– Мы в Могадишо не едем, – сообщил Малко.
У дипломата отвисла челюсть.
– Но я не понимаю, мы свободны или нет? Куда мы едем?
Малко покачал головой.
– Все не так просто, господин посол. Вас похитили люди, действующие по поручению сомалийского правительства, которое хотело оказать давление на США. Мы в двухстах пятидесяти километрах от Могадишо. Теоретически нам достаточно было бы добраться до первого же сомалийского военного поста и заявить о вас. На самом деле вы в этом случае рискуете, что другие «террористы» захватят вас.
Посол растерянно смотрел на Малко.
– Но куда же вы хотите ехать?
– Я организовал ваш вывоз из страны с помощью ВМС США, – объяснил Малко. – Мы должны вернуться в Браву. Если бы я был уверен, что мы доберемся до Могадишо и доставим вас в посольство, я бы рискнул. Но дорога только одна, и есть вероятность, что наткнемся на заграждения.
Посол явно был не в восторге от плана Малко.
– Со мной двое детей, – возразил он. – Я не могу подвергать их риску...
Блондинка молча прислушивалась к их разговору. Малко взял посла под руку и отвел в сторону.
– У нас нет выбора, – вполголоса сказал он. – По приказу Президента госдепартамент пожертвовал вами. Во имя высших интересов страны. Он позволил только определенному отделу определенного управления попытаться что-то сделать. Акт отчаяния, от которого отмежуются официально, если он закончится неудачей...
– Понятно, – ответил дипломат изменившимся голосом.
– Забирайте малышек, – сказал Малко, – и садитесь в «лендровер».
Пока американцы устраивались в машине, Малко поискал Хаво. Молодая женщина сидела у подножия термитника, лицо ее было спокойно. Малко опустился перед ней на корточки.
– Спасибо, – сказал он. – Без вас у меня ничего бы не вышло. Хотите уехать со мной?
– Нет, это моя земля. Я не смогла бы жить где-то. За ваше золото я смогу выкупить верблюдов, вернуться в пустыню. Мы попробуем добраться до Кении.
– Что ж, – проговорил Малко. – Удачи вам.
Они пожали другу другу руки. Малко беспокоился за Хаво и ее друзей. СНБ, конечно, установит их причастность к налету, кочевники дорого заплатят за содействие, оказанное ЦРУ. Но он не может изменить судьбу этой женщины. Он смотрел, как она направляется к пробитому пулями автобусу. Трупы спрятали, но несколько стервятников уже кружили в небе.
Абди ожидал за рулем. Парень, девушка и дети расположились сзади. Как только Малко сел рядом с послом, «лендровер» рванулся вперед. По направлению к Браве. Час десять. Надо быть в Браве до трех часов. Успеть к отливу.
Они были затеряны во враждебной стране, и кто знает, смогут ли они выбраться из нее... Малко казалось, что он слышит, как в саванне бьют барабаны войны. Американский посол смотрел прямо перед собой, пытаясь унять дрожь в руках, и машинально играл своим обручальным кольцом.
Красная латеритовая лента дороги извивалась между колючками и термитниками и, казалось, вздувалась от жажды.
Малко вынул из полотняного мешка большой транзистор и вытащил из него антенну. Потом снял пластину, прикрывающую регуляторы, щелкнул выключателем, настроился на частоту 112,8 и нажал, наконец, на кнопку включения.
Как будто ничего не произошло. Но по дрожи контрольной стрелки он знал, что его SOS летит к тем, кто должен их спасти.
Глава 19
Глава 20
У дипломата отвисла челюсть.
– Но я не понимаю, мы свободны или нет? Куда мы едем?
Малко покачал головой.
– Все не так просто, господин посол. Вас похитили люди, действующие по поручению сомалийского правительства, которое хотело оказать давление на США. Мы в двухстах пятидесяти километрах от Могадишо. Теоретически нам достаточно было бы добраться до первого же сомалийского военного поста и заявить о вас. На самом деле вы в этом случае рискуете, что другие «террористы» захватят вас.
Посол растерянно смотрел на Малко.
– Но куда же вы хотите ехать?
– Я организовал ваш вывоз из страны с помощью ВМС США, – объяснил Малко. – Мы должны вернуться в Браву. Если бы я был уверен, что мы доберемся до Могадишо и доставим вас в посольство, я бы рискнул. Но дорога только одна, и есть вероятность, что наткнемся на заграждения.
Посол явно был не в восторге от плана Малко.
– Со мной двое детей, – возразил он. – Я не могу подвергать их риску...
Блондинка молча прислушивалась к их разговору. Малко взял посла под руку и отвел в сторону.
– У нас нет выбора, – вполголоса сказал он. – По приказу Президента госдепартамент пожертвовал вами. Во имя высших интересов страны. Он позволил только определенному отделу определенного управления попытаться что-то сделать. Акт отчаяния, от которого отмежуются официально, если он закончится неудачей...
– Понятно, – ответил дипломат изменившимся голосом.
– Забирайте малышек, – сказал Малко, – и садитесь в «лендровер».
Пока американцы устраивались в машине, Малко поискал Хаво. Молодая женщина сидела у подножия термитника, лицо ее было спокойно. Малко опустился перед ней на корточки.
– Спасибо, – сказал он. – Без вас у меня ничего бы не вышло. Хотите уехать со мной?
– Нет, это моя земля. Я не смогла бы жить где-то. За ваше золото я смогу выкупить верблюдов, вернуться в пустыню. Мы попробуем добраться до Кении.
– Что ж, – проговорил Малко. – Удачи вам.
Они пожали другу другу руки. Малко беспокоился за Хаво и ее друзей. СНБ, конечно, установит их причастность к налету, кочевники дорого заплатят за содействие, оказанное ЦРУ. Но он не может изменить судьбу этой женщины. Он смотрел, как она направляется к пробитому пулями автобусу. Трупы спрятали, но несколько стервятников уже кружили в небе.
Абди ожидал за рулем. Парень, девушка и дети расположились сзади. Как только Малко сел рядом с послом, «лендровер» рванулся вперед. По направлению к Браве. Час десять. Надо быть в Браве до трех часов. Успеть к отливу.
Они были затеряны во враждебной стране, и кто знает, смогут ли они выбраться из нее... Малко казалось, что он слышит, как в саванне бьют барабаны войны. Американский посол смотрел прямо перед собой, пытаясь унять дрожь в руках, и машинально играл своим обручальным кольцом.
Красная латеритовая лента дороги извивалась между колючками и термитниками и, казалось, вздувалась от жажды.
Малко вынул из полотняного мешка большой транзистор и вытащил из него антенну. Потом снял пластину, прикрывающую регуляторы, щелкнул выключателем, настроился на частоту 112,8 и нажал, наконец, на кнопку включения.
Как будто ничего не произошло. Но по дрожи контрольной стрелки он знал, что его SOS летит к тем, кто должен их спасти.
Глава 19
Малко взглянул на безоблачное небо. Он шел на риск расчетливо. В ту секунду, когда радиомаяк начал передавать его сигнал, он рисковал привлечь к себе внимание советских и сомалийских радиоперехватчиков. Он не знал, могут ли большие советские базы, вроде Берберы его перехватить, и, главное, как они его поймут. Сомали тоже располагает несколькими советскими катерами береговой охраны, способными осуществлять радиоперехват во время прилива. Где они сейчас находятся?
Но если бы он не включил свое устройство, не было бы никаких шансов на побег.
Им встретился старый грузовик русского производства, который надрывался на ямах, подпрыгивая в тучах красной пыли. Абди прилип к рулю, как зомби, продолжая «воевать» с ямами и колдобинами.
– Порядок? – спросил Малко.
Шофер перекинул языком свою жвачку из травки с правой щеки под левую. – Порядок! Вы знаете, я приношу счастье, я прошел через все... Один раз слон забросил меня к себе на спину, а карабин заклинило. Так вот, он меня проморгал!
С таким оптимистом Малко было спокойнее... Он обернулся. Семья Рейнольдс сгрудилась на заднем сиденье и стоически переносила толчки. Девушка мужественно улыбнулась ему. Обе малышки, отупев от усталости, спали, крепко обнявшись. Брюс Рейнольдс, сидевший рядом с Малко, не сводил глаз с дороги, стараясь не проглотить всю пыль, которая проникала в «лендровер» через открытое окно.
Он ткнул пальцем в приемник, лежащий на коленях Малко.
– Что это такое?
– Автоматический радиомаяк, – объяснил Малко. – Он передает наш сигнал, предварительно настроенный на постоянную длину волны. Где-то в открытом море у берегов Сомали корабли Шестого флота должны ждать этого сигнала. Предполагается, что они нас подберут.
Американец вытаращил глаза.
– Но они же не имеют права приближаться к берегу! Это может спровоцировать пограничный инцидент.
Даже в экстремальных обстоятельствах Брюс Рейнольдс рассуждал как дипломат...
Малко покачал головой.
– Мы поплывем им навстречу. Я рассчитываю захватить в Браве рыбацкую лодку.
У дипломата запали глаза и щеки. Он начинал осознавать серьезность ситуации. Понимать, что без вмешательства Малко он и его семья были обречены на смерть, это несомненно.
Малко вытер лоб, покрытый коркой из смеси пота и пыли. Лишь бы не обнаружили слишком быстро микроавтобус и убитых террористов. Он беззвучно помолился, чтобы американский флот успел получить приказ Белого дома.
Павел Горький бросил рассеянный взгляд на показатели месячных уловов за июнь. Брава сидит уже у него в печенках. К счастью, срок его командировки заканчивается. Замена прибудет из Могадишо, как только закончится эта история с заложниками.
Ему надоел запах рыбы.
Так как у него не было определенных дел, он решил нанести визит руководителю района. Усовершенствовать свой сомалийский.
Горький сел в джип и рванул к центру.
Али «Святой» был в своем кабинете и как раз принимал кочевников. Он радостно поздоровался с советским, но тот заметил озабоченность во взгляде сомалийца. Али «Святой» быстро выпроводил обоих посетителей и сказал:
– Им приходится нелегко. Они ловят мало рыбы и жалуются, что не зарабатывают на жизнь.
Скоро придется покупать рыбу в Могадишо, чтобы выполнять план. Павлу было наплевать на превращение кочевников в рыбаков, но из вежливости он сурово сказал:
– Это потому, что они очень ленивые...
Руководитель района покачал головой.
– Нет, они просто не знают, как за это взяться. Я пойду поговорю с ними сейчас, когда они вернутся с рыбной ловли. Не хотите ли пойти со мной?
Он украдкой следил за советским. Точно зная, что Павел Горький находится в Браве не ради рыбы. Но было забавно принуждать русского делать то, что ему неприятно. Али нужно было чем-то занять себя. Ему сообщили об исчезновении Малко. Нет известий от Фускии. Она должна бы уже вернуться. От всего этого он нервничал... Попав в ловушку, Павел Горький принужденно улыбнулся и выдавил:
– С удовольствием.
– Ну что ж, поехали! – сказал Али Хадж с деланной жизнерадостностью. Ему были безразличны как рыбаки, так и советский. Но надо как-то убить время, дожидаясь Фускию.
По дороге к пляжу они заметили, что первые лодки уже пересекают отмель. Они были еще слишком далеко, чтобы можно было видеть, есть ли улов...
Внезапно Али Хадж заметил машину, которая быстро направлялась к группе негров, ожидавших приемки рыбы.
«Лендровер» иностранного гостя. Али почувствовал облегчение: раз он вернулся, значит, Фуския тоже вернется. И, значит, не удалось ничего сделать для заложников. Он мысленно поблагодарил Аллаха.
Бог на его стороне. Смерть Абшира не наделала много шуму. Все это ему на руку.
Абди спрыгнул на песок, сразу же следом за ним – Малко и посол. После дорожного зноя теплый бриз Индийского океана казался восхитительно прохладным. С того места, где они стояли, дома Бравы казались вдали серыми кубиками.
С пляжа неслось серьезное пение, напоминающее негритянские «спиричуэлс», это пели, сидя на песке, негры, поджидавшие рыбаков. Абди послушал и сказал:
– Они поют о рождении верблюдицы... Эти люди не любят моря, они продолжают думать о пустыне...
Маленькие девочки вылезли из «лендровера», протирая глаза, в сопровождении детей посла. Тот смотрел на негров, на пустынный пляж и на лодки, подплывающие к берегу. Сомалийцы почти не реагировали на присутствие иностранцев.
– Что будем делать? – спросил посол.
Вместо Малко ответил Абди.
– Я скажу им, что вы русские, что вы хотите совершить морскую прогулку... Что об этом просил Али Хадж. Дадим им несколько шиллингов, они будут счастливы. Он направился к певцам. Малко видел, как Абди сел на корточки и начал «вести переговоры о подарках», как говорят в Африке. Минуты тянулись бесконечно. Было чуть больше полчетвертого, отлив. Но очень скоро начнется быстрый прилив, и тогда будет невозможно пересечь отмель...
Наконец Абди поднялся и сделал знак подойти к нему. Малко взял девочек за руки.
– Пойдемте, – ласково сказал он им, – у нас будет прекрасная прогулка.
Одна из лодок только что бросила якорь метрах в двадцати от берега. Какой-то рыбак выпрыгнул из нее, волоча за собой небольшую молот-рыбу. Шиллинги перешли из рук в руки. Громко хохоча, два громадных негра схватили двойняшек, посадили к себе на плечи, вошли в воду и побрели по направлению к большой лодке.
Восхищенные девочки пронзительно вскрикивали. Малко подтолкнул посла к воде.
– Идите и вы. Быстро. Чем меньше мы тут задержимся, тем лучше.
Брюс Рейнольдс тоже направился к воде в сопровождении сына и дочери. – Это фантастика, – пробормотал он. – Спасибо.
– Подождите, – сказал Малко, – мы еще не выпутались.
Сидевший на корточках на корме лодки негр заливал в бак дизельное топливо. Те, что расположились на пляже, наблюдали за группой иностранцев с веселым любопытством. Они совершенно не понимали, как это можно отважиться выйти в море ради удовольствия. Сами они, впервые услышав рокот Индийского океана, подумали, что это конец света...
Рыбак-сомалиец уже вышел из воды, волоча свою молот-рыбу. Тут же его с любопытством окружили остальные кочевники.
Негры, которые несли детей, почти добрались до лодки. К берегу подошла еще одна посудина и тоже стала на якорь. В этот момент пронзительный звук заставил Малко повернуть голову. Рабочие, сооружающие что-то вроде ангара на краю пляжа, пилили бензопилой огромные доски.
Малко уже был готов войти в воду, когда заметил машину, быстро приближающуюся к ним по дюне.
Русский джип.
У него засосало под ложечкой.
В Браве был только один русский джип: джип Павла Горького, которому поручено охранять заложников... Абди тоже увидел джип. Он молча нырнул в «лендровер» и вытащил «мерлин-444». Малко обернулся к нему:
– Боеприпасы у вас есть?
– Только то, что в магазине, – ответил сомалиец.
Малко тоже уже один раз стрелял. Осталось только три патрона. Он взглянул на большую группу негров на берегу. Если советскому удастся их поднять, это будет суд Линча.
Павел Горький наклонился и достал из «бардачка» свой девятимиллиметровый «токарев». Он уже узнал заложников, которые должны были бы находиться в Могадишо, а на самом деле в нескольких шагах от него грузились в лодку. Он не знал, что произошло, но одно было ясно: нельзя допустить, чтобы они покинули Браву.
Иначе обрушится одна из граней советской политики в Африке. Вся операция «Заложники» была тщательно спланирована и рассчитана самим Юрием Андроповым, руководителем КГБ. Если она провалится по вине исполнителей, они же и станут первыми жертвами. Павлу Горькому совсем не хотелось неприятностей... Он обернулся к Али Хаджу, тоже обратившемуся в соляной столп.
– Вы должны мне помочь, – сухо сказал он. – Этот журналист – агент империалистов. Он, вероятно, напал на патриотов, охранявших американцев. Нельзя, чтобы они покинули Браву.
– Я помогу вам, – мрачно согласился Али «Святой».
До него только что дошел смысл маневра Малко. Фускии не будет. Его надули. И Малко за это заплатит. Он в бешенстве натянул поглубже свою меховую шапочку на лоб, устремив ненавидящий взгляд на американского агента, который так ловко его обошел.
Рядом раздался сухой щелчок. Павел Горький, заблокировав руль коленом, послал пулю в ствол своего пистолета.
Русский джип остановился прямо в воде, между морем и Малко. Павел Горький и Али Хадж выскочили одновременно. Советский повелительно крикнул на плохом сомалийском, обращаясь к неграм, окружавшим лодку.
– Верните немедленно этих людей на пляж.
Вся семья Рейнольдс уже находилась в большой лодке. Недоставало только Малко, Абди и бесценного радиомаяка. Без него они несомненно затеряются в Индийском океане без всяких шансов на то, что их обнаружат.
Левой рукой, не оборачиваясь, Малко достал аппарат из «лендровера», направил свой «мерлин» на вышедших из джипа и крикнул:
– Отойдите в сторону и замолчите!
– Шпион, бандит! – завопил советский.
В своих белых слишком длинных шортах и плохо скроенной рубашке, обутый в босоножки местного производства, он выглядел просто карикатурно. Малко следил за его правой рукой, в которой был пистолет. Заложники находились вне пределов его досягаемости, – но не он, Малко. Он надеялся, что русский собирается только запугать его. В этой истории уже достаточно крови.
Негры вокруг них застыли, ошарашенные, ничего не понимая в происходящем.
В сопровождении Абди Малко двинулся к воде, продолжая держать мушку «мерлина» на русском. Вдруг Али Хадж начал орать, как взбесившийся муэдзин, жестикулируя, вращая большими глазами, которые утратили всякую приветливость.
Дальше все произошло очень быстро. Абди бросился к руководителю района. Советский поднял правую руку, щелкнул выстрел, и Абди замедлил бег, а затем остановился. Он почесал грудь, как будто она зудела, потом посмотрел на свою руку и обернулся к Малко с потрясенным видом:
– Черт побери, у меня кровь идет!
Сомалиец, спотыкаясь, сделал несколько шагов и упал на колени, внезапно закашлявшись.
– Абди!
Малко кинулся к шоферу, сел возле него на корточки, не отводя оружия от Павла Горького.
Абди поднял голову. Его черные очки свалились, и в глазах с красной каймой выразилось покорное страдание. Дышал он с трудом, и при каждом вздохе изо рта вытекала кровь. Он машинально вытер подбородок тыльной стороной руки. Пуля разорвала плевру, и воздух попал в легкие и грудную клетку.
– Говорите, – прошептал он. – Быстрей, пока он их не убедил. Он сказал им, что мы шпионы и что за нашу поимку назначено вознаграждение. Рыбаки захватят заложников...
Абди замолк, говорить он больше не мог. Малко вздрогнул: на плечо ему легла черная рука. Рослый рыбак угрожающе смотрел на него, в другой руке он держал острогу. Малко охватило бешенство, какого раньше он, кажется, никогда не испытывал. Поднявшись, он оттолкнул негра прикладом и взял за руку Абди, чтобы взвалить его к себе на плечо. Руководитель района вошел в воду, сложил руки рупором и что-то крикнул рыбаку, сидевшему в лодке. Тотчас же стук дизеля прекратился.
Несколько секунд стояла полная тишина. Потом визг руководителя района возобновился. Сверхчеловеческим усилием Малко удалось взвалить Абди поперек спины. Держа в левой руке радиомаяк, он сделал несколько шагов в сторону моря, его карабин все так же был направлен на советского.
Орава негров тут же угрожающе окружила его. Его ушей достигли истерические крики посла с лодки. Он никогда туда не доберется. Абди стонал у него за спиной. Это был конец. Малко сказал себе, что не бросит Абди, даже если обоим предстоит умереть на этом глухом пляже. Он увидел перед собой ненавидящее, искаженное злобой черное лицо, направил на него карабин, и негр тут же попятился.
Малко бережно опустил Абди и радиомаяк на влажный песок и выпрямился, сжав в руках карабин.
Павел Горький сделал к нему шаг. Малко поднял оружие и крикнул по-русски:
– Назад, или я убью вас!
Вдруг за спиной Малко раздался прерывистый визгливый звук. Он резко обернулся. Негр с мощной мускулатурой надвигался на него, держа в руках, как копье, работающую бензопилу. Лезвие вращалось, как бесконечная лента, его приводил в действие небольшой бензиновый мотор. Эта штука запросто разрежет Малко на куски. Малко поднял «мерлин», крикнул негру, чтобы он остановился, но тот продолжал приближаться. Он был уже всего в нескольких метрах, и Малко хорошо видел его искаженное злостью лицо.
Палец нажал на спусковой крючок большого карабина. Раздалось оглушительное «тра-а-х», негр отлетел назад, отброшенный ударной волной. Посередине его груди расплылось огромное красное пятно. Он осел, выпустив из рук «оружие», которое продолжало с визгом подпрыгивать на песке, и перевернулся на живот, выставляя напоказ спину, искромсанную ребристой пулей в месте ее выхода.
Остальные негры застыли на месте. Краем глаза Малко заметил поднимающуюся руку Павла Горького. Он обернулся к советскому:
– Бросьте пистолет, – сказал он по-русски.
Поскольку русский не пошевелился, он предупреждающе приподнял дуло своего оружия. Побледнев, Горький подчинился. Его «токарев» наполовину воткнулся в песок. Али «Святой», стоящий рядом с русским, от страха не двигался. Малко нагнулся за пистолетом, положил «токарев» в карман и обратился к атлетически сложенному негру, указав на распростертого на песке Абди.
– Понесешь его, – приказал он.
Сомалиец не шевельнулся. Или он не понимал, или не осмеливался бросить вызов руководителю района. Малко двинулся к нему и уперся дулом «мерлина» ему в горло.
Негр медленно поднялся и взвалил раненого себе на плечи. У Абди изо рта продолжала капать кровь, глаза шофера ввалились, нос заострился.
Опять же жестами Малко приказал негру войти в воду. Тот уже беспрекословно понес свою ношу к лодке, откуда Брюс Рейнольдс, оцепеневший от ужаса и беспомощности, наблюдал за происходящим. Малышки заплакали. Их мучила жара и морская болезнь. Другие лодки уже приближались к берегу. Малко подобрал передатчик и в свою очередь двинулся к воде.
Мертвенно-бледный от ярости Павел Горький повернулся к руководителю района.
– Пусть они помешают ему уйти!
Али «Святой» косо поглядывал на Малко. Он хотел бы отомстить обидчику, но его не прельщала перспектива лежать на песке, как тот негр, потерявший уже почти всю свою кровь.
– Поговорите с рыбаками, – напирал советский, – они вас послушаются. Малко был уже по колено в воде. Руководитель района снова начал увещевать негров. Сначала они молча слушали, потом несколько сомалийцев вошли в воду, окружив Малко и преградив ему дорогу к лодке, где находились заложники, образовав что-то вроде живой стены. Приободрившись, другие последовали за ними, подчиняясь повелительному визгу руководителя района. Уже десятка два негров образовали черную молчаливую стену. Малко остановился, сердце бешено стучало в его груди.
Он не пройдет.
В «мерлине» осталось всего два патрона. Что касается пистолета, в этой ситуации от него мало толку. Малко могли линчевать... Негры пока были спокойны, но это не надолго. Малко протянул радиопередатчик негру, державшему Абди, тот машинально взял его. Малко повернулся и бегом бросился на пляж. Бензиновая пила выключилась, обвалявшись в мокром песке. Малко поднял ее обеими руками. Она оказалась еще тяжелее, чем он предполагал. Где-то около тридцати килограммов. Он потянул за шнурок, служащий для того, чтобы заводить мотор.
Десять секунд спустя ему показалось, что у него в руках отбойный молоток. Пила вибрировала, как живая, и он едва ее не выронил. Но это -надежное оружие...
Держа ее перед собой, как копье, он снова двинулся в воду.
Между тем визг руководителя района продолжался. Теперь между лодкой и пляжем сгрудилось уже десятка три негров. У некоторых в руках были ножи, у других – палки. Безразличное выражение их лиц сменилось гневным. Али «Святой» хорошо завел их. Когда Малко вошел в воду, в его адрес раздались враждебные крики. Он вернулся к негру, все еще державшему Абди.
– Вперед, – приказал он.
Поскольку тот не шевельнулся, он придвинул к нему конец ленточной пилы. Негр двинулся, да так резко, что чуть не упал. Остальные стояли всего в нескольких метрах. Один из них, выкрикивая ругательства, пошел на Малко, замахнувшись длинной увесистой палкой.
Малко прижал к бедру ручку пилы. Сомалиец сделал один лишний шаг, продолжая орать. Малко крутанул свое импровизированное оружие. Он даже не почувствовал сопротивления. Внезапно палка полетела в воздух вместе с куском державшей ее руки, отрезанной выше локтя. Негр недоумевающе посмотрел на культю, которая даже не кровоточила...
Потом отступил назад с невыразимым ужасом на лице и завопил от боли. Малко надеялся, что этот жуткий пример обескуражит остальных.
Не тут-то было: рыбаки кинулись на него, как свора собак, в куче брызг. Вода доходила Малко до пояса. Закопавшись ногами в песок, он сделал новый выпад.
Атака захлебнулась в нечеловеческих воплях. Кровь брызнула из десятков ран. Кисти, предплечья, головы, куски человеческого мяса, искромсанные стальной лентой, взлетели в воздух. Один негр держал обеими руками живот, вспоротый пилой до самого позвоночника! Он взвыл, как зверь, и упал в воду, которая тут же окрасилась в красный цвет... Это было похоже на картину Иеронима Босха. Но тропического. Малко, безжалостный как господний гнев, продолжал двигаться вперед, расшвыривая своей адской машиной тех, кто мешал ему идти...
Онемев от ужаса, заложники наблюдали сцену с лодки. Искалеченные негры, ковыляя, возвращались на пляж, другие снова шли на штурм... Снова пила вонзалась в тела. Малко не смог сдержать тошноты, видя, как пила кромсает плечо одного негра, словно мясо. Тот, который нес Абди, посерел, шагая вперед как автомат...
До лодки оставалось три метра. Теперь вода доходила Малко до груди... Еще один негр пошел на штурм, угрожая палкой. Она взлетела в воздух, разрезанная пополам, а за ней следом – то, что раньше было рукой...
Али «Святой» орал без остановки, калеки ползли по пляжу. Носильщик опрокинул тело Абди в лодку, бросил туда передатчик и поспешно ретировался.
Малко отпустил пилу, которая вертикально пошла на дно, и забрался в лодку. Негр, стоявший у штурвала, дрожал как осиновый лист. Малко снял с плеча «мерлин».
– Заводи, – приказал он.
Абди слабым голосом перевел приказ. Тут же негр дернул шнур дизеля, и тот медленно застучал.
Малко свалился на дно лодки в изнеможении, не отрывая взгляда от пляжа. Павел Горький и Али «Святой» суетливо бегали по берегу, размахивая руками и что-то выкрикивая. Из лагеря прибывали все новые негры. Малко увидел, как советский сел в джип и вихрем умчался по направлению к городу. Ликующая радость охватила Малко, когда он увидел, как удаляются серые дома Бравы. Он почти выиграл. Присев на корточки около Абди, он устроил его на сетях поудобней. У сомалийца было все такое же прерывистое дыхание, лоб покрывал холодный пот. По его безжизненному, полуобморочному виду Малко понял, что, вероятно, у того резко упало давление.
Рана в груди не кровоточила, но при каждом выдохе оттуда со свистом выходил воздух.
– Нам недолго осталось, – попытался он успокоить беглецов.
Он лгал. Встреча должна произойти не раньше, чем через пять часов хода от Бравы.
Посол придвинулся к нему.
– Куда мы идем? – спросил он полным тревоги голосом.
– Прямо на восток. Мы выходим из территориальных вод, – объяснил Малко.
– Но русские, должно быть, тоже ловят эти сигналы? – заметил дипломат, указывая на радиомаяк.
Малко кивнул головой:
– Знаю. Но здесь у них нет ничего, чтобы нас преследовать. Бербера очень далеко на севере. Им надо было иметь в этих местах подводную лодку и возможность с ней связаться. Jnch Allah... <если будет угодно Аллаху (арабск.)> Лодка двигалась прямо на скалы, образующие естественную бухту, вокруг которых бурлила вода. Начинался прилив. Рулевой от страха усиленно вращал безумными глазами. Огромные волны с белой пеной разбивались вокруг них. Прибойная волна ударилась о нос и захлестнула лодку. Дети заревели. Рулевой, воспользовавшись суматохой, оказался на корме один и резким броском прыгнул в море, покинув свой пост. Прежде чем Малко успел вмешаться, большая лодка развернулась боком. Огромная волна надвигалась прямо на них, готовая опрокинуть неуправляемое суденышко.
Но если бы он не включил свое устройство, не было бы никаких шансов на побег.
Им встретился старый грузовик русского производства, который надрывался на ямах, подпрыгивая в тучах красной пыли. Абди прилип к рулю, как зомби, продолжая «воевать» с ямами и колдобинами.
– Порядок? – спросил Малко.
Шофер перекинул языком свою жвачку из травки с правой щеки под левую. – Порядок! Вы знаете, я приношу счастье, я прошел через все... Один раз слон забросил меня к себе на спину, а карабин заклинило. Так вот, он меня проморгал!
С таким оптимистом Малко было спокойнее... Он обернулся. Семья Рейнольдс сгрудилась на заднем сиденье и стоически переносила толчки. Девушка мужественно улыбнулась ему. Обе малышки, отупев от усталости, спали, крепко обнявшись. Брюс Рейнольдс, сидевший рядом с Малко, не сводил глаз с дороги, стараясь не проглотить всю пыль, которая проникала в «лендровер» через открытое окно.
Он ткнул пальцем в приемник, лежащий на коленях Малко.
– Что это такое?
– Автоматический радиомаяк, – объяснил Малко. – Он передает наш сигнал, предварительно настроенный на постоянную длину волны. Где-то в открытом море у берегов Сомали корабли Шестого флота должны ждать этого сигнала. Предполагается, что они нас подберут.
Американец вытаращил глаза.
– Но они же не имеют права приближаться к берегу! Это может спровоцировать пограничный инцидент.
Даже в экстремальных обстоятельствах Брюс Рейнольдс рассуждал как дипломат...
Малко покачал головой.
– Мы поплывем им навстречу. Я рассчитываю захватить в Браве рыбацкую лодку.
У дипломата запали глаза и щеки. Он начинал осознавать серьезность ситуации. Понимать, что без вмешательства Малко он и его семья были обречены на смерть, это несомненно.
Малко вытер лоб, покрытый коркой из смеси пота и пыли. Лишь бы не обнаружили слишком быстро микроавтобус и убитых террористов. Он беззвучно помолился, чтобы американский флот успел получить приказ Белого дома.
Павел Горький бросил рассеянный взгляд на показатели месячных уловов за июнь. Брава сидит уже у него в печенках. К счастью, срок его командировки заканчивается. Замена прибудет из Могадишо, как только закончится эта история с заложниками.
Ему надоел запах рыбы.
Так как у него не было определенных дел, он решил нанести визит руководителю района. Усовершенствовать свой сомалийский.
Горький сел в джип и рванул к центру.
Али «Святой» был в своем кабинете и как раз принимал кочевников. Он радостно поздоровался с советским, но тот заметил озабоченность во взгляде сомалийца. Али «Святой» быстро выпроводил обоих посетителей и сказал:
– Им приходится нелегко. Они ловят мало рыбы и жалуются, что не зарабатывают на жизнь.
Скоро придется покупать рыбу в Могадишо, чтобы выполнять план. Павлу было наплевать на превращение кочевников в рыбаков, но из вежливости он сурово сказал:
– Это потому, что они очень ленивые...
Руководитель района покачал головой.
– Нет, они просто не знают, как за это взяться. Я пойду поговорю с ними сейчас, когда они вернутся с рыбной ловли. Не хотите ли пойти со мной?
Он украдкой следил за советским. Точно зная, что Павел Горький находится в Браве не ради рыбы. Но было забавно принуждать русского делать то, что ему неприятно. Али нужно было чем-то занять себя. Ему сообщили об исчезновении Малко. Нет известий от Фускии. Она должна бы уже вернуться. От всего этого он нервничал... Попав в ловушку, Павел Горький принужденно улыбнулся и выдавил:
– С удовольствием.
– Ну что ж, поехали! – сказал Али Хадж с деланной жизнерадостностью. Ему были безразличны как рыбаки, так и советский. Но надо как-то убить время, дожидаясь Фускию.
По дороге к пляжу они заметили, что первые лодки уже пересекают отмель. Они были еще слишком далеко, чтобы можно было видеть, есть ли улов...
Внезапно Али Хадж заметил машину, которая быстро направлялась к группе негров, ожидавших приемки рыбы.
«Лендровер» иностранного гостя. Али почувствовал облегчение: раз он вернулся, значит, Фуския тоже вернется. И, значит, не удалось ничего сделать для заложников. Он мысленно поблагодарил Аллаха.
Бог на его стороне. Смерть Абшира не наделала много шуму. Все это ему на руку.
Абди спрыгнул на песок, сразу же следом за ним – Малко и посол. После дорожного зноя теплый бриз Индийского океана казался восхитительно прохладным. С того места, где они стояли, дома Бравы казались вдали серыми кубиками.
С пляжа неслось серьезное пение, напоминающее негритянские «спиричуэлс», это пели, сидя на песке, негры, поджидавшие рыбаков. Абди послушал и сказал:
– Они поют о рождении верблюдицы... Эти люди не любят моря, они продолжают думать о пустыне...
Маленькие девочки вылезли из «лендровера», протирая глаза, в сопровождении детей посла. Тот смотрел на негров, на пустынный пляж и на лодки, подплывающие к берегу. Сомалийцы почти не реагировали на присутствие иностранцев.
– Что будем делать? – спросил посол.
Вместо Малко ответил Абди.
– Я скажу им, что вы русские, что вы хотите совершить морскую прогулку... Что об этом просил Али Хадж. Дадим им несколько шиллингов, они будут счастливы. Он направился к певцам. Малко видел, как Абди сел на корточки и начал «вести переговоры о подарках», как говорят в Африке. Минуты тянулись бесконечно. Было чуть больше полчетвертого, отлив. Но очень скоро начнется быстрый прилив, и тогда будет невозможно пересечь отмель...
Наконец Абди поднялся и сделал знак подойти к нему. Малко взял девочек за руки.
– Пойдемте, – ласково сказал он им, – у нас будет прекрасная прогулка.
Одна из лодок только что бросила якорь метрах в двадцати от берега. Какой-то рыбак выпрыгнул из нее, волоча за собой небольшую молот-рыбу. Шиллинги перешли из рук в руки. Громко хохоча, два громадных негра схватили двойняшек, посадили к себе на плечи, вошли в воду и побрели по направлению к большой лодке.
Восхищенные девочки пронзительно вскрикивали. Малко подтолкнул посла к воде.
– Идите и вы. Быстро. Чем меньше мы тут задержимся, тем лучше.
Брюс Рейнольдс тоже направился к воде в сопровождении сына и дочери. – Это фантастика, – пробормотал он. – Спасибо.
– Подождите, – сказал Малко, – мы еще не выпутались.
Сидевший на корточках на корме лодки негр заливал в бак дизельное топливо. Те, что расположились на пляже, наблюдали за группой иностранцев с веселым любопытством. Они совершенно не понимали, как это можно отважиться выйти в море ради удовольствия. Сами они, впервые услышав рокот Индийского океана, подумали, что это конец света...
Рыбак-сомалиец уже вышел из воды, волоча свою молот-рыбу. Тут же его с любопытством окружили остальные кочевники.
Негры, которые несли детей, почти добрались до лодки. К берегу подошла еще одна посудина и тоже стала на якорь. В этот момент пронзительный звук заставил Малко повернуть голову. Рабочие, сооружающие что-то вроде ангара на краю пляжа, пилили бензопилой огромные доски.
Малко уже был готов войти в воду, когда заметил машину, быстро приближающуюся к ним по дюне.
Русский джип.
У него засосало под ложечкой.
В Браве был только один русский джип: джип Павла Горького, которому поручено охранять заложников... Абди тоже увидел джип. Он молча нырнул в «лендровер» и вытащил «мерлин-444». Малко обернулся к нему:
– Боеприпасы у вас есть?
– Только то, что в магазине, – ответил сомалиец.
Малко тоже уже один раз стрелял. Осталось только три патрона. Он взглянул на большую группу негров на берегу. Если советскому удастся их поднять, это будет суд Линча.
Павел Горький наклонился и достал из «бардачка» свой девятимиллиметровый «токарев». Он уже узнал заложников, которые должны были бы находиться в Могадишо, а на самом деле в нескольких шагах от него грузились в лодку. Он не знал, что произошло, но одно было ясно: нельзя допустить, чтобы они покинули Браву.
Иначе обрушится одна из граней советской политики в Африке. Вся операция «Заложники» была тщательно спланирована и рассчитана самим Юрием Андроповым, руководителем КГБ. Если она провалится по вине исполнителей, они же и станут первыми жертвами. Павлу Горькому совсем не хотелось неприятностей... Он обернулся к Али Хаджу, тоже обратившемуся в соляной столп.
– Вы должны мне помочь, – сухо сказал он. – Этот журналист – агент империалистов. Он, вероятно, напал на патриотов, охранявших американцев. Нельзя, чтобы они покинули Браву.
– Я помогу вам, – мрачно согласился Али «Святой».
До него только что дошел смысл маневра Малко. Фускии не будет. Его надули. И Малко за это заплатит. Он в бешенстве натянул поглубже свою меховую шапочку на лоб, устремив ненавидящий взгляд на американского агента, который так ловко его обошел.
Рядом раздался сухой щелчок. Павел Горький, заблокировав руль коленом, послал пулю в ствол своего пистолета.
Русский джип остановился прямо в воде, между морем и Малко. Павел Горький и Али Хадж выскочили одновременно. Советский повелительно крикнул на плохом сомалийском, обращаясь к неграм, окружавшим лодку.
– Верните немедленно этих людей на пляж.
Вся семья Рейнольдс уже находилась в большой лодке. Недоставало только Малко, Абди и бесценного радиомаяка. Без него они несомненно затеряются в Индийском океане без всяких шансов на то, что их обнаружат.
Левой рукой, не оборачиваясь, Малко достал аппарат из «лендровера», направил свой «мерлин» на вышедших из джипа и крикнул:
– Отойдите в сторону и замолчите!
– Шпион, бандит! – завопил советский.
В своих белых слишком длинных шортах и плохо скроенной рубашке, обутый в босоножки местного производства, он выглядел просто карикатурно. Малко следил за его правой рукой, в которой был пистолет. Заложники находились вне пределов его досягаемости, – но не он, Малко. Он надеялся, что русский собирается только запугать его. В этой истории уже достаточно крови.
Негры вокруг них застыли, ошарашенные, ничего не понимая в происходящем.
В сопровождении Абди Малко двинулся к воде, продолжая держать мушку «мерлина» на русском. Вдруг Али Хадж начал орать, как взбесившийся муэдзин, жестикулируя, вращая большими глазами, которые утратили всякую приветливость.
Дальше все произошло очень быстро. Абди бросился к руководителю района. Советский поднял правую руку, щелкнул выстрел, и Абди замедлил бег, а затем остановился. Он почесал грудь, как будто она зудела, потом посмотрел на свою руку и обернулся к Малко с потрясенным видом:
– Черт побери, у меня кровь идет!
Сомалиец, спотыкаясь, сделал несколько шагов и упал на колени, внезапно закашлявшись.
– Абди!
Малко кинулся к шоферу, сел возле него на корточки, не отводя оружия от Павла Горького.
Абди поднял голову. Его черные очки свалились, и в глазах с красной каймой выразилось покорное страдание. Дышал он с трудом, и при каждом вздохе изо рта вытекала кровь. Он машинально вытер подбородок тыльной стороной руки. Пуля разорвала плевру, и воздух попал в легкие и грудную клетку.
– Говорите, – прошептал он. – Быстрей, пока он их не убедил. Он сказал им, что мы шпионы и что за нашу поимку назначено вознаграждение. Рыбаки захватят заложников...
Абди замолк, говорить он больше не мог. Малко вздрогнул: на плечо ему легла черная рука. Рослый рыбак угрожающе смотрел на него, в другой руке он держал острогу. Малко охватило бешенство, какого раньше он, кажется, никогда не испытывал. Поднявшись, он оттолкнул негра прикладом и взял за руку Абди, чтобы взвалить его к себе на плечо. Руководитель района вошел в воду, сложил руки рупором и что-то крикнул рыбаку, сидевшему в лодке. Тотчас же стук дизеля прекратился.
Несколько секунд стояла полная тишина. Потом визг руководителя района возобновился. Сверхчеловеческим усилием Малко удалось взвалить Абди поперек спины. Держа в левой руке радиомаяк, он сделал несколько шагов в сторону моря, его карабин все так же был направлен на советского.
Орава негров тут же угрожающе окружила его. Его ушей достигли истерические крики посла с лодки. Он никогда туда не доберется. Абди стонал у него за спиной. Это был конец. Малко сказал себе, что не бросит Абди, даже если обоим предстоит умереть на этом глухом пляже. Он увидел перед собой ненавидящее, искаженное злобой черное лицо, направил на него карабин, и негр тут же попятился.
Малко бережно опустил Абди и радиомаяк на влажный песок и выпрямился, сжав в руках карабин.
Павел Горький сделал к нему шаг. Малко поднял оружие и крикнул по-русски:
– Назад, или я убью вас!
Вдруг за спиной Малко раздался прерывистый визгливый звук. Он резко обернулся. Негр с мощной мускулатурой надвигался на него, держа в руках, как копье, работающую бензопилу. Лезвие вращалось, как бесконечная лента, его приводил в действие небольшой бензиновый мотор. Эта штука запросто разрежет Малко на куски. Малко поднял «мерлин», крикнул негру, чтобы он остановился, но тот продолжал приближаться. Он был уже всего в нескольких метрах, и Малко хорошо видел его искаженное злостью лицо.
Палец нажал на спусковой крючок большого карабина. Раздалось оглушительное «тра-а-х», негр отлетел назад, отброшенный ударной волной. Посередине его груди расплылось огромное красное пятно. Он осел, выпустив из рук «оружие», которое продолжало с визгом подпрыгивать на песке, и перевернулся на живот, выставляя напоказ спину, искромсанную ребристой пулей в месте ее выхода.
Остальные негры застыли на месте. Краем глаза Малко заметил поднимающуюся руку Павла Горького. Он обернулся к советскому:
– Бросьте пистолет, – сказал он по-русски.
Поскольку русский не пошевелился, он предупреждающе приподнял дуло своего оружия. Побледнев, Горький подчинился. Его «токарев» наполовину воткнулся в песок. Али «Святой», стоящий рядом с русским, от страха не двигался. Малко нагнулся за пистолетом, положил «токарев» в карман и обратился к атлетически сложенному негру, указав на распростертого на песке Абди.
– Понесешь его, – приказал он.
Сомалиец не шевельнулся. Или он не понимал, или не осмеливался бросить вызов руководителю района. Малко двинулся к нему и уперся дулом «мерлина» ему в горло.
Негр медленно поднялся и взвалил раненого себе на плечи. У Абди изо рта продолжала капать кровь, глаза шофера ввалились, нос заострился.
Опять же жестами Малко приказал негру войти в воду. Тот уже беспрекословно понес свою ношу к лодке, откуда Брюс Рейнольдс, оцепеневший от ужаса и беспомощности, наблюдал за происходящим. Малышки заплакали. Их мучила жара и морская болезнь. Другие лодки уже приближались к берегу. Малко подобрал передатчик и в свою очередь двинулся к воде.
Мертвенно-бледный от ярости Павел Горький повернулся к руководителю района.
– Пусть они помешают ему уйти!
Али «Святой» косо поглядывал на Малко. Он хотел бы отомстить обидчику, но его не прельщала перспектива лежать на песке, как тот негр, потерявший уже почти всю свою кровь.
– Поговорите с рыбаками, – напирал советский, – они вас послушаются. Малко был уже по колено в воде. Руководитель района снова начал увещевать негров. Сначала они молча слушали, потом несколько сомалийцев вошли в воду, окружив Малко и преградив ему дорогу к лодке, где находились заложники, образовав что-то вроде живой стены. Приободрившись, другие последовали за ними, подчиняясь повелительному визгу руководителя района. Уже десятка два негров образовали черную молчаливую стену. Малко остановился, сердце бешено стучало в его груди.
Он не пройдет.
В «мерлине» осталось всего два патрона. Что касается пистолета, в этой ситуации от него мало толку. Малко могли линчевать... Негры пока были спокойны, но это не надолго. Малко протянул радиопередатчик негру, державшему Абди, тот машинально взял его. Малко повернулся и бегом бросился на пляж. Бензиновая пила выключилась, обвалявшись в мокром песке. Малко поднял ее обеими руками. Она оказалась еще тяжелее, чем он предполагал. Где-то около тридцати килограммов. Он потянул за шнурок, служащий для того, чтобы заводить мотор.
Десять секунд спустя ему показалось, что у него в руках отбойный молоток. Пила вибрировала, как живая, и он едва ее не выронил. Но это -надежное оружие...
Держа ее перед собой, как копье, он снова двинулся в воду.
Между тем визг руководителя района продолжался. Теперь между лодкой и пляжем сгрудилось уже десятка три негров. У некоторых в руках были ножи, у других – палки. Безразличное выражение их лиц сменилось гневным. Али «Святой» хорошо завел их. Когда Малко вошел в воду, в его адрес раздались враждебные крики. Он вернулся к негру, все еще державшему Абди.
– Вперед, – приказал он.
Поскольку тот не шевельнулся, он придвинул к нему конец ленточной пилы. Негр двинулся, да так резко, что чуть не упал. Остальные стояли всего в нескольких метрах. Один из них, выкрикивая ругательства, пошел на Малко, замахнувшись длинной увесистой палкой.
Малко прижал к бедру ручку пилы. Сомалиец сделал один лишний шаг, продолжая орать. Малко крутанул свое импровизированное оружие. Он даже не почувствовал сопротивления. Внезапно палка полетела в воздух вместе с куском державшей ее руки, отрезанной выше локтя. Негр недоумевающе посмотрел на культю, которая даже не кровоточила...
Потом отступил назад с невыразимым ужасом на лице и завопил от боли. Малко надеялся, что этот жуткий пример обескуражит остальных.
Не тут-то было: рыбаки кинулись на него, как свора собак, в куче брызг. Вода доходила Малко до пояса. Закопавшись ногами в песок, он сделал новый выпад.
Атака захлебнулась в нечеловеческих воплях. Кровь брызнула из десятков ран. Кисти, предплечья, головы, куски человеческого мяса, искромсанные стальной лентой, взлетели в воздух. Один негр держал обеими руками живот, вспоротый пилой до самого позвоночника! Он взвыл, как зверь, и упал в воду, которая тут же окрасилась в красный цвет... Это было похоже на картину Иеронима Босха. Но тропического. Малко, безжалостный как господний гнев, продолжал двигаться вперед, расшвыривая своей адской машиной тех, кто мешал ему идти...
Онемев от ужаса, заложники наблюдали сцену с лодки. Искалеченные негры, ковыляя, возвращались на пляж, другие снова шли на штурм... Снова пила вонзалась в тела. Малко не смог сдержать тошноты, видя, как пила кромсает плечо одного негра, словно мясо. Тот, который нес Абди, посерел, шагая вперед как автомат...
До лодки оставалось три метра. Теперь вода доходила Малко до груди... Еще один негр пошел на штурм, угрожая палкой. Она взлетела в воздух, разрезанная пополам, а за ней следом – то, что раньше было рукой...
Али «Святой» орал без остановки, калеки ползли по пляжу. Носильщик опрокинул тело Абди в лодку, бросил туда передатчик и поспешно ретировался.
Малко отпустил пилу, которая вертикально пошла на дно, и забрался в лодку. Негр, стоявший у штурвала, дрожал как осиновый лист. Малко снял с плеча «мерлин».
– Заводи, – приказал он.
Абди слабым голосом перевел приказ. Тут же негр дернул шнур дизеля, и тот медленно застучал.
Малко свалился на дно лодки в изнеможении, не отрывая взгляда от пляжа. Павел Горький и Али «Святой» суетливо бегали по берегу, размахивая руками и что-то выкрикивая. Из лагеря прибывали все новые негры. Малко увидел, как советский сел в джип и вихрем умчался по направлению к городу. Ликующая радость охватила Малко, когда он увидел, как удаляются серые дома Бравы. Он почти выиграл. Присев на корточки около Абди, он устроил его на сетях поудобней. У сомалийца было все такое же прерывистое дыхание, лоб покрывал холодный пот. По его безжизненному, полуобморочному виду Малко понял, что, вероятно, у того резко упало давление.
Рана в груди не кровоточила, но при каждом выдохе оттуда со свистом выходил воздух.
– Нам недолго осталось, – попытался он успокоить беглецов.
Он лгал. Встреча должна произойти не раньше, чем через пять часов хода от Бравы.
Посол придвинулся к нему.
– Куда мы идем? – спросил он полным тревоги голосом.
– Прямо на восток. Мы выходим из территориальных вод, – объяснил Малко.
– Но русские, должно быть, тоже ловят эти сигналы? – заметил дипломат, указывая на радиомаяк.
Малко кивнул головой:
– Знаю. Но здесь у них нет ничего, чтобы нас преследовать. Бербера очень далеко на севере. Им надо было иметь в этих местах подводную лодку и возможность с ней связаться. Jnch Allah... <если будет угодно Аллаху (арабск.)> Лодка двигалась прямо на скалы, образующие естественную бухту, вокруг которых бурлила вода. Начинался прилив. Рулевой от страха усиленно вращал безумными глазами. Огромные волны с белой пеной разбивались вокруг них. Прибойная волна ударилась о нос и захлестнула лодку. Дети заревели. Рулевой, воспользовавшись суматохой, оказался на корме один и резким броском прыгнул в море, покинув свой пост. Прежде чем Малко успел вмешаться, большая лодка развернулась боком. Огромная волна надвигалась прямо на них, готовая опрокинуть неуправляемое суденышко.
Глава 20
Малко бросился на корму, упал, запутавшись в сетях, но все-таки добрался до штурвала и налег на него всем телом. К счастью, дизель не заглох. Тяжелая лодка медленно повернулась вокруг своей оси под брызгами волн носом на перекат в тот самый момент, когда огромная волна вплотную подошла к ним. Вода накрыла легкий челн с ужасным грохотом, окатив всех, кто там находился, и вызвав детский рев, но никого не выбросило за борт. Мокрый Малко повис на штурвале. Они почти добрались до перекатов.