Так создался высший класс - магнаты, шляхта, католические и православные монастыри.
   Горожане: мещане и ремесленники начали облагаться разными повинностями, преимущественно денежными, в пользу тех, в сферу чьих владений попадали их городки и местечки. А кроме того на них не был наложен ряд обязательств, подлежащих непосредственно государству. Посредниками при взыскании всяких повинностей все чаще и чаще начали выступать евреи, прибывшие вслед за магнатами и шляхтой. Желая и удовлетворить владельцев, и уделять побольше для себя за свою посредническую деятельность, они изощрялись в изыскании способов увеличить свои доходы, чем озлобляли городское население. К тому же они еще успешно конкурировали с городскими торговцами и ремесленниками и, также и по этой причине вызывали их недовольство.
   Крестьян землевладельцев, тех которые еще не были крепко организованы в казачестве, новые владельцы попросту обращали в крепостных, сначала накладывали на них разные натуральные повинности: поставку владельцу-помещику разных продуктов крестьянского хозяйства (птица, мясо, зерно, сено, полотно). А потом, постепенно, начали вводить барщину ("панщину") - обязательный труд в хозяйстве помещика. С ростом этих хозяйств, вызванных ростом спроса на сельско-хозяйственные продукты, как на внутреннем, так и на внешнем рынке, росло и количество дней барщины; начиналось оно с нескольких дней в году, и возрастая постепенно, к концу XVI и к началу XVII века, в некоторых помещичьих усадьбах доходило до двухсот и больше.
   Если прибавить к этому то обстоятельство, что крестьянин "находился в юрисдикции" магната, шляхтича или монастыря, то-есть, они творили над ним суд и расправу (до cмертной казни включительно), то легко представить себе то положение, в котором очутилось православное крестьянское население Украины-Руси в результате национальной, религиозной и социальной польско-католической агрессии.
   Казачество уже с начала XVI века представляло собой организованную военную силу, к тому же полезную и нужную государству для защиты границ. Поэтому, полностью наложить на него свою руку и превратить их в крепостных для магнатов и шляхты не было возможным, а для государства нецелесообразным. Да и казачество, как указано выше, вовсе не было однородной массой. Наряду с казачьей беднотой, были и казаки, происходящие из православной шляхты, которые владели сравнительна крупными имениями, селами, хуторами, хозяйство в которых мало чем отличалось от хозяйств остальных помещиков. Кроме того беднейшие и средние казаки имели разные обязательства по отношению тех казаков, которые занимали разные должности - "ранги". Они должны были нести разные повинности "нa ранг" (полковников, сотников, есаулов), причем граница, отделявшая .повинности "на ранг" от повинностей по отношению к носителям "ранга" лично, были очень неопределенны и туманны.
   Это вело к тому, что и среди казаков было не мало недовольных существующим содиальным порядком, в то время как казачья верхушка, в основном, была ими удавлетворенa и стремилась только к уравнению своих прав с правами католической (униатской) шляхты.
   Положение же крестьян на монастырских владениях как католических, так и православных монастырей мало чем отличалось от положения остальных крестьян. Единственно, что монастыри не имели своими посредниками при реализации повинностей с крестьян евреев, в то время, как очень многие помещики или сдавали в аренду (или на откуп) евреям свои права по отношению к крестьянам или в деловых сношениях с крестьянами прибегали к евреям, как к помошникам.
   В результате так сложившихся социальных и национально-религиозных взаимоотношений на Украине-Руси появляется стремление сначала от них освободиться, а потом против них и бороться.
   Стремление - освободиться - привело к бегству за пределы достижения ненавистного строя и создания Запорожского Казачества; а желание этот строй изменить на всей Украине-Руси - к освободительной борьбе, начавшейся в конце XVI века.
   Бежавшие с Украины-Руси начали группироваться на нижнем течении Днепра, за порогами, и вскоре аформились в своеобразную военную организацию "Запорожская Сечь". В отличие от казаков, живших в пределах Литовско-Польского государства их называли, "Запорожскими казаками" или "Запорожцами", а все войско - "Малороссийским Запорожским".
   Сечь по существу была рядом укреплений ("засек") с центром на одном из островов Днепра. В 80-х годах XVI века центр этот был на осрове Томаковке; в 90-х годах он: был перенесен на остров. Базавлук.
   Вся Сечь представляла собой некоего рода вооруженный лагерь ("Кош"), с выборным "кошевым атаманом". Кош делился на "курени", с выборными "куренными атаманами"; еще ниже шли "сотни" с выборными сотниками. Иногда же, в нектрые периоды, подразделений ниже "куреня" не было и куренный атаман единолично руководил всем куренем непосредственно.
   Дисциплина во время походов была строжайшая и подчинение своему выборному начальству беспрекословное. Женщины в Сечь ее допускались совершенно.
   Источниками существования запорожцев были: война, охота и рыбная ловля, скотоводство и, только отчасти, земледелие.
   Запорожцы нападали на татрские кочевья, грабили их и уводили скот, лошадей и пленных. Нередко на своих cудах-"чайках" они спускались по Днепру в море и разоряли не только татарские города в Крыму, но и города турецкие на берегах Черного Моря, доходя иногда до самого Константинополя.
   В мирные периоды они занимались мирными промыслами в окрестностях Сечи (близких и более отдаленных). Начали возникать сначала временные поселения запорожских казаков, а потом и постоянные, в которых уже появились женщины, и казаки жили там семейной жизнью, не теряя однако связи с Сечью.
   "Постепенно становилось прибежищем и центром для каждого, кому была невыносима жизиь на родине, для всех обиженных, которые переселялись туда с жаждой мести за себя и своих братьев на родине" пишет летописец того времени.
   Ничьей власти над собою Сечь не признавала, хотя Польско-Литовское государство и считало их своей территорией, и запорожцы считали себя борцами и защитниками "веры православной" против всех, кто на нее покушался. Поэтому их врагами были и "бусурмане" - татары и турки, и поляки-католики, стремившиеся ополячить и окатоличить их народ, население Украины-Руси.
   Формально все запорожцы были совершенно равнопpавны и на основании этого чисто формального признака, украинские шовинисты - сепаратисты изображают Сечь как идеальное бесклассовое общество. Они приписывают ему не только идеальные стремления бороться "за веру православную" и справедливый в их понимании социальный порядок (что действительно было), но также и конкретные планы создания независимого "Украинского" государства (о чем никаких исторических доказательств в богатейшей литературе и в исторических памятниках нет никакого следа).
   Что же касается утверждения о "бесклассовом" обществе в Сечи, то это утверждение шовинистов-сепаратистов опровергают многочисленные исторические документы, неопровержимо доказывающие, что отдельные запорожские казаки были владельцами не малых имений вне пределов Сечи. Так, например, сохранилась грамота польского короля, который в 1574 году отдал в вечное и потомственное владение запорожскому "шляхетному" (т.е., дворянского происхождения) казаку Ивану Омеляновичу большие земельные владения в районе Черкасс. Сохранились и документы о больших земельных владениях, которыми владели и запорожские казаки не-"шляхетского" происхождения. Например, Григорий Лобода, купивший целое село, казак Волевач, имевший земли на Левобережьи и много других.
   Сохранились доказательства, что зажиточные казаки имели и зависимых крестьян. Так, в 1568 году шляхтич Белозор обязался вернуть казаку Богдану Звенигородскому, владельцу села Куриловки, его беглых людей "кметов Ивашка и Иванка," как стоит в обязательстве.
   Сам состав Сечи не был постоянным, а, в значительной своей части, текучий. Не только казаки, но и православная шляхта шли на более или менее продолжительные сроки в Сечь, учились там военному делу, принимали участие в набегах и походах, а потом возвращались к мирной семейной жизни.
   Литературные образы Гоголя в его повести "Тарас Бульба" дает правдивую картину того, что представляла собою Сечь. И богатый владелец хутора Тарас Бульба, и, пропивший все, последний запорожец, были равноправны в решении внутренних дел Сечи, но нельзя из этого делать выводы, что они были единодушны и в их взглядах на то, как надо решать вопросы социальных взаимоотношений. Вряд ли бы "владелец села" запорожец Григорий Лобода, или запорожец Волевач - собственники многих "местностей" согласились, чтобы кто либо посягнул на их имущественные интересы.
   Очевидно, что при наличии приведенных выше неопровержимых фактах (а их есть множество) утверждение о бесклассовости" Сечи не отображает подлинной картины и нуждается во многих поправках.
   Но в вопросах настроений и устремлений национально-религиозных, Сечь, действительно, была единодушна, ненавидела поляков, татар и католиков и глубоко презирала своих ренегатов - униатов.
   Ведя свою собственную политику, Запорожцы принимали участие в войнах с татарами на стороне поляков; но, не спрашивая ничьего разрешения, сотрудничали и с врагом Польши - Москвой, когда последняя воевала с татарами.
   Так в 1556 году московское войска под начальством Ржевского пришло на реку Псел (на Левобережьи), построило cуда и совершило на них поход по Пселу к Днепру против крымских татар. В этом походе к Ржевскому присоединилось два отряда казаков из окрестностей Канева и Черкасс под начальством атаманов Млинского и Еськовича.
   В 1558 году российскими войсками был совершен новый удачный поход против крымских татар, опять с участием казаков. В этом походе всем войском командовал князь Вишневецкий, магнат с Укрины-Руси, который несколько лет провел в Москве, занимая там (как видно из факта командования им всем войском), крупные должности. Позднее, вернувшись на Украину, Вишневецкий продолжал борьбу против татар и турок, попал к последним в плен и был казнен мучительной смертью: подвешен за ребро на железный крюк.
   В украинском народе сохранилось немала легенд о его геройских подвигах и не менее геройской смерти. Вися на крюке, в ответ на предложение помилования, если он примет магометанство, Вишневецкий (Байда) продолжал славить веру православную и ругать Магомета.
   Впоследствии его потомки приняли католичество, ополячились и стали жесточайшими гонителями православия и русского населения Украины-Руси.
   В 1559 году русское войско под начальством Даниила Адашева (опять с участием украинских казаков) спустилось на челноках по Днепру, напало на многие татрские города в Крыму и освободило многочисленных пленных, как русских (великороссов), так и уроженцев Украины-Руси, Польской колонии.
   В дальнейшем военные действия Москвы против татар были прекращены вследствие Ливонской войны, которую Москва вела с Польшей. Характерно, что в этой войне, в составе русского войска находились также и украинские казаки. Так, например, в героической обороне Пскова (в 1581 г.) принимал участие и отряд казаков под командой Миколы Черкасского, который погиб во время этой обороны.
   Появление русских войск на территории Украины-Руси произвело огромное впечатление на ее население. Оно напоминало ему о единстве происхождния, об общем враге - польско-католической агрессии и наметило пути для политических устремлений Украины-Руси в будущем.
   К тому же и социальные взаимоотношения в Московском Государстве и в Речи Посполитой Польской привлекали симпатии широких масс Украины-Руси к Москве.
   В централизованной Москве крупное боярство и князья все больше и больше ограничивались в своих правах. Мелкое дворянство, купечество, ремесленники, даже крестьянство было теми силами, на которых начинали опираться московские цари. Земские соборы, в которых принимали участие почти все слои населения, резко отличались от польских сеймов, где голос имела только шляхта. Крепocтнoe пpaво в Московском Государстве было неизмеримо легче того полного бесправия, в котором находились крестьяне Украины-Руси. Польский шляхтич, даже его арендатор имел право предания смертной казни крестьян, как об этом свидетельствуют сохранившиеся арендные договоры XVI века.
   И в то же время, в Московском Государстве, каждый крестьянин имел право оставить своего помещика и переселиться на землю другого. При этом помещик не имел права не только его наказывать, но даже ему и препятствовать. Как известно, эти переселения обычно приурочивались к Юрьеву дню, который был отменен только на рубеже XVI и XVII веков в царствование Бориса Годунова в целях обеспечения рабочей силой одну из главных основ государства того времени - помещичьих хозяйств. Даже в самые жестокие периоды крепостного права русский помещик не имел права распоряжаться жизнью своих крестьян.
   Обстоятельства эти, конечно, не были неизвестны крестьянским массам основному населению Украины-Руси, - и пробуждало их симпатии к единоверной и единоплеменной Москве.
   Только часть казачьей верхушки и православной шляхты видела будущее Украииской-Руси в единстве с Речью Посполитой, сохранении польских порядков и стремились только к уравнению себя с польской шляхтой без, бывшего тогда для этлго непременным условием, окатоличивания и связанного с ним ополячивания.
   Но эта часть населения составляла ничтожное меньшинство и, в наступивших с конца XVI века бурных событиях освободительной борьбы, была вынуждена частично безоговорочно пойти с поляками, а, в большинстве, пойти с народом в его стремлении освободиться от польской агрессии.
   Положение Руси к концу 16-гo века
   С концом 16-го века кончился и более чем двухсотлетний период постепенного захвата католической Польшей всей юго-западной части единого раньше Киевского государства, простиравшегося от Балтийского и до Черного морей.
   Начался этот захват с половины 14-го века присоединением непосредственно к Польше всей Галиции (1340-1387). Затем он продолжался уже путем постепенного формального слияния, политического и культурного, Польши с Великим Княжеством Литовским, успевшим еще раньше захватить всю Украину-Русь. Фактически же это было не слияние, а поглощение Польшей Литвы.
   Господствовавшие в начале этого периода в Великом Княжестве Литовском общий тогда для великороссов, украинцев и белоруссов книжный язык и культура, наследие Киевской Руси, к концу периода (концу 16-го века), почти полностью был вытеснен языком и культурой польскими. (Язык этот и культуру украинские и белорусские шовинисты считают своими и называют "украинским" или, белорусским").
   Православие же не только высших слоев общества - Украины-Руси, но и известной части литовцев, начала периода, было заменено католичеством или (с 1596 г.) унией.
   Социальный строй - типичное для эпохи раннего средневековья натуральное хозяйство и феодализм, - к коецу 16-го века постепенно превратился в жестокое крепостничество, заимствованное из Польши, под гнетом которого находились широкие народные массы.
   И вся Украина-Русь превратилась в польскую колонию, в которой насильственно насаждалась польская культура, и католичество и жестоко преследовалось православие и сознание общерусского единства, которое, как святыня, твердо хранилось в глубинах народного самосознания.
   Только ренегаты - сменившие вехи, окатоличившиеся и полонизированные магнаты и шляхта, коллаборировавшие с польско-католическими оккупантами, не стремились от этой оккупации освободиться и против ее гнета бороться. Мирились с ней и сотрудничали также и некоторые иерархи (высшие) православной церкви из чисто материальных соображений, ибо, они, как и магнаты шляхта и католическая церковь, также владели обширным землями с жившими на них крестьянами, и, по существу, были, феодалами.
   Широкие же народные массы: крестьяне, мещане, ремесленники, низшее духовенство и почти все казачество, за редкими исключениями, это был горючий материал, готовый в любой момент вспыхнуть и начать борьбу за лучшую жизнь и освобождение от национально-религиозной агрессии колонизаторов - поляков.
   Борьба эта не заставила себя долго ждать. С 90-х-годов 16-го столетия начинаются восстания, которые жестоко подавляются поляками, но через короткие периоды вспыхивают опять с новой силой и приводят в конце концов к началу освобождения Украины-Руси и воссоединения ее части - Левобережной Украины с Москвой,
   Но прежде чем перейти к периоду борьбы, необходимо остановиться на исторических событиях этой борьбы непосредственно предшествовавших: на полытке правительства Речи Посполитой использовать казачество, как верную ему военно-полицейскую силу и на происходившее почти одновременно (в последней четверти l6-гo века) решительное наступление католичества с целью ликвидировать православие нa Украине-Руcи (Брестская уния 1596 г.).
   Организация казачества.
   Как уже было упомянуто, украинское казачество возникло и организовалось самотеком, без непосредственного участия Польско -Литовского правительства.
   В результате политики правительства, также самотеком, выделялось из надднепрянского казачества - казачество Запорожское.
   C усилением польско-католической агрессии и социальногo давления росло количественно и казачество. А постоянные войны с татарами содействовали его качественному росту, вырабатывая из казаков опытных, закаленных в боях воинов.
   И уже к половине 16-го века казачество представляло из себя реальную силу. Строгого разграничения между запорожцами и надднепрянскими казаками не было, ибо происходило постоянное перемещение их с среднего Днепра в Запорожье и наоборот. Во время же походов и военных действий все казаки представляли собой одно целое. Особенно усилилось казачество, когда его возглавил князь Дмитрий Вишневецкий, православный магнат Украины-Руси, закончивший свою жизнь в турецкой неволе, как уже было упомянуто выше.
   Люблинская уния (1956 г.) вызвала недовольство многих из среды православной шляхты и они, потерявши веру в справедливость новосозданной Речи Посполитой, начали пополнять собою ряды казачества, которое, усилившись, начало уже вести настоящие войны с татарами и турками.
   Турция протестовала против казачьих нападений на свои владения и требовала от Польши обуздать казаков. Король Сигизмунд слал казакам грозные приказы и запрещал тревожить Турцию. Но казаки не обращали на это никакого внимания и продолжали фактически непрерывную войну с Турцией и ее вассалом крымским ханством.
   В начале 70-х годов казаки под начальством Ивана Свирговского настолько усились, что смогли предпринять нападение на ближайшие окрестности столицы Турции Константинополя, захватить ряд городов и освободить тысячи невольников.
   Вскоре после этого гетман Свирговский, опять таки вопреки желания Польши, принял участие в борьбе Молдавии против турок и с большим войском отправился на новую войну. В этой войне, благодаря измене союзников молдаван, казаки потерпели поражение и сам гетман Свирговский был убит в бою (1574 г.).
   Не давая времени казакам оправиться после неуспеха в Молдавии, татары предприняли огромный опустошительный набег на Речь Посполитую. Грабя и разоряя населенные места, захватывая сотни тысяч пленных и скота татары прошли Украину-Русь и вторглись глубоко в земли Речи Посполитой. Как раз в это время, после бегства короля Генриха Валуа во Францию, Речь Посполитая переживала очередной период междуцарствия и перепуганные, дезорганизованные магнаты и шляхта не смогли дать татарам отпор.
   Только казаки, соединившись с войсками князя Острожского, православного магната с Волыни вели борьбу с татарами, которые вскоре, отягощенные добычей, вернулись в Крым. Этот набег по своим размерам и опустошению был одним из самых страшных со времени Батыя.
   Во время этой борьбы с татарами особенно, выдвинулся православный князь Богдан Ружинский. Отказавшись от своего княжеского достоинства и всех привилегий, Ружинский вошел в казачью среду равноправным членом, а вскоре был избран казаками гетманом. После приведения в порядок и реорганизации казачества Ружинский совершил несколько удачных походов против татар и, как пишет летописец, "перебил тьму басурман и освободил множество невольников".
   События эти совпали с выбором нового короля Речи Посполитой - Стефана Батория (1576 г.). Баторий, известный своими войнами с Иваном Грозным, обратил внимание на новую силу в его государстве - казачество и решил ее использовать как силу военную, а также и полицейскую. Баторий знал непримиримо враждебное отношение казачества к католицизму, с которым, не без основания, и казаки и вся Украина-Русь связывали все виды угнетения и насилия. Поэтому он внешне резко изменил политику своего предшественника Сигизмунда в религиозном вопросе и заявил, что он "король над людьми, а не над их совестью", чем сразу приобрел симпатии православного населения своего государства.
   Эта внешняя "веротерпимость" не помешала ему однако, после взятия от Ивана Грозного Полоцка, все многочисленные церкви этого древне-русского православного города передать иезуитам. И только после многочисленных протестов населения - часть церквей была возвращена православным, что их несколько успокоило.
   Второй религиозный конфликт при Стефане Баторие был вызван введением Грегорианского календаря (нового стиля) в 1582 г.
   Не предполагая, что это может вызвать осложнения, Баторий издал приказ о переходе на новый стиль не только в гражданской жизни, но и в церковной, всех вероисповеданий. Приказ этот вызвал негодование у всех православных, ибо он исходил от ненавистного им папы римского Григория; они отказались ему подчиниться и продолжали праздновать праздники по старому стилю.
   В конфликт вмешалась католическая церковь, что еще более озлобило православных. Львовский католический архиепископ Суликовский в Рождественский сочельник 1582 года со своими канониками и отрядами, войска решил воспрепятствовать совершению богослужения православных по старому стилю. Он врывался в православные храмы, разгонял молящихся, выволакивал священников из алтарей и запечатывал церкви.
   Эти дикие выходки высшего представителя католической церкви и его паствы вызвали такое возмущение православных, что началось во Львове настоящее восстание. Только благодаря вмешательству Львовского православного архиепископа Балабана удалось предотвратить кровополитие.
   По просьбе Балабана король Баторий отменил свой приказ об обязательном переходе православной церкви на новый стиль и этим приобрел большую популярность у всего православного населения Речи Посполитой.
   Баторий, как дальновидный политик и опытный полководец, обратил свое особое внимание на казачество и провел его организацию.
   Всех казаков тогда насчитывалось около 20.000, не считая Запорожцев, число которых в то время колебалось от 4.000 до 6.000 тысяч. Баторий разделил их на полки, а полки на сотни. Во главе казаков стоял гетман, избираемый всеми казаками. Король имел право утвердить или не утвердить избранного гетмана, и, в последнем случае, назначить новые выборы. Полковников, сотников и полковую и сотенную администрацию (есаулов, судей, обозных) выбирали казаки соответствующего полка или сотни, а утверждал гетман.
   Полки и сотни были не только чисто военными подразделениями, но и административными единицами. Полковая и сотенная администрация осуществляла свою власть над всеми казаками (и их семьями) на территории своего полка и сотни, не распространяя ее однако на не-казачье население полка или сотни: крестьян, мещан и шляхту.
   Из всего казачества было отобрано 6.000, получивших особые привилегии: освобождение от налогов, свободное владение землей, которую занимали в момент регистрации (иногда крупные площади), а также бесплатно от государства коня, ружье, копье и ежегодно по одному дукату и по одному кожуху (шубе).
   Эти 6.000 казаков были внесены в особый список - "реестр", откуда и пошло название "реестровых" казаков. В реестр попали, главным образом, состоятельные казаки, среди них немало так называемых "шляхетных" то-есть происходивших из православной шляхты. Многие реестровые казаки владели и земельными угодьями, на которых работали беднейшие казаки, а также "подсуседки", "коморники" и другие неимущие классы населения. Для экономического усиления реестровых казаков правительство нередко давало им в собственность землю или смотрело сквозь пальцы на самовольные захваты земельных угодий, казаками и их верхушкой - казачей старшиной.
   Создавая зажиточное реестровое казачество, Речь Посполитая вносила классовое разделение в казачества, которое она хотела использовать не только ,как военную силу, но и как силу полицейскую "для обуздания своеволий посполитых", простонародья, как говорили поляки.
   Не вошедших в "реестр" казаков правительство намеревалось постепенно слить с крестьянством и превратить в крепостных.