Дэниелз Лаура. Каркас воздушного замка

   Вообще-то у Макса Хейворта было две дочери – Энни, старшая, и Кора, младшая. Причем Энни в каком-то смысле заменила Коре рано ушедшую из жизни мать, Джулию Хейворт.
   К тому моменту, о котором идет речь, Энни давно была замужем и у нее подрастало двое сыновей. Надо сказать, мужем ее тоже был человек, тесно связанный с корпорацией «Миллз-энд-Хейворт», – один из ведущих конструкторов, Билл Роджерс.
   Энни первой сообщила Коре о брачном уговоре, призванном сцементировать основы бизнеса.
   – Так что готовься под венец, сестренка, иного пути у тебя нет, – с мягкой, даже немного сочувствующей улыбкой сказала она. – Но не расстраивайся, у вас с Брендоном все будет хорошо. Он неплохой парень… Впрочем, ты и сама это знаешь.
   Разумеется, о том, что Брендон Миллз хорошая партия, было известно не только Коре, но и всем девицам на выданье, которые вращались в так называемых высших кругах. Однако в свете последних событий шансов у них не осталось.
   Кстати, Энни напрасно сочувствовала Коре, та и сама была не прочь стать женой Брендона. Причина подобного желания заключалась в том, что Кора давно уже была тайно влюблена в него. Правда, она скорее умерла бы, чем призналась в этом кому-нибудь. Поэтому она лишь кивала, когда Энни уговаривала ее не расстраиваться, что приходится идти под венец без любви.
   Впрочем, в каком-то смысле повод для сочувствия все же был, так как нежные чувства присутствовали лишь со стороны Коры, а Брендон ничего такого не испытывал. Для него предстоящий брак являлся лишь очередным деловым соглашением, не более того. Это не означало, что Брендон не придавал предстоящей семейной жизни никакого значения. Наоборот, Кора – равно как и все остальные, кто был в курсе дела, – была уверена, что Брендон намерен выполнять взятые на себя перед алтарем обязательства. Это для него дело чести, ведь он бизнесмен, привыкший держать слово.
   – Поженитесь, притретесь друг к другу, а там, глядишь, отношения между вами и наладятся, – продолжала Энни. – Как говорится, стерпится – слюбится!
   Кора и сама на это надеялась. Как всякой девушке, ей хотелось не только любить, но и быть любимой.
   Если бы ее спросили, когда в ее душе зародились чувства к Брендону, она, наверное, не могла бы сказать. Скорее всего, еще в школьные годы, ведь семьи Хейвортов и Миллзов частенько устраивали совместные праздники, пикники и прочие увеселительные мероприятия.
   Порой Брендон, который был больше чем на девять лет старше Коры, приходил на подобные семейные встречи с какой-нибудь подружкой. И тогда Кора жутко ревновала, что, правда, оставалось для всех тайной.
   Ее первый сексуальный опыт был связан с одной такой историей. Тогда она уже училась в Лондонском университете и приехала домой на каникулы. Увидев Брендона с очередной приятельницей, Кора настолько вскипела черной завистью, что на следующий же день согласилась отправиться в кино с одним пылким ухажером – которых у нее было хоть отбавляй, – а потом очень скоро, всего через неделю, очутилась в его объятиях.
   Но ее ждало разочарование: секс без любви не принес ожидаемого блаженства.
   Позже были еще пробы, но все они завершались одинаково – разрывом. Даже находясь с другим парнем, Кора не могла не думать о Брендоне.
   Нечего и говорить, что перспективу стать его женой она восприняла как обещание счастья.
   В настоящее время они были женаты два года, однако упомянутое обещание пока таковым и оставалось. Кора по-прежнему втайне любила Брендона – теперь уже супруга, – но он оставался прохладен. Странным образом положение менялось лишь по ночам, когда в Брендоне просыпалась страсть. В подобные моменты Коре казалось, что у него возникли к ней ответные чувства… однако утром все возвращалось на круги своя.
   Кора изо всех сил старалась не думать об этом, потому что подобные мысли делали ее несчастной, а жалеть себя она не привыкла и не хотела. Смешно плакаться молодой красивой женщине, вдобавок обладающей возможностью осуществить практически любое желание!
   За исключением одного – желания быть любимой…
   Вытеснять из головы невеселые размышления помогало Коре все то, чем она занималась в своей галерее искусств.
   Вероятно, именно по этой причине всякий раз, когда Брендон демонстрировал весьма пренебрежительное отношение к детищу Коры, той овладевало раздражение.
   «Не могла покинуть галерею пораньше, даже зная, что нас ждет Патрик и Шарон?», – произнес Брендон, и Кора мгновенно вскипела. Ведь только что рассказала о неполадке с охранной сигнализацией, а он вновь заводит ту же песню!
   – Да пусть бы нас ждали хоть в Виндзорском замке, я бы с места не сдвинулась, пока не решила своих проблем!
   – Даже так? – хмуро произнес Брендон.
   – Только не уверяй меня, что сам действовал бы иначе.
   – Конечно, иначе. Потому что у меня множество помощников. В отличие от тебя мне не нужно самому заниматься всякими мелочами. Если хочешь знать, в этом твоя проблема: ты считаешь, что лучше тебя никто с делами не справится, а между тем настоящий бизнесмен в основном руководит, выполняют же его указания другие. Тебе тоже давно пора обзавестись человеком, на которого ты могла бы положиться в трудную минуту.
   – У меня есть Сэнди.
   «Понтиак», за которым находилась в своем «даймлере» Кора, вдруг ожил и продвинулся вперед на целых два ярда.
   – Сэнди, если не ошибаюсь, выполняет в залах твоей галереи обязанности едва ли не просто дежурной, – заметил Брендон. – А я подразумеваю настоящего помощника.
   Кора двинулась следом за «понтиаком».
   – Почему же, Сэнди во многом мне помогает. Она именно тот человек, на которого можно положиться.
   – Боже правый, так почему же ты не поручила ей разобраться с охранной сигнализацией и не уехала из галереи пораньше, чтобы вовремя прибыть к Патрику и Шарон?
   – Потому что Сэнди находится в галерее неполный рабочий день. В четыре часа она обычно уходит.
   – Значит, тебе нужно перевести ее на обычный график. И вообще, если Сэнди хороший сотрудник, предложи ей должность ответственного менеджера. Зарплату повысь. Но повысь и требования. И все у тебя пойдет как по маслу, вот увидишь. Свободного времени станет больше, ну и вообще…
   Да, конечно, и тогда я смогу сопровождать тебя всюду и в любой момент, стоит тебе только того пожелать. Кора усмехнулась про себя. Ведь повода отказаться у меня уже не будет.
   – Хорошо, я подумаю над твоими словами.
   – Только подумаешь? Соглашайся – и все!
   – Тогда будет похоже на то, что ты решаешь мои дела за меня, а мне это не нравится, – сдержанно произнесла она.
   – М-да, уступчивой тебя не назовешь.
   – Но я, если помнишь, и не обещала бездумно подчиняться тебе.
   – Еще бы мне не помнить! Твоя супружеская клятва, которую ты произнесла перед алтарем, до сих пор звучит у меня в ушах. Какого-либо варианта фразы «жена да убоится мужа своего» там не было.
   – И не могло быть, – фыркнула Кора.
   – Согласен, это не в твоем стиле. Но ты производишь впечатление человека, способного прислушаться к логике здравого смысла.
   – Не нужно меня уговаривать, – сдержанно произнесла она. – Между нами заключен брачный контракт, нам просто следует его выполнять, только и всего.
   Это был весьма прозрачный намек на основы, на которых зиждется их брак. Тем самым Кора будто говорила: не будем хотя бы друг перед другом делать вид, будто у нас нормальная семья. Тебе не хуже моего известно, что наш брак по своей сути является деловым союзом.
   В глубине души оба признавали, что подобное положение вещей лучшее из всего возможного. К моменту свадьбы с Брендоном Кора изрядно устала от ухаживаний тех, кого в высшем свете принято называть охотниками за состоянием. В этом смысле особенно неприятен оказался ее последний роман.
   Брендон чувствовал себя примерно так же. Поэтому в каком-то смысле они являлись идеальной парой – молодые, красивые, с примерно одинаковым финансовым положением. Им нечего было опасаться друг друга.
   Правда, одно отличие все же было: Кора любила Брендона, а он просто неплохо относился к ней. И еще она устраивала его в качестве любовницы.
   Впрочем, Коре тоже было с ним хорошо. Одной только мысли о том, что впереди ночь, которая может оказаться очень бурной, было достаточно, чтобы нервы Коры приятно напряглись, а дыхание участилось.
   – Брачный контракт между нами действительно существует, спорить с этим бессмысленно, но, по-моему, я его не нарушаю. Или ты все же чем-то недовольна?
   Ощутив в голосе Брендона едва различимое напряжение, Кора улыбнулась.
   – Нет, все хорошо.
   Брендон был очень недурен собой. Его лицо имело четко выраженные черты. От стройной фигуры веяло силой, но одновременно в ней присутствовало особенное, типично мужское изящество. Широкие плечи и тонкая талия создавали ощущение скрытой чувственности.
   Получив в наследство от отца долю в развитом строительном бизнесе, Брендон попытался привнести в управление делами нечто новое и преуспел в этом. Данный факт еще больше прибавил ему уверенности в себе, что не могло не отразиться на той стороне супружеского общения, что имеет отношение к спальне. Разумеется, Коре это было известно, как никому другому. И она с удовольствием осознавала, что Брендон отличный любовник. Он словно заново открыл для нее чувственный мир, помог понять некоторые исключительно женские потребности и во всей полноте удовлетворял их.
   Жаль только, что Кору он не любил…
   То есть как-то по-своему, наверное, любил, но ее это не устраивало. Ей нужно было не «по-своему», а по-настоящему.
   Сзади внезапно раздался резкий звук автомобильного клаксона, и, вздрогнув, Кора сообразила, что сигналят ей: задумавшись, она не заметила, что находившийся впереди «понтиак» не только удалился на значительное расстояние, но и продолжает медленно двигаться.
   – Ой, кажется, пробка понемногу рассасывается! – радостно произнесла она в трубку.
   – Наконец-то! – отозвался Брендон. – Значит, есть надежда, что ты скоро приедешь?
   – Дай-то бог… Но на всякий случай позвони Шарон и Патрику, предупреди, что мы можем задержаться.
   – Хорошо, – ответил Брендон. – Ты там осторожнее на трассе, асфальт мокрый, сама понимаешь…
   – Да, дорогой, – сказала Кора.
   И на этом беседа прекратилась. Следом за ней, как по заказу, стих ливень. Только отдельные тяжелые капли еще ударяли по крыше «даймлера».
   А сзади все продолжали раздраженно сигналить.
   – Да еду я, еду! – пробормотала Кора, посылая автомобиль вперед.
   Все будет в порядке, вертелось в ее голове. Ну опоздаем немного, приедем на полчаса позже, невелика беда! Все равно гости подтягиваются в течение часа. А потом еще столько же времени уходит на разговоры, знакомства, прочее общение и продолжается это, пока официанты не накроют на стол и не подадут ужин.
   Минут через десять двигавшийся впереди «понтиак», увеличив скорость, скрылся из виду. Пробка рассосалась окончательно.

4

   Она догнала дождь. Оказалось, тучи вылили на автомобильный затор лишь часть распиравшей их влаги. Отправившись затем под воздействием ветра на запад, куда держала путь и Кора, они продолжали сеять дождь, пусть и не такой плотный, как над городом.
   Под стук капель по лобовому стеклу и крыше Кора въехала на центральную аллею, которая вела прямо к парадному крыльцу большого белокаменного дома.
   Аккуратные газоны и клумбы между шаровидными кустами самшита словно играли для особняка роль увертюры и очень живописно смотрелись на его фоне даже сейчас, под дождем.
   Кора отметила это лишь мельком, подъезжая к нижнему пролету украшенной мраморными вазонами лестницы. Не успела она открыть дверцу «даймлера», как на верхней площадке крыльца появился с большим зонтом дворецкий Бен.
   – Я уже давно вас выглядываю, – сообщил он, спустившись и приняв Кору под зонт. – Мистер Миллз сказал, что вы приедете с минуты на минуту.
   Она улыбнулась, спеша вверх по ступеням.
   – Благодарю вас, Бен. А где сам мистер Миллз?
   – В спальне, одевается. Просил вас не мешкать.
   – Я и так почти бегу…
   Когда Кора, перешагнув порог, оказалась в холле, дворецкий за ней не последовал.
   – Я поставлю ваш «даймлер» в гараж, мэм.
   Она кивнула.
   – Буду весьма признательна, самой мне некогда.
   Через минуту ее каблуки уже стучали по другой лестнице, той, что вела на второй этаж, где находились спальни.
   Супружеская – самая большая и шикарная – располагалась примерно в середине коридора. Кора стремительно зашагала туда.
   Толкнув дверь, она сразу увидела Брендона. Тот завязывал перед зеркалом галстук, и в рукавах его сорочки поблескивали золотом запонки. Он был уже почти готов к выходу.
   Кора сбросила туфли, затем потянула движок молнии на платье, и в этот момент Брендон взглянул в ее сторону.
   Выглядел он более чем привлекательно – в идеального кроя костюме, белоснежной рубашке, модного фасона галстуке и дорогих кожаных туфлях.
   Кора невольно залюбовалась им. Вместе с тем она осознавала, что под внешней элегантностью скрывается очень уверенный в себе, знающий, чего хочет, человек – ее муж и возлюбленный.
   Словно что-то такое заметив во взгляде Коры, Брендон удивленно вскинул брови. Неожиданным образом это настолько подчеркнуло красоту и выразительность его синих глаз, что Коре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать внезапно охватившего ее волнения.
   А ведь он даже не догадывается о том, как сильно я его люблю! – с горечью подумала она. Наверное, считает, что меня, как и его самого, в наших отношениях интересует прежде всего секс.
   Разумеется, в этом тоже содержалось зерно истины, однако Коре порой казалось, что она даже согласилась бы частично отказаться от доставляемого Брендоном наслаждения, только бы он наконец полюбил ее по-настоящему.
   И нужно сказать, что подобная жертва была бы не такой уж и маленькой. Брендон был искусным любовником. В свое время он сумел найти к Коре подход, пробудил в ней чувственность и многому научил. В его объятиях Кора забывала обо всем на свете.
   В их совместной жизни не раз случались моменты, подобные этому, когда Кора могла открыться Брендону, но у нее скорее отсох бы язык, чем она первой призналась бы собственному мужу в любви. Это был вопрос принципа. По общепринятым правилам сначала мужчина произносит определенную любовную формулу, а уж потом женщина ему отвечает. Или не отвечает. Но первый шаг делает он – таковы традиции. Можно сколько угодно спорить о том, стоит ли их соблюдать, а также об относительности общественных установок, но для большинства женщин все вышесказанное до сих пор имеет значение. Не являлась исключением и Кора.
   Поэтому она лишь плотно сжала губы и направилась в свою гардеробную комнату – их было две, для каждого из супругов.
   – Наконец-то ты приехала, – обронил Брендон нейтральным тоном, просто констатируя факт.
   – Сколько у меня времени? – спросила Кора, стаскивая платье через голову и вешая на плечики.
   – Минут десять.
   – Ну нет, так не пойдет! Я должна освежиться под душем.
   Брендон пожал плечами.
   – Хорошо, двадцать.
   На миг задумавшись, Кора кивнула.
   – Постараюсь уложиться. Хотя, по-моему, спешка теперь ни к чему: во-первых, мы все равно опоздали, а во-вторых, ты ведь предупредил Шарон и Патрика, что мы задерживаемся?
   – Да, но все равно нехорошо заставлять людей ждать. В деловой среде подобное не принято, да и вообще я как-то к этому не привык. Поэтому все-таки поспеши, дорогая, ладно?
   Кора вздохнула.
   – Да, дорогой.
   Затем как была, в одном лифчике и трусиках, босиком пошлепала в ванную.
 
   Долго ждать Брендону не пришлось. Спустя всего четверть часа Кора уже стояла перед зеркалом в элегантном светлом платье, классических туфлях-лодочках и с вечерним макияжем. Уложив свои каштановые локоны в узел и закрепив их на макушке, она взглянула на Брендона.
   – Я почти готова!
   Тот обежал ее взглядом.
   – Почти?
   – Осталось застегнуть молнию на спинке платья, но мне самой неудобно.
   – Что же ты молчишь!
   Брендон шагнул вперед, и рядом с ним Кора сразу почувствовала себя маленькой. Даже несмотря на то, что была на каблуках, она все равно едва доставала макушкой до подбородка Брендона. Это притом, что сама была стройной и довольно рослой.
   Брендон взялся за движок молнии и осторожно потянул вверх.
   Это несложная операция неожиданно произвела на Кору чрезвычайно волнующее воздействие. Вместе с медленно ползущей молнией вдоль позвоночника Коры пробежала череда покалывающих импульсов – сначала вверх, к затылку, затем вниз, куда-то в глубь тела, пока между бедер не разлилось приятное тепло.
   О, это чувство было Коре знакомо! Так всегда начиналось ее интимное общение с Брендоном. Стоило ему прижаться к ней в постели или просто прикоснуться к обнаженной коже, как ее охватывал чувственный трепет.
   Очевидно, Брендон почувствовал состояние Коры, потому что вдруг нежно сжал ее плечи.
   – Мм… как ты приятно пахнешь после душа…
   Он произнес это тихо, почти шепотом, и по спине Коры вновь пробежали мурашки. Это ощущение оказалось даже сильней недавнего – более острым, что ли. Коре захотелось качнуться назад, поближе к стройному сильному телу, откинуть голову на плечо Брендона – и чтобы он еще обнял ее – и так застыть, наслаждаясь пронизанными чувственностью мгновениями.
   Однако сейчас было не время для подобных нежностей.
   – Женщина всегда… должна… приятно пахнуть, – с небольшими паузами произнесла Кора. Ее язык слегка одеревенел.
   Брендон прихватил губами мочку ее уха и тут же отпустил, чтобы ответить:
   – Как же, знаю – это ваше оружие против нас, бедолаг.
   У Коры будто сердце остановилось. Прикосновение губ Брендона вызвало такой мощный и одновременно сладостный спазм между бедер, что в течение нескольких мгновений Кора была близка к потере чувств. Лишь благодаря усилию воли ей удалось сохранить ясность сознания.
   – Против тебя мне оружие не требуется.
   – Знаю, – шепнул Брендон. Следом с его губ слетел звук, похожий на рычание раздосадованного тигра. – И почему нам именно сегодня нужно ехать в гости! Лучше бы мы остались дома и занялись… кое-чем более приятным.
   К счастью, Кора уже полностью овладела собой, что позволило ей произнести относительно спокойно:
   – Кажется, ты меня соблазняешь?
   Брендон чуть крепче стиснул ее плечи.
   – А по мне, так наоборот.
   В каком-то смысле он был прав. Будь воля Коры, она с удовольствием поддалась бы искушению затащить Брендона в постель. Только ей очень не хотелось говорить об этом своему красавцу супругу.
   Тут Брендон заговорил сам:
   – Жаль, что нам придется оставить эти игры. Нас ждут Патрик и Шарон.
   Неожиданно для самой Коры, с ее губ слетел хрипловатый смешок.
   – Мы играем вот уже два года. То есть все время, пока женаты, – уточнила Кора.
   – Конечно, – шепнул Брендон. – Ведь брак – это тоже своего рода игра.
   Лучше не скажешь, подумала Кора, потихоньку отстраняясь от Брендона. И, по-моему, я постоянно в проигрыше. Во всяком случае, в эмоциональном плане. Из двух супругов хуже тому, кто любит, по сравнению с тем, кого подогревает лишь страсть.
   – Спасибо, что помог застегнуть молнию. Сейчас надену серьги – и можем ехать.
   Кора постаралась произнести эти слова беззаботно, но, вероятно, Брендон все-таки уловил в ее тоне грустные нотки, потому что вдруг спросил:
   – Тебе не понравилось, что я сравнил супружескую жизнь с игрой?
   Не глядя на него – потому что в эту минуту занималась серьгами, – Кора уклончиво улыбнулась.
   – Отчего же, в каком-то смысле ты прав.
   – Если ты и в самом деле так думаешь, почему говоришь об этом с таким унылым видом.
   – Ничего он не унылый, – буркнула Кора.
   – А по-моему, так даже очень.
   – Что ж, тебе виднее.
   Брендон пристально взглянул на нее.
   – Ладно, сейчас не время для подобного разговора, но позже мы к нему вернемся.
   Она пожала плечами.
   – Хорошо.
   Пока Кора напоследок прихорашивалась перед зеркалом, Брендон задумчиво наблюдал за ней.
   Какая-то двусмысленность присутствовала в их разговоре, пусть едва уловимая, но она чувствовалась, сквозила в тоне, словах, выражении лица Коры. За ее внешней безмятежностью явно что-то скрывалось.
   Брендон давно понял, что Кора человек тонкой душевной организации. Она довольно ранима, и ей не всегда удается контролировать свои чувства.
   В привычных Брендону кругах – то есть в деловой среде – подобные качества были редкостью. Мужчины, а особенно женщины искренностью не блистали, зато в них было немало фальши, картинности, позерства и других искусственных проявлений.
   Подходил к концу второй год брака Брендона с Корой, и в последнее время он все чаще задавался вопросом, понимает ли его очаровательная супруга, как порой бывает прозрачна. Как интонации, смена выражений лица выдают ее чувства, внутреннее состояние, отношение к чему-либо.
   Сейчас Кора выглядела расстроенной, хмурилась. Почему – непонятно. Но нужно каким-то образом развеять ее подавленное настроение.
   Брендон знал один способ, который пока еще ни разу его не подводил.
   Вновь шагнув к Коре, он повернул ее за плечи к себе, взял лицо в ладони и сразу прильнул к губам.
   Если бы Кора могла, то ахнула бы, но вместо этого сумела издать лишь сдавленный звук. В следующую минуту она обмякла и всем телом прижалась к Брендону.
 
   Сколько времени продолжался поцелуй? Минуту, две, пять? Кора не смогла бы ответить на этот вопрос, кроме всего прочего, еще и потому, что испытала чувство разочарования, когда Брендон отстранился.
   Подняв голову, она увидела, что его синие глаза потемнели, расширившиеся зрачки сделали их почти черными. Вместе с тем его сердцебиение участилось, дыхание стало более тяжелым. Кора чувствовала это, потому что их тела соприкасались во всю длину.
   И тут Брендон неожиданно произнес:
   – Тебе ведь известна разница между тем, занимаются люди любовью или сексом. Правда, дорогая? – Он нежно провел по ее щеке тыльной стороной пальцев, пристально глядя в глаза.
   Мне ли не знать подобной разницы! – промчалось в мозгу Коры. Но почему он это говорит?
   Понимая, что Брендон ждет ответа, она несколько мгновений лихорадочно искала приличествующие случаю слова. Наконец решила отделаться шуткой.
   – Теоретически известно, осталось выяснить на практике.
   Брендон негромко засмеялся, и хрипловатые звуки его голоса как всегда проникли в самое сердце Коры.
   – Тебя на мякине не проведешь, верно?
   – Да, дорогой, – как можно спокойнее ответила она. – Я всегда готова к разного рода случайностям.
   Брендон еще некоторое время разглядывал ее со странным блеском в глазах, потом произнес:
   – Поспешим, Бен, наверное, давно уже подал к крыльцу мой «бентли».

5

   Спустя несколько минут сидящий за баранкой Брендон провел автомобиль через ворота и взял курс на трассу, по которой можно было попасть к Патрику и Шарон окружным путем, минуя центр города, где наверняка до сих пор оставались транспортные заторы.
   Дождь почти прекратился, облака поплыли дальше, на запад, и небо начало проясняться. На землю упали первые после ливня лучи вечернего солнца. Мокрая зелень окрасилась в красновато-золотистые тона, влажный асфальт казался розовым. Было душно, поэтому Кора попросила Брендона включить кондиционер, а потом обронила:
   – Тебе известно, кого Шарон и Патрик пригласили на прием, кроме деловых партнеров и сотрудников корпорации?
   – Имеешь в виду посторонних?
   – Ну да. Ведь они всегда зовут каких-то никому не известных людей. Или, наоборот, всем известных, кроме меня.
   Брендон усмехнулся.
   – А тебе хочется все знать заранее?
   – Почему бы и нет? Вдруг придется общаться с человеком из мира искусств – скажем, с музыкантом или писателем.
   – Предпочитаешь настроиться?
   – Конечно. Чтобы во время беседы не ударить в грязь лицом.
   – Гм, разумный подход. Но на этот раз напрягаться тебе не придется. Никого из упомянутых тобой людей не ожидается. В основном соберутся наши хорошие знакомые. Правда, Пит Сандерс вроде бы придет с племянницей, которой лично я прежде не встречал, да еще, наверное, кого-нибудь пригласят для Нэнси.
   – О, непременно пригласят, – отозвалась Кора. – Шарон не позволит ей скучать в одиночестве.
   Нэнси звали овдовевшую два года назад мать Брендона. И так как Шарон любила, чтобы на ее приемы все приходили парами, то можно было не сомневаться, что компаньоном на этот вечер Нэнси обеспечена.
   Немного помолчав, Кора спросила:
   – А нет ли каких новостей, о которых мне следовало бы знать?
   Брендон озадаченно взглянул на нее.
   – Каких новостей?
   – Ну, может, с кем-то случилась какая-нибудь смешная история или что-либо в этом роде.
   – А, хочешь быть в курсе последних сплетен?
   Кора поморщилась.
   – Мне не очень-то нравится это слово, но если уж на то пошло, пусть будет так.
   – Насколько я понимаю, тебе импонирует идея показать свою осведомленность, когда гости примутся перемывать кому-нибудь косточки?
   Пожав плечами, Кора заметила:
   – Я и сама способна задать тему. С удовольствием обсудила бы кое-кого.
   Брендон оживился.
   – Вот как? Это кого же?
   Она уклончиво усмехнулась.