Страница:
– Разумеется, я пойду.
– Она останется твоим предназначением до тех пор, пока не откроет доступ другим Стражам.
На сей раз ему все же не удалось скрыть удивление:
– Но я нужен и в других местах.
– Да, твоего руководства будет недоставать, – подтвердил голос. – Однако эта женщина обладает уникальной способностью преграждать путь как Стражам, так и Кошмарам. Нам необходимо выяснить, почему она это делает и как. Возможно, это умение удастся воспроизвести в иных Спящих. Ты только представь себе, сколько блага может из этого проистечь.
– Это не все! – Замерев на полушаге, Эйдан развернулся к ним. – Если вся ваша цель заключается в этом благе, так почему бы не направить к ней Целителя или Пестующего и не попытаться уговорить ее?
Вместо этого они посылали человека, известного своей способностью хладнокровно и умело лишать жизни.
Ответ последовал не сразу, но последовал:
– Если она все же Ключ, то ты лучше всех подготовлен для того, чтобы ее уничтожить.
У него похолодела кровь. От одной мысли о том, что дурацкая легенда может повлечь за собой смерть такой прекрасной и чистой женщины, как Лисса Бэйтс, у него скрутило живот. С каждым днем он все сильнее сожалел о сделанном некогда выборе. Даже убивать впавших в безумие или изначально обреченных на зло, таких как Кошмары, становилось для него все труднее, но если дело дойдет до истребления невинных, он не знал, сможет ли с этим справиться.
– Ты остался с ней, Кросс. Ты мог удалиться, позволив утешить ее кому-нибудь другому. Так что за эту миссию можешь винить только самого себя.
Он выставил перед собой открытые ладони:
– Что случилось с нами, если мы, Стражи невинных, готовы убивать лишь потому, что не понимаем происходящего?
– Ключ должен быть найден и уничтожен, – прозвучали в унисон голоса Старейших.
– Да забудьте вы чертов Ключ! – выкрикнул он, и его голос громыхнул под куполом, заставив Старейших вздрогнуть – всех до единого. – Неужели вы, столь мудрые, не в состоянии разглядеть истину, даже столкнувшись с ней лицом к лицу? Нет никакого Ключа! Это сон. Миф. Заблуждение. – Эйдан ткнул в них пальцем. – Вы предпочитаете тешить себя ложью, вместо того чтобы взглянуть в лицо истине. Предпочитаете верить в существование некой таинственной внешней сущности, что избавляет вас от чувства вины за допущение Кошмаров в наш мир. Но на самом деле у нас нет ничего, кроме нашей готовности к битве, и мы лишь попусту растрачиваем энергию на поиски несуществующего. Война не закончится никогда! Вовеки. Мы можем лишь продолжать спасать тех, кого в состоянии спасти. Но во что мы превратимся, если станем убивать невинных наряду с воплощением зла, причем убивать во имя лжи? Если только, – его голос многозначительно понизился, – не существует нечто утаиваемое вами от всех. Некое доказательство.
Воцарилась грозная, напряженная тишина, но его это не обескуражило. Он считал, что высказал очевидное.
Наконец кто-то заговорил.
– Ты умолчал о своем кризисе веры, капитан Кросс, – прозвучал, пожалуй, чрезмерно спокойный голос. – Но все случается в свое время, и сейчас, когда мы осведомлены о твоих настроениях, эта миссия подходит для тебя даже больше.
Надо заметить, что идея убраться отсюда и отгородиться с каждым мгновением казалась все более привлекательной и ему самому.
– Хорошо. Я отправлюсь к ней. И буду посещать до тех пор, пока не услышу от вас иное.
Эйдан все еще надеялся, что своим объединенным разумом они все же смогут осознать, до какого безумия дошли их верования. Ну а тем временем он будет защищать Лиссу и от нее самой, и от Ордена, поклявшегося ее оберегать.
Резко, так что черное одеяние всколыхнулось и обвилось вокруг, он развернулся и покинул зал.
А потому не видел, что лица Старейших озарились общей улыбкой.
И никто не заметил, что один из Старейших не улыбнулся.
Перекатившись, Лисса уткнулась лицом в черные диванные подушки:
– В ту ночь мне посчастливилось выспаться.
Сев на пол, мать погладила ее по волосам:
– У тебя всю жизнь проблемы со сном. Сначала у тебя появлялись боли, потом стали одолевать кошмары, потом жар…
Поежившись при воспоминании о ледяных омовениях, Лисса подоткнула поплотнее зеленый плед.
Джелли Бин со своего обычного места на подлокотнике зашипел на ее мать.
– Этот зверь просто одержим, – проворчала та. – Ему никто не нравится.
– А вот я ни за что от него не откажусь. Это единственный парень, который готов иметь со мной дело, когда я такая, как сейчас.
– Ох, детка, – тяжело вздохнула Кэти, – хотела бы я знать, что тут можно сделать.
– Мама, я и сама хотела бы. Ты представить себе не можешь, до чего я устала быть такой усталой.
– Тебе нужно пройти дополнительные тесты.
– Господи, ну уж нет, – простонала Лисса. – Я сыта этим по горло, больше, чем человек может выдержать. Хватит!
– Но ведь не можешь же ты и дальше жить как сейчас.
– Да разве это жизнь, – пробормотала Лисса. – Если так, то, по мне, лучше уж умереть.
– Лисса Энн Бэйтс, если ты еще раз скажешь что-то подобное, я… – возмутилась ее мать и осеклась, не в силах придумать угрозу худшую, чем смерть, а потому встала. – Я схожу в магазин, куплю все необходимое для домашнего куриного супа. Тебе придется его съесть. Весь, до последней капли.
Лисса застонала и крепко зажмурилась:
– Мама, да иди ты куда угодно, только дай мне поспать.
– Я вернусь. Я не собираюсь сдаваться и тебе не дам.
Лисса слышала, как мать взяла ключи, потом как затворилась наружная дверь, и, едва воцарилась благословенная тишина, с усталым вздохом провалилась в сон…
…из которого ее вырвал стук в дверь.
– Чего тебе надо?! – отчаянно воскликнула она, перекатываясь в непроглядной тьме. – Проваливай!
– Лисса?
Она помедлила, впитывая в себя доносившийся из-за разделявшей их двери голос с ирландским акцентом. Сердце ее подскочило.
– Эйдан?
– Можно мне войти?
Присев на диване, она сморщила нос и обхватила руками подогнутые колени.
– Ты где был?
– Работал. – Последовало долгое молчание, а потом мягкое дополнение: – Я беспокоился о тебе.
– Обманщик, – выдохнула она, скрывая удовольствие, доставленное ей этими словами.
Усилием мысли она отворила дверь, успев тысячу раз пожелать хоть краешком глаза увидеть мужчину, обладавшего этим голосом. Было слышно, как он вошел внутрь: уверенная, твердая поступь сама по себе немало говорила о нем, придавая ей ощущение безопасности.
– Теперь можешь закрыть дверь, – произнес он, что она и сделала.
Его шаги замедлились, и она почувствовала, что он ищет ее.
– Здесь по-прежнему темно.
– Ты это заметил, надо же.
Шаги приблизились, в темноте раздался глубокий, теплый смешок.
– Мы над этим работаем.
– Надеюсь, перетерпишь. Я это переношу годами.
– Сколько тебе надо, столько и перетерплю.
Лисса попыталась проигнорировать пробравшую ее при этих словах дрожь и мысленно посмеялась над собой. Это же надо, запасть на голос.
И крепкое тело. И сильные руки. А также нежность и терпение.
Господи, как она была одинока. Ей так не хватало общения и возлюбленного.
– Может, подашь голос, чтобы я тебя нашел?
Поскольку горло у нее за миг до этого перехватило от горечи и жалости к себе, ей пришлось сглотнуть, прежде чем заговорить:
– Я упустила это из виду, Эйдан. Глупею. Из-за любого дерьма ударяюсь в слезы.
Он приближался, уверенно и без колебаний, хотя и не видел ее.
– Меня восхищают люди, позволяющие себе испытывать чувства.
– Что это значит?
– Именно то, что и было сказано.
– Ну не может же тебя восхищать женщина, сидящая в темноте и слишком тупая даже для того, чтобы зажечь свет, – заметила она.
Эйдан присел на корточки рядом с ней:
– Может. И восхищает.
– И как ты меня в такой темноте находишь?
Она задрожала от его близости. Интимные нотки в его голосе действовали возбуждающе. Она догадывалась, что его взгляд полон чувственности.
– По запаху.
Спустя момент он с глубоким вздохом зарылся лицом в ее волосы. Лисса замерла, покрывшись гусиной кожей и ощутив легкое трепыхание в животе.
Он откинулся, привлекая ее к себе.
– Ты открываешь и закрываешь дверь сама. – (Лисса сдвинула брови, задумавшись.) – То есть ты в состоянии контролировать то, что тебя окружает, если того желаешь, – указал он со странной ноткой в голосе.
Она нахмурилась.
Здорово! Я всегда проделывала это, даже не задумываясь.
– А почему тогда я не могу пожелать холодного пива? Или отпуска?
– И крутого парня? – подхватил он с чудесным раскатом смеха.
Крутой парень мне уже достался.
При этой мысли Лисса прикусила нижнюю губу. Голос Эйдана сочился чувственным обещанием, его крепкое тело и длинные, сильные ноги указывали на избыток жизненных сил. Потянувшись, Лисса прикоснулась к его волосам. Они оказались коротко остриженными, густыми и шелковистыми. В то время как тьма лишала ее возможности видеть, сознание наполнялось чувственными образами, мыслями о том, как ее пальцы вцепляются в эти густые волосы, в то время как его рот творит волшебство между ее ног.
Он выпустил воздух сквозь зубы, и до нее дошло, что, изменив позу, она прижалась грудями к его груди. Соски, откликаясь на ее мысли, уже набухли, и она, поняв, что он тоже это ощутил, торопливо отпрянула.
– Прошу прощения, – пробормотала она, отступив и заходив взад-вперед в так хорошо знакомой ей тьме.
Довольно долго Эйдан хранил молчание, но потом все же прочистил горло и сказал:
– Давай попытаемся выяснить, как ты управляешь дверью.
Лисса продолжала расхаживать туда-сюда, уверенная, что за всю свою несчастную жизнь не чувствовала себя так неловко.
– Лисса? – Он глубоко вздохнул. – Знаешь, что я думаю?
– Что? Что у меня сексуальный психоз?
– Думаю, ты слишком нервничаешь, чтобы сфокусироваться на сне.
– Ты ничего не перепутал? Я нервничаю из-за того, что не могу толком заснуть.
Она отошла подальше от искушения, мягко ступая босыми ногами по теплому полу. Впервые за очень долгое время ей вдруг захотелось остаться одной, что вызвало у нее приступ раздражения.
– А если сфокусируешься, то и спать будешь как надо, – произнес он ей вдогонку.
Она фыркнула, покачав головой, и тихонько проворчала:
– Да скажи ты просто: мне надо трахнуться. – И тут же охнула, потому что сильные руки обхватили ее за талию и крепко прижали к твердой как камень груди.
Ее ягодицы ощутили его жаркое, обжигающее возбуждение. Мозг отключился, не способный осмыслить тот факт, что он тоже ее желает.
– В этом вопросе, жаркая штучка, я словами не ограничусь, – прошептал он ей на ухо, а затем развернул лицом к себе и припал жадным, лишившим дыхания поцелуем к ее губам, прежде чем опустил ее на золотистый песок…
Глава 2
– Она останется твоим предназначением до тех пор, пока не откроет доступ другим Стражам.
На сей раз ему все же не удалось скрыть удивление:
– Но я нужен и в других местах.
– Да, твоего руководства будет недоставать, – подтвердил голос. – Однако эта женщина обладает уникальной способностью преграждать путь как Стражам, так и Кошмарам. Нам необходимо выяснить, почему она это делает и как. Возможно, это умение удастся воспроизвести в иных Спящих. Ты только представь себе, сколько блага может из этого проистечь.
– Это не все! – Замерев на полушаге, Эйдан развернулся к ним. – Если вся ваша цель заключается в этом благе, так почему бы не направить к ней Целителя или Пестующего и не попытаться уговорить ее?
Вместо этого они посылали человека, известного своей способностью хладнокровно и умело лишать жизни.
Ответ последовал не сразу, но последовал:
– Если она все же Ключ, то ты лучше всех подготовлен для того, чтобы ее уничтожить.
У него похолодела кровь. От одной мысли о том, что дурацкая легенда может повлечь за собой смерть такой прекрасной и чистой женщины, как Лисса Бэйтс, у него скрутило живот. С каждым днем он все сильнее сожалел о сделанном некогда выборе. Даже убивать впавших в безумие или изначально обреченных на зло, таких как Кошмары, становилось для него все труднее, но если дело дойдет до истребления невинных, он не знал, сможет ли с этим справиться.
– Ты остался с ней, Кросс. Ты мог удалиться, позволив утешить ее кому-нибудь другому. Так что за эту миссию можешь винить только самого себя.
Он выставил перед собой открытые ладони:
– Что случилось с нами, если мы, Стражи невинных, готовы убивать лишь потому, что не понимаем происходящего?
– Ключ должен быть найден и уничтожен, – прозвучали в унисон голоса Старейших.
– Да забудьте вы чертов Ключ! – выкрикнул он, и его голос громыхнул под куполом, заставив Старейших вздрогнуть – всех до единого. – Неужели вы, столь мудрые, не в состоянии разглядеть истину, даже столкнувшись с ней лицом к лицу? Нет никакого Ключа! Это сон. Миф. Заблуждение. – Эйдан ткнул в них пальцем. – Вы предпочитаете тешить себя ложью, вместо того чтобы взглянуть в лицо истине. Предпочитаете верить в существование некой таинственной внешней сущности, что избавляет вас от чувства вины за допущение Кошмаров в наш мир. Но на самом деле у нас нет ничего, кроме нашей готовности к битве, и мы лишь попусту растрачиваем энергию на поиски несуществующего. Война не закончится никогда! Вовеки. Мы можем лишь продолжать спасать тех, кого в состоянии спасти. Но во что мы превратимся, если станем убивать невинных наряду с воплощением зла, причем убивать во имя лжи? Если только, – его голос многозначительно понизился, – не существует нечто утаиваемое вами от всех. Некое доказательство.
Воцарилась грозная, напряженная тишина, но его это не обескуражило. Он считал, что высказал очевидное.
Наконец кто-то заговорил.
– Ты умолчал о своем кризисе веры, капитан Кросс, – прозвучал, пожалуй, чрезмерно спокойный голос. – Но все случается в свое время, и сейчас, когда мы осведомлены о твоих настроениях, эта миссия подходит для тебя даже больше.
Надо заметить, что идея убраться отсюда и отгородиться с каждым мгновением казалась все более привлекательной и ему самому.
– Хорошо. Я отправлюсь к ней. И буду посещать до тех пор, пока не услышу от вас иное.
Эйдан все еще надеялся, что своим объединенным разумом они все же смогут осознать, до какого безумия дошли их верования. Ну а тем временем он будет защищать Лиссу и от нее самой, и от Ордена, поклявшегося ее оберегать.
Резко, так что черное одеяние всколыхнулось и обвилось вокруг, он развернулся и покинул зал.
А потому не видел, что лица Старейших озарились общей улыбкой.
И никто не заметил, что один из Старейших не улыбнулся.
* * *
– Что с тобой случилось? В прошлые выходные ты так здорово выглядела.Перекатившись, Лисса уткнулась лицом в черные диванные подушки:
– В ту ночь мне посчастливилось выспаться.
Сев на пол, мать погладила ее по волосам:
– У тебя всю жизнь проблемы со сном. Сначала у тебя появлялись боли, потом стали одолевать кошмары, потом жар…
Поежившись при воспоминании о ледяных омовениях, Лисса подоткнула поплотнее зеленый плед.
Джелли Бин со своего обычного места на подлокотнике зашипел на ее мать.
– Этот зверь просто одержим, – проворчала та. – Ему никто не нравится.
– А вот я ни за что от него не откажусь. Это единственный парень, который готов иметь со мной дело, когда я такая, как сейчас.
– Ох, детка, – тяжело вздохнула Кэти, – хотела бы я знать, что тут можно сделать.
– Мама, я и сама хотела бы. Ты представить себе не можешь, до чего я устала быть такой усталой.
– Тебе нужно пройти дополнительные тесты.
– Господи, ну уж нет, – простонала Лисса. – Я сыта этим по горло, больше, чем человек может выдержать. Хватит!
– Но ведь не можешь же ты и дальше жить как сейчас.
– Да разве это жизнь, – пробормотала Лисса. – Если так, то, по мне, лучше уж умереть.
– Лисса Энн Бэйтс, если ты еще раз скажешь что-то подобное, я… – возмутилась ее мать и осеклась, не в силах придумать угрозу худшую, чем смерть, а потому встала. – Я схожу в магазин, куплю все необходимое для домашнего куриного супа. Тебе придется его съесть. Весь, до последней капли.
Лисса застонала и крепко зажмурилась:
– Мама, да иди ты куда угодно, только дай мне поспать.
– Я вернусь. Я не собираюсь сдаваться и тебе не дам.
Лисса слышала, как мать взяла ключи, потом как затворилась наружная дверь, и, едва воцарилась благословенная тишина, с усталым вздохом провалилась в сон…
…из которого ее вырвал стук в дверь.
– Чего тебе надо?! – отчаянно воскликнула она, перекатываясь в непроглядной тьме. – Проваливай!
– Лисса?
Она помедлила, впитывая в себя доносившийся из-за разделявшей их двери голос с ирландским акцентом. Сердце ее подскочило.
– Эйдан?
– Можно мне войти?
Присев на диване, она сморщила нос и обхватила руками подогнутые колени.
– Ты где был?
– Работал. – Последовало долгое молчание, а потом мягкое дополнение: – Я беспокоился о тебе.
– Обманщик, – выдохнула она, скрывая удовольствие, доставленное ей этими словами.
Усилием мысли она отворила дверь, успев тысячу раз пожелать хоть краешком глаза увидеть мужчину, обладавшего этим голосом. Было слышно, как он вошел внутрь: уверенная, твердая поступь сама по себе немало говорила о нем, придавая ей ощущение безопасности.
– Теперь можешь закрыть дверь, – произнес он, что она и сделала.
Его шаги замедлились, и она почувствовала, что он ищет ее.
– Здесь по-прежнему темно.
– Ты это заметил, надо же.
Шаги приблизились, в темноте раздался глубокий, теплый смешок.
– Мы над этим работаем.
– Надеюсь, перетерпишь. Я это переношу годами.
– Сколько тебе надо, столько и перетерплю.
Лисса попыталась проигнорировать пробравшую ее при этих словах дрожь и мысленно посмеялась над собой. Это же надо, запасть на голос.
И крепкое тело. И сильные руки. А также нежность и терпение.
Господи, как она была одинока. Ей так не хватало общения и возлюбленного.
– Может, подашь голос, чтобы я тебя нашел?
Поскольку горло у нее за миг до этого перехватило от горечи и жалости к себе, ей пришлось сглотнуть, прежде чем заговорить:
– Я упустила это из виду, Эйдан. Глупею. Из-за любого дерьма ударяюсь в слезы.
Он приближался, уверенно и без колебаний, хотя и не видел ее.
– Меня восхищают люди, позволяющие себе испытывать чувства.
– Что это значит?
– Именно то, что и было сказано.
– Ну не может же тебя восхищать женщина, сидящая в темноте и слишком тупая даже для того, чтобы зажечь свет, – заметила она.
Эйдан присел на корточки рядом с ней:
– Может. И восхищает.
– И как ты меня в такой темноте находишь?
Она задрожала от его близости. Интимные нотки в его голосе действовали возбуждающе. Она догадывалась, что его взгляд полон чувственности.
– По запаху.
Спустя момент он с глубоким вздохом зарылся лицом в ее волосы. Лисса замерла, покрывшись гусиной кожей и ощутив легкое трепыхание в животе.
Он откинулся, привлекая ее к себе.
– Ты открываешь и закрываешь дверь сама. – (Лисса сдвинула брови, задумавшись.) – То есть ты в состоянии контролировать то, что тебя окружает, если того желаешь, – указал он со странной ноткой в голосе.
Она нахмурилась.
Здорово! Я всегда проделывала это, даже не задумываясь.
– А почему тогда я не могу пожелать холодного пива? Или отпуска?
– И крутого парня? – подхватил он с чудесным раскатом смеха.
Крутой парень мне уже достался.
При этой мысли Лисса прикусила нижнюю губу. Голос Эйдана сочился чувственным обещанием, его крепкое тело и длинные, сильные ноги указывали на избыток жизненных сил. Потянувшись, Лисса прикоснулась к его волосам. Они оказались коротко остриженными, густыми и шелковистыми. В то время как тьма лишала ее возможности видеть, сознание наполнялось чувственными образами, мыслями о том, как ее пальцы вцепляются в эти густые волосы, в то время как его рот творит волшебство между ее ног.
Он выпустил воздух сквозь зубы, и до нее дошло, что, изменив позу, она прижалась грудями к его груди. Соски, откликаясь на ее мысли, уже набухли, и она, поняв, что он тоже это ощутил, торопливо отпрянула.
– Прошу прощения, – пробормотала она, отступив и заходив взад-вперед в так хорошо знакомой ей тьме.
Довольно долго Эйдан хранил молчание, но потом все же прочистил горло и сказал:
– Давай попытаемся выяснить, как ты управляешь дверью.
Лисса продолжала расхаживать туда-сюда, уверенная, что за всю свою несчастную жизнь не чувствовала себя так неловко.
– Лисса? – Он глубоко вздохнул. – Знаешь, что я думаю?
– Что? Что у меня сексуальный психоз?
– Думаю, ты слишком нервничаешь, чтобы сфокусироваться на сне.
– Ты ничего не перепутал? Я нервничаю из-за того, что не могу толком заснуть.
Она отошла подальше от искушения, мягко ступая босыми ногами по теплому полу. Впервые за очень долгое время ей вдруг захотелось остаться одной, что вызвало у нее приступ раздражения.
– А если сфокусируешься, то и спать будешь как надо, – произнес он ей вдогонку.
Она фыркнула, покачав головой, и тихонько проворчала:
– Да скажи ты просто: мне надо трахнуться. – И тут же охнула, потому что сильные руки обхватили ее за талию и крепко прижали к твердой как камень груди.
Ее ягодицы ощутили его жаркое, обжигающее возбуждение. Мозг отключился, не способный осмыслить тот факт, что он тоже ее желает.
– В этом вопросе, жаркая штучка, я словами не ограничусь, – прошептал он ей на ухо, а затем развернул лицом к себе и припал жадным, лишившим дыхания поцелуем к ее губам, прежде чем опустил ее на золотистый песок…
Глава 2
От яркого солнца Эйдан заморгал и посмотрел на женщину, которую сжимал в объятиях. Сердце его замерло, каждая клетка тела пришла в восторг при виде рассыпавшихся по песку золотистых прядей.
– Что?.. – Оглядевшись по сторонам, она охнула, очаровательные темные глаза изумленно расширились. – Где мы?
Мягкий тропический ветерок ерошил его волосы, откуда-то доносилась мелодия в стиле регги. Глаза Эйдана были прикованы к лицу женщины. Лисса, смутившись, впилась ногтями ему в руку, а он, как назло, не мог найти подходящих слов, чтобы привести ее в чувство.
Лисса Бэйтс выглядела просто ошеломляюще, она поражала своей красотой, и благородной, и чувственной одновременно. Губы ее, алые и сочные, словно звали к поцелуям. Глаза, очаровательно опущенные, свидетельствовали как о чистосердечии, так и о незаурядном интеллекте. И с чего это она говорила о том, что выглядит замученной и усталой?
Потому что так она себя ощущает.
– О господи! – выдохнула она, осторожно коснувшись кончиками пальцев его лица. – Да ты великолепен!
И тут они снова провалились во тьму. Музыка смолкла. Морской бриз исчез. Они лежали в объятиях друг друга, их сердца бились в унисон.
– Что случилось?! – с болью в голосе воскликнула она.
Эйдан был оглушен случившимся. Он жаждал вдыхать ее запах, чувствовать ее тело, слушать ее завораживающий голос… Он хотел завалить ее под себя и оттрахать до бесчувствия. Секс для него всегда срабатывал как надо, а судя по ее отклику на его объятия, было очевидно, что сработает и для нее.
Но вот он увидел ее. И теперь желал чего-то большего.
– Ты испугалась, – хрипло выдавил Эйдан. – И потеряла сон.
Пока Эйдан приходил в себя, Лисса снова принялась водить пальцами по его лицу, словно скульптор. При этом Эйдан понятия не имел, что увидела она при свете: сон мог сделать его каким угодно, в соответствии с ее потаенными желаниями. И впервые в жизни это возмутило его, ибо ему хотелось, чтобы произведенный эффект был подлинным, а так восхитившее ее лицо – его собственным.
– Эйдан? – Ее приятный голос был низким, неуверенным. Одиноким.
Совсем как он.
Он перекатился на спину, так что она оказалась сверху, затем разжал руки, запрокинул голову и закрыл глаза. Стоящий перед ним выбор был настолько сложным, что Эйдану не хватало воздуха. Опыт соблазнения, приобретенный за целую вечность, безошибочно подсказывал ему, что в тот краткий миг, когда встретились их взгляды, в нем зародилось нечто хрупкое и уязвимое.
И от этого следовало немедленно избавиться, а Лиссу навсегда забыть.
– Да? – почти грубо спросил он и тут же ощутил охватившее Лиссу смущение.
Он должен отпустить ее, избавиться от нее.
Только вот сделать этого он не мог.
А потом она наклонилась к нему, припала губами к его губам, а ее мягкие душистые волосы окутали его. И в этот момент все его существо прониклось пониманием того, что желание быть с нею и обладать ею преодолеть невозможно. Сначала их губы соприкоснулись в нежном поцелуе, и он застонал в болезненном предвкушении. Лисса прошлась влажным язычком по его нижней губе, а потом принялась ее посасывать, отчего его член сразу напрягся. Уперевшись руками в песок, Лисса слегка приподнялась и стала тереться грудями о его грудь.
Эйдан Кросс, Избранный Воитель и бессмертный совратитель, впервые за все вмещавшиеся в его памяти века оказался сам в роли соблазненного. Как выяснилось, Лисса Бэйтс была весьма хороша по этой части.
Поначалу он собирался лишь отвлечь ее и трахнуть, но теперь отношения с Лиссой начинали приобретать опасное направление. Он перестал анализировать свои действия, рассматривая шаг за шагом оптимальный способ возбудить ее, чтобы, не теряя времени даром, засадить в нее свой член. Более того, он вообще потерял способность соображать, настолько его пугала невероятная сила своего желания. Он хотел прижать ее к себе, любовной прелюдией довести до полного безумия и лишь потом войти в нее, чтобы она испытала оргазм. И не раз – а снова, снова и снова.
Не забыть себя, нет. Напротив, обрести себя. Вспомнить, каково это – не терять надежды, вспомнить то время, когда он не боялся о ком-то заботиться.
Эйдан собрался было что-то сказать, но она закрыла ему рот поцелуем. Он почувствовал, как ее горячий язык ласкает и вылизывает его нёбо, и содрогнулся от вожделения. Потом все ее тело пришло в движение: она извивалась на нем, обхватив ляжками его бедра, и терлась промежностью о его член. Эйдан тяжело и хрипло дышал, у него закружилась голова. Он попытался поднять руки и отстранить ее, но сил не было.
– Песок! – выдохнул он, повернув голову. В тот же миг под его спиной образовалась песчаная лежанка. – Солнце!
Если ему удастся отвлечь ее, возможно, ее пыл поубавится, и тогда у него появится хоть какой-то шанс спастись. Он не должен был позволять себе настолько увлечься этой женщиной. Их отношения не имели будущего, они вели в никуда. Всю свою энергию он должен направлять на борьбу с Кошмарами. Он не имеет права попусту растрачивать силы, необходимые для выполнения своего долга.
Воздух вокруг них стал еще прозрачнее, наполнив ее волосы золотистым свечением и уподобив их нимбу. Она виделась ему ангелом, женщиной, одновременно и раскованной, и невинной, но на самом деле далеко не столь хрупкой, какой была в силу сложившихся обстоятельств.
– Только не останавливайся, – выдохнула она ему в ухо, заставив его задрожать.
– Лисса. – У него заходили желваки. – Ты не понимаешь.
Она сжала ляжками его бедра, и его член напрягся от соприкосновения с ее жарким лоном.
– Ты меня хочешь, – упрямо заявила она.
– Да, но есть вещи, которых ты не…
– И я хочу тебя.
Эйдан снова застонал и со словами «ты меня затрахала» навалился на нее.
– Кто бы сомневался, – подхватила она со смехом в голосе.
Эйдан сознательно отключил часть мозга, настаивавшую на том, чтобы он сначала думал, а потом действовал, и позволил телу взять верх.
Это было то, что он прекрасно знал, то, чем занимался веками, но никогда еще ему не доводилось желать женщину с такой неистовой силой. Так почему он, будучи всегда готов сразиться с легионами Кошмаров, теперь боится трахнуть женщину, которую так хочет?
– Очисти свое сознание от всего, кроме меня, – прохрипел он. – Передай мне лидерство.
– Оно твое.
Максимально сосредоточившись, Эйдан овладел сном, изменив окружавшее их пространство. Теперь они находились в круглой комнате, освещенной свечами и заполненной благоуханием экзотических цветов. Над курильницами вились тонкие струйки ароматного дыма. В центре отделанного бархатом помещения стояла массивная круглая кровать, застланная разноцветными шелковыми покрывалами. И теперь они с Лиссой лежали на мягких тканях, нагие, в объятиях друг друга. Эйдан уже не сомневался в том, что эта ночь должна стать для них незабываемой, так как время, отпущенное им, было ограниченно. И Эйдан твердо вознамерился выжечь их похоть дочиста, прежде чем оно истечет.
– Bay! – Ее темные глаза округлились. – Как ты это делаешь?
– Тсс! – Он приложил пальцы к ее губам. – Больше никаких разговоров. – Повернувшись на бок, Эйдан взял ее за руку и приложил ее ладонь к своей груди. – Почувствуй ритм моего дыхания.
– Хмм… Я скорее чувствую твою наготу.
– Первенство за мной, ты не забыла? – спросил Эйдан.
Набрав воздуха, он сделал несколько быстрых дыхательных упражнений, а затем, замедлив темп, велел ей повторить за ним. Лисса последовала его примеру, и через некоторое время они уже дышали в унисон. Концентрация на выполнении его просьбы невероятно обострила ее восприятие. Лиссу буквально захлестывала волна ощущений, в которой мешались и пьянящие ароматы, и его крепкое, твердое тело, и мягкое, шелковистое ложе, на котором они лежали.
Лисса обратила внимание на цветы гибискуса в стеклянных кувшинах и масляные лампы, испускающие мягкое красноватое свечение, а также на конические свечи в усыпанных драгоценными камнями подсвечниках. И все это на фоне струившегося из окон призрачного лунного света создавало потрясающий эффект – чарующий и эротичный.
Весь ее мир сузился до этого ложа и мужчины, с которым она его делила.
– Не сбавляй темпа дыхания. – Голос его звучал проникновенно и чувственно.
Эйдан протянул руку – и в ней появилась маленькая бутылочка с золотой жидкостью.
– А ты меня научишь этим своим фокусам? – прошептала она, а он тем временем встал рядом с ней на колени и вылил благоухающее жасмином масло на ладонь.
– Когда-нибудь. Но не этой ночью. – От его улыбки у нее екнуло сердце. – Нынче я хочу дать тебе то, чего мы оба так ждем.
Лисса не могла поверить, что это происходит именно с ней. Она вот-вот собиралась отдаться мужчине, которого едва знала.
Но это ведь сон, а во сне нет никаких табу. Здесь можно пропустить стадию ухаживания и сразу перейти к заключительному этапу любовных отношений.
Глупость какая! Она уже сейчас знала все, что требовалось: он был добр, внимателен к ее нуждам и потрудился создать весь этот восхитительный интерьер, чтобы еще и таким образом украсить их близость. Если бы речь шла лишь о сексе и ни о чем больше, он вполне мог оттрахать ее на песке, всего-то и дел. Но ведь нет – каждый шаг, предпринимавшийся им на пути к их физическому сближению, был направлен на то, чтобы доставить ей еще большее удовольствие.
Не сбивая ритма глубокого дыхания, Лисса позволила себе скользнуть взглядом по телу Эйдана. Ее привела в восторг его золотистая, переливавшаяся в колеблющемся свете свечей кожа, которая туго обтягивала мощную, рельефную мускулатуру, поигрывавшую, когда он втирал масло в ладони.
Потом взгляд ее опустился ниже, к главному объекту ее желаний, и при виде этого мощного члена и массивных яиц рот Лиссы наполнился слюной, а промежность стала влажной.
– Господи, какой он у тебя большой!
Она тут же представила, как его умопомрачительный член доводит ее до безумного оргазма.
Черт побери! Наконец-то, после всех этих лет, ей попался-таки классный парень. Одного этого было достаточно, чтобы ее бросило в жар и заставило извиваться от предвкушения.
Когда он навис над ней, она от волнения облизала губы. Его огромный напряженный член почти касался пупка. Да и сам Эйдан был очень высоким и широкоплечим, с узкими бедрами и мускулистыми ляжками. Однако вся эта мужская мощь не подавляла Лиссу, а, напротив, давала ей некое чувство защищенности и вызывала невероятное возбуждение. У нее даже пересыхало во рту от осознания того, что столь великолепный самец лежит с ней в одной постели.
Не в силах противиться порыву, Лисса подняла руки, обхватила его член и, погладив его, восхищенно заморгала. Впрочем, если он так великолепен во всем, то почему и не в этом тоже?
– Есть такая духовная философия, именуемая Тантрой, – сказал он, беря в руки ее набухшие груди и массируя их. – Слышала о ней?
– Кое-что.
Ее пальцы продолжали ласкать его член, изучая его форму и фактуру до мельчайших подробностей. От нее не укрылось, что в какой-то момент у него слегка перехватило дыхание. Его сильные руки крепко, но нежно обнимали ее трепещущее тело. Веки ее отяжелели, даже кровь, казалось, медленнее текла по венам.
– Согласно этому учению, энергия космоса присутствует в наших телах и истинное, тантрическое сексуальное единение есть слияние двух этих энергий воедино.
– Эйдан! – Лисса застонала, когда кончики его пальцев мягко сжали ее соски. От крайнего возбуждения они набухли и затвердели. Смазанные маслом ладони заскользили по ее разгоряченной коже, и эти прикосновения, и успокаивающие, и возбуждающие, просто сводили с ума. – Э-э… Честное слово, я сейчас вполне могу обойтись без прелюдии.
Эйдан подмигнул. Казалось, что каждая его пора сочится нескрываемым вожделением.
– Послушай, я как раз насчет этого и пытаюсь тебе втолковать. У нас с тобой не будет быстрого секса, не рассчитывай. На самом деле пройдет немало времени, прежде чем я введу в тебя член.
– Ты, наверное, шутишь!
Спина Лиссы выгнулась дугой, когда он сжал пальцами ее чувствительные соски.
– Нет, я серьезен, как никогда.
Она закрыла глаза и мысленно пожелала, чтобы и ее руки оказались смазанными маслом, – и тут же почувствовала, что ладони стали скользкими. Губы ее медленно изогнулись в улыбке, а умащенные руки снова принялись поглаживать его член. Он застонал.
– Не ты один можешь поиграть, – проворковала она.
– Нам нужно довести тебя до высшей точки, жаркая штучка. – Эйдан запустил руку между ее ног и принялся поглаживать клитор. – А ты для этого слишком изголодалась. Ты слишком нетерпелива.
– О господи, – выдохнула она, конвульсивно сжимая его член, в то время как на нее накатил внезапный, быстрый оргазм.
Два длинных мозолистых пальца Эйдана скользнули в ее щель, совершая там поступательные движения, в то время как подушечка большого пальца продолжала массировать клитор. Ее промежность сжималась и содрогалась, все тело напряглось, словно натянутый лук…
Лисса кончила снова, и ее щель жадно всосала движущиеся туда-сюда пальцы Эйдана.
– Боже, как хорошо! – прорычал он.
От напряжения рельефные мышцы брюшного пресса выступили еще явственнее.
Он приник к ее губам, продолжая ласкать ее промежность. Амулет, висевший у него на шее, раскачивался в такт движениям, то и дело задевая ее грудь. Еще одна чувственная деталь. Лисса пошире раскинула ноги, пытаясь вобрать в себя его пальцы как можно глубже, и одновременно ответила ему страстным, неистовым поцелуем. Потеряв всякий контроль над собой, она изо всех сил сжала его мощный член.
– Стоп, – прохрипел он, когда на головке выступила капелька спермы. – Если ты продолжишь – я кончу.
– Ведь ты сам говорил, что нужно дойти до высшей точки наслаждения, – возразила она. – А заняться этим медленно мы сможем в другой раз.
В другой раз.
Никогда прежде, имея дело с женщинами, Эйдан даже не задумывался про «другой раз». Всегда был лишь этот раз. Разумеется, как правило, ему удавалось растянуть «этот раз» на всю ночь, но сейчас он точно знал: ему повезет, если удастся продержаться, не кончив с ней, еще пять минут. Хорошо еще, что Лисса и сама дошла до крайности. Ее разгоряченная, сочащаяся щель буквально плавилась вокруг его пальцев. И, как Лисса верно заметила, проделать все медленно они смогут при следующем заходе.
– Что?.. – Оглядевшись по сторонам, она охнула, очаровательные темные глаза изумленно расширились. – Где мы?
Мягкий тропический ветерок ерошил его волосы, откуда-то доносилась мелодия в стиле регги. Глаза Эйдана были прикованы к лицу женщины. Лисса, смутившись, впилась ногтями ему в руку, а он, как назло, не мог найти подходящих слов, чтобы привести ее в чувство.
Лисса Бэйтс выглядела просто ошеломляюще, она поражала своей красотой, и благородной, и чувственной одновременно. Губы ее, алые и сочные, словно звали к поцелуям. Глаза, очаровательно опущенные, свидетельствовали как о чистосердечии, так и о незаурядном интеллекте. И с чего это она говорила о том, что выглядит замученной и усталой?
Потому что так она себя ощущает.
– О господи! – выдохнула она, осторожно коснувшись кончиками пальцев его лица. – Да ты великолепен!
И тут они снова провалились во тьму. Музыка смолкла. Морской бриз исчез. Они лежали в объятиях друг друга, их сердца бились в унисон.
– Что случилось?! – с болью в голосе воскликнула она.
Эйдан был оглушен случившимся. Он жаждал вдыхать ее запах, чувствовать ее тело, слушать ее завораживающий голос… Он хотел завалить ее под себя и оттрахать до бесчувствия. Секс для него всегда срабатывал как надо, а судя по ее отклику на его объятия, было очевидно, что сработает и для нее.
Но вот он увидел ее. И теперь желал чего-то большего.
– Ты испугалась, – хрипло выдавил Эйдан. – И потеряла сон.
Пока Эйдан приходил в себя, Лисса снова принялась водить пальцами по его лицу, словно скульптор. При этом Эйдан понятия не имел, что увидела она при свете: сон мог сделать его каким угодно, в соответствии с ее потаенными желаниями. И впервые в жизни это возмутило его, ибо ему хотелось, чтобы произведенный эффект был подлинным, а так восхитившее ее лицо – его собственным.
– Эйдан? – Ее приятный голос был низким, неуверенным. Одиноким.
Совсем как он.
Он перекатился на спину, так что она оказалась сверху, затем разжал руки, запрокинул голову и закрыл глаза. Стоящий перед ним выбор был настолько сложным, что Эйдану не хватало воздуха. Опыт соблазнения, приобретенный за целую вечность, безошибочно подсказывал ему, что в тот краткий миг, когда встретились их взгляды, в нем зародилось нечто хрупкое и уязвимое.
И от этого следовало немедленно избавиться, а Лиссу навсегда забыть.
– Да? – почти грубо спросил он и тут же ощутил охватившее Лиссу смущение.
Он должен отпустить ее, избавиться от нее.
Только вот сделать этого он не мог.
А потом она наклонилась к нему, припала губами к его губам, а ее мягкие душистые волосы окутали его. И в этот момент все его существо прониклось пониманием того, что желание быть с нею и обладать ею преодолеть невозможно. Сначала их губы соприкоснулись в нежном поцелуе, и он застонал в болезненном предвкушении. Лисса прошлась влажным язычком по его нижней губе, а потом принялась ее посасывать, отчего его член сразу напрягся. Уперевшись руками в песок, Лисса слегка приподнялась и стала тереться грудями о его грудь.
Эйдан Кросс, Избранный Воитель и бессмертный совратитель, впервые за все вмещавшиеся в его памяти века оказался сам в роли соблазненного. Как выяснилось, Лисса Бэйтс была весьма хороша по этой части.
Поначалу он собирался лишь отвлечь ее и трахнуть, но теперь отношения с Лиссой начинали приобретать опасное направление. Он перестал анализировать свои действия, рассматривая шаг за шагом оптимальный способ возбудить ее, чтобы, не теряя времени даром, засадить в нее свой член. Более того, он вообще потерял способность соображать, настолько его пугала невероятная сила своего желания. Он хотел прижать ее к себе, любовной прелюдией довести до полного безумия и лишь потом войти в нее, чтобы она испытала оргазм. И не раз – а снова, снова и снова.
Не забыть себя, нет. Напротив, обрести себя. Вспомнить, каково это – не терять надежды, вспомнить то время, когда он не боялся о ком-то заботиться.
Эйдан собрался было что-то сказать, но она закрыла ему рот поцелуем. Он почувствовал, как ее горячий язык ласкает и вылизывает его нёбо, и содрогнулся от вожделения. Потом все ее тело пришло в движение: она извивалась на нем, обхватив ляжками его бедра, и терлась промежностью о его член. Эйдан тяжело и хрипло дышал, у него закружилась голова. Он попытался поднять руки и отстранить ее, но сил не было.
– Песок! – выдохнул он, повернув голову. В тот же миг под его спиной образовалась песчаная лежанка. – Солнце!
Если ему удастся отвлечь ее, возможно, ее пыл поубавится, и тогда у него появится хоть какой-то шанс спастись. Он не должен был позволять себе настолько увлечься этой женщиной. Их отношения не имели будущего, они вели в никуда. Всю свою энергию он должен направлять на борьбу с Кошмарами. Он не имеет права попусту растрачивать силы, необходимые для выполнения своего долга.
Воздух вокруг них стал еще прозрачнее, наполнив ее волосы золотистым свечением и уподобив их нимбу. Она виделась ему ангелом, женщиной, одновременно и раскованной, и невинной, но на самом деле далеко не столь хрупкой, какой была в силу сложившихся обстоятельств.
– Только не останавливайся, – выдохнула она ему в ухо, заставив его задрожать.
– Лисса. – У него заходили желваки. – Ты не понимаешь.
Она сжала ляжками его бедра, и его член напрягся от соприкосновения с ее жарким лоном.
– Ты меня хочешь, – упрямо заявила она.
– Да, но есть вещи, которых ты не…
– И я хочу тебя.
Эйдан снова застонал и со словами «ты меня затрахала» навалился на нее.
– Кто бы сомневался, – подхватила она со смехом в голосе.
Эйдан сознательно отключил часть мозга, настаивавшую на том, чтобы он сначала думал, а потом действовал, и позволил телу взять верх.
Это было то, что он прекрасно знал, то, чем занимался веками, но никогда еще ему не доводилось желать женщину с такой неистовой силой. Так почему он, будучи всегда готов сразиться с легионами Кошмаров, теперь боится трахнуть женщину, которую так хочет?
– Очисти свое сознание от всего, кроме меня, – прохрипел он. – Передай мне лидерство.
– Оно твое.
Максимально сосредоточившись, Эйдан овладел сном, изменив окружавшее их пространство. Теперь они находились в круглой комнате, освещенной свечами и заполненной благоуханием экзотических цветов. Над курильницами вились тонкие струйки ароматного дыма. В центре отделанного бархатом помещения стояла массивная круглая кровать, застланная разноцветными шелковыми покрывалами. И теперь они с Лиссой лежали на мягких тканях, нагие, в объятиях друг друга. Эйдан уже не сомневался в том, что эта ночь должна стать для них незабываемой, так как время, отпущенное им, было ограниченно. И Эйдан твердо вознамерился выжечь их похоть дочиста, прежде чем оно истечет.
– Bay! – Ее темные глаза округлились. – Как ты это делаешь?
– Тсс! – Он приложил пальцы к ее губам. – Больше никаких разговоров. – Повернувшись на бок, Эйдан взял ее за руку и приложил ее ладонь к своей груди. – Почувствуй ритм моего дыхания.
– Хмм… Я скорее чувствую твою наготу.
– Первенство за мной, ты не забыла? – спросил Эйдан.
Набрав воздуха, он сделал несколько быстрых дыхательных упражнений, а затем, замедлив темп, велел ей повторить за ним. Лисса последовала его примеру, и через некоторое время они уже дышали в унисон. Концентрация на выполнении его просьбы невероятно обострила ее восприятие. Лиссу буквально захлестывала волна ощущений, в которой мешались и пьянящие ароматы, и его крепкое, твердое тело, и мягкое, шелковистое ложе, на котором они лежали.
Лисса обратила внимание на цветы гибискуса в стеклянных кувшинах и масляные лампы, испускающие мягкое красноватое свечение, а также на конические свечи в усыпанных драгоценными камнями подсвечниках. И все это на фоне струившегося из окон призрачного лунного света создавало потрясающий эффект – чарующий и эротичный.
Весь ее мир сузился до этого ложа и мужчины, с которым она его делила.
– Не сбавляй темпа дыхания. – Голос его звучал проникновенно и чувственно.
Эйдан протянул руку – и в ней появилась маленькая бутылочка с золотой жидкостью.
– А ты меня научишь этим своим фокусам? – прошептала она, а он тем временем встал рядом с ней на колени и вылил благоухающее жасмином масло на ладонь.
– Когда-нибудь. Но не этой ночью. – От его улыбки у нее екнуло сердце. – Нынче я хочу дать тебе то, чего мы оба так ждем.
Лисса не могла поверить, что это происходит именно с ней. Она вот-вот собиралась отдаться мужчине, которого едва знала.
Но это ведь сон, а во сне нет никаких табу. Здесь можно пропустить стадию ухаживания и сразу перейти к заключительному этапу любовных отношений.
Глупость какая! Она уже сейчас знала все, что требовалось: он был добр, внимателен к ее нуждам и потрудился создать весь этот восхитительный интерьер, чтобы еще и таким образом украсить их близость. Если бы речь шла лишь о сексе и ни о чем больше, он вполне мог оттрахать ее на песке, всего-то и дел. Но ведь нет – каждый шаг, предпринимавшийся им на пути к их физическому сближению, был направлен на то, чтобы доставить ей еще большее удовольствие.
Не сбивая ритма глубокого дыхания, Лисса позволила себе скользнуть взглядом по телу Эйдана. Ее привела в восторг его золотистая, переливавшаяся в колеблющемся свете свечей кожа, которая туго обтягивала мощную, рельефную мускулатуру, поигрывавшую, когда он втирал масло в ладони.
Потом взгляд ее опустился ниже, к главному объекту ее желаний, и при виде этого мощного члена и массивных яиц рот Лиссы наполнился слюной, а промежность стала влажной.
– Господи, какой он у тебя большой!
Она тут же представила, как его умопомрачительный член доводит ее до безумного оргазма.
Черт побери! Наконец-то, после всех этих лет, ей попался-таки классный парень. Одного этого было достаточно, чтобы ее бросило в жар и заставило извиваться от предвкушения.
Когда он навис над ней, она от волнения облизала губы. Его огромный напряженный член почти касался пупка. Да и сам Эйдан был очень высоким и широкоплечим, с узкими бедрами и мускулистыми ляжками. Однако вся эта мужская мощь не подавляла Лиссу, а, напротив, давала ей некое чувство защищенности и вызывала невероятное возбуждение. У нее даже пересыхало во рту от осознания того, что столь великолепный самец лежит с ней в одной постели.
Не в силах противиться порыву, Лисса подняла руки, обхватила его член и, погладив его, восхищенно заморгала. Впрочем, если он так великолепен во всем, то почему и не в этом тоже?
– Есть такая духовная философия, именуемая Тантрой, – сказал он, беря в руки ее набухшие груди и массируя их. – Слышала о ней?
– Кое-что.
Ее пальцы продолжали ласкать его член, изучая его форму и фактуру до мельчайших подробностей. От нее не укрылось, что в какой-то момент у него слегка перехватило дыхание. Его сильные руки крепко, но нежно обнимали ее трепещущее тело. Веки ее отяжелели, даже кровь, казалось, медленнее текла по венам.
– Согласно этому учению, энергия космоса присутствует в наших телах и истинное, тантрическое сексуальное единение есть слияние двух этих энергий воедино.
– Эйдан! – Лисса застонала, когда кончики его пальцев мягко сжали ее соски. От крайнего возбуждения они набухли и затвердели. Смазанные маслом ладони заскользили по ее разгоряченной коже, и эти прикосновения, и успокаивающие, и возбуждающие, просто сводили с ума. – Э-э… Честное слово, я сейчас вполне могу обойтись без прелюдии.
Эйдан подмигнул. Казалось, что каждая его пора сочится нескрываемым вожделением.
– Послушай, я как раз насчет этого и пытаюсь тебе втолковать. У нас с тобой не будет быстрого секса, не рассчитывай. На самом деле пройдет немало времени, прежде чем я введу в тебя член.
– Ты, наверное, шутишь!
Спина Лиссы выгнулась дугой, когда он сжал пальцами ее чувствительные соски.
– Нет, я серьезен, как никогда.
Она закрыла глаза и мысленно пожелала, чтобы и ее руки оказались смазанными маслом, – и тут же почувствовала, что ладони стали скользкими. Губы ее медленно изогнулись в улыбке, а умащенные руки снова принялись поглаживать его член. Он застонал.
– Не ты один можешь поиграть, – проворковала она.
– Нам нужно довести тебя до высшей точки, жаркая штучка. – Эйдан запустил руку между ее ног и принялся поглаживать клитор. – А ты для этого слишком изголодалась. Ты слишком нетерпелива.
– О господи, – выдохнула она, конвульсивно сжимая его член, в то время как на нее накатил внезапный, быстрый оргазм.
Два длинных мозолистых пальца Эйдана скользнули в ее щель, совершая там поступательные движения, в то время как подушечка большого пальца продолжала массировать клитор. Ее промежность сжималась и содрогалась, все тело напряглось, словно натянутый лук…
Лисса кончила снова, и ее щель жадно всосала движущиеся туда-сюда пальцы Эйдана.
– Боже, как хорошо! – прорычал он.
От напряжения рельефные мышцы брюшного пресса выступили еще явственнее.
Он приник к ее губам, продолжая ласкать ее промежность. Амулет, висевший у него на шее, раскачивался в такт движениям, то и дело задевая ее грудь. Еще одна чувственная деталь. Лисса пошире раскинула ноги, пытаясь вобрать в себя его пальцы как можно глубже, и одновременно ответила ему страстным, неистовым поцелуем. Потеряв всякий контроль над собой, она изо всех сил сжала его мощный член.
– Стоп, – прохрипел он, когда на головке выступила капелька спермы. – Если ты продолжишь – я кончу.
– Ведь ты сам говорил, что нужно дойти до высшей точки наслаждения, – возразила она. – А заняться этим медленно мы сможем в другой раз.
В другой раз.
Никогда прежде, имея дело с женщинами, Эйдан даже не задумывался про «другой раз». Всегда был лишь этот раз. Разумеется, как правило, ему удавалось растянуть «этот раз» на всю ночь, но сейчас он точно знал: ему повезет, если удастся продержаться, не кончив с ней, еще пять минут. Хорошо еще, что Лисса и сама дошла до крайности. Ее разгоряченная, сочащаяся щель буквально плавилась вокруг его пальцев. И, как Лисса верно заметила, проделать все медленно они смогут при следующем заходе.