– Спинку потереть? – робко спросил Сашка, но Принц уже передумал.
– Иди, скажи там, чтоб пиво приготовили, я сейчас приду.
Он встал под душ, сделав воду погорячее. И чего хорошего люди находят в бане?! Сидят по полчаса в парилке (сам он не мог выдержать более минуты), затем в холодную воду прыгают – бр-р-р-р, гадость. Но раз построил – не пропадать же добру!
Принц закрыл кран и, переваливаясь как утка, направился в соседнее помещение. В комнате, отделанной дубом, было прохладно. Из разноцветных окон лился мягкий рассеянный свет. На столе стояли бутылки с темным немецким пивом, а также огромное блюдо с вареными раками. Раки были любимым лакомством Принца, и он почувствовал, что рот его наполняется слюной. Завернувшись в простыню, он плюхнулся в мягкое кожаное кресло, отхлебнул пива и жадно запустил руку в середину красной кучи. Когда блюдо опустело, Принц сытно рыгнул, ласково погладил вздувшийся живот и отвалился на спинку кресла, лениво прихлебывая из кружки. Жаль, что он Жору отослал, сейчас бы его сюда в самый раз, но что поделать, дело есть дело!
Остались последние штрихи, и план, над осуществлением которого Принц бился многие месяцы, будет наконец претворен в жизнь. Тогда все, Сева, конец тебе, мой мальчик!
План уничтожения Севиного удела был предельно прост. Его команда, так же как и у Принца, делилась на отдельные группы во главе с доверенными людьми. Они были как бы нервными центрами организации, и только через них Сева мог управлять своими боевиками. Так вот, если собрать ко времени нужную информацию и уничтожить разом этих людей, то армия Севы окажется парализованной и его можно будет взять голыми руками. А уж тогда... Принц зажмурился от наслаждения... Уж тогда Сева свое получит, Принц не даст ему просто умереть, отведет душу, слишком много неоплаченных долгов накопилось.
Потом можно будет прибрать к рукам и Севины владения. Жирный кусок, ой жирный! Сева – дурак, не умеет им как следует пользоваться, но он, Принц, высосет из Севиных подопечных все соки. А то ишь разъелись, сволочи! Особенно этот армяшка, как его, Рафик Балаян, кажется? Впрочем, нет, армяшка так дешево не отделается, ему придется головой ответить. Ему и его охраннику. Этот грубый скот разбил тогда Жоре все лицо. Вспомнив об этом, Принц задрожал от ненависти. Жора, он ведь такой романтик! Армяшка со своим гориллой поцапались в дешевом пивняке с какими-то щенками, с которыми Жора иногда поддерживал отношения. Не просто так, конечно, а присматривался к ним на предмет вербовки в команду. Горилла нагнал на щенков страху, и те «сделали ноги». На улице они случайно встретили Жору, и тот решил заступиться, да и поднатаскать ребят заодно. А этот здоровенный скот...
Принц тогда чуть не заплакал, когда увидел, как вздулись у Жоры разбитые губы. А ведь Жора такой сильный! Ничего, горилла тоже заплатит. Принц отдаст его Жоре, пусть мальчик позабавится.
Сейчас Жора обхаживает Хасана. Его район граничит с Севиным, и кто знает, не вмешался бы в самый неподходящий момент! Вряд ли, конечно, они с Севой никогда друзьями не были, но предосторожность не помешает. А потом, после Севы, можно будет и Хасаном заняться.
Жорин брат, Сеня, сейчас присматривает новых бойцов среди «дикарей». Нужно срочно расширяться. Своих ресурсов только на Севу хватит.
Принц тяжело вздохнул.
Не нравится ему этот Сеня, ох не нравится. Психованный он и наркоман. Нельзя на такого положиться, а ведь у Жоры от него, похоже, нет секретов. Он души в брате не чает! Придется от Сени избавиться, но осторожно, чтобы Жора не догадался.
Послышался стук в дверь. Принц недовольно поднял голову.
– Леонид Сергеевич, вас Равиль Максудович спрашивает. – Сашка с лакейской улыбкой изогнулся у порога.
– Давай его сюда, – небрежно махнул рукой Принц.
На коротких ножках в комнату вкатился Равиль и выжидающе замер возле стола. Его узкоглазое, лоснящееся от жира лицо было, как всегда, непроницаемо.
– Садись. – Принц сделал приглашающий жест, и толстяк все так же молча опустился в соседнее кресло.
– Ну что там?
– Неприятности, – коротко бросил толстяк. Голос его звучал глухо и абсолютно равнодушно.
Принц почувствовал, как внутри у него закипает раздражение. Равиль цедил слова в час по чайной ложке. Нетерпеливого и неуравновешенного Принца это всегда бесило. Вот и сейчас он с трудом удерживался, чтобы не обругать Равиля. Однако ссориться с толстяком не следовало. Отвечая одновременно за службу безопасности, разведку и детальную разработку планов операций, он был незаменимым человеком. Принц подавал лишь общие идеи, а толстяк методично и упорно проводил их в жизнь. Без него в организации все пойдет наперекосяк. Поэтому Принц заставил себя улыбнуться.
– Какие неприятности?
– Брата твоего Жоры сцапали люди Севы. Только что наш человек сообщил.
– Что?! – От неожиданности Принц едва не свалился на пол вместе с креслом. – Не может быть!
Вместо ответа толстяк криво усмехнулся. Принц почувствовал, что его захватывает волна панического ужаса. Это конец. Наркоман слишком много знает, а уж Сева, будьте спокойны, вытянет из него все. Тщательно разработанный план полетит коту под хвост. Да что там план! Разгневанный Сева достанет Принца из-под земли и тогда...
– П-п-продолжай. – Принц тщетно попытался придать голосу спокойную интонацию.
– Его повезли на дачу к Севе. По дороге он попытался бежать, и один Севин парень, из новеньких, по глупости пристрелил его.
– Ну, слава богу! – Принц облегченно вздохнул. – Как ты думаешь, он не успел чего-нибудь лишнего ляпнуть?
Равиль неопределенно пожал плечами.
– Трудно сказать, но подстраховаться не помешает.
Принц на некоторое время задумался. Это хорошо, что его не довезли, но Сева так не станет хватать людей Принца. Стало быть, что-то пронюхал. Рисковать не стоит. Взвесив все «за» и «против», он принял решение.
– У тебя все готово?
– Да.
– Мы собирались начать через неделю, но раз такие дела пошли... Короче, приступай завтра. Всех, кто в списке!
Ни слова не говоря, Равиль направился к выходу.
– Да, – вспомнил Принц, когда Равиль был уже у самого порога, – когда того... как всех сделаешь, не забудь про армяшку!
Толстяк, молча кивнув, аккуратно прикрыл за собой дверь.
Глава 8
Глава 9
– Иди, скажи там, чтоб пиво приготовили, я сейчас приду.
Он встал под душ, сделав воду погорячее. И чего хорошего люди находят в бане?! Сидят по полчаса в парилке (сам он не мог выдержать более минуты), затем в холодную воду прыгают – бр-р-р-р, гадость. Но раз построил – не пропадать же добру!
Принц закрыл кран и, переваливаясь как утка, направился в соседнее помещение. В комнате, отделанной дубом, было прохладно. Из разноцветных окон лился мягкий рассеянный свет. На столе стояли бутылки с темным немецким пивом, а также огромное блюдо с вареными раками. Раки были любимым лакомством Принца, и он почувствовал, что рот его наполняется слюной. Завернувшись в простыню, он плюхнулся в мягкое кожаное кресло, отхлебнул пива и жадно запустил руку в середину красной кучи. Когда блюдо опустело, Принц сытно рыгнул, ласково погладил вздувшийся живот и отвалился на спинку кресла, лениво прихлебывая из кружки. Жаль, что он Жору отослал, сейчас бы его сюда в самый раз, но что поделать, дело есть дело!
Остались последние штрихи, и план, над осуществлением которого Принц бился многие месяцы, будет наконец претворен в жизнь. Тогда все, Сева, конец тебе, мой мальчик!
План уничтожения Севиного удела был предельно прост. Его команда, так же как и у Принца, делилась на отдельные группы во главе с доверенными людьми. Они были как бы нервными центрами организации, и только через них Сева мог управлять своими боевиками. Так вот, если собрать ко времени нужную информацию и уничтожить разом этих людей, то армия Севы окажется парализованной и его можно будет взять голыми руками. А уж тогда... Принц зажмурился от наслаждения... Уж тогда Сева свое получит, Принц не даст ему просто умереть, отведет душу, слишком много неоплаченных долгов накопилось.
Потом можно будет прибрать к рукам и Севины владения. Жирный кусок, ой жирный! Сева – дурак, не умеет им как следует пользоваться, но он, Принц, высосет из Севиных подопечных все соки. А то ишь разъелись, сволочи! Особенно этот армяшка, как его, Рафик Балаян, кажется? Впрочем, нет, армяшка так дешево не отделается, ему придется головой ответить. Ему и его охраннику. Этот грубый скот разбил тогда Жоре все лицо. Вспомнив об этом, Принц задрожал от ненависти. Жора, он ведь такой романтик! Армяшка со своим гориллой поцапались в дешевом пивняке с какими-то щенками, с которыми Жора иногда поддерживал отношения. Не просто так, конечно, а присматривался к ним на предмет вербовки в команду. Горилла нагнал на щенков страху, и те «сделали ноги». На улице они случайно встретили Жору, и тот решил заступиться, да и поднатаскать ребят заодно. А этот здоровенный скот...
Принц тогда чуть не заплакал, когда увидел, как вздулись у Жоры разбитые губы. А ведь Жора такой сильный! Ничего, горилла тоже заплатит. Принц отдаст его Жоре, пусть мальчик позабавится.
Сейчас Жора обхаживает Хасана. Его район граничит с Севиным, и кто знает, не вмешался бы в самый неподходящий момент! Вряд ли, конечно, они с Севой никогда друзьями не были, но предосторожность не помешает. А потом, после Севы, можно будет и Хасаном заняться.
Жорин брат, Сеня, сейчас присматривает новых бойцов среди «дикарей». Нужно срочно расширяться. Своих ресурсов только на Севу хватит.
Принц тяжело вздохнул.
Не нравится ему этот Сеня, ох не нравится. Психованный он и наркоман. Нельзя на такого положиться, а ведь у Жоры от него, похоже, нет секретов. Он души в брате не чает! Придется от Сени избавиться, но осторожно, чтобы Жора не догадался.
Послышался стук в дверь. Принц недовольно поднял голову.
– Леонид Сергеевич, вас Равиль Максудович спрашивает. – Сашка с лакейской улыбкой изогнулся у порога.
– Давай его сюда, – небрежно махнул рукой Принц.
На коротких ножках в комнату вкатился Равиль и выжидающе замер возле стола. Его узкоглазое, лоснящееся от жира лицо было, как всегда, непроницаемо.
– Садись. – Принц сделал приглашающий жест, и толстяк все так же молча опустился в соседнее кресло.
– Ну что там?
– Неприятности, – коротко бросил толстяк. Голос его звучал глухо и абсолютно равнодушно.
Принц почувствовал, как внутри у него закипает раздражение. Равиль цедил слова в час по чайной ложке. Нетерпеливого и неуравновешенного Принца это всегда бесило. Вот и сейчас он с трудом удерживался, чтобы не обругать Равиля. Однако ссориться с толстяком не следовало. Отвечая одновременно за службу безопасности, разведку и детальную разработку планов операций, он был незаменимым человеком. Принц подавал лишь общие идеи, а толстяк методично и упорно проводил их в жизнь. Без него в организации все пойдет наперекосяк. Поэтому Принц заставил себя улыбнуться.
– Какие неприятности?
– Брата твоего Жоры сцапали люди Севы. Только что наш человек сообщил.
– Что?! – От неожиданности Принц едва не свалился на пол вместе с креслом. – Не может быть!
Вместо ответа толстяк криво усмехнулся. Принц почувствовал, что его захватывает волна панического ужаса. Это конец. Наркоман слишком много знает, а уж Сева, будьте спокойны, вытянет из него все. Тщательно разработанный план полетит коту под хвост. Да что там план! Разгневанный Сева достанет Принца из-под земли и тогда...
– П-п-продолжай. – Принц тщетно попытался придать голосу спокойную интонацию.
– Его повезли на дачу к Севе. По дороге он попытался бежать, и один Севин парень, из новеньких, по глупости пристрелил его.
– Ну, слава богу! – Принц облегченно вздохнул. – Как ты думаешь, он не успел чего-нибудь лишнего ляпнуть?
Равиль неопределенно пожал плечами.
– Трудно сказать, но подстраховаться не помешает.
Принц на некоторое время задумался. Это хорошо, что его не довезли, но Сева так не станет хватать людей Принца. Стало быть, что-то пронюхал. Рисковать не стоит. Взвесив все «за» и «против», он принял решение.
– У тебя все готово?
– Да.
– Мы собирались начать через неделю, но раз такие дела пошли... Короче, приступай завтра. Всех, кто в списке!
Ни слова не говоря, Равиль направился к выходу.
– Да, – вспомнил Принц, когда Равиль был уже у самого порога, – когда того... как всех сделаешь, не забудь про армяшку!
Толстяк, молча кивнув, аккуратно прикрыл за собой дверь.
Глава 8
СЕВАСТЬЯН СЕРЕБРЯКОВ ПО КЛИЧКЕ СЕВА
...Он бежал по бесконечному темному коридору, слыша за спиной настигающий топот и хриплое дыхание преследователей. По стенам метались причудливые красноватые блики, а под ногами чавкала какая-то слякоть. Сева чувствовал, что его захлестывают волны животного страха и бессильной ярости. Он попытался прибавить скорости, но ноги сделались как ватные. Преследователи глумливо хохотали. Раскаты дьявольского смеха метались между стен, больно ударяя по барабанным перепонкам. Коридор внезапно кончился, и Сева оказался в огромной комнате, дальний конец которой терялся в туманной мгле. Сделав еще несколько шагов, он почувствовал, что погружается в теплую липкую жижу. Она затекала в глаза, заливала рот, и Сева понял, что барахтается в крови. Отплевываясь и задыхаясь, он вынырнул на поверхность и ясно увидел своих преследователей. Те стояли неподалеку, молча глядя на него. Они были одеты во все черное, а вместо лиц – туманные пятна без глаз, без носов, без ртов. «Кто вы, что вам надо?» – отчаянно крикнул Сева, но голос по-прежнему не слушался. Один из преследователей протянул руку в черной перчатке. Рука стала удлиняться, и Сева почувствовал, что волосы у него на голове встали дыбом. Он попытался отплыть подальше, но тело не слушалось. Черная пятерня холодными тисками вцепилась в горло. Сева захрипел от удушья, забился в агонии и... проснулся.
Некоторое время он неподвижно лежал, глядя остекленевшими глазами в потолок и пытаясь унять мелкую дрожь, сотрясавшую тело. Влажная простыня противно липла к потной спине. Наконец он тяжело вздохнул и нетвердой рукой нашарил на журнальном столике пачку «Мальборо». Сигарета немного успокоила: дрожь утихла, расслабились напряженные мышцы, только сердце билось все так же судорожно и неровно. Затушив в пепельнице окурок, Сева устало откинулся на подушку. Надо же, приснится такая гадость! Он попытался снова уснуть, но ничего не получилось. Тогда Сева сел на кровати, свесив ноги на пол, и закурил новую сигарету. Скосив глаза на часы, он увидел, что уже половина второго ночи. В доме, который стоял на самом краю дачного поселка, было тихо. Из приоткрытой форточки тянуло запахом хвойного леса. Слышался голос какой-то ночной птицы. Бледный лунный луч, падавший через незанавешенное окно, освещал комнату призрачным светом. Благодаря ему все предметы вокруг казались зыбкими и нереальными. Севе стало страшно. Ему показалось, что где-то здесь, в углу, прячется что-то непонятное и ужасное. Так иногда чувствуют смерть животные. Сева зябко поежился. За окном послышался звук подъехавшей машины, но он не обратил на это внимания. Дикая тоска сдавила горло.
«Господи! Как же надоело все! Кровь, мерзость, страх. Зачем? Ради денег? Их ведь уже девать некуда. Да и не принесли эти деньги счастья. Бросить бы все да уехать куда глаза глядят!»
Во дворе раздался негромкий звук, похожий на стон, но тут же затих. Сева было насторожился, но затем махнул рукой. Опять померещилось. Последнее время нервы совсем никуда. Волком он стал, бешеным волком! А поделиться не с кем. Друзья не поймут, мать умерла. Жена? Эта пустоголовая кукла только о тряпках думает. Что-то упало, но Сева, поглощенный своими мыслями, ничего не слышал.
Когда-то в детстве он был добрым мальчиком с невинными голубыми глазами. «Мой маленький принц», – называла его бабушка. Принц, а ведь Ермолаев тоже Принц. У, подонок! Эта гнусная тварь опять что-то задумала. Нет, рано уходить на покой. Нужно сперва покончить с ублюдком. Хватит, натерпелся! Неспроста наркоман ляпнул Рафику про конец Севы. Знать бы точно, что они задумали. Но ведь не довезли живьем, кретины! Этот мудак – новенький начал палить с перепугу. Нужно с него шкуру спустить, чтоб другим неповадно было. А с Принцем... Сева представил, как завизжит Ермолаев под дулом пистолета, и зажмурился от удовольствия.
Грохот выстрела подбросил его на месте.
– Шеф, бе... – услышал он голос Коли, доверенного телохранителя. Крик тут же прервался. Треск, звон, топот бегущих вверх по лестнице ног. Сбросив оцепенение, Сева выхватил из-под подушки свой «вальтер». Дверь распахнулась. На пороге возникла темная широкая фигура, закрывавшая весь проем. Вскинув руку, Сева нажал спуск, но выстрела не последовало, только щелчок. Пистолет был разряжен.
«Продали, гады», – мелькнула отчаянная мысль. Фигура захохотала.
– Поднимай лапки, Сева, п...ец тебе!
Вместо ответа Сева швырнул ему в лицо ставший бесполезным пистолет и, выставив перед собой руки, с разбегу кинулся в окно. Приземлившись, он, не чувствуя боли в изрезанных стеклами руках, бросился бежать по направлению к лесу. Когда Сева перепрыгивал через невысокий штакетник, что-то обожгло бок. Звука выстрела он не слышал, лишь негромкий хлопок – видимо, стреляли с глушителем. Еще хлопок, пуля взвизгнула над ухом, но Сева уже достиг спасительных зарослей. Колючие ветки хлестали по щекам, но он не обращал на это внимания. Прорываясь сквозь чащу, Сева слышал позади голоса преследователей: они отдалялись, уходили куда-то в сторону.
«Неужели смылся?!» – мелькнула радостная мысль. В этот момент он обо что-то споткнулся и с размаху ударился головой о ствол поваленного дерева. Из глаз посыпались искры, сознание затуманилось. Полежав с минуту, Сева с трудом поднялся и, шатаясь, побрел вперед, не разбирая дороги. Деревья кончились, впереди была широкая просека, которая, как он смутно помнил, вела к реке.
«Дойти до реки, переплыть на тот берег, а там пусть ищут», – вяло подумал Сева, тяжело переступая ватными ногами. Вместе с тем он понимал, что на этот раз уйти не сможет. Смерть где-то рядом, она уже подползает к нему, гремя костями и корча мерзкие рожи. Сева почти физически ощущал ее тлетворное дыхание.
– Эй, постой, куда разбежался? – послышался сзади негромкий насмешливый голос.
Он медленно обернулся. На тропе, широко расставив ноги и криво улыбаясь, стоял Жора Китаец. В призрачном свете луны его лицо казалось синеватым, как у покойника.
– Не торопись, – повторил Китаец, делая шаг вперед.
Удара Сева не увидел, но острая боль пронзила тело, и навалилась темнота.
Некоторое время он неподвижно лежал, глядя остекленевшими глазами в потолок и пытаясь унять мелкую дрожь, сотрясавшую тело. Влажная простыня противно липла к потной спине. Наконец он тяжело вздохнул и нетвердой рукой нашарил на журнальном столике пачку «Мальборо». Сигарета немного успокоила: дрожь утихла, расслабились напряженные мышцы, только сердце билось все так же судорожно и неровно. Затушив в пепельнице окурок, Сева устало откинулся на подушку. Надо же, приснится такая гадость! Он попытался снова уснуть, но ничего не получилось. Тогда Сева сел на кровати, свесив ноги на пол, и закурил новую сигарету. Скосив глаза на часы, он увидел, что уже половина второго ночи. В доме, который стоял на самом краю дачного поселка, было тихо. Из приоткрытой форточки тянуло запахом хвойного леса. Слышался голос какой-то ночной птицы. Бледный лунный луч, падавший через незанавешенное окно, освещал комнату призрачным светом. Благодаря ему все предметы вокруг казались зыбкими и нереальными. Севе стало страшно. Ему показалось, что где-то здесь, в углу, прячется что-то непонятное и ужасное. Так иногда чувствуют смерть животные. Сева зябко поежился. За окном послышался звук подъехавшей машины, но он не обратил на это внимания. Дикая тоска сдавила горло.
«Господи! Как же надоело все! Кровь, мерзость, страх. Зачем? Ради денег? Их ведь уже девать некуда. Да и не принесли эти деньги счастья. Бросить бы все да уехать куда глаза глядят!»
Во дворе раздался негромкий звук, похожий на стон, но тут же затих. Сева было насторожился, но затем махнул рукой. Опять померещилось. Последнее время нервы совсем никуда. Волком он стал, бешеным волком! А поделиться не с кем. Друзья не поймут, мать умерла. Жена? Эта пустоголовая кукла только о тряпках думает. Что-то упало, но Сева, поглощенный своими мыслями, ничего не слышал.
Когда-то в детстве он был добрым мальчиком с невинными голубыми глазами. «Мой маленький принц», – называла его бабушка. Принц, а ведь Ермолаев тоже Принц. У, подонок! Эта гнусная тварь опять что-то задумала. Нет, рано уходить на покой. Нужно сперва покончить с ублюдком. Хватит, натерпелся! Неспроста наркоман ляпнул Рафику про конец Севы. Знать бы точно, что они задумали. Но ведь не довезли живьем, кретины! Этот мудак – новенький начал палить с перепугу. Нужно с него шкуру спустить, чтоб другим неповадно было. А с Принцем... Сева представил, как завизжит Ермолаев под дулом пистолета, и зажмурился от удовольствия.
Грохот выстрела подбросил его на месте.
– Шеф, бе... – услышал он голос Коли, доверенного телохранителя. Крик тут же прервался. Треск, звон, топот бегущих вверх по лестнице ног. Сбросив оцепенение, Сева выхватил из-под подушки свой «вальтер». Дверь распахнулась. На пороге возникла темная широкая фигура, закрывавшая весь проем. Вскинув руку, Сева нажал спуск, но выстрела не последовало, только щелчок. Пистолет был разряжен.
«Продали, гады», – мелькнула отчаянная мысль. Фигура захохотала.
– Поднимай лапки, Сева, п...ец тебе!
Вместо ответа Сева швырнул ему в лицо ставший бесполезным пистолет и, выставив перед собой руки, с разбегу кинулся в окно. Приземлившись, он, не чувствуя боли в изрезанных стеклами руках, бросился бежать по направлению к лесу. Когда Сева перепрыгивал через невысокий штакетник, что-то обожгло бок. Звука выстрела он не слышал, лишь негромкий хлопок – видимо, стреляли с глушителем. Еще хлопок, пуля взвизгнула над ухом, но Сева уже достиг спасительных зарослей. Колючие ветки хлестали по щекам, но он не обращал на это внимания. Прорываясь сквозь чащу, Сева слышал позади голоса преследователей: они отдалялись, уходили куда-то в сторону.
«Неужели смылся?!» – мелькнула радостная мысль. В этот момент он обо что-то споткнулся и с размаху ударился головой о ствол поваленного дерева. Из глаз посыпались искры, сознание затуманилось. Полежав с минуту, Сева с трудом поднялся и, шатаясь, побрел вперед, не разбирая дороги. Деревья кончились, впереди была широкая просека, которая, как он смутно помнил, вела к реке.
«Дойти до реки, переплыть на тот берег, а там пусть ищут», – вяло подумал Сева, тяжело переступая ватными ногами. Вместе с тем он понимал, что на этот раз уйти не сможет. Смерть где-то рядом, она уже подползает к нему, гремя костями и корча мерзкие рожи. Сева почти физически ощущал ее тлетворное дыхание.
– Эй, постой, куда разбежался? – послышался сзади негромкий насмешливый голос.
Он медленно обернулся. На тропе, широко расставив ноги и криво улыбаясь, стоял Жора Китаец. В призрачном свете луны его лицо казалось синеватым, как у покойника.
– Не торопись, – повторил Китаец, делая шаг вперед.
Удара Сева не увидел, но острая боль пронзила тело, и навалилась темнота.
Глава 9
ОЛЕГ СЕЛЕЗНЕВ
– Куда подевался Рафик? – Нервно смяв в руке незажженную сигарету, Андрей швырнул ее на пол.
Я неопределенно пожал плечами и отвернулся. Вот уже два дня мы сидели в доме на окраине города, где располагался «офис» Балаяна, охраняя большую партию компьютеров. Заказчики должны были приехать еще вчера вместе с Рафиком, но до сих пор никто не появился. Неужели про нас забыли, ведь здесь товара на два миллиона! Я посмотрел на часы. Было около девяти вечера. За окном монотонно барабанил дождь. Резкие порывы ветра раскачивали чахлый тополь, росший рядом с домом, и ветви его иногда задевали по стеклу. Тогда слышался противный скрежет.
В слабой надежде я в который раз поднял телефонную трубку, но она молчала. Телефон отключился еще вчера днем, поэтому мы не могли связаться с Рафиком и узнать, что случилось. Можно, конечно, позвонить из автомата, но это был новый район, и в ближайших окрестностях не было ничего, кроме коробок недостроенных домов, грязи, мусора.
Дом, в котором располагалась наша «резиденция», был маленький, одноэтажный. Когда-то здесь находился деревянный магазин, и почему его до сих пор не снесли, оставалось лишь гадать. Так или иначе, дом сохранился, год назад Рафик взял его в аренду у местных властей, немножко подремонтировал изнутри и устроил тут свою контору. Домик состоял из двух комнат, в одной из которых раньше находилось торговое помещение, в другой – подсобное. Комнаты Рафик обставил мягкой мебелью, приволок цветной телевизор, но все равно здесь было неуютно, даже в самый жаркий день пахло сыростью, а когда телевизор был выключен, мы ясно слышали, как под полом скребутся мыши.
– Наверное, что-то случилось, – пробормотал Коля, скользнув по мне мутным взглядом.
Я вздрогнул. Такую же безысходность и тоску я видел в глазах Сережки Воронова семь лет назад, когда мы, поднятые по тревоге, получив оружие и боекомплект, бежали к машинам. Наша рота получила приказ окружить и взять живьем четверых дезертиров из конвойного полка, которые, по поступившим сведениям, остановились на ночевку в деревне, расположенной в десяти километрах от нашей части. В перестрелке очередью из «калашникова» Сереге разнесло голову. Сейчас Коля смотрел точно так же, как Сергей тогда. Усилием воли я заставил себя успокоиться. «Что за чушь в голову лезет, совсем неврастеником стал!»
– Ладно, ребята, пойду поищу телефон-автомат. – Я решительно поднялся на ноги и двинулся к двери.
У порога я вдруг остановился, как будто споткнулся обо что-то. Медленно обернувшись, посмотрел на ребят. Андрей чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету, Коля неподвижно сидел в кресле, уставившись тяжелым взглядом в темный экран телевизора. Нехорошее предчувствие вновь кольнуло сердце. Мне почему-то показалось, что я вижу их в последний раз.
– Ну, что стоишь, иди, – промолвил Андрей, не оборачиваясь. – Только постарайся побыстрее...
На улице холодный ветер окатил меня с головы до ног брызгами дождя, а ноги по колено утонули в грязи. Чертыхаясь и матерясь, я двинулся вперед по изуродованному строителями пустырю, позабыв на время и ребят, и все дурные предчувствия...
«Что за чертовщина, может, у него телефон испорчен?» – в раздражении я швырнул трубку на рычаг. Прошло не менее часа, пока я сумел найти в этом чертовом захолустье исправный автомат, и еще полчаса безуспешно названивал Рафику, но из трубки все время слышались короткие гудки. Я знал, что его жена с дочерью сейчас в Армении, а сам он никогда так долго не треплется, в крайнем случае минут пять-шесть! Стоять здесь дальше смысла не было, но вернуться к ребятам несолоно хлебавши я тоже не мог. «Нужно ехать к Рафику. Туда на такси не больше получаса, а оттуда на его машине еще быстрее, ведь меньше чем под сотню шеф не ездит!» – прикинул я про себя и, быстро миновав пустынный двор, вышел на шоссе.
К дому Рафика я добрался только через полтора часа. Мокрый, злой и грязный. Частник, в конце концов «сжалившийся» надо мной, запросил неслыханную цену, и я, не торгуясь, отдал, хотя больше всего в этот момент мне хотелось двинуть ему по зубам. Было уже за полночь. Дождь наконец прекратился и ветер утих, но меня колотил озноб, а промокшая одежда противно липла к телу. В окнах Рафика горел свет. «Процветаешь, значит, сволочь! – взбесился я. – А мы должны стеречь твои поганые компьютеры! Ну погоди, сейчас я тебе все выскажу! И завтра же уволюсь из твоей шараги!»
Забыв про лифт, я пулей взлетел на третий этаж и с силой прижал палец к кнопке звонка. Внутри никто не отозвался. Я позвонил еще – все та же гробовая тишина. «Все ясно, пьяный и дрыхнет. Ну ничего, сейчас проснешься!» – в бешенстве я ударил в дверь ногой, что-то треснуло, и я ввалился в квартиру. В прихожей горел свет. На светлом паласе виднелись грязные следы, а около двери в комнату валялся перевернутый телефон, попискивая короткими гудками. В воздухе ощущался странный, неприятный запах. Сердце сжалось в предчувствии беды.
– Рафик, ты где? – негромко позвал я осевшим голосом. Никто не отозвался.
Осторожно ступая, я прошел на кухню, затем осмотрел две ближайшие комнаты. Там никого не было. И наконец в третьей, самой дальней, я обнаружил Рафика. Судя по запаху и пятнам на лице, он висел здесь не менее суток. Шею его стягивал тонкий кожаный ремень, привязанный к железному крюку, на котором раньше крепились поддельные рыцарские доспехи. Теперь они бесформенной грудой валялись в углу. Лицо Рафика, почерневшее, искаженное гримасой удушья, покрывали синяки и ссадины. На подбородке запеклась кровь.
Видимо, перед смертью он отчаянно сопротивлялся. Я споткнулся обо что-то мягкое и, опустив глаза, увидел кошку Марианну со сломанным хребтом. «Господи! А ее-то за что?! Какие же все-таки сволочи! Это, наверное, тот самый Принц, – мелькнула мысль, – правду говорил «орангутанг»!»
От отчаяния и бессильной ярости я заплакал. Комната поплыла перед глазами.
Я не заметил, сколько прошло времени, но ясная, пронзительная мысль вернула меня к ребятам. «Если убили Рафика, то... ведь недаром там отключился телефон. Может, еще успею!» На столе я заметил ключи от машины и положил в карман.
«Рафик, – обратился я к мертвецу, – ты был хорошим шефом, и извини, что я плохо подумал о тебе! Прощай, друг! Мне пора!»
Машина, как обычно, стояла внизу у подъезда. Прав у меня не было, и водитель я был никудышный, но теперь это не имело значения. Несясь по пустынным улицам, я думал только об одном – лишь бы успеть. Господи, лишь бы успеть!..
В двух километрах от конторы я едва не врезался в крытый фургон, с бешеной скоростью ехавший по ночному шоссе. За ним впритирку следовал «жигуленок» с выключенным светом в салоне. Тогда я почти не обратил на них внимания и лишь через километр что-то смутно заподозрил.
Не доезжая двухсот метров до конторы, я заглушил мотор. У дверей стояла серая «Волга» с погашенными фарами. Подозрение превратилось в уверенность. Все встало на свои места. Это они меня дожидаются. Не успел!
В бардачке машины я нащупал финку, которой Рафик обычно открывал бутылки с пивом. Сжимая в руке нож, я осторожно двинулся к дому. Подойдя вплотную, я прислушался. За дверью слышались голоса. Похоже, их там только двое. «Храбрые же вы, однако!» – подумал я, осторожно заглянув в окно. Моих ребят нигде не было видно. Посреди комнаты ползал здоровенный бугай и что-то вытирал с пола, наверное, кровь. Другой стоял несколько поодаль, покуривая длинную дамскую сигарету. Я его сразу узнал. Это был тот самый хлыщ, с которым мы подрались год назад возле «Фазана». Теперь я знал, кто это такой. Рафик недавно мне все рассказал.
– Давай закругляйся, – буркнул Китаец, обращаясь к амбалу, – он может скоро появиться! Нужно, чтобы в первый момент он ничего не заметил. Мы должны взять его живьем!
– Зачем? – осклабился бандит, подняв голову от пола. – Он и мертвый будет хорош!
– Не твое дело, скотина, сказали, значит, делай, – процедил Китаец, брезгливо сплюнув на пол. – Знать бы, куда он делся!
– Зато куда подевается, я знаю точно, – сострил бугай и заржал, – в бочку с цементом, к своим дружкам! Слушай, Жора, – вдруг посерьезнел он, – почему армяшку мы висеть оставили? Ведь это след!
– Дурак, какой след! У Балаяна две судимости. Мало ли кто его пришил! Менты особо копаться не станут. К тому же шеф велел оставить его для примера другим, он хочет дань с района повысить! А вот его «шестерок» нужно спрятать получше, тут вони может быть много. Да и ментов это запутает, если все же решат копаться – на этих ребят подумают.
«А ты не дурак, – подумал я про себя. – Ох не дурак, только мозги тебе больше не понадобятся, мертвецам они ни к чему!»
Бугай тем временем, закончив вытирать кровь, выжал тряпку в ведро.
– Выплесни воду и погляди, что там в окрестностях. Да машину отгони подальше, а то за этой суматохой совсем забыли, – приказал Китаец и выбросил окурок в ведро. – А я схожу отолью, – продолжал он, направляясь в сторону туалета.
Видимо, они совсем недавно здесь, а в том фургоне увезли компьютеры и трупы моих ребят. О, если бы я успел на полчаса раньше! Если бы успел!
Бугай прошел в дальний конец комнаты и что-то взял со стола. Присмотревшись, я понял, что это автомат «узи» с глушителем. Медленно он направился к двери. Затаив дыхание, я прижался к стене. Скрипнула дверь. В проем высунулась башка бандита и осмотрела окрестности. Меня он не заметил и, чуть помедлив, направился к машине. Подкравшись сзади, я обрушил ему на шею страшный удар ребром ладони. Не пикнув, бандит мешком свалился на землю. Для верности я ударил еще раз ногой в висок, однако не в полную силу: пока он нужен был живой.
Оставив бугая валяться в грязи, я прокрался в дом и замер возле порога. Про автомат я в этот момент не вспомнил. Из туалета послышался шум спускаемой воды, затем шаги по коридору, и в комнате появился Жора Китаец собственной персоной. Увидев меня, он на мгновение остолбенел и тем лишил себя последнего шанса на жизнь. Прежде чем он успел прочухаться и выхватить пушку, я метнул нож. Клинок вонзился ему в горло. Китаец как-то странно замахал руками, ударился спиной о стену и начал медленно сползать на пол, беззвучно разевая рот.
– Подыхай, гад, – бросил я, направляясь к двери. Пришла пора заняться его дружком. Бугай по-прежнему валялся в грязи: отключил я его капитально. Подобрав выпавший автомат и обругав себя за то, что не сообразил сделать это раньше, я схватил бугая за руку и волоком потащил в дом. В комнате я швырнул его на пол и начал ждать. Прошло минуты три, но он, кажется, не собирался приходить в себя. Тогда я набрал в умывальнике полведра воды и с размаху плеснул ему в рожу. Бугай застонал, с трудом разлепляя мутные глаза.
– Привет, земляк, – как ни в чем не бывало поздоровался я, – сейчас ты расскажешь, как найти Принца.
Бандит молчал, с ненавистью глядя на меня. Тогда я подтащил его к стене, рывком поставил на ноги и начал бить, зверски, как никого и никогда раньше. Через минуту-другую визжащий кусок мяса, икая и захлебываясь кровью, рассказал все. Я оттолкнул его от себя, и он с грохотом обрушился на пол. То, что я узнал, подтверждало мое убеждение, что путь у меня теперь только один: убить Принца. И не только для того, чтобы отомстить за ребят. На меня объявлена охота. Если я вдруг сумею скрыться, Принц схватит жену и ребенка. А что может сделать с ними этот монстр – даже подумать страшно. Дача Принца, где он сейчас находился, была нашпигована охранниками, шансов уйти оттуда живым практически не было, но это меня уже не волновало.
В этот момент бугай застонал, пытаясь подняться, чем напомнил мне о своем существовании. Он принимал участие в убийстве Рафика и ребят, поэтому я не собирался оставлять его в живых. Увидев перед собой ствол автомата, бандит побелел как полотно.
– Догони моих друзей, ублюдок, и передай, что Олег о них не забыл, – с усмешкой проговорил я, нажимая на спуск.
По саду прогуливался охранник. Он был бдителен и осматривал каждый куст, но меня этот лопух не замечал. Наконец он сделал то, чего я давно дожидался: остановился прямо подо мной и чиркнул зажигалкой, прикуривая. Тогда я обрушился сверху и, не давая крикнуть, заученным приемом свернул ему шею. Оставив труп валяться около забора, я осторожно подкрался к дому. Одно из окон было открыто, и в него я заглянул в первую очередь. В завешенной коврами комнате сидели за столом трое мужчин и играли в карты. Перед ними стояла бутылка виски, к которой они периодически прикладывались. Один, рыхлый, похожий на бабу, держался на редкость вальяжно, и по тому почтению, с которым к нему обращались остальные, я догадался, что это сам Принц. Второй – сальный толстяк с неподвижным татарским лицом. Третий – заурядный мордоворот, лучащийся заискивающей улыбкой.
– Что-то давно нет вестей от Жоры, – вздохнул Принц и налил себе в рюмку.
– Значит, скоро объявится, – бормотнул толстяк, принимаясь тасовать карты.
Подтянувшись на карнизе, я прыгнул в комнату. Увидев меня, все трое замерли в шоке.
– Здравствуй, Принц, привет тебе от Рафика, – тихо сказал я, с удовлетворением отметив, как посерело его лицо.
Принц открыл рот, собираясь что-то сказать или крикнуть, но автоматная очередь прошила его насквозь и отбросила к стене. Та же участь постигла сального толстяка, который, визжа от страха, пытался забиться под стол. Мордоворот дернулся за пистолетом, но я успел на секунду раньше, и он с раздробленной головой свалился рядом со своим хозяином. Скрип открываемой двери я услышал слишком поздно. Мы выстрелили одновременно, и страшный удар в грудь швырнул меня на пол.
Комната наполнялась багровым туманом. Из раны пульсирующими толчками била кровь, а вместе с ней вытекала жизнь.
Неожиданно я увидел перед собой Андрея. Он улыбался, делая приглашающие жесты рукой. Ничто больше меня здесь не удерживало, и я пошел за ним в темноту, туда, где ждали Коля и Рафик.
Я неопределенно пожал плечами и отвернулся. Вот уже два дня мы сидели в доме на окраине города, где располагался «офис» Балаяна, охраняя большую партию компьютеров. Заказчики должны были приехать еще вчера вместе с Рафиком, но до сих пор никто не появился. Неужели про нас забыли, ведь здесь товара на два миллиона! Я посмотрел на часы. Было около девяти вечера. За окном монотонно барабанил дождь. Резкие порывы ветра раскачивали чахлый тополь, росший рядом с домом, и ветви его иногда задевали по стеклу. Тогда слышался противный скрежет.
В слабой надежде я в который раз поднял телефонную трубку, но она молчала. Телефон отключился еще вчера днем, поэтому мы не могли связаться с Рафиком и узнать, что случилось. Можно, конечно, позвонить из автомата, но это был новый район, и в ближайших окрестностях не было ничего, кроме коробок недостроенных домов, грязи, мусора.
Дом, в котором располагалась наша «резиденция», был маленький, одноэтажный. Когда-то здесь находился деревянный магазин, и почему его до сих пор не снесли, оставалось лишь гадать. Так или иначе, дом сохранился, год назад Рафик взял его в аренду у местных властей, немножко подремонтировал изнутри и устроил тут свою контору. Домик состоял из двух комнат, в одной из которых раньше находилось торговое помещение, в другой – подсобное. Комнаты Рафик обставил мягкой мебелью, приволок цветной телевизор, но все равно здесь было неуютно, даже в самый жаркий день пахло сыростью, а когда телевизор был выключен, мы ясно слышали, как под полом скребутся мыши.
– Наверное, что-то случилось, – пробормотал Коля, скользнув по мне мутным взглядом.
Я вздрогнул. Такую же безысходность и тоску я видел в глазах Сережки Воронова семь лет назад, когда мы, поднятые по тревоге, получив оружие и боекомплект, бежали к машинам. Наша рота получила приказ окружить и взять живьем четверых дезертиров из конвойного полка, которые, по поступившим сведениям, остановились на ночевку в деревне, расположенной в десяти километрах от нашей части. В перестрелке очередью из «калашникова» Сереге разнесло голову. Сейчас Коля смотрел точно так же, как Сергей тогда. Усилием воли я заставил себя успокоиться. «Что за чушь в голову лезет, совсем неврастеником стал!»
– Ладно, ребята, пойду поищу телефон-автомат. – Я решительно поднялся на ноги и двинулся к двери.
У порога я вдруг остановился, как будто споткнулся обо что-то. Медленно обернувшись, посмотрел на ребят. Андрей чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету, Коля неподвижно сидел в кресле, уставившись тяжелым взглядом в темный экран телевизора. Нехорошее предчувствие вновь кольнуло сердце. Мне почему-то показалось, что я вижу их в последний раз.
– Ну, что стоишь, иди, – промолвил Андрей, не оборачиваясь. – Только постарайся побыстрее...
На улице холодный ветер окатил меня с головы до ног брызгами дождя, а ноги по колено утонули в грязи. Чертыхаясь и матерясь, я двинулся вперед по изуродованному строителями пустырю, позабыв на время и ребят, и все дурные предчувствия...
«Что за чертовщина, может, у него телефон испорчен?» – в раздражении я швырнул трубку на рычаг. Прошло не менее часа, пока я сумел найти в этом чертовом захолустье исправный автомат, и еще полчаса безуспешно названивал Рафику, но из трубки все время слышались короткие гудки. Я знал, что его жена с дочерью сейчас в Армении, а сам он никогда так долго не треплется, в крайнем случае минут пять-шесть! Стоять здесь дальше смысла не было, но вернуться к ребятам несолоно хлебавши я тоже не мог. «Нужно ехать к Рафику. Туда на такси не больше получаса, а оттуда на его машине еще быстрее, ведь меньше чем под сотню шеф не ездит!» – прикинул я про себя и, быстро миновав пустынный двор, вышел на шоссе.
К дому Рафика я добрался только через полтора часа. Мокрый, злой и грязный. Частник, в конце концов «сжалившийся» надо мной, запросил неслыханную цену, и я, не торгуясь, отдал, хотя больше всего в этот момент мне хотелось двинуть ему по зубам. Было уже за полночь. Дождь наконец прекратился и ветер утих, но меня колотил озноб, а промокшая одежда противно липла к телу. В окнах Рафика горел свет. «Процветаешь, значит, сволочь! – взбесился я. – А мы должны стеречь твои поганые компьютеры! Ну погоди, сейчас я тебе все выскажу! И завтра же уволюсь из твоей шараги!»
Забыв про лифт, я пулей взлетел на третий этаж и с силой прижал палец к кнопке звонка. Внутри никто не отозвался. Я позвонил еще – все та же гробовая тишина. «Все ясно, пьяный и дрыхнет. Ну ничего, сейчас проснешься!» – в бешенстве я ударил в дверь ногой, что-то треснуло, и я ввалился в квартиру. В прихожей горел свет. На светлом паласе виднелись грязные следы, а около двери в комнату валялся перевернутый телефон, попискивая короткими гудками. В воздухе ощущался странный, неприятный запах. Сердце сжалось в предчувствии беды.
– Рафик, ты где? – негромко позвал я осевшим голосом. Никто не отозвался.
Осторожно ступая, я прошел на кухню, затем осмотрел две ближайшие комнаты. Там никого не было. И наконец в третьей, самой дальней, я обнаружил Рафика. Судя по запаху и пятнам на лице, он висел здесь не менее суток. Шею его стягивал тонкий кожаный ремень, привязанный к железному крюку, на котором раньше крепились поддельные рыцарские доспехи. Теперь они бесформенной грудой валялись в углу. Лицо Рафика, почерневшее, искаженное гримасой удушья, покрывали синяки и ссадины. На подбородке запеклась кровь.
Видимо, перед смертью он отчаянно сопротивлялся. Я споткнулся обо что-то мягкое и, опустив глаза, увидел кошку Марианну со сломанным хребтом. «Господи! А ее-то за что?! Какие же все-таки сволочи! Это, наверное, тот самый Принц, – мелькнула мысль, – правду говорил «орангутанг»!»
От отчаяния и бессильной ярости я заплакал. Комната поплыла перед глазами.
Я не заметил, сколько прошло времени, но ясная, пронзительная мысль вернула меня к ребятам. «Если убили Рафика, то... ведь недаром там отключился телефон. Может, еще успею!» На столе я заметил ключи от машины и положил в карман.
«Рафик, – обратился я к мертвецу, – ты был хорошим шефом, и извини, что я плохо подумал о тебе! Прощай, друг! Мне пора!»
Машина, как обычно, стояла внизу у подъезда. Прав у меня не было, и водитель я был никудышный, но теперь это не имело значения. Несясь по пустынным улицам, я думал только об одном – лишь бы успеть. Господи, лишь бы успеть!..
В двух километрах от конторы я едва не врезался в крытый фургон, с бешеной скоростью ехавший по ночному шоссе. За ним впритирку следовал «жигуленок» с выключенным светом в салоне. Тогда я почти не обратил на них внимания и лишь через километр что-то смутно заподозрил.
Не доезжая двухсот метров до конторы, я заглушил мотор. У дверей стояла серая «Волга» с погашенными фарами. Подозрение превратилось в уверенность. Все встало на свои места. Это они меня дожидаются. Не успел!
В бардачке машины я нащупал финку, которой Рафик обычно открывал бутылки с пивом. Сжимая в руке нож, я осторожно двинулся к дому. Подойдя вплотную, я прислушался. За дверью слышались голоса. Похоже, их там только двое. «Храбрые же вы, однако!» – подумал я, осторожно заглянув в окно. Моих ребят нигде не было видно. Посреди комнаты ползал здоровенный бугай и что-то вытирал с пола, наверное, кровь. Другой стоял несколько поодаль, покуривая длинную дамскую сигарету. Я его сразу узнал. Это был тот самый хлыщ, с которым мы подрались год назад возле «Фазана». Теперь я знал, кто это такой. Рафик недавно мне все рассказал.
– Давай закругляйся, – буркнул Китаец, обращаясь к амбалу, – он может скоро появиться! Нужно, чтобы в первый момент он ничего не заметил. Мы должны взять его живьем!
– Зачем? – осклабился бандит, подняв голову от пола. – Он и мертвый будет хорош!
– Не твое дело, скотина, сказали, значит, делай, – процедил Китаец, брезгливо сплюнув на пол. – Знать бы, куда он делся!
– Зато куда подевается, я знаю точно, – сострил бугай и заржал, – в бочку с цементом, к своим дружкам! Слушай, Жора, – вдруг посерьезнел он, – почему армяшку мы висеть оставили? Ведь это след!
– Дурак, какой след! У Балаяна две судимости. Мало ли кто его пришил! Менты особо копаться не станут. К тому же шеф велел оставить его для примера другим, он хочет дань с района повысить! А вот его «шестерок» нужно спрятать получше, тут вони может быть много. Да и ментов это запутает, если все же решат копаться – на этих ребят подумают.
«А ты не дурак, – подумал я про себя. – Ох не дурак, только мозги тебе больше не понадобятся, мертвецам они ни к чему!»
Бугай тем временем, закончив вытирать кровь, выжал тряпку в ведро.
– Выплесни воду и погляди, что там в окрестностях. Да машину отгони подальше, а то за этой суматохой совсем забыли, – приказал Китаец и выбросил окурок в ведро. – А я схожу отолью, – продолжал он, направляясь в сторону туалета.
Видимо, они совсем недавно здесь, а в том фургоне увезли компьютеры и трупы моих ребят. О, если бы я успел на полчаса раньше! Если бы успел!
Бугай прошел в дальний конец комнаты и что-то взял со стола. Присмотревшись, я понял, что это автомат «узи» с глушителем. Медленно он направился к двери. Затаив дыхание, я прижался к стене. Скрипнула дверь. В проем высунулась башка бандита и осмотрела окрестности. Меня он не заметил и, чуть помедлив, направился к машине. Подкравшись сзади, я обрушил ему на шею страшный удар ребром ладони. Не пикнув, бандит мешком свалился на землю. Для верности я ударил еще раз ногой в висок, однако не в полную силу: пока он нужен был живой.
Оставив бугая валяться в грязи, я прокрался в дом и замер возле порога. Про автомат я в этот момент не вспомнил. Из туалета послышался шум спускаемой воды, затем шаги по коридору, и в комнате появился Жора Китаец собственной персоной. Увидев меня, он на мгновение остолбенел и тем лишил себя последнего шанса на жизнь. Прежде чем он успел прочухаться и выхватить пушку, я метнул нож. Клинок вонзился ему в горло. Китаец как-то странно замахал руками, ударился спиной о стену и начал медленно сползать на пол, беззвучно разевая рот.
– Подыхай, гад, – бросил я, направляясь к двери. Пришла пора заняться его дружком. Бугай по-прежнему валялся в грязи: отключил я его капитально. Подобрав выпавший автомат и обругав себя за то, что не сообразил сделать это раньше, я схватил бугая за руку и волоком потащил в дом. В комнате я швырнул его на пол и начал ждать. Прошло минуты три, но он, кажется, не собирался приходить в себя. Тогда я набрал в умывальнике полведра воды и с размаху плеснул ему в рожу. Бугай застонал, с трудом разлепляя мутные глаза.
– Привет, земляк, – как ни в чем не бывало поздоровался я, – сейчас ты расскажешь, как найти Принца.
Бандит молчал, с ненавистью глядя на меня. Тогда я подтащил его к стене, рывком поставил на ноги и начал бить, зверски, как никого и никогда раньше. Через минуту-другую визжащий кусок мяса, икая и захлебываясь кровью, рассказал все. Я оттолкнул его от себя, и он с грохотом обрушился на пол. То, что я узнал, подтверждало мое убеждение, что путь у меня теперь только один: убить Принца. И не только для того, чтобы отомстить за ребят. На меня объявлена охота. Если я вдруг сумею скрыться, Принц схватит жену и ребенка. А что может сделать с ними этот монстр – даже подумать страшно. Дача Принца, где он сейчас находился, была нашпигована охранниками, шансов уйти оттуда живым практически не было, но это меня уже не волновало.
В этот момент бугай застонал, пытаясь подняться, чем напомнил мне о своем существовании. Он принимал участие в убийстве Рафика и ребят, поэтому я не собирался оставлять его в живых. Увидев перед собой ствол автомата, бандит побелел как полотно.
– Догони моих друзей, ублюдок, и передай, что Олег о них не забыл, – с усмешкой проговорил я, нажимая на спуск.
* * *
Было около трех часов ночи, но на даче Принца светились огни: наверное, отмечали победу. Дача Принца представляла собой каменный двухэтажный дом, обнесенный забором. В глубине двора виднелись другие постройки: похоже, баня и гараж. Ухоженный сад благоухал запахом цветов. Рядом с забором росло высокое старое дерево, в ветвях которого я и затаился, выжидая удобного момента. Я знал, что приговорен, и потому не испытывал страха: чего бояться мертвецу?По саду прогуливался охранник. Он был бдителен и осматривал каждый куст, но меня этот лопух не замечал. Наконец он сделал то, чего я давно дожидался: остановился прямо подо мной и чиркнул зажигалкой, прикуривая. Тогда я обрушился сверху и, не давая крикнуть, заученным приемом свернул ему шею. Оставив труп валяться около забора, я осторожно подкрался к дому. Одно из окон было открыто, и в него я заглянул в первую очередь. В завешенной коврами комнате сидели за столом трое мужчин и играли в карты. Перед ними стояла бутылка виски, к которой они периодически прикладывались. Один, рыхлый, похожий на бабу, держался на редкость вальяжно, и по тому почтению, с которым к нему обращались остальные, я догадался, что это сам Принц. Второй – сальный толстяк с неподвижным татарским лицом. Третий – заурядный мордоворот, лучащийся заискивающей улыбкой.
– Что-то давно нет вестей от Жоры, – вздохнул Принц и налил себе в рюмку.
– Значит, скоро объявится, – бормотнул толстяк, принимаясь тасовать карты.
Подтянувшись на карнизе, я прыгнул в комнату. Увидев меня, все трое замерли в шоке.
– Здравствуй, Принц, привет тебе от Рафика, – тихо сказал я, с удовлетворением отметив, как посерело его лицо.
Принц открыл рот, собираясь что-то сказать или крикнуть, но автоматная очередь прошила его насквозь и отбросила к стене. Та же участь постигла сального толстяка, который, визжа от страха, пытался забиться под стол. Мордоворот дернулся за пистолетом, но я успел на секунду раньше, и он с раздробленной головой свалился рядом со своим хозяином. Скрип открываемой двери я услышал слишком поздно. Мы выстрелили одновременно, и страшный удар в грудь швырнул меня на пол.
Комната наполнялась багровым туманом. Из раны пульсирующими толчками била кровь, а вместе с ней вытекала жизнь.
Неожиданно я увидел перед собой Андрея. Он улыбался, делая приглашающие жесты рукой. Ничто больше меня здесь не удерживало, и я пошел за ним в темноту, туда, где ждали Коля и Рафик.