Страница:
– К-к-то в-вы? Ч-что в-вам от м-меня нужно?! – прошептал он трясущимися губами.
– Вопросы здесь задаю я, – ответил Нечаев, изобразив на лице свирепую гримасу.
Виталий Андреевич, не отличавшийся особой храбростью, а точнее говоря, отъявленный трус, вмиг покрылся холодной испариной.
– Сп-прашивайте, – заплетающимся языком пролепетал он.
Иван с трудом удержался от смеха...
– Почему отказался искать сына?!
– Мне з-зап-претили!
– Конкретнее!
– Я н-не могу с-сказать, т-тогда м-меня убьют!
– Слушай ты, дерьмо собачье! – не на шутку рассердился Нечаев. – Если будешь в «кошки-мышки» играть, то сдохнешь прямо сейчас, в этом подвале, мучительной смертью, а расскажешь начистоту – спокойно отправишься домой, и обещаю: никто никогда не узнает ни о нашем разговоре, ни о нашей встрече!
– П-правда?!
– Да, сучий хвост, колись в темпе! Итак, кто запретил! Ну?!
– М-майор Кознов!
– Что именно он сказал?
– Д-дословно т-так: «Сиди тихо, не рыпайся, откажись от услуг частных детективов. Насчет сыночка не беспокойся, но и н-не интересуйся его местонахождением. Тогда все будет путем». – Бизнесмен стал заикаться немного меньше.
– Ясненько! – нахмурился Нечаев. «А Валерка-то, похоже, не просто пешка!» – яростно подумал он и, совладав с эмоциями, продолжил допрос. – Кто такой Жора?
– Витин п-приятель, фамилия, кажется, Ройтман.
– Где обитает?
– Недалеко от метро «Пражская».
– А точнее?
– Не знаю! Правда!
– Ладно, верю. Где работает этот, как его, Ройтман?
– В фирме «Бригантина».
– Теперь поговорим о Рыжем.
Глаза Смирнова округлились, а на физиономии отразился такой животный ужас, что Нечаев понял: Ры-жий – крупная фигура...
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
Нечаев наблюдал за действиями группы захвата с чердака дома, стоящего напротив его собственного. С освещением в этом районе дела обстояли неважно, но Ивана выручали инфракрасные очки. Около половины двенадцатого к подъезду подкатили темная «девятка» и два «воронка». Из «девятки» вылез Валерий Кознов, а из «воронков» посыпались дюжие оперативники. Через некоторое время в окнах квартиры Нечаева вспыхнул яркий свет. «Валерочка решил подстраховаться, да попал впросак», – констатировал про себя Иван.
«Интересно, какое обвинение он собирался мне предъявить? Впрочем, для нынешних ментов это не проблема! Они и на святого уголовное дело состряпают, а дьявола праведником объявят!»
Вскоре свет потух, и служители закона вышли на улицу. Один держался за челюсть и едва плелся, поддерживаемый товарищем. «Наверное, подвернулся Валерке под горячую руку, – подумал Нечаев. – Если так, то длительный больничный ему обеспечен».
Кознов яростно рванул дверь «девятки» и, взревев мотором, укатил. «Воронки» неохотно потащились следом. Выждав для верности час и убедившись в отсутствии слежки, Нечаев спустился с чердака, вошел в свой подъезд, запер на ключ дверь квартиры и направился в соседний двор, где припарковал машину. Ехать на рандеву с Козновым Иван не собирался. Сподличал Валера в первый раз, сподличает и во второй! В принципе, Нечаев предвидел подобный поворот событий, а записку оставил на случай, если Кознов все же явится один. Но он притащил с собой целую толпу подручных и наверняка запасся ордером на обыск. При обыске обязательно нашлись бы или наркотики, или оружие, или еще что-нибудь криминальное (ловкость рук и никакого мошенничества), потом, разумеется, задержание и вскоре пуля «при попытке к бегству».
«Просчитался ты, гаденыш! – прошептал Нечаев, включая зажигание. – Я начну с другого конца, а потом наступит твой черед!»
«Чего я психую? – мысленно вопрошал себя Ривкин. – Нет ровным счетом никаких причин для беспокойства. Канал утечки информации ликвидирован, а с не в меру шустрым частным детективом разберется Кознов». За спиной послышался слабый шорох. Григорий Ефимович хотел обернуться, но не успел. Железные пальцы перекрыли сонные артерии, и господин Ривкин потерял сознание...
– Вопросы здесь задаю я, – ответил Нечаев, изобразив на лице свирепую гримасу.
Виталий Андреевич, не отличавшийся особой храбростью, а точнее говоря, отъявленный трус, вмиг покрылся холодной испариной.
– Сп-прашивайте, – заплетающимся языком пролепетал он.
Иван с трудом удержался от смеха...
– Почему отказался искать сына?!
– Мне з-зап-претили!
– Конкретнее!
– Я н-не могу с-сказать, т-тогда м-меня убьют!
– Слушай ты, дерьмо собачье! – не на шутку рассердился Нечаев. – Если будешь в «кошки-мышки» играть, то сдохнешь прямо сейчас, в этом подвале, мучительной смертью, а расскажешь начистоту – спокойно отправишься домой, и обещаю: никто никогда не узнает ни о нашем разговоре, ни о нашей встрече!
– П-правда?!
– Да, сучий хвост, колись в темпе! Итак, кто запретил! Ну?!
– М-майор Кознов!
– Что именно он сказал?
– Д-дословно т-так: «Сиди тихо, не рыпайся, откажись от услуг частных детективов. Насчет сыночка не беспокойся, но и н-не интересуйся его местонахождением. Тогда все будет путем». – Бизнесмен стал заикаться немного меньше.
– Ясненько! – нахмурился Нечаев. «А Валерка-то, похоже, не просто пешка!» – яростно подумал он и, совладав с эмоциями, продолжил допрос. – Кто такой Жора?
– Витин п-приятель, фамилия, кажется, Ройтман.
– Где обитает?
– Недалеко от метро «Пражская».
– А точнее?
– Не знаю! Правда!
– Ладно, верю. Где работает этот, как его, Ройтман?
– В фирме «Бригантина».
– Теперь поговорим о Рыжем.
Глаза Смирнова округлились, а на физиономии отразился такой животный ужас, что Нечаев понял: Ры-жий – крупная фигура...
ГЛАВА 6
Отпустив господина Смирнова и предупредив коммерсанта, что в его же собственных интересах держать язык за зубами, Иван вернулся домой. Было уже поздно. Сгустившиеся в темном небе тучи готовились разродиться дождем. Промозглый воздух застревал в легких. Нечаев зашел в квартиру, не включая света, разогрел на плите нехитрый ужин, наскоро перекусил и устало опустился в кресло.
Рыжий, он же Григорий Ефимович (фамилию Смирнов-старший не знал), – преуспевающий делец, работающий в сфере фармакологии. Незадолго до своего исчезновения Витя (очевидно, после «дозы») разоткровенничался с отцом и беспрестанно твердил, какой крутой человек Рыжий, но он, Витя, его не боится, поскольку имеет компроматик. Потом Смирнов-младший пропал, и Виталий Андреевич обратился за помощью к «крыше». Милиции он, как и подавляющее большинство наших граждан, конечно, не доверял. «Крыша» обещала разобраться и, видимо, действительно навела справки, поскольку через три дня их представитель в резкой форме посоветовал господину Смирнову «заткнуть хлебало и не рыпаться».
Тогда Виталий Андреевич решил прибегнуть к услугам частных детективов. Что из этого получилось, Нечаев уже знал. Итак, исчезновение Вити Смирнова несомненно связано с Рыжим. Стало быть, нужно выходить на него. Тогда ублюдки, убившие Костю Митина, не на шутку обеспокоятся и пойдут на крайние меры, попытаются устранить самого Нечаева. А дальше... дальше охотник превратится в дичь! Бывший офицер спецназа зловеще усмехнулся...
Гульба происходила в небольшом частном ресторанчике, арендованном на весь вечер бандой Американца и недоступном по такому случаю для других посетителей. Сам Американец – поджарый темноволосый мужчина лет сорока пяти – восседал во главе стола, щедро уставленного высококачественным спиртным и разнообразными деликатесами. Приближенные в количестве шести человек оживленно переговаривались. По мере того как пустели бутылки, реплики их становились все громче и невнятнее.
«Джип купил новье, целка, ха-ха! А моя тарантайка барахлит. Приезжаю в автосервис. Эта сволочь называет цену. Я говорю – ты чего, козел, офонарел?! И по зубам ему – тресь! Вмиг поумнел!.. Косого завопили... Тьфу, черт, допился! Я х-хотел сказать завалили, вот!.. И кто же?.. И-ик, да пес его знает! Р-р-ребята, может, шлюх вызовем?.. Куда тебе, на ногах не стоишь!.. Главное, чтоб с-стояли не н-ноги, а... Гы-гы-гы!» Американец, сам порядком захмелевший, благожелательно щурился. Он любил такие уютные застолья без лишней помпы в тесном кругу доверенных людей. Мысли в голове текли ленивые, благодушные. С делами полный порядок, все проблемы удачно разрешены... Жена с детьми укатила на курорт! Благодать!
– Вас там какой-то человек спрашивает, – шепнул на ухо незаметно подошедший официант.
– Зови, – распорядился Американец.
– Он хочет побеседовать с глазу на глаз и просит выйти к нему.
– Пусть проваливает! – возмутился Самсонов.
– Он просил передать, что пришел от Рыжего.
При этих словах Американец заметно побледнел. Хорошее настроение бесследно исчезло.
– Скажи, сейчас подойду! – осевшим голосом сказал Самсонов.
– Что случилось? – поинтересовался один из приятелей.
– Не твое дело! – отмахнулся Американец и, справившись с волнением, направился к выходу.
... – Ну? – сипло спросил он стоявшего на улице возле входа мужчину. – Чего надо?
Вместо ответа мужчина сделал молниеносный выпад рукой, и Самсонов надолго отключился...
«Зачем? За что? Почему?» – хотел спросить Самсонов, но не мог – мешал плотно забитый в рот кляп. Поэтому бандит лишь мычал, безуспешно пытаясь освободиться от веревок. Похититель же, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания. Томительно тянулись минуты. Неожиданно вдалеке послышался вой то ли волка, то ли одичавшей собаки. Американец затрясся в ознобе. Он находился на грани истерики. Несмотря на холод, Самсонов обильно потел. Крупные капли пота, скатываясь со лба, щипали глаза. Лицо смертельно побледнело.
«Клиент созрел, – подумал Нечаев, искоса глянув на Американца. – Можно приступать к беседе». Иван специально нагнетал атмосферу, прекрасно зная, что главное – подавить человека морально, а потом из него хоть веревки вей. Так бывает и во время драки, и при допросе. Правда, с сильной личностью подобный номер не пройдет, однако Самсонов к таковым не относился. Это Нечаев, отличный психолог, определил сразу, едва увидев Американца и услышав сиплый подрагивающий голос: «Ну?.. Чего надо?»
Иван вытащил кляп.
Самсонов судорожно вздохнул.
– Тэк-тэк, – хищно потер руки Нечаев. – Сам будешь говорить или как?
– Но в чем дело? – прохрипел Американец. – Я же сделал все, что велел Рыжий!
– Вот и напрасно, – презрительно процедил Иван.
– Что-о-о? – Глаза Американца округлились от изумления.
– Рыжий – битая карта, – продолжал блефовать Нечаев. – Он весьма надоел некоторым влиятельным людям. Придется его убрать, и тебя заодно!
– Меня? – опешил Самсонов. – При чем тут я?
– Сам знаешь!
– Мамой клянусь. – Бандит хотел в знак искренности прижать руки к груди, но они были крепко связаны. – Здесь какое-то недоразумение!
– Неужели? – прищурился Иван. – Ладно, проверим твою честность! Все хаты Рыжего, в темпе!
Самсонов поспешно назвал адрес.
– Это я и так знаю, – соврал Нечаев. – Где он еще появляется?
– В своей фирме «Гиппократ», разумеется...
– Дальше!
– Без понятия! Правда!
– Гм, может, ты и фамилию Рыжего забыл?
– Почему же, Ривкин...
Иван сделал вид, будто колеблется, взвешивает все «за» и «против».
Американец смирился с судьбой. Выбитый из колеи неожиданным похищением и умелым психологическим прессингом, бандит теперь начал постепенно обретать утраченное мужество. Дрожь унялась, пот на лице высох.
– Ну, сволочь, убивай, не томи! – вполне спокойно сказал он.
Нечаев весело рассмеялся.
– Болван ты, хоть и Американец! – успокоившись, сказал Иван. – Мне не нужна твоя шкура, но, если ты хочешь ее сберечь, забудь о нашей встрече! Сявка[27], я тебя взял на понт, но Рыжий, узнав о твоей разговорчивости, точно тебя замочит! Подумай на досуге об этом...
Нечаев развязал Самсонову ноги и скрылся в темноте. Спустя несколько минут невдалеке послышался шум отъезжающей машины. Американец разразился пятиэтажной руганью...
– Здравствуй, сынок, – услышал Нечаев тихий голос и, обернувшись, увидел Моргунова.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич! – обрадовался Иван. – Где мы?
– А ты не догадываешься? – грустно улыбнулся старик.
– Значит, я умер?!
– Пока нет, но не будем болтать попусту!
Тут Нечаев подумал, что мертвый Моргунов выражается так же, как при жизни, и по-прежнему не любит терять даром времени.
– Времени у меня теперь хоть отбавляй. Целая вечность, – сказал старик, видимо, прочитав мысли Ивана. – Но тебе нельзя здесь долго задерживаться. Так вот слушай внимательно! На свой страх и риск я посеял два зерна. Побеги получились одинаковые по силе, но противоположные по качеству. Один из них ядовит и крайне опасен. Ты должен его уничтожить. От этого зависит жизнь многих людей и в немалой степени моя дальнейшая загробная участь. Прощай! Мне пора.
Моргунов растаял в воздухе. Равнина заискрилась всеми цветами радуги и исчезла, а Нечаев проснулся. За окном почти полностью рассвело...
Рыжий, он же Григорий Ефимович (фамилию Смирнов-старший не знал), – преуспевающий делец, работающий в сфере фармакологии. Незадолго до своего исчезновения Витя (очевидно, после «дозы») разоткровенничался с отцом и беспрестанно твердил, какой крутой человек Рыжий, но он, Витя, его не боится, поскольку имеет компроматик. Потом Смирнов-младший пропал, и Виталий Андреевич обратился за помощью к «крыше». Милиции он, как и подавляющее большинство наших граждан, конечно, не доверял. «Крыша» обещала разобраться и, видимо, действительно навела справки, поскольку через три дня их представитель в резкой форме посоветовал господину Смирнову «заткнуть хлебало и не рыпаться».
Тогда Виталий Андреевич решил прибегнуть к услугам частных детективов. Что из этого получилось, Нечаев уже знал. Итак, исчезновение Вити Смирнова несомненно связано с Рыжим. Стало быть, нужно выходить на него. Тогда ублюдки, убившие Костю Митина, не на шутку обеспокоятся и пойдут на крайние меры, попытаются устранить самого Нечаева. А дальше... дальше охотник превратится в дичь! Бывший офицер спецназа зловеще усмехнулся...
* * *
Сегодня Вася-Американец, главарь банды, взимавшей дань с фирмы господина Смирнова, гулял. Василий Самсонов кличку Американец получил давно и даже не помнил точно, почему именно. Может, из-за пристрастия к жевательной резинке, может, еще из-за чего... Да, собственно, какая разница? Американец ничем не хуже, чем, скажем, Япончик или Монгол. Мысленно сравнив себя со столь знаменитыми личностями, Самсонов невольно приосанился.Гульба происходила в небольшом частном ресторанчике, арендованном на весь вечер бандой Американца и недоступном по такому случаю для других посетителей. Сам Американец – поджарый темноволосый мужчина лет сорока пяти – восседал во главе стола, щедро уставленного высококачественным спиртным и разнообразными деликатесами. Приближенные в количестве шести человек оживленно переговаривались. По мере того как пустели бутылки, реплики их становились все громче и невнятнее.
«Джип купил новье, целка, ха-ха! А моя тарантайка барахлит. Приезжаю в автосервис. Эта сволочь называет цену. Я говорю – ты чего, козел, офонарел?! И по зубам ему – тресь! Вмиг поумнел!.. Косого завопили... Тьфу, черт, допился! Я х-хотел сказать завалили, вот!.. И кто же?.. И-ик, да пес его знает! Р-р-ребята, может, шлюх вызовем?.. Куда тебе, на ногах не стоишь!.. Главное, чтоб с-стояли не н-ноги, а... Гы-гы-гы!» Американец, сам порядком захмелевший, благожелательно щурился. Он любил такие уютные застолья без лишней помпы в тесном кругу доверенных людей. Мысли в голове текли ленивые, благодушные. С делами полный порядок, все проблемы удачно разрешены... Жена с детьми укатила на курорт! Благодать!
– Вас там какой-то человек спрашивает, – шепнул на ухо незаметно подошедший официант.
– Зови, – распорядился Американец.
– Он хочет побеседовать с глазу на глаз и просит выйти к нему.
– Пусть проваливает! – возмутился Самсонов.
– Он просил передать, что пришел от Рыжего.
При этих словах Американец заметно побледнел. Хорошее настроение бесследно исчезло.
– Скажи, сейчас подойду! – осевшим голосом сказал Самсонов.
– Что случилось? – поинтересовался один из приятелей.
– Не твое дело! – отмахнулся Американец и, справившись с волнением, направился к выходу.
... – Ну? – сипло спросил он стоявшего на улице возле входа мужчину. – Чего надо?
Вместо ответа мужчина сделал молниеносный выпад рукой, и Самсонов надолго отключился...
* * *
В лесу было тихо, мокро и холодно. Крепко связанный и пришедший наконец в себя Американец со страхом смотрел на своего похитителя, сидящего рядом на корточках и подкладывающего таблетки сухого спирта в небольшой костерок.«Зачем? За что? Почему?» – хотел спросить Самсонов, но не мог – мешал плотно забитый в рот кляп. Поэтому бандит лишь мычал, безуспешно пытаясь освободиться от веревок. Похититель же, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания. Томительно тянулись минуты. Неожиданно вдалеке послышался вой то ли волка, то ли одичавшей собаки. Американец затрясся в ознобе. Он находился на грани истерики. Несмотря на холод, Самсонов обильно потел. Крупные капли пота, скатываясь со лба, щипали глаза. Лицо смертельно побледнело.
«Клиент созрел, – подумал Нечаев, искоса глянув на Американца. – Можно приступать к беседе». Иван специально нагнетал атмосферу, прекрасно зная, что главное – подавить человека морально, а потом из него хоть веревки вей. Так бывает и во время драки, и при допросе. Правда, с сильной личностью подобный номер не пройдет, однако Самсонов к таковым не относился. Это Нечаев, отличный психолог, определил сразу, едва увидев Американца и услышав сиплый подрагивающий голос: «Ну?.. Чего надо?»
Иван вытащил кляп.
Самсонов судорожно вздохнул.
– Тэк-тэк, – хищно потер руки Нечаев. – Сам будешь говорить или как?
– Но в чем дело? – прохрипел Американец. – Я же сделал все, что велел Рыжий!
– Вот и напрасно, – презрительно процедил Иван.
– Что-о-о? – Глаза Американца округлились от изумления.
– Рыжий – битая карта, – продолжал блефовать Нечаев. – Он весьма надоел некоторым влиятельным людям. Придется его убрать, и тебя заодно!
– Меня? – опешил Самсонов. – При чем тут я?
– Сам знаешь!
– Мамой клянусь. – Бандит хотел в знак искренности прижать руки к груди, но они были крепко связаны. – Здесь какое-то недоразумение!
– Неужели? – прищурился Иван. – Ладно, проверим твою честность! Все хаты Рыжего, в темпе!
Самсонов поспешно назвал адрес.
– Это я и так знаю, – соврал Нечаев. – Где он еще появляется?
– В своей фирме «Гиппократ», разумеется...
– Дальше!
– Без понятия! Правда!
– Гм, может, ты и фамилию Рыжего забыл?
– Почему же, Ривкин...
Иван сделал вид, будто колеблется, взвешивает все «за» и «против».
Американец смирился с судьбой. Выбитый из колеи неожиданным похищением и умелым психологическим прессингом, бандит теперь начал постепенно обретать утраченное мужество. Дрожь унялась, пот на лице высох.
– Ну, сволочь, убивай, не томи! – вполне спокойно сказал он.
Нечаев весело рассмеялся.
– Болван ты, хоть и Американец! – успокоившись, сказал Иван. – Мне не нужна твоя шкура, но, если ты хочешь ее сберечь, забудь о нашей встрече! Сявка[27], я тебя взял на понт, но Рыжий, узнав о твоей разговорчивости, точно тебя замочит! Подумай на досуге об этом...
Нечаев развязал Самсонову ноги и скрылся в темноте. Спустя несколько минут невдалеке послышался шум отъезжающей машины. Американец разразился пятиэтажной руганью...
* * *
Возвратившись домой, Иван принял большую дозу снотворного и впервые за последние несколько дней крепко уснул. Сон был ярким и реалистичным. Иван стоял на бескрайней равнине, отливающей перламутром. Здесь не было ни горизонта, ни неба в нашем понимании, ни солнца. Мягкий, призрачный свет падал непонятно откуда.– Здравствуй, сынок, – услышал Нечаев тихий голос и, обернувшись, увидел Моргунова.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич! – обрадовался Иван. – Где мы?
– А ты не догадываешься? – грустно улыбнулся старик.
– Значит, я умер?!
– Пока нет, но не будем болтать попусту!
Тут Нечаев подумал, что мертвый Моргунов выражается так же, как при жизни, и по-прежнему не любит терять даром времени.
– Времени у меня теперь хоть отбавляй. Целая вечность, – сказал старик, видимо, прочитав мысли Ивана. – Но тебе нельзя здесь долго задерживаться. Так вот слушай внимательно! На свой страх и риск я посеял два зерна. Побеги получились одинаковые по силе, но противоположные по качеству. Один из них ядовит и крайне опасен. Ты должен его уничтожить. От этого зависит жизнь многих людей и в немалой степени моя дальнейшая загробная участь. Прощай! Мне пора.
Моргунов растаял в воздухе. Равнина заискрилась всеми цветами радуги и исчезла, а Нечаев проснулся. За окном почти полностью рассвело...
ГЛАВА 7
Возвращаясь из командировки в Москву, Жора Ройтман не ожидал для себя никакого подвоха. Все, по его мнению, складывалось вполне удачно. Митин щедро заплатил за полученную информацию и обещал еще. Правда, немного настораживал недавний ночной разговор по телефону, и Ройтман сперва перепугался, однако вскоре успокоился. «Митин пошутить захотел, – решил он. – Типичные ментовские приколы! Ничего, пусть покуражится, если ему так хочется! Главное, на бабки не скупится!»
Главной слабостью и, пожалуй, единственной любовью в жизни Жоры были деньги. При виде хрустящих купюр (особенно «зеленых») Жорину душу охватывал сладостный трепет, по телу разливалось приятное тепло и даже слегка кружилась голова. Он и с педиком Витей связался только ради них. По счастью, среди Жориных коллег по работе оказалось несколько типов с извращенными наклонностями, и Ройтман успешно сыграл роль сводни. Кроме того, Жора имел возможность доставать наркотики, не химическую дрянь, которой колются малолетки, а первоклассные, из натуральных продуктов.
Конечно, сейчас достать в Москве «дурь» не проблема, но кто знает, чего тебе подсунут? Ройтман же гарантировал качество. Дела шли прекрасно, и дернул же черт мудака Витю встать поперек дороги Ривкину!..
Трясясь и лязгая, поезд остановился у перрона Киевского вокзала. Пассажиры засуетились как муравьи, норовя быстрее выбраться из душного вагона. Ройтман не спешил.
Дождавшись, пока толпа потных, обремененных многочисленными узлами и чемоданами людей вывалится наружу, он, держа в руке небольшой черный «дипломат», с достоинством вышел на платформу.
– Гражданин Ройтман? – услышал он наглый металлический голос.
– Д-да, – проблеял моментально вспотевший от страха Жора. – В чем д-дело?
– Пройдемте с нами, там разберемся!
– Хорошо, – поник головой Ройтман и в сопровождении двух крепких фигур в милицейской форме поплелся к выходу...
– И-ик! – давясь рыданиями, ответил Жора и, внезапно обретя дар речи, взмолился: – Не убивайте! Пожалуйста! Я никому не скажу!
Григорий Ефимович Ривкин задумался. Повизгивая от страха, Ройтман на четвереньках подполз поближе и попытался чмокнуть его ботинок. Рыжий брезгливо отдернул ногу.
– Отведите щенка на медосмотр, – приказал он двум мордоворотам в белых халатах, которые словно истуканы застыли возле дверей. – Потом решим!
Жора истерично заверещал...
– Что значит – почти? – резко перебил Ривкин.
– Сердце не ахти...
– Ну, сердце нам сейчас без надобности, – улыбнулся Григорий Ефимович. – Как печень, почки?
– В ажуре! Он, как выяснилось, почти не пьет!
– Великолепно! – потер ладони Рыжий. – Хоть какая-то польза от сучонка! На «склад» его! У нас как раз заказ на печень!..
Жора был абсолютно гол, волосы на теле сбриты.
– Не волнуйся, тебе не будет больно, – промурлыкал, заходя в палату, давешний очкарик.
– Изверги! Людоеды! – стонал Ройтман.
– Ай-яй-яй, какой нервный мальчик, – укоризненно покачал головой очкарик и ловко вонзил в Жору шприц. – Сейчас ты успокоишься! У нас хорошие лекарства!
– Сво-ло-чи! – пробормотал Жора. Потом глаза его закрылись. Препарат действовал безотказно и очень быстро...
Отложив телефон, Григорий Ефимович лениво зевнул, затем подошел к бару, достал бутылку коллекционного коньяка, налил крохотную рюмочку и, смакуя, выпил. На невзрачном, блеклом лице Ривкина появилось блаженное выражение...
«Ишь, как засуетились! – мысленно усмехнулся Нечаев. – Аж пятерых оперативников прислали! (Он ни на секунду не сомневался, что все «хвосты» работали в милиции под руководством Валерия Кознова.) Что ж, причину гибели Митина я выяснил, теперь нужно бросить гадам наживку и ждать убийцу».
Иван вылез из машины, нарочито долго провозился с сигнализацией и неторопливо зашел в подъезд.
– Идиот! – криво усмехнулся Кознов. – Хочешь трупом стать?!
– Я занимался карате! – захорохорился оперативник. – Я три кирпича...
– Заткнись, – грубо оборвал его майор. – И проваливай к чертовой матери. «Брать» будут другие... А впрочем, ладно, подожди за дверью!
Когда оперативник вышел из кабинета, Кознов позвонил Ривкину.
– Наши предположения подтвердились, – сказал он в трубку. – Нечаев никуда не уезжал!.. Я думаю – да!.. Разумеется!.. Ничего, справимся!..
Закончив разговор, Валерий прикурил сигарету и задумался. Кознов понимал – Нечаев засветился специально. Ловит на живца и дожидается убийцу. Вот только не знает Иван, кто именно придет... или знает? Неожиданно Валерия охватило предчувствие беды, на лбу выступила испарина. Ему померещилось, будто в прокуренном воздухе кабинета плавает глумливая бесовская рожа, манит пальцем и плотоядно облизывается. Кознов встряхнул головой, наваждение исчезло.
– Тьфу, проклятие! – прошептал он. «Глюки начались! Заработался! А Ваньку нечего бояться. Он, конечно, профессионал, но и я не хуже, а может, даже и лучше. Чему он научился в своем спецназе? Душманам башки отстреливать да диверсии устраивать? Это любой дурак сумеет. Не знаешь ты, Ванечка, оперативной работы! Думаешь, я приду один и состоится честный поединок бывших друзей? Нет, голубчик, ошибаешься! Не состоится. Я тебя под статью подведу, арестую официально, а потом... потом тебя застрелят «при попытке к бегству», ха-ха-ха! Предлог для ареста?.. Ерунда – придумаем!»
Кознов хотел торжествующе улыбнуться, но внезапно вздрогнул. В дальнем углу опять появилась и сразу исчезла отвратительная морда беса. Майор громко выругался. Затем собрал и проинструктировал группу захвата...
– Ломайте дверь, – не разжимая губ, приказал Валерий.
Самый здоровый оперативник, весящий не менее ста двадцати килограммов, ринулся всей массой на дверь и, испуганно охнув, влетел вовнутрь. Замок не был заперт. Скрипнув зубами, Кознов вошел следом и включил свет. На полу, держась за ушибленную при падении голову, сидел незадачливый выламыватель дверей. Группа захвата быстро обшарила квартиру. Хозяина в ней не оказалось. Майор стиснул кулаки, с трудом сдерживая клокочущую в груди ярость, налитыми кровью глазами обвел помещение. Взгляд его остановился на письменном столе, и Кознов невольно вздрогнул. Там стояла большая застекленная в деревянной рамке фотография покойного Андрея Николаевича Моргунова. Старик строго и, как показалось, с презрением глядел на своего бывшего ученика. Рядом лежала отпечатанная на машинке короткая записка: «Н-ское шоссе. Тридцатый километр. Поворот направо. С трех до четырех утра. Привет коллегам».
– Что будем делать, Валерий Николаевич? – спросил один из оперативников, и тут Кознов, нервы которого окончательно сдали, молча врезал ему в челюсть...
Главной слабостью и, пожалуй, единственной любовью в жизни Жоры были деньги. При виде хрустящих купюр (особенно «зеленых») Жорину душу охватывал сладостный трепет, по телу разливалось приятное тепло и даже слегка кружилась голова. Он и с педиком Витей связался только ради них. По счастью, среди Жориных коллег по работе оказалось несколько типов с извращенными наклонностями, и Ройтман успешно сыграл роль сводни. Кроме того, Жора имел возможность доставать наркотики, не химическую дрянь, которой колются малолетки, а первоклассные, из натуральных продуктов.
Конечно, сейчас достать в Москве «дурь» не проблема, но кто знает, чего тебе подсунут? Ройтман же гарантировал качество. Дела шли прекрасно, и дернул же черт мудака Витю встать поперек дороги Ривкину!..
Трясясь и лязгая, поезд остановился у перрона Киевского вокзала. Пассажиры засуетились как муравьи, норовя быстрее выбраться из душного вагона. Ройтман не спешил.
Дождавшись, пока толпа потных, обремененных многочисленными узлами и чемоданами людей вывалится наружу, он, держа в руке небольшой черный «дипломат», с достоинством вышел на платформу.
– Гражданин Ройтман? – услышал он наглый металлический голос.
– Д-да, – проблеял моментально вспотевший от страха Жора. – В чем д-дело?
– Пройдемте с нами, там разберемся!
– Хорошо, – поник головой Ройтман и в сопровождении двух крепких фигур в милицейской форме поплелся к выходу...
* * *
– Это все, что ты знаешь? – поинтересовался полный рыжеватый мужчина лет пятидесяти, презрительно разглядывая скорчившийся на полу обезумевший от боли кусок мяса.– И-ик! – давясь рыданиями, ответил Жора и, внезапно обретя дар речи, взмолился: – Не убивайте! Пожалуйста! Я никому не скажу!
Григорий Ефимович Ривкин задумался. Повизгивая от страха, Ройтман на четвереньках подполз поближе и попытался чмокнуть его ботинок. Рыжий брезгливо отдернул ногу.
– Отведите щенка на медосмотр, – приказал он двум мордоворотам в белых халатах, которые словно истуканы застыли возле дверей. – Потом решим!
Жора истерично заверещал...
* * *
– Внутренние органы почти в полном порядке, – докладывал спустя три часа худосочный лысый очкарик.– Что значит – почти? – резко перебил Ривкин.
– Сердце не ахти...
– Ну, сердце нам сейчас без надобности, – улыбнулся Григорий Ефимович. – Как печень, почки?
– В ажуре! Он, как выяснилось, почти не пьет!
– Великолепно! – потер ладони Рыжий. – Хоть какая-то польза от сучонка! На «склад» его! У нас как раз заказ на печень!..
* * *
– Пощадите! Помилуйте! Не надо! – скулил Жора Ройтман, обращаясь к двум медведеподобным санитарам, деловито и умело привязывающим его к кровати. – Я вас умоляю!Жора был абсолютно гол, волосы на теле сбриты.
– Не волнуйся, тебе не будет больно, – промурлыкал, заходя в палату, давешний очкарик.
– Изверги! Людоеды! – стонал Ройтман.
– Ай-яй-яй, какой нервный мальчик, – укоризненно покачал головой очкарик и ловко вонзил в Жору шприц. – Сейчас ты успокоишься! У нас хорошие лекарства!
– Сво-ло-чи! – пробормотал Жора. Потом глаза его закрылись. Препарат действовал безотказно и очень быстро...
* * *
– Нужно полностью «зачистить концы»[28], – говорил Ривкин в трубку сотового телефона. – С мальчишкой я разобрался, но меня беспокоит твой частный детектив. Что? Уехал на юга?! Ты уверен?! Ага, не совсем! Я тоже! Телефон слушаете? Ему часто звонят? И все время срабатывает автоответчик. Гм, это ничего не доказывает. Установи за домом постоянное наблюдение. Выясним, действительно ли он уехал... Да, кстати, когда объявится, его надо прикончить. Зачем? На всякий случай! Действуй!Отложив телефон, Григорий Ефимович лениво зевнул, затем подошел к бару, достал бутылку коллекционного коньяка, налил крохотную рюмочку и, смакуя, выпил. На невзрачном, блеклом лице Ривкина появилось блаженное выражение...
* * *
Проснувшись, Нечаев не терял даром времени. Заехав с утра домой к Зарубину, он попросил как можно быстрее навести справки о фирмах «Бригантина» и «Гиппократ» и к середине дня получил результат. Обе принадлежали уже известному нам господину Ривкину, но на первый взгляд не имели между собой ничего общего. «Гиппократ» официально занимался торговлей медикаментами главным образом с заграницей, а «Бригантина» плавала в водах так называемого «ближнего зарубежья», чего-то там продавая и закупая. Правда, здесь имелась одна интересная деталь. «Бригантина» попутно с торговой деятельностью за минимальную мзду обеспечивала работой и жильем многочисленных русских беженцев из бывших союзных республик, доведенных националистически настроенными правителями этих карикатурных «государств» до полного отчаяния. И вот что странно! Обычно коммерческие структуры, пожертвовав хотя бы копейку на благотворительность, вопят о своем великодушии на каждом углу, а «Бригантина» скромно помалкивала. Впору бы умилиться: ах, какие чудесные люди! Однако Нечаев не был дураком. Проанализировав имеющуюся информацию, он заскрежетал зубами от ненависти и отвращения...* * *
На сей раз слежка велась более активно, нежели раньше. Один «хвост» замаскировался под калеку-нищего и слезно просил подаяния. («С гримом переборщил», – отметил про себя Иван.) Двое других деловито возились с уличным фонарем, разбитым лет семь назад, а четвертый и пятый усердно изображали алкоголиков, распивающих водку на лавочке возле подъезда.«Ишь, как засуетились! – мысленно усмехнулся Нечаев. – Аж пятерых оперативников прислали! (Он ни на секунду не сомневался, что все «хвосты» работали в милиции под руководством Валерия Кознова.) Что ж, причину гибели Митина я выяснил, теперь нужно бросить гадам наживку и ждать убийцу».
Иван вылез из машины, нарочито долго провозился с сигнализацией и неторопливо зашел в подъезд.
* * *
– Он дома, – запыхавшись, докладывал старший группы «хвостов». – Собственными глазами видел! Прикажете брать?– Идиот! – криво усмехнулся Кознов. – Хочешь трупом стать?!
– Я занимался карате! – захорохорился оперативник. – Я три кирпича...
– Заткнись, – грубо оборвал его майор. – И проваливай к чертовой матери. «Брать» будут другие... А впрочем, ладно, подожди за дверью!
Когда оперативник вышел из кабинета, Кознов позвонил Ривкину.
– Наши предположения подтвердились, – сказал он в трубку. – Нечаев никуда не уезжал!.. Я думаю – да!.. Разумеется!.. Ничего, справимся!..
Закончив разговор, Валерий прикурил сигарету и задумался. Кознов понимал – Нечаев засветился специально. Ловит на живца и дожидается убийцу. Вот только не знает Иван, кто именно придет... или знает? Неожиданно Валерия охватило предчувствие беды, на лбу выступила испарина. Ему померещилось, будто в прокуренном воздухе кабинета плавает глумливая бесовская рожа, манит пальцем и плотоядно облизывается. Кознов встряхнул головой, наваждение исчезло.
– Тьфу, проклятие! – прошептал он. «Глюки начались! Заработался! А Ваньку нечего бояться. Он, конечно, профессионал, но и я не хуже, а может, даже и лучше. Чему он научился в своем спецназе? Душманам башки отстреливать да диверсии устраивать? Это любой дурак сумеет. Не знаешь ты, Ванечка, оперативной работы! Думаешь, я приду один и состоится честный поединок бывших друзей? Нет, голубчик, ошибаешься! Не состоится. Я тебя под статью подведу, арестую официально, а потом... потом тебя застрелят «при попытке к бегству», ха-ха-ха! Предлог для ареста?.. Ерунда – придумаем!»
Кознов хотел торжествующе улыбнуться, но внезапно вздрогнул. В дальнем углу опять появилась и сразу исчезла отвратительная морда беса. Майор громко выругался. Затем собрал и проинструктировал группу захвата...
* * *
– Откройте, милиция! – в который раз прокричал чернявый оперативник, не отрывая пальца от кнопки звонка, и вопросительно поглядел на Кознова: – Не отвечают!– Ломайте дверь, – не разжимая губ, приказал Валерий.
Самый здоровый оперативник, весящий не менее ста двадцати килограммов, ринулся всей массой на дверь и, испуганно охнув, влетел вовнутрь. Замок не был заперт. Скрипнув зубами, Кознов вошел следом и включил свет. На полу, держась за ушибленную при падении голову, сидел незадачливый выламыватель дверей. Группа захвата быстро обшарила квартиру. Хозяина в ней не оказалось. Майор стиснул кулаки, с трудом сдерживая клокочущую в груди ярость, налитыми кровью глазами обвел помещение. Взгляд его остановился на письменном столе, и Кознов невольно вздрогнул. Там стояла большая застекленная в деревянной рамке фотография покойного Андрея Николаевича Моргунова. Старик строго и, как показалось, с презрением глядел на своего бывшего ученика. Рядом лежала отпечатанная на машинке короткая записка: «Н-ское шоссе. Тридцатый километр. Поворот направо. С трех до четырех утра. Привет коллегам».
– Что будем делать, Валерий Николаевич? – спросил один из оперативников, и тут Кознов, нервы которого окончательно сдали, молча врезал ему в челюсть...
ГЛАВА 8
Нет добра для того, кто постоянно занимается злом...Сир. 12:3
Нечаев наблюдал за действиями группы захвата с чердака дома, стоящего напротив его собственного. С освещением в этом районе дела обстояли неважно, но Ивана выручали инфракрасные очки. Около половины двенадцатого к подъезду подкатили темная «девятка» и два «воронка». Из «девятки» вылез Валерий Кознов, а из «воронков» посыпались дюжие оперативники. Через некоторое время в окнах квартиры Нечаева вспыхнул яркий свет. «Валерочка решил подстраховаться, да попал впросак», – констатировал про себя Иван.
«Интересно, какое обвинение он собирался мне предъявить? Впрочем, для нынешних ментов это не проблема! Они и на святого уголовное дело состряпают, а дьявола праведником объявят!»
Вскоре свет потух, и служители закона вышли на улицу. Один держался за челюсть и едва плелся, поддерживаемый товарищем. «Наверное, подвернулся Валерке под горячую руку, – подумал Нечаев. – Если так, то длительный больничный ему обеспечен».
Кознов яростно рванул дверь «девятки» и, взревев мотором, укатил. «Воронки» неохотно потащились следом. Выждав для верности час и убедившись в отсутствии слежки, Нечаев спустился с чердака, вошел в свой подъезд, запер на ключ дверь квартиры и направился в соседний двор, где припарковал машину. Ехать на рандеву с Козновым Иван не собирался. Сподличал Валера в первый раз, сподличает и во второй! В принципе, Нечаев предвидел подобный поворот событий, а записку оставил на случай, если Кознов все же явится один. Но он притащил с собой целую толпу подручных и наверняка запасся ордером на обыск. При обыске обязательно нашлись бы или наркотики, или оружие, или еще что-нибудь криминальное (ловкость рук и никакого мошенничества), потом, разумеется, задержание и вскоре пуля «при попытке к бегству».
«Просчитался ты, гаденыш! – прошептал Нечаев, включая зажигание. – Я начну с другого конца, а потом наступит твой черед!»
* * *
Резиденция господина Ривкина находилась за чертой города, в двадцати минутах езды от Кольцевой дороги. Место считалось престижным, недаром и коммунистические, и демократические номенклатурщики имели дачи именно здесь. Предпочитали строить тут дома и современные нувориши. Григорий Ефимович возвел роскошный трехэтажный особняк возле соснового бора, присоединив часть его к своему «приусадебному участку», размеры которого исчислялись не сотками, как обычно, а гектарами. По сути, это был огромный парк, окруженный высоким забором, освещаемый по ночам мощными прожекторами и патрулируемый бдительными, вооруженными до зубов охранниками. Господин Ривкин всегда уделял должное внимание мерам предосторожности и, несмотря на врожденную жадность, в данном случае не поскупился. Охрану своей драгоценной персоны организовал на высшем уровне. Мышь не проскочит! Однако сегодня Григорию Ефимовичу почему-то не спалось, сердце томилось нехорошими предчувствиями, нервы напряглись до предела. Он принял транквилизаторы (хотя, опасаясь за здоровье, по возможности избегал таблеток), но и это не помогло.«Чего я психую? – мысленно вопрошал себя Ривкин. – Нет ровным счетом никаких причин для беспокойства. Канал утечки информации ликвидирован, а с не в меру шустрым частным детективом разберется Кознов». За спиной послышался слабый шорох. Григорий Ефимович хотел обернуться, но не успел. Железные пальцы перекрыли сонные артерии, и господин Ривкин потерял сознание...