошел к распятому Ральфу Амалфи и без видимого волнения стал его рассматривать. Затем обернулся к Юболи и что-то сказал ей на своем языке. Молодая лаоска перевела Малко:
– Он спрашивает: это тот самый человек, которого вы знаете?
– Это он.
Мерзкие мухи продолжали свою сарабанду вокруг мертвого Амалфи.
Не помешай тому гроза, по всей вероятности, Малко тоже бы пригвоздили к соседнему дереву, вырвали печень и перерезали горло. Он пристально посмотрел своими золотистыми глазами на невозмутимого бонзу.
– Он знает, кто мог его убить?
Юболь перевела. Бонза ответил, едва шевеля губами.
– Он говорит, что не интересуется тем, что происходит за пределами монастыря. Но он не оправдывает этого убийства.
Для несчастного агента Бюро по борьбе с наркобизнесом это уже не имело никакого значения. Что он искал в этом сбитом у самой кромки лаосских джунглей самолете? Малко решил настоять на своем.
– Эта тропа никуда не ведет, – сказал он. – Убийцы не могли не пройти через монастырь. Бонзы должны были их заметить.
Юболь снова перевела. И снова святой человек все отрицал.
Бонза вдруг повернулся, словно эти вопросы ему надоели, и внезапно исчез точно так же, как и появился. Малко вдыхал приторный запах смерти с мрачной решимостью во что бы то ни стало выяснить, почему Ральф Амалфи пришел сюда за своей смертью.
Он снова направился к самолету и споткнулся о металлический предмет. Он нагнулся и поднял автомат израильского производства марки «узи», вынул обойму из магазина: там было только два патрона. Возможно, это было оружие агента Бюро по борьбе с наркобизнесом. Бонза солгал: он не мог не слышать выстрелов.
Малко направился к развороченному фюзеляжу. Подойдя к нему, он почувствовал странный запах – не трупный, а какой-то другой. Сначала он не мог распознать этот едкий и резкий, химический запах цивилизации, попавший в глухой уголок джунглей. Юболь боязливо шла за ним. Задняя часть фюзеляжа была раскрыта настежь, а туалеты стояли на траве, являя собой сюрреалистическую картину.
Наклонившись, он заметил осколки толстого стекла. В самолете, который должен был быть использован для перевозки груза, ничего не было.
Или он летел порожняком, когда упал в джунгли, или убийцы Ральфа Амалфи его очистили. Малко заметил осколок стекла, который был больше других, и подобрал его.
На нем сохранилась этикетка:
УКСУСНЫЙ АНГИДРИД ОПАСНО!
На какое-то время он застыл на месте с осколком в руке.
Он был ошеломлен. Вслед за Дереком Уайзом, который вез из Пномпеня уксусный ангидрид, пришла очередь Ральфа Амалфи умереть по той же самой причине: уксусный ангидрид, жидкость, которая в этом затерянном краю шла на изготовление героина из морфия.
Малко положил осколок бутылки и вышел из фюзеляжа, чтобы осмотреть нос самолета. Разбитая кабина пилота была пуста. По всей вероятности, экипаж успел выпрыгнуть. На боковой стороне ДС-3 виднелись черные буквы: ЭР-АМЕРИКА. Малко было понятно то огромное возбуждение, которое испытывал Ральф Амалфи. Уксусный ангидрид, транспортируемый самолетом, который находится в ведении ЦРУ! – это ли не повод для невероятного скандала...
Мысленно он зафиксировал номер самолета. Вполне вероятно, что пилот знал, что за груз у него на борту. Это был пока единственный след, который мог привести к убийцам Ральфа Амалфи. А убийцами могли быть те же лица, которые убили сына Дэвида Уайза.
Присев около фюзеляжа, Юболь смиренно ждала. Ей было страшно.
Малко решил, что испытывать судьбу больше незачем.
– Пойдемте, – сказал он Юболи. – Нам здесь делать больше нечего.
Проходя мимо Ральфа Амалфи, Малко остановился. Он испытывал неловкость, оставляя тело непогребенным на съедение мухам и насекомым. Но взять его с собой он не мог. Тело американца останется здесь еще на несколько часов. С ним уже больше ничего не может произойти.
Мухи окончательно вывели Малко из себя, и он поднял автомат Ральфа Амалфи и нажал курок. Два коротких выстрела подняли в воздух целый рой мух. И тут он увидел открытые глаза Ральфа Амалфи, наполовину выеденные насекомыми. Впрочем, самая храбрая из всех мух сразу же вернулась назад и уселась на лицо мертвеца.
Малко бросил автомат и потянул Юболь к тропе. Во рту у него был привкус пороха. До монастыря они шли молча. Бонз там не было. Малко и Юболь спустились к берегу Меконга. Им пришлось ждать полчаса, пока одна джонка не согласилась остановиться и отвезти их во Вьентьян за две тысячи кипов. Сумма, которая привела Юболь в бешенство. Проезд по Меконгу стоил пятьдесят кипов. Столько, сколько стоила одна опиумная трубка.
Перед въездом часовой-лаосец преградил ему дорогу.
– Мне надо видеть господина Вилларда, – сказал Малко. И тотчас же другой лаосец поднял шлагбаум перед «фольксвагеном», взятым Малко напрокат. Виллард властвовал над «Эр-Америкой», над мео, а также над бесчисленными лаосцами, получавшими жалованье из бюджета ЦРУ. Практически над всеми, кто не зависел от Патет-Лао.
– Это туда, – показал часовой.
Малко припарковал машину и направился к трехэтажному зданию. Стены его были выкрашены в белый цвет. Роскошь здесь была бы излишней. Чувствовалось, что идет война. На втором этаже он сразу же увидел дверь, на которой значилось: Г-н Сай К. Виллард.
Малко постучал и повернул ручку двери. Мужеподобная женщина в очках подняла голову и вопрошающе посмотрела на него. Золотистые глаза Малко не произвели на нее особого впечатления.
– Мне господина Вилларда, – сказал Малко.
– Он спрашивает: это тот самый человек, которого вы знаете?
– Это он.
Мерзкие мухи продолжали свою сарабанду вокруг мертвого Амалфи.
Не помешай тому гроза, по всей вероятности, Малко тоже бы пригвоздили к соседнему дереву, вырвали печень и перерезали горло. Он пристально посмотрел своими золотистыми глазами на невозмутимого бонзу.
– Он знает, кто мог его убить?
Юболь перевела. Бонза ответил, едва шевеля губами.
– Он говорит, что не интересуется тем, что происходит за пределами монастыря. Но он не оправдывает этого убийства.
Для несчастного агента Бюро по борьбе с наркобизнесом это уже не имело никакого значения. Что он искал в этом сбитом у самой кромки лаосских джунглей самолете? Малко решил настоять на своем.
– Эта тропа никуда не ведет, – сказал он. – Убийцы не могли не пройти через монастырь. Бонзы должны были их заметить.
Юболь снова перевела. И снова святой человек все отрицал.
Бонза вдруг повернулся, словно эти вопросы ему надоели, и внезапно исчез точно так же, как и появился. Малко вдыхал приторный запах смерти с мрачной решимостью во что бы то ни стало выяснить, почему Ральф Амалфи пришел сюда за своей смертью.
Он снова направился к самолету и споткнулся о металлический предмет. Он нагнулся и поднял автомат израильского производства марки «узи», вынул обойму из магазина: там было только два патрона. Возможно, это было оружие агента Бюро по борьбе с наркобизнесом. Бонза солгал: он не мог не слышать выстрелов.
Малко направился к развороченному фюзеляжу. Подойдя к нему, он почувствовал странный запах – не трупный, а какой-то другой. Сначала он не мог распознать этот едкий и резкий, химический запах цивилизации, попавший в глухой уголок джунглей. Юболь боязливо шла за ним. Задняя часть фюзеляжа была раскрыта настежь, а туалеты стояли на траве, являя собой сюрреалистическую картину.
Наклонившись, он заметил осколки толстого стекла. В самолете, который должен был быть использован для перевозки груза, ничего не было.
Или он летел порожняком, когда упал в джунгли, или убийцы Ральфа Амалфи его очистили. Малко заметил осколок стекла, который был больше других, и подобрал его.
На нем сохранилась этикетка:
УКСУСНЫЙ АНГИДРИД ОПАСНО!
На какое-то время он застыл на месте с осколком в руке.
Он был ошеломлен. Вслед за Дереком Уайзом, который вез из Пномпеня уксусный ангидрид, пришла очередь Ральфа Амалфи умереть по той же самой причине: уксусный ангидрид, жидкость, которая в этом затерянном краю шла на изготовление героина из морфия.
Малко положил осколок бутылки и вышел из фюзеляжа, чтобы осмотреть нос самолета. Разбитая кабина пилота была пуста. По всей вероятности, экипаж успел выпрыгнуть. На боковой стороне ДС-3 виднелись черные буквы: ЭР-АМЕРИКА. Малко было понятно то огромное возбуждение, которое испытывал Ральф Амалфи. Уксусный ангидрид, транспортируемый самолетом, который находится в ведении ЦРУ! – это ли не повод для невероятного скандала...
Мысленно он зафиксировал номер самолета. Вполне вероятно, что пилот знал, что за груз у него на борту. Это был пока единственный след, который мог привести к убийцам Ральфа Амалфи. А убийцами могли быть те же лица, которые убили сына Дэвида Уайза.
Присев около фюзеляжа, Юболь смиренно ждала. Ей было страшно.
Малко решил, что испытывать судьбу больше незачем.
– Пойдемте, – сказал он Юболи. – Нам здесь делать больше нечего.
Проходя мимо Ральфа Амалфи, Малко остановился. Он испытывал неловкость, оставляя тело непогребенным на съедение мухам и насекомым. Но взять его с собой он не мог. Тело американца останется здесь еще на несколько часов. С ним уже больше ничего не может произойти.
Мухи окончательно вывели Малко из себя, и он поднял автомат Ральфа Амалфи и нажал курок. Два коротких выстрела подняли в воздух целый рой мух. И тут он увидел открытые глаза Ральфа Амалфи, наполовину выеденные насекомыми. Впрочем, самая храбрая из всех мух сразу же вернулась назад и уселась на лицо мертвеца.
Малко бросил автомат и потянул Юболь к тропе. Во рту у него был привкус пороха. До монастыря они шли молча. Бонз там не было. Малко и Юболь спустились к берегу Меконга. Им пришлось ждать полчаса, пока одна джонка не согласилась остановиться и отвезти их во Вьентьян за две тысячи кипов. Сумма, которая привела Юболь в бешенство. Проезд по Меконгу стоил пятьдесят кипов. Столько, сколько стоила одна опиумная трубка.
* * *
Искать на картах Вьентьяна комплекс «Американской помощи» На-Хай-Дио было бы бесполезно. Тем не менее, он занимал вполне реальные три гектара к западу от триумфальной арки в конце авеню Лан-Ксанг. Малко проехал почти километр вдоль стен и ограждений из колючей проволоки, прежде чем подъехал к главному входу. Здесь, в На-Хай-Дио, работал резидент ЦРУ в Лаосе, Сай Виллард, который был, несомненно, самым могущественным человеком в этой стране. А Малко нуждался именно в таком союзнике.Перед въездом часовой-лаосец преградил ему дорогу.
– Мне надо видеть господина Вилларда, – сказал Малко. И тотчас же другой лаосец поднял шлагбаум перед «фольксвагеном», взятым Малко напрокат. Виллард властвовал над «Эр-Америкой», над мео, а также над бесчисленными лаосцами, получавшими жалованье из бюджета ЦРУ. Практически над всеми, кто не зависел от Патет-Лао.
– Это туда, – показал часовой.
Малко припарковал машину и направился к трехэтажному зданию. Стены его были выкрашены в белый цвет. Роскошь здесь была бы излишней. Чувствовалось, что идет война. На втором этаже он сразу же увидел дверь, на которой значилось: Г-н Сай К. Виллард.
Малко постучал и повернул ручку двери. Мужеподобная женщина в очках подняла голову и вопрошающе посмотрела на него. Золотистые глаза Малко не произвели на нее особого впечатления.
– Мне господина Вилларда, – сказал Малко.