Страница:
С людьми результат был точно такой же, как и с коровами, за исключением того, что большинство наблюдателей выворачивало наизнанку. Запах обожженной человеческой плоти был настолько силен, что многие присутствующие падали без сознания здесь же. Смертность среди группы заключенных оказалась стопроцентная! Не помогли им никакие защитные меры: ни специальная пуленепробиваемая одежда, ни стальные доспехи! Одного из испытуемых мы даже поместили в стальной контейнер. Однако и до него добрался невидимый луч.
Я под впечатлением! Ведь на поле боя, если применить подобное устройство в борьбе с противником, то лишь один вид недавних собратьев по оружию, моментально сгорающих неизвестно от чего, повергнет вражеские полки в бегство. Рекомендую выделить средства на доработку данного типа вооружения. В частности – на работу с размером устройства и на дополнительные переносные электрогенераторы к нему.
Сам генератор электромагнитных волн был громоздким, объемным, поэтому о применении такого типа оружия в полевых условиях речи не шло, так как требовался мощный источник тока, в условиях войны который взять было абсолютно неоткуда. И главным минусом такого типа вооружения являлась сильная зависимость мощности его излучения от расстояния (мощность падала пропорционально квадрату расстояния). Первый блин, как известно, обычно получается комом, так что группу исследователей расформировали в ноябре 1930 года, самого же руководителя проекта Пашковского назначили руководить строительным трестом. Но через некоторое время создали новую подобную группу, уже под руководством Анатолия Белякина, последователя идей Бехтерева. И только Вторая мировая война заставила СССР «заморозить» исследования, которые смогли немного продвинуться вперед благодаря новым технологиям.
Второй тип
Развитие психотронного оружия
Глава 2.
– Знаешь, Перцефф, давно тебе хотел позвонить, а все не представлялось случая. Прочел я твои последние книги. И конечно, со многим бы я поспорил, но в целом ты на верном пути. Хотелось поговорить по этому поводу. Но как известно, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. И вот мы встретились, – Кайл чуть отстранился и заглянул мне в глаза.
– Оушен, скажи мне одно: вот ты писал историю про бывшего советского солдата, сдавшегося в плен во время афганского конфликта. Можешь подробнее рассказать, почему именно ему следует верить?
– Начнем с того, что совсем недавно я встречался с профессором Мичиганского университета Альбертом Аду, который рассказал мне много интересного. Так, по его словам получается, что сразу после Первой мировой войны его учителю дали ознакомиться с работами (под грифом «Особо секретно») того самого Михайловского, которого ты упоминал в телефонном разговоре. Я пошел дальше и после твоего звонка вновь встретился с Аду. – Оушен многозначительно замолчал и запустил пальцы в шевелюру – когда он так поступал, это всегда означало крайнюю степень его волнения. – Так вот… Честно, завидую тебе – я столько раз, оказывается, сталкивался с этим явлением и не обращал на него ни малейшего внимания, а тут: сразу – раз! И информации просто куча. Вот держи, я записал слова профессора. – Кайл протянул мне блокнот.
– Напомню тебе, Перцефф, до того момента мы считали себя лидерами в психотронике, поэтому безнаказанно применяли его в Афганистане. Как работала наша разведка – я не знаю. Но провал был грандиозным – может, ты читал, что именно тогда со многих правительственных должностей, ответственных за безопасность, послетало изрядное число чиновников. Ведь именно этот солдатик раскрыл государственную тайну: у СССР имеются действующие образцы психотронного оружия, причем на поколение опережающего наше. Было с чего бить в набат, но дело даже не в этом. Вот запись, которую мне чудом удалось сохранить. К сожалению, она только на русском языке.
– Ты же знаешь, что я говорю на русском, как на родном. Поэтому не тяни! – от предвкушения меня начало потряхивать.
Мне нужна была эта запись! Тут Кайл включил магнитофон. Сквозь треск и шипение послышался тонкий голос, коверкающий английские слова так, что понять Романова не представлялось возможным, однако наконец он по просьбе задающего вопросы перешел на русский язык:
Та же самая ситуация, что и во Вьетнаме. Но почему тогда для США представляло угрозу, когда скандал вышел из стен Министерства обороны, о чем сообщали все пресс-центры? Ведь почти двадцать лет назад наши военные силы использовали тот же метод по отношению к вьетконговцам. Может быть, дело в мощности?.. Хотя вряд ли. Видимо, что-то еще сказал солдатик в ЦРУ, о чем в дальнейшем ему советовали молчать. Но что?
– А вот тебе еще повод для размышления, из противоположного лагеря. Это появилось в прессе сразу после перестройки, – усмехнулся Кайл, протягивая несколько распечатанных листов. Едва только взяв один из них, я понял – передо мной стоящая информация.
– Ясно, – сказал я, и, повертев в руках сигарету, закурил. Мысли, до этого скакавшие с предмета на предмет, выстроились в четкую линию. – Так в каком году, говоришь, шли разработки?
– В 1986—1987-м, Рудгер, между прочим, хвастался, что именно они в этом отношении впереди планеты всей и, кроме США, никто не обладает подобными устройствами. И я тоже в этом уверен, поскольку наводил справки.
Нет, мне за державу не обидно. Вопрос, сам желавший сорваться с губ, о том, как наводил справки мой коллега, так и остался у меня внутри. Ведь профессия журналиста тем еще отличается от других, что ты, пока беседуешь с человеком, не имеешь права высказывать свои собственные мысли. А они у меня были. Во-первых, мои соотечественники из Пентагона… Впрочем, я расскажу эту историю так, как мне самому довелось ее узнать от осведомленных людей.
В начале 70-х годов русский физик из Новосибирска Иван Сергеевич Качалин изобрел установку, которую назвал «Радиосон». Советские военные не могли пройти мимо такого открытия и сразу стали курировать дальнейшие разработки Качалина. Секретные работы проходили в войсковой части под номером 71 592, в которой на самом деле располагался военный институт сверхсекретных разработок. Человеком, ответственным за положительный результат экспериментов, был назначен дважды Герой Советского Союза маршал авиации Евгений Яковлевич Савицкий. О ходе самих изысканий ничего подробно не говорится, но существовала в Институте радиоэлектроники АН СССР следующая справка:
Я под впечатлением! Ведь на поле боя, если применить подобное устройство в борьбе с противником, то лишь один вид недавних собратьев по оружию, моментально сгорающих неизвестно от чего, повергнет вражеские полки в бегство. Рекомендую выделить средства на доработку данного типа вооружения. В частности – на работу с размером устройства и на дополнительные переносные электрогенераторы к нему.
Сам генератор электромагнитных волн был громоздким, объемным, поэтому о применении такого типа оружия в полевых условиях речи не шло, так как требовался мощный источник тока, в условиях войны который взять было абсолютно неоткуда. И главным минусом такого типа вооружения являлась сильная зависимость мощности его излучения от расстояния (мощность падала пропорционально квадрату расстояния). Первый блин, как известно, обычно получается комом, так что группу исследователей расформировали в ноябре 1930 года, самого же руководителя проекта Пашковского назначили руководить строительным трестом. Но через некоторое время создали новую подобную группу, уже под руководством Анатолия Белякина, последователя идей Бехтерева. И только Вторая мировая война заставила СССР «заморозить» исследования, которые смогли немного продвинуться вперед благодаря новым технологиям.
Второй тип
Предназначен для вывода из строя живой силы противника посредством различных способов нарушения психики личного состава, влияния на координацию движений солдат врага, изменение их мышечного тонуса, расстройство сердечно-сосудистой системы и зрительных органов. Для такого воздействия используется «радиосон», который может усыпить целые батальоны, или когерентная оптика – с ее помощью в пространстве ведения боевых действий проецируется изображение самых разнообразных картин, повлиявших на культуру нации противника, вследствие чего деморализуется личный состав. Аналогично влияет создание реалистичного лика Иисуса Христа, иллюзии скопления НЛО, смерчей, дождей.
Развитие психотронного оружия
Началась история создания подобного оружия опять же в Советском Союзе, когда параллельно «Тепловому лучу» создавался «Усилитель Михайловского». Как ни странно, сам Борис Георгиевич Михайловский, член Всесоюзного общества хирургов и Всесоюзного общества рентгенологов и радиологов, член Крымской научной ассоциации, работая в Рентгеновском институте Крымского Народного Комиссариата здравоохранения, занимался исследованиями, направленными на укрепление здоровья. Он использовал в своих экспериментах модулированный электромагнитный сигнал. Так, к середине 30-х годов Михайловским было установлено, что воздействие на организм человека электромагнитных волн из среднего и короткого диапазона частот, в течение даже короткого промежутка времени (от 20 миллисекунд до 1,25 секунды), влияет на отдельные зоны головного мозга, отвечающие за работу сердца, легких и других внутренних органов. Также было выявлено, что модулированный сигнал оказывает влияние на эмоциональный настрой человека.
Именно тогда Михайловский выдвинул гипотезу (которую впоследствии успешно подтвердил), что именно радиоволнами можно лечить внутренние органы без хирургического вмешательства. В результате на протяжении двух лет крымская здравница поставила на ноги многих пациентов, считавшимися на то время неизлечимыми больными. Однако в 1937 году, той роковой године для ученых СССР, Михайловский, как и многие другие деятели науки, был репрессирован. Но заинтересованное в его исследованиях руководство партии, поместив ученого в персональную камеру, заставило его продолжить исследования с радиоволнами. Вот только цель теперь была далека от лечебной – ему поручили изобрести «подавитель воли», чтобы попавшие под излучение прибора люди исполняли абсолютно все приказы. Михайловский стоял в шаге от страшного открытия, когда в 1938 году Сталин осудил ежовщину и вчерашние «чистильщики», «верные псы партии», были схвачены как враги народа и препровождены в камеры.
Один из заключенных, чьи мемуарные хроники дошли до наших дней, писал о тех событиях:
Но вот что рассказывал, опять же в мемуарах, Олег Донец, ассистент профессора, знавший его до заключения в камеру:
Бар «Уставший ковбой» довольно широко известен в Миссури. Я же оказался в той местности, находясь в поисках причастности местного руководства к аферам сенатора Льюиса, которого впоследствии благодаря моему расследованию удалось засадить за решетку на 223 года и 8 месяцев. В тот день в баре, несмотря на раннее утро, уже собралось немало посетителей. Жители этого города отличались какой-то неспешностью, можно даже сказать, леностью. Я же зашел просто выпить кофе. И получилось так, что я уселся рядом с сильно выпившим человеком, который в бессилии свесил голову на барную стойку. Внезапно он очнулся и, посмотрев на меня затуманенным взором, спросил, совсем как в плохих гангстерских фильмах.
– Ты кто?
Я представился, не скрывая ни своего рода деятельности, ни имени. Потому что именно вот такие любители выпить, кроме того что как губки впитывают алкоголь, еще и собирают всю информацию со дна любого, даже самого захудалого, городишки. Они всегда в курсе всех новостей другой стороны жизни, и чураться таких людей для журналиста, тем более расследующего различные темные аферы, – не стоит. Тем паче практика и история знавали немало примеров, когда вот такие, абсолютно на первый взгляд никудышные, респонденты были способны рассказать вещи, впоследствии всколыхнувшие не только низы, но и верхи.
– Том Рибок, запомните мистер, меня зовут Том Рибок, – протянул он сухую морщинистую ладонь, которую я, не побрезговав, крепко пожал.
Ответное рукопожатие тоже было сильным.
– Том, хочешь выпить? – задал вопрос я, про себя думая, что беседа, пусть даже никчемная, поможет мне скрасить несколько часов ожидания в незнакомом городе.
– Ну ты и вопросы задаешь! От выпивки я отказался всего один раз в жизни, когда вопроса не расслышал, – мрачно пошутил Рибок.
По мере того как он пил, взгляд его из мутного превращался в более и более осмысленный. Мы давно уже задушевно беседовали, точнее говорил Том, а я лишь вовремя вставлял междометия: «да…», «не может быть!» и в таком духе. Но мой собеседник был интересным человеком, прожившим бурную жизнь, поэтому фразы были не дежурные, совсем нет. Просто своим вмешательством я боялся перебить ход его мыслей. Вот что поведал мне Том.
– Служил я во Вьетнаме. Специальные войска особого назначения. Нашу группу часто забрасывали в тыл вьетконговцам, а мы уже действовали, исходя из обстановки, уничтожали живую силу противника, выжигали доты. Такие операции назывались рейдами. Мы же сами называли их «щекотка смерти». Не знаю, почему так, но называли. Так вот, в один из таких рейдов нам удалось найти подземные коммуникации врага. И лишь мы успели туда сунуться, как поняли, что здесь сосредоточены крупные силы противника и к тому же находится склад оружия. Когда мы передали информацию в центр, нам ответили ждать, по возможности перекрыв своими силами все выходы. Через три часа показалась укомплектованная по последнему слову техники вертушка[8]. Ну, из тех, что с пониженной шумностью. Летит она и лишь тихонько присвистывает…
Так вот к этому времени мы перекрыли все выходы. Вертушка не высадила десант по обыкновению прямо с воздуха, а приземлилась. Показалось несколько умников. То, что это яйцеголовые[9], я понял сразу. Ну, нам-то какая разница в принципе? Мы подчиняемся только непосредственному командиру, а на его физиономии, кстати, была нарисована далеко не братская любовь ко вновь прибывшим. Ну не любили мы их, что поделать!.. Все время норовят подергать Бога за усы. Что из этого получается – жутко.
Так вот. Вертолет, что самое необычное, остановил винты. Яйцеголовые в это время вытащили какие-то свои приборы – несколько ящиков – и буквально за 15 минут смонтировали непонятные устройства. После чего приказали нам, как только покажутся узкоглазые, стрелять по ним, не жалея патронов. Забрасывать их гранатами. Тогда мы еще усмехнулись: «Ну да, все так просто – сейчас они все бросят и полезут под наш огонь».
Однако не прошло и двадцати минут, как со стороны противника показался сначала первый, за ним второй… и мы стреляли, стреляли… Они же все перли и перли. Понимаешь, Перцефф, я не знаю, что там включили, но всех этих вьетконговцев будто дубиной по голове шарахнули: они идут, ошарашенные, ничего не понимают, автоматы болтаются… Никто даже не попытался стрелять! А я чувствовал – от них исходил ужас. Настоящий, словно им плевать на все… В одного я всадил пуль десять-пятнадцать, но он и после этого продолжал бежать в нашу сторону. Его тело рвало свинцом на моих глазах, а он продолжал двигаться. Это – зомби…
Тогда мы положили их всех. ЧП произошло, когда один из наших рванулся вперед прежде всех… Яйцеголовые, правда, потом отключили прибор, а мы обыскивали подземные помещения одно за другим. Только трупы, трупы. Узкоглазые сами разбивали свои головы о скалы, о стены. Крови столько я не видел даже на бойне. Понимаешь, Перцефф, это страшно! Просто страшно, когда вдруг ты ни с того ни с сего лезешь на открытый огонь пулеметов.
Я, конечно же, тогда сразу записал услышанную от Тома историю, но провести более глубокое расследование в этом направлении мне не удалось. Так и остался рассказ Рибока без должного внимания. Однако сегодня, разобрав свои архивы, я умудрился его отыскать.
Чем больше я думал по этому поводу, тем больше понимал: если представить хотя бы на секунду или, точнее, поверить в рассказ бывшего спецназовца, то в итоге можно было прийти к заключению о том, что применение психотроники в военных целях – не завтрашний день, а вполне ощутимая реальность текущего дня. И тогда можно смело предполагать следующее: если такие генераторы способны включить «Зов смерти»[10], то уж вызвать или подавить панику они вполне способны.
Далее я вспомнил еще вот что. Мой знакомый Кайл Оушен, военный журналист, часто рассказывал различные и на первый взгляд не заслуживающие доверия байки. Я никогда не расспрашивал его об этих историях подробно – тогда это не было нужным, сейчас же, похоже, настало самое время нам встретиться и поговорить по душам.
Именно тогда Михайловский выдвинул гипотезу (которую впоследствии успешно подтвердил), что именно радиоволнами можно лечить внутренние органы без хирургического вмешательства. В результате на протяжении двух лет крымская здравница поставила на ноги многих пациентов, считавшимися на то время неизлечимыми больными. Однако в 1937 году, той роковой године для ученых СССР, Михайловский, как и многие другие деятели науки, был репрессирован. Но заинтересованное в его исследованиях руководство партии, поместив ученого в персональную камеру, заставило его продолжить исследования с радиоволнами. Вот только цель теперь была далека от лечебной – ему поручили изобрести «подавитель воли», чтобы попавшие под излучение прибора люди исполняли абсолютно все приказы. Михайловский стоял в шаге от страшного открытия, когда в 1938 году Сталин осудил ежовщину и вчерашние «чистильщики», «верные псы партии», были схвачены как враги народа и препровождены в камеры.
Один из заключенных, чьи мемуарные хроники дошли до наших дней, писал о тех событиях:
Сегодня нас опять вместо прогулки повели в пятый барак. Странно, но там всего один заключенный. Это странный человек, он может командовать и конвоирами и нами. Смотря в его глаза, невозможно ему возражать – он может заставить нас сделать все что угодно, совершить любой поступок. Мы дали ему кличку Доктор: он почти каждый день слушает нас, измеряет нашу температуру. Странно, но большинство из того, что он делает, я не могу вспомнить. Помню, как пришли к нему, помню, как выходил. А что было между… Нет, я не могу вспомнить! Не могу! И это страшно! Вчера, как донес тюремный телеграф до нашей камеры, из пятого барака не вернулись четыре человека, а позже Кривой (сидит за убийство малолетнего ребенка и жены) увидел, как их грузили на ЗИЛ с надписью «Хлеб». По его словам, четверых человек словно сбросили откуда-то с высоты или по ним проехал каток – они напоминали кровавые отбивные! А еще мне удалось подслушать разговор пьяных вертухаев[7] – они тоже боялись заключенного из пятого барака!После тех событий в тюрьме ученого отпустили, и он вернулся в Крым, где продолжил свои исследования подавителя воли. Самое интересное, что в годы Великой Отечественной войны Михайловский исчез, так же как сгинули и все его приборы и научные работы.
Но вот что рассказывал, опять же в мемуарах, Олег Донец, ассистент профессора, знавший его до заключения в камеру:
После того как Михайловский вернулся из Москвы, он изменился. Этот, раньше чуть толстоватый, человек стал худым и больше напоминал большого черного ворона. Изменилось и его поведение, глаза его часто горели безумным лихорадочным огнем, видя которые, каждый психиатр ставит один диагноз – душевнобольной. Но ментальные способности профессора возросли до невероятной величины. Так, он завел собаку, которая без дрессировки танцевала под музыку, носила ему тапочки, газеты, могла производить вычисления сложных интегральных уравнений. Когда я, изумленный, подумал, что с собакой что-то не так, Михайловский расхохотался. Смех у него тоже стал другой, если раньше это был смех нормального человека, то теперь он больше напоминал клекот ворона. Вообще, сходство с этой птицей у профессора стало поразительное, даже нос казался похожим на клюв! Так вот, про собаку. Оказалось, Михайловский сам решал эти уравнения, а собака просто следовала его мысленному приказу, усиленному через прибор, который он привез из Москвы. Или только говорит, что из Москвы… Что-то я сегодня совсем вышел из равновесия и не могу закончить мысль. Да, потому что я видел сегодня, как Михайловский убивал! Убивал другого человека, цинично, безжалостно… Он ему приказал умереть! Я знаю, это похоже на бред, но я знаком, черт возьми, с его работами! Знаком и с действием его прибора! Как все случилось? Однажды на лестнице сотрудник нашей здравницы доктор Алибаев Максим наступил Михайловскому на ногу – бывает такое: задумается человек и не замечает ничего вокруг, не специально. Он смутился, видно было, как сразу же покраснели его щеки, и извинился перед профессором. Но тот ничего не ответил, было видно, что он в ярости. Он сразу зашел в нашу лабораторию, надел сконструированный им усилитель мысли и… Через пятнадцать минут Алибаева нашли в подсобном помещении с перерезанным горлом. Он сам себе скальпелем вскрыл его от уха до уха! Сам! Я видел лицо профессора, он улыбался, узнав о смерти, и даже потер руки, как делал это всегда в минуты наивысшего возбуждения. Потом закрылся у себя в кабинете и что-то долго писал. Черт побери, я готов продать душу Дьяволу, если такой существует, за то, чтобы прочесть его записи! Михайловский опасен, он чертовски опасен! Шизофреник, наделенный частью способностей Бога, опасен, как никто другой. Иногда мне кажется, что он читает мои мысли или стирает мою память, то есть экспериментирует надо мной. Я не его ассистент, я подопытный кролик!Я откинулся в кресле и задумался. Немного истории, тем более такой, никогда не помешает в расследовании. Потому что обычно любое явление имеет свои причины, разобравшись в которых, можно смело делать предположения о нем. Если «Тепловой луч» меня почти не заинтересовал, так как его по сути можно найти в любом доме (это изобретение применяется в безобидной микроволновой печи), то исследования Михайловского (исчезнувшего тем более удивительно, при загадочных обстоятельствах) – наводили на печальные мысли. Особенно следует отметить, что в годы войны во Вьетнаме находились свидетели, рассказывающие о применении нашими войсками помимо напалма, бактериологического и химического оружия еще и психотронного. Мне вряд ли удастся забыть рассказ одного из очевидцев тех событий. Как ни странно, встретил я его совершенно случайно.
Бар «Уставший ковбой» довольно широко известен в Миссури. Я же оказался в той местности, находясь в поисках причастности местного руководства к аферам сенатора Льюиса, которого впоследствии благодаря моему расследованию удалось засадить за решетку на 223 года и 8 месяцев. В тот день в баре, несмотря на раннее утро, уже собралось немало посетителей. Жители этого города отличались какой-то неспешностью, можно даже сказать, леностью. Я же зашел просто выпить кофе. И получилось так, что я уселся рядом с сильно выпившим человеком, который в бессилии свесил голову на барную стойку. Внезапно он очнулся и, посмотрев на меня затуманенным взором, спросил, совсем как в плохих гангстерских фильмах.
– Ты кто?
Я представился, не скрывая ни своего рода деятельности, ни имени. Потому что именно вот такие любители выпить, кроме того что как губки впитывают алкоголь, еще и собирают всю информацию со дна любого, даже самого захудалого, городишки. Они всегда в курсе всех новостей другой стороны жизни, и чураться таких людей для журналиста, тем более расследующего различные темные аферы, – не стоит. Тем паче практика и история знавали немало примеров, когда вот такие, абсолютно на первый взгляд никудышные, респонденты были способны рассказать вещи, впоследствии всколыхнувшие не только низы, но и верхи.
– Том Рибок, запомните мистер, меня зовут Том Рибок, – протянул он сухую морщинистую ладонь, которую я, не побрезговав, крепко пожал.
Ответное рукопожатие тоже было сильным.
– Том, хочешь выпить? – задал вопрос я, про себя думая, что беседа, пусть даже никчемная, поможет мне скрасить несколько часов ожидания в незнакомом городе.
– Ну ты и вопросы задаешь! От выпивки я отказался всего один раз в жизни, когда вопроса не расслышал, – мрачно пошутил Рибок.
По мере того как он пил, взгляд его из мутного превращался в более и более осмысленный. Мы давно уже задушевно беседовали, точнее говорил Том, а я лишь вовремя вставлял междометия: «да…», «не может быть!» и в таком духе. Но мой собеседник был интересным человеком, прожившим бурную жизнь, поэтому фразы были не дежурные, совсем нет. Просто своим вмешательством я боялся перебить ход его мыслей. Вот что поведал мне Том.
– Служил я во Вьетнаме. Специальные войска особого назначения. Нашу группу часто забрасывали в тыл вьетконговцам, а мы уже действовали, исходя из обстановки, уничтожали живую силу противника, выжигали доты. Такие операции назывались рейдами. Мы же сами называли их «щекотка смерти». Не знаю, почему так, но называли. Так вот, в один из таких рейдов нам удалось найти подземные коммуникации врага. И лишь мы успели туда сунуться, как поняли, что здесь сосредоточены крупные силы противника и к тому же находится склад оружия. Когда мы передали информацию в центр, нам ответили ждать, по возможности перекрыв своими силами все выходы. Через три часа показалась укомплектованная по последнему слову техники вертушка[8]. Ну, из тех, что с пониженной шумностью. Летит она и лишь тихонько присвистывает…
Так вот к этому времени мы перекрыли все выходы. Вертушка не высадила десант по обыкновению прямо с воздуха, а приземлилась. Показалось несколько умников. То, что это яйцеголовые[9], я понял сразу. Ну, нам-то какая разница в принципе? Мы подчиняемся только непосредственному командиру, а на его физиономии, кстати, была нарисована далеко не братская любовь ко вновь прибывшим. Ну не любили мы их, что поделать!.. Все время норовят подергать Бога за усы. Что из этого получается – жутко.
Так вот. Вертолет, что самое необычное, остановил винты. Яйцеголовые в это время вытащили какие-то свои приборы – несколько ящиков – и буквально за 15 минут смонтировали непонятные устройства. После чего приказали нам, как только покажутся узкоглазые, стрелять по ним, не жалея патронов. Забрасывать их гранатами. Тогда мы еще усмехнулись: «Ну да, все так просто – сейчас они все бросят и полезут под наш огонь».
Однако не прошло и двадцати минут, как со стороны противника показался сначала первый, за ним второй… и мы стреляли, стреляли… Они же все перли и перли. Понимаешь, Перцефф, я не знаю, что там включили, но всех этих вьетконговцев будто дубиной по голове шарахнули: они идут, ошарашенные, ничего не понимают, автоматы болтаются… Никто даже не попытался стрелять! А я чувствовал – от них исходил ужас. Настоящий, словно им плевать на все… В одного я всадил пуль десять-пятнадцать, но он и после этого продолжал бежать в нашу сторону. Его тело рвало свинцом на моих глазах, а он продолжал двигаться. Это – зомби…
Тогда мы положили их всех. ЧП произошло, когда один из наших рванулся вперед прежде всех… Яйцеголовые, правда, потом отключили прибор, а мы обыскивали подземные помещения одно за другим. Только трупы, трупы. Узкоглазые сами разбивали свои головы о скалы, о стены. Крови столько я не видел даже на бойне. Понимаешь, Перцефф, это страшно! Просто страшно, когда вдруг ты ни с того ни с сего лезешь на открытый огонь пулеметов.
Я, конечно же, тогда сразу записал услышанную от Тома историю, но провести более глубокое расследование в этом направлении мне не удалось. Так и остался рассказ Рибока без должного внимания. Однако сегодня, разобрав свои архивы, я умудрился его отыскать.
Чем больше я думал по этому поводу, тем больше понимал: если представить хотя бы на секунду или, точнее, поверить в рассказ бывшего спецназовца, то в итоге можно было прийти к заключению о том, что применение психотроники в военных целях – не завтрашний день, а вполне ощутимая реальность текущего дня. И тогда можно смело предполагать следующее: если такие генераторы способны включить «Зов смерти»[10], то уж вызвать или подавить панику они вполне способны.
Далее я вспомнил еще вот что. Мой знакомый Кайл Оушен, военный журналист, часто рассказывал различные и на первый взгляд не заслуживающие доверия байки. Я никогда не расспрашивал его об этих историях подробно – тогда это не было нужным, сейчас же, похоже, настало самое время нам встретиться и поговорить по душам.
Глава 2.
Нас прослушивают!
Кто предугадал ход событий на двадцать четыре часа раньше толпы заурядностей, тот двадцать четыре часа слывет человеком, лишенным самого заурядного здравого смысла.
Ривароль
– Знаешь, Перцефф, давно тебе хотел позвонить, а все не представлялось случая. Прочел я твои последние книги. И конечно, со многим бы я поспорил, но в целом ты на верном пути. Хотелось поговорить по этому поводу. Но как известно, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. И вот мы встретились, – Кайл чуть отстранился и заглянул мне в глаза.
– Оушен, скажи мне одно: вот ты писал историю про бывшего советского солдата, сдавшегося в плен во время афганского конфликта. Можешь подробнее рассказать, почему именно ему следует верить?
– Начнем с того, что совсем недавно я встречался с профессором Мичиганского университета Альбертом Аду, который рассказал мне много интересного. Так, по его словам получается, что сразу после Первой мировой войны его учителю дали ознакомиться с работами (под грифом «Особо секретно») того самого Михайловского, которого ты упоминал в телефонном разговоре. Я пошел дальше и после твоего звонка вновь встретился с Аду. – Оушен многозначительно замолчал и запустил пальцы в шевелюру – когда он так поступал, это всегда означало крайнюю степень его волнения. – Так вот… Честно, завидую тебе – я столько раз, оказывается, сталкивался с этим явлением и не обращал на него ни малейшего внимания, а тут: сразу – раз! И информации просто куча. Вот держи, я записал слова профессора. – Кайл протянул мне блокнот.
Именно в послевоенное время СВЧ-генератор и стал тем самым психотронным оружием, бередящим разум сильных мира сего. Сначала, конечно же, были первые пробные установки, массивные и громадные. Пока светлые умы не придумали складывать и вычитать частоту и длину волны посредством нескольких генераторов. Такой подход к делу существенно облегчил саму конструкцию. Теперь они стали достаточно компактных размеров и могли уместиться на двух грузовых автомобилях. Начало и новый виток в психотронике принято отсчитывать с 1983 года, именно тогда появились первые мобильные установки. О наших успехах я расскажу позже, давайте сначала вспомним тот самый случай, когда наш вероятный противник применил его впервые в Афганистане во время войны.Этот случай знал и я, поскольку Оушен писал в то время о Сергее Романове, бывшем советском солдате, который дезертировал из собственного подразделения и сам пришел к моджахедам. На его счастье, в то время в их лагере было несколько военных специалистов из США, один из которых – из отдела пропаганды – сразу обратил внимание на худого юношу. Когда же Романов сообщил, что обладает особо секретной информацией и привел неопровержимые доказательства собственных слов, решено было переправить его в Соединенные Штаты Америки, чтобы там допросить более подробно. В итоге Сергей смог выторговать себе гражданство, пособие, новые документы. Информация стоила того, а скандал, разыгравшийся всего лишь из-за его слов, эксперты оценили как нанесший многомиллионный ущерб СССР.
– Напомню тебе, Перцефф, до того момента мы считали себя лидерами в психотронике, поэтому безнаказанно применяли его в Афганистане. Как работала наша разведка – я не знаю. Но провал был грандиозным – может, ты читал, что именно тогда со многих правительственных должностей, ответственных за безопасность, послетало изрядное число чиновников. Ведь именно этот солдатик раскрыл государственную тайну: у СССР имеются действующие образцы психотронного оружия, причем на поколение опережающего наше. Было с чего бить в набат, но дело даже не в этом. Вот запись, которую мне чудом удалось сохранить. К сожалению, она только на русском языке.
– Ты же знаешь, что я говорю на русском, как на родном. Поэтому не тяни! – от предвкушения меня начало потряхивать.
Мне нужна была эта запись! Тут Кайл включил магнитофон. Сквозь треск и шипение послышался тонкий голос, коверкающий английские слова так, что понять Романова не представлялось возможным, однако наконец он по просьбе задающего вопросы перешел на русский язык:
Нас срочно перебросили в горный район, о котором было известно, что там находился форпост моджахедов, и они, прячась глубоко в пещерах (протяженностью более семидесяти километров, расположенных на площади более тридцати квадратных километров), сбивали наши вертушки «стингерами». Соваться внутрь было равносильно самоубийству. Растяжки, хитрые ловушки, замаскированные схроны и блокпосты были способны остановить даже батальон. У них имелась система самоуничтожения, когда отдельные пещеры полностью взрывались, обрушивая свои своды. Поэтому мы думали, что начальство, как водится, хочет выслужиться и поэтому загонит нас туда, а потом будет говорить, что боевая задача невыполнима, – как обычно. Однако на этот раз нам приказали всего лишь перекрыть известные выходы. Надо было установить гранатометы и пулеметы и встречать выходящих духов кинжальным огнем. Мы еще тогда усмехнулись: мол, сейчас они разбежались, идти под наш огонь! Но подъехали четыре «Урала» с установленными на них локаторами, которые развернули прямо в глубь ходов. И началось… Через двадцать минут духи поползли изо всех щелей. С перекошенными лицами, сумасшедшими глазами, они даже не пытались стрелять. Мы их косили и косили, а им как будто было все равно, словно и не видели нас, не замечали, что по ним стреляют…Когда Оушен остановил запись, я откинулся в кресле. Ситуация для меня была более или менее понятной. Русские привезли генераторы страха, и, направив внутрь модулированный импульс, «выкурили» из глубины гор афганских партизан.
Та же самая ситуация, что и во Вьетнаме. Но почему тогда для США представляло угрозу, когда скандал вышел из стен Министерства обороны, о чем сообщали все пресс-центры? Ведь почти двадцать лет назад наши военные силы использовали тот же метод по отношению к вьетконговцам. Может быть, дело в мощности?.. Хотя вряд ли. Видимо, что-то еще сказал солдатик в ЦРУ, о чем в дальнейшем ему советовали молчать. Но что?
– А вот тебе еще повод для размышления, из противоположного лагеря. Это появилось в прессе сразу после перестройки, – усмехнулся Кайл, протягивая несколько распечатанных листов. Едва только взяв один из них, я понял – передо мной стоящая информация.
Сергей Выборнов, кандидат военных наук, рассказывает специально для нашей газеты:– В свое время, – сказал Кайл, когда я закончил читать, – я заинтересовался нашим проектом «Global dreams»[11], вся информация о котором, конечно, была под грифом «Особо секретно», но, несмотря на это, мне удалось кое-что накопать. Так вот, наши военные ученые под руководством профессора Бальмонта Рудгера, обучавшегося в Гарварде, смогли сделать установку, при включении которой человек погружался в сон. Таким устройством можно было усыпить целый город! Я пробовал еще в 1987 году написать на эту тему статью, но меня предупредили, что делать этого не стоит. Хорошо предупредили.
– Радиочастотные излучения могут нарушать работу головного мозга и центральной нервной системы человека, временно выводить его из строя, вызывать ощущение тяжело переносимых шумов и свиста, поражают внутренние органы. Инфразвуковое оружие при малом уровне мощности способно вызвать безотчетное чувство страха и создать в толпе панику. Считается, что инфразвуковое оружие эффективно против личного состава, находящегося в убежище.
И еще один комментарий – академика РАН, Игоря Сергеевича Артемьева:
Сегодня вряд ли можно найти того, кто прямо или косвенно не сталкивался с психотронным оружием, – от дальнейшего продолжения темы Артемьев неожиданно отказался.
– Ясно, – сказал я, и, повертев в руках сигарету, закурил. Мысли, до этого скакавшие с предмета на предмет, выстроились в четкую линию. – Так в каком году, говоришь, шли разработки?
– В 1986—1987-м, Рудгер, между прочим, хвастался, что именно они в этом отношении впереди планеты всей и, кроме США, никто не обладает подобными устройствами. И я тоже в этом уверен, поскольку наводил справки.
Нет, мне за державу не обидно. Вопрос, сам желавший сорваться с губ, о том, как наводил справки мой коллега, так и остался у меня внутри. Ведь профессия журналиста тем еще отличается от других, что ты, пока беседуешь с человеком, не имеешь права высказывать свои собственные мысли. А они у меня были. Во-первых, мои соотечественники из Пентагона… Впрочем, я расскажу эту историю так, как мне самому довелось ее узнать от осведомленных людей.
В начале 70-х годов русский физик из Новосибирска Иван Сергеевич Качалин изобрел установку, которую назвал «Радиосон». Советские военные не могли пройти мимо такого открытия и сразу стали курировать дальнейшие разработки Качалина. Секретные работы проходили в войсковой части под номером 71 592, в которой на самом деле располагался военный институт сверхсекретных разработок. Человеком, ответственным за положительный результат экспериментов, был назначен дважды Герой Советского Союза маршал авиации Евгений Яковлевич Савицкий. О ходе самих изысканий ничего подробно не говорится, но существовала в Институте радиоэлектроники АН СССР следующая справка:
В 1973 году была создана первая модель установки «Радиосон» и проведена предварительная апробация. Положительные результаты отражены в акте испытаний войсковой части 71 592. 31 января 1974 года Государственный комитет СССР по делам изобретений и открытий зарегистрировал заявку «Способ вызывания искусственного сна на расстоянии с помощью радиоволн» с грифом «ДСП». Работу подписали Качалин, сотрудник Института радиоэлектроники Антонович и генерал-полковник авиации Абрамов.