– Н-ничего он мне н-не должен, – запинаясь, ответил Макар.
– А вот мне известно обратное!
– Мишка брал у меня раньше деньги в долг, но я решил ему все простить.
– Вот как? А он об этом успел узнать перед своей смертью?
– Какой смертью? – испугался Макар. – Я ничего не знаю!
– Хорошо, зайду с другого бока: что ты можешь сказать об исчезновении твоего друга Старченко Михаила?
– Ничего…
– А можешь предположить, где он находится в настоящее время?
– Нет. Что я, нянька ему, что ли?!
– Упаси господь от таких нянек, – желчно процедил Артур. – Ну ладно. Нет, так нет. На сегодня свободен. Будешь нужен – вызову.
Как только за парнем закрылась дверь, Артур снял трубку и набрал номер мобильного телефона.
– Карасев? Сейчас из здания следственного комитета выйдет парень, Макар Зеленский. Напоминаю: вы должны, как мы договаривались, проследить за ним, а потом, улучив подходящий момент, задержать за мелкое хулиганство. После составления протокола отвезите его к дежурному судье, я уже с ним договорился. Для начала Зеленскому должны дать десять суток.
– А если он не будет хулиганить, ехать не захочет? – ехидно спросил Карасев.
– Так спровоцируйте его на скандал, чтобы было за что задержать. Господи, да что мне вас все время приходится учить?
Артур бросил трубку и, достав пачку сигарет, открыл ее. Первая сигарета сломалась, вторую он вытащил тоже не без проблем – изогнул так, что лопнула тонкая папиросная бумага, – и только третью наконец прикурил.
Руки противно дрожали. Если сейчас горе-полицейские напорют косяков, потом будет сложнее мальчишку арестовать. Это нужно делать немедленно, по горячим следам.
Макар шел по мокрым от недавнего дождя улицам и чувствовал себя немного опьяневшим от ароматов. В Сочи круглый год хоть что-нибудь да цветет. Но сейчас – может, после пережитого страха – ему все доставляло особенную радость. Макару отчего-то захотелось смеяться. Он едва сдержался, чтобы не растянуть во всю ширину лица рот и не стать похожим на соседского дурачка Васяшу. Тот всегда ходил улыбаясь и удивленно склонив к плечу голову.
Все, буквально все сейчас умиляло его. Даже то, что раньше вызывало раздражение: людская толпа, птичий гвалт, несущиеся мимо чадящие автомобили…
На углу улиц Северной и Конституции Макар остановился купить в ларьке мороженое. Он протянул деньги, и седенькая сухонькая старушка бойко отсчитала ему сдачу. Едва Макар развернул мороженое, как маленький щенок юлой завертелся у него под ногами, выклянчивая лакомство.
– Любишь мороженое? – засмеялся Макар. – Ах ты, сладкоежка! Ну-ка, поешь.
Он щедро поделился со щенком лакомством и пошел дальше.
Мимо него на малой скорости протащилась полицейская машина. Макар видел ее, но не придал этому факту ни малейшего значения. Мысли его уже были далеко. Надо переписать пропущенные лекции за понедельник, вторник и пятницу, купить диск с курсом английского повышенной сложности и позвонить Олесе. Собирались вместе с ней сходить в кино, осталось только выбрать фильм и время.
Откуда взялся этот маргинал в грязно-серой куртке, Макар не понял, – вынырнул вроде бы из-за кустов, да так резко, что с разбегу ударил его в плечо. Вафельный рожок с мороженым от столкновения расплющился, и на куртке Макара образовалось большое жирное пятно. Точно такое же было и на одежде незнакомца.
– Эй, ты что делаешь-то, а?! – заорал он. – У тебя глаза есть?! Смотреть надо, куда прешь!
Макар вспыхнул. Первым желанием его было нагрубить в ответ, но он сдержался и сквозь зубы процедил:
– Извините. Я не нарочно.
Он отступил, собираясь обойти скандалиста, но тот ловко схватил его за рукав.
– Ты чё сказал?! – скорчил он мерзкую рожу. – Ты нена… что? Ты с кем разговариваешь, сопляк? За куртку испорченную кто мне платить будет?
– Уберите от меня руки, – вспыхнул Макар. – Вашей куртке место на помойке, там не за что платить. Но так и быть, я вам дам денег.
– Не крути мне бигуди! Ты что, унизить меня хочешь, да?! Подачку он мне, как нищему, сует. Богатенький фраерочек. Да я тебя сейчас в асфальт закатаю!
Он размахнулся и ударил Макара в грудь, сбив с ног. Задохнувшись от неожиданного удара, парень тем не менее сразу вскочил на ноги. Заметив, что маргинал снова замахивается, Макар попытался парировать удар, и тут произошло нечто невероятное. Из остановившегося неподалеку автомобиля выскочили трое полицейских и, подбежав к Макару, набросились на него. Пока они заламывали ему руки и тянули к автомобилю, зачинщик драки не умолкал ни на секунду:
– Вы видели, видели, да? Он меня ударил! Да и одежу мне выпачкал, вот, – он оттягивал на груди куртку и тыкал в него грязным пальцем..
– Я его не бил, – пытался слабо защищаться Макар, плохо понимая, что происходит.
– Конечно, не бил, – дружелюбно сказал старший лейтенант Лыков, делая знак двум другим полицейским – Чекмареву и Бусову, чтобы они были наготове. Затем он будто бы по-дружески подхватил парня под локоть и подтолкнул к открытой дверце автомобиля. – Давай-ка мы с тобой сядем сейчас в машину и спокойно обо всем поговорим.
Макар, подчиняясь, послушно сделал несколько шагов. Потому вдруг резко вырвался и побежал.
– Держите его! – крикнул Лыков и сам бросился вдогонку.
Первым Макара догнал Чекмарев. Прыгнул на него, едва не сбив с ног, тут же подоспели Бусов с Лыковым.
– Что ж ты себя так нехорошо ведешь, а? – выговаривал ему Лыков, пока они тянули Макара к машине. – Так же и неповиновение полиции заработать можно. Понимаешь?
– А что, он не заработал еще? – хохотнул Бусов.
– Да за что?
Макар последний раз трепыхнулся, сопротивляясь попыткам усадить его в машину, и Бусов дурашливо обратился к Лыкову:
– Алексеевич, а он упирается.
– Бусов, мальчик просто не понял. Мальчику надо объяснить.
– Есть, объяснить!
Он ловко выкрутил руку Макару, применив болевой прием, и впихнул взвывшего от боли юношу в машину.
Артур с удовлетворением наблюдал за Макаром. Ему нравился запах страха, исходящий от жертвы, ему нравилось идти по следу и, настигнув, рвать свою добычу, не останавливаясь даже тогда, когда та начинает кричать в предсмертной муке. Он тщательно прятал в обыденной жизни звериные инстинкты, но на работе иногда давал себе волю. Иначе зачем бы ему вообще здесь работать?! Зарплата пустяковая, в любой другой профессиональной сфере он мог бы достичь гораздо более внушительных успехов и зарабатывать, как минимум, раз в пять больше. Диплом юриста есть, можно или юрисконсультом, или адвокатом работать. Но это скучно. А адвокатишки эти – и вовсе жалкие люди. Пешки. Что им скажут, то они и делают. Можно было бы и бизнесом заняться – Артуру не один раз предлагали войти в долю. Но он каждый раз вежливо отказывался. Такая жизнь не по нему, ему в ней не будет хватать адреналина. Где он еще получит тот коктейль эмоций, который фонтаном бьет здесь?!
Ноздри Артура хищно раздувались. Он внимательно следил за Макаром, подмечая малейшую деталь поведения мальчишки. Заметив, что парень замялся, медля отвечать, Артур подскочил к нему и резко ударил его ребром ладони по шее. Макар мешком свалился со стула на пол.
– Хочешь еще поиграть в сексуальные игры с дубинкой, щенок? Ах ты, паскудник, любишь такие утехи, – губы его изогнулись в дьявольской ухмылке. – Ну так мы сейчас тебе поможем.
Он дал знак, и один из полицейских схватил парня за руки сзади и повалил на стол, лицом вниз. Второй резким движением сдернул незастегнутые брюки. Мальчишка испуганно закричал. Слезы хлынули у него из глаз, а рот безвольно искривился.
О, такие моменты Артур любил больше всего. Это означало его победу. Когда воля противника сломлена и он полностью в твоей власти – униженный, оскорбленный, – это невероятно пьянит. Жаль, что сейчас не времена Эржбеты Батори. Вот когда можно было развернуться! Человеческая жизнь ничего не стоила, мучения и пытки были обычным делом. Одна «Железная дева», изобретенная кровавой графиней, чего стоила! Полая фигура, составленная из двух частей и утыканная изнутри шипами, служила для выкачивания крови. Несчастную жертву закрывали в этом «саркофаге», и она умирала в страшных мучениях. А Эржбета потом принимала кровавые ванны. Какой-то псих ей сказал, что только это средство способно сохранить молодость и счастье.
Да, графинюшка успела повеселиться на славу. Правда, ее все-таки судили, но только после того, как она замучила более шестисот девушек. В наказание замуровали заживо в ее же собственных покоях. Но Артур был уверен – дело вовсе не в преступлениях графини, а в банальном дележе наследства Батори. Графиня была слишком расточительна, много тратила на свои опыты по омоложению, и это не нравилось ее потенциальным наследникам.
Мысли Артура, улетевшие так далеко, вернулись к происходящему в кабинете.
Мальчишку, униженного, истерзанного, уже оставили в покое.
– Зачем вы поехали к форелевому хозяйству? – рявкнул Артур, и от звука его голоса парень задрожал.
– Я не знаю…
– А я думаю, ты просто не хочешь мне говорить, – зло прошипел Артур.
Затем он кивнул своим верным «псам», и те с двух сторон снова надвинулись на парня.
– Не надо, пожалуйста, я все расскажу! – отчаянно закричал Макар.
– Вот и умница. Наверное, вдали от городской суеты ты хотел поговорить о чем-то со Старченко?
Голос следователя теперь звучал вкрадчиво и тихо, даже, пожалуй, умиротворяюще, но парня все равно била крупная дрожь. От боли и пережитого ужаса Макар мало что соображал.
– Да, мы хотели поговорить, – автоматически повторил он слова Артура.
– О чем? Может быть, ты хотел напомнить ему о том, что он тебе должен денег?
– Хотел напомнить…
– Я не слышу, громче!
– Да, Михаил мне должен крупную сумму денег…
– И ты хотел узнать, когда он тебе их отдаст, правильно?
– Да, я хотел узнать, когда он мне их отдаст.
– За это ты и убил Старченко, сопляк? – заорал Артур, не выдержав.
Макар вздрогнул, словно очнувшись.
– Нет! Я никого не убивал! Я ничего не спрашивал у него, я даже не собирался у него ничего просить! Он сам предложил поехать. А потом сказал, что отец сильно ругается из-за его долгов и что деньги он мне не вернет. Но я уже давно от него денег не ждал.
– Ах ты, щенок, опять врать!
После серии новых издевательств Макара снова усадили на стул, и допрос продолжался. Снова звучал вкрадчивый голос Артура, и Макар повторял за ним почти все, что он говорил.
– Мы прошли вместе по висячему мосту над рекой Мзымта, потом поднялись в гору. Михаил встал на краю и начал вести себя как бесноватый, он хохотал, обзывал мою мать грязными словами. Потом побежал вдоль обрыва, по тропинке, откуда мы пришли. И вдруг исчез. Я испугался, и мы с Олегом Саловым пошли посмотреть, что случилось. Дошли до обрыва, глянули вниз, но ничего там не разглядели. Может, Миша упал и разбился, я не знаю.
Макар размазал по лицу грязь, пытаясь вытереть залитое слезами лицо. Тело его ныло, внутри все сжималось от страха новой боли и унижений.
– А мне все видится несколько иначе. Ты сказал Старченко, что он обязан отдать долг. Старченко отдавать его отказался, мотивируя тем, что у него данной суммы нет. Когда ты стал настаивать, он начал ругаться бранными словами и на тебя, и на твою мать. Потому ты разозлился и толкнул Старченко в пропасть. Он упал и разбился о скалы. Я правильно все понял? – на губах Артура зазмеилась дьявольская ухмылка, и он угрожающе надвинулся на Макара. – Ведь все так же и было, правда? А спланировал ты все это заранее.
– Да, – затравленно согласился Макар и кулем свалился со стула, потеряв сознание.
Глава 5
Дине нравилось смотреть на струи дождя за окном, чувствуя себя при этом в безопасности. И только мысль, что где-то там, в «тонущем» от ливня городе, бродит ее ненаглядный муж, не давала ей получить полное удовольствие.
– О Боже, не оставь меня в милости Твоей, – глухо донеслось до нее сквозь шум дождя. – Избавь меня от врагов моих и укрепи душу мою. Спаси от творящих беззаконие, спаси от кровожадных, проклинающих не за мой грех, и за преступление не мое…
Голос женщины потонул в шуме припустившего дождя, и Дина не расслышала последние слова. Только когда дождь немного стих, Дина расслышала, что женщина снова рыдает.
– Да за что же это мне? – причитала теперь она. – Почему же выпало такое несчастье?! Боже. Дай мне силы, я не выдержу, Господи. Больно, как больно…
Горе ее было так неподдельно и искренне, что у Дины от жалости сжалось сердце. Соскочив с дивана, она приоткрыла дверь в коридор и внимательно прислушалась. Похоже, звуки доносились с правой стороны, из-за одной из дверей в конце коридора. Подслушивать было ужасно неловко, но Дина все-таки не удержалась и тихо, на цыпочках, прошла вперед. Найдя дверь, где звук был четче всего, приложила к ней ухо.
Да, совершенно неприличное действие. И Дина в другой ситуации ни за что не стала бы так поступать, но сейчас… Сейчас не могла иначе. А если этой женщине нужна срочная помощь? А вдруг она задумала самое худшее!
Бездействие в такой ситуации представлялось Дине гораздо большим грехом, чем непристойный поступок. Ведь если успеть вовремя, можно спасти человека от смерти. И это казалось Дине высшей ценностью.
Между тем плач женщины стал еще более горестным. Потом на мгновение все стихло, и раздался громкий хлопок. Дина вздрогнула, судорожно соображая, стоит ли кричать и звать на помощь или лучше самой войти, как дверь распахнулась.
На пороге стояла высокая худая женщина. Она зябко куталась в шаль, судорожно сжимая пальцы рук. Из прически, собранной в высокий пучок, выбились пряди, придавая женщине вид немного растрепанный и безумный. Впрочем, иллюзия сумасшествия тут же прошла, как только женщина заговорила.
– Кто вы? – резко спросила она Дину, и глаза ее гневно сверкнули. – Почему подслушиваете здесь?
На мгновение Дина растерялась.
– Что вы здесь делаете? Что вам нужно? – женщина повысила голос.
Дина покраснела.
– Я… В общем, я услышала рыдания и потому пришла. Я хотела помочь.
– А вам какое дело до чужой беды?!
– Но как я могу оставаться в стороне, если кому-то плохо? А вот вы бы так смогли?
Женщина вздрогнула.
– Уходите отсюда, – лицо ее исказилось гневом. – Слышите? Немедленно!
И она, не оглядываясь, быстро пошла к выходу из гостиницы. Дина недоуменно посмотрела ей вслед и, пожав плечами, поплелась к себе в номер.
Странные, противоречивые чувства охватили Дину. С одной стороны, она была уверена: плакала именно эта женщина. Покрасневший нос и воспаленные, горящие нездоровым блеском глаза были тому подтверждением. И поэтому очень хотелось поговорить и помочь. С другой – после такого резкого отпора, какой Дине дала незнакомка, глупо было бы и дальше пробовать навязываться со своей поддержкой. Все-таки избытком мазохизма Дина не страдала.
Но на душе было по-прежнему гадко.
Дина включила телевизор и попыталась отвлечься. Но шутки казались пресными, а все передачи скучными. Пощелкав пультом по всем доступным каналам, она выключила телевизор и подошла к окну.
Дождь уже стих, и по двору, покрытому лужами, прыгала маленькая девочка в ярко-красном комбинезоне. Малышка подняла с земли крупный лист платана, сбитый ветром, и пустила плавать его по самой большой луже.
В этот момент часы в холле пробили двенадцать раз, и Дина с тоской оглянулась на дверь. Марк обещал вернуться к одиннадцати, но почему-то до сих пор не появился. Да еще этот дождь, из-за которого никуда толком и не пойдешь прогуляться. Она как раз хотела отойти от окна, как заметила высокую худую фигуру своей недавней знакомой. Женщина шла по двору неуверенно и так осторожно, словно боялась споткнуться. Дине показалось, что ей плохо и она вот-вот упадет. Подойдя к густым зарослям олеандра, женщина скрылась за ними. Большая черная собака – Дина была готова поклясться, что та же самая, которую она уже видела во время экскурсии в форелевое хозяйство! – протрусила через двор и тоже скрылась в ветвях. Но не успела Дина убедить себя в том, что это просто очень похожая собака, как следом за ней прошел высокий человек в брезентовом плаще.
– Ничего себе, – потрясенно прошептала Дина. – Этого просто не может быть!
Вполне возможно, что это действительно было только лишь ее воображение и человек с собакой ей померещились. Но упустить шанс убедиться во всем лично она не могла. Наскоро сунув ноги в шлепанцы, Дина понеслась к кустам олеандра.
Сыро, мокро, противно. Заходить в высокую траву не хотелось, и Дина, пройдя по асфальту к лестнице, пошла по ней вниз. Спустившись на несколько пролетов, она вышла на площадку и посмотрела вниз: вдали по набережной шел мужчина в длинном плаще и с собакой.
Бабушка в таких случаях говорила ей: «Остынь, это не твоя война». «А чья? – возмущалась тогда Дина. – Если не я, то кто же?!» И неугомонно совала везде свой нос. Подростку было простительно. Сейчас уже вроде бы пора набраться ума… но, похоже, она до сих пор не повзрослела. Натура, видимо, такая.
Сбежав по лестнице, Дина кинулась вслед за мужчиной, рассчитывая его вскоре догнать. Он не знала, зачем это делает и что скажет ему в случае чего. Просто хотелось убедиться, что это действительно он. Ну не съедят же ее прямо в центре города?!
Когда до идущего впереди «дождевика» оставалось около ста метров, он внезапно исчез. Вероятно, смешался с толпой, вывалившейся из кинотеатра, и куда-то свернул. Дина, потеряв мужчину из виду, смущенно топталась на месте. Она никак не могла решить, куда ей дальше идти.
– Мужчина, сдачу возьмите! – раздалось от легкой оранжевой палатки, повернутой к тротуару тылом. Дина решила заглянуть, чем там торгуют, и нос к носу столкнулась с человеком в плаще.
А глаза-то у него оказались добрыми и беззащитными. Он скользнул по Дине грустным взглядом и, вскрыв только что купленную пачку сигарет, достал одну и прикурил. Собака смирно сидела рядом.
Дине почему-то стало стыдно. Вот так придумаешь про человека черт знает что, а потом разочаровываешься в себе. Или в нем. Сенсация не состоялась, а ей так хотелось приключений. Хотя, если трезво разобраться – а чего она ждала? Шрама через всю щеку, взгляда с прищуром и внешности типичного убийцы? Чикатило, вон, вовсе не похож на маньяка. Особенно в молодости – гладенький такой, смазливый интеллигентик. А что в итоге выросло!
У склона, где она до этого заметила собаку, Дина остановилась. Мокрая примятая трава, обломанная ветка мирта и белый, похоже, оброненный женщиной платок. Именно здесь незнакомка вошла в заросли олеандра и исчезла.
И тут раздался еле слышный стон.
Сердце у Дины тревожно забилось. Она нырнула в кусты и заторопилась на звук, стараясь не упасть на мокрой траве. После короткой ровной поверхности лужайки почти сразу начинался склон, и если на нем поскользнешься, то в лучшем случае шлепнешься на попу. В худшем – покатишься вниз.
Как назло, опять подул сильный ветер, небо потемнело.
– Сейчас снова пойдет дождь! – крикнул кто-то со стороны гостиницы.
Все-таки правильно ругает ее Марк: у нее потрясающая способность находить себе на голову неприятности, а также влипать в сомнительные приключения. Вот чего бы ей сегодня не посидеть в номере, книжку не почитать?! Так нет же, понесла нелегкая в кусты.
Дождь все-таки хлынул, расквашивая в кисель то, что еще не успел расквасить с утра.
– А вот мне известно обратное!
– Мишка брал у меня раньше деньги в долг, но я решил ему все простить.
– Вот как? А он об этом успел узнать перед своей смертью?
– Какой смертью? – испугался Макар. – Я ничего не знаю!
– Хорошо, зайду с другого бока: что ты можешь сказать об исчезновении твоего друга Старченко Михаила?
– Ничего…
– А можешь предположить, где он находится в настоящее время?
– Нет. Что я, нянька ему, что ли?!
– Упаси господь от таких нянек, – желчно процедил Артур. – Ну ладно. Нет, так нет. На сегодня свободен. Будешь нужен – вызову.
Как только за парнем закрылась дверь, Артур снял трубку и набрал номер мобильного телефона.
– Карасев? Сейчас из здания следственного комитета выйдет парень, Макар Зеленский. Напоминаю: вы должны, как мы договаривались, проследить за ним, а потом, улучив подходящий момент, задержать за мелкое хулиганство. После составления протокола отвезите его к дежурному судье, я уже с ним договорился. Для начала Зеленскому должны дать десять суток.
– А если он не будет хулиганить, ехать не захочет? – ехидно спросил Карасев.
– Так спровоцируйте его на скандал, чтобы было за что задержать. Господи, да что мне вас все время приходится учить?
Артур бросил трубку и, достав пачку сигарет, открыл ее. Первая сигарета сломалась, вторую он вытащил тоже не без проблем – изогнул так, что лопнула тонкая папиросная бумага, – и только третью наконец прикурил.
Руки противно дрожали. Если сейчас горе-полицейские напорют косяков, потом будет сложнее мальчишку арестовать. Это нужно делать немедленно, по горячим следам.
Макар шел по мокрым от недавнего дождя улицам и чувствовал себя немного опьяневшим от ароматов. В Сочи круглый год хоть что-нибудь да цветет. Но сейчас – может, после пережитого страха – ему все доставляло особенную радость. Макару отчего-то захотелось смеяться. Он едва сдержался, чтобы не растянуть во всю ширину лица рот и не стать похожим на соседского дурачка Васяшу. Тот всегда ходил улыбаясь и удивленно склонив к плечу голову.
Все, буквально все сейчас умиляло его. Даже то, что раньше вызывало раздражение: людская толпа, птичий гвалт, несущиеся мимо чадящие автомобили…
На углу улиц Северной и Конституции Макар остановился купить в ларьке мороженое. Он протянул деньги, и седенькая сухонькая старушка бойко отсчитала ему сдачу. Едва Макар развернул мороженое, как маленький щенок юлой завертелся у него под ногами, выклянчивая лакомство.
– Любишь мороженое? – засмеялся Макар. – Ах ты, сладкоежка! Ну-ка, поешь.
Он щедро поделился со щенком лакомством и пошел дальше.
Мимо него на малой скорости протащилась полицейская машина. Макар видел ее, но не придал этому факту ни малейшего значения. Мысли его уже были далеко. Надо переписать пропущенные лекции за понедельник, вторник и пятницу, купить диск с курсом английского повышенной сложности и позвонить Олесе. Собирались вместе с ней сходить в кино, осталось только выбрать фильм и время.
Откуда взялся этот маргинал в грязно-серой куртке, Макар не понял, – вынырнул вроде бы из-за кустов, да так резко, что с разбегу ударил его в плечо. Вафельный рожок с мороженым от столкновения расплющился, и на куртке Макара образовалось большое жирное пятно. Точно такое же было и на одежде незнакомца.
– Эй, ты что делаешь-то, а?! – заорал он. – У тебя глаза есть?! Смотреть надо, куда прешь!
Макар вспыхнул. Первым желанием его было нагрубить в ответ, но он сдержался и сквозь зубы процедил:
– Извините. Я не нарочно.
Он отступил, собираясь обойти скандалиста, но тот ловко схватил его за рукав.
– Ты чё сказал?! – скорчил он мерзкую рожу. – Ты нена… что? Ты с кем разговариваешь, сопляк? За куртку испорченную кто мне платить будет?
– Уберите от меня руки, – вспыхнул Макар. – Вашей куртке место на помойке, там не за что платить. Но так и быть, я вам дам денег.
– Не крути мне бигуди! Ты что, унизить меня хочешь, да?! Подачку он мне, как нищему, сует. Богатенький фраерочек. Да я тебя сейчас в асфальт закатаю!
Он размахнулся и ударил Макара в грудь, сбив с ног. Задохнувшись от неожиданного удара, парень тем не менее сразу вскочил на ноги. Заметив, что маргинал снова замахивается, Макар попытался парировать удар, и тут произошло нечто невероятное. Из остановившегося неподалеку автомобиля выскочили трое полицейских и, подбежав к Макару, набросились на него. Пока они заламывали ему руки и тянули к автомобилю, зачинщик драки не умолкал ни на секунду:
– Вы видели, видели, да? Он меня ударил! Да и одежу мне выпачкал, вот, – он оттягивал на груди куртку и тыкал в него грязным пальцем..
– Я его не бил, – пытался слабо защищаться Макар, плохо понимая, что происходит.
– Конечно, не бил, – дружелюбно сказал старший лейтенант Лыков, делая знак двум другим полицейским – Чекмареву и Бусову, чтобы они были наготове. Затем он будто бы по-дружески подхватил парня под локоть и подтолкнул к открытой дверце автомобиля. – Давай-ка мы с тобой сядем сейчас в машину и спокойно обо всем поговорим.
Макар, подчиняясь, послушно сделал несколько шагов. Потому вдруг резко вырвался и побежал.
– Держите его! – крикнул Лыков и сам бросился вдогонку.
Первым Макара догнал Чекмарев. Прыгнул на него, едва не сбив с ног, тут же подоспели Бусов с Лыковым.
– Что ж ты себя так нехорошо ведешь, а? – выговаривал ему Лыков, пока они тянули Макара к машине. – Так же и неповиновение полиции заработать можно. Понимаешь?
– А что, он не заработал еще? – хохотнул Бусов.
– Да за что?
Макар последний раз трепыхнулся, сопротивляясь попыткам усадить его в машину, и Бусов дурашливо обратился к Лыкову:
– Алексеевич, а он упирается.
– Бусов, мальчик просто не понял. Мальчику надо объяснить.
– Есть, объяснить!
Он ловко выкрутил руку Макару, применив болевой прием, и впихнул взвывшего от боли юношу в машину.
ОБЪЯСНЕНИЕРуки юноши тряслись. Прядь пшеничных волос прилипла ко лбу, на лице чуть ниже левой скулы наливался багровый синяк, разбитая губа вспухла.
17 октября 20.. г.
Я, Зеленский М.А., хочу отказаться от данных ранее показаний. 2 октября я проснулся в 8.00 утра и отправился к университету. Передумав идти на занятия, позвонил своему знакомому, Олегу Салову, у которого есть автомобиль. Попросил подъехать к университету и забрать меня. А потом мы вместе с ним поехали к юридическому колледжу, где встретились со Старченко М.Г. Спустя полчаса все вместе пересели в экскурсионный автобус и поехали к форелевому хозяйству.
Артур с удовлетворением наблюдал за Макаром. Ему нравился запах страха, исходящий от жертвы, ему нравилось идти по следу и, настигнув, рвать свою добычу, не останавливаясь даже тогда, когда та начинает кричать в предсмертной муке. Он тщательно прятал в обыденной жизни звериные инстинкты, но на работе иногда давал себе волю. Иначе зачем бы ему вообще здесь работать?! Зарплата пустяковая, в любой другой профессиональной сфере он мог бы достичь гораздо более внушительных успехов и зарабатывать, как минимум, раз в пять больше. Диплом юриста есть, можно или юрисконсультом, или адвокатом работать. Но это скучно. А адвокатишки эти – и вовсе жалкие люди. Пешки. Что им скажут, то они и делают. Можно было бы и бизнесом заняться – Артуру не один раз предлагали войти в долю. Но он каждый раз вежливо отказывался. Такая жизнь не по нему, ему в ней не будет хватать адреналина. Где он еще получит тот коктейль эмоций, который фонтаном бьет здесь?!
Ноздри Артура хищно раздувались. Он внимательно следил за Макаром, подмечая малейшую деталь поведения мальчишки. Заметив, что парень замялся, медля отвечать, Артур подскочил к нему и резко ударил его ребром ладони по шее. Макар мешком свалился со стула на пол.
– Хочешь еще поиграть в сексуальные игры с дубинкой, щенок? Ах ты, паскудник, любишь такие утехи, – губы его изогнулись в дьявольской ухмылке. – Ну так мы сейчас тебе поможем.
Он дал знак, и один из полицейских схватил парня за руки сзади и повалил на стол, лицом вниз. Второй резким движением сдернул незастегнутые брюки. Мальчишка испуганно закричал. Слезы хлынули у него из глаз, а рот безвольно искривился.
О, такие моменты Артур любил больше всего. Это означало его победу. Когда воля противника сломлена и он полностью в твоей власти – униженный, оскорбленный, – это невероятно пьянит. Жаль, что сейчас не времена Эржбеты Батори. Вот когда можно было развернуться! Человеческая жизнь ничего не стоила, мучения и пытки были обычным делом. Одна «Железная дева», изобретенная кровавой графиней, чего стоила! Полая фигура, составленная из двух частей и утыканная изнутри шипами, служила для выкачивания крови. Несчастную жертву закрывали в этом «саркофаге», и она умирала в страшных мучениях. А Эржбета потом принимала кровавые ванны. Какой-то псих ей сказал, что только это средство способно сохранить молодость и счастье.
Да, графинюшка успела повеселиться на славу. Правда, ее все-таки судили, но только после того, как она замучила более шестисот девушек. В наказание замуровали заживо в ее же собственных покоях. Но Артур был уверен – дело вовсе не в преступлениях графини, а в банальном дележе наследства Батори. Графиня была слишком расточительна, много тратила на свои опыты по омоложению, и это не нравилось ее потенциальным наследникам.
Мысли Артура, улетевшие так далеко, вернулись к происходящему в кабинете.
Мальчишку, униженного, истерзанного, уже оставили в покое.
– Зачем вы поехали к форелевому хозяйству? – рявкнул Артур, и от звука его голоса парень задрожал.
– Я не знаю…
– А я думаю, ты просто не хочешь мне говорить, – зло прошипел Артур.
Затем он кивнул своим верным «псам», и те с двух сторон снова надвинулись на парня.
– Не надо, пожалуйста, я все расскажу! – отчаянно закричал Макар.
– Вот и умница. Наверное, вдали от городской суеты ты хотел поговорить о чем-то со Старченко?
Голос следователя теперь звучал вкрадчиво и тихо, даже, пожалуй, умиротворяюще, но парня все равно била крупная дрожь. От боли и пережитого ужаса Макар мало что соображал.
– Да, мы хотели поговорить, – автоматически повторил он слова Артура.
– О чем? Может быть, ты хотел напомнить ему о том, что он тебе должен денег?
– Хотел напомнить…
– Я не слышу, громче!
– Да, Михаил мне должен крупную сумму денег…
– И ты хотел узнать, когда он тебе их отдаст, правильно?
– Да, я хотел узнать, когда он мне их отдаст.
– За это ты и убил Старченко, сопляк? – заорал Артур, не выдержав.
Макар вздрогнул, словно очнувшись.
– Нет! Я никого не убивал! Я ничего не спрашивал у него, я даже не собирался у него ничего просить! Он сам предложил поехать. А потом сказал, что отец сильно ругается из-за его долгов и что деньги он мне не вернет. Но я уже давно от него денег не ждал.
– Ах ты, щенок, опять врать!
После серии новых издевательств Макара снова усадили на стул, и допрос продолжался. Снова звучал вкрадчивый голос Артура, и Макар повторял за ним почти все, что он говорил.
– Мы прошли вместе по висячему мосту над рекой Мзымта, потом поднялись в гору. Михаил встал на краю и начал вести себя как бесноватый, он хохотал, обзывал мою мать грязными словами. Потом побежал вдоль обрыва, по тропинке, откуда мы пришли. И вдруг исчез. Я испугался, и мы с Олегом Саловым пошли посмотреть, что случилось. Дошли до обрыва, глянули вниз, но ничего там не разглядели. Может, Миша упал и разбился, я не знаю.
Макар размазал по лицу грязь, пытаясь вытереть залитое слезами лицо. Тело его ныло, внутри все сжималось от страха новой боли и унижений.
– А мне все видится несколько иначе. Ты сказал Старченко, что он обязан отдать долг. Старченко отдавать его отказался, мотивируя тем, что у него данной суммы нет. Когда ты стал настаивать, он начал ругаться бранными словами и на тебя, и на твою мать. Потому ты разозлился и толкнул Старченко в пропасть. Он упал и разбился о скалы. Я правильно все понял? – на губах Артура зазмеилась дьявольская ухмылка, и он угрожающе надвинулся на Макара. – Ведь все так же и было, правда? А спланировал ты все это заранее.
– Да, – затравленно согласился Макар и кулем свалился со стула, потеряв сознание.
Глава 5
ПОСТАНОВЛЕНИЕГде-то рыдала женщина. Горько, безутешно, безысходно. Так, будто оплакивала покойника. Дина отложила книжку и прислушалась. Дождь сегодня зарядил с самого утра. Мелкий, унылый, время от времени он разряжался неистовым ливнем. Он сбивал листья и ветки с деревьев и заставлял прохожих смешно скакать через лужи. А припустив сильнее, даже самых отважных загонял под любые мало-мальски пригодные укрытия.
О возбуждении уголовного дела
18 октября 20.. года, г. Сочи
Рассмотрев сообщение о преступлении – обнаружении трупа Старченко М.Г., 199… года рождения – с признаками насильственной смерти…
ПОСТАНОВИЛ:
Возбудить уголовное дело и приступить к его расследованию.
Копию постановления направить прокурору г. Сочи.
Дине нравилось смотреть на струи дождя за окном, чувствуя себя при этом в безопасности. И только мысль, что где-то там, в «тонущем» от ливня городе, бродит ее ненаглядный муж, не давала ей получить полное удовольствие.
– О Боже, не оставь меня в милости Твоей, – глухо донеслось до нее сквозь шум дождя. – Избавь меня от врагов моих и укрепи душу мою. Спаси от творящих беззаконие, спаси от кровожадных, проклинающих не за мой грех, и за преступление не мое…
Голос женщины потонул в шуме припустившего дождя, и Дина не расслышала последние слова. Только когда дождь немного стих, Дина расслышала, что женщина снова рыдает.
– Да за что же это мне? – причитала теперь она. – Почему же выпало такое несчастье?! Боже. Дай мне силы, я не выдержу, Господи. Больно, как больно…
Горе ее было так неподдельно и искренне, что у Дины от жалости сжалось сердце. Соскочив с дивана, она приоткрыла дверь в коридор и внимательно прислушалась. Похоже, звуки доносились с правой стороны, из-за одной из дверей в конце коридора. Подслушивать было ужасно неловко, но Дина все-таки не удержалась и тихо, на цыпочках, прошла вперед. Найдя дверь, где звук был четче всего, приложила к ней ухо.
Да, совершенно неприличное действие. И Дина в другой ситуации ни за что не стала бы так поступать, но сейчас… Сейчас не могла иначе. А если этой женщине нужна срочная помощь? А вдруг она задумала самое худшее!
Бездействие в такой ситуации представлялось Дине гораздо большим грехом, чем непристойный поступок. Ведь если успеть вовремя, можно спасти человека от смерти. И это казалось Дине высшей ценностью.
Между тем плач женщины стал еще более горестным. Потом на мгновение все стихло, и раздался громкий хлопок. Дина вздрогнула, судорожно соображая, стоит ли кричать и звать на помощь или лучше самой войти, как дверь распахнулась.
На пороге стояла высокая худая женщина. Она зябко куталась в шаль, судорожно сжимая пальцы рук. Из прически, собранной в высокий пучок, выбились пряди, придавая женщине вид немного растрепанный и безумный. Впрочем, иллюзия сумасшествия тут же прошла, как только женщина заговорила.
– Кто вы? – резко спросила она Дину, и глаза ее гневно сверкнули. – Почему подслушиваете здесь?
На мгновение Дина растерялась.
– Что вы здесь делаете? Что вам нужно? – женщина повысила голос.
Дина покраснела.
– Я… В общем, я услышала рыдания и потому пришла. Я хотела помочь.
– А вам какое дело до чужой беды?!
– Но как я могу оставаться в стороне, если кому-то плохо? А вот вы бы так смогли?
Женщина вздрогнула.
– Уходите отсюда, – лицо ее исказилось гневом. – Слышите? Немедленно!
И она, не оглядываясь, быстро пошла к выходу из гостиницы. Дина недоуменно посмотрела ей вслед и, пожав плечами, поплелась к себе в номер.
Странные, противоречивые чувства охватили Дину. С одной стороны, она была уверена: плакала именно эта женщина. Покрасневший нос и воспаленные, горящие нездоровым блеском глаза были тому подтверждением. И поэтому очень хотелось поговорить и помочь. С другой – после такого резкого отпора, какой Дине дала незнакомка, глупо было бы и дальше пробовать навязываться со своей поддержкой. Все-таки избытком мазохизма Дина не страдала.
Но на душе было по-прежнему гадко.
Дина включила телевизор и попыталась отвлечься. Но шутки казались пресными, а все передачи скучными. Пощелкав пультом по всем доступным каналам, она выключила телевизор и подошла к окну.
Дождь уже стих, и по двору, покрытому лужами, прыгала маленькая девочка в ярко-красном комбинезоне. Малышка подняла с земли крупный лист платана, сбитый ветром, и пустила плавать его по самой большой луже.
В этот момент часы в холле пробили двенадцать раз, и Дина с тоской оглянулась на дверь. Марк обещал вернуться к одиннадцати, но почему-то до сих пор не появился. Да еще этот дождь, из-за которого никуда толком и не пойдешь прогуляться. Она как раз хотела отойти от окна, как заметила высокую худую фигуру своей недавней знакомой. Женщина шла по двору неуверенно и так осторожно, словно боялась споткнуться. Дине показалось, что ей плохо и она вот-вот упадет. Подойдя к густым зарослям олеандра, женщина скрылась за ними. Большая черная собака – Дина была готова поклясться, что та же самая, которую она уже видела во время экскурсии в форелевое хозяйство! – протрусила через двор и тоже скрылась в ветвях. Но не успела Дина убедить себя в том, что это просто очень похожая собака, как следом за ней прошел высокий человек в брезентовом плаще.
– Ничего себе, – потрясенно прошептала Дина. – Этого просто не может быть!
Вполне возможно, что это действительно было только лишь ее воображение и человек с собакой ей померещились. Но упустить шанс убедиться во всем лично она не могла. Наскоро сунув ноги в шлепанцы, Дина понеслась к кустам олеандра.
Сыро, мокро, противно. Заходить в высокую траву не хотелось, и Дина, пройдя по асфальту к лестнице, пошла по ней вниз. Спустившись на несколько пролетов, она вышла на площадку и посмотрела вниз: вдали по набережной шел мужчина в длинном плаще и с собакой.
Бабушка в таких случаях говорила ей: «Остынь, это не твоя война». «А чья? – возмущалась тогда Дина. – Если не я, то кто же?!» И неугомонно совала везде свой нос. Подростку было простительно. Сейчас уже вроде бы пора набраться ума… но, похоже, она до сих пор не повзрослела. Натура, видимо, такая.
Сбежав по лестнице, Дина кинулась вслед за мужчиной, рассчитывая его вскоре догнать. Он не знала, зачем это делает и что скажет ему в случае чего. Просто хотелось убедиться, что это действительно он. Ну не съедят же ее прямо в центре города?!
Когда до идущего впереди «дождевика» оставалось около ста метров, он внезапно исчез. Вероятно, смешался с толпой, вывалившейся из кинотеатра, и куда-то свернул. Дина, потеряв мужчину из виду, смущенно топталась на месте. Она никак не могла решить, куда ей дальше идти.
– Мужчина, сдачу возьмите! – раздалось от легкой оранжевой палатки, повернутой к тротуару тылом. Дина решила заглянуть, чем там торгуют, и нос к носу столкнулась с человеком в плаще.
А глаза-то у него оказались добрыми и беззащитными. Он скользнул по Дине грустным взглядом и, вскрыв только что купленную пачку сигарет, достал одну и прикурил. Собака смирно сидела рядом.
Дине почему-то стало стыдно. Вот так придумаешь про человека черт знает что, а потом разочаровываешься в себе. Или в нем. Сенсация не состоялась, а ей так хотелось приключений. Хотя, если трезво разобраться – а чего она ждала? Шрама через всю щеку, взгляда с прищуром и внешности типичного убийцы? Чикатило, вон, вовсе не похож на маньяка. Особенно в молодости – гладенький такой, смазливый интеллигентик. А что в итоге выросло!
У склона, где она до этого заметила собаку, Дина остановилась. Мокрая примятая трава, обломанная ветка мирта и белый, похоже, оброненный женщиной платок. Именно здесь незнакомка вошла в заросли олеандра и исчезла.
И тут раздался еле слышный стон.
Сердце у Дины тревожно забилось. Она нырнула в кусты и заторопилась на звук, стараясь не упасть на мокрой траве. После короткой ровной поверхности лужайки почти сразу начинался склон, и если на нем поскользнешься, то в лучшем случае шлепнешься на попу. В худшем – покатишься вниз.
Как назло, опять подул сильный ветер, небо потемнело.
– Сейчас снова пойдет дождь! – крикнул кто-то со стороны гостиницы.
Все-таки правильно ругает ее Марк: у нее потрясающая способность находить себе на голову неприятности, а также влипать в сомнительные приключения. Вот чего бы ей сегодня не посидеть в номере, книжку не почитать?! Так нет же, понесла нелегкая в кусты.
Дождь все-таки хлынул, расквашивая в кисель то, что еще не успел расквасить с утра.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента