Дей Дерфин. Адреса из прошлого

Дей Дерфин
Адреса из прошлого

1

   Рукопись, казалось, была бесконечной. Старший редактор Оливия Алонсо, отложив карандаш, распахнула окно. День был чудесным – солнечные лучи лежали на столах соломенными веерами, ветерок шевелил верхушки деревьев, лето шло по улицам Бейкерсфилда победоносно зеленым маршем.
   Оливия вернулась к столу, взяла рукопись и пристроилась у нагретого солнцем подоконника. Невзирая на чудную погоду, сегодня она собиралась закончить правку, так что телефонный звонок был совсем некстати. Недовольно хмурясь, Оливия подняла трубку.
   – Мисс Алонсо? Вас приглашает мистер Файзингер! – пискнула секретарша. – И захватите с собой текст романа!
   Секретарша отключилась, а Оливия мгновенно ощутила, как пунцовые пятна покрывают щеки и лоб. Не хватало еще, чтобы Файзингер видел ее в таком состоянии.
   Вынув из сумочки зеркальце и тюбик с тональным кремом, она стала круговыми движениями втирать крем в кожу. Ровный искусственный загар покрыл щеки, подбородок, лоб; лицо стало блестящим как медаль, зато пятна спрятались под тонким слоем грима. Теперь можно было показываться на глаза и самому Господу Богу. Хотя к Богу двадцативосьмилетней девушке пока было рановато, а вот к новому боссу – в самый раз.
   Оливия впорхнула в кабинет главного редактора, не забыв аккуратно прикрыть входную дверь. За те три месяца, которые Файзингер руководил издательством, все уже привыкли к его неторопливому, слегка занудному стилю ведения дел. В деловом этикете нового босса умение аккуратно закрывать дверь стояло едва ли не на первом месте.
   – Здравствуйте, мистер Файзингер! – произнесла Оливия, стараясь не волноваться.
   Папка с романом, зажатая в руках, сдерживала ее порыв, не позволяла вести себя свободно и раскованно.
   Файзингер поднял голову и посмотрел на нее поверх очков, даже не предложив сесть. Это было плохим признаком.
   – Мисс Алонсо… – Файзингер порылся в своих бумагах, разложенных на столе, выудил розовую папочку – то была предпоследняя работа Оливии, которой она втайне даже гордилась. – Неужели вы полагаете, что это работа готова к изданию?
   – Да, я так считаю! – взволнованно проговорила Оливия – она не могла понять, к чему здесь можно придраться.
   – Тогда мы с вами по-разному понимаем суть издательского бизнеса, – сказал Файзингер, глядя куда-то поверх ее головы. – Ведь то, что вы подготовили, прочтет двести, от силы пятьсот человек. Вы это понимаете? Или вы хотите, чтобы книга пылилась на прилавках, а мы несли невосполнимые убытки?
   – Нет, я этого не хочу, – начала оправдываться Оливия, – но мне казалось, что книга должна быть живой, яркой… запоминающейся…
   Файзингер скривил губы.
   – Мисс Алонсо, я говорил не один раз и готов повторить еще тысячу раз: ничего личного! Только то, что интересно читателю! – Рука босса двигалась в такт его речи. – А современному читателю интересна история успеха, то, из чего он состоит. В подготовленной вами рукописи есть все, кроме главного – рецепта успеха…
   – Но у каждого свой рецепт! – попыталась еще раз возразить Оливия. – Тем более что и мистеру Фрезеру понравилось… Он говорил, что с моей помощью разглядел в своей жизни то, чего не видел раньше…
   – Вы меня слышите?! Или нет?! – повысил голос Файзингер. – Это книга о Фрезере, но не для него! Мой принцип – на примере известных людей раскрывать секреты, которые привели их к успеху, а не рассказывать об их любви к жене, детям и прочим особам. Это второстепенно и само собой разумеется…
   – Но многие читатели считают по-другому, – не сдавалась Оливия. – Я подготовила двенадцать книг, и многим мои принципы пришлись по душе… – Она горделиво вскинула голову. – Книги хорошо продавались, а для шести из них потребовались дополнительные тиражи…
   – Оставьте свое мнение при себе! – рявкнул Файзингер. – Еще одна такая оплошность – и нам придется расстаться. Все, идите! И заберите свою рукопись – к понедельнику все должно быть переработано согласно моим указаниям. Список указаний в конце! – Файзингер встал. – А новую работу оставьте у секретаря… Если, конечно, считаете, что там все о’кей!
   Оливия с большим трудом сдержалась, чтобы не сказать этому кретину все, что она о нем думает. Если бы не пятилетний кредит за квартиру да долг в тридцать тысяч долларов, которые она исправно отдавала родителям, когда-то оплатившим ее образование, она бы обязательно хлопнула дверью. Но для этого время еще не пришло. Что ж, нужно потерпеть…
   Оливия дошла до двери, сунула вторую папку под мышку, положила ладонь на дверную ручку.
   – Мисс Алонсо, минуточку! – Файзингер вышел из-за стола и направился к ней. – Давайте-ка свои записи! – Он протянул руку и, внимательно глядя ей в лицо, взял папки и аккуратно положил их на стол. – Где это вы так загорели? Ездили на уик-энд?
   Черт бы его побрал с его предположениями! Оливия покачала головой.
   – Что вы! Я уже забыла, когда отдыхала.
   Босс аккуратно взял ее под руку, подвел к столу. Отодвинул стул, сделал приглашающий жест – дескать, садитесь…
   Настроение у него менялось через каждые пять минут. Оливия присела на краешек стула. Она еще не остыла от разноса и не знала, что удумал Файзингер сейчас.
   – Как вы относитесь к тому, чтобы подготовить книгу о Майкле Гранте? – Файзингер положил перед Оливией стопку подготовленных материалов. – Вы следите за его карьерой?
   – Грант? Вы имеет в виду адвокатскую контору «Грант и компаньоны»?
   – Разумеется. – Файзингер мягко улыбнулся, обошел стол и опустился в свое кресло, словно старый ворон в гнездо. – На мой взгляд, на сегодняшний день это самый популярный человек в Бейкерсфилде. Вы не находите?
   Оливия пожала плечами.
   – К сожалению, я не очень внимательно слежу за судебными процессами. По-моему, это так скучно!
   Честно сказать, Оливия немного лукавила. О Майкле Гранте она слышала, причем разные люди отзывались о нем по-разному. Года два назад этот тридцатилетний красавец с суровой внешностью и пронзительно-синими глазами приехал откуда-то с севера, открыл в городе адвокатскую контору и сразу заявил о себе, как о профессионале высокого уровня. Как-то они со знакомыми обсуждали одно из нашумевших дел Гранта и Рей Макферсон, школьная подруга Оливии, заметила, что новый адвокат никогда не проигрывает, потому что у него нет слабостей. И самое главное – у него нет семьи! Оливия тогда очень удивилась тому, что семья у кого-то ассоциируется со слабостью. Оливия была категорически против. Нет, семья – это сила и опора. Семья – это то, что не даст тебе упасть, даже если рухнет все остальное.
   – И что самое интересное – о Гранте никто ничего толком не знает! – улыбнулся Файзингер. – Откуда у него этот характер, где его корни и, главное, в чем секрет его успеха? – Босс положил локти на стол. – А ведь это, я уверен, интересует не только его клиентов? Признайтесь как на духу… – Файзингер ткнул пальцем в фотографию Гранта, – разве вам, молодой незамужней леди, не интересен этот мужчина?
   Если честно, об этом Оливия не думала. Она взяла фотографию в руки, внимательно вгляделась в мужественное, слегка отчужденное лицо человека-загадки. Интересен ли он ей? Пожалуй, нет – слишком властен, с таким трудно общаться. Хотя на месте клиента, который нуждается в защите, она бы, конечно, скорее доверилась Гранту, чем такому, как, к примеру, Файзингер. Этот загадочный адвокат, судя по всему, является воплощением честного подхода к делу. Можно даже сказать, что он красив, хотя слишком правилен. Этакий мистер Справедливость…
   – Пожалуй, он не в моем вкусе, – задумчиво сказала Оливия, кладя фото обратно. – Хотя… – она заметила, как недовольно дернулись брови мистера Файзингера, – такой тип, несомненно, нравится девушкам. Да и не только девушкам, – поспешно добавила Оливия.
   Мистер Файзингер решительно кашлянул.
   – А раз вы согласны, то давайте займемся этим проектом! И как можно быстрее! – Файзингер заговорщицки ей подмигнул. – Тем более что сегодня у Гранта день рождения и я с большим трудом раздобыл приглашение. – Файзингер в упор смотрел на Оливию. – Я думаю, что вы со своим умом и красотой, мисс Алонсо, сумеет найти ключ к его сердцу. А главное, к биографии. Вы согласны?
   Даже если Оливия была бы категорически против, кредит и долг в тридцать тысяч не смогли бы заставить ее сказать «нет».
   – Конечно, мистер Файзингер, я согласна, – выдохнула Оливия, сунув приглашение в кармашек пиджака. – Я думаю, что сумею разговорить этого твердокаменного адвоката.
   – Очень на это надеюсь! – Босс слегка приподнялся. – Это будет грандиозный проект, конкуренты сдохнут от зависти!
   Обнадеживающе улыбнувшись, Оливия вышла из кабинета Файзингера с тяжелым сердцем. Мало того, что она с трудом представляла себя, о чем будет разговаривать с этим суровым каменотесом, ей было жалко двух месяцев, потраченных на подготовку рукописи документального романа. И теперь срок его издания отодвинется на неопределенный срок, а ведь никто не гарантирует, что Фрезер согласится с ее подходом к делу.
   Говоря о конкурентах, Файзингер, разумеется, шутил. В Бейкерсфилде было только три издательства, каждое из которых занималось исключительно своими проектами. Хотя парочка бывших сотрудников, не сработавшихся с Файзингером, была бы не против, если у их бывшего босса дело застопорилось. Поэтому, начиная новый проект, надо было держать рот на замке. От неприятностей никто не застрахован.
   Вернувшись в кабинет, Оливия, удобно устроившись в кресле, с головой погрузилась в пучины Интернета. Оказывается, адвокат Грант был достаточно известным человеком, во всяком случае на ее запрос компьютер выдал добрый десяток статей. Когда в тексте появлялось нечто интересное, она выделяла это место и сбрасывала понравившийся кусок в рабочую папку. Около полудня в правом углу монитора призывным квадратиком замелькало сообщение о том, что ей пришло письмо. Оливия нажала на мигающий значок и открыла письмецо.
   Это было письмо от Рей.
   «Ждем «У Сабрины»! Мы заказали столик на 13.00. Рей, Делиз».
   Подружки по старой памяти слали ей письма на электронный адрес. Это было их сердечным паролем, тайной, похожей на ту, что скрепляет союз единомышленников, приобщает их к общему делу. Когда-то, учась в школе, они договорились не только перезваниваться, но и в случае необходимости писать друг другу пространные письма. Ведь письмо, даже если оно электронное, а не бумажное, это тайный порядок букв, каждая из них проверена временем и судьбой и значит больше, чем прозрачная легковесная речь. Адрес, на который слали ей письма Рей и Делиз, знали только самые близкие люди. Для деловой переписки Оливия использовала другие адреса.
   Сложив папки в сейф и переведя компьютер в режим ожидания, Оливия выскочила из кабинета, не забыв бросить в сумочку фотографию Майкла Гранта. Ей не терпелось показать фото своим ближайшим подругам – они всегда могли подсказать нечто дельное, направить на путь истинный.

2

   В кондитерской «У Сабрины» было хоть и многолюдно, но тихо. Хозяйка заведения переехала в Бейкерсфилд еще в середине прошлого века, и с тех пор это заведение блюло однажды заведенные правила: мраморные столы украшали букеты цветов, музыка играла негромко, для курящих в задней части помещения был выделен небольшой зал, так что запаха дыма здесь не было и в помине.
   Рей, тридцатилетняя блондинка с высоко взбитой копной волос, уже сидела за столом, попивая кофе из крохотной керамической чашки.
   Девушки обнялись. Рей пахла новым ароматом, напоминающим о цветущих лугах.
   – Чудный запах! – Оливия опустилась на стул, сумочку повесила на спинку. – Что-то необычное, свежее…
   – Ну да! – Отъявленная модница Рей бережно поправила аккуратно взбитые волосы. – Это новый аромат – я даже название не успела запомнить.
   Иногда Рей нарочно ссылалась на плохую память, чтобы никто не успел посягнуть на ее новый запах, модель обуви или сногсшибательный фасон платья. Подружки знали за ней эту слабость и не обижались на Рей. Во всем остальном она была надежным человеком, доброй и душевной подругой.
   – Я вчера приехала из Окленда. Ты не представляешь, какие там магазины – сплошной авангард! – зашептала Рей, наклоняясь к уху Оливии. – Я два дня не могла остановиться – выбирала наряды. Привезла два чемодана…
   К столику подошла официантка.
   Оливия сделала заказ – пирожное и чашку какао без сахара.
   – …а теперь вот думаю – куда мне их надевать? На работе не поймут, а на вечеринки… – Рей пожала плечиками. – Где набрать столько вечеринок?
   Официантка принесла пирожное – тонкое песочное тесто, залитое воздушным безе, поставила рядом большую чашку какао и удалилась.
   – А где Делиз? – поинтересовалась Оливия, снимая сумочку со стула.
   – Опаздывает… Ты же знаешь, у нее как всегда, очень много работы.
   Психоаналитик Делиз Берклин имела богатую клиентуру и могла смело смотреть в будущее – нищета явно ей не грозила.
   – Посмотри и скажи, что ты о нем думаешь? – Оливия подсунула фото Майкла Гранта поближе к Рей и задумчиво подперла подбородок правой ладонью.
   Рей радостно уставилась на снимок, как будто это было самым ожидаемым событием ее в жизни.
   – Какой взгляд! – восхищенно пробормотала Рей. – Железо и бетон! Теперь ты надежно защищена – это не мужчина, а средневековая крепость!
   Точно, с раздражением подумала Оливия. Эти бастионы мне не преодолеть: задание будет провалено, Файзингер выгонит меня с работы и никакой профсоюз не поможет! Рей, сама того не желая, попала в самое яблочко!
   – И где же ты с ним познакомилась? – В глазах Рей плескался неподдельный интерес. – Я полагаю, мне скоро надо будет покупать очередной наряд?
   – Даже, если бы это было так, то нарядов у тебя хватит на три года вперед! – остудила ее надежду Оливия. – И вообще, прекрати паниковать – это Майкл Грант, глава адвокатской конторы «Грант и компаньоны». И мой интерес вполне профессиональный, я получила задание написать его биографию.
   – Надо же, какие у тебя интересные задания. Даже зависть берет!
   Подружки, увлеченные беседой, даже не заметили, когда к столику подошла Делиз. Невысокая, строго одетая Берклин была похожа на их любимую школьную учительницу, над которой подружки до сих пор добродушно подсмеивались.
   Делиз села за столик и первым делом взяла из рук Рей фотографию злосчастного адвоката.
   – А ты часом не шутишь? – Она строго посмотрела на Оливию.
   – Разумеется, нет! С чего это я стану шутить? – Оливия отодвинула чашку с недопитым какао подальше – как всегда, от переживаний у нее разболелась голова и окончательно пропал аппетит. – А почему ты не веришь?
   Она внимательно посмотрела на Делиз, которую не видела больше недели. Если с Рей встретиться было несложно, то Делиз такие вылазки предпринимала не слишком часто. Свое сдержанное отношение к посещению публичных мест она объясняла тем, что к этому ее обязывает профессиональная этика. По мнению мисс Берклин, психоаналитик, так же, как и священник, не должен мелькать на людях слишком часто. Его место – кабинет, библиотека, филармония. Делиз даже супермаркет посещала утром, когда народу там еще не очень много.
   Фотография в руках Делиз выглядела обвинительным актом.
   – Этот господин знает себе цену! – сказала Делиз, иронически поглядывая на Оливию. – Про скелеты в шкафу я лучше промолчу. Судя по выражению лица и контуру губ – заметь, как он их сжимает, – палец Делиз скользнул по теплому глянцу снимка, – ему есть что скрывать!
   – Ты еще скажи, что он в течение последних лет посещает твои сеансы? – хохотнула легкомысленная Рей.
   Чашка в изящных руках матерого психоаналитика казалась грубоватой, эдаким куском необработанного камня.
   – Даже, если бы и посещал, этого бы я вам не сказала! – заверила их Делиз. – Но я не думаю, что он нуждается в собеседнике. Во всяком случае, пока… – Делиз улыбнулась подругам и наклонилась над столом. – Ну и хватит нам этих разговоров! Как вы? Рей?
   Пока Рей весело докладывала строгой подруге о тенденциях мировой моды и дорогой косметики, Оливия с опаской обдумывала сказанное. Похоже, она должна вернуться в офис и пойти на прием к Файзингеру. Пусть он считает ее идиоткой, бездарной трусихой, но от этого Майкла Гранта с его крепко сжатыми губами и выдающимися успехами на юридическом поприще она должна отказаться. Этот орешек ей не по зубам.
   – Лив, ты нас не слышишь? – повернулась к ней Рей. – О чем ты все время думаешь?
   Сказать или не сказать, подумала Оливия. Пусть они знают о ее терзаниях. И тут же она устыдилась своих мыслей. Этак она потеряет своих лучших подружек, с которыми связано столько всего замечательного.
   – Делиз, а ты помнишь, как мы поехали с ребятами на океан и по дороге врезались в дерево? – Ей внезапно захотелось переключиться на что-то другое, вспомнить смешные истории, в которых они принимали участие. – И как ты стояла посреди дороги, сверкая обнаженной грудью, а машины все ехали и ехали и никто так и не остановился?
   – И даже мой четвертый размер никого не прельстил! – засмеялась Делиз. – Это было главной причиной того, что я отказалась от своей мечты стать танцовщицей. Ведь, когда тебе шестнадцать и все парни твердят, что у тебя шикарная грудь, это пережить совсем не просто!
   Авария случилась уже после того, как они возвращались домой. Генри Салливан, восемнадцатилетний воздыхатель Делиз, воспользовался отсутствием отца и взял его новенький «форд». К вечеру воскресенья «форд» должен был стоять в гараже, а с океанского пляжа они уехали около пяти. Генри гнал из последних сил, невзирая на то что его водительский опыт не превышал более шести месяцев. Неудивительно, что за сто километров до Бейкерсфилда они слетели в кювет и въехали в одиноко стоящую секвойю. Парни с девчонками выскочили на дорогу и попытались остановить какой-либо грузовик. Но тяжело груженные машины мчались мимо – шоферы не желали связываться с сопляками, а возможно, и радовались тому, что молодежь столкнулась с непредвиденными трудностями.
   Первым не выдержала Делиз – она всегда обладала хорошими организаторскими способностями и умела находить выход из трудных ситуаций. Шестнадцатилетняя девчушка попросила друзей спрятаться в кустах, вышла на дорогу и сняла майку, оставшись в чем мать родила. Размахивая майкой, она шла навстречу каждой приближающейся машине. Однако даже роскошная обнаженная грудь шестнадцатилетней красотки не помогла подросткам решить возникшую проблему. Убедившись, что на голую грудь его возлюбленной водители не реагируют, Генри предложил сходить в ближайший городок, который располагался в двадцати километрах от трассы. Оливия, Рей и Филипп Гарлоу, поклонник Рей, остались коротать ночь в разбитой машине, а Делиз и Генри ушли за помощью. Они пробирались по полям и фермерским угодьям, рискуя схлопотать пулю, пока утром не пришли в город, откуда дозвонились перепуганному пропажей сына и машины отцу Генри.
   Та самая поездка на океан закончилась плачевно – отец Генри, помощник прокурора, задал сыну серьезную взбучку, Рей также влетело по первое число, и только Оливия отделалась малоприятным разговором с родителями. К этому моменту ее отец, бывший инженер нефтяного концерна, вышел на пенсию и приобрел ферму в пятидесяти километрах от города. Сбылась его давняя мечта, и теперь старого мистера Алонсо ничто не волновало, кроме урожая кукурузы и внезапной хромоты любимой кобылы.
   – Девочки, вы можете мне не верить, но этот самый красавчик, – Оливия ткнула пальцем в фото Гранта, – не имеет ко мне никакого отношения. Я ничего не знала о его существовании до тех пор, пока меня не вызвал на беседу мой босс, мистер Файзингер. Это было сегодня утром.
   – У тебя новый босс? – Делиз была не в курсе ее дел.
   – Да, вот уже три месяца. Лучше бы я уволилась сразу, как только он пришел.
   – Не надо торопиться, Оливия. – Делиз поискала глазами официантку и заказала минеральной воды без газа. – Уволиться ты всегда успеешь…
   – Так этот таинственный мистер – твое новое производственное задание? – прощебетала Рей. – Хотела бы я иметь такую проблему.
   – Ты не представляешь, что это за субъект, Рей! – прикрикнула на нее Делиз. – Ведь, я так понимаю, тебе надо написать о нем книгу?
   Оливия устало кивнула. Лучше бы она сегодня не ходила на эту встречу, сослалась бы на состояние здоровья и уехала на родительскую ферму. Там, наверное, кукуруза уже вымахала в человеческий рост, по вечерам отец с матерью сидят на террасе и смотрят веселые новости из Лос-Анджелеса.
   – И как ты собираешься его разговорить? Вас уже представили друг другу?
   – Нет! – покачала головой Оливия. – У мистера Гранта сегодня день рождения, я должна воспользоваться этим и завязать с ним знакомство.
   – Да, хорошенький повод. – Делиз взяла фотографию в руку. – Плохо, что он так суров! – задумчиво произнесла она. – С другой стороны, внешне суровые мужчины зачастую чрезвычайно ранимы и вся эта броня серьезности не более чем защитная реакция. Надеюсь, ты уже определилась с подарком?
   – Подари ему часы! – посоветовала Рей. – Ведь он юрист, а юристы должны жить по строгому распорядку.
   – Неплохая идея, – заключила Делиз, наливая в стакан прозрачную воду, – но, боюсь, хорошие часы он приобрел сразу после получения первого гонорара. Такие мужчины обычно крайне серьезно относятся к своему внешнему виду и покупают самые дорогие и качественные вещи. Тем более они весьма щепетильны в выборе вещей, определяющих их внешний статус – галстуков, ремней, часов…
   Господи, как она влипла! Связаться с привередой, помешанным на внешнем блеске. Нет, надо бежать к Файзингеру, пока еще не поздно…
   – Такие субъекты покупаются не на цену предмета, а на его скрытую суть. Понимаешь? – Делиз пила воду неторопливыми глотками, словно пробуя ее на вкус. Глядя на нее, Оливии тоже захотелось пить. – Желательно, чтобы эта вещица напомнила ему что-то важное, нечто такое, что много значило его в жизни.
   – Например, подари ему коробку конфет, которые он ел на своем первом свидании! – выпалила Рей.
   – А если свидание было неудачным? – парировала Оливия.
   Она помнила свое первое свидание, случившееся в четырнадцать лет. Соседский мальчик Брюс Келли пригласил ее в кино. После этого они долго сидели в ближайшем кафе-мороженом, пили колу с вишневым пирогом, а потом Брюс, выкурив сигарету с травкой, начал распускать руки. Ей пришлось залепить ему пощечину, после чего бежать триста метров, не оглядываясь и слыша за спиной тяжелый топот обкурившегося влюбленного. С тех пор вид и вкус вишневого пирога всегда вызывал у нее приступ тошноты, как будто это она, а не Брюс выкурила ту злосчастную сигарету.
   – Ты права, Лив! – поддержала ее Делиз. – Тут нельзя дарить с бухты-барахты, надо точно знать, какая вещь ему приятна а какая вызовет отторжение? Ведь достаточно одной оплошности и можно испортить отношения на всю жизнь.
   – Да кто его знает, какие конфеты он ел на первом свидании? Может, там никаких конфет и не было?
   – Ну, так можно гадать до второго пришествия! – заключила Рей. – Никакого времени не хватит. Торжество начинается во сколько?
   – В семь вечера! – Оливия посмотрела на часы. Боже мой, сейчас уже половина второго, а у нее еще ничего не готово. Ни мыслей, даже ни тени мысли, ни слов. Мир катится в пропасть!
   Оливия встала, решительно отодвинула стул. Делиз, глядя на нее, быстро допила минералку, Рей отставила тарелку с недоеденным печеньем.
   Расплатившись, подружки вышли на Грейви-стрит – тихую, обсаженную вязами улочку, за заборами которой доживали свой тихий век потомки суровых пуритан и отважных пионеров-первопроходцев.
   – Может, вас отвезти? – поинтересовалась Делиз, позвякивая ключами от новенького «шевроле». – У меня полчаса свободного времени.
   – С удовольствием прокачусь на новенькой тачке! – радостно выдохнула Рей, садясь в машину. – Ах какие формы! Это не машина, а атлет с литым бицепсом…
   – Это не бицепс, а бампер! – поправила ее Делиз. – Лив, садись, мы тебя мигом доставим куда надо…
   – Нет, покорнейше благодарю! – Оливия отвесила полушутливый поклон. – Нам с вами сегодня не по пути!
   Делиз распахнула дверцу, на мгновение положила свою теплую ладонь на руку Оливии и сделала несколько ободряющих хлопков.
   – Не беспокойся, если ты хочешь выполнить это дело на отлично – у тебя все получится! Я это знаю, и ты можешь даже не сомневаться. Тем более что, – она приблизилась и прижалась щекой к ее рассыпавшимся волосам, – мы всегда с тобой. Смелее, Лив! – Она легко опустилась в кожаное кресло, повернула ключ в замке зажигания. Машина бесшумно рванулась с места.
   Оливия проводила ее взглядом, перешла на другую сторону и медленно побрела по тротуару, разглядывая себя в витринах небольших магазинчиков.
   Сколько Оливия себя помнила, Грейви-стрит всегда была такой – тихой, уютной улочкой, заросшей деревьями и кустами. Она казалась длинной лишь потому, что здесь не было крупных магазинов, а только кафе, крохотные лавки, невысокие фасады частных домов. Одним словом, торжество частной собственности, не быстрых, но стабильных доходов. Когда-то Оливия бегала сюда в зоомагазин за кормом для кошек и хомячков. Тогда они жили через две улицы отсюда, на бульваре Конфедерации, и Оливия до сих пор помнила, как она рыдала, разглядывая в витрине чучела экзотических птиц, набитых опилками, дерматинового питона, и разнокалиберные блестящие клетки для содержания морских свинок и декоративных кроликов.