Денон Виван. Ни завтра, ни потом

   Когда мы уже входили, мадам де Т*** остановила меня.
   - Помните, - сказала она торжественно, - что никто никогда не должен заподозрить, будто вы видели эти комнаты или хотя бы догадывались об их существовании. Смотрите не обмолвитесь по рассеянности, за остальное я спокойна.
   Соблюдение тайны - первейшая из добродетелей; ей мы обязаны многими упоительными мгновениями.
   Все это походило на обряд посвящения. Меня провели, держа за руку, через небольшой темный коридор. Сердце мое билось, как у юного прозелита, которого подвергают испытанию перед совершением великого таинства.
   - Но ваша Графиня... - сказала она, останавливаясь.
   Я собирался ответить, двери открылись - слова застыли в горле от восхищения. Я был поражен, изумлен, я не помнил себя и искренне уверовал в волшебство. Дверь за нами затворилась, и я перестал понимать, как мы сюда вошли. Я видел вокруг только райскую зеленую рощу, не имевшую ни входа, ни выхода и словно парившую в воздухе без всякой земной опоры; короче, я находился в просторном зале, где вместо стен были сплошные зеркала, причем столь искусно расписанные, что все изображенные на них предметы, множась в отражениях, создавали полную иллюзию реальности. Вокруг не было видно никаких светильников: мягкий голубоватый свет струился откуда-то изнутри, озаряя росписи ровно настолько, чтобы их можно было увидеть; курильницы источали дивное благоухание; вензеля и эмблемы скрывали от глаз источники магического света, наполнявшего этот приют наслаждений. С той стороны, откуда мы вошли, были изображены решетчатые портики, увитые цветами, с зелеными беседками в каждом проеме; с другой - статуя Амура, раздающего венки; перед ним был воздвигнут алтарь, на котором горел огонь, а у подножия алтаря виднелись кубки, венки и гирлянды; роспись этой стены довершал храм в легком изящном стиле. Напротив располагался тенистый грот, вход в который охраняло таинственное божество; паркет, покрытый плюшевым ковром, имитировал газон. На плафоне ангелочки развешивали гирлянды, а в стене напротив портиков находилась ниша, где под балдахином, поддерживаемым амурами, были во множестве разбросаны подушки.
   Владычица этих мест небрежно опустилась на них. Я упал к ее ногам; она склонилась ко мне, протянула руки, и в тот же миг, благодаря зеркалам, где эта картина отразилась со всех сторон, наш остров заполнился счастливыми влюбленными парами.
   Желание разгорается под воздействием его образов.
   - Неужели, - воскликнул я, - вы оставите мою голову без венца? И в такой близости к престолу мне не будет оказано снисхождения? Возможно ли здесь произнести слова отказа?
   - А как же ваши клятвы? - отвечала она, вставая.
   - Когда я приносил их, я был простым смертным, но вы сделали меня богом: обожать вас - вот моя единственная клятва.
   - Идемте, - сказала она, - мрак тайны должен скрыть мою слабость, идемте...
   Тем временем она подошла к гроту. Едва мы вступили в него, как невидимый пружинный механизм, очень умело сделанный, подхватил нас и подбросил вверх. Взлетев вместе, мы плавно опустились на груду мягких подушек. Темнота и безмолвие царили в этом новом святилище. Вздохи заменили нам слова. Все более нежные, все более частые, все более горячие, они были переводчиками наших чувств, их непрерывного нарастания, и наконец последний, чуть задержавшись, возвестил о том, что мы должны восслать хвалу Амуру. Она возложила мне на голову венок и, почти не поднимая прекрасных глаз, влажных от сладострастия, сказала:
   - Ну, сможете ли вы когда-нибудь любить Графиню так же, как меня?
   Я намеревался ответить, как вдруг поспешно вошла ее доверенная служанка.
   - Скорее уходите! - сказала она мне. - Уже совсем светло, в замке слышен шум.
   Все исчезло так же быстро, как рассеивается при пробуждении сон; не успев опомниться, я очутился в коридоре. Я хотел вернуться в отведенные мне комнаты, но как их отыскать? Любой вопрос навел бы на подозрения, любая ошибка выдала бы меня с головой. Безопаснее всего было спуститься в парк, что я и сделал, решив пробыть там до тех пор, пока мое появление не будет выглядеть как вполне правдоподобное возвращение с утренней прогулки.
   Свежий воздух и речная прохлада мало-помалу усмирили мое воображение и изгнали из него колдовские видения. Вместо волшебной природы я увидел природу подлинную. Я почувствовал, как правда возвращается в мою душу, мысли приходят в порядок и следуют друг за другом отлаженным строем; наконец-то я дышал полной грудью. И тут я первым делом спросил себя, являюсь ли я любовником той, с которой только что расстался, и с удивлением понял, что не знаю этого. Мог ли я еще вчера, в Опере, предположить, что стану задавать себе подобные вопросы? я, глубоко убежденный, что она уже два года страстно любит маркиза де***, и сам считавший себя до такой степени влюбленным в Графиню, что даже мысль об измене казалась мне невозможной! Как? Только вчера?! Неужели мадам де Т***... может ли это быть... порвала с Маркизом? и решила сделать меня его преемником? или ей просто вздумалось его наказать? Какое приключение! Какая ночь! Или я все еще сплю? Я сомневался, не решался верить, верил, находил подтверждения, потом снова не знал, что думать. Поглощенный поисками разгадки, я вдруг услышал совсем рядом шаги: я поднял глаза, протер их, сам себе не поверил... это был... кто бы вы думали?... Маркиз.
   - Не ждал меня в такую рань, а? Ну, как все прошло?
   - Так ты знал, что я здесь? - спросил я.
   - Конечно! Мне послали сказать об этом вчера, перед вашим отъездом. Хорошо ли ты сыграл свою роль? Достаточно ли был смешон в глазах мужа? Когда тебя отсылают домой? Я уже обо всем позаботился - услуга за услугу, - доставил тебе отличную карету, она ждет тебя. Мадам де Т*** нужен был кавалер, который развлекал бы ее в дороге, - вот, собственно, и все, что от тебя требовалось. Ты это сделал. А моя благодарность... - О, оставь, пожалуйста, я всегда рад послужить даме... К тому же мадам де Т*** может подтвердить, что мое усердие было поистине выше всякой благодарности.
   Он дал мне ключ ко вчерашней тайне и помог понять все, что произошло. Я мгновенно вошел в роль. И отвечал по законам жанра.
   - К чему было приезжать так рано? - сказал я. - По-моему, было бы безопаснее...
   - Все продумано! Я оказался здесь случайно: ехал мимо, возвращаясь из соседних мест. Разве мадам де Т*** тебя не посвятила в наш план? Я недоволен ею за такое недоверие после всего, что ты для нас сделал.
   - У нее наверняка были на то причины. И, быть может, я бы не сыграл так натурально, если бы знал все заранее.
   - О, дружище, так это было забавно? Расскажи мне все по порядку... Ну, давай, рассказывай же!
   - Ах!.. Погоди. Я ведь не знал, что это спектакль, и, хотя мне отводилась в нем не последняя роль...
   - Роль, прямо скажем, неблагодарная.
   - Полно, для хорошего актера плохих ролей не существует.
   - Иначе говоря, ты отлично справился?
   - Как нельзя лучше.
   - А мадам де Т***?
   - Она была неподражаема. Во всех отношениях.
   - Представляешь себе, что значит приручить такую женщину? Мне это стоило немалых трудов, зато я так воспитал ее, что теперь, пожалуй, во всем Париже не найдется особы женского пола, чья верность давала бы меньше оснований для беспокойства.
   - Молодец!
   - Тут уж у меня талант. Все ее непостоянство происходило от легкомыслия, от избытка фантазии. Надо было овладеть ее душой.
   - Это самый верный способ.
   - Не правда ли? Ты даже вообразить не можешь, как она предана мне. И она действительно очаровательна, я думаю, ты согласен со мной. Между нами, у нее есть только один недостаток: дело в том, что природа, одарив ее всем, не наделила ее тем божественным огнем, который венчает все прочие совершенства. Эта женщина пробуждает все желания, позволяет все испытать, но сама не чувствует ничего. Мраморная статуя!
   - Я вынужден тебе верить, ибо сам не... Но ты так хорошо ее знаешь и так говоришь о ней, будто ты ее муж. Право, точь-в-точь, и если бы я вчера не сидел за столом вместе с настоящим...
   - Он хорошо принял вас?
   - О, он муж до мозга костей.
   - Ну и приключение! Но ты что-то мало смеешься. Или ты не чувствуешь всей комичности своей роли? Согласись, что в театре жизни происходят порой очень странные вещи, там разыгрываются презабавные сцены. Пойдем в замок, мне не терпится посмеяться вместе с мадам де Т***. Она, наверно, уже проснулась. Я предупредил, что приеду рано. Приличия ради следовало бы сначала нанести визит мужу. Давай зайдем к тебе, я хочу попудриться. Так тебя действительно приняли за любовника?
   - О моем успехе будешь судить по приему, который сейчас окажет мне месье де Т***. Уже девять часов, пойдем сразу к нему.
   По понятным причинам я не хотел вести его в свою спальню. Однако по пути мы случайно на нее наткнулись: дверь оказалась приоткрыта, и мы увидели моего слугу, мирно спящего в креслах; подле него догорала свеча. Услышав наши шаги, он вскочил и спросонок подал мой халат Маркизу, выговаривая ему за то, что он возвращается в такой час. Я чувствовал себя как на иголках, но Маркиз был так расположен обманываться, что увидел в этом лишь смешную рассеянность любителя поспать. Я приказал оторопевшему слуге готовиться к отъезду, и мы отправились в покои хозяина дома. Легко догадаться, кто из нас оказался желанным гостем: разумеется, не я, и это было в порядке вещей. Моего друга настоятельно просили остаться погостить в замке. Хотели вести его к хозяйке, в надежде на то, что она сумеет его уговорить. Мне же, как было сказано, не осмеливаются делать подобное предложение, ибо я выгляжу таким осунувшимся, что невозможно усомниться в пагубном воздействии местного воздуха на мое здоровье. Маркиз предложил мне воспользоваться его каретой, я согласился. Все шло как по маслу, и все были довольны. Я пожелал, однако, повидать перед отъездом мадам де Т***: в этом удовольствии я не мог себе отказать. Мое стремление разделял и Маркиз, недоумевавший, отчего она так долго спит, но весьма далекий от верной догадки.
   Выйдя от мужа, он сказал мне:
   - Разве не восхитительно? Даже знай он свою роль заранее, и то не исполнил бы ее лучше! В сущности, он благороднейший человек, и, взвесив все как следует, я решил, что их примирение всем пойдет на пользу. Это будет прекрасный дом, и ты должен признать, что нет другой женщины, которая бы так умела показать его гостям с лучшей стороны.
   Никто не был более меня с этим согласен.
   - Но, как ни забавна вся эта история, прошу тебя - никому ни слова. Сейчас это особенно важно. Думаю, мне удастся убедить мадам де Т***, что ее тайна в надежных руках.
   - Не беспокойся, она в этом не сомневается, и порукой тому ее сладкий сон.
   - О да, я забыл, что тебе нет равных в искусстве усыплять женщин.
   - Не только женщин, но и их мужей, дорогой мой, а иногда и любовников.
   Нам объявили наконец, что мадам де Т*** готова нас принять, и мы вошли.
   - Сударыня, к вам пожаловали два ваших ближайших друга, - объявил, входя, этот весельчак.
   - Я так боялась, что вы уже уехали, - обратилась ко мне мадам де Т***. Спасибо, что вы поняли, как это огорчило бы меня.
   Она пристально смотрела на нас, переводя взгляд с одного на другого, но вскоре ее успокоила беспечность Маркиза, продолжавшего подтрунивать надо мной. Она посмеялась вместе со мной его остротам, но не более чем следовало, чтобы меня утешить и не уронить себя в моих глазах. Она разговаривала с Маркизом нежно, со мной же - учтиво и достойно; немного пошутила и стала серьезной.
   - Сударыня, - сказал Маркиз, - наш друг завершил свою роль так же прекрасно, как и начал.
   Она ответила без улыбки:
   - Я была в этом уверена, как и в успехе любой роли, которая была бы ему доверена.
   Он рассказал ей про наш визит к мужу. Она посмотрела на меня, похвалила и не засмеялась.
   - Что до меня, - не унимался Маркиз, - то я просто восхищен: мы с вами, сударыня, приобрели настоящего друга. Повторяю тебе, наша благодарность...
   - Довольно, сударь, - перебила его мадам де Т***, - оставим это. Поверьте, я прекрасно знаю, сколь многим обязана ему.
   Доложили о месье де Т***, и все персонажи пьесы сошлись вместе. Месье де Т*** насмехался надо мной и старался поскорее выпроводить; мой друг дурачил его и дразнил меня; я платил ему тем же и восхищался мадам де Т***, которая, ни на миг не теряя достоинства, сумела провести нас всех.
   Некоторое время я наслаждался этой сценой, пока не почувствовал, что настал момент откланяться. Я вышел, мадам де Т*** последовала за мной под предлогом какого-то поручения, которое якобы собиралась мне дать.
   - Прощайте, вы подарили мне восхитительные минуты, но я вознаградила вас за них прекрасной грезой. А сейчас вас призывает ваша любовь; моя подруга ее достойна. Я похитила у нее несколько ваших порывов, но зато возвращаю ей вас более нежным, более тонким, более чувствительным. Еще раз прощайте! Вы очаровательны. Смотрите же не поссорьте меня с Графиней.
   Она пожала мне руку, и мы расстались.
   Я сел в ожидавшую меня карету. Я старался отыскать мораль этого приключения, но... так и не нашел.