Демидченко Андрей. Вселенная, которую потерял Бог (книга 1, часть 1)

   В одной из своих пульсаций, в фазе расширения, загадочный объект решил прервать уже изрядно надоевшее и затянувшиеся выступление и взорвался, как бы ставя точку с таким шумом и грохотом, что если бы кто-нибудь оказался рядом, то ему не осталось бы ничего иного, как прийти к мнению, что наконец-то наступил долгожданный конец света. И в ознаменование этого всеми любимого события стал бы инициатором проведения в общемировом масштабе грандиозного фейерверка с применением всех имеющихся в наличии бомб и ракет ядерных держав.
   Когда рассеялся дым и улеглась поднятая взрывом пыль, и природа, оправившись от шока, окончательно пришла в чувство, на месте безумной вакханалии, не весть, откуда прорвавшихся в этот мир неведомых сил и энергий, осталась круглая дымящаяся воронка, довольно внушительных размеров, в которой, в самых живописных позах возлежали три человеческих тела. Как вы догадались, эти временные пристанища душ принадлежали Жоржу, Майклу и, естественно, мне. Аминь!!!
   Я первым пришел в сознание. Тело мое животом вниз покоилось на свежевспаханной земле, уютно уткнувшись в нее носом. Подняв голову, я выплюнул набившийся в рот ком земли и осмотрелся. В принципе, я привык к всякого рода неожиданностям и готов достойно встретить любые, внезапно возникшие обстоятельства, просыпаться мне порой приходилось не там, где, как я помнил, отходил ко сну, но нынешний случай явно отличался своей неординарностью и смелой попыткой выйти из ряда вон привычных событий. "Где это я, черт возьми, оказался?! Куда это нелегкая меня занесла?!" Целый ряд подобных вопросов стремительным роем пронеслись в голове. Я напряг свой мозг в попытке найти объяснение моему нынешнему положению. Увы, меня ожидало разочарование. Звенящая пустота наполняла мозг.
   Я взглянул на часы, стрелки показывали без четверти одиннадцать и, судя по светлому времени суток - дня. Продолжив осмотр, я в скорости убедился, что нахожусь на дне гигантской воронки, образовавшейся, скорее всего, в результате мощного взрыва, а надо мной - грязно-серый круг неба, будто часть грунтовой дороги, перемешанной в кашу из грязи и снега многочисленными колесами автомобилей. Поднявшись на ноги, я попытался, скользя по обсыпающемуся склону, выбраться наверх. Перевалившись через край воронки, я совершенно неожиданно увидел Жоржа, сидящего на кочке и дико озирающегося вокруг. Выражение его лица мне напомнило одного знакомого, страдающего хронической умственной недостаточностью, однажды совершившего попытку бегства из сумасшедшего дома и угодившего под колеса многотонного грузовика, который переехал его всеми имеющимися в наличии колесами. Такая же богатая палитра чувств, отразившаяся на его одухотворенном лице, от выражения легкого удивления, до открытого, льющегося через край негодования: какая сволочь принимала у него, (то есть у водителя грузовика) экзамен по вождению?!
   Заметив боковым зрением какое-то движение, Жорж переместил свой немигающий и до безобразия лишенный интеллекта взор в мою сторону, причем гамма чувств излучаемая его физиономией, осталась той же. Его белая футболка, еще совсем недавно элегантно оттеняющая его легкую небритость, теперь полностью утратила эту способность, перепачканная грязью.
   - Ну, что ты на меня уставился, в первый раз видишь что ли? - задал я резонный вопрос, пытаясь отряхнуть одежду от налипшей грязи.
   Мой вопрос не вызвал никакой реакции со стороны Жоржа.
   - Хватит пялиться! - начал сердиться я. - Я сам понимаю происходящее не больше твоего. Давай очухивайся быстрее, кстати, если мне не изменяет память, нас было трое. Мы с тобой тащили Майкла домой, кажется, перед этим он немного выпил. Ну, а потом? - Я задумчиво почесал за ухом. - Жорж, а потом что?
   - Где мы? - Жорж продолжал ошалело смотреть на меня.
   - Хороший вопрос. С бухты-барахты его не задашь. Тут требуется большой жизненный опыт и правильная оценка ситуации. Поэтому я предлагаю тебе перестать, наконец, корчить из себя идиота, тем более тебе совсем не надо прилагать к этому никаких усилий, ты и так на него похож, а разыскать Майкла, и втроем попытаться ответить на этот животрепещущий вопрос.
   Постепенно у моего друга стали проявляться проблески сознания, а глаза приобрели осмысленное выражение. Я удовлетворенно вздохнул и успокоился, кажется с Жоржем будет все в порядке, и ему не предстоит долгая разлука со здравым рассудком.
   - Федя, мы, наверное, все умерли, а Земля сгорела в адском пламени страшного суда, а это - он указал рукой в стороны, - чистилище, и сейчас прибудет праведный и милосердный Судья и будет судить нас за грехи наши. О, Господи, боже! Помилуй меня грешного! - Надрывно воскликнул Жорж и повалился на землю, изрядно стукнувшись головой о жесткий грунт.
   - Молись, молись Жорж, тебе сейчас придется не сладко. Честно говоря, я тебе не завидую, ведь скоро здесь появятся все безвинные жертвы, так цинично соблазненные тобой!
   - Ты что, ты что! - Пламенный любитель прекрасного пола испуганно заморгал глазами. - Им же здесь места не хватит.
   Я продолжал методично издеваться над Жоржем.
   - Не переживай, у Отца нашего обителей много, всем кому надо поместятся. И ты Жорж, ведомый своей неудержимой страстью и похотью на костер вечного страдания будешь вынужден снова переспать с ними со всеми, но только, друг мой, одновременно. Представляешь Жорж - одновременно!
   С разъяренным выражением лица он схватил горсть земли и со злостью запустил ею в меня. Я еле уклонился.
   - Да ладно тебе, хватит заигрывать, даже здесь, по ту сторону жизни, под всевидящим оком Всевышнего успокоиться не можешь. Но, тем не менее, я за тебя рад, ты выглядишь уже намного лучше. Сейчас ты похож уже на несколько поумневшего идиота. Все! Все! Все! Шутки в сторону, больше не буду, поспешно заверил его я, видя, что Жорж не на шутку стал выходить из себя. Давай все-таки поищем Майкла, где его, черт побери, носит!
   В разные стороны от нашего местонахождения простиралась до неестественности ровная пустыня, с островками чахлой растительности, и очень хорошо было заметно, что в обозреваемом пространстве ничего похожего на нашего третьего друга не валялось. Оставалось только содержимое громадной воронки с нами по соседству. Подойдя к краю и опустившись на колени, я стал внимательно всматриваться в ее изрытые внутренности. Жорж после некоторых раздумий присоединился ко мне.
   Успех в этом важном деле не заставил себя долго ждать. Один из многочисленных холмиков на самом дне конического углубления уж очень подозрительно отличался от других, причем, в одном его месте торчало что-то, напоминающее обычный человеческий нос. Не сговариваясь, скользя и падая по крутому склону воронки, мы бросились вниз и с энтузиазмом принялись за проведение археологических раскопок. Наш с Жоржем ударный труд оказался вознагражденным. После нескольких минут интенсивной работы на свет божий был явлен самый бесценный в мире экспонат - мирно дрыхнущий Майкл. Он спал, туда сюда гоняя воздух двумя носовыми отверстиями, презрев суетный и изменчивый мир, всем своим видом демонстрируя неиссякаемое презрение к нему, и как, следствие, к его надуманным и мыльным проблемам. Клубы удушливого, словно отравляющий газ Зорин перегара, выталкиваемые размеренным дыханием, исполненного важного достоинства, из проспиртованной утробы спящего, плавно рассеивались в окружающем пространстве, наполняя его покоем и умиротворением. Подхватив раскопанный экспонат под руки, с горем пополам, кряхтя и чертыхаясь, мы все-таки выбрались из ямы, не преминув для острастки пару раз, уронить свою ношу. Швырнув его на землю досыпать дальше я и Жорж присели рядом, тяжело дыша и вытирая со лба трудовой пот.
   - Если кто из нас сейчас и счастлив так это он. - Кивком головы я указал на Майкла, временно пребывающего в состоянии глубокой усталости.
   - Да уж. - Еле переводя дух, проворчал Жорж. - Лицо его налилось кровью, он судорожно глотал воздух. Да, видно давно мой друг серьезно поссорился с физзарядкой. Не только не здоровался с ней, как подобает любому добропорядочному джентльмену, но и не поддерживал никаких родственных отношений, а к дому не подпускал даже и на пушечный выстрел. Последствия, как говорится, были теперь на лицо. Но молодость, в конечном итоге, взяла свое. Легкие, работая в усиленном режиме, насытили кислородом каждую нуждающуюся в нем клеточку тела, дыхание замедлилось, кровь отхлынула от лица и Жорж, наконец, обрел способность говорить, причем осмысленно.
   - Судя по свежему дыханию Майкла, мы путешествуем относительно недолго. Он еще не успел протрезветь. - Отдышавшись, произнес Жорж, затем, немного подумав, продолжил. - Ну, и что будем делать? Я Федя отказываюсь, что-либо понимать. Я, кажется, окончательно еще не вышел из ума и достаточно хорошо помню, что пейзаж у тебя за калиткой несколько иной, чем этот - вылетевший плевок смачно шлепнулся где-то в метрах трех от Жоржа, недвусмысленно указывая на его отношение к художественной ценности и авторскому замыслу окружающего нас произведения искусства. - Там должны быть речка, гуси, утки, куры или на худой конец какой-нибудь распухший труп, всплывший в весеннюю распутницу и до сих пор бесхозно плавающий, распространяя неповторимый аромат. Где же все это, Федор, а? Куда все подевалось? Где мы? Что же с нами теперь будет? Или это мне все снится , и сейчас я ущипну себя и все пройдет? - Он принялся с остервенением щипать себя где только можно.
   Я с грустью и с жалостью посмотрел на него.
   - Жорж, у тебя неправильное отношение к жизни. Нужно жить настоящим моментом и не забивать себе голову мыслями о будущем, оно само о себе позаботится и обеспечит тебя всем необходимым, о чем ты даже и не мечтал. Пользуясь случаем, я хочу тебе рассказать поучительную историю об одном моем знакомом, который был очень бедным, испытывал постоянную нужду в деньгах и даже не имел своего угла. Этот несчастный всю свою жизнь страстно мечтал о собственном доме и хотя бы небольшом участке земли, где он имел бы возможность счастливо и беззаботно копаться в своем огороде. Он пронес эту мечту через всю свою жизнь, лелея ее в душе каждое прожитое мгновение, и только благодаря ней, он с великим мужеством выдерживал жестокие удары судьбы и многочисленные лишения, плотными рядами, встававшими на его жизненном пути. И разве могло божье провиденье остаться безучастным и равнодушным к этой страждущей душе, настойчиво, в течение всей своей жизни молящей небо об исполнении своей сокровенной мечты? Могло ли оно, отвернувшись, пройти мимо, оставив бедного и усталого путника на пыльной обочине, в скорбном молчании созерцать его удаляющуюся спину? Ну, конечно же, нет!!! Всем нашим сокровенным надеждам и мечтам суждено когда-нибудь свершиться! Не был досадным исключением и данный случай, а скорее наоборот, являл собой ярчайший пример торжества справедливости и заботливого участия Творца в наших земных делах. Долгое и упорное ожидание моего знакомого не было напрасным, и однажды ему улыбнулось счастье. Прожив долгую и трудную жизнь, он, наконец, умер и был погребен на просторном кладбище, где и осуществилась его заветная мечта. Согласно воле Всевышнего ему была предоставлена скромная, но уютная квартирка и небольшой земельный участок, правда, чуть-чуть не тех размеров каких бы ему хотелось. Единственно, что омрачало этот счастливый финал, так это то, что счастливый новосел уже не мог в полной мере оценить проявленную к нему чуткую заботу и участие Творца. Вот такая поучительная история, Георгий! - Окончив рассказ, я поднялся и отряхнул одежду.
   - Может, пойдем, пройдемся? Майкл все равно часа два еще дрыхнуть будет. - Я легонько пнул его носком туфли. Промычав что-то невразумительное, венец творения природы попытался перевернуться на другой бок, но силы оставили его, и попытка не удалась.
   Жорж не стал спорить, по-видимому не найдя разумной альтернативы моему предложению, не вечно же тут торчать в конце концов! И покряхтывая, придал своему грузному телу вертикальное положение.
   - Ну, и куда пойдем?
   - Да хоть туда. - Я наугад ткнул пальцем.
   Минут десять шли молча, посматривая по сторонам и иногда оглядываясь на оставшееся позади нас временно нетрудоспособное тело друга. Ландшафт, куда только хватало глаз, явно не страдал разнообразием, (скорее всего разнообразие было здесь не в моде и было строго-настрого запрещено какой-нибудь статьей в местной демократической конституции), ровная, бескрайняя пустыня, без единого чахлого деревца или хотя бы захудалого кустика.
   Тело Майкла на таком расстоянии, а мы отошли уже прилично, представляло собой небольшую, бесформенную массу, чем-то отдаленно напоминавшую одну из бесформенных масс, в большом количестве остающихся позади любого стада крупнорогатого скота, совершающих миграции по бесконечным просторам равнин в поисках растительной пищи. Я поделился своими мыслями с Жоржем. Немного подумав, он сказал, что ничего нового он для себя не открыл, а просто в очередной раз нашел еще один убедительный пример, полностью подтверждающий правильность его хода мыслей в отношении нашего товарища, так низко павшего в глазах общественности из-за свой беспробудной любви в зеленому змею. Ветер заунывно вторил его словам, как будто переживая и сокрушаясь по поводу сказанного.
   - Как все-таки чудно устроена природа! - развивал дальше он свою мысль, размеренно переставляя нижние конечности.
   Я с удовлетворением отметил, что раз мой друг начал философствовать, значит ему уже значительно лучше.
   - Каждый из нас, живущих на Земле, является олицетворением какой-либо божественной тенденции, существующей в Единой Реальности. Причем, эта тенденция, проявляясь в нашем мире, находит свое выражение не только в человеке, но и во множестве других тел, одушевленных и неодушевленных, имеющих самое различное происхождение, предназначение и время пребывания на Земле. И, как следствие, все эти многочисленные тела, вещи, предметы и т.д. обнаруживают очень сильное сходство между собой во внешней форме, а иногда и во внутреннем содержании. Говоря доступным языком, они все очень похожи друг на друга, и при недостатке внимания существует опасность их перепутать, что, в принципе, сейчас и произошло, - закончил Жорж свой философский пассаж.
   "Так, - подумал я про себя. - Жорж окончательно пришел в себя, теперь можно не беспокоиться о его психическом состоянии. Перед нами веселый и жизнерадостный человек, с которым интересно провести весь остаток жизни".
   - И какую же тенденцию выражают собой эти бесформенные и порой дымящиеся массы и так гармонично сочетающийся с ними Майкл? - решил поинтересоваться я.
   - А тенденция эта очень проста и доступна даже для младенца дошкольного возраста: из праха ты взят и в прах возвратишься. Иначе говоря, откель мы все пришли туда, в конце концов, и вернемся, а вернемся на свою историческую родину мы все. Только вот вопрос - когда? А Майкл, своей жизнью, исполненной глубокого смысла, особенно в те моменты, когда он основательно набирается и ложей ему служит первое подвернувшееся под руку место, на его трудном пути домой, еще при жизни, гордо возлежа где-нибудь на груди заботливой матери Земли, все ближе и ближе приближается к осуществлению этого великого закона жизни.
   - Н да... Ну, ты и закрутил. Эта встряска явно пошла тебе на пользу. Я, честно говоря, так и не понял, о чем конкретно ты хотел сказать.
   - А ты особо и не переживай, я и сам не возьму в толк, к чему я это все наговорил. Скорее всего, это реакция организма на слишком быструю смену обстановки. Ладно, Федька, закончим осмотр местности, вне всяких сомнений, ничего нового мы не увидим, везде одно и тоже. А то еще ненароком можно и заблудиться. - Жорж остановился, всматриваясь в поддернутую призрачной дымкой даль. - Везде одно и тоже, - повторил он, растягивая слова. - Надо скорее возвращаться назад, приводить Майкла в чувство и с ним уже идти хоть куда-нибудь, иначе мы помрем от голода и жажды.
   - Нет, вначале от жажды, а потом уже и от голода. - Поправил я его, хотя какая в принципе разница, - добавил я через минуту.
   Жорж поднял печальные глаза к небу и посмотрел на низко плывущие облезлые облака.
   - Черт, хоть бы солнце выглянуло, или как тут оно называется.
   Да, если бы облачность не покрывала небосвод сплошным покрывалом можно было хоть как-то сориентироваться по светилу, определив стороны горизонта. Это позволило бы нам постоянно держаться одного направления и, по крайней мере, не ходить кругами.
   Мы развернулись и бодро зашагали назад, держа в поле зрения в качестве ориентира Майкла, пребывающего в состоянии алкогольной нирваны. Подойдя на достаточно близкое расстояние, Жорж и я увидели, что активный борец с зеленым Змием, проснувшись после очередного боя, уже сидел, уронив голову в ладони, и, издавая жалобные стоны, слегка покачивался из стороны в сторону. Весь его вид недвусмысленно выражал настойчивую просьбу сжалиться над ним и, проявив чувство милосердия, поскорее его пристрелить из любого вида огнестрельного оружия(желательно, конечно, калибром покрупнее) дабы прекратить эти невыносимые мучения. После таких страшных страданий ад, куда Майкл, несомненно, попадет после смерти, покажется ему раем, санаторием, где в целях нормализации здоровья, под непосредственным наблюдением ведущего медицинского специалиста - Сатаны он буде проходить полезные для здоровья процедуры.
   - Доброе утро Майкл! - радостно воскликнул Жорж, улыбаясь во весь рот. - Как твое самочувствие, друг мой?! Посмотри, какая неземная красота вокруг, глаз не оторвать!
   За что мне нравится Жорж, так это за его тонкое чутье настроения и самочувствия ближнего.
   - А мы с Федькой решили немного прогуляться, - продолжил он. - Хотели тебе купить пивка, я думаю, ты бы не отказался от пивка, да? Но к несчастью нас постигла неудача, все торговые точки закрыты, и мы с Федей так и не узнали почему. Может быть, у них сегодня выходной день, а может быть и переучет, - Жорж недоуменно пожал плечами и сочувственно вздохнул.
   - Заткнись, ирод, - раздалось в ответ глухое рычанье.
   Я опустился рядом с ни живым, ни мертвым Майклом.
   - Дорогой мой друг, ты не заметил ничего необычного, когда проснулся?
   - А что я собственно должен был заметить? - простонал он.
   - Ну-у-у... не знаю, может быть несколько иная обстановка, чем та, к которой ты привык видеть каждый раз, просыпаясь утром в чистой и приятно пахнущей постели рядом с красавицей женой.
   - Федя, отстань от меня. Выпил бы ты с мое, ничему бы тогда не удивлялся. Лучше дайте-ка мне воды. О боже, как у меня болит голова!
   - Жорж у тебя есть вода? - я лукаво ему подмигнул.
   - В принципе есть, только мне сейчас еще не хочется. Ты уж извини меня Майкл, но как раз в данный момент и проявляется извечная трагедия жизни чего у нас нет, того мы больше всего и хотим.
   Издав в отчаянье жалобный стон, и обхватив голову руками, Майкл рухнул на землю, немного подергался и затих.
   - Живешь, мой друг, ты уже почти тридцать лет, но как был, так и остался балбесом, - решил пожурить его Жорж. - Водку пьешь, а законы, по которым живет и здравствует Вселенная, не знаешь, да и, наверное, не узнаешь, олух ты царя небесного. Жизнь тебя совершенно ничему не учит. Ведь насколько тебе было хорошо вчера, настолько тебе плохо сегодня. А, наблюдая за твоим пробуждением, когда ты посвежевший, бодрый, в хорошем расположении духа и с радостной улыбкой на лице вошел в наступивший день можно с большой уверенностью предположить, что вчера было тебе как никогда раньше хорошо и прекрасно. За все, Майкл, нужно в жизни платить. Пойми ты это, наконец.
   - Ладно, Жорж, хватит молоть чепуху, Майкл, - я положил руку ему на плечо, по нему, словно рябь по поверхности небольшого водоема, пробегала мелкая дрожь - мы, кажется, влипли в неприятности, причем, по моему мнению, довольно серьезные. Ты надеюсь, помнишь, что вы с Жоржем были вечером у меня. Как обычно, ты, презрев опасность, грозящую утром твоему здоровью, вступил в неравный бой с Зеленым Змием, опустошая его стратегические запасы зелья, находящиеся у меня дома (следует отметить, для повышения эрудиции читателя, что зелье, то есть все виды спиртных напитков от пива до чистого спирта, является основным видом оружия, которое может применять зеленая гадина в нашей земной реальности для борьбы с лучшими сынами человечества). После того, как ты основательно потрудился над этим вопросом, и неравная схватка подходила к своему логическому завершению, а именно к твоей полной и безоговорочной капитуляции, мы с Жоржем, посоветовавшись, решили отвести тебя домой. Почему мы решили это сделать? Ну, во-первых, потому что сам ты ни за что на свете не справился бы со столь трудной для тебя в тот момент задачей, слишком уж много сил духовных и физических было потрачено тобой в смертельном поединке с врагом всего человечества, а во-вторых, наше желание поскорее доставить твой бездыханный труп к месту его постоянной дислокации объяснялось еще и тем, что вчера вечером происходили вещи странные и загадочные. Мы с Жоржем даже не на шутку обеспокоились, поэтому и приняли решение оттащить тебя домой, а самим поскорее разойтись по домам, дабы за их надежными стенами, в мягкой и теплой постели переждать странное явление природы. Последнее, что я помню, это как, взвалив тебя на плечи, мы подошли к калитке. Помню, видел в мертвенно-бледном мерцании молний блестящую ручку на ней. А потом вдруг стало неестественно ярко от негаснущей вспышки, зигзагообразно пробороздившей небо от края до края. И все... больше ничего не помню, как будто выключили меня, как выключают телевизор. Очнулся уже здесь, вон в той воронке, увидел Жоржа, вдвоем с ним раскопали тебя, там же - кивком головы я указал на яму, слегка окутанную исходящим из нее туманом.
   - Майкл! Бог свидетель, я не хотел тебя раскапывать. Наоборот, я предлагал тебя полностью закопать в этой яме, чтоб ты уже раз и навсегда отмучился, тем более что представилась такая уникальная возможность - никем не занятая свежевыкопанная могилка, - не унимался Жорж.
   - Если ты заметил, - продолжал я, игнорируя Жоржа, - то место, где мы сейчас находимся, довольно сильно отличается от местности, где мы имели честь проживать.
   - Все именно так и произошло!!! - с пылом подтвердил мои слова Жорж. Готов присягнуть под этими словами перед представителями самых высоких судебных инстанций, держа руку на стопе священных писаний всего мира и, так уж и быть - на российской Конституции.
   Майкл с трудом оторвал голову от горизонтальной поверхности. Видя, каких усилий ему это стоит, и с каким напряжением он открывает глаза, болезненно щурясь даже от такого неяркого света, излучаемого серым и тусклым небом, где-то под сердцем тихо шевельнулся червь жалости и сострадания. Как же нужно так не любить себя, чтобы издеваться над собой столь изощренным по жестокости способом.
   - Так мы, кажется, этого и хотели, - заключил Майкл после непродолжительного обследования унылых окрестностей. - Вспомните, нам же хотелось чего-нибудь яркого, запоминающегося, необычного..., вот и дохотелись, получите, пожалуйста.
   Тихо и расстановкой произнося свою речь, Майкл медленно, с осторожностью попытался придать своему телу вертикальное положение. Словно в замедленной съемке поднялся он на четвереньки, упираясь в колючую траву локтями и коленками, затем плавно, продолжая стоять на коленях установил свой торс, в плоскости перпендикулярной поверхности равнины, и заключительным аккордом, будто возрождаясь из праха, в коем до нынешнего момента прибывал, неимоверно напрягая все свои застывшие от долгой неподвижности мышцы, Майкл выпрямился во весь рост. Улыбнувшись, он с шумом выдохнул воздух, обдав нас с Жоржем запахом преисподней.
   - Итак, я готов, господа! Каков наш дальнейший план действий? - Налитые кровью глаза вопросительно смотрели на нас.
   Да, нелегко ему далось это возрождение из пепла. Он, можно сказать, совершил невозможное - достойным уважения героическим усилием вдохнул утекающую жизнь в почти уже бесформенный сгусток материи, называемый по старой памяти человеческим телом.
   Коротко изложив свои позиции, мы после недолгой дискуссии пришли к общему мнению, что оставаться на месте без пищи и еды не имеет никакого смысла. Намного разумнее будет отправиться на поиски более приветливой к посетителям территории, на которой бы имели место определенного рода заведения, столь необходимые странствующим рыцарям - постоялый двор, трактир, гостиница и т. д., где усталый путник мог бы найти ночлег, утолить жажду и заморить червячка.
   Что меня радует в этой ситуации, - Жорж все-таки не упустил случая уколоть Майкла, - так это, что мне с Федором не придется тащить тебя на себе, и ты, наконец, пойдешь сам, без посторонней помощи, что случается очень редко и тебя совсем не характеризует.
   Майкл пропустил это замечание мимо ушей, развернулся и пошел прочь. Мы поспешили за ним, не став забивать себе голову вопросами о том, почему он выбрал именно это направление, а не другое. А какая в принципе разница куда идти? По всему периметру горизонта не было ничего, за что бы мог зацепиться глаз, и, что могло бы послужить в качестве ориентира.
   Минут двадцать мы шли молча. Только сухое шуршание травы у нас под ногами и заунывная песня ветра вносили скудное разнообразие в наше начавшееся путешествие. С каждым шагом мы все дальше и дальше удалялись в неведомые дали и пространства от места, которое пусть и призрачно, но связывало нас с родным миром. Наверное, каждый из нас сейчас понял это, и поэтому был погружен в мрачные раздумья. Что ожидает нас впереди? Какие еще сюрпризы и неожиданные повороты запасла в своих обширных арсеналах бесстыжая злодейка судьба? Сможем ли мы найти дорогу, ведущую домой, или до конца своих дней будем вынуждены скитаться по неизвестной и чужой земле?