Деревянко Илья. Иудино наследство

   – З-зачем?! – проблеял Полтинников.
   – Затем! Нужно спрятать жмуриков, замести следы. Твоя задача вырыть яму! Держи! – он протянул Сергею небольшую лопату, найденную в вещах покойного Виктора... – Да не на поляне рой, мудак, а ближе к кустам! И не бзди! Сделаем все как надо, черта с два кто их найдет...

Глава 8

   Компаньоны избавлялись от улик вплоть до середины дня: закопали убитых, утрамбовали могилу, присыпали землей следы крови. Из вещей взяли лишь палатку, ружье и лопату. Остальное отнесли подальше в лес и завалили грудой хвороста. Топор утопили в ручье. – Порядок, – удовлетворенно вздохнул Василий, утирая взмокший лоб. – Как говорится – «концы в воду». Знать ничего не знаем, ведать не ведаем. Оно, пожалуй, даже к лучшему. Оружием обзавелись, палаткой, лопатой. Кстати, о лопате... Почему ты, Степка, не догадался прихватить ее из дома? Чем бы выкапывали клад? Руками?!
   Степан сконфуженно промолчал.
   – Черт с тобой, – не дождавшись ответа, смилостивился Василий. – Передохнем малость, и в путь... Эй, Полтинник, как самочувствие?! Сильно штанишки намочил?
   – Ничего я не намочил, – обиженно возразил Сергей. – Просто слишком неожиданно все произошло...
   Он действительно почти успокоился. Случившееся представлялось теперь не в столь мрачном свете. Свидетелей нет, улики уничтожены. Через несколько дней они будут далеко от здешних мест. Трупы обнаружат очень и очень не скоро, если вообще обнаружат. Мало ли людей исчезает бесследно?! Сергей заметно приободрился.
   «Василий со Степаном поступили правильно. Вряд ли б убитый мужик удержался от искушения овладеть богатством», – в конце концов рассудил Полтинников, в очередной раз оправдав известную поговорку – «каждый понимает в меру своей испорченности». Он достал из кармана пачку сигарет, прикурил и с удовольствием затянулся...

* * *

   Ярко-оранжевый диск солнца медленно сползал к линии горизонта. В воздухе кружились назойливые комары, липли к разгоряченным лицам, норовили куснуть побольнее. Тропинок в этой части леса не было. Приходилось продираться через бурелом. Полтинников шел первым, постоянно сверяясь с картой и компасом. Постепенно заросли поредели, и в отдалении показался обозначенный на карте холм.
   – Глядите! – торжественно воскликнул Сергей. – Правильно идем и... А-а-а!!!
   На вершине холма застыли окровавленные фигуры Виктора и Любы. Ноги у Полтинникова подкосились, и он тяжело плюхнулся на траву, тыча перед собой трясущимся пальцем. Василий со Степаном смотрели в указанном направлении, но ничего не увидели.
   – Почему орешь? – удивленно спросил Степан.
   – Т-там, т-там с-стояли м-мужик с б-бабой, к-которых вы...
   – Болван! Совсем рехнулся, – презрительно сплюнул Василий. – Привидения ему мерещатся. По тебе, мил друг, психушка плачет.
   Степан расхохотался.
   – У Сережи белая горячка, – сквозь смех выдавил он. – Обпился халявным самогоном! Вставай, мудила! Нужно не мертвых бояться, а живых! Понял, малахольный?!
   – Да, – виновато ответил Полтинников, поднимаясь на ноги. – Помутнение нашло, наверно, на солнце перегрелся. Однако холм тот самый. До сарая осталось километров пять!
   – Сколько времени? – поинтересовался Василий.
   – Двадцать один ноль три, если не врут, – покосившись на часы, сообщил Степан и предложил: – Давай заночуем у холма. Денек выдался тяжелый, к тому же скоро стемнеет, и мы можем сбиться с дороги.
   – Верно, – подумав немного, согласился Василий.

* * *

   С наступлением темноты появились волки. Не выходя на открытое пространство, хищники смутными тенями скользили между деревьями, сверкая зелеными огоньками глаз. Кладоискателей охватила паника. Василий пальнул пару раз в сторону волков, но звери почему-то не испугались выстрелов.
   – М-а-а-а-мочки-и-и!!! – лепетал Степан, торопливо подбрасывая в костер дрова. – М-мы п-п-п-роп-пали!!!
   Василий судорожно цеплялся за карабин, а полуживой от страха Полтинников растекся по земле бесформенной квашней. Кошмар продолжался до рассвета. Только когда из-за верхушек деревьев выглянул краешек солнца, стая неохотно удалилась.
   – Уф! – выдохнул Василий. – Пронесло!
   И вдруг завизжал как резаный. Из кустов вышла черная человекообразная фигура с горящими красными глазами и жуткими гротескно-уродливыми чертами лица. Впрочем, увидел монстра он один. Остальные никого не заметили и удивленно воззрились на Василия.
   Чудовище тем временем приблизилось вплотную и гадко ухмылялось, обнажив острые окровавленные клыки.
   – Привет, милашка! – проскрежетал демон, похлопывая кривой лапой Василия по щеке. – Мы ждем тебя с нетерпением. Гы, гы-гы!!!
   – Не-е-ет!!! – взвыл Василий.
   – Да-а!!! – передразнило страшилище. – Буль-буль, ням-ням! Усекаешь? – С этими словами видение исчезло.
   – Ты чего разорался? – спросил Степан.
   – Вы разве н-не в-видели е-его?!
   – Кого?
   – Ч-черного у-урода! Он т-только ч-что был з-десь!
   – А еще обвиняешь меня в сумасшествии! – припомнил вчерашнюю обиду Сергей. – У самого башка набекрень!
   – Ладно, хорош, – заступился за брата Степан. – Все мы вымотались, перенервничали, вот и мерещится различная херня! Давайте вздремнем пару часов, а то из-за проклятых волков всю ночь глаз не сомкнули!
   Степан с Василием залезли в палатку. Полтинников остался снаружи. В глубине души он опасался снова встретиться с призраками убитых недавно людей.
   Сергей раздул затухающий костер, подкинул в огонь охапку хвороста и улегся рядом, подложив под голову свернутый рулоном спальный мешок. Веки слипались, усталое тело налилось чугунной тяжестью, однако сон упорно не приходил. Взбудораженные нервы натянулись до предела. Душу угнетали дурные предчувствия, и, сказать по правде, интуиция на сей раз не обманывала Сергея. Пока он елозил по траве в бесплодных попытках уснуть, в палатке происходил следующий разговор.
   – Слышь, Степ, – шептал Василий. – Боюсь я!
   – Привидений?!
   – Нет, Полтинника! Заложит, гад! Бля буду, заложит. Помнишь, как он труханул, когда мы мужика с бабой мочили? Посадят нас, говорил, расстреляют. Пидорас вонючий! Перебздит да побежит сдаваться в милицию.
   – Или спьяну проболтается, – добавил Степан. – Язык у него как помело! Нужно избавляться от сучонка!
   – Прямо сейчас?
   – Нет, сперва пусть проводит до места, а обратно сами дорогу найдем, не заблудимся!
   – Стоп! – встрепенулся Василий. – Кто поведет машину?
   – Я!
   – Без прав?
   – Ничего, сгодятся полтинниковские. Там фотография неразборчивая! А пьянчуга в деревне?
   – Не понял?
   – Он не заметит исчезновения Се-реги?!
   – Нет, – рассмеялся Степан. – Этому алкашу все до лампочки, что трое, что двое... Да и кто его послушает!
   – Правильно, – согласился Василий. – Никто!

Глава 9

   Не доставляют пользы сокровища неправедные.

«Притч.», 10,2

   Как ни странно, за прошедшие десятилетия остатки пресловутого сарая не исчезли с лица земли. Из густой травы по-прежнему торчали темные трухлявые огрызки досок.
   – У-ра-ра!!! – радостно закричал Сергей, сбрасывая со спины рюкзак. – Прибыли!!!
   Он отсчитал тридцать шагов на север:
   – Здесь!
   – Копай первым! – распорядился Василий. Полтинников без возражений взялся за лопату и принялся усердно ковырять слежалую почву. Вскоре его сменил Степан. Яма постепенно углублялась. Наконец показался человеческий череп.
   – А-а! Господин Федюк! – усмехнулся Василий. – Привет, любезный! Сберег золотишко?
   – Да! – прозвучал в ушах гулкий страшный голос.
   Овчаренко подпрыгнул как ужаленный.
   – В-вы слыш-шали? – подрагивая губами, прошептал он.
   – Что?!
   – Так, ничего, – взял себя в руки Василий. – Шучу!
   Степан, стоя по пояс в яме, выбросил наружу остальные части скелета, облаченные в гнилые остатки мундира. Одежда совершенно истлела. Целыми остались лишь кокарда, ременная бляха да бронзовая медаль.
   Острие лопаты снова вонзилось в землю. Послышался глухой стук.
   – Есть! – придушенно воскликнул Василий, кидаясь на помощь родственнику. Вдвоем они с трудом вытащили из ямы тяжелый, обитый железными полосами продолговатый сундук, напоминающий детский гробик. В налипших на поверхности комьях грязи шевелились черви, вероятно, потомки тех, что сожрали Федюка. В воздухе запахло разрытой могилой. Череп, небрежно брошенный поблизости, таращился на происходящее пустыми глазницами и злорадно скалился. Однако обезумевшие от счастья кладоискатели не обращали ни на что внимания. Поскуливая от нетерпения, Василий сорвал крышку и, охнув, упал животом на тускло блеснувшее золото.
   – Отойди! – взревели Степан с Сергеем, за ноги оттаскивая его от сундука. – Дай взглянуть!
   – Р-р-р!!! – ответил он, намертво вцепившись в добычу.
   Сундук, покачнувшись, упал набок. Содержимое, тихо позвякивая, вывалилось на траву. Чего тут только не было! Груда золотых зубов, кольца, серьги, обломки золотой церковной утвари из оскверненного и разграбленного эсэсовцами храма.
   – Нашли, нашли, не соврал дед! – хрипло бормотал Василий.
   Полтинников расплылся в блаженной улыбке идиота. Степан с хлюпом втягивал слюни...

* * *

   Всеобщая эйфория длилась не менее часа. Первым опомнился Василий и сразу вспомнил о ночном разговоре с братом. Он искоса взглянул на Полтинникова. Продолжая рыться в иудином наследстве, тот абсолютно утратил связь с реальностью и только похрюкивал, как нежащаяся в грязи свинья. В глазах Овчаренко вспыхнули недобрые огоньки: «Прибалдел, Сереженька! Рассчитывает на равную долю, говнюк! Ну, ну! Помечтай напоследок. Сейчас самое время его пришить».
   – Эй, Полтинник! – позвал Василий, поднимая карабин.
   Сергей неохотно повернулся, увидел зияющее чернотой дуло и вздрогнул от неожиданности.
   – Ты что, Вася?! – пробормотал он. – Не надо так шутить!
   – Я не шучу! – ответил Василий. – У тебя, друг ситный, чересчур длинный язык, который может подвести нас под монастырь. Это во-первых. А во-вторых, восемьдесят плохо делится на три. Гораздо удобнее на два!
   Степан одобрительно кивнул.
   Недоумение на лице Полтинникова сменилось ужасом. Рябая кожа посерела. Василий нажал спуск. Громыхнул выстрел. Стрелком Овчаренко оказался никудышным. Крупнокалиберная пуля угодила не в грудь, как предполагалось, а прошла вскользь по левому плечу, выдрав кусок мяса. Сергей взвизгнул от боли и, истекая кровью, ломанулся в кусты. Василий выстрелил еще раз. Мимо!
   – Мазила х...в! – завопил Степан. – Держи гада! Уйдет!
   Яростно матерясь, братья бросились в погоню. Однако Полтинников будто сквозь землю провалился...

* * *

   Угроза неминуемой смерти до предела обострила сообразительность Сергея. Понимая, что гонку с препятствиями ему не выдержать, он вместо того, чтобы соревноваться с Овчаренками в беге по пересеченной местности, зарылся в кучу валежника и замер, с трудом сдерживая стоны. Раненое плечо пульсировало болью. Кровь никак не унималась. С каждой минутой Полтинников все более ослабевал. Перед глазами медленно сгущалась темнота. Ругань преследователей, тщательно обшаривающих окрестности, то удалялась, то приближалась. «Влип! – с безысходной тоской думал Сергей. – Убьют, сволочи! Непременно убьют! Каким же я был дураком, требуя делиться поровну! Ради такого куска они ни перед чем не остановятся. Убежать я не смогу, а оставаясь здесь, просто-напросто истеку кровью!» Полтинников беззвучно заплакал. Голоса вновь приблизились. «Поклянусь молчать как рыба! Откажусь от золота! Вдруг помилуют?» – зародилась у Сергея безумная надежда, и он совершил самую большую и последнюю глупость в своей жизни...

* * *

   Уставшие от бесплодных поисков братья Овчаренко возвращались обратно, безостановочно изрыгая грязную ругань и попрекая друг друга.
   – Не умеешь стрелять, не берись! – бесновался Степан. – Промахнуться с двух метров! Кретин косоглазый! Связался я с тобой на свою беду!
   – Заткнись! – огрызался Василий. – Если б не я, давешний мужик оторвал бы твою дурную башку. Киллер х...в! Даже бабу трахнуть не сумел, коленом по яйцам схлопотал! Ха-ха-ха!
   – У-у, сука!!! – стиснул кулаки оскорбленный Степан. – Да ты... – Тут он поперхнулся фразой. Большая груда валежника неожиданно зашевелилась. Из нее выполз на коленях бледный, перемазанный кровью Полтинников.
   – Р-ре-бята, п-прос-тит-те! – заикаясь взмолился Сергей. – Я никому не скажу! Честное благородное слово! А золота мне не надо, ни грамма! Заберите все! Только не губите... – он захлебнулся рыданиями. Братья переглянулись. Разногласия были на время забыты.
   – В-вася, С-степ-па, ну, п-пожалуйста! – продолжал хныкать Полтинников. По лицу его текли крупные слезы.
   – Заходи сзади, – шепнул Степан, поднимая толстую, увесистую палку.
   Свою ошибку Сергей осознал слишком поздно. Рванув за шиворот, Василий опрокинул бывшего компаньона на спину, а Степан, положив ему на горло палку, обоими коленями изо всех сил надавил на края. Полтинников забился в агонии. Рот разинулся в немом крике, глаза выкатились из орбит, лицо налилось синевой, скрюченные пальцы загребали землю... Умирал он на удивление долго, по крайней мере так казалось убийцам. Наконец душа Сергея неохотно покинула земную оболочку и в сопровождении злорадствующего демона отправилась в уготованную ей вечную обитель. Тело, содрогнувшись последний раз, застыло.
   – Сдох! – хрипло сказал Степан, поднимаясь и отряхиваясь. – Где спрячем?
   – Могила давно готова, – хихикнул Василий. – Он сам ее копал!
   Мертвеца схватили за ноги, приволокли на поляну и бросили в яму. Следом полетели кости Федюка.
   – Вдвоем не соскучатся! – сострил Василий. – Давай засыпем их да и поделим золотишко! Гы-гы-гы!!!

Глава 10

   Дележ затянулся надолго. Родственники рычали, как цепные псы, норовя урвать кусок побольше. В глазах светилось безумие. Потные руки тряслись. На губах пузырилась пена. В воздухе висел многоэтажный мат. Лишь под вечер страсти более-менее утихли. Золото погрузили в рюкзаки, вышвырнув оттуда все содержимое за исключением небольшого количества продуктов. Лишние вещи вместе с палаткой-уликой сложили в кучу и подожгли. Поляна заполнилась вонючим, черным дымом.
   – Когда п-пойдем... к-х-к-х... обратно? – надрывно кашляя, спросил Василий.
   – На рассвете, – с минуту поразмыслив, ответил Степан. – Скоро стемнеет, заблудиться можем, да и волки по лесу шастают... Патронов у нас мало, а стрелок ты паршивый. Так что лучше отсидеться у костра. К огню звери побоятся приближаться...
   Постепенно дым рассеялся. Братья запаслись топливом и разложили костер прямо на том месте, где были зарыты труп Полтинникова и скелет Федюка.
   – Пусть Сережа погреется! – усмехнулся Степан. – Холодно небось в мо-гиле?!

* * *

   Наступила ночь. В небе появилась красноватая, будто пропитанная кровью луна. Пламя костра, жадно потрескивая, пожирало сухой хворост. Овчаренки полулежали на траве, облапив рюкзаки с золотом. Обоих клонило ко сну. Сказывалась накопленная за последние дни усталость. Первым задремал Степан. «Теперь могу отдохнуть и я, – подумал Василий. – Или... не стоит?! Вдруг Степка притворяется».
   Он пристально вгляделся в лицо брата: «Слишком демонстративно храпит, сука! Ждет, пока я усну, а потом...» Василию вспомнился виденный накануне поездки сон: Степан, подкрадывающийся к его постели с острым ножом в руке. По телу забегали мурашки. «Нужно предпринимать решительные меры, иначе навеки останусь здесь, составив компанию Полтинникову с Федюком! Степка обязательно попытается захапать клад целиком, как захапал квартиру покойного деда!»
   Обуянный алчностью, наполовину свихнувшийся, Василий начисто забыл о том, что совершенно не умеет водить машину, что вряд ли сумеет в одиночку добраться до Москвы. Взяв карабин, он осторожно поднялся, приблизился к спящему брату и передернул затвор. Степан открыл глаза.
   – Ты говорил, я паршивый стрелок, – скривился в дьявольской гримасе Василий. – Ну-ну, проверим!
   Грохнул выстрел. Пуля попала точно в грудь. Степан захрипел. Изо рта потекла струйка крови... Василий стрелял, пока не кончились патроны. Затем швырнул ружье рядом с трупом.
   – Вот так-то лучше! – прошептал он.

* * *

   Четвертый день Василий Овчаренко брел по лесу. Один рюкзак он взвалил на плечо, другой волоком тащил по земле. Через каждые двадцать-тридцать шагов Овчаренко останавливался, судорожно втягивая воздух запекшимся ртом. Василий шел не один. Всю дорогу его сопровождали призраки. Они вели себя по-разному. Изрубленные топором Виктор с Любой лишь смотрели с презрением, Полтинников хватал за горло полуразложившимися руками и шепеляво ругался. Степан злобно требовал поделиться, а скелет Федюка, высовываясь из-за деревьев, гремел костями и гадко хихикал. Сперва Овчаренко орал на привидения матом и кидался в них чем попало, затем смирился.
   – Думаете, я вас боюсь? – время от времени бормотал он. – Нет! И делиться не стану! Все мое! Все!!! Степка, блин! Не зуди над ухом. Ты мертв! На хрена тебе золото?
   – Не твое собачье дело, – шипел мертвец. – Отдавай половину!
   – У-у-у!!! – яростно выл Василий. – Отвяжись! – И одновременно свободной рукой отдирал от шеи гниющие пальцы Полтинникова. Приплясывающий в отдалении Федюк заливался глумливым смехом. Виктор с Любой хранили брезгливое молчание... Внезапно покойники исчезли. Василий облегченно вздохнул и вдруг замер как вкопанный. Перед ним соткался из воздуха уже знакомый красноглазый демон.
   – Привет, засранец! – как ни в чем не бывало, поздоровался он. – Буль-буль, ням-ням!!!.
   – Что-о-о!!! – опешил Овчаренко.
   – Буль-буль! Ням-ням! – повторил черт. – Неужели не понял?
   – Сгинь, галлюцинация! – взвизгнул Василий. – Тебя не существует на самом деле!
   Монстр не на шутку развеселился.
   – Ну дурак! Ну кретин, – гоготал он, хлопая себя лапами по бедрам. – Давно таких не встречал!
   Овчаренко охватила паника. Уронив на землю один из рюкзаков, он попытался бежать и тут почувствовал, как почва уходит из-под ног.
   – Что, что такое?! – залепетал Василий.
   – Это болото, – снисходительно пояснил демон. – Ты тонешь в нем! Я же говорил: «буль-буль, ням-ням». Ладно, подыхай пока, я скоро вернусь!..
   Болото стремительно засасывало Овчаренко. Быть может, он и сумел бы как-нибудь выкарабкаться, но мешал висящий за спиной сорокакилограммовый рюкзак. Липкая жижа достигла уровня груди. Неожиданно в отдалении послышались тяжелые шаги, надсадный кашель, сопенье, и из-за деревьев появилась фигура Жи-лина. В сердце Василия затеплилась надежда.
   – Помоги, дай руку!!! – крикнул он.
   Ефрем, заметив утопающего, недоуменно приподнял брови и почесал опухшую небритую физиономию. Мучимый зверским похмельем, он не смог найти в деревне «лекарство» (жена денег не дала, а в долг ему больше не верили) и потому направился в лес, надеясь отыскать родственника бабки Марьи, у которого, как надеялся алкаш, должна быть припасена самогонка.
   – Помоги! – умоляюще повторил Овчаренко. – Озолочу!
   – Чем? – прищурился Жилин.
   – Открой рюкзак! Половина твоя!
   Ефрем, недоверчиво хмыкнув, распутал завязки, увидел тускло мерцающий металл и обалдел. Василий между тем погрузился почти по горло.
   – Теперь ты веришь? – простонал он. – Помоги!!!
   Губы Ефрема растянулись в широкой улыбке.
   – Мне не нужна половина!!! – злорадно ответил он. – Мне нужно все! А тебя, щенок, никто никогда не найдет!
   Усевшись на траву, Жилин хладнокровно наблюдал, как медленно исчезает в трясине голова Василия...
   Эпилог
   Дождавшись, пока болото засосет Овчаренко, Жилин, плотоядно урча, запустил обе руки в рюкзак.
   «Я богат!!! Богат!!! Богат!!! – металась в проспиртованных мозгах восторженная мысль. – Куплю новый дом, море выпивки, если, конечно, Зинка, стерва, не наложит лапу на мои денежки... Зинка!!! Курва старая!!! Надоела хуже горькой редьки!!! А не проломить ли ей башку?!!» Машинально перебирая зубные коронки, Ефрем постепенно укреплялся в этом намерении...

* * *

   Собирают ли с терновника виноград или с репейника смокву? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево и плоды худые.
   Евангелие от Матфея, 7, 17—18.