– Господи Иисусе! – выйдя из автомобиля, вдруг схватился за голову Владимир. – Зверюшки-то мои более трех суток не кормлены! В воскресенье, правда, я им оставил большой запас еды и питья (сердцем чуял, что задержусь). Но тем не менее... В общем, к обеду вернусь...
– Чокнутый! – фыркнул пахан «восточных», когда машина Грузинова выехала со двора. – Из-за шайки приблудных кошек да собак срывается сломя голову...
– Прекрати! – холодно осадил Виктора Кононов. – Володя вовсе не чокнутый. Просто он исключительно порядочный человек и честно выполняет взятые на себя обязательства, в данном случае по отношению к подобранным им на улице бездомным животным. Вспомни, как писал Экзюпери[68]: «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».
Белый смущенно отвернулся. «Прав спецназовец, – подумал он. – Поглупел я на старости лет, зачерствел сердцем... Надо исправляться». На этом инцидент был исчерпан...
– Где Калмык? – спросил Игорь, усаживаясь за стол.
– Час назад в Н-ск намылился, – наливая ему чашку чая, ответил Виктор. – Хочет на месте разведать обстановку. Ох, не влип бы! Город-то из-за убийства олигарха на ушах стоит!!!
– Не влипнет! – улыбнулся капитан ГРУ, маленькими глоточками смакуя ароматный напиток. – «Органы» разыскивают вполне конкретных злодеев – Графинова и Сосновского. Мы вчера подбросили следствию целый ворох неопровержимых улик. До Калмыкова никому нет дела! Можешь не сомневаться!
– И то верно! – с видимым облегчением согласился Белый. – Улик у ментов прорва. Ха-ха!!! Пусть разыскивают!
– Какие у нас планы на сегодня? – полюбопытствовал Андрей.
– Отдохнем до вечера, – Игорь взял с тарелки бутерброд с колбасой, – а там посмотрим. – В глазах спецназовца появилось странное выражение. – По-смо-трим, – с расстановкой повторил он. – Мне тут занятный сон приснился. Здоровенная стеклянная банка, а в ней уйма отвратительных пауков с человеческими физиономиями, самозабвенно пожирающих друг друга... Я стоял немного поодаль и молча смотрел. На груди у меня висел большой золотой крест. В итоге в банке остались только трое: черные, здоровенные, злющие... Они вылезли наружу, и я раздавил их каблуком...
– По-твоему, стоит верить снам? – живо заинтересовался Андрей.
– И да... и нет, – задумчиво молвил Кононов. – Большая часть снов – естественное следствие возбужденного воображения человека... Некоторые – результат духовного общения с потусторонним миром, часто с бесовским. Демоны либо врут с целью обольстить, ввести в заблуждение, либо издеваются над уже принадлежащей им душой. Сновидения, например, олигарха Абрамкина или пидораса Лобковича накануне смерти, уверен, были не из приятных... И, наконец, бывают действительно вещие сны, от Бога! Как их отличить от прочих? Однажды я беседовал на данную тему с нашим бригадным священником отцом Александром. Он сказал мне дословно следующее: «Бесы способны принимать любые обличья, кроме православного креста. Могут притвориться даже ангелами света!.. Поэтому к снам нужно относиться осторожно. Не принимать, но и не отвергать. Мало ли... Однако если ты видел образ святого креста, то знай – этот сон точно от Бога!»[69] – Игорь машинально положил обратно на тарелку нетронутый бутерброд. – На протяжении всего сегодняшнего сна я ни на мгновение не расставался с большим золотым крестом, – тихо добавил он. – До сих пор чуть ли не воочию его вижу!
– Значит – вещий!!! – уверенно заявил Андрей.
– Верно! – поддакнул Белецкий-старший. – По крайней мере, до сих пор предчувствия капитана не подводили. Помнишь захват Печорского? То-то!!! Кстати, ты почему не ешь? – с сердитой заботливостью обратился он к Кононову. – Давай жуй! Набирайся сил! Хочешь сто грамм для аппетита? – Жестом фокусника Белый извлек из близстоящего холодильника бутылку армянского коньяка.
– Не надо! – стряхнув задумчивость, решительно, но вместе с тем благодушно воспротивился спецназовец. – Рано расслабляться. Вот когда завершим «зачистку», тогда и напьемся на радостях! Вусмерть!!!
– Заметано! – басовито расхохотался Виктор. – Ловлю на слове! «Горючее» с меня! А пока ешь!!! Иначе зачахнешь!!!
Кононов послушно откусил от бутерброда...
В три часа дня появился Гиви, поспев, как и обещал, к обеду.
– Вы не представляете, ребята, как зверюшки мне обрадовались! – весело болтал Грузинов, уплетая за обе щеки приготовленное Андреем жаркое из свинины. – Кошки мяукали, на руки запрыгивали, собаки с ног до головы облизали... Насилу отбился...
С приездом Владимира все заметно оживились, словно он щедро одарил присутствующих своей неиссякаемой жизненной энергией. Братья Белецкие перебрасывались через стол беззлобными шутками, а обычно суровый, сдержанный Игорь рассказал анекдот: «Лето 1996 года. Президентские выборы. Кипят политические страсти. Ельцин, изображая «несокрушимое здоровье», выплясывает на ростовском стадионе перед толпой избирателей нечто вроде шейка... Неожиданно в Кремль поступает телеграмма-молния от администрации одного провинциального городка: «Срочно высылайте эшелон водки! Наши запасы кончились, народ протрезвел, голосовать отказывается и настойчиво интересуется: «А куда, собственно, подевали царя-батюшку?»
– Выходит, ты монархист! – отсмеявшись, сказал Виктор.
– Да! – подтвердил спецназовец. – Православная монархия именно то, что нужно России! Но мы, к сожалению, к ней еще не готовы. Сперва к власти должен прийти Примаков. Это единственный человек, способный заврачевать страшные раны, нанесенные стране псевдореформаторами. Он укрепит государство и в экономическом, и в военном отношении. Образно выражаясь, вылечит «тело». Душой народа займется православная церковь. А уж потом, в будущем... глядишь, и дождемся Государя императора! Не мы, так наши дети!
– Думаешь, Евгений Максимович сумеет реанимировать Россию? – спросил Владимир.
– Вне всякого сомнения! – уверенно заявил Игорь. – Суди сам. По неофишируемым статистическим данным, за восемь месяцев его премьерства почти на четверть увеличился объем промышленного производства,более чем на треть сократилась утечка капитала за границу[70], выплачена большая часть многолетних федеральных долгов по зарплатам, пенсиям, пособиям... Рубль, вопреки прогнозам спонсируемых из-за бугра экономистов, не рухнул в пропасть, а, напротив, стабилизировался! Березовские, Смоленские... наконец-таки повестки к следователю получили! Причем заметь, Примаков являлся всего-навсего премьером, которому кремлевский «гарант» постоянно палки в колеса вставлял, а будь он президентом... После же отставки Евгения Максимовича различная нечисть снова из щелей повылезала! – Кононов хмуро замолчал, прикурил сигарету...
– Да-а! Полезла нечисть! – печально вздохнул Андрей. – И в Центре, и на местах... В частности, весь Н-ск кровью залили! – Вспомнив расстрел свадьбы, Белецкий-младший помрачнел, ссутулился.
– Пойдемте в комнату, на второй этаж, – в тайной надежде отвлечь брата от невеселых мыслей, с наигранным беспечием предложил Виктор. – «Верховный главнокомандующий» велел отдыхать до вечера. Я, признаться, не прочь часок покемарить!
– Пойдем, – согласился Кононов. – Только не на второй, а на первый этаж!
– Почему? – удивился Белый.
– Не знаю, – пожал плечами капитан ГРУ. – Но лучше на первый!
– З-за ч-что?! – простонал оглушенный, недоумевающий Щеголев.
– Таков сценарий! – издевательски заржал Кесарев.
– Помалкивай, сука! – посоветовал Заболоцкий, приставив «телезвезде» дуло к виску. Тем временем машина вкатила в настежь распахнутые ворота усадьбы и затормозила посреди двора.
– Вытаскивайте предателя! – распорядился Семен Иванович. Заболоцкий с Каретниковым вышвырнули из салона судорожно икающего, всхлипывающего Щеголева и силком поставили на колени.
– Привести приговор в исполнение! – скрестив руки на груди, изрек начальник ГУВД.
Отступив на пару шагов, Кирилл выстрелил полковнику в затылок. Мертвый Сергей ткнулся носом в грязь.
– Молодец! – похвалил Каретникова генерал.
– Шеф, здесь люди, – вместо благодарности тревожно шепнул майор, указывая на открытое окно и не загнанную в гараж «девятку» Гиви. – Необходимо... – Продолжить Кириллу не удалось. Из окна первого этажа прогремели подряд два выстрела.
Первая пуля попала в переносицу Каретникову, вторая пробила навылет грудь Артура. Пораженный Семен Иванович замер как истукан. В следующую секунду на него молча набросился высокий, атлетически сложенный человек с удивительно знакомым лицом...
– Ты мне поможешь устроиться? – с надеждой спрашивал Андрей.
– Помогу, если пройдешь медкомиссию, – скупо улыбаясь, отвечал гэрэушник. – Но учти, платят нам гроши, дисциплина жесткая, учеба тяжелая... Взвоешь да домой к мамке запросишься!
– Не запрошусь! – возмущался Белецкий-младший.
– Попадешь ко мне в роту – поблажки не жди! До полусмерти загоняю! – подначивал капитан.
– Ничего, выдержу! – упрямо поджимал губы Андрей.
– Ах да! Чуть не забыл! Придется ведь особый вступительный экзамен пройти! – притворяясь озабоченным, всплескивал руками Игорь.
– Какой экзамен?
– Тебя засунут в пустую железную бочку, погрузят в вертолет и с высоты птичьего полета сбросят на митинг «младореформаторов». Успеешь за это время выучить наизусть устав – считай, принят, а если умудришься приземлиться на голову Немцову или Кириенко – автоматически лычки сержанта получишь!
– Шутишь?
– Ха-ха! Конечно!!! Кто ж тебе за эдакую шелупонь звание сержанта присвоит?
– Ну ты, Игорь, юморист! – от души смеялся седой двадцатитрехлетний парень.
День постепенно клонился к вечеру. Нежаркое солнце перемещалось с востока на запад. Легкий ветерок теребил верхушки деревьев. В широко распахнутое окно вливался свежий, прохладный воздух. На карнизе, возбужденно чирикая, выясняли отношения воробьи... Внезапно послышался приближающийся рокот мотора.
– Похоже, к нам гости! – затвердел взглядом Игорь, передергивая затвор подаренного Виктором «стечкина» и ставя «флажок»[71] на одиночный огонь.
– Может, Калмык вернулся? – неуверенно предположил Белецкий-младший.
– Не думаю!
Осторожно выглянув в окно, спецназовец увидел четверых мужчин. Один в наручниках – на коленях, двое с пистолетами – на изготовку, четвертый, невооруженный, – в позе Наполеона.
– Генерал Кесарев, – шепнул подошедший Андрей. – А тот, в «браслетах», – полковник Щеголев.
– Привести приговор в исполнение, – донесся до них барственный голос начальника ГУВД.
– Осталось три паука! – невнятно произнес Игорь, когда пуля Каретникова разнесла череп Щеголеву.
Вскинув пистолет, капитан ГРУ двумя меткими выстрелами уложил подручных Семена Ивановича и выпрыгнул в окно, намереваясь захватить генерала живьем. Ошарашенный Кесарев (в принципе неплохой рукопашник) сопротивлялся вяло. Два удара он кое-как сумел заблокировать, но третий – кулаком справа в челюсть – отправил начальника Н-ского ГУВД в глубокий нокаут.
– Проверь остальных, – бросил Андрею Кононов, за ноги втаскивая в дом бесчувственного пленника.
Сжимая в ладони «ТТ», Белецкий-младший подошел к распростертым на земле телам. Разбуженные стрельбой Белый и Гиви наблюдали за ним из окна. Щеголев с Каретниковым были безусловно мертвы, зато третий, Артур, со стоном открыл глаза.
– Продырявь подонку котелок, братишка! – громко посоветовал Виктор.
Андрей колебался в нерешительности. Добивать раненых ему еще ни разу не приходилось, да и не хотелось! Вид беспомощного, истекающего кровью человека вызывал сострадание.
– Не надо, пожалуйста! – угадав чувства парня, жалобно попросил Заболоцкий. – Я оказался с ними вместе по нелепой случайности!!! Клянусь матерью, я ни в чем не виноват!!!
И тут Андрей узнал его голос!!! Именно этот тип в заваленном трупами зале второго этажа приканчивал плачущих женщин и детей, приговаривая: «Не бойтесь, пташки. Дяденька не сделает вам бо-бо!!!»
– Вот и встретились, мразь! – тихо сказал Белецкий-младший, прицеливаясь Артуру в лицо.
– Ты что! Мы даже незнакомы!!! – торопливо забормотал убийца, с ужасом глядя в черное отверстие ствола.
– Очень хорошо знакомы!– заверил Андрей, нажимая спусковой крючок...
– Николай? Кононов?! – прохрипел генерал. – Где мы? В раю? В аду?!!
– Рай тебе, говнюку, не светит, не надейся! – насмешливо фыркнул «мертвец». – А в ад мне, откровенно говоря, самому не хочется! Мы на Земле. В том месте, откуда вы начали свою поганую «приватизацию».
– Но ты же убит, убит! – лепетал начальник ГУВД. – Тебе две пули в спину всадили! А если ты вдруг чудом выжил, то все равно ходить не можешь! Ты должен лежать... под капельницей!
– Ишь, медик выискался! Склифосовский непризнанный! – холодно усмехнулся «мертвец». – Чего ж ты тогда устами Щеголева приказывал мне, покойному, сдаться? Зачем твои громилы обстреливали квартиру моих родителей?!
– Перестраховывался! – уныло сознался Семен Иванович. – Хотя на девяносто девять процентов был уверен в твоей гибели! А ты, оказывается, жив-здоров! Н-не п-понимаю!!!
– Николай Кононов умер! – в голосе синеглазого зазвучала потаенная боль. – Я его брат-близнец. Игорь Кононов – офицер спецназа Главного разведывательного управления. Эх ты, дешевка!!! Мнишь себя профессионалом, а не удосужился навести справки о ближайших родственниках!
У Кесарева перехватило дыхание, в ушах задребезжали ржавые колокольчики.
– Абрамкин с Печорским в аду, ты здесь, – продолжал между тем спецназовец. – Как обстоят дела с прочими участниками «приватизации»?! Где Тузовой, Москаленко, рядовые исполнители? Выкладывай, не стесняйся! Не заставляй меня прибегнуть к пыткам!
– Все мертвы, почти все!!! – сбивчиво, поспешно заговорил генерал. – Тузового с Москаленко прикончил лично я за предательство... Остальные погибли в результате обширного заговора, организованного шефом ФСБ. Выжили лишь Графинов, Сосновский, Лобовой и Хайбулин. Не знаю, где прячутся!.. Тузовой, сволочь, нашел нового спонсора из числа олигархов высшего уровня...
Речь начальника ГУВД прервал оглушительный хохот Кононова.
– Банка с пауками... Осталось трое... Вернее, уже один... Действительно вещий сон... – сквозь взрывы смеха выдавливал он.
– Калмык звонил, – сообщил заглянувший в полуоткрытую дверь Виктор. – Беспредел в городе полностью прекратился. Никаких наездов!!! Представляешь!!! Никаких!!!Например, хозяин ресторана «Дары моря» Ашот Симонян в воскресенье отказался платить в пять раз увеличенную дань... и до сих пор цел-невредим! Уму непостижимо!
– А больше некому наезжать! – весело сказал Игорь. – Вон, в углу, последний паук сидит!
– Па-а-а-нятно! – протянул Белый. – Стеклянная банка?! Золотой крест?!
– Именно!
– Объясните хоть, в чем дело?!! – отчаянно возопил одуревший от страха, ничего не соображающий Кесарев.
– Перебьешься, выродок! В преисподней с чертями объясняйся! – Капитан ГРУ медленно поднял пистолет... В тот краткий миг, пока палец Игоря плавно давил спуск, Семен Иванович успел заглянуть в синие, бездонные глаза спецназовца. В них не было ни жалости, ни ненависти. Только отвращение...
– Чокнутый! – фыркнул пахан «восточных», когда машина Грузинова выехала со двора. – Из-за шайки приблудных кошек да собак срывается сломя голову...
– Прекрати! – холодно осадил Виктора Кононов. – Володя вовсе не чокнутый. Просто он исключительно порядочный человек и честно выполняет взятые на себя обязательства, в данном случае по отношению к подобранным им на улице бездомным животным. Вспомни, как писал Экзюпери[68]: «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».
Белый смущенно отвернулся. «Прав спецназовец, – подумал он. – Поглупел я на старости лет, зачерствел сердцем... Надо исправляться». На этом инцидент был исчерпан...
– Где Калмык? – спросил Игорь, усаживаясь за стол.
– Час назад в Н-ск намылился, – наливая ему чашку чая, ответил Виктор. – Хочет на месте разведать обстановку. Ох, не влип бы! Город-то из-за убийства олигарха на ушах стоит!!!
– Не влипнет! – улыбнулся капитан ГРУ, маленькими глоточками смакуя ароматный напиток. – «Органы» разыскивают вполне конкретных злодеев – Графинова и Сосновского. Мы вчера подбросили следствию целый ворох неопровержимых улик. До Калмыкова никому нет дела! Можешь не сомневаться!
– И то верно! – с видимым облегчением согласился Белый. – Улик у ментов прорва. Ха-ха!!! Пусть разыскивают!
– Какие у нас планы на сегодня? – полюбопытствовал Андрей.
– Отдохнем до вечера, – Игорь взял с тарелки бутерброд с колбасой, – а там посмотрим. – В глазах спецназовца появилось странное выражение. – По-смо-трим, – с расстановкой повторил он. – Мне тут занятный сон приснился. Здоровенная стеклянная банка, а в ней уйма отвратительных пауков с человеческими физиономиями, самозабвенно пожирающих друг друга... Я стоял немного поодаль и молча смотрел. На груди у меня висел большой золотой крест. В итоге в банке остались только трое: черные, здоровенные, злющие... Они вылезли наружу, и я раздавил их каблуком...
– По-твоему, стоит верить снам? – живо заинтересовался Андрей.
– И да... и нет, – задумчиво молвил Кононов. – Большая часть снов – естественное следствие возбужденного воображения человека... Некоторые – результат духовного общения с потусторонним миром, часто с бесовским. Демоны либо врут с целью обольстить, ввести в заблуждение, либо издеваются над уже принадлежащей им душой. Сновидения, например, олигарха Абрамкина или пидораса Лобковича накануне смерти, уверен, были не из приятных... И, наконец, бывают действительно вещие сны, от Бога! Как их отличить от прочих? Однажды я беседовал на данную тему с нашим бригадным священником отцом Александром. Он сказал мне дословно следующее: «Бесы способны принимать любые обличья, кроме православного креста. Могут притвориться даже ангелами света!.. Поэтому к снам нужно относиться осторожно. Не принимать, но и не отвергать. Мало ли... Однако если ты видел образ святого креста, то знай – этот сон точно от Бога!»[69] – Игорь машинально положил обратно на тарелку нетронутый бутерброд. – На протяжении всего сегодняшнего сна я ни на мгновение не расставался с большим золотым крестом, – тихо добавил он. – До сих пор чуть ли не воочию его вижу!
– Значит – вещий!!! – уверенно заявил Андрей.
– Верно! – поддакнул Белецкий-старший. – По крайней мере, до сих пор предчувствия капитана не подводили. Помнишь захват Печорского? То-то!!! Кстати, ты почему не ешь? – с сердитой заботливостью обратился он к Кононову. – Давай жуй! Набирайся сил! Хочешь сто грамм для аппетита? – Жестом фокусника Белый извлек из близстоящего холодильника бутылку армянского коньяка.
– Не надо! – стряхнув задумчивость, решительно, но вместе с тем благодушно воспротивился спецназовец. – Рано расслабляться. Вот когда завершим «зачистку», тогда и напьемся на радостях! Вусмерть!!!
– Заметано! – басовито расхохотался Виктор. – Ловлю на слове! «Горючее» с меня! А пока ешь!!! Иначе зачахнешь!!!
Кононов послушно откусил от бутерброда...
В три часа дня появился Гиви, поспев, как и обещал, к обеду.
– Вы не представляете, ребята, как зверюшки мне обрадовались! – весело болтал Грузинов, уплетая за обе щеки приготовленное Андреем жаркое из свинины. – Кошки мяукали, на руки запрыгивали, собаки с ног до головы облизали... Насилу отбился...
С приездом Владимира все заметно оживились, словно он щедро одарил присутствующих своей неиссякаемой жизненной энергией. Братья Белецкие перебрасывались через стол беззлобными шутками, а обычно суровый, сдержанный Игорь рассказал анекдот: «Лето 1996 года. Президентские выборы. Кипят политические страсти. Ельцин, изображая «несокрушимое здоровье», выплясывает на ростовском стадионе перед толпой избирателей нечто вроде шейка... Неожиданно в Кремль поступает телеграмма-молния от администрации одного провинциального городка: «Срочно высылайте эшелон водки! Наши запасы кончились, народ протрезвел, голосовать отказывается и настойчиво интересуется: «А куда, собственно, подевали царя-батюшку?»
– Выходит, ты монархист! – отсмеявшись, сказал Виктор.
– Да! – подтвердил спецназовец. – Православная монархия именно то, что нужно России! Но мы, к сожалению, к ней еще не готовы. Сперва к власти должен прийти Примаков. Это единственный человек, способный заврачевать страшные раны, нанесенные стране псевдореформаторами. Он укрепит государство и в экономическом, и в военном отношении. Образно выражаясь, вылечит «тело». Душой народа займется православная церковь. А уж потом, в будущем... глядишь, и дождемся Государя императора! Не мы, так наши дети!
– Думаешь, Евгений Максимович сумеет реанимировать Россию? – спросил Владимир.
– Вне всякого сомнения! – уверенно заявил Игорь. – Суди сам. По неофишируемым статистическим данным, за восемь месяцев его премьерства почти на четверть увеличился объем промышленного производства,более чем на треть сократилась утечка капитала за границу[70], выплачена большая часть многолетних федеральных долгов по зарплатам, пенсиям, пособиям... Рубль, вопреки прогнозам спонсируемых из-за бугра экономистов, не рухнул в пропасть, а, напротив, стабилизировался! Березовские, Смоленские... наконец-таки повестки к следователю получили! Причем заметь, Примаков являлся всего-навсего премьером, которому кремлевский «гарант» постоянно палки в колеса вставлял, а будь он президентом... После же отставки Евгения Максимовича различная нечисть снова из щелей повылезала! – Кононов хмуро замолчал, прикурил сигарету...
– Да-а! Полезла нечисть! – печально вздохнул Андрей. – И в Центре, и на местах... В частности, весь Н-ск кровью залили! – Вспомнив расстрел свадьбы, Белецкий-младший помрачнел, ссутулился.
– Пойдемте в комнату, на второй этаж, – в тайной надежде отвлечь брата от невеселых мыслей, с наигранным беспечием предложил Виктор. – «Верховный главнокомандующий» велел отдыхать до вечера. Я, признаться, не прочь часок покемарить!
– Пойдем, – согласился Кононов. – Только не на второй, а на первый этаж!
– Почему? – удивился Белый.
– Не знаю, – пожал плечами капитан ГРУ. – Но лучше на первый!
* * *
Полковника Щеголева выманили из служебного кабинета обманом. Хитроумный Артур навешал Сергею лапши на уши, будто бы они едут снимать новый сног-сшибательный телерепортаж на лоне природы. Пленку завтра же прокрутят по ОРТ... Успевший свыкнуться с ролью «телезвезды», полковник охотно поверил брехне Заболоцкого. Более того – затрепетал в восторге. Один из центральных телеканалов – это тебе не хухры-мухры!!! Всю дорогу Щеголев пребывал в приподнятом настроении, грезил о славе, всеобщей популярности. Может, на него обратит внимание сам хозяин ОРТ господин Березовский, и тогда... тогда... У полковника буквально дух захватывало!!! Однако в полукилометре от дачи Горелкина случилось непредвиденное. Сидевший рядом Артур ни с того ни с сего резко ударил Сергея по голове рукояткой пистолета, а майор Каретников ловко защелкнул на запястьях наручники.– З-за ч-что?! – простонал оглушенный, недоумевающий Щеголев.
– Таков сценарий! – издевательски заржал Кесарев.
– Помалкивай, сука! – посоветовал Заболоцкий, приставив «телезвезде» дуло к виску. Тем временем машина вкатила в настежь распахнутые ворота усадьбы и затормозила посреди двора.
– Вытаскивайте предателя! – распорядился Семен Иванович. Заболоцкий с Каретниковым вышвырнули из салона судорожно икающего, всхлипывающего Щеголева и силком поставили на колени.
– Привести приговор в исполнение! – скрестив руки на груди, изрек начальник ГУВД.
Отступив на пару шагов, Кирилл выстрелил полковнику в затылок. Мертвый Сергей ткнулся носом в грязь.
– Молодец! – похвалил Каретникова генерал.
– Шеф, здесь люди, – вместо благодарности тревожно шепнул майор, указывая на открытое окно и не загнанную в гараж «девятку» Гиви. – Необходимо... – Продолжить Кириллу не удалось. Из окна первого этажа прогремели подряд два выстрела.
Первая пуля попала в переносицу Каретникову, вторая пробила навылет грудь Артура. Пораженный Семен Иванович замер как истукан. В следующую секунду на него молча набросился высокий, атлетически сложенный человек с удивительно знакомым лицом...
* * *
В комнате, предназначавшейся ранее для отдыха обслуживающего персонала особняка, стояли четыре кровати с проволочными сетками. Измотанный за ночь Гиви, повалившись на первую попавшуюся, мгновенно захрапел. Белецкий-старший, сладко потянувшись, тоже вскоре задремал, а Игорю с Андреем не спалось. Стремясь заглушить тягостные воспоминания (один о погибшем брате, другой о кровавой бойне в этом самом доме), они негромко беседовали о спецназе ГРУ, куда Белецкий-младший, едва ли не боготворивший Кононова, теперь страстно мечтал поступить на службу хоть по контракту, хоть как... Без разницы!– Ты мне поможешь устроиться? – с надеждой спрашивал Андрей.
– Помогу, если пройдешь медкомиссию, – скупо улыбаясь, отвечал гэрэушник. – Но учти, платят нам гроши, дисциплина жесткая, учеба тяжелая... Взвоешь да домой к мамке запросишься!
– Не запрошусь! – возмущался Белецкий-младший.
– Попадешь ко мне в роту – поблажки не жди! До полусмерти загоняю! – подначивал капитан.
– Ничего, выдержу! – упрямо поджимал губы Андрей.
– Ах да! Чуть не забыл! Придется ведь особый вступительный экзамен пройти! – притворяясь озабоченным, всплескивал руками Игорь.
– Какой экзамен?
– Тебя засунут в пустую железную бочку, погрузят в вертолет и с высоты птичьего полета сбросят на митинг «младореформаторов». Успеешь за это время выучить наизусть устав – считай, принят, а если умудришься приземлиться на голову Немцову или Кириенко – автоматически лычки сержанта получишь!
– Шутишь?
– Ха-ха! Конечно!!! Кто ж тебе за эдакую шелупонь звание сержанта присвоит?
– Ну ты, Игорь, юморист! – от души смеялся седой двадцатитрехлетний парень.
День постепенно клонился к вечеру. Нежаркое солнце перемещалось с востока на запад. Легкий ветерок теребил верхушки деревьев. В широко распахнутое окно вливался свежий, прохладный воздух. На карнизе, возбужденно чирикая, выясняли отношения воробьи... Внезапно послышался приближающийся рокот мотора.
– Похоже, к нам гости! – затвердел взглядом Игорь, передергивая затвор подаренного Виктором «стечкина» и ставя «флажок»[71] на одиночный огонь.
– Может, Калмык вернулся? – неуверенно предположил Белецкий-младший.
– Не думаю!
Осторожно выглянув в окно, спецназовец увидел четверых мужчин. Один в наручниках – на коленях, двое с пистолетами – на изготовку, четвертый, невооруженный, – в позе Наполеона.
– Генерал Кесарев, – шепнул подошедший Андрей. – А тот, в «браслетах», – полковник Щеголев.
– Привести приговор в исполнение, – донесся до них барственный голос начальника ГУВД.
– Осталось три паука! – невнятно произнес Игорь, когда пуля Каретникова разнесла череп Щеголеву.
Вскинув пистолет, капитан ГРУ двумя меткими выстрелами уложил подручных Семена Ивановича и выпрыгнул в окно, намереваясь захватить генерала живьем. Ошарашенный Кесарев (в принципе неплохой рукопашник) сопротивлялся вяло. Два удара он кое-как сумел заблокировать, но третий – кулаком справа в челюсть – отправил начальника Н-ского ГУВД в глубокий нокаут.
– Проверь остальных, – бросил Андрею Кононов, за ноги втаскивая в дом бесчувственного пленника.
Сжимая в ладони «ТТ», Белецкий-младший подошел к распростертым на земле телам. Разбуженные стрельбой Белый и Гиви наблюдали за ним из окна. Щеголев с Каретниковым были безусловно мертвы, зато третий, Артур, со стоном открыл глаза.
– Продырявь подонку котелок, братишка! – громко посоветовал Виктор.
Андрей колебался в нерешительности. Добивать раненых ему еще ни разу не приходилось, да и не хотелось! Вид беспомощного, истекающего кровью человека вызывал сострадание.
– Не надо, пожалуйста! – угадав чувства парня, жалобно попросил Заболоцкий. – Я оказался с ними вместе по нелепой случайности!!! Клянусь матерью, я ни в чем не виноват!!!
И тут Андрей узнал его голос!!! Именно этот тип в заваленном трупами зале второго этажа приканчивал плачущих женщин и детей, приговаривая: «Не бойтесь, пташки. Дяденька не сделает вам бо-бо!!!»
– Вот и встретились, мразь! – тихо сказал Белецкий-младший, прицеливаясь Артуру в лицо.
– Ты что! Мы даже незнакомы!!! – торопливо забормотал убийца, с ужасом глядя в черное отверстие ствола.
– Очень хорошо знакомы!– заверил Андрей, нажимая спусковой крючок...
* * *
Семен Иванович очнулся в углу маленькой комнатушки без окон с кафельными стенами, несколькими одежными шкафчиками и небольшим столиком у входа. Поначалу Кесарев вообразил, будто находится на том свете, поскольку напротив него сидел на столе мертвый человек с пронзительными ярко-синими глазами и со «стечкиным» в руке.– Николай? Кононов?! – прохрипел генерал. – Где мы? В раю? В аду?!!
– Рай тебе, говнюку, не светит, не надейся! – насмешливо фыркнул «мертвец». – А в ад мне, откровенно говоря, самому не хочется! Мы на Земле. В том месте, откуда вы начали свою поганую «приватизацию».
– Но ты же убит, убит! – лепетал начальник ГУВД. – Тебе две пули в спину всадили! А если ты вдруг чудом выжил, то все равно ходить не можешь! Ты должен лежать... под капельницей!
– Ишь, медик выискался! Склифосовский непризнанный! – холодно усмехнулся «мертвец». – Чего ж ты тогда устами Щеголева приказывал мне, покойному, сдаться? Зачем твои громилы обстреливали квартиру моих родителей?!
– Перестраховывался! – уныло сознался Семен Иванович. – Хотя на девяносто девять процентов был уверен в твоей гибели! А ты, оказывается, жив-здоров! Н-не п-понимаю!!!
– Николай Кононов умер! – в голосе синеглазого зазвучала потаенная боль. – Я его брат-близнец. Игорь Кононов – офицер спецназа Главного разведывательного управления. Эх ты, дешевка!!! Мнишь себя профессионалом, а не удосужился навести справки о ближайших родственниках!
У Кесарева перехватило дыхание, в ушах задребезжали ржавые колокольчики.
– Абрамкин с Печорским в аду, ты здесь, – продолжал между тем спецназовец. – Как обстоят дела с прочими участниками «приватизации»?! Где Тузовой, Москаленко, рядовые исполнители? Выкладывай, не стесняйся! Не заставляй меня прибегнуть к пыткам!
– Все мертвы, почти все!!! – сбивчиво, поспешно заговорил генерал. – Тузового с Москаленко прикончил лично я за предательство... Остальные погибли в результате обширного заговора, организованного шефом ФСБ. Выжили лишь Графинов, Сосновский, Лобовой и Хайбулин. Не знаю, где прячутся!.. Тузовой, сволочь, нашел нового спонсора из числа олигархов высшего уровня...
Речь начальника ГУВД прервал оглушительный хохот Кононова.
– Банка с пауками... Осталось трое... Вернее, уже один... Действительно вещий сон... – сквозь взрывы смеха выдавливал он.
– Калмык звонил, – сообщил заглянувший в полуоткрытую дверь Виктор. – Беспредел в городе полностью прекратился. Никаких наездов!!! Представляешь!!! Никаких!!!Например, хозяин ресторана «Дары моря» Ашот Симонян в воскресенье отказался платить в пять раз увеличенную дань... и до сих пор цел-невредим! Уму непостижимо!
– А больше некому наезжать! – весело сказал Игорь. – Вон, в углу, последний паук сидит!
– Па-а-а-нятно! – протянул Белый. – Стеклянная банка?! Золотой крест?!
– Именно!
– Объясните хоть, в чем дело?!! – отчаянно возопил одуревший от страха, ничего не соображающий Кесарев.
– Перебьешься, выродок! В преисподней с чертями объясняйся! – Капитан ГРУ медленно поднял пистолет... В тот краткий миг, пока палец Игоря плавно давил спуск, Семен Иванович успел заглянуть в синие, бездонные глаза спецназовца. В них не было ни жалости, ни ненависти. Только отвращение...