Страница:
Попытка Лидса выделить отличительные особенности англских, сакских и ютских захоронений и погребального инвентаря окончились неудачей. Мы уже говорили о том, что культура пришельцев, прибывших во время вторжений, уже была смешанной, и это отражено в археологическом материале. Однако сакский элемент среди поселенцев выделить можно. Анализ распространения круглых фибул, например, как показал мистер Лидс, а позднее – миссис Моррис, выявляет концентрацию их на юго-востоке Англии и в долине Темзы – областях, традиционно считавшихся сакскими. Такие фибулы впервые были обнаружены в низовьях Рейна, на материковой родине саксов. Соответственно, тот факт, что маленькие крестообразные фибулы, найденные в Кенте, имеют сходство с датскими находками, подтверждает указание Беды, что народ Кента происходит от ютов. По мнению доктора Майрса, детальное изучение керамики позволяет предположить, что в Восточной Англии больше поселилось эмигрантов непосредственно из Шлезвига, чем в Нортумбрии, которая, как указал Хантер Блэр, попала под англосаксонское владычество в результате мятежа англосаксонских наемников, нанятых бриттами, и в меньшей степени за счет прямой колонизации. Но в целом археологический материал периода образования поселений смешан настолько, что все попытки рассортировать его по «племенному» признаку остаются и, на мой взгляд, останутся тщетными.
В нашем распоряжении имеется множество археологических свидетельств того, что в Британии еще в период римского господства служили англосаксонские наемники. Наемники занимали те области, жители которых не могли оказать им сопротивление, и затем приглашали своих родичей с другого берега Северного моря присоединиться к ним. Наемники имели обычно смешанное происхождение, как и их родственники, что очень затрудняет изучение этого периода. Примером такой путаницы является, скажем, кладбище, где наряду со старой романо-бриттской посудой найдена англская и сакская; или тот факт, что сакские фибулы находят на территориях англов, саксов и ютов.
Вообще говоря, как только изначальная путаница периода завоевания заканчивается и поселенцы оседают на новой родине, в археологическом материале начинают ясно проявляться особенности: область Эссекса – Уэссекса – Суссекса отличается от Йоркшира – Мерсии – Суффолка и обе они – от богатого Кента. Но вопрос о том, насколько эти отношения связаны с племенными особенностями англов, саксов или ютов, а насколько – с характеристиками вновь формирующейся местной культуры, требует обсуждения.
Одну из главных особенностей археологии англосаксонского Кента составляют украшения с гранатом, и хотя такие украшения находят и в других областях, очевидно, что они главным образом сконцентрированы в пределах этого графства. Однако обнаружение большого количества гранатовых драгоценностей в Саттон-Ху в Суффолке вынуждает археологов пересмотреть свои прежние взгляды. Украшения из Саттон-Ху некоторыми техническими деталями напоминают кентские, но имеют отличительные особенности. Различия позволяют нам выделить кентскую культуру, характеристики которой определялись не племенными особенностями, а экономическими факторами. Географическое положение Кента и его плодородные почвы всегда способствовали процветанию этого региона. Большинство ученых в настоящее время согласны, что гранатовые украшения были наиболее широко распространены во второй половине VI столетия и в первой половине VII, и обстоятельство это отражает богатство и могущество Кента в данный период, воплотившихся, в частности, в фигуре короля Этельберта Кентского, который имел тесные связи с континентом. Но называть эти драгоценности «ютскими», как это часто делается, значит исказить саму суть «кентской проблемы». Доктор Ходжкин разъяснил этот вопрос, написав: «Народность ютов… была создана после завоевания. И произошло это, очевидно, в Кенте». Реально, многие историки, используя слово «ютский», подразумевают «кентский». Когда Беда пишет о Jutarum natio, имея в виду живущих в Кенте и острове Уайт, это в действительности означает, что первые поселенцы в тех областях приплыли из Ютландии и получали подкрепления из той земли, также как из других северноевропейских областей. Таким образом, как только поселенцы осели в землях Кента, и они в силу новых условий и нового географического положения по отношению к франкам начали развивать собственную материальную культуру, также как они сформировали свою законодательную систему и народность.
Если говорить о материальной культуре англов и саксов, картина оказывается не столь ясной. Археологические данные касательно племен, заселявших эти области, получены по большей части благодаря изучению простеньких украшений, англосаксонского варианта нашей нынешней бижутерии. Типологически этот материал делится на две группы, которые можно классифицировать как англские и сакские. Как мы уже говорили, сакские круглые фибулы были распространены в верховьях долины Темзы, Суссексе и Беркшире, а также кое-где на юге Мидленда. Этот тип фибулы часто встречается на континентальной родине саксов, и поэтому их «сакская принадлежность» в Англии не вызывает сомнения. Аналогично, если судить по географии распространения, то небольшое количество «запонок» – застежек, предназначенных для того, чтобы закалывать рукава на запястьях, – можно отнести к «англским» изделиям. Однако я предпочел бы воздержаться от «племенной» идентификации этих артефактов на основании того, что они часто встречаются в области расселения того или иного народа.
Один из типов крестообразных фибул (Оберг III и IV) чаще всего встречается в окрестностях Кембриджа, а также в некоторых местах в Йоркшире и Мерсии. До сих пор, насколько мне известно, ни одной фибулы этого вида не было найдено в сакских областях, однако подобный тип фибулы можно едва считать обычным для всего англского региона. Скорее, он возник в некоей конкретной местности и затем стал продаваться во всех прочих областях. Другой так называемый «англский» тип украшений распространен на такой обширной территории, что, хотя их, возможно, производили только в одном месте, нельзя определить иначе, чем «англские».
Тот факт, что предметы материальной культуры могли распространяться за счет торговли, всегда следует держать в уме. Мы еще вернемся к этому в последующих главах, но сейчас стоит привести несколько примеров того, какой долгий путь совершали отдельные изделия в ранний период англосаксонской истории.
Англосаксонские украшения были найдены в Германии, глиняные кувшины для вина из Нидерландов – в Кенте, кольца из слоновой кости из Африки довольно часто встречаются в англосаксонских погребениях, так же как и раковины каури из тропических вод Индийского океана. Зная, что эти вещи доставлялись на местные рынки из стран, лежащих от Англии на расстоянии тысячи миль, едва ли стоит делать далеко идущие выводы на основании того, где именно в Англии чаще попадается та или иная разновидность простых украшений.
Саттон-Ху
В нашем распоряжении имеется множество археологических свидетельств того, что в Британии еще в период римского господства служили англосаксонские наемники. Наемники занимали те области, жители которых не могли оказать им сопротивление, и затем приглашали своих родичей с другого берега Северного моря присоединиться к ним. Наемники имели обычно смешанное происхождение, как и их родственники, что очень затрудняет изучение этого периода. Примером такой путаницы является, скажем, кладбище, где наряду со старой романо-бриттской посудой найдена англская и сакская; или тот факт, что сакские фибулы находят на территориях англов, саксов и ютов.
Вообще говоря, как только изначальная путаница периода завоевания заканчивается и поселенцы оседают на новой родине, в археологическом материале начинают ясно проявляться особенности: область Эссекса – Уэссекса – Суссекса отличается от Йоркшира – Мерсии – Суффолка и обе они – от богатого Кента. Но вопрос о том, насколько эти отношения связаны с племенными особенностями англов, саксов или ютов, а насколько – с характеристиками вновь формирующейся местной культуры, требует обсуждения.
Одну из главных особенностей археологии англосаксонского Кента составляют украшения с гранатом, и хотя такие украшения находят и в других областях, очевидно, что они главным образом сконцентрированы в пределах этого графства. Однако обнаружение большого количества гранатовых драгоценностей в Саттон-Ху в Суффолке вынуждает археологов пересмотреть свои прежние взгляды. Украшения из Саттон-Ху некоторыми техническими деталями напоминают кентские, но имеют отличительные особенности. Различия позволяют нам выделить кентскую культуру, характеристики которой определялись не племенными особенностями, а экономическими факторами. Географическое положение Кента и его плодородные почвы всегда способствовали процветанию этого региона. Большинство ученых в настоящее время согласны, что гранатовые украшения были наиболее широко распространены во второй половине VI столетия и в первой половине VII, и обстоятельство это отражает богатство и могущество Кента в данный период, воплотившихся, в частности, в фигуре короля Этельберта Кентского, который имел тесные связи с континентом. Но называть эти драгоценности «ютскими», как это часто делается, значит исказить саму суть «кентской проблемы». Доктор Ходжкин разъяснил этот вопрос, написав: «Народность ютов… была создана после завоевания. И произошло это, очевидно, в Кенте». Реально, многие историки, используя слово «ютский», подразумевают «кентский». Когда Беда пишет о Jutarum natio, имея в виду живущих в Кенте и острове Уайт, это в действительности означает, что первые поселенцы в тех областях приплыли из Ютландии и получали подкрепления из той земли, также как из других северноевропейских областей. Таким образом, как только поселенцы осели в землях Кента, и они в силу новых условий и нового географического положения по отношению к франкам начали развивать собственную материальную культуру, также как они сформировали свою законодательную систему и народность.
Если говорить о материальной культуре англов и саксов, картина оказывается не столь ясной. Археологические данные касательно племен, заселявших эти области, получены по большей части благодаря изучению простеньких украшений, англосаксонского варианта нашей нынешней бижутерии. Типологически этот материал делится на две группы, которые можно классифицировать как англские и сакские. Как мы уже говорили, сакские круглые фибулы были распространены в верховьях долины Темзы, Суссексе и Беркшире, а также кое-где на юге Мидленда. Этот тип фибулы часто встречается на континентальной родине саксов, и поэтому их «сакская принадлежность» в Англии не вызывает сомнения. Аналогично, если судить по географии распространения, то небольшое количество «запонок» – застежек, предназначенных для того, чтобы закалывать рукава на запястьях, – можно отнести к «англским» изделиям. Однако я предпочел бы воздержаться от «племенной» идентификации этих артефактов на основании того, что они часто встречаются в области расселения того или иного народа.
Один из типов крестообразных фибул (Оберг III и IV) чаще всего встречается в окрестностях Кембриджа, а также в некоторых местах в Йоркшире и Мерсии. До сих пор, насколько мне известно, ни одной фибулы этого вида не было найдено в сакских областях, однако подобный тип фибулы можно едва считать обычным для всего англского региона. Скорее, он возник в некоей конкретной местности и затем стал продаваться во всех прочих областях. Другой так называемый «англский» тип украшений распространен на такой обширной территории, что, хотя их, возможно, производили только в одном месте, нельзя определить иначе, чем «англские».
Тот факт, что предметы материальной культуры могли распространяться за счет торговли, всегда следует держать в уме. Мы еще вернемся к этому в последующих главах, но сейчас стоит привести несколько примеров того, какой долгий путь совершали отдельные изделия в ранний период англосаксонской истории.
Англосаксонские украшения были найдены в Германии, глиняные кувшины для вина из Нидерландов – в Кенте, кольца из слоновой кости из Африки довольно часто встречаются в англосаксонских погребениях, так же как и раковины каури из тропических вод Индийского океана. Зная, что эти вещи доставлялись на местные рынки из стран, лежащих от Англии на расстоянии тысячи миль, едва ли стоит делать далеко идущие выводы на основании того, где именно в Англии чаще попадается та или иная разновидность простых украшений.
Саттон-Ху
Размер книги не позволяет описать тысячи англосаксонских захоронений, раскопанных в Англии, но одно из этих погребений, обнаруженное в Саттон-Ху около Вудбриджа в Суффолке, заслуживает особого внимания. В нем была найдена коллекция артефактов – богатейшая и ценнейшая из всех, которые когда-либо были открыты на Британских островах. По своей значимости она может равняться разве что с сокровищницей из погребения Хильдерика, франкского короля, умершего в 481 г.
Захоронение было раскопано в Бельгии в 1653 г., но только несколько вещей из него сохранились после того, как воры ограбили парижский музей в 1831 г. Много богатых погребений было найдено в Англии до Саттон-Ху: Таплоу в Бакингемшире, Брумфилд в Эссексе, Коулоу в Дербишире и огромное количество захоронений в Кенте – но все они не идут ни в какое сравнение с сокровищницей короля Восточной Англии.
В 1939 г. археологи, работавшие в Саттон-Ху, начали раскопки овального кургана с углублением посередине, который располагался среди других могильников, на краю откоса, спускавшегося к реке Дебен. Форма кургана, как выяснилось, объяснялась тем, что внутри него находился корабль. Полость образовалась из-за того, что обрушилась крыша деревянной погребальной камеры в средней части корабля, а также благодаря усилиям антикваров XVI или XVII столетия, которые, пытаясь проникнуть внутрь кургана, прорыли шахту в его центре. От корабля сохранились только отпечатки на песке, оставленные сгнившим деревом. Но благодаря умелой работе археологов эти отметины были зафиксированы так, что удалось восстановить строение судна и его общий вид (рис. 17). Первоначально длина судна составляла приблизительно 29 метров. Это было судно с обшивкой внакрой, похожее на то, которое было найдено в Нидеме на юге Ютландии. В отличие от знаменитых викингских судов, этот корабль ходил только на веслах. На нем не было мачты, зато сохранились отпечатки уключин. Не было обнаружено ни следов палубного настила, ни скамей для гребцов, зато в центре сохранились останки погребальной камеры с остроконечной крышей, в которой находился погребальный инвентарь.
На судне не нашли никаких остатков человеческих костей. Курган, вероятно, представлял собой кенотаф[19], памятник знатному и прославленному человеку.
Сокровища и личные вещи, найденные в захоронении, не оставляют сомнения в том, что это был королевский мемориал.
Предметы, найденные в погребении, можно разделить на три группы: a) домашняя утварь и простое оружие, б) личные украшения и личное оружие, в) королевские регалии. В первую группу входят разнообразные цепи, окованные железом деревянные ведра, котлы, глиняная посуда (которая по форме напоминает кентскую, сделанную на гончарном круге), дротики и ангоны[20], боевые топоры с железной рукояткой и множество железных предметов, непонятно для чего предназначенных.
Были найдены и остатки музыкального инструмента, который вначале посчитали прямоугольной арфой; теперь большинство исследователей полагают, что это была круглая лира. Она была разбита перед погребением, и обломки помещены внутрь литой бронзовой чаши, привезенной из Александрии. Также в кургане находились остатки двух рогов для питья, оправленных в серебро, и множество кубков. Один из рогов был восстановлен, и получилось, что он вмещает шесть кварт[21].
Подобные артефакты, за исключением топора с железной рукоятью, постоянно встречаются в англосаксонских захоронениях. Но есть в этой группе и вещи более необычные, многие из которых прибыли издалека, как, например, большое круглое серебряное византийское блюдо с печатями императора Анастасия (491–518). Из других предметов, доставленных из Средиземноморья, следует упомянуть большую серебряную чашу, на которой вычеканено позднеантичное изображение женской головы. Серебряный ковш и небольшая чаща были найдены вместе с десятью полукруглыми серебряными плошками. В центре каждой плошки изображен простой, геометрический или цветочный рисунок. Большой интерес представляет найденная пара ложек хорошо известного классического типа, на которых выгравированы греческими буквами имена Савла и Павла. Подобный намек на обращение апостола должен указывать на обращение или крещение влиятельного человека.
Наконец, мы должны отнести к этой группе три бронзовые чаши с петлями для подвешивания и украшенные орнаментом, выполненным эмалью, в круглых, а в одном случае – в квадратной, плашках. Эти так называемые «подвесные чаши» продолжали делать до VIII столетия, некоторые поздние образцы была найдены в погребениях эпохи викингов в Скандинавии. Декор эмалевых плошек – скорее кельтский, нежели англосаксонский. Обычно в нем использовались элементы спирального орнамента, иногда, как в Саттон-Ху, дополненные небольшими вкраплениями цветного стекла, посаженными на эмаль. Эти осколки отсекали от жезла, состоящего из сплетенных и перекрученных нитей цветного стекла, – образцы таких жезлов были найдены в Ирландии и в монастыре Ярроу, где жил Беда.
О предназначении этих плошек много спорили. Тот факт, что в центре чаши из Саттон-Ху помещалось литое изображение рыбы на подставке и плошки украшены орнаментом внутри, свидетельствует о том, что они предназначались для некоей прозрачной жидкости. Недавно было высказано предположение, что они представляли собой аналог церковной «чаши для омовения пальцев», хотя существует мнение, что они служили светильниками. Возможно, рыба в подвесной чаше из Саттон-Ху изображала хорошо известный христианский символ. Если так, то литургическое предназначение чаши не исключено. Однако, если в чаше держали воду, присутствие рыбы кажется вполне естественным, и за ним не стоит ничего, кроме желания мастера, ее создававшего. Эти чаши, очевидно, изготовлены в кельтских землях, а некоторые, возможно, в Нортумбрии; утверждение доктора Франсуа Анри, что они представляют собой ирландскую работу, не кажется убедительным, если учесть, что подобные артефакты практически не встречаются в Ирландии и весьма распространены на англосакской территории.
Вторая группа артефактов из кенотафа Саттон-Ху включает личные вещи и оружие, положенные точно вдоль линии киля, в центре погребальной камеры. Эти предметы для нас наиболее интересны. Меч с украшенным самоцветами яблоком и ножнами , щит с изображениями птиц и драконов и шлем , покрытый пластинами с выгравированным орнаментом, очень похожи на сходные предметы, найденные в богатых захоронениях Упланда в Швеции. Из Швеции они, скорее всего, и доставлялись. Украшения, однако, вероятнее всего, изготовлялись в Англии. В захоронении были обнаружены 19 золотых украшений: самым большим и наиболее впечатляющим из них является большая золотая пряжка для пояса 13,2 сантиметров в длину и весящая больше 14 унций. Поверхность ее украшает звериный орнамент-плетенка. Петля застежки покрыта более простой плетенкой, но на круглой пластинке над язычком мы видели тот же сложный орнамент. Все линии плетенок украшены маленькими кружочками, выполненными чернью.
Бросается в глаза различие между большой золотой пряжкой и более яркими, многоцветными украшениями, которые составляют большую часть среди личных сокровищ. Накладки на верхнюю часть кошелька , например, представляют собой бордюр из золотой филиграни, оправу со вставками из граната и цветного стекла, к которой крепилась пластина из моржового клыка либо кусок кожи или другого материала; на нем помещались семь плашек и четыре страза. Плашки инкрустированы красными гранатами и мозаикой. В центре вверху располагается плашка с изображением четырех зверей, стоящих по два с каждой стороны; их тела переплетаются; по бокам – две плашки в виде шестиугольников. Ниже шестиугольников помещены фигурки людей, расположенные между двух стоящих на задних лапах животных, а по центру – два изображения каких-то хищных птиц, повернутые в анфас и держащие в когтях добычу, возможно уток. Подлинным шедевром в этой технике является пряжка из двух половинок, которые крепятся к булавке, увенчанной звериной головой . Пряжка была пришита к ткани или коже с помощью крепких ниток. Половинки пряжки похожи, хотя между ними есть небольшие отличия. Закругленные концы образованы изображениями двух кабанов, сплетающимися так, что задние ноги зверей (рис. 3) образуют внешний элемент орнамента, а головы оказываются в центре. Пространство между головой и ногами заполнено тонкой филигранью. Остальная часть пряжки состоит из прямоугольной рамки, с орнаментом-плетенкой, внутренность которой заполнена узором, выполненным в технике перегородчатой эмали. Среди украшений, обнаруженных в Саттон-Ху, едва ли найдется другое столь же изящное. Гранаты были очень тщательно отшлифованы, чтобы легко входить в ячейки, для которых они предназначались. Под каждым гранатом была помещена пластинка из золотой фольги, так что свет, отражаясь от нее под разными углами, проходил через гранаты. Эти предметы вместе с другими менее интересными украшениями, найденными в захоронении, составляют основную часть в собрании драгоценностей, которым присущи ярко выраженные местные восточно-английские черты . Хотя они имеют сходство с изделиями из Кента, украшения из Саттон-Ху, как и остальные вещи, найденные в захоронении, были, очевидно, сделаны в Восточной Англии местными мастерами, но под влиянием шведской, франкской, а также других англосаксонских художественных школ.
Захоронение было раскопано в Бельгии в 1653 г., но только несколько вещей из него сохранились после того, как воры ограбили парижский музей в 1831 г. Много богатых погребений было найдено в Англии до Саттон-Ху: Таплоу в Бакингемшире, Брумфилд в Эссексе, Коулоу в Дербишире и огромное количество захоронений в Кенте – но все они не идут ни в какое сравнение с сокровищницей короля Восточной Англии.
В 1939 г. археологи, работавшие в Саттон-Ху, начали раскопки овального кургана с углублением посередине, который располагался среди других могильников, на краю откоса, спускавшегося к реке Дебен. Форма кургана, как выяснилось, объяснялась тем, что внутри него находился корабль. Полость образовалась из-за того, что обрушилась крыша деревянной погребальной камеры в средней части корабля, а также благодаря усилиям антикваров XVI или XVII столетия, которые, пытаясь проникнуть внутрь кургана, прорыли шахту в его центре. От корабля сохранились только отпечатки на песке, оставленные сгнившим деревом. Но благодаря умелой работе археологов эти отметины были зафиксированы так, что удалось восстановить строение судна и его общий вид (рис. 17). Первоначально длина судна составляла приблизительно 29 метров. Это было судно с обшивкой внакрой, похожее на то, которое было найдено в Нидеме на юге Ютландии. В отличие от знаменитых викингских судов, этот корабль ходил только на веслах. На нем не было мачты, зато сохранились отпечатки уключин. Не было обнаружено ни следов палубного настила, ни скамей для гребцов, зато в центре сохранились останки погребальной камеры с остроконечной крышей, в которой находился погребальный инвентарь.
На судне не нашли никаких остатков человеческих костей. Курган, вероятно, представлял собой кенотаф[19], памятник знатному и прославленному человеку.
Сокровища и личные вещи, найденные в захоронении, не оставляют сомнения в том, что это был королевский мемориал.
Предметы, найденные в погребении, можно разделить на три группы: a) домашняя утварь и простое оружие, б) личные украшения и личное оружие, в) королевские регалии. В первую группу входят разнообразные цепи, окованные железом деревянные ведра, котлы, глиняная посуда (которая по форме напоминает кентскую, сделанную на гончарном круге), дротики и ангоны[20], боевые топоры с железной рукояткой и множество железных предметов, непонятно для чего предназначенных.
Были найдены и остатки музыкального инструмента, который вначале посчитали прямоугольной арфой; теперь большинство исследователей полагают, что это была круглая лира. Она была разбита перед погребением, и обломки помещены внутрь литой бронзовой чаши, привезенной из Александрии. Также в кургане находились остатки двух рогов для питья, оправленных в серебро, и множество кубков. Один из рогов был восстановлен, и получилось, что он вмещает шесть кварт[21].
Подобные артефакты, за исключением топора с железной рукоятью, постоянно встречаются в англосаксонских захоронениях. Но есть в этой группе и вещи более необычные, многие из которых прибыли издалека, как, например, большое круглое серебряное византийское блюдо с печатями императора Анастасия (491–518). Из других предметов, доставленных из Средиземноморья, следует упомянуть большую серебряную чашу, на которой вычеканено позднеантичное изображение женской головы. Серебряный ковш и небольшая чаща были найдены вместе с десятью полукруглыми серебряными плошками. В центре каждой плошки изображен простой, геометрический или цветочный рисунок. Большой интерес представляет найденная пара ложек хорошо известного классического типа, на которых выгравированы греческими буквами имена Савла и Павла. Подобный намек на обращение апостола должен указывать на обращение или крещение влиятельного человека.
Наконец, мы должны отнести к этой группе три бронзовые чаши с петлями для подвешивания и украшенные орнаментом, выполненным эмалью, в круглых, а в одном случае – в квадратной, плашках. Эти так называемые «подвесные чаши» продолжали делать до VIII столетия, некоторые поздние образцы была найдены в погребениях эпохи викингов в Скандинавии. Декор эмалевых плошек – скорее кельтский, нежели англосаксонский. Обычно в нем использовались элементы спирального орнамента, иногда, как в Саттон-Ху, дополненные небольшими вкраплениями цветного стекла, посаженными на эмаль. Эти осколки отсекали от жезла, состоящего из сплетенных и перекрученных нитей цветного стекла, – образцы таких жезлов были найдены в Ирландии и в монастыре Ярроу, где жил Беда.
О предназначении этих плошек много спорили. Тот факт, что в центре чаши из Саттон-Ху помещалось литое изображение рыбы на подставке и плошки украшены орнаментом внутри, свидетельствует о том, что они предназначались для некоей прозрачной жидкости. Недавно было высказано предположение, что они представляли собой аналог церковной «чаши для омовения пальцев», хотя существует мнение, что они служили светильниками. Возможно, рыба в подвесной чаше из Саттон-Ху изображала хорошо известный христианский символ. Если так, то литургическое предназначение чаши не исключено. Однако, если в чаше держали воду, присутствие рыбы кажется вполне естественным, и за ним не стоит ничего, кроме желания мастера, ее создававшего. Эти чаши, очевидно, изготовлены в кельтских землях, а некоторые, возможно, в Нортумбрии; утверждение доктора Франсуа Анри, что они представляют собой ирландскую работу, не кажется убедительным, если учесть, что подобные артефакты практически не встречаются в Ирландии и весьма распространены на англосакской территории.
Вторая группа артефактов из кенотафа Саттон-Ху включает личные вещи и оружие, положенные точно вдоль линии киля, в центре погребальной камеры. Эти предметы для нас наиболее интересны. Меч с украшенным самоцветами яблоком и ножнами , щит с изображениями птиц и драконов и шлем , покрытый пластинами с выгравированным орнаментом, очень похожи на сходные предметы, найденные в богатых захоронениях Упланда в Швеции. Из Швеции они, скорее всего, и доставлялись. Украшения, однако, вероятнее всего, изготовлялись в Англии. В захоронении были обнаружены 19 золотых украшений: самым большим и наиболее впечатляющим из них является большая золотая пряжка для пояса 13,2 сантиметров в длину и весящая больше 14 унций. Поверхность ее украшает звериный орнамент-плетенка. Петля застежки покрыта более простой плетенкой, но на круглой пластинке над язычком мы видели тот же сложный орнамент. Все линии плетенок украшены маленькими кружочками, выполненными чернью.
Бросается в глаза различие между большой золотой пряжкой и более яркими, многоцветными украшениями, которые составляют большую часть среди личных сокровищ. Накладки на верхнюю часть кошелька , например, представляют собой бордюр из золотой филиграни, оправу со вставками из граната и цветного стекла, к которой крепилась пластина из моржового клыка либо кусок кожи или другого материала; на нем помещались семь плашек и четыре страза. Плашки инкрустированы красными гранатами и мозаикой. В центре вверху располагается плашка с изображением четырех зверей, стоящих по два с каждой стороны; их тела переплетаются; по бокам – две плашки в виде шестиугольников. Ниже шестиугольников помещены фигурки людей, расположенные между двух стоящих на задних лапах животных, а по центру – два изображения каких-то хищных птиц, повернутые в анфас и держащие в когтях добычу, возможно уток. Подлинным шедевром в этой технике является пряжка из двух половинок, которые крепятся к булавке, увенчанной звериной головой . Пряжка была пришита к ткани или коже с помощью крепких ниток. Половинки пряжки похожи, хотя между ними есть небольшие отличия. Закругленные концы образованы изображениями двух кабанов, сплетающимися так, что задние ноги зверей (рис. 3) образуют внешний элемент орнамента, а головы оказываются в центре. Пространство между головой и ногами заполнено тонкой филигранью. Остальная часть пряжки состоит из прямоугольной рамки, с орнаментом-плетенкой, внутренность которой заполнена узором, выполненным в технике перегородчатой эмали. Среди украшений, обнаруженных в Саттон-Ху, едва ли найдется другое столь же изящное. Гранаты были очень тщательно отшлифованы, чтобы легко входить в ячейки, для которых они предназначались. Под каждым гранатом была помещена пластинка из золотой фольги, так что свет, отражаясь от нее под разными углами, проходил через гранаты. Эти предметы вместе с другими менее интересными украшениями, найденными в захоронении, составляют основную часть в собрании драгоценностей, которым присущи ярко выраженные местные восточно-английские черты . Хотя они имеют сходство с изделиями из Кента, украшения из Саттон-Ху, как и остальные вещи, найденные в захоронении, были, очевидно, сделаны в Восточной Англии местными мастерами, но под влиянием шведской, франкской, а также других англосаксонских художественных школ.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента