Деревянко Илья. Развод лохов

   – Отдай Светке, – вяло отмахивался Евгений Игоревич, – из-за нее, стервы, сыр-бор разгорелся!
   – Нет, дружище, не из-за нее! – возражал Бобков. – А из-за твоей пьяной инициативы! Надрался до поросячьего визга, вообразил себя сицилианским доном^[6], решил крутость проявить. Вот и кушай на здоровье! Хавай, пидор! Не ломайся!
   По лицу Евгения Игоревича текли слезы. Зловредная галлюцинация ехидно смеялась...
   – ...Дама... Король... А туза?! Ха, напугал! Бью козырем, – словно сквозь вату доносились до Совкова грубые голоса бандитов...

Глава 7

   Сразу после наезда на офис Совкова Игнат с Рыжим отправились к Бобкову, дожидавшемуся их в своей московской квартире под присмотром двух молодых «быков» Паши и Саши, великодушно предоставленных Игнатьевым якобы для обеспечения безопасности бизнесмена, на самом деле – в качестве конвоиров.
   – Все путем, – сообщил изнывающему от нетерпения коммерсанту бандитский бригадир. – Правда, сожрал он только яйца, а член и язык не успел. Потерял сознание от боли.
   Вячеслав Олегович блаженно зажмурился, живо представив сию омерзительную картину и упиваясь ею. Прав был Игнатьев, считавший, что, дай Бобкову возможность развернуться, из него получился бы второй Влад Цепеш, а может, и похуже.
   – Посиди пока здесь под охраной моих ребят, – распорядился бандит, – на всякий случай... мало ли чего?! – У дома с раннего утра трое пацанов ошиваются. На вид лет семнадцать-восемнадцать. Головы бритые, носы сплющенные, возможно, боксеры, – неожиданно сказал Паша, двадцатитрехлетний квадратный парень, смахивающий на питекантропа, но вместе с тем не лишенный некоторых зачатков интеллекта, уже замеченных Игнатом и суливших Паше в ближайшем будущем повышение в бандитской иерархии. – Похоже, «пасут»^[7] его, – Паша кивнул в сторону коммерсанта.
   – Что-о-о?! – опешил бригадир. – Ты уверен?
   – Да. Они никуда не отлучаются. Время от времени внимательно разглядывают какую-то фотографию и зырят то на наши окна, то на подъезд...
   Бобков чуть не грохнулся в обморок, а Игнат несказанно удивился.
   «Совковские головорезы меня подстерегают», – панически подумал бизнесмен.
   «Что за хреновина? – недоумевал бандит. – Кто такие? Откуда взялись? Неужто барыга еще где-нибудь накосорезил?! В любом случае нужно разобраться!»
   – Трое, говоришь? – вслух спросил он.
   – Ага, – подтвердил Пашка.
   – Вдвоем с Сашкой справитесь?!
   – Запросто.
   – Хорошо. Возьмите щенков без шума, отвезите в наш спортзал, позвоните оттуда и дожидайтесь моего приезда! Все ясно? Тогда за работу!
   Боевики молча покинули квартиру.
   – Вот видишь? – нравоучительно сказал Игнат пепельно-серому от страха бизнесмену. – Ну как бы ты без нас жил?!.

* * *

   Пацаны, ошивавшиеся у подъезда, были теми самыми воспитанниками боксерской секции, завербованными через посредство Валентины мстительной Светланой с целью измордовать господина Бобкова. Его она наметила первой жертвой, а с Совковым намеревалась заняться позже. Ребят звали Витя, Гена и Степа. Все трое являлись законченными отморозками, а такого понятия, как «щепетильность», вообще не ведали. Предложение Буяльской – двести долларов каждому за разбитое вдребезги рыло тщедушного мужичонки – привело их в неистовый восторг. В придачу «благодетельница» обещала, в случае успешного выполнения задания, предоставить в скором времени еще один аналогичный заказ. Лафа, да и только! Юные отморозки явились к дому Бобкова ни свет ни заря и, опасаясь ненароком упустить «клиента», не отходили от подъезда ни на шаг. Время шло, но коммерсант не появлялся. Пацаны начали заметно нервничать.
   – Давайте позвоним в квартиру да отмудохаем прям там, – предложил наконец наиболее нетерпеливый Степа. – Заколебался я тут торчать!
   – А откроет? – усомнился Гена, имевший на одну извилину больше.
   – Куда, блин, денется?! – поддержал Степу Витя, в голове которого царил абсолютный вакуум. – Идем! Не хрена телиться!!!
   Отморозки зашли в подъезд и нос к носу столкнулись с «быками» Игната.
   – Привет, хлопчики, – вежливо поздоровался Паша, отвесив Вите мощный удар локтем в челюсть. Тот рухнул как подкошенный.
   – У-у-у!!! – кровожадно зарычал Саша, усердно работая огромными кулачищами. Спустя полминуты Витя, Гена и Степа валялись в глубоком нокауте: по части рукопашного боя Паша с Сашей были гораздо опытнее молоденьких боксерчиков. К тому же немаловажную роль сыграли внезапность нападения и значительное превосходство в весе («быки» Игната тянули приблизительно на сто двадцать килограмм каждый, раза в полтора больше любого из своих нынешних противников).
   Подогнав к подъезду джип, бандиты запихнули в него бесчувственные тела и в соответствии с приказом бригадира поехали по направлению к спортзалу, расположенному в подвале одного из домов сталинской эпохи неподалеку от метро «Новослободская». Прибыв на место, они отволокли пленников в спортзал. Затем Паша вышел на улицу и из ближайшего телефона-автомата передал на пейджер Игната информацию: «Груз доставлен. Приезжай».

* * *

   Осознав, в чьи руки они попали, малолетки здорово перепугались и раскололись мгновенно, без пыток и мордобоя. Заслушав их сбивчивый, косноязычный рассказ, Игнат облегченно расхохотался.
   – Адрес бабы? – успокоившись, потребовал он.
   – Какая-какая, говоришь, улица? Ба, да ведь это совсем... Прокатитесь с нами, мальчики, и не бздите. Будете вести себя паиньками, ничего страшного с вами не случится...

* * *

   Светлана, с нетерпением поджидавшая посланных по душу Бобкова «карателей», услышав длинный звонок, вскочила с дивана, оттолкнула Валентину, даже не удосужившись заглянуть в телескопический глазок, широко распахнула дверь и застыла в шоке. Разукрашенные синяками и кровоподтеками, молодые боксерчики выглядели как побитые шавки, а рядом с ними стояли два громадных детины (Паша с Сашей) и элегантно одетый мужчина на вид лет сорока с холодными, жесткими глазами.
   – Чего вытаращилась, дура? – спросил Игнат. – Али не рада дорогим гостям?! Да не ссы, – заметив отпечатавшийся на лице куртизанки животный ужас, усмехнулся он. – Мы просто хотим поговорить...
   – Значит, так, – выслушав Буяльскую, изрек бандит. – В течение нескольких дней ты, чтобы не путать нам карты, вместе с подругой и этими сопляками поживешь в загородном доме Бобкова. Не бойся, не на цепи, но под присмотром моих парней. Заодно и Ромочку покормишь, как он тебя, хе-хе, объедками! Потом гуляй на все четыре стороны. И делай со старым пидором что заблагорассудится. Мы даже дадим тебе его новый адрес! Только учти – мы шутить не любим! Поэтому не вздумай глупить – поднимать хай, пытаться удрать и тому подобное... Поняла?!
   – Конечно, конечно! – заверила немного успокоившаяся и довольно сообразительная Светлана, уже догадавшаяся, что Бобков «попал под раздачу»^[8].
   – Вот и договорились! – улыбнулся Игнат. – Собирай манатки!!!

* * *

   За время отсутствия Игната Вячеслав Олегович совершенно извелся. Бобкову мерещилось, будто с минуты на минуту в квартиру вломится толпа вооруженных бандитов, пристрелит Рыжего, а его самого начнет медленно разбирать на запчасти. Трусливое воображение рисовало кошмарные картины: свирепые криминальные личности, садистски мурлыча, суют в коммерсантскую задницу раскаленный паяльник, прижигают утюгом брюхо, загоняют иголки под ногти, неторопливо отрезают огромными ржавыми тесаками различные части тела и заставляют «хавать».
   Он попытался поделиться своими страхами с Семиным, но тот в грубой форме предложил бизнесмену заткнуться и, не выпуская из рук пистолета, продолжал хранить гробовое молчание. Виктор, естественно, не верил в возможность нападения, поскольку получил на пейджер сообщение Игната: «Все в порядке! Случайное недоразумение. Но нам оно на руку» – и, приблизительно поняв замысел бригадира, специально нагнетал атмосферу...
   Наконец под вечер, когда Вячеслав Олегович находился почти в предынфарктном состоянии, появился мрачный, как грозовая туча, Игнатьев.
   – Ну?! Что там?! – пропищал Бобков.
   – Война! – замогильным голосом произнес бандит. – Совков разгадал твои намерения и решил нанести упреждающий удар!
   – Значит, его ребята караулили сегодня у подъезда? – робко спросил Вячеслав Олегович.
   – Да.
   – И где они теперь?
   Игнатьев взглянул на Бобкова с откровенным презрением:
   – Где-где... на том свете! Пришлось замочить. Паша с Сашей в настоящий момент прячут трупы, но это еще полбеды. Кто-то из сотрудников фирмы сообщил «крыше» Совкова о нашем наезде. Те совершенно взбесились! Один из моих людей уже убит! – Бандит придал лицу скорбное выражение и вдруг яростно заорал: – Из-за тебя, козел! Ты втравил нас в эту гнилую историю!!!
   – Но вы же согласились добровольно!.. Взяли деньги, – растерянно пробормотал Вячеслав Олегович, и в ту же секунду бригадир с размаху залепил коммерсанту хлесткую пощечину.
   – Жопе слова не давали! – с ненавистью прошипел он.
   – А нельзя ли замять дело?! – подключился к спектаклю Семин.
   – Не знаю, – пожал плечами Игнатьев. – Разве что отдать им на растерзание барыгу?! Помучают денька два, натешатся вдоволь, потом завалят. Глядишь, и остынут!
   – Не на-а-адо!!! – резаным поросенком заверещал Бобков. – Ради всего святого! Умоляю!
   Из глаз Вячеслава Олеговича хлынули потоки слез, ноги подкосились, и он свалился на пол, всхлипывая и причитая.
   – Может, действительно не надо? – сочувственно произнес Рыжий. – Жаль мне его!
   – Война дорого обойдется! – возразил Игнат.
   – Я компенсирую все издержки! Последнюю рубаху сниму!!! – вскричал бизнесмен, ухватившись за ногу Семина, как утопающий за соломинку. – Драгоценные мои, бриллиантовые! Не бросайте! Защитите!!!
   – Все издержки, говоришь? – прищурился Игнатьев. – Последнюю рубаху? Гм, ладно, уговорил. – Он вытащил из кармана калькулятор.
   В конце концов все движимое и недвижимое имущество коммерсанта, включая фирму «Негус», переоформили на бандитов, а Вячеслава Олеговича под охраной двух «быков» – Миши и Гриши – поселили в крохотной однокомнатной квартиренке, как две капли воды похожей на пристанище Совкова, только расположенной не в Текстильщиках, а в Чертанове...

* * *

   «Боевые действия» продолжались в течение недели, растянувшейся в сознании обоих супротивников на целую вечность. В конце концов и Бобкову, и Совкову представители «крыши» объявили об одержанной победе, пожелали удачи и распрощались навсегда. «Война» дочиста съела денежные счета и имущество коммерсантов (теперь уже бывших). Бандиты оставили им лишь вышеупомянутые квартиренки, некоторые личные вещи и небольшие суммы денег, дабы не подохли с голоду, пока не подыщут какую-нибудь работу...

Глава 8

   Для Светланы, Валентины и трех молодых боксерчиков неделя липовой войны прошла немногим лучше, чем для злополучных коммерсантов. Хотя Паша с Сашей, которым Игнат поручил стеречь честную компанию, обращались с пленниками довольно гуманно (лишь однажды Саша двинул по зубам Вите, попробовавшему с ним фамильярничать), но поблажек не давали. Из дома ни на шаг, спать всем в одной комнате с железной решеткой на окне и крепко запертой снаружи дверью, и т. д. и т. п. Короче, тюрьма, правда, гораздо комфортабельнее государственных. Днем Свете разрешалось кормить объедками заросшего густой щетиной, дурно пахнущего Ромочку, по-прежнему прикованного к батарее в подвале и мучающегося от диких болей в раздавленной мошонке. Однако Буяльской не позволили вдоволь покуражиться над шофером Бобкова... Когда на второй день заточения она, вооружившись сплетенной из изолированной проволоки плетью, принялась безжалостно стегать воющее, извивающееся тело, вовремя подоспевший Паша схватил исходящую пеной Светлану за шкирку, отшвырнул в сторону, наградил звонкой затрещиной и зло сказал:
   – Не перегибай палку, шлюха! Нам не нужен лишний труп. Еще раз рыпнешься – прикую рядом с ним. Пшла вон, проблядь!
   «Вот вам, пожалуйста, добропорядочные, законопослушные граждане, – с отвращением подумал парень. – Да они, твари, похуже любого бандита. Недаром говорят – в тихом омуте черти водятся!»
   Напуганная обещанием Паши посадить ее на цепь рядом с Ромочкой, куртизанка попыталась подластиться к «быкам», сперва всячески заигрывая, а затем напрямую предложив себя и одному, и другому, и обоим вместе взятым (вдруг они любители групповухи?!). Но Светины происки завершились полным крахом. Паша смерил ее брезгливым взглядом, выразительно сплюнул на пол, развернулся и вышел из комнаты, а менее тактичный Саша заявил:
   – Отлезь, гнида! Я своих... не на помойке нашел! Если же впрямь невтерпеж – займись онанизмом! Гы-гы-гы!!!
   Сконфуженная, морально раздавленная Буяльская впала в уныние. Валентина же, напротив, не казалась особенно расстроенной. Ведь по большому счету ничего страшного с ней не произошло и, как интуитивно чувствовала женщина, не произойдет... Она лишь попросила разрешения позвонить на работу: предупредить начальство, что заболела. Немного поколебавшись, Паша согласился, но за разговором, предосторожности ради, бдительно проследил. Однако Валентина не пыталась строить козни, делать намеки и т. д., а беседовала с шефом совершенно естественным тоном. Искусно имитировала простуду, периодически похрипывая, покашливая и сморкаясь.
   Бандит остался доволен, а за проявленную сознательность наградил женщину большой коробкой шоколадных конфет... Степа, Гена и особенно схлопотавший по физиономии Витя вели себя тише воды, ниже травы, мечтая в глубине души сделаться вовсе невидимыми или, на худой конец, провалиться сквозь землю. После инцидента с Буяльской Паша внимательно к ним присматривался, о чем-то напряженно размышляя, потом в один прекрасный день отозвал в сторону наименее тупорылого Гену и провел с ним длительную беседу, под конец которой мальчишка расплылся в широкой счастливой улыбке.
   – Что?! Что?! Что он тебе сказал? – накинулись на Гену приятели.
   – Дельные вещи! Узнаете в свое время, – загадочно ответил тот, и больше от него не удалось добиться ни слова...
   Плен закончился в воскресенье вечером. В бывшую резиденцию Бобкова приехал довольный Игнат, собрал всех, включая освобожденного от наручников Рому, в гостиной и торжественно объявил:
   – Финита ля комедия! Проваливайте к чертям собачьим, но запомните: если кто начнет трепать языком... В общем, вы меня поняли!
   – Адреса! Вы обещали новые адреса! – напомнила Светлана.
   – Какие? – удивился бригадир.
   – Бобкова и Совкова!
   – Тьфу, проклятье, совсем забыл! Но разве ты по-прежнему желаешь мстить?
   – Конечно!
   – Я думаю, не стоит. Они уже получили сполна! Можешь мне поверить!
   – Вы обещали! – твердо повторила Буяльская.
   – Ох и ведьма! – с крайней неприязнью в голосе произнес бандит. – Но раз обещал... Хрен с тобой, стервоза, записывай!..
   Никто не обратил внимания на Рому, слушавшего Игната с величайшим вниманием и шевелившего потрескавшимися губами, словно повторяющего услышанное...

* * *

   На следующий день Витя, Гена и Степа согласно предварительной договоренности пришли к Светлане, вновь обосновавшейся на квартире Валентины.
   – Вот адреса, – протянув клочок бумаги, сказала Буяльская. – Начните с Бобкова. Что делать, знаете. За работу!
   – Деньги вперед! – заявил Гена.
   – Разбежались, – фыркнула куртизанка. – Сперва выполните задание, да учтите – на слово не поверю! Заснимете на «Полароид» то, во что он превратится (в различных ракурсах), и предъявите мне...
   – Хорошо, – охотно согласился Гена. – Но во избежание недоразумений повтори инструкцию, а то мы чего-то запамятовали!
   – Безмозглые кретины, – скривилась Буяльская и начала перечислять: – Вдребезги разобьете Бобкову морду, переломаете ребра, перебьете ломиком руки, ноги, сорвете одежду. Пусть голый валяется. Если в придачу отрежете яйца, так и быть, приплачу по сто баксов на рыло. А облажаетесь – я найду на вас управу! Усвоили, недоумки?
   – Ага, усвоили, – усмехнулся Гена, вынул из кармана японский диктофон «Олимпик», одолженный у приятеля, нажал кнопку, перемотал пленку и включил звук.
   – «Безмозглые кретины, – услышала пораженная Светлана свой собственный, качественно записанный голос. – Вдребезги разобьете Бобкову морду, переломаете ребра, перебьете ломиком руки, ноги, сорвете одежду. Пусть голый валяется. Если в придачу отрежете яйца, так и быть, приплачу по сто баксов на рыло. А облажаетесь – я найду на вас управу!..»
   – Ради предосторожности, – весело пояснил Гена. – Вдруг мы спалимся, попадемся ментам... Вот и скажем: ты, дескать, нас заставила, запугала...
   Выбитая из колеи Буяльская беззвучно шлепала губами.
   – Итак, деньги вперед или запись попадет прямо к ментам, – подытожил Гена. – По две тысячи долларов на брата! Пошевеливайся, шлюха!..

* * *

   После ухода ребят Светлана сперва разрыдалась в бессильной ярости, затем принялась торопливо собирать вещи. Вдруг правда попадутся? Лучше смыться от греха подальше!

* * *

   – Здорово ты ее!!! – наперебой восхищались Витя со Степой. – Класс!!! Ну что, идем лупить мужика?!
   – Зачем? – удивился Генка. – Бабки уже в кармане, а шалава пусть катится куда подальше! Это называется «развод лохов», как мне Паша на даче объяснил! Айда в кабак, пацаны! Ух, погуляем!..

* * *

   Поздним вечером Вячеслав Олегович Бобков сидел за столом на кухне, прихлебывая жидкий спитой чай и раздраженно стряхивая нахальных тараканов, с маниакальным упорством карабкающихся на его ноги или сваливающихся с потолка прямиком на макушку, внимательно изучал страницу объявлений в газете «Мегаполис-экспресс», вернее, рубрику «Работа для вас».
   – «Шесть видов работы на дому, – вслух читал он, – от 500 до 3000 долларов в месяц. Дурачить не намерены!» ...Как же, не намерены! – саркастически кривился бывший коммерсант. – Знаю я вас! Ищите дураков в другом месте!.. Идем дальше. «Срочно! Руководящий администратор. Заработок от 3000 долларов США». ...Ага, зиц-председателя Фунта^[9]. Ищите! На халяву! Вы намухлюете, а я за вас отсиживаться? Накося выкуси!!!
   Неожиданно послышался звонок в дверь. «Кого там принесло? – удивленно подумал Бобков. – Ведь никому из былых знакомых мой новый адрес не известен! Наверное, алкаш из квартиры снизу пожаловал. Опять будет клянчить на пузырь! Задолбал, засранец! Щас я пошлю его на три веселых буквы». Бобков отворил, разинул пошире рот, дабы как следует обматерить надоедливого пьянчугу, и обомлел. На пороге стоял его бывший шофер-телохранитель Рома, небритый, в помятой одежде, с дьявольской улыбкой на губах.
   – Приветик, старый хрыч! – по-змеиному прошипел он. – Подставил меня с этой шлюхой, бросил на произвол судьбы, а сам в бега подался? Думал, не найду?!
   – Ромочка, Ромочка, погоди! Я все объясню, – суетливо начал Вячеслав Олегович, но закончить не успел. Огромный волосатый кулак с размаху врезался ему в челюсть.
   – Получи, получи, гад! – рычал взбесившийся бугай, пиная ногами бесчувственного господина Бобкова...
   От верной смерти Вячеслава Олеговича спас наряд милиции, вызванный соседкой по лестничной площадке, пятидесятилетней, не в меру любопытной тетей Любой, обожавшей посплетничать и в ожидании очередного скандала (надо сказать, происходивших в населенной многочисленными друзьями бутылки «хрущобе» с завидной регулярностью) почти круглосуточно дежурящей у дверного глазка. В результате бывший хозяин фирмы «Негус» очутился с многочисленными травмами в больнице, а Рома, с обвинением в злостном хулиганстве, попытке грабежа, покушении на убийство и нанесении тяжких телесных повреждений, – на нарах следственного изолятора...

Эпилог

   Прошло шесть месяцев. Вечером в первых послепраздничных числах января 1998 года переполненная электричка неторопливо ползла по Савеловской железной дороге в сторону Москвы. За окнами медленно проплывали тусклые огни областных городков и поселков, черные, безлистные деревья лесопосадок, мокрые платформы (как раз под Новый год трескучие морозы сменились гнусной слякотью).
   Пассажиры переговаривались, дремали, читали или просто размышляли о чем-то своем. У окна, прижатый к стене толстой бабой и ее увесистой авоськой, съежился хлипкий, прыщавый, пожилой, бедно одетый мужичонка, в котором теперь вряд ли можно было опознать некогда преуспевающего бизнесмена господина Бобкова. Выписавшись из больницы, он получил вторую группу инвалидности и при помощи одной благотворительной организации сумел устроиться на работу в артель инвалидов с несколько неуместным названием «Заря», производящую «молнии» для штанов и сумок. Платили не густо, ездить приходилось к черту на кулички, однако на безрыбье и рак рыба. По крайней мере хоть на хлеб хватало! И на том спасибо!
   – Покупайте свежий номер газеты «Московский комсомолец». Завтрашний выпуск, – внезапно услышал Бобков зычный, сиплый, смутно знакомый голос. Проталкиваясь сквозь толпу, вдоль прохода медленно ковылял обрюзгший мужчина в засаленном пальто. Приглядевшись, Вячеслав Олегович узнал Совкова. Евгений Игоревич выглядел на редкость скверно: постарел лет на десять, окончательно облысел. После перенесенного (из-за пережитых потрясений) микроинсульта левая рука его онемела, плохо слушались ноги...
   – Покупайте свежий номер... – по новой начал Совков.
   «Почему он так громко орет? – мысленно изумился Бобков. – Ведь ему язык отрезали!!! Или... или я сплю?!!»

* * *

   Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия?.. По упорству твоему и нераскаеннику сердцу ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога. Который воздаст каждому по делам его.
   Послание к римлянам святого Апостола Павла 2, 4—7.