Деревянко Илья. Проданные души

   В половине девятого утра в соседней комнате мелодично зазвонил телефон. Трубку взяла жена Проклова Людмила:
   - Алё-ё-ё?.. Да... Что-о-о-о?!!
   Послышался шум падающего тела. Игорь Степанович похолодел в страшном предчувствии, вскочил с кровати и голышом выбежал из спальни. Мелово-бледная Людмила лежала на полу, рядом с опрокинутым телефонным аппаратом.
   - Звонили... из милиции. Наша... дочурка... убита! - прошептала женщина синеющими губами, содрогнулась и застыла, закатив глаза.
   Проклов механически проверил у нее пульс. Сердце не билось. "Умерла, подумал он. - И дочь... тоже! Светочка!!! Солнышко мое!!!"
   Чиновник медленно опустился на четвереньки, задрал искаженное страданием лицо к потолку и горестно, по-собачьи завыл...
   * * *
   В это же самое время господин Борисов проводил инструктаж троих боевиков, коим предстояло подготовить почву для массированной, телевизионно-газетной атаки на Александра Лукашенко. Двое - Василий Павленко и Николай Филиппов - являлись его доверенными телохранителями, а третий, Валерий Симаков, человеком особо доверенным, выполняющим наиболее "деликатные", сложные и ответственные поручения олигарха.
   - Итак, мишени две, - расхаживая взад-вперед по кабинету, говорил Виктор Семенович. - Первая - опальный политик, изгнанный с госслужбы за казнокрадство, мгновенно перешедший в оппозицию и провозгласивший себя "непримиримым борцом с антинародным режимом". Вторая - прозападный журналист, щедро финансируемый из-за рубежа, да и мной тоже. Весьма популярный хмырь. Оба они приносят немалую пользу, но... тут как в шахматах! Иногда приходится жертвовать крупными фигурами, даже ферзями, лишь бы поставить мат королю!
   Филиппов с Павленко угодливо захихикали, холуйски заулыбались, одобрительно закивали. Демонстрировали безграничное восхищение всеобъемлющей мудростью хозяина. Симаков же, напротив, сохранил полное молчание и непроницаемое выражение лица.
   - Политика заберете при свидетелях, - глотнув воды из графина, размеренно продолжил Борисов. - Создайте побольше шума. Как бы ненароком засветите удостоверения сотрудников белорусского КГБ. Потом заколбасите. В подробности вникать не стану. Детальную разработку операции осуществит руководитель вашей группы, - олигарх указал на Симакова. - У него золотая голова! В подсказках не нуждается!.. Теперь о журналисте. Ему организуете бесследное исчезновение, но предварительно поугрожайте писаке по телефону. Пусть успеет пожалиться коллегам или записать разговор на пленку. Текст угроз - на Валерино усмотрение. Все! Василий, Николай, свободны, а ты, Валерий, задержись на минутку.
   Филиппов с Павленко вышли из кабинета.
   - Вот поддельные удостоверения, - оставшись с Симаковым наедине, выложил на стол две "корочки" Виктор Семенович. - Имена, фамилии, звания реально существующих белорусских гэбэшников, морды - Васьки с Колькой. Они внешне похожи на тех, настоящих. Специально подбирал... И еще, - воровато оглянувшись, понизил голос Борисов, - по выполнении задания избавишься от подручных. Документы их сжечь (и липовые и настоящие), а тела... Гм! Надо предпринять все необходимые меры, дабы исключить возможность идентификации трупов. Справишься?
   - Да, Папа, - степенно ответил Валерий Симаков, среднего роста, средних лет, крепко сложенный мужчина в строгом черном костюме. С правильным лицом. С модельной стрижкой. Благоухающий французским одеколоном... Внешне он производил на редкость благопристойное впечатление. Ну, прямо ходячая реклама западного образа жизни! Однако если бы выброшенная из окна Инга Лапшина и зверски растерзанная Светлана Проклова вдруг чудом воскресли и оказались сейчас в кабинете Виктора Семеновича, то обе несчастные безоговорочно опознали бы в этом приличном, сдержанном, особо доверенном человеке олигарха Борисова того самого кровавого убийцу!..
   Глава 4
   Десять дней спустя. Г. Минск.
   Как и в предыдущий раз, телефон зазвонил ровно в полночь. "Они!" злорадно подумал "рупор белорусской оппозиции" Сергей Адамович Мстиславский (в "девичестве" Либерман), взял трубку и одновременно нажал на приобретенном после первого звонка автоответчике кнопку "запись".
   - Алло, - с преувеличенной вежливостью сказал журналист.
   - Тебя ж, морда жидовская, предупреждали - оставь президента в покое! - зарычал уже знакомый грубый голос. - Но ты, гнида продажная, не унимаешься. Продолжаешь пакостить: позавчера очередную гнусную статейку опубликовал, вчера - по российскому телевидению выступил, полил помоями Александра Григорьевича... Короче, наше терпение лопнуло!!! Грохнем тебя, пидора!
   - Кто говорит? Представьтесь! - потребовал Сергей Адамович.
   - Ты прекрасно знаешь кто, мразь пархатая! - гаркнули на другом конце провода и дали отбой.
   - Ага! Попались, пташки! - расплылся в торжествующей улыбке Мстиславский-Либерман. - Теперь я та-а-кой скандал закачу! Обал-деть! Прокрутим пленочку по радио, снабдим соответствующими комментариями... У Лукашенко усы поседеют. Как минимум! А главное - новая шумиха в западной прессе по поводу удушения свободы слова в "тоталитарной Белоруссии" и баксы!.. Баксы!! Баксы!!! Целое море "зеленых"!!! Плюс различные международные симпозиумы, выступления в правозащитных организациях. Слава! Почет! Уважение!!! Суперкласс!!!
   Сергей Адамович уселся в кресло, поправил на потном носу очки, прикурил сигарету и надолго погрузился в радужные грезы. Угрозы неизвестного "звонаря" он ничуть не опасался, поскольку, будучи человеком неглупым, хорошо понимал - если действительно собираются убрать, то предупреждать не станут...
   * * *
   Едва звонивший журналисту Василий Павленко покинул будку телефона-автомата, как с ходу получил от Симакова увесистую оплеуху.
   - За что, Валера?!! - отшатнувшись, воскликнул он.
   - За то, мудак тупорылый! - прорычал "особо доверенный". - На кой черт ты понес отсебятину типа "грохнем", блин?! Теперь писака носу на улицу не высунет, особенно ночью!!! Кроме того, те, кто будут слушать запись на автоответчике... Кстати, хмырь его точно купил? - резко обернулся Симаков к Николаю Филиппову.
   - Точно, точно!!! - поспешил заверить боевик. - Сог ласно твоему приказу, я эти дни глаз с "объекта" не спускал, а по ночам регулярно сигнализацию у машины тревожил. Соседи по двору уже доведены до белого каления. Сам слышал их ругань из окон в адрес журналиста.    - Так вот, раздолбай! - вновь обратился убийца к проштрафившемуся подручному. - Прокрутив пленку с твоей идиотской импровизацией, местные кэгэбэшники сразу заподозрят подставу. В отличие от тебя, они отнюдь не дураки! Конечно, западные "правозащитники" их доводам внимать не станут, но ложку дегтя в бочку меда ты все-таки добавил, осел!!! Ладно, сделанного не воротишь, - с минуту поиграв желваками, махнул рукой он, - поехали к Мстиславскому. Если очкарик вылезет из берлоги, как планировалось, считай, Вася, тебе повезло. Если нет - собственноручно кастрирую... для начала!!
   * * *
   Сладостные мечты "рупора белорусской оппозиции" бесцеремонно прервал истошный вой автомобильной сигнализации.
   - Ах, ты... - изрыгнул грязную матерную тираду журналист, вскакивая с кресла, - доканала, дрянь бракованная!!!
   Последние пять ночей сигнализация принадлежащего Сергею Адамовичу "БМВ" не давала ни сна, ни покоя жильцам четырех пятиэтажных домов, обступивших квадратом двор - "колодец". Голосила она не менее трех раз за ночь, приблизительно между двумя-четырьмя часами пополуночи, т.е. когда укладываются спать даже телевизионные маньяки, и выдергивала людей из постелей (акустика в "колодце" была о-го-го!).
   Обозленные соседи по дому и по двору вконец затюкали Мстиславского-Либермана, а накануне вечером всерьез пообещали "раскурочить к чертям собачьим поганую тарантайку". Сам он тоже замучился бегать туда-сюда (и соответственно не высыпался), однако по причине патологической скупости не торопился обзавестись новой системой с пультом дистанционного отключения...
   Сигнализация продолжала надрываться в истерике. По трубе парового отопления возмущенно застучали чем-то тяжелым. Кто-то гневно заорал из окна. Продолжая ругаться на чем свет стоит, "рупор оппозиции" наспех оделся, выбежал из квартиры, вскачь пронесся по лестнице; внизу, неподалеку от входной двери, вдруг осознал, что вой исчез, а ни одна лампочка в подъезде не горит. Замер, охваченный недобрым предчувствием, и... неожиданно потерял сознание...
   * * *
   Посланцы олигарха Борисова действовали четко, слаженно, по заранее разработанному сценарию. Каждый добросовестно выполнил возложенные на него функции. Павленко "разобрался" со щитком в подъезде (отключив таким образом все лампочки на лестничных площадках). Обесточил единственный во дворе фонарь и без промедления уселся за руль серенькой, неприметной "Нивы". Филиппов пнул ногой упомянутый выше "БМВ", выждал оговоренный со старшим группы промежуток времени, с ловкостью профессионального угонщика отключил сигнализацию и помчался на подмогу шефу.
   Симаков вырубил журналиста молниеносным ударом в основание черепа. Затем, на пару с подоспевшим Филипповым, они связали Сергею Адамовичу руки-ноги, заклеили скотчем рот, запихнули его в мешок, вынесли из дома, погрузили в багажник "Нивы" и, отдуваясь, залезли в машину. Филиппов на переднее сиденье, Симаков на заднее.
   - Поехали, - тихо скомандовал "особо доверенный". Павленко плавно тронулся с места...
   * * *
   В центре просторной поляны посреди густого леса зияла чернотой вырытая могила. В далеком темном небе завис бледный диск луны. В ветвях обступивших поляну старых замшелых деревьев изредка перекликались ночные птицы. Пару минут назад пришедший в сознание и извлеченный из душного мешка "рупор белорусской оппозиции" жадно втягивал ноздрями прохладный свежий воздух и с ужасом взирал на стоящих рядом троих мужчин - с фигурами спортсменов, с каменными физиономиями истуканов и с тусклыми глазами убийц. "Лукашенко! Подлец! Отомстил-таки! - в отчаянии думал Сергей Адамович. - Оказывается, я писал истинную правду о его злодеяниях, хотя был стопроцентно уверен, что стряпаю заказные фальшивки! О-ё-ё-ё!!!"
   - Ты, мудила, небось принимаешь нас за сотрудников белорусских спецслужб?! - словно прочитав мысли журналиста, внезапно сказал один из незнакомцев, ростом пониже остальных, но, судя по высокомерному, властному тону, главный в компании похитителей. - Напрасно, дорогой! Ой, напрасно! Мы совсем из другой команды! Враждебной! Проще говоря - представители структур, проплачивавших твои антипрезидентские статьи и выступления.
   Мстиславский-Либерман остолбенело вытаращился. Услышанное никоим образом не укладывалось в рассудке. Бред сумасшедшего, да и только! "Наверное, я свихнулся на почве переутомления, а те трое - галлюцинация!" промелькнуло в мозгу Сергея Адамовича. Он хотел ущипнуть себя за щеку, но скрученные за спиной, затекшие руки не повиновались хозяину. "И парализовало в придачу!!!" Пристально наблюдавший за потугами и гримасами журналиста Симаков язвительно расхохотался.
   - Не трепыхайся! Происходящее тебе не мерещится! - по-змеиному прошипел он. - Просто-напросто тебя "заказал" твой добрый знакомый, известный российский предприниматель Виктор Семенович Борисов! Зачем? Пожалуйста, объясняю: ему нужен веский повод для массированной психологической атаки на президента Белоруссии... Надеюсь, ты записал на пленку последнюю телефонную угрозу?!
   Напрочь выбитый из колеи "борец с тоталитарным режимом" машинально кивнул.
   - Ма-ла-дца! - по-вурдалачьи оскалился убийца. - Итак, дружок, ты бесследно исчезаешь, а благодаря той записи в автоответчике международная пресса обрушивает на Лукашенко громы и молнии!.. Не расстраивайся, "правдолюбец". Ты умираешь ради достижения великой цели! Во имя торжества "общечеловеческих ценностей", - с сарказмом добавил Симаков.
   Наконец-то все понявший "рупор оппозиции" по-коровьи замычал, задергался, заелозил по траве. Из глаз Мстиславского-Либермана потоком хлынули слезы.
   - Ну, чо, свернуть ему шею? - спросил у старшего группы Филиппов.
   - Нет! Зарывайте живьем! - отрезал "особо доверенный". - Если тело чудом найдут, то заключение экспертизы о характере смерти послужит дополнительным доказательством жестокости белорусских гэбэшников!!!
   Сергея Адамовича столкнули в яму, засыпали землей, плотно утрамбовали и прикрыли место захоронения дерном. Потом убийцы закинули лопаты подальше в заросли, прямо на могиле развели костер, нажарили шашлыков, набили желудки горячим мясом, расстелили принесенные с собой куски брезента и, вольготно развалившись на них, крепко уснули. Надо ж отдохнуть "людям" после успешного окончания трудоемкой "работы"! Тем более грядущий день обещал быть еще более напряженным...
   * * *
   В прошлом видный государственный деятель республики Беларусь, попавшийся на воровстве, с позором изгнанный со службы и в мгновение ока трансформировавшийся в "непримиримого борца с антинародным режимом", Сергей Михайлович Астахович сегодня проснулся поздно, кое-как разлепил заплывшие веки и сразу страдальчески заохал в приступе лютого похмелья. (Вчера после удачно организованной провокации упился на радостях с соратниками-оппозиционерами.)
   - Ле-е-енка! - сжимая ладонями налитую свинцовой мутью голову, просипел он. - Ле-е-екарство-о-о!!! Уми-ра-а-ю!!!
   Ответа не последовало.
   - Курва, блин, вонючая! Пива неси! Живо! - безуспешно прождав минуты две, яростно завизжал "непримиримый борец". - Морду разворочу, тварюга ленивая! Ты меня знаешь!!!
   Угроза возымела действие. Через несколько секунд в комнату, колыхаясь дряблыми телесами, вбежала супруга Астаховича Елена Дмитриевна и протянула мужу распечатанную банку вышеозначенного напитка германского производства.
   - Ур-ркхе-пф-ф-ф! - хищно присосался к банке Сергей Михайлович, быстро заглотил содержимое и прогавкал требовательно: - Еще! Две! Или нет, четыре!!.
   Как следует опохмелившись, господин Астахович почувствовал себя значительно лучше, уселся поудобнее на постели, поскреб лысину, прикурил сигарету и принялся с удовольствием припоминать подробности вчерашней акции. Собрав небольшую толпу штатных демонстрантов (преимущественно наркоманов и представителей секс-меньшинств), оппозиция устроила шествие через весь Минск, к президентскому дворцу под лозунгами: "Долой диктатора Лукашенко!", "Да здравствует свобода!", "Мы хотим демократию!" и т.д., и т.п.
   Рядом (с камерами на изготовку) крались корреспонденты ряда зарубежных и некоторых российских телекомпаний. Долгое время, к великому горю организаторов, на манифестацию никто не обращал внимания, но в двухстах метрах от президентского дворца путь ей наконец-таки преградила шеренга омоновцев. Организаторы вздохнули с облегчением, передали по цепочке условный сигнал, и демонстранты, обрушив на безмолвную шеренгу град заранее припасенных камней, полезли в драку. Омоновцы, отбиваясь, пустили в ход резиновые дубинки. Вот тут-то и заработали многочисленные телекамеры!..
   В ближайшие день-два документальная запись "зверской расправы над белорусской оппозицией" попадет в мировой телеэфир. Естественно обрезанная, умело смонтированная. Так, зрители не увидят молодого милиционера с разбитым в кровь лицом, поваленного на асфальт и злобно пинаемого сквернословящими "демократами". Но вздымающиеся над головами дубинки им покажут крупным планом в различных ракурсах! И тот кадр, где юная лесбиянка протыкает шилом глаз омоновцу, "гуманисты-правдолюбцы" стыдливо вырежут. Зато продолжение этой истории - когда обезоруженную, упирающуюся стерву тащат к "воронку" - продемонстрируют обязательно!.. В общем, получится жуткая кинохроника в лучших традициях современных западных СМИ, густо приправленная скорбными комментариями и гневными призывами обуздать "распоясавшихся злодеев". Очередной международный скандал гарантирован!!!
   "Борец с тоталитарным режимом" пакостно хихикнул, забычковал окурок в пепельнице, и... в следующий миг в дверь длинно, настойчиво позвонили. Потом заколошматили ногами.
   - Что за черт? - изумился Сергей Михайлович, спрыгивая на пол. - Кто там на хрен безобразничает?!
   - Откройте! Госбезопасность! - словно отвечая Астаховичу, завопили на лестнице грубые голоса. - Не прячься, мятежник! Мы знаем - ты дома!
   "Не может быть! - покрылся холодной испариной "бесстрашный оппозиционер". - КГБ?! За мной?! Чепуха! Лукашенко пальцем не тронет патентованного правозащитника без о-о-очень веских оснований. А оснований-то у него и нет! Я ж не лез на ментов с кулаками. Стоял спокойненько в отдалении, давал интервью журналистам. Наверное, тут обычное недоразумение..."
   - Лена, отопри. Сейчас разберемся, - собравшись с духом, велел он жене...
   * * *
   В квартиру Астаховича ломились Василий Павленко и Николай Филиппов. Валерий Симаков остался ждать за рулем, в черной "Волге" с тонированными стеклами. На сей раз старший группы взял на себя роль водителя. Мол, он один знает, куда надо отвезти "пассажира"...
   Дверь отворила жирная перепуганная тетка в цветастом халате, на вид лет сорока-пятидесяти.
   - Комитет государственной безопасности! - свирепо отчеканил Павленко, тыча в нос тетке раскрытое удостоверение. Филиппов, согласно инструкции Симакова, проделал то же самое.
   - Вы, э-э-э-э, товарищи, ошиблись адресом, - проблеял, выходя из спальни, пожилой, опухший с перепоя, вислобрюхий мужик с козлиной бороденкой, облаченный в "семейные" трусы с изображением американского флага. - Я Сергей Михайлович Астахович, известный...
   - Глохни, сука! - гаркнул Павленко. - Мы не ошиблись! Именно ты нам и нужен! Одевайся, предатель! Поедем на допрос!
   - И-и-и!!! - попыталась закатить истерику Елена Дмитриевна, но Павленко моментально заткнул ей рот ударом кулака, вынул из-за пазухи пистолет и, наведя дуло на Сергея Михайловича, с угрозой повторил: Одевайся!
   Одуревший со страха "непримиримый борец" бросился поспешно натягивать одежду...
   Через пять минут белого как мел, сгорбившегося Астаховича на глазах у десятка любопытствующих соседей вывели из подъезда и затолкали в машину. Симаков выжал газ. Зловещая черная "Волга" молнией вылетела со двора...
   * * *
   Ехали долго, но вовсе не в сторону белорусской "Лубянки", а наоборот подальше от города. По самому малолюдному из местных шоссе, больше напоминающему проселок. Однако Сергей Михайлович ничего этого не замечал и всю дорогу провел в полуобморочном состоянии. Безумный, животный страх терзал сердце, парализовал волю. Какие бы то ни было мысли в голове видного оппозиционера напрочь отсутствовали. И уж тем более не срывались с уст приличествующие "непримиримому борцу" обличительные речи, хотя рта Астаховичу никто не затыкал. Лжегэбэшники друг с другом тоже не разговаривали, но на свою скованную ужасом жертву периодически посматривали. С нескрываемой издевкой.
   - Финиш, - буркнул в конце концов Симаков, затормозив у кромки леса.
   Сергея Михайловича бесцеремонно вытряхнули из машины. Сильный удар о землю благотворно подействовал на мозг "правозащитника".
   - А?! Что?! Где?! - выйдя-таки из ступора, залопотал он, с недоумением оглядываясь по сторонам.
   - Где, где - в Караганде! - глумливо хохотнул Павленко.
   - Топай, придурок, - сквозь зубы процедил Филиппов, дулом пистолета подталкивая Астаховича к деревьям. Трясясь в ознобе и судорожно икая, тот послушно побрел в глубь леса.
   - Далеко не уводи, - негромко крикнул им вслед Симаков.
   Вскоре шагах в двадцати от проезжей части послышался хлопок выстрела. Спустя минуту бегом вернулся запыхавшийся Филиппов.
   - Замочил лысого! - радостно отрапортовал убийца. - И немного присыпал хворостом. Все согласно инструкции. А куда теперь мы?!
   - В надежное место, - ответил "особо доверенный". - Надо отсидеться, пока шум не утихнет. Кстати, верните-ка мне липовые гэбэшные корочки... Хорошо. Ну, в путь!..
   * * *
   Через сутки после описанных событий сотрудники КГБ республики Беларусь отыскали в окрестностях Минска труп Астаховича с пулей в затылке и с паспортом в кармане.
   У тех людей, чьими фальшивыми документами пользовались посланцы олигарха Борисова, на день убийства оказалось железное алиби. По стечению обстоятельств, они двое суток подряд безвылазно находились на службе и никуда из здания КГБ не отлучались. "Подстава. Причем весьма топорная", пришли к справедливому заключению белорусские гэбэшники. Их мнение разделили и российские коллеги. С Мстиславским-Либерманом группе Симакова также не подфартило. Нет, факт бесследного исчезновения журналиста, конечно же, зафиксировали. Соответствующие органы начали расследование, но вот незадача!!! "Рупору белорусской оппозиции" попался бракованный автоответчик, который (зараза эдакая) взял да и не сработал, как полагается, в нужный момент. Поэтому запись компрометирующего разговора в деле не фигурирует. Ее попросту не существует в природе. И никогда не существовало! Шумиха в международной прессе, разумеется, поднялась, однако без хоть мало-мальски правдоподобной аргументации истеричные вопли "демократических" СМИ звучат довольно неубедительно. Самим убийцам повезло еще меньше. На заброшенном пустыре в пригородах Минска, рядом с остовом сожженной "Волги" милиция обнаружила два изуродованных до неузнаваемости мужских трупа.
   Описывать внешний вид покойных, пожалуй, не стоит. (А то читатели обвинят меня в "чернухе".) Как вы, наверное, догадались - это были Василий Павленко и Николай Филиппов.
   Валерий Симаков благополучно вернулся в Москву, но... Впрочем о судьбе "особо доверенного" подонка чуть позже!..
   Глава 5
   Несколько дней спустя. Г. Москва.
   В отдельной палате комфортабельной психиатрической клиники "для избранных" бился в корчах пожилой пациент, в недавнем прошлом занимавший высокое положение в обществе. Он был крепко привязан к кровати и, следовательно, не мог кидаться на стены или биться лбом об пол, чего ему очень хотелось. Поэтому пациент выражал свои чувства лишь пронзительными воплями и тщетными попытками разорвать прочные ременные узы.
   - А-у-о-о-о!!! - исходя пеной, выл сумасшедший. - Отпусти-и-и-те!! Ну хоть на денек! - понизив голос, больной с надеждой повернул голову к двум постоянно дежурящим в палате санитарам. (Психушка-то не простая, элитная!)
   Те никак не отреагировали.
   Измученное, осунувшееся лицо пациента налилось темной, дурной кровью.
   - Г-а-а-ады!!! - истошно заорал он. - За-мо-чу-у-у!!! Порву ремни и замо-о-чу!!! Обо-и-их!!! А потом доберусь до козла Борисова!!! Вы меня, твари, плохо знаете! А-у-о-о-о!!!
   - Придется опять колоть, - гулко пробасил первый санитар.
   - Скоро помрет от таких лошадиных доз, - заметил второй.
   - А нам по барабану, - хладнокровно парировал первый. - Его уже списали со счетов. Главврач Лизунов ясно сказал: "Едва псих упомянет фамилию Борисова - усыпляйте на фиг. О последствиях не беспокойтесь. Не вашего ума дело!"
   - И то верно, - согласился второй, наполняя шприц гремучей смесью из целого ряда сильнодействующих снотворных препаратов...
   * * *
   "Высокопоставленный псих" являлся не кем иным, как Игорем Степановичем Прокловым. Чиновник сломался после процедуры опознания изуродованного тела дочери. Но не сразу, а в последовавшую за тем ночь. Тогда к на удивление быстро заснувшему Игорю Степановичу пришел во сне дьявол и, гнусно лыбясь, сообщил:
   - Светочку растерзал приближенный олигарха Борисова, тот самый, который ликвидировал досаждавшую тебе Ингу Лапшину. Растерзал просто так, удовольствия ради. Сексуальная ориентация у него, понимаешь, нетрадиционная. А чем ты, собственно, недоволен, смертный?! Чего рожу кривишь да губы кусаешь?! Ты же отстаивал в правительстве права секс-меньшинств? Отстаивал! Ну и пожинай плоды! Ведь маньяки - тоже сексуальное меньшинство, со своеобразными вкусами, со специфическими взглядами на половую жизнь... И в соответствии с вашей либеральной логикой они имеют полное право на существование!!!
   Дабы не быть голословным, нечистый дух любезно продемонстрировал Проклову подробную видеозапись обоих убийств, кадры доверительных бесед олигарха с маньяком и, издевательски пожелав "счастья-здоровья-успехов", исчез.
   Пробудившись в холодном поту, чиновник осмыслил ночной кошмар, внутренним чутьем понял: все виденное сущая правда - и впал в буйство: начал названивать Борисову, материться, угрожать, требовать выдачи злодея...
   В итоге в особняк к Проклову приехали дюжие "мальчики", скрутили Игоря Степановича по рукам и ногам и доставили в вышеозначенную элитную психушку.
   Произошедшее, конечно же, не стало достоянием общественности. Только в телевизионной сводке новостей промежду прочим сообщили: "В связи с ухудшившимся состоянием здоровья ... <Многоточием обозначена должность чиновника, о которой мы, пожалуй, умолчим.> Проклова, временно исполняющим обязанности назначен такой-то, такой-то". А главврач клиники получил от Борисова строгий наказ - не позволять спятившему чиновнику много болтать и в особенности муссировать его, Борисова, доброе имя. Исполнительный Лизунов незамедлительно отдал подчиненным надлежащие инструкции...
   * * *
   Острая игла хищно впилась в разбухшую от напряжения вену. Укол делал Первый. Второй в это время навалился стодесятикилограммовой тушей на извивающегося и ругающегося Игоря Степановича.
   - У-у-уф! - введя в кровь пациенту "гремучую смесь", облегченно выдохнул санитар. - Слазь с него. Готово.
   - С-с-суки-и!!! - прохрипел бывший госдеятель, пожирая своих тюремщиков ненавидящим взглядом. - Чтоб вам пусто было! Чтоб вы... Проклов изрыгал проклятия минут десять, потом постепенно утих, закрыл глаза.