Страница:
– Отлично, девочка! – похвалил Тюрину Метелкин. – Признаться, не ожидал от тебя такой прыти и если честно – попрощался с жизнью. Твой экс-телохранитель перещелкал бы нас, как куропаток. Опасный субъект!.. Был!!! – тут Виктор Аркадьевич залился точно таким же гадким, пронзительным хихиканьем, как полтора года назад в лесу.
– Я предвидела подобный сценарий развития событий! – горделиво подбоченилась молодая вдова. – У Сергея молниеносная реакция и звериное чутье. Врасплох не застанешь. Соответственно, у вашего болвана с дубиной не было ни единого шанса, и я заблаговременно предприняла меры предосторожности. Кончик иглы смазан специальным экзотическим средством из Африки. Действует безотказно… Ты славно поработал, Сережа, – с улыбкой обратилась ко мне Валентина, – но надобность в тебе, увы, отпала. Ведь уезжаю я не первого февраля, а завтра, и не в США, а в Европу, транзитом через Украину. А главное, я не могла отказать основному деловому партнеру в столь пустячной просьбе. Бизнес, дорогуша, просто бизнес! Никаких личных претензий! Слышь, Виктор, а зачем он тебе понадобился? Раньше как-то забывала спросить!
– Старые счеты! – пожирая меня плотоядным взглядом, ощерился Метелкин. – Кроме того, есть подозрения, что сей крутой парень связан с ФСБ. Однажды он вырвал из моих рук щенка со шлюшкой, заслуживавших суровой кары, и предложил им сотрудничество с органами госбезопасности. Сопляки от сотрудничества уклонились, попробовали свалить из Н-ска, но по причине крайнего скудоумия выбрали именно тот маршрут, где их пасли в первую очередь. В общем, они попали в теплые объятия моих ребят прямо на перроне К-скго вокзала, за полчаса до отхода поезда. Беглецов отвезли в укромное местечко и от избытка чувств забили до смерти.
Девка пыталась вымолить жизнь, ляпнула о предложении Лосева, но адреса его назвать не успела. Загнулась от побоев. Гм, переусердствовали хлопцы! Жаль, я тогда не присутствовал!.. Впрочем, ближе к теме. Вчера я опознал твоего телохранителя в клубе «Брайтон Бич» и моментально заподозрил неладное. ФСБ ведь очень интересуется «белым порошочком». Нашим с тобой хлебушком насущным. А тут такое совпадение!.. Кстати, оставшуюся часть товара приготовила?!
– Да, но о товаре после! – не разжимая губ, прошипела Тюрина. – Продолжай об этом! – Валентина с размаху пнула меня острым носком туфли. Лицо «слабой, беззащитной женщины» превратилось в уродливое мурло разъяренной ведьмы. Красивые черты чудовищно исказились, сузившиеся глаза пылали злобой, на бледных щеках выступили пурпурные пятна, из оскаленного рта капала слюна, больше напоминающая яд.
– Ишь, завелась, кошечка! – фыркнул Метелкин. – Ладно, слушай дальше! Сережу тебе, судя по всему, специально подсунули. Я ведь недаром спрашивал, кто вас познакомил. Помнишь?
Тюрина отрывисто кивнула.
– Так вот, владелец фирмы «Пенелопа» Сема Котов однозначно наводчик! Его взяли два часа назад. В офисе, тепленьким! Итак, подвергнем фээсбэшных агентов перекрестному допросу. Выясним, хи-хи, нюансы, а потом…
– Только не здесь! – подобрав слюни, перебила молодая вдова. – Знаю я ваши методы! Поджаривание на медленном огне, отрезание по живому кусков мяса, сдирание кожи и т. д. и т. п. Весь дом, на хрен, загадите, который, между прочим, уже продан! Новые владельцы въедут послезавтра… Короче, развлекайтесь в своей берлоге. Благо она недалеко отсюда. Да и трупы там прятать удобнее!
– Без проблем, – охотно согласился Виктор Аркадьевич, – но ты, солнышко, еще не все узнала. Позволь закончить?
– Заканчивай! Но не тяни! – поморщилась Тюрина. – Я устала. Ванну собираюсь принять!
– ФСБ может интересоваться и обстоятельствами смерти Коли Тюрина, супруга твоего бывшего! – загробным голосом изрек Метелкин.
– Глупости!!! – мгновенно взвилась на дыбы Валентина. – Там все чисто!!! Я опрыскала солями ртути занавески, ковры и мягкую мебель в кабинете мужа. Они постепенно разрушили организм в наиболее уязвимом месте! Смерть наступила якобы от естественных причин! Тело по-быстрому кремировали. Не подкопаешься!!!
– Заметь, лапуля! – пакостно хихикнул Виктор Аркадьевич. – Брат покойного, Петька, в «якобы» не верит! Недаром он утыкал «жучками» твою городскую квартиру и неоднократно пытался похитить тебя руками своих охламонов. Фээсбэшники, к твоему сведению, гораздо умнее Петюни, и у них тем более могли возникнуть аналогичные подозрения!
– Да-а-а, дей-стви-тельно! – задумчиво протянула молодая вдова. – Доставил хлопот, старый хрен. Хорошо хоть завещание переоформил на мое имя и полностью ввел в курс операций с «порошком»… Расспросите Сережу поподробнее! – тут она снова изо всех сил пнула меня ногой.
– Заболтались мы, Валечка! – зевнул Метелкин. – Пора за работу браться. Как долго действует твой экзотический препарат?!
– Около сорока минут мальчик будет абсолютно беспомощен! – по-вурдалачьи осклабилась Тюрина. – Затем понемногу восстановится. Но, во избежание неприятных эксцессов, свяжите-ка его лучше сейчас, да покрепче!
– Толковая мысль! – одобрил Виктор Аркадьевич, подавая знак своим «быкам», а сам проверил на шее пульс у по-прежнему неподвижного «болвана с дубиной».
– Мертв! – угрюмо констатировал он. – Итого, два трупа за несколько секунд. Силен, собака! Впрочем, нет худа без добра. Если бы не Сережина крутизна, то посланцы Калача вздернули бы тебя на люстре без проблем, и прости-прощай веселая жизнь в Европе!!!
При упоминании о загадочном Калаче Валентина заметно напугалась, занервничала, забегала глазами.
– А разве нет вероятности нового наезда?! – подрагивая губами, спросила она.
– Сомневаюсь! – снисходительно усмехнулся Метелкин. – Двое вчерашних «гостей» конкретно нейтрализованы. Пока Калач сориентируется да вышлет новых, ты будешь далеко за пределами России. «Кинутых» тобой чеченов вовсе опасаться не стоит. Зверье – оно и есть зверье. Мозги у них медленно шевелятся!
– Н-нельзя н-нед-дооценивать противник-ков! – заикаясь, пропищала молодая вдова.
– Не боись, пташка! – по-индюшачьи выпятил грудь Виктор Аркадьевич. – Мы же с тобой!!! Хлопцы у меня отборные. Боевики УНА-УНСО!!! Прошли специальную подготовку. Имеют за плечами солидный боевой опыт. На время нашего недолгого отсутствия я оставлю двоих. Для подстраховки. С ними ты будешь как за каменной стеной! Не сомневайся, лапочка!
– Ну, хорошо, – с облегчением перевела дух Валентина. – Уговорил. Однако постарайся не канителиться!!!
– Одна нога здесь, другая там! – с елейной улыбочкой заверил Метелкин и повелительно махнул пятерней. Трое здоровенных боевиков грубо схватили меня за руки за ноги и, словно неодушевленный предмет, выволокли из столовой.
– Мертвецов забрать не забудьте! – визгливо крикнула им вдогонку Валентина…
Глава 8
Глава 9
– Я предвидела подобный сценарий развития событий! – горделиво подбоченилась молодая вдова. – У Сергея молниеносная реакция и звериное чутье. Врасплох не застанешь. Соответственно, у вашего болвана с дубиной не было ни единого шанса, и я заблаговременно предприняла меры предосторожности. Кончик иглы смазан специальным экзотическим средством из Африки. Действует безотказно… Ты славно поработал, Сережа, – с улыбкой обратилась ко мне Валентина, – но надобность в тебе, увы, отпала. Ведь уезжаю я не первого февраля, а завтра, и не в США, а в Европу, транзитом через Украину. А главное, я не могла отказать основному деловому партнеру в столь пустячной просьбе. Бизнес, дорогуша, просто бизнес! Никаких личных претензий! Слышь, Виктор, а зачем он тебе понадобился? Раньше как-то забывала спросить!
– Старые счеты! – пожирая меня плотоядным взглядом, ощерился Метелкин. – Кроме того, есть подозрения, что сей крутой парень связан с ФСБ. Однажды он вырвал из моих рук щенка со шлюшкой, заслуживавших суровой кары, и предложил им сотрудничество с органами госбезопасности. Сопляки от сотрудничества уклонились, попробовали свалить из Н-ска, но по причине крайнего скудоумия выбрали именно тот маршрут, где их пасли в первую очередь. В общем, они попали в теплые объятия моих ребят прямо на перроне К-скго вокзала, за полчаса до отхода поезда. Беглецов отвезли в укромное местечко и от избытка чувств забили до смерти.
Девка пыталась вымолить жизнь, ляпнула о предложении Лосева, но адреса его назвать не успела. Загнулась от побоев. Гм, переусердствовали хлопцы! Жаль, я тогда не присутствовал!.. Впрочем, ближе к теме. Вчера я опознал твоего телохранителя в клубе «Брайтон Бич» и моментально заподозрил неладное. ФСБ ведь очень интересуется «белым порошочком». Нашим с тобой хлебушком насущным. А тут такое совпадение!.. Кстати, оставшуюся часть товара приготовила?!
– Да, но о товаре после! – не разжимая губ, прошипела Тюрина. – Продолжай об этом! – Валентина с размаху пнула меня острым носком туфли. Лицо «слабой, беззащитной женщины» превратилось в уродливое мурло разъяренной ведьмы. Красивые черты чудовищно исказились, сузившиеся глаза пылали злобой, на бледных щеках выступили пурпурные пятна, из оскаленного рта капала слюна, больше напоминающая яд.
– Ишь, завелась, кошечка! – фыркнул Метелкин. – Ладно, слушай дальше! Сережу тебе, судя по всему, специально подсунули. Я ведь недаром спрашивал, кто вас познакомил. Помнишь?
Тюрина отрывисто кивнула.
– Так вот, владелец фирмы «Пенелопа» Сема Котов однозначно наводчик! Его взяли два часа назад. В офисе, тепленьким! Итак, подвергнем фээсбэшных агентов перекрестному допросу. Выясним, хи-хи, нюансы, а потом…
– Только не здесь! – подобрав слюни, перебила молодая вдова. – Знаю я ваши методы! Поджаривание на медленном огне, отрезание по живому кусков мяса, сдирание кожи и т. д. и т. п. Весь дом, на хрен, загадите, который, между прочим, уже продан! Новые владельцы въедут послезавтра… Короче, развлекайтесь в своей берлоге. Благо она недалеко отсюда. Да и трупы там прятать удобнее!
– Без проблем, – охотно согласился Виктор Аркадьевич, – но ты, солнышко, еще не все узнала. Позволь закончить?
– Заканчивай! Но не тяни! – поморщилась Тюрина. – Я устала. Ванну собираюсь принять!
– ФСБ может интересоваться и обстоятельствами смерти Коли Тюрина, супруга твоего бывшего! – загробным голосом изрек Метелкин.
– Глупости!!! – мгновенно взвилась на дыбы Валентина. – Там все чисто!!! Я опрыскала солями ртути занавески, ковры и мягкую мебель в кабинете мужа. Они постепенно разрушили организм в наиболее уязвимом месте! Смерть наступила якобы от естественных причин! Тело по-быстрому кремировали. Не подкопаешься!!!
– Заметь, лапуля! – пакостно хихикнул Виктор Аркадьевич. – Брат покойного, Петька, в «якобы» не верит! Недаром он утыкал «жучками» твою городскую квартиру и неоднократно пытался похитить тебя руками своих охламонов. Фээсбэшники, к твоему сведению, гораздо умнее Петюни, и у них тем более могли возникнуть аналогичные подозрения!
– Да-а-а, дей-стви-тельно! – задумчиво протянула молодая вдова. – Доставил хлопот, старый хрен. Хорошо хоть завещание переоформил на мое имя и полностью ввел в курс операций с «порошком»… Расспросите Сережу поподробнее! – тут она снова изо всех сил пнула меня ногой.
– Заболтались мы, Валечка! – зевнул Метелкин. – Пора за работу браться. Как долго действует твой экзотический препарат?!
– Около сорока минут мальчик будет абсолютно беспомощен! – по-вурдалачьи осклабилась Тюрина. – Затем понемногу восстановится. Но, во избежание неприятных эксцессов, свяжите-ка его лучше сейчас, да покрепче!
– Толковая мысль! – одобрил Виктор Аркадьевич, подавая знак своим «быкам», а сам проверил на шее пульс у по-прежнему неподвижного «болвана с дубиной».
– Мертв! – угрюмо констатировал он. – Итого, два трупа за несколько секунд. Силен, собака! Впрочем, нет худа без добра. Если бы не Сережина крутизна, то посланцы Калача вздернули бы тебя на люстре без проблем, и прости-прощай веселая жизнь в Европе!!!
При упоминании о загадочном Калаче Валентина заметно напугалась, занервничала, забегала глазами.
– А разве нет вероятности нового наезда?! – подрагивая губами, спросила она.
– Сомневаюсь! – снисходительно усмехнулся Метелкин. – Двое вчерашних «гостей» конкретно нейтрализованы. Пока Калач сориентируется да вышлет новых, ты будешь далеко за пределами России. «Кинутых» тобой чеченов вовсе опасаться не стоит. Зверье – оно и есть зверье. Мозги у них медленно шевелятся!
– Н-нельзя н-нед-дооценивать противник-ков! – заикаясь, пропищала молодая вдова.
– Не боись, пташка! – по-индюшачьи выпятил грудь Виктор Аркадьевич. – Мы же с тобой!!! Хлопцы у меня отборные. Боевики УНА-УНСО!!! Прошли специальную подготовку. Имеют за плечами солидный боевой опыт. На время нашего недолгого отсутствия я оставлю двоих. Для подстраховки. С ними ты будешь как за каменной стеной! Не сомневайся, лапочка!
– Ну, хорошо, – с облегчением перевела дух Валентина. – Уговорил. Однако постарайся не канителиться!!!
– Одна нога здесь, другая там! – с елейной улыбочкой заверил Метелкин и повелительно махнул пятерней. Трое здоровенных боевиков грубо схватили меня за руки за ноги и, словно неодушевленный предмет, выволокли из столовой.
– Мертвецов забрать не забудьте! – визгливо крикнула им вдогонку Валентина…
Глава 8
Меня притащили в подземный гараж особняка и бесцеремонно швырнули на бетонный пол. Следом принесли оба трупа. В гараже стояли джип, «Нива» и фургон с надписью «Хлеб».
«Теперь понятно, зачем Тюрина оставила „мерс“ во дворе, под открытым небом, – подумал я. – Не из беспечности, как казалось раньше, а дабы не демаскировать подельников. Криминальные хохлы прибыли сюда заранее, до нашего приезда, и затаились до поры до времени. Надо отдать должное – затаились умело. Потому я и считал дом безлюдным. Хитры, бестии!!! Но ничего, еще не вечер!» Дело в том, что госпожа Тюрина сильно переоценила свой дьявольский препарат. Или дозу не рассчитала?! По крайней мере на меня он подействовал гораздо слабее, нежели обещала «деловому партнеру» мегера с ангельским личиком. «Около сорока минут мальчик будет абсолютно беспомощен, затем понемногу восстановится!» Гм!!! С момента предательского укола прошло не более получаса, а я уже практически «восстановился», и если бы не проклятые веревки, то показал бы УНА-УНСОвцам «кузькину мать»! Ладно, с веревками мы разберемся. Чуть позже! Когда представится удобный случай… Пока же я старательно прикидывался паралитиком, пускал слюни, бессмысленно таращил глаза и слушал болтающих на «мове»[19] соратников Метелкина. Понять их не составляло особого труда, хоть столь варварское, кощунственное издевательство над русским языком болезненно резало слух.
– Цикавый[20] хлопец! – указывая на меня узловатым пальцем, говорил высокий, плечистый мужик с густыми пшеничными усами. Очевидно, главный в этой компании современных бандеровцев. – Мыколу з Петром вбыв та не почесавси!.. Але трохи почекайте, зараз вин свое дождется![21]
– Файно стусанув[22], – внимательно обследовав упомянутого Мыколу, констатировал второй боевик: пониже ростом, черноволосый, маслянистый, похожий на навозного жука. – Мабуть[23] печинку порвав.
– Файно! – авторитетно подтвердил третий – белобрысый, толстомясый, с крохотными мутными глазками и носом-пятачком. Ну вылитый боров! Он по новой открыл рот, собираясь развить мысль, но тут в гараже появился господин Метелкин. УНА-УНСОвцы мигом притихли, встали «во фрунт» и придали физиономиям верноподданническое выражение.
Судя по всему, Виктор Аркадьевич являлся для них бо-о-ольшим начальством!
– Чего разбазарились, бездельники? – сварливо осведомился он. – Принимайтесь за работу. Живо, мать вашу!.. Куда доставить хмыря, знаете. По дороге ведите себя прилично, не нарушайте правил движения, не привлекайте внимания ментов. Российские легавые хоть и продажны, но не до такой степени, как на вашей «ридной батьковщине». Если они заглянут в кузов и обнаружат там два трупа плюс заложника, то откупиться вам не удастся. Усвоили?!
– Разумеется, шеф! Не беспокойтесь! – на нормальном русском языке заверил «пшеничноусый». – Все обустроим в лучшем виде!!!
– И обыскать не забудьте, – барственно напомнил Метелкин.
– Конечно, конечно! – подхалимски заулыбался «навозный жук».
– Жду вас на базе, – пробурчал Виктор Аркадьевич, уселся в джип и выехал из гаража.
После отбытия «высокого начальства» бразды правления вернулись обратно к «пшеничноусому».
– Поклодьте, хлопцы, сучьего москаля в фургон. И наших жмуров теж! – снова перейдя на «мову», закомандовал он. – Треба швыдчей[24] робыты та повертаться сюды, як наш пан голова казав Вальке! Швыдчей, хлопцы, швыдчей!!!
– Мабуть не пожар, – хмуро заметил «боров».
– Ты шо, божевильный, не слухав, як Виктор размовлял с Валькой у йидальни?![25] – набросился на него «пшеничноусый». – Схрон с шыряловым цея баба десь залышыла[26]… Та ще и злякалась вона мицно!!![27] И во-обще – увянь, падла! – неожиданно по-русски добавил он.
Боров послушно «увял».
Меня сноровисто обыскали, забрали деньги, документы, мобильник и вместе с мертвецами забросили в фургон.
– Мабуть ктось зостанется на стреме у кузове? – когда процесс погрузки завершился, неуверенно спросил главного «навозный жук».
– Та никуды вин не денется! – расхохотался тот. – Вин же закайфованный, повязанный. И так добре доеде!!!
Металлические двери с лязгом захлопнулись. Вскоре заурчал мотор, затрясся пол, и фургон с надписью «Хлеб» тронулся в путь. Я не на шутку развеселился. Спецподготовка! Солидный боевой опыт! А руки вместо того, чтобы закрутить за спину, связали спереди, болваны! Или понадеялись на пресловутый препарат мадам Тюриной?! Все равно ослы! Настоящие профессионалы предпочли бы перестраховаться… Поднеся руки ко рту, я принялся распутывать зубами узел на запястье. Вязка, правда, оказалась крепкой. Я даже сломал зуб, но не обратил внимания на подобный пустяк. Останусь жив, вставлю новый, если же нет, то какая тогда разница?!
С ногами дело пошло легче. Минут через десять я окончательно освободился от веревок, размял затекшие конечности и на ощупь обыскал убитых боевиков. У одного из них в кармане нашелся добротный финский нож. Я хищно усмехнулся. «Ну-с, котики-песики, покувыркаемся! Думаю, черти в аду вам ужасно обрадуются!!!» Сжимая в ладони рукоять ножа, я лег на прежнее место и стал с нетерпением ждать окончания путешествия. Оно, впрочем, не затянулось надолго. Спустя минут пять фургон протрясся по короткому ухабистому проселку и, последний раз содрогнувшись, остановился. Мои конвоиры повылазили из машины.
– Усе, приихалы! – услышал я зычный голос усатого главаря. – Примайте цьего пыдора да волокить до бункера. Зараз ему будэ який хошь товар! Гы-гы-гы!!! Тильки що умыватьтись вин будэ кровью!!!
Со скрежетом отодвинулся наружный засов, двери распахнулись, пропустив вовнутрь бледные лунные лучи. В кузов забрались «боров» с «навозным жуком».
– Пишли, хлопче! До файного майбутня[28]! – гаркнул «навозный жук», дергая меня за левую щиколотку.
– Пишли! – согласился я и врезал ему в лицо каблуком правого ботинка.
Захлебнувшись кровью, боевик повалился на тела мертвых товарищей. «Боров» застыл в изумлении, и в следующий миг острие финки пробило толстяку яремную вену. Смерть наступила мгновенно. Выдернув из раны нож, я пружинисто выпрыгнул из фургона. «Пшеничноусый» только сейчас заподозрил неладное и поспешно сбрасывал с плеча автомат. Однако фактор внезапности продолжал оставаться на моей стороне. Бросок – и финка по самую рукоятку вонзилась в левый глаз современного бандеровца. Нелепо взмахнув руками, он грохнулся навзничь. В этот момент очухавшийся «навозный жук» набросился на меня сзади, сдавив горло «стальным зажимом». Хрипя от удушья, я ухватил его левой рукой за кисть, правой за куртку на плече, резко нагнувшись, перебросил через себя и добил ступней сверху в горло. Плотное тело, посучив ногами, застыло. Переведя дыхание и утерев пот со лба, я быстро обыскал поверженных врагов.
У «борова» и «навозного жука» я обнаружил за пазухами пистолеты «ТТ». Интересно, почему чернявый не воспользовался оружием? От удара мозги заклинило? А у «пшеничноусого» – свои документы, бумажник и мобильник. Затем подобрал валявшийся на земле автомат и настороженно огляделся. Загородная база торгующих наркотиками УНА-УНСОвцев представляла собой заброшенный пионерский лагерь: ветхие строения, гнилой покосившийся забор, поломанные качели, остатки волейбольной площадки… Повсюду мусор, хлам и мерзость запустения. Мое внимание привлекло одно из зданий, сохранившееся лучше других: приземистое, одноэтажное, кирпичное (видимо, бывшая столовая). Рядом с ним темнел массивный джип Метелкина. В зарешеченном полуподвальном окошке горел свет. «Ага, вот тот самый бункер[29], где меня собирались допрашивать с пристрастием, – с недоброй усмешкой подумал я. – Заждались небось, господа хорошие? Ну, ничего, ничего, не расстраивайтесь! Уже иду!»
Приблизившись к «бункеру», я услышал доносящиеся изнутри мучительные вопли, мощным пинком распахнул дверь, столкнулся нос к носу с растерявшимся охранником; концентрированным ударом основания ладони остановил «самостийнику» сердце и, взяв в каждую руку по пистолету, сбежал вниз, по выщербленным от времени каменным ступеням.
В небольшом грязном помещении, предназначавшемся ранее для разделки мясных туш, истязали Семена Котова, раздетого догола, скованного наручниками и подвешенного на вывернутых руках к крюку под потолком. Один боевик со смаком хлестал несчастного коммерсанта резиновыми прыгалками. Другой нагревал над жаровней с углями зловещего вида железные клещи.
– Сознавайся, сучонок, сознавайся! – садистски лыбился рассевшийся на табуретке Виктор Аркадьевич. – Ведь это только цветочки. Ягодки будут впереди!!! Мои хлопчики умеют развязывать языки. У них даже немые разговаривают!
– Точно, разговаривают, – с порога подтвердил я и двумя меткими выстрелами отправил обоих палачей в Преисподнюю. Позеленевший от ужаса господин Метелкин заверещал недорезанным поросенком, судя по характерному звуку, нагадил в штаны и, не дожидаясь команды, заложил руки за затылок. Морща в отвращении нос, я обыскал лязгающего зубами, воняющего потом и дерьмом наркодельца. Оружия при нем не оказалось.
– Сними Семена с дыбы, крыса помойная! – прорычал я. Виктор Аркадьевич опрометью бросился выполнять приказ. Тем временем я изъял у одного из убитых ключи, снял с Котова наручники, жестом предложил коммерсанту одеться и сковал за спиной руки Метелкина.
– Поедешь с нами. Покажешь кратчайшую дорогу к дому, – угрожающе поигрывая желваками, сказал я ему и, сузив глаза, предупредил: – Не вздумай шалить по пути, гаденыш. Убью! Чуешь, чем пахнет? – тут я сунул в нос наркодельцу пахнущее свежей пороховой гарью дуло «ТТ». Виктор Аркадьевич испуганно заблеял. Запах дерьма заметно усилился.
– Кстати о птичках, – вдруг вспомнил я. – Как называется ваша чертова база? То есть раньше называлась?
– П-пионерский л-лагерь «З-зарница», – запинаясь, выдавил Метелкин.
– Адрес?!!
– Ш-шестидесятый километр по К-му шоссе, поворот направо. До упора!
– Слушай, Саш, не перебивая, – набрав на мобильнике номер Сенцова, торопливо заговорил я в трубку. – Высылай две оперативные группы. Первую в бывший пионерский лагерь «Зарница» (я продиктовал адрес), вторую – к особняку Тюриной. Ее координаты есть у тебя в досье. В «Зарнице» несколько трупов наркоторговцев. Не поделили барыши да перебили друг друга. Возьмите с собой поисковых собак. Точно не уверен, но здесь могут находиться тайники с оружием, наркотиками и, возможно, со взрывчаткой. Не исключено минирование отдельных участков территории (у тайников, скорее всего). Поэтому обязательно прихватите саперов. Теперь о жилище Тюриной. Либо в самом доме, либо в окрестностях спрятана значительная партия героина. Это достоверная информация. Увидимся там. Только будьте осторожнее. При Валентине неотлучно дежурят два вооруженных боевика из УНА-УНСО… если они еще живы. А если нет – то вполне вероятна встреча с другими опасными подонками.
– Серега!!! Погоди!!! Не лезь на рожон!!! – отчаянно возопил Сенцов, но я, не отвечая ни слова, отключил мобильник…
Нет, не подумайте, я не собирался корчить из себя киношного супермена, в одиночку разделывающегося со всеми супостатами! Мною руководил простой, холодный расчет. Я прекрасно помнил опасения Валентины насчет загадочного Калача и целиком их разделял. Те двое, чуть не вздернувшие молодую вдову на люстре, были настоящими «профи». Да и сам Калач, похоже, не лыком шит. Вряд ли он не сумеет сориентироваться, как наивно рассчитывал Метелкин. Не следовало сбрасывать со счетов и обманутых Тюриной чеченцев. Что они звери – понятно! Но мозги у них «шевелятся» отнюдь не медленно, а порой побыстрее, чем у иных славян. Так или иначе – жизнь Валентины висит на волоске. Конечно, подлая сучка заслуживает смерти, но она знает много интересного, и надо постараться спасти ее… для допроса! Интуиция подсказывала мне – счет сейчас идет на минуты!!! Фээсбэшникам же добираться долго. Расстояние от Н-ска неблизкое…
– Топай, мразь! – ткнул я Метелкина пистолетом между лопаток. – Сядешь в джип на переднее сиденье. Тьфу, блин! Знал бы, какой ты засранец, – обязательно противогазом запасся!
«Теперь понятно, зачем Тюрина оставила „мерс“ во дворе, под открытым небом, – подумал я. – Не из беспечности, как казалось раньше, а дабы не демаскировать подельников. Криминальные хохлы прибыли сюда заранее, до нашего приезда, и затаились до поры до времени. Надо отдать должное – затаились умело. Потому я и считал дом безлюдным. Хитры, бестии!!! Но ничего, еще не вечер!» Дело в том, что госпожа Тюрина сильно переоценила свой дьявольский препарат. Или дозу не рассчитала?! По крайней мере на меня он подействовал гораздо слабее, нежели обещала «деловому партнеру» мегера с ангельским личиком. «Около сорока минут мальчик будет абсолютно беспомощен, затем понемногу восстановится!» Гм!!! С момента предательского укола прошло не более получаса, а я уже практически «восстановился», и если бы не проклятые веревки, то показал бы УНА-УНСОвцам «кузькину мать»! Ладно, с веревками мы разберемся. Чуть позже! Когда представится удобный случай… Пока же я старательно прикидывался паралитиком, пускал слюни, бессмысленно таращил глаза и слушал болтающих на «мове»[19] соратников Метелкина. Понять их не составляло особого труда, хоть столь варварское, кощунственное издевательство над русским языком болезненно резало слух.
– Цикавый[20] хлопец! – указывая на меня узловатым пальцем, говорил высокий, плечистый мужик с густыми пшеничными усами. Очевидно, главный в этой компании современных бандеровцев. – Мыколу з Петром вбыв та не почесавси!.. Але трохи почекайте, зараз вин свое дождется![21]
– Файно стусанув[22], – внимательно обследовав упомянутого Мыколу, констатировал второй боевик: пониже ростом, черноволосый, маслянистый, похожий на навозного жука. – Мабуть[23] печинку порвав.
– Файно! – авторитетно подтвердил третий – белобрысый, толстомясый, с крохотными мутными глазками и носом-пятачком. Ну вылитый боров! Он по новой открыл рот, собираясь развить мысль, но тут в гараже появился господин Метелкин. УНА-УНСОвцы мигом притихли, встали «во фрунт» и придали физиономиям верноподданническое выражение.
Судя по всему, Виктор Аркадьевич являлся для них бо-о-ольшим начальством!
– Чего разбазарились, бездельники? – сварливо осведомился он. – Принимайтесь за работу. Живо, мать вашу!.. Куда доставить хмыря, знаете. По дороге ведите себя прилично, не нарушайте правил движения, не привлекайте внимания ментов. Российские легавые хоть и продажны, но не до такой степени, как на вашей «ридной батьковщине». Если они заглянут в кузов и обнаружат там два трупа плюс заложника, то откупиться вам не удастся. Усвоили?!
– Разумеется, шеф! Не беспокойтесь! – на нормальном русском языке заверил «пшеничноусый». – Все обустроим в лучшем виде!!!
– И обыскать не забудьте, – барственно напомнил Метелкин.
– Конечно, конечно! – подхалимски заулыбался «навозный жук».
– Жду вас на базе, – пробурчал Виктор Аркадьевич, уселся в джип и выехал из гаража.
После отбытия «высокого начальства» бразды правления вернулись обратно к «пшеничноусому».
– Поклодьте, хлопцы, сучьего москаля в фургон. И наших жмуров теж! – снова перейдя на «мову», закомандовал он. – Треба швыдчей[24] робыты та повертаться сюды, як наш пан голова казав Вальке! Швыдчей, хлопцы, швыдчей!!!
– Мабуть не пожар, – хмуро заметил «боров».
– Ты шо, божевильный, не слухав, як Виктор размовлял с Валькой у йидальни?![25] – набросился на него «пшеничноусый». – Схрон с шыряловым цея баба десь залышыла[26]… Та ще и злякалась вона мицно!!![27] И во-обще – увянь, падла! – неожиданно по-русски добавил он.
Боров послушно «увял».
Меня сноровисто обыскали, забрали деньги, документы, мобильник и вместе с мертвецами забросили в фургон.
– Мабуть ктось зостанется на стреме у кузове? – когда процесс погрузки завершился, неуверенно спросил главного «навозный жук».
– Та никуды вин не денется! – расхохотался тот. – Вин же закайфованный, повязанный. И так добре доеде!!!
Металлические двери с лязгом захлопнулись. Вскоре заурчал мотор, затрясся пол, и фургон с надписью «Хлеб» тронулся в путь. Я не на шутку развеселился. Спецподготовка! Солидный боевой опыт! А руки вместо того, чтобы закрутить за спину, связали спереди, болваны! Или понадеялись на пресловутый препарат мадам Тюриной?! Все равно ослы! Настоящие профессионалы предпочли бы перестраховаться… Поднеся руки ко рту, я принялся распутывать зубами узел на запястье. Вязка, правда, оказалась крепкой. Я даже сломал зуб, но не обратил внимания на подобный пустяк. Останусь жив, вставлю новый, если же нет, то какая тогда разница?!
С ногами дело пошло легче. Минут через десять я окончательно освободился от веревок, размял затекшие конечности и на ощупь обыскал убитых боевиков. У одного из них в кармане нашелся добротный финский нож. Я хищно усмехнулся. «Ну-с, котики-песики, покувыркаемся! Думаю, черти в аду вам ужасно обрадуются!!!» Сжимая в ладони рукоять ножа, я лег на прежнее место и стал с нетерпением ждать окончания путешествия. Оно, впрочем, не затянулось надолго. Спустя минут пять фургон протрясся по короткому ухабистому проселку и, последний раз содрогнувшись, остановился. Мои конвоиры повылазили из машины.
– Усе, приихалы! – услышал я зычный голос усатого главаря. – Примайте цьего пыдора да волокить до бункера. Зараз ему будэ який хошь товар! Гы-гы-гы!!! Тильки що умыватьтись вин будэ кровью!!!
Со скрежетом отодвинулся наружный засов, двери распахнулись, пропустив вовнутрь бледные лунные лучи. В кузов забрались «боров» с «навозным жуком».
– Пишли, хлопче! До файного майбутня[28]! – гаркнул «навозный жук», дергая меня за левую щиколотку.
– Пишли! – согласился я и врезал ему в лицо каблуком правого ботинка.
Захлебнувшись кровью, боевик повалился на тела мертвых товарищей. «Боров» застыл в изумлении, и в следующий миг острие финки пробило толстяку яремную вену. Смерть наступила мгновенно. Выдернув из раны нож, я пружинисто выпрыгнул из фургона. «Пшеничноусый» только сейчас заподозрил неладное и поспешно сбрасывал с плеча автомат. Однако фактор внезапности продолжал оставаться на моей стороне. Бросок – и финка по самую рукоятку вонзилась в левый глаз современного бандеровца. Нелепо взмахнув руками, он грохнулся навзничь. В этот момент очухавшийся «навозный жук» набросился на меня сзади, сдавив горло «стальным зажимом». Хрипя от удушья, я ухватил его левой рукой за кисть, правой за куртку на плече, резко нагнувшись, перебросил через себя и добил ступней сверху в горло. Плотное тело, посучив ногами, застыло. Переведя дыхание и утерев пот со лба, я быстро обыскал поверженных врагов.
У «борова» и «навозного жука» я обнаружил за пазухами пистолеты «ТТ». Интересно, почему чернявый не воспользовался оружием? От удара мозги заклинило? А у «пшеничноусого» – свои документы, бумажник и мобильник. Затем подобрал валявшийся на земле автомат и настороженно огляделся. Загородная база торгующих наркотиками УНА-УНСОвцев представляла собой заброшенный пионерский лагерь: ветхие строения, гнилой покосившийся забор, поломанные качели, остатки волейбольной площадки… Повсюду мусор, хлам и мерзость запустения. Мое внимание привлекло одно из зданий, сохранившееся лучше других: приземистое, одноэтажное, кирпичное (видимо, бывшая столовая). Рядом с ним темнел массивный джип Метелкина. В зарешеченном полуподвальном окошке горел свет. «Ага, вот тот самый бункер[29], где меня собирались допрашивать с пристрастием, – с недоброй усмешкой подумал я. – Заждались небось, господа хорошие? Ну, ничего, ничего, не расстраивайтесь! Уже иду!»
Приблизившись к «бункеру», я услышал доносящиеся изнутри мучительные вопли, мощным пинком распахнул дверь, столкнулся нос к носу с растерявшимся охранником; концентрированным ударом основания ладони остановил «самостийнику» сердце и, взяв в каждую руку по пистолету, сбежал вниз, по выщербленным от времени каменным ступеням.
В небольшом грязном помещении, предназначавшемся ранее для разделки мясных туш, истязали Семена Котова, раздетого догола, скованного наручниками и подвешенного на вывернутых руках к крюку под потолком. Один боевик со смаком хлестал несчастного коммерсанта резиновыми прыгалками. Другой нагревал над жаровней с углями зловещего вида железные клещи.
– Сознавайся, сучонок, сознавайся! – садистски лыбился рассевшийся на табуретке Виктор Аркадьевич. – Ведь это только цветочки. Ягодки будут впереди!!! Мои хлопчики умеют развязывать языки. У них даже немые разговаривают!
– Точно, разговаривают, – с порога подтвердил я и двумя меткими выстрелами отправил обоих палачей в Преисподнюю. Позеленевший от ужаса господин Метелкин заверещал недорезанным поросенком, судя по характерному звуку, нагадил в штаны и, не дожидаясь команды, заложил руки за затылок. Морща в отвращении нос, я обыскал лязгающего зубами, воняющего потом и дерьмом наркодельца. Оружия при нем не оказалось.
– Сними Семена с дыбы, крыса помойная! – прорычал я. Виктор Аркадьевич опрометью бросился выполнять приказ. Тем временем я изъял у одного из убитых ключи, снял с Котова наручники, жестом предложил коммерсанту одеться и сковал за спиной руки Метелкина.
– Поедешь с нами. Покажешь кратчайшую дорогу к дому, – угрожающе поигрывая желваками, сказал я ему и, сузив глаза, предупредил: – Не вздумай шалить по пути, гаденыш. Убью! Чуешь, чем пахнет? – тут я сунул в нос наркодельцу пахнущее свежей пороховой гарью дуло «ТТ». Виктор Аркадьевич испуганно заблеял. Запах дерьма заметно усилился.
– Кстати о птичках, – вдруг вспомнил я. – Как называется ваша чертова база? То есть раньше называлась?
– П-пионерский л-лагерь «З-зарница», – запинаясь, выдавил Метелкин.
– Адрес?!!
– Ш-шестидесятый километр по К-му шоссе, поворот направо. До упора!
– Слушай, Саш, не перебивая, – набрав на мобильнике номер Сенцова, торопливо заговорил я в трубку. – Высылай две оперативные группы. Первую в бывший пионерский лагерь «Зарница» (я продиктовал адрес), вторую – к особняку Тюриной. Ее координаты есть у тебя в досье. В «Зарнице» несколько трупов наркоторговцев. Не поделили барыши да перебили друг друга. Возьмите с собой поисковых собак. Точно не уверен, но здесь могут находиться тайники с оружием, наркотиками и, возможно, со взрывчаткой. Не исключено минирование отдельных участков территории (у тайников, скорее всего). Поэтому обязательно прихватите саперов. Теперь о жилище Тюриной. Либо в самом доме, либо в окрестностях спрятана значительная партия героина. Это достоверная информация. Увидимся там. Только будьте осторожнее. При Валентине неотлучно дежурят два вооруженных боевика из УНА-УНСО… если они еще живы. А если нет – то вполне вероятна встреча с другими опасными подонками.
– Серега!!! Погоди!!! Не лезь на рожон!!! – отчаянно возопил Сенцов, но я, не отвечая ни слова, отключил мобильник…
Нет, не подумайте, я не собирался корчить из себя киношного супермена, в одиночку разделывающегося со всеми супостатами! Мною руководил простой, холодный расчет. Я прекрасно помнил опасения Валентины насчет загадочного Калача и целиком их разделял. Те двое, чуть не вздернувшие молодую вдову на люстре, были настоящими «профи». Да и сам Калач, похоже, не лыком шит. Вряд ли он не сумеет сориентироваться, как наивно рассчитывал Метелкин. Не следовало сбрасывать со счетов и обманутых Тюриной чеченцев. Что они звери – понятно! Но мозги у них «шевелятся» отнюдь не медленно, а порой побыстрее, чем у иных славян. Так или иначе – жизнь Валентины висит на волоске. Конечно, подлая сучка заслуживает смерти, но она знает много интересного, и надо постараться спасти ее… для допроса! Интуиция подсказывала мне – счет сейчас идет на минуты!!! Фээсбэшникам же добираться долго. Расстояние от Н-ска неблизкое…
– Топай, мразь! – ткнул я Метелкина пистолетом между лопаток. – Сядешь в джип на переднее сиденье. Тьфу, блин! Знал бы, какой ты засранец, – обязательно противогазом запасся!
Глава 9
Из предосторожности я не стал подруливать вплотную к тюринской усадьбе, а, не доезжая до нее пятисот метров, свернул с проселка и загнал джип в редкий лесок. Наполовину спятившему со страху Котову я велел сидеть тихо, коли жизнь дорога, а скованному Метелкину связал ноги брючным ремнем, заткнул кляпом рот и для полной гарантии треснул наркодельца рукояткой пистолета по затылку. Сопливо хрюкнув, Виктор Аркадьевич отключился. Я повторно напомнил Семену о необходимости «сидеть тихо». Сунул за пояс один пистолет, положил в карман другой, забросил за спину автомат, выпрыгнул из машины и двинулся по направлению к усадьбе. Пройдя шагов десять, я случайно обернулся и увидел, как дрожащий в ознобе владелец фирмы «Пенелопа» поспешно прячется в багажник. Меня разобрал дурацкий смех. (Наверное, нервы расшатались.)
– Эй, Семен, – негромко окликнул я коммерсанта, – ты в землю заройся поглубже. Тогда стопроцентно не найдут!
Котов не ответил и с силой захлопнул за собой крышку. С грехом пополам успокоившись, я зашагал дальше вдоль дороги, но не выходя из тени деревьев. На освещенном луной проселке меня могут заметить издалека и принять соответствующие меры. Не следует давать врагам дополнительный шанс. «А ведь Семен, пожалуй, поступил правильно! – когда приступ нездорового веселья окончательно прошел, подумал я. – Если мои подозрения насчет Калача и чеченов верны (а они наверняка верны!), то бедолага запросто попадет под раздачу! Пускай лучше отсиживается в багажнике. Так и мне спокойнее!» Под ногами чавкала липкая грязь. Голые, низко свисающие ветви деревьев иногда задевали по лицу. Сырой, вязкий воздух застревал в легких, затруднял дыхание.
«Н-да. Моцион, конечно, не из приятных, – мысленно рассуждал я. – Ночка мрачная, промозглая… Пейзажик еще тот. Хоть дешевый ужастик снимай!.. Стоп! А это кто?!»
Примерно в трехстах метрах от того места, где я оставил джип, стояла темная «Нива» с потушенными фарами. Возле нее, спиной ко мне, справлял малую нужду высокий человек в кожаном пальто. Мы обнаружили друг друга одновременно (я увидел, он услышал). Но у меня, по счастью, имелось одно небольшое преимущество. Пока высокий разворачивался, я успел упасть ничком на землю. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, впустую пропорола воздух. Я ответил выстрелом из «ТТ», попав незнакомцу точно между глаз. Длинное тело неуклюже повалилось на капот. Полежав с минуту, я убедился, что приятелей убиенного поблизости нет, поднялся, подошел к трупу, обыскал одежду и внимательно всмотрелся в мертвое лицо. Внешность чисто славянская, в карманах паспорт на имя Шеянова Александра Валерьевича, водительские права, ключи зажигания и нарисованная от руки подробная схема маршрута от Кольцевой дороги до особняка Тюриной. Рядом на земле лежал импортный ствол с ПББС[30]. Все ясно – водитель, вероятно из людей Калача. Дожидался сообщников, ушедших разбираться с Тюриной. Подобрав трофеи и держа в правой руке пистолет покойного, я легкой рысью припустил к усадьбе. (Бежать быстрее не позволяли сломанные ребра, да и дыхание стоило поберечь.) У распахнутых ворот я наткнулся на тело УНА-УНСОвца с аккуратно перерезанным горлом. «За каменной стеной! Кретин ты, Метелкин!» – презрительно фыркнул я, и тут огромная, невидимая кувалда ударила меня в многострадальную грудь, к счастью, по-прежнему прикрытую бронежилетом, который наследники бандеровцев почему-то не удосужились снять. Я свалился на влажный асфальт и сквозь застилающий глаза туман разглядел двух мужчин с пистолетами в руках. Они гуськом приближались ко мне с очевидным намерением произвести контрольный выстрел в голову. Борясь с дикой болью и удушьем, я укрылся за трупом метелкинского боевика и открыл огонь по парочке киллеров. Помутившееся зрение мешало мне нормально прицелиться. Поэтому из семи выпущенных пуль цели достигла лишь одна, продырявившая череп первому из убийц. Второй мгновенно сориентировался, юркнул за Валентинин «Мерседес» и принялся методично расстреливать меня, словно мишень в тире. Меткости ему было не занимать. Если бы не объемистая туша УНА-УНСОвца, он бы без проблем превратил меня в решето. Пока же пули либо впивались в мертвую плоть «самостийника», либо кровожадно взвизгивали над самой моей головой, не давая возможности подняться и выстрелить в ответ.
«Ну, нет! Так дальше не годится!» – яростно подумал я. Стиснув зубы, кувыркнулся в сторону и разрядил остаток обоймы в бензобак «Мерседеса». Машина исчезла в ослепительно-яркой вспышке взрыва. По двору заметалась вопящая фигура в охваченной пламенем одежде. «Попался, змей поганый!» – удовлетворенно пробормотал я, встал, пошатываясь, перехватил обеими руками автомат и короткой очередью от бедра уложил убийцу наповал. Потом, кое-как переведя дыхание, побрел к дому. Очугуневшие ноги слушались крайне неохотно. Голова кружилась, каждый шаг давался с большим трудом. Спустя долгий промежуток времени я все же добрался до особняка и тяжело поднялся на крыльцо. За входной дверью, в холле распластался второй хохол, убитый одним-единственным выстрелом в сердце. На усатой физиономии застыло изумленное выражение. Очевидно, смерть застигла его врасплох. Валентину я обнаружил в столовой. Она висела на крюке от люстры: вываленный наружу, прокушенный язык, налитые кровью, выпученные глаза. На полу опрокинутая табуретка, а прямо под ногами удавленницы большая лужа мочи[31]. Заказ Калача на «самоубийство» оставался в силе. А трупы УНА-УНСОвцев, не появись я так некстати, киллеры попросту бы закопали в лесу. Следы крови тщательно бы отмыли. И все шито-крыто!
– Эй, Семен, – негромко окликнул я коммерсанта, – ты в землю заройся поглубже. Тогда стопроцентно не найдут!
Котов не ответил и с силой захлопнул за собой крышку. С грехом пополам успокоившись, я зашагал дальше вдоль дороги, но не выходя из тени деревьев. На освещенном луной проселке меня могут заметить издалека и принять соответствующие меры. Не следует давать врагам дополнительный шанс. «А ведь Семен, пожалуй, поступил правильно! – когда приступ нездорового веселья окончательно прошел, подумал я. – Если мои подозрения насчет Калача и чеченов верны (а они наверняка верны!), то бедолага запросто попадет под раздачу! Пускай лучше отсиживается в багажнике. Так и мне спокойнее!» Под ногами чавкала липкая грязь. Голые, низко свисающие ветви деревьев иногда задевали по лицу. Сырой, вязкий воздух застревал в легких, затруднял дыхание.
«Н-да. Моцион, конечно, не из приятных, – мысленно рассуждал я. – Ночка мрачная, промозглая… Пейзажик еще тот. Хоть дешевый ужастик снимай!.. Стоп! А это кто?!»
Примерно в трехстах метрах от того места, где я оставил джип, стояла темная «Нива» с потушенными фарами. Возле нее, спиной ко мне, справлял малую нужду высокий человек в кожаном пальто. Мы обнаружили друг друга одновременно (я увидел, он услышал). Но у меня, по счастью, имелось одно небольшое преимущество. Пока высокий разворачивался, я успел упасть ничком на землю. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, впустую пропорола воздух. Я ответил выстрелом из «ТТ», попав незнакомцу точно между глаз. Длинное тело неуклюже повалилось на капот. Полежав с минуту, я убедился, что приятелей убиенного поблизости нет, поднялся, подошел к трупу, обыскал одежду и внимательно всмотрелся в мертвое лицо. Внешность чисто славянская, в карманах паспорт на имя Шеянова Александра Валерьевича, водительские права, ключи зажигания и нарисованная от руки подробная схема маршрута от Кольцевой дороги до особняка Тюриной. Рядом на земле лежал импортный ствол с ПББС[30]. Все ясно – водитель, вероятно из людей Калача. Дожидался сообщников, ушедших разбираться с Тюриной. Подобрав трофеи и держа в правой руке пистолет покойного, я легкой рысью припустил к усадьбе. (Бежать быстрее не позволяли сломанные ребра, да и дыхание стоило поберечь.) У распахнутых ворот я наткнулся на тело УНА-УНСОвца с аккуратно перерезанным горлом. «За каменной стеной! Кретин ты, Метелкин!» – презрительно фыркнул я, и тут огромная, невидимая кувалда ударила меня в многострадальную грудь, к счастью, по-прежнему прикрытую бронежилетом, который наследники бандеровцев почему-то не удосужились снять. Я свалился на влажный асфальт и сквозь застилающий глаза туман разглядел двух мужчин с пистолетами в руках. Они гуськом приближались ко мне с очевидным намерением произвести контрольный выстрел в голову. Борясь с дикой болью и удушьем, я укрылся за трупом метелкинского боевика и открыл огонь по парочке киллеров. Помутившееся зрение мешало мне нормально прицелиться. Поэтому из семи выпущенных пуль цели достигла лишь одна, продырявившая череп первому из убийц. Второй мгновенно сориентировался, юркнул за Валентинин «Мерседес» и принялся методично расстреливать меня, словно мишень в тире. Меткости ему было не занимать. Если бы не объемистая туша УНА-УНСОвца, он бы без проблем превратил меня в решето. Пока же пули либо впивались в мертвую плоть «самостийника», либо кровожадно взвизгивали над самой моей головой, не давая возможности подняться и выстрелить в ответ.
«Ну, нет! Так дальше не годится!» – яростно подумал я. Стиснув зубы, кувыркнулся в сторону и разрядил остаток обоймы в бензобак «Мерседеса». Машина исчезла в ослепительно-яркой вспышке взрыва. По двору заметалась вопящая фигура в охваченной пламенем одежде. «Попался, змей поганый!» – удовлетворенно пробормотал я, встал, пошатываясь, перехватил обеими руками автомат и короткой очередью от бедра уложил убийцу наповал. Потом, кое-как переведя дыхание, побрел к дому. Очугуневшие ноги слушались крайне неохотно. Голова кружилась, каждый шаг давался с большим трудом. Спустя долгий промежуток времени я все же добрался до особняка и тяжело поднялся на крыльцо. За входной дверью, в холле распластался второй хохол, убитый одним-единственным выстрелом в сердце. На усатой физиономии застыло изумленное выражение. Очевидно, смерть застигла его врасплох. Валентину я обнаружил в столовой. Она висела на крюке от люстры: вываленный наружу, прокушенный язык, налитые кровью, выпученные глаза. На полу опрокинутая табуретка, а прямо под ногами удавленницы большая лужа мочи[31]. Заказ Калача на «самоубийство» оставался в силе. А трупы УНА-УНСОвцев, не появись я так некстати, киллеры попросту бы закопали в лесу. Следы крови тщательно бы отмыли. И все шито-крыто!