Деревянко Илья. Терпилы

   - Конечно! - безмятежно ответил чеченец. - Однако напрасно ты, дорогой, беспокоишься. Я пришел с намерением прекратить бессмысленную бойню и собираюсь предложить взаимовыгодные условия мира.
   - Ну, хорошо, я готов выслушать, - натянуто улыбнулся Костюков.
   - Мы оба люди деловые, трезвые, здравомыслящие, - вкрадчиво начал Расул Магометович. - Мне искренне жаль, что между нами возникли определенные разногласия! Вайнахи - мирный, трудолюбивый народ и...
   - Давай ближе к теме! - нетерпеливо перебил Михаил Петрович. Обойдемся без прелюдий!
   - Ну ладно, - согласился Хусейнов. - Если ближе к теме, то войну вы проигрываете. С нашей командой вам вовек не справиться. Сравни хотя бы потери! Рано или поздно мои джигиты вырежут твоих ребят поголовно!!!
   - Тогда к чему этот балаган с переговорами? - хмуро проворчал Костюков.
   - А вот к чему, - сузил глаза чеченец. - Как я уже упомянул вначале мы оба люди деловые, а война шутка дорогостоящая, большая помеха нормальному ведению бизнеса. Врать не стану, сперва мы хотели попросту стереть вас с лица Земли, но потом я передумал. Добрый я, понимаешь?!
   Михаил Петрович с трудом удержал готовую сорваться с языка ехидную реплику. Он прекрасно осознавал - Хусейнов передумал отнюдь не из гуманистических соображений. Да, действительно, баланс потерь пока не в пользу костюковцев, но и черным изрядно досталось. Особенно от ментов. И еще не известно, чем все закончится!.. Вместе с тем Концерн понес крупные финансовые убытки: торговля героином застопорилась, в публичных домах царит паника - бандерши и девицы опасаются налетов горцев. Поэтому... Гм! Пускай чурка выскажется!..
   - Я предлагаю покончить с враждой и дальше работать совместно! поразглагольствовав минут пять о собственном великодушии, вдруг выдал Расул Магометович.
   - Ин-те-ресно! А каковы будут условия?! - пристально глядя на него, осведомился Костюков.
   - Мы обеспечим большую часть силового прикрытия - раз, - загибая пальцы, начал перечислять Хусейнов, - открываем новые каналы поставки, два! Предлагаем пару надежных банков, три. Быстро и эффективно решаем разные деликатные проблемы, четыре!.. Вы же гарантируете прочную милицейскую "крышу", предоставляете в наше общее пользование свою сеть сбыта, а также берете на себя основную заботу по отмывке денег через благотворительный фонд "Филантропия". Делиться будем так: вам тридцать процентов чистой прибыли, нам семьдесят... Да погоди, погоди, не горячись! - перехватив злобный взгляд Костюкова, замахал мохнатыми руками Хусейнов. - Сперва посмотри, какой получается общий оборот!
   Тут он протянул Михаилу Петровичу листок бумаги, испещренный колонками цифр.
   Несколько минут Костюков напряженно размышлял. С одной стороны, согласно математическим выкладкам чеченца, тридцать процентов в новых условиях (в основном благодаря дополнительным каналам поставки) значительно превышали прежние доходы Концерна. С другой - не хотелось лишаться самостоятельности, превращаться, по сути, в придаток чеченской группировки. Но... в то же время продолжение войны требовало огромных затрат и, главное, могло непосредственно угрожать жизни самого Михаила Петровича!!!
   - В целом приемлемо, - тщательно взвесив "за" и "против", вымолвил, наконец, он. - Правда, имеется серьезная загвоздка: вы забрали у нас пятьсот тысяч долларов плюс товар. О каком сотрудничестве, при таком раскладе, может идти речь?!
   - Не расстраивайся, дорогой! - расплылся в улыбке Расул Магометович. - Деньги и наркотики мы обязательно вернем! Только... есть одна небольшая проблема. Видишь ли, Михаил, твой отморозок Елдашев повинен в смерти моего брата Али. У нас, у вайнахов, родственников любят, ценят и никогда не прощают их убийства! Кровная месть! Законы гор!!!
   - Все ясно! - ответно улыбнулся Костюков (с невероятным внутренним облегчением, кстати). - Откровенно говоря, этот балбес мне тоже опротивел!
   - Выходит, мы поняли друг друга?! - хищно встрепенулся Хусейнов.
   - Ага, поняли! - подтвердил Михаил Петрович. - Сегодня вечером я передаю тебе Елдашева, ты возвращаешь похищенное, а дальше начинаем работать, как договорились!
   - Вах! До чего же приятно иметь дело с разумным человеком! - расцвел Расул Магометович, подумав одновременно: "Шакал ты паршивый! За бабки кого угодно сдашь! Зарезать бы тебя, сволочь! Но, к сожалению, мне слишком нужны твои связи!!!" - Когда и где встретимся? - вслух спросил он, дружески пожимая протянутую Костюковым руку.
   - Я позвоню в течение двух часов, - поднимаясь из-за стола, пообещал Михаил Петрович.
   * * *
   Костюков заманил Елдашева за город, на дачу (якобы для срочного секретного инструктажа); обменял приближенного на доллары и героин, сердечно попрощался с Хусейновым и отбыл в сопровождении милицейского эскорта. Попавший в лапы к чеченцам Валентин умер в нечеловеческих страданиях, растянувшихся в общей сложности примерно на сутки. В конечном итоге его обезображенный, растерзанный труп утопили в яме с жидким навозом у заброшенного коровника, на краю глухой, малолюдной деревушки в Н-ской области. Местные жители ничего не знают о случившемся. Тем не менее, с тех пор они почему-то обходят коровник стороной. А в периоды полнолуний там жутко воют по ночам то ли волки, то ли одичавшие собаки, то ли кто-то еще...
   Часть II
   БОЛЬШОЕ ПЛАВАНИЕ
   Глава 1
   Г. Н-ск. Среда, 5 июня 2002 г. 19 часов 35 минут.
   Сегодня популярный среди нуворишей, супердорогой ресторан "Капуцин" был закрыт для посетителей. На дверях висела табличка "Спецобслуживание". Подступы к зданию охраняли наряды милиции с автоматами. Внутренние помещения - частные секьюрити в оттопыренных пистолетными кобурами однотипных костюмах. В блистающем великолепием банкетном зале отмечалось знаменательное событие: сорокадвухлетие известного российского предпринимателя, хозяина нефтяной компании "Фобос", обладателя двадцати пяти процентов акций торгово-промышленной корпорации "Агасфер", совладельца фармацевтической фирмы "Панацея" и соучредителя "Лабаз-банка" Михаила Петровича Костюкова.
   Длинный стол, уставленный изысканными яствами и бутылками с коллекционными винами; проворные, улыбчивые официанты; тихая, ненавязчивая музыка, запах хорошего табака...
   Слева по центру зала располагался облицованный камнем бассейн с небольшим фонтаном. Справа возвышалась подсвеченная прожекторами эстрада. В данный момент пустая, но полностью подготовленная к использованию. Знаменитый цыганский ансамбль "Чавэлла" должен был появиться там попозже, когда гости основательно разогреются спиртным и возжелают лирики.
   Празднование проходило в довольно узком кругу: сам виновник торжества с супругой Илоной Дмитриевной, три его ближайших деловых партнера, несколько финансовых воротил да парочка крупных государственных чиновников. Часть приглашенных явились с женами, часть с любовницами, приличия ради именуемых "секретаршами". Мужчины в элегантных костюмах вели между собой негромкие, степенные разговоры. Благоухающие духами, сверкающие бриллиантами дамы лениво обменивались великосветскими сплетнями и исподтишка оглядывали друг друга, старательно выискивая во внешности или одежде соседок по столу какие-либо изъяны.
   Михаил Петрович сидел рядом со своим давним подельником Голяковым, ныне держателем основного, семидесятипятипроцентного пакета акций корпорации "Агасфер". За истекшие годы оба они значительно изменились... внешне. Петр Семенович окончательно облысел, безобразно растолстел и здорово постарел. Костюков же напротив - выглядел моложаво, поддерживал хорошую спортивную форму, а также обзавелся утонченно-аристократическими манерами. (Специально занимался с репетиторами.) Кроме того, наши "герои" успели порвать с откровенным криминалом и слыли теперь добропорядочными членами общества. Михаил Петрович даже собирался баллотироваться от "Союза Правых Сил" в Государственную Думу следующего созыва. Лучась дружелюбными улыбками, Костюков с Голяковым беседовали о соотношении доллара к евро, о колебании цен на нефть, об обстановке на мировых фондовых рынках... При этом каждый из них заботливо подливал другому вино, едва замечал, что бокал того опустел. Чуть поодаль второй соучредитель "Лабаз-банка" Александр Исаакович Мелкин и второй совладелец фирмы "Панацея" Сергей Анатольевич Лебедев обсуждали тему, куда более нервирующую, а именно - грядущее закрытие офшоров на Кипре. Однако данное обстоятельство не мешало им всячески демонстрировать самые теплые чувства к собеседнику.
   Незаметно летело время. Постепенно, по мере опустения бутылок, голоса приглашенных становились громче, оживленнее. Деловые вопросы отступали на задний план, сменяясь шутками, прибаутками и модными анекдотами. В зале появилась "Чавэлла", проплясала вокруг стола с традиционным "К нам приехал, к нам приехал Михал Петро-о-ович до-ро-гой", взобрались на сцену и принялись надрывно стенать в обычном цыганском духе. Гости ежеминутно чокались бокалами, провозглашая вычурные тосты во славу господина Костюкова. Особенно старались Лебедев, Мелкин и Голяков.
   "Так кто же первый? Кто?! - благожелательно посматривая на них, мысленно гадал Михаил Петрович. - Надо решать не откладывая, иначе... Н-да-а-а!!! Потом будет поздно! Вопрос - серьезнее некуда! ...Итак - кто первый?"
   На лбу Костюкова наметилась небольшая морщинка. Взгляд его сместился с ближайших деловых партнеров, рассеянно скользнул по прочим пирующим и... неожиданно остановился на новой, впервые выведенной в свет "секретарше" Петра Семеновича. До чего же знакомое лицо! Где-то прежде виденное, причем неоднократно. Но где конкретно? В публичном доме? На одной из бесчисленных презентаций?.. Нет! Обстоятельства были более существенные... Ба-а-а!!! Ведь она же как две капли воды похожа на покойную Зинаиду Ивашкину, формального главбуха финансовой пирамиды "Эльбрус". Голяков тогда настоял на ее скорейшем устранении. Перетрусил аж до медвежьей болезни из-за мифической угрозы собственной шкуре. Смехота!!! Впрочем, справедливости ради, Петя хоть и ссыкун редкостный, но вовсе не дурак. Именно Голяков в период их совместной легализации учуял исходящие от Хусейнова флюиды смертельной опасности. Не хотел проклятый чечен выпускать из сферы влияния капиталы младших компаньонов и тщательно подготавливал убийство обоих. (Так показал под пыткой один из приближенных Расула Магометовича, тайно похищенный телохранителями Костюкова.) Пришлось нанять киллера-профессионала, устроившего старому козлу "несчастный случай". Остальных хусейновских нохчей аккуратненько подставили под ФСБ, благо все они (в той или иной степени) оказались связаны с ичкерийскими мятежниками, с которыми российские власти уже не церемонились.
   Затем Минц, Ермачкин, Пятаков и еще несколько человек, слишком много знавших о прошлой жизни новоявленных "честных бизнесменов". Этих тоже посоветовал ликвидировать друг Петя. В осторожности (пускай зачастую перехлестывающей через край) ему не откажешь! Он всегда действует по принципу - лучше угробить сотню невинных, нежели прошляпить одного, представляющего собой реальную опасность. Очень разумный подход!!! Стоп!.. А сейчас?! Елки-моталки!!! В настоящий момент наибольшая опасность для Голякова сам Михаил Петрович, давно мечтающий прибрать к рукам все акции "Агасфера". Значит... Да!!! Его первого! Промедление смерти подобно!!! А Мелкин с Лебедевым обождут...
   Приняв решение, Костюков почувствовал громадное душевное облегчение. Глаза известного предпринимателя заискрились весельем. Улыбка из заученно-привычной превратилась в искренне-радостную.
   - Давай выпьем за нашу прочную, нерушимую дружбу! - стараясь перекричать голосистую "Чавэллу", обратился он к Петру Семеновичу.
   * * *
   Представительский "Мерседес" плавно катил по широким улицам Н-ска. Встречные машины попадались редко. Большинство окон жилых домов не светилось. Посты ГАИ не отличались активностью. (Празднество закончилось далеко за полночь, ближе к рассвету.) Развалившись на заднем сиденье, Костюков вполуха слушал болтовню супруги, детально обсуждавшей всех без исключения женщин, бывших сегодня в "Капуцине". Он заранее знал финал обязательно попросит очередную тряпку или побрякушку. Да черт с ней. Пусть подавится. Средства позволяют.
   Кондиционер навевал освежающую прохладу. Убаюкивающей скороговоркой журчала речь Илоны. Усталые веки сами собой слипались. Подбородок клонился к груди. Скорей бы добраться до кровати, улечься на белоснежные простыни и спать, спать, спать...
   Внезапно ночную тишину разорвал треск автоматной очереди. Пронзительно завизжали тормоза. Послышались сильный удар металла о бетон, чей-то короткий крик, вторая очередь... Сон с Михаила Петровича как ветром сдуло. Испуганно ахнув, он повалился на пол, инстинктивно постарался заползти куда-нибудь поглубже и в результате очутился под юбкой у жены. Штаны известного предпринимателя позорно намокли. "Поги-и-иб!!!" - истошно завыла в голове паническая мысль. Парализованный страхом, он сжался в комок, безвольно ожидая последнего, контрольного выстрела в упор...
   * * *
   Охранники хозяина "Фобоса" Лев Крючков, Глеб Мальков и Степан Моргунов ехали на джипе вслед за шефом. Заслышав стрельбу, они рефлекторно выхватили оружие, однако, как тут же выяснилось, никакая опасность Михаилу Петровичу не угрожала. Неизвестные злоумышленники на черной "девятке" изрешетили пулями идущую впереди костюковского "мерса" новенькую "Вольво" (потеряв управление, машина врезалась в фонарный столб), притормозили, выпустили по находящимся в салоне людям дополнительную очередь и моментально скрылись на предельной скорости. При первых выстрелах шофер Костюкова Гена резко вдавил тормоз (одновременно с сидящим за рулем джипа Моргуновым), да так и остался стоять неподалеку от искореженного автомобиля. Настороженно озираясь по сторонам, телохранители выбрались наружу. В злосчастной "Вольво" виднелись два мужских трупа с безобразно развороченными черепами. Один впечатался грудью в колонку рулевого управления. Второй, устремившись вперед, безжизненно завис на ремне безопасности. Треснутое лобовое стекло густо покрывали брызги крови и ошметки мозгов. Судя по всему, убийцы отличались завидной меткостью: основная часть пуль попала точно в головы жертв. Больше ничего особенного в окрестностях не наблюдалось. Пустая, безлюдная улица... Равнодушно глянув на мертвецов, амбалы дружно рванулись к "Мерседесу" работодателя и, добежав, едва удержались от неприличного смеха. Открывшаяся их взорам картина была достойна кисти великого художника! На заднем сиденье застыла госпожа Костюкова, напоминающая странную помесь растрепанной куклы и замороженной рыбы. Растопыренные, вытянутые непонятно куда наманикюренные пальцы, вздыбленные волосы, выпученные глаза, накрашенный рот - буквой "о". Михаил Петрович (обычно крутой, непреклонный) почти целиком забился под юбку супруги. Наружу торчала лишь туго обтянутая, поджарая задница. Только молоденький водитель не утратил человеческого облика. Правда, и он дробно постукивал зубами.
   - Илона Дмитриевна, успокойтесь, пожалуйста, - жалея в душе об отсутствии нашатырного спирта, нежно пропел Крючков. - Стреляли не в вас, а вон в ту тачку у столба. Наверное, бандитские разборки!
   - Все в полном порядке! - поспешил добавить Моргунов. - Стрелявшие давно убрались восвояси. Мы здесь одни!
   (Ни малейшей реакции. Прежняя немая сцена.)
   Охранники начали по-новой. В бесплодных увещеваниях мадам Костюковой прошло минуты четыре.
   - Может, хотите водички? - вдруг догадался Глеб Мальков. - Так я мигом! У нас в машине есть минералка!
   Охлажденный "Нарзан" действительно помог Илоне: рот закрылся, руки расслабились, глаза обрели осмысленное выражение. Зато с самим боссом дело не клеилось. Вежливо извлеченный из-под жениной юбки и бережно усаженный на сиденье, он ни в какую не желал приходить в чувство: скулил, икал, трясся, портил воздух, а на любые обращения отвечал тоненьким жалобным повизгиванием.
   "В психушку бы тебя, мудака!" - зло подумал старший из телохранителей Степан Моргунов и, заслышав в отдалении милицейскую сирену, раздраженно бросил Гене: - Ладно, двигай к дому! Не хватало еще с легавыми объясняться!
   Взревев моторами, джип с "Мерседесом" стремительно умчались с места происшествия...
   Глава 2
   В своей квартире, оснащенной суперсовременной сигнализацией, с бронированными дверями, с пуленепробиваемыми окнами (забранными вдобавок стальными решетками), с бдительным постом милицейской охраны на первом этаже подъезда господин Костюков наконец-таки оклемался и мигом впал в неистовство. Кто бы узнал теперь в этом громогласном, пышущем ненавистью, похожем на взбесившегося хищника человеке недавнее жалкое существо?! Перво-наперво досталось "на орехи" троим секьюрити.
   - Почему заранее не предотвратили нападение?! - брызжа слюной, орал Михаил Петрович. - Из-за вас меня чуть не угробили!!! За что деньги получаете, дармоеды?!!
   - Но стреляли-то совсем в другую машину, - осмелился возразить Моргунов.
   - Молчать, сопляк!!! - рявкнул известный предприниматель. - Ты, Степа, дебил от рождения! "В другую машину!" - кривляясь, передразнил он. Ту-пи-ца!!! Киллеры попросту ошиблись! Покушение было заранее спланировано, старательно подготовлено! Я даже знаю, кем конкретно! К счастью, заказчик поскупился и вместо профи нанял недоумков вроде вас! А ну, пшли вон!!!
   Бугаи, толкаясь, выбежали из комнаты.
   - А ты, курица, чего вылупилась?! - развернулся Костюков к супруге. Решила поглазеть на мужа, которому все нервы на хрен истрепали?! Любопытствуешь, дура? Ты лучше на себя в зеркало посмотри! Вылитое пугало огородное! Убирайся к чертям собачьим, пока я тебе в харю не засветил!!!
   Женщина молча удалилась. Она прожила с Михаилом Петровичем пять лет, отлично изучила его характер и презирала "благоверного" до глубины души. Кстати, недавнее, крайне постыдное поведение Костюкова в машине (с последующим удивительным перевоплощением дома) не стало для нее сногсшибательным откровением. Хозяин "Фобоса" постоянно менял обличие в зависимости от ситуации. Перед теми, кого называл друзьями, умело изображал барина-добряка с изысканными манерами, перед журналистами и телевизионщиками - великодушного мецената, перед зависящими от него людьми - суперкрутого, беспощадного босса, но... стоило появиться мельчайшему намеку на конкретную угрозу его драгоценной шкуре, Михаил Петрович моментально превращался в отвратительного слизняка. (Вот примерно как сегодня.)
   Так, полтора года назад, на семейном праздновании Нового года в загородном особняке Костюковых он принял хлопок детской петарды за выстрел снайпера, с треском нагадил в штаны и рыбкой нырнул под стол. А потом, опомнившись, отыскал "виноватого" (им оказался восемнадцатилетний шофер Вася), приказал телохранителям избить мальчишку до полусмерти и в тот же день вышвырнул бедолагу с работы.
   Тем не менее, Илона Дмитриевна ни разу не задумывалась о разводе, но вовсе не по причине слепой, беззаветной привязанности к супругу, а просто из-за денег. Ради них госпожа Костюкова была готова жить с кем угодно. Хоть с самим дьяволом.
   Привычно покачивая бедрами, она прошла в роскошную спальню, по ходу пнув ногой болонку Дусю (надо же на ком-то злость сорвать), выпила рюмочку коньяку, переоделась в ночную сорочку, полюбовалась на недавно купленное алмазное колье и, окончательно успокоившись, улеглась в постель...
   Между тем, оставшийся в одиночестве известный предприниматель продолжал бесноваться. (Костюков по-прежнему пребывал в уверенности, что покушались именно на него, родимого, а заказчиком считал "старого друга" Голякова.)
   - Петька!!! Мразь!!! Пидор!!!. Козел!!! - бестолково мечась по комнате, хрипел он. - Завалить тварюгу!!! Немедленно!!!
   Внезапно Михаил Петрович остановился как вкопанный, захлебнулся руганью и смертельно побледнел. Померещилось бизнесмену, будто из стены вылез протухший, обглоданный могильными червями Расул Магометович и вперился в него мертвым, немигающим взглядом. По комнате распространилось омерзительное зловоние. Хусейнов медленно оторвал от себя кусок гнилого мяса, сунул в рот и громко зачавкал. Костюкова вывернуло наизнанку. Видение мгновенно исчезло, но противный запах остался. Постепенно придя в чувство, Михаил Петрович ощупал собственные штаны сзади, нашел источник зависшего в воздухе "аромата", замысловато выругался, сбросил прямо на пол изгаженную одежду, по селекторной связи приказал горничной "в темпе навести порядок" и голый, с перемазанными жидким калом ягодицами прошествовал в душ. "Ишь Петька-сволочь, до глюков довел! - стоя под горячими струями воды, с демонической злобой думал он. - Ну, ничего, ничего, паскуда! Недолго тебе осталось!!!"
   Отмывшись, Костюков натянул чистый спортивный костюм, вернулся обратно в комнату, достал из загашника упаковку "Реладорма", проигнорировав инструкцию < В инструкции к "Реладорму" говорится, что ни в коем случае нельзя смешивать его со спиртным. Это может привести к весьма печальным последствиям. А господин Костюков, как известно читателю, неплохо "употребил" винца на своем дне рождения.>, проглотил четыре таблетки и запил водой из графина. По мере того, как транквилизатор впитывался в кровь, бешенство улетучивалось, уступая место тупому безразличию. Минут через пятнадцать хозяин "Фобоса" широко зевнул, вяло потянулся, прилег на диван и вскоре оглушительно захрапел.
   - Отрубился! Как пить дать до середины дня! - потихоньку проверив шефа, сообщил Глеб Мальков сидящим на кухне товарищам. - В двенадцать закончим дежурство да отдохнем по-людски!
   - Эх, повезло следующей смене! - завистливо вздохнул Моргунов. Проспавшись, он успокоится. Не будет ребят доставать!!!
   Телохранитель ошибался. Сон не только не принес Костюкову успокоения, но еще больше взвинтил коммерсантские нервы.
   Грезился известному предпринимателю "друг сердечный Петя". Во сне господин Голяков выступал в роли владельца тира, а сам Михаил Петрович в качестве живой мишени, прибитой ржавыми гвоздями к огромному деревянному щиту...
   Тир располагался в центре шумной, многолюдной ярмарки.
   - Подходите, подходите! - с интонациями заправского зазывалы вопит в мегафон Петр Семенович. - Не упускайте шанс заработать! Лично плачу десять баксов за каждый выстрел. За любое попадание - сотню! А тому, кто отстрелит хмырю левое яйцо, полагается суперприз: двадцать тысяч долларов!!!
   От желающих нет отбоя. Ежесекундно щелкают выстрелы. В костюковскую плоть впиваются бесчисленные пули. Правда, он почему-то не умирает, но ощущения, мягко говоря, не из приятных. Словно от укусов тучи разъяренных ос. Михаил Петрович корчится, извивается, визжит, взывает о снисхождении, предлагает посетителям тира астрономические суммы за прекращение стрельбы, однако те отрицательно качают головами, берут винтовки, старательно целятся, нажимают на спусковые крючки...
   Так продолжается бесконечно долго. Сотрясаемый рыданиями Костюков давно потерял счет времени. Ему кажется, что этот кошмар никогда не прекратится. Наконец, по прошествии целой вечности, какой-то счастливчик ухитрился попасть прямехонько в левое яйцо известного предпринимателя. Тот изогнулся в дикой конвульсии, заверещал раненым шакалом и с большим трудом проснулся.
   В незашторенное окно спокойно светило дневное солнце. Где-то в дальней комнате приглушенно играла музыка. Часы показывали четырнадцать тридцать пять. Михаил Петрович со стоном перевернулся на бок. Самочувствие было ужасным: трещала голова, бешено колотящееся сердце норовило выпрыгнуть из груди; ватное непослушное тело болезненно ныло, гортань пересохла, спортивный костюм насквозь пропитался едким потом. Вот уж похмелье так похмелье! Плюс омерзительное, злобно-тоскливое настроение < Если пьяный человек наглотается транквилизаторов и после этого не умрет и не впадет в кому, то "отходняк" у него будет гораздо хуже обычного, сопровождаемый вдобавок тяжелой депрессией.>. В пору бы волком завыть или загрызть кого, да только сил нет.
   - Хр-р-р!!! - нажав кнопку, сказал Костюков в стоящий рядом на журнальном столике селектор. Спустя секунд пятнадцать в комнату вбежала молоденькая горничная Катя с запотевшим кувшином в руках.
   - Долго шляешься, шлюха ленивая! - вдоволь напившись холодного кваса, сипло "поблагодарил" девушку хозяин. - Пока тебя дождешься, загнуться можно! Башку на хрен оторву... А впрочем, ладно, шалава, - неожиданно сменил гнев на милость Михаил Петрович, - принеси мне записную книжку и мобильный телефон. Одна нога здесь - другая там!!!
   Заглянув в записную книжку, господин Костюков узнал, что на сегодняшний день (четверг, 6 июня 2002 года) у него запланированы четыре деловые встречи, а также рабочий ужин с новым зарубежным партнером, американцем Фредом Энималом.
   "Какие к черту встречи?! Какой ужин?! - болезненно скривился известный предприниматель. - Тут, блин, душа с телом расстается!!!"
   Позвонив в свой офис, Михаил Петрович распорядился две встречи (не особо важные) отменить, две перенести на завтра, а ужин с мистером Энималом на послезавтра.
   - Скажешь - болен я. Сердце прихватило на почве чрезмерного переутомления! - сквозь зубы проинструктировал он секретаршу, положил трубку на столик, жадно допил остатки кваса, собрался прилечь обратно, но вдруг, вспомнив дорожный инцидент вкупе с кошмарным сном, едва не лишился чувств от нахлынувшего потоком животного страха. "Нет! Одно мероприятие откладывать нельзя! Ни при каких обстоятельствах!" - кое-как уняв трясучку в конечностях, подумал Костюков, взял телефон и набрал мобильный номер Посредника...